Отличный номер. Дешёвенький - зато зеркало до пола. Что ещё женщине нужно?
Последняя проверка перед боем.
Платье - отпад. Смётано, конечно, "на живую нитку" - но сидит отлично. Где только можно - обтягивает, где надо - облегает. Курточка нараспашку позволяет заценить в деталях: пуговички расстёгнуты сверху и снизу. Но без порно. В двух шагах от грани. И как это я раньше таким не разжилась - в честь избавления от шараги и дресс-кода...
Повезло. Нашлось ателье через улицу от гостиницы. За пару часов уложились (пока решался вопрос с пострадавшей от осколков причёской). Времени рыскать по бутикам - "найди то не знаю что" - по-любому нет. Как, впрочем, и денег. А так - хватило на перчатки и очки. Тёмно-золотые стёкла, условно прозрачные. Вдруг охрана помнит Катю Рябчикову...
- Всё нормально, козявчик. Шик-модерн.
- Думаешь?
- Сто пудов. О, чуть не забыл. Держи.
Корочка журналиста. Совсем из головы выпало.
- Хороший пушистик.
Но руку с корочкой Пушистик в последний момент убрал.
- Значит, так, козявский. Я с тобой. Пройдёшь - звякни, я подожду. Не сможешь - уходи сразу. Без зверств. Ясно?
- Ксиву давай.
- Ясно тебе, глупость козявская?
- Я-а-асно.
13 марта, понедельник, 15-20
Легендарная "Лив саунд рекордс". Священное место. Без преувеличения. Так вот, значит, где весь этот нереал пишется...
И интерьер - под стать. Дорого, сдержанно. Торжество вкуса и стиля.
Да уж... Реально звездой стал. Было же не так совсем. Ещё недавно. Судя по документальному фильму...
Что ж, даже на таком фоне я не потеряюсь. И диссонанса не внесу.
И не только мне так кажется - судя по отвисшим челюстям двоих у турникета.
Надо было ещё пару пуговичек... Сверху. Того.
Ладно, сойдёт. И так парни слюной исходят.
Корочку в руки лучше не давать.
И не пришлось. Но подушечками "невзначай" прикрыла фото. На всякий пожарный.
- Добрый день. Екатерина Рябчикова, "МК". Константин Михайлович вас предупреждал.
- Д-да-да... - мямлит охранник постарше.
Второй, совсем пацан, глазеет с немым восхищением. Неуместное желание - провести пальчиком по подбородку, авось челюсть подберёт, а то и вывихнуть недолго.
Крутой разворот. Как на подиуме, голову - последней. А вот она и лестница. Слава богу, одна. Не надо маяться, как витязь на распутье.
- Константин Михайлович ждёт меня в кабинете, - бросила я на ходу.
- Катюша! - крикнул вслед старший. - Что с вами? Вы сегодня вся такая... обновлённая!
Дерзкая улыбка через плечо.
- Так и есть. Я - совсем другой человек.
Правда, только правда - и ничего, кроме правды. Аминь.
Очки можно снять.
Сориентироваться не проблема. Где север, где юг - печёнкой знаю всегда. Где вход - помню. К тому же, чем дальше - тем сильней знакомое ощущение. Не надо быть экстрасенсом, чтоб уловить шлейф такого сильного поля. И понять, где источник. Можно и с закрытыми глазами...
С закрытыми даже легче. Правда, звуки из-за дверей сразу будто усилились, сдавили виски.
Ничего, у нас в музыкальной школе ещё не такой белый шум стоял...
Вот.
Это здесь.
Глаза открылись.
Дверь. Самая обыкновенная дорогая роскошная дверь. А за ней - космическая тишина. Что ничего не доказывает. В кабинете Маэстро двусторонняя изоляция, ясно-красно.
Руки под перчатками захолодели. Коленки ослабли.
Нельзя, нельзя здесь стоять... Чудо ещё, что никого не встретила...
(включая ЕГО)
(вот была б радость - в коридоре объясняться)
Не могу.
Ноги отказываются нести дальше. Преодолеть этот последний шаг до двери. Вообще держать.
- Чёрт, что ж я творю, а... - простонала вслух. Против воли.
Ч т о ж е я т в о р ю...
Я же поклялась больше не появляться в его жизни.
Не ему поклялась.
Себе.
Но сейчас даже не это главное.
Это реал.
И тут тебе, как говорится, не здесь.
Здесь он ничего не помнит.
Мне говорили, что у него так...
Очень непросто помнить в реале то, что происходит ночью - когда ты вне тела. Этому учатся. Не неделю и не месяц. А кто-то так и не... Да-да, бывают среди нас и такие. Один на сотню - но бывают. Но он умел. Пока - в четырнадцать - не пережил то, что пережил... но это было там, а здесь... о господи, куда, ну куда ты лезешь, а, самонадеянная бестолочь?! Здесь у него жизнь, семья... да он за несколько лет такую карьеру сделал, что про всякие там иные миры, переселения душ и прочую муть давно забыть пора...
Но если даже и помнит...
Не получится ли ещё хуже?
Я не знаю.
Не знаю... не знаю...
Привалилась к двери. Уткнулась лбом.
Обивка не успела показаться холодной. Мгновенно нагрелась. Голова как в огне. Будто температура. А руки ледяные. Даже чувствительность приглохла. Не отозвались привычной уже вспышкой боли, когда в приступе острого отчаяния стукнула по двери кулаками.
Сильно.
Тут же съёжилась. Но обивка погасила звук.
Да что это со мной?! Трус боится до, а смелый - после... разве не так?
Разве я когда-нибудь боялась его? Хоть когда-нибудь?!
Не в этой жизни. И не в прошлой - той, где впервые столкнулись лицом к лицу один из лучших следователей НКВД майор Константин Всеволодов - и дочь врага народа Юстина Кенска... нет, Ю я стала позже. Получив новое имя из его рук. И новую жизнь. А потом и...
Старая история.
Всё повторилось.
Уже в этой жизни.
Раньше, чем вспомнилось.
И вновь осталось незавершённым.
С той лишь разницей, что - в ином измерении, позволяющем терзать душу напрямую, минуя тело.
Может, поэтому мы ещё живы.
А так...
Он даже старше на столько же лет и месяцев.
Мой Маэстро...
Моя заклятая любовь... мой плен... моя молитва...
...Привалилась к двери спиной.
Сколько можно пялиться в потолок - будто там написано, что делать...
Тьфу ты. Совсем мозг отшибло. Есть же плейер.
Обычно гадают на "Мастере и Маргарите" или на стихах Ахматовой... а у меня с собой лишь альбом "Картины настроения".
Любимей нет. Кассета заслушана донельзя - за десять-то лет, скоро феррослой облезет... Из-за неё, родимой, и таскаю старенький диктофон-плейер. В мр3 ЭТОГО просто нет.
Самый первый альбом моего Маэстро. Даже пел он тогда ещё не сам...
В последний раз слушала в поезде. Под него и уснула. Интересно - на чём остановилась...
Я задержала дыхание и резко - перед смертью не надышишься - пнула дверь коленом.
Дверь на отлёте грохнула о стену.
Музыка ударила волной, заставив пошатнуться. Звук - стеной, чистый, кристальный, на одной этой громкости нестерпимый, как солнечный луч, а ещё акустика, качество записи...
Глазам даже не надо привыкать к смене освещения. Охватили в доли секунды.
Огромное пространство, приглушённый свет из окна под потолком, на остальных опущены жалюзи. Ближе к двери в центре на столе ноутбук, рядом - пара стационарных, огромные ЖК-мониторы, скринсейверы чуть мерцают; ещё какое-то оборудование. Больше студия, чем кабинет. Вместо дальней стены - угольно-чёрная пустота (отделённая вроде бы стеклом, судя по бликам), край плавно теряется в полумраке. А перед стеклом...
Тёмная (как всегда - в чёрном!), темней пустоты за стеклом фигура - спиной к двери, ладони прижаты к стеклу на уровне лица.
Да уж не глюк ли это...
Так и застыла в проёме. Рука с наушничком вскинута, словно в салюте. Комочек пластмассы, стиснутые пальцы - всё забыто, растворилось в стремительном потоке. Проводок болтается - штекер от рывка выскочил.
- Потанцуй со мной, мне ведь так же одиноко...
Это в моём плейере... не слышу - просто знаю на уровне рефлекса, что там дальше. Всё заглушает встречный поток, как сильный ветер. Сродни солнечному.
Невольно вскинула свободную руку к лицу - защитить глаза. И лишь теперь различила в потоке:
- Только странная мысль не покинет меня -
Будто вслед мне глядит чей-то пристальный взгляд...
Пальцы дрогнули. Проводок соскользнул по руке на пол.
Тот же альбом. "Картины настроения".
Только песня другая.
Но это неважно.
Совпадений нет. Есть лишь...
Музыка безраздельно заслонила музыку, как театральная люстра - светлячка. Сейчас сметёт, сотрёт, как карандашный набросок... Что это, никак ностальгия у Кости, он не любит этот альбом, я знаю, он пишет совсем другое, и уже давно...
- Но душа моя покрылась инеем...
- Отогрей меня, в душе моей зима...
- Я гоню все мысли о тебе,
Я расстанусь с ними без усилия -
Зачем мне это теперь?
Тёмная фигура дёрнулась, руки конвульсивно ударили по стеклу.