познанию. (Толковый большой энциклопедический словарь)
ГЛАВА 1. ДЕВОЧКА НИОТКУДА
Софья Сергеевна Смолякова скучающим взглядом обводила из окна своего кабинета привычный кусочек зимнего пейзажа с затонувшими в сугробах качелями, спортивными снарядами и углом котельной с правой стороны двора. Она знала этот дворик наизусть. Знала его и теперешним зимним, знала и зелёно-радостным летним и осенним багряно-жёлтым и бело-розово-пенным весенним. Ещё бы ей его не знать. 25 лет проработала она в этом интернате, сначала воспитателем, потом педагогом, а теперь вот уже 10-ый год директором.
Сейчас была зима. Снежная морозная, хотя и не очень солнечная. Аномалия какая-то, подумала Софья Сергеевна, мороз и без солнца. И день за окном из-за студёного холода, из-за серого неба над голубовато-белесым снегом, из-за причудливого офорта чёрных веток на фоне молочной снежной массы казался мрачно-тоскливым и... неправдоподобно ирреальным. Воздух, пропитанный невероятным сочетанием оттенков от бледно-лилового до зеленовато-фисташкового, был наполнен чем-то грозно-величественным, так бывает иногда перед грозой.
Переводя ленивым взглядом с предмета на предмет, она наткнулась глазами на нечто непривычное, диссонансом выделяющееся на фоне тускло-холодного дня. Водрузив на нос очки и приблизив лицо к оконному стеклу, Софья Сергеевна чуть не вскрикнула от удивления. На фоне чернеющего узора обледенелых замёрзших веток чётко вырисовывался силуэт девочки лет 10 в обычном школьном платье с белыми манжетами и воротничком и чёрном фартучке. В том, что во дворе интерната может находиться ребёнок, ничего необычного, собственно, не было. Но, во-первых, девочка была абсолютно не знакомая. Уж кого-кого, а "своих" детей директор интерната знала в лицо каждого. А во-вторых, несмотря на одежду не по сезону, ребёнок явно не мёрз - не ёжился, не притопывал ногами, не тёр рука об руку. Между тем термометр за окном показывал минус 25.
Софья Сергеевна стремглав выбежала на улицу, взяла девочку за руку, которая оказалась сухой и тёплой, и быстро повела в здание интерната.
Усадив новенькую ближе к батарее и поставив чайник, Софья мысленно прикидывала, как повести разговор. Она не сомневалась в том, что перед ней очередная беглянка из родительского дома. Городок их провинциальный, много пьющих семей, дети сбегают от вечно пьяных мам и пап, которые зачастую даже не обнаруживают пропажи чада.
- Как тебя зовут? - мягко, но одновременно твёрдо (25-летний навык общения с детьми) спросила Софья Сергеевна, поставив перед девочкой чашку с горячим чаем.
- Фаиза, - медленно, будто нехотя прошелестела девочка.
- Странное имя. Но красивое. Кто же тебя так назвал?
- Не знаю.
- Фаиза, почему ты ушла от родителей? - спокойным ровным голосом поинтересовалась Софья Сергеевна.
Девочка смотрела на неё чуть удивлённо, приподняв и без того изогнутую бровь:
- Не знаю.
- Что не знаешь, почему от родителей ушла?
- Я не уходила.
- Как твоя фамилия?
- Не знаю.
- А где ты жила раньше?
- Не знаю, не здесь.
- А кто у тебя родители?
- 2 -
Петля трансцендентности
- Не знаю.
- На тебе школьная форма, значит, ты где-то училась. Где?
- Школьная? - почему-то удивилась девочка, - не знаю.
Трудный случай, пронеслось в голове у директрисы. - Или притворяется, или... амнезия.
Софье стало как-то не по себе. Она даже зябко поёжилась, разглядывая на удивление прямую выправку девочки, её худенькую, но ладно скроенную фигурку, прямо, ровно, без мимики и жестов сидящую перед ней со сложенными на коленях руками.
- Ты что, вообще ничего не помнишь и не знаешь? - решилась задать вопрос странной гостье Софья.
- Какая область знаний Вас интересует? - вдруг вопросом на вопрос ответил удивительный ребёнок. Софья онемела.
- А какая область тебя привлекает?
- Меня привлекают много областей познания, - совершенно спокойно сказала девочка. - Рисование, литература, трансцендентный синдром универсум-минимума.
- О, Господи, - Софья Сергеевна чуть не выронила из рук классный журнал. - Откуда же у тебя такие познания, детка?
- Как откуда? - удивился ребёнок. - а у Вас откуда знания?
- Я училась. Сначала в школе, потом в институте. Мои педагоги давали мне знания. Вот я тебя и спрашиваю, а где ты училась.
- Знания - природный показатель трансгуманности общества.
- Хорошо сказано, - похвалила Софья Сергеевна, - только непонятно. Ты хочешь сказать, что все эти знания у тебя от рождения?
- Конечно, - брови девочки опять поползли вверх от необъяснимо наивного вопроса взрослого человека. - Только не все знания, а основы разных знаний.
- А ты владеешь основами вообще всех знаний? - на слове "всех" Софья Сергеевна сделала упор.
- Нет, не всех, а только приемлемых для меня.
"Она либо вундеркинд, либо..." Другое "либо" Софья придумать никак не могла, ну не инопланетянка же она, в конце концов. Смолякова в растерянности смотрела на Фаизу, думая о том, что же делать с умной от рождения девочкой, обременённой, в свои-то 10 с небольшим лет, знаниями, о которых Софья Сергеевна даже не понятия не имела.
Так, решила Смолякова, девочка умна не по годам, и разговаривать с ней надо по-умному, без скидки на возраст, без всяких у-сю-сю.
- Фаиза, ты много знаешь, - задала она прямой вопрос, - но почему тогда ты не можешь ответить мне на простые вопросы?
Ребёнок в упор сверлил её сине-зелёными глазами, явно пытаясь что-то вспомнить. Наконец, она произнесла:
- Видимо, я потеряла память. Другого варианта ответа я не вижу.
- Какая избирательная у тебя память. Трансцендентный синдром помнишь, а кто ты и откуда, не помнишь.
- Обычная амнезия, - пожала плечами Фаиза. Было очевидно, что она в который раз недоумевает по поводу наивных высказываний Софьи Сергеевны.
- Что же мне с тобой делать, - задумчиво глядя на вундеркинда с амнезией, вслух размышляла Смолякова.
Она нажала на кнопку селектора и вызвала к себе старшую воспитательницу Татьяну Мироновну.
- Вот тебе новая воспитанница, принимай. Она немного чудаковатая, что-то с памятью. Я пока свяжусь с милицией, попробую подключить прессу, может быть, кто-то узнает девочку. А ты определяй её к своим десятилеткам.
- 3 -
Петля трансцендентности
Отдав ребёнка на попечение Татьяны, Софья немного успокоилась и начала обзванивать нужные инстанции. Должен же найтись хоть кто-нибудь из знакомых или родных загадочной Фаизы.
Однако через неделю оптимизм интернатских преподавателей поутих. Милиция не смогла найти родственников Фаизы. И по фотографиям, показанным по телевидению, никто Фаизу не опознал. Правда, в интернат пришла одна пара, потерявшая своё чадо, но увидав Фаизу тут же поняла, что это чужой ребёнок. Были разосланы данные на девочку и в близлежащие города, а так же по местным детдомам и приютам. Всё безрезультатно. Девочка была как будто ничья и ниоткуда. "Бесхозный ребёнок, совсем бесхозный", - шептались интернатские, глядя вслед девочке с гордо поднятой головой и прямым разворотом плеч.
Бесхозному ребёнку предстояло жить в интернате, куда его неизвестно, как и зачем забросила судьба.
ГЛАВА 2. ФАИЗА
Несмотря на свою непохожесть на остальных Фаиза на удивление быстро адаптировалась в детском коллективе. Она интуитивно знала, как можно приспособиться к новой среде обитания. К тому же, обладая нестандартным набором знаний, она сумела заработать себе авторитет среди сверстников. Ведь дети, как лакмусовые бумажки, чувствуют и выделяют тех, кто умнее и сильнее. Фаиза была именно такой.
Она поражала преподавателей предметов не только глубокими познаниями материала, но и новой, неизвестной им доселе терминологией. Было очевидно, что девочка знает гораздо больше многих учителей. Но были и предметы, в которых девочка "плавала", как все обычные дети. Например, химия, ботаника. Преподаватели терялись в догадках, почему мыслительные способности ребёнка столь избирательны. Почему, владея не хуже иного профессора основами высшей математики, она еле-еле, на 4 с минусом, тянет простой, в общем-то, предмет - ботанику? "Девочка-уникум" стали звать её за глаза сотрудники интерната.
Но это были не единственные странности Фаизы. Время от времени девочка исчезала. Исчезала так, что весь интернат, вставший с ног на голову, не мог отыскать её. Когда это случилось в первый раз, в интернате было объявлено ЧП. Уйти незамеченной за пределы интернатских стен и двора Фаиза не могла. Территория интерната строго охранялась, в том числе и специальной аппаратурой, которая выла, как серена, когда кто-то пересекал границы территории.
Фаиза исчезла сразу после уроков, где-то в промежутке от коридора до столовой. Из класса дети все вместе шли на обед, и многие одноклассники видели, как Фаиза шла вместе с ними. А вот в столовой её уже никто не видел, и её место за столом пустовало. Дружные поиски девочки всем преподавательским и детским составом никаких результатов не дали. В помещении интерната уже не было такого закутка, чуланчика, щёлочки, куда бы они не заглянули. Фаиза исчезла, как сквозь землю провалилась.
Появилась она так же неожиданно, как и пропала. Словно из-под земли выросла на фоне до боли знакомого Софье Сергеевне пейзажа - чёрная филигрань зимних веток, а прямо перед ней чёткий силуэт девочки. На все вопросы девочка вновь отвечала недоумённым пожатием плеч и своим набившим оскомину "не знаю".
После этого случая было ещё несколько похожих исчезновений, заканчивавшихся всегда одинаково. Софья Сергеевна уже знала, что через 1,5-2 часа девочка появится на фоне чёрных веток зимнего кустарника.
Интернат, в который попала Фаиза, представлял собой приют для детей-сирот и детей, чьих родителей лишили родительских прав. Время от времени, правда редко. Его посещали взрослые дяди и тёти из города, жившие по другую сторону ограды. Все знали, что они приходили сюда выбирать себе детей.
- 4 -
Петля трансцендентности
Практически все дети хотели жить в семье, несмотря на то, что интернат Софьи Сергеевны считался одним из лучших в их городе и славился отсутствием " приютского запаха", как говорила сама Смолякова. Взрослые в основном искали себе детей помладше. Поэтому, когда в класс, где училась Фаиза, пришли двое, назвавшиеся Фаиной и Фёдором Большовыми, 30 пар любопытных, настороженных, тревожных глаз с тщательно скрываемой надеждой уставились на вошедших. Но, как только эти двое увидели Фаизу, они тут же, без раздумий, выбрали её себе в дочки.
Уведя гостей в свой кабинет, Софья Сергеевна, как могла, пыталась отговорить супругов от поспешного решения. Она объясняла Большовым, что эта девочка самая странная из всех детей, которые когда-либо жили в интернате. Пыталась втолковать им, что девочка, возможно, серьёзно больна, поскольку страдает частичной амнезией, но при этом знает основы высшей математики". "Кроме того, - таинственным полушёпотом поведала Смолякова, - девочка имеет обыкновение постоянно исчезать. Прямо фобия какая-то у ребёнка. Так исчезнет, что не найти. Невероятно хитрый ребёнок. Правда, и умный необыкновенно. Я не хочу сказать про девочку ничего плохого. Она усидчива, начитана, умеет ладить с людьми. Но мой долг, как педагога, как директора этого заведения предупредить вас о странностях ребёнка, чтобы потом не было никаких претензий. Ну и возврата чтобы тоже не было. А то знаете, как бывает, возьмут дитя, поманят хорошей жизнью, а потом нам же и возвращают. А у ребёнка травма на всю жизнь, да ещё и комплекс неполноценности, как же он ведь не понравился, он "вернутый", это дети сами такой термин придумали".
Однако красноречие директрисы не возымело должного действия, Большовы продолжали настаивать на своём. Мало того, они хотели Фаизу и только Фаизу. Похоже, странности девочки их вовсе не смущали, а даже, напротив, воспринимались весьма позитивно. Отчаявшись уберечь чету от опрометчивого выбора, Софья в конце концов сдалась.
- Вот и хорошо, - обрадовалась Фаина, - значит, мы можем прямо сейчас забрать девочку?
Смолякова удивлённо посмотрела на женщину:
- Нет, конечно. Прямо сейчас невозможно. Надо собрать необходимые документы, предоставить их попечительскому совету, который, рассмотрев все обстоятельства, позволит или не позволит удочерить ребёнка. Таков порядок, установленный законом. Вы же взрослые люди и должны понимать, что мы не можем отдать ребёнка людям с улицы. Нам надо знать ваши условия проживания, доход на содержание ребёнка, знать, кто вы есть такие. Мы, знаете ли, дорожим своей репутацией и детьми просто так не разбрасываемся.
Большовы переглянулись, в их взглядах читались растерянность и тревога.
- Сколько по времени займёт оформление документов, - деловито спросил Фёдор.
- Если вы будете действовать очень быстро и без проволочек, то месяца три как минимум.
- Но почему так долго? - не выдержала Фаина, - неужели нельзя как-то ускорить этот процесс.
- Откровенно говоря, у меня вызывает опасение ваша юридическая безграмотность, - чеканя каждое слово, строго возвестила директриса. Мы действуем точно в соответствии с законодательством. И я не понимаю, к чему такая спешка? Жили же вы без этого ребёнка раньше. Подождать три-четыре месяца - не такой уж длительный срок.
- Мы, понимаем, понимаем, - заверил Смолякову Фёдор. - Жена просто очень волнуется. Видите ли, ей очень приглянулась именно Фаиза. А у нас нет детей, мы давно мечтали...
- Я вас тоже хорошо понимаю и желаю вам удачи. Вот держите список документов.
- 5 -
Петля трансцендентности
Эти документы необходимо собрать, для того, чтобы ваше дело было принято к рассмотрению. - И Софья Сергеевна протянула Фёдору отпечатанный листок.
Через два с половиной месяца, побив все рекорды скорости сбора документов, Большовы забрали Фаизу к себе домой, в двухкомнатную квартиру на улице Набережной, неподалёку от речушки Иргиз, делящей городок на две равные части и являющейся местом променада городских влюблённых и пенсионеров. Девочка при этом не проявляла никаких эмоций - ни радости, ни беспокойства, ни огорчения.
А интернатовцы с облегчением вздохнули. Девочка была настолько странной... И потом эти её исчезновения... Одним словом, дело разрешилось к обоюдному удовольствию сторон. Лишь Фаиза казалась полностью безучастной к собственной судьбе.
ГЛАВА 3. ЖИЗНЬ В СЕМЬЕ
Фаизе нравилось в новой семье. Она своим внутренним, почти звериным чутьём поняла, что здесь к ней относятся, как к равной и любят искренне, по-настоящему. Это вовсе не означало, что её постоянно гладят по головке. Просто в интернате ей приходилось подлаживаться под всех, под большинство. Она научилась скрывать на уроках свои познания, которыми обладала от рождения. Это вызывало нежелательный интерес окружающих к её персоне, на неё смотрели, как на некую диковинку из кунсткамеры, уникальный экспонат, воспринимали её знания как нечто аномальное. Девочка не понимала, почему это происходит. Но в ней была заложена очень мощная программа адаптации к любым формам проявления окружающей среды, программа, которая диктовала ей стремление ассимилировать, слиться с этой средой, то есть выделяться как можно меньше на её фоне. Попав волей обстоятельств в новую для неё психологическую среду коллективного общежития, Фаиза была вынуждена во многом поступаться самой собой во имя безболезненного вживания в детский коллектив и в мир взрослых людей интерната. Она действовала неосознанно, а лишь повинуясь заданной программе, и поэтому безошибочно точно. Например, когда на уроке физкультуры она совершенно "нечаянно" поставила рекорд по прыжкам в высоту, и физрук, не веря своим глазам, бросился к юной рекордсменке, Фаиза, будто ненароком, уронила планку, показывающую достигнутую высоту. "Ну что же ты так неаккуратно, - сокрушался учитель. Ты только что поставила рекорд, это очевидно, но теперь мы не сможем это доказать". Смиренно опустив глаза, Фаиза прошептала: "Я ещё прыгну, если надо, Вы не волнуйтесь". И прыгнула, только вполсилы, слегка, и всё равно взяла рекордную высоту класса. Но это уже укладывалось в норму и не являлось сенсацией. Учитель был слегка раздосадован, но всё же решил, что, наверное, ошибся, зрение подвело. Но за девочкой решил понаблюдать. Однако Фаиза не повторила ошибки. Она мгновенно усвоила, что для слияния с массой, необходимость которого диктовала программа адаптации, следует иметь среднестатистические показатели, и с постоянным упорством демонстрировала именно их.
Были и другие моменты, когда Фаизе на людях приходилось сдерживать свои способности и эмоции, чтобы сравняться с остальными детьми. Когда однажды она, случайно подслушав мысли Татьяны Мироновны о заболевшем внуке, мимоходом, машинально сказала, что мальцу надо 10 раз надавить на мочку правого уха, а потом столько же вокруг лодыжки, Татьяна Мироновна от удивления не могла вымолвить ни слова, только смотрела на неё ошарашенными глазами. Девочка читает мысли и выдаёт какие-то неизвестные странные рецепты. Фаиза сразу смекнула, что чтение мыслей здесь тоже воспринимается как странность, непохожесть на других. Поэтому на вопрос Татьяны Мироновны об источнике этих знаний, Фаиза ответила вполне логично: "Не помню, кто-то говорил". Воспитательница немного успокоилась, решив про себя, что скорее всего девочка случайно услышала её телефонный разговор с дочерью. А рецепт от кого-то...
- 6 -
Петля трансцендентности
Народная медицина из уст в уста передаётся. Да и что с этой Фаизы взять, ведь память потеряла, вот и не помнит, что где когда ей говорил.
Уже привыкнув подстраивать себя под всех, Фаиза и дома с вновь обретёнными родителями попыталась вести себя так же. Но женщина по имени Фая, осторожно взяв её за руку, мягко сказала:
- Фаиза, здесь, с нами, ты можешь не притворяться. Мы знаем, что ты способна гораздо на большее, чем большинство твоих сверстников. И мы не будем тебя за это ругать, наоборот, мы будем гордиться твоими способностями. Ты поняла меня?
Девочка недоверчиво посмотрела на женщину, но мгновенно уловила, почувствовала в её взгляде такую искреннюю доброжелательность, что улыбнулась в ответ и молча кивнула головой.
- И ещё, Фаиза. Ты пока ещё не привыкла к нам и не знаешь, как к нам обращаться. Но давай для простоты общения всё же договоримся, как бы ты хотела нас называть?
- А как надо? - с интересом спросил ребёнок. - Как в интернате, по имени-отчеству?
- Можно и как в интернате, а можно мамой и папой. На твоё усмотрение, Фаиза.
- Хорошо, мама, - легко пошла на контакт дочь.
Какое всё же удивительное чутьё у Фаизы, - с гордостью подумала мать, - десятым чувством уловила моё желание. Нет, мы с Фрэдом всё же молодцы.
Фаиза сразу заметила, что дома её новые родители называют друг друга не такими именами, как на людях. Дома "прилюдная" Фаина - Фая становилась Фэйни, а Фёдор - Фрэдом. Иногда, случайно включая свою телепатическую способность, Которую в классе она предпочитала отключать, Фаиза понимала, что её родители почему-то таятся от людей. Нет, они со всеми - с соседями, учителями, знакомыми - общались весьма дружелюбно, окружающие относились к ним доброжелательно, но мама и папа вели себя как-то так... короче, как сама Фаиза вела себя в школе. Девочка рассудила, что это вполне целесообразно, адаптационная программа сидела в ней прочно, а это означало, что на людях надо как можно меньше отличаться от других.
Скоро Фаиза пошла в новую школу, расположенную недалеко от дома на Набережной. Полгода, проведённых в интернате, не прошли даром, Фаиза в совершенстве овладела искусством слития, растворения в толпе сверстников. Поэтому в новой школе её считали умным, даже очень умным ребёнком, но в пределах нормы, просто на самой высокой грани этой нормы. Фаиза без особого труда получала пятёрки по всем предметам и даже по тем, которые являлись для неё мало приемлемыми дисциплинами. Она эмпирическим путём научилась усваивать знания, которые не входили в сферу её приемлемости. Достаточно лишь один раз прослушать тему на уроке и один раз проглядеть параграф дома. Память девочки молниеносно схватывала каждое слово сначала звуком через ухо, а потом закрепляла звуковой образ зрительным уже при чтении. И то, что попадало в её голову, оседало в ней навсегда. Фаиза не умела забывать знания. Так был устроен её организм.
Отношения с родителями складывались удачно, ровно. Фаизе нравилось, что при них она могла быть самой собой. И очень скоро девочка поняла, что её приёмные мама и папа были такими же, как она. Они очень много знали от рождения, их тела обладали такой же выносливостью, не боящейся ни жары и ни холода, хотя одеты они были всегда по сезону - дань адаптации к привычкам и традициям большинства. Так же, как она, родители владели скорочтением - три секунды на прочтение одной книжной страницы стандартного формата и шрифта. Телепатия тоже была их семейным свойством познания и общения. Короче, дома с ней они были мамой Фэйни и папой Фрэдом, а вне дома - Фаиной и Фёдором. Девочка воспринимала это как данность и не удивлялась подобным метаморфозам.
Однажды Фаиза совершенно случайно подслушала мысленный разговор матери с отцом.
- 7 -
Петля трансцендентности
Иногда родители говорили мысленно, просто забывая переключиться на речевую ступень общения. Мать говорила, что в общем-то Фаизе нечего делать в школе, потому что уровень её приемлемых знаний позволяет идти на 3-ий курс института. Но отец в ответ думал иначе: торопиться не стоит по двум причинам, во-первых Фаиза тяготеет к трансцендентальности, а таких институтов здесь просто нет. Значит, ей надо искать для себя из всего приемлемого то, что будет востребовано здесь. А на это требуется время. А во-вторых, как будет смотреться ребёнок подросткового возраста рядом с 20-летними оболтусами, как будет вживаться в великовозрастный коллектив, ведь психологически и физически она ещё ребёнок, хотя по уровню знаний и иного преподавателя за пояс заткнёт. Мать на это возражала, мол, ты же, Фрэд, знаешь, какая у неё мощная адаптационная программа, заложенная генетиками с расчётом на трансцендентальные командировки, она вживётся в любой коллектив. Они ещё долго спорили, но всё же пришли к общему знаменателю: десятилетку девочка должна окончить, хотя бы для того, чтобы определиться с выбором сферы познания. А под конец яркой вспышкой сверкнула мамина мысль: "Фрэд, неужели мы здесь навсегда? Неужели нет пути назад. Там у нас всё, там - все условия для развития Фаизиных способностей". И в ответ папина приглушённая мысль: "Не будем отчаиваться, Фэйни. Я уверен, они знают, где мы, но не могут нас забрать, потому что не изобрели ещё усилитель трансцендентного синдрома. Надо ждать, Фэйни, у нас нет другого выбора. И вот что, давай блокировать наши мысли, не дай Бог, Фаиза что-то поймёт. Каково это будет для психики подростка, знать, что есть Мир, где он был бы реализован, и не иметь возможности туда попасть.
ГЛАВА 4. КРАСИВАЯ ТАЙНА
Если бы не эта последняя папина фраза, Фаиза и не заволновалась бы даже - родители думают о её дальнейшей судьбе, что ж тут особенного. Но вот этот намёк, точнее, скрываемое от неё тайное знание о каком-то другом мире, взбудоражили ум и воображение девочки. Но всё же Фаиза была ещё ребёнком и не осознавала в полной мере масштабы этого знания. Она, как это свойственно детям её возраста, отсекла ненужное и вычленила из новой информации главное - где-то есть мир, в котором ей будет хорошо, потому что для неё там созданы все условия.
Она не стала говорить родителям, что слышала всё, о чём они думали. Зачем? Ей даже нравилось, что у неё появилась такая красивая, почти волшебная тайна.
К 10-му классу стало ясно, что Фаиза не хочет никакой сферы знаний, кроме трансцендентной. Она видит себя только трансцендентальщиком, то есть учёным, познающим запредельные миры.
Фаиза повзрослела и уже отчётливо понимала, что "здесь" реализовать свои наклонности и способности она не сможет. В здешнем обществе было не принято даже говорить о запредельном, а науки такой и в помине не существовало. Ей запал в душу тот молчаливый диалог родителей, из которого она впервые узнала, что существует какой-то другой мир, в котором есть всё это, в котором не просто голословно рассуждают о трансцендентальности, но и изучают запредельность Мироздания. Основы этих знаний были в ней заложены, но ей хотелось узнавать тему вглубь, самой дотронуться до запредельности.
Фэйни и Фрэд видели, что творится с дочерью, пытались направить её увлечённость в какое-то другое русло. Однажды Фрэд завёл откровенный разговор с Фаизой:
- Ты уже взрослая девочка. Мы с мамой знаем, что тебя привлекает трансцендентность. Мы и сами с мамой когда-то почти вслепую, на голом энтузиазме, но с молодым задором
Начинали осваивать эту сферу. Но здесь это невозможно.
- Я знаю, пап. Я давно знаю, что мы все из другого мира. Не бойтесь меня травмировать, я с этой мыслью уже свыклась. Кроме всего прочего, я не помню тот мир, который помните вы, а этот мне очень даже нравится.
- 8 -
Петля трансцендентности
- Тем более, Фаизёнок, тем более ты должна понимать, что здесь эта сфера познания бесперспективна, - ласково сказала Фэйни. - Надо избрать другую сферу приложения сил, востребованную этим миром. Ты отлично рисуешь, и вполне могла бы стать модельером или стилистом-дизайнером. У тебя хороший слог, можно поступить в литературный институт. Очень даже хорошо для девочки. А запределье - это опасная вещь, поверь нам с папой.
- Мамочка, - чуть не плача, лепетала Фаиза, - я могу стать и стилистом и писателем, и возможно, даже стану. Но это будут мои хобби, запредельными мирами я хочу заниматься профессионально, это будет делом моей жизни. И потом, родители, вы очень уж скептически относитесь к этому миру. Здесь живут далеко не дураки. И я уверена, что скоро о трансцендентальности заговорят иначе, рано или поздно, запределье станет объектом научного изучения и здесь. Кому-то же надо быть первым в этом деле. Рлчему не мне?
- Вот именно рано или поздно, Фаиза. А если не рано, а именно поздно? А если твоей жизни не хватит, чтобы увидеть свои мечты в реальности?
Разговор так и не привёл стороны к консенсусу. Зрелость, как всегда, была осторожна, а молодость - азартна и порывиста.
- Ничего, - бодро говорил Фрэд жене, - у нас есть в запасе ещё год, 10-ый класс только начался. За год может многое измениться. Нас могут забрать. Фаиза может поумнеть. Да мало ли...
- Мы уже шесть лет живём здесь, - с горечью отвечала Фаиза мужу. - И мы знаем, как можно выбраться отсюда. Почему же они до сих пор не додумались до этого? Этот вопрос, задаваемый каждый раз, когда речь заходила о том мире, опять повис в воздухе. Да, супруги давно нашли теоретическое решение проблемы, ещё когда искали затерявшуюся в запределье Фаизу. Но сейчас дело упиралось в создание усилителя квант - трансцендентного синдрома. Они высчитали основную частицу квазиполя, дискретную по своей природе её величину, способную изменить действие, энергию и количество движения в подпространственных мирах запределья. Они знали, как и из какого материала и вида энергии должна быть сделана такая установка. Но они знали так же, что нет здесь таких материалов и нет оборудования для конструирования усилителя дискретной функции квант - трансцендентного синдрома. Там, в своём мире, они давно бы спроектировали такой усилитель, и им было не понятно, почему это до сих пор не сделали их соотечественники.
- Фэйни, мы же с тобой, по сути, были единственными мирянами, владеющими трансцендентной дискретностью, - в который раз методично повторял Фрэд прописную для них обоих истину. - Понимаешь, единственными? Мы же были с тобой в самом начале пути и не успели оставить после себя ни последователей, ни приемников нашей методы передвижения в запределье. Сами виноваты, понадеялись на авось, теперь вот пожинаем.
- Да знаю я всё, Фрэд, - устало молвила жена, - мне Фаизёнка жалко. Мучается бедная. И ведь сами согласились когда-то на приоритетность именно этой профессии для дочери.
- Да уж, дураки были, молодые, горячие. Ах, самая лучшая профессия! Ах, будет семейная династия! Ах, как интересно, заманчиво и увлекательно! А теперь вот ахаем, беда.
Большовы ещё не знали, что настоящая беда их ждёт впереди. Собственно, и бедой-то это в прямом смысле слова назвать было нельзя. Но последствия этого события...
Впрочем, обо всём по порядку.
Пока ничего ещё не предвещало беды. Случилось то, что и должно было случиться с девушкой 17-ти лет. Фаиза влюбилась. Предметом её первой любви стал молодой преподаватель физики на физмате местного института.
- 9 -
Петля трансцендентности
Он давал десятиклассникам дополнительные знания по своему предмету на внеурочных занятиях. Узнав, что Эдуард Яковлевич специализируется на квантовой физике, Фаиза поспешила записаться в его подготовительную группу. Там они и познакомились - молодой перспективный учёный и подающая большие надежды десятиклассница. Эдуард работал на грани фола, высказывал смелые и порой бредовые, как казалось официальной науке, идеи. Фаиза была в восторге от его незакомплексованности и смелых версий и решений.
К 17 годам Фаиза превратилась в очень миловидную девушку. Хрупкая, с вьющимися тёмно-каштановыми локонами до плеч, обрамляющими матово-нежное личико с большими изумрудными русалочьими глазами и тонким греческим профилем, она могла бы претендовать на роль первой красавицы не только в городе, но и далеко за его пределами. Но... не претендовала. Фаиза была настолько умна и наполнена знаниями, требующими выхода, что ей было просто не до кокетства. Мальчишки - одноклассники обходили её стороной, боясь выглядеть на фоне умной девочки полными дураками. Поэтому в школе, несмотря на неземную, какую-то отрешённую красоту девушки, у неё не было поклонников. Эдуард Лисовский был первым молодым человеком, по достоинству оценившим и таланты Фаизы, и её запредельную утончённую красоту.
Обоюдное чувство вспыхнуло как-то сразу. Отношения молодых развивались быстро: от вечерних посиделок за формулами и чертежами до гуляний по любимой Набережной, от гуляний до поцелуев, от поцелуев до страстных поцелуев. Но дозволенную границу они не переходили. Эдуард не позволял себе этого, понимая, что перед ним хоть и умный и по-женски влюблённый, но всё-таки пока несовершеннолетний ребёнок.
Они распланировали свою жизнь на два года вперёд. Фаиза заканчивает школу, естественно, с золотой медалью, тут же поступает в институт, где преподаёт Эдик. А через полтора года они женятся, предварительно обвенчавшись в церкви.
Родители знали о планах дочери. Собственно, она их и не скрывала. В семье, где каждый может читать мысли другого, были абсолютно доверительные отношения. Единственной тайной от дочери была тайна её происхождения, и на эту часть своих мыслей Фэйни и Фрэд включали блокираторы. Теперь и в этом надобность фактически отпала, поскольку Фаиза, по её же словам, уже слышала в детстве эти их мысли. Правда, дочь почему-то никогда не задавала им вопросов о своей настоящей родине. Фэйни относила это на счёт адаптационной программы, не позволяющей девочке психологически переключаться на мир её забытого детства, пока она живёт в этом приютившем её земном мире. А больше тайн в семье не было.
Фэйни и Фрэд относились к влюблённости дочери с пониманием. А Фэйни была даже рада. Во-первых, как мать, желающая счастья своему ребёнку. А во-вторых, как трезвомыслящий человек, рассудивший, что Эдик хорошо влияет на дочь, раз под его влиянием она, наконец, определилась с выбором института. Да и союз этих двоих обещал быть гармоничным, ибо соприкасались сферы их интересов. Фрэд разделял мнение супруги по поводу выбора дочери, хотя и относился к влюблённости дочери несколько философски. По опыту он знал, что первая влюблённость с нахлынувшей новизной чувств и буйством гормонов в молодой крови скоро проходит, уступая место другому более глубокому чувству, но лишь в том случае, если у пары есть общее дело, увлечение, общее пространство интересов.
Ну а Фаиза с Эдуардом просто, безо всяких философий, упивались своими чувствами, прикосновениями душ и тел, пока платоническими. И были счастливы, молоды и наполнены надеждами и планами на будущее.
Про свою волшебную тайну в круговороте жизни и любви Фаиза вспоминала всё реже и реже. Сейчас и этот мир, в котором она жила столь счастливо и благополучно, казался ей прекрасным, и, если уж не совершенным, то любимым и родным.
- 10 -
Петля трансцендентности
ГЛАВА 5. ГОСТЬ
Однажды поздно вечером в квартире Большовых раздался звонок в дверь. Фрэд и Фэйни переглянулись. Фаиза была дома и видела, вероятно, десятый сон. Никто в такое время заглянуть к ним на огонёк не мог. У них не было в этом городе и в этом мире ни родных, ни друзей.
Фрэд пошёл открывать дверь, Фэйни наблюдала за происходящим из-за плеча мужа.Когда в проёме распахнутой двери нарисовался до боли знакомый силуэт, супруги разом ахнули, а Фэйни вскрикнула то ли от радости, то ли от неожиданности. Перед ними стоял улыбающийся, довольный произведённым эффектом Клод Фарси, их друг, соратник, коллега, член Центра трансцендентальности Мира (да, их мир , в котором они жили прежде, который и был их родиной, так именно и назывался - Мир).
Ну, здравствуйте, ребята! - воскликнул Клод. - я за вами.
Супруги застыли в немом недоумении, молча уставившись на Клода, будто не зная радоваться им или огорчаться. Первой опомнилась Фэйни:
- Клодик, миленький, что же ты так долго? Мы уже и ждать перестали. ДА проходи, проходи скорей. Что на пороге стоять?
Усевшись за стол, они вновь уставились друг на друга, не зная с чего начать разговор. Так много всего произошло за это время, в таких разных измерениях они жили, такой разный опыт приобретали.
- Ну, рассказывайте, наконец, как вас сюда занесло. Где Фаизёнок? - Клод, ощупывая глазами лица друзей, всё никак не мог понять причину их теперешней напряжённости.
- Как занесло, ты и сам, наверное, догадался, - поддержал разговор Фрэд. - А Фаизёнок уже совеем и не Фаизёнок, а целая Фаизища. 10-ый класс заканчивает, замуж собралась.
- Неужели? - искренне удивился Клод. - Хотя, конечно, семь лет в этом возрасте почти, как целая жизнь. И всё же, ребята, как вы попали в этот мир? Я ничего не знаю, поверьте. Вы все трое исчезли из потока видимости и слышимости. Потом я догадался, конечно, что у вас не сработал "навигатор" вектора трансцендентного синдрома, и вы зависли в надпространственном люфте. Но я и подумать не мог, что вы попали в запредельный мир.
- Ты немного ошибся, Клод, - наш "навигатор" именно сработал, но сработал так, как мы не ожидали, - пустилась в объяснения Фэйни. - Проводя этот эксперимент, мы рассчитывали лишь попасть в надпространственный поток видимости. Мы ставили себе задачу - заглянуть в запредельный мир, но никак не оказаться в нём. Фаиза спутала все карты, она внезапно побежала к "навигатору" в самый неподходящий момент. По существу, она протаранила поле запределья, проецируемое на квантоэкран и была выброшена из общего потока доступности на поверхность этого мира. Мы поняли это позже, когда уже оправились от шока. Не так-то это просто, видеть, как твой ребёнок у тебя на глазах растворяется в воздухе, словно облако в небе.
- Мы с Фэйни сделали несколько попыток вернуть Фаизу в стартоскаф, - вступил в разговор Фрэд. - Но все попытки оказались неудачными. Едва очертания Фаизы начинали проступать в пределах квазипространства, как тут же вновь растворялись. Фаиза зависала в переходном люфте, но в наш мир не попадала. В этом земном мире это выглядело так, будто Фаиза внезапно исчезала из поля зрения, а через час или два вновь появлялась. Естественно, бедные воспитатели интерната, куда по счастливой случайности угодила наша дочь, и предположить не могли, что это родные папа и мама несчастного ребёнка экспериментируют на границе трансцендентности.
- Короче, - вновь подхватила нить разговора Фэйни, - когда мы поняли тщетность наших попыток, и было принято решение отправиться вслед за Фаизой. Сделать это оказалось несложно, так как аппаратура стартоскафа зафиксировала точные параметры системы при случайном перемещении Фаизы в этот мир. Нам оставалось только повторить алгоритм дейсвий. И вот мы здесь.
- 11 -
Петля трансцендентности
- И вот мы здесь, - подытожил сказанное женой Фрэд. - Дочку пришлось буквально выцарапывать из цепких лап интерната. Знаешь, у них здесь довольно сложная, я бы даже сказал, усложнённая законодательная модель. Было ясно, что Фаиза им не очень-то и нужна, но отдавать её нам они всё же не торопились. Мы кучу бумаг поддельных состряпали, конечно, воспользовавшись своими телепатическими возможностями, не без этого. Тут иначе нельзя. Родную дочь родителям не отдадут, если в интернат попала.
- А как Фаиза-то всё это перенесла? - с сомнением спросил Клод, качая головой, - всё-таки ребёнок, психика неустойчивая.
- Перенесла, слава Богу, перенесла. Но частично потеряла память - сам понимаешь, вступила в силу защитная реакция, - пояснил Фрэд.
- Зато другие программы, заложенные в нас, мирянах, выше всяких похвал, сработали на все 100. Генная память приемлемых предметов и дисциплин при переходе в запределье не пострадала. В приемлемых для неё сферах познаний Фаизе нет здесь равных. А программа адаптации вообще суперпродуктивна. Наша дочь вошла в незнакомый коллектив запредельного мира легко, без всяких нервных срывов и психологических натуг. Молниеносно усвоила, как нужно вести себя в этом мире. Кстати здешние называют его Землёй. Слово "мир" для них понятие, а Земля - название этого понятия.
- Да, сложная речевая структура, - заметил Клод. - Мы наш Мир и называем Миром. У нас это и название и понятие одновременно. По-моему так удобнее.
- Здесь вообще много сложностей. Общество разобщено по национальным и классовым признакам, хотя последнее они не признают. Очень сложные схемы управления регионами, которые они называют государствами, странами, республиками. Политические режимы разных стран вообще не поддаются никакой логике. Какой-то конгломерат демократии, социализма, капитализма, тоталитаризма и всяких прочих измов. И в понятие социума здесь входят не просто типы отношений в обществе, а политический режим, в котором вынуждено существовать это общество. Корче, здесь всё поставлено с ног на голову. И представь себе, Фаиза моментально, просто в рекордные сроки нашла своё место в одном из земных социумов! Спасибо нашим генным инженерам.
- Клод, у меня к тебе вопрос, - прервал хвалебные речи в адрес дочери Фрэд, - раз ты здесь, надо понимать, кто-то в нашем Мире всё же продолжил наше дело?
- Я и продолжил, - спокойно ответил Клод. - Надо же было как-то вызволять вас из беды. Когда я нашёл пустой стратоскаф, я сразу понял, "навигатор" запустил вас в дальние дали, но я не знал, в нашем вы пределе или в трансцендентном. Все эти годы я изучал оставленные вами разработки и формулы, сверял их с показателями приборов, уточнял, дополнял, перепроверял. Сами ж понимаете, риск был велик. Я мог зависнуть где-то в пределе, или в надпространственном люфте, в переходном коридоре, наконец. Как видите, мои семилетние старания оказались небезуспешны. Я перед вами и готов, хоть сию секунду, отправиться со всем честным семейством домой, в наш родной мир. Как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше.
Клод рассчитывал на бурную радость Фэйни и Фрэда при этих словах. Но друзья были явно в замешательстве. Они многозначительно переглядывались друг с другом, делая знаки в сторону двери, за которой спала Фаиза.
- Я гляжу, вы не очень-то рады. А я-то, дурак, надеялся осчастливить вас возможностью вернуться в родные края.
- Клодик, миленький, - почему-то шёпотом заговорила Фэйни, - мы бы с радостью, хоть сейчас, хоть сию минуту. Ты даже не представляешь себе, как мы мечтали все эти годы о возвращении. Но у нас Фаиза. Я не знаю... Я боюсь, что она не захочет перемещаться от своего Эдика. Возраст у неё сейчас такой, Клод, понимаешь? Влюбилась в земного вундера по уши. Я была даже рада за неё. Я же не знала, приедет кто-нибудь за нами или нет. Да и когда? А девочке нужно было определяться в этом чужом мире
- 12 -
Петля трансцендентности
- Мама, это для тебя он чужой! - в пылу разговора ни родители, ни Клод не заметили, как в дверях появилась Фаиза. Глаза девушки были полны слёз, на щеках играл недобрый румянец. - Для меня этот мир родной, - сказала она с вызовом. - У меня здесь школа, друзья, Эдик. Я не помню того Мира, о котором вы сейчас говорите. А всё, что я помню, связано с этим, земным. С какой стати я должна его покидать?
Взрослые с тревогой и жалостью смотрели на Фаизу. Она была горда своей решимостью остаться с любимым, она была тверда в намерении не покидать ставший ей родным земной мир.
- Извините, - немного остывая от первых горячих слов, произнесла Фаиза, - я не спала и слышала весь ваш разговор. Не скажу, что всё это явилось для меня большой новостью и неожиданностью. Я ведь с самого начала, ещё с интернатских времён понимала, что я не такая, как все. И я понимала, что эта моя непохожесть связана с моим происхождением. Как я не догадалась раньше, что моё появление здесь есть результат, следствие обожаемого мной трансцендентного синдрома?! Скорее всего, потому что вы, дорогие родители, тщательно скрывали от меня это, стараясь даже мысленно не разговаривать при мне на темы трансцендентности.
- Мы делали это ради твоего же блага, - запинаясь от волнения проговорил Фрэд. - Не хотели травмировать твою психику. Ты ведь многого не знаешь, Фаиза. Ещё совсем до недавнего времени само существование трансцендентного мира вызывало сомнение у мирян. Мы были первыми, кто с очевидностью доказал этот факт. Мы ведь думали, что тебе, в силу обстоятельств, придётся стать землянкой, мы не знали, найдут нас или не найдут. Посуди сама, зачем землянке память или знание о том, что, в действительности, она мирянка?
- Вы прекрасно понимали, что моя адаптационная программа "сдружит" меня с этим знанием.
- Мы не были в этом уверены, мы боялись сбоя программы. Тогда бы ты никогда не смогла бы найти своё место здесь, на чужой земле. Сейчас ты говоришь про этот мир, как про родной. А если бы знала правду?... Разве тебе стало бы легче от такого знания?
- Во-первых, я и так о многом знала из обрывков ваших мыслей. Просто теперь я понимаю, что моя адаптационная программа как раз и загнала в угол мои догадки на этот счёт. Они стали для меня детской волшебной сказкой, красивой тайной. А, во-вторых, - жёстко отрезала Фаиза, - при конкретном знании я могла бы противостоять комплексу однородности с этим миром, я по-другому бы себя вела, я бы не позволила себе привыкнуть к этому миру и полюбить его. Это благодаря вашей неустанной опеке я полюбила этот мир и Эдика, человека этого мира. А теперь случилось, как случилось. Я не хочу покидать тех, кого люблю. Я не буду перемещаться вместе с вами!
- Фаизёнок, одумайся, - чуть не плача, лепетала несчастная мать. - ты не представляешь, какие условия для реализации себя предоставит тебе твой родной мир. Перед тобой откроются такие горизонты, о которых здесь можно только мечтать.
- А я и мечтала. В детстве. Волшебная красивая тайна о другом мире, подслушанная в ваших мыслях, была дивной сказкой для маленькой девочки. Но я выросла, мама.
- Но теперь ты знаешь, что эта дивная сказка вовсе не сказка, а явь, реальность. Одно твоё слово и ты там, в сказке твоего детства. И поверь мне, доченька, наш Мир действительно сказочно хорош по сравнению с этим.
- Чем же вам так не угодил-то этот мир? Вроде живём не хуже других. Я не виновата, что вы грезите о прошлом. А я живу в настоящем и времени и мире и моё будущее связано именно с ним. Я не даю вам своего согласия. Перемещайтесь без меня.
- Фаиза, - взял слово отец, - ты ещё слишком... ребёнок, чтобы мы могли позволить тебе остаться здесь одной. Эдик хороший парень, но он тебе не муж и не несёт ответственности за тебя.
- 13 -
Петля трансцендентности
- Он меня любит, а любовь невозможна без ответственности за любимого человека, - не сдавалась Фаиза.
- К сожалению, любовь или то, что мы ею называем, не всегда равнозначно понятию ответственности. И к тому же твой Эдик только здесь, на фоне остальной серой массы землян, кажется тебе чуть ли ни гением. Он, безусловно, очень способный парень, особенно по здешним меркам. Но там у нас такие как он считаются посредственностью. Ты достойна большего. Ты достойна человека нашего Мира. Да, здесь из множества возможных вариантов ты сделала правильный выбор. Но там, в наших пределах, и жизнь, и люди, и социум в целом лучше, красивее, гармоничнее, разумнее, пропорциональнее. Земные люди, конечно, не виноваты, что они - продукт своего земного мира, как, скажем, черепаха не виновата, что она не птица. Но ведь вряд ли стоит объединять черепаху и птицу в одну упряжку. А супруги, между прочим, от слова "упряжь".
- Папа прав, Фаиза. Тебе трудно нас сейчас понять, ты молода, влюблена, многого не знаешь...
- Чего, к примеру? - с вызовом спросила Фаиза.
- А того, дочка, что хмель влюблённости очень быстро проходит. Начинаются будни, рутина. Придёт время, и поверь, оно не за горами, когда ты посмотришь на своего Эдика совсем другими глазами и увидишь, что он не так умён, как тебе казалось, не так обходителен, как тебе бы хотелось, и совсем не понимает тебя, твоих устремлений и запросов. Ты же локти будешь кусать от бессилия, если откажешься сейчас от перемещения. Пожалуйста, не говори ничего сейчас. Тебе надо очень-очень серьёзно обо всём подумать. Ты можешь упустить свой шанс на другую, более красивую и гармоничную во всех отношениях жизнь, а можешь воспользоваться им.
Фаиза понимала логику и правоту родительских слов. Понимала и от этого ей ещё больше хотелось противостоять этой правоте. Но, видимо, исчерпав все аргументы, она, уже менее вызывающе, произнесла:
- Я могу обещать, что подумаю. Но обещать угодное вам решение я не могу.
- И не надо, Фаизёнок, ничего обещать, - повеселела Фэйни. - Ты умная девочка, у тебя высококачественная адаптационная программа, она позволит тебе адаптироваться и к принятию новой мысли. Ты только хорошенько думай.
- Фаиза, а я советую тебе прислушаться к мнению родителей, - вдруг решительно взял слово Клод Фарси, до этого молча наблюдавший семейную сцену. - А чтобы у тебя была полная картина для анализа, я должен сказать тебе вот что. Моё предложение на перемещение - это, действительно, в прямом смысле слова, единственный и последний шанс выбраться отсюда. В Мире перемещение в запредельность обходится очень дорого. Мирской Совет, учитывая большиё заслуги твоих родителей перед Миром, выделил нужную сумму, но вторично он этого не сделает. Это и так слишком широкий жест со стороны финансовой палаты правительства. Говорю это к тому, чтобы ты знала: если когда-нибудь, оставшись здесь, ты разочаруешься в этом земном мире, и захочешь вернуться в свой Мир, у тебя такой возможности уже не будет.
Фаиза молча кивнула и, понурив голову, пошла в свою спальню. Ей предстоял нелёгкий выбор - любовь или волшебная сказка детства, готовая стать реальностью.
ГЛАВА 6. РАЗДУМЬЯ
Не сомкнув этой ночью глаз, Фаиза, услышав поутру звуки просыпающейся квартиры, боялась подняться с кровати и выйти в гостиную. Взрослые ждали от неё решения, а она его так и не приняла. Хотя всю ночь думала, так и этак прокручивала варианты событий. С одной стороны, будучи девушкой трезвомыслящей, она понимала, что тот Мир сулит ей гораздо больше благ, чем этот. С другой стороны, здесь она нашла свою любовь. А, как ни ряди, в нежном Фаизином возрасте, в состоянии влюблённости, ещё не омрачённой ссорами, упрёками и недоверием, слово Любовь произносится с большой буквы.
- 14 -
Петля трансцендентности
А поскольку между Любовью и Эдиком у неё стоял знак равенства, принять решение за перемещение было выше её сил.
Но был ещё и третий, немаловажный человеческий фактор, способный повлиять на её решение. Это - молодое здоровое человеческое любопытство разумного существа. Фаиза была и молода, и любознательна. И ей, как трансцендентальщику от рождения, да и просто как человеку, не видевшему в жизни ничего, кроме своего провинциального городка и улицы Набережной, очень хотелось хотя бы краем глаза увидеть волшебный Мир её детских грёз и мечтаний, свою родину, которую она не помнит, но которая от этого не перестаёт быть родиной.
Фаизу раздирали противоречивые чувства и сомнения. Так и не приняв окончательного решения, она всё же поднялась с кровати, наскоро умылась, причесалась и вышла на кухню, к накрытому столу с традиционными бутербродами и кофе со сливками. Семья Большовых жила не очень богато, но и не впроголодь. Здесь это называлось средним достатком.
Скромно присев за краешек стола, Фаиза, наконец, поняла глаза. Трое взрослых смотрели на неё испытующе, в упор. От Фаизы ждали решения.
- Фаизёнок, - первой начала разговор Фэйни, - мы с папой решили...В общем ты должна знать, что какое бы решение ты ни приняла, мы будем вместе с тобой. Согласишься на перемещение с нами - спасибо, нет - все втроём остаёмся здесь.
За столом повисла напряжённая тишина. Пожалуй, впервые в жизни Фаизе стало жалко своих родителей, и она вдруг поняла, что любит их. Она видела и понимала, как нелегко далось им это решение, ведь они мечтали о возвращении с первого момента своего пребывания здесь. Молчание нарушил Клод:
- Послушай, девочка, - сказал он тихим проникновенным голосом, - я понимаю. как тяжело тебе сейчас сделать свой выбор. Твои родители уже всё для себя решили, ибо ради тебя готовы на всё. В своё время они ради тебя покинули свой Мир, не имея гарантий на возвращение. Сейчас они вновь готовы остаться с тобой, даже в ущерб своим самым заветным желаниям. Ради тебя они всю жизнь идут на большие жертвы, и это их право. Но, принимая сейчас своё решение, ты должна отдавать себе отчёт в том, что являешься сегодня вершителем, да-да, именно вершителем, не только своей судьбы. В твоих руках, Фаиза, ещё две человеческих жизни. Твой выбор должен быть очень взвешенным, не спонтанным. Постарайся не ошибиться. Ведь, не дай Бог, не сложится у тебя здесь судьба, как рисуешь ты в своём воображении, ты же по гроб жизни будешь корить себя и жалеть об упущенном шансе трижды - за себя, за мать и за отца. Если ты ответишь сейчас "нет", ты отнимешь шанс сразу у всех троих. Я просто распрощаюсь с вами, а вы останетесь здесь навсегда. И не подумай, пожалуйста, что я на тебя давлю. По большому счёту мне всё равно, где вы предпочтёте жить - в Мире или за его пределами. И я на самом деле не знаю, где ты будешь больше счастлива - у себя на родине, или в этом запределье. Но как человек поживший, опытный я знаю что твой родной Мир готов дать тебе больше, чем этот запредельный. Для всех нас это факт очевидный, кроме тебя, ибо тебе не с чем сравнивать, а нам есть с чем. Взвешивай, девочка, внимательно все "за" и "против". Срок тебе до завтрашнего утра. У меня там, знаешь ли, много дел. Меня ждут дети, жена, работа. Я не могу гулять по запределью бесконечно.
Фаиза переводила умоляющий взгляд с одного на другого, ей казалось, она сейчас разорвётся от напряжения. Ах, если бы было можно... И тут её осенило.
- Клод, а нельзя взять с собой туда Эдика? - её глаза молили о помощи и сострадании.
- Почему нельзя? - хмыкнул Клод, - теоретически это вполне возможно. Плюс, минус два человека при перемещении допустимая погрешность. Но что твой Эдик будет делать в нашем Мире?
- 15 -
Петля трансцендентности
- Ты пойми, Фаиза, - поддержал друга Фрэд, - здесь Эдик талант. Талант на фоне общей серой массы большинства. В нашем Мире он тоже будет выделяться, только в обратную сторону. Он будет казаться на голову ниже своих сверстников. Да что там сверстников. Любой мирянин подросткового возраста обладает большим количеством и качеством знаний, ибо приемлемость изучаемых дисциплин у нас врождённая, хоть и культивированная искусственно. Твой Эдик потеряет у нас главное для мужчины - шанс на удачную карьеру. Здесь он незаурядно умён, там станет заурядно невежественен. Понимаешь, о чём я говорю?
- У Эдика большой творческий потенциал, - горячо вступилась за любимого Фаиза. - Он сможет набрать высокий уровень знаний, я уверена.
- Давайте не будем спорить, - примирительно сказала Фэйни. - Зачем лишние разговоры. Я предлагаю всё рассказать Эдуарду. В конце концов, у него тоже есть право выбора. Только, Фаиза, девочка моя, я не уверена, что Эдик захочет покинуть свой мир. Он старше тебя, а, значит, хоть немного, но мудрее. Если рассказать ему всё без утайки, он предпочтёт остаться. Я буду рада ошибиться, дочка, но, боюсь, это будет так, как я говорю.
- И потом, Фаиза, - вновь вступил в разговор Фрэд, - ты не забывай, что Эдуард - порождение своего родного мира, он не обладает врождённой программой адаптации, которой обладаешь ты, и которая помогла прижиться тебе в этом мире. Ему будет трудно, очень трудно, намного труднее, чем тебе здесь. Эдик вряд ли найдёт достойное его место среди мирян. А пути назад у него уже не будет. Дочка, ведь он тогда проклянёт тот день и час, когда повстречал тебя на своём пути. Он может просто возненавидеть тебя, ибо в его понимании ты станешь источником его бед.
- Фрэд, - резко оборвал друга Клод, - давай называть вещи своими именами. Фаиза и будет настоящим источником бед для Эдика, если у него не сложится карьера, не будет продвижения по службе, короче, если он будет лишён всего того, что здесь ему уже принадлежит по праву.
- Я всё равно хочу всё рассказать Эдику, - упрямо сказала Фаиза. - В конце концов, я же не могу взять и ни с того ни с сего исчезнуть, не сказав человеку ни слова. Это же просто бесчеловечно. А право выбора должно быть и у него. Не мне решать его судьбу. Пусть решает сам. Я лишь предложу ему переместиться с нами. Последнее слово будет за ним.
- Ну что ж, это разумно, - согласился Клод. - Звони своему Эдику. Пусть приезжает. Тянуть с разговором не стоит. На завтра намечено перемещение.
Через 40 минут Эдуард Лисовский прибыл на квартиру Большовых. Он и предположить не мог, с какой целью с утра пораньше Фаиза вызвала его к себе. Но в её голосе он почувствовал напряжение и тревогу, которых раньше никогда не слышал. Он терялся в догадках, пока по знакомой Набережной добирался до дома возлюбленной.
Эдуард был влюблён в Фаизу, это несомненно. Она была так хороша собой, так умна, так неординарна в своих рассуждениях, и при этом так доверчива и покладиста, что Эдику казалось верхом блаженства жениться на такой совершенно безупречной девушке. Даже его мама, очень ревностно относящаяся к знакомым его сына, сказала после знакомства с Фаизой: "Эта девушка достойна тебя, сынок". И маме и её влюблённому сыну даже в голову не могло прийти, что Фаиза не может не нравиться в принципе, потому что заложенная в ней программа адаптации на то и направлена, чтобы Фаизу любили все. Именно эта программа позволяет ей всем нравиться и со всеми уживаться. Но так ли уж это важно на самом деле, если девушка - само очарование.
Эдик даже не успел позвонить, как дверь перед ним распахнулась, и он увидел перед собой растерянное, встревоженное, смущённое лицо Фаизы. Эдик вежливо поздоровался со всеми. От его внимания не скрылось и наличие в комнате незнакомого мужчины, с неподдельным вниманием разглядывающего вошедшего.
- 16 -
Петля трансцендентности
- Это... - Фаиза слегка замялась, - это Клод, хороший знакомый родителей. Он прибыл к нам из их родных мест... в командировку.
- Давайте-ка, я лучше сам представлюсь, - прервал неуверенный лепет девушки незнакомец. - Я, действительно, Клод Фарси, друг семьи Большовых. И прибыл я из родных мест. С одной лишь поправкой, молодой человек, моя родина, как и родина родителей Фаизы и самой Фаизы, - другой, не земной мир, который так и называется Мир, ибо у нас понятия и названия объединены в одно слово.
Эдуард смотрел на собеседника во все глаза, пытаясь понять, что это - шутка или Клод немного не в себе. Лисовский перевёл взгляд на Фаизу и вдруг сразу мгновенно понял, что этот странный человек говорит правду и ничего кроме правды.
- Я не ослышался? Вы сказали, что вы из другого мира. Как вас прикажете понимать? - вежливо поинтересовался молодой человек.
- А вот так и понимать, как я сказал, - улыбнулся Клод. - Вы родились вот в этом мире, а мы все четверо в другом.
- Вы хотите сказать, что все здесь присутствующие инопланетяне?
- Нет, этого я сказать не хотел. Наш Мир пронизывает плоть вашего мира. Но поскольку мы находимся в другом измерении, то не можем видеть друг друга. Совсем другой пространственно-временной пласт. Хотя не исключено, что мы живём и на одной планете. Пока этого не знает никто. Ясно только, что ваша Земля за пределами видимости и осязаемости нашего Мира. Ваш мир - запредельный, то есть трансцендентальный.
- Эдик, ну вспомни, мы же говорили с тобой о синдроме трансцендентности, - умоляюще попросила жениха Фаиза.
- Я помню, - как-то отрешённо глядя на девушку, проговорил Эдуард. - Только мы говорили о теоретической возможности существования запредельных миров, а не о реальной.
- Это ты говорил о теории. Я имела в виду практическое применение формулы усиления синдрома.
- Почему же ты мне этого не сказала?
- Зачем? - пожала плечами Фаиза, - я же понимаю, что ты в это вряд ли пока поверишь, и, может быть, даже будешь недоволен тем, что я знаю больше.
- Так ты, оказывается, хитрая штучка, - с любопытством, будто в первый раз, разглядывая Фаизу, изрёк Эдуард.
- Да никакая она не хитрая штучка, - вступилась за дочку Фэйни. - В ней просто, как во всех мирянах, заложена адаптационная программа. Поэтому Фаиза легко приспосабливается к окружению. В нашем Мире это считается положительным и очень ценным качеством.
- Час от часу не легче, - пробормотал Эдуард. - Какая ещё программа? Фаиза, что, не человек?
- Если Вы имеете в виду биологический вид и генетический код, - пояснил Фарси, - то Фаиза такой же человек, как и Вы. Генетически вы совместимы.
- И на том спасибо, - с сарказмом выдавил из себя Эдик.
- Но, тем не менее, у вас с ней очень много отличий.
ГЛАВА 7. ИЗ РАЗНЫХ СТАЙ...
И Клод, не торопясь, с расстановкой и необходимыми экскурсами в историю и науку, рассказал ошалевшему от новой информации Эдуарду всё от начала и до конца. А Фэйни и Фрэд дополнили его повествование рассказом о своих мытарствах: как они потеряли своего ребёнка в запределье, а потом нашли, но вернуться в свой Мир уже не смогли по техническим причинам, и что теперь им, наконец, предоставляется такая возможность. Спасибо Клоду, у них есть шанс вернуться уже завтра утром на родину, в свой Мир.
- 17 -
Петля трансцендентности
Эдуард слушал очень внимательно, переводя откровенно любопытный взгляд с одного оратора на другого, мельком наблюдая за Фаизой, которая сидела за столом прямо, не двигаясь, лишь изредка кивая головой в знак согласия.
Когда рассказ был окончен, Фаиза, глядя прямо в глаза Эдуарду, тихо спросила:
- Эдик, ты готов переместиться со мной в мой Мир, - и быстро добавила: - технически такая возможность есть
Лисовский , не выдержав пронзительного взгляда девушки, отвёл глаза. Но, чтобы это не показалось капитуляцией, устремил взгляд на Клода.
- Скажите, Фарси, - начал Эдуард, - получается, что я априори глупее любого вашего мирянина?
- Не глупее, - поправил Клод, - просто Вы располагаете гораздо меньшим объёмом знаний в силу того, что "сконструированы" несколько иначе - без программирования на приемлемые сферы знаний и адаптацию.
- Я понимаю, Клод. Спасибо Вам за деликатность. Но факт остаётся фактом: на фоне мирян я буду выглядеть недоумком, не так ли?
- Немножко резковато, но, по сути, правильно, - согласился Клод.