Аннотация: После гибели Макарова Скрыдлов прибыл в Порт-Артур
Ранним утром в Голубиную бухту под Порт-Артуром вошла китайская джонка. Ничего странного в этом не было, несмотря на строгий запрет на выход в море рыбки хотелось всем, поэтому на нарушение смотрели сквозь пальцы. Странными были пассажиры - несколько мужчин, явно европейской наружности, в форме торгового флота. После трагедии случившейся с французским и германским агентами европейцы избегали пользоваться услугами китайцев. Пассажиры впрочем не остались не замеченными. Прямо на берегу им преградил дорогу патруль.
-Кто такие? Цель прибытия? Ломающимся голоском спросил молодой подпоручик.
-Я адмирал Скрыдлов! Прибыл вступить в командование вверенной мне эскадрой. Проговорил, усмехнувшись самый старший из моряков.
Весть о прибытии командующего разнеслась по Порт-Артуру как ураган. Многие помнили его как требовательного и знающего начальника. На кораблях эскадры началась суета. На мачтах поминутно менялись сигналы. Между кораблями сновали шлюпки и баркасы. В сердцах отчаивающихся было людей, забрезжила надежда. Наконец адмирал объявил, что отправляется представляться командованию крепости.
Генерал Стесель, заранее получив известие о визите, собрал штаб и, ожидая адмирала, заметно нервничал. Высокого гостя все не было. Наконец адъютант его превосходительства ротмистр Водяга ворвался в приемную, топая при этом, как жеребец.
-В соборе!
-Что в соборе?
-Адмирал в соборе! Икону чудотворную привез!
-Что простите? Икону, это как прикажете понимать? Какое неуважение!
Пока длился переполох, вызванный начальственным гневом, в приемную вошло несколько флотских офицеров. Раскрасневшийся Стесcель замолк на полуслове, вытаращив на вошедших глаза. Выступивший ему навстречу адмирал Скрыдлов начал без обиняков и предисловий:
-Ваше превосходительство, по именному повелению его величества я прибыл, что бы принять под командование Порт-артурскую эскадру. С подчинением мне порта и крепости Порт-Артур! Вот ознакомьтесь.
-А как же я? Только и смог прохрипеть в ответ генерал.
-Вам надлежит отправиться в Манчжурию в штаб генерала Куропаткина, где он найдет вам применение.
-Но, это невозможно! Крепость в осаде. А я командующий Квантунским укрепрайоном!
-Невозможно? Но я же здесь! Квантунским же укрепрайоном командует, как мне известно, барон Ноги! В самом скором времени в Артур прибудет нейтральный транспорт с продовольствием. Вы можете отправляться на нем. Предупреждаю, мне известно о том фарсе, который вы устроили при вашем прошлом отзыве из крепости. Генерал Куропаткин предоставил мне такое сомнительное удовольствие. По сему объявляю вам, что если вы откажетесь, вас доставят на борт под стражей.
-Генерал Смирнов! Принимайте командование, завтра ожидаю вас с докладом. Честь имею господа!
Собрание на эскадре было не менее драматичным. Посетивший к тому времени большинство судов лично, и переговорив с известными ему офицерами, адмирал составил, видимо в голове план и с места в карьер бросился его приводить в жизнь. Собрание происходило в салоне броненосца Севастополь, исполнявшем роль флагмана в связи с повреждениями других, более мощных судов. Вот его командиру Эссену и досталось первому.
-Я пришел к выводу, Николай Оттович что адмирал Макаров совершил непростительную ошибку назначив вас командовать Севастополем! Весело глядя на помертвевшее лицо Эссена, адмирал продолжал. - Назначить самого лихого командира на эскадре на самый тихоходный броненосец, непростительная расточительность! Принимайте Баян!
С другого конца стола раздался сдавленный хрип Вирена.
-А вот и вы Роберт Николаевич! Ну что я могу сказать, вам давно пора расти. К сожалению, я не могу сделать вас адмиралом. Это прерогатива государя. Но вы немедля примите Цесаревича, ибо бардак на нем нестерпим! Кроме того, вы поднимите на нем брейд-вымпел, и будете командовать вторым отрядом броненосцев. То есть Цесаревичем, Полтавой и Севастополем, впрочем, на полноценный отряд это не тянет, так что остановимся на бригаде. Соответственно первой бригадой из Ретвизана, Пересвета и Победы командую я.
-А почему такой выбор? Спросил командир Полтавы.
-Извините, что отвечаю вопросом на вопрос, а что общего у вашего броненосца с Цесаревичем?
-Э...башенное расположение среднего калибра? Но скорость!
-А что Цесаревич может развить проектную скорость? А вот артиллерия, да артиллерия наше все, посему позвольте представить вам нового флагарта капитана 2 ранга Герасимова. Сдавайте голубчик дела на Пересвете и... делайте, что угодно, но эскадра должна уметь стрелять! Кстати что у нас с артиллерией? Много на берег сняли? Как быстро можно вернуть?
-Ну, вернуть наши пушки в полном объеме вряд ли удастся, но можно получить с берега.
-С приморского фронта? Однако на берегу обычно пушки выделки пермского завода, возможно ли их быстро установить? Кажется, компрессоры у них отличаются...
-Не волнуйтесь ваше превосходительство, что-нибудь придумаем. К тому же часть орудий есть в арсенале...
-Что...в арсенале были свободные пушки? А снимали с кораблей.... Да вы что тут, с ума по сходили!!!
Ближайший месяц прошел на эскадре как один большой день. Бесконечный ремонт, установка на место артиллерии и учения. Бесконечные учения, артиллерийские, пожарные, минные. Рейд протралили, причем особенно много хлопот доставили не японские минные заграждения, а русские, устроенные так хорошо, что ни один японец на них не подорвался. Автора сего шедевра фортификации капитана Бородатого отправили на фронт. Наконец подготовительные работы были закончены, и эскадра смогла выйти на внешний рейд. Наперерез ей двигался отряд адмирала Катаока, явно пытаясь преградить путь.
-Они что тут у вас совсем не пуганные? Поинтересовался Скрыдлов у стоявшего рядом Щенсновича. - Прут с четырьмя лоханками на шесть броненосцев.
-Да все как-то недосуг было, вот и обнаглели. Пожал плечами командир Ретвизана. - К тому же и комар лошадь свалит, если волк пособит. А волки чую не далеко.
-Ничто. Флагарт, начать пристрелку! Вы голубчик давно жаловались, что на берегу стрелять не научишься. Вот и потренируйтесь.
Такой подлости, от обычно безынициативных русских, сыны Аматерасу не ожидали. "Не надо было подходить так близко", подумал адмирал Катаока, меланхолично наблюдая за всплесками русских пристрелочных снарядов. "Похоже боги сегодня не нашей стороне".
Получив известие о выходе русской эскадры адмирал Того, собрав все наличные силы, вышел ей навстречу. Сил, впрочем, было не много. Под руками был только первый отряд из четырех броненосцев, оставшихся после удачной минной постановки противника и два броненосных крейсера итальянской постройки. Да еще отряд крейсеров Дева, "собачек" как называли их русские. Правда, в Дальнем были два броненосных крейсера из отряда Камимуры, но они, несмотря на немедленно отправленный вызов, запаздывали.
Картина, открывшаяся взору японского адмирала, не радовала. Отряд Катаоки явно влип. Ицукусима и Чин-Иен горели, а Мацусима сверх того, явно собиралась тонуть. Впрочем, задачу свою старички выполнили, а что может быть почетнее для японца как смерть за императора. Заметив подходящую к месту сражения японскую эскадру русские оставили, изрядно потрепанного противника и двинулись навстречу Того. От внимательного глаза японского адмирала не укрылось не очень умелое маневрирование русских броненосцев. Вынужденная стоянка на внутреннем рейде явно не пошла им на пользу. Кто-то из штабных почтительно указал командующему на явную ошибку Скрыдлова. Он не послал артурские миноносцы в атаку на поврежденные японские корабли. Адмирал, занятый наблюдением за противником, пропустил слова мимо ушей. Эскадры быстро сближались. "Слишком быстро" подумал Того. Осторожность подсказывала, что лучше оттеснить гайдзинов от моря, что бы они вернулись в свою ловушку, в которую для них превратился украденный у Японии Порт-Артур. Однако явный успех русских утопивших пусть старый и довольно никчемный крейсер, не устраивал японского адмирала. У него хватало завистников, и давать им лишний повод для злопыхательства он не собирался. К тому же не равномерно растянутая линия русских броненосцев не показалась ему слишком опасным противником.
Первыми начали пристрелку японцы. Русские немедленно ответили. Залп следовал за залпом. Эскадры неумолимо сближались. - Кто первый отступит, тот и проиграл. Кто первый отступит, тот и проиграл. Сжав зубы, твердили моряки обоих эскадр.
-Какого черта я делаю, мелькнуло в голове Того. -Этот сукин сын Скрыдлов в первом же сражении навязал мне бой по своим правилам. На контркурсах и малой дистанции. Но русские хуже стреляют и средней артиллерии у них меньше. Чего он добивается? Дурное предчувствие резануло как вакадзаши. - Шесть румбов вправо! Полный ход! Разорвать дистанцию! - Что, вытянулись лица штабных. Почему? - Поздно...
Из строя русских броненосцев вырвались, будто стая гончих, прятавшиеся до поры у не стреляющего борта миноносцы. Поднимая буруны они ринулись в отчаянную, самоубийственную атаку на броненосцы Того. Весь огонь немедленно был перенесен на них. Море кипело от взрывов. Шедший первым миноносец вдруг исчез в пламене взрыва, снаряд, по видимому, попал в минной аппарат. Еще один запарил и остановился став из охотника мишенью. Два других не выдержав огня отвернули выпустив мины с дальней дистанции, от которых японцы увернулись, сломав, впрочем, строй. И только один подойдя к Асахи в упор, успел выпустить мину, прежде чем его потопили.
-У русских слабые мины, Асахи выдержит, загомонили офицеры штаба то ли пытаясь ободрить адмирала Того, то ли сами себя. - Куда вы, морские демоны и русские черти вас побери, смотрите! Простонал адмирал. - Дистанция до русских броненосцев...
Воспользовавшись тем что огонь японцев перенесен на атакующих. Русская эскадра повернула все вдруг и пошла в атаку. Пока японские артиллеристы отражали минную опасность, русские броненосцы успели сократить расстояние до 20 кабельтовых. Промахнутся на такой дистанции было затруднительно, выдержать попадание броненосного снаряда невозможно...
Никогда ни до, ни после русским не удавалось так маневрировать, несомненно, этот маневр был запланирован заранее, поскольку ни какой передачи флагами не было зафиксировано.*
Вряд ли атака строем фронта была бы успешна в другой ситуации, принимая во внимание слабость бронирования траверзов русских броненосцев. Однако огонь японской эскадры был отвлечен на атакующие их миноносцы. Кроме того, необходимость уклонятся от самодвижущихся мин, лишило японцев всякого подобия строя. Именно этим объясняется успех русской атаки. Подойдя буквально на пистолетный выстрел, они смогли в полной мере реализовать преимущество облегченных бронебойных снарядов.**
Кроме того, необходимо покончить с порочной практикой хранения боеприпасов непосредственно в башнях. Именно этим объясняется мгновенная гибель крейсера "Нисин".***
Недостаток линейных кораблей вынудил адмирала Того поставить в одну линию с броненосцами броненосные крейсера типа "Гарибальди". Однако их бронирование оказалось совершенно не достаточным что бы выдерживать огонь главного калибра броненосцев. Совершенно очевидно, что недостаточно бронированные корабли нельзя ставить в одну линию с линкорами.****
Рано утром русского посла в Вашингтоне барона Розена попросили прибыть в Уайт Хаус. Его принял лично президент Теодор Рузвельт и в самых любезных выражениях, поинтересовавшись предварительно здоровьем русского самодержца, сообщил: - Японское Императорское правительство обратилось к правительству САСШ с просьбой о посредничестве при заключении мирного договора!
- Одним прекрасным солнечным утром корабли Порт-артурской эскадры вышли на рейд! Продекламировал на весь мостик Баяна мичман Соймонов! Стоявшие вокруг офицеры только усмехнулись восторженности юного штурмана, и лишь недавно принявший командование красавцем крейсером капитан первого ранга Эссен поморщился. - Да уж прекрасное и солнечное. Действительно выход эскадры в четыре часа утра менее всего можно было назвать прекрасным, а уж солнечным совсем ни как. Кроме того, накануне случился прискорбный эпизод. Японцы, устроившие обстрел порта из 120 мм орудий и обычно не имевшие особого успеха неожиданно преуспели. Попадание, случившееся в Ретвизан, не принесло особых разрушений, но легко ранило начальника штаба адмирала Витгефта. Другое попадание пришлось на долю Баяна, да еще в тот момент, когда на нем был прибывший для приватного разговора с Рейценштейном Скрыдлов. Снаряд, угодивший в боевой марс не принес бы особого ущерба, поскольку дрянные пушчонки Гочкиса стоявшие там прежде давно находились, где то на сухопутном фронте. Дальномер тоже по счастливому стечению обстоятельств был снят для юстировки. Так что вреда, кроме перебитых фалов не случилось бы, если бы осколок от марса по какой-то немыслимой траектории не контузил младшего флагмана, вышедшего было проводить командующего эскадрой. Рейценштейну явно было худо, хотя он с жаром утверждал обратное. Наконец Скрыдлов согласился с его доводами и не настаивая более на госпитализации отбыл. Перед тем как сойти по трапу он вдруг подошел к Эсенну и приказал: - Если Николай Карлович, по любой причине, не сможет выполнять обязанности вымпел не спускать! Командуете отрядом крейсеров вы! И буркнул в сторону: - ну не Ухтомского же...
Эссен с напряжением наблюдал за идущим впереди Севастополем. Совсем не давно командовавший этим старым броненосцем Николай Оттович был прекрасно осведомлен о его проблемах с механической частью и невольно ждал подвоха. Ожидания не замедлили подтвердиться. Севастополь застопорил ход, выкинув флажный сигнал 'не могу управляться'. Вскоре впрочем, ход дали. Однако мысль идти за вторым отрядом на 9 узлах была для бывшего командира Новика не выносимой. Тем более что к вышедшим из гавани русским на всех парах спешил отряд старых японских кораблей под флагом адмирала Катаока.
-Что с Николаем Карловичем? Спросил у подошедшего лекаря Эссен. Тот сокрушенно помотал головой и ответил: - Зря его превосходительство отказался от госпитализации. Очень голова болит. Не может он командовать.
Ну что же.... Эй, сигнальщики, просигналить на крейсера: - 'Следовать за мной'. Три румба влево! Полный ход! Задымив из всех четырех труб, красавец Баян бросился обходить медленно двигающийся отряд Вирена. За ним устремился не менее красивый Аскольд, который впрочем, злые языки в Артуре именовали папиросочницей, вероятно за его пять труб дававшие этому русскому крейсеру неповторимый силуэт. И последними за своим флагманом двинулись 'Порт-артурские богини' близнецы Диана и Паллада, именуемые на эскадре как Даша и Палаша. Четыре крейсера, обогнув Севастополь, Полтаву и Цесаревич пристроились к концевому первого отряда броненосцу Победа. Двинувшийся посмотреть на непривычную активность русских адмирал Катаока оказался в трудной ситуации. Проявив неожиданную прыть, русские три броненосца и четыре крейсера на недостижимых для его старых кораблей 17 узлах преградили им путь. К тому же к ним на помощь спешили не замеченные ранее еще три броненосца превращая ситуацию из безнадежной в катастрофическую. До того как на русских кораблях заработало радио, перебивая мощной искрой все передачи, Катаока успел сообщить о выходе трех броненосцев противника. Того, разумеется, вышел на встречу, но когда он будет? И как ему сообщить о том, что броненосцев шесть? Все что оставалось японцам это идти на встречу своим, отстреливаясь и моля Аматерасу что бы помощь не запоздала. Однако у адмирала Скрыдлова было на этот счет свое мнение. Русские броненосцы начали пристрелку, и уже третий залп Ретвизана дает накрытие на бывшего китайского ветерана Чин-Иен оказавшегося головным при отступлении. Накрытие впрочем, не попадание и японские крейсера пытаются обойти рыскнувший в сторону броненосец, воспользовавшись своим незначительным превосходством в ходе. В этот момент и происходят почти одновременно два попадания решившие судьбу японского отряда. Ретвизан попадает таки в Чин-Иен, на котором немедленно начинается пожар. А Пересвет вколачивает главным калибром в Мацусиму. Причем если восемь тысяч водоизмещения и броня дают древнему творению немецких инженеров, хоть какой то шанс переварить 12 дюймовый подарок, то пережить 10 дюймов прилетевших с Пересвета у четырехтысячной Мацусимы шансов не было никаких.
-Ваше высокоблагородие! Японцы! Закричал сигнальщик, обращаясь к Эссену. Но то уже сам увидел быстро приближающийся отряд броненосцев под флагом адмирала Того. Японский главнокомандующий узнал о выходе русской эскадры из Порт-Артура и спешил пресечь безобразие.
-Наши отворачивают! Действительно флагманский Ретвизан, не теряя времени на сигналы поворачивает на шестнадцать румбов вправо. Как и было условлено до боя, вся эскадра повернула за флагманом последовательно.
-Это-то понятно, протянул Эссен первой бригаде с Того не тягаться, только вот нам что прикажете делать. Эдак мы прямо под огонь японских броненосцев выкатимся, а им мы на один укус, ну кроме Баяна. Приготовить сигнал - отряду крейсеров следовать за мной.
Как только крейсера повернули за броненосцами Скрыдлова, японцы открыли огонь. Огромные столбы воды, поднимаемые двенадцатидюймовками не добавляли оптимизма, но крейсера уже прибавили ход и, набирая скорость, обогнали первую бригаду, пройдя между ней и броненосцами Вирена. Механики Севастополя явно справились с неисправностями и вторая бригада, прибавив ход до максимально возможных тринадцати узлов, торопилась принять участие в общем веселье. Когда Баян, проходил на траверзе Ретвизана, на его мостик выскочил Скрыдлов и отчаянно жестикулируя, что-то кричал. За дальностью расстояния разобрать, впрочем, было не возможно. Однако и без слов была понятна главная мысль адмирала: - проваливайте побыстрей! Эссен, покрутив озадачено головой, вдруг застыл на мгновение, в глазах блеснула искра понимания и самый молодой каперанг эскадры, волей фортуны командующий отрядом крейсеров, заорал - полный ход! Как только крейсера прошмыгнули между двух бригад броненосцев, русский флагман совершил очередной резкий маневр. Практически обрезав корму концевой Дианы, он опять развернулся на шестнадцать румбов и встал в кильватер Севастополя.
-Ух. Что это было? Пробормотал мичман Соймонов, глядя квадратными глазами на Эссена. - Ах, юноша. Вздохнул командир Баяна. Это был цирк Чинезели. Вы хоть поняли, что произошло? Нет? А произошло следующее, из-за всех наших неурядиц, поломок и рискованных маневров японцы так и не поняли, что вышла вся эскадра, а не один отряд. И теперь на четыре броненосца и два броненосных крейсера, которыми адмирал Того собирался поквитаться за почившую бозе Мацусиму, идут шесть наших броненосцев. С самого начала войны не было такого благоприятного соотношения. Вот так то!
- Интересно, а что кричал нам командующий? Спросил мичман. - Многие знания многие печали юноша, хмыкнул в ответ Эссен, впрочем, неведение ваше продлится не долго, примерно до конца боя.
Между тем пока русские крейсера по широкой дуге огибали голову японской эскадры, броненосцы Вирена начали пристрелку. Японцы немедленно ответили. Эссен, напряженно наблюдая за происходящим, хмурился. Наконец обернувшись на офицеров в боевой рубке, он с непонятной смешинкой в голосе спросил: - а что господа, не подергать ли нам японского тигра за усы? - Что вы имеете в виду Николай Оттович? - Подойти к Того и поставить его броненосцы в два огня. - Помилуйте, но японцы в два счета нас потопят! Ну, если не нас, то Аскольда с богинями точно погубим! - Э нет, главный калибр японцев будет занят нашими броненосцами, а шестидюймовки не стреляющего борта переживем, зато превосходство японцев в среднем калибре хоть немного нивелируем.
И русские крейсера вновь пришли в движение...
Миноносцы. Бой.
Артурские миноносцы, до войны это словосочетание произносилось с легким оттенком пренебрежения. Многотрудная пора когда эскадрой командовал Скрыдлов давно миновала. И должность командира миноносца превратилась в приятную синекуру. Редкие выходы, совершаемые для 'сбережения машин' на малом ходу, еще более редкие учения и полное праздного времяпровождения стояние в порту. И вот внезапно как это всегда случается на Руси грянула война. И прежние бездеятельные кораблики стали главными рабочими в эскадре. Небывалое дело случилось тогда, все, что было лучшего среди артурской молодежи, устремились на миноносцы. Не на грозные броненосцы ощетинившиеся жерлами орудий, не на стремительные красавцы крейсера. Нет на маленькие невзрачные корабли ежедневно и еженощно рискующие выбираться из теснин Порт-артурской гавани. Прочь от пассивновности, вперед к настоящему, пусть и опасному делу.
Одним из таких молодых офицеров был мичман Штокман переведенный на миноносец ... перед самым прибытием Скрыдлова. Мичман был потомком бог весть, когда переселившегося в Россию доктора. И отец, и дед его были докторами. Когда он провинциальный мальчик заболел морем, родители восприняли это как блажь. Блажь впрочем, не смотря на все уговоры, не проходила. И тогда глава семейства, вытащив из семейного архива жалованные предкам грамоты, пошел обзаводиться рекомендательными письмами. Как выяснилось несмотря ни на что Сережа Штокман вполне себе потомственный дворянин, предки которого не единожды жаловались и чинами и орденами за верную службу, пусть служба та и была лекарской. Как говорится, За богом молитва, а за царем служба не пропадает. Так что препятствий к поступлению в Морской Корпус не было. Хотя надо признать карьеры тоже не ожидалось.
Миноносец на коем удостоился чести служить, мичман Штокман был побочным потомком весьма почтенной фирмы Яроу типа Сокол. Вся беда в том, что произведен он был на 'славящемся' своим качеством Невском заводе в Петербурге. Да к тому же весьма небрежно собран в Артурском порту. Благая идея сэкономить ресурс котлов и машин на переходе на Тихий океан обернулась пшиком. Собранные в Шихау и Тулоне по заказу Русского правительства миноносцы, несмотря на переход, своим ходом к месту службы чувствовали себя гораздо лучше, чем собранные на месте Невки.
Однако у вступившего в должность командующего были свои соображения на счет миноносцев. Перед сражением на всех миноносцах первого и второго отряда были проделаны не понятные работы. Сняты все артиллерийские орудия и пулеметы из вооружения остались только минные аппараты. Откручено все, что можно было открутить. В механической части исправлено то, что можно было исправить. Скрыдлов явно, что- то затевал. Со всей эскадры были собраны офицеры, служившие на миноносцах в ту пору, когда он командовал эскадрой.
Когда Скрыдлов вывел эскадру для решительного сражения с японцами, миноносцы держались поодаль, прикрытые от противника канонерками Лощинского. Лишь когда началось преследование миноносцы стали выдвигаться держась на траверзе бригады Вирена.
Бой. Броненосцы.
Вирен стоял на мостике Цесаревича и молча кусал губы. Все решится сегодня, времени на достойную подготовку не было как, впрочем, и особых возможностей. Но все, так или иначе, решится. Он понял маневр своего адмирала и внутренне согласился с ним. Все правильно. Поставить новейший но, увы, с не слишком хорошо обученной командой Цесаревич под огонь японцев. Дав возможность устаревшим, но отлично стреляющим Полтаве и Севастополю отстреляться по врагу как на состязательных стрельбах. А там и 'быстрое крыло' подтянется. Броненосцы Того быстро приближались, к Вирену подошел старший артиллерист. - Роберт Николаевич, пора в рубку. - Да, конечно. Аккуратист до мозга костей Вирен был одним из самых требовательных на эскадре командиров. Не пользовался особой любовью офицеров. Для матросов же был просто пугалом. Корабли под его началом неизменно пользовались славой каторжных. Но сейчас был нужен именно такой как он. И сам не дрогнет и другим не даст.
Башни, медленно ворочая жерлами орудий, искали себе жертву. Японцы начали первыми, но Вирена это не обескуражило. Еще командуя Баяном, он заметил что японская, хотя какая японская, английская техника превосходит по ряду показателей русскую. Но никогда ни словом, ни строчкой он не показал своего отношения к этому. Ничего страшного. Не можем добить? Подойдем ближе и ударим по настоящему. После третьего японского залпа начала пристрелку левая носовая башня среднего калибра. Нащупав дистанцию, старший артиллерист дал команду перейти на беглый огонь. Бой загрохотал со всей силой, японцы, очевидно, знавшие секрет сосредоточенного огня обрушили всю огневую мощь своих броненосцев на Цесаревича. Но творение французских инженеров казалось, было заговоренным. Как странно, некстати, мелькнуло в голове у Вирена. В сущности, сейчас соревнуются английская и французская кораблестроительная школа, причем на противоборствующих кораблях нет ни французов, ни англичан. Хорошее, однако, соревнование. Тысячи людей не сделавшие друг другу ничего дурного стараются убить друг друга со всей возможной страстностью. Метавшиеся в голове прихотливые мысли не мешали, однако Вирену следить за боем и отдавать сухим скрипучим голосом короткие приказания. - Два румба влево. - Огонь по следующему мателоту. - Почему пожар не тушится? И, наконец, - доложить, где миноносцы? - Роберт Николаевич, помилуйте, какие миноносцы? - Наши. С подбойной стороны. Не меняя интонации, проговорил Вирен. Отвлекшиеся от боя офицеры с удивлением поняли, что пропустили момент, когда миноносцы первого и второго отрядов сосредоточились на траверзе бригады броненосцев, вне досягаемости снарядов японцев. - Приготовить две черные ракеты. Последовал немедля приказ Вирена. - Пускайте! Повинуясь заранее оговоренным сигналам, миноносцы стали занимать места для атаки. Следующий сигнал сорвал их в атаку.