Желания иногда сбываются не так, как мы мечтаем, и запланированный отпуск оборачивается катастрофой, а жизнь превращается в борьбу за выживание. Родители не научили Алёнку никому не верить. Девушка слишком доверчива и светла душой, но сможет ли она сохранить человечность, когда любой может оказаться врагом...
Черновик. Ознакомительный фрагмент
План минимум - выжить
АННОТАЦИЯ
Желания иногда сбываются не так, как мы мечтаем, и запланированный отпуск оборачивается катастрофой, а жизнь превращается в борьбу за выживание. Родители не научили Алёнку никому не верить. Девушка слишком доверчива и светла душой, но сможет ли она сохранить человечность, когда любой может оказаться врагом...
ПРОЛОГ
Алёнка бежала между деревьев, стараясь поскорее добраться до просвета между пальм. Страх гнал ее. Она боялась оглянуться и увидеть, как близка ее смерть. Сердце болезненно стучало в груди, не выдерживая нагрузки. Бок колол от быстрого бега. Но девушка, всхлипывая, неслась вперед к своему спасению. Еще немного, и она сможет! Последнее усилие, и она оторвется! Но хруст веток за спиной послышался слишком близко. Крик ужаса застрял в горле: на рот легла широкая ладонь, не давая вырваться и звуку, а ребра под грудью сжало как стальным захватом. Резкий рывок назад! Из легких выбило воздух от боли! Слезы хлынули из глаз с новой силой. Это конец! Замычав, Алена вытянула руки вперед, желая схватиться за ствол пальмы. Желанный просвет стал удаляться вместе с теми, кого она могла спасти, предупредить.
- Тихо, - шепнул мужской голос у виска. Его грудь поднималась от быстрого бега. Аленка заскулила, не желая сдаваться, пыталась отодрать закрывающую рот ладонь. Била ногами по воздуху, сражалась за свою жизнь до последнего. Она постаралась укусить чужую руку. Но оказалась стремительно и болезненно прижата спиной к шероховатому стволу широкой пальмы большим, тяжелым телом, пахнущим потом. Топик не защищал кожу от царапин. Тяжелая ладонь сжала челюсть так, что и не открыть. Алена зажмурилась, боясь взглянуть в глаза убийце, ее жалкие попытки оттолкнуть от себя мужчину лишь раздражали его еще больше.
Он шумно дышал, обжигая щеку горячим дыханием, прижимал девушку к широкому стволу, не давая ей шелохнуться. Алёнка мысленно отсчитывала последние секунды своей жизни. Почему так все обернулось? Почему?
Глава 1
С трудом орудуя лопатой, мужчина никак не мог справиться с сырым тяжелым песком. Он тихо матерился сквозь стиснутые зубы. Проклиная и чертов остров, и ползущий под лопатой грунт, не позволяющие выкопать достаточно глубокую яму, чтобы до схрона не добрались дикие звери и вода. Солнце припекало, отчего пот струился солеными едкими каплями в глаза. Утирая лицо о короткий рукав рубашки, мужчине дал себе передышку. Это была третья кладка, которую он отметил себе на карте, только не ожидал, что здесь будет так неудобно рыть.
Громко выдохнув, мужчина оперся о лопату, поправляя козырек бейсболки.
- Ну и пекло, - проворчал он, наклоняясь за бутылкой с водой. - Понятно, почему здесь никто не живет. - Прополоскав горло, мужчина отложил бутылку и вновь взялся за лопату. Через полчаса он был удовлетворен глубиной ямы и кинул в нее увесистый мешок зеленого цвета. Послышался металлический звук. Мужчина оглядел спокойную гладь изумительно прозрачной воды, которая чуть поодаль становилась насыщенно синей и сливалась на горизонте с бледно-голубым небом. Легкие волны качали белоснежную яхту. Лодка, на которой мужчина приплыл на остров, брюхом лежала на белом песке, так же покачиваясь в ленивых волнах прибоя. Пора было отчаливать, но, замешкавшись в сомнении, мужчина спрыгнул в яму, открыл мешок. Сигнальный пистолет лежал прямо на патронах. Шести зарядов должно хватить за глаза. Запасы еды, лекарство, кое-что по мелочи. Застегнув молнию непромокаемой сумки, мужчина выбрался из ямы и стал тщательно закапывать тайник.
Нужно было спешить, но с другой стороны, неаккуратность могла привести впоследствии к серьезным осложнениям. А ему надо сделать все безупречно. Да, он понимал, что работа есть работа, и в свое время он согласился именно на такую, но... Но... Но порой хотелось что-то изменить к лучшему, причем даже не столько для себя лично. И дело, собственно, не в деньгах. Он понимал, что давно уже настало время развернуть, разрушить и заново выстроить всю систему. Просто негодяев и мерзавцев следует наказывать, раз сами они не понимаю, что творят. А раз так, и по-хорошему с ними не получается, то тогда за дело берутся те, кому совесть важнее жизни.
Глухой звук падающих пластов влажного песка приносил успокоение бунтарской душе. Кто не рискует, тот не пьет шампанского. А шампанское было выпито, деньги заплачены. Уже скоро, совсем скоро... Вылет назначен, свободных мест нет, имена пассажиров уже известны.
Сплюнув на землю, мужчина вытер пот со лба и носа.
- Если самолеты падают, значит, это кому-то нужно, - глубокомысленно пробормотал он, вытряхивая в рот последние капли воды из практически пустой бутылки, и, перехватив лопату поудобнее, направился к лодке, оставляя следы на белом песке, которые через несколько минут были слизаны набежавшей волной.
***
Вьетнам, Вьетнам! Как же много всего заключено в этом слове! Вечное лето, жара, палящее солнце и темные дождевые тучи, которые за считанные секунды способны затопить маленькие улочки, набитые многочисленным народом... Но главное - океан и безбрежные песчаные пляжи, омываемые пенными волнами. Это все так хотелось увидеть Алёнке, и она торопилась на посадку, лавируя мимо неспешно идущих вьетнамцев. Ориентируясь по синим табличкам, читая английские слова, она искала в этом, казалось бы, маленьком, но запутанном аэропорту выход номер семь. Чуть не сбив прохожих, в панике остановилась возле табло с расписанием, перевела дух - посадку на ее рейс еще не закрыли. У нее было время. Только где же искать этот выход? Первый этаж она уже обежала, оставался второй. Спрашивать местных оказалось бесполезно, они с трудом понимали английский и лишь кивали, широко улыбаясь глупой туристке.
Отступив от табло, Аленка столкнулась спиной с мужчиной, который совершенно бесшумно подошел к ней сзади и тоже принялся изучать расписание вылетов.
- Ой, простите, - по-английски шепнула она, поглядывая на мужчину в клетчатой рубашке, черной трикотажной шапке и солнечных очках.
Заметив, что мужчина не оскорбился, Аленка, больше не задерживаясь, рванула к эскалатору. Нервно дергая чемодан, поставила его на ступеньку, вздохнула и принялась растерянно оглядываться в поисках таинственного седьмого выхода. Ее взгляд скользнул вниз, и девушка вздрогнула, мужчина в клетчатой рубашке подошел к эскалатору и, глядя вверх, положил руку на поручень.
- Упс, - тихо шепнула она, мысленно накручивая себя. Только разборок Аленке не хватало для полного приключений дня. Украдкой взглянув через плечо, девушка заметила, что мужчина держал синий паспорт и билеты на самолет.
- Фу, - выдохнула Аленка, радуясь, что буря миновала, просто расшалившиеся нервишки давали о себе знать.
Поднявшись наверх, она замерла, оглядывая зал в поисках подсказки, куда же ей бежать.
- Вам туда, - словно знак свыше услышала он тихий хрипловатый мужской голос чуть ли не над головой. Резко развернувшись, девушка воззрилась на все того же мужчину, который, оказывается, говорил по-русски. И даже больше - любезно показывал дорогу. Заметив, что Алёнка его поняла, сам мужчина развернулся в том же направлении и пружинисто зашагал.
Девушке было за ним не угнаться, босоножки на огромной платформе совсем не были предназначены для этого. И надела их девушка лишь потому, что они хорошо сочетались с джинсовыми шортами. Просить его чуть замедлить шаг она стеснялась. Еще и чемодан приходилось тащить с собой, так как самолет был маленьким, и багажного отделения как такового не предусматривалось, лишь ручная кладь. Девушка уже триста раз пожалела, что не сообразила взять с собой рюкзак, такой же, как у мужчины, который стремительно удалялся. И Алёнка его окликнула бы, если бы не увидела в этот миг нужный ей указатель.
Пройдя все положенные проверки, девушка с большим облегчением села на свое место в небольшом самолете, поглядывая на других пассажиров. Вытянув ноги, она обмахивала себя рукой, украдкой поглядывала на соседа, того самого мужчину, который подсказал ей дорогу. Улыбнулась ему, кивнула, но в ответ мужчина лишь скользнул по ней равнодушным взглядом, поправил шапку и занялся ремнями безопасности. Странный мужчина. Вроде и отзывчивый, но какой-то невежливый, да и всем своим видом будто показывал, что заводить знакомства с кем бы то ни было не имеет ни малейшего желания. Грустно вздохнув, девушка обернулась к иллюминатору, поглядывая на здание аэропорта. Адское пекло было за бортом, а внутри самолета очень душно. Но все эти мелочи отходили на задний план. Ведь впереди ее ожидал океан, хорошая работа и новые знакомые, и Алена была настроена прекрасно провести время! Вот только все радужные мечты разбились, вместе с самолетом, которому было не суждено долететь до пункта назначения.
С трудом разлепив глаза, Аленка никак не могла сообразить, что за страшный вой стоит в ушах. Кто-то рядом с ней возился, пыхтя в висок и навалившись всем телом. Чужая, явно мужская рука шарилась между ее колен. Испуганно ахнув, девушка несколько раз моргнула, разгоняя тяжелую мутную дрему. Что происходит? От принятых перед посадкой в самолет таблеток от укачивания Аленку практически моментально вырубало, так что боявшаяся перелетов девушка обычно весь полет благополучно крепко спала. Видимо, в этот раз она проспала что-то важное.
Тяжесть чужого тела с плеча пропала, как и рука между ее ног, зато что-то большое и твердое садануло по голени. На колени упал тяжелый желтый пакет, в котором она признала продемонстрированный перед взлетом ярко-оранжевый спасательный жилет. Все в салоне тряслось, прямо перед лицом прыгала и раскачивалась кислородная маска. Женщины визжали и рыдали в голос, какой-то парень припал к иллюминатору, пытаясь что-то разглядеть, тщедушный мужичок, по-бабьи причитая и всхлипывая, крутил ручки на аварийном выходе, бледный до зелени стюард силой пытался усадить его на место, приказывая всем немедленно надевать спасательный жилет и маску.
Девушке потребовалась пара секунд, чтобы понять - самолет падает! Она резко выпрямилась в кресле, взглянула на соседа. Жилет на нем уже был застегнут, но мужчина не спешил надевать маску, напряженно всматривался в иллюминатор, сжимая подлокотники до побелевших костяшек. Вой нарастал, из динамиков голос капитана продолжал убеждать пассажиров успокоиться, сесть по своим местам и выполнять требования стюарда, которые - конечно же! - спасут им жизнь.
Трясущимися руками девушка поспешила надеть жилет, с трудом затянув ремни с боков. Пристроив немного растянувшуюся - "Видимо, от частого употребления?" - не к месту мелькнул дурацкий вопрос в голове - резинку на голову, Алена поправила кислородную маску на лице. К этому времени стюарду все же удалось рассадить паникующих пассажиров, и он сам занял свое место. Девушка по требованию капитана, продолжающего монотонно вещать в динамик о необходимости сохранять полное спокойствие, подняла шторку своего иллюминатора, и сердце обмерло от страшной картины приближающейся с неотвратимой неизбежностью глади синего океана. Алый огонек лампочки тревожно мигал на крыле самолета, пробиваясь сквозь черные клубы дыма. А через секунду крыло объяли всполохи пламени, отчего Алёнка вскрикнула и хотела отодвинуться, но тут широкая ладонь тяжело легла на ее затылок.
- Держись, - рявкнул сосед, прижимая ее голову к коленям, а сам навалился сверху, причиняя боль и наводя ужас. Резкий удар выбил воздух из легких, страшный скрежет послышался на грани уплывающего сознания.
Беспросветная мгла накрыла девушку...
Несколько днями ранее
Голубая, искрящаяся под ослепительным южным солнцем гладь манила, звала окунуться с головой, покачаться на ласковых волнах, раскинув руки в стороны. Аленка стояла и любовалась Им, мечтала о Нем. "Он без тебя волнуется", - гласил слоган на рекламном туристическом постере, возле которого стояла опирающаяся на швабру девушка. Как же ей хотелось туда - к Нему! Он был ее вожделенной мечтой! Ее целью, первостепенной задачей, самым главным ее "маст си", ее единственным "увидеть - и умереть". Океан! Не просто какое-то одно из множества разноцветных морей - Черное, Красное, Желтое, Мраморное... Нет! Ей снился Он - Великий, Безбрежный, Бездонный... Невыносимо, невозможно, нереально прекрасный в любом своем состоянии - от хрустальной прозрачности спокойных вод крохотного атолла до яростных гребней штормовых свинцовых волн, высотой с иной многоэтажный дом. Она хотела слышать шепот его прибоя, слизывать с губ соленые брызги, бултыхаться на мелководье под палящим полуденным солнцем, фотографировать закаты и мечтать под звездами, отражающимися в черном бархате его глубин.
Алена покачала головой в такт своим мыслям. Именно эти ее мечты - увидеть Океан, иметь возможность путешествовать, знакомиться с людьми в разных уголках нашей планеты, общаться с ними, узнавать новое, интересно, удивительное - повлияли на выбор специальности - менеджера по туризму. Не по карману Аленке были самостоятельные путешествия по всему миру. У родителей денег не попросишь, они и так содержали ее все четыре года обучения, да не абы где, а в самой Москве. И девушка старалась изо всех сил - игнорировала всякие вечеринки, сабантуи, сторонилась кучкующихся по интересам сокурсников, исправно посещала все лекции, не пропустив без уважительной причины ни одного семинара, ни единого коллоквиума, получая автоматические зачеты и с легкостью сдавая даже самые сложные экзамены. И вот учеба в университете успешно завершена, диплом получен. Нужно было двигаться дальше - искать перспективную работу, которая помогла бы девушке закрепиться в этом городе. Но прежде чем впрягаться в кабалу, Алена хотела побаловать себя, скажем так - сделать себе подарок за годы упорной учебы. А поскольку дорогие подарки даже самому любимому человеку - себе драгоценной - были ей не совсем по карману, то еще зимой она решила, что отдохнуть за границей, искупаться в океане, насладиться жизнью она может только одним способом - поработав летом аниматором на курорте! Два месяца она ходила на дополнительные курсы, снова конспектировала, что-то зубрила, отрывая и так скудные минуты сна перед защитой диплома, и в результате - ее усилия пропали впустую! А ведь ее мечта была так близко - на расстоянии практически вытянутой руки! Но... Судьба, будь она неладна со своими непредвиденными обстоятельствами в лице родной бабули, нагрянула, когда от Аленки требовалось лишь прийти на последнее - третье - собеседование и дать согласие на поездку на Бали - практически в рай!
Расстроенно вздохнув, девушка грустно осмотрела пустой зал ресторана фаст-фуда, куда была вынуждена устроиться хотя бы временно. В конце концов, нужно было с чего-то начинать, раз лелеемая мечта, поманив надеждой, лишь мигнула на прощание смс-кой от менеджера по персоналу: "В связи с неявкой на очередной этап собеседования Ваша кандидатура более рассматриваться не будет", оставив в душе неприятный осадок.
Да и бабуля, конечно же, дай ей Бог здоровья на долгие годы, целую неделю мозг выносила - бабе Уле не нравилось в Москве ни-че-го: ни сам город, ни метро, ни давки в общественном транспорте, ни гигантские очереди в поликлинике. Перенося свое недомогание и недовольство на внучку, бабуля с утра до вечера бубнила девушке, что та не так питается, не так одевается, и что вообще ей, Алене, возвращаться домой в Александровку надо, там и женихи есть, и работа, а тут что? Чужая она в столице, да и баловство это все. Тоже, ишь, прохвессия - на компунтере работать, то ли дело в йихной новой теплице, завсегда рабочие руки нужны.
А Алене пришлось терпеть, молча выслушивать и бабулино негодование молодежью, и возмущение новыми порядками в медицине, словно это сама Алена виновата в том, что старушке пришлось тащиться аж в саму столицу за консультацией врача, которого днем с огнем не смогли отыскать нигде поближе... Но вот баба Уля уехала наконец домой, и девушка вздохнула полной грудью.
За огромными окнами стремительно проносилась суетливая городская жизнь. Человеческая толпа текла непрерывным потоком по тротуару, скрывая такое же плотное скопление машин, двигавшихся подчас медленнее людей. Солнце стояло в зените - самое пекло. Кто-то упорно пытался открыть дверь, несмотря на качающееся огромное объявление "Закрыто". Оставалось домыть половину зала до очередного открытия. Небольшой технический перерыв подходил к концу, и скоро здесь снова будет не протолкнуться и не продохнуть, особенно в такую жару, которая стояла в Москве этим летом.
Перекинув тяжелую русую косу на спину, Аленка вернулась к прерванному занятию. Методичные движения успокаивали девушку, влажная тряпка с пузырьками моющего средства придавала мутному полу глянец, убирая пыль и отпечатки чужих ног. И так по несколько раз на дню: мыть пол в зале, потом в подсобке - вот и вся ее работа. Незамысловато вроде бы, но физически отнимало очень много сил.
Вдруг в кармане ожил телефон, щекоча живот и тихо наигрывая любимый трэк из фильма "Три метра над уровнем неба". Быстро достав простенький гаджет, Аленка оглянулась на стойку, где тихо шептались официанты, недовольно зыркавшие на нее, как на нарушительницу спокойствия. Все и так были уставшие и хотели тишины. Но это не смутило девушку, и она приняла вызов с незнакомого номера.
- Ало, Жиравина Алена Николаевна? - из динамика раздался хорошо поставленный женский голос.
- Да, это я, - робко отозвалась девушка, не представляя, кто бы это мог быть.
- Это из агентства "Бриг". Вы подавали заявку на вакансию аниматора.
- Да, да, я помню, - тут же зачастила Аленка, а сердце ее радостно сжалось и засбоило от предчувствия чуда. Тонкий, еле уловимый, непередаваемый момент, что вот-вот... оно случится... прямо сейчас. Именно то, что так ждала, то, о чем грезила. Даже затаить дыхания казалось мало, чтобы не спугнуть этот миг, не сломать эту хрупкую грань, за которой наступает волшебство.
- Вы еще не устроились на работу?
Аленка испуганно оглянулась на своих коллег и нагло солгала.
- Нет.
- Просто у нас одна девушка не смогла прилететь из-за болезни. Поэтому, если вы хотите, то...
- Да, да, хочу! - не выдержала Аленка и даже подпрыгнула на месте от разрывающего изнутри восторга.
На том конце трубки тихо рассмеялись.
- Отлично, тогда ждем вас по адресу с загранпаспортом для заключения контракта.
- Да, я буду! - кивнула Алена невидимой собеседнице, а как только нажала кнопку отбой, радостно вскрикнула, прыгая на месте. Вот оно - счастье! Она сжимала в кулаке телефон, прижимая его к груди, и все никак не могла успокоиться. Есть все же место чуду в этой серой реальности.
- Алена, что случилось? - строгий голос администратора уже не мог испортить настроение девушке. И она, подскочив к суровой начальнице, обняла ее и поцеловала в щеку.
- Я увольняюсь! - выпалила она. - Слышите, я увольняюсь! Меня взяли на работу! Я улетаю к Нему! Я Его увижу-у-у!
А затем она подлетела к плакату туроператора и поцеловала блестящую гладь воды.
- Не волнуйся, мой ненаглядный, - шепнула доверительно девушка Океану, погладила плакат, не переставая улыбаться, - скоро мы встретимся!
***
Очнулась Алена от головной боли. Слепо моргая глазами, пыталась вспомнить, что случилось. Что с ней? Почему-то все тело ломило, в голове стояла гулкая пустота, и комок тошноты подкатывал к горлу. Одежда мокрая, глаз не открыть из-за слепящего солнца... Она лежала в воде, которая волнами то набегала, стремясь ее утопить, то, передумав, отступала. Застонав, Алена попробовала сесть. Рядом послышались шаги. С трудом повернув голову на бок, девушка тут же закашлялась от соленой волны, умывшей лицо. Чьи-то сильные руки потянули ее вверх, уложили на нечто мокрое, но мягкое. Открыв глаза и с трудом сфокусировав взгляд, девушка увидела склонившегося к ней соседа по сиденью. Он был без своей дурацкой трикотажной шапки, щеголяя необычной прической, более присталой, скорее, безбашенному подростку, чем серьезному взрослому мужику, каким он показался девушке еще при случайной встрече в аэропорту. Голову товарища по несчастью украшал залихватский ирокез, причем, судя по аккуратным прядкам, послушно стоящим ровными невысокими рядками, несмотря на приминавшую их ранее шапку, за прической явно тщательно ухаживали. Взгляд Аленки блуждал по суровому лицу спасителя, отмечая явно несколько раз сломанный нос, сурово поджатые разбитые губы, словно тяжелые мысли тяготили их обладателя, кровоподтек на скуле... Да уж, похоже, соседу при крушении досталось знатно.
Уложив голову девушки себе на колени, мужчина принялся осторожно ощупывать ее, наверняка, пытаясь определить наличие серьезных повреждений.
- Встать можешь? - мрачно спросил он.
- Не знаю. Сейчас попробую, - закашлявшись от ощущения сухости во рту, прохрипела Алена.
Встав с помощью мужчины, девушка в шоке оглядела морской простор вокруг, усыпанный мусором, в котором угадывались обломки самолета и вещи пассажиров. Принять вертикальное положение у нее получилось, но голова при этом здорово закружилась. От яркого солнца слезились глаза, толком ничего не разглядеть. Казалось, кругом вода, одна сплошная вода и голубое небо.
- Что случилось? - наконец тихо спросила она, оглядываясь на мужчину и продолжая осматривать берег. За белой полосой песка поднимался густой ряд бодро зеленеющих пальм. Ответ Аленка знала, не хотела верить в это, принимать, но - знала, а спросила просто на автомате. Следы крушения были разбросаны по берегу жутким подтверждением того, что это не страшный сон, а реальность.
- Упали, - ровно отозвался мужчина и, ухватив девушку за руку, потянул подальше от прибоя. Ноги чуть подкашивались, да вода ревниво тянула ее назад, не желая расставаться. Но мужчина был сильнее, и в конце концов Аленка встала мокрыми сандалиями на белый песок. С одежды стекала вода по ногам, неприятно холодя тело.
В прострации оглядывая берег, девушка вдруг осознала, что каким-то чудом она выжила. Она и сосед.
- А где?.. - жалобно шепнула да умолкла на полуслове Аленка, встретясь с холодным и равнодушным взглядом стальных глаз мужчины. Ей было страшно даже подумать, что остальные мертвы. Что из всего самолета удалось выжить только им. Это было так жутко - просто подумать о таком, а осознать - и того ужаснее.
Совсем одни? Неужели это правда? Сморгнув набежавшие слезы, девушка решилась-таки озвучить свой вопрос, так как рано или поздно придется это сделать: взглянуть правде в глаза, какая бы она ужасной ни была.
- А кто-нибудь еще выжил?
Михаил кивнул и указал вправо, туда, где за огромным камнем вился слепящей белой лентой берег, заканчиваясь скалистым склоном, заросшим зеленью.
- Под аркой пройдешь, там все остальные собираются. Вот, держи, - он достал из рюкзака, который лежал на песке, бутылку воды, протянул девушке. - Много не пей, береги. На острове может не быть пресной воды.
- Спасибо, а вы? - испугалась Аленка, что спаситель отдал последнюю ей.
- У меня есть, - заверил мужчина, закидывая рюкзак на спину. - Иди, - приказал он, махнув вновь в сторону скалистого склона.
- А вы?
- Осмотрюсь пока, - кивнул он в сторону высокой стены из пальм.
Девушка взглянула в сумрак, таящийся между тонкими и частыми стволами, нервно передернув плечами. Аленка всегда боялась темноты и того, что пряталось в ней. Вот и сейчас не удержалась.
- Спасибо, что спасли. Простите, забыла представиться, меня зовут Алена Жиравина. А вас?
Мужчина усмехнулся, но улыбка не коснулась его холодных глаз, от взгляда, которых хотелось укрыться. Алена нервничала, даже подумала, что, наверное, спросила что-то не то, так как от мужчины волной шла угроза. Он молчал долго, словно раздумывая, пристально рассматривал её, но в конце концов ответил:
- Михаил.
Глава 2
Алёнка тяжело шла под палящими лучами солнца, временами оглядываясь в надежде увидеть Михаила. Страшно было остаться одной на этом острове. В голове у нее никак не укладывалось, как такое произошло, что самолет упал. Она столько раз читала о катастрофах, но никогда не думала, что подобное может произойти с ней. Она никогда не боялась полётов, поэтому и связывала свою карьеру с путешествиями по всему миру.
Журавлёва устало переставляла ноги в мокрых сандалях, утопающих в обжигающем песке. Солнце нещадно жарило, а скалистый выступ все не приближался, хотя и казалось, что он близко. Соль превращала одежду в колючий панцирь, кожу начало щипать.
"И что теперь делать?" - задавалась вопросом девушка, упрямо двигаясь вперед. - "Когда их найдут? Ведь их найдут же?" Она не хотела даже допускать мысли, что спасатели не смогут вычислить место крушения. Хотя опять же статистика подсказывала, что обычно после крушения никто не выживает, и по телеканалам вещают, что спасатели находят уже лишь останки пассажиров.
- Нет, нет, Алена, соберись, - прошептала девушка сама себе, приложив ладонь на манер козырька, взглянула на скалу, которая медленно, но приближалась. Почему она оказалась так далеко от остальных? И кто выжил? Мыслей было много, а ответа пока ни одного.
Через арку, о которой говорил Михаил, Алена видела лишь блеск воды и камни, поднимающиеся над водой. Она замедлила шаг, услышав голоса людей. Сердце обрадовалось, забилось быстрее, когда Аленка поняла, что говорят по-русски. Всех пассажиров девушка не могла вспомнить, знала, что среди них было много соотечественников, и о, счастье, они живы! Журавлёва ускорилась, желая немедленно оказаться среди своих, смело шагнула в прохладную тень арки.
Не самые худшие, но все же плохие предположения подтвердились. Выжило всего семь пассажиров, один пилот и стюард. Кучка потерянных и раненных людей спешно пытались вытащить вещи из воды, указывая на приближающиеся чёрный занавес дождя.
Первым к Алёне выступил молодой, лет за тридцать, кареглазый мужчина в форме, представился вторым пилотом Андреем Владленовичем Таманским. В другом, Аленка признала стюарда, его звали Тимур Игоревич Чайка. Был он моложе, чем показалось девушке вначале, наверное, года двадцать три, практически её сверстник.
Алёна встала в пару с Оксаной Измайловой, которая как только познакомились, тут же объяснила Журавлёвой что нужно делать, так как времени было мало.
- Ищите теплые вещи, всё что может пригодиться для ночлега, еду, воду и сотовые телефоны. Нам нужна любая связь, - выкрикивал Тимур Чайка, помогая подтаскивать вещи к образовавшейся куче.
Свой сотовый девушка тоже потеряла, даже не подумала о нём, когда очнулась. Воду отдала ребенку Аркадию. Семья Лебедевых чудом уцелела, потому что их соседям не повезло. Юрий, глава семейства, больше всех пострадал и хромал на правую ногу, но помогал собирать вещи. Сам семилетний Аркаша выглядел испуганно и боялся остаться один, жался к матери, на лице которой были ссадины и Алёнка предложила их обработать, но Лариса сказала, что позже. Сейчас главное спасти хоть что-то перед бурей.
На тонких губах змеилась ухмылка. Стальные, холодные глаза следили, как русоволосая девушка со сказочным именем Алёна шла по залитому солнцем пляжу, оглядываясь назад.
Михаил видел, как выжившие потерянно ходили по пляжу, собирали вещи, чтобы разбить небольшой лагерь возле останков самолёта. Солнце клонилось к горизонту и на остров надвигалась гроза. Скоро стемнеет. Нужно было устраиваться на ночлег. Через сколько их найдут спасатели вопрос времени, и нужно быть предельно внимательным, пока не удастся выбраться из этой ситуации.
В случайности Яровой давно не верил, неисправный самолёт не выпустили бы на полосу, да и L-410 завоевал себе имя надежной машины, которая не прощала лишь одного - ошибок пилотирования. На счёт опыта пилотов Михаил ничего не мог сказать, следствие покажет. Но если дело не в них, то следует причину искать в другом. И лучше бы не в нём, не в Михаиле. Иначе под подозрением оказывались всё кто выжил, даже смешливая девчонка Алёна с длинными, соблазнительными ножками, которые подчёркивали джинсовые шорты.
Вдруг мужчина услышал, как хрустнула ветка под тяжелым ботинком. Не все выжившие, как и он, захотели присоединиться к лагерю, и это было подозрительно. Осторожно поднявшись, Яровой закинул рюкзак и тенью растворился среди джунглей.
Несколькими днями ранее
- А пули свистят, пули. Командир отдает приказанья. Солдаты сидят в окопах, потому что летят пули... - тихо шептал Михаил, внимательно отслеживая малейшее шевеление тонких веточек скупого кустарника, где засел вражеский снайпер. Шел уже далеко не первый час их молчаливого противостояния. Жара в горах стояла невыносимая. Пот тонкими непрерывными струйками скатывался по шее, спине, капал с кончика носа и бровей, заставляя периодически морщиться от ощущения жжения в глазах.
- Наш комбат начистил медали, - Михаил скосил глаза на командира, который лежал рядом и в сотый раз изучал карту местности. Рекогносцировку в этот раз пришлось проводить в опасной близости от расположения войск противника. А местные горы были неприветливы и коварны: за каждым деревом - растяжка, за редкими кустами - снайпер. И вот как снять конкретно этого засранца Михаил ума не мог приложить. Только выжиданием и терпением и остается.
- ... видно, хочет пойти в атаку...
- Рот закрой, - сипло отозвался майор.
Но Михаил не прислушался к беззлобной угрозе и продолжил:
- Но он не пойдет первый, прекрасно работает снайпер...
В этот момент в кустах, куда он целился, что-то коротко блеснуло, и Михаил тут же спустил курок. Пуля настигла свою цель, а сам Яровой скатился по песку к командиру.
- Бегом-бегом! - скомандовал он, пытаясь уйти из зоны поражения.
- Снял? - коротко спросил командир, пригибаясь в три погибели и спеша за Михаилом.
- Как шлюху за копейки, - серые глаза заискрились весельем. Но эта радость не касалась зачерствевшего сердца, лишь нашла отголосок на презрительно кривящихся губах.
- Шлюху, - усмехнулся командир и покачал головой.
За их спинами грохнуло. Мужчины упали на землю. Командир вглядывался в сизый дым выстрела. Неподалеку разорвалась граната, поднимая клочья земли, закрывая видимость. Эхо разнесло звук взрыва по ущелью, многократно отражаясь от скалистых склонов.
- Криворукие, - сипло выругался майор Ахметов, а сам отметил на карте место, откуда вел огонь противник.
К вечеру того же дня, после успешно проведенной операции по зачистке лагеря боевиков, майор и Михаил пили чай в командирской палатке.
- Тебе нужен отпуск, брат. Давай-ка ты свали-ка на месяцок. Отдохни как следует.
Холодные глаза прищурились, и Ахметов к своему неудовольствию поежился. От подобного взгляда даже такого закаленного вояку, как он, всю свою жизнь кроме войн ничего и не видевшего, пробрало аж до самых печенок. И в самой группе Ярового за его хладнокровие многие побаивались. Его опыт и сноровка потрясали товарищей и бесили врагов - и как непревзойденного снайпера, и как лазутчика, который не просто добывал очень важные сведения, но и возвращался каждый раз с очередным "языком".
После тягостной минуты молчание было нарушено звуками радостных воплей сослуживцев, донесшихся с улицы.
- Почему сейчас?
- Тебя ищут родственники того полевого командира. Ну, помнишь? Ликвидированного тобой на той неделе. Сведения не проверены, но кто-то, похоже, слил конкретно твое имя. Так что вот...
Командир протянул паспорт белорусского образца с торчащими из него авиабилетами.
- Отдохни месяцок, а мы вычислим крысу. Деньги уже перечислили тебе на карту, но я еще дам нал. Как только найду падлу, я с тобой свяжусь. Ты должен понимать, брат, что такого, как ты, я не могу потерять. Поэтому слетай на море, развейся там... Ну, придумаешь по ходу.
- Может, я сам разберусь с проблемой?
- Нет. Вопрос с родственниками решат и без нас. За твою голову назначили слишком большее вознаграждение, могут и свои пришить, поэтому тебе нужно улететь, пока слухи не разошлись. А крысу я сам выведу на чистую воду. Это для меня вопрос чести.
Михаил пожал плечами, типа соглашаясь с командиром. Но... Но раз дела обстоят так, как говорит (но явно многое не договаривает) майор, значит, пора расставаться. Но уж точно не с переданным только что паспортом. Самому Ахметову Яровой безусловно доверял - слишком часто они вытаскивали друг друга из смертельной опасности. А вот его командованию веры больше нет. Убрав паспорт за пазуху, Михаил взял и две пачки денег, которые достал из сейфа для него майор.
- Я свяжусь с тобой, - напоследок сказал Ахметов, а Яровой обнял его за плечи, прощаясь. Он точно знал, что они больше не встретятся, никогда.
- Береги себя, - хрипло пожелал он своему теперь уже бывшему командиру, взял свою любимую "хлопушку" (ВКС/ВССК "Выхлоп", беспламенная и бесшумная снайперская винтовка) и вышел на улицу. Оглядел в последний раз неприветливые желтовато-зеленые горы, которые за этот год успели наскучить ему своей монументальностью, величием, спокойствием и равнодушием. Бросил мимолетный взгляд на весело гомонящих сослуживцев, радующихся окончанию очередного удачного рейда и тому, что в этот раз им всем повезло вернуться на базу. И тихо растаял в сумерках, свалившихся, как всегда в горах, внезапно.
***
К грозе в джунглях Алёнка была не готова. Разразившееся светопреставление пугало до ужаса. Она жалась ближе к Оксане и Татьяне, прикрываясь от ливня обломками обшивки самолёта, выданными Тимуром. Мужчины, как могли, пытались соорудить настил и крышу над ним, но она оказалась недостаточно большой, чтобы спрятать всех от дождя. Тьма накрыла небольшой лагерь выживших неожиданно, как бы ни готовились люди. Поток воды барабанил по листьям, гудел, как целый оркестр барабанов, тревожил душу. А затем начались раскаты грома и вспышки, рвущие тьму на части, ровно на краткий миг, достаточный, чтобы вздрогнуть от испуга. Так продолжалось много часов, вода пропитала землю, образовывая бурные ручьи, которые смывали мусор к океану. Никто не спал, хотя усталость и брала своё.
Алёнка сама не заметила как уснула, трясясь от холода, который словно окутывал, и найденная кофта нисколько не грела. Лишь только во сне девушка смогла расслабиться, погружаясь в домашние заботы и, ставшими привычными, разговоры с бабушкой на кухне, перед подработкой. Запахом пирожков и яичницы было пронизано летнее утро. Над Москвой поднималось ласковое солнце и пели птицы.
С трудом разлепив глаза, девушка поняла, что птицы пели где-то над ней в гуще листвы. Невидимые ей певцы встречали утро, провожая страшную ночь и радуясь жизни. Осторожно поднявшись с лежанки, которую Алёна делила с девушками, она, пока все спали, решила отлучиться, приметив пышные кустики. К сожалению приходилось обходиться без средств гигиены, но выйдя на берег, девушка умылась и пальцем почистила зубы, затем решила искупаться - прозрачная вода, не скрывающая белый песок дна и ракушки, так и манила. Сбросив кофту и шорты, оставшись лишь в белье, Алёна смело направилась в океан. Затем долго сидела на камне, сохла, и любовалась насыщенно голубым небом, легким бризом и разноцветным лазурным морем, таким, как на плакате. Было очень раннее утро, когда воздух пронзительно чист и упоителен. Увы, девушка не знала где они: в заливе или же далеко от большой земли, поэтому решила для себя, что этот океан омывал берег острова. Она мечтала, чтобы сбылась её мечта. Ей нравился тропический пейзаж, если бы не чувство голода и тянущая душу тревога за дальнейшую их судьбу, то можно сказать, что девушка чувствовала себя счастливой. Одевшись, Журавлёва направилась на поиски фруктов, надеясь, что они не будут расти слишком высоко. Когда же дошла до тенистых пальм, то заметила притаившегося Михаила, который прислонившись к неровному стволу дерева, смотрел на неё прищуренным взглядом. Он был, как и вчера, в клетчатой рубашке, ирокез скрывала вязаная шапка, натянутая до самых глаз. На губах заиграла ухмылка, когда девушка радостно помахала.
- Доброе утро, - поздоровалась она, на что хмурый мужчина лишь качнул головой. В аэропорту она держалась более скованно, теперь же словно расцвела.
- И тебе не хворать. Там выше ручей. Вода пресная.
Алёна проследила куда указывал рукой Михаил. Это было здорово, что нашелся источник пресной воды. Девушка слышала, как вчера мужчины говорили о воде. Двух пятилитровых бутылок, увы, было мало. Теперь же эта проблема отпала.
- Здорово, - выдохнула, девушка, - спасибо, что нашли его. Пойдемте, расскажем остальным, - позвала она мужчину, но он покачал головой, а затем покопавшись в рюкзаке протянул Алёнке связку бананов.
- Их найдёте чуть дальше по берегу, - указал себе за спину Михаил, а девушка во всю уже улыбалась ему.
- Спасибо! Чтобы мы без вас делали! Вы просто молодец, Михаил! Тут на всех хватит.
И опять Яровой покачал головой. Вот дурёха. Стояла рядом с ним опасно близко, чуть не подпрыгивала от радости.
- Не хватит. Сама поешь.
На этом всё, лимит времени был истрачен. Слишком долго он любовался купанием обнажённой нимфы. Наивная девица полагала, что совершенно одна, не представляя, как дразнила мужчину. Ладная, с густыми волосами, худая для своего роста, зато ноги стройные. Искушение чистой воды. А глаза наивные, голубые, завораживающие.
Таких девушек Михаил целенаправленно избегал - хрупкие, нуждающиеся в настоящем, трепетном и нежном любовнике, а он отвык от расшаркиваний. Проще шлюхе заплатить и не думать о моральной составляющей таких отношений.
Яровой шагал размашисто, слушая как за ним не поспевала Алёнка, солнечная девочка, умоляя объяснить, почему он уходит. Хорошо, что не кричала, привлекать внимание сейчас было опасно. Свернув на образовавшуюся от ручья тропку, Михаил решил поиграть с упрямой девчонкой, которая чуть не падала на своих высоченных босоножках утопающих в мокром песке. Но стоило им выйти к ручью, он строго приказал ей запомнить дорогу обратно и взять с собой в чём унести воду. Получив задание, обрадованная девушка ушла, и он смог наконец раствориться в джунглях, чтобы наблюдать оттуда.
***
Всё случилось не так, как он запланировал. Произошла фатальная ошибка. Где он просчитался, так и не понял. Остров не тот, на котором должен был совершить аварийную посадку самолёт. Здесь не было ни еды, ни воды, ни средств связи. К тому же, теперь на его совести были погибшие. Вина тяготила, душила и грызла изнутри. Всё совершенно не так, как он хотел. Вместо героя, он стал убийцей. И если это выплывет, то его точно посадят, если не линчуют те, кто выжил. Страх, что его план раскроют, заставлял лихорадочно думать, искать выход. Он должен стать очень внимательным, следить за словами и надеяться, что спасатели их найдут достаточно быстро. В этот раз не оплошать, не совершить очередную ошибку. Никто не должен узнать причину крушения самолёта. Никто. Нет-нет.
Оглядевшись, с ненавистью рассматривая незнакомые склоны, поросшие густой зеленью и пальмами, слепо уставился на искрящую в предрассветных лучах гладь воды в просвете между стволами пальм, мужчина очередной раз глухо застонал, зарываясь в волосы руками.
- Нет тот остров! Не тот!
Как выжить без схронов, которые он так усердно делал? Как?
***
Весть о ручье заставила сонный лагерь зашевелиться. Мужчины развили активную деятельность, продумывая в чём носить воду, где её хранить. Бананы так же приободрили, Аркадий с жадностью съел аж три. Алёнка отдала ему свой, так как видела какими голодными глазами он смотрел на жёлтый фрукт в её руках.
- Ешь, сейчас ещё принесут, - заверила она мальчика, и мужчины решили сначала набрать еды. Татьяна и Лариса с сыном остались в лагере, а Оксана и Алёна присоединились к мужчинам.
Девушки тихо шептались рассматривая идущих перед ними представителей сильного пола. Оксана оказалась весьма общительной и смелой, потому что шепотом делилась своими наблюдениями. Ей нравились брюнеты, так что выбор был велик. Трое из четверых мужчин имели нужного цвета волосы. Поэтому девушка многое успела выяснить о них. Второму пилоту, Таманскому Андрею Владленовичу, недавно исполнилось тридцать, кареглазый , смуглый, высокий и стройный. Он выгодно выделялся на фоне остальных, к нему глаз так и притягивался. А форма придавала шарма "настоящего полковника". Стюард был моложе, как и предполагала Алёна, ему двадцать четыре. Ростом он был ниже Таманского, но тем не менее не уступал в размахе плеч.
Журавлёва смущалась таких разговоров и на мужчин смотрела украдкой, ей больше нравился морской пейзаж, чем вид сзади на мужские спины. Но а самое главное, по размаху плеч ни один не сравнится с таинственным Михаилом, про которого никто не хотел слушать. Алёна даже не смогла объяснить кому нужно сказать спасибо за ценную информацию. Пилот и стюард услышав что неподалёку есть пресная вода, чуть не затрясли её, требуя указать точное местонахождение.
- Даниил с Олегом, друзья с детства. Оба из Минска, прилетели к своему однокласснику на мальчишник. Представляешь?
Алёнка грустно вздохнула переживая за ребят. Как же, наверное, сейчас расстроен их друг, узнав о том, что его друзья не долетели. Может даже свадьбу отменить, удариться в поиски.
Олег, кареглазый невысокого роста блондин, располагал к себе каждого, стоило ему лишь улыбнуться. Обходительный, он рассказывал, что за свои тридцать пять лет не раз путешествовал по миру, но впервые так неудачно.
Даниил, больше отмалчивался. Но Оксане удалось выяснить, что ему под сорок, серфингист. Свои кудри он прятал под платок, который нашёл в спасённых вещах, и казался Алёнке похожим на пирата с отросшей за ночь щетиной.
Журавлёва вообще не понимала, как Оксана могла выбирать мужчин в такой ситуации, в какой они оказались. Словно ужасы ночи и вчерашнего дня для неё остались в прошлом, и жизнь не остановилась, как например для Алёны, а двигалась дальше. Оптимизма у Измайловой не занимать, только позавидовать. Пусть Журавлёва и не была пессимисткой, но, увы, не умела так легко отбрасывать проблемы в сторону. Правда, слово за слово, но Оксана умудрилась заинтересовать Алёнку, и она по новому взглянула на уставших, невыспавшихся, лохматых, в неряшливой одежде мужчин. Стала даже сравнивать их между собой, совершенно растерянно осознавая это краем сознания.
- Ну и кто тебе больше нравится? - заговорчески спросила улыбчивая брюнетка, сдвигая на кончик носа нацеленные солнцезащитными очками. Их они с ней нашли в одной спортивной сумке, которую никто не признал. Очки были, как и остальные вещи, мужскими. Алёнка сначала решила, что это сумка Михаила, но вспомнила, что в аэропорту у него был только рюкзак.
- Никто, - честно призналась Журавлёва, отчаянно краснея. Врать она не умела, поэтому предпочитала правду. Поэтому и неуютно чувствовала себя при таких разговорах. У неё были другие жизненные планы - учеба, работа мечты. О мужчинах пока не думалось. Они откровенно мешали в достижение цели, требовали к себе внимания, совершенно эгоистично считая, что Журавлёва обязана посвятить себя им. Пару раз Алёна так обожглась и решила - хватить. Прежде она добьется успехов, а потом подумает об отношениях и, конечно же, семье. А пока и так хорошо.
- А, у тебя наверное парень есть! - решила по своему неунывающая брюнетка, крепче сжимая руку Алёны, и та решила кивнуть. Будь что будет, главное, чтобы смущающий разговор закончился.
- А я со своим рассталась. Вот решила слетать во Вьетнам, развеяться, чтобы начать новые отношения с чистого листа, - грустно говорила Оксана, и Алёна очередной раз уверилась в правильности своего выбора. Мужчины - зло и лучше держаться от них на расстоянии.
Две недели назад
Это был ужас и крах всем её надеждам на счастливую семейную жизнь! Оксана не верила своим глазам. Решила сделать сюрприз жениху, а он опередил! Привёл какую-то прошмандовку в их квартиру и шпилил её на их кровати! Боль от предательства и разочарования взорвалось бомбой, разум помутнел за доли секунды. Измайлова сбегала за ножом на кухню и ворвалась в спальню, размахивал им, намереваясь изуродовать лицо шалаве. Блондинка верещала и Влад её защищал. Её, а не свою невесту, которой клялся в любви и на коленях просил руки и сердца. Всё это был обман! Всё игра на публику!
Она отпросилась пораньше, чтобы приготовить всё для романтического ужина. Тащила тяжелые сумки, вышагивая на шпильках. Но что не сделаешь ради любимого! И как же подло поступил он, растоптав её любовь своей изменой!
Измайлова распотрошила подушки, на которых оставался запах блондинки, на ленты изрезала простынь со следами чужой страсти. Она кричала, проклиная Влада. Угрожала ему ножом, выставила из квартиры, а затем, выкрикивая оскорбления ему и той шалаве, которую притащил в дом, выкидывала на улицу вещи жениха. Слёзы душили Оксану так, что вскоре у неё началась настоящая истерика и даже полиция, прибывшая на вызов, не могла ничего от неё толком добиться. Только мать (кто ей позвонил, так и осталось неясным) дозвалась до убитой горем дочери. Потом была больница, капельницы, мерный гул мух, тихий шепот соседок по палате и воздух, пропитанный запахами медикаментов и хлоркой. Именно запах и вернул девушку к жизни. Надоедливый, он душил.
Вернувшись домой, Оксана собрала все вещи и съехала из квартиры. Она не хотела, чтобы хоть что-то напоминало ей об изменнике, который не раз приходил в больницу, просил прощения, приносил цветы с записками, в которых клялся, что всё это ошибка, что он любит только её. Но Оксана больше не верила и хотела отомстить. Она хотела тоже стать такой же безрассудной, переспать с любым попавшимся под руку, только не в Москве, нет, подальше от знакомых. Поэтому и выбрала Вьетнам. Вычитала в модном журнале, что курортный роман способен излечить раненое сердце. Вот и решила Измайлова проверить. Ей подошёл бы любой, только не блондин. Она хотела полную противоположность Влада, чтобы не всплывал его образ ни во время разговоров, ни во время секса. Она устала от своей зависимости к нему, от мыслей о нём, от чувств, которые никуда не делились, не умерли, и приносили душевную боль.
Измайлова никак не могла понять, чего Владу не хватало в ней. Почему он искал приключения на стороне. Разве она не идеальна? Многие ей об этом говорили, но, видимо, зря она верила чужим словам.
***
Теперь у них была еда и вода, но заканчивалась надежда. С приближением вечера, отчаяние заразило каждого в лагере выживших. Над островом не пролетел ни один поисковый вертолёт, ни один корабль не появился на горизонте, который затянуло дымкой. Остров был велик, и мужчины разбились на посты, чтобы не пропустить спасателей. Долго сооружали костры, как сигнальные маяки. Женщины помогали в силу своих возможностей. Татьяна разбирала найденные вещи, развешивали их, чтобы каждый мог выбрать что-то по своему вкусу. Алёна решили сходить за водой, чтобы ночью было что пить. Взяв пустую канистру, девушка огляделась. Второй нигде не было.
- Оксана давно ушла за водой, - ворчливо заговорила Лариса.
Она только вернулась с берега с сыном, и теперь нужно было ополоснуть ребенка. Идти к ручью страшно, так как женщина боялась пауков и змей. Жара стояла невыносимая, соль на коже начинала щипать.
- Прохлаждается, наверное, у ручья или к парням пристает, - отозвалась Татьяна, примеряя мужскую рубашку, которая была великовата на её стройную фигуру. - А вода сейчас нужна.
- Я быстро сбегаю, - заверила всех Алёнка, желая успокоить недовольных женщин. Им Оксана сразу не понравилась, хотя они и старались это скрыть.
Веселый ручеек быстрым течением бежал по каменистом боку скалы, образуя очень маленький водопад. Чтобы набрать воды, приходилось приноровиться. Девушка примостила широкий зелёный лист незнакомого растения, похожего на папоротник, в виде воронки. От холодной воды сводило пальцы, но Алёна терпела и улыбалась. Как говорила бабушка: "Голь на выдумку хитра". Бутыль набиралась медленно, но верно и примерно через десять минут она оказалась полной, и девушка, прижимая её к груди, направилась обратно в лагерь.
Вдруг непонятный шум привлек внимание Алёны. Она сошла с тропинки и принялась осторожно подбираться к кустам, за которыми слышались невнятные звуки какой-то возни и жалобный писк. И притормозила лишь в тот момент, когда явно услышала мужские голоса, а от вида, открывшегося ее взору, тело оцепенело. В первую секунду она даже не поняла, почему приятельница лежит на земле не шевелясь, в разорванной одежде, с задранной юбкой. Раскинутые в стороны руки были все в ссадинах и кровоподтеках. Обнаженная грудь не поднималась от дыхания. Над распростертым телом стояли двое, невозмутимо заправляя одежду и спокойно обсуждая, как будут прятать труп.
Алена узнала их, да и не могла не узнать. Это были пропавшие пассажиры, о которых говорил Тимур. Бутылка выпала из ослабевших рук. Убийцы практически одновременно повернулись и взглянули на нее. Человеческие лица были искажены звериными оскалами, а из злых глаз смотрела на Аленку сама смерть. Ее смерть!
Девушка развернулась и бросилась к берегу, не разбирая дороги, плохо ориентируясь, выискивая просвет между пальмами. Она хотела закричать, позвать на помощь, но голос не слушался, а дыхание сбилось от быстрого бега. В голове билась лишь одна мысль: "Они изнасиловали и убили ни в чем не повинную женщину! И теперь ее больше нет, она мертва!"
Алёнка бежала между деревьев, стараясь поскорее добраться до просвета между пальм. Страх гнал ее. Она боялась оглянуться и увидеть, как близка ее смерть. Сердце болезненно стучало в груди, не выдерживая нагрузки. Бок колол от быстрого бега. Но девушка, всхлипывая, неслась вперед к своему спасению. Еще немного, и она сможет! Последнее усилие, и она оторвется! Но хруст веток за спиной послышался слишком близко. Крик ужаса застрял в горле: на рот легла широкая ладонь, не давая вырваться и звуку, а ребра под грудью сжало, как стальным захватом. Резкий рывок назад! Из легких выбило воздух от боли! Слезы хлынули из глаз с новой силой. Это конец! Замычав, Алёна вытянула руки вперед, желая схватиться за ствол пальмы. Желанный просвет стал удаляться вместе с теми, кого она могла спасти, предупредить.
- Тихо, - шепнул мужской голос у виска. Его грудь поднималась от быстрого бега. Алёнка заскулила, не желая сдаваться, пыталась отодрать закрывающую рот ладонь. Била ногами по воздуху, сражалась за свою жизнь до последнего. Она постаралась укусить чужую руку. Но оказалась стремительно и болезненно прижата спиной к шероховатому стволу широкой пальмы большим, тяжелым телом, пахнущим потом. Топик не защищал кожу от царапин. Жёсткая, шершавая ладонь сжала челюсть так, что и не открыть. Алёна зажмурилась, боясь взглянуть в глаза убийце, ее жалкие попытки оттолкнуть от себя мужчину лишь раздражали его еще больше.
Он шумно дышал, обжигая щеку горячим дыханием, прижимал девушку к широкому стволу, не давая ей шелохнуться. Алёнка мысленно отсчитывала последние секунды своей жизни. Почему так все обернулось? Почему?
- Где она? - услышала Аленка мужской шепот где-то невдалеке и испуганно распахнула глаза.
- Не знаю, - отозвался другой.
И девушка задрожала, так как узнала в говоривших убийц Оксаны.
- Надо ее найти! Она все видела!
Что ответили ему, девушка не слышала, в шоке уставившись на того, кто спас ей жизнь. Смотрела и не узнавала. Жестокий блеск стальных глаз, плотно сжатые сухие губы на загорелом от тропического солнца лице. Михаил внимательным взглядом провожал ее преследователей. А когда те скрылись, перевел на нее свой взор. Алёнка сглотнула, не зная, что от него ждать.
- Не кричи, поняла? - тихий прерывистый шепот выдавал усталость. Яровой, дождавшись от нее кивка, отнял свою ладонь от ее рта, отстранился, еще раз взглянул туда, куда скрылись за высокими листьями кустов убийцы Оксаны.
- Спасибо, - не удержалась Алёнка, до которой наконец стало доходить, что она спасена. Что те, кто изнасиловал и убил Оксану, сейчас идут к остальным, к лагерю, разбитому на берегу. Что нужно предупредить ничего не подозревающих товарищей по несчастью. Она отлепилась от ствола пальмы, еле сдерживаясь от вскрика. Плечи саднило. Девушка хотела уже сделать шаг, как Михаил грубо толкнул ее назад, преградил путь рукой, хмуро воззрился в лицо.
- Ты чего? - испуганно шепнула Алёна, вдруг понимая, что мужчина перед ней опасен не менее тех двоих. - Они же к остальным пошли. Надо предупредить.
- Жить хочешь? - вместо ответа спросил ее Михаил, и Алёнка, конечно же, кивнула.
Мужчина взглянул на её босоножки, которые чудом уцелели после такого бега по тропическому лесу, на ободранные коленки. Девушка вдруг поняла, насколько устала и как сильно болят израненные ноги. Затем его взгляд переместился на короткие джинсовые шорты. Алёна буквально почувствовала кожей, как её осматривал Михаил. Словно руками ощупал. Сглотнув, девушка попыталась прикрыться, схватилась пальцами за локоть, заслонила ладонью низ живота. От молчаливого мужчины исходила угроза, и Алёнке с каждой секундой, с каждым ударом сердца становилось всё сложнее дышать от подкрадывающейся паники. А с чего она решила, что Михаил ей не сделает ничего плохого? Может, он один из тех, что убили Оксану. Девушка заморгала, сгоняя с ресниц слёзы. А Михаил криво хмыкнул, провел рукой по короткому ирокезу.
- Если жить хочешь, то делаешь всё, что я скажу, поняла?
Аленка вздрогнула от неприятного приказного тона Михаила и хотела возразить, но в следующий миг все эти мысли вылетели из головы, так как мужчина, достав какой-то кусок не самой чистой тряпки из кармана брюк, схватил её за подбородок и с силой затолкал в рот кляп. Девушка пыталась бороться, но мужчина вновь был ловчее, развернул её лицом к пальме, прижал к шероховатому стволу, заламывая руки за спину. Связал их ремнём, который вытащил из брюк.
- Это чтобы не кричала и не пыталась сбежать, - обжигая своим дыханием, прошептал Михаил, больно дергая ремнём, затягивая петлю на запястьях. А затем просто закинул девушку к себе на плечо, как мешок с картошкой.
Журавлёва вскрикнула, ощутимо приложившись животом о жёсткое плечо, и кровь прилила к голове, моментально застучав в ушах частыми молоточками. Но даже не это было самое страшное, а то, что Михаил удалялся вглубь острова, подальше от светлой, залитой солнцем полосы берега. Аленка мычала, дергалась, в ужасе понимая, что, избежав одних уродов, угодила в лапы к ещё более опасному типу. И на этот раз спасти её некому.
Глава 3
Убрать русского казалось простой задачей, потому что его слили свои же. Наводки на него приходили регулярно в течение всей недели и выйти на его след не составляло труда. Единственное что - присланное фото было размытым, но узнаваемым. В век технологий укрыться от камер слишком сложно, поэтому русского пасли, но он умело уходил от слежки, растворяясь в толпе. Только удача ему не благоволила, да и большие деньги стояли на кону. Поживиться за его счёт оказалось много желающих, и только Ною с напарником Итаном повезло больше всех. Им удалось сесть на тот же самолет, которым летел Яровой. Также они считали удачей то, что самолет разбился. Убить русского казалось проще, вот только он не был глуп выходить из джунглей. Они выслеживали его, как охотники зверьё, загоняли его в ловушку, приманкой которой стали жизни уцелевших пассажиров.
- Можно выкрасть мальчишку, - предложил Ной напарнику. - Дети отличная мишень, что скажешь?
- Девчонки здесь нет, - напомнил напарник зачем они прятались вблизи лагеря.
- Сам вижу что нет. Зато есть мальчишка и ещё три женщины.
Итан долго рассматривал блондинку, рядом с которой сидел ребенок. Женщине было около сорока, вполне себе ещё видная с полной грудью, не то, что у той молодухи, что они грохнули недавно.
- Хорошо, - кивнул в ответ. - Пора уже завалить этого русского, пока не прибыли спасатели.
Ной хмыкнул, и резко опустил голову. В лагерь вернулся пилот, недовольно хмурясь спрашивал о пропавших девушках. Где одна наёмники знали, а вот куда пропала блондинка, видевшая их в лицо оставалось загадкой, как и то, где притаился Яровой.
***
Кровь стучала в висках, и казалось скоро черепная коробка просто взорвётся. Страх и непонимание терзали измученную девушку. Паника душила, не давая трезво мыслить. Страшные сцены из просмотренных фильмов выдали ей варианты последних моментов её жизни. Весьма короткой жизни. Прощаться с родными и любимыми не хотелось даже мысленно, девушка словно дула на угли своей надежды. Как же страшно умирать!
Шаг у мужчины был широким и жестким. Рыдания мешали дышать, как и тряпка во рту. Девушка до сих пор не могла прийти в себя от мысли, что Михаил затолкал её в рот грязную ткань! Она не понимала как так можно. Связал её и нёс непонятно куда. А ведь она доверяла ему, считала хорошим. Как же ошиблась! Теперь впереди лишь пугающая неизвестность. Что ждёт её, когда Михаил достигнёт конца пути: смерть или что похуже? Вернее всего последнее, ведь он спросил её хочет ли она выжить.
Девушка мысленно выбирала модель своего дальнейшего поведения. Молилась чтобы её спас хоть кто-нибудь и понимала, что двое страшных убийц сейчас могли уже напасть на лагерь выживших и уничтожить всех.
Всхлипнув, Алёна посильнее зажмурилась. Она уговаривала себя верить в лучшее. Надеялась, что все её страшные мысли не найдут проявления в реальности.
Михаил остановился, тяжело выдохнув, прогоняя боль. Поморщился из-за ноющего ребра. Крушение самолёта для него не прошло бесследно, и тугая повязка мало сейчас помогала. Лучше девушку сбросить и заставить идти ногами, так упустит драгоценное время, нужно было спешить. Уроды могли уже добраться до остальных пассажиров. Рисковать своей жизнью он не собирался, геройство не его конёк. Но и позволить убить всех тоже не мог. Поэтому и нёс свою скулящую ношу, морщась от боли. Идти до убежища было недалеко, всего пара десятков шагов. Когда за его спиной сошлись служившие и крышей и стеной зеленые лапы пальм, он аккуратно опустил Алёну на лежак. Ветки мягко прогнулись под девичьим телом, а сама Алёна воззрилась на него с таким животным ужасом, что захотелось сплюнуть. Столько лет провести на войне ради спокойной жизни таких вот, как она, чтобы потом тебя же приписали к спискам подонков.
Покопавшись в своём рюкзаке, мужчина достал моток бечевки и связал девушке ноги. Алёна дергалась от каждого касания к её лодыжкам мужских рук. Не знала как и вздохнуть, часто-часто моргала, сгоняя с мокрых ресниц слёзы. Куда бы ни принёс её Михаил, здесь было темно. Сгустившиеся сумерки опустились на джунгли. Где-то вдалеке заворчала гроза.
- Я может быть надолго. Не бойся. Приду, поговорим.
Алёна не поверила своим глазам, когда мужчина встал и вышел. Его силуэт растворился во тьме и девушке стало ещё больше не по себе. Он оставил её совсем одну, а где рядом двое убийц и насильников! И не позвать его обратно - кляп во рту. Зажмурившись, девушка уговаривала себя, что это отличный шанс сбежать. Просто нужно развязать ноги. С руками совсем беда - ремень очень сильно стягивал запястья, и любое движение резало нежную кожу.
Пролежав достаточно продолжительное время, Алёна напряженно прислушивалась к любому шороху и звуку за занавесью листьев. Всё её тело затекло и ломило кости. Слёзы закончились, но мокрые ресницы слипались, соль стягивала кожу. Девушка не знала сколько прошло времени, казалось вечность назад Михаил ушёл, оставив её на растерзание диким животным. Именно их голоса раздавались в ночи.
Алёна вздрогнула всем телом, когда услышала дробь по импровизированному потолку. Опять начался дождь, поглощая остальные звуки. Поэтому и вскрикнула девушка, когда в убежище появился Михаил.
- Тихо-тихо, - успокаивающе прошептал, пока стряхивал с ирокеза воду, рукой зачесывая его назад.
Затем присел и, ощупав в темноте Алёнку, дотянулся до её запястий, чтобы снять ремень, потом развязал веревку на его ногах, слишком откровенно пройдясь ладонью от бедер до самых икр, пока девушка вытаскивала кляп, с омерзение бросив его в сторону. Но Михаил перехватил тряпицу, которая чуть не угодила ему в лицо, убрав в карман, продолжал аккуратно наматывать бечевку, распутывая стройные лодыжки.
- Ночью будет холодно, - шепнул он, забираясь на лежак, сдвигая перепуганную девушку к каменной плите скалы. У неё даже дыхание перехватила, когда ощутила рядом большое, опасное тело и терпкий мужской запах.
Убежище Михаил сделал повыше, у самого подножья горы, подальше от лагеря, чтобы можно спокойно выспаться. Только он не рассчитывал, что придётся свою узкую постель с кем-то делить.
Поползновения мужчины совсем ввергли девушку в дикую панику, особенно когда он, сминая её сопротивление, обхватил запястья, уложив её голову себе на плечо, а на её ноги закинул свою тяжелую, спеленал и не дернешься. Она пыталась отобрать свои руки, не сразу сообразив, что мужчина массировал ей кожу, восстанавливая кровообращение в венах. Причем, со спокойным молчанием слушал её мольбы отпустить.
- Только давай без истерик, - лишь произнес, когда Алёнка очередной раз всхлипнула, подписавшись под своим бессилием, замерла в навязанных объятиях мужчины. - Понимаю, что не успел. Жалко девку, но я тоже всего лишь человек. Так что не строит устраивать сцен, договорились?
Алёна, закусив губу, притихла, слепо глядя в сомкнувшуюся вокруг тьму. Девушка переваривала слова Михаила, медленно приходя в себя. Что он сказал? Не успел? Ему было жалко Оксану? Значит, спешил? Получалось, хотел спасти, но не успел? А её спас? Да, это так. Он её спас, правда притащил в свою нору, связал и бросил.
- Куда ты ходил? - тихо шепнула она в темноту, чувствуя дыхание мужчины на своей макушке.
Алёнка оказалось такой, как он и представлял себе - хрупкая, нежная, а косточки тонкие, волосы мягкие, щекотали его подбородок. Пахла девушка тоже аппетитно, несмотря на то, что вспотела. Михаилу нравился её естественный запах, и это было плохо. Тело непроизвольно просыпалось, и плевать оно хотело на то, что ребро ноет, на то, что смертельно хочется спать. Сказочная Алёнка пробуждала из мёртвых, и Михаил мысленно смеялся над собой, над своими слабостями. Пугать девушку ещё больше не стоило, правда и отпустить не мог - сбежит, попадётся последнему ублюдку, который сумел уйти от него. Раненный зверь в разы опаснее. Михаилу стоило набраться сил, пока разгулялась стихия, пока выдалась передышка. Зато утром он выйдет на охоту. Жаль сразу подонков не смог отыскать. Наемники не зря ели свой хлеб, профессионально укрывались в джунглях. Но теперь ситуация поменялась. Перевес пока на стороне Михаила.
- Они... - робко спросила Алёнка, опять нервно кусая губу.
- Живы, - отозвался мужчина, уже зная, что хорошая девочка так сильно боялась слова "смерть", что не могла произнести его.
- Спасибо, - расслабилась разом Журавлёва, отпуская свой страх за остальных.
- Спи, - выдохнул Михаил согрев макушку Алёнки.
Она зажмурилась от неожиданной приятно волны прокатившейся до самых кончиков пальцев. Легко сказать спать, труднее сделать. Влажная рубашка мужчины намочила топ, и это принесло благодатную прохладу. Так же медленно намокали и шорты от брюк Михаила. И мужчину словно не волновало, что он лёг спать в сырой от дождя одежде, простыть не боялся. Сам мужчина источал согревающее тепло. Этот странный контраст тепла и влаги очень мешал расслабиться и забыться сном, да и мысли лезли в голову отнюдь не радостные.
- Они, эти двое, они ... - закусив губу, Алёнка притихла, подбирая правильные слова. Напрямую спросить было неловко и боязно. - Их накажут? - решилась всё же на вопрос. Жалко и обидно за Оксану. Поэтому тяжело принимать факт, что убийцы могут избежать возмездия.
Михаил открыл глаза раздумывая говорить или нет девчонке правду. Наверное стоило, чтобы ей было спокойнее, но без подробностей, а то испугается спать с ним рядом. Отпускать это нежное тепло из своих объятий пока мужчина не желал, давно он не делил свою постель с женщиной.
- Один остался, ранен, - сухо прошептал, закрывая глаза и крепче прижимая к себе девчонку. - Спи.
Аленка зажмурилась, сгоняя слёзы, улыбнулась. Нельзя радоваться смерти человека, каким бы он подонком ни был, но по-другому у Алёны не получилось. Она была благодарна Михаилу, понимая, что это он избавил землю от убийцы. Только не знала можно ли его поблагодарить за то, что он отомстил за Оксану или это будет очередным кощунством. Страшно представить, что на месте Измайловой могла оказаться сама Алёнка. Девушка передернула плечами и оказалась ещё плотнее прижата к теплому, но мокрому мужчине. Ещё немного посомневавшись, Алёна всё же пришла к выводу, что Михаил достоин её благодарности.
- Спасибо за Оксану. Она была хорошей и доброй.
Жалость сдавило горло поступившим рыданием. Осторожно высвободив руку, девушка стёрла солёную влагу с глаз. Яровой расстроенно вздохнул. Женские слёзы он терпеть не мог. Зато тело успокоилось и похотливое желание начало отступать. Как бы ни соблазнительно было жаться пахом к упругим, горячим ягодицам Алёнки, а рыдающая она перестала возбуждать. Михаил всегда терялся в таких случаях. С мужиками проще, дал пощечину, сразу мозги на место вставали, а тут... Тут точно нужен другой подход, проще перетерпеть и сделать вид, что не слышишь тихих всхлипов. Алёнка на самом деле ещё хорошо держалась. Её не вырвало, не грохнулась в обморок от вида истерзанного тела подруги, не билась в истерике, вереща, как резаная и не превратилась в соляной столб, с выпученными от страха глазами и дрожащими губами. Чего только Яровой не навидался на своем веку. Каждый по-разному воспринимает чужую смерть, редкие единицы она оставляет равнодушными. А девочка молодец. Только что с ней делать? Как приободрить?
Яровой не любил телячьи нежности, но похлопал трясущееся от рыдания хрупкое обнаженное плечо, обжигающее своей бархатистой кожей его шершавые пальцы.
- Тихо-тихо, - пробормотал он, заставляя себя слушать дождь, барабанящий по листьям.
Вздохнув очередной раз, Михаил решительно закрыл глаза, намереваясь спать. Всё, что мог, он сделал. Но и Алёнка, уставшая за день, незаметно для себя уснула, и тогда Михаил опять уткнулся в мягкий ароматный шёлк её волос. Давно забытые ощущения эхом из прошлого ласковой рукой коснулись его лица. Яровой усмехнулся, отгоняя мысль. Нет Алёнка совсем не похожа на Лену, девчонку с соседнего двора, которую он отчаянно любит когда-то давно, в светлой юности, ещё до того, как ушёл в армию. Рыжая Ленка с хитрыми серо-зелёными глазами, всегда призывно ему улыбалась. Воспоминания об этих улыбках согревали сердце молодого и наивного солдата, который мечтал вернуться домой в родную деревню и взять в жены своё золотце. Но женщины коварны. Не все, такая, как солнечная девочка, сопящая в его объятиях, точно бы дождалась. Теперь Яровой научился разбираться в женщинах. Или хотел верить, что научился. Чистые и наивные, как Алёнка, ждут своих парней из армии. Но, увы, такие девочки точно не для него.
Дождь усилился, и Михаил позволил себе, наконец, провалиться в сон. А где-то под кустами тихо скулил Ной, укачивая сломанную руку, глядя в проблески между листвой тропических деревьев на кратковременно светлеющее небо от вспышек молний, проклиная русского, с ненавистью сплёвывая капли попадающую в рот. Никто раньше не мог подобраться неслышным к Ною со спины, а этому демону удалось.
Чуть ранее
Пропажа Измайловой и Журавлёвой очень обеспокоила вернувшегося в лагерь Таманского. Странно, что их ещё не было. Лебедева, прижимая к себе сына, требовала воды, ругая девушек, что обе не спешат вернуться, забрав единственную тару. Татьяна же держалась сдержанно, но поглядывала джунгли с опаской.
- А здесь нет диких животных? - осторожно уточнила она, так чтобы Лариса не слышала.
Пилот заверил что нет, хотя сам не был уверен. Самое ужасное, что если и водились здесь хищники, то перед ними люди были беззащитны, так как оружия ни у кого не было, поэтому Андрей и не стал пугать женщин.
- Гроза надвигается. Поиск сейчас невозможен, ночью в джунглях опасно, придется ждать утра.
Вскоре подтянулись и остальные мужчины и, узнав про исчезновение девушек, всполошились не на шутку. С трудом Тимуру и Андрею удалось уговорить никому не покидать лагерь до утра. Гроза, в подтверждение их слов, плотной занавесью опустилась на джунгли, сделав видимость нулевой.
Наёмники тоже решили, что мальчика проще украсть завтра, когда все будут заняты поисками пропавших девушек, поэтому и отступили. Бесшумно передвигаясь в джунглях, желая поскорее укрыться до того, как первые капли дождя коснутся листьев деревьев. Они никак не ожидали нападения со спины. Быстрый и резкий русский свернул шею Итону. Ной не успел совсем немного спасти напарника. Тот кулем упал на него, откинутый Яровым. Ной как яростный тигр набросился на русского, мечтая не просто задушить его, а выбить из него всё дерьмо. Вот только объект оказался не робкого десятка и легко уклонялся, щедро раздавал удары, от которых кровавая пелена вставала перед глазами Ноя. Боль острыми, горячими иглами прошивала насквозь, и обрушившийся поток дождя не мог успокоить наемника. Он рвался в бой, но пропустил удар, а следом ещё один и ещё. Упав, взвыл, когда русский, наступив ногой на спину, вывернул ему руку и сломал. Хруст костей был такой оглушительный, но боль пришла позже. Ной успел ударить ногам, вывернуться из захвата и скатиться по куст, подальше от монстра с холодные серыми глазами и звериным оскалом. Дождь плотной стеной укрывал мужчину, затаившись, он дождался, когда русский уйдет и только тогда позволил себе стонать, ощупывая раненую руку. Перелом был закрытый, но кость раздроблена и её кусочки впивались в мышцы. Адским огнем объяло предплечье. Ной хотел дойти до временной ночлежки, которую он соорудил с напарником, но так и не смог доползти до неё. Упал на спину и, стиснув зубы, подставил лицо крупным каплям дождя, лежал, чтобы хоть немного прийти в себя.
Роли поменялись. Теперь он был добычей, а русский охотником. Мало платили за голову Ярового, слишком мало. Неоправданный риск, а Ной любил свою жизнь. Мечтал пить пиво на заднем дворе своей огромной виллы, лежа на шезлонге у бассейна, и смотреть на волны океана. Гребанная мечта заставила его принять заказ, и он остался совсем один, без Итана. С кем же теперь пить пиво?
- Будь ты проклят, русский! Проклят! - выкрикнул обессиленный мужчина, не сдерживая больше слёз. - Я убью тебя, только посмей сунуться ко мне. Убью!
Словно мантру шептал эти слова и постепенно успокаивался, теперь у него была цель выбраться из этого дрянного острова. Сдохнуть здесь Ной не собирался.
***
Возможно, стоит поблагодарить свою привычку рано вставать, выработанную во время учёбы. Внутренние часы разбудили Алёнку, и она долго лежала, пытаясь рассмотреть в легком сером сумраке потолок из листьев, прислушиваясь к мерному дыханию Михаила и к веселой трели птиц. Кажется, солнце только ещё поднималось от горизонта. Дождь закончился, можно сбежать. Девушка была благодарна мужчине, что он спас, но боялась его пробуждения. Слишком уж крепко обнимал он её во сне, сжимая грудь. Это смущало и беспокоило. Близость мужчины тяготила, и хотелось поскорее добраться в лагерь, чтобы предупредить об убийце Оксаны, рассказать, какой ужас с ней произошёл. Что нужно найти тело девушки и положить к остальным. Отдать дань памяти, а не бросать её на съедение диким животным и насекомым. Алёна много придумала причин сбежать, и поэтому аккуратно выбралась из под руку Михаила, встала, а затем радуясь, что у неё длинные ноги перешагнула через него. Медленно, практически не дыша, девушка добралась до листьев закрывающих вход, обзывая себя глупой и трусихой. Может и стоило подождать когда Мужчина проснётся, поговорить ним, но Алёна боялась, что он не отпустит её, ведь по какой-то причине он сразу отделился от остальных, а предупредить об опасности она просто обязана. Не простит себе, если кто-то ещё погибнет. Поэтому решительно выскользнула из укрытия, оставляя после себя лишь шорох листьев. Они то и разбудили Михаила. Он резко сел, оглядываясь с трудом вспоминая чего не хватает. Алёнки! Мысль обожгла и матерясь сквозь зубы, мужчина ринулся вледом за беглянкой. Ведь знал, что сбежит, а всё равно расслабился!
Виляя между жесткими стволами пальм, Алёна легко бежала прямо на просвет, туда, откуда шёл звук прибоя. Оглядываясь назад, но не заметив погони, приободрилась. Даже возгордилась собой, что так бесшумно удалось улизнуть от спящего Михаила. Он, наверное, рассердится когда проснётся, но будет уже поздно. Смутное беспокойство, что разочарует мужчину, сдавливало грудь, но почувствовав свободу, девушка уговаривала себя, что сделала всё правильно. Нужно думать о других, а не о себе в первую очередь.
