Жеребец поднялся на дыбы и замолотил передними ногами по воздуху. Благородное животное, разгоряченное скачкой во весь опор, и вдруг немилосердно осаженное всадником храпело, раздувало ноздри и грызло удила.
- Победа! - кричал верховой офицерик тонким, срывающимся на фальцет голосом. - Победа господа! Правый фланг неприятеля опрокинут! Центр отступает! Генерал Фокстрон призывает двинуть в атаку все резервы!
К гарцующему немедленно бросились двое высоченных гвардейцев из числа тех, кто нес караул вокруг штабного шатра, и принялись ловить поводья.
- Идиот, - презрительно процедил высокий мужчина в темно-синем мундире артиллерийского майора, небрежно державший шлем под мышкой.
Он слегка наклонил коротко остриженную голову и раздраженно сплюнул. На висках тускло поблескивала седина.
- Кого вы имеете в виду, сьор Ньюлан? Его светлость или гонца, так поспешавшего к нам с хорошими вестями? - негромко раздалось из-за спины майора
При этих словах прочие штабные офицеры заметно занервничали. Высокий юноша в доломане и ментике лейтенанта гусаров, стоявший подле Ньюлана, и вовсе вздрогнул и отступил на шаг, словно опасаясь подхватить от него опасную болезнь. Пара адъютантов нервно переглянулась. Другие остались неподвижны, но лица их вдруг утратили краски и затвердели, точно деревянные маски.
Слишком уж громкое эхо давал этот негромкий и обманчиво мягкий голос во всех уголках бескрайней Дорийской империи, разбросавшей свои владения от побережий Красного моря на востоке и до безжизненных ледяных равнин Ха-шамиша на западе. Его отзвуки ломали судьбы и карьеры сильных мира сего, определяя будущее целых народов - что уж говорить о горстке штабных офицеров?
Говоривший сделал несколько шагов и встал рядом с пожилым майором, не глядя, однако, на тертого служаку, словно все его внимание поглощали клубы пыли и дыма, за которыми скрывалась финал грандиозной битвы. Тонкий изогнутый нос был нацелен на смешавшееся скопище людей, коней и смертоносного металла, точно клюв хищной птицы.
На обладателе опасного голоса был ярко-алый мундир полковника Четвертого полка кирасиров с набивными вставками на плечах и боках, где должны были стягиваться ремни доспеха - сама кираса осталась в походном шатре. Шлем с опускающимся зерцалом почтительно нес юный паж, тоже в мундире кирасиров, делавшем его похожим на игрушечного солдатика.
Александр Сторца, герцог Марлендский и князь Аламары не походил на солдата и не стремился к этому, но находиться в ставке командующего Стоктона в партикулярном платье не представлялось возможным даже для человека, который спит с императрицей Юноной ночью и нашептывает ей советы днем. Могущественный консорт знал, что не пользуется популярностью в армии, и не стремился ухудшить ситуацию. В то же время пройти мимо высказывания артиллерийского майора не посчитал возможным, тем более, что заносчивого себялюбивого и (не отнять) крайне удачливого генерала Уилларда Фокстрона не жаловал.
Ньюлан угрюмо насупился, но не издал ни звука.
Какое-то время они так и стояли вглядываясь в черное копошение, рассекаемое то здесь, то там огненными стежками залпов.
- Ну же, майор. Кого вы имели в виду?
Консорт смерил артиллерийского майора оценивающим взглядом, который тот выдержал с куда большим хладнокровием, нежели штабные офицеры. Выражение лица Эдварда Ньюлана - задубевшее, почерневшее от солнца и покрытое множеством мелких шрамов от сгоревших на нем частиц пороха - не изменилось ни на йоту.
Примечательное лицо.
Оно выглядело летописью походов и сражений, в которых старый солдат провел большую часть своей жизни. К своим сорока шести годам он не преуспел в строительстве карьеры и не стяжал ни славы, ни богатства. Опыт и ноющие перед сном раны - вот весь капитал, который сколотил майор к текущему дню. Когда мало имеешь, нет причины горевать о возможных потерях, поэтому Ньюлан имел репутацию угрюмца, который режет правду-матку, не стесняясь приличий и чинов (от чего и не рос в последних).
Но сейчас даже он промолчал.
В присутствии Сторца все предпочитают молчать... пока их не заставят говорить.
- Я жду, сьор Ньюлан. Кто же все-таки идиот. Герцог? Или его юный, многообещающий племянник, примчавшийся сюда с сообщением победе?
Ньюлан против воли скривился, не в силах скрыть отвращение к своему собеседнику. Старый майор понял, что его толкают в клетку к тиграм. Вне зависимости от ответа к вечеру генерал Фокстрон будет знать об оскорблении, нанесенном его семье, а такой человек не прощает обид.
Эдвард Ньюлан давно смирился с тем, что ему не сделать большой карьеры в армии императрицы, но теперь под вопросом может оказаться даже пансион. Проклятый Сторца и его тонкий слух! Не зря его за глаза кличут Филином.
- Любой, кто считает, что дело сделано, когда оно сделано лишь наполовину, милорд, - хрипло произнес пожилой майор, неуклюже подобрав как можно более нейтральный ответ.
- Поясните, - коротко потребовал Сторца.
Он повернулся и нацелил свой клюв на Ньюлана.
- Так точно, сьор! Левый фланг противника держится, и держится хорошо, - майор вытянул руку, показывая, куда смотреть. - Это не удивительно, там стоят наемники из Черных Касок и Железнозубые. Эти не побегут. Если офицеры противника сумеют отступить в организованном порядке, пока наши будут добивать их, то сумеют и перестроиться. А если среди них найдутся люди с крепкими яй... с боевым опытом и духом, то даже могут и контратаковать. Немало битв было проиграно после преждевременных криков: "Победа!". Достаточно вспомнить Катастрофу под Лирул-Борк.
- Думаю, наш командующий Стоктон с вами согласится, - чуть помедлив, усмехнулся консорт. - При Лиру-Борк он потерял обоих братьев... Посмотрите, как его гвардейцы быстро утихомирили юного Лайонела с его победными реляциями. Значит ли это, что какое-то время генералу Фокстрону придется развивать успех только теми силами, что у него есть?
- Едва ли, милорд. Лорд Стоктон осторожен и, как правило, щадит солдат. Но он не пожелает, чтобы все венки победителя достались только генералу Фокстрону. Думаю, он сейчас двинет резервы... с вашего одобрения, сьор.
- Добивать центр? - консорт снова посмотрел на майора - на сей раз с интересом.
Прочие офицеры тоже навострили уши. Среди них мало кто относился хорошо к опальному Эдварду Ньюлану, которого нынче даже к любимым батареям не отправили, оставив зачем-то бессмысленно топтаться при штабе, но опыт старого вояки под сомнение никто не ставил.
- Нет. Ударить по левому флангу. Если наши опрокинут косоглазых и наемников, то у победы будет два отца. Если они умоют нас кровью и организованно отойдут, то виноват будет Фокстрон, который увлекся своей победой и не дал организовать полный разгром врага, - угрюмо произнес Ньюлан.
Он резко - даже слишком резко для человека столь больших лет и столь малого положения - повернулся и смело встретил острый, как штык взгляд Александра Сторцы.
- В любом случае триумф обоих наших генералов будет щедро оплачен кровью дорийских солдат.
"А ваше присутствие только увеличивает эту плату", - хотел добавить майор, но сдержался. Неприятностей из-за длинного языка и без того на сегодня хватит. К простому и незатейливому злопамятству генерала Фокстрона незачем добавлять жестокую и полную коварства мстительность Филина.
Консорт улыбнулся и хотел что-то сказать, но в этот момент один из гвардейцев оттянул на себя полог шатра, и командующий Стоктон - огромный и дородный, весь в бакенбардах усах и с всклокоченной шевелюрой, точно вместо головы на плечи насадили огромный одуванчик - вышел наружу. Он двигался со стремительностью, какую трудно обнаружить в столь грузном теле.
Офицеры и солдаты издали ликующий крик при виде командующего.
Седой лев, наконец, изъявил желание зарычать.
- Пришло время сломать хребет Дракону, господа! - гаркнул прославленный полководец, размахивая поданным ему шлемом. Алый плюмаж трепетал на ветру. - Мы должны смять левый фланг, пока враг не перестроился и не перехватил фортуну у сьора Фокстрона! Милорд...
Он вопросительно посмотрел на консорта.
- На поле боя я лишь один из ваших солдат, сьор Стоктон. - почтительно склонил голову Сторца; по тону голоса было не угадать, говорит Филин серьезно или иронизирует, -Приказывайте!
- Полковник Найдал, стройте гвардейцев! Полковник Харви! Поднимайте кавалерию, голубчик!
Возле штабного шатра немедленно началась суета.
- Я в смущении, сьор Ньюлан, - тихо прошептал Александр Сторца, обращаясь к майору. - Наш прославленный генерал хочет бросить кавалерию против Железнозубых?! Против их терцы?
- Сьор Харви командует Вторым рейтарским полком, - медленно, раздумывая над каждым словом, сказал майор Ньюлан. Он даже приподнялся на носках, вглядываясь в клубы дыма и пыли, как будто что-то мог разглядеть. - Это означает, что на каждого всадника у него по два огромных пистоля и карабин. Они могут обстреливать терцу, не приближаясь к врагу на длину пик. Конечно, всегда есть шанс быть встреченными огнем из аркебуз, но к счастью, этот противник не делает ставку на огнестрельное оружие, предпочитая сражаться по старинке. Но думаю, дело не в этом. Командующий Стоктон хочет отрезать Железнозубым путь к отступлению, чтобы затем перерезать их всех до одного.
- Неужели? Разве это не чревато лишними потерями?
- Командующий Стоктон знает, что делает, - он протянул руку и указал в сторону троицы приближающихся всадников. - Черные каски, кажется, готовы обсудить условия выхода из боя. А без их всадников у косоглазых нет никаких шансов. Смотрите.
Майор протянул руку и указал на маленькую группу из трех всадников, во весь опор приближающуюся к холму, на котором была разбита ставка командования дорнийской армии.
Двое верховых были в мундирах Дорийской империи, а третий - в простых кожаных доспехах и вороненом шлеме с поднятым забралом. В руке он держал кавалерийскую пику с привязанной к ней тряпицей - символом переговоров.
- Узнаю старого Буббу Продай-Верность, - улыбнулся Сторца. - Он никогда не изменяет нанимателю перед битвой, но всегда имеет запасной план.
- Черные каски любят сражаться, но не любят умирать, - буркнул Ньюлан.
Как и все регулярные военные, он с определенным презрением относился к наемникам, хотя и признавал за ними умение драться. Впрочем, могущественный консорт уже не обращал на пожилого майора никакого внимания. Он размашисто шагал к командующему Стоктону, и молоденький адъютант со шлемом в руках едва поспевал за ним, отчаянно путаясь ногами в перевязи своей почти игрушечной сабли.
Трое всадников в считанные минуты покрыли расстояние до шатра, сбавив ход лишь у выставленного вокруг шатра оцепления из гвардейцев. Здесь парламентера из Черных касок заставили сойти с коня и отдать оружие - вместо пики с тряпкой ему вручили традиционный белый щит. Конвоируемый по бокам двумя дюжими гвардейцами он уверенно зашагал по склону.
Парламентер наемников был местами сер от пыли, местами черен от пороховой гари и на славу забрызган кровью - часть успела высохнуть, превратившись в грязную корку, однако нафабренные еще перед боем усы до сих пор оставались так лихо закрученными к верху, что едва не касались уголков глаз. Нашивки на груди - по обычаю наемных солдат - свидетельствовали о чине подполковника.
Командующий Стоктон приосанился, провел руками по усам и положил ладонь на эфес сабли. Нет ничего зазорного в том, чтобы принимать капитуляцию у наемников... если, конечно, это наемники легендарного Буббы Боффута. Армии, в которых сражались Черные каски, случалось, разбивали, но еще никто не видел бегства бойцов генерала Продай-Верность.
Убить их, конечно, можно, но выйдет больно дорого. Куда дешевле отпустить с миром, сэкономив пули, порох, сабли и собственных солдат не в последнюю очередь. Как вот сейчас.
У Черных касок нет идеалов - за проигранное дело они не стоят.
А дело противника - швах.
Союз Дракона решился на генеральное сражение на навязанных ему условиях и потерпел поражение. Почетная сдача Черных касок - достаточно серьезный эпизод битвы, чтобы после него этот нахальный выскочка Фокстрон в одиночку пожал все лавры.
Седой лев даже приготовился протянуть руку, чтобы подполковник Черных касок мог приложиться к ней губами, но тот неожиданно миновал командующего дорийской армии и - прежде чем кто-то успел опомниться от такой наглости - пройдя на два шага дальше, опустился на колено перед консортом.
- Полковник Боффут готов предложить вам сдачу, сьор Сторца.
Из-за сильного южного акцента у него получилось практически "сюр Стоца", но никто не рассмеялся.
- И клинки Черных касок, если вам потребуются таковые.
- Я принимаю капитуляцию на условиях полковника Боффута, сьор Нудиц, - мягко улыбнулся Александр Сторца, проявляя удивительную осведомленность и игнорируя недоуменные, ошеломленные и даже возмущенные взгляды офицеров, направленные на него со всех сторон.
Не до всех и не сразу дошло, что условия не обсуждались, поскольку были согласованы заранее. Только командующий Стоктон, старый опытный полководец все понял в ту же секунду. Из него словно выпустили воздух - он, казалось, даже стал меньше в размерах.
Верные себе Черные каски не предали нанимателей в этой битве. Они сражались честно, упорно и умело, пока в битве не наступила поворотная точка. А вот тогда условия, загодя предложенные знаменитому командиру наемников фактическим правителем Дорийской империи, вступили в силу.
Похоже, победу в битве при озере Мако придется делить на троих. Или все-таки на двоих, но уже без Седого льва?
Эдвард Ньюлан, наблюдавший оторопь командования со стороны, странно скривился. Со стороны это могло сойти и за саркастическую усмешку, и за презрительную гримасу. Проклятые политики ухитрились обделать даже такое славное сражение.
- Что ж, господа, теперь победа точно в наших руках, - громко заявил Александр Сторца.
- На сей раз я не тороплюсь, а, сьор Ньюлан? Осталось только покончить с горсткой Железнозубых. Командующий Стоктон, вы не будете возражать, если я составлю компанию сэру Харви и, в сопровождении его рейтар, проеду к нашим славным боевым порядкам? Хочу воочию увидеть эту знаменитую терцу, прежде, чем ее разнесет в клочья пальба наших славных солдат. А то знаете, столько читал и слышал, даже интересно...
Старый генерал покачал головой - не отрицательно, скорее огорченно - и, развернувшись, побрел в шатер. Слишком гордый, он не считал нужным прикрыть как-то полученное унижение, и Филин это заметил, и вывод сделал.
Раз не проглотил, значит запомнил. Командующий Стоктон еще припомнит ему этот шаг... если у него будет для этого время.
- Вы слышали приказы генерала, господа, - резко крикнул Александр Сторца. - Сьор Найдал - стройте гвардейцев! Сьор Харви - ваши рейтары, как и планировалось должны отрезать неприятелю путь к отступлению. Железнозубые останутся на этом поле! Но до моего приказа огонь не открывать - только если попытаются прорваться. Сьор Ньюлан... сьор Ньюлан!
Пожилой майор не сразу понял, что к нему обращаются, и консорту пришлось повысить голос.
- Сэр?
- Отправляйтесь к батарее полковника Мунро. Я хочу, чтобы вы взяли у него легкие пушки с расчетами и выдвинули их к позициям зеленокожих. Теперь, когда противник не может рассчитывать на вольтижеров Черных касок, ничто не помешает нам расстрелять их картечью в упор. Это будет поэффективнее пистолетов полковника Харви. С богом, господа. Во имя Светозарного владыки! Во славу императрицы! Эво импера!
- Эво импера! - грянуло над холмом.
Уже оседлав своего жеребца, консорт вдруг окликнул удаляющегося от шатра командующего Стоктона майора Ньюлана.
- А ведь я правильно угадал, что вам нечего киснуть в ставке, мой бравый майор? Ваше место у пушек, в дыму и копоти! Вы мне должны!
Прежде, чем ветеран успел ответить, Александр Сторца уже развернул жеребца и погнал его прочь. За ним поскакал озадаченный полковник Харви в сопровождении десятка офицеров в доспехах и со значками рейтар.