Одинец Сергей Александрович. Внедрение в сновидение

Темнота. Густая и пронизывающая бесконечность, в которой тонут мысли и желания, надежды и мечты, которая обволакивает и убаюкивает, ласкает и гладит, пугает и душит. Веки опущены, поэтому я полностью в ее власти. Она окружила меня плотной стеной, владеющая и отдающая. Только звук дыхания, все более ровный и глубокий и мерное движение груди позволяют понять, что я все еще здесь, что я не слился с ней, не растворился в ее мягкой вуали. Да, и еще мысли. Благодаря им я остаюсь незримым островом среди километров ночного мрака, маленькой искрой трепыхающегося разума. Пора засыпать, пора прекращать нарушать вечное торжество тени над светом зябкими движениями электрических импульсов, бегущих по нервным волокнам. Но как это сделать? Ведь столько событий - маленьких и вселенских, рушащих и созидающих, не видных на первый взгляд и сокрушающих своим величием - было сегодня и будет завтра. Что будет завтра? Как много придется думать опять? Или вовсе не думать? Быть или не быть?.. Ход мысли остановился, пришло то самое время - время успокоиться здесь и проснуться там.

Опять темнота. Стоп! Я же открыл глаза, почему снова она? Но на этот раз что-то не так. Неужели опять показалось, что заснул? Или все же заснул? Ничего не пойму. Та же темнота, те же мысли и... Не те же. Сковывающее ощущение во всем теле, будто молотом окатили по центру Вселенной и пространство волнами пульсирует вокруг меня. Нужно встать. Нужно пойти и умыться, нужно сбросить тяжесть и полуэйфорию, придти в себя и все же лечь спать.

Грузно поднимается туловище, руки с трудом поддерживают и конвульсивно трясутся, ноги ватные и не в силах опуститься с постели на пол. Что же это со мной? Тело ослабло, в голове путались мысли, звучали неведомые голоса, раздавался смех, шелестел шепот. Все же сил хватило - я встал на подкашивающиеся ноги и поднял голову, чтобы осмотреться. Вокруг был осязаемый полог черноты, стены комнаты будто исчезли: не было видно ни вещей, которые вечером я хаотично разбросал по комнате, ни стола, ни книжного шкафа, даже огоньки комьютера и бессмертный маяк телевизора были поглощены темнотой. Я попытался идти, но ноги не слушались, каждый шаг давался с трудом, пол превратился в невидимую трясину, ноги вязли в нем, уходили по колено в такой твердый всего пару часов назад паркет. Внезапно нахлынула волна вящего непонимания, так как темнота вокруг меня приобрела характер пустого космического пространства, я парил в нем не касаясь ногами поверхности. Туловище парализовало, я застыл в виде фигуры с раскинутыми руками и сведенными вместе ногами. Тело на секунду стало невесомым, а затем... Мир словно изогнулся вперед, искривляя ход времени и ломая пространство куполообразной полусферой, оставляя позади сгустки покрова безжизненной пустоты. Меня начало затягивать в образовавшийся разлом, но ни одна мысль не успела пронестить в голове, а вокруг уже загорелся свет.

****

Теплый воздух выплюнул меня наружу из утробы неизведанного. Тело все так же ныло, но боль притихла, оставляя место для удивления и страха. Я стоял на твердой поверхности, легкий ветер развевал волосы едва уловимым потоком. Не сразу пришла мысль открыть глаза - ситуация пугала необъяснимостью и абсолютной невозможностью воспринять случившееся. Вокруг стояла мертвая тишина, которая иногда прерывалась звуком движущихся волос и заблудившегося воздуха. Глаза чувствовали неяркий свет, который непрерывно опускался на веки . Все казалось спокойным и каким-то заброшенным.

Медленно открыв глаза я увидел источники света - полупотухшие фонари, разбросанные по всей улице пустынного ночного города. Да, я появился в городе! Здесь царила беззвездная ночь, не прерываемая ни звуками автомобилей, ни голосами людей, ни фоновым гулом работающих заводов и элекростанций. Подняв голову на небо, я не увидел там звезд, не было и привычного диска луны - только пустота, из которой я ушел мгновение назад. Взгляд скользнул вниз, где была такая привычная твердь. Я хотел убедиться, что действительно стою на земле.

Асфальтированная дорога была ровной и совершенной, ни одна трещина не зияла язвой на ее идеальном теле, разделительные полосы казались белее снега, будто только что нарисованные невидимым художником. Пешеходные дорожки, выложенные из серого кирпича, сплошным слоем покрывали пространство между домами и дорогой, которая тянулась бесконечно далеко, дальше, чем может проникнуть взгляд заблудившегося между мирами странника. Как раз на этих дорожках в беспорядке разметались металлические столбы, увенчанные тусклыми желтыми лампами. Чуть выше голову - и я увидел дома. Это были не дома в привычном понимании этого слова. Надо мной возвышались огромные металлические коробки с вырезанными прямоугольниками светящихся окон, напрочь лишенные какого-либо архитектурного стиля -параллелепипеды из стали и стекла. Они были разной высоты, но каждый был одинаково уродлив и безобразен, словно пародия на обиталище людей. Улицы заполняло только гнетущее безмолвие, ни один человек не гулял среди глыб домов, ни одно животное не появилось в поле моего зрения. Город был искусственным - осязаемая сатира на вечно спещащее общество, на доминацию людей, огромный макет для игр разумных. Даже свет в окнах не прерывался тенями жильцов - их попросту не было, ничто не нарушало мое молчаливое созерцание. Я медленно двинулся вдоль улицы, озираясь по сторонам. Злая шутка создателя этого города поражала своим масштабом. Дома медленно уходили в стороны, но на встречу мне вставали новые коробки, новые окна горели тусклым желтым светом, который сливался со светом ослепших фонарей.

Гомерический хохот застал меня врасплох, сердце учащенно забилось, ноги сами начали бежать, но куда? Смех раздавался отовсюду, он был полон торжества и злорадства - гений нашел свою жертву, захлопнул ее в бесконечной ловушке лабиринтов бездушных каменных джунглей. Смех звучал и внутри, и снаружи меня, я не мог от него убежать, не мог заставить его замолчать. Я ничего не мог, поэтому я бежал изо всех сил, лелеял надежду уйти от неизвестного. Все вокруг дрожало в резонанс этого всепоглощающего звука, колебалось, создавало движение и в то же время стояло на месте. Вокруг меня опять проносились бесконечные дома и фонари, идеальные дороги и пустые перекрестки, которые водили хоровод вокруг моего страха, которые питались им. Оглядываясь назад я несся изо всех сил. Очередной поворот, сейчас я... Бордюр вырос настолько внезапно, что я не успел его перешагнуть и рухнул на землю. Острая боль пронзила ногу, но я боялся кричать из-за смеха, который сделался еще громче и торжественнее, он поглотил все вокруг меня, оставляя только участок земли и боль в конечности. Бег был прерван, я обреченно готовился встретить источник этого злорадства. И когда моя сущность, почти обезумевшая от страха, ожидала палача, произошло нечто совершенно другое.

Почти незаметно задрожал воздух, и вместе с ним моментально затих смех. Прямо передо мной появилась полупрозрачная женская фигура в белом, ниспадающем до земли, платье. Грани призрачного тела неуловимо менялись, нигде не очерчивая точную границу, фигура находилась в беспрерывном текучем движении. Русые волосы были завиты наверх в виде срезанного конуса, идеальные черты лица делали существо похожей на богиню. Взгляд женщины осязаемо коснулся меня, она рассматривала лежащую на земле фигуру всего миг, а затем властный голос произнес:

- Иди со мной, я покажу то, что ты сегодня должен был увидеть.

В голосе не было эмоций, он полностью проникал в сознание, заполнял собой весь разум, звучал в неизведанных участках внутреннего мира. Он не содержал угрозу, не вызывал страха, скорее наоборот - он успокоил меня. Слова не были приказом, скорее приглашением. Ее глаза смотрели на меня в немом ожидании ответа или любого действия. Я медленно встал, нога еще давала о себе знать тупой ноющей болью, и взглянул прямо в ее бесконечно глубокие и холодные глаза, которые не выражали никаких привычных человеку чувств. В голове кружились тысячи мыслей, половина из которых хотели взять это существо за руку и уйти из призрачного города, но тут я услышал собственный голос, который твердо произнес:

- Нет.

На ее лице не были ни тени удивления или злости, она абсолютно никак не отреагировала на мой отказ. Холодный взгляд еще раз скользнул по мне, затем я услышал внутри себя:

- Выбор сделан. Но здесь я тебя не оставлю. Прощай.

Полупрозрачная фигура начала медленно таять, вместе с ней перед глазами начали проплывать в комическом танце силуэты домов, глазницы желтых окон, фонари, дорога, ее полосы, которые медленно свивались в спираль и изгибались гипнотической вязью. Голова кружилась от ощущения вращения пространства вокруг меня, от мелькающих фигур тающего города, от боли в ноге и от чувства усталости, медленно мной овладевающим. Я закрыл глаза и отдался воле загадочной богини.

****

Но долго отдохнуть не получилось. В сознание меня привели капли дождя, стекающие по всему телу. Я лежал в мерно плывущей лодке, за бортами которой слышалось неистовство воды и глухие удары весел об ее гладь. Скрежет соединительных механизмов плавно переходил в барабанящий стук дождя по деревянной поверхности челнока. Немного приподнявшись на руках, я начал рассматривать окружающий пейзаж. Дождь был очень сильным, вода за лодкой словно кипела от врезающихся в нее с небес частичек, молнии частыми росчерками полосовали небо, от грома закладывало уши, я словно попал в объятия свирепствующей природы, которая гневно встречала нового гостя. Лодку бросало по волнам, брызги от волн забирались внутрь, скапливаясь на днище беснующейся от капель лужей. Обернувшись, я увидел фигуру в темном плотном балахоне, капюшон которого скрывал все лицо незнакомца. Он не подал виду, что заметил мое пробуждение, весла все так же несли лодку среди ярости стихии. Мне не хотелось говорить, гребец тоже не проявлял признаков дружелюбия и расположенности, только однотонные звуки ударов весел об воду позволяли не считать его плодом воображения или немой статуей. Молчаливость моего спутника настораживала, но я не видел причин для паники или беспокойства. Вместо безмолвного созерцания фигуры в балахоне я переключился на осмотр окружающей лодку темноты, в надежде отыскать место куда или откуда мы плывем. Во время очередной вспышки молнии мне удалось рассмотреть то, от чего мы медленно удалялись - это был скалистый утес, одиноко торчащий над водой, маленький остров среди бушующей стихии, который уродливыми острыми скалами пытался сопротивляться бесконечным ударам волн, бьющим в его каменные бока. Волны доставали до середины утеса и медленно спускались вниз, чтобы затем снова подняться для новой атаки. Хлопья пены рассыпались в разные стороны, когда вода встречала на своем пути броню маленького острова. На самой вершине утеса одиноко расположился изогнутый ствол старого дерева. Свет от молний не позволял рассмотреть его детально, но каждый росчерк электрической дуги на небе служил своеобразной "вспышкой" невиданного фотоаппарата, каждый "кадр" врезался в память, оставляя за собой все больше деталей. Тонкий ствол, будто надломленный рукой гиганта, все же выдержал неестественный изгиб и держался пальцами корней за остров и питающую землю. Листья дерева издали напоминали треугольную пирамиду, которая едва доходила до четверти всей высоты ствола, который склонился налево к краю утеса, нависая над совершающими попытки добраться к нему волнами, корни, едва прикрытые почвой, змеями сползали по камням. Все это напоминало кадры из кинохроник мистических триллеров, представляя собой точно воссозданную копию. Я в непонимании опустился на дно лодки, продолжая смотреть на серию "фотографий", которая быстро отдалялась по мере движения челнока. Мыслей и удивления больше не было, я просто стал зрителем. Все действий были осознанные, мысли трезвые, я чувствовал капли, которые все так же стекали по телу, скользя по коже и падая в воду за бортом и под ногами, неистовый крик ветра, который поднимал волны за бортом, слышал яростные раскаты грома, но не мог полностью поверить в реальность происходящего вокруг, ведь буквально несколько мгновений назад я пытался прогнать мысли и заснуть в собственной кровати, это было совсем недавно. Или давно? И еще этот искусственный город, эта загадочная женщина...

Гребец поднял голову и мне показалось, что он смотрит на что-то за моей спиной. Я обернулся - так и есть, мы приближались к длинной, более 30 метров, деревянной пристани. Ее доски едва возвышались над водой, сваи находились от друг друга на расстоянии не менее полутора метров, пропадая за полосой дождя. Мой спутник быстро приближался к пристани несмотря на естественный помехи. Потребовалось всего несколько минут, чтобы добраться до ближайшей сваи. Незнакомец встал и сбросил якорь, который был под его ногами. После того как камень достиг дна и лодка немного зафиксировалась, все еще опасно ударяясь бортом о пристань, он привязал к рыме трос, который словно возник у него в руках из ниоткуда, и скинул его на доски пристани. Затем, одним резким прыжком ,фигура в балахоне перенеслась к кольцам троса, покоящихся на досках, щедро поливаемых бесконечным дождем. Обвязав несколько раз трос вокруг сваи, гребец жестом приказал мне следовать за ним. Так же быстро выбраться из лодки у меня не получилось. Едва встав в полный рост, я чуть не упал за борт, так как, даже закрепленная, лодка слишком сильно качалась на волнах. Слегка приподнявшись, я схватился руками за сваю и быстро прыгнул к незнакомцу.

Поверхность пристани была очень теплой, даже несмотря на извергающийся с небес холодный дождь. Фигура в балахоне шла впереди, полностью закрытая от внешних взглядов стеной дождя и неестественной дымкой, которая поднималась от пристани. Я покорно последовал за ним, попеременно теряя его из виду и ориентируясь только на звук его шагов. Ад вокруг нас продолжал атаковать поверхность земли, нещадно покрывая ее множественными ударами, испещряющими почву небольшими кратерами. Изо рта шел пар, который контрастировал с теплым на ощупь деревом пристани, однако мой спутник едва заметно поеживался, когда неистовство дождя рушилось на его закутанную фигуру. "Все же, он явно может что-то чувствовать", - пронеслось в голове. Моя ступня, лишенная всяческой обуви, утопала в лужах, капли стекали по всему телу, но они не были холодными. Прикасаясь ко мне, они словно взрывались в пучине давления и дарили телу свежесть и насыщенность.

Мы прошли всю длину причала, но мои ноги так же окутывало тепло и горячий пар, исходящий из словно раскаленной пристани. Фигура в балахоне все так же беззвучно вела меня вперед к неизвестной цели.

- Куда мы идем? - подавленно спросил я.

- Ты увидишь все в свое время, - произнес он. От его голоса веяло отстраненностью и полным безразличием, словно передо мной шла каменная фигура, наделенная голосом.

Пытаясь рассмотреть окружающий пейзаж, я то и дело вертел головой, но стена дождя вырезала мир скользящим ножом, позволяя увидеть только колья вдоль дороги, которые молчаливой преградой отражали видимый обзор. Каждое из них имело более 2 метров высоты и идеально заточенный конус вверху. Когда взгляд все же мог проникнуть сквозь стекающую пелену, я мог видеть, что колья рассыпаны по обочинам как случайно выпавшие карты из колоды - беспорядочной навалистой стеной, прерывающейся промежутками голой земли, напрочь лишенной какой-либо растительности. Желтые ростки умершей травы покрывали только основы кольев, основная часть была пустынной - лишенная жизни земля едва слышно стонала от боли и забытья.

Мой спутник внезапно остановился. Его руки начали описывать в воздухе неизвестные мне фигуры, при этом губы человека шептали какие-то слова. Пространство, как и при моем появлении, натужно согнулось, и прямо перед ближайшем колом образовался пульсирующий пузырь, из которого неуклюже вышло человекообразное существо и, безумными глазами осмотрев окружающий мир, содрогаясь упало на землю. На вновь прибывшего стихия обрушилась беспощадной стеной, колеблясь и словно внимая движениям рук и губ моего спутника. Несколько молний ослепительными дугами сорвались с небес и обрушились рядом с нами, сорвав с земли влагу и, повинуясь шелесту губ фигуры в балахоне, последняя создала текучий кокон, захвативший несколько колов и пучки вспыхнувшей от молний травы. Находясь внутри купола, я с удивлением и восхищением наблюдал за нарушением всех известных мне законов физики - вода текла наверх по поверхности, издавая едва заметное свечение и, схлестнувшись наверху, фонтаном разбрызгивалась в разные стороны. Голубоватое снизу купола, свечение плавно меняло цвет, и на вершине возник цветок черного огня. Пламя было похоже на сверкающий обсидиан с белыми искрами, не дающий тепла и наоборот - лишь поглощающим его. Возле основания пламени начал образовываться черный лед с молочного цвета символами, значение которых оставалось мне неизвестым.

Появившийся человек (я все же понял, что это был человек), все так же неподвижно лежал на земле вниз лицом, его одежда представляла собой порванные лохмотья мешковины, сквозь которые была видна измученная ударами и порезами плоть. Темные волосы запеклись от крови, которую не успел смыть дождь и склеенными клочьями топорщились над головой. Сквозь одежду можно было заметить, что человек очень худой. Из разреза его мешковидного балахона сквозили тонкие ноги, руки, покрытые свежими рваными ранами, слишком неестественно вывернулись при падении и были обтянуты тонкой грязной кожей. Мой спутник грубо пнул пришельца ногой, тем самым перевернув его на спину, и не переставая шевелить губами, сделал несколько жестов кистью руки. На вершине купола образовалась небольшая воронка как раз под основанием черного пламени, сквозь которую на лоб измученного человека упали несколько капель пламени. Словно обрадовавшись, они закружили по лицу несчастного и выбрасывая сноп маленьких белых искр начертили над его бровями 'спящую' восьмерку - знак бесконечности, а затем, превратившись в золотистый дым, слились с куполом.

Глаза незнакомца открылись, и я с ужасом посмотрел в них. Глазного яблока не было, из глазниц полыхало черное пламя, роняя белые искры. Фигура в балахоне начала произносить слова все громче, все быстрее совершались движения руками - теперь с вершины купола не капало, а лилось черное пламя, стекая по лбу и окатывая все тело незнакомца ледяным дыханием. Он скривился от холодной боли и попытался открыть рот, чтобы крикнуть, но оттуда вместо крика полилось все то же черное пламя. Кожа человека стала покрываться черным льдом, который быстро наслаивался и превращался в подобие саркофага. И в последний миг, когда лишь несколько капель мрачного пламени не хватало до идеальной формы ледяной фигуры, весь слой льда под выкрик моего спутника превратился в золотой дым и слился с куполом. Последний начал быстро менять цвет, становясь единым с влившимся в него потоком золотистой энергии, и точно так же как и ранее темнел к верху. И в момент, когда золотые нити дотянулись до черного цветка, тот вспыхнул кроваво-оранжевым. Купол стал наполняться жаром, теперь роняя привычный мне огонь на незнакомца, но не опаливал его, а струился вдоль тела, охватывая всю фигуру, его глаза превратились в гейзеры пламени, каждая частица тела пылала, но на коже не было видно следов действия огня, она оставалась все той же грязно-розовой. Балахон гребца удовлетворительно кивнул, он вошел в стену дождя и тотчас же вернулся, держа в руках деревянный кол, столь похожий на частокол, который окружал нас. Вернее, я бы не сказал, что это был кол, скорее, обоюдоострая палица, идеально заточенная с обеих сторон. Я не видел лица аморфной фигуры предо мной, но движения рук выдавали игривость, с которой он протянул мне этот предмет.

- Возьми, ты должен пронзить сердце этого существа, такова твоя судьба, - слова едва угадывались и походили на шелест листьев тополя в июле.

- Но зачем? Я ведь не знаю почему здесь нахожусь, кто ты и кто этот несчастный? Я был растерян, я ничего не понимал. Ведь одно дело плыть на лодке и идти вглубь неизвестного мира, а другое дело кого-то убивать... Тем более этим оружием.

- Ты не должен задавать вопросы, я лишь проводник, - он сказал это с недоумением, словно я не понимал чего-то.

- Нет, я не могу, мне жалко этого человека! Фигура в балахоне вздохнула, на этот раз протянутая рука с палицей была жесткой словно гранит и сильной как дыхание пламени.

- Это не человек. Его преступление выше самого коварного злодеяния. Я не могу убить его сам, это твоя судьба. Именно поэтому Богиня прислала тебя мне.

Богиня? Это светлое существо, которое помогло мне бежать из мертвого города? Она послала меня на убийство? Я ничего не понимал, и выражение моего лица помогло гребцу.

- Нет более времени, не медли, вонзи аярлас в его сердце! Каждая секунда на счету!

Он вновь воздел руки к изрыгающим ярость небесам, губы неслышно шептали непонятные мне слова.

- Палица, пронзи ей сердце!

Человек ( или не человек?) открыл глаза и посмотрел на меня. В абсолютно черных глазах, заполняющих все пространство между веками, не было ни страха, ни жалости, только холодная и ненасытная ярость, которая прожигала насквозь, проникала в самые скрытые частицы души. Я не мог сопротивляться - его сила проникала внутрь, ослабляла, завораживала, подчиняла своей воле, приказывала убить гребца, омыть раны узника, помочь ему подняться и вновь ощутить твердь земли. Моя рука медленно тянулась к руке пленника...

- Нет! Не поддавайся на чары аккота, внемли мне! - крик гребца словно слился с громом и вернул мне себя.

Я резко поднял палицу и опустил ее туда, где по моему мнению находилось сердце у человека. Хоть это был и не человек, но я угадал. Прежде покрытое оранжевым пламенем тело узника свело конвульсией, затем он молниеносно разогнулся, на самом верху купола, который построил мой спутник цветок огня вновь приобрел черный цвет, роняя обсидиановые капли на неизвестного. Пламя вокруг него возникло незаметно, разрастаясь вокруг пронзенного мной отверстия незаметным черно-красным оттенком, разливая пронзительно белые искры. Затем внезапно поверженного окутал черный с проблесками ореол, который струился вдоль его тела мягкой черной волной, облегая каждую частицу существа. А затем... А затем из его глаз вспыхнуло оранжевое пламя, рот исказился в гримасе боли, изрыгая из себя того же цвета огненный цветок, который слился с потоками огня из глаз, образуя реальную личину пришедшего - горящая сущность была похожа на изуродованное подобие человека, его глаза еще горели черной ненавистью к сущему, но неотвратимо слились с поглощающим пламенем. Он умирал, сыпля проклятия на неизвестном мне языке, растворяясь в тумане, который густым покрывалом накрыл ритуал.

Когда я очнулся от шокового состояния и осознания происшедшего, мой спутник только кивнул, протянули мне руку и... исчез, оставив после себя сноп разноцветных искр, падающих на поверхность. Купол, мягко вибрируя, медленно растворился в воздухе, дождем изливаясь на мертвую землю. В том месте, где упали искры, желтые поросли приобрели зеленый цвет; колья разрастались в деревья, меняя на глазах свою форму и выпуская почки, которые с неимоверной скоростью становились листьями и тянули завязи цветов. От ошметков плоти пленника тянулись молочно-белые цветы на очень тонкой ножке с пятью круглыми лепестками, которые заполнили пространство, ранее бывшее площадью основания купола. Ведя головой вокруг, я только и смог, что раскрыть рот от удивления - всего за несколько мгновений на пустынном, лишенном жизни месте вырос прекрасный сад. Молнии еще сверкали в небесах и дождь нещадно поливал землю, но все же чудесное преображение пейзажа подействовало на меня - я начал двигаться по тропинке, образовавшейся между появившимися деревьями, которая петляя и извиваясь уводила все дальше вглубь чащи. Вокруг меня, несмотря на темноту, пестрели яркими красками цветы; налившиеся соком плоды гнули ветви сада к земле, пучки зеленой и сочной травы покрывали землю целостным пушистым ковром, нависая над желтым песком тропинки. В скором времени деревья расступились, и при очередной вспышке молнии я увидел холм, к которому и шел все это время.

Покрытый травой, он одинокой вершиной выделялся на фоне черного неба при очередном разряде, молчаливо нависая над плещущимся за ним морем. Поднявшись, я увидел бескрайний горизонт и беснующееся море, острые скалы внизу и белоснежную пену, в которую превращались огромные волны, прикасаясь к холму. Неизвестно откуда стал проступать туман, сначала легкой дымкой, а затем плотной завесой отгораживая окружающий мир. Оглянувшись, я заметил в паре шагов на земле непонятный из-за тумана предмет, издающий вибрации и едва заметное свечение. Подойдя ближе, я увидел, что это небольшой мешок, вполне обыденный и очень необычный в этом месте. Любопытство пересилило осторожность, я наклонился и открыл его.

В тот же миг вибрации мешка передались моим рукам, заставляя все тело волнообразно двигаться, а затем вспышка света ударила из внутренней части предмета, распыляя меня на мелкие части, которые повинуясь движениям, вошли внутрь вихря и исчезли под последний для меня раскат грома этого мира.

****

Первым ощущением был легкий холод и скользкий пол под ногами, еще мокрыми от покинутого мной мира дождя и молний. Следующим открытием стал воздух, втянутый сквозь ноздри моего продрогшего носа - он был лишен свежести и чрезмерно искусственным, лишенным всякого движения, и сухим, вызвав желание почесать нос пальцами. Я не спешил открывать глаза, желая пребывать в неведении относительно того места, куда закинула меня воля случая на этот раз. Возможно это мраморный жертвенник какого-либо бога - слишком скользкий пол и неестественный воздух, сочетающийся с прохладой камней. Или мое новое пристанище всего лишь отполированные камни мостовой и я, весь такой неодетый, стою на набережной своего города? Этого не узнать, если не открыть глаза.

Все же решившись, я раздвинул веки - и сразу зажмурился от ярко-синего света ламп, которые вращались на верхушках огромных непрозрачных колб, напоминая "мигалки" на машинах родной милиции. Но вот сами колбы, казавшиеся сделанными из синего оргстекла и окованные сверху и снизу металлическими креплениями, далеко не были родными - ни мне, ни большинству из человеческой расы. Немного привыкнув к оттенку освещения, я внимательнее осмотрел колбы. Они напоминали сбывшуюся надежду фантастов, а может, и воплощение разгулявшейся фантазии создателей компьютерных игр - каждая колба была соединена с тремя другими благодаря верхним и нижним креплениям, которые напоминали металлическую полусферу, как колпак надетую на каждое цилиндрическое туловище из оргстекла как снизу, так и сверху. В верхней части они соединялись с помощью толстых черных гофрированных шлангов. Каждая такая ячейка из четырех колб имела в центре черный поблескивающий стержень, к которому тянулись соединения из каждой полусферы, уходящий в пол. Таких ячеек было не менее четырех в обозримом мной пространстве, а пространство было огромно и вдоль, и ввысь.

Вершина креплений каждой ячейки имела высоту не менее 5-6 меня, но и она не была пределом - синий свет не позволял видеть полные размеры и белые, облицованные материалом, похожим на кафель, стены, отражали оттенок, создавая впечатление волнующегося небесного ультрамарина над моей головой.

Неспешно шлепая босыми ногами по скользкому полу я рассматривал колбы, пытаясь выяснить их содержимое, но матовые блики лишь играли со мной, не позволяя рассмотреть скрывающуюся в них тайну и все более поражая меня масштабами помещения - за сотню шлепков я не минул и половины ячейки. Очень сильно раздражал свет - яркая синева резала глаза, они потихоньку начинали слезиться и перед ними все чаще плыли круги белых вспышек.

За пару сотен шагов пройдя ячейку, я заметил, что стена за ней делала угол и расширяла помещение, открывая все большее количество стеклянных колб с матовым синим непрозрачным стеклом. Одна из них привлекла мое внимание особенно - под ней лежали куски того самого стекла, едва видные на расстояние, которое разделяло нас. Я ускорил шаг, ведь наконец-то мог увидеть то, что скрывали внутри себя все эти защитные оболочки. По мере приближения осколки становились все больше, но угол, под которым находилась разбитая оболочка, не позволял заглянуть внутрь и что-либо посмотреть. Пришлось собрать все свое терпение, вооружиться любопытством и продолжить путь. Мимо неспешно проплывали бесконечные колбы, синий свет которых все так же раздражал, вращаясь на каждой из них, пол был все таким же скольким и немного холодным, а желание увидеть разбитый стеклянный корпус все росло и росло. Помещение было безжизненным, никак не реагировало на присутствие человека и через несколько десятков минут (часов?) привело меня к цели.

Те, кто смотрел 'Евангелион' поймут сразу, что я там увидел. Для тех же, кто не в курсе - внутри находилась огромная человекообразная фигура, состоящая из материла, на вид идентичного стали и напоминала трансформера, вышедшего с экрана кинотеатра в полный рост со всей амуницией. Огромные металлические ноги с четырехпалыми ступнями - три пальца спереди, один сзади конечности - над коленным суставом продолжение голенной брони, словно обрезанные со всех сторон, кроме лицевой, сапоги у кота из Шрека, но только из материала, которым одноименный кот фехтовал. Сочленения ног и туловища не было видно - их прикрывал нежно-голубого цвета пояс, похожий на материал, который отовсюду смотрел на меня с оболочек колб. Грудь в лучших традициях жанра представляла собой рельефное средоточие панцирей и призм отражателя (этих словечек я понабирался в разных течениях технической мысли, отражатель, к примеру, - преобразователь попадающего на него луча, в классическом случае отрекошечивающий этот самый луч куда угодно, но без ущерба для себя).

Руки - сплошные металлические (либо другой материал, однако судить буду из того, что известно мне как человеку) образования, локтевой сустав прикрыт классическими наручами (ручная броня, кому интересно), которые выступают сзади от локтя на некоторое расстояние подобно ножной броне. Слишком толстые для простого функционала (блин, серьезно очень толстые, представьте себе куртку, в рукав которой положили двухлитровую бутылку минералки, но только в рост робота) - очень похоже на то, что там имеются в наличии скрытые фишки в виде оружия либо вспомогательных функций захвата, гарпуна и прочего. Фантазия сразу нарисовала бластеры, рубиновые дула лазеров, плазмометы и миниатюрные ракетные установки, рассылающие огненные жала ракет смертельным веером в самые уязвимые точки противника. Окончание конечности, как и у человека, имеет пять пальцев черного цвета. Кстати, расцветка остальных частей сего монстра была одинаковая - матовый металлик; коленный, локтевой суставы были помечены каплями черной ткани ночи.

Оставить комментарий © Copyright Одинец Сергей Александрович (marikhuana-gnom@yandex.ru) Размещен: 04/07/2010, изменен: 07/02/2013. 32k. Статистика. Рассказ: Эзотерика		Ваша оценка:
Аннотация: Причина, по которой данный рассказ, который постепенно заполняю при наличии времени, является своего рода эзотерикой очень проста - все это я действительно видел и испытал, когда имел место практиковать книгу сновидений Карлоса Кастанеды. Ощущения стараюсь передать таковыми, которые в действительности были, но, все же, не смогу описать чувство реальности происходящего, испытанное мной в этих вот сновидениях. Можете верить, можете не верить - но так все и было.

Одинец Сергей Александрович : другие произведения.

Внедрение в сновидение