Нурисламова Валентина : другие произведения.

На высоте шестого этажа. Глава 28

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Как говорится, если какую-то проблему ты не можешь решить, с этим надо переспать. Егор так и сделал. Нет, не специально. Просто наутро следующего дня все мысли о том, что Вера-соседка и Вера Сазонова могут быть одним человеком, показались настолько бредовыми, что даже стыдно было за то, что накануне они вообще каким-то чудом взбрели в голову. Оставалось только радоваться, что ни одной из Вер Егор не задал прямого вопроса на эту тему - вот уж точно выставил бы себя идиотом! А потом бы наверняка думал, что его именно поэтому начали избегать, потому как Сазонова куда-то запропала, а Вера (которая все же настоящая, реальная Вера) тоже появлялась на балконе редко и ненадолго. Все свободное время она сидела над чужими курсовыми и дипломами. Заказов понабрала много, а вот времени на все не хватало, потому, помимо послеболезненной худобы, которая понемногу, но сходила, у нее под глазами появились еще и темные круги от недосыпа.
  
   Егор жалел ее, но помочь ничем не мог. Ну почти. Еду в последние недели готовил почти всегда он - на двоих. Его стряпня, конечно, и рядом не валялась с кулинарными шедеврами Веры, но он старался, частенько выискивал в интернете рецепты из разряда "просто и вкусно" и готовил по ним. А Вера всегда говорила, что ей все нравится.
  
   Ближе к концу мая она наконец разгребла большую часть своих завалов и сварила невероятно вкусный борщ. Ну или просто Егору он показался таким - с непривычки после собственных кухонных ужасов.
  
   - Как у тебя это получается? - спросил он, чуть щурясь от солнечных лучей. День теперь стал длинным, и небо окрашивалось в закатные - как сейчас - тона почти в девять вечера. Но супам на ужин Егор уже давно перестал удивляться.
  
   - Что? - удивилась Вера, подняв голову от тарелки с борщом, стоящей на табуретке.
  
   - Так вкусно готовить.
  
   - Ой, да обычно я готовлю! - усмехнулась она. - Просто не запариваюсь. Кинула мясо в кастрюлю с водой, пока варится - делами своими занимаюсь. Если не услежу и вода выкипит, новой доливаю - и вперед! А потом овощей быстренько нарежу - и в бульон, даже пережарку не всегда делаю.
  
   Егор улыбнулся. В этом была вся Вера: в ее легкости в отношении всего.
  
   - Моя мать бы с ума сошла, если бы увидела, что ты так готовишь.
  
   - Ой, у моей бабушки тоже все было строго по рецептам, - махнула рукой Вера. - До сих пор ее огромные тетрадки с записями храню. Не пользуюсь, а выкинуть жалко. Она рецепты по всем знакомым собирала, из газет и журналов переписывала, все строго с количеством ингредиентов и временем приготовления. Шаг вправо, шаг влево - расстрел. - Вера рассмеялась. Золотистые отсветы заходящего солнца играли на ее лице, а волосы в них отливали оттенками меди и шоколада. - Представь, как ей плохо становилось, если я при ней начинала хозяйничать у плиты! Две женщины в доме - уже бомба замедленного действия, а если они еще и в одной кухне, то все - искра, буря, безумие.
  
   Егор тоже рассмеялся.
  
   - Да уж, с моей матерью ты бы точно не ужилась.
  
   Вера кашлянула, поперхнувшись борщом, который только успела отправить с ложки в рот.
  
   - А надо было... бы?.. - хрипло поинтересовалась она, покосившись на Егора.
  
   Он медленно опустил свою ложку в тарелку и выпрямил спину, растерянно глядя на Веру. На прошлой неделе он уже разок умудрился неудачно пошутить в похожем стиле, выдал что-то в духе: "У нас с тобой почти как в настоящей семье: готовим друг для друга, посуду моем". Вера тогда отмахнулась, мол, у членов семьи одна крыша над головой не только на балконах, но заметно напряглась. Как и сейчас.
  
   А Егор не знал, что делать со своим языком. Обещал же ей дружбу... ну ладно, не прямо, что буквально обещал, но дал понять, что на большее не претендует. И сам же то и дело городил лишнее.
  
   - Да нет, конечно, не надо, - торопливо принялся оправдываться он. - Я просто так сказал. Потому что речь за готовку зашла. Даже не знаю, почему вырвалось...
  
   Вера покивала, дескать, достаточно, верю. Хотя, конечно, это была неправда. Не верила, и это видно было по глазам.
  
  
  
   Вера, как только разгреблась с делами, снова решила собрать друзей. Естественно, и Егору сказала, что он может присоединиться. Тот вечер был теплым, и Вера была в легкой майке на тонких бретельках, одна из которых то и дело спадала с плеча, а сквозь ткань можно было без особого труда рассмотреть очертания грудей. И Егор не то чтобы не смог отказаться, даже на туманный ответ в духе "посмотрю по ситуации" как-то не повернулся язык.
  
   - Слушай, Вер, давай я тебе свою карточку дам, а ты купишь мне того пива. Ну помнишь, которым в прошлый раз угощала, - сказал он.
  
   Вера окинула его удивленным взглядом и, поправляя опять упавшую с плеча бретельку, рассмеялась.
  
   - Ты что, серьезно придешь?
  
   Егор поймал себя на том, что "придешь" в отношении него звучало как-то странно. Он вообще до сих пор сам для себя не разобрался, как быть с глаголами, обозначавшими перемещения в пространстве. Мотаясь по больницам, он встречал разные мнения. Кто-то говорил, что инвалидная коляска ничего не меняет, и если уж есть устоявшиеся и всем понятные фразы, то не важно, что на самом деле ты приходишь куда-то не на своих ногах. А кто-то не стеснялся называть вещи своими именами - есть средство передвижения, значит, "приехать", "подъехать" - и все прочие производные от этих слов. Егор потер друг о друга взмокшие ладони и просто кивнул Вере.
  
  
  
   Ее друзей в большинстве своем он не мог запомнить ни по реальным именам, ни по ролевым. Да, были Кейн с Алвэ и Тингол, которых он уже знал. Ярвин, по счастью, не смог прийти, об этом обмолвился кто-то из присутствующих. От такого известия полегчало: быть может, в этот раз обошлось бы и без склок и обид, но именно этого человека видеть не хотелось. И без того Егор после каждого приветствия и нового знакомства прикладывался к бутылке с пивом. И хорошо, что оно брало на раз-два. Странный, непривычный вкус - и такие же ощущения. Опьянение наступало не так резко, как от водки, будто щелкнули выключателем - и готово, нет. В голове была приятная муть, зато все внутри расслаблялось - и мышцы, и нервы. Егор даже поймал себя на том, что улыбается, когда с ним здоровались или пожимали руку - если на балкон заходили мужики. И даже не сразу отметил другое - то, чего и следовало ожидать: после дежурных фраз в духе: "Привет! Я такой-то", - от незнакомых или: "Как дела? Нормально? Ну и хорошо!" - от тех, с кем довелось познакомиться в прошлый раз, все шло по накатанной схеме: все натянуто улыбались и отводили глаза. А потом и вовсе старались убраться с балкона под разными предлогами. И плевать, что на улице стояла жара и духота, а в квартире и подавно хуже - все предпочитали толпиться там. Вера удивлялась, что они там забыли, но отговорки находились у всех. Понимала ли она, в чем дело, неизвестно. Зато Егор понимал - дело в нем: здоровым и полноценным неприятно смотреть на инвалида. Так было и будет всегда.
  
   Только Мак стал исключением. Он, как пришел и со всеми поздоровался, сразу же пристроился возле Егора, вплотную к перегородке между балконами. Они вместе покурили, пока Вера носилась туда-сюда, то открывая домофон, то выдавая чашки и стаканы вновь пришедшим. Сначала попросту молчали, а потом Мак рассказал что-то про работу, мол, задерживался всю неделю, потому что одна из фирм, поставлявших технику, облажалась и покупатели один за другим тащили в сервисный центр бракованные товары. А потом и вовсе стек - именно так все и выглядело, несмотря на его несуразную фигуру - вниз по балконному ограждению и уселся прямо на пол, вытянув перед собой ноги, и принялся рассказывать Егору все подряд - про недовольных клиентов, про недалеких коллег, которые даже близко не могли выявить причину поломки, про какие-то нюансы ремонта, в которых Егор ровным счетом ничего не смыслил.
  
   Еще одним гостем - вернее, гостьей - задержавшейся на балконе всерьез и надолго, стала одна из Вериных подруг, которую Егор впервые видел. Ее звали Ирина, и по обрывкам фраз он понял, что это было ее единственным именем. К ролевому движению, в отличие от прочих, она никакого отношения не имела, а с Верой познакомилась, кажется, на старой работе. Выглядела она простовато: в цветастом платье с глубоким декольте, распущенными длинными, выкрашенными - именно выкрашенными, судя по светлым бровям - темными волосами и ровно подстриженной челкой, которую она то и дело поправляла, чтобы лежала ровно на лбу. Ирина притащила с собой две бутылки вина, которые прижимала к себе, словно родимых, выглядела очень издерганной и шепотом (но Егор сумел расслышать) заявила Вере, что ей очень нужно поговорить.
  
   - Ты представляешь, он меня к тебе отпустил. Вот просто взял - и отпустил! Даже не спросил, сколько там будет мужиков и буду ли я пить... и вообще! Я уже три часа назад из дому ушла, а он даже ни разу не позвонил и не спросил, где я и когда вернусь! - ныла Ирина спустя примерно полчаса, сжавшись в Верином кресле и вцепившись пальцами в хрустальный бокал на высокой ножке, наполненный красным сухим. Этот бокал Вера откопала специально для нее среди посуды, доставшейся по наследству от бабушки.
  
   - Я не поняла, а ты что, приходить ко мне не хотела? - вскинула брови, с усмешкой посмотрев на приятельницу, Вера. Она сидела на перилах, упираясь босыми пятками в поперечные пруты решетки балконного ограждения, и курила.
  
   - Хотела, конечно! Ты чего, Верунь? - вскинула голову Ирина. - Но просто понимаешь, Вадим себя раньше так не вел. Вечно телефон обрывал звонками и смсками, а сейчас - тишина! Ну ты же сама помнишь, даже тебе на телефон звонил.
  
   - Помню, - вздохнула Вера и, сделав долгую затяжку, выпустила дым изо рта большим туманным облачком, рассеявшимся где-то в сумерках, которые уже заметно сгущались, превращаясь в темноту. - Только ты же сама, Ир, раньше всегда жаловалась, что Вадим тебе вздохнуть спокойно не дает. Теперь вот дал, а ты недовольна.
  
   - Ну да... - растерялась Ирина и залпом допила остатки вина из бокала. - То есть нет. Я же не хотела, чтобы так, чтобы вот настолько ему было все равно.
  
   - Он просто тебе доверяет! - выкрикнул с порога кухни Кейн. Он снова сосался со своей Алвэ, и Егор, если поворачивал голову в их сторону, мог наблюдать весь этот крайне откровенный процесс. Если эти двое жили вместе, как говорила Вера, то чего им вообще не хватало? Неужели дома нельзя нацеловаться и натрахаться? Зачем показывать людям всю свою страсть?
  
   - Да при чем тут доверие? - фыркнула на Кейна Ирина и, подняв с пола бутылку, плеснула себе еще вина в бокал. - Тут не доверие, а равнодушие. И мне кажется, что это все... конец наших отношений... - Голос сорвался, Ирина всхлипнула и приготовилась расплакаться, как показалось Егору. Но хлебнув пару глотков вина, она сдержалась.
  
   - Ага, ревнует, значит, любит! - с усмешкой ввернул Тингол. Он стоял на другом конце балкона, откинувшись поясницей на перила, и флегматично дергал за язычок чайный пакетик, который болтался в кружке с кипятком.
  
   Вера поджала губы и кинула на него короткий, но очень выразительный взгляд. Тингол закатил глаза с видом "молчу-молчу" и отвернулся.
  
   Снова затянувшись сигаретой, она закинула ногу на ногу. Егор чуть не подавился пивом при этом, но Вера даже и не думала падать с перил. Зато ее ноги в коротких шортах - этот вечер выдался не только жарким, но еще и очень душным - смотрелись... потрясающе!
  
   - И, в общем, залезаю я в биос, а там... - жужжал Мак.
  
   Егор слушал его, всеми силами изображая интерес (не обижать же человека!), то и дело кивал и иногда задавал уточняющие вопросы, когда ловил на слух совсем уж зубодробительные фразы. А Маку, казалось, только то и было нужно, он расходился все сильнее. Даже в последнее время принялся размахивать руками так, что то и дело цеплял Веру за щиколотки, а потом торопливо извинялся.
  
   - Ой, ну стали прямо на проходе, ни пройти, ни проехать, - шикнула на Алвэ и Кейна какая-то девица - то ли Лора, то ли Лара, невысокая рыжуха с короткой стрижкой. Егор видел ее второй раз, и оба раза она даже представилась, но имя так и не отложилось в памяти.
  
   Сладкая парочка ушла из дверного проема в кухню, а на балкон вывалились несколько человек, чтобы покурить.
  
   - Райна, что-то давно ты нас не звала. Совсем про нас забыла? - шутливо поинтересовалась Лора-Лара у Веры.
  
   - Да нет, почему забыла? Просто дел было выше крыши: на работе... - Вера начала было рассказывать, но рыжуху окликнул один из мужиков. Оказалось, ее звали Лорис, Егор отметил это для себя и постарался запомнить. Мужик попросил зажигалку, и эта бойкая мадам тут же отвлеклась на него и на разговор со своей компашкой.
  
   Вера смолкла, пару раз куснула губу и отвернулась. Но при этом Егор не заметил в ее лице какой-то обиды или разочарования. Вера посмотрела на Ирину, которая во время всей суеты успела опрокинуть в себя целый бокал вина, и теперь взяла в руки бутылку, чтобы наполнить его снова.
  
   - Ну почему сразу конец, Ириш? - с теплотой поинтересовалась она. - Вадим вообще давно себя так ведет?
  
   - Давно, - тихо призналась Ирина, подливая себе вина. - Уже не первый месяц. Я не знаю, что это. Я уже все перепробовала: домой с работы позже приходила, у матери стала чаще ночевать, смс-ки ему пару раз скидывала в духе: "Да, встречаемся, как договаривались. Чмоки", а потом сразу следом: "Ой, извини, это не тебе, ошиблась номером". Ну чтобы, знаешь, подергался, подумал, кому это я так пишу? Подруге или какому-то мужику? И что ты думаешь? Ничего! Вот вообще ничего! - в отчаянии воскликнула Ирина.
  
   - Как? Совсем? - опешила Вера.
  
   Ирина замялась.
  
   - Ну нет... После смс-ок дома допрашивал, с кем встречалась. Я говорила, что не его дело или что с подругой. Пару раз даже поругались из-за этого. И на то, что я дома реже бываю, Вадим тоже ругался. - Заметив удивленно приподнятую бровь Веры, Ирина осеклась и тут же поторопилась пояснить: - Но все совсем не так, как раньше! Раньше он бы с меня с живой не слез за такое. - А потом обреченно добавила: - Мне кажется, у него появилась любовница.
  
   - Ой, ну не пори горячку! - покачала головой Вера и соскочила с перил, чтобы затушить сигарету в пепельнице. - На Вадима это не похоже. Или ты чего-то недоговариваешь?
  
   Ирина помотала головой.
  
   - Больше ничего. Я все проверяла - и звонки, и смс-ки, и даже переписку в соц. сетях - ничего.
  
   - Не женщина, а ФСБшник, - снова не удержался от комментария Тингол. Он присоединился к компании курильщиков, хотя и показывал всем своим видом, что сигаретный дым ему поперек горла стоит.
  
   - Вадим что, просто так взял и стал себя адекватнее вести? - проигнорировав его комментарий, спросила Вера у Ирины. - И совсем ничего между вами перед этим не происходило?
  
   Та задумалась и покрутила бокал в руках.
  
   - Ну вообще-то, кажется... Кажется, все началось после того, как мы помирились после... ну ты помнишь, после того, как он меня из дома выгнал.
  
   Егор вскинул голову и с интересом посмотрел на Ирину. Получается, это та самая подруга, которая ночевала у Веры тогда, в конце марта, и из-за которой было столько копий переломано на тему женской корысти. Вроде прошло всего несколько месяцев, а кажется - целая вечность. Вспоминать тогдашний спор было и стыдно, и странно. Теперь бы язык не повернулся обвинять Веру в чем-то подобном. Да и Ирина не походила на жуткую стерву, которая живет с мужиком ради квартиры и денег, а ее беспокойство из-за отсутствия ревности Егор вообще хорошо понимал. И уж точно отношения Ирины с ее мужиком казались куда более нормальными, чем у Кейна и Алвэ!
  
   - Эй-эй! Слушай дальше, - окликнул Мак Егора. - Подключаешь, в общем, эту вундервафлю к компьютеру - и готово!
  
   Когда Егор отвлекся совсем уж явно, Мак как раз рассказывал про какую-то штуковину, которую он с коллегами из сервисного центра от нечего делать собрал на работе из дисководов и еще каких-то деталей.
  
   - А? Что готово? - спохватился Егор.
  
   - Рисует! - с видом довольного изобретателя, демонстрирующего восхищенной публике плоды своих трудов, объявил Мак. - Сейчас покажу. - Он привалился боком к решетке между балконами, чтобы вытащить из заднего кармана телефон.
  
   - Ириш, так Вадим, может, потому и начал свою ревность в узде держать, а? - Вера присела на подлокотник кресла и обняла подругу за плечи. - Понимает, что в тот раз сильно накосячил, и хочет загладить вину. Боится, что ты и так его не простила, а если он еще и ревностью тебе будет мозги полоскать, станет еще хуже.
  
   - Правда? Я не подумала... - растерянно хлопнула ресницами Ирина.
  
   Вера пожала плечами:
  
   - Ну я могу и ошибаться.
  
   - Смотри! - Мак сунул Егору в руки телефон, на котором включил видео: небольшой агрегат, собранный из кучи проводков и железячек, рисовал на листе бумаги фломастером, закрепленным на длинной подвижной струбцине, какие-то контуры. Поначалу неясные, в конце они сложились в схематичное изображение летящей в пинке ноги и трех отскакивающих в сторону от нее членов.
  
   - Это что? - удивленно глянул на Мака Егор.
  
   - Герб Ордена Прокрастинации, - гордо ответил тот.
  
   - Прокрасти... что? - Это слово даже выговорить было трудно.
  
   - Прокрастинации, - терпеливо пояснил Мак. - Это научное название процесса пинания хуев.
  
   - А-а, понятно... - задумчиво произнес Егор, возвращая телефон Маку, и отхлебнул еще пива. Эскапизм, теперь вот прокрастинация... какие еще умные слова предстоит узнать, чтобы окончательно почувствовать себя идиотом?
  
   - И вообще, Ириш, - сказала Вера и взяла с табуретки свою бутылку с пивом, - поговори ты лучше со своим Вадимом начистоту. Какой смысл гадать на кофейной гуще? Если задаться целью, можно найти подтверждения любой теории - и про измены, и про чувство вины. А потом окажется, что ты себя только сама накрутила, со зла наворочала дел, и отношения снова полетели к чертям.
  
   Ирина посмотрела на нее с удивлением, а Егор усмехнулся: да уж, по части накручивания себя он и сам был мастер. Одна идея, что Сазонова может жить по соседству, чего стоит! Не говоря уж о странных переменах в отношениях, такое кого угодно могло напугать. Света, помнится, тоже любила обидеться на что-то, а потом встать в позу, ходить по неделе с оскорбленным видом или вообще устроить молчаливый бойкот, а Егору оставалось только гадать, что на сей раз он сделал не так. Сама она не говорила, а на его вопросы отвечала, мол, а ты разве сам не знаешь? Егор мучился, ломал голову, просил прощения, не зная за что, искал встреч и пытался ее всячески задобрить: цветами, конфетами, походами в кино.
  
   - Ну что же мне, так и спросить: Вадим, ты мне изменяешь? - возмутилась Ирина.
  
   - Да нет, - вздохнула Вера, закатив глаза. - Зачем сразу лезть в бутылку? Поговори с ним, как со мной сейчас. Скажи, что видишь перемены и что тебя это беспокоит. Только без истерик и наездов, Ириш. Вадим у тебя, конечно, тот еще кадр, но не идиот. Я уверена, он сам будет рад, если все прояснится.
  
   Ирина задумалась на пару минут, а потом покивала:
  
   - Хорошо, я попробую.
  
   Егор опрокинул бутылку вверх дном, допивая остатки пива.
  
   - Сейчас еще принесу, - сказала Вера и, соскочив с подлокотника кресла, упорхнула на кухню. Оставалось только поражаться ее внимательности - не только в отношении Егора. Он заметил, что и с другими своими гостями она вела себя так же.
  
   Ирина, оставшись одна, явно чувствовала себя не слишком уютно: в этой компании она не была своей в доску - как и Егор. Но на Егора она старалась не смотреть так же старательно, как и остальные. Может, даже больше остальных.
  
   - А вы с Верой похожи, - внезапно заявил Мак.
  
   Егор аж поперхнулся слюной от удивления.
  
   - В чем это?
  
   Мак, задумчиво сощурившись, поскреб рыжий затылок.
  
   - Вы хорошие собеседники. Оба, - выдал наконец он.
  
   Егор глянул на него как на идиота, в этот раз даже не боясь обидеть. Ну серьезно, где Егор, а где хороший собеседник?
  
   - Да нет, правда, чувак! - рассмеялся Мак. - Вы оба умеете слушать. Вот я тебе весь вечер сегодня всякую дичь затираю, которая тебе сто лет не нужна. А ты меня слушаешь и на хрен не шлешь. Вера такая же.
  
   Егор хотел было ответить, что внимательно слушать - еще не значит быть хорошим собеседником (тем более Мака, говоря по правде, он не особо внимательно слушал), но тут появилась Вера, а толпа курильщиков ломанулась с балкона в квартиру со смехом и комментариями.
  
   - Ой, Райна, я у тебя на кухне телефон на зарядку кинула, а он не але! - крикнула изнутри Лорис.
  
   - Конечно, не але, у меня же розетка не работает! - усмехнулась Вера и протянула Егору бутылку пива.
  
   - Ну что ж ты не сказала! - бросила ей Лорис. Она прошествовала из кухонных дверей через балкон в дверь, ведущую в спальню, с телефоном и зарядкой в руках.
  
   О том, что у Веры перестала работать розетка, Егор знал уже пару недель. Сама она в нее лезть побаивалась, хотя и рассказывала, что все люстры в квартире вешала и подключала сама, а вызвать электрика у нее руки не доходили. Егор предлагал варианты: попросить Михалыча или попробовать починить ее вместе с Верой, чтобы она эту самую розетку раскрутила и рассказала или хотя бы сфотографировала на телефон, что там внутри. Егор, спасибо Светиному отцу, худо-бедно разбирался в электрике и думал, что сумеет что-то подсказать. Лучше было бы, конечно, сделать все самому, но тогда бы пришлось как-то добираться в квартиру к Вере, и без ее участия бы не обошлось. А Егору меньше всего хотелось, чтобы она видела, как он корячится по ступенькам на инвалидной коляске, еще бы наверняка помочь решила - тогда бы вообще оставалось хоть сквозь землю провалиться.
  
   - А что ж ты не посмотрела, что телефон не заряжается? - развела руками Вера, но услышала ее Лорис, скрывшаяся в спальне, или нет, было уже непонятно.
  
   Вера снова присела рядом с Ириной, а Егор испытующе посмотрел на Мака.
  
   - Что? - хлопнул глазами тот.
  
   - Ты же разбираешься в технике, ну проводки там всякие, да? - спросил Егор.
  
   Мак развел руками и энергично покивал.
  
   - Ну так почини розетку Вере.
  
   - Что? - опешил Мак. - Прямо сейчас?
  
   - Ну, а когда? - огрызнулся на него Егор. - Через неделю, что ли?
  
   Вера с Ириной вскинулись и удивленно посмотрели в его сторону. Разговор они, похоже, не слышали, но среагировали на возмущенный тон.
  
   - Да? Ну ладно. Сейчас... - Мак сдался легко и быстро, Егор не ожидал такого. Неуклюже, пошатываясь и цепляясь рукой за решетку, он поднялся с пола. - Верунчик, а где у тебя инструменты, а?
  
   - Ты чего это надумал?! - Вера уронила руки, в одной из которых держала бутылку с пивом, оно даже слегка плеснулось через край.
  
   - Как чего? Сервисное обслуживание у твоей розетки проведу, - подбоченившись, заявил Мак.
  
   - Ты с ума сошел? - Вера и впрямь глянула на него как на умалишенного. - Ты же пьяный! А если тебя током ударит, мне что потом, скорую вызывать?
  
   - О-о! Подумаешь, пьяный! - фыркнул Мак. - Мастерство не пропьешь! - Он гордо воздел указательный палец вверх и, пошатываясь, бодро и целеустремленно прошествовал на кухню.
  
   Вера с Ириной переглянулись. Егору тоже достался многозначительный и далекий от восхищения взгляд. Вера вздохнула, покачала головой, но все же спрыгнула с подлокотника кресла и ушла вслед за Маком в квартиру.
  
  
  
   - Спасибо за розетку. - Вера вернулась на балкон после того, как закрыла дверь за последними гостями. Егор за это время тоже успел смотаться к себе в квартиру - до туалета - и снова выбрался на балкон. Почему-то он не сомневался, что Вера туда опять выйдет.
  
   - Да я-то что? - пожал плечами он. - Тебе же ее Мак починил.
  
   Вера усмехнулась, опустив глаза.
  
   - Сам бы он не догадался.
  
   Егор отвернулся. Посмотрел на небо - темное и чистое, даже созвездия можно разглядеть, только еще бы знать их, хоть какие-то, кроме Большой Медведицы. "Это самое простые созвездия, - говорила мать, когда он был еще совсем маленьким. - Они как ковшики, смотри: бадейка и ручка. Поменьше - медвежонок, Малая Медведица. А побольше - его мама, Большая Медведица". Егор всегда старательно рассматривал светлые точки на небе, там, куда мать указывала пальцем, но среди россыпи звезд медвежонка никогда не находил. Он мерещился то в одном месте, то в другом и вечно ускользал, метаясь по небу.
  
   Достав сигарету из пачки, Егор закурил. Инвалидную коляску он придвинул ближе к балконному ограждению и вытянул руки перед собой, уложив локти на перила.
  
   - Ну что, не пожалел, что вышел сегодня ко всем? - спросила Вера. Она стояла вполоборота, спиной к балконному ограждению, оперевшись о перила локтем левой руки.
  
   Егор покачал головой, пытаясь сам для себя найти ответ.
  
   - Кажется, об этом пожалели твои гости, - наконец сказал он после того, как затянулся сигаретой и выпустил дым изо рта.
  
   - С чего ты взял?
  
   - С чего? - вскинулся Егор. - А ты разве не заметила, как они прятались в квартире, как старались не смотреть в мою сторону?
  
   Вера вздохнула, запрокинув голову. Ее волосы рассыпались по плечам и коснулись обнаженных в открытой майке лопаток.
  
   - Заметила, - кивнула она, снова посмотрев на Егора. И, помолчав, добавила: - Раз уж за это зашел разговор, то мне бы хотелось узнать, что ты по этому поводу думаешь?
  
   Такой тон Егору совсем не понравился. Вера снова включила режим преподавателя, а чувствовать себя студентом на зачете не то что не хотелось, это было попросту несправедливо! Почему он, Егор, должен отвечать на такие вопросы, если причина не в нем, а в Вериных друзьях? Почему она их не спрашивала, в чем дело?
  
   - Что я думаю? - Он хотел, чтобы его слова прозвучали сухо и равнодушно, но голос сорвался на возмущенный крик. Все-таки выпитое давало о себе знать, и заводился Егор с пол-оборота. - Я им всем противен, вот что! Потому что я инвалид, а они здоровые! Потому что в любом другом месте они постарались бы обойти меня по большой дуге и сделать вид, что вообще не видели.
  
   - Егор... - начала Вера, но облизнула губы и больше ничего не сказала. Похоже, не смогла подобрать слов.
  
   Зато она перегнулась через перила, взяла из его руки сигарету и, сделав долгую затяжку, вернула назад. Этот жест каким-то странным образом отрезвил, и теперь вместо кипящего возмущения внутри разлилось что-то до дрожи сладкое и еще приятно жгло кожу на пальцах, там, где их коснулась Вера. Егор вертел так и этак сигарету и изо всех сил давил глупую улыбку, которая норовила вылезти на лицо.
  
   - Егор, отчасти ты прав. - Кажется, Вера все-таки собралась с мыслями. Она развернулась и, наклонившись, облокотилась о перила. Теперь ее поза походила на Егорову. - Прости меня за прямоту, но людей действительно пугают те вещи... которые пугают: смерть, неизлечимые болезни, увечья... да много чего. Одно дело знать, что такое просто есть - как факт, но вроде как далеко от тебя и вообще не касается. А другое - увидеть собственными глазами. И то, что люди не задумываются о плохом, пока не столкнутся с этим - нормально. И да, когда люди видят... инвалида, - Вере явно непросто далось это слово, - они проецируют это на себя, на своих близких. И это страшит и смущает, вызывает жалость или неприязнь, или все сразу и вместе. Так мы все устроены. Закрыться, отвернуться, сделать вид, что ничего нет - всего лишь защитная реакция, потому что... ну потому что это действительно очень тяжело. И с этим ничего нельзя поделать. Дело не в тебе и не в том, что к тебе плохо относятся, как ты говоришь, здоровые. Дело в подсознательных страхах, а с ними бороться сложно.
  
   - Но ты же не относилась ко мне так. С самого начала... - Егор искоса глянул на нее - на прямой взгляд не хватало духу. Стало вдруг жарко и бросило в пот, хотя вечерняя духота уже давно успела смениться ночной прохладой.
  
   Вера прикрыла глаза и покачала головой.
  
   - Я рада, что ты ничего не замечал, - тихо сказала она.
  
   А у Егора перехватило дыхание. Вот сейчас бы хлебнуть еще пива - точно не помешало!
  
   - Вот, значит, как! - процедил он сквозь зубы, покосившись на три пустые бутылки в углу возле балконной двери. Не надо было допивать последнюю так быстро, когда начали расходиться Верины гости. Все равно уже голова кругом шла и плохо слушались руки.
  
   - Егор, я тоже человек. - Вера снова посмотрела на него, и в ее глазах было что-то... кажется, чувство вины. - Ну сам подумай, выхожу я покурить, а на соседнем балконе мужик в инвалидной коляске - злой, весь обросший, как Йети - думаешь, у меня сердце в пятки не упало?
  
   От этого признания стало вдруг очень больно, в груди все сплелось в тугой узел и хотелось ругаться и кричать. Все оказалось ложью, хорошей игрой - все, за что Егор цеплялся все это время. Все, что складывалось в несколько простых слов: отношение как к обычному человеку.
  
   Егор ссутулился, ощущая, как футболка на спине липнет ко взмокшей коже, и с трудом проговорил, цепляясь за последнюю надежду:
  
   - Но ведь ты же не ушла тогда... И... даже глаза не отводила.
  
   - Все так, - мягко согласилась Вера. - Но это не значит, что я не терялась, не боялась сделать что-то неправильно. С тобой тогда вообще было нелегко общаться...
  
   - А нахрена тогда тебе это было надо? - вспылил он. И тут же припомнил, что когда-то уже задавал похожий вопрос. Тогда он обвинял Веру в том, что она ставит над ним какой-то эксперимент.
  
   - Не то чтобы мне это было не надо, - покачала она головой. - Я просто не знаю, как можно было поступать по-другому.
  
   "Спросила бы у прошлых соседей, как!" - чуть было не огрызнулся Егор, но в этот момент Вера осторожно добавила:
  
   - Зато я видела, что тебе нужно все это: чтобы с тобой говорили, слушали тебя...
  
   Егор отвернулся и с желчью пробормотал:
  
   - Ага, а еще кормили и сигареты давали.
  
   И тут же поймал себя на мысли: говорили, слушали... Как там Мак сказал, "умеете слушать"? Егор никогда раньше не задумывался, что это так важно.
  
   - Не без этого, - усмехнулась Вера. - Только не говори, что еда и сигареты были главнее всего.
  
   Нет, он бы так не сказал. Только если со зла, если бы хотел обидеть или уязвить, но это не было бы правдой.
  
   - Ну вот, - продолжила Вера. - А потом оказалось, что ты не такой уж злой и страшный. Очень даже хороший человек. Со своими тараканами, конечно, но у кого их нет?
  
   Егор покосился на Веру, не поворачивая головы в ее сторону. Звучало все мило и замечательно, вот только Вера и поначалу, как выяснилось, умело лила на уши всякий позитивный бред.
  
   Сигарета дотлела до фильтра и обожгла пальцы, Егор зашипел и выкинул ее в палисадник. А потом зло усмехнулся:
  
   - Да я хоть сто раз буду хорошим человеком, я был и останусь калекой! Что вы все видите, кроме инвалидной коляски! - Он с силой ударил ладонями по подлокотникам и презрительно бросил: - И своих, как ты говоришь, страхов. Подсознательных - или каких там еще?
  
   Вера вздохнула.
  
   - Ну и зачем ты меня сейчас пытаешься обидеть, а? Ты же знаешь, что это не так, что я всегда общалась с тобой, несмотря на... - Она осеклась и потерла ладони друг о друга. - Вообще, знаешь, Егор, если для тебя это так важно, я скажу. Да, то, что ты в инвалидной коляске - с этим сложно. Сложно каждый раз, когда на тебя смотришь, перешагивать внутри себя какой-то барьер и делать вид, что ничего не замечаешь.
  
   Егор прикрыл глаза, до боли стиснул зубы и обхватил себя за плечи, вцепившись пальцами в кожу. А потом услышал слова Веры:
  
   - Но так только поначалу. Дальше - привыкаешь. Хочешь верь, хочешь нет, но сейчас мне все равно. Ты мой друг, человек, с которым я общаюсь и провожу время, потому что мне это приятно и интересно, а не из жалости или чувства долга. И плевать мне на твою инвалидную коляску и на то, что ты не можешь ходить!
  
   Егор недоверчиво глянул на Веру. Теперь она стояла выпрямившись, лицом к нему и с силой терла пальцами правой руки ладонь левой.
  
   - Правда? - ляпнул он и тут же поморщился от того, как глупо и заискивающе это прозвучало.
  
   - Правда, - подтвердила Вера, улыбнувшись.
  
   Егор медленно выдохнул и вытащил из кармана футболки пачку сигарет. Хочется ли закуривать снова или нет, понять он не мог.
  
   - А поначалу, значит, все-таки ты со мной из жалости общалась, да? - бросил он.
  
   Вера с раздражением мотнула головой, уронив руки.
  
   - Егор, ты опять? Кого ты сейчас пытаешься задеть: меня или себя? Меня не выйдет - не обижусь. Из вредности. А если себя, если хочешь выставить все так, словно с тобой могут общаться лишь из жалости, это, знаешь ли, твои проблемы. Ты можешь и дальше видеть в себе инвалида, от которого все только и ищут повод отвернуться. Если тебе так спокойнее, привычнее, комфортнее, то я не буду ломиться в закрытые двери и доказывать тебе обратное. Все равно не докажу - только потрачу силы и время.
  
   Жесткие углы сигаретной пачки Егор смял, превратив ее во что-то совершенно ужасное. Смялись и сигареты внутри. Он с трудом вытащил одну, покатал ее в пальцах, придавая округлую форму, и щелкнул зажигалкой.
  
   Горький дым понемногу отрезвлял, хотя и казался сейчас на редкость противным. Как и Верины слова.
  
   - А ты жестокая, Вера... - медленно, цедя сквозь зубы, произнес Егор.
  
   Она на мгновение прикрыла глаза и быстро потерла ладонями лицо, а потом развела руками:
  
   - Кажется, сейчас ты меня пытаешься упрекнуть в том, что я тебя не пожалела. Хотя сам же до этого из-за жалости злился.
  
   Склонив голову набок, она внимательно смотрела на Егора. Он отвел глаза и, ссутулившись еще сильнее, опустил локти на колени. В этот момент хотелось сквозь землю провалиться. Вера, кажется, была права, но толку-то с того? Легче от этого не становилось, да и что вообще можно было сказать?
  
   - Дашь покурить? - спросила вдруг она.
  
   Егор вскинул голову и огляделся. Действительно, Вериных сигарет ни на табуретке, ни где-то еще в поле зрения не было.
  
   Он протянул через решетку пачку и зажигалку. И решился.
  
   - Вер, прости, - быстро проговорил он и отвернулся. - Не надо мне ничего доказывать. И жалеть меня тоже не надо. Я все понимаю. Я не буду тебе выносить мозг своими проблемами. И твоих друзей я больше не побеспокою.
  
   И услышал, как Вера медленно выдохнула.
  
   - Та-ак, - протянула она. - Все с тобой понятно.
  
   - Что понятно? - с претензией бросил Егор. И тут же сам на себя разозлился. Да что ж сегодня вся дрянь так с языка и летит!
  
   - Понятно, что пьяный ты начинаешь тупить и обижаться, - улыбнулась Вера и, протянув между прутьями решетки руку, пихнула Егора в плечо. - Э-эй, давай, вдох-выдох и успокаивайся. Я тебя не пытаюсь оскорбить.
  
   - Зато я тебя, похоже, все время обижаю, - покачал он головой.
  
   - А я не обидчивая. - Вера, улыбнувшись, тряхнула волосами. - И вообще, - она перекинула пачку сигарет и зажигалку в левую руку, а правой взялась за прут перегородки, - надоело мне через решетку общаться.
  
   Егор не успел даже понять, в чем дело, когда она, оттолкнувшись ногой от одного из поперечных прутов, подскочила и легко перемахнула через перила. Он сумел только торопливо отодвинуть подальше инвалидную коляску, чтобы Вере было куда спрыгнуть на его балконе.
  
   Она немного потопталась босыми ступнями по подгнившим доскам и, чуть подпрыгнув, уселась на перилах.
  
   - Так-то лучше, - с улыбкой заявила Вера и, достав наконец сигарету, закурила.
  
   Да уж, так действительно было лучше. Теперь Егор видел ее ноги прямо перед собой, он жадно прошелся взглядом от кончиков пальцев к пяткам, которыми Вера упиралась в балконное ограждение, и выше - по икрам, коленям, на которых расслабленно лежала ее рука с зажатой в пальцах сигаретой - к бедрам, до нижнего края ее коротких джинсовых шорт с грубо обрезанным и чуть разлохмаченным краем (они, похоже, когда-то были полноценными джинсами). Он замлел настолько, что не то что возмущаться пропало желание, он даже про сигарету в своих руках забыл - опять! - и, естественно, снова обжегся, когда она выгорела. Закинул окурок в банку-пепельницу и сдвинул инвалидную коляску еще дальше, так что задние колеса и ручки уткнулись в стену.
  
   - Так вот, Егор, - сказала Вера, дождавшись, пока он закончит суетиться. - Если уж ты упомянул моих друзей, я бы хотела кое-что прояснить.
  
   Егор вздохнул. Опять этот ее деловой тон! Стоило только немного расслабиться - и на тебе!
  
   - Давай, - обреченно выдавил он.
  
   - Ты сказал, что больше их не побеспокоишь. Не знаю уж, со зла или всерьез. Но, честно, это не выход.
  
   - Ага, хочешь, чтобы они и дальше прятались у тебя в квартире, чтобы лишний раз на меня не смотреть? - фыркнул Егор.
  
   Вера задумчиво покусала нижнюю губу и затянулась сигаретой.
  
   - Егор, а ты вспомни, пожалуйста, прошлый раз. Тогда ведь никто от тебя не прятался. Да, ты удивил всех - и даже меня - своим появлением. И да, я уверена, многим было не по себе. Но все старались быть приветливыми. А потом ты психанул на Ярвина, но нет-нет, - Вера замахала руками, - ты не подумай, что я сейчас пытаюсь тебя обвинить. Просто вот этот вот момент, что у тебя есть больные мозоли и ты легко срываешься, если на них наступят, все ощутили. А теперь просто никому не хочется оказаться на месте Ярвина, пусть даже не специально. И переживать потом, что обидели... - Вера - это было заметно - уже набрала в грудь воздуха, чтобы закончить фразу, но вдруг резко осеклась.
  
   - Да ладно уж, договаривай! - мотнул головой Егор. - Все я понял. Обидеть инвалида никто не хочет. Потому что - ай-ай! - у всех моральные ценности. Будь на моем месте тот же ваш Ярвин, никто бы не парился!
  
   Вера посмотрела на него, покрутив в правой руке сигаретную пачку.
  
   - Да, ты прав. Я именно это хотела сказать, может другими словами, но это так. И ты сейчас опять начнешь обижаться, да?
  
   Егор скрежетнул зубами. Да, начнет! Потому что это и вправду обидно!
  
   - Так, послушай. - Вера сделала последнюю затяжку от выкуренной до фильтра сигареты и спрыгнула с перил, чтобы закинуть окурок в банку. Но залезать назад не стала - присела на корточки, откинувшись спиной на балконное ограждение. - Егор, я понятия не имею, как ты все воспримешь... Но я много думала... да, - она смущенно усмехнулась, опустив взгляд, - я о тебе много думала, представь себе! Не знаю, говорили ли с тобой когда-то на эту тему... мне почему-то кажется, что нет. В общем, - она набрала в грудь воздуха и посмотрела в глаза Егору, - давай начистоту и безо всякой жалости - как ты и хотел. Да, Егор, ты инвалид. И с этим ничего нельзя поделать. И да, тебя всегда будут воспринимать иначе, чем других людей. Не зря же говорят, что встречают по одежке. Всегда при первой встрече с тобой люди будут себя чувствовать неуютно. Просто прими это, ты ничего не можешь изменить.
  
   Егор покривился и отвел взгляд. Вот еще открытие!
  
   - Только ты, пожалуйста, послушай, - Вера протянула руку и легонько сжала его запястье, - кроме первого впечатления, бывает еще и второе, и третье. Я тоже не сразу узнала тебя, не сразу поняла, какой ты на самом деле. И другим тоже нужно время. Ты ведь с виду жуткий бука, с таким человеком, даже будь он совершенно здоров, не все захотят общаться. Вспомни того же Тингола, думаешь, почему он всегда в сторонке тусит? Потому что достал уже всех своими бесценными комментариями! А Маку, например, ты сразу понравился. Уж не знаю почему, но, сам подумай, выходит, не все так плохо. Просто другим нужно время...
  
   - Мак сказал, что я умею слушать, - вставил Егор.
  
   Вера заулыбалась.
  
   - А он прав! Я же говорила, Мак умеет выхватывать особенные детали, - сказала она и посильнее сжала запястье Егора.
  
   От этого по телу будто прошел разряд тока, а кожа в момент покрылась мурашками. Егор втянул сквозь зубы воздух и перехватил Верину ладонь другой рукой.
  
   Вера вздрогнула и чуть отшатнулась. Но свою руку не отдернула.
  
   Егор заглянул в ее глаза - в тусклом электрическом свете, который лился из спальни, их цвет невозможно было разобрать, но смятение в них виделось отчетливо. "Ты мой друг, с которым я общаюсь, потому что это приятно и интересно", - вспомнил он слова Веры. Просто друг. Друг, от которого ее брала оторопь, если он прикасался к ней. А у Тигнола - тоже друга! - она при этом могла спокойно сидеть на коленях. И после этого она еще говорила, что не замечает инвалидной коляски! Как же!
  
   Вот только уличать ее в этом не имело никакого смысла. Егор с горечью покачал головой, и в этот момент Вера все-таки выдернула свою руку - чтобы тут же переплести свои пальцы с его.
  
   - Знаешь... Мак все-таки очень прав, - тихо сказала она, опустив голову. - Я уже и не помню, когда и с кем в последний раз могла говорить так, как говорю с тобой. Так, чтобы видеть и чувствовать, что все, что интересно мне, интересно еще и кому-то другому. На самом деле интересно! А не так, чтобы сделать вид, что слушаешь, покивать головой и чесать дальше о своих собственных проблемах.
  
   Егор прикрыл глаза, и в голове тут же замельтешили одна за другой сцены: как Вера спрашивала, действительно ли ему хочется это знать, когда они говорили о ее диссере, исповедь Ирины, которую она слушала и пыталась что-то посоветовать, вопрос Лорис, после которого та даже не захотела обратить внимание на ответ - и еще много-много других, когда Вера пыталась сделать хорошо всем, кто был у нее в гостях - незаметно, без претензий на благодарность, как само собой разумеющееся. И никто из них, даже Мак, ни разу не пытался расспросить о чем-то саму Веру, поговорить о чем-то важном для нее.
  
   Повинуясь сиюминутному порыву, Егор привлек ее за руку чуть ближе к себе. И свободной рукой откинул назад прядь волос, упавшую на лицо. Вера снова вздрогнула и подняла на него глаза. А Егор провел большим пальцем от ее виска вниз - остановившись на мгновение чуть ниже мочки уха - а потом двинулся дальше уже всей ладонью - приподнимая ее волосы, чуть влажные у корней то ли от жары, то ли их странных разговоров - и, остановившись на затылке, притянул ее лицо ближе к своему. И, помедлив несколько секунд, сам склонился чуть ниже, так, что коснулся своим лбом ее лба.
  
   - Я рад, что могу тебе это дать, - едва слышно прошептал Егор. И тут же пожалел о том, что произнес это вслух.
  
   Но Вера вздохнула и, обвив рукой, в которой сжимала пачку сигарет и зажигалку, его шею, уложила голову ему на плечо. Перед глазами все поплыло так, как не плыло с самого сильного перепоя, и все страхи и сомнения перестали иметь значение.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"