Келлерман Джонатан : другие произведения.

Затерянный берег (Клэй Эдисон, №5)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  
  Затерянный берег (Клэй Эдисон, №5)
  
  
   Джонатан Келлерман и Джесси Келлерман Затерянный берег (2024)
   Сожжение (2021)
   Залив Полумесяца (2020)
   Мера тьмы (2018)
   Место преступления (2017)
   Парижский Голем (2015)
   Голем Голливуда (2014)
  Джонатан Келлерман
  РОМАНЫ АЛЕКСА ДЕЛАВЭРА
   Сезон охоты (2025)
  Призрачная орхидея (2024)
   Неестественная история (2023)
   Город мертвых (2022)
   Серпентин (2021)
   Музей Желания (2020)
   Свадебный гость (2019)
   Ночные ходы (2018)
   Отель разбитых сердец (2017)
   Разбор (2016)
   Мотив (2015)
   Убийца (2014)
  Чувство вины (2013)
   Жертвы (2012)
   Тайна (2011)
   Обман (2010)
   Доказательства (2009)
   Кости (2008)
   Принуждение (2008)
   Одержимость (2007)
   Унесенные (2006)
   Ярость (2005)
   Терапия (2004)
   Холодное сердце (2003)
  Книга убийств (2002)
   Плоть и кровь (2001)
   Доктор Смерть (2000)
   Монстр (1999)
   Выживает сильнейший (1997)
   Клиника (1997)
   Интернет (1996)
   Самооборона (1995)
   Плохая любовь (1994)
   Дьявольский вальс (1993)
   Частные детективы (1992)
  Бомба замедленного действия (1990)
   Молчаливый партнёр (1989)
   За гранью (1987)
   Анализ крови (1986)
   Когда ломается ветвь (1985)
  ДРУГИЕ РОМАНЫ
   Дочь убийцы (2015)
   Настоящие детективы (2009)
   «Преступления, влекущие за собой смерть» (совместно с Фэй Келлерман, 2006) «Искаженные » (2004)
   Двойное убийство (совместно с Фэй Келлерман, 2004) Клуб заговорщиков (2003)
  Билли Стрейт (1998)
   Театр мясника (1988)
  ГРАФИЧЕСКИЕ РОМАНЫ
   Молчаливый партнёр (2012)
   Интернет (2012)
  ДОКУМЕНТАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА
   With Strings Attached: Искусство и красота винтажных гитар (2008) Savage Spawn: Размышления о жестоких детях (1999) Helping the Fearful Child (1981)
   Психологические аспекты детского рака (1980) ДЛЯ ДЕТЕЙ, ПИСЬМЕННО И ИЛЛЮСТРИРОВАНО
  Азбука странных созданий Джонатана Келлермана (1995) Папа, папочка, можешь ли ты дотронуться до неба? (1994) Джесси Келлерман
   Халтурщик (2012)
   Исполнитель (2010)
   Гений (2008)
   Беда (2007)
   Солнечный удар (2006)
   ГРАФИЧЕСКИЕ РОМАНЫ
   Самопомощь (2024) (совместно с Оуэном Кингом)
  
  
  
   1
  Я уже год как уволился со службы и жил самостоятельно, когда мне позвонил Питер Франчетт.
  Мы встретились в центре Окленда, в том же суши-ресторане, где я в последний раз оставил его дождливым днем, сидящим напротив сестры, которую он никогда не встречал. Я разыскал ее для него — немного внеклассной деятельности, которая была частью того, почему я был вне службы и сам по себе.
  Летнее солнце было резким, когда он вошел с улицы. «Извините, я опоздал».
  «Вовсе нет. Ты сбрил бороду».
  «И ты вырастил один».
  Я тоже отрастил волосы. Излишняя длина скрывала шрам, тянущийся от виска до затылка.
  «Таким я нравлюсь жене больше», — сказал я.
  Мы заняли кабинку, сделали заказ, разговорились. Питер рассказал мне, что поддерживал связь с сестрой, сначала тесную. Потом меньше.
  «У нее своя жизнь, у меня своя».
  Я кивнул.
  «А ты?» — спросил он. «Шарлотте, должно быть, — сколько. Четыре с половиной?»
  «Хорошая память. У нас теперь тоже есть сын. Майлз». Я показал ему свой телефон.
  «Какой громила. Я ошибаюсь, или он похож на тебя?»
  «Да, он клон».
  «Мило. Ну, и как тебе жизнь частного лица?»
  «Не могу жаловаться».
  «Спасибо за столь скорую встречу».
   «Нет проблем», — сказал я. «Что я могу для вас сделать?»
  «Этот парень, которого я наставляю, Крис Вильяреал — суперумный парень. Его компания делает интересные вещи с ИИ и транспортными сетями... Так или иначе. Он появился на недавней встрече, выглядя довольно расстроенным. Его бабушка прошла мимо и назначила его исполнителем своего имущества. Не предупредив его».
  «Всегда приятный сюрприз».
  «Насколько я понимаю, в долларах денег не так уж много. Просто все неорганизованно, и он наткнулся на некоторые вещи, которые кажутся ему неправильными».
  "Как же так?"
  «Вам лучше услышать это от него».
  «Он разговаривал с юристом по наследству?»
  «Я познакомила его со своей особой. Она думает, что это не стоит усилий, Крис должен это прекратить».
  «Звучит как хороший совет».
  «Я думаю, это вопрос принципа. Он и его бабушка были очень близки.
  Адвокат был тем, кто предложил частного детектива. У нее было имя, но я подумал о вас».
  «Очень ценю это».
  К нам подошел официант с едой.
  Я разломил палочки для еды и отшлифовал их вместе. «Пусть он позвонит мне».
  "Большой."
  Ближе к концу ужина он сказал: «Знаешь, ты так и не обналичил мой чек».
  Чек, о котором идет речь, был выписан на имя моей дочери на сумму 250 000 долларов — награда за мои усилия. В то время я все еще был служащим округа, придерживаясь правил. Большинства из них.
  Сумасшедшие деньги за эту работу. Успех венчурного капитала Питера принес ему больше, чем я мог себе представить, но мегабогатство не обязательно мегащедрое.
  «Я пытался», — сказал я. «Банк не принял его. Они сказали, что он слишком старый».
  "Когда?"
  "В прошлом году."
  «Чего вы так долго ждали?»
  «Я не хотел, чтобы меня уволили».
  Он покачал головой. «Что я получаю за использование бумаги... Ну, слушай», — сказал он, доставая свой телефон, «в какой-то момент я решил, что ты не собираешься ее вносить. Поэтому я сделал рывок».
  Он начал стучать по экрану. На мгновение я подумал, что он может выдать мне деньги электронным способом, четверть миллиона долларов за квадриллионную долю секунды.
  Вместо этого он развернул экран, как будто хотел показать фотографии своих детей.
  Я увидел банковское приложение с одним счетом, обозначенным как CHARLOTTE EDISON—529
  ПЛАН.
  «Технически это на мое имя. Я не знал ее социального. С удовольствием переведу это, когда вы захотите. Вы можете сами убедиться, все сделано довольно хорошо».
  Остаток составил 321 238,77 долларов США.
  «Что ты думаешь?» — сказал он.
  «Думаю, мне следует напомнить тебе, — сказал я, — что у меня теперь тоже есть сын».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 2
  Я встретила Криса Вильярреала в доме его бабушки в Дейли-Сити, пригороде Сан-Франциско, также известном как Маленькая Манила. Ее район, застроенный послевоенными кварталами, находился в нескольких минутах ходьбы от азиатских пекарен и рынков вдоль Мишн-стрит.
  Он приехал рано. По-мальчишески красивый, он прислонился к двери серебристого купе BMW с ноутбуком под мышкой, постукивая по кроссовке и пытаясь улыбнуться из-под гребня черных волос.
  Футболка с логотипом стартапа: племенной символ района залива.
  Он снял солнцезащитные очки и повесил их на шею, чтобы пожать руку.
  «Мои соболезнования», — сказал я.
  «Спасибо. Она прожила хорошую жизнь. Но все равно тяжело».
  Я кивнул.
  «Ладно», — сказал он. «Давайте покончим с этим».
  Дом представлял собой оштукатуренную коробку, пастельно-розового цвета, зажатую между пастельными соседями. Бетонные ступени поднимались к декоративным воротам безопасности. Крис снял обувь и оставил ее на коврике у двери. Я сделал то же самое.
  Он отключил сигнализацию и провел меня мимо алтаря у входа, заполненного католическими статуэтками. Все было старым, но ухоженным, мебель в гостиной отполирована до тусклого блеска, диван и стулья обиты ярким цветочным узором. Большая семья была большой и хорошо представлена на стенах, как и члены Святого Семейства и различные святые. Нависало распятие.
  «Она бы рассердилась, если бы я не предложил тебе что-нибудь поесть или попить», — сказал он.
  «Все хорошо, спасибо».
   Он реквизировал столовую для своего рабочего места. Папки-аккордеоны с надписями черным маркером покрывали стол: B OF A, CHASE, CITI, VA, LIFE
  СТРАХОВАНИЕ (ЛОЛО ДЖОН), MEDICARE, SOC SEC, 81-2 НАЛОГИ, 83 CAMRY, 09 CAMRY, КОММУНАЛЬНЫЕ УСЛУГИ, ЧЕКИ.
  Мятые картонные коробки, доверху набитые бумагой, выстроились вдоль плинтусов, ожидая своей очереди. Еще больше коробок и папок громоздилось на стульях.
  Это было похоже на шведский стол для коз, где можно есть сколько угодно.
  «Она сохранила все». Он постучал себя по виску. «Менталитет иммигранта».
  Мы сидели под репродукцией «Тайной вечери», выполненной в технике жикле, и он провел для меня краткий инструктаж.
  Марисоль Сантос Сальвадор, родившаяся в 1938 году в Маниле, прибыла в 1957 году в США вместе с мужем Джоном (умер в 1995 году). Пятеро детей, из которых мать Криса, Асунсьон, была самой младшей. Большую часть своей жизни Марисоль работала помощником врача.
  «Когда она умерла?»
  «6 апреля. У нее случился инсульт, так что все произошло быстро».
  «Ты не знал, что она назначила тебя исполнителем».
  «Нет. Может, она хотела мне сказать. У нее был еще один инсульт, лет пятнадцать назад, и это повлияло на нее. Я не понимаю, почему ее адвокат не сказал об этом раньше».
  «Кто он?»
  «Господин Пинеда. Он друг семьи. На поминках он подошел ко мне. «Нам нужно поговорить». Я иду к нему в кабинет, и он вручает мне завещание Лолы . Типа: Тэг, ты это».
  «Он тебе помогает?»
  «Не совсем. Он почти такой же старый, как и она. Я не думаю, что он полностью с этим согласен. По сути, мне приходится разбираться во всем самой».
  «Знаешь, почему она выбрала тебя?»
  Крис пожал плечами. «Я единственный, кто не женат и у меня нет детей. Она раньше подкалывала меня по этому поводу. «Тебе тридцать, у меня к тридцати было четверо детей». Я сказал ей, что строю бизнес, это мое детище».
  «Я уверен, что она нашла это очень убедительным».
   Он рассмеялся. «Она тоже думала, что я умный. Она назвала меня Хенё. Это значит «гений». «Посмотрите на Хенё, он может разговаривать с компьютерами, но не с девушками». Или, я не знаю. Может, она хотела наказать меня. Как хочешь.
  Мне повезло».
  «Что говорится в завещании?»
  «Шестьдесят процентов — детям, тридцать процентов — внукам, десять процентов — церкви».
  «Довольно просто».
  «Да, пока не присмотришься повнимательнее. Дом — главный актив. Но у нее деньги разбросаны по всему дому. Не только на нескольких банковских счетах. Я нашел три тысячи долларов наличными под раковиной в ванной.
  Я пытаюсь быть справедливым, а все звонят мне и злятся. «Что так долго? Почему ты не закончил?» Почему? Потому что посмотрите на этот беспорядок».
  Умный молодой парень применяет искусственный интеллект к дорожным сеткам, но с трудом извлекает смысл из кип бумаги.
  «Питер сказал, что вы заметили некоторые нарушения», — сказал я.
  Он кивнул. Он открыл ноутбук. «Я начал детализировать ее банковские выписки».
  «Это необходимо?»
  «Адвокат Питера сказал то же самое».
  «Я восхищаюсь вашим усердием. Просто, похоже, у вас и так дел предостаточно».
  «Я хотел убедиться, что нет больших расхождений. Это мой стиль.
  Насколько я знаю, у нее на заднем дворе зарыт миллион баксов. Я вижу все эти платежи, в которых не могу разобраться. Смотрите».
  Он показал мне запись в QuickBooks от 17 марта — чек на 135 долларов в SFRA.
  Он прокрутил страницу назад до 17 февраля. Еще один чек на 135 долларов в SFRA.
  Январь. Декабрь предыдущего года. Ноябрь.
  Сто тридцать пять долларов, SFRA.
  Аналогичные записи появлялись ежемесячно в течение двух предыдущих лет.
  «Это все, что можно найти в онлайн-счетах», — сказал он.
  Он натянул папку B OF A и начал вынимать пачки бумаги, скрепленные зажимами-крокодилами и ощетинившиеся флажками с клейкой лентой. «Поэтому я начал просматривать вручную. То же самое».
  Каждый флажок означал чек на сумму 135 долларов в пользу SFRA.
  «Знаете, что это значит?» — спросил я. «Сан-Франциско что-то?»
  «Я пробовал гуглить. Я получаю так много результатов, что это бесполезно».
  «О каком количестве платежей идет речь?»
  «Самая ранняя, которую я смог найти, датируется 1996 годом. В целом получается около сорока семи тысяч долларов. Это может показаться не таким уж большим, по большому счету, но она не была богатой женщиной. Она не была и бедной. Я должен это сказать, иначе она спустится с небес и накричит на меня».
  Я улыбнулся. «Понял».
  «Она была ребенком во время войны. Она и ее сестры жили на улице, питались из канав. Она знала, что значит не иметь ничего.
  Она покупала вчерашний хлеб, пока мама не заставила ее остановиться. Она ездила на одной и той же машине двадцать пять лет. Она сломалась, и она купила другую, точно такую же. Это, — сказал он, положив руку на банковские выписки, — на нее не похоже.
  Я ничего не сказал.
  «Вы не согласны», — сказал он.
  «Я не знала твою бабушку. Я понимаю, что это не соответствует ее поведению».
  "Но."
  «Человеку свойственно непоследовательность. И платежи могут быть безобидными».
  «Тогда что, черт возьми, такое SFRA?»
  «Может быть, членский взнос? Или подписка».
  «Она не состояла в клубах. Она покупала National Enquirer раз в неделю».
  «Что-то связанное с ее церковью».
  «Я спросил священника. Он сказал нет».
  «Ипотека или кредит».
  «Дом был выплачен в 2007 году. Я не знаю о других кредитах. Это возможно. Я еще не закончил со всем. Все, что я знаю, это то, что я вижу
   шаблон. Это напоминает мне о том, как я получаю повторяющиеся платежи по своей кредитной карте, на которые я подписался, даже не осознавая этого».
  «Хорошо», — сказал я, — «но это аналоговый. Твоя бабушка физически выписывает чеки. Она, должно быть, считала, что платит за что-то. Что думают остальные члены твоей семьи?»
  «Они ничего не понимают. Моя мама становится такой эмоциональной, что с ней трудно разговаривать. Мои дяди тоже. Они говорят: «Это твоя работа, ты и разбирайся с ней».
  «Вы можете получить доступ к ее банковскому счету? Я хотел бы увидеть изображение последнего чека».
  Он вошел в систему и открыл платеж от 17 марта, заполненный аккуратным почерком Марисоль. SFRA. Сто тридцать пять долларов и 00/100. На обороте неразборчивые каракули, но нет информации о счете, что предполагает мобильный депозит. То же самое касается и остальных онлайн-изображений.
  «А как насчет погашенных чеков? У вас есть такие?»
  Из папки «Б ИЗ А» он вынул конверт из плотной бумаги, набитый до отказа.
  «Менталитет иммигрантов», — сказал он.
  У него не было возможности их рассортировать. Мы начали, один за другим.
  Крис вспотел. Я тоже. В доме не было кондиционера. Он рассказал мне, смеясь, как Лола сидела на диване в гостиной, смотрела «Дни нашей жизни» на максимальной громкости и обмахивалась памейпеем , которым она также лупила тех, кто, по ее мнению, этого заслуживал.
  «Она звучит жестко».
  "Ах, да."
  «Думаю, вам придется быть таким, чтобы пережить то, что пережила она».
  «Да. Но все, что она сделала, было из любви».
  «Ты скучаешь по ней».
  Он кивнул.
  Мы нашли чек от 17 декабря 1998 года на сумму 135 долларов США в пользу SFRA.
  Я перевернул его. В дополнение к той же неразборчивой подписи был номер счета, маршрутный номер, а также время и дата депозита.
   Крис наклонился. «Можешь ли ты по этому признаку определить, кто это?»
  «Я могу попробовать. Не возражаешь, если я это подержу?»
  «Возьми все». Он откинулся назад, рассеянно потирая грудь. «Адвокат считает, что я зря трачу время. Но я не могу выкинуть это из головы. Понимаешь?»
  «Да, я так считаю. На вашем месте я мог бы чувствовать то же самое. Что касается того, пустая ли это трата времени, это зависит от того, чего вы ожидаете получить от этого процесса. Могу ли я быть с вами откровенен?»
  "Пожалуйста."
  «Я с радостью разберусь с этим для вас. Я думаю, важно признать, что вы, возможно, уже нашли все, что можно было найти».
  «Ты готовишь меня к разочарованию».
  «Я зайду с этим так далеко, как ты хочешь. Но иногда, когда люди приходят ко мне с такой просьбой, на самом деле они хотят покончить с собой».
  Он уставился на стопку погашенных чеков: размытые края и пожелтевшая бумага.
  «У меня нет никаких ожиданий», — сказал он. «Я просто чувствую, что я ей обязан.
  А что, если она из-за этого переживала, и это способствовало ее инсульту? Это пятьдесят тысяч. Это не пустяки».
  Он повернулся ко мне. «Это съедает меня. Что еще я упускаю?»
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 3
  Мой офис находится за прачечной самообслуживания. То, чего ему не хватает в плане атмосферы, он компенсирует удобством: в полумиле от моего дома, в полумиле от моих родителей и на углу убойного магазина рамэн. Я вырос в Сан-Леандро, и с тех пор, как мы с Эми переехали обратно, я заново знакомился с городом. Мне было интересно наблюдать, как он изменился и не изменился. Цены растут. Больше и лучших ресторанов. Но счетчики по-прежнему принимают только четвертаки.
  Я прогнал аннулированный чек через специализированного брокера данных. Максимум, что они смогли мне сказать, это то, что он был депонирован в Wells Fargo. Но они не смогли указать филиал, а счет был закрыт, и нет возможности узнать имя владельца.
  По данным Google, SFRA — это Ассоциация исследований научной фантастики.
  Или это были радиолюбители Южной Флориды.
  Архитектура витрины магазина. Соглашение о финансовой ответственности студентов. Анализатор частотных характеристик программного обеспечения. Закон о реформе финансирования школ. Оценка риска наводнений в Шотландии.
  Это белок, обнаруженный в кишечной палочке.
  Под этим названием подразумевалось бесчисленное количество групп в Сан-Франциско, городе и округе: Агентство по реконструкции; Академия регби; Резонантная акустика.
  Реестр юридических лиц Государственного секретаря Калифорнии выдал одиннадцать записей, все из которых я исключил на основании даты подачи: они появились после того, как Марисоль Сантос Сальвадор начала осуществлять платежи.
  Я проверил документы UCC. DBA. Гражданские суды. Суды по делам о банкротстве. Залоговые права.
  Кредитные записи. Регулирующие органы. Телефонные справочники. Архивы газет.
   Ничего.
  Марисоль не столкнулась с невыполненными судебными решениями и не была участником каких-либо судебных разбирательств в округе Сан-Матео или любом из близлежащих округов. Ее кредитная история была хорошей, ее водительское удостоверение было чистым, и у нее не было судимостей.
  У нее не было ни водного транспорта, ни лицензии пилота. Ее сыновья и дочери решили поселиться в нескольких милях от нее. Крепкий, сплоченный клан.
  Как и сказал Крис, она владела домом в Дейли-Сити полностью, купив его в 1963 году за $14 200. В настоящее время его оценочная стоимость составляет от $799 000 до $1 000 000. Рост сказал все, что вам нужно было знать о недвижимости в районе залива.
  В 1996 году она потратила $57 500 на другую недвижимость, 8 Abalone Court, Swann's Flat, CA. В настоящее время ее оценочная стоимость составляет от шести до десяти тысяч долларов.
  Квартира Сванна.
  SF из SFRA?
  Дата покупки совпала с началом ее ежемесячных платежей.
  Снижение стоимости само по себе говорило само за себя.
  Я никогда не слышал о Суоннс-Флэт. На то были веские причины: его там почти не было, это было переписное обозначенное место с населением тринадцать человек, расположенное на западной окраине некорпоративного округа Гумбольдт. Статья в Википедии была краткой и читалась как копия торговой палаты. Удобства включали пешеходные и конные маршруты, гостиницу, лодочный спуск. Ближайшее почтовое отделение находилось в Миллбурге, в двадцати милях к востоку, как и ближайшая начальная школа. Ближайшая средняя школа находилась в трех часах езды в Эврике. Среди известных местных событий было ежегодное представление Королевы лосося.
  Google Images показал драматические скалы, дикие волны, черный песок, мрачный лес, туман. Отдельные дома усеивали косу земли, которая выдавалась в Тихий океан, словно пробуя его соль.
  От дома Марисоль в Дейли-Сити дорога заняла шесть часов двенадцать минут, последний этап — по частным и грунтовым дорогам. Street View струсил, не доезжая до ее адреса на Абалоне-корт.
   Я позвонил Крису. «У твоей бабушки был второй дом? Типа загородного дома?»
  «Что? Нет. Почему?»
  «Я вижу еще одну недвижимость на ее имя».
  "Где?"
  «Квартира Сванна».
  «Я не знаю, где это».
  «Вверх по побережью. Гумбольдт».
  «Какого черта», — сказал он.
  «Она никогда не говорила тебе об этом».
  "Ни за что."
  «Ты можешь спросить свою маму или дядю?»
  «Позвольте мне вам перезвонить».
  Я применил свой новый поисковый запрос.
  Вторым хитом после Википедии был официальный сайт Swann's Flat. Я нажал на вкладку ABOUT.
   Мы являемся частным жилым комплексом, расположенным на Затерянном побережье Калифорния, созданная в 1965 году в соответствии с Законом о государственных ресурсах Раздел Кодекса 13000-13233…
  Остальной текст слово в слово совпадал со страницей Википедии.
  Невозможно сказать, что было поднято с чего.
  На вкладках ИСТОРИЯ, ДОСКА ОБЪЯВЛЕНИЙ и ЧАСТО ЗАДАВАЕМЫЕ ВОПРОСЫ написано « В разработке!»
  Вернувшись к результатам поиска, я нажал на третий результат — SwannsFlatRealEstate.com.
  Название и ощущение наводили на мысль об агентстве недвижимости. Но агентов не было, только список объектов недвижимости на продажу. Я прокрутил вниз.
  Золотая возможность стать владельцем нетронутого участка побережья Калифорнии с потрясающими видами и свежим океанским бризом. Выдающийся участок в четверть акра Недалеко от пляжа. Для квалифицированных покупателей доступно финансирование продавца.
   Присоединяйтесь к нашему дружному приморскому сообществу!
  На фотографиях изображен солнечный зеленый участок. Сосны обрамляют вид на сверкающий океан. Запрашиваемая цена — 45 995 долларов. Свяжитесь с Diamond Vacation Properties.
   Я прокрутил дальше.
   Скрытая жемчужина! Уникальный участок площадью 0,19 акра, выходящий на южную сторону, в тихом тупике.
  Зеленая зона сзади создает уединенность и защищает ваш вид на потрясающий King Range. Квалифицированные покупатели спрашивают о финансировании продавца. Найдите свое сердце на Затерянном Берегу!
  Фотогалерея была настолько похожа на ту, что была в первом листинге, что мне пришлось проверить, чтобы убедиться, что они не одинаковые. Запрашиваемая цена была $21,700.
  Обратитесь в Omnivest Services.
  Всего было около тридцати объявлений, все они касались незастроенных земель.
  Я вернулся в Google.
  Четвертым хитом стал SwannsFlatHomes.com.
  Цветовая схема и шрифт отличались от SwannsFlatRealEstate.com. Во всем остальном эти два сайта были идентичны.
  Такой же
  для
  SwannsFlatProperties,
  SwannsFlatLand,
  и
  SwannsFlatLostCoast.
  То же самое касается следующих десяти страниц результатов поиска.
  Звонил Крис. «Они понятия не имеют, о чем я говорю. Может ли это быть ошибкой?»
  «База данных не идеальна, но вряд ли. Вы когда-нибудь сталкивались с квитанциями по налогу на имущество?»
  «Вероятно, они замешаны в других налоговых вопросах».
  «Поиск чека. Сборщик налогов округа Гумбольдт. Что-то вроде того».
  Я слышал, как он печатает и щелкает клавиатурой.
  «… Казначей округа Гумбольдт – сборщик налогов», – сказал он. «Двести пятьдесят девять долларов».
  «Вы видите посылку на линии записки?»
  Номер, который он прочитал, совпал с тем, что был на моем экране.
  Я сказал: «Это не ошибка».
  Крис сказал: «Чёрт. Почему я этого не видел?»
  «Вы не смотрели. Вы были сосредоточены на SFRA».
  «Вы знаете, о чем идет речь?»
   «Я пока не уверен. Позвольте мне еще немного поразмыслить. Я свяжусь с вами, когда у меня будет что-то конкретное. Но, Крис? Сделайте мне одолжение. Не поддавайтесь искушению не спать всю ночь, гугля».
  Он рассмеялся. «Да, конечно».
  Я щурилась за компьютером с полудня. Глаза были как песок, шея постоянно была согнута вперед, и мне нужно было забрать детей.
  —
  ШАРЛОТТА САДИЛАСЬ В МАШИНУ, как обычно, сказав: «Что на ужин?»
  «Любовь моя, вежливо поздороваться».
  «Привет, папочка. Как дела?»
  «Все хорошо, спасибо. Как прошел лагерь?»
  "Хороший."
  "Что ты сделал?"
  "Ничего."
  «Ты играл с кем-нибудь?»
  «Не помню. Что на ужин?»
  «Я скажу тебе, когда мы поедем. Ты можешь пристегнуться, пожалуйста?»
  «Я зажат».
  «Спасибо. Курица, рис и зеленая фасоль».
  «Фуу».
  «Шарлотта, невежливо говорить «фу» , когда кто-то готовит для тебя».
  «Я ненавижу курицу».
  «Тебе понравилось, когда я его готовила в прошлый раз».
  «Нет, не видел».
  «Ты мне сказал, цитирую: «Папа, мне это нравится, можешь сделать это снова?»
  Майлз, повернувшись назад, сказал: «Фуу».
  «Видишь? Ему тоже это не нравится». Шарлотта наклонилась к нему. «Майлз, ты можешь сказать «фууу, цыпленок »?»
  «Фу, сиська».
   —
  ДОМА Я положила ее в ванну. Вода стала серой.
  «Ты что, весь день валяешься в грязи?»
  «Не весь день».
  Я услышал, как закрылась входная дверь; раздался двойной стук, когда Эми сбросила ботинки.
  «Пахнет вкусно», — крикнула она.
  Она появилась в дверях. «Привет всем».
  «Привет», — сказал я. «Как прошел твой день?»
  Она устало улыбнулась. «Есть только один вид».
  Шарлотта сказала: «Мама, я прекрасно провела время в лагере».
  «Это замечательно». Эми наклонилась, чтобы поцеловать меня и взять Майлза. «Я хочу услышать об этом все».
  За ужином Шарлотта объявила, что играла с Миллисент, Эмброузом и Клементиной. Они построили форт из палочек и съели мороженое на закуску.
  «У меня был сине-малиновый», — сказала она.
  «Почему все твои друзья говорят так, будто у них чахотка?» — спросил я.
  "Что это такое?"
  Эми подавила смех и пнула меня под столом. «Голубая малина звучит вкусно, милая. Это тоже вкусно, папочка».
  "Спасибо."
  Шарлотта сказала: «Папа, я обожаю эту курицу. Ты можешь приготовить ее еще раз?»
  Майлз сказал: «Фу, сиська».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 4
  На следующее утро, сидя за своим столом, я с головой окунулся в изучение «Квартиры Сванна».
  Записи в реестре предприятий подтвердили мое первоначальное впечатление: более чем сомнительно.
  Несмотря на крошечное место, здесь бурлила торговля, здесь располагались Финансовая корпорация, Корпорация развития, Земельная корпорация, Корпорация развития земель, простая старая корпорация, компания, товарищества с ограниченной ответственностью, товарищества с ограниченной ответственностью и корпорации с ограниченной ответственностью, некоммерческие организации, корпорации с унаследованными правами собственности и акционерные корпорации, а среди них — курортная зона Суоннс-Флэт, ООО.
  СФРА?
  Образована 22 января 1991 года; неактивна по состоянию на 2007 год.
  Первоначальная подача состояла из одной машинописной страницы. В списке не было должностных лиц. Юридический адрес: 134 Monkeyflower Drive, Swann's Flat, CA 95536. Зарегистрированным агентом для вручения процессуальных документов была ML Corporate Solutions, расположенная по соседству по адресу 136. Целью общества с ограниченной ответственностью было участие в любых законных действиях или деятельности для в соответствии с которым может быть организована компания с ограниченной ответственностью в соответствии с законодательством Калифорнии Пересмотренный Единый закон об обществах с ограниченной ответственностью.
  Более неопределенного варианта быть не может.
  Нет веб-сайта. Как и ожидалось, учитывая, что они обанкротились почти два десятилетия назад.
  Почему Марисоль все еще им платит?
   Кому она платила?
  Недовольный человек — лучший друг частного детектива. Если вам нужен компромат на кого-то, поговорите с теми, кого он разозлил.
  Я провел поиск по материалам дела.
   С 1995 года курортному комплексу Swann's Flat было предъявлено двадцать четыре иска.
  Конкретные моменты различались от случая к случаю, но темы были одинаковыми.
  Земля и ложь.
  Просители Дэвид и Мэри Уолш приобрели участок по адресу Уайлдроуз Ран, 17, оплатив сборы за установку и подключение к водопроводу, электросети и канализации.
  В жалобе отмечалось, что это должно было быть сделано для каждого нового дома; существующая сеть не покрывала полуостров, а шла по частям. Четыре года спустя Уолши снова выставили свой участок на продажу, не начав закладку фундамента, получив одно предложение, значительно ниже первоначальной цены покупки. Они согласились. Однако в период проверки выяснилось, что местный орган коммунальных услуг отказывается выплачивать предыдущие сборы за подключение, требуя от потенциальных покупателей доплатить 27 825 долларов. Впоследствии покупатель отказался от участия. Больше предложений не поступало. Уолши потребовали возмещения ущерба в размере 87 341 доллара от органа коммунальных услуг, Совета по надзору за квартирами Swann's Flat, Does I-XX и курортной зоны Swann's Flat (12 980 долларов курортных сборов). После долгих препирательств они сошлись на нераскрытой сумме.
  Проситель Джозеф Хуэй Ли приобрел участок, расположенный по адресу Элкхорн Корт, 21.
  Спустя два года он так и не получил титул. Он подал в суд на компанию, выдавшую титул, брокера и — на $7767 курортных сборов — на курортную зону Swann's Flat. Годы ходатайств и встречных исков резко прекратились со смертью Ли в 2001 году. Его наследники решили не продолжать борьбу.
  Каждый такой случай приводил к появлению еще пяти, и количество поисковых запросов росло в геометрической прогрессии.
  Я провел следующие несколько недель, выслеживая истцов. Многие из них уже умерли. Те, с кем мне удалось связаться, как правило, попадали в одну из трех категорий: они были пожилыми, были военными или жили за пределами штата — в некоторых случаях за границей. Все они купили свою недвижимость, не глядя, после прочтения объявления или получения холодного звонка. Они рассказали о коммерческом предложении, которое было странно похоже на онлайн-листинги.
  Эксклюзивный кусочек побережья Калифорнии по выгодной цене, а также выгодный кредит без лишних хлопот.
  Кто может от этого отказаться?
  Кошмар начался еще до того, как высохли чернила.
  Растущие сборы HOA. Скрытые курортные сборы. Оценки дважды в год или чаще.
  Любая попытка начать строительство наталкивалась на проблемы с выдачей разрешений, задержку поставок материалов, нехватку рабочей силы, проблемные условия на площадке, неблагоприятные погодные условия.
  В конце концов покупатель терял мужество и пытался продать недвижимость, но агент по недвижимости сообщал ему, что у него мало шансов вернуть полную стоимость покупки на открытом рынке в разумные сроки.
  В этот момент, когда ситуация, казалось бы, уже не подлежала спасению, им позвонил корпоративный покупатель, предложивший взять на себя их долг в обмен на подписание акта. Почти все согласились. Несколько человек отказались, отказавшись от собственности и прекратив платить налоги. Затем округ изъял участок и продал его на аукционе тем же корпорациям, которые затем снова выставили его на продажу.
  Результат в любом случае один и тот же. Покупатель остался ни с чем, и цикл начался заново.
  —
  ЭЛЬВИРА ДЕЛА КРУС сказала: «Я поступила глупо и потеряла свои деньги».
  В 1998 году она купила участок в Суоннс-Флэт, который оказался непригодным для использования.
  Выступая в качестве собственного адвоката, она подала иск против курортной зоны Swann's Flat (6015 долларов США в качестве курортного сбора) и продавца, человека по имени Уильям С.
  Аренхольд. Дело было прекращено в порядке упрощенного судопроизводства.
  Теперь ей было около пятидесяти, с микроблейдинговыми бровями и розовой помадой Барби. На обед она выбрала ресторанчик с горячими блюдами в торговом центре St. Francis Square, напротив парковки стоматологического кабинета, где она работала гигиенистом.
  «Ты немного несправедлив к себе», — сказал я.
  «О нет». Она окунула кусок свинины в кипящий бульон. «Я была глупой».
  Я попросил о встрече, вызванной параллелями с Марисоль Сантос Сальвадор. Обе женщины жили в Дейли-Сити и принадлежали к филиппинской
   сообщество. Они купили свои участки с разницей в восемнадцать месяцев.
  Однако больше всего мое внимание привлек адвокат, представлявший интересы Аренхольда.
  Роландо Пинеда, Esquire.
   Г-н Пинеда. Он друг семьи.
  Эльвира удивила меня еще больше, сообщив, что Пинеда начинал как ее адвокат.
  «Я поскользнулся и упал против города. Он дал мне тридцать тысяч долларов и забрал половину. Он спросил меня: «Что ты собираешься делать с оставшимися деньгами?» Я ответил: «Оплатить мои счета». Он сказал: «Тебе нужно подумать о будущем.
  Позвольте мне познакомить вас с мужчиной».
  «Уильям Аренхольд».
  Она кивнула. «Он пришел ко мне в квартиру и показал мне фотографии. Пляж, закат, прыгающие дельфины. Это было так красиво. Он сказал, что я могу построить дом своей мечты, когда выйду на пенсию. «Мне двадцать пять, зачем мне это нужно?» Он сказал: «Это инвестиция. Подожди несколько лет и продай, ты заработаешь в десять раз больше. Но тебе нужно действовать быстро, иначе его купит кто-то другой».
  «Ловко».
  "О да. Он был высоким, как ты. Очень красивым. Он носил шикарный костюм.
  И у него были красивые зубы. Она улыбнулась. «Мне это понравилось».
  «Сколько стоила земля?»
  «Пятнадцать тысяч».
  «Столько же Пинеда выиграл для тебя».
  «Довольно смешно, да? Я сказал Биллу: «Я не могу потратить все, мне нужно что-то отложить». «Не волнуйся, вкладывай, сколько можешь, я дам тебе кредит». Каждый месяц я платил шестьдесят долларов плюс проценты. Они также брали плату за воду, за электричество, канализацию, обслуживание, охрану. Видишь? Кап, кап, кап».
  «Как долго это продолжалось?»
  «Четыре года. Однажды я решил пойти посмотреть, как это выглядит».
  «Вы не видели его раньше?»
  «Просто картинки», — хихикнула она. «Ты думаешь, я совсем тупая».
  «Я действительно не знаю».
  «Ты ведешь себя хорошо», — сказала она. «Я веду себя хорошо. Я была такой. Я не знала, что делаю. Я доверяла Пинеде. Он был юристом».
  «Похоже, это худшая причина доверять кому-либо».
  Эльвира хихикнула. «Ты мне нравишься » .
  «Что случилось, когда вы туда приехали?»
  «О, это было ужасно. Эта дорога — ты ее видела?»
  Я покачал головой.
  Она изобразила рвоту. «Как на американских горках. Это заняло несколько часов, моя машина перегревалась. Я добираюсь до города, а там нет домов. Нет никаких зданий.
  Там только деревья, деревья, грязь, деревья, грязь, и повсюду торчат пластиковые знаки с номерами. Я ездил кругами, пока не нашел. Переулок Си Оттер. Восемьдесят один, семьдесят девять… Семьдесят один, это мой. Но там ничего нет.
  «А должно ли там что-то быть? Я думал, это пустой участок».
  «Да. Но это ничего. Это большая дыра. Как будто было землетрясение».
  Аренхольд в своих показаниях заявил: Раскрытие информации явно указывают на то, что обильные сезонные осадки представляют риск эрозии и что Поэтому покупателю рекомендуется провести независимое обследование почвы.
  «Все выглядит не так, как на фотографиях», — сказала она.
   Я также ясно дал понять г-же Дела Круз, что эти изображения предназначены дать представление о геологии и биоразнообразии региона в целом, а не чем ссылаться на какой-либо конкретный сюжет.
  «Я была в шоке», — сказала она.
  «Я уверен».
  «У меня была с собой камера. Я взяла ее, чтобы сделать снимок и повесить его на стену дома. Вместо этого, — сказала она, хихикая, — я сфотографировала дыру».
  «Я удивлен, что вы можете над этим смеяться».
  «Тогда я не смеялся, я плакал. Когда я закончил фотографировать яму, я сел в машину. Она не заводится».
  "О, нет."
  «О да », — радостно сказала она. «У меня тоже не было телефона. Поэтому я пошла пешком».
   "Где?"
  «Я не знаю, я просто пошла и заплакала. Я потерялась. Мне хотелось лечь и умереть. Проезжает грузовик, и какой-то мужчина опускает окно.
  «Что случилось, мисс?»
  «Кто он был?»
  «Он не назвал своего имени. Но он был также красив. Я сказала ему, что на моей земле есть яма, и моя машина не заводится. Он улыбнулся и сказал: «Запрыгивай». Это было глупо — ехать с незнакомым мужчиной».
  «Ты застрял».
  «Да. Он отвез меня к моей машине. Он тоже не смог ее завести. Он сказал, что отвезет меня к своему другу-механику».
  Я сказал: «Дома нет, но был механик».
  «Ну, когда он сел за руль, я увидел несколько домов. Они в другой части города, недалеко от воды. Механик отбуксировал мою машину в свой гараж, залил охлаждающую жидкость. Четыреста долларов».
  «За бутылку охлаждающей жидкости».
  «И буксировать».
  «Это безумие».
  «О да», — сказала она. «Но у него были мои ключи, какой был у меня выбор? Я выписала ему чек и уехала так быстро, как только могла. Когда я вернулась домой, я показала фотографии ямы мужу моей сестры. Он инженер. Он посмеялся надо мной. «Эльвира, ты не можешь здесь строить. Они тебя обманули». Я вернулась в Пинеду. «Тебе нужно подать на них в суд и получить мои деньги». Он сказал, что не может этого сделать, он также адвокат Билла. Это конфликт интересов. Он сказал мне, что больше не может быть моим адвокатом».
  «Вы пытались найти другой?»
  «Я не мог себе этого позволить. Все, с кем я говорил, говорили мне забыть об этом. Но это меня так бесило. Поэтому я сделал это сам. Еще глупее. Я проиграл и мне пришлось заплатить Пинеде еще больше».
  «Мне очень жаль, что вам пришлось через это пройти».
  Она помешивала кусочек бок-чой в бульоне. «Бу-ху».
  «Г-жа Дела Круз, вы знаете женщину по имени Марисоль Сантос Сальвадор?»
   «Я так не думаю».
  «Это она», — сказал я, показывая фотографию.
  Эльвира закинула бок-чой в рот, прожевала. «Ладно, да».
  «Ты ее знаешь?»
  «Она была пациенткой доктора Квинио», — сказала она. «Я помню ее зубы».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 5
  Юридическая контора Rolando Pineda and Associates занимала помещение на втором этаже над пекарней на Mission Street — возможно, той самой, где Марисоль покупала вчерашний хлеб. Я поднималась по ступенькам сквозь пьянящий аромат масла и поджаренного кокоса.
  На двери было написано позолотой имя Пинеды. О том, кто были сообщники, не сообщается.
  Когда я вошел, администратор развернулась на своем стуле, как будто я застал ее дремлющей. Ей было лет шестьдесят, на ней была леопардовая блузка.
  Крупный, с пышной светлой шевелюрой.
  "Я могу вам помочь?"
  «Меня зовут Клэй Эдисон. Я частный детектив. Я здесь, чтобы поговорить с мистером Пинедой».
  «У вас назначена встреча?»
  "Нет."
  «О чем идет речь?»
  «Марисоль Сантос Сальвадор».
  «Присаживайтесь, пожалуйста».
  Она прошла через внутреннюю дверь, вернулась. «Извините, мистер Пинеда недоступен».
  «Это займет всего секунду».
  «Его нет в офисе».
  «Тогда с кем ты там разговариваешь?»
  Она попыталась выглядеть авторитетной, но не смогла. «Вам придется записаться на прием».
  «А как насчет завтра?»
   «У нас нет вакансий».
  «Ты даже не собираешься проверить календарь?»
  «Это очень напряженный день».
  «Что будет первым доступным?»
  «Боюсь, мы не будем принимать новых клиентов».
  «Я не клиент». Я крикнул поверх ее головы: «Господин Пинеда, мне нужно с вами поговорить».
  « Пожалуйста , говорите тише».
  «Скажите ему, что это о Сванн-Флэт. Скажите ему, что меня послал Уильям С. Аренхольд».
  Она побледнела и снова исчезла. Когда она вернулась, то ничего не сказала, только придержала дверь.
  —
  КРИС ОПИСАЛ Роландо Пинеду как не совсем в теме. Мне он показался совершенно острым: моложе своих восьмидесяти пяти лет, с крашеными черными волосами и тонкими усами, глубоко посаженными глазами на смутно ящероподобном лице.
  Обрамленные фотографии, сделанные на протяжении десятилетий меняющейся моды, продемонстрировали его долголетие.
  Пинеда пожимает руку епископу в митре.
  Пинеда перерезает ленточку на бейсбольном поле.
  Получение награды за гражданское лидерство.
  В парадной форме машет рукой с платформы в честь Дня ветеранов.
  Увеличенная копия чека на 2,2 миллиона долларов висела рядом с дипломами юридической школы Лойолы и Калифорнийского государственного университета во Фресно, а также лицензией Коллегии адвокатов штата Калифорния.
  «Ты здорово напугал мою девочку». Он сложил руки на впалом животе. «У нее больное сердце. Тебе следует быть осторожнее».
  "Мои извинения."
  «Могу ли я увидеть ваши права?»
  Лицензии частного детектива в Калифорнии — это позор. Они выглядят так, будто их сделал на копировальном станке в учительской неамбициозный третьеклассник,
   особенно по сравнению с августейшей лицензией на стене Пинеды. Он быстро просканировал и вернул карточку, как будто сделал мне одолжение.
  Я сказал: «Марисоль Сантос Сальвадор была вашей клиенткой».
  «Я не могу это комментировать. Конфиденциальная информация».
  «Она владела недвижимостью в городе под названием Суоннс-Флэт».
  Как и большинство юристов, Пинеда знал, как использовать молчание в своих интересах.
  Он ничего не сказал, оставил меня стоять там, мое заявление ухудшалось.
  «В течение тридцати лет она производила платежи в пользу организации под названием Swann's Flat Resort Area», — сказал я. «В общей сложности это составляет около пятидесяти тысяч долларов».
  «Кто вас нанял?»
  «В 2002 году вы представляли интересы Уильяма К. Аренхольда в другом деле по поводу земли Суоннс-Флэт».
  Я передал ему копии из материалов дела: письма на его профессиональной бумаге, подписанные им.
  Он улыбнулся, но не взглянул на страницу. «Мое зрение уже не то, что было раньше».
  «Имя заявителя — Эльвира Дела Круз. Вы также были ее адвокатом».
  «Я занимаюсь юридической практикой уже пятьдесят шесть лет. Знаете, сколько клиентов я представлял?»
  «Вы познакомили г-жу Дела Круз с Уильямом Аренхолдом и убедили ее инвестировать вместе с ним. Это то, что вы сделали для г-жи Сальвадор?»
  «Я не имею права давать такие рекомендации».
  «У вас также нет квалификации для юридической практики, но это вас не останавливает».
  "Извините?"
  «Вас лишили лицензии», — сказал я. «Восемь лет назад».
  Пинеда рассмеялся. «Крис получает с тобой удовольствие от своих денег, не так ли?»
  «То, что вы делаете, карается штрафом в размере до тысячи долларов и тюремным заключением на срок до одного года».
  «Никто не сядет в тюрьму. Они платят штраф».
  «Как вы думаете, как бы отреагировали другие ваши клиенты, если бы узнали об этом?»
   «Им все равно. Они хотят только, чтобы я писал гневные письма в Comcast».
  «Может, начнем сначала?»
  Он вздохнул и жестом велел продолжать.
  «Вы посоветовали Марисоль Сантос Сальвадор приобрести недвижимость в Суоннс-Флэт?»
  «Я всегда беспокоюсь о благополучии своих клиентов».
  «Это да?»
  «Может быть, и да. Это было давно».
  «Вы познакомили ее с Уильямом Аренхольдом?»
  «Может быть, да».
  «Сколько еще клиентов вы познакомили с Аренхолдом?»
  «Я не могу вспомнить подробности».
  «Когда миссис Сальвадор купила свою недвижимость, вы получили комиссию за находку?»
  «Я работал на Билла по гонорару».
  «А как насчет ежемесячных платежей? Вы получили от них часть?»
  «Абсолютно нет».
  «Знаете ли вы, что миссис Сальвадор выписывала чеки до самой своей смерти?»
  «Я уговаривал ее продать. И не раз».
  «Я думал, ты не даешь финансовых советов».
  «Я говорил как друг», — сказал он.
  «Так ли вы охарактеризовали бы ваши отношения с ней?»
  «Молодой человек, следите за своим языком, пожалуйста».
  «Почему она не послушала тебя и не продала?»
  Он пожал плечами. «Пути женщины неисповедимы».
  «Что такое курортная зона Суоннс-Флэт?»
  «Как я уже сказал, прошло много времени, но я, кажется, припоминаю, что они отвечали за содержание территории. Подстригали тропы и все такое».
  «И за это она платила сто тридцать пять баксов в месяц?
  Уход за тропами?»
  «Они не ухаживают за собой».
  «Что по адресу? Это дом? Площадь?»
  «Я не могу вам сказать. Я никогда там не был».
  «Я спрошу тебя еще раз. Скольких людей ты познакомил с Аренхольдом?»
  «Мой ответ тот же. Я не помню».
  «Как вы познакомились с Аренхольдом?»
  «Он был бухгалтером. Я нанял его в качестве эксперта-свидетеля по делу, и мы подружились. В конце концов он потребовал собственного представительства».
  «Он держал тебя на гонораре», — сказал я. «Ты, должно быть, много работал на него».
  «Он был занятым человеком, у которого было много деловых интересов».
  «Вы все еще работаете на него?»
  В глазах промелькнул огонек.
  «К сожалению, нет», — сказал он.
  Ты здорово напугал мою девочку.
  Я понял, что Пинеда имела в виду, что я напугал ее, повысив голос. Но она отреагировала не на крик, а на имя. Уильям К. Аренхольд послал меня.
  «Он мертв», — сказал я.
  "К сожалению."
  «С каких пор?»
  «Около двадцати лет назад».
  "Как?"
  «Он переходил улицу и был сбит машиной».
  «Какой-нибудь контекст вы хотели бы добавить? Прежде чем вы ответите, я был шерифом-коронером. Я могу поискать. Но вы сэкономите мне немного времени».
  «Ты немного молод для бывшего полицейского, не так ли?»
  Дверь открылась, и в приемную просунулась голова администратора. «Господин Абайон здесь».
  «Я сейчас к нему приду», — сказал Пинеда. Он встал. «Мои клиенты нуждаются во мне.
  Желаю удачи».
  В зале ожидания пожилой филиппинец в ортопедической обуви опирался на четвереньки-трости, сжимая в дрожащей руке какие-то бумаги.
   Пинеда сверкнул зубами. «Мануэль! Рад тебя видеть, мой друг. Пожалуйста».
  Пожилой мужчина прошел мимо меня с легкой и полной надежды улыбкой.
  —
  ВЕРНУВШИСЬ ЗА СВОЙ ПИСЬМЕННЫЙ СТОЛ, я изучал труды покойного Уильяма Коллинза Аренхольда.
  Как и у Марисоль Сантос Сальвадор, у него не было ни водного транспортного средства, ни лицензии пилота.
  На этом их совпадение и закончилось. В его послужном списке два банкротства, два DUI и пьяное вождение в общественном месте. Он провел большую часть своей взрослой жизни в Сан-Франциско и на момент смерти проживал в Потреро-Хилл со своей женой Памелой и дочерью-подростком.
  Друг из офиса судебно-медицинской экспертизы Сан-Франциско прислал мне по электронной почте копию их отчета. Днем 6 сентября 2007 года Аренхольд вышел из своей квартиры на деловую встречу в отеле Sir Francis Drake. Памела сказала следователю, что не знает, с кем была встреча и что на ней было. Официант в баре отеля вспомнил, что ждал Аренхольда и еще одного джентльмена примерно того же возраста; они заказали отвертку и стакан бурбона соответственно. Официантка не помнила, чтобы слышала, как они спорили, но когда она подошла к столу, чтобы проверить их, то обнаружила, что оба мужчины ушли, а пара двадцаток оказалась заперта под стаканом.
  Выйдя из отеля, Аренхолд остановился в Starbucks на углу улиц Powell и O'Farrell, чтобы купить чашку кофе. Затем он прошел два с половиной квартала на юг до Market Street, где сошел с тротуара и оказался на пути приближающегося автобуса Muni.
  Его смерть была признана несчастным случаем.
  Прочитав — и написав — тысячи подобных отчетов, я почувствовал двусмысленность, скрывающуюся в прямолинейном повествовании. Следователь отметил, что Аренхольд находится под значительным давлением, столкнувшись с многочисленными судебными исками и возможностью третьего банкротства.
  Но клеймо самоубийства настолько сильное и травмирующее для ближайших родственников — как говорит один из моих бывших коллег, оно портит генеалогическое древо, — что некоторые
   Коронеры сделают все возможное, чтобы избежать вынесения решения, если отсутствуют убедительные вещественные доказательства или явные признаки намерения.
  Аренхольд не оставил записки.
  Его сбили, когда он переходил оживленную улицу.
  Водитель автобуса заявил, что у него не было времени сигналить.
   Это произошло так быстро.
  Со своей стороны, Пэм Аренхолд была непреклонна в том, что ее муж не покончил бы с собой.
   Зачем ему покупать кофе, если он хотел... Это не имеет никакого смысла.
   Это глупо.
  Я нашла ее. Ей было шестьдесят семь лет, в настоящее время она проживает в Ла-Хойе.
  Я позвонил ей.
  Кто-то ответил после первого гудка, но не произнес ни слова.
  «Алло?» — сказал я.
  "Да?"
  «Привет, я ищу Памелу Аренхольд».
  "Да?"
  «Это миссис Аренхольд?»
  "Да, это."
  «Миссис Аренхольд, извините за беспокойство...»
  «Нет, просто чудесно слышать твой голос».
  «Эм... спасибо. Не могли бы вы рассказать мне о вашем покойном муже Уильяме?»
  "ВОЗ?"
  «Уильям Аренхольд».
  «Он мой мальчик Билли», — сказала она.
  «Пэм, что ты помнишь о работе Билли?»
  «Он негодяй. Мой мальчик Билли».
  «Он когда-нибудь упоминал людей, с которыми работал, или вещи, над которыми работал?»
  «Он приносит мне цветы», — сказала она.
   Вдалеке я услышал другой голос, моложе, женский. Мама? Кто? с кем ты разговариваешь?
  «А как насчет Swann's Flat?» — спросил я. «Пэм? Он тебе об этом рассказал?
  Можешь попытаться вспомнить?
  «Я... Что?»
  «Квартира Сванна».
   Мама. Дай мне это.
  На трубку вышла молодая женщина. «Кто это?»
  «Извините», — сказал я, — «вы не могли бы на секунду снова ее надеть?»
  «Больше сюда не звони».
  «Мэм, я не пытаюсь...»
  «Ты меня слышал? Никогда, блядь, не звони сюда больше » .
  Если бы зацикливание на чем-либо было олимпийским видом спорта, все участники были бы частными детективами.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 6
  Я пригласил Криса обсудить мои выводы, рассказать о некоторых других случаях и использовать их в качестве основы для понимания случая Марисоль.
  «Ваш дедушка умер в 1995 году», — сказал я. «Она купила недвижимость на следующий год. Я предполагаю, что Пинеда обратился к ней сразу после того, как она получила страховку жизни. Он обладает уникальной возможностью знать, кто получил деньги, кто эмоционально уязвим».
  «Кусок дерьма. Что он может сказать в свое оправдание?»
  «Думаю, это все, что я получу. Я вернулся, и его администратор пригрозила вызвать на меня полицию».
  «Дайте мне десять минут наедине с ним. Я заставлю его говорить».
  «Я хотел бы официально заявить, что я этого не рекомендую».
  Он фыркнул от смеха. «Ладно. Что вы рекомендуете?»
  «Я не адвокат. В отличие от Пинеды, я собираюсь остаться на своей полосе».
  «Я не прошу юридической консультации. Я просто хочу узнать, что вы думаете».
  «Я согласен, что он неэтичен. Это не обязательно делает его ответственным».
  «Кто знает, какие гарантии он ей дал?»
  «Её нет рядом, чтобы дать показания. Аренхольда тоже нет. Это даёт Пинеде последнее слово».
  «У нас есть еще одна женщина. Эльвира».
  «Ее дело было отклонено с предубеждением. Компетентный адвокат съел бы ее на обед».
  «Пинеда даже не должен тренироваться».
  «Мы могли бы попробовать прижать его ноги к огню», — сказал я. «Но я тоже не рекомендую этого».
  "Почему нет?"
  «Парню восемьдесят пять, у него за плечами история государственной службы. Держу пари, что он играет в гольф с половиной судей в округе. А теперь представьте, как он поднимается на трибуну и изображает из себя немощного старика. Какое жюри опустит топор?»
  «Уголовные обвинения?»
  «Стандарт доказательства выше, а мошенничество, как известно, очень сложно, потому что между ним и умением продавать лежит тонкая грань. Это при условии, что вы сможете заставить копов беспокоиться, не говоря уже об окружном прокуроре. За пятьдесят тысяч? Никто не получит заголовков об этом».
  «Более пятидесяти», — сказал он. «Только основной капитал — шестьдесят тысяч.
  Плюс налог на имущество».
  «Налог на имущество вы никогда не вернете. Поверьте мне на слово: если сумма меньше миллионов и миллионов долларов, они почувствуют, что выжимка не стоит усилий».
  «Но если то, что вы мне говорите, правда, то это не один случай, а десятки».
  «По крайней мере. Представьте, что на каждого человека, который просыпается и подает в суд, приходится много таких, как ваша бабушка, которые продолжают выписывать чеки, не понимая, что земля ничего не стоит. Но, по моему мнению, маловероятно, что Пинеда всем заправляет. За исключением нескольких сделок, его имя не упоминается. Чую, что он посредник. И Аренхольд тоже».
  «Для кого?»
  «Вот в чем вопрос. Я вытащил акт передачи права собственности на имущество вашей бабушки, пытаясь выяснить, у кого она его купила. Это не человек. Это ООО под названием Pacific Partners. Это подставная компания в Нью-Мексико, принадлежащая чему-то под названием Diversified Interests в Неваде.
  Который принадлежит Western Enterprises в Вайоминге. Еще не запутались?
  Он сказал: «В этом-то и суть».
  Я провела его по сайтам, предлагающим недвижимость на продажу в Суоннс-Флэт.
  «Все это генерируется автоматически», — сказал он.
  «Конечно. Копия-вставка, повторно использованные фотографии. Проблема в том, что это децентрализовано. Нет контактного лица, просто куча корпораций с безвкусными названиями, такими как Diamond Capital или Golden State Ventures. Отследите корпорации, они окажутся в одном из четырех мест: Делавэр, Невада,
   Вайоминг и Нью-Мексико. Это штаты, которые разрешают анонимные LLC, и они используют несколько слоев. Я отправил запрос, надеясь, что кто-нибудь ответит, но все, что я получил, это ссылку на форму, в которой требовался мой адрес, номер социального страхования, доход и т. д.».
  Он прокрутил. Тихо выругался. «Как кто-то может на это вестись?»
  «Я не такой, и ты не такой», — сказал я. «Но мы не те, на кого они нацелились.
  У людей, с которыми я общался, не было опыта инвестирования. Они жили далеко и не могли легко совершить поездку. Многие из них не очень хорошо говорят по-английски.
  Все, что им нужно было сделать, это фотографии. Вы видите океан и цену и представляете себя в пляжном домике. Посмотрите на это».
  Я открыл популярный сайт о недвижимости и набрал поисковый запрос «Swann's Flat».
  Пришел единственный результат: 22 Black Sand Court.
  Крис нахмурился. «Где остальное?»
  «Это частный листинг. Тот, кто управляет аферой, отказался от MLS, поэтому недвижимость не отображается на агрегаторах. Для обычного продавца это плохо. Вы хотите охватить как можно больше покупателей, чтобы быстро продать за максимальную сумму. Это не цель. Дело в масштабе: расставьте четыре тысячи удочек. Используйте поисковые термины для наживки: дешево Калифорнийская недвижимость или что-то в этом роде. Форма отсеивает любого, кто достаточно сообразителен, чтобы не выдавать свою личную информацию. Тем временем они могут ждать, пока кто-то более наивный не придет и не укусит».
  «Как Лола » .
  «Я бы не был с ней слишком суров, Крис. Я уверен, что они ее навязывали. В те дни им это приходилось делать, потому что каждого приходилось искать и продвигать индивидуально. Теперь все упростилось. Расслабьтесь и позвольте простакам слетаться к вам».
  Он слегка постучал по столу. «О, чувак. Все так запутано».
  «Да. Они зарабатывают деньги на каждом этапе. На продаже, на сборах, оценках, займах, процентах. Еще одно их преимущество — это время. Если я вложил в это место все свои сбережения и долги копятся, я не могу ждать годами. Мне нужно уйти сейчас. Вот тут-то и вступает в дело передача права собственности. Они получают недвижимость обратно за бесценок и продают ее снова».
   «Я просто не понимаю, почему она продолжала им платить».
  «У нее была мечта. Трудно отпустить ее. Или она надеялась, что цена поднимется. Или она поняла, что совершила ошибку, и ей было слишком неловко рассказать об этом кому-либо. Ей, возможно, не пришло в голову, что у нее есть возможность не платить. Когда честные люди получают счета, они их оплачивают».
  Он выдохнул. «Ладно. Так что же нам делать?»
  «Я скажу вам то же, что и раньше: все зависит от того, чего вы ожидаете от этого получить».
  «Ты хочешь, чтобы я отказался от своей мечты».
  «Я хочу, чтобы ты спал спокойно».
  «Имя», — сказал он. «Можете ли вы хотя бы это мне дать?»
  «Есть одна ниточка, за которую я хотел бы потянуть. Должен предупредить вас, это может стать дорогим».
  «Я предупрежден. Что это?»
  «ML Corporate Solutions. По закону любой, кто ведет бизнес в Калифорнии, должен быть доступен. Если вы хотите скрыть свой адрес, вы можете нанять зарегистрированного агента, и он станет вами, для целей вручения процесса.
  Каждая из этих корпораций, продающих недвижимость, указывает ML или что-то близкое. Название постоянно меняется. Это M-дефис-L, или M-слеш-L, или M-амперсанд-L. Корпоративные услуги или корпоративные агенты или бизнес-решения. Адрес всегда в Swann's Flat, но их там тонна.
  Я пытался выяснить, кому они принадлежат, но это оказался очередной огромный лабиринт ерунды.
  Что странно: они явно постарались замести следы. Но они используют ту же подпись. Это почти как хвастовство».
  «Каков ваш следующий шаг?»
  «Отправляйтесь туда лично. Проверьте адреса. Посмотрите, смогу ли я найти кого-нибудь, кто поговорит со мной. Как я уже сказал, это может обойтись дорого. И я ничего не могу обещать».
  «Вы нашли сестру Питера».
  «Каждый случай индивидуален».
  «Ты не хочешь этого делать?»
  «Я хочу быть с вами откровенным».
  «Интересно, какова она, — сказал он. — Ее земля».
   «Как грязь, наверное».
  Он невольно рассмеялся. «Давай. Держи ниточку».
  —
  ЭТО НЕ БЫЛО ГЛАВНЫМ разрешением, которое мне было нужно.
  Эми спросила: «Как долго тебя не будет?»
  «Я думаю, два-три дня. Моя мама может отвезти и забрать».
  «А как насчет гимнастики?»
  «Разве сейчас не очередь Бекки подвозить кого-нибудь?»
  «На этой неделе их нет. Мы поменялись местами».
  «Чёрт. Я забыл».
  «Хочешь, я спрошу у мамы?»
  «Пожалуйста. Спасибо».
  Покупки, приготовление пищи, оплата счетов — повседневные хлопоты семьи с двумя источниками дохода.
  Следующая серия обменов мнениями вышла за рамки этого.
  Эми спросила: «Ты будешь осторожен?»
  "Да."
  «Будете ли вы общаться со мной честно до, во время и после?»
  "Да."
  «Ты собираешься носить с собой пистолет?»
  «Я возьму его с собой, хотя иногда его может не быть при мне».
  «Худший сценарий».
  «Я задаю не тому человеку неправильный вопрос. Им не нравится, когда я лезу в их дела. Но я не хочу никого спугнуть, хотя бы потому, что так я получу больше информации».
  «Что делать, если вы больше не чувствуете себя в безопасности?»
  «Я ухожу».
  Разговор имел отработанный ритм, отточенный за несколько часов в парной терапии. И хотя он казался искусственным, я понимал его необходимость.
   Я не всегда был осторожен.
  Иногда я лгал.
  Сидя на диване и держа жену за руки, я старался отвечать на каждый вопрос так, словно она задавала его впервые.
  «От одного до десяти, — сказала она, — насколько мне следует беспокоиться?»
  «Я поставлю два».
  Она выгнула бровь. «Два — это поход в продуктовый магазин».
  «Что такое один?»
  «Сидя со мной на диване».
  «Три… пять десятых?»
  Она несколько мгновений смотрела мне в глаза. Наконец она сказала: «Я справлюсь».
  «Спасибо. Я люблю тебя».
  «Я тоже тебя люблю. Можешь налить мне воды, пожалуйста?»
  «Для меня это будет честью и удовольствием».
  Когда я вернулся, она включила House Hunters International. Она положила ноги мне на колени, и я начал массировать ей ступни.
  «Где мы сегодня вечером?» — спросил я.
  "Мадрид."
  «Какой у нас бюджет?»
  «Восемьсот тысяч».
  «За эти деньги вы не получите ничего более-менее приличного».
  «Нет, если вы хотите быть в центре города».
  «Иначе какой в этом смысл?»
  Эми улыбнулась.
  Мы досмотрели до конца, и она сделала свой прогноз: «Номер три,
  «Квартира с атмосферой Старого Света».
  На экране пара сказала: «Квартира со старинным колоритом».
  «Как ты это делаешь?» — спросил я.
  «Всегда есть подсказки. Нужно просто быть внимательным». Она поставила свой напиток. «Поцелуй меня, пожалуйста».
  «Да, мэм».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 7
  На GPS-навигаторе земля вокруг меня представляла собой два бледно-зеленых блока, между которыми, словно плохо проложенный шов, извивалась автомагистраль 101.
  Я пропустил живописную поездку по побережью в пользу более прямого маршрута вглубь страны через Соному и Мендосино.
  Почерневшие деревья наводнили луга, яркие от поросли после лесного пожара; травянистые поля сменились высокими хвойными лесами; поток туристов иссяк, и я остался один, прослеживая изгибы реки Ил, ее высокие и сухие берега из-за удушающей жары.
  Большинство людей — большинство калифорнийцев — забывают о верхней трети штата. В их головах карта заканчивается в Сан-Франциско. Тахо, если вы катаетесь на лыжах.
  Лучше всех об этом сказал доктор Дре: «Все хорошо от Диего до залива».
  Где-нибудь севернее это может быть Орегон. Голые хиппи поют песни Вилли Нельсона, ухаживая за полями марихуаны.
  Въезжая в округ Гумбольдт, я проехал череду городов без границ, больше названий, чем мест. Зеленый свет просачивался сквозь секвойи, пятная лобовое стекло, когда я проезжал мимо заброшенных корпусов компаний и ржавеющих механических корпусов. Остатки лесной промышленности приходят и уходят.
  Фермерские прилавки: сырое молоко, домашний сыр, органическое масло КБД.
  Больше часа я не видел ни одной машины. Затем мимо пронесся бензовоз, направлявшийся на юг, и меня затрясло.
  Город Миллбург отметил мой поворот, последний звонок для топлива, еды и жилья. Розничные магазины всех трех занимали один пыльный квартал рядом с другими выцветшими заведениями. Начальная школа, почта, пожарная станция и подстанция шерифа делили парковку. Универсальный шопинг.
  Мне нужно было размять ноги, я заправился и оставил машину на стоянке на станции Union 76, пройдя полквартала до Fanny's Market. Вывеска гласила: ГОРЯЧИЙ КОФЕ — ХОЛОДНОЕ ПИВО — МОРОЖЕНОЕ — ГАЗИРОВАННАЯ НАПИТОК — САНДВИЧИ. Воздух был шерстяным и пах как костер.
  Огромная доска объявлений занимала всю внешнюю стену рынка.
  ТРЕБУЕТСЯ ПОМОЩЬ. ПРОДАЕТСЯ. ОБЩЕСТВЕННЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ.
  Самый большой раздел был озаглавлен «ВИДЕЛИ ЛИ ВЫ МЕНЯ?»
  Не кошки, собаки и случайные сбежавшие песчанки, а люди, их фотографии и важная информация. Соответствующий орган; номер для звонка. Вознаграждение, если таковое имеется.
  Хейли Рэй. 2-24-23. Хейли уехала из дома своей матери в Сан-Луис-Обиспо, чтобы поехать в Портленд, штат Орегон. В последний раз ее видели идущей по шоссе 3 к югу от Уивервиля. Ее красную машину Kia нашли на мосту через ручей Литл-Браунс. Ее кошелек и ключи были в машине. У Хейли есть история психического заболевания.
  Сэм Розенталь. Пропал из окрестностей Орлеана 07.03.2021. Сэм и его друг отправились в поход в национальный лес Сикс-Риверс. В субботу 3 июля он отправился в поход. С тех пор его никто не видел. На нем были синие джинсы, фиолетовая толстовка и походные ботинки. На левом плече у него татуировка орла.
  ПРОПАЛА БЕККА КАНДИТО. Светлые волосы, карие глаза, рост 5-5, вес 120. Последний известный контакт: апрель 2024 г. Если у вас есть какая-либо информация об исчезновении Беки или связанной с ней преступной деятельности, позвоните на горячую линию офиса шерифа округа Тринити. Вознаграждение!!!
  Листовки были приколоты по два-три слоя, потрепанные жарой, холодом и солнцем, провисшие внутри защитных пластиковых рукавов, черты лица субъектов растворялись, как будто их души вытекали. Калифорнийцы, но также путешественники из Аризоны и Колорадо, из Нью-Джерси, даже один из Германии. Несколько случаев, похоже, относились к другим юрисдикциям, и я задался вопросом, почему они были размещены здесь.
  Я протолкнулся через сетчатую дверь.
  Рынок был душным и тусклым. Вентилятор бесполезно мурлыкал за кассой, за которой наблюдал пузатый мужчина средних лет в концертном костюме Phish
   футболку и разгадывание кроссворда.
  Я налила себе кофе из кофейного автомата и наполнила корзину закусками, стараясь не натыкаться на стойку с выпечкой, настоянной на каннабисе.
  Клерк отложил свою головоломку в сторону, чтобы позвонить мне.
  «Интересная у вас доска объявлений», — сказал я.
  Он кивнул.
  «Может, мне оставить тебе записку для моих близких», — сказал я. «На всякий случай».
  «Куда ты направился?»
  «Квартира Сванна».
  «Вот так. Тридцать восемь шестьдесят».
  Я протянул ему наличные. «Мне нужна квитанция, пожалуйста».
  «Угу. Могу я спросить, на чем ты ездишь?»
  «Это RAV4».
  «Полный привод?»
  "Нет."
  «Угу. Ну. Не торопись и не торопись. Как только начнешь, ты будешь предан делу».
  «Я должен туда попасть, так или иначе».
  Он швырнул мне сдачу. «Будем надеяться, что это не тот другой».
  —
  В ПЯТИ МИНУТАХ ОТ ГОРОДА я снова был один, двигаясь на запад по двум извилистым полосам, прерываемым случайными поворотами или гравийными отрогами. Впереди возвышался широкий хребет Кинг-Рэндж. GPS предсказывал два часа, чтобы покрыть последние двадцать четыре мили. В течение первых девяти из них я не мог понять, в чем тут дело.
  На перекрестке Блэкберри-Джанкшен дорога Суоннс-Флэт-роуд ответвлялась от главной магистрали, и из зарослей манзанита выглядывал щербатый знак, предупреждая меня.
  ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
   НЕРОВНАЯ ДОРОГА СЛЕДУЮЩИЕ 13 МИЛЬ.
  НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ ДЛЯ БОЛЬШИХ
  ПРИЦЕПЫ ИЛИ ДОМА НА АВТОДВИЖИМОСТИ
  ИЛИ В МОКРУЮ ПОГОДУ
  ДЕЙСТВУЙТЕ НА СВОЙ СТРАХ И РИСК
  Я переключился на пониженную передачу и поехал вперед.
  Мощение сузилось до одной полосы, прежде чем исчезнуть в кратерной грязи. Уклон резко пошел вверх, лес сомкнулся, дубы, мадроны и пихты Дугласа толпились на обочине дороги, словно кровожадные зрители.
  Ветви сплелись. Тени разошлись. Мои шины завертелись в почве и свободных камнях. Я потерял горизонт, затем небо. Вместе с ними ушло всякое чувство ориентации, оставив меня слепо петлять по клубящимся облакам цвета хаки, подпрыгивая на сиденье и нажимая на гудок на каждом повороте, чтобы предупредить встречные машины. Я не был уверен, что буду делать, если действительно врежусь в кого-нибудь. Дать назад? Подвинуться? Как? У меня было шесть дюймов свободного пространства с каждой стороны. Слева от меня земля образовала отвесную стену, ощетинившуюся корнями толщиной с бейсбольную биту. Справа она обрушилась в запутанную лощину.
  Я медленно поднимался, наблюдая, как стрелка термометра поднимается.
  GPS завис, как будто я улетел за пределы планеты.
  Я обливался потом. Я выключил кондиционер, чтобы не перегревать двигатель, но когда я приоткрыл окна, внутрь хлынула пыль, и я поспешил их закрыть, руля одной рукой, пока я кашлял, чихал и сморгнул слезы, катившиеся по щекам.
  Поднявшись на вершину хребта и оказавшись в ослепительном свете, я увидел яркую, бурную воду.
  Затем уклон резко пошел вниз, и я нырнул под гору, набирая нежелательную скорость, тормозя, заносясь, пытаясь выровняться, гравитация взяла верх, а машина стала двухтонным якорем, к которому я был привязан. Я перестал сигналить. Я не мог остановиться, даже если бы захотел. Мне просто пришлось переждать.
  Десять ужасающих минут беспомощности закончились в корыте с грохотом, от которого тряслись кости.
  Я припарковался и отстегнул ремень безопасности, втягивая воздух.
  Когда голова прояснилась, я увидел, что нахожусь на дне долины. Бревенчатый мост перекинут через сухое русло ручья. Секвойи заслонили солнце. Листва внизу стала чахлой и восковой, огромный, смятый ковер из кислицы и папоротников, коры, листьев, иголок, грязи и камней.
  За мостом уклон снова резко пошел вверх. Я переключил передачу, мое сердце колотилось от страха. Мне предстояло еще одиннадцать миль этого; одиннадцать тошнотворных миль йо-йо бассейна и диапазона.
  Вверх, вверх, вверх.
   И вниз.
  Я путешествовал и по другим неприступным местам — пустыне Юты, отдаленным уголкам долины Йосемити, куда никогда не заглядывают туристы, — и та же мысль всегда приходила мне в голову.
   Как кто-то вообще это нашел?
  Два часа начинали казаться ужасно оптимистичными.
  На восьмой миле, пробираясь по особенно крутому повороту, я подъехал к придорожному перекрестку.
  Я остановился, благодарный за перерыв, и вышел.
  Деревянное распятие с выжженной надписью.
  КУРТ СВАНН
  1969–2009
  Рядом стояла бутылка Jack Daniel's, горлышко которой было отпилено, чтобы получилась ваза, набитая мертвыми цветами. Дно было грязным и кишело насекомыми.
  Мемориал был установлен в опасной близости от края. Выбора не было.
  В противном случае это затруднит движение. В то же время, размещение казалось приглашением испытать судьбу. Склон скалы был неровным, изъеденным ветром и дождем. Вытянув шею, я увидел ужасный склон обнаженной осадочной породы, на котором не было ничего, что могло бы остановить падение.
  Я бросил камень. Он отскочил, отлетел в космос и рухнул в пустоту далеко внизу. Я не слышал, как он приземлился.
  —
  НА ОДИННАДЦАТОЙ МИЛЕ я достиг последнего и самого высокого хребта.
  Мир распахнулся.
  На севере и юге берег тянулся изрезанной лентой.
  Белые барашки взрывались о скалы черной скалы. Тихоокеанское побережье скалило зубы.
  Это была грубая, высеченная топором земля, сваленная в кучу, как передняя часть лобового столкновения, крутая и негостеприимная, если не считать квадратного полуострова, вдающегося в море.
  Квартира Сванна.
  Я так много времени потратил на изучение этого на экране компьютера, что в реальной жизни оно выглядело ненастоящим.
  Четыре мили в ширину, две мили в глубину, пересеченный черно-зелеными поясами и окруженный возвышающимися гранитными утесами. Широко разрекламированный пляж представлял собой узкую бухту в юго-западном углу. Рядом находилась пристань для яхт, где располагались гостиница и лодочный спуск.
  Скромный прогресс произошел со времен Эльвиры Дела Круз. Со своего наблюдательного пункта я мог различить двадцать пять или тридцать строений, расположенных далеко друг от друга, скрывающихся среди деревьев или стоящих на открытом пространстве. Самые крупные располагались вдоль видного бульвара, который шел параллельно набережной.
  В остальном план улицы был неразборчивым и беспорядочным, как будто его нарисовал мелками ребенок.
  Я начал спуск.
  Склон ослабел, и полог поредел, секвойи уступили место ольхе и соснам, черемухе и ладанному кедру. Тропы периодически обрывались в лесу. Они не выглядели особенно ухоженными. Мне придется заняться этим в курортной зоне Суоннс-Флэт.
  Снова появилось мощение. Из ниоткуда появились линии электропередач.
  Я пересек другой мост, более широкий и в лучшем состоянии.
  КВАРТИРА СВАННА
  ПОП 10 УРОВЕНЬ 33
   «СЕРДЦЕ ПОТЕРЯННОГО БЕРЕГА»
  Википедия указала число жителей как тринадцать. Очевидно, была некоторая убыль, но никто не удосужился обновить запись. На уровне земли я больше не мог ясно видеть океан, хотя я мог прочитать его влияние в наклоненных назад стволах деревьев, обдуваемых безжалостными береговыми ветрами. Опустив окно, я проглотил полный рот соли.
  Я намеревался начать с поиска адресов. GPS все еще был парализован, а мой сотовый не показывал никаких полос. Я петлял со скоростью пять миль в час по лабиринту улиц, названных в честь местной флоры и фауны.
  Пеппервуд-Уэй. Скрик-Оул-Корт.
  Блок за пустым блоком.
  Было много движения — возбужденный треск сосен, крадущиеся вылазки грызунов, кроликов, перепелов.
  Но все равно было ощущение бесплодности.
  Враждебный.
  Пластиковые разметочные доски проросли среди сорняков, не обращая внимания на реальность.
  Издевательство над этим.
  Многочисленные тупики и неверные повороты привели меня к западному краю полуострова, бульвару Бичкомбер. Неправильное название: не было никакого пляжа, который можно было бы прочесать, только потускневшие перила и отвесный обрыв к скалам. Волны кипели в ложбинах, чайки с криками ныряли в взъерошенный голубой шелк.
  Я бы ожидал, что участки, расположенные ближе к воде, будут интенсивно застраиваться, но территория осталась в основном нетронутой, полем битвы для местных и инвазивных видов: тростниковые травы и овсяницы, яркие калифорнийские маки. Приморские мохнатые подсолнухи, зомби-ползучее ледяное растение.
  Пройдя полмили к югу, я подошел к первому дому.
  Какой это был дом.
  Три этажа с белой вагонкой и ставнями, верандой спереди и спутниковой антенной наверху, с видом на океан, занимающие собственную территорию: лес, поля, загон для овец, амбар, легкая сельскохозяйственная техника.
   Я с вожделением смотрел на нее, нажав на тормоз, как вдруг что-то щекотало мое периферийное зрение.
  Мимо на велосипеде промчался человек в комбинезоне, шлеме и солнцезащитных очках, подняв руку в приветствии.
  Я начал делать ответный жест, но этот человек уже превратился в точку в моем зеркале заднего вида.
  Я поехал дальше, подъехал к другому особняку, еще более величественному. Затем к третьему, больше похожему на первый.
  Через милю Бичкомбер закончился у унылой, потрескавшейся площади.
  Пристань для яхт, какой она была.
  Что-то закончилось. Деньги, вера или и то, и другое.
  Четыре лодки стояли на прицепах на рябой асфальтовой стоянке с видом на воду.
  Бетонная полоса спускалась к бухте и расширялась, превращаясь в место запуска. Киоск с приманками был закрыт.
  Гостиница, потрепанное непогодой здание викторианской эпохи, носила любопытное название «Графский отель».
  Я втиснулся рядом с двумя единственными машинами, припаркованными у входа: черным, забрызганным грязью Range Rover и красным Ford F-150. В кузове грузовика был установлен подъемник для колес. На двери было написано трафаретом PELMAN AUTO SERVICE.
  Схватив сумку, я поспешила вверх по лестнице, несмотря на пронизывающий ветер.
  Когда я вошел, зазвенел колокольчик. Тематика была морской: навигационные приборы, карты, рыбные трофеи. Люстра из веревки и корабельных фонарей источала слабый свет на пустую столовую. Черно-белые фотографии украшали занозистые стены.
  Двое неряшливых парней лет тридцати сидели у бара и пили пиво. Они замолчали, чтобы посмотреть на меня. Третий мужчина, постарше и седой, сжимал стакан со льдом и любовно смотрел на липкое красное дерево.
  Неряха Первый поднял кружку, обращаясь ко мне.
  Я кивнул, и он продолжил разговор со своим приятелем. Я уловил достаточно, чтобы понять суть. Преимущества .338 Winchester Mag по сравнению с .30-06
  для лося.
  За стойкой бара двери салуна вели на кухню. Женщина лет пятидесяти торопливо прошла, вытирая руки о фартук. У нее были румяные щеки и
   с ароматом цветущего джина и сложена как королева викингов.
  Она вынула из-за уха короткий карандаш. «Назови свой яд».
  «Я хотел спросить о комнате».
  «Сколько ночей?»
  «Могу ли я сначала посмотреть?»
  Она положила карандаш на место, подняла откидную барную стойку и повела меня наверх в заплесневелую комнату, где не было телевизора. Тиканье раздавалось из-под покрывала. Тумбочка накренилась. В книжном шкафу была разношерстная коллекция повседневного чтения: книги для журнального столика, кулинарные книги, триллеры.
  Потрепанный, но без шика.
  Безусловно, лучшей особенностью было эркерное окно, его стекла были заляпаны солью, открывая вид на бухту и бурлящие воды вдоль южного побережья. Столик бистро и два стула вызывали романтические видения молодоженов в махровых халатах, держащихся за руки и потягивающих кофе на рассвете. Не хватало только халатов, кофе, пары и романтики.
  «Ванная?» — спросил я.
  «Конец коридора», — сказала она.
  "Wi-Fi?"
  «Хочешь этого — поезжай в Миллбург».
  «Что самое главное в отеле?»
  «Это мое имя», — сказала она. «Дженелл Каунтс. Оно пришло из немецкого языка.
  Кунц. Искусство».
  Я поднял трубку стационарного телефона. Гудок, хвала Господу. «Сколько?»
  «Шестьсот за ночь. Включая завтрак».
  Мне удалось сохранить бесстрастное лицо. «Меня это устраивает».
  Она кисло улыбнулась. «Добро пожаловать в квартиру Сванна».
   OceanofPDF.com
  
  ГЛАВА 8
  Внизу мы с Дженелл Каунтс обменялись наличными за ключ.
  Я спросил: «У вас есть карта, на которую я мог бы взглянуть?»
  Она указала в столовую, на стену галереи.
  Фотографии задокументировали эволюцию полуострова за последние сто тридцать лет. Чистейшее ранчо. Лесозаготовительный лагерь. Пристань и бухта в более благополучную эпоху, с нетронутым пирсом, корабли, покачивающиеся в ожидании погрузки.
  Пожелтевшая брошюра застройщика, развернутая и с удаленными скобами, изображала план улицы.
   Станьте частью
   принадлежащий
   Затерянного берега!
  Стиль брошюры выдавал ее из шестидесятых. Названия улиц были мелкими и трудночитаемыми. Я прищурился, разглядывая бесчисленные кварталы района, а также особенности, которые так и не были реализованы: поле для гольфа, взлетно-посадочную полосу, игровые площадки.
  Позади меня раздался голос: «В город приезжает незнакомец».
  Неряшливый парень один подошел. Фланелевая рубашка, кепка Bass Pro Shops с торчащей бахромой грязно-светлых волос. Симпатичный, хоть и грубоватый.
  Он поправил зернистую фотографию лошади: мускулистая и гордая, с гривой, развевающейся на ветру, так что казалось, что она развевается.
   «Генерал Шерман. Он был почтовым конем двадцать пять лет.
  Они нагружали его, и он ехал без седока до Миллбурга и обратно».
  Он улыбнулся. Крепкие белые зубы. Небольшой скол на левом боковом резце придавал ему чертовски привлекательный вид — не столько Избавления , сколько Уилла Роджерса.
  Я улыбнулся в ответ. «Правдивая история, да?»
  «Кто будет спорить?»
  «Не лошадь».
  Он усмехнулся. «Нет, сэр».
  Я указал на фотографию пристани. «Что случилось с пирсом?»
  «Смыло. У нас зимой бывают довольно сильные штормы.
  На самом деле, там больше, чем пара затонувших кораблей. Говорят, если прислушаться поздно ночью, можно услышать, как моряки кричат о помощи».
  Он подмигнул и протянул руку. «Бо Бергстром».
  «Клей Гарднер».
  «Рад познакомиться, мистер Гарднер. Что привело вас в наши края?»
  «Проезжал мимо».
  "Откуда?"
  «Район залива».
  «Отлично. Куда?»
  «Не уверен. Просто хочу отвлечься от всего».
  «Ну, — Бо усмехнулся. — Теперь ты уехал».
  «Без шуток. Меня никто не предупреждал об этой дороге».
  Неряха Два вмешался: «Она чокнутая».
  Круглое лицо, покатые плечи, линия роста волос в раннем отступлении. Он читался как немного моложе, гораздо менее уравновешенный, чем его соотечественник.
  «Возможно, я застряну здесь навсегда», — сказал я.
  Бо сказал: «Я могу представить себе места и похуже». Он махнул рукой в сторону брошюры.
  «Ищете что-то конкретное?»
  «Я планировал немного исследовать».
  «Я буду рад показать вам окрестности, если вам интересно».
  «Я не хотел бы причинять вам неудобства».
  «Никаких неудобств».
   Неряха Два сказал: «Бо — глава приветственного комитета».
  Бо ткнул большим пальцем. «А ДиДжей — деревенский дурачок».
  Диджей сказал: «Не может быть деревни без него».
  «Шутки в сторону, я немного подрабатываю гидом», — сказал Бо.
  «О, да?» — спросил я. «Как что?»
  «Охота, рыбалка, наблюдение за птицами, походы».
  «Он пишет книгу», — сказал ДиДжей.
  «Хорошо», — сказал я. «Как путеводитель?»
  «Еще больше местной истории», — сказал Бо. «И я не знаю, назвал бы я это книгой.
  Сейчас это просто большая куча заметок. Не спрашивай, когда это будет сделано».
  «Когда это будет сделано, Бо?» — закричал Диджей.
  Одинокий пожилой мужчина за барной стойкой прочистил горло, что было первым признаком того, что он полностью пришел в сознание.
  Бо спросил: «А чем вы занимаетесь, мистер Гарднер, в районе залива, от чего вам нужно уехать?»
  «Я работаю в сфере финансов».
  «Отсюда и необходимость уехать».
  «Вы, ребята, выросли здесь», — сказал я.
  «Родился и вырос», — сказал ДиДжей.
  «Им придется вытащить меня ногами вперед», — сказал Бо.
  Старший мужчина со стуком поставил стакан на стол. «Пошли».
  Я думал, он разговаривает сам с собой. Но ДиДжей выпил свое пиво и пошел за стариком к выходу. Тогда я заметил семейное сходство.
  «Увидимся, Бо», — сказал Диджей.
  «Успокойтесь, джентльмены».
  Они ушли, звеня колокольчиком.
  «В любом случае, — сказал мне Бо, — мне тоже пора идти. Я оставлю тебе свой номер».
  Он сделал знак Дженелл. В этом жесте было что-то покровительственное — словно она была наемной работницей. Она выглядела не слишком довольной, но подчинилась, положив салфетку и отдав ему карандаш.
  «Если что-то понадобится, — быстро записал Бо, — не стесняйтесь».
   «Очень ценю это».
  «У тебя будет чудесный день, Дженель».
  Она кивнула, и он вышел.
  Я положил салфетку в карман и направился к лестнице.
  Она спросила: «Проголодались?»
  «Может быть позже, спасибо».
  «Кухня закрывается в семь».
  «Хорошо. Могу я спросить тебя кое о чем? Как Бо, как гид?»
  Она высыпала лед в раковину. «Он — единственное шоу в городе».
  —
  Я ВОСПОЛЬЗОВАЛСЯ стационарным телефоном, чтобы оставить Эми голосовое сообщение, сообщив ей, что я благополучно добрался.
  «Здесь нет сотовой связи», — сказал я, назвав номер, прикрепленный к телефону. «Я скоро уйду, но попробую еще раз позже. Люблю тебя».
  Я положила сумку на кровать и открыла ее.
  Одежда на четыре дня. Ноутбук. Моя полевая камера Canon EOS.
  Бронежилет.
  Оружейный кейс с двумя единицами огнестрельного оружия: моим SIG Sauer P320 и меньшей моделью P365, которую я предпочитаю для скрытого ношения.
  После минутного раздумья я взял Canon и оставил все остальное.
  Внизу на кухне возилась Дженель Каунтс. Я сфотографировал карту застройщика, сверил ее со своим списком адресов и проложил маршрут.
  Первая остановка: курортная зона Суоннс-Флэт и ML Corporate Solutions.
  Monkeyflower Drive находился далеко на северо-восточной стороне полуострова, по направлению к пристани для яхт. Тем не менее, при общем расстоянии менее пяти миль, мне не должно было потребоваться больше десяти минут, чтобы добраться туда. Мне потребовалось двадцать пять.
  Карта, как оказалось, была фантазией. По крайней мере половина участков и улиц были перерисованы или переименованы. Другие улицы были незакончены и умерли без предупреждения. Отсутствующие удобства были заполнены другими участками
   и другие улицы, а садист, который занимался городским планированием, имел нездоровую любовь к клаустрофобным тупикам. Мне приходилось постоянно переключать внимание с дороги на камеру. Однажды я чуть не въехал в водопропускную трубу.
  Я уже чувствовал себя выведенным из себя, когда свернул на Monkeyflower Drive и начал считать маркеры участков. К концу квартала подлинный гнев начал сворачиваться.
  Номер 134 — место расположения курортной зоны Swann's Flat Resort Area, организации, отвечающей за подготовку трасс, которая получила пятьдесят тысяч долларов от Марисоль Сантос Сальвадор и шесть тысяч долларов от Эльвиры Дела Круз и еще бог знает сколько денег от бог знает скольких других людей.
  был пустой участок.
  Дом 136, где располагается ML Corporate Solutions, был почти таким же пустым.
  Но не совсем.
  Там был почтовый ящик.
  Посреди поля с высокой, по пояс, травой.
  Окружен сетчатым забором.
  Заперт на замок.
  Я обошёл вдоль и поперёк оба имения, снимая фото и видео. В глубине острова ветер был слабее, а доминирующий звук исходил от цикад.
  В обычном случае я бы опросил соседей. Но их не было.
  Хотя это и казалось немного абсурдным — ничего и никого не документировать, само отсутствие было доказательством. Это своеобразная черта нашей правовой системы, что вы должны вручить кому-то документ, чтобы вручить ему.
  Здесь не было никого, кто мог бы принять документы.
  Какой судебный пристав в здравом уме вообще поедет сюда?
  Я перепрыгнул через забор на 136 и пробрался через траву, отмахиваясь от мошек. Земля была изрыта норами сусликов, и я шел осторожно, опасаясь наступить на змею или споткнуться и повредить заднее колено.
  Почтовый ящик был стандартного размера, сделан из оцинкованной стали и прикреплен к деревянному столбу. Надпись, отклеивающаяся и приклеиваемая, гласила: 136 MLCS. Они не
   не удосужились вкопать столб в землю; он стоял криво в пластиковом ведре, наполненном цементом.
  Я открыл коробку. Пауки.
  Шаги позади меня.
  Я развернулся, потянувшись за оставленным мной пистолетом.
  На дороге стояли олень-мул и два оленя.
  Я поднял камеру, чтобы сделать снимок для Шарлотты, но животные прыгнули в кусты и исчезли.
  —
  СЛЕДУЮЩЕЙ ОСТАНОВКОЙ БЫЛА стоянка Эльвиры Дела Круз по адресу Си Оттер Лейн, 71.
  Это была катастрофа. Хуже, чем она описывала. Дыра была больше похожа на овраг, осыпающийся и заполненный валунами.
  Я также ясно дал понять г-же Дела Круз, что эти изображения предназначены дать представление о геологии и биоразнообразии региона в целом, а не чем ссылаться на какой-либо конкретный сюжет.
  Я не видел океана. Я не видел ни заката, ни прыгающих дельфинов.
  —
  ABALONE COURT РАСПОЛОЖИЛСЯ почти в центре полуострова, а участок Марисоль Сантос Сальвадор под номером 8 был лесистым, но ровным, с частичным видом на обрывы. Гораздо лучше, чем у Эльвиры. Марисоль, возможно, никогда не осуществила бы свою мечту, но она не была полной лохушкой.
  Я сомневался, что Крис Вильярреал найдет в этом хоть какое-то утешение.
  —
  Я ПРОВЕЛ ВЕСЬ день, зигзагом пробираясь по адресам, связанным с ML. На каждом из них я находил одну и ту же обстановку: почтовый ящик на столбе, звено цепи, запрещающее доступ. Картина вопиющего пренебрежения вселила в меня надежду, что я смогу построить дело, и я добросовестно записал каждое местоположение в изображениях и словах.
   Иногда я проходил мимо дома. Приложив ладонь к окнам, я видел неосвещенные комнаты со скудной или отсутствующей мебелью.
  —
  Возле дома 31 по Куэйл-лейн была припаркована машина.
  Acura MDX. Номера Аризоны.
  Я постучал.
  Занавески зашевелились, и из-за них выглянула женщина.
  Я улыбнулся и помахал рукой.
  Она отступила. Через несколько мгновений дверь открыл мужчина. Женщина стояла за ним, выглядя напряженной. Они оба были азиатами, им было около тридцати, одетыми в походную одежду.
  «Да?» — сказал мужчина.
  «Извините за беспокойство», — сказал я. «Я только что приехал в город. Вы здесь живете?»
  «Airbnb», — сказала женщина.
  «Есть ли у меня шанс получить контактную информацию человека, у которого вы снимаете жилье?
  Мне нужно где-то остановиться».
  «У меня его нет под рукой», — сказал мужчина.
  «Не могли бы вы проверить бронирование?»
  «Извините», — сказал мужчина. «Нам пора идти».
  Он закрыл дверь.
  —
  СОЛНЦЕ БЫЛО НИЗКО, когда я направлялся к своей конечной остановке. Я был готов сдаться. Я был на ногах с четырех, был уставшим и голодным, и мне хотелось поговорить с Эми, прежде чем ее затянет в хаос вечерней рутины.
  Номер 22 Black Sand Court, расположенный в густо заросшем лесом юго-восточном секторе полуострова, имел честь быть единственным готовым домом на продажу в Суоннс-Флэт. Он также был уникален тем, что продавцом было физическое лицо, а не корпорация. Его звали Альберт Бок, и я подумал, что он мог бы предоставить взгляд изнутри на то, каково это — покупать, строить, жить и продавать в Суоннс-Флэт.
   Я свернул на его квартал.
  Это место было крепостью.
  Насколько я мог видеть. Что было не так уж много. Острый пик крыши возвышался за прочным деревянным забором, десять футов высотой и увенчанным еще двумя футами решетки, густо оплетенной виноградными лозами. Венчает все это ржавая колючая проволока. А за всем этим — еще более высокий бамбук.
  ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ
  ВХОД ЗАПРЕЩЕН
  НАРУШИТЕЛИ БУДУТ РАССТРЕЛЯНЫ
  ВЫЖИВШИЕ БУДУТ РАССТРЕЛЯНЫ СНОВА
  Я подошел к воротам. За ними бешено залаяла собака. Камера видеонаблюдения устремила на меня свой пустой взгляд.
  Я позвонил в звонок и постучал. Лай стал громче.
  Я позвонил еще раз, помахал в камеру. «Мистер Бок? Кто-нибудь дома?»
  Ворота затряслись, когда собака зарычала, царапнула когтями и бросилась на дерево.
  Я прошёл вдоль забора к гравийной подъездной дорожке. Я слышал, как собака сопила, выслеживая меня.
  Высокие качающиеся двери перекрывали подъездную дорожку. Они были заперты изнутри и выступали примерно на дюйм. Тесно стоящие кедры и сосны исключали любую возможность увидеть дом. Хотя мне удалось сделать хороший крупный план черной морды и скрежещущих зубов.
  Я побежал к своей машине за ручкой и бумагой, написав, что меня интересует недвижимость г-на Бока и что я буду в городе несколько дней, остановившись в отеле. Я подписался как Клей Гарднер и добавил адрес электронной почты, который я создал как часть своего прикрытия.
  Я не увидел почтового ящика или щели. Я засунул записку между дверью ворот и рамой.
  Раздался громкий хлопок .
   Сначала я не воспринял этот звук как выстрел. Мой разум воспринял его как хруст ветки.
  Второй выстрел развеял все недоумения, обезглавив зеркало со стороны пассажира.
  Я побежал, прыгнул на водительское сиденье и нажал кнопку СТАРТ.
  Прижавшись к консоли, я включил задний ход и помчался по кварталу; развернулся, нажал на «DRIVE» и нажал на газ.
  В зеркало заднего вида я увидел, как из леса вышел человек с длинным ружьем на плече, черты его лица были стерты ярким светом.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 9
  Я оставил между ним и собой приличное расстояние и остановился, чтобы оценить ущерб.
  Зеркало болталось на проводах, его пластиковая шейка была разбита. Осмотрев бок машины, я не смог найти царапину от пролетевшей пули, что означало, что он стрелял прямо, откуда-то из деревьев слева от ворот.
  Если он попал в цель, это был чертовски хороший выстрел.
   Что делать, если вы больше не чувствуете себя в безопасности?
   Я ухожу.
  Солнце быстро садилось. Я сомневался, что смогу добраться до главной трассы до наступления темноты, а ехать по этой грунтовой дороге в темноте было самоубийством.
  Я рассуждал рационально.
  Он мог выстрелить в меня, когда я убегал. Он этого не сделал.
  Он хотел, чтобы я покинул его собственность. Вот и все.
  А что если?
  В моей записке он узнал, где меня найти.
  Видения безумца, вышибающего дверь отеля и уносящегося прочь, словно какая-то сумасшедшая пародия на вестерн.
  У меня все внутри сжалось.
  Я отсоединил провода, спрятал зеркало в пространстве для ног, поехал к пристани, припарковался у отеля и пересек площадь в сторону лодочной стоянки.
  Я бы подождал немного и посмотрел, появится ли он.
  Ветер стих к вечеру. Я сбежал по пандусу к бухте. Бетон был крутым и скользким от песка. Отлив показал
   остатки пирса, сгнившие сваи, выглядывавшие на поверхность между волнами.
  На пляже стояла женщина. Она была плотного телосложения, с тупым седым каре, одетая в почтенную юбку и свитер рыбака. Она улыбнулась мне и вернулась к созерцанию заката.
  Я дал ей уважительную отсрочку.
  Небо разделилось на слои, полоса расплавленной латуни на горизонте и над ней стальная вата, пронизанная радужной фуксией. Кроваво-красная вода плескалась о скалы. В этой светящейся сетке были вырезаны силуэты рельефа, скал и деревьев, угольно-черные глыбы береговой линии.
  Мир как негативное пространство.
  Женщина подалась вперед, чтобы присоединиться ко мне, как это было естественно.
  «Никогда не стареет», — сказала она.
  «Как это возможно?»
  «Большинство людей воспринимают все как должное».
  «Вот почему большинство людей несчастны», — сказал я.
  Она кивнула. Указала на запад. «Видишь это?»
  «Что я вижу?»
  Она хихикнула. «Япония».
  Я рассмеялся.
  «Мэгги Пенроуз», — сказала она.
  «Клей Гарднер».
  "Откуда?"
  «Район залива».
  «Как долго вы здесь?»
  Увидев, что я колеблюсь, она наклонила голову. «Все в порядке?»
  «Вроде того. Я катался на машине, и кто-то в меня выстрелил».
  «О боже. Ты в порядке?»
  «Я в порядке. Но он сбил зеркало с моей машины».
  «Какой ужас», — сказала она. «Ты видел, кто это был?»
  «Я смотрел дом на Блэк-Сэнд-Корт».
  «А. Это, должно быть, Эл».
  «Ты его знаешь».
   «Я знаю всех, и они знают меня. Природа зверя».
  «Я пытаюсь решить, вызывать ли полицию».
  Эта идея, похоже, ее позабавила. «Не стесняйтесь. Но не ждите их в ближайшее время».
  «Это нервирует».
  Она пожала плечами. «Нам они не нужны. Мы заботимся друг о друге. По-другому не получится».
  «Звучит неплохо».
  «Так и есть. Я вырос, оглядываясь через плечо. Теперь я держу дверь открытой, а ключи в замке зажигания. Такой уж это город».
  «Дверь Эла определенно заперта», — сказал я.
  «Я поговорю с ним».
  «Вам не обязательно этого делать».
  «Хорошо, но мы не можем позволить ему ходить и пугать туристов до смерти».
  «Правда», — сказал я. «Я не хочу расстраивать его еще больше».
  «Ал? Он безвреден».
  Я посмотрел на нее.
  «В некотором смысле», — сказала она. «Он просто любит свою личную жизнь. Но как хотите».
  Солнце скрылось в воде. Из кармана юбки она достала светодиодный налобный фонарь.
  Она затянула его на лбу, словно филактерию, и включила.
  "Спокойной ночи."
  "Спокойной ночи."
  Она поднялась по пандусу, свет ее фар покачивался.
  —
  Я ПОДОЖДАЛ, ПОКА духовой оркестр остынет, прежде чем направиться на площадь.
  На западном фронте все спокойно.
  Из своего гостиничного номера я позвонил Эми по стационарному телефону.
  С ней все было в порядке, с детьми все было в порядке, мама очень помогала.
   «Она ведь сейчас с тобой, не так ли?» — спросил я.
  «Мм-гм».
  «Могу ли я поговорить с ними?»
  «Подожди, я включу громкую связь... Передай привет папе».
  «Привет всем», — сказал я.
  «Папа, я тебя не вижу», — сказала Шарлотта.
  «Это телефонный звонок, а не видео», — сказала Эми. «Вы можете поговорить с ним».
  «Папа, у меня был замечательный день».
  «Это здорово», — сказал я. «Расскажи мне об этом».
  «Я создал Foodland».
  «Ух ты. Звучит потрясающе. Что такое Foodland?»
  «Папа», — терпеливо сказала она. «Это земля для еды » .
  «Ну, как глупо с моей стороны. Майлз там? Приятель?»
  «Он улыбается, глядя в телефон», — сказала Эми.
  «Привет, Клэй», — сказала мама.
  «Привет, мам. Спасибо, что заботишься обо всех».
  «Пожалуйста. Тебе весело?»
  «Конечно. Дорогая, у тебя есть минутка?»
  «Позвольте мне позвонить вам, как только они лягут спать», — сказала Эми.
  «У тебя есть номер?»
  «Я записал. Пожелайте всем спокойной ночи папе».
  «Спокойной ночи, папочка».
  «Я люблю тебя», — сказал я.
  «Скоро поговорим», — сказала Эми и повесила трубку.
  Я взял полотенце и пошел в коридор, чтобы принять душ. Я был пыльным, грязным и болел от многочасовой езды. Проведя руками по голове, я осознал, что это шов рубцовой ткани. Еще один шрам — короче, толще и уродливее
  — сгруппировались на правом бедре, плоть как ластик. Я перестал их видеть и чувствовать, и похоронил воспоминание о той ночи, когда они у меня были: в последний раз, когда кто-то выстрелил в меня.
  Когда я вошел в комнату, зазвонил телефон.
  Я взял трубку. «Это было быстро».
  «Твоя мама с ними разбирается», — сказала Эми. «Что случилось?»
   Она знала. Она всегда знала.
  Я ей рассказал.
  Она сказала: «Тебе не больно».
  «Зеркало испорчено, но я в порядке».
  «Хорошо. Во-первых, спасибо за честность со мной».
  "Конечно."
  «Ты уверен, что не сможешь уехать сегодня вечером?»
  «Я говорю вам. Даже при дневном свете эта дорога — авария, которая вот-вот должна произойти».
  «Как скоро ты сможешь пойти?»
  "Рассвет."
  «Вы можете вызвать полицию?»
  «Мне сказали, что они не появляются».
  «Как это возможно? Звонишь, а тебя просто игнорируют?»
  «Дорогая», — сказал я. «Ты работаешь в Окленде».
  Она нервно хихикнула. «Я немного расстроена, что ты не надел жилет».
  «Извините. Если честно, я большую часть времени был в машине, а на улице почти никого нет. Но вы правы».
  Она не ответила.
  «Эми? Я потерял тебя?»
  «Я здесь», — сказала она. «Ты не хочешь уходить. Это то, что ты пытаешься сказать?»
  «Я же сказал, что сделаю это, и я сделаю это».
  «Я спрашиваю, чего ты хочешь».
  «Мне бы не помешало больше времени. Но я не хочу, чтобы вы волновались».
  «Я уже волнуюсь», — вздохнула она. «Как думаешь, сколько еще тебе понадобится?»
  «Трудно сказать. Я здесь всего несколько часов».
  «И люди уже стреляют в тебя. А что, если этот маньяк решит пойти за тобой?»
  «Я не думаю, что это вероятно».
  «На основании чего?»
   «Он выстрелил в меня, когда я уезжал», — сказал я. «Он не выстрелил».
  «Ну и что? Он мог передумать».
  «У него нет на это причин».
  «Была ли у него причина в первый раз?»
  «Я рыскал по его собственности. Он меня отпугивал. Другой человек, с которым я говорил, сказал мне, что он безвреден».
  «Ну что ж, это очень обнадеживает».
  Я засмеялся. Она тоже начала смеяться.
  «Не могу поверить, что мы ведем этот разговор», — сказала она.
  "И я нет."
  «Что это за место?»
  «Не знаю», — сказал я. «Это очень странно. Весь город как декорация. Один парень в баре завязал со мной разговор, и следующее, что я помню, он вызвался быть моим гидом. Вы бы сделали это для человека, с которым только что познакомились?»
  «Я бы не сделала этого ради человека, которого очень любила. Он хочет денег?»
  «Возможно. Я не думаю, что у них слишком много посторонних».
  «Я уверена, что нет, если они тянутся за оружием каждый раз, когда кто-то звонит в дверь». Она снова вздохнула. «Ладно. Ты можешь остаться. С определенными условиями.
  Во-первых, ты не можешь приближаться к этому парню».
  «Нет желания».
  «Тебе тоже придется надеть жилет. Это не подлежит обсуждению».
  "Я буду."
  «Я хочу, чтобы вы связывались со мной каждый час».
  «Это меня довольно сильно ограничивает. Я могу звонить только из комнаты».
  «Тогда вы должны сказать мне, куда вы направляетесь и как долго будете вне связи».
  «Я могу это сделать. Спасибо».
  «Пожалуйста. И есть еще одно условие. Ты будешь должен мне массаж, когда вернешься».
  «Сколько хочешь. Здесь красиво, я согласен. Хотел бы я, чтобы ты был со мной».
   «Я уверена, что так и есть», — сказала она. «С другой целью вы бы разделили риск».
  "Эми-"
  «Эй, — сказала она. — Это я справляюсь со стрессом».
  "Хорошо."
  «Я закажу жилет своего размера», — сказала она.
  Я рассмеялся. «Я люблю тебя».
  «Я тоже тебя люблю. Спокойной ночи».
  Я нажала на рычаг, вытащила салфетку с номером Бо Бергстрома, набрала номер.
  «Йеллоу».
  «Бо, это Клэй Гарднер. Мы уже встречались».
  «Эй, эй. Какое хорошее слово?»
  «Если завтра ты свободен, я возьму тебя на эту экскурсию».
  «Для вас, сэр, я свободен как птица. Что вам угодно?»
  «Вы упомянули поход».
  «Вот красота, бежит вдоль железнодорожных путей».
  «Сколько времени?»
  «Восемь миль туда и обратно».
  «Сколько времени это займет?»
  Я спросил, потому что мне нужно было сказать Эми, когда ждать моего звонка. Но Бо, казалось, воспринял вопрос как признак слабости. Тоном, наполовину поддразнивающим, наполовину ободряющим, он сказал: «Ты крепкий парень, с тобой все будет хорошо».
  «Я просто хочу знать, сколько воды взять с собой».
  «Рассчитайте, часов пять, плюс время на обед. Что скажете?»
  "Звучит отлично."
  «Значит, это свидание», — сказал Бо. «Надо начинать, пока не стало слишком жарко.
  В семь часов?
  «Я буду готов».
  «И не беспокойтесь о воде, еде или чем-то еще, я обо всем позабочусь».
  «Большое спасибо».
  «Вы, сэр, очень желанный гость. Увидимся утром».
  Было уже девять тридцать вечера. Я пропустил окно обслуживания кухни.
  Я развязала пакет с закусками, купленными в магазине «У Фанни».
  Чипсы, крендельки, ореховая смесь, вяленая говядина.
  ПИ здоровое питание.
  Я съел пару протеиновых батончиков, сделал заметки на день и приготовился ко сну.
  Лежа в темноте с задернутыми шторами, я слушал завывание ветра и скрип ставней, шум камней, сталкивающихся с прибоем, словно кости тонущего корабля, и крики утопающих.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 10
  Несмотря на усталость, я плохо спал, часто просыпаясь от воображаемых выстрелов. Каждый раз я ковылял к эркерному окну, раздвигал занавеску на несколько дюймов и выглядывал на пустынную, залитую лунным светом площадь.
  К пяти утра сон был уже безнадежен.
  Звонить Эми было еще рано. Я надел спортивные штаны.
  В коридоре пахло кофе, а когда я спустился вниз, то услышал, как Дженель возится на кухне, тихонько играет кантри-музыка.
  «Алло?» — позвала она.
  "Утро."
  Она появилась. «Ты рано встал. Ты хорошо спал?»
  "Хорошо, спасибо."
  "Кофе?"
  "Пожалуйста."
  «Молоко и сахар?»
  "Пожалуйста."
  Она принесла кружку. «Завтрак будет готов только через некоторое время. Если бы я знала, я бы его уже ждала».
  «Это не проблема. У тебя есть клейкая лента? Мне нужно кое-что починить».
  «Если это полотенцесушитель, просто вставьте его в розетку».
  «Не то».
  Она с любопытством посмотрела на меня. «Дай мне минутку».
  Она скрылась за дверями салона и вернулась с рулоном клейкой ленты.
  "Ну вот."
  "Спасибо."
   «Вам сегодня вечером снова понадобится эта комната?»
  "Я не уверен."
  «Выезд в полдень. После этого мне придется взять с вас плату за еще один день».
  «Я встречаюсь с Бо. Думаю, мы вернемся около часа. Могу ли я тогда дать вам знать?»
  Она кивнула, я поблагодарил ее и вынес кассету на улицу.
  Туман окутал площадь. Бакланы кружили на фоне свинцового неба.
  Я достал из пространства для ног блок зеркала и принялся его прикреплять.
  Зазвенел колокольчик. На крыльце появилась Дженелл Каунтс. «Ты сбил оленя или что?»
  «Что-то вроде того».
  Она смотрела на меня минуту, скрестив руки, затем вошла в дом.
  —
  ЗАВТРАК НЕ БЫЛ привилегией за номер за шестьсот долларов, но его было достаточно: яйца, бекон, печенье и подливка. Я умирал с голоду, и Дженель продолжала наполнять мою тарелку, пока я не махнул белым флагом и не пошел одеваться.
  Штаны-карго, кроссовки для треккинга; легкая рубашка, мешковатая, чтобы скрыть бронежилет и P365 в кобуре IWB. Ложные кнопки и магнитная застежка обеспечивали быстрый доступ. В зеркале я увидел отца из пригорода, который никогда не выслеживал ничего более смертоносного, чем проходы в Home Depot. Этот образ не совсем соответствовал образу воротилы и финансиста Клэя Гарднера. Но это должно было сработать.
  В шесть тридцать я позвонил Эми. Вопли заполнили линию.
  «Пожалуйста, Шарлотта», — сказала она. «Он играл с этим».
  «Но это мое».
  «Ты им не пользовался, а в этом доме мы делимся игрушками. Пожалуйста, отдай ему».
  «Он не делится со мной».
  «Я слышал, что ты расстроен, и я с радостью поговорю с тобой об этом, как только у меня появится возможность поговорить с папой. А сейчас, пожалуйста, верни грузовик Майлзу».
   "Нет."
  «Один. Два».
   "Отлично."
  Грохот. Топот. Вопли стали громче, когда Эми подняла Майлза.
  «Доброе утро», — сказала она.
  Я спросил: «А что будет, если дойдёте до трёх?»
  «Ты не хочешь узнать. Как ты? В тебя уже кто-нибудь стрелял?»
  «Нет, но еще рано», — сказал я. «А ты? Поспишь?»
  «Недостаточно».
  Я услышал тонкий писк.
  «Ба», — сказал Майлз.
  «Правильно, печенька», — сказала Эми. «Грузовик издает сигнал… Что сегодня на разлив?»
  «Я иду в поход со своим другом-гидом. На мне жилет и я несу его. Я должен вернуться в номер к полудню».
  «Спасибо. Пожалуйста, позвони мне, когда будешь».
  «Я сделаю это. Я люблю тебя. Хорошего дня».
  «Ты тоже. Береги себя».
  —
  В 5:00 семь я спустился и увидел Бо, сидящего за барной стойкой в походных шортах и выцветшей фиолетовой футболке.
  «Доброе утро», — сказал он. «Что случилось с твоей машиной?»
  «Зеркало отвалилось».
  "Уф. Хочешь, я могу позвать диджея. Он тут же всё устроит".
  Я подумал об Эльвире Дела Круз, которой пришлось заплатить четыреста долларов за охлаждающую жидкость. «Это аренда».
  «Вы получаете дополнительную страховку?»
  «Я застрахован по своему обычному полису».
  "Умно. Эти штуки — грабеж. Оки-док", — сказал он, хлопая в ладоши.
  «Поскольку вы человек культуры, я подумал, что мы начнем отсюда».
   Он подвел меня к стене галереи, сделал фокусническое движение и пустился в монолог, используя фотографии в качестве иллюстраций. Овцы, пасущиеся на лугах. Чумазые люди с ввалившимися глазами в комбинезонах, размахивающие пилами рядом с поверженной секвойей, ширина которой превышала их общий рост. Пигмейский паровой двигатель, тащащий телегу с бревнами.
  «Раньше пути вели к пирсу. Бухта слишком узкая для кораблей, поэтому в конце был лесоспуск. Его называют портом для собак, потому что он настолько мал, что в нем могла развернуться только собака».
  Далее: преподобный доктор Эверетт Суонн, тезка города и владелец мельницы, божественная белая борода, костюм гробовщика.
  Доброволец-наблюдатель с биноклем патрулировал пляж в поисках японских самолетов и подводных лодок.
  То, что эта болтовня была так явно законсервирована, не делало ее менее развлекательной. Бо рассказывал с удовольствием, подмигивая, подталкивая и приправляя ироничными шутками.
  «Мисс Вики Джо Пелман, королева лосося, 1975 год. Да, конечно: бабушка ДиДжея; мама Дэйва. Глядя на этих двух бабуинов, вы никогда не догадаетесь, какая она красотка... Конечно, у нее было не так много конкурентов.
  Любой, кто приезжает в Суоннс-Флэт в поисках одиноких женщин, выбирает не ту секвойю».
  Шоумен до мозга костей.
  «Что с картой?» — спросил я. «Я ехал и все время терялся».
  «Вот это разобьет вам сердце. Мельница закрылась в середине пятидесятых.
  После этого все убрались. Около десяти, пятнадцати лет это был более или менее город-призрак. Сын Эверетта, Чарли, придумал идею превратить его в место отдыха. Он начинает проводить конкурс, покупает рекламу, находит инвесторов, все девять. Даже заставил округ скинуться на улучшения. Потом Береговая комиссия приходит и кричит об этой чертовой приманке, которая растет только между этим местом и Пойнт-Дельгада. Они подали в суд, чтобы заблокировать. Чарли боролся с ними годами, истекая кровью. Однажды он просыпается, берет винтовку в бухту и стреляет себе в голову.
  "Боже мой."
   Бо мрачно кивнул. «И на этой ноте».
  Он улыбнулся и указал на дверь. «Пойдем?»
  —
  RANGE ROVER был с механической коробкой передач, и когда мы добрались до окраины города и выехали на въездную дорогу, я приготовился к дикой поездке. Но Бо был грациозен на сцеплении, переключая передачи и виляя сквозь порывы белого тумана, предвидя выбоины и камни. Он мог бы закрыть глаза.
  Проехав милю, он съехал на обочину и поставил машину на стояночный тормоз. Папоротники-мечники кивнули. Я не увидел ни одной тропы, ни ухоженной, ни какой-либо другой.
  Пока я обливал себя инсектицидом, он открыл багажник, достал из оружейного сейфа револьвер с толстым стволом. Он пристегнул его, вручил мне флягу и взвалил на плечо свой рюкзак.
  «Ваманос», — сказал он и направился в лес.
  В течение следующего часа мы поднимались в гору, перешагивая через покрытые мхом бревна, перешагивая через корни и кучи навоза, в то время как Бо непрерывно болтал.
  Легенды до прихода белого человека. Красочные местные предания.
  Перемежались эпизодами из его собственного свободного и легкого детства. Однажды он подстрелил горного льва.
  «Их обычно можно увидеть рано утром или ближе к закату. Они пугливы. Они слышат, как вы приближаетесь, и убегают. На этот раз, это середина дня, я прогуливаюсь, занимаясь своими делами. Бам, вот она».
  «Это ужасно».
  « О , да. Я обмочился».
  «Сколько вам было лет?»
  «Десять или одиннадцать».
  «Вот дерьмо».
  «Я практически жил здесь, когда был ребенком», — сказал он. «Ничто меня по-настоящему не пугало.
  Но, мужик, я тебе скажу... Она, должно быть, голодала, раз была на открытом пространстве в тот час. Она присела на камень, и я вижу, как ее глаза сузились. Ты не хочешь бежать, потому что это запускает инстинкт хищника. Что ты
   Предполагается, что она должна стоять на месте, махать руками, кричать, становиться большой, бросать камни. Она не дала и двух пердящих. Она спрыгнула и начала ползти ко мне. Я был уверен, что не собирался убегать от нее. Поэтому я сделал то, что должен был сделать. Он цокнул языком. «Прямо между глаз».
  «Ты ударил ее в первый раз?»
  «Я был довольно хорошим стрелком, даже тогда. Я носил с собой этот крошечный Glock 26».
  «А что сейчас?»
  Бергстром остановился, чтобы вытащить револьвер из кобуры. «S&W500».
  "Зверь."
  «О, да. Останови медведя. Отдача — сука. Убери руку, ты к этому не готов». Он взглянул на меня. «Хочешь попробовать?»
  "…Мне?"
  «Я больше никого не вижу».
  «Я имею в виду. Это разрешено?»
  «Почему бы и нет? Ты же никого не собираешься бить». Он помолчал. «Если только ты не один из тех парней, которые следят за контролем за оружием».
  «Нет. Нет...Это сложный вопрос. Без обид».
  «Ничего не взято. Так что давайте carpe diem».
  Я сказал: «Хорошо».
  Доброжелательная улыбка. «Ты никогда раньше не стрелял из ружья».
  "Не совсем."
  «Ладно. Урок первый. Продолжай. Она не укусит».
  Я взял револьвер, осознавая, что к моему телу прикреплено еще одно оружие.
  «Видишь вон ту ольху? С узлом? Это твоя цель. Выровняй ее и сделай пару глубоких вдохов. Ты ждешь промежутка между одним вдохом и следующим. И ты не будешь тянуть, ты будешь сжимать.
  Понял? Предохранитель снят. Когда будешь готов.
  Грохот был оглушительным, словно взорвалась бомба. Вороны взлетели с верхушек деревьев.
  Бергстром протянул руку и нажал на предохранитель.
  «Я попал?» — спросил я.
  «Закрыто. Хотите попробовать еще раз?»
   «Все в порядке».
  Он забрал пистолет. «Приятно, да?»
  «Да. Так и есть».
  «В районе залива это сделать невозможно».
  «Вы будете удивлены».
  Он рассмеялся. «Ладно, солдат. Выдвигайся».
  —
  К ДВУМ ЧАСАМ туман рассеялся. Пара ржавых железных рельсов показалась из-под земли: заброшенные лесовозные пути. Мы следовали за ними, пока они змеились вдоль оврага. Кобура под рубашкой натирала, жилет был липким. Бо извинился за то, что заболтал мне ухо, переключившись с рекламной болтовни на мужскую болтовню. Работа, семья, спорт, хобби, машины, путешествия.
  Я опирался на предысторию Клэя Гарднера.
  Женат, детей нет, выпускник Беркли, степень магистра делового администрирования.
  Теннис. Лыжи. Гавайи и Кабо и Тахо.
  «На чем вы ездите, когда не водите арендованную машину?»
  «Тесла».
  "Модель?"
  «С».
  «Вы довольны?»
  «Из пункта А в пункт Б», — сказал я. «Договор аренды заканчивается через год, я положил глаз на Porsche Taycan».
  Мои ответы, похоже, удовлетворили его: он не ожидал меньшего от такого человека, как я. Если бы он проверил еще раз, он нашел бы подтверждение в фиктивных аккаунтах Клея Гарднера в LinkedIn, Instagram и Facebook.
  Постепенно мы начали отклоняться от путей. Идите по ним, сказал Бо, и вы придете к заброшенной мельнице — месту, которое стоит посетить само по себе, но лучше оставить на другой день. Он имел в виду что-то другое.
  «Осталось совсем немного», — сказал он.
  Какой бы ориентир он ни использовал, он был невидим для меня. Он свернул между деревьями, и мы вышли на поляну, где я увидел одного из
  самые поразительные виды, которые я когда-либо видел: роща секвойи в форме гигантских канделябров. Каждое дерево начиналось как один толстый ствол, прежде чем разветвлялось на два, четыре, десять отдельных рукавов, растущих вбок, назад, вверх, вниз; кружась, как танцоры, извиваясь, как пламя. Лучи света пронзали мрак.
  Бо сиял, коллекционер демонстрировал свой призовой экземпляр. «Собор».
  Я двинулся вперед, завороженный, слушая вполуха, как он объясняет условия, которые заставили стволы расколоться, сочетание резкого соленого воздуха и сильного ветра. К счастью, лесорубы оставили деревья стоять — не из почтения, а потому, что их деформированные формы сделали их бесполезными в качестве пиломатериалов.
  «Конечно, ходят и слухи», — сказал он.
  "Что это такое?"
  «Индейское кладбище. Населено привидениями».
  Он подмигнул и потянулся за рюкзаком. «У меня ветчина и швейцарский сыр или индейка и чеддер».
  «Турция, спасибо».
  Мы сидели, скрестив ноги, и ели. Звук разносился в сиропообразной жаре: птицы и мелкие животные, иголки, падающие на лесную подстилку.
  «Я не могу поверить, насколько здесь мирно», — сказал я.
  «Да, сэр».
  «Я рад, что они не превратили его в Диснейленд».
  "Аминь."
  Я доел сэндвич, скомкал фольгу в шарик. «Знаешь, вчера, когда я был на улице, я видел тонны указателей мест. Но ты говоришь, что они не продаются».
  «О, вы можете продать. Вы просто не можете строить в радиусе двух с половиной сотен ярдов от берега».
  «А что насчет домов на Бичкомбере?»
  «Дедушка в деле. По правде говоря, нам, штатным работникам, это вполне нравится. Чтобы вписаться сюда, нужен особый тип человека. Нужно быть готовым к сложным вещам. К тому же становится одиноко».
  «То, что вы называете одиночеством, я называю уединением».
   «Да, сэр. Бог знает, конфиденциальность, они больше ею не занимаются».
  «За это спасибо».
  Мы щелкнули флягами. Моя была сухой.
  Бо отпил и вытер рот запястьем. «Извините, я пока осушу главную вену».
  Когда он ушел, я отстегнул два верхних магнита на рубашке. Жилет промок насквозь.
  Я снова зашила рубашку.
  «Пссст».
  На другой стороне поляны Бо приложил палец к губам. Он сделал вид, что фотографирует.
  Я на цыпочках подошел с камерой в руке и проследил за его взглядом.
  В подлеске рылся медведь.
  Он был маленький. Детёныш. Мать не могла быть далеко позади.
  Рука Бо легла на револьвер. Он кивнул. Сейчас или никогда, главный.
  Я поднял камеру, навел фокус, сделал снимок.
  Медведь сел на задние лапы и уставился в нашу сторону.
  «Чёрт», — пробормотал Бо.
  Он потянул меня обратно на поляну. Мы собрали припасы и начали спускаться вниз.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 11
  Приближаясь к началу тропы, он сказал: «Осталось несколько участков».
  Он протянул лозу ежевики. «Тоже дедушкина».
  Я знал, что он делает.
  Частная экскурсия по его дикому Эдему. Сказки Старого Запада.
  Мгновенная дружба, просто добавь боеприпасов.
   Давай, городской парень.
  Дружелюбные вопросы о моем образе жизни, откалиброванные для оценки располагаемого дохода. Он уже знал, что я могу спустить шестьсот баксов на паршивый номер в отеле. Это должно было быть многообещающим.
  Ореол дефицита. Привлекательность исключительности.
   Нужен особый тип человека.
   Скажи мне, солдат: ты ли тот парень?
  Если бы я не знал его лучше, я бы предположил, что он нанял и медведя.
  В целом это было чертовски хорошее коммерческое предложение. На каком-то уровне я им восхищался.
  Я спросил: «Они есть на рынке?»
  «Официально нет».
  Я кивнул, но ничего больше не сказал, и он больше не поднимал эту тему — ни до конца похода, ни по дороге в город.
  В отеле я достал бумажник и вытащил три сотни.
  Он поморщился. «Клей».
  «Знак благодарности. Я настаиваю».
  «Правда. Мне очень приятно».
  «А это моё».
  Пауза. Он сунул деньги в нагрудный карман. «Хороший человек».
   «Я собираюсь привести себя в порядок», — сказал я. «Может быть, потом ты сможешь меня куда-нибудь отвезти, показать, что есть».
  На мгновение он, казалось, не понял. Затем он изобразил приятное удивление. «Да, мы могли бы это сделать. Конечно».
  «Отлично. Спасибо».
  «Сначала мне нужно сделать пару звонков и обсудить это с владельцами».
  «Это будет проблемой?»
  «Нет, нет. Просто формальность», — сказал он. «Забрать тебя через час?»
  «Лучше сделать это на полтора часа».
  «Ты понял, брат».
  —
  Я ЗАПЛАТИЛ ДЖЕНЕЛЬ Каунтс за еще одну ночь и оставил Эми голосовое сообщение о том, что я жив и здоров.
  Кобура оставила сыпучую красную полосу вокруг моей талии. Я повесил жилет на спинку стула, чтобы проветрить его. Он все еще был мокрым, когда я вернулся из душа. Мысль о том, чтобы снова надеть его, заставила меня содрогнуться.
  Я сидела на кровати в полотенце и печатала заметки.
  Сквозь шум прилива раздался пронзительный визг.
  Тормоза.
  Бо должен был появиться только через двадцать минут.
  Отложив ноутбук в сторону, я подошел к эркерному окну и выглянул наружу.
  Не Range Rover. И не Pelman Auto Service.
  На площади стоял компактный грузовик «Шевроле», окрашенный в оранжевый и грунтованный цвета.
  Водитель вышел из машины и стоял возле нее, разглядывая заклеенное скотчем зеркало.
  Он пошевелил им.
  Я отпрянул.
  Я не думал, что он меня видел. Я его едва видел.
  Тем не менее я узнал его очертания.
  Эл Бок.
  Я пересек комнату в два шага и установил цепь.
   Накинул мокрый жилет.
  Схватив пистолет с тумбочки, я опустился на пол, прижавшись спиной к стене и прижавшись спиной к кровати, так, чтобы между мной и окном была кровать.
  Волны накатывали и откатывались.
  Ветер бился в оконное стекло.
  Еще один визг.
  Я досчитал до шестидесяти и пополз к эркеру.
  «Шевроле» исчез.
  —
  ПЕРВАЯ НЕДВИЖИМОСТЬ, К КОТОРОЙ ПРИВЕЛ МЕНЯ Бью, находилась на Mink Road, пологом участке площадью 1,1 акра с нетронутыми горными видами. Важно, что на участке были существующие линии для воды, электричества и канализации, а также предварительно одобренные планы архитектора. Нынешний владелец ненавидел продавать. Но он пострадал от последнего падения рынка.
  Запрашиваемая цена составила 705 000 долларов, что почти в два раза превышает самую дорогую цену, указанную в онлайн-объявлении.
  «Хотя, я уверен, ты мог бы сделать ему предложение», — сказал Бо.
  Мы с Эми достаточно смотрели HGTV, чтобы я знал, что первая недвижимость никогда не является Собственностью. Он прощупывал почву. Мне предстояло сыграть роль незаинтересованного покупателя, удерживая его на крючке в вере, что я на крючке.
  Я прогулялся по округе, делая фотографии, обдумывая, где разместить бассейн и гостевой домик, прежде чем прийти к выводу: «Это хорошее начало».
  Он улыбнулся. «Должны ли мы двигаться дальше?»
  "Я так думаю."
  Сценарий повторился, с более крупными посылками и более высокими ценами, на следующих двух остановках, на Grouse Way и Coyote Court. Они были хороши, я это признал, но в конце дня я предпочел быть ближе к пляжу.
  Ничего подобного не было, не так ли?
  Там было.
   Номер 11 Sea Star Court был 2,3 акра. Вся сторона собственности, обращенная к океану, была снесена. Я мог видеть громоздкие очертания особняков вдоль Beachcomber.
  Запрашиваемая цена составила 1 875 000 долларов.
  Я позволил ему закончить восхвалять достоинства этого участка. «А как насчет самого Бичкомбера?»
  Он посмотрел на меня. Взгляд. Еще один главный элемент HGTV.
  То, о чем я просил, было невозможно — это был эквивалент холодного ядерного синтеза в сфере недвижимости.
  Разве я не понимал, что мне придется пойти на компромисс?
  Он не сможет этого осуществить.
  Если бы он это сделал, это потребовало бы огромного количества тяжелой работы.
  «Позвольте мне объяснить вам это в контексте», — сказал я. «Это не обязательно о том, строить или не строить. Очевидно, хорошо иметь возможность выбора. Но для меня также важно сохранять и удерживать стоимость. Я работаю в очень нестабильном секторе. Я всегда ищу возможности снизить риск».
  Я думал, что если Питер Франчетт услышит всю ту чушь, которая течет из моего рта, он возьмет меня в ученики.
  Бо потер подбородок. «Хорошо, вот что я могу для тебя сделать. Я хочу тебя кое с кем познакомить. Ты будешь завтра?»
  «Не очень долго. У меня встреча в городе. Мне нужно уехать первым делом».
  «Давайте посмотрим, смогу ли я организовать это на сегодня. Это вас устроит?»
  «Так и есть. Спасибо, Бо».
  «Рад, что у нас все получилось. Он вам понравится», — сказал он. «Вы, ребята, говорите на одном языке».
  —
  ЭМИ, позвонившая по дороге домой, сказала: «Я буду рада твоему возвращению».
  «Я буду рад вернуться. Послушай, мне нужно тебе кое-что сказать».
  "…Хорошо."
   «Я видел этого парня».
  «Кто — парень с оружием?»
  «Он приехал в отель».
  "Боже мой."
  «Он не заходил внутрь. Он осматривал мою машину. Я видел его из окна».
  «Он тебя видел?»
  «Я так не думаю. Я могу уйти, если хочешь».
  "Но?"
  «Я действительно надеялся поговорить с человеком Бо».
  «Когда это произойдет?»
  «Скоро, я надеюсь. Я не уверен, сколько времени займет разговор. Но уже почти шесть тридцать. Если я не уйду отсюда довольно скоро, начнет темнеть, и я застряну».
  «Ты можешь переехать куда-нибудь на ночь?»
  «Я мог бы найти тихую улицу и поспать в машине».
  «Я не хочу, чтобы тебе пришлось это делать».
  «Я могу попросить хозяина гостиницы запереть входную дверь», — сказал я. «Оставьте цепь на месте, а мое оружие — в пределах досягаемости. Или уходите сейчас. Это ваш выбор».
  «Мне это не нравится, Клэй».
  «Я знаю. Я тоже не знаю. По-моему, этот парень все еще вряд ли что-то попытается сделать. Это его второй шанс добраться до меня, и второй раз, когда он прошел мимо».
  «Он мог что-то планировать», — сказала она. «Вот почему он тут и ошивается».
  "Ты прав."
  «А даст ли этот человек, с которым ты встречаешься, то, что тебе нужно?»
  «Я чувствую, что это близко. Но это лишь предположение».
  Она вздохнула. «Я не буду спать сегодня ночью. Не трудись говорить это, я знаю, что тебе жаль».
  "Хорошо."
  «Ты хоть представляешь, сколько сеансов массажа ты мне должна?»
  «Столько, сколько хотите».
  «Столько, сколько захочу».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 12
  Я ходил взад-вперед, время от времени останавливаясь, чтобы раздвинуть занавески.
  Скрип в коридоре, стук в дверь.
  Вытащив P320, я крикнул: «Да?»
  «Кухня закрывается», — сказала Дженелл Каунтс.
  "Хорошо."
  «Хочешь ужин?»
  «Все готово, спасибо».
  Она ушла.
  В семь сорок девять я увидел, как Мэгги Пенроуз, женщина с пляжа, скрылась по лодочному спуску к бухте, вся в розовом и золотом.
  В восемь одиннадцать я увидел, как она вернулась, подпрыгивая от света фар.
  Наступило восемь тридцать, а Бо все еще не звонил. Он тоже не отвечал на мои звонки. Тишина казалась рассчитанной, и я раздумывал, стоит ли снова его вызвать, когда подъехал Range Rover. Я наблюдал, как он выскочил и поспешил открыть дверь для пассажира, сведенного в полумраке до приземистой фигуры в ковбойской шляпе.
  Они скрылись под навесом крыльца.
  Я посмотрел на часы: восемь пятьдесят три вечера.
  В номере зазвонил телефон.
  Дженелль сказала: «У тебя гости».
  «Спасибо. Я спущусь через секунду».
  Я поменял P320 на P365 и надел вторую футболку с магнитом спереди. Третьей у меня не было.
  Мне показалось благоразумным заставить их ждать, как они сделали это со мной. До грани дискомфорта, но не дальше.
  В девять ноль семь я спустился вниз.
  В баре никого не было, свет на кухне был выключен.
  «Мистер Гарднер».
  В столовой Бо Бергстром стоял за столом, улыбаясь. Другой мужчина тоже улыбался, за щетинистой белой бородкой. Его верхняя и нижняя половины были комично несоответствующими: тощие ноги в узких Levi's, черная рубашка в стиле вестерн натягивалась на животе и вываливалась из-под богато украшенной латунной пряжки ремня. Он больше всего напоминал мяч для гольфа на ти.
  «Клэй, я хотел бы познакомить тебя с моим отцом», — сказал Бо.
  На голове была шляпа «стетсон» верблюжьей кожи с бисерной лентой в узорах индейцев навахо.
  Мужчина наклонил его ко мне. «Эмиль Бергстром».
  Выраженный гнусавый звук сократил гласные в его имени.
   МЛ.
  Я пожал им руки. «Приятно познакомиться».
  «Лучше познакомиться » . Эмиль выстрелил в меня из пальцевого пистолета. «Бурбонщик?»
  «Скотч. Чистый».
  «Стреляй. Я был близко. Прямо подхожу».
  Бо принес из бара бутылку Glenfiddich и поставил ее перед отцом вместе с двумя стаканами.
  Эмиль откупорил и налил. «Как тебе этот поход?»
  «Отлично, спасибо Бо».
  «Слишком давно я не выходил в Собор. Что-то еще, а?»
  "Зрелищный."
  Он подвинул мне стакан. «Между нами, я не уверен, что когда-нибудь увижу его снова. У меня артрит в одном бедре и обоих коленях».
  «Мне жаль это слышать».
  «А, неважно. Это хороший повод не ходить резвиться в лес.
  Природа всегда была больше делом мальчика, чем моим. Он пошел в свою маму. Она была ребенком земли, и ребенком земли, которую она породила.
  Он ущипнул Бо за щеку. Поднял бокал. «Слейнт».
  Мы чокнулись и выпили.
   «Итак», — сказал Эмиль. «Мой сын сказал мне, что ты очарован нашим крошечным кусочком рая».
  «Виновен по предъявленным обвинениям».
  «Как вы нас нашли?»
  "Google."
  «Думаю, я об этом слышал». Он подмигнул. «Не могу сказать, что виню тебя.
  Стрессовая работа, финансы».
  «Это может быть».
  «Какого рода финансы?»
  «Частный капитал».
  «Покупай дёшево, продавай дорого и т. д.»
  «Вот и все вкратце».
  «Ваш интерес — инвестиционная недвижимость».
  «В первую очередь».
  «Понял», — сказал он. «Не хочу совать нос в чужие дела, но у нас были некоторые досадные случаи, когда люди задерживали платежи или не могли позволить себе содержание. Это может превратиться в настоящую проблему».
  «Это не будет проблемой».
  «Я не хотел этого предполагать. Мы делаем то же самое для всех. Только честно. Это сплоченное сообщество, понимаете? Мы зависим друг от друга».
  «Мэгги Пенроуз сказала что-то в этом роде».
  Эмиль улыбнулся. «Ты познакомился с Мэгги».
  «Вчера вечером, на пляже».
  «По ней можно сверять часы», — сказал Бо.
  «Она жемчужина», — сказал Эмиль. «Нам повезло, что она у нас есть. В любом случае. У нас хрупкая экосистема. Вы понимаете».
  "Я делаю."
  «Рад, что мы на одной волне. С нашей стороны, процесс подачи заявления короткий. Мы просим показать налоговые декларации за три года. Вас это устроит?»
  «Могу ли я спросить, кто такие «мы»?»
  «Наблюдательный совет», — сказал Бо.
   «Я могу это для вас получить», — сказал я. «Я бы предпочел не беспокоиться, пока не узнаю, на что именно я претендую».
  «Конечно», — сказал Эмиль. «Я попрошу Бо составить для тебя предложение».
  «Я сейчас здесь».
  «Ну, я восхищаюсь твоей бодростью, но тебе придется привыкнуть к ожиданию», — улыбнулся Эмиль. «Мы не движемся с городской скоростью».
  Толкать?
  Или танцевать?
   МЛ.
  Где-то должен быть листок бумаги с его подписью.
  Танцуй.
  Я улыбнулся. «Знаете что, мистер Бергстром? Вы правы. И это довольно ясная демонстрация того, почему мне действительно нужно уехать».
  Он усмехнулся. «Мы тебя еще вылечим».
  —
  ОНИ ОТПРАВИЛИСЬ С адресом электронной почты Клея Гарднера. Предложение будет получено.
  Дженель не было рядом, чтобы запереть дверь.
  Я сомневаюсь, что она когда-либо беспокоилась. Если вообще кто-то в Сванн-Флэт беспокоился.
  Зачем им это?
  Это был такой город.
  Я запер входную дверь на засов и подпер ручку стулом из столовой.
  У себя в комнате я запер дверь, надел цепочку и подпер ручку стулом.
  Я подготовила одежду на следующий день и собрала сумку.
  Я передвинул матрас на пол, подальше от окна.
  Я положил P320 на пол рядом и лег в постель.
  —
   ЭТО БЫЛА ЕЩЕ ОДНА ужасная ночь, около трех часов прерывистого сна. На этот раз во сне я слышал не выстрелы, а визг тормозов. Я подавил желание встать и проверить. Не хотел раздвигать шторы и обнаружить, что он целится в меня через ствол винтовки.
  В четыре пятьдесят пять меня разбудил пронзительный звонок телефона.
  Я подполз к нему. «Да».
  «Ты в своей комнате?» — спросила Дженелл Каунтс. «Я не могу сдвинуть входную дверь с места».
  «Чёрт. Одну секунду».
  Я оделся, босиком сбежал вниз и впустил ее.
  «Что, черт возьми, все это значит?» — сказала она.
  «Мне очень жаль. Я думал, ты живешь здесь».
  «Да. Мой вход сзади. Я тебе оттуда и звонил».
  Она нахмурилась, глядя на стул. «Что заставило тебя сделать это?»
  «Я просто... Эл Бок выстрелил в меня. Это он разбил зеркало моей машины».
  Дженелль вытаращила глаза.
  Затем она расхохоталась.
  «Этот старый козел? Что ты сделал, чтобы насолить ему? Не то чтобы для этого требовалось много усилий».
  «Ничего. Я проходил мимо его дома. Вчера я видел, как он ошивается возле отеля. Я боялся, что он появится и сделает что-нибудь безумное».
  «Зачем вы вообще туда пошли?»
  «Он продается. Я хотел его увидеть».
  «Оно продается уже пятнадцать лет», — сказала она. «Он отклонял все предложения, которые когда-либо ему поступали. Вы кажетесь мне хорошим парнем, но я бы не стала затаивать дыхание».
  «Принято к сведению».
  «Ну что ж. Мне понадобится время, чтобы приготовить тебе завтрак».
  «Спасибо, но мне пора в путь».
  «Тебе ничего не нужно?»
  «Просто кофе, пожалуйста».
  «Хорошо. Боюсь, я не смогу вернуть вам эту часть денег».
  «Я бы не просил тебя об этом».
   Кружка ждала меня, когда я спустился со своей сумкой.
  «Возвращайся скорее», — сказала Дженель.
  «Спасибо. Можно мне чашечку с собой, пожалуйста?»
  «Хочешь этого — поезжай в Миллбург».
  —
  БЕЛЫЙ КОНВЕРТ хлопал по моему лобовому стеклу, застряв под щеткой стеклоочистителя.
  Внутри находился персональный чек, выписанный на имя Клэя Гарднера на сумму двести долларов и подписанный Альбертом Боком.
  В строке памятки говорилось:
   ИЗВИНИ
  —
  Отъезжая от пристани, я нащупал в сумке с закусками упаковку вяленой говядины, разорвал ее зубами и вытряхнул кусочек в рот.
  Вкус был ужасный — противный и сухой. Я боролся с первым куском в течение десяти минут, прежде чем сдался и выплюнул его в окно.
  Крис Вильярреал спросил имя. Я дал ему два. Может быть, он был бы рад остановиться.
  Я надеялся, что нет. Я не хотел останавливаться. Мой разум бурлил, и мне не терпелось вернуться домой и посмотреть, что я смогу нарыть на Бергстромах.
  Я пересек мост на окраине города.
  Укладка закончилась.
  Дорога начала подниматься.
  Поехали.
  Разбитое боковое зеркало гремело на каждой кочке и колеи. Я все время ожидал, что оно отвалится, но оно каким-то образом все еще держалось, когда я проезжал мимо начала тропы Cathedral. Никогда не недооценивайте клейкую ленту.
  Я протер глаза, сильно потряс головой. Я успел выпить только полчашки кофе, и я чувствовал себя вялым и унылым.
   Резко повернув, я выехал на прямую и прибавил газу.
  Я услышал это раньше, чем увидел.
  Резина царапает землю, металл скрежещет о металл, гортанный хрип вырывается из меня, когда меня швыряет в дверь, моя сумка болтается в грузовом отсеке.
  Я услышал ее крик, услышал, как крик внезапно оборвался, и мне стало отвратительно, пока я пытался понять, что она выражает своим лицом.
  Безумный водоворот цветов и форм, овальные глаза опухли, рот превратился в черную пещеру.
  Ее тело, ярко-синее пятно, исчезло.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 13
  Я вывернул руль влево, от обрыва к лесу, а когда остановился и ногой открыл дверь, то увидел, что ее рефлекс был таким же.
  Один тонкий след шины был зеркальным отражением двух толстых, оставленных мной.
  Линии почти поцеловались.
  А потом ее голос оборвался.
  Я лишился чувств, оглядел деревья. Воздух был забит мухами. «Алло?»
  Тишина.
  Моя голова пульсировала. Больше давления, чем боли. Наказывающий ритмичный свист.
  Я неуверенно двинулся вперед. «Алло? Ты там?»
  Стон.
  Я побрел туда.
  Она лежала в зародыше на клумбе папоротников, примерно в двенадцати футах от дороги. Ее глаза были зажмурены, ее лицо было в грязи. Мягкое приземление помогло, но недостаточно: царапины испортили поверхность ее шлема, содранная плоть плакала, и она покачивалась, сжимая голень, кровь сочилась сквозь ее пальцы.
  Я встал на колени. Я не хотел ее трогать. «Эй. Я здесь... Привет. Ты меня слышишь?»
  Она открыла глаза. Грязь забрызгала ее ресницы. На вид ей было лет двадцать. Ее комбинезон был разноцветным, бирюзовым и черным. Не тот костюм, который она носила тридцать шесть часов назад, когда проносилась мимо меня на Бичкомбере. Но это был тот же человек.
  «Ты слышишь, что я говорю?» — спросил я. «Ты меня понимаешь?»
   Она неуверенно кивнула.
  «Хорошо. Как тебя зовут?»
  Она приподнялась на локтях.
  «Подожди — ух ты, ух ты, ух ты».
  Она пыталась встать. Кровь текла по ее голени.
  «Постойте секунду, пожалуйста, ладно? Я сейчас вернусь. Оставайтесь здесь».
  Я подбежал к машине и вытащил из сумки футболку.
  Она сидела, когда я вернулся. Я использовал рубашку, чтобы перевязать рану на ее голени.
  Она втянула воздух сквозь зубы.
  «Слишком туго?»
  Она покачала головой.
  «Где ближайшая больница?» — спросил я.
  Она отстегнула шлем, оставив красную полосу под подбородком. «Мне не нужно ехать в больницу».
  «Я действительно думаю...»
  Она огляделась. «Где мой велосипед?»
  «Мисс. Подождите, пожалуйста. Подождите. Не вставайте. Я поищу. Вы садитесь».
  Я нашел его в ежевике. Рама была деформирована, заднее колесо погнулось в форме тако. Я принес его ей, и ее лицо вытянулось.
  «Вот дерьмо», — сказала она.
  Она перевернулась на четвереньки.
  «Оставайтесь там, мисс. Пожалуйста».
  Но она была полна решимости встать, со мной или без меня, поэтому я помог ей подняться, и мы поплелись к машине. У нее было атлетическое телосложение, широкие плечи и широкая спина. Одна из велосипедных шипов щелкнула по земле.
  «Я вам места перепутаю», — сказала она.
  «Не беспокойся об этом».
  Я бросила сумку с закусками на заднее сиденье и усадила ее.
  «Мой велосипед», — сказала она.
  «Я принесу».
  Я протащил его обратно через кусты, погрузил в грузовой отсек и сел за руль. Она сняла шлем и гребла
   Масса вьющихся каштановых волос, сбрасывающих листья и палки. Она была моложе, чем я изначально думал, — скорее шестнадцати или восемнадцати лет, с прямым носом и ртом-бутоном классической резьбы.
  Я завел двигатель. «Нам нужно, чтобы вас осмотрели».
  «Просто отвези меня домой».
  Мы были примерно в двух часах езды от Миллбурга. Стук в голове усиливался, а воспоминания об аварии были разрозненными, как кадры в фильме. Я не мог точно оценить, насколько сильно я ее ударил, но расстояние, которое она проехала, и повреждения велосипеда предполагали ужасающую степень силы.
  У нее может быть сотрясение мозга. У нее может быть внутреннее кровотечение. Если у нее случится шок, я окажусь в затруднительном положении, без обслуживания и помощи.
  Двухчасовая поездка по извилистой дороге…
  «Пожалуйста, мы можем уйти», — сказала она.
  «Где дом?»
  «В городе».
  «Квартира Сванна».
  «Да». Она опустила голову. «Я скажу тебе, куда идти».
  Я начал разворачивать машину. Имея так мало места для маневра, я мог двигаться только на несколько дюймов за раз, танцуя между канавой передо мной и пустотой позади меня.
  Я нажал на газ. Слишком сильно. Она поморщилась.
  «Извините», — сказал я.
  «Может быть, мне следует сесть за руль».
  «Я не уверен, что это хорошая идея».
  "Я шучу."
  «Правильно. Хорошо».
  «Тебе больно», — сказала она.
  "Что?"
  «Твой лоб».
  Я не помнил удар, но она была права: взглянув в зеркало заднего вида, я увидел небольшие порезы и гусиное яйцо на линии роста волос. «Я в порядке».
   «Ты уверен? Потому что было бы очень паршиво, если бы после этого ты столкнула меня со скалы».
  Я рассмеялся.
  Она улыбнулась. «Меня, кстати, зовут Шаста».
  "Глина."
  «Приятно познакомиться, я полагаю».
  Я с облегчением увидел, что она оживилась, но в то же время и насторожился.
  Моя подготовка это отработала. Оценить травму, стабилизировать пострадавшего.
  Теперь адреналин начал рассеиваться, и я мог видеть ее и себя более ясно. Я больше не был первым, кто реагировал. Я был тем, кто сделал ее жертвой.
  Мне наконец удалось развернуть машину лицом к Сванн-Флэт и начать спуск. Шаста неловко выгнулась на ремне безопасности, дергая за молнию комбинезона, чтобы обнажить впадину на горле. Вторая красная линия прорезала плоть, как след от лигатуры.
  «Ты в порядке?» — спросил я.
  «Да, мне просто жарко».
  «Хотите, чтобы был включен воздух?»
  «С окном все в порядке», — сказала она, нащупывая выключатель.
  Она выглядела покрасневшей. Нарушение регуляции температуры. Нехороший знак.
  «Как твоя нога?» — спросил я.
  «Больно».
  "Мне жаль."
  «Это не твоя вина», — сказала Шаста. Она потерла шею. «Я вхожу в зону, и...»
  Ее глаза расширились. «Останови машину».
  "Я-"
   "Останавливаться."
  Я затормозил. «Что случилось?»
  Она отстегнула ремень безопасности.
  «Подожди, подожди, подожди», — сказал я.
  Она вышла.
  «Шаста». Я заглушил двигатель и поехал за ней. «Держись. Шаста » .
  Она хромала вверх по склону к месту крушения.
  "Куда ты идешь?"
  «Мое ожерелье».
  «Мы можем получить его позже».
  Она меня проигнорировала. Я не собирался ее удерживать. Я шел за ней, ошеломленный, готовый поймать ее, если она упадет.
  Она, хромая, съехала с дороги и нырнула в кусты.
  «Позволь мне это сделать», — сказал я.
  «Вы не знаете, как это выглядит».
  «Опишите мне это».
  Она не ответила.
  «Можете ли вы рассказать мне, как это выглядит?» — спросил я.
  «Белые ракушки с серебряной подвеской».
  Мы ходили кругами, накладываясь друг на друга, наклоняясь и прочесывая листву.
  Мой отец, бывший учитель естественных наук, брал меня и моего брата с собой на бесконечные прогулки на природе, задавая нам вопросы о видах. Самым распространенным растением в округе был щавель секвойевый, низкорослая лиана с крошечными белыми цветами. Он прекрасно скрывал остатки ожерелья: ракушки пука, разбросанные повсюду.
  Я поднял одну. «Это оно?»
  Шаста подошла. «О, черт».
  Она упала на колени и начала царапать землю. «Блядь».
  «Пожалуйста, садитесь. Пожалуйста».
  Она сдалась, осторожно опускаясь и протирая глаза, пока я ползал вокруг, собирая ракушки и складывая их в карман. Моя голова гудела: «бум-бум-бум».
  «Это твое?» — спросил я, держа в руках беспроводной наушник.
  «Чёрт. Ага. Видишь кулон?»
  «Пока нет. Как это выглядит?»
  «Это петух».
  «Насколько большой?»
  Она расставила большой и указательный пальцы на расстояние в полтора дюйма.
   Порванный шнур ожерелья болтался в клочке салала. Должно быть, он зацепился, когда она упала.
  Я раздвинул ветки, посветил фонариком телефона.
  Блеск.
  Петух вышагивал в профиль, высокий волнистый гребень и бороздки для перьев.
  Это было похоже на вещь, которую можно купить по прихоти на ярмарке ремесел, ее очарование зависело от ее несовершенства.
  Я принес ей. «Ракушки повсюду. И я не вижу другого наушника».
  «Забудь, это главное», — она прижала свое сокровище к груди.
  "Слава Богу."
  «Оставайтесь здесь, я пригоню машину».
  «Я могу ходить».
  К тому времени я уже знал, что спорить не стоит.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 14
  Вернувшись в Суоннс-Флэт, Шаста повела меня на запад.
  «Откуда вы ехали?» — спросил я.
  «Блэкберри Джанкшен».
  «Ух ты. Это не шутка».
  «Холмы — это убийство. Но это здорово для тренировки».
  «Ты к чему-то готовишься?»
  «Я занимаюсь триатлоном».
  «Круто. Ну что ж. Надеюсь, ты скоро вернешься к этому».
  «Спасибо. Я не знаю». Она потерла кулон с петухом между пальцами. «Может, это вселенная говорит мне, что мне нужен перерыв. Дальше налево».
  Я вздрогнул и понял, куда мы направляемся.
  Бульвар Бичкомбер и его особняки.
  Я взглянул на нее.
  Кто был этот человек?
  А если говорить более конкретно, кем были ее родители?
  И что еще важнее, кто был их адвокатом ?
  Мы миновали первый особняк и продолжили путь.
  У второго особняка, самого большого, она сказала: «Это я».
  Я подъехал к подъездной дорожке, помог ей выйти, и мы направились по дорожке между клумбами солелюбивых растений. Ветер бил нам в спину.
  Ее велосипедная колодка стукнулась о ступеньки крыльца, вызвав поток лая внутри. Нормальный лай, а не кровожадность монстра Эла Бока.
  На коврике было написано «КЛАНСИ».
  «У тебя есть ключ?» — спросил я.
  «Открыто».
   Прежде чем я успел попробовать дверь, она распахнулась внутрь. Женщина переступила порог.
  «Я думал, ты пошла на ри… Боже мой » .
  Ее лицо было похоже на лицо Шасты за мгновение до крушения: те же миндалевидные глаза, округлившиеся от ужаса, кожа, натянутая на высоких скулах. Ее волосы были окрашены в более глубокий красный цвет. Длинное синее платье-кафтан тянулось за ней, как огонь, когда она мчалась вперед.
   " Боже мой ."
  «Я в порядке», — сказал Шаста.
  «Ты не в порядке, посмотри на себя, ты истекаешь кровью » .
  Огромная мохнатая овчарка ворвалась в дверной проем и начала бешено кружить вокруг нас, прыгая и царапая мне спину.
  Шаста сказал: «Ложись, Боуи».
  «Иди внутрь, сейчас же», — сказала рыжеволосая женщина Шасте или собаке.
  «Боуи. Вниз » .
   «Джейсон», — крикнула женщина в дом. «Ты мне нужен».
  «Мама, пожалуйста», — сказала Шаста. «Ты можешь просто… Боуи » .
  Ее мать тащила собаку за ошейник, пока она прыгала, визжала и напрягалась. Шаста и я прошли через фойе в просторную гостиную, выполненную в зеленых и абрикосовых тонах середины девяностых. На востоке раздвижные стеклянные двери выходили на патио с садовой мебелью. Перфорированные солнцезащитные жалюзи приглушали окна, выходящие на океан. Одна дверь вела на кухню, другая в столовую, третья в задний коридор. Стеклянная лестница вела вверх и скрывалась из виду.
   «Джейсон. Ты мне нужен сейчас».
  Пока ее мать тащила собаку по коридору и скрывала ее из виду, мы с Шастой поплелись на кухню. Щедрая, хорошо обставленная, устаревшая.
  Я усадил ее на банкетку и принес стул, чтобы подпереть ее ногу.
  «Можешь принести мне льда, пожалуйста? В том ящике есть пакеты».
  Я наполнила пакетик из холодильника для приготовления льда, завернула его в полотенце. «Что еще?»
  «Спасибо», — сказала она. «Может быть, некоторые...»
   Вошла мать Шасты. Я слышал приглушенные вопли собаки.
  "Дайте-ка подумать."
  Шаста неохотно сняла пакет со льдом.
  Ее мать развязала футболку и отпрянула. Кровь текла медленно, до тонкой струйки.
   «Ух».
  «Выглядит хуже, чем есть на самом деле», — сказал Шаста.
  «Откуда вы это знаете? Вы врач?»
  «Леони?» Вошел мужчина. Подтянутый и загорелый, с короткой бородой и стрижкой «ёжик», в шлепанцах, джинсах, мятой темно-синей рубашке-поло. «Ты была в состоянии… о, черт».
  «Позвони Мэгги», — сказала Леони.
  "Что случилось?"
  « Джейсон. Ты меня слышал?»
  «Да. Да, да, да», — он взял беспроводной телефон со стойки и набрал номер.
  Шаста сказал: «Это был несчастный случай».
  «Привет, Мэгги. Это Джейсон».
  Леони махнула ему рукой в гостиную. Он пошел, сказав: « Извините за беспокоить вас так рано…
  «Начни снова», — сказала Леони. «С самого начала».
  «Я поехала покататься», — сказала Шаста.
  "Где."
  «Как я всегда. Я шел домой. Я слушал музыку и не обращал внимания».
  «Я выходил из-за поворота, в противоположном направлении», — сказал я. «Я не видел ее, пока не стало слишком поздно».
  Леони моргнула, растерянно, словно впервые заметив мое существование. Косой свет прорезал морщины на ее лице. Их было немного; она выглядела не намного старше Шасты. Их можно было принять за братьев и сестер, хотя Леони была ниже ростом и хрупкой, как будто могла разбиться при ударе.
  «Ты ее ударил ?»
  «Это не его вина», — сказал Шаста.
   «Я не тебя спрашиваю, я его спрашиваю».
  «Мы оба вильнули», — сказал я. «Я задел ее заднее колесо».
  «Это не его вина», — снова сказал Шаста.
  «Ты можешь потише?» — сказала Леони.
  «Мне очень жаль, мэм», — сказал я.
  «Тебе следует быть таким».
  «Мама», — сказала Шаста.
  «Велосипед в моей машине», — сказал я.
  «Меня это не волнует», — сказала Леони.
  «Мама. Ты не слушаешь».
  «Что, что это, что ?»
  «Мне нужен Адвил».
  Леони подошла к шкафу возле микроволновки и взяла бутылку.
  «Мэм», — сказал я. «Вы не должны давать ей это».
  Леони уставилась на меня. Ее подбородок дрожал. «Почему бы и нет».
  «Это может вызвать кровотечение. Тайленол можно».
  Она поменяла бутылки местами и наполнила стакан водой, скручивая пальцы, пока Шаста глотала таблетки. «Это больно?»
  «Не так уж и плохо», — сказал Шаста.
  «Это оставит шрам».
  Шаста закатила глаза.
  Джейсон снова появился и положил телефон на рычаг. «Она уже в пути».
  «Слава богу», — сказала Леони.
  Он присел рядом с Шастой. Он тоже был молодым. «Как ты себя чувствуешь, котенок?»
  «Ладно. Это царапина».
  Леони фыркнула.
  Джейсон встал и неуверенно посмотрел на меня. «Привет».
  Я поднял руку.
  «Это Клэй», — сказал Шаста. «Он привез меня домой».
  «После того, как я ее ударил», — сказала Леони.
  «Это был несчастный случай», — сказал Шаста.
   Леони чопорно подошла к окну и стала смотреть на улицу. Джейсон переводил взгляд с одной женщины на другую, пытаясь решить, кому верить и как ко мне относиться.
  Он выдавил из себя прохладную улыбку. «Спасибо, что привезли ее».
  «Она сказала, как долго она будет здесь?» — спросила Леони.
  Шаста сказала: «Мама. Расслабься. Она буквально в двух минутах отсюда».
  Две долгие минуты.
  Снаружи подъехала машина.
  «Это она», — сказала Леони и выбежала.
  Я слышал ее голос ( Отвезите ее в Эврику… ), когда она вернулась с Мэгги Пенроуз, одетая в юбку и свитер и неся старомодную черную кожаную докторскую сумку. Без фары.
  Увидев меня, Мэгги остановилась.
  «Ты», — сказала она не без неприязни.
  «Я», — сказал я.
  «Иди, приготовь машину», — сказала Леони Джейсону.
  «Пожалуйста, придержите коней», — сказала Мэгги.
  Она придвинула еще один стул, тепло улыбнувшись Шасте. «Привет, моя красавица».
  «Привет, Мэгс».
  «Давайте взглянем... Ого. Это хорошо ».
  Леони покусала ноготь большого пальца. «Это плохо?»
  «Боюсь, нам придется ампутировать». Мэгги открыла сумку.
  «Кыш, все вы».
  Джейсон повернулся, чтобы уйти. Леони осталась на месте.
  «Ли», — сказал он. «Давай».
  Леони выбежала, проскочив мимо него.
  Мы с ним последовали за ней в гостиную, и мы втроем застыли в неловком молчании. Джейсон неразборчиво кивнул, а Леони избегала зрительного контакта, пока я осматривалась по сторонам с глупой улыбкой на лице, чувствуя, как утекает время.
  Если бы не авария, я бы сейчас был на полпути в Миллбург. Эми ждала от меня звонка, как только я снова смогу ходить. Через
   перфорированные шторы, небо светилось оловом. Туман плыл над высоким, яростным прибоем. Я чувствовал отчаянное желание сбежать, хватаясь за ковер пальцами ног, сквозь обувь, чтобы не бежать.
  На кухне Мэгги Пенроуз проводила мини-тест на психическое состояние. Шаста ответила вполголоса.
  Собака затихла. Из коридора доносились скорбные вопли.
  Джейсон направился к нему. «Я его выпущу».
  «Оставьте это, пожалуйста», — сказала Леони.
  «Я не хочу, чтобы с ним произошел несчастный случай».
  «Я сказал, оставь это».
  Он смягчился.
  Один, два, три, яркий свет, — сказал доктор Пенроуз.
  «Итак…», — сказал Джейсон.
  «Клей», — сказал я.
  «Клей. Что привело тебя в наши края?»
  «Просто в гостях».
  "Откуда?"
  «Район залива».
  «Отлично. Добро пожаловать в квартиру Сванна».
  «Спасибо», — сказал я.
  Леони решительно уставилась на ковер.
  «Как долго ты здесь?» — спросил Джейсон.
  «Я приехал в понедельник. На самом деле я собирался уезжать из города».
  «Вы были в отеле?»
  "Ага."
  «Вам понравилось пребывание?»
  Я кивнул.
  «Потрясающе», — сказал он.
  Мэгги Пенроуз сказала: «Пошевелите пальцами ног».
  «Должно быть, здорово иметь врача в таком большом городе», — сказал я.
  «Все, что тебе нужно, — сказал Джейсон, улыбаясь. — Ничего из того, что тебе не нужно. Пить?»
  «Я, э-э... я в порядке. Спасибо».
   Он перешел к угловому бару с мини-холодильником. Откупорив бутылку Sierra Nevada, он плюхнулся на диван, похлопав по подушке для Леони. Она не двинулась с места.
  Ветер ревел, волны разбивались, собака продолжала выть.
   Это хорошо, что сказал доктор Пенроуз. Глубокие вдохи.
   У меня в голове пронеслось: «Бум-бум» .
  «У вас прекрасный дом», — сказал я.
  Леони повернулась ко мне, как башня танка.
  Мэгги Пенроуз вышла из кухни, вытирая руки бумажным полотенцем.
  «Как она?» — спросил Джейсон.
  «Хорошо, учитывая все обстоятельства. Она крепкий орешек. Как она выглядела сразу после того, как это случилось?»
  «Ошеломлена», — сказала я. «Но ненадолго. Она жаловалась на жар».
  «Мм», — Мэгги повернулась к Леони. «Я бы хотела привезти ее к себе и сделать рентген».
  «Он сломался?» — спросила Леони.
  «Похоже, нет, но я бы хотела убедиться. Ты тоже», — сказала мне Мэгги. «Мне нужно посмотреть твою голову».
  «Куда я иду?» — спросил я.
  «О нет, ты этого не сделаешь, — сказала Леони. — Ты не прыгнешь в машину и не убежишь».
  «Дорогая», — сказал Джейсон.
  «Все в порядке», — сказал я. «Я могу пойти с доктором Пенроузом».
  «Мне нужна копия ваших водительских прав», — сказала Леони. «Мне нужен ваш номер телефона, ваша страховка и имя вашего адвоката».
  Я не мог дать ей это, не раскрыв себя. Я также не видел, как я мог лгать, не совершая преступления.
  Я уже собирался потянуться за кошельком, когда в дверной проем, хромая, вошла Шаста с голенью, затянутой марлей и клейкой лентой.
  « Пожалуйста, мы можем уйти?» — сказала она.
  Джейсон встал с дивана. «Вы двое, идите вперед. Пошли, котенок».
  Он проводил Шасту через кухню к гаражу.
   Мэгги сказала: «Мы скоро вернемся».
  «Да», — сказала Леони. Она обращалась ко мне. «Ты будешь».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 15
  Я сел в зеленый Subaru Outback Мэгги Пенроуз, и она поехала по Бичкомберу.
  «У вас очень захватывающий отпуск», — сказала она.
  «Это не было целью».
  «Есть ли у вас медицинское образование?»
  Я предупредил ее, упомянув о температуре Шасты.
  «В прошлом году я прошел курс оказания первой помощи», — сказал я. «У нас было отделение по сотрясениям мозга».
  «Мм».
  «Я предложил отвезти ее в больницу. Она мне не позволила».
  «Ну, вот тебе и Шаста».
  «Я бы просто забрал ее, но не знаю, где она».
  «Есть клиника в Бенбоу и небольшой участок в Фортуне. Если что-то серьезное, мы едем в Эврику».
  «Это должно занять — сколько? Три часа?»
  «На машине. На лодке быстрее, в зависимости от прилива».
  «Как думаешь, Шасте это понадобится?»
  Доктор посмотрел на меня.
  Выражал ли я искреннюю обеспокоенность? Или пытался найти выход?
  «Я воздержусь от суждений», — сказала она.
  Короткая поездка: Ее особняк был ближе всего к пристани, что объясняло, как и почему она ходила в бухту каждый вечер. Планировка была идентична планировке Клэнси — центральная гостиная, патио, винтовая лестница —
  но немного меньше и с еще более скучной схемой отделки в мертвенно-серых тонах, как будто оба дома были построены по одному и тому же базовому плану.
  «Прежде чем заняться тобой, я хочу сначала увидеть ее», — сказала Мэгги.
  По сигналу Джейсон Клэнси крикнул: «Мы здесь».
  Он вошел, держа Шасту на плече.
  «Могу ли я позвонить?» — спросил я.
  «В моем офисе», — сказала Мэгги, указывая на задний коридор. «Третья дверь слева».
  "Спасибо."
  Я нашел нужную комнату и тихо закрыл дверь. Было около семи сорока пяти утра. Если повезет, я успею застать Эми до того, как она уйдет, чтобы отвезти детей и отправиться на работу.
  Я набрал номер с настольного телефона. Он прозвенел один раз и переключился на голосовую почту.
  «Привет. Все хорошо. Позвони мне по этому номеру. Не знаю, видишь ли ты его. Это…»
  Я проверил рабочий стол на предмет персонализированных канцелярских принадлежностей или рецептурного бланка, передвигая безделушки и фотографии, но ничего не находя. Я отказался от рытья ящиков; это казалось вторжением.
  «Я тебе скоро перезвоню», — сказал я и повесил трубку.
  Я рухнул в кресло за столом. Гусиное яйцо теперь тоже пульсировало, в дополнение к вамп-вамп. Соревнующиеся барабанщики играют несинхронно.
  Казалось, мебель и стены находились не там, где им положено быть.
  Насколько сильно я ударился головой?
  Я вскочил и прошелся по комнате, размахивая конечностями, чтобы восстановить чувство непосредственности. Дипломы на стене от Williams and Case Western Reserve School of Medicine. Стеллажи с зачитанными клиническими текстами по широкому кругу тем, старые выпуски JAMA, немного книг по психологии. Врач общей практики из маленького городка носил много шляп.
  Зазвонил телефон.
  Я поднял трубку. На заднем плане ревели мультфильмы. «Эми?»
  «Где ты? Я думал, ты уже ушёл».
  «Я пытался». Я рассказал ей, что произошло.
  «О Боже», — сказала Эми. «Ты в порядке?»
  «У меня на лбу довольно большая шишка».
  «Ты ударился головой?»
  «Я в местной клинике. Врач осмотрит меня, когда закончит с ней».
  « С ней все в порядке?»
  "Ударился, точно. Надеюсь, ничего серьезного. Нам следует позвонить в страховую".
  «Тебе нужно, чтобы я это сделал?»
  «Посмотрю, смогу ли я до него добраться».
  «А как насчет адвоката?» — спросила она.
  «Вероятно, да».
  «Позвольте мне спросить моих родителей, чьими услугами они пользуются».
  «Ладно. Я все равно попытаюсь выбраться отсюда сегодня, если получится».
  «Как вы думаете, сможете ли вы? Безопасно ли вам водить машину?»
  «Не знаю. Я очень устал. Думаю, именно поэтому я не среагировал быстрее. Я не спал большую часть ночи, ожидая парня с оружием. Я буду в порядке, как только приму еще немного кофеина».
  «По крайней мере, он не появился».
  «На самом деле, так и было».
  "Что?"
  «Нет, все было в порядке. Он оставил мне деньги и записку с извинениями».
  «Что сказать?»
  " 'Извини.' "
  «И это все? «Извините»?»
  «То есть, это не любовная поэма. Но я думаю, мы можем предположить, что он не собирается в меня стрелять».
  «Можем ли мы?»
  «Я хочу сказать, что если мне снова придется застрять здесь на ночь, то ничего страшного».
  «Пожалуйста, нет».
  «Как только я смогу уйти, я это сделаю. Я не хочу скрыться с места преступления и позволить им вызвать на меня полицию».
  «Я думал, копы не приехали».
  «Может, и не здесь. Но до шоссе два часа езды. Если кто-то позвонит заранее, меня могут подстрелить».
   «Я не знаю, что сказать. Это место — проклятие».
  «Мне жаль, Эми».
  «Я не сержусь на тебя, — сказала она. — Это не твоя вина».
  «Будем надеяться, что они видят это так же».
  «Вы уверены, что сможете вести машину?»
   Бум-бум.
  «Позвольте мне поговорить с врачом», — сказал я. «Я зайду, когда у меня будет план».
  «У меня пациенты весь день. Оставьте сообщение».
  «Хорошо. Люблю тебя».
  "Ты тоже."
  Я повесил трубку и нарисовал одну из фотографий на столе. На ней была изображена Мэгги Пенроуз в момент ликования: она встала на цыпочки, подняла кулаки, ликовала на финишной прямой гонки. Девочка лет двенадцати или тринадцати протиснулась через ленту.
  Шаста.
  Дверь открылась. Джейсон Клэнси наклонился. «Док готов вас принять».
  —
  ХОРОШЕЙ НОВОСТЬЮ для Шасты стало отсутствие переломов.
  «Стойкость молодости», — сказала Мэгги Пенроуз.
  Но были ушибленные ребра и множество царапин, а порезанная голень — это не так уж и плохо. Врач поставил диагноз сотрясение мозга 2 степени.
  «Если она начнет вести себя очень странно, потеряет сознание, у нее случится припадок, ее будет рвать, что-то, что вас беспокоит, немедленно позвоните мне. То же самое, если вы не сможете ее разбудить. Не включайте свет, не шумите в доме. Никаких экранов, сегодня и завтра. Мы не будем торопиться, поняли?»
  «Как они смогут понять, что я веду себя смешно?» — спросил Шаста.
  Мэгги улыбнулась. «Если ты вдруг будешь согласна».
  Она повернулась к Джейсону. «Я приведу Клэя к тебе, когда закончу».
  Он кивнул и протянул руку Шасте.
  «Вставай», — сказала мне Мэгги.
   Смотровая комната была переоборудованной берлогой, оборудованной мягким столом, шкафами для принадлежностей, механическими весами, стойкой для внутривенных инъекций. Все оборудование имело возраст и износ, соответствующие сельской практике. Заметным исключением был рентгеновский аппарат — гладкий, компактный блок.
  Я прокомментировал это. Мэгги пожала плечами.
  «К нам летом приходят туристы. Они подворачивают лодыжку. Или обезвоживание — это еще один фаворит фанатов. Давайте начнем с того, что вы пройдете до конца комнаты и обратно».
  Она провела серию быстрых неврологических тестов.
  «Как думаешь, я умею водить?» — спросил я.
  «Твое дело. Я не скажу «нет». Но ты должен следить за собой и останавливаться, если нужно. Можешь мне это пообещать?»
  "Ага."
  Она начала мазать мне лоб йодом. «Где ты взяла этого славного малыша?»
  Она имела в виду мой шрам.
  Я дал свой стандартный ответ: «Несчастный случай на производстве».
  «Какой работой ты занимаешься, что тебе чуть голову не отрубают?»
  Я снова ошибся, говоря как Клей Эдисон, а не как Клей Гарднер.
  «Я работаю в сфере финансов», — сказал я.
  «На вас напали из-за квартального отчета?»
  Я рассмеялся. «Когда мне было девятнадцать, я подрабатывал летом на складе.
  Строительные принадлежности. Я нес большой лист стекла с другим парнем. С присосками? Он неправильно его прикрепил, и одна из них отвалилась. Стекло соскальзывает, ударяется об землю и трескается пополам. Огромный осколок типа...
  Я сделал режущее движение. «Как гильотина».
  «Ой», — сказала она. «Противно».
  Это действительно было так, для бедного ребенка, с которым это действительно произошло. Он был моим старым делом коронера. Стекло перерезало ему сонную артерию, и он истек кровью на полу склада.
  Мэгги разорвала свежую марлевую повязку. «Они хорошо поработали, зашив тебя».
  «Мне повезло».
  «К сожалению, — сказала она, наклеивая ленту, — теперь ты застрял со мной».
  Она отступила назад. «Все лучше».
  «Спасибо. Сколько я тебе должен?»
  Кривая улыбка. «Мы назовем это даже за то, что в нас стреляли».
  Я кивнул. «Спасибо».
  «Ну что ж», — сказала она. «Пора тебе отвечать за свои слова».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 16
  Она высадила меня у дома Клэнси и подождала, пока Джейсон меня примет, прежде чем уехать.
  «Моя жена готовит Шасту», — сказал он. «Заходите».
  На кухне он поставил кружку рядом с бурлящим кофейником. «Угощайтесь. Молоко в холодильнике».
  "Спасибо."
  Овчарка подбежала и направилась прямо ко мне, облизывая мои руки.
  «Ты заводишь друзей, Боуи?» — спросил Джейсон.
  Собака растянулась, показывая мне свой живот.
  «Должно быть, ты ему нравишься», — сказал Джейсон.
  «Мне он тоже нравится».
  «Я серьезно, он не со всеми так себя ведет».
  «Я польщен». Я погладил собаку по животу. «Боуи — как переселенец или как певец?»
  «Певец. Его полное имя — Боуи Стардаст».
  «Ты фанат».
  «Я его не выбирал».
  Послышались приближающиеся шаги. Я в последний раз погладил собаку и выпрямился, когда вошла Леони.
  Она спросила: «Как ты себя чувствуешь?»
  Изменение в ее поведении было настолько резким, что сначала я не подумал, что она обращается ко мне, предположив, что вопрос предназначался Джейсону. Но она изучала меня с напряженным выражением. Не так уж много беспокойства; оно было, хотя и перекрывалось тревогой.
   Как будто это я угрожал ей судебным иском, а не наоборот.
  «Хорошо. Спасибо, что спросили», — сказал я. «Как Шаста?»
  «Она отдыхает». Пауза. «Спасибо, что заботитесь о ней».
  «Я рад, что смог помочь. Я просто надеюсь, что с ней все в порядке».
  Леони кивнула.
  Я ждал, что она снова потребует мои контактные данные. Откровенная ложь открыла мне путь к уголовному преследованию и поставила под угрозу мою лицензию. Хотя я не думал, что должен был что-то давать добровольно.
  «У тебя есть кофе», — сказала она.
  «Я... Да. Да. Спасибо».
  "Голодный?"
  Что это было? Какая-то психологическая ловушка? Заманить меня, разговорить, выдернуть коврик?
  «Все хорошо, спасибо», — сказал я. «Я с удовольствием останусь здесь столько, сколько вам нужно. А то я собирался уйти. Меня ждет жена».
  Леони посмотрела на Джейсона, который пожал плечами.
  «Ты можешь идти», — сказала она.
  «Ладно». Я был озадачен, но благодарен. «Я просто возьму велосипед из машины».
  Она кивнула. Джейсону: «Сделать ей яичницу?»
  Он открыл ящик и достал сковороду.
  —
  Я ВЫНЕС велосипед на дорожку перед домом и прислонил его к перилам крыльца.
  Леони отошла от двери и провела пальцами по деформированной раме, рассматривая ее так, словно она была продолжением тела ее дочери.
  «Я заплачу», — сказал я.
  Она покачала головой. «Я извиняюсь за то, как я разговаривала с тобой раньше».
  «В этом нет необходимости».
  «Я был расстроен».
  Я кивнул.
   «Я имею в виду, — сказала Леони, — она продолжает настаивать, что это не твоя вина. Так что».
  Она вздохнула.
  Меня окатило горячее, едкое дыхание.
  Я понял, что она была пьяна. В девять утра.
  «У вас есть дети?» — спросила она.
  Казалось, чище и проще было бы сократить привязанности Клэя Гарднера до минимума. Жена, да; ему нужен был лоск стабильности и условностей. Мужчина его социально-экономического статуса был бы удачей. Он, возможно, даже был во втором браке.
  А дети?
  В городе?
  В эти неопределенные времена?
  Нет, спасибо.
  По крайней мере, именно так я представилась Бо.
  Теперь у меня были другие заботы. Леони могла протрезветь и пожалеть, что отпустила меня легко. Я упоминал, что остановился в отеле. Она могла пойти в Jenelle Counts, чтобы выследить меня. Jenelle знала, что я встречался с Бо и Эмилем Бергстромом.
  У них также был поддельный адрес электронной почты и одноразовый номер телефона Клея Гарднера.
  Если бы Леони передала их адвокату, весь фасад рухнул бы.
  Циничная сторона моей натуры увидела преимущество в нахождении точек соприкосновения.
  «Двое», — сказал я. «Девочка и мальчик».
  «Понимаете, это расстраивает — видеть своего ребенка в таком состоянии».
  "Конечно."
  «Сколько лет?» — спросила она.
  «Четыре и пятнадцать месяцев».
  «Это веселый возраст».
  «Это может быть».
  «Поверь мне», — сказала она. Голос ее был пустым. Ногти лениво царапали косяк двери. «Наслаждайся этим, пока это длится».
  —
  
  
  Я сел за руль.
   Бум-бум.
  Я откинулся назад и закрыл глаза.
  —
  ТРИ ЧАСА СПУСТЯ я резко сел. Шея была мокрой, живот урчал, а окна запотели. Но головная боль немного утихла, и пульсирующее ощущение исчезло.
  Я опустил окна, чтобы проветрить машину, нащупывая в заднем пространстве для ног пакет с закусками. Вяленое мясо вывалилось: твердые, блестящие, жирные наггетсы повсюду.
  Я уставился на разорванную упаковку.
  «Трахни меня».
  ДЯДЯ ХЭНК
  Странное вяленое мясо
  И ниже, гораздо более мелкими буквами:
  -  - - 
       
  У меня не было недостатка в кофеине. У меня не было сотрясения мозга.
  Я был под кайфом.
  —
  БОЛЬШИНСТВО СЪЕДОБНЫХ ВЕЩЕСТВ ВЫДЕРЖИВАЕТСЯ через три-четыре часа. Я не съел так много вяленого мяса, и прошло уже пять часов.
  Я подождал еще тридцать минут и завел машину.
  Я действовал очень медленно.
   Обойдя извилистую серпантину, мы увидели придорожный мемориал.
  Я остановился.
  Мертвый букет в вазе Jack Daniel's был обновлен. Ярко-желтые кулаки, местный прибрежный вид, морской мохнатый подсолнух.
  —
  НА ОКРАИНЕ МИЛЛБЕРГА мой телефон ожил.
  Я оставил Эми голосовое сообщение и продиктовал текст.
  На пути домой. Остановлюсь на заправке. Надеюсь вернуться к восьми. Буду держаться Вы обновили. Люблю вас.
  Я подъехал к 76-й станции, включил насос, выбросил старый пакет с закусками в мусорное ведро и прошел квартал до магазина Fanny's Market.
  Тот же клерк был на кассе. Он сложил свой кроссворд.
  «Добро пожаловать, с— Привет. Что с тобой случилось?»
  «Случилось событие в Сванн-Флэт».
  Я налила себе кофе из кофейного автомата и наполнила корзину закусками без кофеина, внимательно прочитав все, что написано мелким шрифтом.
  Когда он мне звонил, я сказал: «Возможно, тебе стоит предупредить людей об этом вяленом мясе».
  «Хм?»
  «Дяди Хэнка».
  «Что-то не так?»
  «Я не видел, что он со шнуровкой. Упаковка должна быть более понятной. И на дисплее должна быть надпись».
  «Я передам отзыв».
  «Ты Хэнк?»
  «Нет. Но он женат на Фанни. Двадцать восемь пятьдесят семь».
  Выйдя на улицу, я осмотрел себя в селфи-камеру.
  Мэгги Пенроуз проделала аккуратную работу, обрезав марлю, чтобы она не попала мне в глаз. Она висела наискосок в углу лба, как почтовая марка, гусиное яйцо под ней выпирало.
   Позади меня находилась гигантская доска объявлений с мозаикой из сморщенных лиц.
   Ты меня видел?
  Хейли Рэй, Сэм Розенталь и Бекка Кандито делили пространство с другими людьми, затерявшимися за занавесом из секвойи.
  61-летняя Элиза Вердирам в красных очках. 32-летняя Серена Харпер с татуировкой в виде сердца на плече. Уолли Муньос, который так любил «49ers», что носил и кепку, и футболку с логотипом.
  Ник Мур, двадцать один год, широкая, зубастая улыбка.
  На двух фотографиях его волосы были всклокочены, глаза красные от вспышки. Третья фотография была сделана на улице при ярком свете. Он побрил голову и был без рубашки, торс худой и загорелый.
  На груди у него блестел серебряный кулон в виде петуха.
  Ожерелье из ракушек пука прорезало белую линию на его шее.
  Ожерелье Шасты.
  Я мог ошибаться. Качество изображения было не очень.
  Но…
  Я положил телефон, закуски и кофе на землю, отклеил листовку Ника Мура и вытряхнул ее из защитного пластикового чехла.
  Отличительные черты: трехдюймовый хирургический шрам на правом колене. Татуировка в виде якоря на верхней части правой руки, слово FAST на костяшках пальцев левой руки.
  Дата последнего контакта — июнь 2024 года. Около года назад.
  Вознаграждение не объявлено.
  Любой, у кого есть информация, может связаться с Тарой Мур. Электронная почта; телефон, код города 559.
  Я внимательно посмотрел на ожерелье. Трудно сказать, совпадало ли оно с ожерельем Шасты. Ракушка есть ракушка, и я никогда не видел ее нанизанной вместе, только выбирал отдельные части из грязи.
  Я тоже не был уверен насчет петуха.
  Выцветание. Пикселизация.
  Другой петух? Совсем другая птица?
  Может быть, у Ника и Шасты были свои собственные ожерелья с подвесками из ракушек пука-петуха. Может быть, у всех, кому меньше двадцати пяти, были. Может быть, пука
   Ожерелья с подвесками в виде ракушек-петухов были в тренде. Думаю, я хорошо информирован для парня за сорок. Но кто может сказать, что было в стиле The Kids?
  Может быть, я все еще был под кайфом.
  Я отнес листовку внутрь и положил ее на прилавок.
  «Простите», — сказал я. «Вы что-нибудь знаете об этом человеке?»
  Клерк сложил свой пазл. «Не больше того, что здесь написано.
  Почему?"
  «Мне показалось, что я его узнал».
  «Если смотреть на эту стену достаточно долго, то ты обязательно начнешь что-то видеть».
  «Контактное лицо — Тара Мур. Это его жена, его мать?»
  «Я не могу вам сказать. Сюда постоянно приходят люди. Мы позволяем им пользоваться доской, но я не вмешиваюсь».
  «Могу ли я получить копию?»
  «Это все, что у нас есть. Можете смело делать снимки. Просто верните их на место, когда закончите».
  «Хорошо. Могу я одолжить твой карандаш на секунду?»
  Он дал мне его. Я написал свой номер на чеке.
  «Если вы услышите от нее что-нибудь», — сказал я, протягивая ему трубку, — «пожалуйста, попросите ее связаться со мной».
  «Я бы на это не рассчитывал. Ты всегда можешь позвонить ей сам, ты так обеспокоен. Только, ты знаешь».
  Он взял карандаш, похлопал по кроссворду, чтобы он стал жестче. «Постарайся не вселять в нее надежд».
   OceanofPDF.com
   ДВА
  
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 17
  Привет, Клей,
  Приятно было познакомиться!
  Согласно вашему запросу, пожалуйста, найдите прилагаемое предложение по адресу 185 Beachcomber Boulevard. Это последний оставшийся участок на набережной, зонированный и разрешенный для жилого использования. Это настоящая жемчужина! Недвижимость включает 4,7 ровных, расчищенных акра. В 1910-х и 1920-х годах территория использовалась как общежития для лесорубов. Хотя эти сооружения больше не существуют, некоторые из оригинальных фундаментных работ видны (фотографии ниже).
  А самое лучшее то, что здесь есть еще 3,2 акра девственного соснового леса, включая кемпинг, где когда-то жили индейцы племени маттоле!
  Ничего подобного вы не найдете ни на площади Суоннс-Флэт, ни где-либо еще.
  Этот красивый и исторически значимый участок земли никогда не выставлялся на продажу. В настоящее время он находится в доверительном управлении, и любая продажа или застройка подлежит одобрению Совета управляющих Swann's Flat.
  Цена и полные условия будут предоставлены вам после получения следующих документов: 1. Заверенные копии ваших федеральных и государственных налоговых деклараций за три последних налоговых года.
  2. Заверенные копии банковских выписок, подтверждающие наличие резервов наличности в размере не менее 5 миллионов долларов США.
  3. Официальные копии кредитных отчетов из двух из трех основных кредитных бюро (Equifax, Experian, TransUnion).
  4. Копия вашего профессионального резюме с указанием текущего места работы и полной истории трудоустройства.
  5. Два рекомендательных письма от коллег по отрасли.
  6. Письмо, подписанное вашим сертифицированным бухгалтером и адвокатом, в котором указывается информация о любых судебных решениях или банкротствах, как прошлых, так и предстоящих.
  7. Портфель всех имеющихся в настоящее время объектов недвижимости.
  Я также взял на себя смелость приложить некоторые прогнозы роста стоимости. Эти цифры основаны на десятилетнем общем объеме и истории продаж для объектов недвижимости схожего размера на полуострове и в прилегающих районах. Но уникальный характер этого участка затрудняет предоставление истинного сравнения. Тем не менее, вы должны получить представление о том, что ваши деньги могут сделать здесь.
  Это формальные вещи! Не будь чужаком.
   Бо
  (для ЭБ)
  —
  СЛЕД, ОСТАВЛЕННЫЙ МЛ, был запутанным и его было трудно отследить.
  След, оставленный его тезкой, был совсем не таким.
  Эмиль Ричард Бергстром, родился 13 октября 1962 года в Ксении, штат Огайо. Базы данных умалчивали о его детстве, но я предполагал, что оно было не совсем идиллическим: вскоре после своего семнадцатилетия он пошел в армию.
  Должно быть, это казалось безопасной ставкой. Вьетнам закончился, набор сократился, премии выросли.
  Не очень подходит. Через пять месяцев службы его уволили.
  Я не смог просмотреть полную запись, чтобы узнать, почему его уволили.
  Отстранение от службы на начальном уровне производилось по усмотрению военных. Причиной могло быть что угодно: от отсутствия усилий до дисциплинарных нарушений.
  К середине восьмидесятых он добрался до Калифорнии. И нашел роман. 3 декабря 1984 года Эмиль Бергстром и Кэтлин Адель Джессап поженились в присутствии клерка округа Лос-Анджелес.
  Увы, судьба не улыбнулась этому союзу. Хотя Эмиль преуспел в супружестве больше, чем в военной службе, продержавшись с Кэтлин три с половиной года.
  Точнее, она с ним боролась. В 1987 году Эмиль не признал себя виновным в совершении одного проступка, связанного с домашним насилием. Девяносто дней условного срока.
  Их сын, Ричард Бомонт Бергстром, родился в марте следующего года. Кэтлин уже подала на развод. Высший суд Лос-Анджелеса вынес окончательное решение два месяца спустя, присудив ей полную опеку.
  Конец восьмидесятых и начало девяностых годов оказались для Эмиля бурным временем. В дополнение к краху его личной жизни, он греб против потока судебных исков: его имя всплыло в списках дел в Лос-Анджелесе, Риверсайде, округе Ориндж, Сан-Диего и Керне.
  Он продал много, но так и не передал право собственности (предположительно).
  Он присвоил средства (предположительно).
  Эти ранние схемы были сравнительно грубыми, не столько мошенничество, сколько откровенное мошенничество. Не все они были связаны с землей. Бергстром баловался автомобилями, электроникой, металлоломом. И он еще не довел до совершенства, как стирать свои следы.
  Наоборот: он проявил талант к связям с общественностью, выпуская пресс-релизы с молниеносной скоростью. К счастью для него, у небольших местных газет были колонки, которые нужно было заполнить.
   Valley Times (Северный Голливуд, Калифорния), 19 января 1988 г. — ПРОДАЖИ
  ДОСТИГНУТЬ ОТМЕТКИ В 8 МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ. По словам Эмиля Р. Бергстрома, президента фирмы, Western Development Company достигла общего объема продаж в 8 миллионов долларов в 1988 году. В прошлом компания приобрела известность в приобретении, развитии и продаже земель по всей долине Сан-Фернандо и в районе Ньюхолл-Саугус. Фирма расположена в Шерман-Окс.
   Encino Sentinel (Энсино, Калифорния), 25 апреля 1990 г. — ПРОМЫШЛЕННОСТЬ, СЛИЯНИЕ КОМПАНИЙ-РАЗРАБОТЧИКОВ. California Semiconductor Corp.
  объединилась с Pacific Land Investment Co. и в связи с обратным разделением акций в соотношении один к десяти изменила свое название на Pacific Research and Development Co. Эмиль Бергстром, бывший президент Pacific Land Investment и президент новой корпорации, сообщил, что Pacific Research подписала соглашение о предоставлении компьютерного экономического анализа для Apex-Carlsbad Corp. из Эскондидо.
   Valley Journal (Шерман-Окс, Калифорния), 9 июля 1991 г. — РАЗВИТИЕ
  ФИРМА ФОРМИРУЕТ ДОЧЕРНЮЮ КОМПАНИЮ. Корпорация Symbiotic Systems была организована как дочерняя компания Western Development Corporation, согласно Эмилю Бергстрому, президенту материнской компании. Новая корпорация будет сервисной организацией для управления администрацией, рекламой и прямой почтовой рассылкой, а также другой помощью
  Western Development Corporation и две другие дочерние компании, Numeric Coordination Services в Ван-Найсе и Property Analysis Corporation в Ирвайне. Создание Symbiotic Systems является последним шагом в текущей программе расширения Western Development Corporation. Фирма по приобретению и продаже земли ведет операции в Южной Калифорнии и намерена открыть офис в Северной Калифорнии в конце этого года, добавляет Бергстром.
  Сходство между этими рэкетами и «Сваннс-Флэт» заключалось в постоянно меняющихся партнерских отношениях, именах и адресах.
  Типичный подход мошенника к избеганию последствий.
  За исключением рэпа за домашнее насилие, Эмиль Бергстром никогда не был обвинен в совершении преступления и не видел тюрьмы изнутри. Ему часто удавалось добиться отклонения гражданских исков против него, и любые судебные решения, с которыми он сталкивался, были незначительными. В худшем случае он просто закрывал магазин и открывал его в другом месте, иногда в том же здании, в конце коридора. Я сомневаюсь, что он когда-либо платил хоть цент.
  В 1993 году реальность наконец настигла его. Он допустил дефолт по многомиллионному кредиту. Последовавшее за этим решение суда заставило Бергстрома объявить себя банкротом.
  Истец?
  Уильям Аренхольд.
  Этот иск стал для меня первым доказательством взаимодействия двух мужчин.
  То, что они затем сформировали плодотворное, длящееся десятилетиями сотрудничество, на первый взгляд кажется странным — бывшие противники объединяются, как в каком-то плохо продуманном кроссовере супергеройских франшиз.
  Но я могу придумать объяснение.
  Бергстром загнал себя в угол. Не хватает денег. Инвесторы насторожились. Кредиторы с вилами и факелами наступают на ворота.
  Поэтому он и Аренхольд заключают сделку. Аренхольд «одалживает» ему огромную сумму денег задним числом. Эмиль «не выполняет своих обязательств» и подает в суд по Главе 7. Затем Аренхольд предъявляет права на ликвидированные активы, что позволяет Эмилю объявить себя неплатежеспособным перед всеми остальными, кто стоит в очереди на получение денег.
  Я представил, как он нервничает под своей шляпой, напевая с присущей ему народной говорливостью.
   Извините, muchachos. Колодец высох.
  Тем временем Аренхольд возвращает деньги Бергстрому.
  За вычетом платы за обслуживание.
  То, что казалось финансовым крахом, было полной противоположностью: милым судебным иском, гарантирующим свободу.
  После этого Бергстром фактически исчез из публичного списка.
  Он усвоил урок о стремлении к славе. Или, возможно, таков был план с самого начала.
   Компания по приобретению и продаже земли осуществляет свою деятельность в Южном Калифорния и намерен открыть офис в Северной Калифорнии позднее в этом году. год.
  Насколько я мог судить, он никогда не открывал подобных офисов.
  Как и в случае с отцом, так и с сыном: я нашел отрывочные сведения о ранней жизни Бо — его день рождения, неработающую страницу на Myspace, — но его недавняя история была пуста.
  Ни у одного из мужчин, похоже, не было ничего ценного.
  Привет, Бо,
  Спасибо большое за ваше письмо. Мне тоже было приятно с вами познакомиться. У меня все еще болит голова после нашего похода.
  Это сумасшедшая недвижимость! Вы проделали отличную работу, это именно то, что я ищу.
  Я понимаю, что вам нужно расставить все точки над i и перечеркнуть t. Я работаю над тем, чтобы собрать воедино все, о чем вы просили, и надеюсь, вы понимаете, что это может занять у меня некоторое время. У меня намечается куча рабочих поездок, и это займет много моего внимания. Если вы не слышали от меня пару недель, пожалуйста, свяжитесь со мной.
  С нетерпением ждем скорейшего возобновления связи.
  Глина
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 18
  Недовольный человек — лучший друг частного детектива.
  Недовольный супруг — лучший друг частного детектива.
  Кэтлин Бергстром вернулась к своей девичьей фамилии Джессап. В восьмидесятые и девяностые, пока Эмиль оттачивал свое мастерство, она добилась успеха в Голливуде. IMDB перечислил девятнадцать работ. Несколько основных главных ролей на кабельном телевидении. Большинство низкосортных фильмов, таких как «Крик» Блондинка №2 в фильме «Атака панд, пожирающих лица» и сбитая с толку пляжная девушка в фильме «Акула-камикадзе 3: Суп из кровавых плавников».
  Ее последнее выступление состоялось в 2007 году на фестивале Right of First Revenge. Старушка.
  По моим подсчетам ей тогда было сорок три года.
  Пора это заканчивать.
  Я позвонил ей, представился, рассказал, что мне нужно.
  Она рассмеялась и вздохнула, именно в таком порядке. «Заходи, поговорим».
  Как и ее бывший муж, Кэтлин переехала на север. В настоящее время она жила своей лучшей жизнью в Rossmoor Retirement Community, независимом жилом комплексе площадью две тысячи акров по другую сторону туннеля Caldecott, где необычный городской пейзаж Беркли и Окленда растворялся в открытом пространстве, домах-трактирах и гипермаркетах.
  Охранник проверил мои водительские права и поднял шлагбаум, и я поехал в Creekside Grill. Кэтлин сидела на террасе, помада на ободе ее Bloody Mary. Несмотря на свирепую жару — девяносто градусов в десять утра — она была безупречно сложена: коралловый комплект-двойка, медовые волосы, уложенные перьями а-ля Фарра Фосетт. Сдержанный макияж подчеркивал превосходную структуру костей.
  Она сжала мои пальцы и улыбнулась. «Что ты пьешь?»
  «Вода полезна».
  Она помахала седовласому официанту. «Воды моему другу, пожалуйста, Джек».
  Он принес графин. «Хотите еще, мэм?»
  «Я уверена, что мне это понадобится», — сказала она. «Проверьте через несколько».
  Он ушел с поклоном.
  Жужжали гольф-кары, пыхтели разбрызгиватели, раздавались звоны пиклбола.
  «Эмиль Бергстром», — сказала она. «Взрыв из не очень хорошего прошлого».
  «Извините, что поднимаю эту тему».
  «О, я уже большая девочка».
  «Как вы познакомились?»
  «Он подцепил меня на вечеринке», — сказала она. «Вам придется поверить мне на слово, что тогда он был хорош собой. А я была молода и наивна. Мне не стыдно это говорить. Я была в Лос-Анджелесе всего пару месяцев. Он тоже ездил на Porsche. Это меня впечатлило».
  «Что он задумал?»
  «Он называл себя бизнесменом. У него всегда было двадцать пять сделок одновременно».
  «Вы помните имена или подробности?»
  «Я этого не понимал и не хотел понимать. Для меня было достаточно захватывающим бегать с одной вечеринки на другую. Он знал всех этих начинающих продюсеров. Парней, у которых были деньги, чтобы тратить их, или им нужно было выглядеть так, как будто они у них есть. Вокруг было много выпивки и наркотиков. А Эмиль может заболтать зебру. Он придумывал какую-нибудь безумную схему. Через тридцать секунд они уже лезут друг на друга, вытаскивая свои чековые книжки».
  «Когда дела пошли плохо?»
  «Для нас или для него?»
  «И то, и другое. И то, и другое».
  «Он не мог держать это в штанах. Мы деремся, я плачу, он клянется всем сердцем, что это больше никогда не повторится. Вы не найдете ни одной девушки в Голливуде, которая не могла бы рассказать ту же историю».
  «Я читал, что его арестовали за домашнее насилие».
   Она начала. «Это был единичный случай. Я попыталась выйти из комнаты, и он схватил меня за руку. Ничего хуже этого».
  «Вы сообщили об этом».
  «Ну, я тогда была беременна. Все было очень напряженно».
  «Вы беспокоились о ребенке?»
  «Нет. Это было... Я был... Это был единичный случай».
  «Нам не обязательно об этом говорить», — сказал я.
  Она помешала напиток стеблем сельдерея. «Это похоже на жизнь другой женщины».
  Я кивнул.
  «Это не в природе Эмиля — быть физическим», — сказала она. «Он не обязан быть. Если он чего-то хочет, он заставляет тебя это сделать».
  «Вы поддерживали отношения после развода?»
  «Мы виделись время от времени. Я хотел, чтобы он познакомился со своим сыном. Не то чтобы Эмиля это волновало. Он присылал Бо открытку на день рождения с пятью долларами. Заходил без предупреждения и водил его есть мороженое. Что-то в этом роде».
  «Алименты?»
  «Так и так. Я никогда не чувствовала, что он намеренно усложняет мне жизнь. Более того, он забывал о нас, как только мы исчезали из виду».
  «Вы знакомы с человеком по имени Роландо Пинеда? Он юрист».
  «Ни о чем не говорит».
  «А как насчет Уильяма Аренхолда?»
  «Он, да».
  «Вы когда-нибудь встречались с ним?»
  «Однажды. Мы поехали в Сан-Франциско на выходные. Это было прекрасное время, мы проехали по PCH, поужинали на пристани. Когда мы приехали в наш отель, в вестибюле нас ждал этот мужчина. Эмиль представил его как Билли. Я помню, он был настоящим обаятелем. Он поцеловал мою руку, и Эмиль отправил меня в номер, чтобы они могли остаться в баре и поговорить. Я была так зла. Вот мы, мы проделали весь этот путь, это должно было быть романтическим отдыхом, и вот что ты делаешь?»
  Она осушила свой напиток и попросила Джека выпить еще.
   Я спросил: «Есть ли у вас какие-либо соображения о чем говорили Эмиль и Аренхольд?»
  «Ни одного. Но они были там часами. Эмиль разбудил меня, когда пришел, и мы поругались из-за этого. Утром он извинился. Он купил мне цветы, и мы пошли осматривать Алькатрас».
  «Когда это примерно было?»
  «Бо родился в 88-м. То есть до этого».
  И как минимум за пять лет до «судебного процесса», из-за которого Эмиль покинул Лос-Анджелес.
  Я спросил об этом Кэтлин.
  «Он сказал, что ему нужно уехать из города. Он сделал так, будто это временно.
  Я и не подозревал об этом».
  «Вы когда-нибудь поднимались в квартиру Сванна?» — спросил я.
  «Боже, нет. Скатертью дорога, насколько я могу судить».
  «А как же Бо? Как он там оказался?»
  «Это произошло позже. Я снова вышла замуж в 2002 году. Бо был недоволен этим, и все стало еще хуже, когда у меня родилась Эшли. Он так ревновал к этому ребенку. Я думала, это безумие. К чему тут ревновать? Она ребенок, ты подросток. Это стало невыносимо. Они с Колином грызли друг другу глотки днем и ночью. Я боялась, что они убьют друг друга. После школы он объявил, что собирается жить с отцом. Я умоляла его не делать этого. Он был таким умным, у него были хорошие оценки. Он мог бы поступить в колледж. Но Колин убедил меня не бороться с этим. Он сказал, что было бы здорово дать Бо немного пространства. Мне следовало довериться своим инстинктам».
  Я вспомнил историю Бо (теперь я понимаю, что это была чушь) о том, как он застрелил горного льва.
   Сколько вам было лет?
   Десять или одиннадцать... Я практически жил здесь, когда был ребенком.
  «Вы с ним общаетесь?» — спросил я.
  «Не совсем. Колин умер три года назад, и я переехала сюда, чтобы быть поближе к дочери. Она учится в Миллсе. Какая-то часть меня подумала: «О, ты будешь ближе» Бо тоже. Но не сложилось. Он звонит мне на день рождения. Но мы не видимся.
  Джек принес ей напиток, замешкавшись, увидев отчужденное выражение ее лица.
   Она улыбнулась и сказала: «Спасибо, как всегда».
  «Мэм».
  Он оставил стакан и взял пустой.
  Кэтлин взяла сельдерей, пошевелила. «Я пыталась с этим смириться. Но это трудно».
  Я кивнул.
  «Он был прекрасным мальчиком. Долгое время мы были сами по себе, я и он, двое против всего мира. У нас не было денег, но нам было весело. Нам нравилось ходить в походы на пляже. Мы делали это все время».
  «Дитя земли».
  «Приходи еще?»
  «Вот как Эмиль описал тебя. «Она была дитя земли, и дитя земли, которую она породила».
  «Кто-то должен был заклеить ему губы много лет назад».
  Я рассмеялся.
  «Но он не ошибается», — сказала она. «Это одно из качеств Эмиля.
  В его словах столько правды, что это заставляет вас усомниться в себе».
  Она отпила. «В любом случае. Мне бы хотелось думать, что Бо знает, что он может прийти ко мне, если ему понадобится. Я всегда буду его матерью».
  Слеза выкатилась. Она схватила салфетку, чтобы вытереть ее.
  «Когда я разговариваю с ним, — сказала она, — я слышу Эмиля».
  —
  ВЕРНУВШИСЬ В МОЙ ОФИС, Клэй Гарднер ждал меня в почтовом ящике. У отправителя был адрес Hotmail. Приняв его за спам, я чуть не удалил его, прежде чем заметил первую строку.
  Уважаемый г-н Гарднер
  Меня зовут Эл Бок. Я хотел бы поговорить с вами. Позвоните мне, как только вам будет удобно. У меня нет компьютера, поэтому будет лучше, если вы позвоните.
   Его номер последовал за ним.
  P.S. Еще раз извините за вашу машину.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 19
  «Ты получил чек?» — спросил он.
  «Да, спасибо».
  «Не знаю, покроет ли это все. Вы также можете прислать мне счет, как только все будет исправлено».
  «Я ценю это. Как ты мне написал, если у тебя нет компьютера?»
  «В библиотеке Миллбурга они есть».
  «Вы проделали весь этот путь, чтобы связаться со мной».
  «Я все равно собирался. Но ты заслуживаешь вежливости, после того, как я тебя напугал».
  «Что такое жизнь без капельки волнения?»
  «Мило и тихо, вот что. Позволь мне сэкономить тебе время, сынок: я не продаю. Тебе или кому-то еще».
  «Имущество выставлено на продажу».
  «Как государственная служба, — сказал он. — Я хочу, чтобы люди понимали, во что они ввязываются».
  «Во что они ввязываются?»
  «Беспорядок. Поверьте мне: вам ничего из этого не нужно».
  Я сказал: «Господин Бок, раз уж вы откровенны со мной, я сделаю то же самое. Я не заинтересован в покупке вашего дома. Я пытаюсь понять, как все устроено в Сванн-Флэт. Я думаю, вы тот человек, которого я ждал. И если я правильно вас понимаю, я тот человек, которого вы ждали».
  Он сказал: «Давно пора».
  —
   КАК и многие люди, терзаемые обидами, Эл Бок жаждал поговорить.
  «В 1997 году я служил в Центре боевых действий наземных войск морской пехоты в Твентинайн-Палмс, Калифорния. Я увидел объявление на доске.
  Земля на продажу. Там были фотографии пляжа. Он выглядел как чертова картина. Я позвонил по номеру и поговорил с этим парнем, который устроил мне песню и танец. «Действуй быстрее, они расходятся как горячие пирожки». Четырнадцать тысяч четыреста долларов за участок в четверть акра».
  «Вы помните имя продавца?»
  «Я, безусловно, так считаю. Билл Аренхольд».
  «Должно быть, это был очень убедительный разговор».
  «Я была готова к тому, чтобы меня убедили. Вот о чем я думала. Мой брак только что закончился. Я смотрела в будущее и видела вопросительные знаки.
  Аренхольд — он прислал мне кучу графиков, показывающих, сколько денег я мог заработать. Я знаю, что выгляжу как полный идиот».
  "Нет."
  «Я был чертовски глуп. Не отличал свою задницу от локтя. В армии учат многому, но здравый смысл в отношении денег — не одно из них».
  В 2002 году, после двадцати шести лет службы, Бок вышел на пенсию.
  «Я должен был уйти до этого, но после девяти одиннадцати я остался еще на некоторое время».
  Стоимость жизни в реальном мире стала для него грубым пробуждением. У него была пенсия, но развод и первоначальный взнос съели большую часть его сбережений. Он провел некоторое время в частном секторе, экономя, восстанавливая свои сбережения.
  «Что делать?» — спросил я.
  «Обучение сотрудников правоохранительных органов. Я преподавал меткую стрельбу. Я занимался этим большую часть своей карьеры».
  «Ты ведь не пытался меня ударить, правда?»
  «Если бы это было так, мы бы сейчас не разговаривали».
  Чтобы собрать деньги, Бок выставил недвижимость в Суоннс-Флэт на продажу, рассчитывая на быструю продажу.
  Никто этого не хотел.
  «И я имею в виду никого», — сказал он. «Она там и лежала. Я позвонил Аренхолду. «Вы обещали, что она будет стоить в десять раз больше, чем я заплатил». Он начал лепетать об экономике, бла-бла-бла. Он сказал: «Дай-ка я посмотрю, что я могу сделать». Вскоре мне позвонил другой парень, сказал, что он специалист по корпоративным приобретениям.
  Что бы это ни было, черт возьми. Он предлагает мне семьсот баксов, бери или нет».
  «Ты его не взял».
  «Нет, черт возьми. Я сказал ему, куда его засунуть, а потом позвонил Аренхолду и сказал, что подам в суд на его хуй. Он повесил трубку. Перестал отвечать на мои звонки.
  Думаю, он решил, что я сдамся».
  «Большинство людей так делают», — сказал я. «Это их бизнес-модель».
  «Они никогда меня не встречали».
  Жизнь преподнесла Элу Боку дерьмовый сэндвич. Он решил превратить его во вкусный обед.
  «Мой план был построить и перепродать. Чтобы снизить стоимость, я сделал это сам».
  «Вы были генеральным секретарем».
  «Нет, сэр. Я имею в виду себя » .
  «Вы построили этот дом?»
  «Да, сэр».
  "Один."
  «Мне где-то минуту помогал парень. Но да, я и Годзилла.
  Мой щенок».
  «Думаю, я встретил его, когда был там».
  «Нет, сэр. Вы встречались с Кинг-Конгом. Годзилла умер, упокой его душу».
  «У вас был опыт строительства?»
  «Никаких. Я читал библиотечные книги, сочиняя по ходу дела. Я купил маленькую развалюху с цепной пилой и использовал то, что было доступно, для древесины. Все остальное мне приходилось привозить на лодке или грузовике».
  «Импровизируй, адаптируйся, преодолевай».
  Бок усмехнулся. «Да, сэр. Фубарил все, что можно фубарить».
  «Сколько времени у вас это заняло?»
  «Девять лет. Первые два года я жил в палатке, пока не построил крышу.
  Половину времени было слишком мокро, чтобы работать, а другую половину времени было так жарко, что я не мог
   хочу».
  По пути он познакомился с Эмилем Бергстромом.
  «Я имел с ним дело, когда подавал заявление на получение разрешений. Он всегда был вежлив, и когда я впервые появился, он подошел, чтобы представиться.
  С ним был мальчик. Он тогда был совсем еще ребенком, Бо. Эмиль говорит: «Приятно познакомиться. Если что-то понадобится, кричи». Я подумал: « Вот соседский парень». Через неделю я получаю это уведомление от Совета попечителей, прикрепленное к моему грузовику. Оценка. Семьсот баксов».
  «Столько же, сколько хотел получить от вас специалист по приобретению».
  «У Эмиля есть чувство юмора».
  Не зная ничего лучшего, Бок заплатил взнос; следующая пара тоже. Затем он попытался подключить воду и электричество.
  «Мне пришло уведомление. Восемь тысяч».
  «Большой прыжок».
  «Он меня проверял. Посмотрите, насколько глубоки мои карманы. Я отменил заявку, купил пару подержанных четырехсотгаллонных баков и установил систему сбора дождевой воды».
  "Умный."
  «Я так и думал. Потом я получаю еще одно уведомление, в котором говорится, что мне все равно нужно заплатить взнос. Я пошел к Бергстрому. Он и Бо живут в большом доме у воды».
  «Третий особняк».
  "Что это такое?"
  «Я был в двух других домах на Бичкомбере, у Клэнси и у доктора. Мне было интересно, кто живет в третьем доме».
  «Ты ведь общаешься, не так ли...? Да. Это они. Я разговариваю с Эмилем, объясняю проблему, и тут входит Бо и садится на диван. Я не думал, что у него есть место, чтобы подслушивать, и я так и сказал. Эмиль сказал: «Мой сын — мой деловой партнер, у меня нет от него секретов». Все время, пока Бо был там, он ничего не сказал. Он наблюдает за Эмилем, наблюдает за мной».
  «Изучаем азы».
  «Ты сказал это. Я сказал Эмилю: «Смотри, я сделал работу, это никого не касается». Никаких проблем. Он выдаст мне отклонение, и они могут его одобрить
   задним числом. Плата за подачу заявления составляет пятьсот долларов. Бок сделал паузу.
  «Видишь, что он делает? Он не хотел выгонять меня, пока они не выжали из меня все до последнего цента».
  При следующей оценке он был сыт по горло.
  «Я отказался платить. Они пригрозили подать на меня в суд. Я сказал им: «Идите вперед».
  И вот тут начались настоящие проблемы.
  «Я целую вечность ждал, пока телефонная компания проложит мне стационарный телефон.
  В первый раз, когда они отправили грузовик, он застрял, и они не захотели возвращаться. Я написал им сотню писем, прежде чем они согласились это сделать. У меня не было линии в течение трех дней, прежде чем она заглохла. Я выхожу на улицу, начинаю следовать за ней.
  В нескольких кварталах отсюда упало дерево и повалило его».
  «Срубил или упал».
  «Снято. Они не пытались это скрыть. Они хотели, чтобы я знал, кто это был».
  «Ты вызвал полицию?»
  «Нет, сэр. Что они собираются делать? Без обид, но я работал со своей долей полицейских. Мой опыт подсказывает, что они сделают столько, сколько нужно, и не больше. Я могу позаботиться о себе сам».
  Эл Бок решил позаботиться о себе, зарядив винтовку и поехав к дому Бергстрома.
  «Я сказал ему, что буду пользоваться его телефоном, пока он не позовет телефонную компанию починить мой. Он просто улыбнулся. «Ладно, мистер Бок, успокойтесь». Что вы думаете? Через два дня появляется грузовик».
  Началась война.
  «Они стреляли из ружей посреди ночи, чтобы напугать щенка.
  Перекройте дорогу, чтобы я не мог ни войти, ни выйти. Каждый раз, когда я уезжал за припасами, я брал с собой цепную пилу и выпускал Годзиллу во двор, чтобы они не заходили на мою территорию. Однажды он начал блевать. Я отвез его в ветеринарную клинику в Эврике. Ветеринар сказал мне, что он заболел, съев лук. Я не выращиваю лук. Я не держу его поблизости. Где он берет лук?
  «Вы думаете, они его этим накормили?»
  «Я так не думаю, я это знаю. Могу ли я это доказать? Нет. Я весь день отсутствовал, его осматривал. Я прихожу домой вечером, а все мои окна разбиты».
  "Боже мой."
  «Да, сэр. У меня по кухне бегали еноты».
  "Что ты сделал?"
  «Выбил ему окна. А у него их гораздо больше, чем у меня».
  Я рассмеялся. «Он понял сообщение?»
  «Да, сэр, он это сделал. Он даже выписал мне чек на три тысячи».
  «Должен сказать вам, сержант, вы первый человек, с которым я разговаривал, кто когда-либо вытянул хоть цент из Эмиля Бергстрома».
  «Я добавлю это в список своих достижений».
  Чем сильнее Бергстромсы пытались вытеснить Бока, тем решительнее он становился, чтобы остаться. Пять лет спустя он понял, что случайно влюбился в квартиру Сванна. Отказавшись от своего плана переделать дом, он заменил его новой целью: построить дом своей мечты.
  «Ты же не хотел просто срезать наживку?» — спросил я.
  «Зачем мне это? Это моя земля. Я купил ее честно и справедливо. Я работал на ней и сделал ее такой, какая она есть. Я морской пехотинец США. Я не позволю какой-то кучке клоунов мной помыкать».
  «Я понял. Мой вопрос в том, стоит ли это того».
  «О, мы уже прошли через все это. Я не скажу, что мы нравимся друг другу, но у нас есть взаимопонимание. Они оставляют меня в покое, и я не завишу от них ни за что. У меня есть вода, у меня есть солнечная энергия, я выращиваю свою собственную еду, я остаюсь самим собой».
  «Вы все равно платите сборы».
  «Нет, сэр. Я положил этому конец».
  "Как?"
  «Я сказал им, что больше платить не буду».
  «Он согласился? Вот так просто?»
  «Ну, может быть, я выразил свою мысль более прямо».
  «Хочу ли я спросить как?»
   «Позвольте мне сказать так. Внутри каждого хулигана сидит трус, который писает в штаны».
  «Вы когда-нибудь рассматривали возможность подачи судебного иска?»
  «У меня нет на это денег».
  «Вам бы не пришлось этого делать, если бы вы объединились с другими людьми».
  «Как кто?»
  «Другие люди, которые получили ожоги. Другие жители. Вы не можете быть единственным, кого преследовали».
  «Других жителей нет».
  «Доктор. Клэнси».
  «Я не думаю, что они покажутся вам слишком полезными».
  "Почему нет?"
  «Они также входят в Совет наблюдателей».
  «Все они?»
  «Мэгги и Джейсон».
  «Они работают на Бергстрома?»
  «Наоборот», — сказал он.
  «Он работает на них?»
  «Ну, по крайней мере, для Джейсона».
  «Почему Бергстром должен был подчиняться приказам Джейсона Клэнси?»
  «Потому что он женат на Леони Суонн».
  Это имя сбило меня с толку; я записала ее как Леони Клэнси.
  Бок подтвердил, что это одно и то же лицо. «Она была замужем за Куртом, так что я до сих пор так о ней думаю».
  Придорожный мемориал. «Курт Сванн».
  «Да, сэр».
  «А как же Шаста?»
  «Ты действительно умеешь перемещаться».
  «Она дочь Курта и Леони?»
  «Да, сэр».
  «Но Курт мертв».
  «Да, сэр».
  "Как?"
   "Авария. Его грузовик съехал с дороги. Теперь она владеет городом".
  «Что это значит?»
  «В уставе указано, что у большинства землевладельцев есть право вето», — сказал Бок. «Понимаете? Никто не живет здесь, если они этого не хотят».
  «Кроме тебя».
  «Да, сэр. Хотя, может быть, они хотят меня сейчас».
  «Зачем им это?»
  «Чтобы показать, что каждый волен приходить и уходить».
  «Вы — их защита в судебном процессе».
  «Слушай, сынок, я не говорю, что не хочу тебе помочь. Но я устал.
  Мне будет семьдесят два в ноябре. Мой отец умер, когда ему было семьдесят. У меня и так мало времени. Я хотел бы насладиться тем, что у меня осталось. А теперь, если вы меня извините, мне нужно прополоть сорняки.
  Я поблагодарил его и положил трубку.
  Я зашёл в квартиру Сванна. И врезался в Сванна.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 20
  Результаты поиска по базе данных Леони Суонн оказались странными и на удивление скудными.
  Она не просто выглядела молодой, чтобы быть матерью Шасты. Она была молода — тридцать семь — без судимостей, без профессиональных лицензий и без адресов до 2009 года, когда появился особняк по адресу 21 Beachcomber. Она платила за коммунальные услуги, но не значилась в налоговой ведомости.
  В этом был смысл. Данные Эла Бока предполагали своего рода структуру владения/управления, в которой Сванн сохранял титул, а Эмиль и Бо управляли шоу. И если Бергстромы могли чему-то научить Леони, так это тому, как скрывать активы. Она могла бы отдать дом в траст, спрятать его за ООО, передать его третьей стороне.
  Любое подобное сотрудничество не могло начаться с нее. Самые ранние судебные иски датируются серединой девяностых, когда она училась в начальной школе.
  Курт, с другой стороны, был почти на двадцать лет старше Леони.
  Подходящий возраст для начинающего предпринимателя.
  Я нашел его некролог в Реестре Северных округов.
  СВОНН, Курт. 1/11/1969–12/06/2009. Курт родился и вырос в Суоннс-Флэт, городе, основанном его дедом Эвереттом. Страстный охотник и рыбак, он умер в слишком молодом возрасте 40 лет среди холмов, на которых он вырос. Курт был щедрым, поддерживал большую общину Гумбольдта и неустанно работал, чтобы сохранить характер Суоннс-Флэт для следующего поколения. Он любил Jack Daniel's, играл на своей гитаре Gibson и слушал классический рок. Его родители, Чарли и Сара, умерли раньше него.
  У него остались жена Леони и дочь Шаста.
  «Я не знаю, куда я пойду дальше, но обещаю, что скучно не будет».
   Я погуглил цитату. Приписывается Дэвиду Боуи.
  Ошибочно. Настоящая цитата закончилась. Обещаю, она вам не наскучит.
  Я спросил Джейсона Клэнси: Боуи как в «переселенце» или как в певец?
   Певец. Полное имя — Боуи Стардаст.
   Вы фанат.
   Я его не выбирал.
  Леони была. Или Шаста, в память об отце.
  Смертельный случай, скорее всего, означал необходимость вскрытия.
  Я позвонил в окружной коронер округа Гумбольдт – государственного администратора и поговорил с заместителем по имени Цуккеро. Он направил меня на их портал публичных записей.
  Срок выполнения — от четырех до шести недель.
  Я сказал ему, что я бывший коронер округа Аламеда. Как-то он может ускорить события?
  «Бывший», — сказал он.
  "Да."
  "Чем вы сейчас занимаетесь?"
  «ПИ».
  «Как у тебя это получается?»
  «Плюсы и минусы».
  «Позвольте мне спросить вас кое о чем…»
  В течение следующих получаса я отвечал на вопросы о лицензировании, накладных расходах, медицинском страховании.
  «Я скоро свяжусь с вами», — сказал он.
  Я обратился к базам данных Джейсона Клэнси.
  Возраст тридцать четыре года. Его кредитная история была справедливой. Одно вождение в нетрезвом виде в 2008 году. У него не было лицензии пилота, но у него была лодка, зарегистрированная по адресу на Beachcomber. Предыдущие адреса были в Сакраменто; он появился в Суоннс-Флэт около 2017 года.
  Мне было интересно, записала ли Леони дом на его имя. Но его также не было в налоговой ведомости, и когда я запустил поиск по названию 21 Beachcomber Boulevard, настоящее имя на документе выскочило с экрана.
   Шаста Суонн Бесповоротное доверие Зуд в голове.
  Я снова провел поиск, на этот раз по всем титулам, принадлежащим Shasta Swann Irrevocable Trust.
  Результаты заняли пятьдесят страниц.
  Она, девочка-подросток, владела магазином рыболовных снастей.
  Стоянка лодок.
  Спуск на воду лодок. Сама пристань для яхт.
  Имя Дженелл Каунтс значилось в лицензиях отеля на продажу спиртных напитков и ведение бизнеса. Однако само здание и земля под ним принадлежали Shasta Swann Irrevocable Trust.
  Помимо дома своей матери и отчима, Шаста владела домом доктора по адресу Бичкомбер-бульвар, 3, а также домом Бергстромов по адресу 55.
  Ей принадлежал бульвар Бичкомбер, все четыре мили, включая участок под номером 185, проспект которого я открыл на экране компьютера в другом окне.
   Этот красивый и исторически значимый участок земли никогда не был выставлен на продажу.
   В настоящее время он находится в доверительном управлении, и любая продажа или развитие подлежат одобрение Совета попечителей Swann's Flat.
  Если бы Клэй Гарднер его купил, он бы купил его у Шасты.
  Компания Shasta Swann Irrevocable Trust владела Pelman Auto Service в 27 лет
  Gray Fox Run вместе с резиденцией Дэйва Пельмана под номером 29. Ей принадлежали участки с почтовыми ящиками и пустые участки по соседству. Ей принадлежали пустующие дома и дома на Airbnb, и я был готов поспорить, что если я достаточно глубоко копну во всех этих корпорациях и подставных компаниях, предлагающих недвижимость на продажу, если я поеду во все суды во всех округах во всех штатах, вытащу все файлы и прочитаю каждую страницу, где-то в путанице бюрократической волокиты я найду Шасту, ее доверие, скрывающееся за всеми ними.
   Его грузовик съехал с дороги.
   Теперь она владеет городом.
  Я думал, Бок имеет в виду Леони.
   Неправильный.
  Я не сбил Сванна .
  Я бы ударил по Свонну.
  —
  БАЗЫ ДАННЫХ СКРЫВАЮТ информацию о несовершеннолетних.
  Современные подростки восполняют этот пробел самостоятельно, в социальных сетях.
  Однако аккаунты Шасты в Facebook, Instagram и TikTok были закрыты.
  Сайт триатлона сообщил, что она выиграла дивизион девушек до 18 лет на Race for the Redwoods 2023. Она праздновала победу на пьедестале, щеки ее пылали, волосы прилипли ко лбу.
  Вот и все.
  Я развернул кресло к стене, к которой прикрепил распечатку листовки о пропаже Ника Мура.
  Глупая ухмылка. Ожерелье из ракушек пука и кулон.
  Фотографии профиля Шасты в социальных сетях обрезаны ниже подбородка. Ожерелья не видно.
  На подиумном фото ее комбинезон был расстегнут на три-четыре дюйма. Ожерелья не было видно.
  Я зашел в Instagram Клэя Гарднера. Скудная лента новостей намекала на достаток. Ночной Сан-Франциско, пляж во Вьетнаме, игра Warriors, блюдо суши. Такие парни, как он, нечасто постят. Слишком заняты поиском возможностей, добавлением ценности и жизнью в настоящем. Его пятьсот подписчиков обошлись мне в 6,99 доллара.
  Я отправил Шасте Суонн запрос на добавление в друзья.
  Я сделал то же самое со страницы Клея Гарднера в Facebook.
  Он не пользовался TikTok, а она не пользовалась LinkedIn. Демографическое несоответствие.
  Обращение к ней может легко привести к обратному эффекту.
  Кем я был, как не просто каким-то бродягой средних лет?
  Который чуть не убил ее.
   И теперь подкрадывался к ней.
  Валовой.
  С другой стороны, она может рефлекторно принять мои просьбы.
  Кто не хотел бы иметь больше подписчиков, тем более бесплатно?
  —
  В Национальной системе по розыску пропавших без вести и неопознанных лиц нет сведений о Нике Муре.
   Николас Мур набрал очки в округе Санта-Крус, вдоль центрального побережья, примерно в 350 милях к югу от Гумбольдта. На фотографии профиля был тот же молодой человек, чье лицо было на моей стене. С нечесаными волосами, без ожерелья.
  Почему его не было в одном месте, но на доске объявлений он появился в другом?
  Файл NamUs был зарегистрирован в августе 2024 года, через два месяца после даты последнего контакта. Помимо упоминания Санта-Крус, он ничего не добавлял к листовке и был в одном отношении менее точным, перечисляя татуировку якоря на плече, но не слово на костяшках пальцев.
  Я провел быстрый и грязный поиск. Самым большим препятствием было его имя. Мур — восемнадцатая по распространенности фамилия в Соединенных Штатах. Для американских мальчиков, родившихся в 2004 году, Николас был тринадцатым по популярности именем.
  «Ник Мур» был долгожданным игроком для «Балтимор Рэйвенс».
  Он также был игроком низшей лиги бейсбола, борцом в колледже и тренером по лакроссу.
  Он был актером, мертвым поэтом, профессором юридической школы, консультантом по управлению из Майами, практикующей медсестрой в Альбукерке и консультантом по наркозависимости в Ватерлоо, штат Айова. Только в Санта-Крузе их было трое.
  Он ухмыльнулся мне через всю комнату.
  Любой, у кого есть информация, может связаться с Тарой Мур.
  Как правило, я избегаю дел о пропавших без вести. Часто я мало что могу сделать, кроме того, что уже попробовали сделать копы, и я не буду морочить голову скорбящей семье.
   Некоторые частные детективы зарабатывают приличную жизнь, занимаясь именно этим. Это их выбор.
   Постарайтесь не подавать ей больших надежд.
  Я набрал номер, указанный на листовке.
  "Привет."
  «Привет. Я ищу Тару Мур».
  "Говорящий."
  «Привет, мисс Мур. Меня зовут Клэй Эдисон. Извините за неожиданный звонок. Я частный детектив, и...»
  Она повесила трубку.
  Очевидно, мое предложение «помощи» было не первым.
  Я написал ей по электронной почте.
  Здравствуйте, мисс Мур.
  Меня зовут Клэй Эдисон. Я частный детектив, который вам звонил. Недавно я был в Миллбурге и увидел листовку об исчезновении Ника. Я надеялся задать вам несколько вопросов.
  Я подозреваю, что другие частные детективы могли связываться с вами в прошлом, и что вы могли быть настроены скептически. Я не пытаюсь заставить вас нанять меня. Я просто хочу поговорить. Если вам это не интересно, прошу прощения за беспокойство. Я больше не буду вас беспокоить.
  Вы можете связаться со мной по электронной почте или по указанному ниже номеру.
  Всего наилучшего.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 21
  Получасовой разговор с помощником шерифа Цуккеро принёс плоды на следующий день, когда в моём почтовом ящике появился PDF-файл с материалами дела Курта Суонна.
  Причиной смерти стал отек мозга/субдуральное кровоизлияние вследствие тупой травмы.
  Смерть наступила в результате несчастного случая.
  Я прочитал рассказ, написанный ведущим исследователем Оуэном Райаллом.
  В 22:51 05.12.2009 г. диспетчер шерифа округа Гумбольдт поручил мне выехать на трассу Swann's Flat Road…
  Побывав на месте Райалла, я мог представить его раздражение, когда он прибыл на место происшествия и узнал, что тела еще нет. Было даже неясно, было ли это делом коронера.
  Курт Сванн лежал где-то у подножия скалистого уступа, живой или мертвый, но сильный дождь и сильный ветер не позволили поисково-спасательной службе совершить прямой спуск. Альтернатива — подъем снизу в кромешной тьме, по милям крутой, грязной, незнакомой местности —
  было хуже. Они решили переждать.
  Эл Бок неправильно запомнил одну деталь. Это не грузовик Курта упал со скалы. Это был сам Курт. Грузовик все еще стоял на обочине дороги.
  К 03:15 6 декабря условия улучшились достаточно, чтобы предпринять вторую попытку извлечения. SAR сбросили веревки. В 05:48 они заметили тело мужчины, соответствующего описанию Сванна.
   Он упал примерно в триста футов по склону в шестьдесят пять градусов, усеянному валунами и бревнами, сила которого отбросила его еще на пятьдесят футов вбок. Его одежда была порвана, кожа рассечена, череп проломлен. Ветка пронзила его в пах. Он потерял оба ботинка и один носок. Его охотничий жилет остался на нем; во внутреннем кармане на молнии был кошелек. Положительная идентификация была сделана по водительским правам Калифорнии.
  В 06:11 Курт Суонн был объявлен мертвым.
  Я пролистал фотографии.
  Сломанные конечности в колыбели из сломанной, окровавленной растительности.
  Правый глаз вылез на щеку.
  Одно маленькое милосердие: дождь отпугнул животных от его клевания.
  Дополнительные фотографии, сделанные сверху, показали крутой поворот. Темный Dodge Ram стоял близко к краю, поднятый на домкрате, с отсутствующим задним левым колесом. Склон скалы частично прогнулся, как будто он менял колесо и потерял равновесие.
  Пока помощник Райалла, Крис Кинг, координировал действия с детективами, Райалл отправился по адресу, указанному в водительских правах, 21 Beachcomber Boulevard, Swann's Flat. Дорога была скользкой и опасной, и он прибыл только в 09:00.
  У двери его встретила ближайшая родственница покойного Леони Суонн и их двухлетняя дочь, имя которой не разглашается. Райалл попросил поговорить с миссис.
  Сванн в частном порядке предложил ей позвонить родственнику или другу, чтобы помочь с ребенком. Она отказалась. Затем Райалл сообщил ей о кончине ее мужа.
  Она уже знала.
  Накануне вечером к ней в гости пришел некто по имени Дэвид Пелман и сообщил, что Курт поскользнулся, меняя лопнувшую шину, и разбился насмерть.
  Старый добрый Дэйв, поставщик охлаждающей жидкости за четыреста долларов.
  Райалл снова предложил Леони позвонить кому-нибудь за поддержкой. На этот раз она согласилась. Она позвонила соседу, который приехал через несколько минут. Райалл не запомнил имени соседа, но отправился в дом Дэвида Пельмана по адресу Грей Фокс Ран, 29.
  По словам Пельмана, он и Курт Сванн вместе покинули Сванн-Флэт перед рассветом 5 декабря, чтобы поохотиться на лосей. Они поехали на грузовике Сванна в свою любимую местность, долину Лишин, примерно в трех милях к северо-востоку от Миллбурга. Весь день они продирались сквозь холод и сырость, так и не понюхав быка. Пельман был настроен философски.
   Он сказал , что это называется охота, а не стрельба.
  К середине дня стало совсем тяжко. Они решили сворачиваться.
  Недели периодических дождей превратили дорожное покрытие в лужу.
  Приближаясь к шпильке,
  Я услышал этот большой взрыв, и мы покатились. Кузов торчал через край, а на шине была прореха, в которую можно было просунуть руку. Мы подняли ее на домкрате. Некоторые из гаек были чертовски крепко заржавевшими. Курт протянул мне старую шину, чтобы он мог поставить запаску. Я начал ходить вокруг и услышал, как он закричал. Я ничего не видел, потому что повернулся спиной. Я просто посмотрел через плечо, и его больше не было. Я подошел и высунул шею. Я ничего не увидел. Он тоже мне не ответил.
  Райалл спросил Пельмана, был ли кто-то из них в состоянии алкогольного опьянения. Пельман ответил, что каждый из них выпил по три-четыре кружки пива в течение дня. Он также заявил, что Курт регулярно пил пиво и что он, Пельман, не воспринимал Сванна как невменяемого.
  Пельман хотел попробовать спуститься, но решил, что это слишком опасно. Он также не смог найти запасной, который, должно быть, улетел вместе с Куртом.
  Не имея выбора, Дэйв Пелман побрел в город пешком, под дождем.
  В 22:14 он позвонил по номеру 911 из своего дома. Райалл спросил, почему Пельман не остановился ни в одном из других домов по пути. Пельман ответил, что никого больше нет дома.
  Звонок по номеру 911 продолжался двадцать две минуты. После этого Пелман переоделся в сухую одежду и отправился на своей машине в резиденцию Суоннов, чтобы сообщить Леони, что Курт мертв.
  Райалл спросил, в какое время состоялся этот разговор.
   Пельман предположил, что было около одиннадцати, одиннадцати пятнадцати.
  Райалл отметил, что подтверждение смерти произойдет не ранее, чем через шесть часов.
  Вскрытие показало обширные травмы. У Курта Сванна были переломы обеих бедренных костей, обеих рук, большинства ребер и шести позвонков. Удар по черепу был признан смертельным, что соответствует удару тупым предметом на высокой скорости.
  Токсикологическая экспертиза показала, что уровень алкоголя в крови составил 0,022, что ниже порога законного опьянения.
  Я позвонил коронеру округа Гумбольдт – государственному администратору и попросил поговорить с заместителем Оуэном Райаллом. Теперь он был лейтенантом Райаллом.
  «Бывший?» — сказал он.
  «Верно. Округ Аламида».
  Райалл сказал: «Позвольте мне вернуться к вам».
  Я вышел, чтобы забрать химчистку Эми и миску рамена. За своим столом я откинул крышку, выпустив ароматный пар.
  У меня зазвонил телефон. Я закрыл крышку.
  «Я позвонил вашим людям», — сказал Райалл.
  «С кем ты говорил?»
  «Брэд Моффетт».
  «Что он сказал?»
  «Ты — заноза в заднице».
  «Проверка».
  «А еще, что вы лучший следователь, с которым он когда-либо работал», — сказал Райалл. «Какой у вас интерес к Курту Суонну?»
  «Я пытаюсь прочувствовать семью и это место».
  «Не уверен, что смогу помочь. В ту ночь я был там в первый и последний раз. Мы заблудились, пытаясь его найти».
  «Для меня бросается в глаза пара вещей», — сказал я. «Во-первых, Пельман идет домой, чтобы позвонить, вместо того чтобы попытаться найти телефон поближе. Затем он говорит Леони, что Курт мертв, еще до того, как появляется тело».
  «Ну, телефон, у него было этому объяснение».
  «Дома никого не было».
  "Ага."
  «Если бы он отчаянно нуждался в помощи, он мог бы сделать и другие вещи».
  «Ты имеешь в виду разбить окно?»
  «Это ситуация жизни или смерти».
  «Это падение? Скорее всего, это была мгновенная смерть», — сказал Райалл. «Вероятно, по той же причине, по которой он сказал ей, что Курт мертв: это разумное предположение».
  «Какой была Леони, когда вы с ней разговаривали?»
  «Я помню, что она была уставшей. Как будто не спала всю ночь».
  «Меня также поразило, что сначала она не хотела никому звонить».
  «Может быть, она была ошеломлена или хотела сосредоточиться на девочке. Мы говорим о малыше».
  «Ты не чувствовал, что она что-то от тебя скрывает».
  «Нет. Люди ведут себя странно, ты же знаешь».
  «Вы помните, кого она пригласила к себе?»
  «Я не знаю, извините». Райалл помолчал. «Вы думаете, что здесь что-то не так».
  «Я спрашиваю, были ли у вас сомнения относительно того, был ли это несчастный случай».
  «Твой парень был прав. Ты — королевская заноза в заднице».
  «Я приму это как комплимент».
  Райалл вздохнул. «Ты знаешь не хуже меня, что всегда есть вещи, которые нельзя подтвердить на сто процентов. Патологоанатом сказал, что он ударился о камень. Ладно, но поблизости десять миллиардов камней. Ты не можешь сказать, поскользнулся ли он и ударился головой, когда падал, или его кто-то ударил, и поэтому он упал. Или его толкнули. Следы шин растаяли под дождем, следы смыло, то же самое с кровью. Неужели это не мог сделать Пельман? Или кто-то другой? Нет. Но что мне делать? В конце концов, у нас был один очевидец. Он сотрудничал, и вещественные доказательства совпали».
  «Хорошо. Спасибо, что уделили мне время».
  «Никаких проблем. Эй, давай быстро: что заставило тебя уйти из полиции?»
  «Мне нужны были перемены».
  «Ага, а что вы делаете со здравоохранением?»
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 22
  Привет, Клэй!
  Хотел узнать. Есть ли прогресс в сборе вещей?
  Если вам что-то от меня понадобится, дайте мне знать.
  Заботиться,
  Бо
  Я подождал день, прежде чем ответить ему.
  Привет, Бо.
  Привет из Аспена. Я был здесь кататься на лыжах, но не летом. Так красиво.
  Я на конференции до субботы. Короткая остановка в Нью-Йорке, а затем я отправляюсь в Гонконг. У меня звонки моему CPA и адвокату. Рекомендательные письма в процессе. Кредитные отчеты тоже. Остальное потихоньку идет. Я не прикасался к своему резюме много лет, мне нужно привести его в актуальное состояние. Я постараюсь сделать это в самолете.
  Следите за обновлениями.
  CG
  —
  ПОКА ЧАСЫ тикали в наших отношениях, я позвонил Крису Вильярреалу.
  Мы договорились встретиться в офисе адвоката по наследству, который помогал ему. Ее звали Присцилла Асеведо. Она хорошо слушала и задавала сложные вопросы. Это была смена ролей с того момента, когда Крис был в ярости и возмущении, и
   Мне пришлось играть в мокрое одеяло. Теперь я был тем, кто выступал за действие, мое разочарование росло, когда Асеведо спокойно находил дыры в моих аргументах.
  Каждый покупатель, с которым я общался, включая бабушку Криса, получил раскрытую информацию.
  Любой имел право сделать паршивую инвестицию. Люди покупали трендовые акции, криптовалюту, NFT. Они играли в лотерею и слоты.
  Все, что мы получим, будет ничтожно по сравнению с затратами и хлопотами.
  Уильям Аренхольд был мертв. Роль Роландо Пинеды была вспомогательной и ограничивалась несколькими продажами. Бергстромы ничего не стоили на бумаге, как и Леони и Джейсон Клэнси. Учитывая молодость Шасты, ее прямое участие было маловероятным. Документы траста не были публичными; нам нужна была повестка, чтобы получить их, а чтобы получить ее, нам сначала нужно было подать иск.
  В конечном итоге связи оказались слишком шаткими, а ставки слишком маленькими.
  Я сказал: «Вот на этом и основана эта афера».
  Асеведо пожал плечами. «Признаю, это не моя сфера деятельности. Я проконсультируюсь с коллегами и свяжусь с вами».
  Мы с Крисом поднялись на лифте на парковку.
  «Мы пытались», — сказал он. Он покачал головой. «Это отстой. Им это и дальше будет сходить с рук. Но я чувствую, что мне нужно покончить с этим и двигаться дальше».
  "Я понимаю."
  «Мне жаль, что я вас бросаю».
  «Не надо. Ты застрял с этим дольше, чем большинство людей».
  Двери открылись. Мы вышли, и он пожал мне руку.
  «Спасибо за работу, Клэй. Выставь мне счет, и я заплачу тебе как можно скорее».
  Я пожелал ему удачи.
  —
  Мы с ЭМИ сидели на задней террасе, потягивали вино и обозревали наш крошечный кусочек Восточного залива.
   Подъездная дорога, испещренная меловыми петроглифами. Коричневый круг на полях, оставленный надувным бассейном.
  Водяные пистолеты. Ведра. Пенопластовые шарики со следами зубов.
  Лето подходило к концу.
  «Наши дети едят пену?» — спросила Эми.
  «Я не могу этого исключить». Я сдулся. «Какой глупый день».
  «Мне жаль, дорогая. Я знаю, что ты была взволнована этим делом».
  «Все в порядке. Мне нужно привыкнуть к мысли, что я не смогу довести все до конца».
  «Это было правдой, когда вы были коронером».
  «Да, но, по крайней мере, эта работа пришла ко мне. Мне не пришлось гоняться за ней и убеждать людей продолжать».
  «Теперь ваши клиенты пахнут лучше».
  «Бедный ребенок», — сказала я. «Как ты прожил со мной так долго?»
  «Когда любишь кого-то, ко всему можно привыкнуть».
  «Мне не пришлось ни к чему привыкать в тебе. Ты идеальна».
  «О, спасибо».
   "Идеальный."
  «Кто-то хочет секса».
  «Я это сказал? Я этого не говорил».
  «Годы клинической подготовки дали мне проницательный эмоциональный радар».
  «Ха-ха-ха, она сказала «проникающе».
  «И долгих лет брака тебе».
  Я улыбнулся. «Как прошел ваш день в качестве обученного клинициста?»
  «Немного хуже среднего».
  «Что-то случилось?»
  «У меня есть пациент, который проходит терапию не по своей воле. Он находится на лечении по решению суда. И это создает невероятно сложную динамику».
  «Лампочка не хочет меняться».
  «Лампочка даже не знает, что она лампочка, — сказала она. — Она думает, что это солнце».
  «Может быть, вы тоже готовы к новой карьере».
   «Может быть, так оно и есть».
  «Что это будет?»
  «Я не знаю, — сказала она, — но нам определенно придется переехать в Париж».
  "Дипломатический корпус."
  «Слишком большое давление».
  «Пекарь багетов».
  «Слишком рано».
  «Дизайнер одежды».
  «Я уже работаю с психически больными», — сказала она. «Думаю, я буду бродячим уличным фотографом».
  «В яблочко. Что мне делать в Париже?»
  «Обучать основам баскетбола неблагополучную европейскую молодежь».
  Я начал напевать.
  «Что ты поешь?» — спросила она.
  «Тематическая песня к House Hunters International » .
  «Это так мило, что вы думаете, что так оно и есть».
  «Эта яркая молодая американская семья, — сказал я, — имеет бюджет в одиннадцать долларов».
  «Не уверен, что мы сможем сделать это в центре города».
  «Мне нравится немного побыть на улице».
  Эми рассмеялась и положила голову мне на плечо, и мы наблюдали, как сумерки окрашивают лужайку в фиолетовый цвет.
  Я сказал: «Теперь у нас есть деньги».
  Она села. «Ты же знаешь, мы не можем это трогать. Это для ее образования».
  «Я просто хочу сказать, что если нам не придется откладывать так много на будущее, у нас будет некоторое пространство для маневра в настоящем».
  «Недостаточно, чтобы бросить работу и переехать в Париж».
  «Нет. Но если бы ты был действительно недоволен и хотел уйти, мы бы нашли способ».
  "Спасибо."
  «Ты сделал это для меня», — сказал я. «Спасибо».
  «Вы когда-нибудь жалеете об этом?»
   «Уходишь из бюро?»
  Она кивнула.
  Кабинет капитана Бакке на верхнем этаже.
  Ее ровный голос произносит слова беспокойства.
   Нам нужно быть реалистами, Клэй.
  Тема беседы: реализм и моя потребность в нем.
   Дело не в том, что я не ценю тебя как личность.
   Но нам с вами нужно быть честными относительно вашего послужного списка, и реалистично думайте о своем будущем.
  «Ни на секунду», — сказал я. «Наполнить?»
  «Ты пытаешься меня напоить».
  «Это работает?»
  «Я не исключаю этого».
  Она протянула мне свой стакан. Я пошёл на кухню, достал из холодильника Шардоне.
  «Клей», — позвала Эми.
  Я подумал, что она услышала, как кто-то из детей плачет. Но в доме было тихо, и она пересекала гостиную с моим жужжащим телефоном.
  Номер имел код города 559. Я его узнал. Я набирал его неделю назад.
  «Клей Эдисон».
  «Это Тара Мур», — сказала она. «Я хочу поговорить с вами о моем мальчике».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 23
  Пять-пять-девять — это Фресно, в трех часах езды к юго-востоку от Сан-Леандро.
  Квартира Тары Мур на первом этаже выходила окнами на шумный район, омраченный торговыми центрами, заправочными станциями и низкобюджетными мотелями.
  Она оставила дверь открытой, но защитный экран заперт. Я позвонил, услышал тяжелые шаги, увидел ее силуэт, темнеющий за решеткой. Она прижала к нему глаза, прежде чем повернуть засов.
  Старый сорок или молодой пятидесятилетний, грязный блондин и изможденный. Футболка с длинными рукавами гласила, что ЖИЗНЬ ХОРОША. Ее носитель, казалось, не был убежден.
  "Войдите."
  В квартире воняло затхлым табаком. Чисто, хотя все давно уже было использовано, лоск вычищен до сырой плоти.
  В Беркли это называли «жить по-зеленому». Во Фресно это называлось «быть бедным».
  Более молодые версии Ника Мура улыбались за поцарапанным пластиком. В детстве у него были слишком большие зубы для его рта — пища для хулиганов. К раннему подростковому возрасту остальная его часть догнала его, придав ему мускулистую мужественность. Никакого сходства с его матерью я не увидел. Я также не видел никаких фотографий мужчин. Только Ник и еще Ник, и на одном снимке Тара в больничном халате с цветущим младенцем на руках. Тогда она была еще тоньше, удручающе.
  Поездка оставила меня окоченевшим и жаждущим. Она не предложила воды, просто плюхнулась на потертое кресло и указала мне на потертый диван.
  Она спросила: «Что ты знаешь о Николасе?»
   Постарайтесь не подавать ей больших надежд.
  «В прошлом месяце я был в Гумбольдте», — начал я.
   "Почему?"
  «В связи с другим делом».
  «Какое дело?»
  «Мне жаль, но я не могу это обсуждать».
  Она сложила руки-палки. «Зачем ты пришел, если не собираешься говорить?»
  «Я рад поговорить, мисс Мур. Но я должен уважать частную жизнь моего клиента. Я бы сделал то же самое для вас».
  «Я не ваш клиент».
  "Я знаю."
  «Я не собираюсь вам платить».
  «Я тебя об этом не прошу».
  «Бесплатный пробный период, да? Тогда сколько? Пятьсот в час? Вы, люди, все одинаковые».
  Она поднялась со стула и скрылась на кухне.
  Я дал ей несколько минут, а затем последовал за ней.
  Задняя дверь была приоткрыта. Я шагнул через нее и вышел в тесный коммунальный двор, усеянный хламом: подрезанные велосипеды, нерассаженные горшки, угольный гриль с обугленными останками, как на похоронах. По дороге скрежетал транспорт. Под тенью соседнего знака Exxon Тара сидела в шезлонге и курила. Керамическая кружка лежала у нее на коленях.
  «Мисс Мур, мы не знакомы. Я не знаю, какие обещания давали другие люди. Я планирую расследовать исчезновение Ника, с вами или без вас. Мои шансы невелики. Но они будут лучше, если у меня будет ваша помощь».
  Она стряхнула пепел в кружку. «Ты был копом».
  «Раньше я был таким».
  «Ты помог этому мальчику».
  «Какой мальчик?»
  «Тот, кто был в тюрьме».
  Она имела в виду Джулиана Триплетта. Новостной сайт Беркли выпустил серию статей об этом деле, в которых подробно описывалась моя роль в отмене его приговора за убийство. Статьи
   Вышло, когда ты меня гуглил. Остальные результаты были о баскетболе.
  Начиная с прошлого сезона, я больше не удерживал рекорд Калифорнии по передачам.
  «Почему?» — спросила она.
  «Он не заслужил того, что с ним случилось».
  «Почему ты перестал быть полицейским?»
  «Я не заслужил того, что со мной случилось».
  Ее смех перешел в приступ кашля.
  «Не я», — сказала она. «Я заслуживаю всего, черт возьми».
  Она потянула. «Этот ваш платящий клиент. Они как-то связаны с Николасом?»
  «Насколько мне известно, нет».
  «Итак, какова ваша точка зрения?»
  «Никакого угла».
  «Пфф».
  Я спросил: «Можем ли мы попробовать еще раз?»
  «Чёрт, это же свободная страна».
  Я пододвинул второй стул и включил диктофон. «Начните с последнего раза, когда вы общались с сыном».
  «В июне был год».
  «Кстати, вас зовут Ник или Николас?»
  «Я поместил Ника на постер, потому что все остальные его так называли. Для меня он был Николасом».
  «Вы видели его лично, он звонил, писал?»
  «Текст». Она прокрутила страницу на своем телефоне и показала мне экран.
  Утром в понедельник, 10 июня 2024 года, Николас Мур спросил, отправила ли Тара открытки.
   Нет, написала она.
  Ты сегодня сказал
   Я на работе
   Идти после
   Занятый
   Когда он спросил.
   Когда я смогу
   К
   «Добро пожаловать! » — написала она, добавив смайлик с закатанными глазами.
  «О каких картах он говорит?» — спросил я.
  «Покемоны. Он их коллекционировал, когда был маленьким».
  «Зачем они ему были нужны?»
  «Продай их, наверное. Не знаю, сколько он мог за них получить, это же детская игрушка».
  игра."
  «Ему нужны были деньги?»
  «Всем нужны деньги».
  «Я спрашиваю, была ли у него особая потребность. Хотел ли он что-то купить? Был ли у него долг?»
  «Не знаю. Я так не думаю».
  «Он играл в азартные игры? Пил или употреблял наркотики?»
  Она напряглась. «Нет».
  «Нет на что?»
  «Ни один из них».
  «Даже алкоголя или травки?»
  «Боже, какой ты любопытный», — сказала она. «Нет, и точка. Ладно? Он ненавидел эту штуку.
  Никогда к нему не прикасался».
  «Я уверен, что вам надоело отвечать на эти вопросы. Извините, что заставляю вас делать это снова. Это часть работы».
  Сигарета догорела до фильтра. Она вытащила новую и прикурила от первой, вытащив окурок в кружку. «Продолжай».
  «Где жил Николас во время написания этих текстов?»
  «Санта-Крус».
  «Он работал?»
  «Он работал на парня, который делал доски для серфинга».
  "Имя?"
  «Рэнди. Смайт. С y. И e. У него в гараже магазин. Он разрешил Николасу там спать, но не заплатил ему. Он назвал это стажировкой.
  Спросите меня, это чушь, которую кто-то вешает вам, чтобы заставить вас работать бесплатно».
  И, возможно, именно поэтому ее сыну нужны были деньги.
   Я вернулся к текстовой ветке. Во вторник днем Тара написала, что отправила открытки. Она приложила фото квитанции с номером отслеживания. Доставка обошлась в 23,65 доллара.
  CashApp мне написала она.
  Пятница уже наступила, а он так и не ответил. Тара попыталась снова. Ты получил это
  Последующие тексты отражали ее растущее раздражение. Она выделила время из своего дня, чтобы оказать ему услугу. Самое меньшее, что он мог сделать, это сказать спасибо.
  Прошла еще неделя, а ответа не было. 18 июня Тара отправила ему серию длинных гневных сообщений, ругая его за эгоизм.
  «Я была в ярости», — сказала она. «Я думала, он не хочет мне платить. А потом я увидела его TikTok».
  Она взяла телефон и открыла профиль Николаса.
  Я пропустил это, потому что его имя не было указано: его ник был wat3rwh33l, а на картинке было изображение Большой волны у Канагавы. У него было 39 подписчиков, и он был подписан на 210 других аккаунтов. Самые ранние посты были посвящены скейтбордингу. В среднем они собирали дюжину лайков. Никогда не будучи особенно активным пользователем, весной 2023 года он, похоже, потерял интерес. Он не публиковал больше года, появившись вновь 19 июня 2024 года с видео продолжительностью двадцать шесть секунд.
  Все началось с того, что Николас стоял на грунтовой развязке вдоль двухполосного шоссе, разделяющего серебристый океан и зеленовато-коричневые холмы. Ветер трещал. Это могло быть где угодно на Западном побережье. Он положил телефон на землю и был без рубашки в обрезанных джинсах и походных ботинках. Ожерелье из ракушек пука улыбалось на его груди, кулон подмигивал.
  Подпись гласила: «Во имя отца».
  Подняв лицо и руки к небу, он медленно повернулся, выражение его лица было эйфорическим, солнце светило на его бритый череп. Я мельком увидел татуировку якоря на его плече.
  Он завершил поворот и шагнул вперед. Кулон отклонился от его тела, когда он наклонился, чтобы схватить камеру. Он выпрямился, держа камеру на расстоянии вытянутой руки и широко улыбаясь. Я понял, что смотрю на источник фотографии для листовки.
   Он выставил левый кулак. Буквы FAST были вытатуированы на костяшках его пальцев шрифтом с засечками, ориентированными назад и вверх ногами.
  Он вытянул средний палец. Удержал жест на счет три, прежде чем ткнуть в экран.
  Клип закончился.
  Тара Мур сказала: «Это последний раз, когда я его видела. Никаких сообщений, никаких звонков, ничего».
  «Вы понимаете, о чем идет речь?»
  «Он был зол на меня».
  "Зачем?"
  «Потому что он не хотел платить мне то, что был должен».
  «Стоимость доставки открыток».
  Она кивнула.
  «А как насчет остального?» — спросил я. «Движения. Он что-то разыгрывает?»
  «Я думал, он просто придурок».
  ««Во имя отца». Это что-нибудь для вас значит?»
  "Не совсем."
  «Был ли Николас религиозным?»
  «Мы отметили Рождество, но это все».
  «Могу ли я спросить, как обстоят дела с его отцом?»
  «Он умер. Он умер, когда Николас был младенцем. Мы никогда не были вместе».
  "Как его зовут?"
  «Уоррен. Пезанко».
  Я прокрутил список ПОДПИСЧИКОВ и ПОДПИСЧИКОВ профиля. Шасты Суонн не было ни в одном из списков. «Что вы можете рассказать мне об этом ожерелье, которое он носит?»
  «Я никогда его раньше не видел. Должно быть, он получил его после того, как съехал».
  «Есть ли у вас представление о том, где было снято видео?»
  «Мендосино. Над Форт-Брэггом».
  «Как ты можешь это сказать?»
  «Там есть отметка мили», — сказала она. «Вы можете увидеть ее, когда он наклонится».
   Я не заметил, так как был слишком занят, сосредоточившись на кулоне.
  Я пересмотрел клип.
  Постмил мелькнул между ног Николаса, когда он потянулся за телефоном. Блеск стер надпись. Я повозился с ползунком, выводя его на экран по одному символу за раз.
  МУЖЧИНЫ 83.261
  «Отличный улов», — сказал я.
  Тара Мур отмахнулась. «Не я. Это была эта леди Регина Кляйн.
  Ты ее знаешь?
  Я покачал головой. «Она частный детектив?»
  «Я думал, вы все вместе проводите время».
  «Вы работали с ней».
  «Немного. Не разговаривал с ней, наверное, с начала года».
  «Что заставило тебя остановиться?»
  «Я не мог позволить себе платить ей больше. Я потратил все, что у меня было, на первых двух парней. Которые были придурками».
  Тара почесала нос сигаретой, рассыпав пепел на футболку. Она равнодушно стряхнула его. «Я ее не виню. У нее есть бизнес, которым нужно управлять. Но это мой сын, понимаешь?»
  Я кивнул.
  «Я просто так устала гоняться за своим хвостом», — сказала она. «За последний год я намотала на своей машине двадцать тысяч миль. Все, что я зарабатываю, уходит на бензин и копии».
  «Что привело вас в Миллбург?»
  «Сначала я не смотрел туда, я думал, что он все еще в Санта-Крусе. Как только Регина показала мне указатель мили, я начал ездить туда каждые выходные, объезжать окрестности и расклеивать его плакат. Я зашел в этот магазин, чтобы спросить у женщины, можно ли мне повесить его на ее переднее окно. Она рассказала мне о большой доске объявлений. «Тебе стоит туда сходить, все о ней знают».
  «Я также видел его профиль на NamUs».
   «Я на всех сайтах. Их около миллиона. Я не могу уследить.
  Это просто кучка бесполезных дураков, которые жалуются друг другу на то, что им никто не поможет».
  «Давайте вернемся на секунду», — сказал я. «Вы видели видео. Тогда вы и почувствовали, что что-то не так?»
  «Он пропустил мой день рождения».
  «Когда это?»
  «18 августа. Мне все равно, как мы злились, он бы этого не сделал».
  «На тот момент вы не получали от него никаких сообщений уже около двух месяцев».
  "Ага."
  «Для вас было нормальным так долго не разговаривать друг с другом?»
  «Как только он ушел, он не хотел иметь со мной ничего общего. И, и», — ее голос стал громче, — «почему я должна его умолять? Это он должен мне денег. Это он меня кидает . Он должен извиниться передо мной».
  «Я ничего на тебя не возлагаю, Тара».
  Она затянула сигарету. На шее у нее задергалась жилка.
  «Он пропустил твой день рождения», — мягко подсказала я.
  «Да. Я начал бояться. А вдруг он попадет в аварию? Он не отвечал на мои сообщения, и каждый раз, когда я звонил, он переключался на голосовую почту. Я не знал, что еще делать. Я позвонил парню с доской для серфинга».
  «Смайт».
  «Он тоже сказал , что не видел его» .
  «С каких пор?»
  «Примерно в то же время».
  "Июнь."
  Она кивнула. «Он сказал, что однажды утром вышел, а Николаса не было, его вещей не было, его машины не было на подъездной дорожке».
  «Николас сказал ему, куда он направляется? Он оставил записку?»
  «Парень ни черта не знал. Он просто продолжал говорить: «Бууу, чувааа, я не знаю, его здесь нет, он ушел». Я сел в машину и поехал прямо туда. Я даже не остановился, чтобы пописать. Я стучу в его дверь, и он приходит
   с торчащими волосами, как будто я разбудил его в два часа дня. Я заставил его показать мне, где спит Николас».
  Она нахмурилась. «Стажировка, черт возьми. Смайт запер его в гараже, как чёртова узника, повсюду машины, стекловолоконная пыль. «Неудивительно, что он ушёл, посмотри на эту дыру». Он начинает вести себя обиженно, говорит: успокойся, а то вызову полицию. «Иди на хер, я сам им позвоню».
  «Я пошёл на станцию. Три часа ждал, пока кто-нибудь со мной поговорит.
  Мне сказали, что Николас взрослый, он может делать, что хочет. Я спросил: «А как насчет этого парня, Смайта, может, он что-то сделал с Николасом». Они заставили меня заполнить отчет и отправили домой. На следующий день я позвонил. Они понятия не имели, о чем я говорю. Они сказали, что мне нужно вернуться и подать новый отчет. Я был готов сойти с ума».
  «Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти, Тара».
  «Вы не представляете. Я звоню им каждый день и получаю отписки. Наконец один детектив говорит: «Мэм, я бы на вашем месте не сидел сложа руки». Я начал с плакатов. Каждый псих в городе звонит мне, говорит, что знает Николаса или видел его. А потом звонит этот парень и говорит, что он частный детектив. Портис?»
  «Я его не знаю».
  «Мудак... Он только и делал, что просил денег. Следующий парень был таким же».
  Она стряхнула пепел в кружку. Ее нога тревожно дернулась.
  «Убивает меня, понимаешь?» — сказала она. «Не только деньги, сколько времени я потратила впустую».
  Она вытащила пачку и закурила еще одну сигарету. Я дал ей немного спокойно покурить, а затем сказал: «Мне интересно, что привело Николаса в Санта-Крус изначально. Это его увлечение? Серфинг? Я знаю, что он был скейтбордистом».
  «Пожалуйста. Он так и не намок».
  «Итак, почему вы так думаете?»
  «Это просто выбивает меня из колеи. В выпускном классе он бросил учебу. Сказал, что школа для овец. «Да, овец, которые любят поесть». Я заставил его найти работу, ты же не будешь торчать весь чертов день в нижнем белье, играя в видеоигры. Он начал все сначала в «Дике» на Блэкстоуне. Каждый день он приходил домой с нытьем.
  «Они меня не уважают». Ни хрена. Почему они должны? У тебя нет высокого
  Диплом школы. Он бросил учебу и пошел в Chipotle. Что ты знаешь, это одно и то же. Всегда так было. Его мозг отключается. Он не думает, он просто делает вещи. Однажды он приходит домой с этой тупой татуировкой якоря, говорит, что его сердце принадлежит морю. Я сказал: «Ты придурок, ты почти не умеешь плавать». Он обиделся. «Показывает, что ты знаешь, настоящие моряки не умеют плавать». Ладно, Попай. Иди, куда хочешь, блядь. Только не приходи ко мне плакаться».
  Она грубо вытерла глаза. «Дерьмо».
  Я предложил ей салфетку из небольшой пачки, которую ношу с собой. Привычка со времен работы коронером.
  «Спасибо», — сказала она.
  «Вам нужен перерыв?»
  Она высморкалась. «Делай свое дело».
  Я спросил: «За последние пятнадцать месяцев Николас общался с кем-нибудь еще?»
  «Все говорят, что ничего о нем не слышали».
  «Его друзья?»
  «Я не знаю, с кем он там тусовался. Он мне не сказал».
  «А как насчет друзей из Фресно?»
  «Они — кучка идиотов».
  «Как бы то ни было, они могут что-то знать».
  «Они этого не делают. Позвони им сам, если не веришь».
  «Я верю тебе», — сказал я. «Кто еще есть в его жизни? Братья и сестры?»
  «Только он».
  Ее ответы о расширенной семье были столь же краткими. Никаких дядей и теть поблизости, никаких бабушек и дедушек, о которых можно было бы говорить.
  Одинокий, вызывающий клаустрофобию автопортрет.
  «Может ли он связаться с кем-то из этих людей, не сказав вам об этом?»
  «Я спросила свою сестру. Она сказала нет. Она сказала, что если что-то случится, это будет на моей совести, потому что я облажалась с ним, когда была беременна».
  «Мне жаль, Тара».
  «Она права».
   Дым лениво свивался к запеченному бежевому небу. Трудно поверить, что одно из самых красивых мест на земле, национальный парк Йосемити, находится менее чем в семидесяти милях отсюда.
  Я спросил, есть ли у Николаса какие-либо заболевания и принимает ли он лекарства.
  «Аддералл от СДВГ».
  "Что-нибудь еще?"
  "Как что."
  «Диабет. Мигрени. Припадки. Другие проблемы с психическим здоровьем. Да что угодно».
  "Нет."
  «Были ли у вас случаи членовредительства или попыток самоубийства?»
  "Нет."
  «А как насчет остальных членов семьи? Болезни или проблемы с психическим здоровьем?»
  «Уоррен — гребаный мудак. Это считается?»
  Я улыбнулся. «Мы будем придерживаться официальных диагнозов».
  "Нет."
  «Есть ли у Николаса криминальное прошлое?»
  "Не совсем."
  Я ждал.
  «Когда ему было четырнадцать, его и нескольких друзей поймали, когда они перелезали через школьный забор. У одного ребенка в рюкзаке был баллончик с краской. Идиоты», — сказала она. «Они собирались предъявить им обвинение во взломе и проникновении, пока директор не заставил их это сделать».
  «А как быть во взрослом возрасте?»
  "Нет."
  «Есть ли увлечения помимо скейтбординга?»
  "Видеоигры."
  «Были ли у него друзья, связанные с какой-либо из этих деятельностей?»
  «Я же говорил, он мне об этом не говорил».
  Она выглядела неуютно. Наталкиваясь на пределы своих знаний.
  «На какой машине ездил Николас?» — спросил я.
  «Гражданский».
   «У вас есть номерной знак?»
  «Я записала это. Регина заставила меня собрать все эти вещи. Она вернула их, когда закончила. Они в коробке, в его комнате. Вы можете забрать все это».
  «Отлично. Что-нибудь еще, что вы хотите, чтобы я знал? Что я должен спросить, чего я не спрашиваю?»
  «Я обязательно что-нибудь придумаю, как только ты уйдешь».
  «Позвоните мне или напишите мне по электронной почте. Неважно, насколько это незначительно. Я бы также хотел поговорить с Региной. Мне понадобится ваше разрешение».
  «У тебя это есть».
  «Будет быстрее, если ты сам ей позвонишь».
  «Да, хорошо».
  «Спасибо. А как ты ее нашел, кстати?»
  «Интернет». Тара вытащила свои ментоловые сигареты. Пачка была пуста, и она ее раздавила.
  —
  В КВАРТИРЕ была одна спальня. Голый матрас лежал на ковре, исполосованный тенями оконных решеток. Остатки юношеских страстей: пустой аквариум с рептилиями, постеры Брюса Ли и Уолтера Уайта. Игровая установка включала плоский экран, более новый и большой, чем телевизор в передней комнате.
  Я спросил Тару, где она спит.
  «Диван выдвигается».
  Она не заняла место сына.
  Слишком больно.
  Тоже надеюсь. Оставьте кровать свободной, на случай, если он вернется.
  Она вытащила картонную коробку из шкафа. «Когда я услышу от тебя?»
  «Когда я чему-то узнаю».
  Я хотел умерить ее ожидания. Я думал, она огрызнется на меня, но она кивнула, словно черпая мужество из признания.
   Она проводила меня до входной двери и наблюдала, как я пристегиваю коробку на пассажирском сиденье.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 24
  Регина Кляйн начала свое расследование там же, где и я: за компьютером.
  В коробке были копии жизненно важных записей Николаса Мура, поиски в публичных записях, предварительная временная шкала. В его водительских правах был указан адрес Тары. Он никогда не платил за коммунальные услуги, ни в Санта-Крузе, ни где-либо еще, никогда не покупал и не продавал недвижимость. Его аренда с Рэнди Смайтом была неформальной до такой степени, что ее можно было не заметить.
  Civic был 2009 года, черный, куплен подержанным в 2020 году. Регистрация истекла в декабре. Нет записей о перепродаже или передаче.
  В видео TikTok постмильная трасса проходит по шоссе Shoreline Highway в южной части Затерянного побережья, прямо перед внутренним объездом, который дал название региону.
  Тридцать миль по прямой до Суоннс-Флэт.
  Вороны могли обойти эту суровую дорогу.
  Но все же, это осуществимо. Хотя я не мог понять, зачем Николасу понадобилось туда ехать.
  Его банковский счет бездействовал с момента его исчезновения, последние платежи по дебетовой карте были сделаны через два дня после последнего обмена текстовыми сообщениями с его матерью. Он потратил шестьсот долларов в кемпинге в Санта-Крусе.
  Кляйн отметил покупки: рюкзак, ботинки, спальный мешок и палатка.
  Чтобы узнать это, ей пришлось бы уговорить какого-нибудь доверчивого сотрудника вернуть запись о продажах.
   Извините за беспокойство, у меня украли кошелек, я беспокоюсь, что это сделал кто-то другой. возможно, использовали мою карту. Не могли бы вы ужасно проверить? Вот число.
   Опрос жителей района Рэнди Смайта выявил только одного человека, который узнал Николаса: продавца в ближайшем мини-маркете. Он вспомнил, что Ник приходил несколько раз в неделю за молоком, хлебом, арахисовым маслом и готовыми сэндвичами.
  На флешке были фотографии собственности Смайта, заднего двора и гаражной мастерской, а также аудиофайл интервью Кляйна с ним. Под давлением Смайт стоял на своем: он не знал, куда делся Ник. Их отношения были профессиональными, а не личными.
  Временами Смайт казалась скрытной, хотя это могло быть связано с агрессивным стилем Кляйна. Ее голос был девчачьим и высоким; его — мраморным и наркотическим. Это было похоже на то, как Бетти Буп допрашивает Мэтью Макконахи.
   «Ты позволила ему жить в твоем доме», — сказала она.
   В гараже.
   У меня в гараже никто не живет, сказала она. Ты просто позволяешь кому угодно Переехать? Вы не получили рекомендации?
  Он сказал, что хочет учиться. Вот так я и учился.
   Платим вперед.
   Ага.
   Была ли у него девушка?
   Я не знаю, чувак.
   Парень? Да ладно, Рэнди. Год? Ты его ни с кем не видела?
   Это не мое дело.
   У тебя есть глаза.
   Это все, что я знаю. Я занят.
  Кляйн обзвонила больницы и приюты. Она посетила местные скейт-парки и магазины скейтбордов, чтобы показать всем фотографию Николаса, и начала прокладывать себе путь через спортзалы и бары. Отсутствие активного круга общения было поразительным. Короткий список друзей и коллег полностью основывался на его предыдущей жизни во Фресно — люди, которых Тара Мур назвала кучкой идиотов.
  Первые шесть имен были отмечены звездочками. Вероятно, это означало, что Кляйн с ними говорила, но в ее отчетах не было никаких соответствующих выводов.
   В любом случае, у нее почти не было времени, чтобы следить за ситуацией. Счета с отметкой ОПЛАЧЕНО показывали две недели работы в январе и феврале.
  Она добавила третью неделю бесплатно.
  Я оставил ей голосовое сообщение и начал звонить идиотам.
  —
  ГЕЙБ ЭСПИНОЗА был из Фресно, такой же скейтер — совсем не идиот, но умный и услужливый. С ноткой обиды он сказал мне, что Ник исчез с лица земли. Они не разговаривали почти два года.
  «Мы дружим с первого класса. А теперь ты мне не отвечаешь?
  Что?"
  «Как вы думаете, почему он ушел?»
  «Дерьмовая работа. Никаких девушек. Его мамаша псих. Что его держит?»
  «Что заставляет вас так говорить о его маме?»
  «Вы с ней встречались?»
  "Я сделал."
  «А ты думал, она нормальная?»
  «Как они с Ником ладили?»
  «Они этого не сделали. Каждый раз, когда я приходил, они дрались и кричали друг на друга».
  "О?"
  "Деньги. Школа. Всё. И не так, как обычно, когда ты ссоришься с мамой, ладно? Она ругается и обзывается, как будто он её парень, и она поймала его на измене".
  «Она контролировала».
  « Хелла контролирует. Он сказал мне однажды, что хочет навестить могилу отца. Она не сказала ему, где она находится. Насколько это ужасно?»
  «Почему она не хотела ему рассказать?»
  «Потому что она псих. Я не знаю. Спроси ее».
  Я бы так и сделал. «Он говорил с тобой о своем отце?»
  «Не так уж много. Я думаю, это ввело его в депрессию. Так что, да. Я не могу винить его за то, что он уехал отсюда. Я бы тоже так сделал. Но тебе не нужно быть мудаком в отношении
   это."
  «Почему Санта-Крус?»
  «Я думаю, он хотел уйти как можно дальше. Это как бы противоположность тому, что здесь».
  «Тара сказала мне, что у него пунктик по поводу океана».
  «Да, это было случайно. Он начал читать книги о моряках. Он пытался заставить меня тоже их прочитать. Я такой: «Бро, мне это буквально безразлично». Эспиноза рассмеялся. «Он напряжённый, понимаешь? Ничего половинчатого.
  Он находит что-то и начинает хандрить. Потом ему становится скучно, он бросает это и переходит к следующему. Мы раньше делали эти TikTok? В скейт-парке?»
  «Я их видел».
  «Это была глупая хрень, мы просто дурачились. Ник ни с того ни с сего сказал мне, что больше не будет этого делать. «Я ненавижу социальную сеть, она отравляет наши мозги, мегакорпорации наживаются на нас, крадут наши души, крадут нашу ДНК».
  С чем-то из того, что он говорил, я согласен, но потом он начал заниматься откровенной теорией заговора. Он хотел удалить все. Я такой: «Подожди, я их снимал, они тоже мои». Поэтому он их оставил. Но остальное он удалил. Discord, Twitch, IG, Snap».
  «Вы видели его последний TikTok? Где он стоит у шоссе?»
  «Я думаю. Я не помню».
  «Не могли бы вы взглянуть?»
  «Погоди... ладно, да. Это».
  «Есть идеи, что он делает?»
  Пауза, пока он досмотрел до конца. «Он выглядит как скинхед».
  «Ему это нравилось?»
  "Что."
  «Скинхеды».
  « Ник? Нет. Он просто выглядит странно без волос».
  «Есть какие-нибудь мысли?»
  "Не совсем."
  «Вы узнаете это место?»
  "Извини."
  «Это нормально. Гейб, у Ника были перепады настроения?»
   "Я имею в виду, он никогда не был мистером Счастьем. Ему было тяжело".
  «Бывали ли у него периоды, когда он слишком возбуждался или пропускал сон? Быстро говорил? Описывал ли он когда-нибудь, что слышал голоса?»
  «Ничего подобного».
  «Он употреблял наркотики или алкоголь?»
  Я ожидал, что его ответ будет отличаться от ответа Тары или, по крайней мере, будет менее категоричным.
  Но он сказал: «Никогда».
  «Ты в этом уверен?»
  «Полностью. Он был стрейт-эджером. С ним это было действительно серьезно, потому что его мама была наркоманкой. Он даже не прикасался к сигаретам».
  «Тара сказала мне, что он принимает Аддералл».
  «Я имею в виду. А кто нет?»
  «Он когда-нибудь принимал больше, чем ему было положено?»
  «Он вообще его не принял».
  «Он прекратил принимать лекарства?»
  "Ага."
  «Вот тогда его поведение начало меняться?»
  «Нет, он давно перестал. Думаю, еще до школы».
  «Что он сделал с массовкой?»
  Эспиноза колебался.
  «Без осуждения», — сказал я. «Но мне интересно, не таким ли образом он зарабатывал деньги».
  «Многие так делают».
  «Я знаю. Поэтому и спрашиваю».
  «Он не какой-нибудь Пабло Эскобар».
  «Хорошо. Расскажи мне об отношениях Ника. Он встречался с кем-нибудь?»
  «У него никогда не было постоянной девушки. Он мог увлечься одним человеком, а потом переключаться на кого-то другого».
  «Это был его шаблон».
  «Да». Он помолчал. «Знаешь что. Была одна девушка, которая ему нравилась некоторое время. Наоми Карденас. Она учится в Санта-Крусе».
  «В Калифорнийский университет?»
   «Да. Или, я имею в виду, она вошла. Я не знаю, там ли она еще».
  «Она и Ник были вместе?»
  «Ни за что», — сказал он. «Вот что я тебе говорю: они даже не были друзьями. Я не думаю, что он сказал ей хоть слово за всю старшую школу. Она была в совершенно другой вселенной. И я почти уверен, что у нее был парень, так что этого никогда бы не произошло. Глупо, знаешь ли. Не говори Нику, что я это сказал».
  —
  К КОНЦУ НЕДЕЛИ я оставил Регине Кляйн четыре голосовых сообщения и отправил три электронных письма.
  Я позвонил Таре Мур. «У тебя уже была возможность поговорить с ней?»
  «Я сделал это в тот день, когда ты был здесь, сразу после того, как ты ушёл».
  «Можешь ей напомнить?»
  "Ага."
  «Спасибо. Пара вопросов, пока у меня есть ты. Николас когда-нибудь упоминал кого-то по имени Наоми Карденас?»
  «Нет. Кто это?»
  «Он учился с ней в одной школе. Был в нее влюблен одно время».
  «Для меня это новость. Она что-нибудь знает?»
  «Я дам вам знать, как только поговорю с ней. А теперь, — сказал я, — мне нужно задать вам сложный вопрос, и мне жаль. Вы сказали, что отец Николаса умер. Я поискал данные по Уоррену Пезанко. Я не вижу подходящей записи о смерти. Я вижу кого-то с таким именем в тюремной системе».
  «У тебя нет права», — сказала она. «Нет права».
  Я молчал.
  «Он мусор », — сказала она. «Злой мусор. Я не хотела, чтобы Николас был где-то рядом с ним».
  «Он находится в Пеликан-Бей».
  «Мне наплевать, где он».
  «Я хочу сказать, что это в Северной Калифорнии. Вверх по шоссе. Возможно ли, что Николас поехал к нему?»
  «Нет. Как он мог это сделать? Я сказал ему, что его отец умер. Это все, что он когда-либо слышал от меня».
   «Он спрашивал вас о посещении могилы?»
  «Зачем ему это? Зачем ты в это ввязываешься?»
  Не вранье, а сокрытие.
  Я сказал: «А что, если он хотел увидеть могилу, поэтому начал сам звонить на кладбища? Ему все говорят: нет, извините, здесь никого с таким именем нет.
  Теперь он задается вопросом, что здесь происходит? Он начинает искать в интернете».
  «Он не мог, даже если хотел. Я назвал ему другое имя».
  «Какое имя?»
  «Уоррен Смит».
  «Возможно ли, что он нашел что-то с настоящим именем Уоррена? Свидетельство о рождении?»
  «Я не писал эту чушь в сертификате. Я сказал, что не знаю, кто его отец».
  «Может быть, письмо, или открытка, или картинка?»
  «Я ничего от него не ждал».
  «Ладно». Я помолчал. «Есть ли что-то еще, что мне следует знать? Сейчас самое время».
  «Он гребаный кусок дерьма», — пробормотала она.
  Я начал чувствовать, что он ей не нравится. «Ладно. Ты позвонишь Регине от меня?»
  Удар.
  "Ага."
  —
  НАОМИ КАРДЕНАС была более представительной представительницей своего поколения, чем Николас Мур или Шаста Суонн, оставив свои многочисленные аккаунты в социальных сетях открытыми для всеобщего обозрения.
  Ее любимыми тегами были #womeninSTEM, #womenwhoSWIM,
  #мозгиикрасота и #наукасексуальна. Она скользила по бассейну, кружилась на пляже, ухмылялась в лабораторном халате с плавательными очками в одной руке и защитными очками в другой. Тридцатисекундный урок макияжа обещал
   научить вас, как достичь этого мягкого, бесшовного вида. Секрет, как я поняла, в том, чтобы быть Наоми Карденас и родиться с безупречной кожей.
  Если она была хотя бы наполовину так жизнерадостна, как ей хотелось, чтобы думали люди, трудно было представить, чтобы она пошла на поводу у Ника Мура.
  У меня зазвонил телефон.
  «Клей Эдисон».
  «Я знаю, кто ты», — сказала Регина Кляйн. «Ты тот ублюдок, который пытается украсть мое дело».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 25
  Санта-Крус — это более спокойная версия Беркли: серферы и местные жители, студенты и туристы, пребывающие в спокойном оцепенении, вызванном переизбытком природной красоты.
  Конец света может наступить, но не здесь.
  Как это возможно, с такой точки зрения?
  Регина Кляйн, лицензированный частный детектив, разрушила этот миф.
  «Прелюбодеяние», — сказала она.
  Я спрашивал о ее загруженности.
  «Страховое мошенничество», — сказала она. «Хлеб с маслом. Люди везде одинаковые».
  Мы сидели снаружи кофейной обжарочной и веганской пекарни на Бич-стрит. День был яркий, ветреный, океан был украшен драгоценностями, пальмы танцевали медленную хулу. Ветерок доносил приторные запахи сладкой ваты и кукурузы, пронизанные зловонными порывами морского льва. Стол был тесным, и мои колени упирались в столб.
  Для Регины ростом четыре фута одиннадцать это не проблема. Кеды лимонно-желтого цвета скользили по тротуару; крашеная черная челка обрамляла кукольное лицо; огромные роговые оправы еще больше увеличивали ее карие совиные глаза. Если судить только по внешности, она хорошо обезоруживала людей и заставляла их терять бдительность.
  Если предположить, что ей удастся хоть немного смягчить резкость.
  Со мной она таких усилий не прилагала.
  Это было ее дело. Ее беготня. Если Тара Мур могла позволить себе нанять частного детектива, почему она не позвонила Регине, чтобы закончить то, что она начала?
   «Какого хрена, мужик? Ты когда-нибудь слышал о профессиональной, блядь, вежливости?»
  Я предложил ей второй латте с овсяным молоком.
  «Я что, похож на человека, которому нужно еще кофеина? Дай мне персиковую булочку с маком».
  Я купил один и принес ей.
  «У этих хипстерских негодяев есть одно преимущество: они умеют готовить выпечку», — сказала она.
  Она засунула кусок в рот. «Так в чем же дело, мистер Pro Bono? Вы — ребенок трастового фонда? Зачем вам мое дело?»
  «Это привлекло мое внимание».
  «Хорошая попытка, друг. Ты не можешь лезть в мои дела, а потом вести себя как долбаная школьница. Плати, чтобы играть».
  Я набросал контуры, опустив имя Шасты и все, что было важно для Криса Вильярреаля. Когда я упомянул ожерелье, Кляйн пренебрежительно махнул рукой в сторону набережной.
  «Они продают их везде. Туристическая ерунда».
  «Далеко от Гумбольдта. Как он туда попал?»
  «Правда, Пуаро?» — сказала она. «Хорошо. Вот несколько теорий. Это другое ожерелье. Или то же самое, но ваш неназванный интересующий вас человек был туристом здесь, купил туристическую ерунду и забрал ее домой. Или они купили ее в Интернете. Или Ник заложил ее, а ваш человек купил ее. Или он бросил ее на тротуаре, и они ее нашли. Он встретил их, отдал им и уехал. Теперь он во Внешней Монголии, ест сыр из яка. Хотите еще? Я могу делать это целый день, пока вы покупаете».
  «Нет никаких доказательств того, что он был где-то еще».
  «Нет никаких доказательств того, что он где-то был, и точка».
  «Кроме ожерелья».
  Она закатила глаза.
  Я сказал: «TikTok — его первый пост за год. Он удалил все остальные свои социальные сети, но хочет, чтобы мир увидел, где он находится. В чем значение этого места? Куда он направляется?»
  «О, ты один из этих парней».
   «Какие парни?»
  «Диванной психотерапевт». Она изобразила сочный, напыщенный голос. « Мой руководящий принцип заключается в том, что « почему» важнее, чем « как». Спасибо, что пришли на мое выступление на TED».
  «Я так понимаю, вы человек типа «как?»».
  «Все, что есть, — это сахарные сиськи», — сказала она. «Кто что кому сделал, как сильно и как долго. Остальное — понедельничная утренняя игра в квотербека. Твоя жена тебе изменяет? Я просижу в своей машине девять часов и достану тебе доказательства. Хочешь узнать, что у нее в голове, купи пилу».
  «Ты прав», — сказал я. «Она тонкая. Вот почему я здесь».
  "Чего ты хочешь от меня?"
  «То, чего нет в деле».
  «Файл — это то, что в файле».
  «Ты ожидаешь, что я поверю, что ты об этом не думал?»
  «Извините, Фрейд, мои навыки разделения на категории — первоклассные».
  «Знаете ли вы, что Уоррен Пезанко жив?»
  Она пожала плечами.
  «Ты знал».
  «Конечно, я знал».
  «Вы не включили это в файл».
  «У меня не было рабочего времени», — сказала она, доедая последний кусочек булочки.
  «Что нужно, чтобы ты мне доверял?»
  «Вы можете поделиться своим логином Netflix».
  "Я серьезно."
  «Я тоже», — сказала она. Она вытерла рот. «Я пропустила последние два сезона «Великого британского пекарского шоу » .
  «Как насчет еще одной булочки?»
  «Вишня-орех».
  Я принес ей это.
  «Это только начало», — сказала она, ломая его пополам.
  «Я спрашиваю о Пезанко, потому что думаю, что это может иметь отношение к делу».
  "Как?"
  Она отложила булочку и слушала. Поворотный момент?
  «Может объяснить, почему он движется в этом направлении», — сказал я. «Я думаю, это больше, чем теория. Видео называется «Во имя отца».
  «Это же TikTok, черт возьми, а не Библия. И как он это узнает?
  Тара так и не назвала ему имя этого парня».
  «Возможно, это не Ник нашел Пезанко. Возможно, Пезанко связался с ним».
  «Та же проблема. Как он узнает, где Ник?»
  «Я не знаю. Я позвонил начальнику тюрьмы Пеликан-Бей, чтобы узнать, поговорит ли он со мной».
  "И?"
  «Я пока не получил ответа».
  «Ты — сплошное разочарование».
  «Все, что я пытаюсь сделать, — это не изобретать велосипед».
  «Легко для тебя. Я дал тебе фору. Что ты мне дашь?»
  «Гейб Эспиноза».
  «Что это за фигня?»
  «Номер тринадцать в вашем списке друзей и коллег».
  «Еще раз: моя беготня».
  «Я не буду возражать».
  Она ковыряла булочку, безуспешно пытаясь подавить свое любопытство.
  «Что он сказал?»
  «Ник был влюблен в эту девушку, Наоми Карденас. Она живет здесь».
  «В Санта-Крусе?»
  Я кивнул. «Следующий раз я пойду к ней».
  Она долго молчала.
  «Ладно. Это хорошая зацепка». Сдержанное восхищение.
  «Я уверен, что в конце концов ты бы ее нашел».
  «Не снисходи до меня».
  «Я не. Я просто утираю тебе это в лицо».
  Она рассмеялась. «Нагнись».
  «Несмотря на вашу неконтролируемую враждебность, я буду держать вас в курсе».
  «Нет, блядь, спасибо». Она вытерла крошки с рук, яростно замотав головой. «Теперь он весь твой».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 26
  Прежде чем покинуть пляж, я быстро обошел местные сувенирные лавки. Из множества ожерелий из ракушек пука, выставленных на продажу, лишь немногие имели подвески, и ни одна из них не была петухом.
  Владельцы магазинов утверждали, что никогда не видели и не продавали ничего подобного. Один парень посоветовал мне попробовать «настоящий ювелирный магазин». Я попросил рекомендации, и он сказал мне погуглить.
  Наоми Карденас жила на южной стороне кампуса. Я слонялся у входа в здание, делая вид, что разговариваю по телефону, и ловил дверь вестибюля, когда кто-то из жильцов выходил.
  Соседка по комнате, которая открыла мне дверь, заставила меня подождать в коридоре.
  Я слышал, как звенела цепь.
  Через мгновение Наоми открыла дверь, глядя на меня через щель. «Да?»
  Я представился и показал права. «Я хотел спросить вас о Нике Муре».
  Она слегка вздрогнула; оглянулась в квартиру. «Одну секунду».
  Сняв цепочку, она вышла в коридор и закрыла за собой дверь. Она была менее гламурной в реальной жизни, но более симпатичной, в сетчатых шортах, майке и небрежном пучке. Темные круги под глазами. Долгая ночь в лаборатории?
  «Что происходит?» — спросила она.
  «Ты знаешь Ника».
  «Вроде того».
  «Когда вы в последний раз общались с ним?»
  «Все в порядке?»
   «Его мама ничего не слышала о нем. Она волнуется. Было бы полезно узнать, как давно вы с ним не говорили».
  «Год? Больше».
  «Что значит, ты его «вроде» знаешь?»
  «Мы вместе учились в старшей школе. Но тогда я его не знал, мы встретились только здесь».
  "Как?"
  «Я шел на занятия и услышал, как кто-то зовет меня по имени. Ко мне подходит этот парень. Он говорит: «Я учился в Гувере. Ты, наверное, меня не помнишь».
  «А ты?»
  «Вроде того? Думаю, я узнал его лицо. Знаете, каково это, когда ты выходишь в мир и сталкиваешься с кем-то из своего родного города.
  Вы чувствуете эту... связь. Даже если вы их толком не знаете. Мы просто болтали о местах и людях. После этого мы начали немного переписываться».
  «Было ли между вами что-то романтическое?»
  «С Ником? Нееет. Нееет. Полностью платонические отношения. Честно говоря, мне было его жаль. Он казался каким-то потерянным. Думаю, у него были проблемы с общением с людьми. Я пригласила его на вечеринку в честь Хэллоуина, которую мы устраивали. Я не думала, что он действительно появится».
  «Но он это сделал».
  «Да. И... Да».
  Я спросил: «Что случилось?»
  Еще раз оглянувшись, Наоми повела меня по коридору к лестнице.
  Она тихо сказала: «Он связался с моей соседкой по комнате».
  «Тот, кто открыл дверь?»
  Наоми кивнула.
  "Как ее зовут?"
  Она стукнула по бетону шлепком. «Я даже не должна была тебе этого говорить».
  «Я бы не спрашивал, если бы это не было важно».
  «…Мэдди».
   «Мэдди, что?»
  «Цвик».
  «Как вы думаете, она захочет поговорить со мной?»
  «Это не очень хорошая идея. Ее парень сейчас уехал».
  «В то время он был ее парнем?»
  «Они были расстались, когда это случилось. Плюс она была очень пьяна».
  На верхнем этаже хлопнула дверь. Я ждал, пока затихнет эхо. «У Мэдди и Ника были отношения или это была разовая сделка?»
  Она прикоснулась кончиком пальца к губам. «Ну, они же не встречались».
  "Но?"
  «Некоторое время они проводили время вместе, и он иногда оставался у них ночевать.
  Потом она снова сошлась с Алексом. Но это превратилось в большую драму.
  Ник продолжал писать ей. Она его заблокировала, и он начал слать ей письма.
  Настоящие письма, написанные на бумаге. Кто это делает?
  «Что они сказали?»
  «Я их не читал».
  «Они у нее еще есть?»
  «Я уверен, что она их выгнала. Однажды ночью он появился, колотя в дверь. Алекс был там. Они с Ником подрались».
  «Насколько серьезно?»
  «В основном это были крики и толчки. Алекс сказал: «Держись от нее подальше, или я тебя убью».
  «Это была реальная угроза?»
  «Алекс? Нет . Он пре-медик. Поверьте мне, Ник был неуправляем».
  «Когда это было?»
  «В прошлом году. Весенний квартал».
  До исчезновения.
  «С тех пор Мэдди поддерживала связь с Ником?»
  «Я так не думаю».
  «Было бы очень полезно, если бы я мог с ней поговорить».
  «Я могу спросить, но не пока здесь Алекс».
   «Я в городе до конца дня. Если вы сможете передать ей сообщение, я буду благодарен».
  Она приняла мою карточку. «Надеюсь, с Ником все в порядке. Я имею в виду, он не должен был так себя вести. Но он не плохой парень. Просто... растерян».
  Я кивнул.
  Она сказала: «В ту ночь он говорил какие-то бредовые вещи».
  "Такой как."
  «Он любил ее, он собирался убить себя, если бы не мог быть с ней.
  Мэдди была полностью травмирована. Так что я надеюсь, что с ним все в порядке, ради него самого. Но и ради нее тоже».
  —
  КОТТЕДЖ РЭНДИ СМИТА был крошечным и ветхим, площадью шестьсот или семьсот квадратных футов, стоимостью шестьсот или семьсот тысяч долларов из-за своего выгодного расположения на реке Сан-Лоренцо.
  Вой машин повел меня по подъездной дорожке, украшенной кинетическими скульптурами из стали и дерева.
  Гараж был на одну машину, его дверь была закрыта, пока работа проходила на складе почтовых марок. Двое мужчин в респираторах сгорбились над доской для серфинга, установленной на козлах. Младший использовал орбитальную шлифовальную машину, чтобы придать доске форму, в то время как его товарищ — вдвое старше и выше его, с волосами цвета стальной шерсти и цветом лица цвета сыромятной кожи — чертил кривые в воздухе, чтобы направлять его.
  Повернуто еще несколько скульптур.
  Я помахал рукой. «Извините».
  Молодой человек поднял взгляд и выключил шлифовальную машину.
  «Рэнди Смайт?» — спросил я.
  Пожилой мужчина сказал: «Да?»
  "Меня зовут Клэй Эдисон. Если бы я мог уделить вам несколько минут вашего времени
  —”
  «Мы находимся прямо в центре событий».
  «Речь идет о Нике Муре».
  Смайт стянул маску. Взяв с травы бутылку с водой, он отпил из нее и помахал ею молодому человеку. «Наполни ее для меня».
  Помощник послушно отнес бутылку в дом.
  Смайт сказал: «Я это обдумал».
  «Я понимаю это, но Ник все еще отсутствует».
  «Я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказал, чувак. Я не знаю, куда он пошел, он мне не сказал, я ничего от него не слышал».
  «Давайте попробуем освежить вашу память».
  «Там нечего бегать трусцой».
  «Он когда-нибудь упоминал девушку по имени Мэдди Цвик?»
  "Нет."
  «Он когда-нибудь приводил людей?»
  «Нет. Это правило магазина. Мне все равно, чем вы занимаетесь в свободное время, здесь вы не можете этого делать».
  «Перед тем, как он ушел, вы заметили изменения в его поведении или настроении?»
  «Чувак, я не знаю. Мы были сосредоточены на задаче. Это искусство. Оно требует концентрации. Мне нельзя отвлекаться».
  «Каким он был работником?»
  «Отлично. Он быстро учился, не жаловался. Творческий. Он мне нравился».
  «Он спал в гараже».
  «Вот как это работает».
  «Это не обвинение».
  «Я его кормил. Я делился своими знаниями. Когда я был в такой же ситуации, мне никто не платил » .
  «Я бы хотел получить ваше разрешение заглянуть туда».
  «Чувак. Я тебе говорю, ничего нет, ясно? Он забрал все с собой, когда ушел».
  Голос позади нас сказал: «Там были какие-то письма».
  Мы повернули к дому. Продавец стоял на заднем крыльце. Он снял маску и держал наполненную бутылку с водой.
  «Какие буквы?» — спросил я.
  Он нервно взглянул на Смайта.
  «Как тебя зовут?» — спросил я.
   «Эйден».
  «Эйден, какие буквы?»
  «Они были в шкафчике», — сказал он.
  Я повернулся к Смайту.
  Он вздохнул. «Ладно».
  Он поднял дверь гаража. Из него вырвался обжигающий химический запах.
  Я видел доски для серфинга на разных стадиях завершения: сваленные на столах, сохнущие на стойках. Ручные инструменты, электроинструменты, ацетилено-кислородная горелка, стеклоткань, канистры с эпоксидной смолой, радужная краска из баллончика.
  Одна неудачная спичка могла сравнять с землей весь район.
  Хорошая причина поработать во дворе.
  Мы втроем по одному двинулись к задней части, где было вырублено место на полу для размещения армейской раскладушки. Из удобств были вентилятор на батарейках и лампа-зажим. Личные вещи Эйдена поместились в дорожную сумку и ящик для одежды, также из военных излишков.
  «Можно?» — спросил я.
  Эйден посмотрел на Смайта. Смайт сказал: «Ты пригласил его, малыш».
  Я открыл ящик. Sour Patch Kids, марихуана, бонг, зажигалки.
  «Где письма?» — спросил я.
  «Я их выбросил», — сказал Эйден.
  Смайт закрыл глаза. «Невероятно».
  «Я не знал, что мне следует их оставить».
  «Почему вы нам сказали, что они у вас есть?»
  «Я этого не говорил, я сказал, что они были там раньше».
  «Вы помните, что они сказали?» — спросил я. «Кому они были адресованы?»
  «Я не обратил внимания. Это были чьи-то личные вещи».
  «Сколько их было?»
  "Эм-м-м…"
  «Много или всего несколько».
  «Десять, например?»
  «Мы закончили, пожалуйста?» — спросил Смайт.
   «Эти скульптуры», — сказал я ему. «Они твои?»
  "Ага."
  «Вы когда-нибудь делали украшения?»
  "Нет."
  «Но у вас есть инструменты, чтобы сделать это».
  «Ничего особенного».
  «А как же Ник? Ты помнишь, чтобы он делал какие-нибудь украшения?»
  Смайт сказал: «Теперь, когда вы об этом упомянули, да. Он резал кусок стали и сломал лезвие пилы. Я был недоволен ».
  Я показала ему фотографию кулона. «Это было это?»
  «Может быть».
  Если так, то этот петух был единственным в своем роде.
  Мой телефон завибрировал, придя в сообщение.
   Это Наоми. Алекс ушёл. Мэдди говорит, что ты можешь приехать.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 27
  «Спасибо, что согласились встретиться со мной», — сказал я.
  Мэдди Цвик кивнула.
  Она сидела, свернувшись калачиком на футоне в гостиной, скрестив под собой длинные ноги, грызла манжет своей толстовки и пристально смотрела на меня внимательными голубыми глазами. Миниатюрная цветочная татуировка украшала внутреннюю часть ее запястья. На толстовке было написано: БАНАНОВЫЕ СЛИЗНИ ПЛАВАЮТ И НЫРЯЮТ.
  После знакомства Наоми Карденас извинилась и ушла в класс. Мы были не одни — третья соседка по комнате работала в своей спальне —
  Но Мэдди все еще казалась обеспокоенной, и я предложил перенести разговор в какое-нибудь публичное место.
  «Все в порядке», — сказала она.
  Я спросил: «Какое у вас мероприятие?»
  «Сто летающих и двести IM».
  "Прохладный."
  Она переоценила меня. «Ты умеешь плавать?»
  «Собачье весло».
  Она осторожно улыбнулась. «Это не событие».
  «Пока нет. Я играл в баскетбол в Беркли. Раньше приходил на утреннюю тренировку, а пловцы уже уходили. Они уже два часа плавали в бассейне».
  «Мой будильник установлен на четыре тридцать».
  «Жестокий».
  «Да, это отстой». Ее поза расслабилась. «В старшей школе я играла в баскетбол. И в волейбол тоже».
  «Тройная угроза. Дай-ка подумать. Ты что? Пять-девять?»
   «С половиной».
  «Два охранника».
  «Ага», — сказала она. «В чем смысл?»
  «Ты это знаешь».
  Она снова улыбнулась, на этот раз более широко.
  Я сказал: «Как я уже сказал, я действительно ценю это, Мэдди. Я знаю, что у тебя был тяжелый опыт с Ником, и я уверен, что об этом не очень приятно говорить. Наоми рассказала мне кое-что, но я хотел бы услышать это от тебя. Удели столько времени, сколько тебе нужно».
  Она выплюнула манжету и засунула ее себе в предплечье, раздражаясь из-за своей дурной привычки. «У нас была вечеринка, и она пригласила его. Она, должно быть, забыла или игнорировала его, потому что я пошла в свою комнату, чтобы что-то взять. Он был там».
  «Что делать?»
  «Ничего. Стоял там, руки в карманах. Я такой: «Эээ, извините?» Он извинился. Он сказал, что зашел, чтобы немного отдохнуть, потому что чувствовал себя не на своем месте. Он никого не знал, кроме Наоми».
  «Каково было ваше первое впечатление?»
  «Часть меня была напугана, но в то же время это было мило и неловко. Как он сразу признался, большинство парней сказали бы: «О нет, я в порядке». Мы начали разговаривать, и вы знаете. Одно привело к другому».
  «Наоми сказала, что между вами не все серьезно».
  «Не для меня».
  «Для него?»
  «Я имею в виду. Это моя вина».
  «Почему ты так говоришь?»
  «Мне следовало быть яснее. Я только что рассталась с Алексом, я чувствовала себя паршиво. Ник... Он был милым. И... он мне нравился. Просто не так, как я нравилась ему».
  «Как долго это продолжалось?»
  «Около семи месяцев. Но это звучит так, будто это больше, чем было на самом деле. Мы не делали, типа, пару вещей. Мы никуда не ходили вместе. Я
  не хотел сталкиваться с Алексом, а Нику не разрешалось принимать гостей, поэтому он приходил, и мы сидели, смотрели телевизор и разговаривали».
  «О чем вы говорили?»
  «Обычные вещи. Жизнь. Он не был моим обычным типом. У меня было типичное детство в пригороде. Мой отец продает страховки, моя мама — медсестра. Очень в духе округа Ориндж. Наоми сказала: «Это так мило, ты проходишь через свою фазу грязного хиппи-мальчика».
  «Противоположности притягиваются?»
  «Да, может быть. На некоторое время».
  "А потом?"
  «Это казалось нарушением равновесия», — сказала она. «Почти с самого начала».
  «Можете ли вы привести мне пример?»
  «Ну, типа... Он подарил мне это ожерелье?»
  «Петух».
  Ее глаза расширились. «Ты видела это?»
  Я показал ей кадр из видео в TikTok.
  «Да», — сказала она. «Я вернула его, когда мы расстались. Он мне изначально не был нужен».
  «Вот что вы подразумеваете под дисбалансом».
  «Именно так. Я понимаю, что он хотел быть милым. Но я знаю его уже три недели. Тебе не следовало покупать мне подарки. Он говорит: «Я не покупал, я сам это сделал». Если подумать, это еще страннее. Когда ты начала над этим работать? На следующий день после того, как мы переспали?»
  Браслет снова оказался у нее во рту.
  «Он талантливый парень», — сказала она. «Это было хорошо. Но это курица. Я не хочу носить это. Когда я примерила, он выглядел таким счастливым. Я не хотела ранить его чувства. Я носила это, когда он был рядом, и снимала, когда он уходил».
  Она вытащила наручник из зубов. «Я не лучший в установлении границ».
  «Ожерелье должно было что-то символизировать?»
  «Он сказал, что это к удаче для моряков. Он рассказал мне, что на кораблях свиней и кур держат в ящиках. Если корабль тонет, они плывут к берегу и не
   тонуть."
  «По крайней мере, он не дал тебе свинью».
  Она рассмеялась. «О Боже. Я даже не могу».
  «Что это было за навязчивая идея с моряками?»
  «Мы как-то сравнивали татуировки. Мои», — сказала она, дотронувшись до запястья,
  «для моей бабули Лили. Он показал мне якорь и сказал: «Жизнь — это шторм».
  «Что это значит?»
  «Я просто подумал, что он перегибает палку. Это часть его угрюмого нрава».
  «Расскажи мне об этом подробнее, Мэдди».
  «Он воспринимал все так серьезно. Мир черно-белый, все должно что-то значить. Он очень стеснялся того, что бросил учебу. Я думаю, он чувствовал, что недостаточно хорош или умен, поэтому ему приходилось постоянно доказывать свою состоятельность».
  "Тебе."
  «На самом деле, нет. Это было не обо мне, это было о нем. Я же английский, так? Поэтому он всегда пытался поговорить со мной о книгах. Над пропастью во ржи Рожь ? Школьные штучки. Он, должно быть, понял, о чем я подумал, потому что начал спрашивать рекомендации. Все, что я ему давал, он читал за пару дней и просил еще. Это меня беспокоило. Ты не видишь меня, человека; ты используешь меня, чтобы заполнить дыры в своей жизни».
  Она помолчала. «Это имеет смысл?»
  «Совершенно верно. Поэтому ты решил покончить с этим?»
  «Вроде того. Я позволил этому затянуться. Но потом это стало очень странным, очень быстро, и я понял, что мне нужно просто это отрезать».
  «Как странно?»
  «Я показывал ему список литературы с семинара, который я посещал по литературе чикано. Сандра Сиснерос, Ричард Васкес, люди вроде них. Я спросил Ника, читал ли он когда-нибудь Октавио Прадо».
  «Боюсь, я не знаю, кто это».
  «Он написал книгу « Озеро Луны» о своем детстве во Фресно.
  Вот почему я об этом подумал. Я подумал: «О, этот парень тоже из Фресно».
   ничего не имел в виду лично о Нике. Я просто подумал, что ему это может понравиться из-за связи».
  «Он так это воспринял? Лично?»
  «Это самое странное. Я дал ему книгу на время. На следующее утро он вернулся. Он прочитал ее за ночь и был в шоке ».
  "О?"
  Она выдохнула. «Так ты знаешь, что он никогда не встречался со своим отцом?»
  «Он обсуждал это с вами».
  «Никаких обсуждений, он просто сказал мне. Это показалось слишком тяжелым для нас. Я не думал об этом, когда дал ему книгу. Там есть часть, где Прадо пишет о том, как забеременела девушка. Ник... Он был убежден, что девушка — его мать, а Прадо — его настоящий отец».
  «Это то, что он сказал?»
  Мэдди кивнула.
  «Что навело его на эту идею?» — спросил я.
  «Понятия не имею. Я имею в виду, я думал, он шутит. Очевидно. Потом он начинает показывать мне свой блокнот. Он скопировал все эти отрывки из книги.
  Имена и даты. И диаграммы, которые он создал. Страницы и страницы, он, должно быть, работал над этим всю ночь. Я смотрю на это, а он ходит по моей комнате, говоря милю в минуту. «Разве ты не понимаешь? Все выстраивается в ряд. Вот почему я пришел сюда, вот почему мы встретились, это судьба». Это было безумие».
  «Похоже на то».
  «Да. Потом стало страшно. Он задает вопросы о Прадо и злится, когда я не могу ответить. Я говорю ему: «Я больше ничего не знаю, это единственное, что мы читаем на занятиях». В конце концов ему это надоело, и он ушел».
  «Вы когда-нибудь видели, чтобы он так себя вел?»
  «Нет. Никогда».
  «Вы описали его как человека с переменчивым настроением».
  «Ладно, но это... Это был совсем другой уровень».
  «Как зовут персонажа? Женщина, которую он считал своей мамой».
  «…Сандра, я думаю».
  «У тебя есть книга?»
   «Он так и не вернул его».
  «Когда вы ему его одолжили? Примерно?»
  «Я пошел на зимний семестр, сразу после этого».
  «Весна 2024 года».
  "Ага."
  «Что произошло после того, как он ушел?»
  «Я не слышала от него ничего несколько дней. Я волновалась, но и чувствовала облегчение.
  Это было похоже на звонок будильника. Я написала ему, что мне нужен перерыв».
  «Как он это воспринял?»
  «Лучше, чем я ожидал. Он извинился. Я сказал ему, что мы можем быть друзьями.
  Он не писал смс неделю или две. А потом все шло без остановки».
  «У тебя есть сообщения?»
  «Я удалил их, когда заблокировал его».
  «Он начал отправлять настоящие письма».
  Она кивнула.
  «Ты помнишь, что они сказали?»
  «Я открыл только первую. Я начал читать, но это было слишком расстраивающе.
  Остальное я сразу выкинул в мусорку. Извините.
  «Тебе не за что извиняться, Мэдди».
  Она прикусила губу. «Я просто хотела, чтобы это прекратилось».
  «Конечно. И это продолжалось до ночи драки с Алексом».
  "Да."
  «Ты можешь об этом говорить?»
  Она потянулась было к манжете, но сдержалась. «Думаю, да».
  «Когда будешь готов».
  Она натянула подол толстовки на колени. «Ладно, так. Было поздно. Я сплю, Алекс учится на кухне. Мы с ним снова сошлись». Наоми услышала стук и увидела в глазок, что это Ник.
  Она сказала ему уйти, но он продолжал стучать. Алекс открыл дверь, и они начали спорить. Это разбудило меня, поэтому я вышел из своей комнаты. Я почти не узнал Ника. Он обрил голову и как бы торчал в дверь, пытаясь пробраться внутрь. Это было похоже на сцену из того фильма. Парень с топором?
   « Сияние ?»
  «Да. Я боялся, что кто-то пострадает. Я сказал, что могу поговорить с ним, но только если он успокоится. Он сказал: «Я никогда не причиню тебе вреда, я люблю тебя».
  Алекс услышал это и взбесился. Он вытолкнул Ника в коридор, и они начали бороться. Теперь я тоже пытаюсь его успокоить».
  Она скрестила руки на груди, словно защищая себя, и смотрела на дверь, словно могла видеть, как они катаются по ней.
  «Какое испытание пришлось пережить, Мэдди».
  Она сглотнула. «Да».
  «Ты помнишь, что говорил Ник?»
  «Не совсем. Еще эта чушь о судьбе. По сути, он хотел, чтобы я пошла с ним».
  "Где?"
  «Я не знаю. Он что-то бормотал, не имея никакого смысла».
  «Это может показаться странным, но упомянул ли он писателя? Прадо?»
  «Я... Там было много всего. Нет, я так не думаю. Я просто пыталась сказать все, что могла, чтобы успокоить его. Вдруг он останавливается и смотрит на меня. «Ты не носишь это, почему ты не носишь это?»
  «Ожерелье».
  Она кивнула. «Я не могла сказать ему настоящий ответ, который заключался в том, что я больше его не носила. Я не хотела, чтобы он потерял свое дерьмо. Я сказала, что сняла его, чтобы спать. Вся его аура изменилась, вот так . Он как-то... сдулся? Это было ужасно. Я думала, он начнет плакать. Он попросил меня вернуть его. Я отдала его ему и заставила его пообещать, что он уйдет».
  "После этого?"
  «Я больше никогда с ним не разговаривал».
  «Он никогда не пытался связаться с вами».
  «Нет. Ну, он выложил TikTok, показав мне средний палец».
  «Вы думаете, что это было адресовано вам?»
  «Я имею в виду. Да. Кто еще это может быть?»
  «Вы узнаете место на видео?»
  Она покачала головой. «А ты?»
  «Округ Мендосино. Примерно в пяти часах езды к северу отсюда».
   «Что он делал там наверху?»
  «Хороший вопрос. Он когда-нибудь говорил о том, чтобы направиться туда? Когда он пытался убедить тебя пойти с ним?»
  Она снова прикусила губу. Достаточно сильно, чтобы оставить розовый полумесяц. «Извините, я действительно не помню». Она вытерла нос рукавом. «Все было так хаотично».
  «Ты молодец», — сказал я. «И ты всегда можешь позвонить мне позже, если что-то вспомнишь».
  Она кивнула.
  «Последний вопрос. Вы знаете дату боя с Алексом?»
  «Не сразу пришло в голову. Но... Подождите».
  Она достала телефон, начала листать. «Я не могла спать, потому что была так потрясена. Я написала своему тренеру, что плохо себя чувствую. Секундочку, мне нужно найти его... Ладно, я написала ей в четыре утра 12 июня. То есть накануне вечером».
  11 июня. На следующий день после последнего сообщения Николаса матери.
  Я поблагодарил Мэдди и оставил ее с несчастным видом.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 28
  Октавио Прадо был писательским эквивалентом человека одного хита.
   Lake of the Moon, впервые опубликованный осенью 2005 года, давно вышел из печати. Я просмотрел отзывы, оставленные крошечной группой преданных читателей.
  Моя любимая книга всех времен
   Почему он не более известен?
   Невоспетый мастер, намного лучше сегодняшней «литературы»
  Бывшие в употреблении книги в твердом переплете стоили всего копейки, плюс доставка и обработка.
  Я заказал один, ускоренный.
  Две тысячи пятого года. Прадо имел счастье или несчастье дебютировать непосредственно перед наступлением Web 2.0 — того короткого окна, когда интернет не предлагал ничего, кроме обещаний, а конфиденциальность все еще существовала. Его запись в Википедии была заглушкой, и он не вел веб-страницу и не пользовался социальными сетями. Большая часть ссылок о нем была битой. Более поздние страницы ссылались на него в прошедшем времени и изрыгали тот же набор фактоидов.
  Вундеркинд, опубликованный в девятнадцать лет и получивший восторженные отзывы и номинации.
  Голливудский стук.
  Он не получил наград. Не было ни фильма, ни тепленького поста преподавателя творческого письма в колледже свободных искусств. Никаких героических усилий на втором курсе.
  Сверхновая, появилась и исчезла.
  —
  МОЙ ЭКЗЕМПЛЯР Lake of the Moon прибыл через два дня. На обложке было изображено гибридное существо: голова орла, тело человека, одетое в мешковатые шорты и курящее вяло висящую сигарету.
  Я открыл заднюю крышку.
   Молодой латиноамериканец уставился в камеру, изо всех сил стараясь компенсировать детское лицо. Бритая голова, бородка-карандаш, мягкая выпуклость под подбородком. Но голый скальп — никакого сходства с Ником Муром.
   Октавио Прадо родился во Фресно. Это его первая книга.
  В книге 166 страниц, она написана лаконичным, хрустальным стилем и охватывает три недели из жизни главного героя-подростка Феликса Сантьяго де Хесус-и-Тлалолина. Он же Гриллито, он же Крикет.
  В первой сцене он просыпается в спальне, которую делит с тремя братьями. За завтраком он терпит беспощадные насмешки от своих трех сестер.
  Он ездил в школу на скейтборде. Он получил четверку за творческое задание. Он ругался с друзьями в коридорах.
  Во время обеда с ним неожиданно заигрывала белая девушка. Ее звали не Сандра, как помнила Мэдди Цвик, а Сара.
  После школы он поехал на скейтборде к дедушке домой. Они с дедом перебирали Rolls-Royce из деталей. Когда они закончили, Абуэло дал ему десять долларов из кофейной банки под кухонной раковиной.
  Дома Крикет не мог перестать думать о Саре. Он пошел в ванную, чтобы мастурбировать, но забыл запереть дверь. Вошла его сестра.
  Она закричала и назвала его отвратительным.
  Сбежав из дома со стыдом, он отправился в местный скейт-парк, где катался по трамплинам до наступления темноты.
  Кто-то окликнул его по имени. Сара шла к нему. Они сидели одни на краю ямы в форме озера, разговаривали и болтали ногами. Она сказала, что ехала домой с тренировки по теннису и увидела его. Она сказала, что ей нравятся мексиканские парни. Она не знала почему, просто нравились. Она наклонилась и поцеловала его. Они пошли в укромный уголок парка, легли в траву и занялись сексом.
  После коитуса действие перешло в стадию развития.
  Сара столкнулась с Крикетом в школе. Она сказала ему, что беременна, и потребовала пятьсот долларов за аборт, подразумевая, что если он откажется, она обвинит его в изнасиловании.
  Он поехал к дому Абуэло. Он намеревался занять денег, но Абуэло не открыл дверь. Крикет обошел вокруг и вошел с
   ключ под цветочным горшком. Старик спал на диване в гостиной, его храп перекрывал гул телевизора. Крикет достал банку кофе из-под кухонной раковины. Он снял крышку.
  Роман заканчивается тем, что он смотрит в банку на кучу мелких купюр и слушает изнуряющее дыхание старика.
  В другой день, возможно, мне бы понравилось. Но это было не чтение для удовольствия; я искал любую связь с Николасом Муром, какой бы благовидной она ни была.
  Фресно. Скейтбординг. Белая девушка.
  Сара рифмуется с Тарой.
  Год публикации совпал с рождением Ника Мура.
  Но все равно не так уж много.
  Но это не имело значения. Не имело значения, как отреагирует рациональный человек, а имело значение, как отреагирует Ник. Все, что я узнал о нем...
  резкие перепады настроения, грандиозные мысли — все это указывало на недиагностированное психическое заболевание, выходящее за рамки детского СДВГ.
  То, что не было упомянуто в «Озере Луны», оказалось важнее того, что в нем содержалось.
  Мы так и не узнали, осуществил ли Крикет свою кражу. Сделала ли Сара аборт. Была ли беременность настоящей или это был шантаж.
  Пробелы, которые должен заполнить сверхактивный ум.
  Я нашла информацию о семинаре, который посетила Мэдди Цвик.
  Lit 193C, Chicano/a Voices, преподавал доцент Калифорнийского университета в Санта-Крусе по имени Эли Руиз. Его резюме позиционировало его как ведущего авторитета в Prado — единственного авторитета, который установил свой флаг с помощью одной журнальной статьи под названием «Autonomía o autotomía?: Violence, Liberation, and De(con)structed Selves in Lake of the Moon».
  Я написал ему по электронной почте и был удивлен, когда мне перезвонили в течение часа.
  Он говорил с головокружительной скоростью, взволнованный моим интересом. Когда я был подростком, выросшим в Уиттиере, открытие Прадо стало для меня формирующим опытом: впервые Руис узнал себя на странице. Сленг был его сленгом, персонажи были близко знакомы.
  Я спросил, чем сейчас занимается Прадо.
  «Никто не знает. Он уехал из Фресно и скрылся из виду. Я связался с его семьей, его литературным агентом. Они не слышали о нем много лет. Я пришел к выводу, что он не хочет, чтобы его нашли».
  "Почему?"
  «Роман вызвал возмущение в его общине. Семья Прадо очень традиционная, очень католическая. Более того: его мать фанатично религиозна. Я так понимаю, что его заставили чувствовать себя дома мучительно нежеланным.
  Возможно, ему угрожали, или он сам так считал».
  «Это вымысел».
  «Тонкая грань, мистер Эдисон. И Прадо не сделал себе никаких одолжений, вот.
  Он также младший из семи, также три брата и три сестры. Его мать зовут Селия; в книге это Селин. Он упоминает ее церковь по имени. Он действительно перестроил Роллс-Ройс со своим дедом. И так далее.
  И, кстати, его дедушка умер от сердечного приступа вскоре после публикации. Селия довольно твердо винит Октавио.”
  «А как насчет персонажа Сары? Кто она?»
  «Это сложнее. Прадо училась в школе Рузвельта с 1999 по 2003 год. Ученики в основном латиноамериканцы и латиноамериканки. Не должно быть сложно сузить круг ее потенциальных клиентов, но все, с кем я говорил, это отрицают. Имя Сара иногда может означать типичную белую женщину. Я склонен думать, что она составная».
  «Беременность была фактической?»
  «Насколько мне известно, нет».
  «Это была бы веская причина покинуть город».
  «Да, хотя я сомневаюсь, что ему нужна была еще одна».
  «Есть идеи, куда он пошел?»
  «Если бы только. Его агент сказала мне, что она вечно пыталась связаться с ним, но он часто переезжал, без предупреждения. У меня сложилось впечатление, что он был бездомным по собственному выбору».
  «Я хотел бы поговорить с ней. Не могли бы вы меня с ней связать?»
  «Позвольте мне спросить ее разрешения».
  "Спасибо."
   «Возможно, вас заинтересует следующая вещь: Прадо закончил вторую книгу, но она так и не была опубликована».
  "Почему?"
  «Это несколько... непослушно».
  «Вы это прочитали».
  «Агент передал его в UC Merced. Я сделал сканирование. Могу отправить вам PDF».
  «Это было бы здорово. Как это называется?»
   «Собор».
  У меня зашевелилась кожа головы.
  Роща секвой, кружащаяся, как танцоры, извивающаяся, как языки пламени.
   Собор.
  Я спросил, о чем эта книга.
  «Проще сказать, о чем это не так», — сказал Руис. «Его нельзя охарактеризовать как роман как таковой. Скорее мозаика. Традиционного повествования нет.
  Чувствуется, что Прадо стремится к новому способу общения. По-моему, ему это не удается. Но некоторые тексты весьма запоминающиеся.
  Даже возвышенно».
  «Что означает название?»
  «Насколько мне известно, это слово не встречается в тексте.
  Полное раскрытие информации: я читал только отрывки, никогда не читал целиком. Я люблю Прадо, но это было бы слишком много для любого человека.”
  «Профессор, вы когда-нибудь встречали молодого человека по имени Ник Мур?»
  «Он студент?»
  «Нет. Я пришлю тебе фото».
  Через несколько секунд: «О, этот ребенок».
  «Откуда ты его знаешь?»
  «Я не знаю», — сказал Руис. «Я встречался с ним однажды. Он пришел ко мне в приемную». Пауза. «Он хотел поговорить и о Прадо. Много вопросов. На самом деле, они не отличаются от ваших. Что еще написал Прадо, где он сейчас».
  «Ты рассказал ему о Соборе » .
  "Вероятно."
  «Вы отправили ему PDF-файл?»
  «Я могу проверить. Что я ищу?»
  Я дал ему адрес электронной почты Ника Мура.
  «Нет, я этого не вижу», — сказал Руис. «Кто он, если не студент?»
  «Молодой человек. Тоже пропал».
  «О нет. Правда?»
  «Примерно пятнадцать месяцев».
  «Это ужасно. Ух. Бедная его семья».
  «Ты помнишь, как ты с ним разговаривал?»
  «Я недавно закончил вести семинар, так что это, должно быть, было где-то тогда. Или немного позже...? Извините. Я не хочу сказать вам что-то не то».
  «Не беспокойтесь. Вспоминая разговор, что-нибудь бросается в глаза в нем или его поведении? Он был расстроен, взволнован?»
  «Я не могу сказать. Насколько я помню, я шел на занятия, выбежал из двери, и мы разговаривали всего несколько минут. Какая у него связь с Прадо?»
  «Он из Фресно. Он родился в том же году, когда было опубликовано «Озеро Луны» , и, похоже, пришел к выводу, что Прадо — его биологический отец».
  Руиз рассмеялся. «Что?»
  «Возможно ли это?»
  «Нет. Нет. Исключено». Затем с сомнением: « Вы не думаете, что это возможно?»
  «У него и Прадо есть несколько поверхностных общих черт».
  "Такой как."
  Я описал сходства. Когда я дошел до Сары и Тары, он усмехнулся.
  "Ну давай же."
  «Я с вами согласен. Но я стараюсь сохранять открытость ума. Я лучше задам вопрос и буду выглядеть глупо, чем буду самодовольным и что-то упущу».
  «Тогда вам следует держаться подальше от академической среды».
  «Принял к сведению. Я бы сказал, профессор, вы очень хороший частный детектив».
  «Скоро меня переведут на постоянную должность. В зависимости от того, как все пойдет, вы, возможно, услышите от меня о смене карьеры».
   «Я буду готов», — сказал я. «Хотя Ник ни о чем таком тебя напрямую не спрашивал».
  "Нет."
  «А как насчет рукописи в Мерседе? Вы говорили ему об этом?»
  «Возможно, так и было. Как я уже сказал, это был короткий разговор. Я забыл об этом, пока вы не прислали мне его фотографию. Но — послушайте. Он далеко не первый человек, который чрезмерно отождествляет себя с писателем или персонажем. Когда дело доходит до Прадо, я так же виновен. Любая великая литература, мистер Эдисон, — это зеркало».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 29
  Если бы книги были зеркалами, то «Собор» можно было бы отнести к комнате смеха.
  Тысяча девятьсот двадцать три дурманящих, рукописных страницы, забитых зачеркиваниями, стертыми словами, идущими слева направо, но также и назад. Или вертикально. Или по диагонали. Многие листы были пустыми или содержали одно слово. Другие были испорчены обрезом маркера.
  Прадо каталогизировал полки в мини-маркете, работающем с утра до вечера.
  Он рисовал мотоциклы. Нарисовал плохую версию Киану Ривза в фильме Матрица.
  Морщинистое пятно было там, где он пролил какую-то янтарную жидкость.
  Время от времени я натыкался на отрывки, которые демонстрировали его мастерство и лаконичность: острые фрагменты диалогов, четкие описания людей или мест. Но эти ясные моменты были редки и редки, и я не мог точно определить хронологию или географию, что делало невозможным извлечение действенных зацепок.
  На странице 450 я прервался, чтобы выпить кофе и принять ибупрофен.
  На странице 889 я замер.
  Прямоугольный блок текста заполнил экран. В его центре был карандашный набросок размером с бейсбольную карточку.
  Навыки драфтинга у Прадо были примитивными. Но я уловил суть.
  Зубчатая вода.
  Неровные холмы.
  Две сходящиеся линии, образующие дорогу.
  На нем — фигурка человека.
   Одна рука поднята.
  Один гигантский средний палец вытянут к небу.
  Море, горы, шоссе, идите на хуй.
  Я открыл последний TikTok Николаса Мура и включил его.
  Море, горы, шоссе.
  Иди на хуй.
  Рисунок был слишком грубым, чтобы назвать его совпадением.
  Совершал ли я ту же ошибку, что и Эли Руис, Ник Мур или бесчисленное множество других?
  Хотите найти смысл и найти его в зеркале?
  Я просмотрел окружающий текст — смесь испанского и английского.
  В правом нижнем углу была написана фраза.
  En el nombre del Padre, y del Hijo, y del Espiritu Santo A Men 83261
  Во имя отца.
  Я увеличил масштаб. Надпись была тусклой. Но потом я ее увидел. Пятнышко между двумя цифрами составило 83.261.
  И это мне кое-что напомнило.
  Я пересмотрел последний ролик Ника в TikTok, остановившись на кадре, где он наклонился к камере.
  По мере того, как я двигал ползунок, знак почтовой мили становился четче, по одному символу за раз.
  МУЖЧИНЫ
  83.261
  —
  Спустя ЧЕТЫРЕ ДНЯ и одну бутылочку ибупрофена мне так и не удалось найти ни одного реального упоминания.
  Это не значит, что их не было. Качество сканирования неуклонно ухудшалось; я представлял себе, как несчастный студент-практикант, которому поручили задание, тонет в скуке. Почерк Прадо тоже ухудшился. К концу это были лихорадочные каракули, которые разрывали бумагу на дырки.
   Возможно, там что-то и есть, но я не собирался искать это в формате PDF.
  Я записался на прием в Калифорнийский университет в Мерседе на следующий день.
  —
  УТРОМ я отвезла Майлза в детский сад и отвезла Шарлотту в Шабо-парк в лагерь. Когда я возвращалась к своей машине, за мной погнался консультант, срочно звонивший.
  «Простите». Ей было лет пятнадцать, с косичками. «Вы отец Шарлотты».
  "Да?"
  «Я хотел поговорить с вами о том, что произошло вчера».
  Я приготовился. «Ладно».
  «Дети качались по очереди, и один ребенок расстроился, потому что ему пришлось так долго ждать. Следующей была Шарлотта, но она пропустила его вперед. Это было так мило с ее стороны».
  «Я думал, ты скажешь мне, что она сделала что-то не так».
  « Шарлотта? О нет. Она самая милая на свете».
  «Знаешь что? Ты прав. Она права. Спасибо…»
  «Ниа». Она усмехнулась. «В любом случае. Я подумала, что ты захочешь знать».
  «Да. Спасибо, что поделились этим со мной».
  «Пожалуйста! Хорошего вам дня!» Она убежала, косы развевались.
  Я достал телефон, чтобы написать Эми и рассказать ей. Он зазвонил прежде, чем я успел позвонить.
  Заблокированный номер.
  Я сказал: «Алло?»
  «Это Мейв Феррис. Агент Октавио». Среднеатлантический акцент расширил букву «а » в имени Прадо. «Я думаю, вы хотели поговорить со мной».
  «Да. Привет. Дай мне секунду».
  «Неудачное время?»
  «Нет, мне просто нужно захватить свой блокнот».
  Я вытащил его из машины и побежал трусцой по авеню Эстудильо, подальше от шумной зоны высадки людей, к столикам для пикника.
   «Спасибо, что ответили мне, мисс Феррис. Я не уверен, что профессор Руис вам сказал».
  «Вы ищете мальчика, который думает, что Октавио — его отец».
  "Правильный."
  «Позвольте мне заверить вас: это не так».
  «И вы это знаете, потому что?»
  «Потому что Октавио был девственником. И я знаю это , потому что он мне сказал».
  «Может ли он солгать?»
  «Ни в коем случае», — сказал Феррис. «Он был совершенно искренен. Скажите мне: вы когда-нибудь встречали мужчину, который лгал об этом? Так делают только самые лучшие женщины. Плюс есть вопросы содержания и контекста. Любой, кто читал эту сексуальную сцену, мог сказать, что она не была написана на основе опыта».
  «То, что я прочитал, было очень коротким».
  «Видел бы ты оригинал, до того, как я заставил его взяться за мачете».
  «Вот так плохо, да».
  «Слово loins появлялось несколько раз», — сказала она. «Одним из условий, которые я ему задала, было то, чтобы он провел меня по рукописи, чтобы проверить ее на предмет потенциальной клеветы. Вы, вероятно, не помните, но ряд книг того времени находились на грани между романом и автобиографией, и несколько авторов в итоге получили иски. Учитывая тему Октавио, я посчитала благоразумным записать его в протокол. Секс, беременность — все это было выдумано».
  «Сара была реальным человеком? Я спрашиваю, потому что мать мальчика, которого я ищу, примерно подходящего возраста, и ее зовут Тара».
  «Возможно, Октавио знал ее или был вдохновлен ею, но он определенно не оплодотворил ее. Если только не произойдет рождественское чудо, я не вижу, как этот мальчик может быть его сыном. Кто он вообще?»
  "Его зовут Николас Мур. Он родился примерно тогда, когда Лейк-оф- Мун вышел. Он когда-нибудь связывался с вами?
  «Нет», — сказала она. «Когда именно родился?»
  «3 мая 2005 г.»
   «Ну, это еще один способ узнать. Октавио и я провели по крайней мере год, редактируя вместе, а затем нам пришлось ждать его места в цикле публикации. Первый черновик должен был быть закончен не позднее 2003 года».
  «Ах».
  «Простите, что разочаровал, мистер Эдисон».
  «Все в порядке. Я сказал профессору Руису, что не думаю, что это правдоподобно.
  Но, возможно, Ник убедил себя, что это правда».
  « Это меня не удивит. Художественная литература может стать трамплином для всевозможных фантазий. Теперь, если больше ничего нет...»
  «Пара вопросов о Prado, если можно».
  Пауза. «Будь моим гостем».
  «Как вообще получилось, что вы начали с ним работать?»
  «Я бы с удовольствием заявила, что угадала его своим тонким литературным чутьем, но это была чистая случайность. Он прислал рукопись без запроса. Мой помощник вытащил ее из кучи мусора. Лорен. Умная девочка. Она вернулась в юридическую школу... Несмотря ни на что. Ей понравилось, и она передала мне. И вуаля. Тогда мы могли позволить себе рисковать. Теперь нет. Одна из причин, по которой я ушла».
  «Профессор Руис сказал, что книга расстроила семью Прадо».
  «Да, это было довольно трагично. Они выгнали его из дома. Следующее, что я помню, — он звонит мне из таксофона на автобусной станции в Сан-Франциско».
  «Там он и поселился?»
  «Недолго. Он все время поднимался и двигался. Он был ужасно напуган».
  "Из?"
  «Его братья устроили ему справедливую взбучку. Думаю, они намекнули, что сделают это снова или еще хуже, если он посмеет написать еще одну книгу.
  Помните, ему было девятнадцать. Стать одновременно любимцем и изгоем было шоком для его системы».
  «Он боролся с вниманием».
  «О, он был застенчивым. Когда его били, это было не так страшно, как когда его выставляли напоказ. Это вызвало у него приступ паранойи. Я пригласил его погостить у меня, но он боялся летать. Поэтому он просто продолжал так, перескакивая с одного блошиного мешка на другой.
   дальше. Я не слышал от него ничего неделями. Всякий раз, когда приходил чек, я придержал деньги. Рано или поздно он звонил, нуждаясь в наличных, и я отправлял Лорен в Western Union.”
  «Вы знаете, где он был? Конкретные места?»
  «Я не знаю. Для меня Калифорния — это одна большая тарелка авокадо».
  «Есть ли у вас шанс, что у вас еще остались квитанции о переводе денег?»
  «Боже мой, нет. За кого ты меня принимаешь?»
  Я улыбнулся. «Сколько он заработал?»
  «За «Озеро Луны» ? Думаю, аванс составил около тридцати пяти тысяч».
  «Здесь это не имеет большого значения».
  «Ну, это было двадцать лет назад. И там были опционные деньги, и несколько зарубежных продаж. Пятьдесят или шестьдесят тысяч, в общем. Но да, я знал, что у него все кончится. Я продолжал давить на него, чтобы он подписал еще одну сделку, куй железо, пока горячо. Он и слышать об этом не хотел. Он был занят, ему нужно было сосредоточиться, что-то большое в работе. Я сказал: «Замечательно. Могу я увидеть несколько страниц, чтобы почувствовать вкус?» Нет, еще не готово, он пишет так быстро, как только может. Все эти шаблонные оправдания, которые вы получаете от писателей, которые задыхаются. А потом он вообще перестал общаться. Прошли месяцы, год, два. Я почти списал его со счетов. Можете себе представить мое изумление, когда эта двадцатифунтовая посылка приземлилась у меня на пороге».
   «Собор».
  «А, да. Собор ». Она вздохнула. «Я хочу быть доброй. Это работа в процессе. И я верю, что Октавио добрался бы до нее. Со временем. Но очевидно, что ее нельзя опубликовать в том виде, в котором она есть. Он, должно быть, знал об этом, потому что отправил мне последующее письмо, в котором приказал сжечь рукопись».
  «Ты этого не сделал».
  «Естественно. Я работал со слишком многими писателями, чтобы обращать внимание на подобные истерики».
  «Откуда взялось такое название?»
  «Я всегда думал, что это относится к одной из тех средневековых церквей, строительство которых занимает пятьсот лет. Вы начинаете строить, зная, что кто-то другой его закончит».
   «Вы помогли ему с его первой книгой», — сказал я. «Может, он хотел, чтобы вы взяли на себя эту работу?»
  «Если так, то он был в бреду. У «Озера Луны» были свои проблемы, но в основе это была история, поддающаяся доработке. «Собор »… был далеко за пределами моих навыков. Любого агента. Или редактора, если на то пошло. В любом случае, все это не имеет значения. Октавио никогда не связывался со мной, и у меня не было возможности связаться с ним. Мне ничего не оставалось, как сидеть и ждать, когда он позвонит».
  «Когда вы поняли, что он этого не сделает?»
  «Это не было прозрением. Он просто исчез из моего сознания».
  «Вы приняли решение пожертвовать рукопись».
  «Я хранил его так долго, как мог. После выхода на пенсию я убирался в офисе и нашел его в картотеке. Он занимал большую часть ящика.
  Я, как болван, не смог заставить себя выбросить его. И родителям его отдать его тоже не мог. Я попросил своего помощника поискать в библиотеках, специализирующихся на калифорнийской литературе. Не помню, кто его взял».
  «Мерседес».
  «Звучит экзотично».
  «Только если вам нравятся коровы. Я сегодня туда иду».
  «Я думал, что профессор прислал вам свой экземпляр».
  «Он это сделал, но я хотел бы увидеть это во плоти. Я не уверен, насколько хорошо ты это помнишь...»
  «Ни в малейшей степени».
  «В какой-то момент появляется фигурка, показывающая средний палец, и строка En el имя отца, и дель Хихо, и дель Дух Санто. Мужчины 83.261. »
  «Это похоже на мессу».
  «Это так. Но слово аминь разбито. Вы можете прочитать его как два слова: А,
  «to» и мужчины 83,261. Номер соответствует отметке мили в Северной Калифорнии. Округ Мендосино, 83,261. Другими словами, «я еду в это место», а затем точное местоположение».
  Она сказала: «Боже мой, как это умно. Если бы я все еще была в этом бизнесе, я бы поговорила с тобой о книге. О реальных приключениях необычайно умного частного детектива».
  «Спасибо, но работа пока продвигается медленно».
   «Также как и письмо».
  «Прадо когда-нибудь упоминал Северную Калифорнию? Когда он звонил, чтобы перевести деньги...»
  «Извините, нет. Как я и сказал».
  «Пожалуйста, позвольте мне на секунду, и я назову несколько городов. Остановите меня, если какой-либо из них покажется вам знакомым. Форт-Брэгг. Миллбург. Суоннс-Флэт».
  «Авокадо», — сказала она.
  «Ладно. В любом случае спасибо».
  «Пожалуйста. Приятно думать об Октавио. Поправьте: горько-сладко. Он был милым мальчиком. Милым, грустным мальчиком. Хотел бы я сделать больше, чтобы помочь ему».
  «Что еще вы могли сделать?»
  «Прилетел, купил ему ужин, подбодрил его». Пауза. «Мы никогда не встречались лично, вы знаете».
  "Действительно?"
  «Правда. Все было телефонными звонками. Так мы работали в те дни. Теперь мне пора идти. Муж, сигареты, мартини, потом прогулка с собакой».
  «Спасибо за ваше время, мисс Феррис. Я передам ваши приветы рукописи».
  «Пожалуйста, сделай это», — сказала она. «Мне было больно отпускать его. Как будто я подписывала свидетельство о смерти Октавио».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 30
  Новейшее дополнение к Калифорнийскому университету, UC Merced, было построено в 2005 году для обслуживания малообразованных, малообеспеченных сельскохозяйственных общин долины Сан-Хоакин. От Ист-Бэй было два часа езды вглубь страны, сплошные поля и скотоводческие фермы, пока кампус не вырос из земли, как какой-то модернистский урожай. Я никогда там не был и был поражен контрастом между его квадратной, деловой планировкой и величественными, обсаженными деревьями дорожками моей alma mater.
  Библиотека Коллигиана была одной из самых больших коробок. Я поднялся на лифте в Специальные коллекции.
  Библиотекарь за столом был диспептичным парнем средних лет с навощенными усами. В обмен на мой номер бронирования он вручил мне пару белых хлопчатобумажных перчаток, карандаш для гольфа и мешочек с утяжеленными шнурками.
  «Я заберу этот предмет из хранилища и передам его вам в читальный зал. Планируете фотографировать?»
  Не дожидаясь ответа, он сунул мне поднос с формами. «Вам нужно будет это заполнить. Для каждого изображения нужна отдельная форма. Никакой вспышки».
  Я поднял шнурки. «Для чего они?»
  «Держать страницы ровными». Как будто я должен был знать. « Никогда не надавливать на переплет».
  «Это рукопись. Я не думаю, что она переплетена».
  «У нас проблемы, сэр?»
  "Без проблем."
  «Конец коридора. Встретимся там».
  «Спасибо. И еще один вопрос: могу ли я просмотреть историю запросов на этот товар?»
   Он отреагировал так, будто я попросила его бабушку в обнаженном виде. «Эта информация конфиденциальна».
  "Хорошо."
  «Как бы вам понравилось, если бы я рассказал людям, что вы читаете?»
  «Я восхищаюсь вашей приверженностью конфиденциальности».
  Он фыркнул. «Конец коридора».
  По пути я прошел мимо стеллажа с ореховыми витринами, заполненными свежим выпуском California, журнала для выпускников UC. Мой собственный экземпляр пришел по почте несколько недель назад. Заглавная статья «Cuisine of Culture» была о мясе, выращенном в лабораторных условиях.
  Я не читала ни ее, ни какую-либо другую статью, сразу перейдя к конспектам занятий, чтобы проверить своих однокурсников. Кто стал партнером; родил ребенка; выиграл приз; написал книгу. Потом были некрологи, упоминающие автокатастрофы и рак.
  Ни одна из причин не была названа как самоубийство.
  Читальный зал был со стеклянными стенами и залит светом. Беловолосая женщина сосредоточенно изучала фолиант. Я выбрал место подальше от нее, у окна, выходящего на широкий, покрытый травой простор. Разбрызгиватели икали в волнистой жаре.
  Женщина прочистила горло и перевернула страницу.
  Пришел библиотекарь, толкая тележку, нагруженную архивными коробками.
  Он прошипел: «Перчатки. Пожалуйста».
  Я подчинился, и он осторожно выставил коробки — пять из них, сделанные из прочного серого картона с защитными металлическими краями. Они приземлились на стол с мягким, уверенным стуком. На этикетках были штрих-код, номер каталога и информация об авторе.
  Я кивнул в знак благодарности, и библиотекарь ушел, оглянувшись один раз, чтобы убедиться в соблюдении протокола.
  Я поднял крышку коробки номер один. Она сопротивлялась, затем поднялась с пукающим звуком, распространяя запах старой бумаги и привлекая неодобрение седовласой леди.
  Я отложил крышку в сторону и наклонился.
  Я ожидал увидеть у Прадо бешеный почерк, хаос в черно-белых тонах.
  Вместо этого я увидел глянцевую полноцветную фотографию щупальца, сжимающего запечатанную банку.
   КАЛИФОРНИЯ
  ЖУРНАЛ АССОЦИАЦИИ ВЫПУСКНИКОВ КАЛИФОРНИЙСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
  Это был выпуск за май–июнь 2024 года. Заглавная статья «Обжора для обучения» была посвящена интеллекту осьминога.
  Я удалил журнал.
  Под ним был еще один, идентичный выпуск.
  Ниже — треть.
  Я залез в коробку и вытащил всю стопку.
  Осьминоги.
  То же самое для ящиков два, три, четыре и пять.
  Я снова наполнил коробки и положил их на руки. Женщина с белыми волосами подняла глаза, когда я протиснулся через дверь в коридор.
  Увидев меня, библиотекарь за столом в тревоге запрыгал на месте.
  «Простите, сэр. Вы не можете этого сделать. Сэр. Пожалуйста, подождите, пока я принесу тележку».
  Я бросил коробки на прилавок. «У нас проблема».
  « Простите. Экспонаты из специальной коллекции не подлежат выносу из читального зала».
  «Они уже сделали это. Посмотрите».
  Он нахмурился. Открыл коробку. Нахмурился сильнее.
  «Что это?» — сказал он.
  «Предполагается, что это будет рукописная рукопись объемом в две тысячи страниц», — сказал я.
  Он начал вынимать журналы один за другим, небрежно складывая их на прилавке.
  «Что это?» — пробормотал он.
  «Я знаю, как это выглядит для меня».
  Он не ответил. Он схватил следующую коробку, отряхнул крышку и вывалил содержимое. Журналы посыпались на пол.
  «Чёрт возьми», — сказал он.
  Я показал ему свою лицензию частного детектива. Его зрачки расширились.
   Я сказал: «А как насчет того, чтобы переосмыслить вашу приверженность конфиденциальности?»
  —
  Начальник службы безопасности библиотеки Рой Трухильо был отставным ветераном полиции Мерседа с двадцатисемилетним стажем, легким в общении и охотно болтавшим с бывшим коллегой-полицейским.
  Он не возражал против гражданской жизни. Его работа, возможно, не была самой захватывающей, но она приносила солидный социальный пакет. Он подправил свой график, чтобы проводить пятницы с внучкой. Добавьте к этому пенсию, и он будет жить довольно хорошо.
  «Я подумывал подать заявление в Лесную службу», — сказал он.
  «Что вас остановило?»
  «У моей жены пунктик по поводу медведей. Ненавидит их. Я сказал ей: «Они боятся меня больше, чем я их». Она сказала: «Тогда тебе нужно бояться больше».
  Мы сидели в подвальном офисе Трухильо без окон и просматривали записи камер видеонаблюдения от 11 мая 2024 года: в тот день, когда человек, назвавшийся Николасом Прадо, посетил Отдел специальных коллекций, чтобы ознакомиться с рукописью « Собора».
  «Думаю, кто-то заметит, что он использовал то же имя», — сказал Трухильо.
  В читальном зале «Специальных коллекций» камер не было. Ближайшая находилась у стойки регистрации, открывая вид на часть коридора, включая журнальную стойку.
  Трухильо установил скорость воспроизведения на 3x. Тела появлялись и исчезали со скоростью одно или два в час.
  «Подожди», — сказал я.
  Он немного перемотал назад и установил нормальный режим воспроизведения.
  Мужчина прошел по коридору в направлении читального зала. Он был одет в шорты, рюкзак и толстовку с капюшоном, а также нес пару белых перчаток и мешок шнурков. Он стоял спиной к камере. Временная метка гласила 14:12:50.
  Через пять минут появился библиотекарь, толкающий тележку, груженную архивными коробками.
   Через две минуты он вернулся, сдав свой груз.
  В 14:37:48 Худи снова появился. Он оставил свой рюкзак и был в библиотечных перчатках. Я не успел разглядеть его лица, как он повернулся к стойке с журналами и начал хватать журналы горстями.
  «Сукин сын», — сказал Трухильо.
  «Нельзя возвращать пустые коробки».
  Перчатки мешали Худи держать скользкие журналы. Он то и дело ронял их на ковер и подхватывал, засовывая под мышки.
  Он ушел, отсутствовал несколько минут, вернулся за добавкой.
  И еще раз.
  «Огромная книга», — сказал Трухильо.
  В следующий раз, когда Худи появился, на нем был рюкзак.
  Он подошел к камере.
  Свет упал на его лицо. Трухильо нажал ПАУЗУ.
  Я сказал: «Это он. Ты можешь за ним выйти?»
  Трухильо переключил камеры, отслеживая Ника, когда тот поднимался на лифте на первый этаж. Рюкзак провис под тяжестью рукописи.
  В вестибюле он остановился, глядя на главный вход.
  «Чего он ждет?» — спросил Трухильо.
  «Возможно, беспокоюсь, что сработает детектор кражи».
  «Ему это не нужно. Бирка вмонтирована в коробки».
  Я приподнял бровь.
  Трухильо поднял ладони. «Это не моя система. Я ее унаследовал».
  На экране Ник все еще был заморожен. Студенты обходили его стороной, словно он был мебелью.
  Он двинулся вперед, его походка была ходульной и неестественной. Он миновал детекторные столбы и протолкнулся через двери.
  Трухильо переключился на внешнюю камеру.
  Ник пересек бетонную площадь по направлению к парковке.
  «На чем он ездит?»
  «Черный Civic 2009 года».
  Трухильо переключился на камеру выезда со стоянки.
   Он сказал: «Вот он».
  Civic следовал по Scholars Lane до края кампуса, поворачивая на Lake Road в сторону города. Затем исчез из кадра и из виду.
  Трухильо нажал «ПАУЗА» и повернулся ко мне. «Ты можешь вернуть мою книгу?»
  Мне показалось ироничным, что работа Прадо, которую игнорировали при его жизни, обрела ценность теперь, когда ее украл тот самый человек, который заботился о ней больше всего.
  Я сказал: «Я попробую».
  —
  Я ОБЕДАЛ по дороге обратно в свой офис, где впервые за несколько недель проверил счета Клэя Гарднера, любителя путешествий.
  Привет, партнер.
  Надеюсь, у вас все хорошо и вы наслаждаетесь путешествиями. Как Гонконг?
  В прошлый раз, когда мы его оставили, вы собирались отправить документы. Мне нужно сообщить вам, что у нас есть интерес от другого покупателя. Этот человек из-за границы, и он хотел бы заключить сделку как можно скорее. Мой отец полностью за то, чтобы двигаться дальше с ним. Лично я не думаю, что это правильно делать, не поговорив сначала с вами.
  Я знаю, что у тебя много забот, и я не хочу, чтобы ты думал, что я дышу тебе в затылок. Но ты же понимаешь, мы не можем позволить ему уйти, а потом заставить тебя уйти, и мы останемся ни с чем. Как ты знаешь, собственность принадлежит первоначальному владельцу, она никогда не переходила из рук в руки, и поэтому нам не повезло, что мы оказались в такой ситуации. Между нами говоря, я бы хотел, чтобы ты вышел победителем.
  Дайте мне знать, что я могу сделать, чтобы это произошло.
  Заботиться.
  Бо
  Я не стал ему отвечать, перешел в Instagram.
  Появилось уведомление: Шаста Суонн приняла запрос на добавление в друзья Клея Гарднера.
  Она подписалась на гораздо больше аккаунтов, чем на нее. Коллег было заметно мало. Никого, кого я мог бы связать с Ником. Лента состояла из фотографий природы и журналов тренировок. Цветы, морские птицы, овчарка Боуи; пробег в подписях, вызывающий несколько лайков или эмодзи-сердечек.
   Я прокрутил время назад.
  1 сентября 2024 г.
  Вскоре после этого Николас Мур отправился в путешествие самопознания.
  Его путь раскрыт на двух фотографиях.
  Один: солнечный свет, пробивающийся сквозь искривленные стволы деревьев. Собор.
  Два: пальцы, переплетенные. Левая рука, поменьше, женственная. Правая рука, узловатая, загорелая, татуировка на костяшках пальцев витиеватым шрифтом.
  ДЕРЖАТЬ
  Подпись гласила:
  просто потому что это заканчивается
   не значит, что все кончено
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 31
  Я отправил скриншот Мэдди Цвик, которая подтвердила, что мужская рука принадлежит Нику. Татуировка в сочетании с татуировкой на левых костяшках пальцев дала фразу ДЕРЖИСЬ КРЕПКО — еще один знак моряка, ободрение в трудные времена.
  Придет буря. Хватайся за веревку и держись изо всех сил.
  Я позвонил Таре Мур.
  Она никогда не слышала об Октавио Прадо, Озере Луны или Сванн-Флэт. Но когда я послал ей фотографию руки Ника, она взвизгнула.
  «Кто эта сука?» — сказала она.
  «Она несовершеннолетняя».
  «Да? И? Ты пытаешься что-то сказать о моем сыне?»
  «Нет, только это...»
  «Как будто это его вина?»
  «Я этого не говорю».
  «Это ничего не значит, они рано учатся... Что он с ней делает?»
  «Я не знаю, как они встретились, но в рукописи есть упоминание о городе. Я думаю, Николас отправился туда по стопам Прадо».
  «Проклятая тупая идиотка. Как ее зовут? Я с ней познакомлюсь».
  «В этом нет необходимости. И чтобы было ясно, нет ничего, что могло бы служить доказательством преступления».
  «О, чушь, чушь ». Она начала плакать. «Проклятый идиот » .
  «Я знаю, это стресс, Тара...»
   «Он мертв».
  «Мы этого не знаем».
  «Он есть».
  «Пока мы не узнаем наверняка, это не поможет ни ему, ни вам».
  «Это я », — всхлипнула она. «Я сделала это с ним. Я солгала ему об Уоррене, поэтому он ушел».
  «Не обязательно. Он мог бы легко найти себе другую цель».
  «Глупая книга! О, Иисусе... Ты думаешь, я плохая мать».
  "Я не."
  «Тогда ты глупая, я плохая мать. Я плохой человек».
  «Тара, я сейчас же займусь этим, хорошо?»
  Тишина.
  «Тара?»
  "…Ага."
  «Пообещай мне, что не будешь вмешиваться».
  «Я обещаю. Я все равно ничего не знаю». Она фыркнула. «История моей жизни».
  —
  ЭМИ СКАЗАЛА: «ОПЯТЬ?»
  «Я не обещал туда идти. Я сказал, что буду над этим работать. Что я и могу сделать отсюда».
  «Но ты хочешь вернуться».
  «Думаю ли я, что получу больше лично? Да. Но не за счет того, что сделаю вас несчастными».
  Она выдохнула. «Ладно. Давайте обсудим риски».
  «С другой стороны, — сказал я, — Эл Бок теперь мой приятель. Так что мне не нужно беспокоиться о том, что меня подстрелят».
  «Не он», — сказала она. «Это не исключает никого другого».
  «Ты прав. Ситуация более деликатная. Мой план — встретиться с местным шерифом, прежде чем я поеду в город. Мне нужно поговорить с ним в любом случае, чтобы увидеть
   что он знает. Я попрошу его проверить, если я не выйду в течение определенного времени».
  «Это помогает только после того, как все произошло. Он не может ничего сделать в данный момент, если он не с тобой».
  «Я также подумываю взять с собой подкрепление».
  "ВОЗ?"
  «Регина Кляйн», — сказал я. «Не знаю, согласится ли она. Чутье подсказывает, что да. Она заботится о деле».
  «Тогда передай это ей».
  «Я мог бы это сделать».
  «Но это ваше дело. И оно вас тоже волнует».
  Я кивнул.
  «От одного до десяти», — сказала Эми. «Насколько мне нужно волноваться?»
  «Семь и пять. Шесть и пять, если она со мной».
  «Это слишком большая уверенность в человеке, которого ты встретил однажды».
  «Одного раза было достаточно».
  «Тогда я тоже хочу с ней встретиться».
  —
  Раздался дверной звонок.
  «Я поняла», — закричала Шарлотта.
  Я сказал: «Подождите меня, пожалуйста».
  «Папочка, дай мне посмотреть в щель».
  Я поднял ее.
  Она сказала: «Там женщина в очках держит сумки».
  «Хорошая работа. Можете открыть дверь».
  Реджина стояла на крыльце, маленькая, озорная, в фиолетовых кедах, ногти накрашены в тот же цвет. Одна сумка была радужной подарочной, а другая была от Trader Joe's.
  Я проводил ее внутрь. «Как прошла поездка?»
  «Отвратительно».
   Эми вышла из кухни с Майлзом на бедре. «Я Эми.
  Спасибо, что пришли».
  «Регина. Спасибо, что пригласили меня».
  «Я Шарлотта», — сказала Шарлотта.
  «Привет, Шарлотта. Красивое имя».
  "Сколько тебе лет?"
  «Мне тридцать семь. Сколько тебе лет?»
  «Четыре и три четверти. Мой день рождения через девять дней».
  «Это волнительно. У вас вечеринка?»
  «Это пиратская вечеринка. У нас будет пиньята в виде пиратского корабля».
  «Весело. Можно мне пойти?»
  «Нет. Моему брату полтора года. У него был день рождения. Его зовут Майлз. Он младенец».
  «Я это понимаю».
  «Почему ты такой низкий?»
  «Шарлотта», — сказал я.
  Регина опустилась на колени так, чтобы их глаза были на одном уровне. «Ты знаешь, что такое кислород?»
  "Воздух."
  «Верно. Ты, должно быть, очень умён, чтобы это знать».
  "Ага."
  «Интересный факт о кислороде: чем выше вы поднимаетесь, тем его становится меньше. Подумайте, что произойдет, если вы подниметесь в космос. Есть ли в космосе кислород?»
  Шарлотта покачала головой.
  «Правильно. Мне здесь больше нравится», — Регина вдохнула через нос.
  «Легче дышать».
  «Это неправда. Ты глупый».
  «Не я, я никогда не глупый. Угадай что? Я тебе кое-что принес».
  "Что это такое?"
  «Мороженое с тунцом».
   «Фуууу».
  "В чем дело?"
  «Это отвратительно».
   «Твой папа сказал мне, что это твое любимое блюдо».
  Шарлотта повернулась ко мне. « Нет, папочка!»
  «Наверное, я запутался», — сказал я.
  «Ладно, посмотрю, есть ли у меня что-нибудь еще», — Регина покопалась в подарочном пакете.
  Эми взглянула на меня. Это миссис Потти Маус?
  Регина достала упакованную коробку. «Как насчет этого?»
  Шарлотта сняла бумагу с набора Magna-Tiles.
  «Ух ты», — сказала Эми. «Какой фантастический подарок. Спасибо, Регина.
  Шарлотта, что ты...
  Шарлотта бросилась бежать.
  «Шарлотта, что ты скажешь?» — крикнул я.
  «Спасибоо ...
  Регина подарила Майлзу деревянную игрушку-конструктор.
  Он прижался к Эми, засунув один палец во рту.
  «Я знаю», — сказала Регина. «Я бы тоже себе не доверяла».
  В сумке Торговца Джо были цветы, Шардоне и шоколад.
  «Я постаралась предусмотреть все варианты», — сказала Регина.
  «Да, да и да», — сказала Эми.
  «Тебе не обязательно было этого делать», — сказал я.
  «И все же я это сделала», — сказала Регина.
  —
  ЗА УЖИНОМ ЭМИ спросила Регину, выросла ли она в Санта-Крузе.
  «Ннн». Она сглотнула и вытерла рот. «Лос-Анджелес. Я приехала в бакалавриат, а потом поехала домой, чтобы получить степень магистра».
  «Что внутри?»
  «Социальная работа. Я работала в окружной службе по делам детей и семьи, пока не выгорела».
  Эми сочувственно кивнула.
  «Как вы стали частным детективом?» — спросил я.
   «У меня была подруга, адвокат по защите прав детей. Она познакомила меня с парнем, который научил меня азам. Я работала на него некоторое время. Но я устала от Лос-Анджелеса, и у меня были все эти хорошие воспоминания о Санта-Крузе. Я не осознавала, что у меня были эти воспоминания только потому, что я училась в колледже. Теперь я просто человек, живущий в определенном месте».
  «Реджина, — сказала Шарлотта, — если хочешь заслужить десерт, тебе придется съесть брокколи».
  «Кто сказал?»
  "Папочка."
  «Ну, — Регина наколола соцветие. — Правила есть правила».
  Шарлотта показала свою тарелку. «Папочка, можно я закончу?»
  «Да», — сказал я. «Хочешь немного поиграть?»
  Она выбежала. Майлз тут же начал махать руками, швыряя кусочки лосося, сбивая свою поильную чашку на пол.
  «Все готово?» — спросила Эми.
  «А, ну конечно».
  «Очень хорошо поговорили». Она отстегнула высокий стульчик, вытерла его и посадила к себе на колени, чтобы продолжить есть. Он не хотел сидеть на месте, начал скручиваться и выгибать спину.
  «Ты думаешь, он пойдет ко мне?» — спросила Регина.
  «Давайте посмотрим», — сказала Эми, передавая его.
  Он извивался, но через минуту его голова уже лежала на плече Регины, которая гладила его по спине.
  «Ты — заклинатель младенцев», — сказала я.
  Регина улыбнулась. «Я заслуживаю десерт?»
  —
  ОНА и ЭМИ сидели снаружи, пили и разговаривали, пока я занимался подготовкой ко сну.
  Из другого конца дома я слышал их смех, дерзкий и честный.
  Я вышел на палубу. Вина осталось на один дюйм.
  «Мы обмениваемся военными историями», — сказала Эми.
  «Она правит», — сказала Регина.
   «Я знаю», — сказал я.
  Эми встала. «Приятно познакомиться, Реджина».
  "Так же."
  «Позаботься о моем муже, пожалуйста».
  «Послушай, я всего лишь человек».
  Эми рассмеялась, чмокнула меня в щеку и проскользнула внутрь.
  «Она нервничает», — сказала Регина. «Мне нужно нервничать?»
  «Немного, наверное, не повредит».
  «Тогда нам нужно установить какие-то чертовы основные правила».
  Я сел на стул. «Как ты научился включать и выключать его вот так?»
  «Детство, проведенное в музыкальном театре». Она потерла нос. «Правило номер один: полная прозрачность, начиная с сегодняшнего дня».
  «Это палка о двух концах».
  «Ты первый. Говори».
  Я так и делал, почти час.
  Она спросила: «Ты ее сбил ? »
  «Не над. В. Скользящий удар».
  «Какого хрена, Клэй? Во что ты меня втягиваешь?»
  «С ней все в порядке. Врач ее осмотрел, и с тех пор я ничего от них не слышал. Никакого письма от адвоката. Никаких звонков. Она приняла мою заявку на добавление в друзья».
  «Я почти уверен, что это является действенной правовой защитой ни в одном из пятидесяти штатов».
  «Я знаю, что это не идеально».
  «Ни хрена себе».
  «Хорошая новость», — сказал я. «Это дает мне повод проверить Шасту, пока мы там».
  «И что? Ты просто собираешься как бы невзначай задавать ей вопросы о том парне, с которым у нее была связь, и который тоже пропал?»
  «Я спрошу, откуда у нее это ожерелье».
  Она издала подростковый нытье: « Это ? Мне его подарил мой парень ».
  «Ладно. Кто твой парень?»
  "Не спрашивай ее об этом. Почему ты спрашиваешь ее об этом? Это чертовски странно".
  «Предложения приветствуются».
  «Прежде чем мы начнем с этого: почему мы предполагаем, что то, что случилось с Ником, связано с тем, что происходит там? Почему не может быть так, что он встретил ее, трахнул ее и сбежал?»
  «Может», — сказал я. «Но она все равно последний человек, который с ним общался, поэтому нам нужно поговорить с ней. Я думаю, нам следует хотя бы изучить возможность того, что кому-то не понравилось, что он сблизился с ней. Она — мажоритарный землевладелец. Схема проходит через нее. Ник вваливается в город, сбивает ее с ног — это создает угрозу их контролю».
  «Ты решила, что Маленькая Мисс свободна от греха».
  «Нет. Но я же говорила, они этим занимаются уже тридцать с лишним лет, задолго до ее рождения. Это не она мне пишет и выкачивает информацию. Это Бо Бергстром».
  «Именно поэтому мне это и не нравится», — сказала она. «Такое ощущение, будто он пытается тебя выкурить». Она забарабанила по подлокотнику кресла своими фиолетовыми ногтями. «Ты думаешь, твое прикрытие все еще хорошее?»
  «Я надеюсь, что ваше присутствие поможет нам укрепиться».
  «Я и мои женские гребаные хитрости. Ладно. Как нам меня засунуть?
  Подробности."
  «Ты моя сестра», — сказала я. «Мне нужно твое мнение об этой собственности».
  "Ты издеваешься надо мной? Сестра? Посмотри на меня. А теперь посмотри на себя".
  Я признал правоту.
  Она сказала: «Единственная логичная история — и мне очень больно произносить эти слова — я твоя, кхм, жена. И поскольку я умнее тебя и намного практичнее, я скептически отношусь ко всей этой идее с землей. У нас уже есть место в…»
  «Тахо».
  «Тахо. Зачем нам еще больше головной боли? Но я оставляю дверь открытой ровно настолько, чтобы они думали, что меня можно убедить».
  «Как мы познакомились?»
  «Цирк», — сказала она. «Мы обе были в шоу уродов».
   «Нас познакомил общий друг. А чем вы занимаетесь, миссис?
  Гарднер?»
  «Иди на хер со своим патриархатом. Я сохранил свое имя».
  «Хорошо, какое имя вы хотите?»
  «Эдисон», — сказала она, смеясь.
  «Ты можешь сосредоточиться?»
  «А. Ты сомневаешься во мне».
  «И третье».
  «Реджина Блум», — сказала она. «Я детский социальный работник. Ты влюбилась в меня, потому что я так страстно желаю помогать людям. Но. У меня есть тайная мечта».
  «Невозможно. Ты женат на мне. Чего еще ты можешь желать?»
  "Я пишу."
  «У вас с Бо есть что-то общее», — сказал я.
  «Я не делюсь этим со многими людьми», — сказала она. «Но я чувствую себя комфортно рядом с ним».
  «Почему ты влюбилась в меня?»
  «Потому что ты, блядь, набит. Где мы поженились?»
  «Тибурон».
  «Как романтично».
  «Так и есть. Мы с Эми поженились там. 4 июля 2020 года».
  «Ты хочешь посоветоваться с ней, прежде чем доверить мне день ее свадьбы?»
  «Она разрешает мне уехать с тобой».
  «Она очень доверчивая женщина, твоя жена».
  «Или она не считает тебя никакой опасностью».
  «Туше», — сказала она. «Мы останемся на ночь?»
  "Вероятно."
  «Мы будем жить в одной комнате?»
  «Если мы поженимся, то, думаю, нам придется. Я возьму с собой спальный мешок».
  «Принесите беруши. Я храплю. Ладно, — сказала она, — это начало. Мы над этим поработаем».
  «Теперь твоя очередь проявить прозрачность», — сказал я.
   Не колеблясь, она сказала: «Я солгала об Уоррене Пезанко. Он ответил на мое письмо».
  «Что он сказал о Нике?»
  «Он никогда с ним не разговаривал. Он едва понимал, о ком я говорю. Он попросил меня передать ему фотографии сисек».
  «Мы его исключаем?»
  «Там ничего нет», — сказала она. «Твоя штука кажется крепче».
  Я кивнул. «Что-нибудь еще хочешь мне сказать?»
  «По делу? Нет. Но мы еще не закончили с основными правилами. Номер два: любые деньги, которые из этого получатся, я получу».
  «Денег нет. Тара разорена».
  «Возвращайтесь к Крису Вильярреалю. Пусть он бросит нам кость».
  «Ему это неинтересно».
  «Может быть, если мы принесем ему головы этих ублюдков на блюдечке».
  «Я спрошу», — сказал я. «Ты первый получишь право на расходы. Потом я. Все, что сверх этого — подливка, и мы платим пятьдесят на пятьдесят. Хорошо?»
  "Хороший."
  Я протянула руку, но она подняла палец.
  «Номер три. Мы уезжаем через десять дней».
  «Чтобы придумать предысторию, не потребуется много времени».
  «Десять дней. Ни днем раньше».
  «Тебе нужно что-то сделать?»
  «Нет. Ты делаешь это», — сказала она. «День рождения твоей дочери, придурок».
   OceanofPDF.com
   ТРИ
  
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 32
  Десять дней спустя я ждал на крыльце в предрассветные часы. Красные и золотые ленты развевались на карнизах; череп и скрещенные кости были прикреплены к входной двери вместе со стрелкой, указывающей гостям на задний двор. Арррр, приятель, вечеринка будет на корме.
  Регина Кляйн подъехала на арендованном черном внедорожнике Jeep Wrangler.
  Я отнесла сумку на обочину. Пассажирское окно опустилось, и она потянулась, чтобы вручить мне подарочную коробку. «Для Шарлотты».
  «Ты купил ей подарок».
  «Это было на ужин. Это на ее день рождения».
  "Спасибо."
  Я побежал обратно в дом и оставил подарок в прихожей у ботинок Эми. Когда я вернулся в машину, Регина пересела на пассажирское сиденье.
  Глаза ее были закрыты.
  «Разбуди меня через час», — сказала она.
  Она храпела еще до того, как я выехал на автостраду.
  —
  Движение было неинтенсивным, и я показал хорошее время. Поднялся по 580 и через мост Сан-Рафаэль в Марин, выехал на 101 в направлении Сономы, когда серый мир начал различаться. Когда я ехал с выключенным радио, мои мысли перенеслись в другую поездку, семь лет назад, с другим партнером рядом со мной. Мы поехали в школу, где правила устанавливали ученики. Один умер; школа закрылась.
  Я добрался до Петалумы, пока Реджина пилила дрова, и двинулся дальше в сторону Санта-Розы, мимо роскошного торгового центра, где можно сэкономить деньги, и казино.
   за то, что потерял его. Рестораны быстрого питания чередовались с обширными семейными виноградниками, винный край с его многочисленными противоречиями между белыми и синими воротничками.
  Мой телефон завибрировал в подстаканнике.
  Регина открыла один глаз. «Что?»
  На идентификаторе звонившего было написано МЕЙВ ФЕРРИС.
  «Это агент Прадо».
  «Какого хрена она звонит так рано?»
  «Она в Нью-Йорке. Ответьте, пожалуйста».
  Прочистив горло, она поднесла трубку к уху. «Офис Клэя Эдисона... Я узнаю, свободен ли он. Одну минуту, пожалуйста». Она нажала «БЕЗ ЗВУКА».
  «Вы свободны, сэр?»
  «Прекрати это дерьмо».
  Регина включила звук и нажала кнопку ГРОМКАЯ СВЯЗЬ. «Вы на связи с мистером.
  Эдисон».
  «Привет, Мейв. Извините. Это моя коллега. Вам придется ее извинить».
  Феррис сказал: «Здравствуйте, коллега».
  Регина сказала: «Удовольствие».
  «Что случилось?» — спросил я.
  «Наш разговор заставил меня предаться воспоминаниям», — сказал Феррис. «У меня осталось несколько коробок со времен моей работы в агентстве. Налоговые формы, отчеты об уплате роялти, контракты, гранки.
  Я спустился вниз, чтобы раздобыть. Возможно, я все-таки сохранил квитанции Октавио о переводе. Нет, но я нашел от него письмо, то самое, в котором он поручил мне сжечь Собор. Хотите, я пришлю вам фотографию?
  «Пожалуйста. Спасибо большое».
  «Одну секунду. Я напишу».
  Я притормозил на обочине. Регина наклонилась, чтобы поделиться экраном. Ее глаза были широко раскрыты и насторожены.
  Появилось изображение — машинописные слова на мятой бумаге.
  Моя гордость и радость — бросьте это в огонь.
  Не пытайся найти меня на прощание.
  —О
   Буквы были трехмерными, и когда я увеличил изображение, то увидел полосу закраски позади слова « хорошо».
  «Это было сделано на настоящей пишущей машинке?» — спросил я.
  «Похоже на то», — сказал Феррис. «Странно, Октавио всегда работал вручную, зачем беспокоиться о таком коротком сообщении? Где он вообще взял пишущую машинку? Не говоря уже о неряшливости. Он был задирист, чтобы не показаться необразованным. Грамматика, орфография — эти вещи имели для него значение».
  «Может быть, он был в плохом состоянии, психически. Рукопись распадается по мере продвижения».
  «Да. Но что-то в этом есть странное. Думаю, я не заметил этого в тот момент, потому что меня больше волновало то, что он говорил, а не формулировка».
  «Вы сказали мне, что письмо появилось после рукописи», — сказал я. «Сколько времени спустя?»
  «Ну, я... я не помню».
  «У вас есть конверт, в котором он был получен?» — спросила Регина.
  «Не знаю. Я могу посмотреть. Мне нужно будет проверить свою клетку для хранения вещей в подвале. Дай мне минут тридцать».
  «Не торопитесь», — сказал я. «Спасибо».
  Звонок прервался.
  Регина села и посмотрела в лобовое стекло. «Где мы?»
  «Рядом с Хилдсбургом».
  «Я могу взять на себя управление, но сначала мне нужен кофе».
  "Иметь дело."
  Я поехал в город, остановился в первом же кафе и заплатил за завтрак: сэндвич с яйцом и кофе для меня, латте с овсяным молоком и буррито без молочных продуктов для Регины.
  «Когда ты стал веганом?» — спросил я.
  «Я не такая», — сказала она, жуя. «У меня непереносимость лактозы».
  «Облом».
  «Знаешь, что такое чертовски обидно? Две тысячи лет антисемитизма».
  Мейв Феррис позвонила, затаив дыхание и взволнованная. «Я нашла его. Я отправлю его тебе».
  Конверт был адресован в ее офис на Седьмой авеню. Обратного адреса не было.
  Но там был почтовый штемпель.
  Миллбург, Калифорния, 955
  9 июля 2007 г. ПМ
  «Это здорово», — сказал я. «Спасибо большое».
  «Пожалуйста, дайте мне знать, что происходит».
  «Я сделаю это. Береги себя, Мейв».
  Регина скомкала обертку от буррито. «Я поведу».
  —
  В ДЕСЯТЬ УТРА мы подъехали к Fanny's Market. Доска объявлений была переставлена с моего предыдущего визита, добавлены новые листовки, а другие перетасованы. Ник Мур был сослан на крайнюю левую сторону, его лицо было закрыто.
  Регина переместила его вперед и в центр.
  «Хочешь чего-нибудь взять?» Она сделала вид, что курит. «Закуски?»
  —
  МЫ ПРИПАРКОВАЛИСЬ НА стоянке, обслуживающей общественные здания города. Все они имели общую внешнюю схему из желтой штукатурки и коричневой черепицы. Подстанция шерифа отличалась добавлением прочных стальных экранов вдоль одной стороны, где находились камеры содержания под стражей.
  Одинокий помощник шерифа стоял у стойки. Он взял наши удостоверения и нырнул в дверь.
  Пока его не было, я просматривал пробковый щит гораздо меньшего размера с рекламой мероприятий для хорошего настроения. Уборка шоссе, контрольно-пропускные пункты для водителей в нетрезвом виде, познакомьте своих детей с помощниками.
   Там также было несколько плакатов о пропавших людях, но ничего похожего на зверинец в квартале. Что имело смысл, если вашей целью было привлечь как можно больше глаз. Больше людей нуждались в закусках, чем в законе.
  Депутат вернулся, чтобы проводить нас обратно.
  В зале ждал сержант. Лет сорока пяти, черные волосы, вытянутая челюсть, умные глаза. Он представился как Майк Галло.
  «Спасибо, что поговорили с нами», — сказал я.
  Его улыбка была дружелюбной, но с оттенком настороженности. «Вас двое».
  Регина сказала: «Для этого нужна целая деревня».
  Он проводил нас в свой офис Every-Cop: потертый ковер, трубчатые стальные стулья, компьютер на жизнеобеспечении. Папки сложены стопкой по пять штук рядом с фотографиями подростков и красивой жены. Открытое окно обрамляло вид на школьный двор через двойную сетку-рабицу. Держите учеников внутри, а заключенных снаружи.
  Мы сели.
  «Что я могу для вас сделать?» — спросил Галло.
  Я передал ему чистую копию листовки Николаса Мура.
  Он кивнул. «Я видел это у Фанни».
  «Чем-нибудь можешь поделиться?» — спросила Регина.
  «К сожалению, нет. Если я не ошибаюсь, это не наш случай».
  «Полиция Санта-Круса».
  «Вот так, — сказал он. — Это происходит постоянно из-за доски объявлений. Я ценю то, что они делают в качестве услуги обществу. У меня три заместителя, которые охватывают пятьсот квадратных миль. Я приму любую помощь, которую смогу получить. Но это превратилось в магнит для отчаявшихся людей. Не все понимают, что расклейка листовки здесь не делает это автоматически нашей юрисдикцией».
  «Я вас понял», — сказал я. «Я был шерифом-коронером в Аламеде».
  «Так что вы понимаете, что я имею в виду».
  «Конечно. У нас есть данные, что Николас был в этом районе в прошлом году».
  «В Миллбурге?»
  «Квартира Сванна».
  «Угу». Выражение лица Галло было трудно прочесть. «Какие показания?»
   Мы рассказали ему одержимость Ника Октавио Прадо; об украденной рукописи, ожерелье, TikTok. Я показал ему пост Шасты в Instagram.
  Галло провел пальцем вперед и назад между двумя фотографиями: деревьями и руками.
  «Шаста Суонн. Это дочь Курта».
  «Ты ее знаешь», — сказала Регина.
  «Она ходила в школу с моими мальчиками, пока они ее не забрали. Думаю, теперь они обучают ее на дому». Он вернул мне телефон. «Что заставляет вас думать, что мистер Мур пропал, а не ушел сам по себе?»
  «Прошло пятнадцать месяцев без связи», — сказала Регина.
  «Хорошо, но у нас много бродячих типов, проходящих мимо. Они появляются во время сбора урожая, немного подрезают, зарабатывают немного денег и уходят».
  «Это не в стиле Ника», — сказал я.
  «Я хочу сказать, что никто не следит за тем, кто входит и выходит. Это Гумбольдт. Люди приходят сюда, чтобы их оставили в покое».
  Регина спросила: «А как насчет Джона Доу в морге?»
  «Ни один из них не соответствует его описанию».
  «Брошенные автомобили?»
  «У нас в них недостатка нет. Поднимитесь в Олдерпойнт, это практически свалка». Галло посмотрел на меня. «Какова была первоначальная причина, приведшая вас в Суоннс-Флэт?»
  «Проверка благонадежности объекта недвижимости».
  «Мм».
  Я сказал: «У них довольно необычная система».
  «Покупатель, будь осторожен».
  Я почувствовала возможность, хотя и не поняла ее мотивов. «Вы получаете жалобы?»
  «Почти никогда», — сказал Галло. «И никогда ничего криминального характера».
  Почти.
  «Один из жителей, с которым я говорил, сказал, что его преследовали, — сказал я. — Окна были разбиты и так далее».
  «Не помню, чтобы видел отчет».
  «Он этого не сделал».
   «Тогда я не так уж много могу сделать. Ты же знаешь. Дело в том, что я не помню, когда мы в последний раз принимали от них звонок. Там другой мир».
  «Гумбольдт Гумбольдта», — сказала Регина.
  Галло улыбнулся. «Если хочешь».
  «Я также разговаривал с кем-то из вашего бюро коронера», — сказал я.
  «Оуэн Райалл».
  «Он хороший парень».
  «Он рассказывал мне о той ночи, когда умер Курт Суонн».
  Темные глаза Галло сузились. «Не уверен, какое отношение это имеет к мистеру.
  Мур».
  «У меня такое чувство, что у них свой собственный способ решения проблем в Суоннс-Флэт».
  Тишину нарушил звон колокола.
  Через открытое окно я увидел, как дети высыпали на школьный двор, двадцать или тридцать человек, от первоклассников до подростков. Не слишком-то многочисленная группа сверстников.
  Галло сказал: «Я не предлагал тебе пить».
  «Я бы с удовольствием выпила кофе, спасибо», — сказала Регина.
  «Как вы это воспринимаете?»
  «Черный. Если только у вас нет овсяного молока».
  «Посмотрю, что я смогу раздобыть. Клей?»
  «Все готово», — сказал я.
  «Вернёмся немного позже», — сказал Галло.
  Он ушел, закрыв за собой дверь.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 33
  Ветерок взъерошил стол Галло. На школьном дворе началась перемена, дети разбились на пары, за исключением одной девочки, которая прыгала через скакалку в одиночку.
  «Он нас проверяет», — сказал я.
  «Или позвонить Бергстромам, чтобы предупредить их», — сказала Регина.
  «Или ищу овсяное молоко».
  «Это не должно быть так сложно», — сказала она. «Теперь это повсюду».
  «Это самая бредовая вещь, которую я когда-либо слышал».
  «Скажи это моему кишечнику».
  Без четверти снова прозвенел школьный звонок. Ученики начали заходить внутрь.
  Галло вернулся, закрыл дверь и поставил перед Региной пенный стаканчик. «Черный он».
  "Спасибо."
  Он опустил окно. «Я переехал сюда в 2007 году. Семьи почти не было. И сейчас их немного. Эта школа», — он постучал по стеклу, — «падала».
  Он повернулся. «Кто, по-твоему, заплатил за ремонт?»
  «Курт Суонн», — сказал я.
  «Библиотеке нужны были новые компьютеры». Он сел за свой стол. «Кто-то должен был заплатить и за это».
  «Он уже мертв», — сказала Регина.
  «Да, мэм, это так».
  Я сказал: «Но у них все еще есть влияние».
  «Не со мной», — сказал Галло. «Мы ясно понимаем это?»
   Он подождал подтверждения от нас обоих, прежде чем продолжить: «Но я не всегда сидел в этом кресле. Теперь я хочу, чтобы мы уважали друг друга».
  «Конечно», — сказал я.
  «Хорошо. Так скажи мне. Сколько дерьма ты планируешь поднять?»
  «Столько, сколько потребуется», — сказала Регина.
  Я думал, Галло рассердится, но он улыбнулся и покачал головой.
  «Я думал, что вы это скажете. Поэтому еще раз позвольте мне прояснить: все, что я говорю, в том числе и это, не подлежит огласке».
  Я кивнул. Регина сделала жест «застегни рот» .
  Галло поправил беспорядочные страницы на рабочем столе. «Это было, когда я был новичком. Я отреагировал на беспорядки на 76. Два грузовика, Dodge Ram и эвакуатор, столкнулись друг с другом. Молодая женщина, восемнадцати-девятнадцати лет, спорит с двумя парнями постарше. Она говорит мне, что они зажали ее, чтобы она не могла уйти. Они не отрицают этого, но один парень говорит, во-первых, она его жена, а во-вторых, Dodge его, а не ее. Она угнала его, поэтому они последовали за ней.
  «Я разделяю их, прошу удостоверения личности и регистрацию. Первый парень дает мне свои права, и я дважды смотрю на него. Курт Суонн, адрес в квартире Суонна.
  Имейте в виду, я работаю уже около трех месяцев. Я видел город на карте, но каждое место в округе названо в честь того или иного умершего человека. Я не знал, что существуют настоящие Суонны. Он ухмыляется мне, ожидая, что я соединю все точки. Другой парень, это его эвакуатор.
  «Дэйв Пельман», — сказал я.
  «Да. Я спрашиваю у женщины права. У нее их нет. У нее нет никаких удостоверений личности. «Ладно, как тебя зовут?» «Леони». «Это твой муж?»
  Она не отвечает. Я пытаюсь услышать ее историю, а Курт умоляет с тротуара: «Я люблю тебя, я прощаю тебя, вернись домой».
  «Простить ее за что?» — спросил я.
  «Кто знает? Но теперь это выглядит как какая-то домашняя ссора.
  Она нервная, но у нее нет видимых травм. Я предлагаю отвезти ее в участок, поговорить с ней наедине. Она не двигается с места. Полностью замыкается. Я прошу ее открыть Додж, чтобы достать регистрацию из бардачка. Конечно
   «Хватит, это только от имени Курта. Затем я слышу что-то на заднем сиденье. Я выглядываю. Там два больших чемодана и ребенок в автокресле».
  «Она уходила от него?»
  «Может быть. Может быть, она собиралась навестить свою мать и в итоге вернулась бы».
  «Большинство из них так и поступают», — сказала Регина.
  Галло кивнул. «Одно можно сказать наверняка: я не в своей тарелке. Я позвоню своему руководителю».
  «Тот парень, который сидел в этом кресле», — сказал я.
  «Верно. Пока я с ним разговариваю, Леони подходит и передает ключи Курту. Она садится с ним в «Додж», и они уезжают».
  "Охотно?"
  «Насколько я могу судить. Я не собираюсь за ними гоняться, потому что...»
  «Там ребенок», — сказала Регина.
  «Верно. Я возвращаюсь в участок и рассказываю сержанту, что произошло.
  Он качает головой. «Чертовы деревенщины».
  «Он уже имел дело с Куртом», — сказал я.
  «Это было следствием. Он не заставляет меня ничего делать прямо сейчас, но на следующий день он говорит мне взять партнера и проверить социальное обеспечение. Я помню, как впервые оказался на той дороге, думая, что любой, кто там живет, должен быть не в своем уме. Потом мы добираемся до дома, и о, черт возьми. Вот этот предполагаемый деревенщина, и он живет во дворце.
  «Леони подходит к двери. Запах выпивки от нее чувствуется с расстояния в пять футов. Она говорит, что с ней все в порядке, пожалуйста, оставьте их в покое. Курт выбегает из конюшни, ору во весь голос. «Вы, сукины дети, ступите на мою землю, угрожайте моей семье». Он загоняет ее внутрь, хлопает дверью и бегает вокруг, опуская шторы. Довольно скоро весь дом затемняется, и мы слышим, как Курт ругается и беснуется.
  «Мы пытаемся связаться по радио, но прием никуда не годится. Мы звоним и звоним, но связь не проходит. Мы не хотим уходить, пока не убедимся, что нет никакой опасности для нее или ребенка. Поэтому мы решаем разделиться: я останусь, мой напарник поедет, пока не поймает сигнал.
   «Прежде чем он успел уехать, подъехала новая машина, и из нее вышел молодой парень.
  «Примерно того же возраста, что и Леони. Он улыбается, как будто это самый лучший день в его жизни. «О, привет, заместитель».
  «Похоже на Бо», — сказал я.
  «Ага. Он говорит нам, что ему звонила Леони и сказала, что Курт ведет себя неподобающе. «Дай-ка я его образумлю». Он стучит. «Открой, Курт. Это я». Дверь распахивается, и я напрягаюсь, думая, что он сейчас получит дробью в лицо.
  Но Курт отходит в сторону. Через десять минут они оба выходят. Курт сделал сто восемьдесят. Кроткий как черт, словно ребенок вколол ему транквилизатор.
  «Бо говорит: «Эти джентльмены не желают вам зла. Они просто выполняют свою работу. Они просто хотят задать вопросы. Разве это не так? Что мы можем сделать для вас, джентльмены?»
  «Я говорю Курту, что хотел бы поговорить с Леони. Бо говорит: «Она себя плохо чувствует». «Мне нужно услышать это от нее». «Конечно, офицер, сюда». Я говорю с Куртом, и этот негодяй отвечает. Затем он пытается проводить меня внутрь.
  Как будто это его дом. Я сказал: «Вы оба оставайтесь снаружи».
  «Леони лежит на диване. Она держит ребенка в манеже. Она говорит: «Я тебе не звонила, у меня голова болит, пожалуйста, уходи». Разговаривает со входной дверью, достаточно громко, чтобы ее услышали на лужайке. Она даже не смотрит на меня».
  «Она, должно быть, была в ужасе», — сказала Регина.
  «Да, мэм. Ребенок начинает плакать. Леони не двигает ни мускулом.
  Она воет и краснеет. Я ей говорю: «Тебе нужно, чтобы я ее забрал?»
  Это выводит Леони из себя. Она вскакивает и кричит, чтобы я оставил их в покое.
   Крики. Я спотыкаюсь, чтобы выбраться оттуда».
  Галло сложил пальцы домиком. «Теперь у меня и моего партнера есть выбор».
  «Арестуйте Курта», — сказала Регина. «Он будет на свободе через сорок восемь часов, поедет домой, чтобы выместить на ней злость».
  «Арестуйте их обоих и посмотрите, захочет ли она искать защиты», — сказал я. «Но она не излучает флюидов, готовых к сотрудничеству».
  «Плюс ко всему, нужно думать о ребенке», — сказала Регина.
  «Или?» Галло улыбнулся. «Есть и другой вариант».
  Я сказал: «Извинитесь за недоразумение и уходите».
  «Бинго», — сказал Галло. «У меня не было никакой подготовки в области DV. Я сам был почти ребенком. Мне хотелось бы думать, что если бы у меня была еще одна возможность, я бы знал, что спросить и как спросить. Но она так и не позвонила».
  «Обычно они этого не делают», — сказала Регина.
  Галло нахмурился. «Верно. Но с тех пор нет никаких доказательств, что она не в порядке».
  Я сказал: «Можем ли мы поговорить о ночи смерти Курта? Вы были на месте?»
  «Все были», — сказал Галло. «Это была ситуация всеобщего участия».
  «Отчет коронера почти полностью основан на рассказе Дэйва Пелмана. Считался ли он когда-либо подозреваемым?»
  «До этого дело не доходило. Могу сказать, что мы говорили с бывшей женой Пельмана. Она управляет отелем».
  «Дженель считается?» — спросил я.
  "Это она. Она сказала нам, что у Пельмана были чувства к Леони".
  «У них был роман?» — спросила Регина.
  «Она не вышла прямо и не выдвинула обвинение. Скорее намеки. И это говорит его бывшая, нужно воспринимать ее слова с долей скепсиса. В конце концов, коронер был настойчив в том, что это был несчастный случай. Нам пришлось с этим согласиться.
  Как вам, Клэй, несомненно известно.
  «В отчете Бергстремы вообще не упоминаются», — сказал я. «А их опрашивали?»
  «Не мной».
  «Они также не были подозреваемыми».
  «Как я и сказал: несчастный случай».
  «Я спрашиваю ваше мнение».
  «Мое мнение не имело значения. Я не был сержантом».
  «Теперь ты», — сказала Регина.
  «Да», — сказал Галло. «Так что я могу представить себе ход его мыслей. Неужели эти люди в Суоннс-Флэт — кучка чудаков? Еще бы. Как и все остальные в радиусе ста миль. У нас было гораздо больше проблем, особенно тогда.
  Картели вторгаются, стреляют друг в друга, поджигают участки для выращивания. Сейчас
   У вас есть этот деревенщина, и его женщина сходит с ума, если вы пытаетесь прикоснуться к ее ребенку. Мое мнение? Никто не льет слезы по Курту Суонну».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 34
  Мы покинули станцию и направились на запад под сгущающимися облаками. Регина была за рулем.
  Она сказала: «Еда на вынос».
  «Меня интересует, что Бо держит Курта на поводке», — сказал я. «Я думал о них как о соглашении управления и собственности. Сванны владеют правом собственности, Бергстромсы выполняют работу. Но это создает впечатление, что у Бо и Эмиля есть серьезные рычаги влияния».
  «Они знают, как работает афера, и могут ее разрушить».
  «Нельзя не впутывать себя в это дело, и я не могу себе представить, чтобы Эмиль так поступил.
  Он эгоист. В первую очередь эгоист».
  «Земля ничего не делала, пока он не появился», — сказала она. «Это значит, что Курт не гений бизнеса. Эмилю нужно выманивать у него деньги. Это дает ему власть над Куртом».
  «Вероятно, Курт тоже обижается. А если он непредсказуем, то становится обузой».
  Регина кивнула. «Как насчет этого: Курт подозревает Леони в измене ему. Он ревнует, бьет ее. Это привлекает копов, что заставляет Бергстромов нервничать. Они заставляют Пельмана убрать Курта. Дополнительный бонус: они оказывают Леони услугу и делают ее своей должницей».
  «Почему Пельман согласился на это?» — спросил я. «Это он помог Курту заставить ее вернуться в Своннс-Флэт в первую очередь».
  «Оба варианта могут быть правдой. Если бы Пелман испытывал к ней слабость, он, вероятно, тоже не хотел бы, чтобы она уходила. Но ему также не нравится, как Курт с ней обращается, и когда Бергстромы дают ему шанс избавиться от конкурента, он идет вперед».
   «Или они ему заплатили, вот и все», — сказал я. «Или Бергстремы не были в этом замешаны, и Леони заставила Пельмана сделать это сама».
  «Кажется, она на это способна?» — спросила Регина.
  «Она показалась мне скорее нервной, чем психопатичной. Но я разговаривал с ней при необычных обстоятельствах. Я понятия не имею, какая она обычно».
  «Если Курт умрет, Леони автоматически станет его наследницей. Каким образом земля окажется в трасте Шасты?»
  «Он мог бы заставить Леони подписать брачный договор и оставить все Шасте.
  Или передал имущество при жизни, не сообщив ей об этом».
  «Это означает, что он не доверял Леони».
  «Или он командовал ею».
  «Или, опять же, мы совершенно не правы», — сказала Регина. «Курт не имел к этому никакого отношения. Леони осуществила перевод».
  «Зачем ей это делать?»
  «Скажем, у Бергстромов есть на нее компромат. Изъятие земли из ее рук создает слой изоляции между ней и ими. И в зависимости от того, как устроено доверие, это также может защитить Шасту, по крайней мере, в некоторой степени».
  «Было бы неплохо узнать, кто является попечителем».
  «Приятно знать много вещей», — сказала Регина. «Какими бы ни были подробности, они достигли рабочего соглашения и все зарабатывают деньги. Так что на данный момент спорить не в чьих интересах».
  «Пельман тоже», — сказал я. «У него концессия на охлаждающую жидкость».
  «Думаешь, Дженель поговорит с нами?»
  «Я думаю, ты справишься с ней лучше, чем я».
  «Расскажи мне что-нибудь, чего я не знаю».
  «После того, как они казнили Мату Хари, ее голова была сохранена», — сказал я. «Но затем она была утеряна и так и не найдена. Она до сих пор отсутствует».
  Она уставилась на меня. «Что с тобой?»
  «Вы знали это?»
  «Нет. Откуда мне это знать?»
  "Пожалуйста."
  Она повернулась к дороге и вздохнула. «Ты меня убьешь, черт возьми».
   —
  НА BLACKBERRY JUNCTION мы остановились, чтобы я мог проехать последний отрезок пути.
  Опыт и полный привод сыграли огромную роль, и поездка прошла быстрее, как это всегда бывает со вторыми поездками.
  Для меня.
  Регина скорчилась в комке и тяжело дышала носом.
  «Тебе нужен перерыв?» — спросил я.
  Она решительно покачала головой.
  «У меня, возможно, осталось немного вяленого мяса. Помогает от тошноты».
  «Заткнись», — выдохнула она.
  На восьмой миле я остановился и включил опасные полосы.
  Регина подняла глаза. Пот выступил на ее лбу. «Что происходит?»
  «Вот куда пошел Курт».
  Я припарковался и осторожно вышел к мемориалу. Цветы в вазе с Jack Daniel's недавно заменили на веточку голубых цветов, а бутылку наполнили свежей водой.
  По ту сторону долины, за хребтом, небо опускалось к бурному серому морю.
  Регина вывалилась из джипа и наклонилась, чтобы отдышаться, уперев локти в бедра. Через минуту она присоединилась ко мне.
  Она осмотрела крест, цветы.
  Затем она сделала то же самое, что и я: схватила камень размером с мяч для гольфа и бросила его в пустоту. Он отскочил от скалы и исчез без звука.
  «Это, должно быть, больно», — сказала она.
  «Не очень долго».
  —
  ЧЕРЕЗ ПОЛЧАСА мы пересекли границу города и пошли по рядам пустырей. Пластиковые маркеры развевались на ветру.
   «Я думала, ты преувеличиваешь», — сказала Регина. «Но это чертовски жутко».
  «Добро пожаловать в квартиру Сванна».
  «В прошлый раз я позволила тебе спланировать наш медовый месяц».
  Наша первая остановка была 22 Black Sand Court. Несколько недель я безуспешно пытался связаться с Элом Боком. Я не беспокоился о нем, как таковом, но мне показалось разумным встретиться с кем-то из друзей.
  Я повернулся к его кварталу. Впереди показалась деревянная крепость.
  Регина подалась вперед. «Господи Иисусе».
  Мы появились без предупреждения, и я замедлился до ползания. В пятидесяти ярдах от забора мой взгляд упал на датчик движения, установленный на стволе сосны. Корпус был выкрашен в серо-коричневый цвет для маскировки. В прошлый раз я его пропустил.
  Я затормозил. «Он знает, что мы здесь».
  Она проследила за моим взглядом к датчику. «Я думала, этот парень на нашей стороне».
  «Я почти уверен, что это так».
  ««Почти уверен».»
  Я отстегнулся. «Садись за руль».
  "Подожди."
  «Будьте готовы к вождению», — сказал я и вышел.
  «Клей», — позвала Регина. «Какого хрена?»
  Я поднял руки над головой. «Это Клэй Эдисон, сержант Бок.
  Ты слышишь меня?"
  «Клей», — закричала Регина.
  «Я приближаюсь к воротам, сержант. Хорошо? Вот и я».
  За забором Кинг-Конг рычал, как газонокосилка.
  Я позвонил в колокольчик.
  Рычание, лай, царапание когтями дерева.
  Я обратился к камере видеонаблюдения. «Сержант? Вы дома?»
  Гудок развернул меня. Регина опиралась на гудок и отчаянно махала рукой в сторону обочины, где Эл Бок обошел меня с фланга и поднялся в чаще, в десяти ярдах от меня. На нем были джинсы и черная футболка с длинными рукавами.
  рубашку и прицелился из охотничьего ружья, плавно перемещаясь между мной и Региной, а ярко-зеленая точка дневного лазерного прицела метнулась точно от моей груди к ее груди и обратно.
  «Сержант», — сказал я. «Это Клэй Эдисон».
  Он опустил винтовку. «Ты не сказал мне, что придешь».
  «Я отправил электронное письмо».
  «Не проверял».
  «Я тоже пытался звонить. Не проходит».
  «Линия оборвана».
  Регина снова села. Она крутила руль, готовая рвануть и забрать меня. Или раздавить его.
  «Чего она так взволнована?» — спросил Бок.
  «Встречаю тебя, я думаю». Я дал ей понять, что это безопасно.
  Бок подошел пожать мне руку. Для мужчины в возрасте около семидесяти лет он был на удивление подтянутым и подтянутым, с бритой головой и резкой линией подбородка, которая только начинала выпирать. Его хватка была сокрушительной, его ладонь была сплошной мозолью.
  «Что случилось с линией?» — спросил я.
  «Одна догадка».
  «Дерево упало».
  «Примерно через неделю после нашего разговора», — сказал он.
  Регина вылезла из джипа. «Хорошее место, где ты оказался».
  «Спасибо», — сказал Бок.
  «Дамы, должно быть, в восторге».
  «Не покупайте их слишком много».
  «Нееет». Она указала на забор с колючей проволокой и стеной из бамбука. «Но он такой теплый и гостеприимный».
  «Дом, милый дом. Эл».
  «Регина».
  «Прошу прощения, если я вас напугал, Регина».
  «Ты можешь мне это компенсировать. Есть кофе?»
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 35
  Дом представлял собой посеребренную А-образную конструкцию, прочную и простую, подчеркивающую безопасность и самодостаточность, а не эстетику.
  Окна были зарешечены. Солнечные батареи покрывали крышу. Ржавый «Шевроле» Бока стоял у цепных ворот подъездной дороги. Датчики движения с сигнализацией и освещением защищали грядки с овощами и теплицы, где он выращивал свою еду, отпугивая как животных, так и людей. Сарай для инструментов, туалет, погреб для корнеплодов и коптильня были заперты на висячий замок. Закон штата ограничивал его двумя оленями и одним лосем за сезон; добавляйте рыбу, мелкую дичь и изредка выезжайте на природу за дикими кабанами, и у него было более чем достаточно, чтобы продержаться вместе со щенком.
  В окружающем лесу были установлены дополнительные датчики и растяжки, а также электрический забор.
  «Никаких мин?» — спросила Регина.
  «Слишком дорого».
  Входная дверь была запечатана — еще одна отвлекающая тактика. Кинг-Конг, девяностофунтовый тигровый питбуль-мастиф, притих, хотя и прилип к ногам своего хозяина, бросая в нашу сторону угрюмые взгляды, пока мы обходили его сзади. Душевая кабинка на открытом воздухе выходила на деревья. Рядом Бок расчистил место для того, что он называл «моей общественной жизнью»: шестнадцатифутовой радиомачты. Горы не позволяли ему добраться до точек в глубине страны.
  В основном он общался с кораблями и другими радиолюбителями вдоль побережья.
  Он открыл заднюю дверь — она была заперта на тройной замок — и отошел в сторону.
  «Добро пожаловать в мою скромную мерзость».
  Интерьер был деревенским, но уютным, состоял из открытого основного этажа и спальной мансарды, обставленной простой мебелью ручной работы из необработанного кедра.
   и сосна. Специальный шкафчик вмещал его радиооборудование. Регина и я сидели за маленьким обеденным столом, пока Бок наливал кофе в гейзерную кофеварку и ставил ее на дровяную печь. Кинг-Конг стоял рядом с ним настороженно.
  Никакого телевизора, никаких светильников. Он просыпался с солнцем и ложился спать в темноте.
  Раз в несколько месяцев он ездил в Миллбург, чтобы запастись всем необходимым и взять в библиотеке максимум двадцать книг.
  Слушая его, я обнаружил, что колеблюсь между завистью к простоте его жизни и жалостью к ее изоляции. Затхлый мускус пропитал все вокруг — пот одного человека впитался в каждую поверхность. Хотя он был одет аккуратно и ухоженно, я тоже мог учуять его запах, когда он выставил кружки и сел напротив нас.
  Я спросил, сколько времени займет ремонт телефонной линии.
  «От двенадцати до четырнадцати недель».
  «Ты не хотел сделать это сам?»
  «Я предложил. Они сказали мне, что если я прикоснусь к нему, они отменят обслуживание. Знаешь, у меня не было никаких проблем в течение многих лет, пока ты не появился».
  «Нужно было пристрелить его, когда была возможность», — сказала Регина.
  Бок улыбнулся. «Чему я обязан такой честью?»
  Я показал ему листовку Ника. «Узнаешь его?»
  Бок покачал головой.
  «Мы думаем, что он был в Сванн-Флэт прошлым летом. С тех пор о нем ничего не слышно».
  «Ты никогда не замечала его в городе?» — спросила Регина.
  «Нет, мэм. Я, правда, редко выхожу».
  Я сказал: «Возможно, он был связан с Шастой Суонн».
  Регина спросила: «Что вы можете нам о ней рассказать?»
  «Шаста?» — сказал Бок. «Я вижу ее время от времени, катающейся на велосипеде или выгуливающей собаку. Кажется, она была довольно милым ребенком. Я помню, когда она родилась,
  потому что это было большое дело. Первый ребенок на полуострове за пятнадцать лет».
  «Кто был до нее?»
  «DJ Pelman». Он почесал шею Кинг-Конга. «По правде говоря, я не знаю, насколько она счастлива».
  «Что заставляет вас так говорить?» — спросил я.
   «Это не место для девушки ее возраста. Одно дело, ты взрослый мужчина, ты принимаешь решение. Но спроси меня, это кажется несправедливым по отношению к ней. Не могу винить ее за то, что она хочет уйти».
  «Она сказала тебе это?»
  «Не так уж и многословно».
  Регина спросила: «Но?»
  «Ну... Это было много лет назад. Я был у пристани, готовился вывести лодку. Она приезжает и начинает задавать мне вопросы о вступлении в команду».
  «Как в армии?» — спросил я.
  «Да, сэр. Она хотела узнать, сколько вам лет, где я жил. Я сказал ей, что в Японии и Корее, но большую часть своей карьеры я провел в одном и том же чертовом месте. Я сказал: «Если хочешь увидеть мир, есть способы получше».
  «Сколько ей было лет, когда вы говорили об этом?» — спросила Регина.
  «Восемь? Десять? Я не тот человек, у которого стоит спрашивать о возрасте детей».
  «И она уже планировала побег».
  Бок кивнул.
  «Она все еще здесь», — сказал я.
  «Ну, слушай», — сказал он. «Это как в той песне. «Ты можешь выписаться, когда захочешь, но уйти не можешь». Кажется, я ошибся».
  «Достаточно близко», — сказала Регина.
  Я показал ему копию фотографии с обложки Октавио Прадо. «А что насчет этого человека?»
  «О, да. Писатель».
  Ответ был таким быстрым, что я на мгновение отшатнулся. Регина поднесла руку ко рту.
  Я сказал: «Вы его узнали».
  «Да, сэр. Он помог построить мой дом».
  —
  ПОМОЩЬ БЫЛА НЕ ОЧЕНЬ ПОМОГАТЕЛЬНОЙ, пояснил Бок. И это был не дом, не в тот момент; у него был только фундамент и части каркаса
   сделанный.
  «Раньше я рыбачил больше, чем сейчас, поэтому выходил на лодке два-три раза в неделю. Обычно я останавливался в отеле выпить пива. Он был в баре».
  «Вы уверены, что это один и тот же человек?» — сказала Регина.
  «Да, мэм, это так же верно, как то, что Папа ест макароны. Только он не называл себя — как там?»
  «Октавио Прадо».
  «Он сказал мне, что его зовут Феликс», — сказал Бок.
  «Фамилия?» — спросила Регина.
  «Де Хесус», — сказал я.
  Они оба посмотрели на меня.
  «Откуда ты это знаешь?» — спросил Бок.
  «Это из его первой книги», — сказал я. «Это имя главного героя.
  Феликс де Хесус».
  «Он действительно опубликовал книгу?» — сказал Бок.
  "Один."
  «Хм. Я думал, он врет».
  «Он сказал, что делал в квартире Сванна?» — спросила Регина.
  «Нет, мэм. Мы немного поболтали, а потом я пошла. Я видела его еще несколько раз, сидящим на пляже или что-то в этом роде. Я с ним не разговаривала. Я была занята.
  «Однажды утром я работаю на лестнице и слышу лай Годзиллы. Я еще не построил забор. Я посадил его на стофутовую цепь. Я выглядываю, а на улице стоит парень. Это тот парень из бара.
  Он хочет знать, может ли он переехать на свою машину на мою землю».
  «Зачем ему это было нужно?» — спросил я.
  «Ему пришлось освободить место, которое он снимал. Затем он несколько дней спал в машине, но они сказали, что он больше не может парковаться на улице, иначе его отбуксируют».
  «Кто это сделал?»
  «Бергстром. Или, может быть, Пельман. Это его эвакуатор. Он делает все, что хочет Эмиль».
  «Почему Прадо обратился к вам?» — спросила Регина.
   Бок покачал головой. «Я думаю, он сначала попробовал везде. Я сказал ему,
  «Я бы на твоем месте понял намек и смылся». Он не стал слушать. Он сказал, что не может мне платить, но будет работать на меня, если я его покормлю и дам ему переночевать. Он не против спать в машине, если только он сможет убрать ее с дороги. Еще одна пара рук не показалась ему такой уж плохой. «Ладно, давай попробуем».
  «Как все прошло?» — спросил я.
  «Настолько хорош, насколько вы могли подумать. Я ни черта не смыслил в строительстве, но все равно знал вдвое больше, чем он. Я тратил все свое время, чтобы убедиться, что он не отпилит себе пальцы. Через пару недель я сказал ему, что не держит на него обид, и он ушел».
  «Насколько хорошо вы его узнали?» — спросила Регина.
  «Он не был болтуном. Всякий раз, когда я спрашивал его о себе, я слышал другую историю».
  «Вы назвали его писателем», — сказал я.
  «Он сказал мне, что работает над книгой. Я спросил, о чем она. Он идет к машине, приносит эту чертову штуку размером с энциклопедию.
  Дай мне. Как будто я собираюсь прочитать это на месте. Я пролистал его.
  «Нифти, давай вернемся к работе».
  «Сержант, вы случайно не помните, была ли у него с собой пишущая машинка?»
  «Боже мой, — сказал Бок. — Я не могу сказать тебе ни того, ни другого. Машина, это была крошечная синяя Тойота, набитая всяким барахлом, сумками и коробками. Не знаю, как он там спал. Пишущая машинка...? Может быть. Насколько я знаю, у него был холодильник».
  «Куда он пошел, когда ушел?» — спросила Регина.
  «Ну, я как раз к этому и шел. Вскоре после того, как мы с ним расстались, я выгуливал щенка. Я прохожу мимо дома Дэйва Пелмана и вижу ту же машину, стоящую на подъездной дорожке».
  «Тойота Прадо».
  Бок кивнул. «Таких машин здесь не так уж много.
  Почти у всех есть грузовик или внедорожник. Я подошел, чтобы рассмотреть поближе. Он пустой, никаких сумок, ничего. Пельман выходит, крича, что я вторгаюсь на чужую территорию. Я спросил его: «Чья это машина?» Он ответил: «Моя».
   «Что ты об этом думаешь?» — спросил я.
  «В то время не так уж много. Я подумал, что у парня были трудности с деньгами. Он, должно быть, продал машину Пельману, прежде чем смыться из города».
  «Как Прадо мог уехать без машины?» — спросила Регина. «А как же его вещи?»
  «Да, нет. Не так сидел. Я все время думал об этом. Через несколько дней я снова прохожу мимо. Машины нет. Я стучусь и спрашиваю Пельмана об этом. Он притворяется дурачком.
  «Какая машина?» «Знаете, какая машина, синяя Toyota». Бок изобразил почесывание в затылке. «О, да. Я разобрал ее на запчасти».
  «Ты сказал, что Пельман делает все, что хочет Эмиль», — сказал я.
  «Да, сэр».
  «Прадо когда-нибудь упоминал о конфликте с Эмилем? Или с кем-то еще в квартире Сванна?»
  «Нет, сэр», — сказал Бок.
  «Кажется, он знал кого-то из других жильцов?»
  «Он никогда этого не говорил».
  «Что произошло после того, как вы спросили Пельмана о Тойоте?» — спросил я.
  «На самом деле ничего».
  «Никто тебя об этом не беспокоил».
  «Нет, сэр».
  «А Прадо?» — спросила Регина.
  «Больше я его не видел».
  «Извините, если это кажется не связанным, сержант», — сказал я. «Что вы помните о том времени, когда умер Курт Суонн?»
  «Просто это произошло».
  «Ходили слухи?» — спросила Регина.
  «Слухи?»
  «Например, что это не был несчастный случай».
  «Нет, мэм. Я занимаюсь своими делами».
  Где-то вдалеке прогремел гром.
  «Нам пора двигаться», — сказала Регина.
  Я кивнул. «Спасибо, сержант. Мы свяжемся с вами».
  «Да, сэр. Могу ли я спросить, что вы планируете делать?»
  «Посмотрим, как пойдет. Сейчас мы просто собираем информацию».
  «Мм», — Бок пожевал щеку.
  Регина спросила: «Ты хочешь нам что-то сказать?»
  «Я не хочу совать свой нос туда, куда не следует».
  «Все в порядке».
  «Ну... Я же говорил, что заходил в бар. В те дни Ди Джей жил с мамой».
  «Дженель», — сказал я.
  «Да, сэр. Я его немного узнал».
  Я приготовился к истории, раскрывающей признаки ранней психопатии.
  — истязание животных, поджоги.
  Но Бок звучал задумчиво, когда сказал: «Он хороший парень. Это не его вина, что его отец такой, какой он есть. Я не собираюсь говорить вам, что он святой. Но у него добрые намерения. В какое бы дерьмо ни были замешаны остальные из них... Я хотел, чтобы вы это знали».
  «Спасибо», — сказала Регина.
  Он кивнул.
  «Что-нибудь еще?» — спросил я.
  Он помолчал. «Просто будь осторожен, ладно? С остальными».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 36
  Нашим главным интересом было поговорить с Шастой Суонн, но наша история прикрытия привела нас в город, чтобы посмотреть на недвижимость. Нам пришлось делать то, что делают нормальные люди, в обычном порядке, начиная с регистрации.
  Когда мы вошли в отель «Граф», зазвенел колокольчик.
  Дженель влетела в двери салуна. «Ты вернулась».
  «Я вернулся. И я привёл босса».
  Регина представилась. «Клей отлично провел время. Он не может перестать восторгаться этим».
  Она примерила на себя новый облик: успокаивающая, серьезная, интимная; ее голос был атласным, а кожа вокруг глаз покрылась морщинками от удовольствия.
  Действительно, детство прошло в музыкальном театре.
  Дженель казалась польщенной и слегка смущенной натиском тепла. «У меня та же комната, если хотите».
  «Замечательно», — сказала Регина.
  Я отсчитал шестьсот долларов.
  «Ты хочешь ужин?» — спросила Дженель.
  «Пока не уверен», — сказал я.
  «Кухня закрывается в семь». Она протянула мне ключ. «Ты знаешь дорогу».
  —
  МЫ ЗАДЕРЖАЛИСЬ ТОЛЬКО чтобы сбросить сумки и пристегнуться. Я прошел по коридору в ванную, переоделся в жилет, P365 и магнитную рубашку спереди.
  Когда я вернулся в комнату, Регина была одета так же, с добавлением бледно-розовой кожаной сумочки. У нее были хромированные пряжки, тонкий ремешок, милый тисненый логотип.
   Идеальный аксессуар для веселого уикенда.
  Плюс невидимый боковой карман, около ее стреляющей руки, скрывающий ее Ruger Max .380.
  Она вставила новый магазин и передернула затвор. «Готова, милая?»
  «Никогда не готовее, детки».
  —
  СЛЕДУЮЩИМ ОБЫЧНЫМ действием во время экскурсии по объекту недвижимости является осмотр объекта.
  Двигаясь на север по Бичкомбер к особняку Бергстрома, я указал на особняки, принадлежавшие Мэгги Пенроуз и Клэнси.
  «Ты имеешь в виду Шасту», — сказала Регина.
  "Технически."
  «И буквально. Она здесь тоже наживается».
  «Она может знать об этом, а может и нет».
  «Ты действительно хочешь защитить эту девушку».
  «Вы действительно хотите предъявить ей обвинение».
  «Она не мой друг в Instagram».
  Range Rover Бо Бергстрома был припаркован на подъездной дорожке. Мы предполагали, что контакт с кем-либо из жильцов — кроме Бока —
  предупредил бы всех о нашем присутствии. Но он открыл дверь с выражением искреннего удивления.
  "Глина."
  Может быть, у Дженелл не было возможности позвонить ему. Или она никогда не собиралась этого делать.
  Он быстро пришел в себя, протягивая руку. «Рад тебя видеть, брат».
  «Ты тоже», — сказал я. «Моя жена, Регина».
  «Мне очень приятно, Бо», — сказала она.
  Еще один новый голос. Мягкий, хриплый, застенчивый.
  Ресницы хлопают с невероятной скоростью.
   И «Оскар» достается…
  «Мне очень приятно», — сказал Бо.
  Он отступил назад с поклоном. «После вас».
   Внутренняя планировка была предсказуемой. Центральная гостиная с винтовой лестницей, кухня и столовая рядом с гаражом, коридор, ведущий в комнаты на первом этаже. Что касается мебели, вкус Бергстромов был мужественным и безличным, с упором на черную кожу и зеркала. Бильярдный стол Lucite, однорукий бандит. Выглядело так, как и было: холостяцкая берлога конца девяностых, с размахом.
  «Пить?» — спросил Бо.
  «Я бы с удовольствием выпил воды», — сказал я.
  «Могу ли я воспользоваться вашим туалетом?» — спросила Регина.
  «Ну конечно», — сказал Бо. «По коридору направо».
  Она ушла, а мы с ним пошли на кухню.
  «Извините, что свалились с неба, — сказал я. — График был просто сумасшедший».
  «Не беспокойтесь», — сказал Бо, наполняя мне стакан. «Как Гонконг?»
  «Занят. Ты когда-нибудь был?»
  «Не могу сказать, что видел».
  «Тебе надо идти», — сказал я. «Одни димсамы того стоят…»
  Я посвятил его в свое приключение, перегружая его ненужными подробностями, позволяя нетерпению нарастать за его улыбкой.
  «Потрясающе», — сказал Бо. «Слушай, Клэй, ты видел мое последнее письмо?»
  Я кивнул. «Я собирался ответить, но подумал, что будет проще поговорить лицом к лицу. А Регина хотела лично осмотреть недвижимость».
  Бо цокнул языком. «Ненавижу быть носителем плохих новостей, но мы только что приняли предложение от другой стороны».
  «О нет. Ты шутишь».
  Он мрачно покачал головой. «Хотел бы я быть таким».
  «Чёрт. Она будет так разочарована».
  «Мне неловко, Клэй. Я не слышал от тебя ничего, так что...»
  «Нет. Я понял. Тебе придется делать то, что ты должен».
  Регина снова появилась.
  «Извините», — сказала она. «Женские проблемы».
  «Имущество продано», — сказал я.
   «О нет ». Ее лицо было маской трагедии. «Правда?»
  «К сожалению», — сказал Бо.
  "Фу."
  «Я бы хотел, чтобы вы сначала позвонили. Я бы избавил вас от необходимости ехать всю дорогу».
  «Все в порядке», — сказал я. «Мы воспользуемся этим по максимуму, пока мы здесь. Правда, дорогая?»
  «Мы действительно ничего не можем сделать?» — спросила Регина.
  Бо вздохнул, потер переносицу. Эти люди. Он тоже был актером.
  «Ладно, смотрите», — сказал он. «Проект контракта был отправлен на прошлой неделе. Он находится на рассмотрении у юриста. Мой отец ездил в Эврику, чтобы встретиться с ним. Они должны завершить и подписать его завтра утром. Это дает нам окно, когда мы все еще можем выйти, не теряя денег. Но небольшое. Почему бы нам троим не пойти вместе прямо сейчас? Вы можете увидеть это сами, понять, что вы чувствуете. Может, вам это не понравится, и нам нечего обсуждать».
  «А если нам понравится?» — спросила она.
  «Я позвоню ему и выступлю в вашу защиту. Но никаких гарантий. Справедливо?»
  «Более чем справедливо», — сказал я.
  «Спасибо», — сказала Регина. « Очень большое».
  «Это вверх по дороге, миля с небольшим», — сказал Бо. «Мы могли бы дойти туда копытом, но я не хочу попасть под ливень».
  «Мы возьмем нашу машину и поедем за вами», — сказал я.
  —
  Я ЗАВЕЛ ДЖИП. «Женские проблемы решены?»
  «Прекрасно», — сказала Регина.
  «Нашли что-нибудь?»
  «У меня было всего несколько минут, чтобы осмотреться. Но там есть офис. С пишущей машинкой».
   —
  ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТЬ 185 Beachcomber была очевидна: участок располагался за глубоким, высоким уступом, с 270-градусным видом на океан, горы и лес. В ясный день это было бы захватывающе; как бы то ни было, туман придавал потустороннее качество, подвешивая нас в воздухе.
  «Mamma mia», — сказала Регина.
  Бо сказал: «Она настоящая драгоценность».
  Мне было интересно, осознавал ли он, что цитирует собственный текст.
  «Благодаря высоте здесь создается ощущение уединенности, — говорит Бо, — даже несмотря на то, что вода находится прямо рядом».
  Он провел нас по окрестностям, хорошо настроенный на режим продавца. В то время как лесорубы
  общежитий больше не было — их разобрали на части для утилизации
  — сохранились фундаменты из натурального камня.
  «Они намного больше, чем я себе представляла», — сказала Регина.
  «Экипаж насчитывал около восьмидесяти человек», — сказал Бо.
  «Больше людей, чем живет здесь сегодня», — сказал я.
  «Намного больше. Они работали посменно, четыре дня в поле и три на пирсе».
  «Никаких выходных?» — спросила Регина.
  «Воскресное утро, в церковь».
  Она устремила влажный взгляд на холмы. «Это чудо, что они не вырубили весь лес».
  «Природа всегда побеждает. Теперь это все охраняемые земли, так что вы никогда не потеряете этот вид».
  «Как они спустили бревна?»
  «Паровой двигатель», — сказал он, прослеживая путь из гор. «Я показывал Клэю во время нашего похода. Раньше тропы вели к пирсу, а в конце был лесоспуск. Бухта слишком узкая, чтобы корабли могли подходить напрямую.
  То, что они называют портом для собачьей норы, потому что там может развернуться только собака…»
  Я слышал его болтовню, а Регина — нет. Ее охи и ахи поощряли его сыпать хохотом.
  «История настолько увлекательна», — сказала она.
   «Полностью согласен, Регина», — сказал Бо.
  Мы пробирались через сосновую рощу, спускаясь по пологому склону.
  «Особенно то, как вы это рассказываете», — сказала она. «Это действительно оживляет место».
  «Я сказала твоему мужу, что это моя страсть».
  «Клей сказал, что ты пишешь книгу».
  «А, черт возьми. Я не знаю, я бы назвал это книгой. Смотри под ноги».
  «Спасибо... Я и сам немного пишу».
  «Это правда?»
  «В основном поэзия».
  «Где вы черпаете вдохновение?» — сказал Бо.
  «Везде», — сказала она. «Мир — такое прекрасное место. Нужно просто открыться и впустить его».
  Склон заканчивался каменным выступом. Под ним было пространство шириной около десяти футов и в два раза меньшей глубины, образующее естественную ветрозащиту и укрытие.
  В земле блестели раздавленные раковины мидий. Потолок был испачкан копотью от костра.
  «Большую часть года коренные американцы жили в горах», — сказал Бо.
  «Они приезжали на лето, чтобы воспользоваться морским урожаем». Он ухмыльнулся. «Настоящий пляжный домик».
  Регина прищурилась, глядя на скалу. «Это… картина ?»
  Два оленя, изображенные выцветшей красной краской; свидетельство древнего разума.
  «О Боже», — сказала она.
  «Как вам такое вдохновение?» — спросил Бо.
  —
  ВЕТЕР НАБИРАЛСЯ, пока мы тащились по влажной траве. Случайные капли кололи мое лицо. В пять тридцать вечера солнце отчаянно и безуспешно боролось, облака почернели, как дно обгоревшего горшка. Над водой вспыхнула жилка света, осветив океан на многие мили и сделав тьму еще гуще, чем прежде.
   «Ну и что?» — сказал Бо. «Что мы думаем?»
  Я взглянул на Регину. «Дорогая?»
  Она застенчиво улыбнулась Бо. «Я думаю, тебе стоит поговорить с отцом».
  Бо усмехнулся. «Спасибо, что облегчили мне жизнь».
  «Что вы хотите, чтобы я сказал? Это невероятно».
  «Ладно. Я сделаю все возможное. Я позвоню тебе после того, как поговорю с ним.
  Ты в отеле?
  «По крайней мере, на сегодня», — сказал я.
  «Если не получится, — сказал Бо, — возможно, завтра мы сможем осмотреть некоторые из тех других объектов недвижимости, которые вы видели в прошлый раз».
  «Что бы ты об этом подумала?» — спросила я Регину.
  Она поставила отрицательный ответ.
  «Женщина знает, чего хочет», — сказал Бо.
  «Всегда», — сказал я.
  «Я бы с удовольствием провела мне небольшую экскурсию», — сказала Регина, — «как ты сделала для Клэя. Мне тоже интересно посмотреть, над чем ты работаешь».
  «Ничто не сделает меня счастливее», — сказал Бо. «Осторожнее, теперь.
  Скользко».
  Он галантно протянул ей руку, чтобы проводить ее вниз по насыпи. «Я вижу, ты усвоила урок и арендовала четырехколесный автомобиль».
  «Это не помогло», — сказала Регина.
  «Извините, что говорю это, но кто-то лишился своей вишенки».
  «Большое время».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 37
  Когда мы прибыли в резиденцию Клэнси, моросил дождь. Мы с Региной поспешили на крыльцо. Боуи начал лаять еще до того, как я постучал.
   Приходящий.
  Леони открыла дверь, держа одну руку на ошейнике собаки. Она уставилась на меня.
  «Привет, миссис Клэнси. Это моя жена».
  Регина представилась. «Приятно познакомиться».
  «Ты тоже», — сказала Леони. Штучные любезности, рефлексия. Затем реальность вмешалась, и она вернулась к форме: «Что это такое?»
  «Мы в городе на несколько дней», — сказал я. «Я хотел проверить, как дела у Шасты».
  Боуи рванулся вперед, заставив Леони схватиться за дверной косяк. Ее тело шаталось, глаза были мутными. «Лучше. Спасибо».
  Я поднял пару Apple AirPods, новых в коробке. «Это для нее».
  «Чтобы заменить тех, кого она потеряла», — сказала Регина.
  «О, — сказала Леони. — Это… Это очень мило с твоей стороны».
  Я спросил: «Не могли бы вы передать их ей?»
  Мы с Региной одновременно улыбнулись. Какая прекрасная пара.
  Наш план состоял в том, чтобы наладить связь с Шастой — возможность, которую можно было бы использовать, если не сейчас, то когда-нибудь позже.
  Все сработало быстрее и лучше, чем ожидалось.
  Леони сказала: «Ты можешь отдать их ей сам».
  —
  МЫ СЛЕДОВАЛИ ЗА НЕЙ, пока она тащила собаку через прихожую в гостиную. Открытая бутылка вина и бокал без ножки стояли на журнальном столике.
   Из кухни доносились запахи готовящейся еды, где ревел вытяжной вентилятор.
  Леони отпустила Боуи. Он подбежал ко мне, встав на задние лапы, чтобы поприветствовать меня.
  «Приветствую тебя снова, Большой Парень», — сказал я, поглаживая его по голове.
  «Ли? Кто-нибудь там есть?» Джейсон Клэнси вышел из кухонного проема, одетый в фартук поверх вельветовых брюк и зеленую рубашку из тонкого сукна, рукава закатаны до локтей. «О. Привет».
  «Ты помнишь Клея?» — сказала Леони.
  «Да, конечно. Рад снова тебя видеть. Извините, я весь в рыбе…
  Джейсон».
  «Регина».
  «Они принесли что-то для Шасты», — сказала Леони.
  «Ладно», — сказал Джейсон. «Круто».
  «Вы не против, если я воспользуюсь вашим туалетом?» — спросила Регина.
  «Вниз по коридору».
  "Спасибо."
  «Я дам ей знать, что ты здесь», — сказала Леони, начиная подниматься по лестнице.
  Когда обе женщины ушли, Джейсон повернулся ко мне. «Пиво?»
  «Конечно. Спасибо».
  Он вытер руки о фартук, зашел за барную стойку и открыл две Sierra Nevadas. «Не мог остаться в стороне, да?»
  Я улыбнулся. «Мы приехали посмотреть недвижимость».
  «О, да?» Он протянул мне бутылку и сел на диван, похлопывая по подушке Боуи, который свернулся рядом с ним. «Какую?»
  «Сто восемьдесят пять Бичкомбер».
  «Я не знал, что это продается».
  «Бо Бергстром повел нас посмотреть. Хотя, похоже, есть и другие предложения».
  «Хм. Ну что ж». Он наклонил свое пиво в мою сторону. «Удачи».
  Вернулась Леони. Шаста отставала на два шага, босиком и в свободных серых спортивных штанах. Ожерелье из ракушек пука было заменено тонкой серебряной цепочкой, спрятанной под футболкой Rolling Stones с большим языком.
  «Привет», — сказал я.
   «Привет», — сказала она. «Спасибо большое».
  «Пожалуйста. Мы не знали, есть ли у вас уже новые».
  «Нет, я просто использовал свою старую проводную пару. Это здорово».
  «Как ты себя чувствуешь?»
  «Отлично. Полное выздоровление».
  «Снова на велосипеде?»
  «Мы действуем медленно», — сказала Леони.
  «Мне нужно набраться выносливости», — сказал Шаста. «Мне не разрешали ездить верхом шесть недель».
  «Мы договорились, что будем осторожны», — сказала Леони, убирая волосы с лица Шасты.
  Шаста раздраженно отвернулась.
  «У тебя тоже новое ожерелье», — сказал я.
  «Просто цепочка», — сказала Шаста, вытаскивая из-под рубашки подвеску в виде петуха. «Я собиралась купить такую же, с ракушками, но мне больше нравится, как это выглядит».
  Регина вернулась. «Привет. Ты, должно быть, Шаста. Я Регина».
  «Привет», — сказала Шаста. «Спасибо за это».
  «Пожалуйста».
  «Кто присматривает за детьми, пока тебя нет?» — спросила Леони.
  «Мама Клея», — сказала Регина.
  Джейсон сказал: «Они думают купить сто восемьдесят пятый».
  Леони подняла брови. «О».
  Белый свет залил комнату, затем раздался раскат грома, от которого задрожали окна, и грохот дождя.
  Боуи начал выть.
  «Полегче, приятель», — сказал Джейсон, поглаживая его по голове.
  «Ну», — сказала Леони. «Спасибо за...»
  Шаста спросила: «Ребята, вы хотите остаться на ужин?»
  Я посмотрел на Регину. «Ну...»
  «В такую погоду выходить нельзя», — сказала Шаста. Дерзкая улыбка. «Может случиться несчастный случай».
  Я рассмеялся.
   Регина сказала: «Это так мило, но мы не хотели бы навязываться».
  «Ты не такой. У нас полно еды. Да?» — спросила она Джейсона.
  «…Да», — сказал он.
  «Отлично», — сказала Шаста. «Я накрою на стол».
  «Я помогу тебе», — сказала Регина.
  «Могу ли я помочь тебе?» — спросил я Джейсона.
  «Нарезать помидоры?»
  «Я думаю, я справлюсь».
  Леони взяла бутылку вина и наполнила свой бокал.
  —
  Как только мы сели есть, Боуи начал бегать кругами, загоняя нас на стулья и заставляя все ближе и ближе подходить к краю стола.
  «Пожалуйста, поместите его в клетку», — попросила Леони.
  «Это инстинкт», — сказал Шаста. «Он ничего не может с собой поделать».
  «Я что, овца? Посмотри на это. Боуи » .
  Собака положила лапы мне на спину и начала тыкаться носом в шею.
  «Вниз». Леони постучала по столешнице. «Вниз».
  «Не беспокойся об этом», — сказал я.
  «Боуи», — сказал Шаста. «Пошли».
  Она уговорила его сесть у ее ног, помахав ему куском морского окуня.
  Джейсон Клэнси был искусным поваром и первоклассным поставщиком: он сам ловил рыбу и выращивал овощи. Вино, Совиньон Блан из виноградников Гумбольдта, было быстро допито, и была откупорена еще одна бутылка. Больше всех выпила Леони, хотя Шаста внесла свою лепту, тайком доливая себе полбокала, когда мать не обращала внимания.
  Регина сказала: «Все очень вкусно».
  «Спасибо», — сказал Джейсон.
  Леони сказала: «Теперь ты понимаешь, почему я вышла за него замуж».
  «Как вы познакомились?» — спросил я.
  «В сети», — сказал Джейсон.
   Шаста потянулась за вином.
  «Простите, юная леди», — сказала Леони.
  «Вы сказали полстакана».
  «У тебя уже было больше, чем это».
  «Это дополняет еду». Шаста налил полный стакан, понюхал. «Фруктовый».
  Леони обратилась за помощью к Джейсону.
  «Котенок», — сказал он.
  Шаста, проигнорировав его, спросила: «Сколько Бо берет с тебя за сто восемьдесят пять?»
  «Шаста», — сказала Леони.
  "Что."
  «Это невежливо».
  «Мы все здесь взрослые», — сказал Шаста.
  "Вы не."
  "Еще нет."
  «Я просто задаю вопрос».
  «Это не твое дело».
  «Я имею в виду, — сказала Шаста, вращая бокал, — мы могли бы быть соседями, так что это своего рода так».
  Я сказал: «Мы еще не договорились о цене».
  «Почему вы хотите здесь жить?»
  Леони сказала: «Им это, конечно, нравится».
  «Это прекрасно», — сказала Регина.
  «Здесь много красивых мест», — сказал Шаста.
  Джейсон сказал: «Еще салата, кто-нибудь?»
  «Да, пожалуйста», — сказал я.
  Шаста спросила: «Сколько лет твоим детям?»
  «Четыре и один», — сказал я, принимая миску.
  «Вы планируете выращивать их здесь?»
  «Шаста», — сказала Леони.
  «Я просто спрашиваю».
  «Мы думали, что это будет неполный рабочий день», — сказала Регина.
  «Куда вы их отправите учиться?» — спросил Шаста.
   Челюсть Леони напряглась.
  «Куда ты пошел?» — спросил я.
  «Миллбург. Но я бросил, когда был в третьем классе. Теперь я все делаю онлайн».
  «Иначе вам пришлось бы ехать по три часа в одну сторону», — сказала Леони.
  «Это много», — сказала Регина.
  «Так будет лучше», — сказала Леони. «Ты можешь идти в своем собственном темпе».
  «Ура моему собственному темпу». Шаста покрутила пальцем, осушила бокал и потянулась за бутылкой.
  Леони выхватила его. «Хватит. Съешь что-нибудь».
  «Я не голоден. Мы едим одно и то же уже две недели подряд».
  «О, мне так жаль тебя, это, должно быть, очень тяжело».
  Прогремел гром.
  «Простите», — сказала Регина. Она оттолкнулась от стола и вышла из комнаты.
  «Итак, Клей», — сказал Шаста. «Как ты получил этот шрам?»
  «Ради Бога», — прошипела Леони.
  «Нет, все в порядке», — сказал я.
  Я рассказал историю про склад окон.
  «Крутой», — сказал Шаста.
  «Спасибо, но это было просто глупо».
  «Хочешь увидеть мою?»
  Прежде чем я успел ответить, она поставила ногу на стол и подняла штанину, обнажив голень. Новообразованная плоть была розоватой и приподнятой.
  «Мне жаль», — сказал я.
  «Нет, мне это нравится», — сказала Шаста. Она усмехнулась. «Это самая интересная вещь во мне».
  «Прекрати это», — сказала Леони. «Прямо сейчас же».
  «Или что?»
  Леони с рычанием толкнула ногу Шасты на пол, напугав Боуи.
  Мать и дочь уставились друг на друга.
   Джейсон прочистил горло. «Может, тебе нужна передышка, котенок».
  «Иди на хуй», — пробормотал Шаста.
  «Что ты сказал?» — потребовала ответа Леони.
  Тишина.
  «Извинись. Сейчас же ».
  «Прошу прощения, Джейсон», — сказал Шаста.
  Регина вернулась, выглядя смущенной. «Извините за это. Но: Могу ли я одолжить у вас что-нибудь? Это чисто женское дело».
  Шаста встала. «Я тебя поняла».
  "Спасибо."
  Боуи побежал за ними, пока они шли в гостиную и поднимались по лестнице.
  Леони сказала: «Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть».
  Я сказал: «Все в порядке, правда».
  Я услышал голос Регины. Пружинистый, детский.
   Мне нравится твое ожерелье.
  «Вот мой совет, — сказала Леони. — Не заводите подростков».
  «Мы попробуем», — сказал я. «Но я не уверен, как мы можем этого избежать».
  «Просто убей их в ночь перед тем, как им исполнится тринадцать. Зайди в их комнаты и положи им на лица подушку».
  Джейсон сказал: «Я возьму десерт».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 38
  Мы освободились от Клэнси, поблагодарили их за гостеприимство и бросились к машине под проливным дождем.
  Регина захлопнула пассажирскую дверь и откинулась назад.
  «Семейные ценности».
  «Как у тебя дела?»
  «Я был в комнате Шасты меньше минуты. Я не видел ничего, связанного с Ником».
  «Что она сказала об ожерелье?»
  «Подарок от друга».
  «Не парень».
  «Она сказала: друг, я не давила», — сказала Регина. «Ты видел, как она пыталась отговорить нас от покупки. Думаешь, она знает об афере?»
  «Или она ненавидит это место, потому что у нее было ужасное детство».
  «Вся эта игра с ее матерью? Я почти уверен, что она знает».
  Регина помолчала. «Я ей сочувствую».
  «Я тоже». Я завел машину.
  Из-за отсутствия уличного освещения и отсутствия звезд видимость составляла всего десять футов, и я крался, следуя отражению фар на ржавом ограждении.
  «А как насчет той наскальной живописи, которую нам показал Бо?» — спросила Регина.
  «Внушает благоговение», — сказал я. «Я не знал, что он еще и художник».
  «О да, обычный чертов человек эпохи Возрождения».
  Я рассмеялся. «Приоритеты на завтра».
  «Для меня это Шаста».
  «Согласен. Нам нужно поговорить с ней отдельно от родителей».
   «Блестящие идеи, как это сделать?» — сказала Регина.
  «Она собирается выйти из дома в какой-то момент», — сказал я, — «чтобы покататься или погулять с собакой. Мы следим за ней и «случайно» натыкаемся на нее».
  «Разве ты этого уже не сделал?»
  «Ха-ха-ха. Ты закончил?»
  «Ни за что в жизни. Продолжай».
  Я сказал: «Мы заводим с ней разговор. Сохраняем непринужденность. Если она кажется открытой, переводим разговор на взросление в Сванн-Флэт, на ее общественную жизнь. Затем мы пытаемся направить ее к Нику».
  «Мы не можем быть слишком настойчивыми».
  «Определенно. Если мы не можем найти способ добраться туда, мы подталкиваем ее попробовать еще раз. «Не могли бы вы заскочить в отель позже? Мы хотели узнать ваше мнение по одному вопросу».
  «Ты уверен, что это сработает?»
  «Она подросток», — сказал я. «Она думает, что ее родители идиоты. Двое взрослых хотят знать, что она думает?»
  Регина кивнула. «Нам также нужен образец пишущей машинки от Бо».
  «Посмотрим, что он скажет о завтрашнем дне, и решим, как действовать дальше».
  «А Ал? Доверяем ли мы ему?»
  «Я не думаю, что он способен навредить Прадо, но меня уже обманывали раньше».
  Она сказала: «Мне показалось странным, что он заранее защищает диджея
  Пельман. Есть о чем спросить Дженель.
  «Есть ли у вас блестящие идеи?» — спросил я.
  «Смотри и учись».
  —
  ДЖЕНЕЛЬ КОУНТС перевернула стулья в столовой и подметала пол.
  Она сказала: «Осталось немного супа, если хочешь».
  «Я бы с удовольствием выпила бокал вина», — сказала Регина. «Это был долгий день».
   «Белый или красный?»
  «Выбирай сам. И стаканчик тебе. За беспокойство».
  Дженелль улыбнулась. «Я не скажу нет».
  «Почему бы тебе не пойти и не принять душ?» — сказала мне Регина. «Я поднимусь через некоторое время».
  Я отдал честь. «Спокойной ночи».
  «Спокойной ночи», — сказала Дженель. Рада, что ухожу.
  —
  Я ПОЗВОНИЛ ЭМИ со стационарного телефона.
  «Мы здесь, и у нас все в порядке», — сказал я.
  «Спасибо, что сообщили мне».
  «Дети в порядке?»
  "Большой."
  "Ты в порядке?"
  «Тревожусь, но переживу».
  «Я буду проверять так часто, как смогу».
  «Спасибо, дорогая. Удачи».
  «Я люблю тебя, Эми. Так сильно».
  "Я тоже тебя люблю."
  Я принял душ и оделся ко сну. Развернув спальный мешок, я сел и принялся печатать свои заметки.
  Сквозь шум дождя я слышал, как хохот Дженеллы доносится до меня через пол. Это напомнило мне, как быстро Регина установила связь с Эми.
  Больше, чем детство в музыкальном театре. Подарок.
  Зазвонил телефон. Я отложил ноутбук и снял трубку. «Алло?»
  «Эй, эй», — сказал Бо. «Хорошие новости. Только что говорил с отцом. Мне пришлось выкручивать ему руку, но он согласился нажать на тормоза по другой сделке».
  «Чувак. Ты лучший».
  «Только лучшее, для лучшего», — сказал он. «Утром он встретится с адвокатом. Они составят предварительные документы. Все пойдет хорошо, он должен
   буду дома к середине дня, и мы сможем сесть и заняться этим».
  "Спасибо."
  «Рад, что все получилось. Осталось немного времени для утренних дел».
  «Что ты имел в виду?»
  «Мы могли бы отправиться на старую лесопилку», — сказал Бо.
  «Ей это понравится».
  «Тогда так и сделаем. В семь тридцать в отеле?»
  «Она любит спать допоздна», — сказал я. «Мы приедем к тебе, когда она будет готова».
  «Окей-док».
  «Еще раз спасибо, Бо».
  «Тебе более чем приятно, мой друг. Спокойной ночи».
  Ветер поднялся до визга. Свет в комнате замерцал.
  Я подошел к эркерному окну и раздвинул шторы.
  Пристань была под водой. Волны бились о край полуострова, пена переливалась через площадь, стирая границу между сушей и морем.
  —
  Около полуночи РЕГИНА вошла на цыпочках.
  Я вынул беруши и сел. «Как все прошло?»
  «У меня появился новый лучший друг».
  Не имея возможности напрямую расспрашивать Дженелл о Дэйве Пелмане, Прадо или Нике, она перевела их разговор на мужской пол. Сосредоточившись на мне и нашем «браке».
  «Я поделился тем, что мы переживаем нелегкий период. Мое беспокойство. Твоя эректильная дисфункция. Все эти пикантные подробности».
  «Спасибо за это».
  «Я очень предан своему ремеслу».
  «Она ответила взаимностью, используя свои личные вещи?»
   «Понадобилось полторы бутылки, но потом плотину прорвало. Ее родители построили отель. Они были одними из первых, кто купил его, еще в шестидесятых. Она выросла здесь. Она сказала, что раньше здесь было больше постоянных жителей, но со временем они умерли, переехали или их выкупили».
  «Выкупили или вытеснили?»
  «Я не уверена, что есть разница», — сказала она. «Она пуглива по отношению к Бергстромам».
  «Они тоже ей угрожали?»
  «У меня было не такое чувство. Скорее общее беспокойство, чем прямой страх».
  Я сказал: «Как будто живешь при диктатуре и знаешь, что не возглавишь восстание. Но это не значит, что ты замешан. Я был уверен, что она позвонит Бо после того, как мы зарегистрируемся, чтобы предупредить его, что мы в городе, но он, похоже, был застигнут врасплох».
  Регина кивнула. «Она зависит от Бергстромов, но ей это не нравится. Я спрашивала ее о туристическом сезоне. Его не существует. Она никак не сможет удержаться на плаву без посторонней помощи».
  «Они ее субсидируют».
  «Или Шаста. Технически».
  Я сказал: «Эл Бок сказал мне, что здесь никто не живет, если только Бергстромы этого не хотят. Какую цель выполняет Дженелль?»
  «Немногим посетителям нужно жилье, она там. Это создает видимость обычного старого места отдыха».
  «Она не поднимает волну», — сказал я, — «нет причин для Бергстромов нарушать статус-кво. Что она могла сказать о Дэйве?»
  «Он переехал сюда еще ребенком вместе с мамой».
  «Королева красоты».
  «Он и Дженелль никогда не были официально женаты. Он обрюхатил ее и сбежал».
  «Отличный парень».
  «Она не казалась озлобленной. Потом его мама заболела, и он вернулся.
  Дженелль сказала, что он пытался разжечь его вновь. «Я стал другим человеком», это чушь собачья.
  Она оттолкнула его к обочине».
  «Умная леди».
   «Она такая. Она мне нравится».
  «Доверять ей?»
  «Настолько, насколько я доверяю любому из этих людей».
  «Низкая планка», — сказал я. «Она описала отношения между Дэйвом и Куртом?»
  «Нет, и я не мог найти способ поднять этот вопрос. О ком мы говорили , так это о ее то сближении, то расставании в течение последних двадцати лет».
  «Эмиль?»
  Она скрестила руки и издала жужжащий звук.
  Я уставился. «Эл?»
  «Дин-динь-динь-динь».
  «Ух ты».
  «Дикая, да? А я даже не спрашивал. Она говорит: «А твоя другая машина в порядке? Ты починил зеркало?» Я сказал ей, что маньяк, который стрелял, заплатил за ремонт. Она говорит: «О, он не так уж плох, если узнать его поближе». Я видел, что она пытается не смеяться. Я подтолкнул, и она такая: «Ничего страшного, когда-то давно у нас с ним была маленькая интрижка».
  «Возможно, поэтому он чувствует себя защитником ее сына».
  «У меня была та же мысль».
  «Если бы Эл действительно что-то сделала с Прадо, — спросил я, — она бы об этом знала?»
  Регина покачала головой. «Я не знаю. Трудно сказать, является ли то, что происходит между ней и Элом, реальным или просто продуктом обстоятельств».
  «Они оба одиноки».
  «Здесь все одиноки», — сказала она. «Вот почему они разговаривают».
  «Я думал, ты не веришь во всю эту психологическую чушь».
  «Я верю в то, что работает. Ты слышал что-нибудь от Бо?»
  Я рассказал ей план. «Он хотел встретиться здесь, но я сказал, что мы придем к нему домой».
  «Ты вмешаешься, пока я пробираюсь в его кабинет?»
  «Женские проблемы — это ерунда».
  Она рассмеялась. «А папа Эмиль? В какую игру мы с ним играем?»
  «Ограничьтесь недвижимостью, дайте ему достаточно полномочий и посмотрите, скажет ли он что-нибудь компрометирующее».
   «А когда он даст нам бумаги на подпись?»
  «Мы говорим ему, что передадим это дело на рассмотрение нашему адвокату».
  «Вы не думаете, что это вызовет у них подозрения?»
  «Если бы я был на их месте, я бы отнесся к этому с большим подозрением, если бы мы не хотели, чтобы этим занялся юрист».
  Она посидела некоторое время, ничего не говоря, переваривая. «Уже поздно».
  Она взяла пижаму и зубную щетку и вышла. Я вставил беруши и перевернулся.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 39
  На следующее утро Дженелль выглядела уставшей и страдающей похмельем, избегая зрительного контакта с нами, пока готовила завтрак.
  «Тебе снова понадобится эта комната?» — спросила она.
  «Я не уверен», — сказал я. «Можем ли мы дать вам знать?»
  «Полдень. Целый день после этого».
  «Хорошо. Спасибо».
  «Кстати, все это так здорово», — сказала Регина.
  Дженелль кивнула и ушла на кухню.
  —
  МЫ НАЕДАЛИСЬ и пошли в комнату готовиться.
  Регина сказала: «Новая стратегия: ты пропускаешь лесопилку. Встретимся позже дома, когда Эмиль будет там».
  "Почему?"
  «Бо — развратник. Я вытяну из него больше, один на один. Плюс это освобождает тебя для разговора с Шастой».
  «Мы можем сделать это вместе потом».
  «Неважно, что вы говорите, я думаю, это напугает Бергстромов, когда мы упираемся. Если они начнут проявлять агрессию, нам, возможно, придется спешно убираться.
  Нам нужно быть эффективными».
  «Ты сам сказал, что мы не можем форсировать события с Шастой».
  «Ладно, но лучше хоть что-то, чем ничего. Если ты действительно никуда не денешься, можешь сбросить на нее Ника. У нее есть совесть, она может проговориться».
  «Это должно быть решение, принятое во время игры», — сказал я. «Я не буду пытаться, пока не буду уверен, что это не приведет к обратным результатам».
   «Тебе решать. В худшем случае мы уедем, потратим несколько месяцев на построение отношений с ней через интернет. Учитывая ее возраст, это может сработать даже лучше».
  «Или они все сомкнут ряды, и мы упустим все шансы с ней справиться».
  «Они в любом случае могли бы это сделать».
  Я ничего не сказал.
  «Удача сопутствует смелым», — сказала Регина.
  «Хорошо», — сказал я. «Я в деле».
  «Какое у тебя оправдание, чтобы отпроситься?»
  «Старая травма колена дала о себе знать».
  «Думаю, это сработает».
  «У тебя есть идея получше?» — спросил я.
  «Я думала, это тяжелый приступ эректильной дисфункции».
  —
  Я ОДЕВАЛАСЬ В ТУАЛЕТЕ и встретила Регину на лестничной площадке. Она претерпела еще одну трансформацию, выбрав наряд, который лучше всего описать как Schoolgirl Hiker Minx: леггинсы с сетчатыми вырезами, облегающий топ, открывающий полумесяц упругого живота, косички. Добавление флиса Patagonia вывело ее из царства чисто мужской фантазии. Сумка с пистолетом ненавязчиво висела сбоку.
  Она закрутила косу. «Как я выгляжу?»
  «Как женщина, у мужа которой эректильная дисфункция».
  —
  ШТОРМ утих ночью, оставив лужи и обломки, разбросанные по всей пристани: водоросли, плавник, морские звезды, медленно умирающие под одеялом низкого тумана. Свернувшиеся облака выгнулись от горизонта до вершины горы. Отступающий прибой нанес песок на вершину ската бухты. Ветра не было, но свидетельства его гнева были повсюду: киоск с приманками был ободран, чехлы лодок оторваны, словно оторванные ногти.
  Мы ехали на север по Бичкомберу. Дорога была усеяна сломанными ветками.
   Наш стук в дверь Бергстромов остался без ответа. Настойчивый скрежещущий звук привел нас к неогороженному двору, который выходил в открытые поля. Помимо амбара и загона для овец там были конюшни, курятник и клетка для кроликов.
  И, как ни странно, большой бассейн в форме почки, накрытый брезентом для защиты от мусора.
  Кусочек голливудского кино, высеченный в ландшафте. Как и сам Эмиль.
  Скрежет доносился из курятника. Диджей Пелман присел у окровавленного пня, затачивая топорик напильником. Его джинсы сползли, обнажив три дюйма водопроводной трещины. Бо Бергстром, одетый в полотняный рабочий халат, наблюдал за ним, как властный начальник.
  Я свистнул. «Доброе утро».
  Бо поднял глаза, ответил на приветствие и направился к нам, обходя бассейн. «Не ждал тебя некоторое время».
  «Вставай и нападай на них», — сказала Регина.
  «Мы можем вернуться, если ты не готов», — сказал я.
  «Я родился готовым», — сказал Бо.
  Диджей подкрался, затягивая пояс. Топор болтался в его пальцах. «Чего?»
  «Эта штука выглядит опасной», — сказала Регина.
  Он сказал: «Это так, если ты курица».
  Бо спросил: «Ну что, пойдем?»
  Я сказал: «Вообще-то, мне придется отложить поездку на неопределенный срок».
  Регина натянуто улыбнулась. Не в первый раз она была разочарована своим хромым мужем. «У него колено барахлит».
  «О нет», — сказал Бо. «Это очень плохо».
  «Да», — сказал я. «Это сырая погода, она вытаскивает его наружу».
  Диджей хихикнул. «Как настоящий дождевой чек. Понятно?»
  «Хорошо, Дидж», — сказал Бо безразлично. «Ну. Жаль потерять тебя, Клэй. Но не волнуйся. Я хорошо о ней позабочусь».
  Регина спросила: «Кстати, могу ли я воспользоваться комнатой для девочек?»
  «Слово вырвалось у меня изо рта. Патио открыто».
   «Спасибо. Вернусь через секунду».
  Бо украдкой бросил взгляд на ее удаляющуюся фигуру, затем ухмыльнулся и легонько хлопнул меня по плечу. «Что ты собираешься делать со своей новообретенной свободой?»
  «Расслабься. Я, может, поеду и сделаю несколько снимков. Небо сегодня прекрасное».
  «Так всегда бывает после шторма», — сказал ДиДжей.
  Мы продолжали вести светскую беседу. Регина отсутствовала три минуты, пять. Десять. Я видел, как внимание Бо начало рассеиваться, взгляд метнулся к дому. Куда она делась?
  Наконец дверь отворилась, и появилась она.
  «Извините», — крикнула она, подбегая.
  «Я уж боялся, что ты упадешь», — сказал Бо.
  Я спросил: «Все готово?»
  «Все готово», — сказала она, слегка кивнув мне. Поняла.
  Она увеличила мощность своей улыбки и направила ее на Бо.
  «Что на повестке дня?»
  «Прежде чем мы продолжим, я подумал, что покажу вам кое-что из того, над чем я работаю», — сказал он.
  «Звучит здорово».
  «Во сколько мне вернуться?» — спросил я.
  «Два часа два, два тридцать. Мой отец будет где-то в это время. Эй, но, — сказал Бо, — я тут подумал кое о чем. Как только мы все это уладим, вы, ребята, должны остаться на ужин».
  Регина сказала: «Мы не хотели бы навязываться».
  «О, это не проблема. Нам все равно надо есть. Можно и отпраздновать».
  Диджей перевернул топор и схватил его за рукоятку. «Так же легко убить двоих».
  Я сказал: «Конечно, спасибо».
  «Хорошо», — сказал Бо. Он поклонился Регине. «После вас, миледи».
  Она хихикнула и сделала реверанс. «О, спасибо, любезный сэр».
  Мы двинулись в трех направлениях: Бо и Реджина к дверям патио, Диджей к курятнику, а я к улице. Когда я повернул за угол
   дома я услышал встревоженный крик, затем стук, затем тишина.
  —
  Я ДОЕХАЛ К Клэнси, остановился за несколько сотен ярдов до дороги и схватил сумку для фотоаппарата с подножия. Чтобы добраться до подъездной дороги, Шасте пришлось бы проехать этим путем.
  Я прикрепил телеобъектив к EOS и подошел к перилам.
  Я снова и снова делал снимки океана — одни и те же монохромные снимки.
  В девять тридцать четыре утра ворота гаража Клэнси поднялись.
  Я увеличил масштаб.
  Шаста вышла на велосипеде. На ней был шлем, но вместо комбинезона она надела джинсы и фланелевую рубашку и несла рюкзак.
  Она вставила свои новенькие AirPods, защелкнула кроссовки.
  Я повернул камеру обратно к воде. Я хотел выглядеть занятым, когда она подъедет.
   О, привет. Какое совпадение.
  Она свернула с подъездной дорожки налево, направляясь на юг, в туман.
  Подальше от меня.
  "Ебать."
  Я подбежал и прыгнул за руль.
  Я следовал за своей долей транспортных средств, но никогда за велосипедом. Я просчитался на выходе из кварталов, слишком сильно нажимая на газ. Но она не крутила педали в гоночном темпе; в ее движениях было что-то сдержанное, не ленивое, а обдуманное, как будто она знала, что ей предстоит долгий путь.
  В марине она повернула налево и пошла вглубь острова. Шторм повалил множество деревьев. Шаста легко обошла их.
  Я отстал, дав ей скрыться в тумане, прежде чем ступить на грязные обочины, молясь, чтобы не застрять, молясь, чтобы я успел увидеть ее прежде, чем она сделает еще три поворота, и я потеряю ее.
  Дорога «Терка-Тейл».
  Ярроу-Лейн.
   Мы приближались к юго-восточному квадранту, приближаясь к дому Эла Бока.
  Зачем ей вообще идти к нему?
  Она этого не сделала, проскользнула мимо его квартала и продолжила идти, ускоряя темп, когда она повернула на Уайтторн-Корт.
  Я медленно пополз вверх.
  Это был узкий, крутой тупик, одна треть которого была заасфальтирована, остальное отвоевала природа. Дождевая вода образовала зеркальные диски на неровной земле.
  Шаста спешился и катил велосипед по травянистой обочине.
  Через зум я наблюдал, как она остановилась и сняла свои велосипедные бутсы, заменив их на пару походных ботинок из рюкзака. Она убрала свои AirPods, достала розовую бутылку с водой и пошла в деревья.
  Я вылез из джипа и побежал по обочине.
  Она прислонила велосипед к ольхе и прикрепила шипы к рулю.
  Ведя камеру по темным, влажным глубинам, я увидел ее в шестидесяти ярдах впереди, ее походка была размеренной и уверенной.
  Я пошёл вперёд, в кусты.
  —
  МЕДЛЕННО.
  Густая растительность и клубящийся туман давали мне прикрытие, но Шасту было трудно выследить. У меня не было ни собственной воды, ни карты, ни компаса, ни ощущения прогресса или пункта назначения.
  Постепенно местность подняла нас из промокшей прибрежной среды обитания в предгорья.
  Она ни разу не колебалась, ни разу не оглянулась.
  Через полтора часа восхождения она скрылась за хребтом.
  Я поспешил, кроссовки впитывали грязь.
  На хребте я понял, где мы находимся и куда направляемся.
   Внизу зияла долина. На дальней стороне зеленые пики увенчивали стену обнаженной скалы. Дорога к входу представляла собой тощий желтый шрам, который выпирал в пустоту, образуя жестокую шпильку.
  Шаста находилась далеко внизу склона, быстро поворачивая назад.
  Я посмотрел на часы. Одиннадцать сорок утра.
  Чтобы иметь хоть какой-то шанс встретиться с Эмилем, мне следует повернуть назад сейчас.
  Что бы сделала Регина?
  Что ты, черт возьми, думаешь, мистер Картофельная Голова? Двигайся или потеряешь.
  —
  Чтобы добраться до дна долины, потребовалось ТРИДЦАТЬ минут, еще тридцать — чтобы пересечь ее.
  Там Шаста повернула на север, параллельно скале. Навес был слишком густым, чтобы я мог видеть до въездной дороги, но я знал, что она должна быть прямо над ним.
  Пройдя четверть мили, она остановилась и спряталась за кустом.
  Я наклонился сквозь деревья, подбираясь как можно ближе, не привлекая ее внимания. Она сняла рюкзак и стояла на одном колене, уставившись в землю, словно загипнотизированная.
  После нескольких минут молчания она встала, надела рюкзак и ушла.
  Я подождал, пока она отступит, прежде чем двинуться дальше.
  Я видела отпечатки ее ботинок, согнутые стебли, медленно восстанавливающие свою высоту.
  Под восстановившимся почвенным покровом почва просела, обнажив очертания могилы.
  Она оставила полевые цветы.
  Согласно отчету коронера, тело Курта Сванна приземлилось где-то здесь. Но надгробия не было, и я не мог видеть столь отдаленное место, как постоянное место упокоения городского старейшины — тем более после того, как поисково-спасательная служба пошла на его извлечение.
  Подробный осмотр места происшествия придется отложить; Шаста уже скрылась из виду, и я сомневался, что смогу самостоятельно найти дорогу обратно к машине.
  Я сделал несколько быстрых фотографий и отправился в путь.
   Я прошел около сотни ярдов, когда она заговорила где-то справа от меня.
  «Почему ты за мной следишь?»
  Я повернулся. Она стояла в тени, наполовину скрытая секвойей, направив пистолет в центр моей массы.
  Я сказал: «Не могли бы вы это опустить?»
  "Нет."
  «Я не причиню тебе вреда».
  «Почему ты за мной следишь?»
  «Я хотел поговорить с тобой».
  «Ты преследуешь меня. Это не разговор».
  «Кто это там сзади? Ник?»
  Она шагнула вперед, держа пистолет высоко. «Кто ты ?»
  Дыхание учащенное, голос пронзительный, приближается катастрофа.
  Я сказал: «Я работаю на его мать. Она попросила меня найти его».
  «Ей на него наплевать».
  «Я знаю, что она совершила ошибки. Но я обещаю вам: она заботится. И ей больно».
  Пистолет трясся. Компактный автоматический. Недостаточно, чтобы остановить медведя. Я не был медведем.
  «Пожалуйста, Шаста», — сказал я.
  Слезы навернулись на ее глаза.
  Она уронила пистолет.
  "Спасибо."
  Она кивнула и вытерла лицо тыльной стороной ладони.
  Я спросил: «Хочешь рассказать мне об этом?»
  Еще один кивок, грустный и медленный.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 40
  Я предложил сесть, но она хотела идти. Спортсмен: Она чувствовала себя спокойнее, когда ее тело находилось в движении.
  Она сказала: «Я ехала в Блэкберри Джанкшен. Он ехал в другую сторону».
  «За рулем?»
  «Нет, пешком. У него был огромный походный рюкзак, и он был без рубашки. Кажется, он помахал мне рукой. Я не особо обращал внимания. Я сосредотачиваюсь, когда еду на велосипеде, понимаешь?»
  «О, я знаю», — сказал я.
  Она тихо рассмеялась. «Да. По дороге домой я снова увидела его, сидящим в грязи. Он был очень грязным и тощим, с бледными полосами на плечах от рюкзака. На нем было это ожерелье», — она коснулась своей груди, — «и он трясет бутылку с водой в рот, чтобы допить последние капли. Честно говоря, это было довольно жалко. Поэтому я остановилась».
  «Тебе было его жаль».
  «Абсолютно. И... я имею в виду, что у нас есть туристы, но это никогда не кто-то моего возраста.
  Ну ладно, может ты и маньяк-убийца, но это хоть что-то новое » .
  Я улыбнулся.
  «Он спросил, сколько еще до Суоннс-Флэт», — сказала она. «Я говорю: «Семь целых две десятых мили», и его лицо просто... рухнуло».
  Мэдди Цвик описывала его похожими словами.
  «Я знала, что он не выживет без воды, — сказала Шаста. — Я вылила свою бутылку в его».
  «Как мило с твоей стороны».
   «Мне пришлось это сделать. Я чувствовал себя ответственным. Я сказал: «Не спеши. Примерно через пять миль ты увидишь слева ручей. Но его нельзя пить, если только ты его не отфильтруешь».
  Он такой: «Спасибо большое, вы просто спаситель». Я спросил, зачем ему туда идти. Он сказал, что ищет кого-то. «Кого? Я всех знаю».
  Он открывает свой рюкзак и начинает доставать вещи. Пайки, спички, фонарик».
  «Принадлежности для кемпинга», — сказал я.
  Она кивнула. «Внизу наволочка с этими огромными пачками бумаги, скрепленными резинками. Он развязывает одну и начинает переворачивать страницы. Я не могла прочесть, потому что он двигался очень быстро. Наконец он находит то, что ищет. Рисунок карандашом, примерно такого размера».
  Демонстрирует ладонь.
  «Женское лицо», — сказала она. «Я спросила, кто она. Он сказал, что не знает ее имени. «Как же ты тогда собираешься ее найти?» Он пожимает плечами. «Я разберусь».
  «Потом он странно на меня посмотрел. Он спросил: «Ты ее знаешь?»
  «Это было так странно — спрашивать. Рисунок — он был действительно дерьмовым.
  Один глаз был слишком большим, а челюсть вся кривая. Не похоже, что это мог быть настоящий человек. Но.”
  Ее дыхание снова участилось.
  «Я знала ее», — сказала она. «Я сразу поняла. Это была моя мама».
  Она остановилась, сделала большой глоток воды и протянула мне бутылку.
  Я пил. Я был измотан; я также хотел помочь ей вернуть чувство контроля.
  «Спасибо», — сказал я.
  Я вернул бутылку, и мы продолжили идти.
  «О чем вы подумали, когда увидели рисунок?» — спросил я.
  «Я воображала всякое. У меня было обезвоживание или низкий уровень сахара в крови. Но… я знаю, как выглядит моя мама».
  «Ты сказал это Нику?»
  «Ни за что. Ты шутишь? Я только что встретил этого парня. Понятия не имею, кто он. А что, если он... Я не знаю. Хочет причинить ей боль».
  «Я согласен с тобой, Шаста. Я бы сделал то же самое».
  «Да. Так вот. Я сказал ему, что никогда ее раньше не видел. А он говорит: «Я думал, ты всех знаешь». «Не ее». Он смотрит на меня, как будто знает, что я лгу.
  Но он ничего не сказал. Он просто начал убирать страницы. Я спросил его, что это такое. «Книга». «Ты ее написал?» «Мой отец написал». «Кто твой отец?» «Октавио Прадо».
  «А потом он смотрит на меня так же странно. «Ты слышал о нем». «Нет, извини». И это то же самое: я могу сказать, что он знает правду». Она помолчала.
  «Наверное, я просто плохой лжец».
  «Ты ведь знал о Прадо», — сказал я.
  Она кивнула. «Я прочитала «Озеро Луны » .
  "Когда?"
  «Пару лет назад. Это было лето, когда у нас были все лесные пожары. Я не мог тренироваться или находиться на улице слишком долго. Мне было так скучно, я сходил с ума. У нас не так много книг, но у Мэгги их полно, и она позволяет мне брать все, что я хочу. Я поехал туда и...» Слабая улыбка. «Я слышал, как она наверху поет в ванной. Я крикнул, что я здесь за книгой. «Ладно, иди, я спущусь через минуту». Я пошел в гараж и начал просматривать полки».
  «Что привлекло вас в Озере Луны ?» — спросил я.
  «Это было недолго».
  Я улыбнулся. «Всегда плюс».
  «А автор был из Фресно. Оттуда родом моя мама».
  Я спросил: «Леони?»
  «Она там родилась».
  «Как она попала в квартиру Сванна?»
  Шаста покачала головой. «Она не хочет об этом говорить. Она очень злится, если я пытаюсь спросить. Я знала о Фресно только потому, что однажды к нам приезжала бабушка. Она хотела, чтобы мы вернулись».
  «Сколько вам было лет?»
  «Восемь или девять? Они оба устроили большую ссору. Моя бабушка сказала: «Ты не можешь так поступить с Шастой, ей нехорошо расти такой». А моя мама сказала: «Я лучше умру, чем ступлю в этот провинциальный городок».
  что просто смешно, если задуматься, потому что…»
   «Посмотри, где ты находишься».
   «Точно», — сказала Шаста с явным облегчением: я поняла.
  «Ты когда-нибудь разговаривал со своей бабушкой наедине?»
  «Это был единственный раз, когда я ее видел. Мне не разрешалось звонить. Она присылала мне подарки на день рождения, а мама выбрасывала их в мусор».
  «Это звучит сложно».
  Она кивнула. «Я никогда не встречала своего дедушку. Моя мама его ненавидит. Она сказала, что он псих. Я даже не знаю, живы ли они, кто-нибудь из них. Я гуглила их, но, вы знаете. Они старые, так что».
  «Извини, Шаста. Это много».
  «Да. Все в порядке. Но спасибо».
  «Что вы думаете об Озере Луны ?» — спросил я.
  «Ну, я только начал смотреть на него, когда Мэгги пришла в гараж. Я показал ему его, и она буквально подбежала и выхватила его у меня из рук».
  «Она сказала почему?»
  «Нет. Она заставила меня взять «Грозовой перевал» вместо этого. «Тебе это понравится больше, я любила это, когда была в твоем возрасте». И это было так, так что не в ее характере так себя вести. Она никогда не была со мной строга. Так что теперь я такая, я должна это прочитать».
  "Конечно."
  «Я вернулся позже, когда она вышла на прогулку. Я зашел в гараж, но книги там не было. Она оставила на полке пустое место. Как предупреждение. Это меня разозлило. Сначала ты думаешь, что я собираюсь попытаться украсть ее. И я имею в виду...
  Да, ладно. Я так и сделал. Но все равно. Это доказало, что она мне не доверяет. И типа, прекрати, пожалуйста. Мне не пять. Я умею пользоваться интернетом».
  «Вы это заказали».
  «С маминым аккаунтом», — сказала она. «Затем мне пришлось убедиться, что она и Джейсон не узнают. Потому что, очевидно, в этой книге есть что-то радиоактивное. Это стало такой сложной вещью, потому что нам не доставляют почту, мы должны забирать ее из почтового отделения в Миллбурге. Диджей
  выезжает и забирает его, затем отдает его Дженелл, и мы забираем его из отеля. Обычно Джейсон едет, но на следующий месяц я вызвался сделать это.
  Он просто подумал, что я пытаюсь ему помочь». Она передразнила его: «О, спасибо, котенок».
   Я рассмеялся. «Ничто тебя не остановит».
  Она пожала плечами и слегка улыбнулась.
  «Ладно. Теперь у тебя есть книга».
  «Я не понимал, почему Мэгги так странно себя ведет. Я все ждал какой-то совершенно неподобающей сцены, но там были только ругательства и немного секса. Я читал и похуже».
  "Тебе понравилось?"
  «Вроде? Главный герой ощущался настоящим, а не каким-то взрослым, притворяющимся подростком. И части про Фресно были интересными. Я хотел спросить об этом маму, но не хотел ее расстраивать. Я засунул книгу под кровать. Однажды ночью я делал домашнее задание на кухне, и она ввалилась, держа книгу. «Где ты это взял?» Будто это был пакет крэка. Она обозвала меня неблагодарной маленькой сучкой, и…»
  Шаста замолчала, ее лицо посуровело.
  Она сказала: «Она дала мне пощечину».
  «Это ужасно».
  «Это было не так уж и больно. Просто…» Шаста сглотнула. «Она кричит. Много.
  Особенно когда она пьяна. Так что, в общем-то, все время. Но она действительно не делает... этого».
  Наши ноги чавкали по мягкой лесной земле.
  «Так что, да», — сказала она. «Вот так я и узнала об Октавио Прадо».
  «Ты и этого Нику не сказал».
  Она покачала головой. «Я спросила, где он собирается ночевать. «Я разберусь, когда приеду». Я сказала: «У городского указателя есть мост. Встретимся там завтра. В восемь утра».
  —
  УТРОМ он ждал ее.
  Она провела его по лабиринту, крутя педали так медленно, как только мог человек.
  Ник рассказал ей, что провел ночь в лесу. Он был разговорчив и оживлен, постоянно останавливался, чтобы сфотографировать заброшенные участки.
  «Все именно так, как он описал», — сказал он.
  «Кто?» — спросила она.
  «Прадо. Он называет это «чистилищем у моря».
  Коттедж стоял по адресу Анемон Лейн, 6. Шаста открыла входную дверь и махнула ему рукой, чтобы он вошел.
  Голые, пыльные комнаты.
  «Кто здесь живет?» — спросил Ник.
  "Никто."
  Из сумки она достала три бутерброда, завернутые в вощеную бумагу.
  Его глаза расширились. Он разорвал бумагу и жадно ел, запихивая половинки в рот и слизывая арахисовое масло с пальцев. Когда он закончил, он выдохнул с удовлетворением.
  «Лучше?» — спросила она.
  «Очень. Спасибо».
  На кухонном столе она выложила оставшуюся половину буханки, арахисовое масло, три банки сардин, курагу, бутилированную воду и туалетную бумагу. Краны не работали, но был туалет.
  Она спросила, что еще ему нужно.
  «Я в порядке. Спасибо».
  «Извините, кровати нет».
  «Это здорово. Спасибо».
  «Вам не обязательно постоянно это говорить», — сказала она.
  «Да, я так считаю», — сказал он. «Потому что ты продолжаешь делать для меня приятные вещи».
  Ее щеки покраснели. «Могу ли я увидеть это еще раз?»
  Нет необходимости уточнять, что именно «это» было.
  Они сидели друг напротив друга на занозистом полу. Ник откопал рукопись и нашел для нее рисунок.
  Шаста пролежала без сна большую часть ночи, представляя себе эту женщину и сравнивая ее с Леони. Она надеялась, что второй просмотр, в холодном свете дня, прояснит ее ошибку. Но сходство было невозможно отрицать. Если что и казалось, оно было сильнее.
  Она провела пальцем по поверхности бумаги. «Ты действительно не знаешь ее имени?»
  Он покачал головой.
   «Почему бы тебе не спросить своего отца?»
  «Его нет рядом».
  «Откуда ты знаешь, что она реальный человек?»
  «Я просто делаю».
  «А что, если ты ошибаешься?»
  «Я не такой».
  «А что, если это так?»
  «Я не такой».
  «Хорошо, но, — сказала она, — это глупо. Почему ты так уверен, что она здесь? А что, если она не захочет с тобой разговаривать?»
  Он наклонился вперед. Их колени соприкоснулись. Она думала, что он собирается поцеловать ее, но он взял у нее рисунок и поднес его к ее лицу.
  Она отпрянула. «Что ты — стой » .
  Она вскочила, начала ходить взволнованно. «Серьезно. В чем твоя проблема?»
  Она подошла к окну. Стекло было мутным, мир за окном был копией самого себя.
  Он начал говорить, тихо, затем начал выпускать пар. Озеро Луны.
  Связи между жизнью Прадо и его собственной. Рукопись, спрятанная, забытая, пока он ее не спас.
  Он взял страницы, представил свои доказательства: первую почтовую милю, еще одну у съезда с шоссе на Суоннс-Флэт-роуд. Город так и не был назван, но там была наспех нарисованная карта полуострова, а также рисунок лебедя. Ник был уверен, что он в нужном месте.
  Что касается названия «Собор», он признался, что не знает, к чему оно относится.
  «Да», — сказала она.
  Его рот открылся.
  Она схватила сумку. «Встретимся у моста. Завтра утром в шесть».
  «Мы не можем пойти сейчас?»
  «Это слишком далеко. Ты должен пообещать мне, что не выйдешь из дома до этого времени. Ты должен оставаться дома. Вот в чем дело».
   «Зачем? Куда ты идешь?»
  «Обещай», — потребовала она.
  Он обещал.
  —
  Она поехала прямиком к Мэгги и застала ее работающей в саду.
  «Привет, моя дорогая».
  «Мне нужно с тобой поговорить».
  «Я тоже рад тебя видеть».
  «Можем ли мы войти внутрь, пожалуйста?»
  Выражение лица Мэгги стало серьезным. «Да. Конечно».
  Они сели за стол для завтрака. Мэгги налила холодный чай. «Жги».
  «Однажды я попросил у тебя книгу. «Озеро Луны». Ты мне не позволил. Почему?»
  «Я уверен, что у меня была веская причина».
  «Что это было?»
  «Ну ладно. Полагаю, ты был слишком молод».
  «Я вернулся за ним, а его уже не было. Ты его спрятал?»
  Мэгги усмехнулась. «Шаста».
  «А ты?»
  «Если и так, то я не помню».
  «Я тебе не верю».
  «Ну, это твой выбор».
  "У меня есть свой экземпляр. В нем нет ничего ужасного".
  Мэгги ничего не сказала.
  «Где он сейчас?» — спросил Шаста. «Я хочу его увидеть».
  «Ты сказал, что прочитал это».
  «Я хочу увидеть твою».
  «Какая разница?»
  Шаста встала из-за стола. «Я сама найду».
  «Подождите», — сказала Мэгги. «Подождите, пожалуйста».
   Шаста пересекла дом, направилась в смотровой кабинет и начала рыться в шкафах и ящиках.
  Мэгги подошла к двери, но не сделала попытки вмешаться. «Я бы хотела, чтобы вы были терпеливы».
  Шаста закончила поиски и пошла. «Извините».
  Мэгги отошла в сторону.
  В офисе Шаста обнаружила книгу, спрятанную среди выпусков JAMA.
  На титульном листе была надпись.
   2 лили 4 ева
   оп 5.7.07
  «Кем она была для него?»
  Мэгги заколебалась. «Старый друг».
  «Из Фресно».
  Мэгги кивнула.
  «Она его любила?»
  «Шаста, я правда не думаю, что мне следует...»
  « Она это сделала ?»
  Мэгги опустила голову. «Недостаточно».
  —
  РАНЬШЕ СЛЕДУЮЩЕГО УТРА Шаста встретила Ника на мосту. Она спрятала велосипед на обочине дороги, вручила ему термос с кофе, сменила бутсы на ботинки.
  Чтобы добраться до начала тропы, им пришлось идти почти час. Его темп был агрессивным, и она беспокоилась, что он утомится. Но он был полон энергии. Впервые за несколько недель он хорошо выспался, сказал он, и ему было намного легче двигаться без рюкзака. Он почти не снимал его с тех пор, как покинул Санта-Крус, используя его как подушку, боясь, что рукопись украдут.
  Она спросила о его путешествии. Он рассказал ей, что у него была машина, но он быстро понял, что бензин съест все его деньги. Он продал ее и начал путешествовать автостопом. Ему потребовалось всего несколько дней, чтобы добраться до Форт-Брэгга. С этого момента движение прекратилось, и он в конечном итоге прошел пешком большую часть следующих девяноста миль. Его это не волновало. Затишья дали ему время поразмыслить.
  «Что думает твоя семья?» — спросила она.
  «Это просто моя мама. Ей все равно».
  Затем он по-настоящему проникся образом своей матери.
  Ходить в школу без обеда, потому что она была слишком облажалась, чтобы купить еду. Случай вшей, которые не лечились в течение года.
  Он страдал гораздо сильнее, чем она. Шаста не хотела говорить о себе в сравнении. Но он вытащил ее. Когда он задал вопрос, ей показалось, что он действительно хотел услышать ее ответ. Была рада услышать.
  Она описала перепады настроения Леони. Две бутылки вина в день. Безумные правила: Шасте исполнилось семнадцать через несколько месяцев, а у нее все еще не было ученических прав.
  «Она говорит, что я могу ездить на велосипеде везде, куда мне нужно. Дорога слишком опасна для вождения».
  «Это отстой».
  «Как скажешь. В следующем году я смогу делать, что захочу».
  «Тебе следует уйти сейчас же».
  Она улыбнулась.
  «Серьёзно», — сказал он. «Просто забирай своё дерьмо и уходи».
  «Я не могу».
  «Конечно, можешь. Я так и сделал. В чем проблема? Ты хочешь пойти в колледж или что-то в этом роде?»
  «Я не подавал заявку. Я на самом деле не думал об этом. Никто из моих родителей не поехал».
  "Так?"
  «Не знаю. Я нигде не был».
  «А, да. В этом и смысл ухода».
  Она рассмеялась.
   «Вам просто нужно начать двигаться», — сказал он. «Это будет иметь смысл».
  —
  Они гуляли и разговаривали часами, мысли переплетались, предложения переплетались.
  Не то чтобы у нее не было друзей. Она входила в группу домашнего обучения, которая собиралась дважды в месяц, одни и те же дети годами. Она общалась в сети.
  Но это было другое. Он был другим.
  Настоящий.
   «Да», — сказал он.
  Они остановились на перекус. Солнце стояло высоко, грудь Ника блестела, когда он стоял на вершине валуна и протягивал руки к небу.
  Он взвыл. Улыбнулся ей.
  Шаста улыбнулась, закатила глаза и присела, чтобы открыть сумку.
  «Хочешь, чтобы я это понес?» — сказал он. «Оно у тебя все это время было».
  «Все в порядке». Она отвернулась, чтобы покопаться в его содержимом. Еще закуски, еще воды.
  Пистолет. Она не была совсем наивной.
  Расстегнув внутренний карман, она достала снимок.
  Ее мать в молодости.
  Она протянула фотографию Нику.
  Он спрыгнул вниз, чтобы посмотреть.
  Когда он поднял на нее глаза, в них было что-то странное, лихорадочное.
  Она кивнула ему, и они двинулись дальше, не говоря ни слова.
  —
  ОНИ ДЕРЖАЛИСЬ ЗА РУКИ в центре Собора. Она чувствовала, как кулон, еще теплый от тепла его тела, лежал у ее горла. Над ними небо мерцало, словно подброшенная монета.
  Он сказал: «Вам нужно спросить ее».
   Шаста не ответил.
  «Он тоже мог бы быть твоим отцом».
  Но у нее был отец. Двое. Задумчивое мужское присутствие, которое существовало только на картинках; Джейсон, с его неловким смехом и бездонным терпением. Она любила их обоих и сказала об этом Нику.
  Она надеялась, что он это увидит. Ей нужно было, чтобы он это увидел.
  Он сказал: «Покажи мне».
  —
  От начала тропы до мемориала было девяносто минут: отца, которого она никогда не знала.
  Букет из калифорнийских маков и ипомеи был еще здоров; она поставила его на прогулку на прошлой неделе. Она использовала рукав, чтобы отряхнуть крест, и они стояли плечом к плечу, обозревая долину, как завоеватели. Они шли пешком весь день. Ник не выглядел уставшим нисколько.
  Впервые он, казалось, чувствовал себя непринужденно.
  Она не была такой. Внутри нее кипели противоречивые эмоции.
  Безопасность и комфорт.
  Что-то большее.
  Она чувствовала запах соли, засохшей на его коже.
  Она приблизила свое лицо к его лицу для поцелуя.
  Он отшатнулся, улыбаясь. «Эй».
  Она пробормотала извинения.
  «Не надо», — сказал он.
  Не что? Извиняться? Злиться? Попробовать еще раз?
  Она униженно уставилась в грязь.
  «Эй», — сказал он. «Не беспокойся об этом».
  "Оставь меня в покое."
  «Шаста. Пошли».
  Он потянулся к ней. Она вырвалась, отстранилась от него. «Оставь меня в покое » .
  «Шаста», — сказал он.
   Он шагнул к ней. Его лодыжка дрогнула. Он схватился за крест, чтобы удержаться на ногах, и его нога приземлилась у края.
  Земля под ним провалилась.
  Он исчез.
  Его крик был слабым и недолгим. В наступившей тишине она услышала шум собственной крови.
  —
  СОЛНЦЕ садилось, когда она позвонила в дверь дома Мэгги.
  Дверь открылась.
  Мэгги увидела ее покрытое полосами, опухшее лицо и сказала: «О, моя дорогая девочка».
  Она дала Шасте стакан воды, отвела ее наверх и помогла лечь в постель.
  Шаста откинулась на подушки. Она закрыла глаза, чувствуя, как прогибается матрас, когда Мэгги села рядом с ней. Кончики пальцев нежно расчесали ее волосы.
  "Скажи мне."
  —
  Она говорила, пока в комнате не потемнело. Затем она лежала тихо и неподвижно, слушая шум прибоя.
  «Я была первой, кто тебя обнял», — сказала Мэгги. «Ты это знала?»
  Шаста покачала головой.
  «Это правда. Я вытащил тебя и держал, прежде чем отдать твоей матери. Ты был таким маленьким, что помещался в моих двух руках».
  Шаста улыбнулась.
  «Хочешь что-нибудь поесть?» — спросила Мэгги.
  «Я просто устал».
  «Отдохни немного. Поговорим об этом утром».
  «Боуи нужно выгуливать», — сказал Шаста.
  «Я дам им знать».
  «Передай им, что мне жаль».
   «Спи, сейчас же».
  —
  Она проснулась поздно, все еще в грязной походной одежде, и спустилась на кухню.
  Мэгги завтракала вместе со своей матерью и Джейсоном.
  Все трое замолчали, когда она вошла. Их вид напомнил ей слово из AP World History: трибунал.
  Мэгги сказала: «Доброе утро, юная леди. Как вы себя чувствуете?»
  Джейсон выдвинул стул. «Пожалуйста, сядь, котенок».
  Ее мать ничего не сказала.
  Шаста поплелась к столу.
  «Ты, должно быть, голодаешь», — сказала Мэгги. «Что я могу тебе принести?»
  "Кофе."
  «Сейчас подъеду».
  «Вот», — сказала Леони, подвигая Шасте тарелку с тостами.
  «Я не голоден», — сказал Шаста.
  «Тебе нужна твоя сила».
  Шаста взяла кусок тоста. Он был холодным.
  Мэгги принесла кружку. «Вот ты где».
  Кофе тоже был еле тёплым. Они втроём были там некоторое время. Вывод был сделан. Джейсон доставил его.
  «Это не твоя вина».
  От этого ей стало еще хуже. Чья это вина, если не ее? Она хотела , чтобы это была ее вина.
  «Что мне теперь делать?» — спросила она.
  «Ты ничего не делаешь, — сказала Леони. — Мы справляемся».
  Шаста знал, что это значит. Они ничего не сделают.
  Она сказала: «Не стоит ли нам, я не знаю. Позвонить кому-нибудь?»
  «Кому бы вы хотели позвонить?» — спросила Леони.
  «Не знаю. Его мама?»
  «У тебя есть ее номер телефона?»
   «Нет, но… Полиция? Разве им не нужно знать?»
  Мэгги сказала: «Лучше их не вмешивать».
  «Ну и что», — сказал Шаста. «Мы не можем просто... Оставить его там».
  Джейсон сказал: «Я принесу карту, и ты покажешь мне, где он».
  «Я иду с тобой», — сказал Шаста.
  Мэгги и Джейсон обменялись взглядами.
  «Тебе не нужно этого делать», — сказала Мэгги.
  "Я хочу."
  «Я думаю, ты уже достаточно натерпелся».
  «Он мертв » .
  «Это был несчастный случай», — сказала Леони.
  «Нет». Шаста закрыла лицо руками. «Нет».
  «Это не твоя вина, котенок», — сказал Джейсон.
  «Не говори так. Ты этого не знаешь».
  «То же самое ты сказала Мэгги», — сказала Леони.
  «Нет», — сказала Шаста, качая головой.
  «Нет? Это не был несчастный случай? Ты ей солгал?»
  «Я...» Шаста открыла лицо и сосредоточилась на Мэгги. «Зачем ты им это сказала?»
  «Потому что это правда, — сказала Леони, — и самобичевание его не вернет».
  Мэгги сказала: «Сейчас самое главное — защитить тебя».
  «Я не хочу, чтобы меня защищали», — сказал Шаста. «Я об этом не просил».
  «Дело в том, — сказал Джейсон, — что это касается всех нас. Не только тебя».
  "Как."
  "Что?"
  «Как это на вас влияет?»
  Теперь они улыбались ей, все трое. Испуганные, застывшие улыбки.
  «У тебя был ужасный день», — сказала Леони. «Почему бы тебе не принять хороший горячий душ?»
  «Я не хочу принимать душ».
  «Тебе станет лучше».
  «Я не хочу принимать душ, я хочу, чтобы ты рассказал мне, что происходит».
   Джейсон сказал: «Котенок...»
  «Прекратите. Все вы. Просто прекратите».
  Мэгги сказала: «Она заслуживает знать».
  Леони пристально посмотрела на нее.
  «Это всего лишь вопрос времени».
  «Заткнись», — рявкнула Леони. Шасте: «Иди прими душ».
  «Нет», — сказал Шаста.
  «Я тебя не прошу. Иди».
   "Нет."
  Тишина.
  «В прошлом году», — сказала Леони, — «ты хотел новый велосипед. Ты помнишь, сколько он стоил?»
  «Не знаю. Много».
  "Сколько?"
  «Вам не нужно читать мне лекции о деньгах».
  Леони хлопнула по столу. Тарелки подпрыгнули. «Сколько».
  «Я... я не знаю».
  «Одиннадцать тысяч долларов».
  "Отлично."
  "Нет. Не "нормально". Хочешь знать? Ты заслуживаешь знать? Тогда закрой свой избалованный рот и обрати внимание. Твой велосипед, - сказала Леони, загибая пальцы, - твои лошади. Боуи. Еда, которую ты ешь. Все, что у тебя есть, что у нас есть, это откуда-то берется».
  «Стоп, ладно? Я понял».
  «Я не думаю, что ты это делаешь. Наш дом ». Леони указала на Мэгги. « Ее дом и все, что у нее есть. Все, что ты видишь, когда выходишь на улицу. Это откуда-то приходит » .
  Каждое слово отнимало у нее сердце.
  «Вы знаете, что такое траст?» — спросила Мэгги.
  Шаста покачала головой.
  «Эта земля принадлежала твоему деду. Он отдал ее твоему отцу, который отдал ее тебе. Эта земля — то, что помогает платить за вещи».
  «За все », — сказала Леони.
   «Сейчас», — сказала Мэгги, — «я помогаю принимать решения за тебя. Пока тебе не исполнится восемнадцать».
  Шаста переводила взгляд с них на мать и на женщину, которая держала ее первой. Она чувствовала себя больной, у нее кружилась голова, горло пересохло.
  «Что происходит потом?»
  «Вы принимаете решения», — сказала Леони.
  «Все будет хорошо», — сказала Мэгги. «Ты умная девочка».
  Шаста спросила: «А что, если я не захочу?»
  Никто не ответил.
  Новое и пугающее осознание охватило ее.
  Они боялись. Эти трое взрослых, на которых она всегда полагалась.
  Больше, чем просто напуган. Напуган.
  О ней.
  Что она может сказать.
  Что она может сделать.
  О ее силе.
  По ее коже пробежали электрические разряды.
  Она посмотрела на Джейсона. «Я иду с тобой».
  —
  НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ они вдвоем поехали в Уайтторн-Корт. Джейсон припарковался на травянистой обочине, достал из багажника лопату и развернул топографическую карту, на которой был отмечен маршрут и квадратная четвертьмильная площадь под придорожным мемориалом.
  Они быстро перешли хребет и прошли через долину. Это был редкий безветренный день, невыносимо жаркий.
  Он сказал: «Твоя мама любит тебя. Я знаю, что это не всегда так ощущается, но это так. И ей пришлось нелегко. Поверь мне».
  Шаста ничего не сказал.
  Они пробирались вдоль подножия скалы, пока Джейсон не остановился.
  На сломанной ветке безжизненно свисал лоскут ткани.
   «Подождите здесь», — сказал он.
  Он пролез через ежевику, вернулся, качая головой. «Ты не хочешь».
  Она протиснулась мимо него.
  «Шаста. Пожалуйста, не надо».
  Когда она раздвинула толстые деревянистые стебли и увидела его, ее руки укололи шипы.
  Тело было разорвано на куски, лицо превратилось в месиво.
  Она согнулась пополам и ее вырвало.
  Джейсон положил руку ей на спину. «Все в порядке. Ты в порядке».
  Они похоронили его, по очереди держа лопату.
  —
  ОНА ПЕРЕСТАЛА ЕСТЬ, перестала тренироваться, похудела.
  Леони хотела, чтобы она приняла антидепрессант. Мэгги согласилась, что это не повредит.
  Каждый день Шаста бросала одну таблетку в унитаз. Вскоре Леони поймала ее, и с тех пор она заставляла Шасту глотать перед ней и высовывать язык.
  —
  ОДНАЖДЫМ НОЧЬЮ за ужином она спросила: «Октавио Прадо — мой отец?»
  «Почему ты так думаешь?» — спросила Леони.
  «Потому что он любил тебя», — сказал Шаста.
  Ее мать убила ее вино. «Это ничего не значит».
  —
  К КОНЦУ АПРЕЛЯ дороги начали высыхать.
  Шаста села на велосипед и направилась в горы.
  Длительный простой навредил ее кондициям. Она начала слишком быстро.
  Она добралась до вершины первого холма и почувствовала, что готова упасть.
   Вам просто нужно начать двигаться.
  Она сильнее нажала на педали.
  Мимо креста.
  Мимо места, где она впервые разговаривала с Ником.
  Обычно она разворачивалась на перекрестке Блэкберри-Джанкшен. Леони не нравилось, что она шла дальше.
   Это будет иметь смысл.
  Шаста продолжал идти, несмотря на судороги в ногах и спине, а сердце грозило взорваться.
  Она проехала весь путь до Миллбурга, остановившись на рынке, чтобы наполнить бутылку водой.
  Его лицо было на плакате. На одной фотографии он носил ожерелье. Имя Тары и контактная информация были указаны.
  Шаста начала фотографировать.
  Потом она остановилась. Что она могла сказать спустя полгода после этого?
  Она также помнила истории, которые он ей рассказывал. Его сумасшедшая мать-наркоманка.
  Она убрала телефон и поехала домой.
  —
  К ИЮНЮ ОНА почти вернулась в форму. В тот день она добралась до перекрестка за час двенадцать — не лучшее время, но и не худшее.
  На обратном пути ей пришло в голову, что она уже несколько дней не думала о Нике.
  Возможно, таблетки сделали свое дело.
  Песня, которую она слушала, закончилась.
  Навстречу ехала машина. Она ее пока не видела, но слышала, за поворотом.
  В последнее время она задавалась вопросом, каково это — умереть.
  Прыгай со скалы. Заходи в океан, где течения были ужасными.
  Возьмите ружье и идите в лес; встаньте на колени.
  Она не понимала, откуда берутся эти мысли. Даже в самые худшие ночи, сразу после аварии, когда она фантазировала о наказании, она никогда не выносила себе смертный приговор, а только жизнь воспоминаний.
  Но она ведь перестала вспоминать, не так ли?
  Машина приближалась, ее двигатель работал на износ.
  Ей не придется ничего делать . Просто продолжай крутить педали и дай этому случиться.
  Еще один несчастный случай.
  Она наклонилась к повороту.
  —
  Я СКАЗАЛ: «И вот я здесь».
  «Я видела твое лицо», — сказала она. «Ты не был каким-то монстром. Просто парень с бородой. Я подумала: « Как это глупо? Умереть вот так? »
  «Ты вильнул».
  «Слишком медленно».
  «Я благодарен вам за это».
  "Я тоже."
  «Мне жаль, что тебе пришлось через все это пройти, Шаста».
  "Спасибо."
  «Спасибо, что были честны со мной. Я знаю, это было тяжело».
  Она кивнула.
  «Когда я впервые привел тебя домой, твоя мама была в ярости на меня», — сказал я. «А потом она внезапно отступила. Это ты?»
  «Я сказал ей, что пойду в полицию по поводу Ника, если она не прекратит это».
  «Спасибо и за это».
  «Пожалуйста», — сказала она.
  «Некоторые детали, которыми вы поделились о рукописи, например, второй верстовой столб, отсутствуют в скане, который у меня есть, или, по крайней мере, я их не видел. Было бы полезно взглянуть на оригинал. Вы знаете, что с ним случилось? Он все еще в коттедже?»
   «Я как-то забыла о нем из-за всего, что происходило. Я пошла искать его, но он исчез. Рюкзак тоже. Думаю, его забрала моя мама или Джейсон».
  «Они бы его уничтожили?»
  «Возможно. Я могу спросить».
  «Давайте подождем. Моя главная задача — поговорить с мамой Ника и убедиться, что его похоронят как положено».
  «Ладно». Она помолчала. «Какая она?»
  «Тара? Ей тоже пришлось нелегко».
  Шаста ничего не сказал.
  «Я хочу быть с вами откровенным», — сказал я. «Нам с Региной, вероятно, придется сообщить властям о смерти Ника».
  «У меня проблемы?»
  «Я не могу ответить на этот вопрос. Если то, что ты мне сказал, правда...»
  «Так и есть». Она повернулась ко мне. «Клянусь».
  Она не сводила с меня глаз.
  «А как же Мэгги?» — спросила она. «У нее проблемы?»
  «Я не знаю, Шаста».
  Она кивнула. Приняв наказание по привычке.
  —
  МЫ ДОСТИГЛИ УАЙТТОРН-КОРТ.
  Шаста сняла ожерелье. Кулон покачивался, когда она протягивала его мне. «Отдать Таре?»
  Я положил ожерелье в карман.
  «Мне жаль, что это не оригинальная цепочка», — сказала она.
  «Я думаю, все в порядке».
  Она опустилась на колени, чтобы расшнуровать ботинки.
  Я спросил: «Тебя подвезти домой?»
  "Я в порядке."
  «Ладно. Удачи, Шаста».
  «Могу ли я спросить тебя кое о чем?» — сказала она. «Регина действительно твоя жена?»
   Я рассмеялся. «Нет».
  «Слава богу». Она сбросила ботинок и вставила ногу в шип.
  «Вы, ребята, ужасная пара».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 41
  Четверть четвертого. Бо и Реджина давно бы уже закончили свой поход. Эмиль бы вернулся из Эврики. Они бы сидели и гадали, где я.
  Теперь, когда мы узнали правду о Нике, я не видел смысла задерживаться.
  Когда я вошел в отель, зазвенел колокольчик.
  Диджей Пельман посмотрел со своего барного стула.
  «Привет», — сказал я.
  Его губы приоткрылись.
  Дженелл Каунтс позвала меня из кухни: «Алло?»
  «Только я», — сказал я.
  Я поднялся по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, собрал вещи Регины и свои, вернулся на первый этаж с сумками в руках. Дженель стояла за стойкой бара.
  «Ты уезжаешь?»
  «Боюсь, что так».
  Она наклонила голову. «Что-то не так?»
  «Вовсе нет, нам просто нужно двигаться дальше». Я положил ключ от номера на стойку и вытащил кошелек. «Шестьсот?»
  Она ответила не сразу. «Не беспокойся об этом».
  «Ты уверен».
  «За счет заведения».
  «Спасибо», — обратился я к ДиДжею. «Прошу прощения у курицы».
  Он тупо уставился. «Что?»
  «Курица, которую ты убил. На ужин».
  «О... Да. Да, все хорошо». Слабая улыбка. «Дождевой чек».
  «Попрощайся за меня со своей женой», — сказала Дженелль.
   Я схватил сумки. «Будет сделано».
  —
  Я ПОДЪЕЗЖАЛ к дому Бергстромов.
  Range Rover на подъездной дорожке не было.
  Входная дверь открылась. На крыльце появился Эмиль.
  Он снял шляпу и начал махать ею мне.
  В: Что вы делаете, если чувствуете себя небезопасно?
  А: Я ухожу.
  Но я не смог. Без Регины.
  Я вышел из джипа и пошел по дорожке перед домом.
  Эмиль стоял, выставив бедра вперед, зацепив пальцы за шлевки ремня. Он щеголял в канадском смокинге: джинсовая куртка на тон светлее джинсов. Пряжка ремня подмигивала.
  Он ухмыльнулся. «Человек часа».
  «Они еще не вернулись?»
  «Похоже на то. Я думал, ты с ними».
  «Я остался. Колено барахлит».
  «Жаль это слышать. У меня есть средство от этого. Заходите».
  Я последовал за ним в гипер-мужественную гостиную. Он выбрал бутылку из барной тележки.
  «Скотч, чистый».
  «Ты помнишь».
  «Старые зерна еще годятся для некоторых вещей». Он налил мне, налил себе бурбон. «Сними груз».
  Мы сидели друг напротив друга: он в кресле, а я на диване.
  — Слайнте, — сказал он, поднимая свой напиток.
  Поднося скотч к губам, я увидел, как он наблюдает за мной поверх края своего бокала. Этот веселый и добродушный тип, сосредоточенный не на своем напитке, а на моем, его глаза светились и выжидали.
  Мой собственный фокус сместился. Обострился.
   Я отставил стакан в сторону. «Знаешь что, я подожду, чтобы мы все вместе могли отпраздновать».
  «Вот это дух», — сказал Эмиль. «Что-нибудь еще, пока вы ждете?
  Лимонад?"
  «Все хорошо, спасибо».
  "Как прошел день?"
  «Тихо. Как Эврика?»
  «Невыносимо», — сказал он. «Я вдвойне благодарен за возвращение домой».
  «Я ценю вашу гибкость».
  «За это ты должна поблагодарить Бо. Он действительно проникся к тебе симпатией».
  «Это взаимно».
  «Жаль, что у тебя колено. Могу я спросить, что случилось?»
  «Старая теннисная травма».
  «Хм. Ты такой высокий парень. Я бы подумал, что баскетболист».
  Новая улыбка озарила его мясистое лицо.
  «Должно быть, трудно найти время для игр», — сказал он. «Особенно трудно, если у тебя есть вторая работа».
  «Как это?»
  «Частный капитал», — сказал он, — «и частные расследования. Тяжелая работа. Требующая много времени. Какова ваша почасовая ставка, Клэй Эдисон?»
  Я сказал: «По-видимому, слишком высоко».
  Он расхохотался. «Я уважаю человека, который не относится к себе слишком серьезно».
  «Где я облажался?»
  «Разговаривал с Кэтлин».
  «Интересно», — сказал я. «Она сказала это так, будто между вами двумя не было никакой любви».
  «Я и она — нет. Но сердце матери — честно. Угрожаешь ее ребенку — выпустишь когти».
  Он выпил свой бурбон, поставил его на стол. «Ну, послушай, друг. У нас прекрасное, мирное сообщество, и мы намерены таковым и оставаться».
  Я встал. «Тогда я уйду от тебя».
  «Мы еще не закончили».
   "Я."
  «Сядь на место», — сказал он.
  В дверной проем кухни скользнула какая-то фигура; я обернулся, полез за пазухой за P365 и обнаружил, что стою лицом к лицу с Дэйвом Пелманом, вооруженным дробовиком.
  «Руки», — сказал он.
  Кончики моих пальцев коснулись рукоятки.
  Возможно, мне удастся вытащить оружие и сделать выстрел.
  Я могу запутаться в ткани.
  Результат зависел от того, насколько быстро я двигался, насколько он был точен и какой патрон был в ружье.
  Олений слизень: попал или промахнулся.
  Картечь: Не имело особого значения.
  Слишком много неизвестных.
  «Руки», — повторил Пельман.
  «Я бы сделал так, как говорит этот человек», — сказал Эмиль.
  Я убрал руку от рубашки.
  Меня заставили лечь на живот и сплести пальцы рук за головой.
  Пельман направил на меня дробовик, а Эмиль встал на колени у меня на спине и связал мне запястья.
  «Я думаю, произошло недоразумение», — сказал я.
  «Потрясающе», — сказал Эмиль. Он перевернул меня и конфисковал P365 вместе с телефоном и ключами. «С нетерпением жду, когда все это прояснится».
  —
  ОНИ ВЫСТУПИЛИ МЕНЯ наружу и в грузовой отсек джипа. Пельман забрался на заднее сиденье, наклонился и приставил дробовик к моему шраму.
  Дверь хлопнула. Двигатель завелся. Мы начали движение.
  Свернувшись калачиком у багажа, я видел кусочек неба и покачивающиеся верхушки деревьев.
  Я нащупала за спиной молнию на сумке Регины.
   Может быть, мне удастся раздобыть что-нибудь острое. Кусачки для ногтей.
  Пинцет.
  Край ствола ружья впился в мою плоть.
  Пельман сказал: «Угу».
  Примерно через десять минут джип остановился.
  Грузовой люк открылся.
  Эмиль помахал мне рукой, давая P365.
  Мы были на узкой улице, припаркованы напротив деревянного дома. Range Rover Бо стоял у обочины. Я не видел уличного знака, но эвакуатор на подъездной дорожке сказал мне, что это дом и гараж Дэйва Пельмана. Gray Fox Run, где-то в южной половине полуострова.
  Соседние участки были чистым лесом. Сам дом был довольно большим, но грубым, с заплатками из сырой древесины. Сетка рабицы окружала мокрый коричневый газон.
  Пара скрипучих флюгеров препиралась. Петух против крылатой свиньи.
  Пельман подтолкнул меня к подъездной дорожке.
  Я двигался сквозь дрожащие тени сосен.
  Сзади раскинулись акры свалки: грязь, заваленная колпаками, шлангами, шинами, ржавыми рамами и панелями, металлоломом, перфорированными канистрами с моторным маслом, охлаждающей жидкостью и краской, бензином в пятигаллонных канистрах. Радужные пятна плавали по грязи. Тропа из поддонов привела нас к амбару с покатой спиной.
  Эмиль широко распахнул дверь. Тьма зевнула.
  Я остановился на пороге, вдыхая запах жира и растворителя.
  Удар в позвоночник заставил меня споткнуться.
  Сквозь щели в обшивке просачивались лезвия света. В сырых углах кучи мусора. Я прошел под низко нависающими стропилами. К ним, словно охотничьи трофеи, были прибиты номерные знаки Калифорнии и дюжины других штатов. Мне было интересно, какой из них принадлежал Октавио Прадо.
  В дальнем конце амбара Регина сидела на стальном складном стуле. Ее запястья были примотаны скотчем к раме, лодыжки — к ногам. Над левым глазом был порез. Запекшаяся кровь текла из одной ноздри и по губам. Она была без рубашки, дрожала, хотя ей разрешили оставить бюстгальтер и накрыли плечи грязным полотенцем.
  Ее розовая сумочка для оружия висела на настенном крючке среди множества ручных инструментов.
   Бо занял второй складной стул. Он улыбнулся. «Посмотрите, кто решил к нам присоединиться».
  Он встал. Его S&W500, «медвежий стоппер», висел на поясе.
  Бросьте его. Ударьте его головой.
  И что потом?
  Мои руки были связаны.
  Он посадил меня в открытое кресло и примотал к нему мои лодыжки клейкой лентой.
  «Слушай, — сказал он. — Я развяжу тебе руки. Сними рубашку и жилет и брось их на землю. Если ты сделаешь хоть что-нибудь, что мне не понравится, Дэйв выстрелит ей в голову. А потом я сломаю тебе пальцы, один за другим, и пристрелю тебя. Мы на одной волне?»
  "Да."
  "Потрясающий."
  Он взял пару ножниц по металлу, обошел меня стороной, стараясь держаться подальше.
   Возьмите инструмент.
   Хватай его пистолет.
  Эмиль и Пельман были вне досягаемости, стреляя из огнестрельного оружия.
  Регина была обездвижена.
  Меня привязали к стулу.
  Единственное оружие, которое у нас было, — это наши языки.
  Бо разрезал стяжку и отступил. «Продолжай».
  Я открыла магнитную манишку. «Ты даже не собираешься угостить меня ужином?»
  Когда я обнажился по пояс, он привязал мои руки к стулу и занял свое место рядом с отцом. Дэйв Пелман, верный слуга, стоял наготове с дробовиком.
  Эмиль сказал: «Итак, на чем мы остановились? Ах да: ты собирался прояснить недоразумение. Продолжай, Клей Эдисон. Просвети меня».
  «Это чисто бизнес», — сказал я. «Мы здесь просто для комплексной проверки».
  «Довольно старательно, что послал вас двоих», — сказал он. «Дорого. Кто этот человек, у которого денег куры не клюют? Я бы с удовольствием с ним встретился».
   Я подавила желание посмотреть на Регину. Я не знала, что она им сказала.
  «Вот как я это вижу», — сказал Эмиль. «Ты появляешься из ниоткуда, торгуешь какой-то ерундой о земле. Ходишь и задаешь всевозможные вопросы разным людям. А теперь ты снова вернулся».
  Он снял шляпу, почесал макушку. «Я не хочу быть циничным, Клэй. Но мне кажется, что это может быть больше, чем просто бизнес. Сынок?
  Хотите проиллюстрировать?
  Бо развернул лист бумаги и показал его.
  Ряды напечатанных символов: заглавные и строчные буквы, цифры и знаки препинания. Она покрыла всю клавиатуру, плюс еще три строки для прямого сравнения.
  Моя гордость и радость — бросьте это в огонь.
  Не пытайся найти меня на прощание.
  —О
  «Я не знаю, что это такое», — сказал я.
  «Почему бы тебе не спросить свою маленькую подружку?» — сказал Эмиль. Он указал на сумочку. «Она была в ее сумочке».
  Регина осталась бесстрастной.
  «Тебе следовало избавиться от этой штуковины много лет назад», — сказал Эмиль Бо.
  «Ты прав, Попс. Мне жаль».
  «Век живи — век учись». Эмиль вздохнул и надел шляпу. «Должен признать, Клэй, эта нечестность глубоко ранит меня».
  «Забавно», — сказал я. «Я встретил целую кучу людей, которые чувствуют то же самое по отношению к тебе».
  «Ага. Теперь мы к чему-то приближаемся. Кого из этих людей я должен поблагодарить за дар в виде тебя?»
  «Билл Аренхольд».
  Было приятно видеть, как Эмиль, пусть и ненадолго, онемел.
  «Боже мой. Я давно не слышал этого имени. Как у него дела?»
  «Не очень. Я почти уверен, что ты это знал».
  «Будь справедлив. Ты не можешь винить меня во всем. Билли был неудачником и выбрал неудачный выход».
  «Он не мог быть настолько плох. Он помог тебе найти это место».
  «Любой идиот может взять карандаш, — сказал Эмиль. — Только один Пикассо».
  «А как же Курт Суонн? Тоже идиот?»
  «Врожденный идиот». Вероятно, сам того не осознавая, он взглянул на Пельмана.
  «И жадный тоже».
  «Должно быть, утомительно иметь дело с такой некомпетентностью».
  «Это чума», — сказал Эмиль.
  «Мы говорили с шерифом», — сказал я. «Если мы не свяжемся с ним до завтрашнего утра, он придет нас искать».
  «Тогда, я думаю, тебе лучше поторопиться».
  "О чем?"
  «Расскажу все начистоту. Дадим вам небольшую передышку, чтобы подумать».
  Они с Бо отправились в путь, оставив Пельмана часовым.
  Регина подняла голову. «Привет, Бо».
  Он повернул обратно.
  «Тебе действительно стоит чаще звонить маме», — сказала она. «Она скучает по тебе».
  В нем произошла перемена: улыбка исказилась, плечи поникли.
  Он направился к нам.
  «Сынок», — сказал Эмиль.
  Бо схватил ружье Пельмана за ствол.
  «Нет, — закричал я. — Нет, нет, нет».
  Он взмахнул оружием, словно бейсбольной битой, и, размахнувшись, ударил Регину прикладом в живот.
  Слышен треск.
  Она ахнула и сложилась пополам. Кресло наклонилось вперед. Она приземлилась лицом вниз, перекатилась на бок и вырвала в грязь.
  Бо передал Пельману ружье и ушел вместе с отцом.
  Дверь с грохотом захлопнулась.
   «Регина», — сказал я.
  Она блевала и рвала. Полотенце упало, обнажив ее.
  Я начал придвигать к ней свой стул.
  Пельман сказал: «Угу».
  «Тогда забери ее».
  Он ничего не сказал.
  «Придурок. Подними ее».
  "Закрой свой рот."
  Регине потребовалось некоторое время, чтобы успокоить дыхание. Она попыталась покачавшись принять сидячее положение, но не смогла и осталась лежать неподвижно.
  «Извините за пишущую машинку». Она сплюнула кровь. «Век живи — век учись».
  —
  ТИШИНА УСИЛИЛА ВСЕ тихие звуки: стук сосновых шишек по крыше, скрип стульев, когда мы извивались, пытаясь освободиться от пут.
  Дэйв Пелман присел на ящик из-под молока и пососал зубы.
  «Неважно, что мы им скажем, — сказала Регина. — Им придется нас убить».
  «Тише», — сказал Пельман.
  Она повернулась к нему лицом. Огромный фиолетовый синяк татуировал ее бок. «Ты правда думаешь, что они не сдадут тебя копам? Они используют тебя. Опять».
  Он не ответил.
  «Их двое», — сказала она. «Один из вас. Их слово против вашего».
  Он потянул шею.
  «Сколько обещаний дал тебе Эмиль за эти годы? Сколько из них он сдержал?»
  Пельман прислонил ружье к стене, подошел к Регине и наклонился, его лицо оказалось в нескольких дюймах от ее лица.
  «Тише», — прошептал он.
  Он вернулся к ящику и взял пистолет.
   —
  ДВЕРЬ АМБАРЯ с грохотом распахнулась.
  Бо подошел к Регине и грубо поставил ее стул вертикально.
  Эмиль сказал: «Время вышло. Мы пришли в себя?»
  «Что вы хотите знать?» — спросил я.
  «Начните с того, кто оплачивает ваши счета».
  «Начнем с того, что иди к черту», — сказала Регина.
  «Ладно», — сказал Эмиль. «Я вижу, что тебя еще нужно убедить. Дэвид?
  Дамы вперед».
  Пельман направил на нее дробовик.
  Он помедлил. Опустил пистолет.
  «Дэвид», — сказал Эмиль. «Есть проблема?»
  «Не здесь», — сказал Пельман. «Я не хочу беспорядка».
  Эмиль снисходительно улыбнулся. «Давайте побыстрее, пожалуйста».
  Бо вытащил нас из стульев, начав с ног. Он примотал клейкой лентой левую лодыжку Регины к моей правой, затем перешел к рукам, связав их за спиной и соединив в запястьях.
  Громоздкий процесс, намек на фарс. Улыбка Эмиля становилась все более раздражительной.
   Мой удел в жизни: постоянные идиоты!
  Наконец мы были готовы идти. Бо схватил меня за бицепс и приставил S&W к моему виску. Эмиль держался за Регину, держа SIG Sauer у ее уха.
  Пелман замыкал шествие, погоняя нас дробовиком.
  Они отвели нас на свалку.
  Эмиль сказал: «Где ты будешь счастлив, Дэвид?»
  Пельман указал на лес, растувший за его участком.
  Мы начали пробираться сквозь деревья, пятеро из нас в тесном строю. Разница в длине шага Регины и моей заставляла нас спотыкаться друг о друга.
  Я потянул ее за запястья.
  Она искоса взглянула на меня.
  Я дернул еще раз, дважды.
   Она быстро моргнула, ее челюсть пульсировала. Она не понимала. Чего я хотел?
   Пытаться бежать?
  Слева?
  Прежде чем я успел повторить попытку, Пельман сказал: «Хорошо».
  Он вонзил приклад ружья в мягкие ткани за моим коленом.
  Боль пронзила сустав. Он сломался, и я провалился в грязь, увлекая за собой Регину.
  «Последний шанс», — сказал Эмиль.
  Пельман направил ружье на Регину. Его палец напрягся на спусковом крючке.
  На носу у него красовалась ярко-зеленая точка.
  Его лицо взорвалось.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 42
  Декорации бойни:
  Кости, кровь и мозг, затуманенные, как дыхание зимнего дня; ружье, взмывшее в небо, привязанное к мертвецу его пальцем через спусковую скобу.
  Регина, отвернув голову, зажмурила глаза.
  Бо Бергстром съежился в грязи; его отец застыл в недоумении, усы встали дыбом, руки вытянуты, чтобы отразить нападение, SIG Sauer выпал из его рук и завис в воздухе.
  Потом все пришло в движение.
  Пистолет Эмиля упал на землю, а следом за ним и тело Пельмана. Удар сработал из дробовика и пробил дыру в зарослях кизила, не причинив вреда, а певчие птицы, белки и еноты вырвались из подлеска и взлетели среди каскада белых цветов.
  Бо встал и начал яростно стрелять в неизвестного, раздалось пять оглушительных выстрелов.
  Передняя часть его джинсов была мокрой.
  Эмиль повернулся и убежал.
  «Папа», — крикнул Бо.
  Пуля попала ему в левое плечо и сбила его с ног.
  «Папа». Он лягнул каблуками, отталкиваясь назад, пытаясь открыть ответный огонь. Но он уже расстрелял весь боезапас револьвера; он громко стучал по пустым каморам. «Подожди».
  Он вскочил на ноги и рухнул в кусты как раз в тот момент, когда третья пуля вонзилась в грязь, подняв в воздух всплеск.
  В семидесяти ярдах от него Эл Бок высунулся из-за толстого ствола дерева и начал метаться из угла в угол.
   Я крикнул: «Чисто».
  Он торопливо побежал к нам. Поверх футболки и джинсовой рубашки он надел камуфляжный бронежилет и соответствующую кепку. «Ты ранен?»
  «Нет», — сказала Регина. «Поторопись».
  Он освободил нас своим охотничьим ножом. Я схватил SIG Sauer, Регина взяла дробовик, и мы втроем побежали через лес, огибая засаду на свалке, и выбежали на улицу.
  Эмиль промчался мимо на Range Rover.
  Регина подняла ружье и разбила ему заднее стекло.
  Он резко изменил направление, вильнул и помчался прочь.
   "Папа."
  Бо выбежал на лужайку перед домом, держась за кровоточащее плечо, как раз вовремя, чтобы увидеть, как его отец убегает за квартал.
  Регина направила на него дробовик. «Стой, ублюдок».
  Он развернулся и побежал по подъездной дорожке.
  «Приведи Эмиля», — сказала Регина и пошла вслед за Бо.
  Эл взглянул на меня и последовал за ней.
  —
  У ЭМИЛЯ ВСЕ ЕЩЕ БЫЛИ мои ключи, включая ключ от джипа. Остался только эвакуатор Пельмана. Я помчался к нему.
  Дверь была не заперта. Ключи в замке зажигания.
  Это был такой город.
  Я выехал на улицу и нажал на газ.
  Грузовик ехал вяло, и у Эмиля была фора в две минуты. Я тоже не знал точно, где я нахожусь, и куда он поедет. Но у меня были горы, чтобы сориентироваться, и достаточное знание его характера, чтобы верить, что он будет действовать, чтобы спасти себя, прежде всего.
  Я поехал к подъездной дороге.
  На границе города я перешел мост. Мощение закончилось.
  Свежие следы шин прорезали грязь на склоне холма.
   Проехав милю, я больше не видел его и начал думать, что мне следует вернуться, дойти до телефона и позвонить шерифу.
  И тут я увидел его.
  Он вел машину осторожно, учитывая скользкую дорогу.
  Сквозь простреленное заднее стекло я увидел поля его шляпы, похожие на темный нимб.
  Он оглянулся через плечо, но не стал ускоряться. У него было преимущество, и он это знал.
  Мы проехали место, где я сбил Шасту, проехали мемориал, повернули на крутой поворот со скоростью пять миль в час.
  На следующем ровном участке его задние колеса забуксовали, и он рванул вперед.
  Я наклонился над рулем, подгоняя грузовик, по моему голому торсу струился пот.
  Разрыв между нами увеличился.
  Он скрылся за крутым поворотом.
  Мгновение спустя я услышал сильный грохот.
  Я резко затормозил, резко остановился, и мой бампер поцеловал забвение.
  Тишина.
  Выхватив пистолет, я выскользнул из грузовика и двинулся вперед.
  Послышалось слабое шипение.
  Я преодолел поворот.
  На дороге лежал ладанник. Он упал по диагонали, обнажив сгнившую корневую систему. Эмиль резко крутанул руль, но ехать было некуда, и, пытаясь избежать столкновения с деревом, он врезался в него лоб в лоб. Я видел его кренящийся силуэт. Металл тикал.
  «Положите руки на приборную панель», — крикнул я.
  Никакого ответа.
  Я двигался по орбите, хрустя стеклянными камешками.
  Ветка диаметром восемь дюймов, все еще прикрепленная к стволу, пробила лобовое стекло.
  Я не снимал пистолет и открыл водительскую дверь.
  Ветка была около двенадцати футов длиной. Она была жестоко очищена от коры, наполняя машину запахом бензина и карандашной стружки.
  Зазубренный, сломанный наконечник пронзил Эмиля насквозь, пригвоздив его к сиденью, а затем вырвался с другой стороны.
  Он сидел в луже крови, прижав подбородок к груди, дыша часто и поверхностно.
  Кровь брызнула на приборную панель и щиток приборов. Потолок был залит ею. Куски пены и обивки покрывали задние сиденья. Забрызганный кровью стетсон валялся в пространстве для ног.
  «Эмиль».
  Он не ответил. Я не был уверен, что он меня услышал.
  Я сказал: «Теперь твоя очередь признаться».
  Его грудь перестала двигаться.
  Я сказал: «Ты бросил своего сына. Дважды. Последнее воспоминание о тебе, которое у него останется, это то, что ты сбежала и оставила его умирать. Теперь он знает то, что знаю я, и то, что знают все, кто когда-либо тебя встречал: ты трус и неудачник».
  Его рот открылся, как будто он хотел что-то сказать. Из него вырвался пузырь крови.
  Он лопнул.
  Он упал.
  Я коснулся его шеи. Ничего.
  Я использовал веточку, чтобы достать свои вещи из карманов его куртки, стараясь не запачкать руки кровью.
  —
  ВЕРНУВШИСЬ В ГРЕЙ-Фокс-Ран, Эл Бок прислонился к джипу с винтовкой на плече.
  Я выпрыгнул из эвакуатора. «С ней все в порядке?»
  «В сарае».
  Я дохромал по подъездной дорожке к свалке. Колено пульсировало. Я подавлял боль; теперь она выплеснулась наружу, с удвоенной силой.
  Дверь амбара была приоткрыта. Регина сидела на складном стуле. Ружье лежало у нее на коленях, и она смотрела на тело Бо Бергстрома.
  Его подбородок выдавался к стропилам. Кровь пропитала землю. Входное отверстие в груди затмило винтовочное ранение в плече. Определенно
   олений слизень.
  «Эмиль?» — сказала она.
  "Мертвый."
  "Потрясающий."
  Она встала, схватила сумочку со стены и вышла.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 43
  Эл пришел пешком. Мы поехали на джипе к его дому на Блэк-Сэнд-Корт. По дороге я описал аварию.
  «Дорога перекрыта».
  «Я посмотрю», — сказал Эл. «Сначала другие дела».
  Я заехал в тупик.
  «Оставайтесь на месте», — сказал он.
  Пока его не было, Регина и я достали из багажника чистые рубашки и выпили ибупрофен насухо. Я ввел ее в курс дела о Нике.
  «Бедный ребенок», — сказала она.
  Ворота открылись. Эл поманил нас.
  —
  ВНУТРИ А-ОБРАЗНОЙ КАМНЫ DJ Pelman согнулся за обеденным столом, одутловатое лицо в его руках. Дженель Каунтс сидела рядом с ним, потирая его спину и бормоча ему что-то, словно он был пятилетним ребенком, а не мужчиной лет тридцати.
  Бок принес стулья для Регины и меня, а сам остался стоять, а Кинг-Конг следовал за ним по пятам.
  «Сынок», — мягко сказал он.
  Диджей открыл лицо. Глаза у него были налиты кровью.
  Бок сказал: «Не буду увиливать и вилять. Я виноват в смерти твоего отца. А не эти двое. У тебя нет с ними никаких претензий. Ты злишься, злись на меня. Но выбора не было. Он собирался убить невинных, а после этого они, вероятно, убили бы его. Понял?»
  Тишина.
   «Ты меня понял, диджей?»
  Дженелль сказала: «Да, он это делает».
  «Приятно услышать это от него».
  Диджей сказал: «Да».
  Бок повернулся к нам. «Вы тоже должны кое-что знать. Вы живы
   из- за Диджея. Он рассказал маме, что задумал Бо, а она мне. Так что ты должен их поблагодарить.
  «Спасибо», — сказал я.
  Регина ничего не сказала. Мне было интересно, что Бо с ней сделал. Если ДиДжей участвовал, до его приступа совести.
  Бок сказал: «Если кто-то чувствует необходимость что-то высказать, сейчас самое время. В противном случае мы воткнем вилку и пойдем дальше».
  Я сказал: «У меня есть несколько вопросов к Диджею».
  Он отреагировал удивлением на свое имя. «Э-э. Ладно».
  «Октавио Прадо».
  "ВОЗ?"
  Регина сказала: «Писатель».
  «О», — сказал он.
  «Вам не обязательно с ними разговаривать», — сказала Дженелль.
  «Нет», — сказал ДиДжей. «Это… Это нормально».
  «Ты не сделала ничего плохого, детка».
  «Мама. Все в порядке». Он облизнул губы. «А как же он?»
  «Все, что ты знаешь», — сказала Регина. «С самого начала».
  «Эм... да. Так... так, Бо услышал от отца, что в город приехал этот парень. Он хотел с ним встретиться».
  "Почему?"
  «Он думал, что это круто. Он никогда не встречал настоящего писателя. Этот парень... Черт.
  Как его зовут?"
  «Прадо».
  «Прадо», — повторил он, словно готовясь к выпускному экзамену. «У него был дом, который он снимал. Мы пошли, и он впустил нас. Бо задавал ему вопросы. Например, откуда ты берешь идеи?»
  «Прадо рассказал вам, почему он оказался в квартире Сванна?» — спросил я.
   «Он сказал, что ищет Бога». Диджей покачал головой. «Это я помню, потому что это было довольно странное высказывание, понимаешь?»
  «Конечно», — сказал я. «Вы видели рукопись?»
  «Что?»
  «Страницы разбросаны», — сказала Регина.
  «О. Да. Это. Да, он показал нам это. Как эту кучу бумаги. Я думал, что это выглядит глупо, но Бо думал, что это было величайшей вещью на свете. Он был очень взволнован. Пошел домой и начал писать свою собственную историю. Он работал над ней некоторое время, а затем мы с ним привезли ее в... в Прадо.
  На этот раз он выглядел не таким дружелюбным, понимаете? Он сказал: «Мне нужно работать, оставь это, я займусь этим через несколько дней». Он как бы блокировал дверной проем, так что мы не могли заглянуть внутрь. Но можно было сказать, что с ним там был кто-то еще. Бо сказал мне: «Обойди и посмотри в окно».
  Я иду, а это Леони Суонн».
  «Что они с Прадо делали?»
  «Ты имеешь в виду... делать это ? Э-э-э. Ничего подобного. Просто сидеть на полу и разговаривать».
  «Какое было настроение?»
  "Хм?"
  «Они были счастливы? Грустны? Злы».
  «Я имею в виду, — сказал он. — Я не знаю. Я просто выбежал оттуда. Я не хотел, чтобы меня поймали».
  «Хорошо», — сказал я. «Что случилось потом?»
  «Бо пошел спросить Прадо о его истории. Он был счастлив, потому что Прадо она понравилась. После этого он начал навещать его пару раз в неделю, принося ему что-нибудь почитать».
  «Ты тоже пошёл?»
  «Обычно нет. Это было скучно. Мне нечего было сказать, и они вдвоем были...» ДиДжей переплел пальцы. «Я имею в виду, он намного умнее меня, Бо».
  Дженелль сказала: «Бо смеялся над ним. Он говорил ему, что он тупой, и что однажды он будет работать на него, как Дэйв работал на своего папу».
  Диджей цветной.
   Дженель похлопала его по руке. «Тебе нечего стыдиться, детка».
  «Как бы то ни было, мне все равно».
  Я спросил: «Вы когда-нибудь видели Прадо и Леони вместе?»
  «Только один раз», — сказал ДиДжей.
  «Курт ревновал его», — сказала Дженелль.
  «Прадо?» — спросил я.
  Она кивнула.
  «Ты откуда это знаешь?» — спросила Регина.
  «Я сам это видел. Он ужинал в отеле. Курт врывается, хватает его со стула. «Держись подальше от моей жены». Он вышвырнул его на улицу и сказал, чтобы он убирался. Потом он сказал мне, что мне не разрешается сдавать ему комнату».
  «Вот тогда Прадо и обратился к тебе», — сказала Регина Элу.
  Он сказал: «Думаю, да».
  Я сказал: «Но ты не знал о нем и Леони. Или об инциденте с Куртом».
  «Нет, сэр».
  Я повернулась к Дженелл. «И ты не рассказала Элу о том, чему ты стала свидетелем».
  Она неловко пошевелилась. «Мы тогда не были вместе».
  «Ладно, диджей. Продолжим. Бо и Прадо проводят время вместе».
  "Ага."
  «Что-то изменилось?»
  «Я имею в виду». Его колено быстро подпрыгивало. «Вроде того».
  «Он был еще ребенком», — сказала Дженелль.
  Мы с Региной позволили тишине затянуться.
  «Ладно, так вот что это было», — сказал ДиДжей. «Мы с Бо тусуемся в гараже. Подъезжает Прадо, просит купить бензина. Он уезжает из города. Бо такой: «Ты не можешь уехать», а Прадо говорит, что он должен, они больше не разрешат ему оставаться».
  «Под «они» я подразумеваю Курта», — сказала Регина.
   «Не знаю. Наверное. Бо такой: «Дай-ка я поговорю с отцом, он все исправит». Парень испугался. «Нет-нет, не делай этого». Началось все так, но довольно скоро все вышло из-под контроля. Он такой: «Дай мне, черт возьми, бензин», а Бо такой,
  «Не продавай ему». Они кричат друг на друга. И тут Прадо говорит:
  «Иди на хуй, ты жалкая маленькая сучка, ты отстой, твои истории отстой». Бо услышал это, он просто… — ДиДжей вздрогнул. — Сорвался. Он схватил гаечный ключ и…»
  Он замолчал.
  «Вот видишь? — сказала Дженелль. — Я же говорила тебе, что это не его вина».
  «Мой отец слышал, как они дерутся», — сказал ДиДжей. «Он выходит, видит парня, лежащего там с проломленной головой. Он звонит Эмилю, чтобы тот приехал. Когда он приехал, Бо говорит им, что не хотел убивать парня, это был несчастный случай.
  Эмиль сказал: «Тебе следует быть осторожнее». Но он смотрел на меня, когда говорил это. Как будто это я сделал это, а не Бо».
  «Что случилось с телом?» — спросил я.
  «Мой отец вытащил его на лодке и выбросил в океан. Он заставил меня вычистить машину того парня. Это заняло целую вечность, там было полно дерьма. Мне приходилось постоянно опорожнять бочку для сжигания».
  «А рукопись?»
  «Я еще не успел до него добраться, как появился Бо и спросил, что я с ним сделал.
  Я сказал ему, что это в багажнике. Он заставил меня отнести это на почту и отправить по почте».
  «Как он узнал, куда его отправить?»
  «В машине была какая-то маленькая книжечка с адресами и прочим. Бо сохранил ее после того, как убил его. Как сувенир».
  «Он сказал вам, почему он хотел отправить рукопись?»
  «Он сказал, что это хорошая книга, и люди заслуживают того, чтобы ее прочитать. Я взял ее с собой в следующий раз, когда пошел забирать почту. Затем, где-то через неделю, он начал сходить с ума. Он боялся, что его найдут и арестуют. Он сказал мне вернуться и забрать ее у них. Дама сказала мне, что извини, слишком поздно. Поэтому я пошел домой. Но Бо еще долго был чертовски нервным».
  «Жду, когда приедут копы».
  Диджей кивнул. «Его отец, должно быть, заметил. Он усадил Бо и начал задавать ему вопросы, пока тот не проболтался. Эмиль заставил его написать письмо, притворившись, что
   быть парнем, чтобы они думали, что его больше нет. Думаю, это сработало, понимаете? Потому что они так и не пришли».
  Он откинулся назад. «Это единственный раз, когда Эмиль, насколько я знаю, ударил его. Когда он заставил Бо написать то письмо».
  «Не после убийства Прадо», — сказал я.
  «Нет. Это его не волновало. Но после почтовой истории он поставил Бо синяк под глазом. И сломал ему зуб. Бо сказал: «Я убью этого ублюдка». Слабая улыбка. «Я сказал ему: «Ты привыкнешь».
  Дженелль прикусила губу. Диджей посмотрел на нее.
  «О, все в порядке», — сказал он.
  «Прости, детка».
  «Мама. Не надо. Эй. Эй. Все в порядке».
  Он обнял ее и заставил замолчать, а она тихонько заплакала.
  Эл Бок повернулся ко мне и Регине. «Давайте поднимемся туда, пока не погас свет».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА 44
  Мы отправились на караване к месту крушения.
  Пока Эл осматривал дерево, Регина уставилась на пронзенное тело Эмиля. Прилетели первые мясные мухи, собравшиеся вокруг его рта и ноздрей. Пятна крови на его одежде, обивке и потолке высохли, хотя лужа вокруг него оставалась полувязкой, слипаясь и теряя блеск.
  Она откинула голову назад и глубоко вздохнула, чтобы справиться с тошнотой.
  «Напомните мне, как долго вы были коронером», — сказала она.
  «Тринадцать лет».
  «Вы когда-нибудь видели что-нибудь подобное?»
  "Нет."
  «Ну, — сказала она. — Все бывает в первый раз».
  Эл вынес свой вердикт: мы ни в коем случае не сможем открыть дорогу до наступления темноты.
  «Ты можешь остаться у меня сегодня на ночь», — сказал он. «Мы вернемся на рассвете.
  Кто-нибудь из вас умеет работать с бензопилой?
  Я сказал: «Я расчистил кустарник».
  «Мм. Мы сделаем это. Теперь давайте посмотрим, что у вас двоих болит».
  —
  МЭГГИ ПЕНРОУЗ ОТКРЫЛА дверь и вздрогнула. Мы трое представляли собой пестрое зрелище — грязные, окровавленные и несочетающиеся.
  Я сказал: «Мне нужен твой телефон».
  Эл сказал: «И за ней нужно присмотреть».
  «Приятно познакомиться, Док», — сказала Регина. «У меня сломаны ребра».
   Мэгги сказала: «Войдите».
  Она была не одна. Леони и Джейсон Клэнси сидели на диване в гостиной.
  Трибунал. Скорее всего, темой был Ник Мур и контроль ущерба.
  Регина спросила: «Как у всех проходит день?»
  «Пожалуйста», — сказала Мэгги, указывая ей на смотровую комнату.
  Я сказал Элу: «Заполнишь их?»
  «Да, сэр».
  Я похромал в офис.
  —
  ЭМИ СКАЗАЛА: «Я начала волноваться».
  На заднем плане был мягкий шум обычного вечера в доме Эдисона. Текущая вода, Шарлотта громко рассказывала, Майлз лепетал под Кокомелон.
  «Я в порядке», — сказал я. «Ты можешь найти уединение?»
  «Одну секунду... Мама? Возьми меня под опеку, пожалуйста?»
  Я услышал голос ее матери: «Все в порядке?»
  «Абсолютно нормально, дай мне секунду».
  Дверь закрылась. Фоновый шум исчез.
  «Что происходит?» — сказала она.
  Когда я закончил, она плакала.
  Она сказала: «Я не знаю, смогу ли я это больше выносить».
  «Мне жаль, Эми».
  Она прерывисто вздохнула. «С Реджиной все в порядке?»
  «Вероятно, сломаны ребра. Врач ее осматривает».
  «Не могу поверить, что это происходит снова».
   Снова.
  «Я буду в безопасности до утра», — сказал я. «Я уеду, как только дорога освободится, и позвоню, как только получу сообщение».
  «Мы еще не закончили об этом говорить».
  «Я знаю. Есть ли что-то еще, что ты хочешь, чтобы я сделал прямо сейчас?»
   «Просто будь осторожен. Если ты действительно можешь».
  «Я могу. Я сделаю».
  «Хорошо», — сказала она и повесила трубку.
  Я уронил телефон в держатель. Голова болела, колено ныло, сердце качало битое стекло.
  —
  НАСТРОЕНИЕ В ГОСТИНОЙ ИЗМЕНИЛОСЬ.
  Мэгги и Джейсон устроились на диване, как виноватые школьники. Эл Бок стоял по стойке смирно. У Регины была повязка на глазу, и она сидела у подножия винтовой лестницы, прижав к боку пакет со льдом.
  Леони расхаживала мимо окон с видом на океан, полная дикой энергии.
  «Что, черт возьми, нам теперь делать?» — сказала она.
  Колючая ясность в ее голосе. Я раньше такого не слышал.
  Она была трезвой.
  «Эти ублюдки», — сказала она, указывая в никуда, — «обо всем позаботились » .
  «Времена меняются», — сказала Регина.
  Мэгги сказала: «Просто чтобы вы знали, мы не создали эту ситуацию. Это сделал Курт».
  «Ты принял это», — сказал я. «Ты продолжал это».
  «За Шасту », — крикнула Леони.
   «Повзрослей!» — закричала Регина вдвое громче.
  Леони замерла в изумлении.
  Над водой кружили и кричали чайки.
  Я спросил: «Где рукопись?»
  Леони скрестила руки на груди и повернулась ко мне спиной.
  «Джейсон?» — спросил я.
  «Э-э». Он взглянул на бесстрастную фигуру жены. «Наше место».
  «Я возьму, пожалуйста».
  Он кивнул. Поднявшись с дивана, он направился к двери.
  «Ли», — сказал он. «Ты идешь?»
   Леони не ответила.
  Я сказал: «Ей скоро восемнадцать. Это будет вне твоих рук».
  Леони фыркнула. «Это никогда не было в моих руках».
  —
  В МАШИНЕ Регина спросила: «Что ты сказала Эми?»
  "Правда."
  «Интересный выбор».
  —
  МЫ ЖДАЛИ НА ПОДЪЕЗДЕ ДО ДОМА КЛЭНСИСОВ, ПОКА Джейсон не вынесет картонную коробку с надписью HAY & DEW VINEYARDS.
  Он осторожно положил его в грузовой отсек джипа. Я открыл клапаны на большой стопке пожелтевшей бумаги. Титульный лист был исписан карандашом.
   собор
   роман?
   октавио прадо
  Почувствовав присутствие другого человека, я посмотрел в сторону дома.
  Шаста наблюдала из окна наверху.
  Она помахала рукой.
  Я помахал в ответ. Регина тоже.
  Джейсон нахмурился. Он покачал головой, словно отгоняя Шасту. Но она осталась на месте, решительно сложив руки на груди, совсем как ее мать.
  —
  УЖИН CHEZ BOCK был тушеной олениной, приготовленной с консервированной фасолью и домашними овощами. Эл вертелся у плиты, присматривая за горшком и подбрасывая мясные обрезки Кинг-Конгу. Регина взяла чистую одежду и пошла в душ на открытом воздухе. Я сел за стол с рукописью.
   Снаружи раздался крик: « Фаххааак , как холодно».
  Бок улыбнулся про себя.
  Перелистывая страницы, я заметил существенное отличие от PDF, который мне прислал Эли Руис. Электронная версия состояла примерно из девятнадцати сотен листов. Бумажный оригинал был намного длиннее. Фактически, в два раза длиннее.
  Тот, кто сделал сканирование, скопировал фасады.
  И пропустил спины.
  Ура программе UC Merced Work Study!
  Регина ввалилась внутрь, волосы мокрые, под мышкой вязанка грязной одежды. «Это отстой».
  «Улучшает кровообращение», — сказал Бок.
  «К черту циркуляцию».
  Он усмехнулся. «Тушеному мясу все равно нужно время», — сказал он мне, — «если хочешь попробовать».
  Я положила рукопись обратно в коробку и достала одежду из сумки.
  Регина прошлепала на кухню. Закинув прядь волос за ухо, она наклонилась, чтобы понюхать. «Скажи мне, что это без молочных продуктов».
  —
  НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО Эл ушел прежде, чем мы проснулись. Он забрал Кинг-Конга и оставил записку, в которой просил нас встретиться с ним на месте крушения.
  Мы загрузили джип и поехали.
  Розовый свет пронзил холмы, словно инфекция. Нагревающаяся земля дымилась.
  Когда мы приблизились, я услышал жужжание пил.
  Эвакуатор стоял на обочине, мигая фарами. За ним наклонился Range Rover. Роковая ветка была спилена вровень с лобовым стеклом.
  Конденсат затуманил боковые окна; салон заполнил вихрь мух.
  Кинг-Конг гонялся за белками по деревьям.
  Эл добился значительного прогресса на упавшем кедре, открыв брешь шириной в три фута.
  Помогло то, что он привёл с собой помощь.
   Регина сказала: «Ты что, шутишь?»
  На стволе дерева стоял мокрый от пота диджей Пелман, держа в руках гигантский Stihl.
  Он увидел нас и заглушил мотор.
  Эл сделал то же самое. Он вытащил беруши и подошел.
  Мы с Региной вышли.
  Она взяла сумочку с оружием и пошла в другую сторону, не сказав ни слова.
  Он пожал мне руку, посмотрел ей вслед. «Доброе утро».
  «Доброе утро. Вы, ребята, работаете быстро».
  «Да, сэр. Думаю, к девяти мы закончим, плюс-минус».
  «Могу ли я что-нибудь сделать?»
  Он вытер лоб. «Я принес только две пилы».
  —
  Я НАШЕЛ РЕГИНУ в ста футах от дороги, сидящую на бревне.
  «Какого хрена этот тупой придурок здесь делает?» — сказала она.
  Лично я считал, что это был умный ход. Привлеките Диджея, дайте ему работу, разрядите гнев с помощью партнерства и физического труда. Но Регина, похоже, не была настроена на стратегические нюансы.
  Она нащупала сумочку, лежавшую рядом.
  Сунула руку в карман с пистолетом и оставила его там.
  Пилы с ревом ожили.
  —
  Через два с половиной часа щель стала достаточно широкой, чтобы протиснуться на джипе под управлением Эла.
  Я опустил стекло. «Спасибо, сержант».
  "Береги себя."
  Диджей стоял поодаль. Опилки окрасили его кожу и волосы в оранжевый цвет.
  «Спасибо», — крикнул я.
  Он слегка кивнул.
  «Ты присмотришь за ним для меня», — сказал я Элу.
   «Да, сэр».
  Регина вышла, чтобы обнять Эла и погладить Кинг-Конга по животу. Бросив один острый взгляд на Ди-джея — он не отреагировал — она вернулась на пассажирское сиденье.
  «Поехали», — сказала она.
  —
  В миле от Миллбурга я поймал сигнал.
  Эми ответила после первого гудка: «С тобой все в порядке?»
  «Да. Мы уходим оттуда».
  «Слава богу. Когда ты будешь дома?»
  «Надеюсь, успею к ужину. Если что-то изменится, я тебе напишу».
  Регина спросила: «Что ты готовишь?»
  Эми рассмеялась. «Арахисовая лапша».
  «Отлично», — сказала Регина. «Оставьте мне место».
  —
  МЫ ОСТАНОВИЛИСЬ НА 76-м шоссе, чтобы заправиться, и поехали в магазин Fanny's Market.
  Прежде чем направиться внутрь за кофе и продуктами, Регина подошла к доске объявлений, чтобы открепить листовку Ника Мура.
  Сетчатая дверь открылась, и сержант Майк Галло вышел, держа в руках пакет драже Funyuns и дорожную кружку с изображением печати шерифа Гумбольдта.
  Он улыбнулся мне из-под кремового стетсона. «Я вижу, вы двое выбрались живыми».
  Регина обернулась с листовкой в руке.
  Взгляд Галло задержался на ее забинтованном глазу. Его улыбка померкла.
  «Сколько дерьма ты поднял?» — сказал он.
  «Ничего такого, с чем они не могли бы справиться сами», — сказал я.
  Пауза. Галло кивнул. Он коснулся полей своей шляпы. «Езжай осторожно».
   OceanofPDF.com
   ЧЕТЫРЕ
  
   OceanofPDF.com
   Тара Мур сидела на диване в гостиной и гладила подвеску по поверхности.
  «Он был счастлив», — сказала она. «С ней».
  Она посмотрела на нас. Горе смягчило ее лицо, ее голос.
  «Да», — сказала Регина. «Он был».
  «И место она выбрала очень красивое».
  «Прекрасно», — сказал я.
  «У вас есть фотографии? Могу ли я посмотреть?»
  Я сказал: «Как только мы со всем разберемся, мы вам немного пришлем».
  «Может быть, я могла бы навестить ее как-нибудь», — сказала Тара. «Я бы хотела с ней познакомиться. Я думаю, это было бы здорово. Ты не думаешь, что это было бы здорово?»
  Регина кивнула.
  Тара сказала: «Я думаю, так и будет».
  Она прижала кулон к груди и со стоном сложилась пополам.
  Регина опустилась на пыльный ковер и обняла ее, пока она рыдала.
  —
  РОЙ ТРУХИЛЬО, В своем кабинете в библиотеке Калифорнийского университета в Мерседе, тихо присвистнул. «Святой Моисей».
  Рукопись была сложена стопкой на его столе — все три тысячи восемьсот сорок шесть рукописных страниц.
  Он сложил ладони вместе. «Ценю вас, друзья».
  «Есть ли шанс, что нам возместят наши расходы?» — спросила Регина.
  Трухильо с сожалением улыбнулся. «Не уверен, что у нас есть на это место в бюджете».
  —
  Мы с РЕГИНОЙ попрощались на парковке.
  «Это было реально», — сказала она.
   «Что настоящее?»
  «Я позволю вам заполнить пробел, Пуаро».
  —
  ПО ПУТИ В САН-ЛЕАНДР я позвонил Крису Вильярреалу.
  «Привет, Клэй. Рад тебя слышать. Как дела?»
  «Они больше никого не будут обманывать».
  На линии стало тихо.
  Он сказал: «Хочу ли я знать?»
  «Извините», — сказал я. «Вы расстаетесь».
  Он рассмеялся. «Хорошо. Допустим, я хотел выразить свою благодарность. Что бы вы предложили?»
  «Поговорите с моей коллегой. Я отправлю вам ее данные».
  «Понял. Что-нибудь еще?»
  «Рекомендации всегда приветствуются».
  —
  ТОЙ ВЕСНОЙ я очистил свои фиктивные аккаунты в социальных сетях. Я не заходил в Instagram Клэя Гарднера несколько месяцев и решил заглянуть к Шасте Суонн.
  Она опубликовала пост две недели назад. В толстовке UC Santa Cruz; сияющая и держащая письмо.
   Я вошел! #GoBananaSlugs
  Я отправил ей сообщение с поздравлениями.
  На следующий день она ответила, оставила свой номер и попросила меня позвонить ей.
  «Отличные новости», — сказал я. «Вы, должно быть, так взволнованы».
  «Вы даже не представляете».
  Я улыбнулся. «Ты собираешься участвовать в триатлоне?»
  «У них нет команды, только клуб. У меня есть отборочные туры по бегу по пересеченной местности и плаванию».
  «Я знаю там пару пловцов. Буду рад вас познакомить».
  «Думаю, я бы лучше сделал это сам».
   "Справедливо."
  «Слушай, я хотела тебя поблагодарить», — сказала она.
  "Зачем?"
  «Говорил то, что мне нужно было услышать».
  «Я не думаю, что я сделал что-то особенное».
  «Ты это сделал. Это многое прояснило для меня. Так что. Спасибо».
  «Пожалуйста. Как твоя семья?»
  «Я имею в виду. Они в порядке». Она сделала паузу. «Я снова спросила маму. Он мой отец».
  «Прадо».
  «Она сказала, нет, он не был. Мой отец был моим отцом, и он любил меня».
  «Хорошо. Что ты об этом думаешь?»
  «Я выбираю верить ей. Пока», — сказала она. «Я могу изменить свое мнение. Если я это сделаю, возможно, я найму тебя».
  Я рассмеялся.
  «Я мог бы это сделать, ты знаешь. Мне восемнадцать, у меня есть деньги».
  «Вот именно, с днем рождения».
  «Спасибо. Это было довольно безумно. У меня была большая встреча со всеми этими юристами. Они вели себя очень вежливо, приносили мне воду, как будто я знаменитость.
  А потом они услышали, что я им сказал, и у них сложилось такое впечатление, что они сейчас обосрутся».
  «Что ты им сказал?»
  «Я избавляюсь от земли».
  «Вы его продаете?»
  «Это будет природный заповедник».
  «Ух ты. Это важное решение, Шаста».
  «Да. Но это то, чего я хочу. И денег у меня еще много.
  Банковские счета и акции, и тому подобное. Так что я не Мать Тереза или что-то в этом роде».
  «Тогда молодец. А что будет с твоими родителями?»
  «Они могут остаться на некоторое время. Мэгги тоже, и Дженель. Все это очень сложно. Юристы сказали, что это займет около двадцати лет».
   «Чем больше времени это занимает, тем больше они зарабатывают».
  "Верно?"
  «Добро пожаловать во взрослую жизнь».
  Она рассмеялась. «В любом случае, я рада, что ты связался».
  «Я тоже», — сказал я. «Как дела у ДиДжея?»
  «Ладно, я думаю. Он переехал к маме. Она, кажется, рада его приезду».
  «А Эл?»
  «Он?» — сказала она. «Злой, как обычно».
  —
  Я НАШЕЛ Пресс-релиз, выпущенный Центром охраны природы Джона Мьюира, в котором объявляется о совместном партнерстве с округом Гумбольдт и Советом попечителей Суоннс-Флэт.
  Передача будет осуществляться поэтапно в течение неопределенного периода времени, а нынешние владельцы получат компенсацию из частного трастового фонда.
  Одной из конечных целей центра была реинтродукция местных видов, включая находящегося под угрозой исчезновения блюдечка Пойнт-Делгада.
  Местная газета пересказала историю под заголовком ПОТЕРЯННЫЙ БЕРЕГ.
  ГАМЛЕТ СТАНЕТ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЗЕМЛЕЙ. Большинство цитируемых людей отнеслись к переменам положительно.
  Большинство.
   Альберт Бок, проживший в Суоннс-Флэт почти два десятилетия, поклялся бороться с инициативой.
   «Им нужен мой дом, они могут прийти и забрать его через мой труп»,
   сказал он.
  —
  ЭМИ СКАЗАЛА: «Я видела Регину сегодня».
  Я нажал ПАУЗУ. На экране милая парочка держалась за руки на балконе с видом на бирюзовую воду. Графика отображала цену в евро.
  «Правда? Где?»
   «Маунтин-Вью. Это на полпути. Мы встретились на дамском обеде».
  «Я не знал, что ты с ней общаешься».
  Она кивнула, отпила вина. «Иногда мы переписываемся. Работа. Ну и так далее».
  «Хорошо», — сказал я. «Как она?»
  «Хорошо. Она просила меня предупредить тебя. Она перечисляет тебе деньги».
  «Какие деньги?»
  «От твоей клиентки. Она посылает твою половину».
  «Сколько это стоит?»
  «Я не спрашивал».
  «Ладно. Это будет как Рождество, наступившее раньше времени». Я потянулся, чтобы снять телевизор с паузы.
  «Спасибо, что сообщили мне».
  Эми сказала: «Она думает, что я эгоистка».
  "О чем?"
  «Твоя работа. Она думает, что я должен позволить тебе это сделать».
  «Погоди». Я положил пульт. «Погоди. Это абсурд. Ты наименее эгоистичный человек, которого я знаю».
  «Она говорит, что нужно быть свободным и действовать без страха, и что если вы постоянно думаете обо мне, то на самом деле вы чувствуете себя менее безопасно».
  «Эми. Стоп. Она здесь совсем не в тему. Ей не в чем тут участвовать».
  «Нет, не знает. Но она знала».
  «Хорошо, но…»
  «Клей». Она положила руку мне на запястье. «Пожалуйста, послушай».
  Я сказал: «Я слушаю».
  Ее рука скользнула к моей щеке, нежно погладила. «Мы так похожи, ты и я. Почти все важное, я знаю, что ты чувствуешь, потому что я тоже это чувствую. Мне даже не нужно спрашивать. Нам так повезло, что у нас это есть».
  Я кивнул.
  «Но есть одна часть тебя», — сказала она, «эта основная часть, которая заставляет тебя бежать к вещам, от которых я бы убежала. Я этого не понимаю. Я
  «Я пытался, но не думаю, что когда-либо смогу. Это пугает меня и заставляет меня чувствовать себя далеким от тебя».
  "Я знаю."
  «Но я также восхищаюсь этим. И я благодарен за это, потому что мир нуждается в этом, и это редкость. Я люблю это, потому что это ты. Я знал, что это там, когда женился на тебе».
  «Это было до того, как у нас появились дети».
  «Да. И я хочу, чтобы они знали — когда они будут готовы — что их папа — самый лучший, самый храбрый человек в мире. Они заслуживают этого. Это поможет им. Я не призываю тебя бросаться в опасность. Я знаю, ты никогда этого не сделаешь. Но я также не хочу, чтобы ты был тем, кем ты не являешься. Я люблю тебя, за тебя, даже если это означает, что иногда тебе будет некомфортно».
  «Я тоже тебя люблю», — сказал я. «И спасибо, что ты это сказал. Это много значит.
  Но-"
  «Никаких «но», ладно? Мы справимся». Она улыбнулась. «Просто. Не переусердствуй».
  «Как я могу это оценить?»
  «Я буду вас информировать. Регулярно».
  Мы оба рассмеялись, сбрасывая напряжение.
  Я указал на ее бокал. «Налить еще?»
  «Да, пожалуйста».
  Когда я вернулся из кухни, телевизор был выключен.
  «Разве вы не хотите узнать, что происходит с нашими друзьями на Майорке?» — спросил я.
  «Дом номер два, «Вилла, нуждающаяся в любви».
  «Третий вариант мы пока не видели».
  «Поверьте мне», — сказала она.
  Она взяла у меня стакан и поставила его на стол.
  «Все признаки налицо», — сказала она и поцеловала меня.
   OceanofPDF.com
   БЛАГОДАРНОСТИ
  Ави Кляйну за его мудрость и щедрость.
  Рафаэлю Шорсеру за его исключительное внимание к деталям.
   OceanofPDF.com
   ОБ АВТОРАХ
  ДЖОНАТАН КЕЛЛЕРМАН жил в двух мирах: клинический психолог и автор бестселлеров №1 по версии New York Times, автор более пятидесяти криминальных романов. Его уникальный взгляд на человеческое поведение привел к созданию серии Alex Delaware, The Butcher's Theater, Billy Straight, The Conspiracy Club, Twisted, True Detectives и The Murderer's Daughter. Со своей женой, автором бестселлеров Фэй Келлерман, он написал в соавторстве Double Homicide и Major Crimes. Со своим сыном, автором бестселлеров Джесси Келлерманом, он написал в соавторстве The Burning, Half Moon Bay, A Measure of Darkness, Crime Scene, The Golem of Hollywood и The Golem of Paris. Он также является автором двух детских книг и многочисленных научно-популярных работ, включая Savage Spawn: Reflections on Violent Children and With Strings Attached: The Art and Beauty of Vintage Guitars. Он получил премии Goldwyn, Edgar и Anthony, а также премию Lifetime Achievement Award от Американской психологической ассоциации и был номинирован на премию Shamus Award. Джонатан и Фэй Келлерман живут в Калифорнии.
  jonathankellerman.com
  Facebook.com/ Джонатан Келлерман
  ДЖЕССИ КЕЛЛЕРМАН получил премию принцессы Грейс как лучший молодой американский драматург и является автором «Солнечного удара», «Беды» (номинирован на премию ITW Thriller Award за лучший роман), «Гения» (лауреата Grand Prix des Lectrices de Elle 2010 года ), «Палача» и «Пустынника» (номинирован на премию Эдгара за лучший роман). Он живет в Калифорнии.
  jessekellerman.com
  Facebook.com/ JesseKellermanАвтор
   OceanofPDF.com
  
  Что дальше?
  Ваш список чтения?
  Откройте для себя ваш следующий
  отличное чтение!
  
  Получайте персонализированные подборки книг и последние новости об этом авторе.
  Зарегистрируйтесь сейчас.
  OceanofPDF.com
  
  Структура документа
   • Другие заголовки
   • Титульный лист
   • Авторские права
   • Содержание
   • Преданность
   • Часть первая
   ◦ Глава 1
   ◦ Глава 2
   ◦ Глава 3
   ◦ Глава 4
   ◦ Глава 5
   ◦ Глава 6
   ◦ Глава 7
   ◦ Глава 8
   ◦ Глава 9
   ◦ Глава 10
   ◦ Глава 11
   ◦ Глава 12
   ◦ Глава 13
   ◦ Глава 14
   ◦ Глава 15
   ◦ Глава 16
   • Часть вторая
   ◦ Глава 17
   ◦ Глава 18
   ◦ Глава 19
   ◦ Глава 20
   ◦ Глава 21
   ◦ Глава 22
   ◦ Глава 23
   ◦ Глава 24
   ◦ Глава 25
   ◦ Глава 26
   ◦ Глава 27
   ◦ Глава 28
   ◦ Глава 29
   ◦ Глава 30
   ◦ Глава 31
   • Часть третья
   ◦ Глава 32
   ◦ Глава 33
   ◦ Глава 34
   ◦ Глава 35
   ◦ Глава 36
   ◦ Глава 37
   ◦ Глава 38
   ◦ Глава 39
   ◦ Глава 40
   ◦ Глава 41
   ◦ Глава 42
   ◦ Глава 43
   ◦ Глава 44
   • Часть четвертая
   • Благодарности • Об авторах
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"