Одинец Сергей Александрович
Грязное наследие

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Семья известного заводчика отправляется на отдых в прекрасный заповедный участок. Сын считает, что отец предложит ему возглавить семейный бизнес, но тот сомневается в его способностях управлять большой корпорацией. Сын пытается убедить отца, но на их пути становятся непонятные аномалии.
   Алексей не очень-то и обрадовался утру.
   Во-первых, всю ночь донимала жара и комары, тысячи которых кружились возле озера и время от времени навещали его хижину, пронзительно жужжали над ухом и впивались в незакрытые участки тела, после которых на утро оставались красные зудящие пятна. Накрываться же было невозможно, так как, несмотря на близость воды, духота стояла просто невыносимая - он и его лес уже 2 недели просто требовали дождя, но вот небо думало иначе. Небо просто издевалось, оставаясь пронзительно-голубым, без единого намёка на облака. Да ещё и вступило в заговор с солнцем, которое кроме того, что палило нещадно, так и подожгло уже два участка отведённой ему, Алексею, территории. Пришлось запрашивать авиацию, уж слишком разбушевалось пламя, а вместе с пламенем пошёл поток животных, которые бежали из охваченных пожаром чащоб. Сгорели оборудованные им кормушки, заботливо сделанные запасы травы и корма, гнездовья, водопои и всё остальное, на что ушло много сил и труда, а теперь уйдёт ещё больше.
   Древний кукурузник, глядя на который хотелось или смеяться, или плакать - а может и то, и другое вместе, - медленно прокатился над пылающими верхушками старых вязов и дубов, окатив их огнегасящей смесью, оставляя после себя только обугленные дымящиеся обрубки веток и стволов. Ну, и на том спасибо, и так слишком много отчётов в последнее время он отсылал в управление. Информацию об уничтоженном лесном хозяйстве не пережил бы ни он, ни старший егерь.
   Ну, а во-вторых, в этом году, как и который год подряд, должно приехать всё семейство хозяина лесных угодий Орлова - владельца крупного холдинга горнодобывающей и металлообрабатывающей отраслей.
   Как-то в выпуске новостей показывали новый металлургический завод, брендированный под старославянскую руну Алатырь. Журналист вёл репортаж из места события, вещая на всю страну, что перед ним самый дорогой завод по металлообработке в мире, где все технологии заточены на "нулевой выброс" - нет "испражнений" рукотворного гиганта ни в почве, ни в воздухе, ни в грунтовых водах.
   По его словам, на предприятии обеспечено безотходное производство, которое посредством химических и физических превращений может использовать продукты одной стадии обработки для нужд другой и так до бесконечности пока часть сырья не рассеется в виде тепловой, механической или химической энергии.
   Также он сообщил телезрителям какую-то заоблачную сумму, которую, по его источникам, потратил миллиардер Орлов за постройку вот такого чуда технократии, и о счастье для тысяч работяг, которые скоро смогут приступить к выполнению своих профессиональных обязанностей на самом чистом заводе мира.
   Помнится, тогда Алексей только покачал головой и подумал, что СМИ снова завели старую шарманку о том, что нынче всё чисто, лесам и фауне нЕчего больше волноваться, мы поднялись на новую ступень развития и прочую чушь, за которую ей отваливают эти самые "чистые" производства. И ещё - не тот ли это Орлов, за куском леса которого он денно и нощно следит, не жалея сил?
   Чего только стоил охотничий домик Орлова, в котором егерю удалось побывать! Так много меха, роскошной мебели из дорогих сортов дерева он не видывал никогда. На стенах развешены головы лосей, кабанов, оленей, трофейная голова сома размером с пылесос, и чучело медведя в полный рост, которое стояло возле стены из красного дерева. А в глубинах его поместья был огромный погреб заморского, покрытого пылью, вина годов Наполеона, а позже Ленина и прочих в хронологическом порядке вплотную к сортам прошлого года.
   В погребе Алексей смог побывать в награду за хорошую службу и сытых животных. Хозяин предлагал выбрать любую бутылку на свой вкус, однако егерь решил не наглеть и выбрал сорт пятилетней давности, который оказался отменным. Какой марки вино узнать не получилось, так как этикетки на бутылке не было. Была лишь печать на стекле в виде виноградной грозди с двумя листьями без надписей.
   И ведь в этом году привезёт, наверное, обновы для погреба, однако чутьё подсказывало Алексею, что сгоревшие 2 гектара леса не послужат ему пропуском в волшебное хранилище и придётся ждать следующего года, чтобы реабилитироваться в глазах Орлова.
   И, всё же, утро наступило, и пора было приступать к рабочим обязанностям. Но сперва, конечно же, чай. Откинув одеяло, встал босыми ногами на шкуру убитого им волка, терзавшего не один месяц стаю оленей и птиц в ближайших лесных угодьях. Потерев отметину на руке, егерь задумался об этой и других охотах, которые пёстро разукрасили его тело швами и шрамами. О каждой из этих историй Алексей мог бы написать целый роман, который уносил бы любопытного читателя в дикие и дремучие уголки родной природы.
   Самым ярким было воспоминание о встрече с шатуном.
   Парочка любителей экстрима забрались с палаткой в самую чащу леса. Явление очень странное, учитывая тот факт, что на дворе стоял декабрь и было двадцать градусов ниже нуля. Очевидно, потревожил животное громкий звук двигателя автомобиля, а может быть и потоки музыки, грохотавшей, казалось, до самого города.
   К тому же ребята не посчитали нужным прочитать памятку туристу в лесу или читали очень плохо, потому что рядом с развороченными палатками Алексей нашёл костёр с котлом недоваренной каши, обильно сдобренной тушёнкой. А ещё... Разбросанные возле костра их обглоданные тела.
   Столько шумихи здесь не было со времён охоты замминистра сельского хозяйства, когда одних собак высыпали больше, чем водилось в этих местах дичи. Скольких из них, порванных кабанами и медведями, ему пришлось хоронить, отыскивая места далече от троп, помнят только архивные записи министерства и его собственное воображение.
   Алексей смотрел на развороченный лагерь со смесью ужаса и недоумения. Никогда он не слышал о том, чтобы медведи так нагло убивали людей, несмотря на все наши грехи и шумы, отвратительное отношение к природе и абсолютную безбоязненность последствий. Пару раз он встречал испуганных медвежьим рёвом туристов, бегущих, словно от чумы, и верещащих как бешеные мартышки при встрече с леопардом. Эти крики то ли пугали медведя, то ли заставляли его чувствовать себя хозяином леса, но дальше дело не заходило.
   Егерь отпаивал горе-туристов ромашкой и мятой, мягко объясняя немыслимость подобных действий в лесу и профилактически читал лекции о недопустимости таковых в будущем. Все, естественно, клялись забыть путь в лес и никогда не тревожить мишу-потапыча. Каждому из туристов он вдалбливал заботу о деревьях и животных, сочуствие к дикой природе; что мусор должен быть в пакетах, а не под деревьями, что животные могут порезаться, запутаться, удушиться нашими жестяными банками, разбитыми бутылками, ручками полиэтиленовых пакетов и прочей обычной дребеденью. Также эта лекция подразумевала запрет не разжигание костров без предварительной окопки вообще, а в его лесу и подавно - благодаря Орлову здесь был устроен заповедный край, поэтому открытый огонь был категорически под запретом. И, конечно же, Алексей выписывал штрафы за нарушения, но корил лишь начальство, которое на его просьбы о выделении пары сотен табличек с предупреждениями, плакатов как делать не надо, просьбами о соблюдении элементарных правил поведения, лишь фыркнуло и заявило, мол, на входе есть указатель, что сие владение заповедно, поэтому нечего сновать по государственной территории.
   Завидев следы любителя мёда мужчина напрягся, потому что шатуны любят засады, однако душу согревала мысль, что больше бурому делать здесь было нечего и он, насытившись, удалился восвояси. Какая беспощадная мысль... Медведь насытился. И насытился чем? Не земляникой, ни дикой малиной, ни мёдом... Человечиной. Ужасное чувство отвращения завладело егерем, но он вспомнил как его братья ежедневно уничтожают миллионы других животных, поедая и обгладывая кости так же, как сумасшедшее животное вот в этом лагере. Совсем недавно егерь из соседнего участка леса предлагал всем на сходке лапки молодняка медведя, приготовленные с помощью особого семейного рецепта его жены. Он хвалился, что кормит гостей мясом двухлетнего малыша, только недавно ушедшего от медведицы. Алексей тогда не притронулся к еде и с отвращением смотрел на человека, волей судьбы засланного на соседнее угодье.
   Но егерь ошибся. Стоило только ему выдвинуться в сторону своего дома, чтобы сообщить о происшедшем в соответствующие структуры, как он услышал вдалеке негромкий шум раздвигаемых веток. Шум слышался постоянно и затихал, стоило только остановиться на минуту, однако продолжался, едва мужчина начинал двигаться дальше.
   Стояла стужая лунная зимняя ночь, и он мог слышать как хрустит снег под тяжёлой поступью зверя, и как иногда рядом поднимался пар от его дыхания.
   Светлое серебро струилось с небес, отталкивалось от снежного покрова и создавало невообразимые иллюминации в кронах, играя с их белой вуалью и превращая их в монстров похлеще того, который следовал по пятам. То и дело вдали выли волки, с наваждением воспевая песни диску в небесах, оркестрируемые уханьем сов и тем самым скрежетом снега.
   Алексей утопал в снегу, который мог доходить до пояса в низинных местах, потирая руки в варежках, заботливо связанных его матерью ещё при вступлении в лесничество. Щёки над бородой горели под малейшим дуновением ветра, он щурился от белого отражённого света, приправленного порциями сыплящегося с ветвей снега, и следил лишь за компасом на руке, который, подёргиваясь, показывал путь к тёплому, и такому желанному, дому.
   Когда впереди замаячила хижина, егерь, нахлобучив капюшон на облепленную снегом шапку, поправил чехол с ружьём и остановился, чтобы услышать привычный хруст снега под медведем. Но всё вокруг было спокойно, царила невообразимая тишина. Повсюду, куда только хватало глаз, проносились снежинки, блёстками сверкая в ночном лесу. Деревья стояли задумчивые и изредка двигались, потревоженные холодным ветром.
   Вздохнув холодный воздух, мужчина двинулся к двери хижины, подсвеченной его вечногорящей масляной лампой, служившей маяком для всех заблудившихся в лесу туристов. Ну, и знаком для начальства, конечно.
   Практически дойдя до двери, Алексей услышал жуткий шум. Обернувшись, он увидел страшную картину - затрещал молодняк, и на дорогу выскочил медведь. Огромный, тощий, злой. С вздыбленной шерстью он гигантскими прыжками кинулся к егерю.
   Как в забвении, мужчина увидел пар, вырывающийся из пасти разъярённого животного, горящие ненавистью глаза, и огромные лапы, бегущие по сугробам, словно не замечая огромного слоя снега. В эти несколько секунд он видел зверя словно со стороны, и он своей грацией заворожил его, гипнотизируя своей беспощадной красотой.
   Только чудом Алексей успел направить карабин в грудь косолапого и нажать на курок. Выстрел не убил, однако замедлил животное, и егерь, успев откатиться в сторону, повторно выстрелил - на этот раз в голову. При перекате мужчина почуствовал жгучую боль - бурый едва зацепил его плечо лапой - этого оказалось достаточно, чтобы порвать всю экипировку и оставить порезы глубиной в несколько сантиметров.
   Алексей тогда всего 2 года состоял на службе и до этого дня никогда не убивал животных сам. Стрелять он умел - по неподвижным и движущимся целям, из укрытия, из засады, ночью или днём - этому его учили. Но там, на полигонах, никто не показывал конвульсии и хрип умирающего, ни медленно стекающую из ран кровь. Хотя это подразумевалось. Каждый кандидат проводил беседы с психологами, которые с помощью длинных монологов вбивали в юные тогда головы осознание важности и ответственности выбранной профессии, возможные последствия и готовность эти последствия принять и пережить.
   И в тот день, глядя в безумные глаза животного, он долго держался за плечо и смотрел на его тушу. Глаза животного потухли и остекленели. Алая струйка вытекала из медведя, плавя снег и стекая под ноги оторопевшего мужчины.
   Кровь егеря капала из-под пальцев, скатываясь по снегу в то же самое пятно, которое оставил медведь. Эти две струи братали их, но сдвинуться с места Алексей не смог. Из его глаз струились слёзы, такие непривичные для служителя леся. Они без спроса катились по щекам, но останавливать их не было желания. Кто-то бы сказал, что это всего лишь животное, убившее двух людей и чуть не задравшее его самого, оно представляет опасность для всех окружающих и поэтому смерть лучший вариант для шатуна. Кто-то, но не Алексей.
   После этого случая у него осталось 3 параллельных косых отметины на плече - метка первого убийства. Иногда он притрагивался к ним, словно желая вспомнить момент, когда ещё мог плакать от смерти животного. Словно с той смертью он потерял часть себя, которая всю жизнь направляла его и была мерилом справедливости, этики и морали. Ту часть, которая является линией, переход за которую приводит к точке невозврата.
   Желание стать ближе к природе пришло ещё в детстве. Алексей рос в семье военного, поэтому для него было вполне привычно начать учебный год в школе одного города, а закончить в другом конце страны. Именно из-за таких частых разъездов у него не смогли появиться настоящие друзья, и он компенсировал их общением с природой. Часто любил сидеть возле водоёмов, если таковые были в округе нового пункта назначения отца, и смотреть, как по поверхности воды кружат, словно фигуристы на катке, водомерки; как из прибрежных камышей важно выплывает утка с чередой утят, торопливые движения которых неизменно вызывали у маленького Алёши улыбку. Иногда удавалось заметить выдру или бобра, вечно занятых своими делами и с подозрением косящихся на следящего за ними мальчугана.
   Когда же водоёмов не было, Алексей любил бывать в садах, палисадниках, парковых зонах, скверах и, больше всего, - в лесах. В лесах даже больше, чем возле воды. Он удивлялся огромным деревьям, искал ягоды, грибы, иногда находил лесные орехи, дикий щавель - больше горький, чем кислый, но всё так же любимый им. Обычно мать снаряжала его парой бутербродов с маслом и сыром, бутылкой воды и напутствиями не ходить в ближайший лес, поскольку там водятся волки, медведи и кабаны. Мальчик пропускал наставления матери мимо себя, оставляя только информацию о возможных видах животных, которые обитают рядом.
   Со временем он научился распознавать тропы животных, приходить на их водопои, прятаться в стороне, обратной направлению ветра, - и следить, наблюдать, записывать повадки, поведение, зарисовывать понравившихся животных, их силуэты. Алексею постоянно везло - он никогда не попадался на голодных хищников, ни разу не встречал стаю охотящихся волков или разъярённого секача. Он периодически подкармливал зайцев, находя их норы и оставлял возле них морковку, которую накануне вытянул из авоськи мамы по пути домой из магазина.
   Но самым верхом удовольствия мальчик считал подсматривание за медведями. Опыт позволял ему подстраиваться под ветер, но всё равно Алексей был слишком шумным для них. Осторожное движение в хворосте, на которое он бы не обратил никакого внимания, встречалось бурными реакциями мишек: грозно встающих в оборонительную стойку самцов или неуклюже косолапящих в сторону берлоги малышей, сопровождаемых громкими и возмущенными рыканиями их красивых и грозных матерей. Тогда мальчик притаивался и молчал как рыба. Однажды рядом с ним прошла медведица и трое милых косолапых мишек. Они ничего не знали и вели себя как котята - дрались, прыгали друг на друга, огрызались, катались по хвойной земле, измазывая себя словно свинки. И в этот момент человек увидел как мама, сотворив улыбку, нежно шлёпнула самого активного сорванца и нежно куснула его за лапу, подавая знак остальным следовать за ними.
   Словно очнувшись, Алексей пару минут озадаченно смотрел в стену, задумываясь над тем, что же хотел сделать перед нахлынувшей чередой воспоминаний. Ах, да. Чай. Набрав в старый оранжевый чайник воды из ведра, которую давеча черпал в озере, он водрузил его на газовую плиту. Неспешно открыл вентиль баллона, услышав тихое шипение газа в конфорке, поджёг его спичкой и выглянул в окно.
   Над трепещущей травой реактивным самолётом пронёсся шмель. В поисках нектара над белоснежными венчиками аконита кружили пчёлы. Те из них, которые нашли свою цель, жужжа входили внутрь цветка и постепенно набирали на лапки пыльцу, по окончании вздымаясь к яркому голубому небу, покрытому редкими нежными кучевыми облаками.
   От них не отставали и молочно-белые бабочки, порхающие с места на место, вальсируя в своём невообразимом ритме и ведомые лишь им понятной целью. Фасеточные глаза зависших где-то среди неба и земли стрекоз многогранно отражали солнечный свет, а жёсткие движения их крыльев создавали монотонный гул, который сравним с гулом высоковольтных проводов, если отойти от них на несколько десятков метров.
   Кроны деревьев важно покачивались, словно в такт неведомой музыке, их листья тихо пели свою вечную дивную песню, отбрасывая позеленевший свет на поляну, в которой неспешно трудились насекомые. Огромные стволы окружили поляну - и дубы, и вязы, и грабы, и буки. И все пели, все танцевали.
   С ними же пели голубые воды лесного озера, шевеля складками волн. Его, озеро, можно было найти у самого края опушки - идеально правильный овал, когда-то созданный трудолюбивой природой, напоенный дождями и вскормленный подземными водами. Из него виднелись покрытые мхом стволы давно упавших деревьев, а их обломанные ветви лишь изредка показывались над поверхностью. Нетронутый людьми, водоём имел прозрачную воду, и в ясный день солнце заглядывало в каждый уголок его спокойного мира.
   Мужчина, засмотревшись, ещё пару десятков минут любовался россыпью полосатых пчёл, усердно трудившихся над каждым цветком. Любая из них принесёт в улей эссенцию цветочного нектара, попутно опылив сотни цветков, которые смогут завязать плоды и подарить незабываемый вкус тем, кто осмелится их попробовать. Но в то же время она совершит действия, которые помогут Алексею получить прекрасный урожай мёда, так как именно его пчёлы кружили над лесными цветами, в избытке устилающими спуск к озеру. А ещё они навещали вишню, абрикос, яблоню и сливу, которые егерь посадил ещё при вступлении на пост.
   Из яблок он почти каждый год делал сидр. Этот напиток, кстати, любой дегустатор оценивал на отлично и пророчил хозяину светлое будущее, неизменно предлагая сбывать его в выгоду егеря. Но Алексей делал как сидр, так и сливовое вино только в виде подарка соседям и изредка употреблял их, чтобы быстрее заснуть в случае тяжелого дня. Очень редко его можно было увидеть пьяным - это было только тогда, когда очередной друг Орлова решал потренироваться в лучной охоте и ранил животное, не убив его.
   Конечно же им, в угаре пьянства, было лень преследовать жертву, уродливо и случайно пронзённую стрелой. Они сидели на своих "ловушках" среди деревьев, нависающих дамокловым мечом над тропами дичи, и, бухая финскую водку, кричали загонщикам направления, которые считали удобными для стрельбы. Много стрел прошло мимо несчастных кабанов, медведей, лис и волков, но были и такие, которые впивались им в ноги, в бок. Тогда крики этих животных эхом отзывались в ушах егеря. Конечно же, никто не преследовал подбитых зверей, эта обязанность целиком ложилась на плечи Алексея. И он, с каменным лицом, резал горло обречённым, которые уже не могли двигаться.
   Пора было выходить из своей конуры на прекрасное поле цветов перед его домом. Егерь одел обмундирование, заправил ружьё в чехол и, потирая руки, ступил за порог. От движущегося поля диких цветов его отделяло лишь несколько шагов, которые он поспешно совершил и ворвался в мир пьянящего аромата лесной опушки. Каждый его шаг был словно по плюши, ступни мягко обтекалась ростками, земля отдавала нежной периной любое касание.
   Мужчина прикрывал ладонью глаза от яркого солнечного света, разлившего по его землям живительной рекой. Над Алексеем шумели деревья, кричали птицы, за ним из воды выпрыгивали рыбы. День должен был подарить миру что-то очень доброе. Ну, хотя бы его лесу, очень доброе здесь бы не помешало.
   Верхушки деревьев заворожили егеря и он, поддавшись их колышущимся чарам, свалился на поляну, которая смягчила его падение своими лепестками. В небе стремительно плыли облака, то обнажая солнечных зайчиков, то закрывая любой поток света. Тогда становилось темно, и мужчина искал в небе слои безоблачности, чтобы опять встретить лучи улыбкой усталого рабочего. Но проствтов было всё меньше и меньше. Облака почти затянули небосвод, навевая мысли о дожде, который Алексей ждал уже пару месяцев. Он видел лишь тяжёлые, грузные, мрачные тучи. Может быть потому, что именно эти тучи он ждал, а может быть и потому, что слишком долго ждал.
   Лёжа и смотря на небо, егерь не прояснил свои мысли. Они были такими же запутанными, как и до этого дня, дня до этого, и дня, когда он только впервые подумал об этом.
   Где-то вдалеке тень двигалась вдоль озера, совершая маятниковые движения, которые очень раздражали Алексея. Ветра возле него не было, но вот буквально за несколько сотен метров гнулись деревья, они трещали, трепетали, от них отрывались ветви и листья.
   Что-то странное отбрасывало тень на воду в самом конце озера. Егерь не мог этого не заметить, но что именно это было понять из хижины так и не смог.
   Алексей решил обойти озеро и всё же узнать причину тени. Солце вовсю обдавало поляну ярким светом, но утром ещё не было таким жгучим. Трава под его шагами была мягкой, изумрудной и сочной, скрывая звук шагов.
   Озеро проносилось рядом, а он всё отчётливее видел раскачивающийся предмет. Ветер вокруг него вдруг разбушевался, сбрасывая ветви с, казалось, самых крепких деревьев, и трепал камфляж, который защищиал егеря, своими дуновениями пытаясь проникнуть под ткань. Потоки воздуха вскинули вихри на его голове, мешая двигаться дальше и преграждая движение вперёд.
   Наконец, Алексей увидел предмет, вызвавший его любопытство. Дрожь пробежала по его телу, оставляя холодок где-то в пятках.
   На иве, ветви которой скользили по воде в такт ветра, маятником двигалось повешенное тело мужчины.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"