Только звук дыхания - сбитого напрочь. Хриплого... как у него... нет, это моё.
Я здесь одна.
Е г о нет.
Опять присни...
Звонок.
Как-то особенно резко.
Мобильный. Лежит рядом на одеяле.
Умолк - и зазвенел опять.
Не помню, чтоб я его собирала...
Не иначе - Пушистик заходил проведывать. Достал со своими благими...
Номер проводной, московский.
И вызов - десятый уже. Второй час домогаются.
А кто?
Никого ж тут не знаю...
- Ю, ну наконец-то!
- А говорил - всего здесь лишён. Всё при тебе. Умничка.
- Ты о чём?
- Ты меня убить решил?! Прекрати, или я сама тебя...! Достали уже сны эти! Третьи сутки!
- Что за бред... Где ты?
- Щассс.
- Хорошо, ладно, просто скажи - куда. Любое место. Я уже еду.
- Нет. Оставь меня в покое.
- Мне нужно тебя увидеть.
- Тебе нужно. Ну конечно. Отстань от меня, как тебя ещё просить!
- Я должен тебя увидеть. Это важно.
- Ну ещё бы.
- Я не шучу.
- Да пошёл ты. Лишенец.
Пауза.
- Ю?
- Что ещё?
- Я же сказал - увидеть тебя. Ю, пожалуйста...
- Включи телезрение и не мешай спать.
- Есть способ проще. Мне только кнопку нажать.
- И что?
- Засекут твой сотовый с точностью до...
- Твою мать, да чтоб ты... О"кей. Где ты?
Лишь на улице вспомнила, что хотела надеть свитер и джинсы. Попавшие под руку первыми лёгкий топ с рукавами до локтя и любимая мини-юбка - не лучшая защита от ветра.
(не только ветра)
Нет, возвращаться не буду. Не то очередной приступ острого желания забиться под плинтус перевесит решимость.
Не поймёшь, каково здесь. Народ налегке, подростки вообще в футболках и топиках. Но я знаю лишь, что проснулась уже замёрзшей. Больной от холода. Почти себя не ощущая
(живой)
Непослушные - больше, чем обычно со сна - пальцы еле совладали с кнопками на мобильном, а сейчас не могут застегнуть молнию на куртке. Руки запахнули плотней, но встречный ветер вновь раскрыл с лёту. Зараза.
А пошло оно всё. Пусть.
Спрашивается - отчего ветер дует? А оттого, что деревья качаются. Ха-ха. Это не деревья, это я качаюсь. Спишь-спишь, а отдохнуть некогда. И поесть... Не могу. Реально не могу. Отворачивает.
На автопилоте спустилась в метро. Весь мир пульсирует в такт - шаги, вдох-выдох, слова
(слава богу - хоть голосом не его)
в наушниках: "Но душа моя покрылась инеем... я гоню все мысли о тебе... я расстанусь с ними без усилия... зачем мне это теперь... пусть печальная у нас история... но сердца окрепнут от потерь... ничего на память не оставлю я... зачем мне это теперь..."
Громкость - на максимуме. А максимум неслабый. С другим устройством крохотные наушнички не отрубают звук извне. А с этим - полная иллюзия, что вокруг, кроме слов и музыки, мира нет.
Хотя нет, что-то всё же долетает.
В секундную паузу между соло и припевом вплёлся отдалённый грохот. Пол дрогнул.
Мощная гудящая вибрация.
Поезд.
Ещё не час пик. Вагон пустой. Всё равно уселась в угол. Забиться бы в закрытое пространство, потесней и потемней...
Четыре сходящихся плоскости из шести - лучше, чем ничего. Ещё бы свет погас... И чтобы все-все про меня забыли...
Плейер давно стал родным физически: прямо в кармане пальцы безошибочно нашли "REC"... но, вдавив до середины, застыли. Будто разболтанная клавиша стала туже спуска "Осы".
О"кей. Я дослушаю. В последний раз. Как раз хватит до конечной. И сотру. Весь альбом. Без колебаний.
Пора это наконец прекратить. Пора сойти с орбиты. Может, и не потону, как станция "Мир"... Может быть...
Сумерки. Машин на набережной много. Но золотистый "Lexus RX-350" у самого ограждения привлёк бы взгляд и на восьмиполосной дороге - в движении ли, в покое, неважно. Негромко светится - будто не только отражённым закатным. Неделю назад я спиной ощутила Тига за тонированными стёклами "икс пятой", пусть и не сразу узнала. А тут, даже не скажи Костя марку и номер, не ошибёшься. Вокруг джипа - пустое пространство, по двое "чайников" смогут встать без парктроников. Это притом, что остальные в ряду чуть не скребутся фарами. Ряд смахивает на челюсть с выбитыми глазными и тремя из четырёх резцов. Может, конечно, и разъехались... но полное впечатление - там вокруг силовое поле. Даже дождь избегает падать на лобовое. Крупные частые капли. За пять минут от метро прибило распущенные волосы, из рыжей превратив в брюнетку, лицо мокрое, как от долгих рыданий в подушку лицом к стенке. А на стекле цвета крепкого чая - хоть бы один звёздчатый след.
Чтоб - ничего на линии взгляда изнутри.
Глаза снайпера в засаде.
Прямо напротив, в двадцати шагах.
Тяжёлое, плотное поле. Оглушает - и властно тянет.
Только не ощупывать воздух. Не показывать - как сильно тянет...
Пальцы правой вцепились в ткань кармана, под левую попал плейер. Сжатый судорожно, выключился. Щелчка не слышно в шуме двигателей, ветра, голосов прохожих. Как не было слышно тихого шипения. Кассета давно кончилась. А "REC" так и осталась ненажатой. Ушла в себя, забыла...
Ладно, это потом. Всё - потом...
С пяти шагов показалось - вижу глаза через стекло. Непроглядней стекла. Если б космос был коричневым - и то был бы светлее. А вот светятся ли золотом в глубине... сейчас увижу.
Дверь отошла прежде, чем пальцы легли на ручку.
Несгибаемо прямой. Левая всё ещё на руле, правая, словно и не тянулась к двери, монолитно лежит на колене, пальцы сжаты в кулак. Вены на тыльной стороне ладони орельефлены. Даже от несуществующих ногтей клавишника останутся четыре вмятины чуть ниже линии жизни.
Но радужки монохромно тёмные. Голос жёстко-спокойный, не прорывается дрожь, как час назад в трубке.
- Здесь поговорим. Можешь себя чувствовать в полной безопасности. Хочешь - дверь открой. Специально место выбрал. Чтоб сбежать не рвалась.
- Да хватит уже про это.
- О ч-чёрт... Как бы я хотел...
- То, что случилось, нельзя уже неслучившимся сделать, сказал Сократ.
- В точку.
Поймал, сволочь.
- Не начинай... В любом случае - жалею. Доволен?
- Врёшь.
Он не выдержит взгляд, если я подниму глаза.
Но я не хочу смотреть.
Отвернулась к окну.
Как же осточертело... Ничего не меняется. Два барана на узком мостике - и конца этому нет...
- На меня смотри.
Резко - так, что волосы хлестнули по стеклу с мокрым шлепком - повернулась к нему.
- Слышишь, ты! Ещё раз такой тон услышу...
- Да я помню, чем кончилось в той жизни.
- А... а это-то при чём?
- При том, что сейчас тебе ещё проще. Я безоружен, а у тебя...
- Чего?
(это он про "Осу"?! )
(какой дурак... неужели не видит...)
(а это мысль... зря я её не взяла...)
- Прошлое - в прошлом. Пальцем не трону...
Забинтованные руки раскрылись ладонями вверх.
- ... даже если б не это.
- Неужели?
- Здесь лечить долго. Запаришься жене объяснять.
- Тонкий способ напомнить. А я и не забывал. И про то, что ты замужем.
- Рада слышать.
- И что из этого? Они же люди, их нет на том уровне, где мы... Позавчера тебя это не смущало!
- А теперь кое-что изменилось.
- И что же?
- Ты знаешь, что.
- И я должен в это поверить?
- Я тебе всё сказала. Могу повторить.
- Давай. Глядишь, сама поверишь.
- А тебя волнует, верю я или нет? Что я вообще думаю? Неужели? Да ради бога. Давай. Вперёд. Можешь прямо здесь... Что застыл? Столбняк напал от радости?
- Мне нужна ты, а не твоё тело. Понимаешь? Ты. Чтобы ты...
- А мне нужно, чтоб ты оставил меня в покое. Чтоб ты провалился к чёртовой матери. Раз и навсегда.
Он прикрыл ладонью глаза. Согнулся, как от боли. Вновь резко вскинул голову.
- Да иди ты куда хочешь. Зае... ло всё это. Только б в следующей жизни не встретиться.