Аннотация: Старые черновики были найдены, а вместе с ним и волна пришедшего вдохновения, чтобы продолжить первую главу про мальчика-химика и девочку с голубым драконом. Мне интересны Ваши комментарии - стоит ли продолжать?
Предыстория,
Какой её видит Линт Гумоффи.
Как все многочисленные истории, прочитанные вами, эта история должна с чего-то начинаться. С мудрой цитаты, отражающей суть, сей истории, с диалога или предисловия, которое обязательно приоткроет завесу ещё не прочитанной вами истории.
Но, эта книга начнется не с этого.
Эта история начинается с поезда, а точнее с двух людей, которые никак не хотели встречаться. Как бы они не оказывались в одном месте и в одно время, они обязательно не встречалась, расходились в разные стороны - в общем, игнорировали друг друга, не зная, друг о друге.
Кончено, это сложно объяснить - как два незнакомых человека не хотят встретиться и почему не хотят встретиться, но следуя тому, что написано выше, ясно одно - не зная друг друга, эти два человека сели в один поезд, на места 13 и 14 в купе под номером 15.
Последовательность цифр, возможно, заставит вас улыбнуться, но точно не этих двух человек, которые, наконец-то встретившись, не обратили должного внимания друг на друга, которого от них ожидали.
Флавиан Гегертун читал толстую книгу в темно-зеленой обложке, кончики которой были закреплены железными треугольниками. Сидел он, положив книгу на колени и подставив ладонь с длинными пальцами под щеки, оперевшись локтями о те же бедные коленки, между которыми торчал маленькое колечко от клетки.
Между ногами Флавиана стояла круглая клетка, опоясанная три раза трубками серебристого цвета, а внутри на ветке от дуба сидела самая что ни на есть, игуана. Такую зеленую ящерицу с игольчатым хохолком и хитрыми глазами Син узнала сразу, хотя совершенно не хотела рассматривать своего странного спутника, точнее его животное.
Облаченная в джемпер и клетчатую юбку, Син Фоллз с задумчивым видом смотрела в окно, поглаживая рукой, увенчанной, как сначала подумал Флавиан, сотней цветных браслетов из неизвестного ему материала, лежащего рядом с ней маленького "облезлого" голубого дракона, который то и дело сопел и чихал, мешая сидящему напротив Флавиану читать.
Как ни странно, но когда Син зашла в купе, Флавиан упорно читал, перебегая глазами со строчки на строчку, кинул едва уловимый взгляд в сторону своей соседки и продолжил читать про волшебные свойства остролистого ревеня из Совиных угодий.
Девушка была ему не интересна. Собственно, как и он ей.
Так, молча, они и ехали, не зная, куда поезд везет соседа, хотя обоим было интересно, а не едут ли они, в одну строну, поскольку точно такая же зеленая книга торчала из сумки Син, а с зеленой ящерицей умеют обращаться только волшебники из древнейшего рода - Гегертун.
Но оба молчали, слушая шум колес поезда и сопение маленького дракончика, который свернулся калачиком около юбки своей хозяйки.
И, наверное, правильнее закончить мою предысторию тем, что эти двое так и не заговорили друг с другом. А зря, ведь судьба ещё не раз сведет их вместе и в воде, и в огне и в воздухе. Хотя откуда они могли это знать, если я была из древнейшей семьи прорицателей, а они нет и меня не было с ними на поезде?
Глава 1,
В которой Флавиан играет с огнем.
Первая мысль, которая посетила каштановую голову Флавиана, непрерывно орала ему во всё горло, что немедленно нужно снимать мензурку с пламени, но увлеченный своим опытом и высунувший кончик языка изо рта в предвкушение гениального открытия, парень игнорировал тревожную мысль, которая роилась в голове как свора надоедливых пчел.
Подкрутив черное колесико и сбавив совсем чуть-чуть огонька, Флавиан спустил со лба на глаза стеклянные очки, поправил съехавшие на руки белые рукава халата, который был ему слишком велик, и продолжил искать стеклянную баночку, от поисков которой оторвался из-за звенящей мысли в голове.
Игуана издала звук, похожий на кашель и плавно переползла за стопку не аккуратно сложенных и открытых книг, которые лежали около края стола. Из-за стопки книг с одной стороны выглядывала только голова рептилии с любопытно моргающими глазками-пуговками, а с другой стороны торчал кончик её зеленого хвоста.
Флавиан, вынимающий из ящика всё новые и новые склянки разных размеров и габаритов, сделал вид, что не заметил передвижений питомца по столу. Однако, спустя несколько секунд, когда край стола был полностью заставлен склянками, он не выдержал и спросил:
- Деклан, неужели ты думаешь, что опыт провалится?
Игуана зашла за стопку книг, скрыв голову и показав почти весь хвост в длину. Флавиану не нужно было читать мыслей питомца, чтобы понять, что тот думает, будто опыт вновь провалиться, но он терял надежды.
Хоть Сиенна и твердила ему, что в домашних условиях получить медовые иглы это всё равно, что попытаться сделать из творога омлет, Флавиан всё продолжал приходить в свою лабораторию в западном крыле двухэтажного фамильного особняка Гегертунов, ставя всё новые и новые опыты.
Мир химии, зелий и книг Флавиан открыл для себя в десять лет, когда едва уговорил двух своих старших сестер поиграть с ним в прятки. Сиенна и Фели неохотно согласились, а обрадовавшийся младший брат тут же пообещал спрятаться как можно дальше и надежнее, чтобы сестры его долго искали.
Конечно, занятая уроками Сиенна и собиравшаяся в "Трех ведьм" Фели неохотно начали считать от одного до пятидесяти, поскольку их маленький братец додумался попросить поиграть с ним при их матери, которая с улыбкой смотрела на своего сына и ждала, пока он побежит прятаться.
Если бы рядом не было мамы, которая всегда поддерживала семейные ужины, игры и другие виды сплочения, то сестры бы всё равно согласилась, поскольку настойчивый Флавиан упрашивал их и упрашивал, а когда они начали считать, то расходились по своим делам. Таким образом, Фели расчесывала своим медовые волосы, всё время, повторяя цифры "86, 85, 89, 99, 102" в разнобой, а Сиенна могла вернуться к своим занятиям и книгам, которым, кажется, предпочитала общество семьи.
В тот зимний день, когда за окном был сильный снегопад, а вся семья собралась дома, любивший играть Флавиан подбежал к сидевшим на диване сестрам и протараторил:
- Сиенна, Фели, давайте сыграем в прятки? Я обещаю, что в этот раз вы меня найдете.
Взглянув на растрепанного брата, чьи каштановые волосы мило завивались на концах, а голубые глаза светились надеждой и верой в их согласие, сестры переглянулись, и, кивнув, встали лицом к камину и начали громко считать.
Побежавший прятаться Флавиан по дороге к выходу из гостиной подбежал к матери и шепнул ей на ухо, чтобы она проследила за сестрами, которые во время поиска должны его искать до конца, а не найдя, разбредаться в разные стороны. Мама, улыбнувшись, кивнула ему и продолжила чтение свитка, принесенного ей её иссиня-черным и постоянно недовольным вороном Друдом.
Бегая по широким и длинным коридорам своего дома, Флавиан отчаянно соображал, куда можно было бы спрятаться, где сестры могли его точно найти. Остановившись около японской вазы четвертого века н.э., он уже было решил залезть в неё, как до него донеслось постукивание каблуков по полу. Видимо, сестры уже досчитали до пятидесяти и начали его искать, решил Флавиан, поэтому, отойдя от раритетной вазы, он быстро окинул взглядом двери.
Дверь в комнату Сиенны, в которую она даже свою сестру и лучшую подругу, Фели и Эсмиральду, неохотно впускала, дверь с ручкой в виде цветка, ведущая в комнату Фели, в которую она раньше пускала Флавиана и дверь в его комнату. Мальчик не видел смысл прятаться в своей комнате, а поскольку звон сестринских каблуков все приближался, он прошмыгнул вдоль линии дверей и очутился в коридоре, ведущем в кабинет отца. Не решив прятаться и там, Флавиан прошел дальше и заскочил в одну из комнат за отцовским кабинетом, куда ни его сестры, ни он не входили.
Тихонько закрыв за собой дверь, мальчик, облегченно вздохнув, повернулся лицом к комнате и замер. Перед ним был едва различимый мрак, а точнее зашторенные окна от пола до потолка, немного кругловатые сверху, которые не пропускали в комнату свет.
Флавиан немного постоял в темноте и, тяжело сглотнув, пошел к окнам, поскольку не очень любил находиться в темных помещениях. Кое-как добравшись до окон и отбив все пальцы на ногах об стоявшие на полу ящики, он отдернул штору от центрального окна.
Уличный фонарь, бивший прямо в стекла комнаты, осветил её, показав мальчику длинный стол с высоким табуретом, несколько книжных стеллажей вдоль каждой из стен, высокую кучку наставленных друг на друга заколоченных деревянных ящиков со странными надписями на них.
Убрав оставшиеся преграды уличному свету, Флавиан подошел к столу и аккуратно сел на высокий табурет на колесиках, смотря в разные стороны, будто боялся, что в любую минуту появится отец и, отругав его за вторжение в комнату, выведет в гостиную и нажалуется маме на его поведение, но никого не появилось. Ни отца, ни сестер.
Подождав ещё несколько секунд, Флавиан провел длинными пальцами по столу и удивленно уставился на них, поднеся к лицу. На подушечки его белых пальцев был слой темной пыли, даже доисторической пыли, словно в этой комнате её собирали столетиями, пытаясь попасть в книгу историй Салагара.
Спрыгнувший с табуретки Флавиан опустился на колени около деревянных ящиков и, выудив из кучи один из самых маленьких, принялся вертеть его в руках, всё чаще поднося к свету.
Совиные когти, 102 штуки по 1,5 грамм - гласила надпись на гладком и хорошо сколоченном ящичке. Нащупав замочек и петельки на крышке, Флавиан немного оторопел. Если ящики находились под маленькими замками, то кто-то ожидал, что любопытный гость сюда заглянет, и будет рыться в вещах.
Немного погрустневший Флавиан, который ни разу в жизни не видел совиные когти, вздохнул и поставил ящичек на место. Взяв руки лежавший рядом с ним, он не стал читать надпись, а сразу посмотрел, закрыт ли он. Да, и этот ящичек оказался закрыт и тот, что был сверху него и тот, который стоял рядом.
Немного погрустневший Флавиан, который хотел провести время, занимаясь чем-нибудь интересным, сел обратно на крутящийся табурет. Последний раз он прятался в библиотеке под столом и тогда у него были книги, которые он читал, ожидая, пока его найдут.
Флавиан оглядел комнату. В ней тоже были книги, которые стояли на таких же стеллажах, как и в библиотеки, но на их корешках не было надписей, а если и были, то таких были единицы на длинных полках.
"А может в этих книгах объясняется, как открыть ящики с пола"? - подумал мальчик и, загоревшись этой идеей, слез с табурета и начал толкать его по направлению к одному из книжных стеллажей.
Он прекрасно знал, что все книжные полки, сколько бы их ни было, всегда начинают заполнять сверху вниз, а не снизу вверх, поэтому, поставив табурет перед началом стеллажа, он залез на него и потянул первую попавшеюся на глаза книгу, как библиотечную тишину нарушил звонкий голос:
- Что это вы делаете, молодой человек?
Флавиан с испуга чуть не свалился с табурета и поспешно убрал руки от стеллажа, оглядываясь по сторонам. Но в комнате, кроме него и пыли, никого не было.
- Кто это сказал? - Испуганно спросил мальчик, вглядываясь в темноту.
- Это сказал я, - отозвался голос со стороны стеллажа. Мальчик ничего не увидел, кроме полок и плотного ряда книг без надписей, - я нахожусь над вашей головой, молодой человек.
Флавиан поднял голову, вцепившись в край табурета, чтобы окончательно с него не упасть, уставился в пространство над своей головой. Вскоре он заметил, что посередине стеллажа на самой верхней полки был вырезан деревянная голова льва, глаза которого смотрели прямо на него.
Лев пошевелил головой, но его деревянная грива не шелохнулась - шевелилось только его лицо. Открыв рот, он произнес голосом строго учителя:
- Кто вы такой и что вы здесь делаете? Назовите свое имя и положение.
- Я Флавиан, - мальчик замялся, - Флавиан Август Гегертун, прячусь в этой комнате от сестер. Мое положение...э...я сын Августа Гегертуна и Присциллы Гегертун.
Лев быстро кивнул, а затем, замерев на несколько минут, удивленно спросил:
- Твой отец Август Гегертун? Сын Тарквина Гегертуна?
Мальчик одобрительно кивнул и почувствовал облегчение.
- Значит, Август женил на Присцилле. А ты внук Тара. Сколько тебе лет, Флавиан? И у тебя есть сестры?
- Мне десять, - продолжал отвечать на вопросы деревянного льва Флавиан, - да. Моих сестер зовут Фисиенна и Офелия.
Голова льва кивнула:
- Тарквин был бы счастлив узнать, что у его сына трое детей, а у него самого трое внуков, но, увы, старина Тар рано покинул этот мир.
Лев больше не задавал вопрос. Кажется, он задумался, но удивленный Флавиан посчитал, что настала его очередь задавать вопросы.
- Вы знали дедушку? Откуда?
Лев одобрительно рыкнул:
- Ещё его отец выстругал эти стеллажи с лицами животных-хранителей. Я хранитель этого стеллажа и этой комнаты. Я храню память обо всем происходившем в этой комнате.
- А почему у вас на полках стоят неподписанные книги?
- Тарквин не считал нужным подписывать корешки или писать названия, поскольку я всегда был здесь и знал где стоит какая книга.
- Значит, эти книги написаны собственноручно дедушкой?
Лев кивнул.
- А что находится в этой комнате?
Лев искривил пасть на подобие улыбке:
- Эта комната его бывшая лаборатория. Здесь он провел всё свое детство, юность и даже старость. В этой комнате твой дед открыл семь полезных свойств имбирной рябины из Совиных угодий, сделал лекарство от ведьминских проказ и в ней он проводил всё свое время с твоей бабушкой, Люсией. Я бы даже сказал, что он жил в ней, если не высшая школа магии и волшебства Рохини.
- Сиенна и Фели в ней учатся. Сиенна на пятой ступени, а Фели на третьей.
- А ты учишься, Флавиан?
Мальчик грустно покачал головой.
- Нет, мне до учебы осталось ещё четыре года.
- А что ты делаешь всё это время? - Поинтересовался лев. - Что ты делаешь всё свободное время?
- Ну, - Флавиан покраснел и немного обрадовался тому, что в комнате была полутьма, - ничего. Я просил у Сиенны её старые учебники для первой ступени, но она послала меня в библиотеку почитать сказки. Она сказала, что мне ещё рано их читать.
- Ничего тебе не рано! - Насупился лев, - Твой дедушка в десять лет уже получал из камня золото, а из воды дерево с помощью вот этого стола, этих книг и этих ящиков, которые Люсия закрыла после смерти Тара. Конечно, твой отец, когда переехал сюда с Присциллой, открыл все двери, но эта комната оставалась необитаемой до твоего появления.
Флавиан и лев ещё долго разговаривали о лаборатории, дедушке и содержимом полок, ящиков и книг, когда раздался стук в дверь. Мальчик и лев одновременно повернулись к двери.
В чуть приоткрытую дверь просунулось суровое лицо отца Флавиана, а когда его взгляд наткнулся на мальчика, то черты лица разгладились. Отец посмотрел на льва, который тоже смотрел на него и весело произнес, как обычно говорил, когда его любимая команда побеждала в драконболе:
- Здравствуй, Лев. Знакомишь Флавиана с лабораторией?
- Здравствуй Август. Да. Флавиану интересно, правда, мальчик?
Сын утвердительно закивал, как китайский болванчик.
Отец посмотрел на часы, затем просунул руку, в которой была палочка из ветки березы, и что-то пробормотал, когда комната озарилась светом. Ослепленный Флавиан уставился на потолок.
С потолка свисала старинная круговая лампа, на торчавшие штыки которой были нанизаны восковые свечи. Он уже было открыл рот, чтобы сказать отцу спасибо, как тот строго, по-обычному, сказал:
- Не забудь, что в семь ужин. Часы стоят на столе, а тряпки лежат в одном из деревянных ящиках. Напоминай ему о времени, Лев, а то я знаю твою привычку говорить, а потом удивляться, как быстро пролетело время.
Лев, немного помедлив, кивнул.
Отец закрыл за собой дверь, оставив сына в обществе Льва, который тут же начал увлеченно рассказывать о том, как раскрыть ящики и заставить грелку работать. Увлеченный Флавиан забыл обо всем на свете - об ужине, о сестрах, наверное, уже не искавших его, и о том, что после ужина он собирался с мамой сходить к своему другу Жаку.
Всё его внимание было здесь, в лаборатории дедушки Тара.
Обычно читавшая за столом Сиенна, которая всегда ставила все специи и напитки около себя, чтобы, читая, не отрываться от книги, делать всё самой с помощью рук, которые уже все выучили, была вынуждена молча, есть приготовленное блюдо.
Да и обычно все были одеты в домашнюю одежду, но сейчас Сиенна и Фели были одеты в белые рубашки с жабо и черные юбки-карндаш. Медовые волосы Фели, как у матери, были собранны в аккуратный пучок на макушке, из которого торчала её волшебная палочка из эвкалиптового дерева. Волосы Сиенны, каштановые и вьющиеся, как у отца и Флавиана, были собраны в хвост, из которого торчала круглая масса пышных волос, делавшая её похожей на пуделя.
- Сегодня особенный вечер, - провозгласил отец, сидевший за длинным столом напротив жены.
Присцилла согласно кивнула и мельком посмотрела на Флавиана, а затем на двух своих дочерей. Рука Флавиана остановилась на полпути к изящной и увенчанной фамильным браслетом с клыком феникса руке Сиенны.
Фели посмотрела на мать своими голубыми, отцовскими глазами, и скептически подняла бровь. Она не любила сюрпризов и неожиданностей, поскольку предпочитала, чтобы всё шло по плану - по её плану.
- Флавиан, дорогой, сегодня Друд принес мне письмо с печатью Рохини. Тебя зачислили в первую ступень.
Флавиан выронил соль из рук, а Сиенна отдернула свою руку. Рот Фели широко распахнулся, а глаза округлились до состояния блюдечек.
- Но, мама, ему ещё тринадцать, а его день рождения только завтра...
Мама окинула дочь строгим взглядом, а папа ответил:
- Видимо, в этом году с почтой поторопились, чтобы родители купили всё в заранее, а не как в тот раз, когда Сиенна...
- Все мы помним эту историю с приворотным зельем, которое я купила торопясь по ошибке и на уроке зелий вылила в снадобье, заставив всех мальчиков таскаться за мной целую неделю, пока миссис Шмель не поняла, в чем дело, - отрезала Сиенна, резко втыкая нож в мясо.
Фели закатила глаза, ведь она не раз говорила папе, чтобы он не упоминал эту историю Сиенне, которая, как она считает, опозорила её на всю Рохини. Однако забывчивый и растерянный папа снова заладил свою волынку насчет ошибок Сиенны, которая ни разу в жизни не ошибалась после этого случая.
Отец посмотрел в зеленые и злые глаза дочери, но промолчал, продолжая разрезать мясо.
- Значит, уже скоро я отправляюсь в Рохини! Наконец-то! Нужно пойти обрадовать Льва! - Флавиан соскочил со стула, и уже было сделал шаг, как отец резко оборвал все его намерения:
- Я бы на твоем месте подождал до завтра, вспомни, как Лев расстраивался, когда дедушка уезжал учиться, - отец выдержал паузу, - и мы празднуем в честь твоего поступления.
Флавиан молча сел на место. Кажется, Фели и этим фактом была недовольна и часто твердила, что будет воспитывать своих детей по-своему, хотя с мамой у неё были самые теплые отношения из всех троих детей, не считая Флавиана, которого мама очень любила, поскольку он был наследником, которого так долго ожидал Август.
Флавиан отшвырнул от лица вьющийся локон волос и принялся жевать тушеные овощи, когда в окно постучал Друд.
Обычно, Друд стучал в окно гостиной или в окно в родительской комнате, но сейчас он стучался в столовую комнату и, причем очень настойчиво, а не ждал на подоконнике, как обычно.
Вскочившая со своего места высокая Присцилла быстро открыла окно и, вытянув указательный палец, на который уселся добротный Друд, втянула рука обратно и закрыла окно.
- На его ножке, мама, - раздраженно напомнила Фели, где нужно брать письма с ворона.
- Без тебя знаю, - холодно ответила Присцилла, - с каких пор ты начала со мной так разговаривать, Офелия Дафна Гегертун?!
Отец кашлянул одновременно с Сиенной. Они переглянулись и посмотрели на маму, а затем на вытянувшего лапу Друда. Флавиан молча, ел свой ужин, чтобы поскорее уйти из столовой и заняться любимыми делами плюс до отъезда убраться в лаборатории.
Присцилла, явно раздраженная, резко сняла с левой лапки Друда маленький сверток и резко опустила указательный палец, на котором он сидел. Ворон тяжело вспорхнул и уселся на её правое плечо.
Однажды Флавиан спросил, почему Друд не теряет свой вес, ведь он похож на свинью в перьях, когда летает из фамильного особняка в Рохини, ведь это расстояние о-го-го, на что Фисиенна оторвалась от книжки, одарила брата своей веселой улыбкой и, пожав плечами, продолжила чтение. Пилившая волшебной палочкой ногти Фели усмехнулась и потрепала брата по голове. Кажется, тогда Флавиану было одиннадцать, но этот вопрос мучает его до сих пор.
- Флавиан, ты знаешь, кто такая Син Фоллз? - Спросила Присцилла, протягивая письмо мужу.
- Никогда не слышал о такой девочке, - отозвался Флавиан, прожевывая остатки мяса.
- Я о такой семье вообще не слышала. - Произнесла Сиенна, поскольку знала, что раз она заканчивает Рохини, то обязательно должна знать все семьи по фамилиям.
- Ха, - произнесла Фели, - а может она не из "наших". Бывают же такие случаи, когда волшебников до мозга костей просят встретить обычных, которых каким-то образом выбрал справочник.
Флавиан перестал жевать:
- И эфо знафит, фто я долфен фстретить её?
- Флавиан, пожалуйста, не говори с набитым ртом, - попросил его отец, беря в руки бокал с красным вином.
- Ну, если мама соизволит прочитать нам, что же нам принес Друд, то, возможно, мои догадки подтвердятся. - Фели раздраженно поправила пучок.
- Фели! - Воскликнула Сиенна, кидая на стол вилку с ножом и вынимая откуда-то палочку.
Насторожившееся и преуспевшая в волшебных дуэлях Офелия тут же выхватила свою палочку и направила её на сестру - эвкалиптовая палочка уткнулась Сиенне в висок.
Глаза Сиенны округлись, а её палочка замерла в поднятом положении, как и бумажка с ноги Друда.
Округлившиеся голубые глаза Флавиана и широко открытый рот из которого вот-вот вывалится не прожеванная морковь, заставили Фели посмотреть на остальных членов семьи, но она не успела, поскольку что-то обожгло ей руку и она выронила палочку, а толстый ворон слетел с плеча матери и клюнул девушку в пучок.
- Офелия Дафна Гегертун, немедленно встань и выйди из комнаты! - Взревела Присцилла, пытаясь поймать летавшего по комнате Друда.
Сиенна, которая сидела, замерев, словно вековая статуя, повернулась к сестре и уставилась на неё своими удивленными глазами, цвета цикория, не понимая, почему та наставила на неё волшебную палочку.
До сих пор молчавший отец сухо произнес:
- Дети, идите по своим комнатам, - он повернулся к стоявшей в дверном проеме растрепанной Фели, - а с тобой я поговорю отдельно.
Фели ушла первой, а шедшие за ней Сиенна и Флавиан молча, кидали друг другу вопросительные взгляды. Громко хлопнула дверь Фели, затем, потрепав брата по голове и прошептав "поздравляю, первокурсник!", удалилась и Сиенна, тихонько прикрыв за собой дверь.
Флавиан, наконец-то обрадовавшейся тому, что семейная ссора закончилась, прошмыгнул в лабораторию, бесшумно закрыв за собой дверь на щеколду, которую наколдовал несколько дней назад.
***
Пожалуй, самое первое, что заметил Флавиан, когда вошел в комнату, это то, что мензурка с синей жидкостью бурлила и искрилась, словно фейерверк, а рядом с ней стояла масса открытых баночек и бутылочек.
"О, нет, - подумал мальчик, подбегая к столу, - не может быть, чтобы я забыл...".
И тут раздался такой оглушительный "БУМ", что даже Лев потом не сразу смог найти Флавиана в голубом дыме, заволокшем комнату.
От стола шел густой голубой дым, будто Флавиан незаконно вызвал джинна, а постоянный звон стекла и скрежет, отдаленно похожий на кашель, мешал Флавиану думать.
- Голубой дым....Что же я оставил на огне? - спросил сам у себя мальчик, пытаясь подняться с пола и не поранить при этом руки.
- Флавиан, что тут произошло?! - Послышался звонкий голос Фели из дверного проема.
- Флавиан, ты жив?! - Вторила сестре Сиенна, вбегая в лабораторию с книгой в руке.
Мальчик крепко сжал зубы. Ему не нравилось, когда в лаборатории был кто-то помимо него, Льва и Деклана. Все норовили потрогать склянки, заглянуть на книжные полки с драгоценными не подписанными на корешках дневниками дедушки Тара и попробовать круглые сапфиры с белыми вкраплениями, которые ужасно походили на конфеты.
Однажды он впустил Сиенну и Фели в лабораторию, поскольку сестры хотели узнать, чем же таким занимается их десятилетний брад и у обеих нижние челюсти отвисли до пола, когда они увидели лабораторию.
Конечно, умная и всезнающая Сиенна удивилась тому, что маленький мальчик всерьез увлекся химией - если честно, то она даже думала, что Флавиан вырастит таким же, как Офелия, у которой на первом месте стоит красота, а где-нибудь на двадцатом саморазвитие и ум.
В нашей семье не было, и нет ленивых или не стремящихся к знаниям - просто когда-то Офелия увидела свое отражение в зеркале, а Сиенна сразу же после того, как научилась ходить, взяла в руки "Тысяча и два заклинания против порчи".
Родители ждали чего-то большего от Флавиана, поскольку он был мальчиком, а затмить старших сестер было не так-то просто. Хотя мальчик и не стремился к этому, он прекрасно знал, что родители ждут от него свершений.
И они получили их от него. В виде химии, разумеется.
Мальчик поднялся с пола и, отряхнув рубашку и черные брюки, утвердительно кивнул некрепко мыслящей головой. Его терзала мысль о том, что же он мог оставить на горелке? И почему Лев не предупредил его о том, что он что-то оставил?
Стоявшая около брата Сиенна в пижаме и с двумя косами повернула брата лицом к себе и наклонилась, быстро прошептав ему на ухо:
- Откуда у тебя хоколит?
Хоколит?! Мальчик уставился в удивленные глаза сестры. Флавиан перерыл все ящики, все книги и всю комнату, но в них не было ядов! Откуда в лаборатории мог взяться хоколит, если даже Лев постоянно твердил ему о том, что дедушка Тарквин, всегда изучал, только светлые растения и способы их помощи магам и волшебникам?
- У меня в лаборатории не было ядов! Как вы вообще попали в лабораторию?! Я же закрылся!
- Такие замки даже детям в детские сады не ставят, - отрезала Фели, крутя в руке осколок мензурки, - что это вообще было?
Флавиан и Сиенна переглянулись. Конечно, Офелия любит покрасоваться перед зеркалом, но она далеко не дурра, чтобы не знать, что такое хоколит. Да и кто не знает, что такое хоколит?
- Молотый рог единорога из лавки Перкинса, - ответил Флавиан и прикусил язык.
Фели кивнула, с отсутствующим видом, кидая осколок стела, обратно, на стол.
- Я бы на твоем месте убралась тут до прихода родителей и перед отъездом в Рохини, Флавиан, - поучительно произнесла Офелия, перешагивая сломанный табурет и выходя из лаборатории.
Сиенна откинула каштановые косы за спину и внимательно посмотрела в задумчивое и перепуганное лицо Флавиана:
- Я не верю в то, что дедушка мог хранить в этой комнате яд.
- Я тоже, - закивал Флавиан, подскакивая к столу и начиная осматривать осколки, - уходя из лаборатории, я оставил включенным свет только в террариуме Деклана, - мальчик переел взгляд на испуганную игуану, которая сидела, слившись с коричневой веткой, - следовательно, кто-то проник в лабораторию и поставил на горелку хоколит. Кипящий хоколит безвреден, поскольку он передает свой яд воздушным путем, а когда он кипит, то опасные вещества просто остаются в воде.
Сиенна недоуменно посмотрела на брата. Флавиан, сгребавший осколки стекол в кучу, пояснил сестре:
- Перед тем, как начать работать с препаратами, Лев заставил прочесть меня все дневники дедушки, - мальчик кивнул в сторону одного из стеллажей, - если тебе интересно почитать про хоколит, то попроси Льва выдать тебе дневник за 23 сентября 1982.
Сиенна кивнула и направилась к стеллажу, но замерла, указав пальцем на зияющую в стеллаже дыру. Льва не было.