Поете мiй, зарано посивiлий,
Душа велика у слабкому тiлi,
Не виїжджав нi разу з України,
Думками ж линеш за далекi милi.
Заплющуєш ти очi знову, знову,
А в темрявi творяться океани,
Чужi пустелi, та чужi у скронях,
Як свої, б"ються болi та кохання.
I кожен щось своє про тебе дума:
"Фантазiя розквiтла", "Бреше добре"...
I я до тебе часто була груба,
Казала, що замрiявсь, як той повень.
Та iнколи дивлюсь у твої очi -
I бачу в них все те, про що ти пишеш,
I розумiю, що не мрiї то дiвочi,
Бо хочеш свiт цей повернуть на лiпше,
Бо вiриш свято, що колись торкнуться
Твої вiршi якого-небудь серця.
Торкнуться справдi, просто не минуться,
Зоставивши у серцi тому скельце
Надiї, доброти та розумiння,
Що буде дерти груди, аж допоки
Пiд з"єднуючим совiстю склепiнням
Не стануть Людством душi одинокi.
-----------------------------------------
Поет мой, слишком рано поседевший,
Душа большая в слабом теле,
Не выезжал никогда с Украины,
Мыслями же улетал за далекие мили.
Закрываешь ты глаза снова, снова,
А в темноте творятся океаны,
Чужие пустыни, и чужие в висках,
Как свои, бьются боли и любови.
И каждый что-то свое о тебе думает:
'Фантазия расцвела', 'Врет хорошо'...
И я с тобой часто была груба,
Говорила, что замечтался, как та полная луна.
Но иногда смотрю в твои глаза -
И вижу в них все то, о чем ты пишешь,
И понимаю, что не мечты то девичьи,
Потому что хочешь этот мир ты изменить к лучшему,
Потому что веришь свято, что когда-то дотронутся
Твои стихи какого-нибудь сердца,
Дотронутся по-настоящему, просто не пройдут,
Оставив в сердце том стеклышко,
Которое будет драть грудь, аж до тех пор, пока
Под объединяющим совестью сводом
Не станут Человечеством души одинокие.