Окишева Вера Павловна Ведьмочка : другие произведения.

Запрет на любовь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 6.35*11  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Запрещено любить ту, что воспитала вместо матери, ту, что стала сестрой. Нельзя вмешиваться в её жизнь, устраивая гонения её ухажёрам. Но Тарасу и Мите плевать на запреты, у них свои правила и своя цель - одна на двоих.
    Запрещено любить сразу двух, это сводит с ума. Но что делать, если вдали от двух рыжих, как солнце, оболтусов сердце, истекая кровью, умирает?
    Аглаида должна решить для себя: стать счастливой грешницей или остаться послушной и прилежной дочерью.

    Небольшое вступление от автора: Когда-то очень давно была написана история про Аглаиду и рыжих близнецов Тараса и Митю "Командировка на Амазонию". И вот благодаря моей музе Елене я решилась переписать этот рассказ. точнее не так. Я решила взять любимых героев и перенести их в СЛР, а не фантастику. Будет эротика, будет много провокаций. Соавтором выступает Лена, так как она просто обожает Рыжиков. Мы решили переставить акценты, раскрыть характеры и вообще подарить вам другую историю про то же самое. Встречайте "Запрет на любовь".

    Черновик. Ознакомительный фрагмент

Запрет на любовь

  

Авторы: Окишева Вера, Вилар Елена

Жанр: СЛР

Предупреждение: 18+, МЖМ, эротика

Аннотация:

   Запрещено любить ту, что воспитала вместо матери, ту, что стала сестрой. Нельзя вмешиваться в её жизнь, устраивая гонения её ухажёрам. Но Тарасу и Дмитрию плевать на запреты, у них свои правила и своя цель - одна на двоих.
   Запрещено любить сразу двух, это сводит с ума. Но что делать, если вдали от двух рыжих, как солнце, оболтусов сердце, истекая кровью, умирает?
   Аглаида должна решить для себя: стать счастливой грешницей или остаться послушной и прилежной дочерью.
  

Пролог

  
   В тёмном зале бара клубился табачный дым, вырисовывая призрачные фигуры. На сердце у Аглаиды было неспокойно и муторно. Алкоголь непривычно жёг желудок, разгонял кровь и путал мысли. Всё, что хотелось забыть, накатывало волнами. Обида и слёзы норовили прорваться через плотину самоконтроля. Молодая женщина никогда не позволяла себе плакать в присутствии других, возможно только в одиночестве своей спальни. Лишь мягкая и преданная подушка знала секреты, которые порой выдавала ей Аглаида вместе с судорожными рыданиями. Но сегодня невольным слушателем был мулат Айзек, именно так гласил его бейдже. Бармен небольшой забегаловки, куда молодая женщина вошла случайно, оказался терпеливым слушателем. Аглаида совершенно не вписывалась в местный контингент в своём деловом костюме, со строгим пучком на голове. На мир она смотрела через тонкие стекла очков, в дорогой оправе. Зрение её подводило или вовсе предало. Так бывает, когда кажется, что все и всё предают. А может, и не кажется. Может, это заговор, вселенский, против одной слабой, хрупкой женщины? Теперь Аглаида ни в чём не была уверена. Ещё утром она была на вершине. Но все её достижения оказались всего лишь замком из песка, который осыпался под натиском морских волн. Сам мир рухнул от предательства отца.
   Мутный взгляд васильковых глаз за бликующим стеклом очков вновь оторвался от стопки с водкой, противной, горькой, под стать настроению клиентки. Молодая женщина постаралась улыбнуться. Ведь это так привычно, улыбаться, даже когда не можешь, когда хочется кричать от злости и гнева. Улыбаться в любой ситуации. Это воспитание, это правила общества, в котором она привыкла жить. Улыбка фальшивая, как и доброжелательность на лицах мнимых друзей и соратников. Никому нельзя верить - предадут... Даже отец!
   - Мои родители никогда не скрывали, что я приёмная дочь, - сипло и очень тихо сказала Аглаида, обращаясь к бармену.
   Мужчина не слышал её голоса, так как музыка, громыхая, заглушала любые звуки, а в те редкие секунды, когда затихал DJ, надрывно орал телевизор, передавая трансляцию футбольного матча, который был для метиса куда интереснее, чем бред пьяной клиентки. Да, она заказывала уже третью стопку русской водки, но грядущие проблемы от её пребывания уже наводили на бармена тоску.
   - Порой мне хотелось, - продолжала бубнить молодая женщина, не обращая внимания на монотонные протирания барменом идеально чистого стакана, - чтобы между нами не было этой правды. Зачем? Когда тебя любят и души в тебе не чают, зачем такая жестокая правда?
   Клиентка взмахнула рукой, чудом не опрокинув опустевшую рюмку. Бармен перехватил её, взглядом спрашивая налить ли ещё, а получив кивок в знак согласия, потянулся за бутылкой.
   - Лишь немногим позже, повзрослев, я поняла, что честность - залог хороших взаимоотношений, - глубокомысленно изрекла Аглая. - Честность... Будь она неладна. С этой честности всё началось, этой же честностью и должно закончиться. Всё закончится...

Глава 1

  
   Аглаида никогда не обманывала своих родителей. Это был ответная благодарность за их честность. Её удочерили, когда ей было всего три года. Обеспеченная чета Ламбел не могла иметь детей, и они решились на альтернативу. Аглаиду они любили всем сердцем, ведь девочка с чёрными волосами и удивительно яркими огромными глазами на детском личике стала олицетворением их давнишней мечты. Они наконец стали родителями и подарили всю накопившуюся родительскую любовь девочке.
   Счастье внутри семье распространяется на каждого члена. Через три года после удочерения Мария неожиданно для всех, и в том числе для врачей, забеременела. А спустя положенный срок родила близнецов, таких же рыжих, как их отец, Алекс. Аглаида помогала выбирать имена своим братьям. Мария была русской иммигранткой, как и настоящие родители Аглаиды, поэтому женщина уцепилась за девочку с кукольным личиком и русским именем. Алекс не был против. Ему тоже девочка понравилась своим кротким нравом. Мужчина не устоял перед доверчивым взглядом детских синих глаз. Девочка всегда смотрела на него преданно и доверчиво. Даже по прошествии десятка лет.
   Шестилетней Аглаиде было сложно привыкнуть к странному звучанию имен братиков - Тарас и Дмитрий. Они ей нравились, как и собственное, необычное имя. С прибавлением в семье многое изменилось, да и сама девочка тоже.
   Любила ли она братьев? Да. Ревновала ли к ним? Тоже да.
   С этим было сложно справиться, ведь Аглая знала правду. Да, она - приёмыш, не то, что рыжие сорванцы, но они были мальчишками и часто печалили мать своими выходками. Аглаида же всегда была прилежной как в учёбе, так и дома. Она старалась оправдать доверие и любовь родителей. И казалось, что всё в их семье идеально и счастье, что царило в родных стенах, продлится вечность.
   Увы. Всё когда-нибудь заканчивается и беззаботному детству пришёл конец, когда Мария умерла. Это был самый обычный день. Осень только-только вздумала рисовать на листьях. Первые холодные ветра пришли в город, заставляя кутаться в тёплые шарфы и надевать шапки.
   Аглаида перешла в старшую школу и, как обычно, с мальчишками собиралась на учёбу. Мама поцеловала их в щёчки, приказав быть послушными и слушаться папу. Странная оговорка, ведь обычно Аглаида всегда и во всём слушалась родителей, но Митя уронил тарелку и Аглаида с Марией обернулись на звук разбитого фарфора.
   - К счастью, - ласковая улыбка и тихий шёпот, сорвался с губ женщины.
   Материнская рука потрепала рыжую макушку расстроенного сына. Тарас оттолкнул брата и потребовал свою порцию ласки, ведь это он толкнул Митю под руку, от чего тот случайно смахнул тарелку со стола. Всё как обычно. Непоседы.
   Аглаида позвала мальчиков, как только услышала звук подъехавшей машины. Отвозил детей в школу личный водитель, так как отец вставал раньше и уже в шесть часов утра отбывал в офис.
   Воздух в то утро был пронзительно чистым, невероятно морозным и девушке казалось, что она слышит звон колокольчиков. Мальчишки, как всегда, громко ругались, кто будет сидеть рядом с сестрой, Девочка лишь улыбалась, так как ей было без разницы. Что Тарас, что Дмитрий - братья слишком похожи и вели себя одинаково, поэтому Аглае было всё равно, кто будет сидеть рядом с ней. Оба одинаково толкались и мешали слушать музыку. Самый страшный день начался обыденно, и лишь по возвращению домой дети узнали, что мамы больше нет.
   С того дня всё изменилось.
   Время для Аглаиды всегда летело слишком быстро, она не поспевала за его размашистым шагом и вечно опаздывала. Выстроенная за несколько лет привычка вставать в пять часов утра сегодня подвела. Проспать презентацию Аглае не позволила кухарка, которая обеспокоилась, что хозяйка решила пропустить завтрак. Теперь же, перепрыгивая через канализационные решётки, чтобы не угодить в них каблуком, брюнетка спешила заскочить в холл Всемирного торгового центра, где располагался головой офис компании-ретейлер "Ламбел". Звук каблуков оглушал саму Аглаиду, узкая юбка не позволяла делать широкие шаги. Она слышала, как бьется её сердце, так как казалось, что оно уже подскакивало к самому горлу. Отец будет недоволен, если она не успеет к девяти. Ручка портфеля больно впивалась в ладонь. Молодая женщина взмокла от бега. Влетев в лифт, Аглая перевела дыхание, прижавшись спиной к стенке кабины. Как обычно лифт забился до отказа, а это значит остановки, то есть упущенные секунды, которые складывались в минуты, и в итоге Аглаида, злая и взмокшая, ворвалась в свою приёмную, где секретарь Нанни, кареглазая блондинка, нервно грызла алые ногти, поглядывая на входную дверь.
   - Вы опаздываете! - вскричала девушка, как только увидела начальницу.
   - Я знаю! - огрызнулась в ответ Аглая, сбросила секретарю портфель, сама же подскочила к зеркалу, вытаскивая влажную салфетку, чтобы подправить макияж.
   - Они все уже собрались, - нервно шепнула Нанни, протягивая стаканчик с кофе.
   Аглая бросила взгляд на часы. Девять и одна минута. Отец будет крайне недоволен.
   Пригубив терпкого напитка без сахара и досчитав до пяти, Аглаида выдохнула, забирая портфель, из рук секретаря. Всё, на большее времени не осталось. Перед смертью не надышишься, а вескую причину для опоздания не придумаешь. Её ведь не переехал автобус, и она не провалилась в канализационный люк, значит гордый взгляд и вперед. Брюнетка, поправив ворот белой блузки, направилась вдоль по коридору в сторону конференц-зала. Сегодня ей предстояло отчитаться перед советом директоров по поводу новых поставщиков.
   Молодая женщина злилась на себя, на туфлю, которая нещадно натёрла ногу, на кухарку, которая могла и раньше её разбудить, на телефон, посмевший выключиться, хотя зарядки было больше половины. Почему именно сегодня? Почему что-то плохое всегда наваливается снежным комом, собираясь исподволь, по чуть-чуть, пока не превращалось в огромный клубок нервов, и жизнь тогда кажется не просто серой, а пугающей тьмой. Реветь Аглаида себе запрещала. Слезами делу не поможешь и ничего не решишь.
   Отец терпеть не мог её слёз и очень сердился, если кто-то позволял себе слабости. Это Аглая запомнила с первого раза, когда Алекс накричал на девочку на похоронах. Она должна быть сильной, так он сказал ей тогда, жёстко отчитывая. Она должна быть примером для братьев, которые громко расплакались вслед за сестрой. С того самого дня Аглаида не позволяла себе проронить и слезинки. Она должна соответствовать. Она должна быть прилежной.
   - Доброе утро, - бодро поздоровалась брюнетка, войдя в открытую перед ней секретарём дверь.
   Девять мужчин сидели за овальным столом во главе с отцом. Мужчина стрельнул на неё недовольным взглядом, а затем демонстративно посмотрел на свои часы.
   - Простите за ожидание, каблук попал в дырку канализационного люка. Чудом не упала! Чуть лоб себе не расшибла. Надеюсь, вы не сильно скучали, пока ждали меня.
   Аглая старалась говорить весело и непринуждённо. Все в совете директоров были старыми приятелями отца, и она знала их с детства. Многие были частыми гостями в особняке Ламбел, у многих Аглаша, будучи маленькой девочкой, сидела на коленях. Она надеялась на снисхождение и получила его в лёгких усмешках и покровительственных взглядах. Один ноль в её пользу. Заняв свободное место, брюнетке потребовалось чуть больше трёх минут, чтобы включить проектор, затем ноут и открыть в нём нужный файл. Подойдя к трибуне, молодая женщина уже была по-деловому собрана и не улыбалась. Это не первая её презентация. К своим двадцати девяти годам Аглаида многое прошла, работая под началом отца. Начинала с низов, училась азам и добралась до руководящей должности. Вот уже два года она директор отдела закупок, десятая в совете директоров и этим гордилась. Единственная женщина и единственная молодая. Остальным директорам было глубоко за шестьдесят.
   Презентация прошла успешно, Аглая получила одобрение отца и могла дальше работать с выбранными поставщиками. Хотя без нареканий не обошлось. Алекс Ламбел не спускал своей приёмной дочери ошибок.
   - Аглаида, ты должна понимать, что все мы люди деловые, а из-за тебя пришлось многим сдвигать встречи. Это недопустимо, это подрывает имидж нашей фирмы.
   - Прости, отец. Я не специально. Я постараюсь такого больше не допустить.
   - Если тебе что-то мешает, обычно от этого стоит сразу избавляться, - бросил ей отец напоследок, красноречиво взглянув на туфли.
   Аглая и рада бы избавиться от высоких каблуков, но при её невысоком росте это недопустимая роскошь. Чем длиннее ноги, тем больше шанса у бизнес-леди чего-то добиться. Это нехитрое правило Аглаида тоже быстро усвоило. Да, внешность очень важна для деловых людей, поэтому брюнетка всегда следила за собой. Удлинённое каре всегда уложено, макияж не слишком броский, но ежедневный. В сумочке всегда лежали духи, влажные салфетки и прочие дамские штучки на любой случай жизни.
   Многие видели в Аглаиде прожжённую стерву. Даже очки она носила в исключительных случаях, а в обычное время использовала линзы. Ничто не должно было портить её безупречного образа бизнес-леди.
   Легкой походкой войдя в свою приёмную, Аглаида отдала приказ Нани, которая встревоженно ждала результатов презентации:
   - Собирай ребят, нам дали добро. Будем работать.
   Многое лежало на хрупких женских плечах Аглаиды. Ей нравилось, что её работу отец ценит. Она готова была жертвовать личным временем, засиживаясь на работе допоздна, лишь бы услышать от него похвалу. Она старалась изо всех сил быть безупречной дочерью для Алекса Ламбела.
   Домой в особняк Аглая вернулась ближе к восьми вечера. Она очень долго возилась, планируя работу своего отдела. Новых поставщиков было много, а ребята и так загружены своими постоянными клиентами, и приходилось думать, кому кого отдать, а кого вести самой. Набросав примерный план, Аглаида со спокойной душой закончила рабочие дела.
   В особняке было непривычно оживлённо, прислуга улыбалась, практически везде на первом этаже горел свет. Брюнетка остановилась, оглядываясь на дворецкого, который таинственно улыбнулся молодой женщине, прикрывая за ней входную дверь.
   - Они заждались вас, - тихо шепнул Говард за спиной, подсказывая Аглаиде причину перемен в доме.
   Старая служанка Розанна с улыбкой застыла в проёме кухни, поглядывая на госпожу, замершую посреди холла, внимательно оглядывающуюся. Отец, видимо, был у себя в кабинете, раз не вышел её поприветствовать. Сделав пару шагов к лестнице, медленно обходя белый гостевой диванчик, Аглая вздрогнула, когда из гостиной на неё напали сразу двое с громкими криками:
   - Аглаида! Сестрёнка!
   Рыжий вихрь по имени Тарас и Митя приподнял брюнетку над полом и закружил в крепких мужских объятиях.
   Сердце радостно забилось в груди Аглы.
   - Мальчики, - радостно шепнула она, вглядываясь в родные серые глаза повзрослевших братьев.
   Что Митя, что Тарас изменились за полтора года, которые она их не видела. Отец отправил ребят стажироваться за границу, и вот наконец они дома.
   - Ида-Ида-Ида! - оглушали рыжие непоседы, словно им было лет по пять, а не двадцать три. Охламоны стали выше сестры на целую голову, и лишь каблуки спасли её от вывиха шеи.
   - Наконец-то мы дома! - простонал Митя, а может и Тарас.
   Аглая так и не научилась их отличать. Она и в детстве совершенно неспособна была это делать, так и сейчас. Парни прекрасно знали об этом и специально притворялись друг другом, чтобы ещё больше запутать свою старшую сестру, которой пришлось заменить им мать.
   Дом для ребят с некоторых пор стал непозволительной роскошью. Отец слишком много возлагал на них своих надежд. Наследники. Это слово звучало для рыжих близнецов как проклятие. Сорванцы очень быстро повзрослели. Отец-одиночка, вечно занятой, крайне редко появлялся в особняке. Он, казалось бы, утратил интерес к своим детям после смерти любимой женщины. Кризис Алекс пережил тяжело, часто срывался на родных и не мог вынести молчаливого укора в глазах прислуги. Да, они всё видели, они всё понимали и не вмешивались, но порицали.
   Алекс быстро понял, что лучше оставить заботу о детях нанятым гувернанткам, которые не выдерживали выходок рыжих дьяволят и двух месяцев. Тарас и Митя были уверены, что отец ищет замену матери и даже диалоги с психологом не могли их убедить в обратном. Дети росли практически брошенные отцом. Аглаида старалась вернуть его внимание. Она искала повода поговорить с ним, просто поймать его взгляд. Ей было тяжело без его ласкового слова, без прежней похвалы. Она просто не понимала в чём виновата. И тогда решила, что дело в братьях. Что причина в них. Что она должна приструнить ребят и сумела это сделать. Они всегда слушались её. Потом только её.
   - Отпустите меня! - взмолилась Аглаида, когда тошнота подкатила к горлу. - Меня укачало! - простонала она, и в тот же миг под каблуками обнаружился твёрдый пол.
   - Ида, ты совсем не изменилась, - поддразнил её Тарас, крепко прижимая к себе и заглядывая в синие глаза. - Красивее только стала.
   - Да ну тебя, скажешь тоже, - смутилась Аглая, крепко обнимая брата за талию и пряча своё лицо у него на груди.
   Тарас любил сыпать комплиментами с того времени, как братья поступили в колледж и вернулись оттуда уверенные, что красивее сестры девушек просто не бывает. Тогда Аглаида долго смеялась, никак не сумев убедить мальчиков, что и она в своё время была такой же неуклюжей и прыщавой. Но разве Рыжиков можно в чём-то убедить?
   - Где мой поцелуй! - обиженно раздалось сзади.
   Митя, как и в детстве, влажно коснулся губами щеки сестры, а та по привычке оттерла её рукавом пиджака.
   - Митя, - раздражённо протянула молодая женщина, глядя на следы пудры на чёрной ткани рукава, - ты бы ещё лизнул меня.
   - Я не Митя, я Тарас, - с задорной улыбкой отозвался тот и потянул обескураженную сестру в столовую.
   Опять они подловили её. Митя рукой растрепал безупречную укладку Аглаиды со словами:
   - Опять повелась.
   А Аглаиде стало не то стыдно, не то неуютно. Ведь и вправду повелась. Опять не отличила, остальные легко угадывают кто из них кто, и только с ней ребята вели эту игру. Если в детстве Аглаида ещё могла различить братьев по одежде, то став старше, Рыжики быстро смекнули как путать её.
   Сестра никак не могла понять, почему отцу хватало лишь взгляда, чтобы узнать, кто перед ним из сыновей, а ей не помогали ни очки, ни линзы. Даже кухарка пыталась помочь, объяснить, что у ребят разные характеры и говорят они по-разному. Да, это было так. Когда ребята хотели, они говорили по-разному, но только когда этого хотели сами.
   Будь на их лицах особенные родинки, было бы, наверное, легче. Но, увы, россыпь веснушек, одинаковый разрез глаз, густые тёмно-коричневые брови, даже форма губ и носа - всё было одинаковым. Зеркальные близнецы. Они никогда не стригли волосы по-разному. Однажды высмеяли предложение сестры сделать тату с именами. Им нравилось быть похожими друг на друга. В этом был их фирменный стиль.
   Наверное, так считает каждый близнец. Ведь сколько проделок и проказ можно придумать и провернуть. Меняться местами, разыгрывать людей. Даже колледж и университет братья закончили с подозрительно одинаковой успеваемостью.
   - Отец сказал, чтобы ужинали без него, - Митя усадил Аглаю во главе стола, а сам сел слева, Тарас справа.
   Служанки, весело переглядываясь с рыжими братьями, выставляли тарелки перед ними и Аглаидой. То, что вся прислуга соскучилась по рыжикам, госпожа прекрасно знала, но не одобряла заигрывания молодых девушек с братьями. Глупышки словно не понимали, что им ничего не светит. Сказка не случится ни с одной из них. Алекс просто не позволит сыновьям жениться на простой девушке. Они наследники. И этим всё было сказано.
   Аппетитный аромат заставил отвлечься от разговора и попробовать сочный рыбный стейк. Форель с пареными овощами. Рыжики раньше терпеть не могли овощи на пару, а сейчас уплетали за обе щёки. Как же всё быстро меняется в этой жизни. Митя до истерик не выносил моркови, но оба Рыжика съели её вполне спокойно.
   - Как вы тут без нас жили? - вопрос отвлёк молодую госпожу от тяжёлых дум.
   Она повернулась вправо, ловя на себе серьёзный взгляд серых глаз. Аглае всегда казалось, что Тарас более сдержанный, чем брат, если конечно так можно выразиться по отношению к этой парочке.
   - Смотрю, отец ещё не женился.
   - А должен? - удивилась брюнетка.
   - Ну, у него же вроде была какая-то блондинка.
   - Силиконовая Барби, - передразнил Митя.
   Аглая тихо вздохнула, вспоминая, что и вправду какая-то была больше года назад. Отец не регулярно, но заводил себе любовниц. Непостоянных, всегда молодых и глупых. Наглые девицы не сразу понимали, что им ничего не светило, и первое время вели себя порой просто отвратительно. И чем наглее девица, тем короче роман с ней. Алекс Ламбел был завидным женихом. Состояние его с каждым годом увеличивалось, и многие охотницы хотели присвоить себе хотя бы часть его денег.
   - Нет, не женился, - успокоила Аглая братьев, которые до сих пор болезненно воспринимали отцовских пассий. - А Барби уже давно не его любовница, - добавила она для Мити.
   - Правильно, отсосала, что хотела, и отвалила, - зло отозвался тот, а Аглаида по привычке осадила его.
   - Митя, следи за языком.
   Тот замолчал, переставая жевать, хитро взглянул на сестру и подался к ней, чтобы тихо прошептать:
   - Я слежу, Ида, слежу.
   Лизнув сестру в щёку, Митя тихо рассмеялся, уворачиваясь от салфетки, которую Аглая кинула в него.
   - Митя! Ну сколько можно! - взвизгнула она, не понимая забавы брата.
   - Веселитесь? - ознаменовал своё появление Алекс, недовольно поглядывая на сыновей.
   Стоило им только вернуться, как дом опять утратил привычную тишину и спокойствие.
   - Отец, - поднявшись, поздоровалась ещё раз Аглаида.
   - Сиди, - приказал он дочери, усаживаясь за стол напротив неё.
   Рыжики переглянулись, и лишь отец заметил недовольство, блеснувшее в глазах близнецов. Аглаида села, поправляя юбку.
   - Приятного аппетита, отец, - кротко пожелала она.
   - И вам приятного аппетита, - Алекс не глядел на своих детей.
   Он взял планшет, отыскал нужную статью и погрузился в чтение.
   - Приятного аппетита, отец, - пожелал через несколько минут Тарас, когда служанка поставила перед главой семьи тарелку.
   - Благодарю.
   Он поднял свои серые глаза, такие же, как и у сыновей. Истинные Ламбел. Никто не унаследовал черт своей матери. Наверное, так было лучше. Возможно, Алекс сам не мог для себя это решить. Хотел бы он, чтобы сыновья стали живым напоминанием о любимой или нет? Думал над этим и часто, но так и не мог дать себе ответ.
   - Приятного аппетита, отец, - через минуту повторил за братом Митя.
   Аглая настороженно следила за Алексом. Тот медленно взглянул на Дмитрия, уголки губ его дрогнули.
   - Благодарю, - тихо произнёс Алекс, взявшись за вилку, и отложил планшет на край стола так, чтобы спокойно есть и читать. - Завтра оба приедете в офис. Пора принимать дела, - словно ни к кому конкретному не обращаясь, приказал сыновьям Алекс. - Начнёте как Аглаида, с азов.
   Братья переглянулись с сестрой. Та ободряюще улыбнулась им.
   - Я посмотрю, чему вы научились, - закончил свой монолог Алекс.
   Ему никто не ответил. Аглаида чувствовала неловкость. Отец, как обычно, отдавал лишь распоряжения, не особо интересуясь мнением своих детей. Она к этому привыкла, а вот ребята злились. И тогда Алекс придумывал очередную ссылку: колледж, университет, практика.
   Аглаида редко видела своих братьев в последние пять лет. Так редко, что каждая встреча была праздником для неё и очередным новым знакомством, ведь Рыжики взрослели, менялись, возмужали.
  

Глава 2

  
   Сквозь сонную муть слышался звон будильника. Ненавистный, надоедливый и пронзительный звук. Аглаида долго искала такой аппарат, чтобы сумел поднять её в пять часов. По натуре она сова, но об этом мало кто знал. Никто даже не догадывался, какое для Аглаи было адское мучение открыть спросонья глаза. Хотя бы чуть-чуть, хоть щёлочку. Мягкая постель, тёплое одеяло, разве их можно было променять на прохладу утра, на противный контрастный душ? Да кто в здравом уме на это бы решился? Только такие отчаянные трудоголики, как отец.
   Аглаида, вспомнив об отце, тут же со стоном открыла глаза. Звук будильника был нарастающе противным. Нужно было перевалиться на бок, дотянуться до телефона, затем сесть на кровати и прекратить это издевательство над психикой. Все движения выверены временем, отработаны, как и сила воли, закалены каждодневной практикой. Отец себя не жалел, и Аглаида старалась подражать ему. Были особенные дни, когда ничего не спасало и хотелось повыть, поскулить, напомнить себе что она женщина.
   Порой Аглая себя спрашивала, почему до сих пор не замужем, ведь красива, обеспечена. Она могла бы составить хорошую партию многим молодым бизнесменам, партнёрам отца. Девушка несколько раз ходила на свидания, но, увы, отношения не клеились. В чём причина - Аглая не могла понять. Вроде старалась, строила эти отношения, работала над собой, пыталась соответствовать ритму жизни своего любовника, но в один прекрасный день всё летело в тартарары. Она боялась приходить на свидания, когда ей говорили, что нужно поговорить. Шла как на эшафот, считая шаги, чтобы не потерять смелость и дойти до места встречи. Ненавистные разговоры по душам в ресторанчиках города во время обеденного перерыва - вот что было закономерным окончанием любого начинания. А потом долгие вечера, проводимые в разочарованиях и ощущениях предательства.
   Кто был инициатором разрыва? Конечно же мужчины. Лишь один раз молодая женщина поняла, что ошиблась, повелась на сладкие речи, на неприкрытую лесть. Секс с Винсентом был жарким, полным страсти, но за него пришлось заплатить кругленькую сумму, которой как раз недосчиталась Аглая поутру. Хороший урок, познавательный. Теперь мисс Ламбел тщательнее присматривалась к мужчинам, выискивала особенные знаки, раскрывающие истинную личину, хотя сделать это было сложно. Порой невозможно, ведь каждый мужчина - актёр, причём с амбициями, желающий получить золотую статуэтку Оскара за лучшую роль элитного самца.
   Вероятно не стоило отчаиваться, ведь на самом деле её бросали всего три раза, но почему-то этого хватило для того чтобы выработаться фобии. Молодая женщина не понимала, что с ней не так. Ей нравились мужчины, с которыми она заводила романы. Возможно, Аглая любила и Итона, и Гэйла, и даже Винсента, который до сих пор писал сообщения, умолял простить и начать всё с начала. Вот только она чётко понимала: видимо деньги закончились.
   Думая о своих неудачах под душем, брюнетка мечтала о настоящей любви, как в фильмах, но с её ритмом жизни это казалось невероятным. Часто Аглая слышала, что для молодой девушки она слишком занята и ревнива, особенно к работе. А ещё к отцу. Да, как бы это ни было смешно, но Итан так и сказал, расставаясь, что ей нужно выбрать между мужчиной и отцом. Правда, выбора сделать так и не дал, просто ушёл, оставив две мятые десятидолларовые банкноты на столе маленького ресторанчика.
   Тогда Аглая горько усмехнулась, поражаясь тому, как дёшево стоит с ней расстаться. Всего две мятые десятки, стоимость чашки кофе...
   Оставив грустные мысли в ванной комнате, молодая женщина занялась причёской, укладывая локоны, волосок к волоску. Выбрала одежду, разложив её на кровати, заскочила в спортзал на полчаса, где её нашёл Дилан, камердинер братьев.
   - Госпожа, прошу простить, но молодой господин отказывается просыпаться.
   - Кто? - останавливая беговую дорожку, уточнила Аглаида, вытирая пот полотенцем.
   Этого ей ещё не хватало. Похоже, Рыжики решили устроить отцу бунт. Только-только вернулись и вот опять началось.
   - Господин Митья, - с поклоном отозвался чернокожий слуга.
   - Митя, - простонала Аглая.
   Ладно бы Тарас, с ним проще договориться, но Митя! Это Митя. Понятно, почему Дилан прибежал к ней, видимо тот сам его и послал за ней. Капризный ребёнок.
   Бросив полотенце на ручку беговой дорожки, молодая женщина направилась вслед за камердинером, который разве что не бежал. Все понимали, как важно молодым господам появиться в офисе в срок.
   - Митя! - гневно крикнула Аглаида, любуясь на то, как рыжее безобразие забралось под одеяло, только босые ступни торчали неприкрытыми.
   Оглядывая комнату, Аглая покачала головой. Неряшливость была одной из черт именно Мити. Тарас хоть и пытался копировать брата, да только считался педантом. Все его вещи стояли на своих местах, создавая видимость беспорядка. А вот в комнате Митьки всё валялось в художественном беспорядке. Он не задавался целью создать порядок, это было не в его манере.
   - М-м-м, - раздалось из-под одеяла.
   - Митя, тебе сколько лет? Ты уже взрослый для того чтобы устраивать подобные сцены, - отчитывала сестра, уперев руки в бока.
   Но гора из одеяла опять протяжно промычала.
   - Что? - не расслышала Аглаида, подходя ближе.
   Дмитрий перевернулся на другой бок и, опустив край одеяла, сонно пробормотал:
   - Ещё только пять.
   - Полшестого, - поправила брюнетка, поглядывая на настенные часы.
   Комнаты ребят не меняли своего облика со времён колледжа. Просто времени не было подходящего, а точнее, не успевали ничего сделать, даже дизайн выбрать, как вновь отец отправлял их куда-нибудь из-за очередной бунтарской проделки. А сама Аглаида переделываться в комнатах братьев не решилась. Не имела морального права, а так хоть создавалось ощущение их присутствия в особняке.
   - Но не шесть же. К девяти успею, если встану в семь, - капризно отозвался Митя, плотнее закутываясь в одеяло.
   Аглаида засмотрелась на эту умилительную картинку, когда огромный мужчина, как ребёнок, пытался урвать несколько минут сна для себя. Очень забавный, на плюшевого мишку похож. Такой же щетинистый, со сбитыми волосами на макушке, сонными глазами-щёлками и чуть опухшим ото сна носом. Всё это было мило, но работа ждёт.
   - Митя! - обеспокоенно позвала Аглаида, понимая, что брат засыпает.
   Она схватилась за одеяло, резко рванув его на себя. Под ним брат оказался в одних боксерах. Молодая женщина на миг замерла, смущённая увиденным, поэтому разозлилась ещё больше.
   - Какое семь?! Ты не успеешь! Отец опять разозлится! Митя, вставай сейчас же!
   Брату надоело слушать женские вопли, он резко выкинул руку вперёд, схватил Аглаю за запястье и дёрнул на себя, открывая объятия одеяла. Брюнетка только взвизгнуть успела, как оказалась в тёплой ласковой тьме, пропитанной мужским ароматом, прижатая к горячему обнажённому телу.
   Аглаиде показалось, будто она обожгла пальцы. Испуганно замерев, часто задышала, соображая, что же произошло, а когда поняла, что свет пропал потому, что Митя укутал её с головой, злость всколыхнула в душе женщины.
   - Митя, хватит! Кому сказала!
   Спустя пару минут возни ей удалось высунуть из кокона голову, но брат держал крепко, а для верности ещё и ногу закинул на бедро.
   - Не верещи, в семь встану и успею, - буркнул Митька, не открывая глаз.
   Возможно, он считал, что успеет, но пробки на улицах Нью-Йорка такие, что лучше выехать заранее. Аглаида всегда выезжала чуть ли не за полтора часа, а иногда и за два. Немыслимо!
   - Митя! Отпусти! - приказала она, сильнее вырываясь.
   Всё тщетно. Сил у брата было больше, и сам он весил не мало.
   - Что за шум? - сонный голос Тараса придал уверенности Аглаиде, и она, обернувшись, жалобно посмотрела на вошедшего в спальню брата Рыжика.
   - Тарас, Митя не встаёт, а вы опоздаете, если сейчас же не начнёте собираться!
   - Ещё часик, честно, - отозвался Митя, крепче прижимая к себе Аглаиду. - Всё мы успеем.
   - Да не успеете! Вы просто не представляете, какое по утрам движение на дорогах. А отец не любит, когда опаздывают. Вам ещё костюмы выбирать, а завтрак! - верещала сестра, не понимая, почему брат не слушается её.
   Раньше подчинялся беспрекословно. Обычно хватало слова, чтобы он стал покладистым, а сейчас ещё и ворчит на неё! Тарас зевнул, закрыл за собой дверь, повернув замок. Подошёл к кровати брата, наблюдая, как ворочается Аглаида в попытке вырваться из объятий Мити.
   - Час ещё поспим, - согласил с Дмитрием Тарас и забрался в кровать, рукой закрывая Аглаиде рот.
   Митя приоткрыл глаза, убрал ногу, чтобы брат смог взять одеяло и укутаться. Брюнетка, выпучив глаза, пыталась ругаться, вырваться, но была слишком крепко прижата как к Мите, так и к Тарасу. Рыжик теснил сестру со спины, не отнимая ладони от её рта. Он зарылся носом в чёрные волосы, прикрыл глаза и тихо попросил:
   - Ида, не шуми. В половине восьмого встанем и везде успеем. Вот увидишь.
   - М-м-м! - возмущённо выдала та в ответ, вцепившись в крепкую стальную руку Тараса, удивляясь, откуда в них столько силы.
   Никогда раньше она не замечала, чтобы мальчики качались, хотя сейчас, когда братья не стеснялись ходить при ней в трусах, многое стало заметно. И прокачанный пресс, и рельефы тугих канатов на плечах и руках. Ноги также переливались витыми мышцами, крепкие, спортивные, выносливые.
   Аглаида жалобно взглянула на Митю, который немного отодвинулся с края, чтобы Тарас не свалился. Выпускать её из кровати братья явно не хотели. Даже больше, эти наглецы собирались спать. Разозлившись, женщина хотела пнуть Рыжиков, отвесить им подзатыльников как в детстве. Вот только выберется и точно двинет.
   - Спи, - приказал Тарас.
   Его рука с губ скатилась под её грудь, крепко обхватив. Сильное бедро заставило женскую ногу подогнуться в колене.
   - Отпустили меня немедленно! - выкрикнула Аглаида и заворочалась, пыхтя, ужом пыталась выбраться из захвата, да только взмокла вся и устала.
   - Ну, пожалуйста, - взмолилась она. - Если сами не поедете, меня-то отпустите. Мне же очень надо.
   В ответ тишина и мерное дыхание с двух сторон.
   - Бесстыжие, - обиделась на близнецов Аглаида и, прикрыв глаза, чуть не разревелась.
   Делать было нечего, оставалось лишь ждать. Сколько, Аглая не представляла, как и то, как будет зол отец на неё и на ребят. Наверно опять отправит их куда-нибудь на практику в фирму своего партнёра.
   Дуясь на ребят, Аглаида не сразу заметила, что уснула. Сознание словно в воду кануло, погружаясь во тьму всё глубже. Было тепло, даже очень. Жар от одеяла или от двух мужских тел - она не понимала. Размеренное синхронное дыхание иногда шевелило волосы, и глаза сами собой закрылись. Всё же Аглаида сова и очень любила поспать. Кто в здравом уме может променять подушку на поездку в пробке до работы? Сладкой патокой растекалась дрёма по венам, веки оказались совершенно неподъёмными. Нос уткнулся в золотистые волоски на поднимающейся при каждом вздохе груди. Горячие губы прикасались к основанию шеи, грели, рождая будоражащую волну, от которой хотелось проснуться, но сон утягивал всё глубже. Туда, где тепло, а может даже жарко.
   - Пора вставать, - буркнул Митя, наблюдая, как Тарас ласково прижимается к шее Аглаиды губами.
   - Пора, - согласился брат, усмехнувшись, встретился с обиженным взглядом серых, таких же, как у него, глаз.
   Приподняв бровь, Тарас медленно лизнул шею Аглаиды, от чего та дёрнулась, рукой отодвигая лицо брата от себя.
   - Фу, Митя, хватит, - пробормотала она во сне, но всё же открыла глаза.
   Митя лежал, подперев рукой голову, обиженно мерил Тараса взглядом.
   - Это я Митя, - выдал он брата с головой. Аглаида резко обернулась, уставившись на веселящегося близнеца.
   - Тарас? - не поверила она, что лизнул её в этот раз именно он, а не Митя.
   - Повелась, - усмехнулся тот в ответ и встал с кровати, ничуть не смущаясь.
   - А! - указала Аглая пальцем на обтянутый тканью очень приметный бугор, но всё тут же забылось, когда взгляд синих глаз упал на настенные часы. - А-а-а! - взвизгнула она, сорвалась с кровати и бросилась прочь, крича на ходу: - Немедленно одевайтесь! У нас даже времени на завтрак не осталось!
   - Я голодным никуда не поеду! - капризно отозвался Митя. Вскочив со своего ложа, он подошёл к брату, выталкивая его за дверь своей спальни. - Как не стыдно её смущать своим маленьким пенисом!
   - У кого маленький? - усмехнулся Тарас. - У нас с тобой одинаковое всё! Абсолютно!
   Рассмеявшись в лицо раздосадованному Митьке, брат ушёл в свою спальню, по дороге крикнув Дилана.
  

***

   Аглаиду всю трясло. Молодая женщина, обиженная на Рыжиков до слёз, нервно натянула пиджак, дрожащими пальцами пытаясь застегнуть пуговицы. Бросив взгляд на своё отражение в зеркале, пожала губы, одёрнула юбку и перевела взор на циферблат висевший над дверью.
   Семь часов! Семь! Мысленно взвыла Аглая. Как попасть в офис в срок? Придётся пожертвовать завтраком. Опять голодная! Надо бы позвонить Нанни, чтобы та заскочила за кофе и булочками. Вот только на это тоже нужно время, а именно его катастрофически не хватало.
   Потратив драгоценные минуты на отработанный до мелочей макияж, Аглаида подняла волосы в хвост, скрутила в жёсткий жгут и соорудила пучок. Обернувшись в поисках обуви, нашла искомое возле шкафа. Нервно подпрыгивая то на одной ноге, то на другой, поправила пятки модельной обуви и лишь потом, подхватив портфель, резко выдохнула. Распахнув дверь, молодая женщина поспешила к лестнице. Быстро сбежав по ступенькам в холл, Аглая проигнорировала столовую, но замерла возле входной двери, услышав окрик Тараса:
   - Ида!
   Не справившись с мимикой, мисс Ламбел позволила себе проявление эмоций в виде перекошенного лица перед дворецким. В груди и сознании клокотало недовольство братьями.
   Как объяснить отцу, что она опоздала из-за Рыжиков? Никак! Об этом даже заикаться нельзя! Опять лгать? Нет, такого Аглаида позволить себе не могла. Гневно развернувшись, молодая женщина смерила сердитым взором братьев, внешний вид которых повысил градус раздражения. Кожаные костюмы байкеров и шлемы в руках красноречиво объясняли, на чём рыжие безобразия решили добраться до Торгового Центра.
   Аглая мысленно застонала. Отец придёт в ярость, если увидит сыновей в таком наряде. Она же специально несколько раз просила ребят облачиться в костюмы. Неужели так сложно это сделать?!
   Наблюдая за приближением рыжих остолопов, Аглаида мысленно готовила отповедь. В этот раз она упрямо решила настоять на том, чтобы ребята переоделись, и даже страх опоздать отошёл на второй план. Митя, доедая кусок тоста, подмигнул сестре, удобнее перехватив шлем, запихнул его себе под мышку. Она перевела взгляд на второго брата как раз в тот момент, когда Тарас протянул один из двух шлемов, что держал в руках, ей.
   - Выбирай с кем поедешь, - произнёс Тарас.
   - Вы в этом собрались предстать перед отцом? - строго спросила Аглая, выразительно указывая на кожаные штаны.
   Рыжики переглянулись, после чего подарили ей самодовольные ухмылки.
   - Костюмы твой водитель увёз полчаса назад, пока ты сладко спала в моей кроватке, - промурлыкал Митя.
   Резко побледнев, Аглая бросила встревоженный взгляд на дворецкого. Мужчина точно всё слышал, хоть и продолжал стоять возле входной двери с невозмутимым лицом.
   - Отцу ни слова, - предупредила Аглаида, выразительно посмотрев на прислугу.
   Говард понятливо кивнул, распахивая дверь перед господами и госпожой.
   - Кто сказал, что я вообще поеду с вами? - холодно уточнила молодая женщина, сверля взглядом наглых Рыжиков. - И кто позволил распоряжаться моим личным водителем?! У вас, между прочим, свой должен быть.
   - Какое расточительство, - буркнул Тарас.
   Парень протянул свой шлем брату, а сам расстегнул ремешок у второго шлема, подошёл к всё ещё злой Аглаиде и насильно стал надевать его на женскую голову. Брюнетка пыталась отскочить от наглеца и снять с себя невыносимый головной убор. Попытки отбиться руками и даже портфелем ни к чему не привели. Негативных эмоций добавил смеющийся Митька.
   - Дорогая, сама посуди, ну зачем нам отдельный водитель? Работаем же вместе. И потом, в машине полно мест, а втроём уж точно веселее. А на байках быстрее.
   Сестра взвизгнула, когда пластмассовый панцирь взгромоздился на её безупречную укладку.
   - Гад, ты же мне причёску портишь! - взмолилась Аглая, понимая, что Тарас не отстанет.
   Резко выдохнув, она выпрямилась, позволяя застегнуть ремешок под подбородком. Защитное стекло скрывало пол-лица, и парни не видели, как гневно Аглаида сверлила брата взглядом. Это его и спасло.
   - Причешешься, - бросил невозмутимо ей Тарас. - Итак, с кем поедешь?
   - Мне без разницы, - буркнула Аглая.
   Не замечая, как братья растеклись в предвкушающих ухмылках, глядя друг другу в глаза. Тарас достал монетку.
   - Решка, - собранно произнёс Митя.
   Серебристый диск взметнулся вверх, чтобы упасть решкой вверх.
   - Ты едешь со мной, - радостно возвестил Митька, утягивая хмурую Аглаиду за руку к стоянке.
   Говард поклонился молодым господам. Тарас на миг задержался перед дворецким, смерил оценивающим взглядом, затем зло усмехнулся и произнес:
   - Надеюсь, ты не думаешь, что мы забыли, кто донёс на нас с братом отцу? Не совершай подобных ошибок - пощады не будет.
   У старика чуть сердце в пятки не ушло, таким всегда весёлого балагура мужчина никогда не видел. Тарас спустился с лестницы, а Говард схватился за сердце и трусливо прикрыл дверь. Противный и липкий страх струйкой пополз вдоль позвонков. Старик понял, что детские забавы закончились, сыновья хозяина повзрослели и готовы взять власть в свои руки.
   - Я не сяду на это! - раздался возмущённый крик Аглаиды с примесью паники. - Я в юбке!
   - Но иначе мы опоздаем, - настойчиво повторял Митя.
   Тарас подошёл к спорящим. Два мотоцикла "Ямаха" чёрного матового цвета, совершенно идентичные, стояли, ожидая своих всадников. Ида, смешно выглядящая в деловом костюме, на каблуках и с чёрным шлемом на голове, от переизбытка эмоций размахивала портфелем. Подмигнув брату, Тарас лукаво усмехнулся. Ловко надел шлем на голову, чтобы плавным движением, незаметно для сестры, подойти к ней сзади и присесть. Митя понял всё без слов и, решительно сократив расстояние между ним и Аглаидой, обхватил девичью талию руками. Она вскрикнула и дёрнулась, огрев Тараса портфелем от страха, не ожидая, что кто-то нагло облапает её бёдра. Рыжик был готов к такой атаке. Шлем хорошо защищал владельца и его бесстыжую голову.
   - Стой! Вы чего творите?! - возмущённо закричала Аглаида, когда осознала, что братья сговорились.
   Тарас с любопытством разглядывал стройные ноги сестры, поднимая легко скользящую вверх ткань юбки, пока взору не предстала ажурная резинка чулок.
   - Тарас! - в панике крикнула Аглаида.
   Захлебнувшись в эмоциях, вскрикнула повторно, так как Митя приподнял её, после чего общими усилиями братья водрузили сестру на сидение мотоцикла. Молодая женщина пристыженно пыталась поправить юбку так, чтобы скрыть чулки и нижнее бельё.
   - Время, - строго сказал Тарас, помогая Иде поставить портфель на коленях так, чтобы прикрывал бёдра. - Опоздаем, отец будет недоволен.
   - Сама знаю, - осадила его Аглаида, нервно схватив Митю за кожаную куртку.
   - Прижмись и обхвати меня руками! - крикнул рыжий обалдуй, обернувшись к ней, прежде чем опустить защитное стекло шлема.
   Мотор взревел, заглушив грубое высказывание Аглаи по поводу его советов. Но стоило стальному коню рвануть с места, как молодая женщина прильнула к широкой спине, намертво сцепив руки на талии брата.
   - Сумасшедшие! - припечатала она напоследок.
   Закрыв глаза, так как от мельтешения перед взором начинало укачивать, что вызывало спазм желудка, Аглая мысленно сыпала проклятиями на две рыжие головы. Молодой женщине было плевать, что прохожие могли увидеть ажурный край чулок, и что причёска будет испорчена, куда важнее было удержаться на сиденье и договориться с желудком дотерпеть до остановки.
   Женские ноги в тёмно-коричневых чулках завораживали. От стройной голени взгляд медленно скользил к колену, а затем переместился на бедро. Тонкая, микроскопическая сеточка плотно облегала, словно вторая кожа. Хотелось прикоснуться и ощутить бархатистую поверхность подушечками пальцев. Волна желания пробежалась по телу, ухнув вниз, обжигая пах. Стройные, точёные ножки с туго напрягшимися икрами. Она жалась коленями к мужским бёдрам, тёрлась ими.
   Рыкнув, Тарас мотнул головой, отвлекаясь от рассматривания ног Иды за спиной брата.
   Красный мигнул и погас, на светофоре загорелся зелёный. Чёртова идея не давала покоя. Пальцы помнили шелковистость чулок. Кровь словно огонь плавила вены. Мысли кружились вокруг стройных ножек в сеточке кофейного цвета. Юбка очень узкая, её пришло поднять практически до талии. Перчатки мешали, казались обманом. Кожу щекотали призрачные ощущения.
   Он бы её нагнул, задрал юбку выше, чтобы увидеть упругие ягодицы. Они горячие, Тарас был уверен, ведь так приятно было упираться в них пахом.
   - Сука, - выдохнул мужчина, когда чуть не врезался в неожиданно затормозившую тачку.
   Резко вывернув руль, Ламбел добавил газу, чтобы догнать умчавшегося брата. Ида с годами становилась всё краше. Тарасу всё сложнее было держать в узде свои фантазии. Томный взгляд вполоборота невероятно синих глаз. Густая смоляная чёлка никогда не скрывала их блеска. Руки сжали руль. Как же хотелось смять упругие ягодицы, почувствовать их тепло. Душа рвалась настигнуть Иду, чтобы клеймить яростными толчками, услышать стоны страсти, увидеть взметнувшиеся волосы, когда она запрокинет голову, подмахивая ему бёдрами, подчиняясь. Покорная и строгая, но страстная с ним, та, что позволит утолить давно имеющийся голод.
   Стиснув зубы, Тарас настиг Митю, пристроившись рядом, чтобы прикрыть Аглаиду хотя бы с одной стороны от любопытных глаз прохожих. Если её кто-нибудь снимет на телефон и выложит в сеть, девушка точно их отлупит. В детстве рукоприкладством не страдала, а тут может. Тарас прекрасно понимал, что они переходят границы. Слёзы на ресницах Иды отзывались болью в груди, но отступать Рыжик не собирался. Он больше не будет играть по чужим правилам. Бросив взгляд на женское колено, прижимающееся к бедру брата, в глубине души посочувствовал ему. Соблазн повернуть не в ту сторону на перекрёстке, был велик. Улыбаясь своим мыслям, Тарас заметил, как качнулись плечи Мити, копируя его движения. Им не нужны были слова, чтобы понять друг друга. Вскинув взор на светофор, Тарас убрал ногу с асфальта, подаваясь корпусом вперёд. Мотоциклы синхронно рванули с места, пронзительно визжа покрышками. Две чёрные молнии неслись по ещё сонным улицам города, чтобы вереницей влететь в гараж Всемирного торгового центра.
   Прокатившись по лабиринтам подземного улья, Митя нашел указатели с названием отцовской фирмы и вырулил в нужном направлении, чтобы притормозить на пустых парковочных местах. Рядом припарковался Тарас, быстро слез с байка, сдёрнул с головы шлем.
   Аглаида же, судорожно цепляясь пальцами за куртку брата, боялась открыть глаза, мысленно договариваясь с собственным организмом и не решаясь лишний раз шелохнуться.
   - Всё, приехали, - ласково возвестил Тарас, пытаясь снять Аглаиду с мотоцикла.
   Митя поднял защитное стекло и, обернувшись вполоборота, наблюдал за попытками брата, аккуратно расцепляя тонкие ухоженные пальцы с неброским маникюром.
   - Ида, ну давай, не бойся, - хором уговаривали Рыжики.
   Молодая женщина, пытаясь ровно дышать, всё ещё не верила, что страшная гонка закончилась. Руки, впрочем, как и челюсть, свело, а ног Аглая не чувствовала вообще. Не то что думать, брюнетка даже говорить не могла, а меж тем высказаться очень хотелось. Митька снял шлем, кинув на брата выразительный взгляд. Оба понимали, что нужны кардинальные меры. Тарас присел, ласково погладил по женской коленке, заглядывая в чёрное стекло шлема, пытаясь угадать, куда смотрит сестра. Рыжик нагнулся, прижимаясь губами к бедру Иды и дохнул. Аглая всхлипнула, распахнула глаза и дёрнулась от обжигающего тепла. Возмущённо вскрикнула и, легко расцепив руки, стукнула ладонью по лбу Тарасу.
   - Ты что делаешь?! - просипела она, поражаясь наглой выходке.
   Очень странной наглой выходке, возмутительно парадоксальной и ужасно пугающей. Тарас поднялся и, беззвучно смеясь, потёр ушибленное место. Митя загоготал, указывая на брата пальцем.
   - Так тебе и надо! - смолчать он просто не мог.
   Подобное не часто происходило. Бить себя братья не позволяли никому. Только один человек на целом свете мог поднять на них руку и это Ида.
   Аглаида слезла с мотоцикла, поправила юбку, а затем непослушными пальцами расстегнула ремешок шлема, уворачиваясь от назойливых помощников. Внутри неё всё клокотало от злости, она сорвала шлем с головы и швырнула его Тарасу. Рыжик легко поймал снаряд и пристроил в багажник своего мотоцикла с невозмутимым видом. Ох, как бы она хотела, чтобы не поймал, чтобы шлем упал на асфальт и разбился, лопнул, как перезрелый арбуз, в отместку брату за эту выходку. Кожу там, где коснулся своими губами Тарас, до сих пор жгло, и она хотела стереть это ощущение клейма.
   Аглаида пригладила волосы пятернёй и вместо того, чтобы ругаться, отвесила подзатыльник и Мите.
   - А мне-то за что? - обиженно выкрикнул рыжик под раскатистый смех Тараса.
   - За компанию! - огрызнулась женщина и, прихватив свой портфель, направилась к лифтам. - Совсем крыша едет, - ворчливо буркнула она себе под нос.
   Братья же, толкаясь локтями, поспешили следом за сестрой. Никто из троицы не заметил невысокого мужчину, сидевшего в рядом припаркованной машине. Сам же свидетель разыгравшейся сцены никак не ожидал такого от наследников Алекса Ламбела.
   Короткие пальцы с широкими суставами крепко вцепились в руль, а маленькие сальные глазки следили за вихлянием женских бёдер, туго обтянутых чёрной юбкой. Давид Миневич подумать не мог, что скрывает под холодным образом бизнес-леди дочь Алекса. С виду всегда строгая, недоступная малышка открылась совсем с другой стороны.
   Сухие тонкие губы растянулись в ухмылке. Мысли Давида поползли, как пауки, плетя паутину, в которую, словно муха обязательно попадётся дочь Ламбела. Миневич в предвкушении облизнулся, представляя, как именно всё это будет. Мысли окутала поволока грядущей победы, как вдруг Давид замер, заметив холодный пронзительный взгляд одного из сыновей Алекса. Тот обернулся, словно почувствовал притаившегося Миневича. На краткий миг Давид струхнул, но вновь усмехнулся, мысленно напомнив себе, что щенок беспомощен против него. Слишком мало опыта у рыжих сосунков тягаться с хитрым старым лисом, с которым никто не желал связываться, включая высокопоставленных чинов этого города.

Глава 3

  
   Было время, когда Аглаида, переступая через свои обиды, успокаивала расстроенных братьев. Однажды мальчишки играли в гонки, катая машинки по коридору. Вывернув из-за угла, Митя, подталкиваемый Тарасом, врезался в Аглаиду, и та упала навзничь, сильно ударившись локтем, чудом не разбив себе голову о журнальный столик. Было адски больно и обидно, хотелось отчитать рыжих непосед, да только сообразив, что они натворили, Митя и Тарас испуганно заревели. Тогда девочке пришлось затолкать подальше свою злость и, молча обняв ребят, утешать их, слушая сбивчивые извинения.
   Сейчас же, зайдя в лифт, Аглаида неожиданно оказалась в крепких объятиях одного из братьев, возвративших её на миг в прошлое. Не позволив ей вырваться, Митя прижал крепче к своему телу, тихо прося прощение за испорченное утро, за бешеные гонки по городским улицам, и за все её переживания, обещая, что больше такого не повторится. Тарас гладил сестру по спине, с усмешкой наблюдая, как губы брата легко прижимаются к виску Аглаиды. Понимающе усмехнувшись, рыжик отвёл взгляд, чтобы не провоцировать себя. Ида достойна не просто лёгких поцелуев украдкой, её хотелось целовать по-настоящему, с упоением, в губы. Пальцы сами с собой сжались, так как их свело от желания зарыться в чёрный шёлк волос, смять его, узнать вкус её губ. Юношеская мечта, так часто обсуждаемая с братом, который был болен тем же недугом, что и Тарас, со временем переросла в одержимость.
   Успокаиваясь, сестра смирно сносила ласку, чуть привалившись к плечу Митьки. Ей нужна была короткая передышка, тайм-аут, чтобы прийти в себя. Весёленькое же утро устроили ей любимые братики. Ещё и суток не прошло, а эти бунтари уже перевернули её жизнь с ног на голову.
   Но и рыжики понимали, что перестарались. Аглая всегда боялась скорости. Даже в парках развлечений стороной обходила экстремальные аттракционы, разве что изредка ушлым братьям удавалось практически обманом затащить её на карусель, правда, было это в детстве.
   Тарас не удержался, затронул чёрные, блестящие и такие мягкие волосы, а сестра тут же дёрнулась, обжигая недовольным взглядом через плечо.
   - Не порти причёску! - ворчливо бросила она, отстраняясь от ребят. - Теперь из-за вас выгляжу как пугало.
   Тарас хотел горько рассмеяться, да поймал предупреждающий прищур Мити. Брат явно раскаивался, что они обидели Иду. Всегда был подкаблучником, таким и остался. Нервно поправляя рукой волосы, Аглая равномерно распределила пряди, чтобы вернуть причёске утраченную безупречность чётких линий.
   - Очень красивое пугало, - заметил Митя, за что получил в бок тычок локтем от сестры.
   Тарас улыбнулся. Кажется, Ида отошла и простила их. Переглянувшись с братом, рыжик усмехнулся. Их сестра не менялась с годами, продолжала быть образцовой леди, застёгнутой на все пуговицы. Но Тарас вознамерился эти пуговицы сорвать, обнажить настоящую Иду. Увидеть белое кружево бюстгальтера, прикрывающее светлую бархатистую кожу, лишь слегка тронутую загаром. Поймать на себе затуманенный взгляд синих глаз.
   Митя, между делом, оперся руками о поручень, надавив на него своим весом, наблюдал за братом, а поймав его взгляд, задорно подмигнул, вопросительно приподняв одну бровь, и чуть заметно кивнул на Иду. Та продолжала нервно поправлять волосы, расстроенно вздыхая, и не замечала знаков Рыжиков за своей спиной.
   Тарас кивнул. Идея хороша, жаль, она не оценит.
   Двери лифта открылись на первом этаже, и в кабине сразу стало тесно. Братья дёрнули сестру на себя, зажимая в угол, становясь для неё незыблемой стеной и защитой от давки людей в деловых костюмах. Обычные клерки, менеджеры и даже руководители, всех сровняла набитая до отказа кабинка лифта, превращая пассажиров в серую безликую массу.
   Аглая набрала в лёгкие воздуха, вжимаясь спиной в стенку лифта, прижатая братьями, и чуть не задохнулась от будоражащего, пряного с горчинкой аромата, окутавшего её с ног до головы, заставившего замереть от восторга. Мысли наполнились непривычной лёгкостью, розовыми вихрями с толикой романтики, отметая всё прочее в сторону.
   Молодая женщина словно балансировала по краю крыши, нужно было думать о работе, о предстоящих деловых встречах, а мысли были лишь об одном: узнать от кого так маняще пахнет. Волнение охватило всё тело, готовое в любую секунду взорваться, лавой прокатиться по всему телу и уверенно поселиться внизу живота.
   Бурная фантазия рисовала образ высокого мужчины в деловом костюме, соткав его из тонких призрачных нитей невероятного аромата мужского парфюма. Вот она тёмная сторона свободной от отношений деловой женщины, сказывалось отсутствие личной жизни, больно ударяя по самолюбию Аглаиды. Смутившись резкого отклика своего тела, брюнетка подняла взор, пытаясь прогнать странное томление в груди. Но встретившись с взглядом Дмитрия, окончательно оробела и только испуганно взмахнула ресницами.
   Даже скудный личный опыт, который Аглая приобрела за свою жизнь, позволил ей чётко осознать, что взгляд рыжика горел неприкрытым желанием. Судорожно выдохнув, она взглянула на Тараса, надеясь найти в его лице поддержку, защиту, но лишь распахнула глаза шире от изумления, опалённая не менее жарким взором серых глаз.
   Быстро опустив голову, Аглаида судорожно пыталась объяснить себе что происходит. Она не могла поверить в то, что увидела. Страсть? Желание? Разве такое могло быть?! Или это её разыгравшаяся фантазия решила пошалить с ней. Ведь не могли же они её желать как женщину. Большая уверенная ладонь легла Аглаиде на спину и легко притянула к мужской груди.
   От бессилия, сбитая с толку, брюнетка уткнулась лбом в куртку Митьки, не видя, какими взглядами обменялись братья поверх её головы. Из портфеля раздалась знакомая трель от входящего звонка. Аглаида чертыхнулась, понимая, что во время поездки совершенно забыла о телефоне. Обычно Нанни начинала названивать за полчаса до начала рабочего дня, предупреждая о встречах. Прижав портфель к груди, Аглаида попыталась достать пиликающий девайс, на выручку пришёл Митя, выуживая на свет прямоугольник серебристого цвета. На экране высветилось сообщение, Аглая не успела перехватить телефон, взгляд Дмитрия уже пробежался по словам. Веки сомкнулись на миг, а когда его рыжие ресницы взметнулись вновь, Аглаиду пронзил острый взгляд стальных, чуть прищуренных очей. Холод прошиб до самых костей, брюнетка ощутила, как сотни иголок вонзились в её тело.
   - Это что? - строго спросил Митя.
   Аглаида всё ещё пыталась отобрать свою собственность. Тарас почувствовал настроение брата и, вздёрнув руку, развернул телефон Иды экраном к себе. Миг и в глазах близнеца появилось зеркальное отражение эмоций брата. Однако с ними Тарас справился быстрее, взирая на пунцовую от злости сестру.
   - Не ваше дело, - выпалила молодая женщина, выхватив девайс из рук Мити.
   Одного взгляда хватило, чтобы мысленно выругаться. Стиснув зубы, Аглая устало прикрыла глаза. Надо же было Винсенту прислать своё очередное, мягко говоря, неприличное сообщение именно сегодня! Как всегда, текст состоял из неприкрытой пошлости, скабрезности и деталей, которые она меньше всего хотела бы афишировать. Ну почему именно сейчас?!
   - Аглаида! - строго позвал Митя, пытаясь заглушить ревность, что словно кислота смешалась с кровью, выжигая внутренности. - Это кто?
   - Никто, - отозвалась сестра, не собираясь перед братьями признавать ошибки молодости. Хотя нельзя на молодость и неопытность списывать элементарную наивность. Школа жизни, а точнее, урок отношений дался Аглае тяжело.
   Избежать продолжения неприятного разговора помог лифт, что наконец-то замер на нужном этаже, выпуская служащих наружу. Аглаида вырвалась из объятий Дмитрия и, приказав Рыжикам не отставать, поспешила к офису отца. Нужно было узнать, куда определили братьев.
   Делать вид, что ничего не произошло, молодая женщина прекрасно умела. Этому она научилась быстро, в совершенстве освоив азы дипломатии. Аглая многое схватывала на лету, не допуская опасных последствий. Урок от Винсента так же был поучительным, болезненным для самолюбия и поэтому молодая женщина не собиралась ему отвечать, полностью игнорируя послания. Вот только... Читать его сообщения было приятно, особенно одинокими вечерами под бокал дорогого вина, сидя на широком подоконнике у окна с видом на тёмный сад. Ведь в такие моменты можно было помечтать, что у неё всё хорошо, возможно даже лучше, чем у других. Пусть жизнь её насыщена лишь работой, но ведь пишет тот, кто пусть и не любит, но, по крайней мере, ночь качественного секса, насыщенного эмоциями, обеспечить может. Правда, как и в прошлый раз, за такую услугу придётся заплатить... Единственное, чего боялась Аглаида, что однажды она ему ответит. В глубине души она была готова к этому, но пока ещё цеплялась за женскую гордость. Ничего, когда-нибудь будут и в её жизни настоящие чувства.
   Очередной раз обернувшись к братьям, брюнетка поманила их пальцем:
   - Я покажу вам, где у нас что находится, на тот случай, если вы позабыли.
   Дождавшись, когда сестра отвернётся, Тарас похлопал злого Митю по плечу.
   - Не переживай, узнаем кто такой и что у него с ней.
   Митя недовольно фыркнул. В отличие от Тараса, он не мог хладнокровно допустить, что у Иды могут быть какие-либо отношения с другим мужчиной. Ни с кем! Она давно поселилась в мыслях рыжика, и он привык считать её своей.
   - Как ты можешь быть таким спокойным? - тихо прошептал Митька, следуя за братом. - Ты же прочёл, что он ей написал.
   - Читал, - кивнул Тарас. - И поверь, я зол не меньше.
   - Надо найти этого урода и врезать так, чтобы не то, что желания писать, но и возможности больше не было, - прошипел Митя.
   Тарас обнял брата за плечи, оглядываясь по сторонам, чтобы не было свидетелей.
   - Врежем, - тихо и вкрадчиво шепнул.
   Продолжить разговор у них не получилось. Их появление не осталось незамеченным и в коридор стали выходить молоденькие сотрудницы, а увидев братьев, смущались и опускали очи долу. За спинами ребят разливался восторженный гул, то и дело прерывающийся на звуки открывающихся и закрывающихся дверей.
   Беспокойство, родившееся в лифте, не отпускало Аглаиду. Жужжа как назойливая муха, оно заставляло оглядываться на братьев и хмуриться. Казалось, что молодая женщина что-то упустила, интуиция требовала искать ответ, заставляя раз за разом анализировать произошедшее в поисках чего-то важного. Задумавшись, Аглая чуть не столкнулась с высоким юношей, с Максом Таймонтом, который вовремя затормозил. Сильные пальцы тут же сомкнулись вокруг локотка Аглаиды, и Тарас рванул сестру на себя.
   Макс вздрогнул, слова приветствия застряли в горле, как только он увидел неприкрытую ярость в глазах сыновей хозяина фирмы. Молодой человек прижал к груди папку и, сипло извинившись перед троицей, ретировался назад в кабинет, из которого только что вышел. Всё тело оцепенело, казалось, что его стальными клинками четвертовали. Жуткие ощущения. Руки тряслись, а ноги заплетались.
   - Они такие страшные, - тихо признался Макс, кинув беглый взгляд на любопытных сотрудниц.
   - Кто? - удивилась Виолетта, привстав на носочки, чтобы выглянуть в коридор, через головы девушек, застрявших в дверном проёме.
   - Ламбелы, - положив документы на стол, ответил Макс, стирая пот с лица и пятернёй приподнимая русую чёлку кверху.
   Ему отчаянно хотелось пить. Никогда прежде он не сталкивался с такими неприятными личностями. Был, конечно, случай, когда его зажали на улице бандиты, тогда страх сковал всё тело юноши. Примерно такой же ступор напал и сейчас. Появилось трусливое желание засунуть трясущуюся руку в карман и отдать кошелек. А ведь Макс Таймонт никогда не боялся начальства, ни одного из директоров, даже генерального, так как был первоклассным специалистом и его уважали, даже сама мисс Ламбел его хвалила.
   - Да ты что? - возмутилась Виолетта. - Сыновья босса такие милые. Ты посмотри, какие они рыжие милашки! Ты знаешь, что журнал "Вог" в этом месяце признал их одними из самых красивых и богатых холостяков Америки?
   Макс пожал плечами, опасливо покосившись на дверь, а точнее на выдающиеся зады своих коллег, которые восторженно шептались, наблюдая за братьями Ламбел.
   - Не знаю, я такое не читаю, - пробормотал юноша.
   Решительно взяв документы со стола, Макс намеревался повторить попытку поговорить с мисс Ламбел и показать наработки по новым поставщикам.
   Аглаиду как током прошибло. Вдоль позвоночника выступил холодный пот. Знакомый пряный с горчинкой аромат окружал, словно его принёс порывистый бриз. Но удивляло другое: исходил этот запах от Тараса. Рыжик хоть и заметил изумление в глазах Иды, причины понять не мог.
   - Не ушиблась? - обеспокоенно спросил Митя, заслоняя ошарашенную женщину от любопытных глаз сотрудников.
   Аглаида повела носом, так как совсем растерялась и запуталась. Волнующий запах, который соблазнял и дразнил в лифте, вновь окутывал и мешал связно думать. Аглая испуганно вскинула взгляд на Митю, который ласково гладил по щеке, тревожно всматриваясь в глаза Иды, такие синие, словно полевой цветок, который чуть не затоптали.
   Хотелось прижаться носом к шее братьев, чтобы понять от кого конкретно шёл аромат. Но зачем? Аглаида одёрнула себя, отметая лишние мысли, которым не место в её голове. Думать так - преступно и недопустимо. Что Митя, что Тарас, хоть не родные, но братья. Она не имела права даже допустить фривольную мысль о них как о мужчинах. О мужчине - тут же поправилась молодая женщина, густо краснея от собственных мыслей.
   - Да, да, со мной всё хорошо, - поспешила успокоить Рыжиков Аглая и даже улыбнулась, для уверенности.
   Инцидент в коридоре долго был на устах сотрудников. К прочим достоинствам рыжих братьев добавилось новое - галантность.
  

***

  
   Ламбел-старший рад был бы поверить, когда об этом ему донесла секретарь, вот только услышав всю историю, помрачнел. Алекс надеялся, что время расставит всё по своим местам. Повзрослев, ребята изменятся, начнут думать головой. Но, видимо, дурь, застрявшая в их головах, засела куда глубже допустимого.
   Аглаида же, как обычно, ничего не замечала.
   - У тебя прекрасны не только сыновья, Алекс, но и дочь. Достойные дети своего отца, - сделал комплимент Давид.
   Деловой партнёр, как обычно, появился с утра, чтобы в кабинете Ламбела обсудить кое-какие планы на будущее. Миневич сидел в кожаном кресле, ожидая свой кофе. Пиджак расстёгнут, позволяя лицезреть белую рубашку, натянувшуюся на упругом животе. Алекс поморщился. Ламбел-старший в свои шестьдесят следил за собой и не ленился посещать спортзал, в котором бассейн был обязательным пунктом расписания дня. А этот?! Противный, скользкий тип. Если бы не бизнес, то Алекс не допустил бы сближения с Давидом и дело вовсе не в антисемитизме. Да, евреев Алекс недолюбливал, возможно, потому, что завидовал их внутреннему чутью. Представители этой элиты делового мира безошибочно выискивали золотую жилу. Именно по этой причине Ламбел взял в партнёры Миневича, правда, в последнее время всё чаще напоминал себе об этом, чтобы не забыть.
   - Хороших наследников ты вырастил, хороших, - подмасливал Давид хозяина кабинета.
   Еврей не скрывал ухмылки, наблюдая за тем, как Ламбел, высокий и статный бизнесмен, искушение любой женщины, с седыми от времени волосами, нервно встал из-за стола и, убрав руки в карманы брюк, подошёл к окну. Алекс с жадностью вглядывался в городской пейзаж, утопающий в ярких лучах солнца, желая там, по ту сторону стекла, найти ответы на непроизнесённые вопросы.
   - Сегодня первый день, рано ещё хвалить их. Пусть себя покажут, - глухо произнёс Ламбел. - Может, придётся Аглаиду делать единоличной наследницей, чтобы не разорили мою империю.
   Давид усмехнулся, блеснув стёклами очков. Империей Алекс называл свою розничную сеть, которая окутала всю страну и имела филиалы за границей. Неужели всё это он собирался отдать Аглаиде? Как неосмотрительно. Разве можно подпускать женщин к власти? Но тем будет проще отобрать этот лакомый и соблазнительный кусок.
   - Мудро, - согласился Давид, вспоминая ажурные резинки чулок.
   Дерзкая и спесивая, такую надо объезжать. Миневич умел это делать. Как только стреножит кобылицу, будет шёлковая и послушная. Взгляд маленьких глаз метнулся к широкой спине Алекса, который явно глубоко ушёл в свои мысли.
   Давид прикинул их разницу в возрасте. Пять или шесть лет. Ламбел был старше, хоть и молодился. Никто не давал ему истинный возраст, но и он не вечен. Сердечные приступы сейчас не редкость. Главное подождать, чтобы всё удачно сложилось. Малышку Аглаю Давиду хотелось давно, с той презентации, когда она нагнулась за упавшей ручкой. Груди у неё тогда так призывно качнулись, чуть не выпрыгнув из выреза блузки, а попку слишком туго обтянула юбка, словно намереваясь лопнуть по шву.
   Это было чуть больше года назад. С тех пор Давид старался не пропускать ни одной презентации, чтобы не упускать шанса увидеть синеглазую соблазнительницу. Сегодняшнее утро стало особенным. Новая фантазия, рождённая от увиденного, одолевала старого еврея.
   Обнажённая дева в одних чулках, на коленях, зажата меж его сильных бёдер. Яростный взгляд синих глаз. Да, никакой нежности... Нежность для сопливых парней. Миневич давно распознал свою сущность и не стеснялся её. Все женщины падки на деньги. Все готовы ради них раздвигать ноги, а если прикажет, то и отсосать, и многое другое. Строят из себя недотрог, а сами шлюхи. В чулках на мотоциклах ездят, трахаются с родными братьями. Похотливые суки.
   - Итак, к делу, - отмер Ламбел, развеивая порочные фантазии партнёра.
   Давид усмехнулся, если бы только Алекс знал, о чём грезил старый лис. Эта мысль оказалась особенно приятной. Все они доверяли Миневичу, а потом Давид прибирал к рукам их империи. Чужие игрушки интереснее своих собственных.
   - Есть одно дельце, - начал Давид, открывая свой портфель, в котором он привёз документы.
   Еврей уже представлял, как поставит на колени синеглазую Аглаиду, а уж почему она сдастся - ради отца или ради денег - Миневичу было без разницы. Девчонка научится доставлять ему удовольствие.
  

***

  
   Братья быстро влились в коллектив. Аглая гордилась ими. Уже к концу дня они не просто вникли в курс дела, но заняли свои места. Начальники отделов, которым было вверено научить ребят, лишь восхищались ими за обедом, да и в коридорах, ловя сестру близнецов, делились своими восторгами. Рыжики справлялись со всеми поручениями и даже больше, указывали на ошибки, вносили свои предложения. Аглаида хоть и была занята поставщиками, но всё равно бегала проведать своих непосед. Правда, теперь это слово им не шло. Братья нашлись в отделе логистики. Самого начальника отдела не было на своём месте. Молодая женщина кивком поздоровалась с притихшими при её появлении сотрудницами, которые сбились в стайку и о чём-то шептались. Стоило девушкам заметить высокопоставленное начальство, как они тут же расселись по своим местам. Кто-то взялся за телефон, отвечая на вызов, кто-то уткнулся в монитор, а кто-то стал листать документы.
   Аглаиде было не до них. Она пришла просто посмотреть на Рыжиков. В деловых костюмах, в строгих галстуках, с серьёзными лицами изучающие документы, они выглядели так солидно, что молодая женщина забылась. Прислонившись к косяку в проёме дверей отдела логистики, она стояла и не могла отвести от них глаз. Братья уже не казались сорванцами-подростками, которые так часто любили над ней подтрунивать. Нет. Совершенно взрослые мужчины, похожие на своего отца. Мария гордилась бы ими, ведь она обожала своих детей, никого не выделяя наособицу, дарила свою любовь всем поровну. Да и как их было не любить?
   Две рыжие головы склонились над столом. Длинные чёлки, немного тёмные от нанесённого геля, зачёсаны на одну сторону. Да и деловые серые костюмы невероятно меняли их образ, добавляя серьёзности и собранности. Взгляд непроизвольно скользил, улавливая любую мелочь. На полосатых галстуках искрились мелким бриллиантом зажимы. Широкая ладонь прижимала белые листы к столу. Сильные красивые пальцы расслабили узел галстука.
   Аглае всегда нравилось рассматривать мужские руки. Это как фетиш. Прямые, длинные пальцы с ухоженными, коротко подстриженными ногтями. Золотые, еле заметные волоски выбивались из-под рукавов, странно напрягая женское нутро. Хотелось стиснуть зубы сильнее, чтобы не увлекаться фантазией. Забытое тепло уверенных рук она сегодня с избытком ощутила на себе. В груди до сих пор томилось непонятное беспокойство и хотелось искать взглядом две яркие рыжие головы. Ноги сами несли её, только бы успокоиться, взирая на любимых непосед.
   Взгляд как приклеенный следил за руками братьев. Во рту пересохло от дикой фантазии, она словно воочию ощутила, как мужские пальцы сжимали ей бёдра. Сглотнув, Аглаида прижала ладонь к горлу и скрестила ноги, чтобы не дать разгореться желанию. Она украдкой потянула носом, чтобы отыскать тот самый невероятно заводящий аромат, но его не было. Да и к лучшему, а то точно сошла бы с ума от взбесившихся сегодня гормонов.
   У ребят всегда были красивые руки. В детстве Аглаиде самой приходилось приводить их в порядок, следить за чистотой. Братья вечно дёргались, противно верещали, чтобы она им полпальца не оттяпала щипцами. Смешные.
   Ни Митя, ни Тарас не любили колец или перстней, лишь часы, опять же одинаковые, с серебристыми квадратными циферблатами. Утром их точно не было. Значит, водитель увёз не только костюмы, но и необходимые аксессуары. Она переживала за Рыжиков, а оказалось, что зря. Эти прохвосты всё подготовили заранее. Образ был продуман до мелочей.
   Тарас отвлёкся от бумаг, почувствовав чей-то взгляд и странную тишину в кабинете. Митя, заметив, что брат не слушает его, тоже повернул голову в сторону выхода. Ида. Красивая, соблазнительная, она стояла, привалившись плечом и скрестив руки на груди. Строгий прикид бизнес-леди не стыковался с мягкой улыбкой на алых губах. Юбка-карандаш удивительно легко пережила поездку на мотоцикле. Чёрные туфли на высоком каблуке подчёркивали очаровательные рельефы икр. Взгляд Тараса лениво поднимался снизу-вверх. Белая блузка слегка просвечивала, позволяя зоркому глазу различить линии чашечек бюстгальтера, а ворот соблазнительно распахнулся, открывая ключицы и лебединую шею. Пиджака не было, значит, где-то оставила. Чуть выставленное бедро призывно манило взор. Сама же Ида обнимала себя руками, теребя воротничок блузки, и что-то во всём её облике было настолько ранимым, что хотелось всё бросить, подойти и прижать, укрыть от всего мира. Аглая же задумчиво смотрела так, что братьям казалось, будто кроме них в комнате никого нет.
   - Ида! - радостно вскрикнул Митя, который не стал сдерживаться и бросился к любимой, чтобы обнять её за талию и завести внутрь отдела.
   Тарас украдкой взглянул на часы. Пора заканчивать с работой.
   - Мы тут кое-что набросали, - произнёс Дмитрий, указывая на стол. - Небольшие предложения по твоему отделу, посмотришь?
   Рыжий словно не замечал удивлённых взглядов логистов. Взыгравшее любопытство привлекло внимание сестры и, склонившись над столом, она пробежала взглядом по бумагам. Не упуская возможности комментировать, Митька придвинулся к Аглае.
   - Думаю, лучше всё обсудить завтра утром, - остановил брата Тарас, бросив взгляд на сотрудниц.
   Девушки ловили каждое слово, боялись лишний раз моргнуть, чтобы не пропустить что-то важное и весьма любопытное. Митя, окинув взором помещение, нахмурился, будто только сейчас осознав, что они не одни. Рыжик был увлечён разглядыванием выреза блузки Иды, точнее любовался атласным краем бюстгальтера. Никогда прежде этот предмет женского белья так не волновал и не возбуждал близнеца. Мите хотелось различить под плотным материалом горошинки сосков. С лёгким негодованием и удивлением Дмитрий воспринял предложение брата закругляться. Лишь заметив женские алчные, ревнивые, голодные взгляды сотрудниц, понял, что Тарас как всегда прав.
   - Ну да, пора домой, - кивнул Митя, руками сгребая документы в кучу.
   - Домой? Так рано? - удивилась Аглаида, резко выпрямляясь. - Сейчас же только шесть.
   - А ты до которого часа обычно здесь сидишь? - прищурившись уточнил Тарас
   Аглаида смутилась под его сердитым взглядом.
   - Когда как, - отозвалась она, намериваясь ретироваться в свой кабинет.
   - Раз так, то сегодня закончишь в шесть, - уверенно заявил Тарас, помогая брату собирать записи.
   - Я не могу! - тут же спохватилась брюнетка, пугаясь решительного настроя братьев. - У меня ещё дела, я же просто так заглянула к вам. Проведать.
   - Не-е-ет, - покачал головой Митя.
   - Да, едем домой, - непоколебимо заявил Тарас. - Иди одевайся. Сюда приехала с Митей, обратно со мной.
   - Что? - поражённо выдохнула Аглаида, отступив от стола. - Я не сяду на это безобразие снова.
   - Ида, - обиженно протянул Митя.
   - Что, Ида?! Я сказала - не сяду на ваших монстров! - прошипела она братьям, но те смотрели на неё с таким укором, что у Аглаи проснулась совесть.
   - Ты его любишь больше чем меня? - расстроенно уточнил Тарас.
   - Конечно больше, - победно усмехнулся Дмитрий и обнял Иду за талию.
   Сестра резко оттолкнула его от себя локтем, начиная злиться. Стоило ей взглянуть в печальные глаза Тараса, как запал пропал. Аглаида сдалась. Опять они использовали этот приём. Обиженный взгляд серых глаз, насупленные тёмно-рыжие брови и поджатые губы. Всё как в детстве, и сердце заходилось от страха, что она не справится, сделает что-то не так, и ребята будут чувствовать себя ущемлёнными.
   - Нет, не больше, - пустилась в разъяснения Аглаида тихим шёпотом.
   Тарас перестал хмуриться и наконец улыбнулся, как Митя, правда, у того победная улыбка светилась во все тридцать два зуба, и он исподтишка подначивал брата.
   - Я просто боюсь мотоциклов, и вы это прекрасно знаете! - воскликнула Аглая.
   - Значит, ему ты доверяешь, а мне нет? - вывернул всё по-своему Тарас.
   Митя, самодовольно усмехнувшись, вновь попытался прижать Аглаиду к себе, но она была не в том настроении, чтобы веселиться. Дмитрий тут же зашипел от тычка острым локтем в бок. Расстроенная молодая женщина нервно оглядывалась на сотрудниц.
   - Тарас, это не смешно! - настойчиво повторила она. - Сказала же - не сяду.
   Ага, не сядет, как же! Когда это она умела настаивать на своём? Только не с Рыжиками. Они всегда умудрялись заставлять её делать то, что она не хотела.
   Спустя четверть часа Аглаида сидела за спиной у Тараса и крепко обнимала его за талию. Злилась на себя за свою слабость и за свой страх. Никогда она не понимала в чём прелесть дикой скорости. Сколько слушала восторги братьев, а разделить их не могла. Мелькание домов и огней перед глазами укачивало, вызывая тошноту, страх отуплял и сковывал тело так, что сводило мышцы, и сердце готово было выпрыгнуть из груди.
   В этот раз была остановка перед супермаркетом. Заботливые оболтусы даже уточнили, не нужно ли сестричке в туалет. Конечно нужно, хотя бы для того, чтобы ноги размять и немного согреться. Вечер выдался прохладным, а от скорости Аглаида и вовсе озябла, но слезать с мотоцикла она не спешила, так как боялась, что ничто её не заставит сесть на него вновь. Через несколько минут Митя вернулся с пакетами, один из которых убрал в пристёгнутый багажник, где уже почивал портфель Аглаиды.
   - А там что? - с подозрением уточнила брюнетка.
   Очертание двух бутылок она разглядела, да и брякнули они с характерным звуком.
   - Ужин, - невозмутимо отозвался Тарас, поглаживая замёрзшие пальцы Иды на своей талии.
   - Ужин? - переспросила она, слегка расслабляясь.
   Ну да, сегодня же их первый день на работе, поэтому мальчишки захотели организовать праздничный ужин. Только зачем было покупать вино в супермаркете, когда в особняке есть винный погреб отца с элитными марками виноделов.
   Но в другом пакете явно была не еда. Рыжик достал два пакета и, разорвав упаковку, накинул на колени Аглаиды шерстяной клетчатый плед. Второй укрыл её плечи, завязанный сильными руками Мити в тугой узел на груди.
   - А это зачем? - удивилась она. Ведь до дома оставалось по её расчётам совсем немного.
   - Ты замёрзла, - констатировал Тарас, и с этим нельзя было не согласиться. Забота приятно грела, как и шерстяные пледы, скрывающие от любопытных глаз неприлично выставленные напоказ чулки.
   - Погнали! - скомандовал Митя.
   Заурчали моторы мотоциклов, и Аглаида вновь посильнее прижалась к спине Тараса, резко зажмурившись. Ещё чуть-чуть и они будут дома. Только об этом мечтала молодая женщина. Однако поездка всё никак не кончалась. Страх стал отходить, устав терзать бедное сердце Аглаи, и она осмелилась открыть глаза, чтобы ахнуть от удивления. Они мчались по трассе, и вовсе не домой, а как раз наоборот: полоса асфальта уводила два чёрных монстра всё дальше от ярких огней мегаполиса.
   - Мы куда? - прокричала Аглаида, но, кажется, Тарас её совершенно не слышал.
   Рыжик боролся со своими демонами, а тем было не просто приятно, они ликовали от тепла, которое дарило прижимающееся со спины женское тело. Коленки и вправду тёрлись слишком чувственно. Брюки становились невероятно тесными и сдавливали, мешая концентрироваться на дороге. Но мысль о безопасности самой дорогой и бесценной жизни давила похотливые мечты. Осталось немного, совсем чуть-чуть и они доберутся. Тарас шептал это себе, следя за красными огнями габаритных сигналов Митькиного мотоцикла, который уверенно вёл за собой, подальше от шумных улиц города, от родного дома, туда, где можно было спокойно отдохнуть и наконец ощутить свободу.
   Нужная дорога была не освещена. Вырулив на неё, парни сбавили скорость, чтобы не пропустить поворот, и в этот момент Тарас услышал вопрос Аглаиды.
   - Тебе понравится! - громко прокричал он, чтобы Ида не беспокоилась.
   Вот только всё напрасно. В попытке разглядеть хоть что-то брюнетка озиралась по сторонам, но ничего, кроме высоких деревьев вдоль обочины, не видела. Когда же мотоциклы, сбросив скорость, свернули влево, брюнетка разволновалась ещё больше. После неровной полосы леса открылось огромное скошенное поле. Пряный запах травы ударил в нос, смешиваясь с другими ароматами ночи.
   - И зачем мы здесь? - уточнила она, когда парни, припарковав байки, вдвоём помогали Аглаиде спешиться.
   Митя снял с неё шлем и повесил его на руль. Тарас растрепал свои волосы, оглядел тёмную поляну, затем поднял голову и самодовольно усмехнулся. Сняв с колен сестры плед, перекинул себе на плечо.
   - Мы это место нашли, когда домой ехали. Сразу захотелось тебя сюда привезти, - пояснил Митька, приподнимая Аглаю за талию. Однако на землю ставить не спешил, наоборот водрузил сестру на сиденье.
   Она тихо взвизгнула, не понимая, что именно задумали братья.
   - Держись за мою голову, - приказал рыжик сестре.
   Что в этом поле, в кромешной темноте ей могло понравиться? Меж тем Тарас помог снять с Иды туфли.
   - В них ты точно не пройдёшь, сломаешь или каблук, или ногу вывихнешь.
   Аглаида не спорила, хотя жутко смущалась от того, что парни за ней так ухаживали. Любопытство взыграло, и женщина молча поднимала ноги, позволяя себя разуть. Под визг Иды, не ожидавшей ничего подобного, Митя легко поднял её на руки.
   - Держись, а то уроню, - потребовал Рыжик, пыхтя.
   Сомкнув руки вокруг шеи Дмитрия, Аглаида старалась не дышать.
   - Ты тяжёлая, - возмутился он через несколько шагов.
   - Вовсе нет! - обиженно вскрикнула Ида в ответ. - Я вешу пятьдесят три килограмма!
   - Слабак, - за спиной усмехнулся Тарас, который нёс пакет из супермаркета.
   - Не слабак я, тут одни рытвины. Неудобно идти, - пожаловался Митя. - Отцепляйся, - приказал он сестре, когда дошёл до стога сена.
   Иды разжала пальцы, а в следующий миг заверещала, так как была откровенно брошена. Мягкая посадка нисколько не успокоила женщину, от избытка эмоций Аглая лягнула Митю ногой.
   - Не мог предупредить, что бросить меня собрался? - взвилась она.
   Рыжик рассмеялся, потирая ушибленное колено.
   - Идочка, ну что ты такое говоришь, я не собираюсь тебя бросать, - рокочущим голосом произнёс Дмитрий, после чего чуть тише добавил: - Не в этой жизни. Клянусь.
   - Шутник, - обиженно выдохнула брюнетка, руками ощипывая сено. - Ребята, а мы где?
   - Не знаем чьё это поле, но мы тут ночевали позапрошлой ночью. Вот гнёздышко свили, а никто не хватился, - рассказывал Митя с радостью, по ходу дела расстёгивая куртку.
   Тарас постелил плед, затем помог Иде устроиться удобнее и накрыл её ноги своей курткой.
   - И зачем мы здесь? - очередной раз оглянулась Аглаида, поправляя съехавшее набок шерстяное одеяло на своих плечах.
   Она плохо видела в темноте. Теряясь в догадках, а что, собственно, они здесь забыли, Аглая продолжала озираться. Неожиданно Тарас сел на корточки перед ней, заставив испуганно замереть, а затем, нависая, толкнул её в грудь. Рыжик слышал, как Ида задержала дыхание, непроизвольно сжав колени вместе. Беззащитная, испуганная, она лишь прятала взгляд, не сопротивлялась совсем. Растянув в самодовольной улыбке губы, Тарас вкрадчиво шепнул:
   - Посмотри вверх.
   После чего подмигнул и словно огромный хищник разлёгся рядом с изумлённо ахнувшей сестрой.
   - Боже, как красиво... - выдохнула Аглаида, не веря своим глазам.
   Звёздное небо раскинуло над ними купол, создавая россыпь бриллиантов на чёрном бархате.
   - Я и забыла, какие они прекрасные, - шепнула женщина после минутного молчания.
   В груди растеклось тепло благодарности, глаза увлажнились, намочив ресницы. Хорошо, что было темно, и никто из Рыжиков не мог этого заметить.
   - Мы как увидели, так и решили, что надо тебя сюда привезти, - отозвался Митя, радуясь, что Иде понравилось. Идея была его, Тарас лишь молча кивнул на предложение показать вот эту красоту.
   Аглаида охнула, когда тяжёлая рыжая голова Митьки умостилась ей на живот, Тарас лежал рядом, поглаживая её ладонь своими горячими пальцами. Раньше они часто мечтали на крыше особняка, расстелив пару одеял. Отец задерживался допоздна, и дети развлекались как могли. Смотреть на звёзды было одним их таких увлечений. В те дни Аглаиде казалось, что мир куда проще и добрее. Как же давно это было...
   - Ида, а помнишь, ты нам говорила, что наша мама одна из этих звёзд, - прервал умиротворяющую тишину Митя, обернувшись к сестре.
   Она не могла чётко рассмотреть его лицо, но угадала улыбку.
   - Вот та! - поднял руку Тарас.
   Все посмотрели на заветную звёздочку. Аглаида погрузилась в воспоминания, неосознанно запустив руку в волосы Митьки. Это была очередная сказка на ночь, чтобы успокоить братьев, которые часто не могли уснуть и просили отвести их к маме. Аглая придумала, как им встретиться, показав на самую яркую звезду. Теперь понимала, что это было глупо, вот только хотелось вернуться в те времена и погрузиться в приключения детства. Вспоминая, как ночами они пробирались на крышу, Аглая робко улыбнулась: на плечах одеяла, в руках сжаты тёплые ладошки братьев... Однажды их поймали, после чего слуги стали запирать крышу на ключ, но это только прибавило остроты их авантюре, не позволяя отказаться от мечты.
   - Конечно помню, - отозвалась Аглая, едва слышно вздохнув.
   Вернулись Рыжики, и вернулись воспоминания, прихватив с собой спокойствие и умиротворение. Словно наконец-то всё встало на свои места. Они вместе через столько лет.
   - Ида, мы должны признаться тебе кое в чём, - серьёзным тоном заявил Митя.
   Аглаида тут же напряглась. Не любила она такие вот вступления, казалось, что продолжение будет очень плохим.
   - В чём? - робко спросила она, мысленно моля, чтобы они передумали и промолчали, но знала, что упёртые близнецы всё равно поведают о том, о чём собрались.
   Тарас ласково провёл рукой по волосам Иды, желая успокоить. Жаль, он не мог рассмотреть выражение лица любимой, но было так приятно просто лежать с ней рядом, каждый раз задевая её своим телом. Митя взял сестру за руку, покровительственно похлопав по ней.
   - Это, наверно, разобьёт тебе сердце, - Аглаида замерла, борясь с худшими мыслями, возникшими в её голове. - Но ты должна узнать правду, - продолжил рыжик.
   "Какую?!" - чуть не выкрикнула Аглая. Хотела даже сесть, но тяжёлая голова на животе не позволяла пошевелиться. Да и Тарас продолжал играть с её волосами, накручивая локоны на палец, словно успокаивал, но не принимал участие в разговоре.
   - Ты не переживай, - шумно вздохнув, попросил Митя.
   - Я тебя сейчас покусаю, - пригрозила Ида.
   Парни замерли от прокатившегося жара по их телам после слов сестры. Тарас сглотнул, горло пересохло от, казалось бы, невинного обещания сестры, и одной рукой он потянулся к пакету. Фантазия рисовала потаённые желания, тогда как воображение ликовало. Сипло прокашлявшись, Митя решил больше не дразнить сестру. Выдохнув, он произнёс трагическим голосом:
   - Это не души умерших, Идочка. Это просто звёздочки. Нам рассказывали в колледже. Мы не хотели тебя расстраивать и скрывали от тебя этот секрет.
   Выдохнув, Аглаида звонко рассмеялась. Напряжение отпустило, веселье и лёгкость переполняли душу. Она уж было подумала... Хотя о чём она подумала? Глупости. Не могли эти два, пышущие здоровьем оболтуса быть смертельно больными, как Мария. Но то, что они с детства с головой не дружат, в очередной раз подтвердилось.
   - Шутник, - прошептала Аглая, легко ударив Митьку по груди.
   - Может, поужинаем? - предложил Тарас, садясь на сене.
   - Я не прочь, - отозвался Митя. - Знаете ли, открывать вселенские тайны, это так сложно. Столько энергии ушло. Надо срочно восполнять.
   Аглаида прыснула в кулак, стараясь громко не смеяться.
   Ужин был скромный: бутылка минералки да парочка сэндвичей с ветчиной и сыром каждому. Видимо, долго засиживаться Рыжики не планировали.
   - А вы что и правда здесь ночевали? - уточнила Аглаида.
   Брюнетка медленно опустилась на грудь Тарасу, ощущая на своём бедре Митькину голову, который как раз в этот момент кивнул. Рыжик болезненно щекотал ногу, продолжая жевать сэндвич.
   - Мы часто ночуем под открытым небом, - отозвался он.
   Тарас протянул руку за бутылкой, заставляя Иду пошевелиться.
   Аглая погрузилась в свои мысли, она не понимала бесстрашия братьев. Ей был неведом дух свободы, который жил в сердцах непосед. Поездка на пикник - самое большее, на что она была способна. А тут, спать на сене, под открытым небом...
   - А если дождь? - тихо спросила.
   Слегка запнулась и умокла, так как тревожный аромат опять окутал её. К вечеру он был уже не такой яркий, но тем не менее волнующий. Подняв голову, Аглаида рассматривала чёрный силуэт Тараса. Значит это его парфюм. Чертовски жаль. Хотя теперь она будет одёргивать себя. Нельзя давать фантазии играть с чувствами.
   - У нас есть спальные мешки и палатки, - беспечно произнёс Митя. - Хотя дождь - это, безусловно, неприятно.
   Рассказывая, Митя переплетал свои пальцы с Идиными, прикасаться к ней было привычно и желанно. Она дарила своё тепло, не задумываясь. Сжав пальцы в ответ, Аглая робко улыбнулась.
   Тарас лежал, подперев голову рукой, и слушал мягкий женский голос. Любовался звёздами и этим бархатистым вечером. Лёгкий ветер приносил звуки с трассы, изредка прерываемые концертом сверчков. Не хватало луны, чтобы очертить соблазнительные холмики грудей, которые мерно поднимались, не позволяя взгляду оторваться от созерцания манящего тела. Пальцы сами собой зарывались в тёплые шелковистые волосы, которые ручейками скользили меж пальцев, заставляя сердце в груди сжиматься.
   Бутылка кочевала между ними, утоляя жажду, пока не закончилась вода. Аглая поймала себя на том, что уезжать совершенно не хотелось. Звёзды. Как же давно она не смотрела на них. Совершенно утратила интерес к таким простым, счастливым моментам жизни. Стоило братьям уехать, как она с головой погрузилась в работу. Вся её жизнь - это сплошная работа. Тяжело было признавать, что как только Рыжики покидали её, то жизнь теряла яркость красок, и всё свободное время Аглаида неосознанно занимала компанией отца. Звёзды утратили привлекательность, потому что не было рядом тех, кто мог так же, как и она, восторгаться далёким светом. Только близнецы и Аглая знали секрет россыпи бриллиантов по небу. Ведь это Мария смотрела на них сверху, оберегая и подсказывая правильный путь...
   - Домой? - оживился Митя, когда почувствовал, что пальцы Иды стали холодными.
   - Да, пора, - отозвался Тарас, предпринимая попытку подняться, но Аглаида расстроенно выдохнула, жалобно прошептав:
   - Вот бы их забрать с собой...
   Потом села и, взглянув на свои ножки, попросила Митю:
   - Принеси мой портфель, пожалуйста.
   - Зачем? - удивился не только Дмитрий, но и Тарас.
   - Хочу попробовать сфотографировать это чудо, - мечтательно призналась Аглаида.
   Рыжик, задрав голову, согласился с сестрой. Хотелось запечатлеть дивное небо на память, вот только вряд ли камера обычного телефона способна сфотографировать звёзды.
   - Неси, - тихо приказал Тарас.
   В голосе брата слышалась та же мысль, что родилась у Митьки.
   - Хорошо, принесу, - усмехнулся в ответ близнец.
   Бодрым шагом Дмитрий подошёл к мотоциклу и взял портфель из багажника, чтобы, открыв его, нагло порыться и достать серебристый телефон сестры. Чуть помедлив, Митя постарался как можно быстрее скопировать нужный контакт. Фото не было, лишь имя Винсент. Качнув головой, Рыжик выключил экран телефона, когда услышал недовольный оклик Аглаиды:
   - Я сказала - портфель принеси. Темно, всё равно ты сам не найдёшь.
   - А вот и нашёл! - весело отозвался Митя в ответ.
   Подойдя ближе не подал, а кинул Иде её телефон, сам же подсел к ней впритирку, кладя голову на хрупкое женское плечо.
   - Я не уверен, что у тебя получится. Давай профессиональный фотоаппарат купим и приедем сюда ещё раз.
   Аглаида всё же попробовала сделать пару снимков и только разочаровалась в своём аппарате.
   - М-да... - протянула она, смотря на блёклое отражение сказочного звёздного небосклона.
   - Не переживай, - постарался подбодрить её Тарас.
   - Да, в интернете полно красивых снимков профессионалов, - перебил его брат. - Скачай и говори, что сама сняла.
   Аглаида прыснула от смеха. Нет, всё же Митя неугомонный оптимист. Этим он отличался от всегда сдержанного Тараса. Но и у того бывали порывы безрассудства. Громко охнув, молодая женщина оказалась на руках очередного шутника, который тихо рассмеялся и даже поцеловал Иду в лоб, чтобы перестала бояться.
   - Ты лёгкая, - заверение брата вызвало волну смущения.
   В отличие от Мити, Тарас шёл уверенно, размашисто, и Аглая чувствовала, что ему нисколько не тяжело.
   - Эй! Я же сказал, что рытвины были, а она не держалась, - попытался оправдаться Митя, хотя в принципе был рад, что Иду нёс не он.
   Причина ворчания Мити была вовсе не в весе, а в том, что от возбуждения у него чуть мозг не стёк вниз. Он не ожидал, что так соскучился по брюнетке. Совсем голову потерял, а нужно было держать себя в руках. Но Ида с её чарующим ароматом лишала здравого смысла. Тарас говорил, что нужно время, что у него был план. Вот только ждать становилось невыносимо. Хотелось всё и сразу. Признаться, прижать, поцеловать.
   Подняв куртки, пледы и пакет с мусором, Митя, присвистывая, шёл позади, любуясь звёздами. Отличная идея привезти сюда Иду. С пользой провели время. Теперь было на кого сбросить негатив. Значит того урода зовут Винсентом. И эта паскуда позволял себе писать их любимой пошлости. Нужна была очередная отличная, а лучше гениальная идея, как заставить этого Винсента пожалеть, что вообще смотрел в её сторону.
  

Глава 4

  
   Войдя в пустую столовую, Алекс прислушался к тишине дома. Служанки практически бесшумно сервировали ужин. Ламбел окинул стол чуть растерянным взглядом. Накрыто на четверых.
   - А дети где? - уточнил мужчина у прислуги.
   - Они ещё не возвращались, - отозвалась одна из девушек.
   Хозяина особняка нахмурился.
   - Разве? - удивился он.
   Ведь точно знал, что офис они покинул одни из первых. Значит, сынки утащили Аглаиду с собой. Нервно сжав вилку и нож, Алекс задумчиво повертел столовые приборы. Опять они начали свои игры. Беспокойство за дочь разбередило старые воспоминания. Рыжие демонята имели весьма специфические пристрастия в сексе. Юношеские проказы переросли в несколько обескураживающие извращения. Алекс до сих пор не мог понять, откуда в них столь странные желания. Психолог сказал, что это временно, мол, всё из-за того, что они близнецы и привыкли делиться друг с другом. Отец готов был платить за молчание девушкам, которым удосужилось побывать в постели сразу с обоими рыжими негодниками. Но когда он заметил их особенный интерес с Аглаиде, то запаниковал. Он попытался оградить ничего не осознающую дочь от своих сыновей.
   Пусть не родные, но для неё они братья и Аглая не воспринимала их по-другому. Алекс был бы рад, если бы она влюбилась в одного из них, это стало бы прекрасным решением проблемы. Но, увы. Приходилось искать другой вариант. Отослать их в очередной раз? Только бы придумать куда и зачем. Возможно в командировку, лишь бы они не успели сломать сестру раньше.
   Отбросив столовые приборы, Алекс встал и подошёл к стеклянному столику с алкоголем, чтобы плеснуть себе виски.
   Мужчина часто задавался вопросом: почему в его семье всё сложилось именно так? По всему выходило, что виновник этой ситуации он сам. Нужно было своевременно жениться. Возможно, тогда всё было бы иначе, и сыновья выросли бы нормальными. Он знал, что у них не было психического расстройства или ярко выраженной болезни, просто специфические пристрастия близнецов. Психолог заверял, что в этом нет ничего предосудительного, что всё пройдёт. Вот только время шло, а ничего не менялось.
   Выдержанный виски обжёг пустой желудок, зато стало легче дышать. Злость на сыновей не отпускала, терзая и изматывая Алекса. Он до сих пор помнил рыдающую студентку колледжа, которая хотела подать заявление в полицию об изнасиловании. Тогда Ламбел не стал вдаваться в подробности интимной связи. Сыновья всегда были лакомым кусочком для пронырливых охотниц до богатеньких наследников. Алексу было противно смотреть на потёкшую тушь, на смазанную помаду, на девичьи слёзы. Он просто раздавил девушку фактами, что лучше ей взять денег и забыть о его сыновьях. Сумма была не такая уж и внушительная, но у якобы пострадавшей сразу загорелись глаза. Когда об этом узнали Тарас с Митей, то долго возмущались, так как девица сама предложила им себя и была не против попробовать втроём.
   Если бы Алекс знал, что это только первая ласточка, наказал бы сыновей намного строже. Теперь же оставалось уповать на Бога и молить, чтобы "рыжие демоны" не наломали дров.
   Аппетит так и не пришёл, зато захотелось позвонить и выяснить, куда же подевались его детки. Однако на вызовы никто не отвечал, длинные гудки раздражали и без того взвинченного мужчину. Бросив телефон на стол после очередной неудачной попытки, Алекс заставил себя сесть и поесть, чтобы не пугать прислугу. В полной тишине были различимы постукивания приборов о фарфоровую тарелку.
   Дети появились через полчаса, когда Ламбел поднялся, намереваясь покинуть столовую. Первым делом он оценил состояние Аглаиды. Она была слегка бледной, но глаза искрились весельем. Да и сыновья выглядели радостными, постоянно перешучиваясь. Женский смех поднимался к потолку, разлетаясь по холлу. Дочь не была похожа на тех девчонок, которых поимели Тарас и Дмитрий. Это безгранично радовало. Испытав облегчение, Алекс решил в ближайшее время всё же пообщаться с сыновьями насчёт Аглаиды.
   - Отец! - воскликнула дочь, стоило ей заметить Ламбела-старшего.
   Тот замер, поднял руки, загладил волосы на висках и одёрнул рубашку, ожидая, когда Аглая приблизится.
   - Ты уже поужинал? - вопросительно приподняв бровь, уточнила у него дочь.
   Аглаида всегда беспокоилась о режиме дня отца, заботилась как о нём, так и о его сыновьях.
   - Да, я вас не дождался, - кивнул Алекс.
   Цепким взглядом мужчина пытался разглядеть изменения в дочери, но не находил и всё более успокаивался.
   - А мы немного покатались, - беспечно объяснила она причину их отсутствия.
   - Да, и проголодались, - прервал брюнетку Митя. - Сейчас переоденемся и спустимся.
   Алекс кивнул, наблюдая, как Тарас за руку потянул Аглаиду в сторону лестницы. Из её волос что-то торчало. Алекс набрал воздух в лёгкие, чтобы окликнуть детей, но передумал, наблюдая за тем, как Дмитрий, заметив инородный предмет в причёске сестры, вытащил его и, весело улыбаясь, запихнул в рот. Отсалютовав застывшему в изумлении отцу, рыжик поспешил за братом и сестрой.
   Дети скрылись на втором этаже, а Алекс так и стоял, разглядывая опустевшую лестницу, борясь с желание выяснить, где были его дети и чем занимались.
  

***

  
   Аглаида пребывала на седьмом небе от счастья. Она так давно никуда не выбиралась, вечно занятая работой, что теперь растворялась в давно забытых ощущениях. Приезд братьев был как глоток свежего воздуха. Это сказывалось на всём. Дом словно ожил. Слуги стали чаще улыбаться, как и сама Аглая. Ужин прошёл в весёлой дружеской обстановке за бокалом красного вина. Зря молодая женщина переживала по поводу выбора Мити. Вино оказалось вкусным, хоть и молодым. Рыжики рассказывали про свои приключения в колледже и в университете. Хотя многие истории уже давно были известны Аглаиде, она не прерывала повествования, смеясь так, словно слушала их в первый раз. Митька, как и прежде, в лицах рассказывал очередную историю, тогда как Тарас лишь степенно кивал, подтверждая слова брата.
   Спать разошлись ближе к одиннадцати. Приняв душ, Аглая переоделась в свою шёлковую летнюю пижаму, которая состояла из шорт и майки на тонких бретельках и нырнула под одеяло. Ноги гудели от напряжения, но это была приятная усталость. Взяв свой телефон, она пальцем проводила по экрану, меняя картинки звёздного неба. Главное не качество, а те эмоции, которые нахлынули, стоило лишь прикрыть глаза. Аглаида призналась сама себе, что хотела бы вернуться на то поле, но уже с качественным фотоаппаратом, чтобы навсегда остановить эту дивную ночь. Уснула она с улыбкой на устах.
   Рыжиками же было не до сна. Собравшись в комнате Мити, они исследовали мировую паутину в поисках любой информации о Винсенте, а также продумывали в деталях план мести. И чем больше узнавали они подробностей из жизни смазливого метиса, тем более коварными оказывались идеи, рождая в рыжих головах уникальную пакость.
   Утром Дилан опять нашёл госпожу в тренажёрном зале. Заметив слугу, молодая женщина тихо простонала. Хорошее настроение от прекрасно проведённой ночи словно ветром снесло.
   - Кто? - раздражённо спросила брюнетка, выключая беговую дорожку.
   Хотя зачем она спрашивала и так понятно, что Митя. Только этот поросёнок мог капризничать с утра как избалованный ребёнок. Но ответ удивил.
   - Оба, госпожа.
   Аглаида отняла от лица полотенце, удивлённо переспросив:
   - Оба?
   От Тараса она такого не ожидала. Или это опять их очередная выходка? Тяжело вздохнув, молодая женщина повесила полотенце на ручку тренажёра и последовала за камердинером братьев. Тот явно нервничал, странно оглядывался на госпожу.
   - Что-то случилось? - заметив беспокойство прислуги, спросила Аглаида, но мужчина лишь некультурно махнул рукой, зовя не отставать.
   Брюнетка всполошилась, ведь такое поведения было весьма странным для вышколенного слуги. Стоило молодой госпоже переступить порог спальни Мити, как она замерла на месте, переглядываясь с таким же изумлённым Диланом. Кивнув ему, Аглаида выпроводила слугу за дверь, а сама привалилась спиной к деревянной преграде, рассматривая рыжих оболтусов, сладко спящих в одной кровати. То ещё зрелище для неподготовленных. Дилан работал в особняке больше трёх лет, но, видимо, увидел рыжих непосед вместе впервые.
   Улыбаясь своим мыслям, Аглаида осмотрела форменный беспорядок, царивший в Митиной комнате: несколько измятых банок из-под пива, пустые тарелки. Всё выглядело так, словно после ужина Рыжики не сразу легли спать. Такое бывало и раньше. Скорее всего заигрались и уснули. Разумно. Зачем идти в другую комнату, если кровать широкая и места хватит на двоих.
   - Тарас! - громко позвала Аглаида, боясь приблизиться ближе.
   Она так и стояла у дверей, поглядывая на время. Полседьмого, самое время принять душ и позавтракать.
   - Тарас! - повторила Аглая, заметив шевеления под одеялом.
   Какой именно из братьев Тарас, она предположить не могла, поэтому просто ждала реакции. Так проще, чем терзать сонный мозг.
   - Ида? - приподнялась левая рыжая голова, и та усмехнулась. Эту её уловку братья ещё не раскусили.
   - Тарас, пора вставать на работу.
   - Рано ещё, - тихо отозвался Рыжик и закутался в одеяло с головой.
   - Пить надо меньше и тогда полседьмого не будет рано. Тарас, сегодня только среда, ещё три дня рабочей недели. Нельзя было подождать до выходных?
   - Нельзя, Идочка, нельзя. И вообще, ждать меня откровенно достало.
   - Чего ждать? - удивилась сестра.
   Испытывая робкое любопытство, брюнетка оторвалась от двери и осторожно приблизилась к кровати. Правда, наученная вчерашним опытом, недостаточно близко, чтобы оказаться внутри кокона из одеяла.
   - Тебя, - сказал Митя, сонно щуря глаза. - Полчаса уже лежим, ждём, когда придёшь нас будить.
   Аглаида улыбнулась. Ну точно, устроили засаду на неё.
   - Итак, я пришла, вы проснулись. Вставайте, встречаемся в столовой. Сегодня, так и быть, я вас повезу на работу на своей машине, - весело закончила Аглая, удаляясь с довольной улыбкой на губах.
   Как только дверь за ней закрылась, Митя хмуро взглянул на Тараса.
   - Ну и что это было?! Вроде договорились не спешить? Ты же чуть не признался ей! - гневно прошипел Рыжик
   Брат лёг на спину и, закинув руки за голову, мечтательно улыбнулся.
   - Устал просто. Опять она снилась, такая нежная и страстная...
   - Тарас! Она мне тоже снится, но давай придерживаться твоего же плана, - отчитывал Митя. - Я не хочу, чтобы она отвернулась от нас. Если это произойдёт из-за тебя, я тебя удавлю.
   - А если из-за тебя? Мне тебя удавить?! - недовольно бросил Тарас, вставая с кровати. - Не переживай. Она наша и никуда от нас не денется. Из-под земли достанем. Любому глотку перегрызём. Не в первый и, чувствую, не в последний раз.
   Зевая, Дмитрий потянулся. Взяв телефон, рыжик взлохматил непослушную чёлку, читая сообщения.
   - И всё же давай без срывов, - попросил он Тараса. - Я тоже хочу её и зацеловать, и на руках носить, но держусь же. Укрощать строптивую будем строго по плану, заставим оголодать без секса, а затем сами утолим этот голод. Нельзя давать ей даже малейшего шанса сделать это на стороне.
   - Да уж, - вздохнул брат, натягивая домашние брюки. - Не ожидал, что Ида пользуется услугами проститутов.
   - Ну, может, не часто... - пожал плечами Митя.
   Он с силой сжал край одеяла, не желая думать, что его любимая вообще с кем-то кувыркается в кровати. Глупо было предполагать, что в своём возрасте Аглая всё ещё блюла девственность. Она же не монахиня какая-то, но и допускать мысли о наличии другого мужчины в её жизни было чревато для психики.
   - Радуюсь тому, что это не любовь, - пробурчал Митька. - С чувствами бороться куда сложнее. С мимолётным развлечением мы справимся на раз. Кстати, я достал наркотики, надо бы сегодня их забрать.
   - Отлично! - обрадовался Тарас, бросая брату штаны, а сам стал натягивать футболку. - Значит, сегодня намечается жаркая ночка.
   Рыжики переглянулись и зло оскалились. Планы у них были глобальные.
   Поторапливая братьев сесть в машину, Аглаида читала на планшете сообщение от отца, нервно постукивая пальцами по кромке чехла. Ей ничего не оставалось, как экстренно менять расписание, утверждённое вчера, и постараться как можно быстрее отправить его Нанни. Несколько встреч придётся перенести на вечер. Алекс просил срочно подготовить документы для командировки в Техас. По последним сводкам дела там были не ахти. Необходимо разбираться на месте. С одной стороны, в этом штате женщин в деловых костюмах не жаловали, с другой, требовался специалист-аналитик, способный на месте определить причины резкого падения продаж.
   - Ида, - тихо позвал Митя, кладя голову ей на плечо.
   - Да? - рассеянно отозвалась брюнетка, не отрывая взгляд от экрана с таблицей.
   Тарас покачал головой, предлагая не мешать. Брат видел, что Аглаида полностью погружена в работу. Сестра разозлится, если её отвлечь. Грустно вздохнув, Дмитрий скосил взгляд, чтобы внимательно рассмотреть записи на экране. Спустя пару минут рыжик тихо спросил:
   - А кто поедет в командировку?
   - Я, наверное, - отозвалась Аглаида. - Обычно отец меня отправляет по таким поручениям.
   Тарас и Митя заинтересованно переглянулись.
   - Одна? - очередной вопрос Мити не потревожил работы юрких пальчиков, набирающих текст.
   - Нет, - качнула головой брюнетка. - Обычно в командировку отправляют сразу двух специалистов, чтобы избежать накладок и эксцессов. Вдвоём надёжнее, что не заметит один, запомнит и исправит другой.
   - А втроём? - робко уточнил Митя.
   Аглаида наконец оторвала взгляд от экрана и обернулась на рыжую голову, возлежащую на её плече.
   - Втроём - перебор, - строго заявила она, понимая, на что намекал брат. - Лишняя трата. Двоих специалистов всегда хватало, чтобы оценить ситуацию. Да и потом... Вряд ли отец вас отпустит. Вы же только приступили к работе, а в командировки отправляют тех, кто в курсе всех нюансов. Так что, милые мои, вы пока осваиваетесь в офисе.
   Тарас усмехнулся, отворачиваясь к окну. Опытных. Что-что, а уговаривать братья умели, ещё никто не смог им отказать. Они даже не сомневались, что в эту командировку поедут втроём.
  

***

  
   Утро Ламбела-старшего началось с визита к нему Миневича. Настырный еврей приехал без приглашения, словно ему было назначено. Сидя в излюбленном кресле, мужчина отвлекал главу корпорации от текущих дел праздными разговорами. Алекс очень хотел выставить гостя, да только сделка, о которой давно мечтал Ламбел, зависела как раз от Миневича, чем Давид ощутимо пользовался. Слишком большие деньги стояли на кону, чтобы проявлять истинные эмоции.
   - Алекс, и всё же подумай, он весьма состоятельный, - произнёс Миневич, растягивая губы в ухмылке. - Слияние ваших фирм будет на руку как тебе, так и ему. Правда, твоя дочь католичка, но, думаю, это ничего, она у тебя умница и с лёгкостью решится на такое предложение.
   - Аглаида? - удивлённо подняв взгляд от бумаг, Алекс насторожился. По всему выходило, что Давид давно говорил о том, что касалось его дочери, а Ламбел всё пропустил. - При чём тут Аглаида?
   - Ну как же?! Семейный бизнес - что может быть крепче этого? Ничего, Алекс.
   Ламбел хмурился. В памяти всплыл разговор недельной давности, в нём Миневич предлагал объединить две компании, в которых он был партнёром. И вот теперь речь идёт об Аглае. Перед глазами встал образ соучредителя Давида, коренастого мужичонки с проплешинами над ушами. Стоило на миг представить рядом с ним Аглаиду, как...
   - Нет! - произнёс Алекс, с шумом захлопнув папку, которую изучал второй день.
   - Нет? - удивился Давид с кривой ухмылкой. - Отчего же нет?
   - Аглаида достойна лучшего, - хмуро отозвался Ламбел, вставая со своего места.
   Мужчина не мог себе представить, как предложит дочери замужество ради бизнеса. Нет, она девочка ответственная, всё поймёт и согласится, не посмев отказать. Но как быть с совестью? Алекс не мог так с ней поступить. Просто не мог.
   - Брак по расчёту это не для неё, - глухо произнёс мужчина.
   - Неужели ты думаешь, что брак по любви удачная идея? А если её избранник будет простой... сантехник? - несколько взвинчено возмутился Давид.
   Еврей не ожидал, что Ламбел ему откажет.
   - Если уж и выбирать для неё мужа, то среди своих, среди тех, кто будет если не любить, то уважать Аглаю. А этого я не знаю, может, прохвост какой, - бросил недовольно Алекс, махая рукой на синюю папку на столе.
   Миневич замолк и удивлённо уставился на партнёра. Однако заминка была недолгой. Раз Ламбел не хочет одного владельца, то самое время предложить другого. Однако озвучить идею еврей не успел, на приборной панели мигнула красная лампочка.
   - Да? - произнёс Алекс, активируя связь.
   - Прибыли ваши сыновья, мистер Ламбел.
   Алекс перевёл взгляд на Миневича, вопросительно приподняв брови. Еврей понял, что сейчас не время, да и паузу стоит выдержать, а потому поднял обе руки вверх, дав понять, что на сегодня закончил и готов покинуть кабинет.
   - Пусть зайдут через пять минут, - приказал Алекс.
   - Слушаюсь, - раздался мелодичный голос секретаря приёмной.
   - И принеси воду, холодную, с лимоном...
   Давид меж тем покинул кабинет Ламбела, полностью довольный первым этапом. Что же, Алекс сам сделал ход и теперь единственная кандидатура, которая подойдёт его дочери - это он, Давид Миневич. В холодных глазах мелькнул азарт, на губах зазмеилась хищная ухмылка, в мыслях плясали чертята, подсказывая следующий шаг.
  

***

  
   - Нанни, я не успеваю! - прокричала Аглаида в телефон, перескакивая через решётку канализации.
   Аврал на работе - это просто невыносимо. Опять молодая женщина не могла угнаться за временем. Да и как это сделать на высоких каблуках, не растеряв при этом солидный образ бизнес-леди?
   - Я позвонила им и предупредила, - отозвалась секретарь из динамика айфона.
   - Ты моя спасительница! - простонала Аглаида, осматривая проезжую часть, чтобы перейти на другую сторону улицы. - Закажи мне обед, я просто умираю от голода.
   - Обязательно. Вам заказать что-то из итальянских блюд или японскую кухню?
   - О нет, только не японскую. Давай морепродукты. Мне нужно побольше белка. И кофе. Нанни, я хочу нормальный, вкусный кофе, - пожаловалась Аглаида, уверено ступая на полоски пешеходного перехода на зелёный сигнал светофора.
   Голубые глаза под прямой чёрной челкой оглядывали здание бизнес-центра, где располагался офис фирмы "Оранж ЛТД". Новые поставщики фруктов, молодая, но весьма перспективная компания. Если взяться за них с умом, можно обоюдно хорошо заработать. Таких аргументов достаточно, чтобы приступить к убеждениям по заключению выгодной сделки.
   - Как скажете.
   Нанни была полна сочувствия. Секретарь лучше всех знала, как загоняла себя на работе начальница, и готова была на всё, чтобы облегчить ей жизнь.
   - Как там мои братья? - обеспокоенно уточнила Аглаида, проскользнув через открытые двери в холл бизнес-центра.
   Сегодня на то, чтобы присматривать за близнецами, времени не было, работа полностью поглотила все думы Аглаи.
   - Как всегда, на высоте и пленяют всё больше женских сердец, - раздался голос с нотками иронии. - Они просто прелесть. Такие милые и умные. Ваш отец вызывал их сегодня к себе. Теперь они руководят отделом логистики, но я так поняла, что это временно, - поделилась Нанни. Понизив голос, она прошептала: - Мистера Гордана отправили в принудительный отпуск.
   Аглаида удивилась таким кардинальным перестановкам. Начальник логистического отдела совсем недавно вернулся с островов. Очень-очень странно.
   - Я захожу в лифт, - сообщила брюнетка секретарю. - Через два часа буду на месте.
   Однако она переоценила временные границы и вернулась намного позже. В двадцать минут седьмого Аглая переступила порог своей приёмной. Возможные партнёры воспользовались приездом мисс Ламбел в офис для того чтобы решить все вопросы в один день. К последним клиентам, запланированным на этот день, Аглаида неслась на такси, постоянно дёргая водителя.
   - Быстрее, прошу вас, быстрее...
   - Быстрее только на крыльях, - отозвался темнокожий седоволосый мужчина, недовольно посмотрев на пассажирку через зеркало заднего вида.
   Стены родного офиса встретили звенящей тишиной. Бо?льшая часть работников разбежалась по домам, а те, что остались, не отрывали глаз от мониторов, быстро порхая пальцами по клавиатуре. Зайдя в свой кабинет, женщина рухнула в мягкое кресло, со стоном скинув туфли. Сегодняшний день был слишком тяжёлым да ещё без обеда. Нанни отпросилась домой, там женщину ждала дочь, и Аглаида не смела задерживать секретаря. Семья - это святое, тут без компромиссов.
   На столе стоял поднос с остывшей едой и кофе. Дойти до кухни и разогреть сил просто не было. Аглая, откинувшись на спинку кресла, позволила себе десять минут на отдых и еду. Работы много, не только основной, но и дополнительное поручение отца. К завтрашнему утру Алекс ждал пакет документов. Набрав номер Мити, брюнетка совсем расстроилась. Скорее всего братья уже уехали домой, хотя оба не брали трубку. Возможно, опять катаются на мотоциклах. Сестра немного завидовала рыжикам, их вольному и бунтарскому характеру. Эти двое точно не задержались сверх положенной рабочей нормы, а будь она в офисе, утащили бы с собой.
   Аглаида усмехнулась своим мыслям. Она была бы не прочь, как вчера, расслабиться в скошенном сене, наблюдая за яркими звёздами. Взгляд голубых уставших глаз скользил по полкам кабинета, затем метнулся к окну, закрытому жалюзи, и лишь потом вернулся к плоской чёрной прямоугольной панели плазмы, занимающей место на стене слева от стола. Телевизором так редко пользовались, что иногда Аглая забывала о том, что он есть в её кабинете. На столе мигал селектор, информируя о непринятых вызовах, а пухлый портфель, стоявший на краю, напомнил о делах. Выкинув пустые коробки из-под еды в мусорное ведро и допив остатки кислого холодного кофе, Аглаида решительно включила ноутбук.
   Меньше жалости к себе! Работа не ждёт, а со временем, как всегда, не договорилась. Если не приступить сейчас, то ночевать придётся в офисе.
   Однако домой Аглаида всё же пришла - ближе к полуночи. Бессменный страж дома, Говард, открыл перед ней двери. Он же сообщил, что младшие господа всё ещё не вернулись домой. Мобильные рыжиков продолжали отвечать длинными гудками, сильно нервируя. Аглая кивнула своим мыслям, передала портфель слуге и направилась по лестнице в свою комнату. Думать о плохом не хотелось. Братья взрослые и волноваться о них не стоило. Возможно, развлекались, а может, коротали время в клубе...
   Аглаида уговаривала себя не переживать, вот только пальцы непроизвольно, раз за разом, набирали номера Рыжиков. Даже после того как женщина приняла душ и растянулась на кровати, она попробовала снова вызвать оболтусов, у которых явно отсутствовала совесть, раз не надоумила их перезвонить.
   Расстроенная Аглаида прикрыла глаза, всхлипнула и устало провалилась в сон. Опустошённый организм требовал отдыха. Завтра она непременно поговорит с ребятами, попросит их хотя бы отзваниваться, чтобы Аглаида не переживала о том, где они и с кем.
   Да, самое важное для неё - с кем. Только почему?..
  

***

  
   Выследить метиса удалось так же легко, как и подослать к нему снятую проститутку, которая выдавала себя за богатую, но одинокую, а потому скучающую красотку. Ламбелы не пожалели денег, чтобы приодеть ночную бабочку. От аляпистой шалавы ничего не осталось. Лощёная блондинка в дорогих шмотках не могла оставить равнодушным охотника за лёгкими деньгами. Эмма, как представилась девушка с силиконовыми грудями, играла выше всяких похвал, будучи профессионалкой своего дела. Она с радостью взялась за работу, как только услышала, что никакого секса не будет. Всё, что от Эммы требовалось, это проучить одного похотливого кобеля. Видимо мужчины, как вид, настолько допекли блондинку, что она без зазрения совести предложила Винсенту уединиться в ближайшей гостинице, где накачала альфонса наркотой и позвонила братьям. Рыжики, переодевшись в женские наряды, чтобы никто не заподозрил их в злодеяниях, поспешили в номер. Митя долго сопротивлялся гениальной идее брата о маскировке, но когда Эмма услышала о задумке Тараса, то пришла в дикий восторг и помогла близнецам перевоплотиться.
   - О, вы такие милашки, хоть сейчас на панель, - промурлыкала блондинка, заканчивая наносить макияж.
   Тарас оценил старания ночной бабочки денежным вознаграждением, чем поднял ей и без того хорошее настроение.
   - И чего она в нём нашла? - хмуро спросил Митя.
   Рыжик, не скрывая пренебрежения, разглядывал лежащего на кровати в убогой комнате дешёвого хостела обнажённого брюнета, блаженно улыбающегося вошедшим. Эмма, стоя на коленях, стягивала всю одежду с Винсента.
   - Поможете? - недовольно спросила блондинка, так как безвольное тело мужчины оказалось тяжёлым.
   Не теряя времени, Тарас склонился над метисом, но тот неожиданно цепко обвил шею рыжего обеими руками, сбивая набок парик.
   - Какая красотка, - промычал горе-любовник, - давай я тебе вставлю. Покажи мне твою киску, я доведу тебя до оргазма, детка.
   Тарас рукой закрыл лицо Винсента и с силой оттолкнул.
   - Моя киска тебе не понравится, - заверил он метиса, который был под кайфом.
   Эмма залилась смехом, глядя на злого Тараса, у которого съехавший парик закрывал пол-лица. Хмурый рыжик дёрнул фальшивые волосы, чтобы открыть себе обзор, и сердито подстегнул своих сообщников:
   - Давайте побыстрее закончим.
   - Девочки, вас так много. И все мои. Но не переживайте, я вас всех смогу удовлетворить. Давайте садитесь на меня, - махнул рукой Винсент, указывая на своего дружка, который отчего-то стоял.
   - Ты "Виагры" не много ему дала? - тихо спросил Митя у проститутки, глядя как посинел член метиса от напряжения.
   - Конечно много, - отозвалась она, любовно поглаживая каменный детородный орган, от чего Винсента скрутил спазм, и он застонал, выгибаясь. - До утра не ляжет, - доверительно заверила опытная блондинка.
   - А он не окочурится? - в сомнении уточнил Тарас.
   Убивать альфонса они не планировали, только наказать.
   - Я не врач, - безмятежно пожала плечами Эмма и оскалилась близнецам.
   Митя протянул каждому соучастнику мести по тюбику с алой помадой. Открыв крышечки и выкрутив красные стержни, троица скрестила весёлые взгляды и приступила к следующему этапу мести.
   Винсент надолго запомнит эту ночь и уж тем более забудет об Аглаиде. Митя удалил её номер с телефона метиса, а также все пошлые сообщения. Ничто не должно навести на мысль, что этот отброс общества имел связь с Идой.
   Через полчаса стенаний Винсента, пыхтения Рыжиков и откровенного ржача Эмми, которая никак не могла успокоиться и постоянно скатывалась на пол от смеха, экспонат был готов. Оставался ещё один, самый сложный этап мести. Никто не говорил Рыжикам, что будет просто, но они никогда не пасовали перед трудностями.
   Накинув на Винсента плащ, они вывели ловеласа на улицу ночного Нью-Йорка. Город не спал, утопая в иллюминации вывесок и уличных огней. Поэтому приходилось выбирать улочки тёмные, малолюдные, при этом не вызывая подозрений у прохожих. Нести Винсента первым вызвался Тарас. Легко закинув невменяемое тело себе на спину, Рыжик наклонился вперёд и пронёс его совсем немного, когда почувствовал, как метис, подмахивая бёдрами, трётся о его зад своим членом. Брезгливо сбросив Винсента на асфальт, Тарас готов был запинать его ногами до полусмерти, но брат оттащил его от проститута. Эмми, заливаясь безудержным смехом, прикрывала альфонса рукой, защищая от праведного гнева натурала, которому претили любые поползновения с тыла.
   - Не смешно! - обиженно выкрикнул Тарас ночной бабочке.
   Та же склонила голову, прикрывая лицо волосами, чтобы не дразнить оскорблённого клиента своей улыбкой. Ей приходилось убирать руки Винсента с его торчащего члена, который норовил выглянуть между полами плаща.
   - Ты не прав. Это просто убойно! - глухо отозвалась блондинка.
   Митя старался не смеяться в лицо взбешённого брата под размалёванной маской оскорблённой черноволосой женщины. Но вид сбоку был реально уморительным. Винсент выглядел как дворовая собака, которая решила поиметь огромного бульдога - быстро-быстро дёргал бёдрами, чтобы поскорее попасть в дырочку.
   - Давай вдвоём понесём, под руки, - предложил он брату.
   Хмуро кивнув, Тарас недовольно оглядел Эмму. Крашеная блондинка, конечно же, была ни в чём не виновата, но смеяться над Ламбелами ей не стоило. Она не Ида, которой позволялось абсолютно всё.
   Прохожие шарахались и неодобрительно смотрели на явно пьяную компанию. Митя высматривал патрульные машины, чтобы ненароком самим не загреметь в полицейский участок. Добравшись до самого сердца Манхэттена - Пятого авеню - популярного места среди шопоголиков, Рыжики с помощью Эммы раздели Винсента и приковали его наручниками к фонарному столбу. Блондинка, оглядев экспонат мести всех обиженных и оскорблённых женщин, достала из лифчика белый овальный приборчик на проводе с широкой лентой крепления.
   - Я тут подумала - вдруг сдохнет. Давайте вставим, хоть пару раз кончит, - предложила она Рыжикам.
   Те оглянулись. Прохожих особо не наблюдалось, поэтому никто не спешил им мешать. Заслонив Эмму и Винсента плащом, братья подождали, пока под жаркие стоны мучавшегося стояком метиса ночная бабочка приладит к его бедру крепление, а сам приборчик затолкает в узкий проход. Включив на минимальный режим, Эмми выдохнула, выпрямляясь. Злобная ухмылка осветила её лицо. Винсент тихо постанывал, закатив глаза и виляя бёдрами, позвякивал натянутыми наручниками. Выглядело это до безобразия противно.
   - Пора сваливать, - прокомментировал Митя.
   Тарас, достав телефон, сделал провокационные снимки и даже снял небольшой видеоролик. Эмми тоже не осталась в стороне и щёлкнула пару кадров.
   - Это будет бомба, - прокомментировала она.
   - Ты только со своего телефона в сеть не выкладывай. Пусть лучше знакомые выложат, - предупредил Тарас.
   Блондинка оказалась понятливой и благоразумной. Ясное дело, что будет расследование, и ей не хотелось попасться в лапы копам.
   На этом месть была закончена. Три смеющиеся и оглядывающиеся на обнажённого метиса женщины убежали в тёмный переулок, откуда недавно появились.
   Кто сказал, что месть сладка? Нет, она приторно сладкая. После неё ужасно хотелось выпить, чтобы стереть с языка эту сладость. Распив на прощание с ночной бабочкой по банке пива, близнецы с ней расстались. Рыжики остались вполне довольны собой. Ещё бы сделать так, чтобы вечно занятая Аглаида увидела снимки Винсента, которые обязательно появятся в сети, и можно считать дело закрытым...
  

***

  
   Бытует мнение, что розы не пахнут, но это не так. Сладкий, нежный аромат с едва уловимыми ягодными нотками наполнял комнату Аглаиды, будоражил воображение, дразнил сознание. Молодая женщина не сразу сообразила, что заставило её открыть глаза. На часах было без десяти шесть, за окном ещё брезжил рассвет. Потянувшись за телефоном, брюнетка распахнула от удивления глаза, взирая на дивные розы. Три огненно-рыжих бутона на толстых стеблях лежали на тумбочке возле аппарата. Сев на кровати, Аглаида робко прижала одеяло к груди. Окинув спальню слегка растерянным взглядом, поняла, что одна и братья нигде не прячутся.
   От кого цветы? Разумеется же от них. Такие же рыжие, как и сами непоседы. Улыбнувшись, осторожно, чтобы не поранить палец о неостриженные шипы, Аглаида взяла один цветок и стала разглядывать. Аромат роз - вот что заставило её открыть глаза. Точёный пальчик ласково погладил бархатистые лепестки. Женщина поднесла цветок к лицу и, прикрыв глаза, втянула пропитанный ягодным ароматом воздух.
   Ни записки, ни сообщений на телефоне, ничто не объясняло появление цветов, но отчего-то Аглаиде казалось, что это - "прости".
   Взглянув на входную дверь, молодой женщине захотелось немедленно поблагодарить братьев за такой приятный сюрприз. Она быстро привела себя в порядок: умылась, причесалась и даже переоделась в спортивную форму, прежде чем выйти в коридор и направиться в спальню одного из братьев. На полпути ее остановил Дилан, сообщив, что господа изволят купаться. Нет, не плавать, а именно купаться. Странная оговорка немного встревожила. Что опять задумали рыжие сорванцы?
   Аглаида направилась в бассейн. Спустилась по лестнице, прошлась по коридорам в заднюю часть особняка и притаилась, замерев в проёме небольшой комнаты с бассейном, так как услышала мужской разговор. Голоса эхом отражались от потолка. Вода бликовала, отчего солнечные зайчики скакали по потолку. Один из братьев отжимался на кафельном полу, а второй, держась руками о бортик, находился в воде.
   - Я целовал её ножку. Прямо так, не снимая чулка. Тарас, я не могу. Её ножки сводят меня с ума.
   Аглаида закусила губу, опираясь ладонью о деревянный косяк, прижалась к нему щекой. Значит, вчера они проводили время с девушками. Не стоило ей переживать за них.
   - Ведь знаю, что она в чулках, и как наваждение. Я целовал её ножку, - чуть запыхавшись, рассказывал Митя, продолжая отжиматься. - Раз за разом, поднимался всё выше, пока не добрался до колена. И эта её юбка, такая узкая, так соблазнительно обтягивает бёдра.
   - Особенно когда нагибается, - добавил Тарас.
   Аглаида удивилась. Обычно, когда мужчины рассказывают о своих пассиях, она слышала усмешки, порой похотливые намёки. Тарас же говорил ласково, словно оберегал информацию о девушке.
   - Как вспомню, какие у неё горячие ягодицы, так сразу встаёт.
   Жаркая волна от откровений братьев прокатилась по телу брюнетки. Она понимала, что подслушивать нельзя, но не могла сдвинуться с места. Хотелось узнать кто их девушки.
   - Так бы и укусил, - вкрадчиво и оттого очень волнующе добавил Тарас.
   Жаркое пламя разгорелось внизу живота Аглаиды, когда она представила, как её ягодицы сначала сминают, а потом мягко прикусывают, оставляя влажный след, а потом покрывают место укуса чувственными поцелуями. Аглая чуть не застонала в голос. Зачем вообще она сюда пришла? Гормоны разбушевались, подчиняя себе тело, игнорируя разум, пребывающий в сонном состоянии. Другого объяснения своей реакции на слова братьев молодая женщина найти не могла.
   - Я и укушу, - отозвался Митя, пыхтя от напряжения, ритмично сгибая руки. - Сначала в одну, потом в другую, для симметрии.
   Тарас рассмеялся. А Аглаида засмотрелась на перекаты мышц на плечах брата. Очень завораживающее зрелище. Каждый рывок оживлял внутреннюю силу, она красивой волной перекатывалась под загорелой кожей. Да и движения вверх-вниз заставляли рыжее пламя волос блестеть от лучей солнца.
   - Чего там с коленом-то, - напомнил Тарас брату, где тот остановил свой рассказ.
   - Потом юбку стал задирать. А трусики на ней из тонкой чёрной сеточки, а кожа на бёдрах загорелая. Красивый контраст. Ещё и чулки чёрные с красной резинкой. Видел такие? - взглянул Митя на брата, тот в ответ покачал головой. - И я ни разу не видел. Ну, в общем, задрал юбку и плавно так, осторожно раздвинул ей ножки. А она судорожно выдохнула, губу закусила и смотрит на меня чуть испуганно, но манит, разрешает. Я хотел сначала снять трусики, но потом передумал и поцеловал, прямо в них. Носом уткнулся, языком провёл.
   - Красиво, - мечтательно прошептал Тарас.
   А Аглаида еле сдерживала дыхание. Она была на грани. Между ног всё пылало, как и щёки от смущения и возбуждения. Сжав посильнее колени, девушка согласилась с комментарием Тараса. Очень красиво и проникновенно. Ей захотелось самой испытать подобное на себе.
   - Ага, - кивнул рыжик и, закончив отжиматься, поднялся с пола. - Как сейчас вкус чувствую на губах, приторный, сладкий.
   Митя потёр губы пальцем и покачал головой. Кем бы ни была эта девушка, но Аглаида на все сто уверена, что брат в неё влюблён, слишком неуверенным он сейчас казался и ранимым. Неожиданное открытие болезненно кольнуло в груди. Опять кто-то другой влюблялся, радовался жизни, но только не она.
   - А меня заводит, когда она закусывает губу, - признался Тарас. - Задумается о чём-то, нахмурится, а зубки начинают мять губку. И ведь даже не замечает этого.
   - Это точно, - подтвердил его слова брат. - И алая помада ей идёт.
   - Не знаю, мне нравится, когда розовая, - не согласился Тарас из бассейна. - Ну та, которая неяркая. Она сразу становится такой невинной.
   Митя размял плечи и, сделав шаг, нырнул в бассейн, а Аглаида испуганно зажала рот ладонью, так как поняла, что братья говорят об одной и той же девушке!
   - Как думаешь, она поймёт, что цветы от нас, - уточнил Митя после того, как подплыл к Тарасу ближе.
   - Рыжие розы могут быть только от нас, брат, - усмехнулся тот в ответ. - А вообще, где Ида? Наша соня сегодня что-то заспалась.
   Аглаида отступила назад под защиту стены, но не убежала, хотя сердце в груди билось как шальное. В голове никак не укладывалось, что у братьев одна девушка на двоих. Но куда неприятнее знать, что есть другая, которая получила такой же сюрприз этим утром, что и она. Рыжие розы могут быть только от рыжих оболтусов. Шум воды подсказал, что братья выбрались из бассейна, и пора было ей появиться. Главное, как обычно приветливо улыбаться, словно ничего не слышала. Одна на двоих, и они её любят. Это слышалось в каждом слове, в интонации, в мечтательных вздохах. Она одна, а их двое. Даже представить такое было страшно.
   Растянув губы в улыбке, Аглаида смело шагнула внутрь небольшой комнаты с бассейном.
   - О, Идочка, а мы только что говорили о тебе, а ты тут как тут.
   Молодая женщина сбилась с шага и перестала улыбаться. Говорили о ней? Вдруг Аглаида задумалась, а нормально ли получать цветы от родных братьев в столь романтичном стиле. Не уместнее было им самим подарить ей розы, лично в руки? Или она опять себя накручивала? Но тогда в лифте... И сейчас... Аглаида от напряжения облизнула пересохшие губы и прикусила нижнюю, замирая под жаркими взглядами Тараса и Мити, которые смотрели отнюдь не в глаза, а ниже.
   Прокашлявшись, брюнетка поняла, что нужно успокоиться и вспомнить, зачем она искала братьев.
   - Я пришла поблагодарить вас за сюрприз. Цветы очень красивые, но где вы пропадали вчера вечером? Могли бы и предупредить, что не будете ночевать дома.
   Рыжики переглянулись. Мокрые, с обнажёнными торсами, они выглядели как звёзды спортивного журнала. Идеальные формы: широкие плечи, узкие талии, длинные крепкие ноги. Хотя в воображении Аглаиды рекламировал журнал отнюдь не спорт, а туалетную воду. Капли медленно скатывались вниз по загорелой коже, обрисовывая рельефы подтянутых тел. Или мужские плавки. Взгляд сам опустился ниже живота, рассматривая сильные, покрытые волосками бёдра и робко отмечая внушительные бугорки под туго облегающей пах синей тканью. Судорожно вздохнув, Аглая, не зная, куда деть свои бесстыжие глаза, подняла лицо, не смея столкнуться с взглядами братьев, одинаково сжигающими её в своём потаённом огне. Она стала рассматривать волевые квадратные подбородки со следами лёгкой рыжей щетины. Смотрела, как шевелятся губы, которыми Митя целовал чёрную ткань чьих-то трусиков. Вот бы узнать чьих. Почему Аглаиде кажется, что она чего-то не уловила в их разговоре? Откуда в голове этот ворох пошлости, да ещё с самого утра? Почему тело плавится от звука их голосов и появляется злость на незнакомку, которая посмела свести с ума близнецов.
   - Ида, мы поздно пришли, но ночевали мы точно дома, - заверил сестру Митя.
   Аглаида подняла взгляд вверх и засомневалась, а Митька ли это. Слишком серьёзно на неё смотрел рыжик. Да и второй не менее внимательно следил за сестрой, и она смутилась. Это всё зависть, так решила Аглая. Она соскучилась по Рыжикам. Не успела насладиться их обществом, как появилась та, что могла отобрать ребят. Братья нашли своё счастье, а молодая женщина в свои двадцать девять всё ещё одна. Вот и чудится в обычных знаках внимания нечто интимное, личное, сокровенное и порочное.
  

Глава 5

  
   Отец сегодня припозднился, поэтому Аглаида сумела передать важные документы как раз за завтраком. Непривычно хмурый и собранный Алекс поглядывал на дочь больше обычного. Это не укрылось ни от неё, ни от братьев. В итоге Аглая занервничала.
   - Что-то случилось? - робко уточнила она у отца.
   Мужчина покачал головой как в ответ ей, так и своим мыслям. Он не был готов разговаривать с ней о замужестве, ещё не время. И уж тем более не при сыновьях, которые цепко следили за каждым действием отца. Последнее время Алекс ловил себя на странном напряжении в обществе детей. Словно не родные сыновья делили с ним хлеб и кров, а совершенно чужие люди. Аглаида же спокойно общалась с близнецами, будто не замечая слишком явных намёков, интимных поглаживаний, томных взглядов рыжих дьяволят.
   Мысль спасти от них дочь всё больше крепла в седовласой голове. Аглая явно не понимала ребят и вряд ли примет их любовь - слишком правильная. Засиделась в девках, заигралась в мать для этих бесстыдников.
   Тяжело выдохнув, Алекс бросил салфетку на стол. Смотреть на эту троицу сил у него не было. Так и хотелось встряхнуть Аглаиду за плечи, чтобы глаза разула и наконец уразумела, что это ненормально: кормить с ложечки сразу двух мужиков по первому их капризному требованию, не задумываясь, как порочно это выглядит со стороны.
   Стиснув зубы, Алекс напомнил детям не опаздывать на работу и покинул столовую. Дверь особняка за его спиной закрылась, словно отгораживая от нерешённых проблем. Да, мужчина бежал от них. Понимал, что надо решить, но полностью безболезненного выхода не видел. Мужчина слишком боялся потерять детей. Сыновья давно стали самостоятельными и свободолюбивыми, им не прикажешь, как Аглаиде. Алекс догадывался, что именно её присутствие держало возле него сыновей. И если они уйдут из родного дома, как Ламбел будет смотреть в глаза своей покойной жене, когда сам преставится? Что скажет?! Как объяснит?!
   Аглаида не дала братьям рассиживаться, так как вели они себя сегодня очень уж капризно, придумав новую забаву - покормить их, как маленьких. И чтобы поскорее прекратить это безобразие, молодая женщина подгоняла их побыстрее закончить завтрак. В салоне машины она как обычно погрузилась в изучение расписания своих деловых встреч, но отвлеклась, так как Митя, забрав у Тараса, сидевшего на переднем пассажирском сидении телефон, странно захрюкал, давясь смехом.
   Девушка придвинулась к брату, чтобы посмотреть, что же так развеселило Рыжиков. Спустя пару мгновений брюнетка нахмурилась, не сразу поняв, что же её так насторожило. На видео, снятым трясущейся рукой, был голый мужчина, весь исписанный бранными словами губной помадой и прикованный к фонарному столбу. Алые буквы слегка размазались на голом торсе. Мужчина кричал, постанывал, неприлично двигал бёдрами, а его эрегированный детородный орган прыскал спермой.
   Братья читали комментарии под текстом и угорали. Аглаида чуть отстранилась, сделав вид, что её это не заинтересовало. Вот только всё равно хотелось узнать кто этот бедолага, на лбу которого было написано "шлюха".
   Зайдя в офис, Аглаида забыла о случившемся, но к концу рабочего дня в кабинет ввалилась весёлая и возбуждённая секретарь.
   - Вы это видели? Сегодня утром полиция арестовала извращенца. Но говорят, что он жертва! Над ним поиздевались три разгневанные женщины, которых он обманул. Он альфонс, спал с ними за деньги, вот они и решили ему отомстить.
   С экрана телефона Нанни на Аглаиду смотрел испуганными глазами Винсент. Снимок был сделан в полицейском участке. Мужчина, прикрывающийся пледом, сидел за решёткой и явно пытался отмахнуться от камеры.
   - А кто это сделал? - поинтересовалась Аглая, прислушиваясь к собственным эмоциям.
   - Да какая разница! Вы только посмотрите, что о нём пишут. Он оказывал платные эскорт услуги, ублажал богатеньких дамочек и жил за их счёт, пока у тех деньги не заканчивались. Вот, видимо, нашлись три очень злопамятные, которые жестоко ему отомстили. Разорил их и бросил. Так ему и надо.
   Аглаида откинулась на спинку кресла, набирая со своего планшета запрос в поисковике о Винсенте. Видео, над которым смеялись братья, уже удалили из общего доступа, но кое-где ещё можно было посмотреть на то, как бывший любовник окроплял Пятое авеню, страшно крича, будто в агонии. Нанни же, читая статью, прыснула в кулак и громким шёпотом прочитала:
   - Говорят, ему в анус вибратор вставили.
   Аглаида заметила белую ленту на бедре метиса. Страшная и противная месть. Увеличив пальцами экран видеопроигрывателя, мисс Ламбел удалось более детально изучить надписи на теле. "Шлюха", "альфонс", "потаскуха", "лизну за цент" - это лишь малая часть смазанных слов, оставленных обиженными дамами. Кого же он так допёк? Боже, и вот с этим убожеством она спала! Аглаиде стало нехорошо.
   - Но я не за этим пришла, - через пару минут всполошилась секретарь, - вас мистер Ламбел к себе вызывал.
   - Нанни! - воскликнула Аглая, чуть не бросив планшет на стол. - Ты должна об этом в первую очередь докладывать!
   Поправив пиджак и пригладив волосы, молодая женщина пыталась сообразить, зачем она понадобилась отцу так поздно. Хотя... Возможно решился вопрос по командировке в Техас? Оглядев стол, она вспомнила, что всю документацию отдала ещё утром. Может быть, поэтому он решил пообщаться с ней?
   Успокоившись и взяв себя в руки, Аглаида уверенно вышла из кабинета. Она сама не ожидала от себя этой сумятицы. С чего вдруг всполошилась? Словно отец поймал её за непотребством. В глубине души девушка надеялась, что никто не узнает о Винсенте. Об этой глупой и грубейшей ошибке в её жизни.
   Она спешила, поэтому не заметила братьев в одном из отделов. Зато они её прекрасно видели.
   - Тебе не кажется, что она себя странно сегодня ведёт? - тихо спросил Тарас, переводя взгляд с прямой спины Иды на Митю.
   Они стояли возле одного из рабочих столов и проверяли графики поставок.
   - Думаешь, сильно расстроилась? - так же шёпотом уточнил у него брат.
   - Нет, ещё тогда, у бассейна, она смотрела на нас как-то не так. Она точно не слышала, о чём мы говорили?
   Тарасу не понравилась молчаливость Иды, и поэтому они попытались растормошить сестру за столом. За завтраком она спокойно сносила все их капризы, хотя обычно одёргивала, пыталась повлиять, никак не желая выходить из образа их личной няньки.
   - Думаешь, подслушивала мой сон? - ухмыльнулся Митя.
   Тарас смерил брата недовольным взглядом, потому как тот явно не заметил перемен в Иде. А вдруг всё же подслушала и поэтому казалась холодной и отчуждённой? Даже в машине ни разу с ними и словечком не перемолвилась.
   - Так давай сегодня к ней заглянем и проверим, - предложил Митя. - А заодно успокоим, если всё же расстроилась из-за этого урода.
   - Зайдём. Вино надо купить, и не то, что ты тогда взял, а покрепче.
   - Да я бы и виски с ней выпил, так не пьёт же ничего крепкого, - попытался оправдать свой выбор Митька.
   - Хорошая идея. Только не сегодня, - пробормотал Тарас, склоняясь над бумагами. - Сегодня пусть будет вино.
   - Вино так вино, - отозвался Митя. - Хотя с виски она быстрее уедет, и можно будет делать с ней что угодно.
   Тарас закрыл папку и ударил ей брата по голове.
   - А утром наша Золушка оставит тебе трусики на память, - усмехнулся он, отдавая папку Дмитрию.
   Тот рассмеялся, привлекая к себе внимание и без того влюблённых сотрудниц.
   - Ну что, красавицы, кто желает поработать? - уточнил Тарас у девушек, которые, как школьницы, обрадованно подняли руки.
   - Отлично! - усмехнулся Рыжик, пальцем подзывая к себе Митю.
   Нужно было справиться с делами до вечера, чтобы освободить его для любимой. А ещё придумать, как украсть брюнетку с работы. Надо было подавить возможное возмущение, вызванное нелепым трудоголизмом. Говард доложил братьям, во сколько вчера Ида переступила порог дома, и это Рыжикам очень не понравилось.
  

***

  
   Из-за серых стен в кабинете отца вечером царил полумрак, разгоняемый одиноко стоящей настольной лампой. Старая привычка Ламбела - работать с полной погружённостью в собственные мысли. Дочь всегда входила и включала верхний свет, так как заботилась о зрении отца.
   - Аглаида! - недовольно выкрикнул Алекс, морщась от ослепляющей вспышки.
   - Отец, прости, Нанни только сейчас сообщила, что ты меня вызывал, - произнесла девушка, будто не замечая недовольства Ламбела.
   Девушка опустилась в кресло для посетителей и, скрестив ноги, примерно опустила ладони на колени, готовая внимать. Алекс устало выдохнул, потёр переносицу, привыкая к яркому освещению. Сколько раз он просил так не делать, но в некоторых вопросах дочь была упряма. Её забота трогала, а преданность растекалась бальзамом по истерзанной душе предпринимателя.
   - Да я и забыл, что вызывал, - честно признался Алекс. - Хотел поговорить насчёт Тараса и Дмитрия. Они сегодня просились в командировку в Техас.
   - Просились? - удивилась Аглаида, внутренне напрягаясь.
   Она же сказала Мите, что в командировку им пока рано, почему они решили действовать через её голову? Не доверяют?
   Алекс кивнул и усмехнулся.
   - В коем-то веке просились. Я дал добро.
   Нахмурившись, Аглая следила за отцом, не проронив ни слова. Да и ответа от неё, похоже, не требовалось. Однако она ошиблась.
   - Я хотел с тобой посовещаться, как думаешь, справятся или нет?
   - Вдвоём? - на всякий случай уточнила брюнетка, нервно заправляя волосы за ухо.
   Она пыталась прикинуть в уме, что придётся менять в планах командировки, если отец остановится на кандидатурах братьев.
   - Нет, с миссис Джерси.
   Глаза Аглаида не подняла, хотя внутренне вздрогнула. Почему не с ней? Почему всю работу, которую она проделала, отец решил отдать другим?
   - Она опытный сотрудник, сильный аналитик, - через пару секунд мисс Ламбел взяла себя в руки, затолкав обиду и ревность поглубже. Кто она такая, чтобы осуждать решения отца. Если хочет отправить не её, а миссис Джерси, то он в своём праве. - Я уверена, что она станет хорошим учителем для братьев.
   Алекс довольно улыбнулся и расслабился. Он до последнего думал, что дочь станет возмущаться. Но рано успокоился, всё же Аглаида не смогла смолчать:
   - Но зачем отправлять троих? Это затратно.
   Алекс покачал головой.
   - Увы, или троих, или выбирать других специалистов.
   - Отец, - решила поговорить о давно мучавшем её деле Аглаида, - а не пора ли братьев разлучать? Мне кажется, для Дмитрия эта поездка будет хорошим уроком. А Тарас пока подтянет отдел логистики.
   Жёсткая усмешка отца больно кольнула Аглаиду. Тяжёлый прямой взгляд было сложно выдержать, и дочь опустила свой ясный взор на сцепленные на коленях руки.
   - Их невозможно разлучить, пока они сами этого не захотят, - слова отца были эхом мыслей Аглаиды.
   Она сама понимала, что братья делают только то, чего хотят и что выбирают сами. На них невозможно влиять, особенно теперь, когда они стали взрослыми.
   - Думаешь, я не пытался? - тихо сказал отец и нервно встал из-за стола.
   Не в то русло ушедшая беседа вызывала мигрень. Не готов он откровенничать с Аглаидой, но она сама его заставляла.
   - Я делал это и не раз. И в детстве, и в колледже, даже попытался устроить их в разные университеты, но они постоянно выдвигают ультиматумы. Сбегают, устраивают дебоши, за которые приходилось расплачиваться мне. Понимаешь? Они готовы на всё, лишь бы быть вместе. Психолог сказал, что так бывает из-за детских душевных ран. Стресс и всё такое. Что это временно. У этого доктора всё временно, да только время идёт, а ничего не меняется! - вышел из себя Алекс, чем напугал Аглаиду.
   Молодая женщина, распахнув глаза и выпрямив спину, словно натянутая струна, сидела в кресле, готовая в любой момент спасаться бегством. Она следила за тем, как отец раненым зверем вышагивал вдоль окна, заложив руки за спину. Он явно пребывал в ярости, что редко с ним происходило.
   Сердце громко билось в груди брюнетки. Аглая сглотнула, когда Алекс замер к ней спиной, вглядываясь в ночные огни города за стеклом.
   - Если бы ты знала, столько денег я потратил, чтобы хоть что-то изменить, - уже спокойнее заявил мужчина, медленно оглядываясь.
   Покрасневшее лицо уже не искажала маска ярости, но морщины легли в уголках губ и между бровей, показывая всю степень усталости.
   - Они всё делают вместе и нам это не изменить.
   Алекс сел, сложив руки на столе, и сцепил пальцы, задумался, говорить правду Аглаиде или нет про сексуальные пристрастия сыновей. Ламбел пасовал перед доверчивым и испуганным взглядом любимых голубых глаз дочери. Он никого не боялся в своей жизни, а вот перед Марией и Аглаидой робел. Кашлянув, попытался зайти издалека.
   - Они привыкли всё делить между собой. У них одинаковый вкус. Им нравится абсолютно всё одно и то же. Понимаешь?
   Аглаида кивнула, но робко возразила:
   - Но не во всём. Мите нравится бардак, а Тарас педант.
   Алекс усмехнулся, откинувшись на спинку кресла, пожевал губы, не зная, что ответить на это замечание. Догадка осенила сознание. Мужчина подался вперёд, облокачиваясь на стол, вперил свой взгляд в глаза дочери и спросил:
   - А ты может определить кто из них кто?
   Аглаида настороженно замерла. Ей стало стыдно. Она не могла справиться с этой задачей, да и Рыжики не особо хотели ей в этом помогать. Сглотнув, брюнетка напряжённо мотнула головой.
   Ламбел усмехнулся и поразил дочь своим признанием:
   - И я нет, пока они сами этого не захотят. Понимаешь? Они своевольные, избалованные великовозрастные дети, которые зависят друг от друга психологически. Как-то раз по совету психолога мы с Марией разделили их, посадив в разные комнаты, пока ты была в школе. Они ревели часы напролёт. Митя устроил погром, а Тарас стучал в стену, за которой был брат, и так на протяжении пяти часов. Это был ад. Но Мария верила доктору, а я потом подал на него в суд. После этого эксперимента братья за тобой ходили как хвостики, потому что только ты не пыталась их разлучить. Мария сильно переживала из-за того случая, потом у неё сдали нервы и случилась эта болезнь.
   Алекс кашлянул, так как горло сдавило.
   - Надеюсь, ты меня поняла? - сипло спросил он дочь. - Они неразлучны. Они делают всё вместе. Им нравится одно и то же, даже девушки.
   Аглаида удивлённо вскинула взор. Значит, отец знал о девушке сыновей? Знал, что она у них одна? Пытался предупредить, чтобы не осуждала?
   В кабинете стало слишком душно.
   - Я поняла. Хотят ехать, пусть едут, - пробормотала она, вставая. - Я пойду. У меня дела.
   Алекс великодушно отпустил дочь, так как видел, что ей неприятен разговор, да и ему тоже. Ламбел надеялся, что Аглаида поняла его намёки. Это должно было уберечь её.
   Вот только стоило Иде попасться вновь на глаза Рыжикам, как они тут же, подхватив её под локотки с двух сторон, настойчиво проводили до кабинета.
   - Мы нашли отличный фильм.
   - Мы хотим посмотреть его с тобой.
   - Будет вино.
   - Пицца.
   - И чипсы, - наперебой перечисляли ребята.
   Аглаида скупо улыбалась и мысленно боролась с собой. Что-то с ней было не так. Всё разом свалилось на неё: Винсент, незнакомка братьев, ещё и отец. Хотелось разреветься, чтобы снять с себя ощущение полной беспомощности. Словно горный поток сбил её с ног, и она безуспешно пыталась ухватиться за ветки, чтобы выбраться на берег. Аглаида упустила момент, когда привычная жизнь резко изменила свой бег. Она и раньше не успевала за временем, а теперь и вовсе перестала понимать, что творится вокруг неё. Новые семейные тайны обескураживали, собственные ошибки уничтожали остатки гордости. Да, всё это минутная слабость, и Аглаида понимала, что нужно просто взять себя в руки, успокоиться и проанализировать, но эмоции словно взбесились.
   Рыжики, поздоровавшись с Нанни, помогли расстроенной Иде собраться и насильно поволокли её в гараж к машине. Аглая предпочла бы уединиться, чтобы спокойно порыдать вдоволь. Но настырные братья упорно не желали давать ей покоя, лишь позволили переодеться в домашнее платье и затащили в комнату Тараса.
   Через десять минут Дилан принёс им лёгкие закуски. За это время Рыжики успели разложить диван, открыть вино и разлить его по бокалам. Сделав заказ на доставку пиццы и высыпав чипсы в огромную прозрачную пузатую вазу, ребята заняли свои места.
   Фильмов на самом деле было несколько и все комедии. Первый бокал брюнетка выпила, даже не почувствовав вкус дорогого вина. Тарас баловался, требуя открыть рот, и кормил её чипсами. Дмитрий читал аннотации к фильмам, выбирая, какой поставить первым.
   - Ида, ну что с тобой? - не выдержал Митька, когда нажал на просмотр и отложил пульт. - Ты сегодня сама не своя.
   Ида словно отмерла, вдруг осознав странное оживление Рыжиков. Оказывается, они пытались её расшевелить. Беспокоились, заметив её состояние. Прикрыв глаза в полумраке комнаты, Аглая готова была зареветь. Нежная забота в духе шебутных братьев, не дающих уйти в глухую депрессию, трогала за душу.
   - Наверное, устала, - попыталась юлить, так как правдой делиться не хотелось.
   - Не загружай себя работой, - строго потребовал Тарас. - Открой ротик, - добавил он, чтобы очередной раз понаблюдать, как соблазнительно она это делает.
   Ровные белые зубки, мягкие розовые губки. Юркий порочный язычок, украдкой слизывающий крошки. Ида совершенно бессознательно соблазняла, без жеманства и фальши.
   - По-моему, тебя расстроил отец, - заметил Митя, повернувшись лицом к сестре. Та скосила на него глаза, грустно улыбаясь.
   - Не расстроил, чтобы вы, - отозвалась Аглая. - Просто сказал, что вы напросились в командировку.
   - Ты против? - напряжённо уточнил Тараса.
   Аглаида пожала плечами.
   - Лучше бы вам ещё подучиться, но отец одобрил ваши кандидатуры. Так что поздравляю.
   Рыжики хлопнули ладонями перед лицом Аглаиды, а та вдруг осознала, что самое главное они ещё не знают. Прикусив себе кончик язык, брюнетка поймала себя на том, что не хочет портить сюрприз. Наверное, любовь к шалостям заразна. Да и забавно будет посмотреть, когда братики узнают с кем поедут, ведь явно думали, что с ней.
   Аглаида подняла с живота бокал с вином и, держа двумя руками, спрятала в нём свою ехидную улыбку. Определённо рыжики плохо на неё влияли, но тем не менее поднимали настроение.
   Через два часа просмотра не очень-то весёлого фильма бутылка вина была допита, открыта вторая. Привезли пиццу, и Митя включил следующую ленту, старую добрую новогоднюю сказку "Один дома". Этот фильм они любили с детства.
   Аглаида легла на живот, поставив перед собой вазу с чипсами. Вино играло в голове, поднимая и без того весёлое настроение. Митя лежал на боку и, подперев рукой голову, тихо посмеивался над маленьким охранником семейного гнезда, рассказывая, как они с Тарасом устраивали такие же ловушки на грабителей, в которые очень часто попадались слуги.
   Аглая помнила эти случаи и не удивилась, когда все свои шутки братья забрали с собой в колледж, где издевались над комендантом общежития. Тарас дополнял рассказ Мити, а сам гладил икры Иды. Подол короткого платья только-только прикрывал ягодицы, позволяя ласкать взглядом красивые ножки. Можно было осмелиться и сдвинуть ладонь чуть выше колена, ведь Митин сон запал в душу. Хотелось увидеть абсолютно всё, что таится под зелёной трикотажной тканью. Шёлк, обычный хлопок или же чёрная сеточка?
   Незамысловатые поглаживания рождали приятные волны, омывающие тело Аглаиды. Она с улыбкой принимала ласку, попивая вино. Митя, подражая брату, подкармливал сестру чипсами. Между ними царила идиллия, как прежде. Слушая истории весёлой и очень бурной жизни рыжих негодников, женщина ловила себя на том, что с жадностью ждёт личных признаний.
   - А почему вы не рассказываете о своих девушках? - вырвалось у Аглаиды.
   Она густо покраснела, когда оба брата умолкли и отвлеклись от просмотра фильма, воззрившись на неё. Аглае практически удалось сделать вид, что ничего необычного в её вопросе нет.
   - Откровенность за откровенность, - предложил Митя, протягивая сестре руку.
   Та села, скрестив по-турецки ноги и поправив подол. Аглаида не обманывалась насчёт хитрецов и прекрасно понимала, что неудобных и провокационных вопросов не избежать. Но женское любопытство, а также слова отца будоражили мысли. Алкоголь сыграл с брюнеткой злую шутку, она просто не могла отказаться. Смело протянула ладонь, и Митя с силой сжал её, а Тарас разбил.
   - Итак, твой первый вопрос, - благодушно позволил Рыжик.
   Закусив губу, Ида разнервничалась, поглядывая то на Тараса, то на Митю. Страшно было угадывать, о чём можно спрашивать, а о чём нельзя. Тут нужна была тактическая хитрость или уловка.
   - Давайте начнём с вас, я пока придумаю вопрос, - смущённо произнесла она, передавая свой ход.
   Тарас подмигнул Мите, подлил вина в бокал сестре и протянул его со словами:
   - Сколько у тебя было мужчин?
   Вопрос прозвучал так по-детски, что Аглаида прыснула от смеха, но отвечать не спешила, наигранно задумалась, словно считая в уме.
   - Двое в колледже, один в университете и потом ещё трое, в итоге шесть.
   Митя выпучил глаза, пересчитал растопыренные пальцы сестры, у которой не хватило их на одной руке и она, не выпуская бокал с вином, показывала левый мизинец.
   - Шесть? - поражённо выдохнул он.
   Заливистый женский смех вырвался из груди Аглаиды, и она, покачивалась, веселилась над реакцией брата. Тарас легко поймал её за талию и опрокинул себе на грудь, сам устроил голову на подушках и ехидно шепнул:
   - Ида, мужчин. Про Марка и Эдди из колледжа можешь нам не плести. С ними ты только целовалась.
   - Эй! - возмутилась Аглаида, стукнув Тараса по руке. - Тогда они мне казались очень мужественными.
   Митя фыркнул и зло уточнил:
   - Это Марк-то мужественный? Да его любая девчонка могла уделать.
   - Зато он красиво играл на гитаре, - принялась защищать свою практически первую любовь брюнетка.
   - А в университете кто? - тихо спросил Тарас, руку с талии Иды он так и не убрал, мягко поглаживал большим пальцем зелёную ткань платья, от чего женщину бросало в жар.
   Правда, она и не была против, лежать так было очень удобно. Аглая лишь вытянула ноги, которые тут же облюбовал Митя, разместившись на них и подпирая рукой голову, чтобы лучше видеть любимую.
   - Эндрю Уолш, - призналась Аглаида, мечтательно вздохнув, - капитан университетской команды, любимчик всех девчонок.
   - И что же у вас с ним было? - спросил Митя, вспоминая тот период жизни сестры.
   - Одно свидание, три поцелуя и дождь.
   Аглаида неожиданно чётко вспомнила то неудачное свидание. Наглые руки блондина в кинотеатре, пробирающиеся под юбку. Его пыхтение во тьме и резкий запах мужского парфюма. Ведро с попкорном, рассыпанное по полу. Закусанная до крови губа и слёзы на глазах, не дающие рассмотреть ничего на экране. Было противно и мучительно стыдно.
   Тарас, понаблюдав за вдруг осунувшейся сестрой, обратился к брату:
   - Вычеркивай и этого. Итого трое. Негусто, но всё же впечатляет.
   - Чем? - удивилась Аглаида, оборачиваясь к нему.
   Бокал Тараса стоял прямо на диване, играя бликами по стеклянным стенкам. Вино Рыжик практически не пил, но, кажется, пьянел так же быстро, как и Ида, которая щурила глаза, приглядываясь к его лицу.
   - Ты очень занятая, а тут целых три мужчины. Как время-то выделила? - ехидно закончил Тарас.
   - А никак. Поэтому и расстались, - глухо шепнула Аглаида, запивая горечь во рту от воспоминаний о своих неудачах, затем спохватилась и решилась перейти к главному: - Ну а теперь ваша очередь рассказывать о своих девушках. А то вдруг у вас свадьбы, а я не знаю.
   Митя посмеялся, чертя пальцем на бедре Иды замысловатые узоры, медленно подбираясь к краю подола и наблюдая, как на коже появляются мурашки. Брюнетка и хотела бы одёрнуть брата, но не успела, заговорил Тарас:
   - Не было у нас отношений ни с кем.
   - Как это не было? - возмутилась Аглаида, а Митя успокаивающе погладил её по колену.
   - А вот так, - усмехнулся Тараса.
   - Ещё скажите, что девственники, - молодая женщина решила вывести на чистую воду рыжих оболтусов.
   - Скажешь тоже, - оскорбился Митя. Он легко поднял подол платья Аглаиды и ехидно отозвался: - Мы прекрасно знаем, что там у вас.
   - Митя! - возмутилась Аглая и прижала ладонью ткань к телу, чуть расплескав из бокала вино.
   Тарас перехватил его и отставил к своему, веселясь писку Иды, которая скидывала с себя рубиновые капли, прямо в лицо брату.
   - Паразит! - ругнулась Аглаида. - Теперь же не отстирать!
   Обиженно отпихнув от себя извиняющегося Митю, брюнетка встала и удалилась к себе. Платье было хоть и дешёвым, но очень удобным. Удачная покупка стала любимой, и вот теперь платье можно выбрасывать.
   Тарас, взяв бокал Иды, пригубил из него, хитро щуря глаза на расстроенного Митю.
   - Я всё испортил? - тихо уточнил он, а Тарас пожал плечами.
   - Можно пойти попросить прощения, - предложил он, и брат легко поймал его мысль.
   - Точно, - выдохнул он с облегчением и поднялся, прихватив с собой початую бутылку вина и блюдо с фруктами.
   Тарас взял бокалы и поспешил за ним.
   Стук в дверь спальни застал хозяйку комнаты в момент, когда она вернулась из ванной. Посомневавшись немного, женщина подошла к двери и приоткрыла её, гневно глядя на жалостливое лицо Рыжика.
   - Прости, я тебе такое же куплю, честно.
   Закатив глаза, Аглая хотела закрыть дверь, но брат был настырен, да ещё и с поддержкой в лице Тараса.
   - Давай мириться, - предложил он, подталкивая Митю со спины.
   - А давайте спать, завтра на работу, - выдвинула встречное предложение Ида.
   Но Тарас никого не слушал и, не останавливаясь, втолкнул брата в спальню, весело спросив:
   - То есть ты уже не хочешь послушать о наших девушках?
   - Так их у вас не было, - оглядываясь на вошедших братьев, усмехнулась брюнетка, закрывая дверь.
   Тарас водрузил бокалы на прикроватную тумбочку, а Митя на вторую поставил бутылку и фрукты. Оторвать взгляд от Иды, переодевшейся в шёлковую пижаму персикового цвета, мужчинам было практически не под силу. Лёгкий топ и широкие шорты перевоплотили любимую из соседской девушки в соблазнительную деву, которая мягкой походкой подошла к кровати и села, кокетливо поджав одну ногу под себя.
   - Девушек было много, - возразил Митя, садясь рядом с Идой.
   Он любовался обнажёнными плечами и высокой небольшой грудью, нацелившейся на него упругими сосками, которые прекрасно было видно под лёгким шёлком.
   - А вот отношений не было, - закончил фразу за него брат.
   Аглаида смутилась и скрестила руки на груди в попытке укрыться. Жаром опалило не только щёки, но и грудь, и низ живота.
   - Ида, бери бокал, - позвал её Тарас. - Митя, включи фильм, - жёстко приказал он брату.
   Воспользовавшись моментом, Аглаида забралась под одеяло, подтянув его до груди. Так она чувствовала себя спокойнее. Вино всё же ударило в голову, раз взгляд Мити воспламенял, и тело предательски тянулось за лаской. Нервозности добавляли излишне откровенные разговоры.
   - На самом деле девчонок было много, - признался Митя, ложась рядом с Аглаидой и забираясь под одеяло.
   Тарас не заставил себя долго ждать, в итоге все трое лежали рядком, попивая вино.
   - Знаешь, очень сложно оставаться девственником, когда ты богатый наследник крупной фирмы и твой отец миллионер, - с лёгким пренебрежением начал рассказывать Тарас.
   - Да, - тихо выдохнул Митя. - Когда каждый вечер начинается с выпроваживания влюблённых дурочек.
   Тарас вздохнул, поглядывая на экран телевизора.
   - Потом поняли, что это на них не действует, причин для отказа тоже не нашлось, раз сами предлагали, - продолжил Митя.
   - Плюс опыт, - дополнил Тарас.
   Аглаида поражённо поглядывала то на одного рыжика, то на другого, цедила вино, но молчала. Она как-то не задумывалась, как себя чувствуют красивые наследники и теперь поняла, что этот статус даётся тяжело.
   - Внешность не имела значение, главное желание девушки не претендовать на большее чем секс на одну ночь.
   - И такие были? - удивилась Аглаида.
   - Поверь, много, - подарив грустную улыбку, произнёс Тарас.
   - И ни в одну вы так и не влюбились? - настороженно уточнила брюнетка.
   - Ида, какая любовь? Если она была согласна на всё, лишь бы на утро с гордостью сказать, что потеряла девственность с одним из Ламбелов.
   - Жестоко, - тихо выдохнула женщина.
   Разговор уже не казался смешным, а вино крепким. Тарас же заботливо подливал в бокал сестры, а Митя кормил кусочками фруктов.
   - Это ещё ничего, - продолжил Рыжик, подтирая каплю сока с губ Иды пальцем, а затем слизнул. - В университете девицы оказались ещё более доступные.
   - И распутные, - подсказал брату Тарас.
   - Которые не гнушались спать сразу с двумя, - усмехнулся Митя.
   - А? - брюнетка сделала вид, что не поняла о чём они.
   - Одновременно с двумя, - повторил Тарас.
   - И вы согласились? - мозг у Аглаиды впал в ступор, чем тут же воспользовался говорливый язык.
   Брюнетка была готова лопнуть от любопытства, если срочно не услышит ответ.
   - Так она же сама предложила, - вместо брата отозвался Митя. - Это было не совсем удобно, но забавно.
   - Ага, очень, - буркнул Тарас и отвернулся, чтобы поставить свой бокал на тумбочку. - Особенно объясняться с её родственниками и полицией.
   - Полицией?! - ахнула Аглаида, а Митя пихнул ей в рот дольку мандарина.
   - Ну да. Нам тогда досталось от отца, - проворчал он. - Он много денег заплатил, чтобы уладить этот инцидент. Потом-то мы умнее стали, письменное согласие брали со всех желающих с нами переспать.
   - А зачем вообще спали? - удивилась Аглаида.
   Тарас беззвучно рассмеялся.
   - Секс для мужчины очень важен, Ида. Это у женщин он на одном уровне с чувствами.
   - Не у всех, - поправил его Митя.
   - Не у всех, - согласился с ним Тарас. - Но у Иды так точно.
   Аглая тут же вспыхнула, так как слишком уж чувственно и ласково заявил это брат. Горячая волна растеклась в груди, и женщина, дабы погасить пожар, залпом выпила вино.
   - Но сейчас-то у вас девушки есть? - Аглаида решила немного сменить тему.
   - Ты нас подслушивала, - разоблачил её Тарас, а Митя присвистнул.
   Ида зажмурилась, признавая поражение. Ведь могла и промолчать, но вот надо было ей выяснять такие подробности.
   - Не подслушивала, - попыталась оправдаться. - Это вы громко разговаривали.
   - Вовсе не громко, - возразил Митя.
   Аглая вздохнула и отдала бокал Тарасу.
   - Немного я и услышала, только о том, что вам нравится её помада.
   Вроде и призналась, да не до конца. Она решила скормить братьям полуправду, чтобы успокоились и отстали от неё. Митя расплылся в улыбке, подполз ближе и обнял Аглаиду за талию.
   - Ты права, у нас есть любимая, - вкрадчиво шепнул он.
   Сестра обернулась к нему, напряжённо ожидая продолжения.
   - И ты её знаешь, - признался Тарас. - Думаю, на этом стоит остановиться, - предложил он.
   Аглая кивнула, соглашаясь с тем, что пока не готова узнать кто эта таинственная девушка, да ещё и одна из её знакомых. Когда они успевают? После работы? Почему же тогда не переписываются с ней, не звонят пожелать спокойной ночи. Неужели она одна из этих, о ком рассказывали братья? Она сама предложила им себя, а они в неё влюбились?
   Думая над откровением Рыжиков, Аглая смотрела на экран и ничего не видела. Веки медленно наливались свинцом, а мысли становились всё порочнее. Так как алкоголь в крови срывал замки нравственности, воображение рисовало три тела, сплетённые вместе, плавные покачивания, страстные поцелуи,
   - А вы с ней тоже одновременно? - тихо шепнула Аглаида, оглянувшись сначала на одного, а потом на другого Рыжика.
   - Мы её просто любим, - отозвался последний, а Митя тяжело вздохнул.
   Прикусив губу, чтобы опять не ляпнуть глупость, брюнетка боролась с сонливостью. Фильм был на середине, когда она окончательно уснула.
   Митя дрых, уткнувшись ей в шею, а Тарасу пришлось выключать телевизор. Он долго лежал без сна, рассматривая черты лица любимой. Осторожно погладил прямую чёлку, сбившуюся набок, очертил овал скул. Любопытная Ида заставила его поволноваться. Значит, подслушивала, поэтому и была такой странной, а Винсент тут ни при чём. И неудивительно, чего переживать за проститута, который торгует своим телом.
   Спустившись на подушке чуть ниже, Рыжик погладил подушечкой пальца нижнюю губу Иды. Опять она её искусала. Приподнявшись на локте, мужчина склонился к губам девушки и поцеловал. Вкус вина и фруктов заводил ещё больше. Тарасу было мало только губ, он проник языком меж ними и, зажмурившись, глухо застонал, прижимая ладонь к нежной щеке, поглаживая её большим пальцем.
   Смакуя каждый миг, Тарас не боялся разбудить, даже хотел этого, чтобы она открыла глаза, обвила его шею руками и ответила на его призыв. Но Ида спала. Одурманенная вином, она лишь пошевелилась, едва слышно замычав. Тарас оторвался от манящих губ, рассматривая, как они покраснели от его поцелуя. Позволил себе ещё один, прежде чем выключил ночник и лёг. Сдерживаться было всё труднее. Он знал, что спешка до добра не доведёт. Нужно разбудить в ней интерес и желание.
   Его ладонь лежала на животе Иды. Горячая бархатистая кожа соблазняла, побуждала к действию. Довести до изнеможения, заставить почувствовать неудовлетворённость, но, увы, пока с этим выходило туго.
   Рисуя круги пальцами вокруг впадинки пупка, Тарас думал о границах дозволенного. Как далеко он мог сегодня зайти? Его пальцы нырнули под резинку пижамных шорт, нижнего белья под ними не оказалось. Судорожно выдохнув, довольный приятным открытием, Тарас, подпирая голову рукой, следил за реакцией Иды на его ласку. В темноте практически невозможно было хоть что-то разглядеть, зато отлично слышно, как сбилось её дыхание от того, что пальцы Тараса уже нашли проход к укрытому между бархатистых тёплых складочек заветному бугорку - средоточию женской страсти. Очертив пальцем его границы, мужчина почувствовал прилив своего желания, откликнувшись на стон Иды и на то, как она вздрогнула.
   Почувствовав изменения, Митя открыл глаза, чутко прислушиваясь. Он видел силуэт брата, слышал, как тяжело дышит от возбуждения Ида.
   - Это ты? - тихо шепнул он Тарасу, тот молча кивнул, продолжая играть с упругой горошинкой.
   Митя захотел проверить, что брат делал с их любимой, от чего она так возбудилась даже сквозь сон. Их пальцы встретились между ног Иды. Настороженно замерев, Митя прислушался к дыханию сестры. Нет, не проснулась. Он погрузил свои пальцы во влажную и горячую плоть, заставив Иду выгнуться.
   - Не дай ей кончить, - предупредил Тарас, отталкивая руку брата, и сам забрал свою.
   - Хорошо, - помнил об уговоре Рыжик, возвращая свои пальцы туда, где было так приятно их согревать.
   Ладонь Тараса опять скользила по плоскому животу Иды, но уже вверх, пока не сомкнулась вокруг левого холмика груди. Соски уже были напряжены, и стоило их сжать, как Ида глухо застонала. Желание обладать туманило разум. Кровь пульсировала в напряжённом члене, причиняя лёгкую боль.
   Но рука Тараса лишь ласково мяла груди Аглаиды, а пальцы перетирали упругие соски. Митя чувствовал, как его пальцы сжимают мышцы любимой. Аглая взмахнула рукой, накрыла своей ладонью мужскую ладонь между своих ног и тихо всхлипнула. Это был сигнал, что пора прекращать, хотя останавливаться не хотелось. Как теперь успокоить своё сердце и своего дружка? Как уснуть, прислушиваясь к дыханию любимой? У Мити не было ответов, однако он попробовал расслабиться, откинувшись на спину, слепо глядя в темноту.
   Тарас усмехнулся, когда Ида легла на бок, поворачиваясь к нему спиной. Рук от груди он так и не отнял, лишь накрыл правую, сомкнув веки. Прижался губами к шее, в блаженстве расслабляясь. Тело Иды было чувствительным и отзывчивым. А пропорции оказались идеальными. Упираясь пахом в жаркие ягодицы, мужчина почувствовал, как сон обволакивал его сознание, принося с собой покой и умиротворение. Ида точно скоро станет их... навсегда.
  

Глава 6

  
   Бархатистые лепестки розы плавно скользили по коже. Вдоль икр, перетекая на бедро. Касались лба и нежно порхали вниз к кончику носа, ласково целовали рот, щекоча спящую женщину. Чёрные волосы разметались по золотой подушке. Юркий язык облизнул губы. Но сон не желал отдавать рыжим близнецам их Иду.
   Розы очерчивали изгибы женского тела, мешая спать. Ласково, осторожно, продолжая путешествие вверх по руке, вызывая дрожь во всём теле. Тяжёлые веки медленно приоткрылись, голубые глаза взирали на мир, воспринимая его в сонной дымке. Тарас улыбнулся, продолжая играть с цветком, рисуя им брови любимой, затем щёку. Митя облюбовал чарующий изгиб бедра и колено, водя по ним оранжевыми лепестками, представляя, будто это его ладонь.
   Аглаида поморгала, не понимая, отчего по телу прокатывались щекочущие ощущения, пока Тарас не заглянул ей в глаза и ласково не шепнул:
   - Доброе утро, Ида.
   У молодой женщины захватило дух. Она замерла, любуясь чертами лица золотоволосого брата. Прямой нос с россыпью еле заметных на загорелой коже веснушек, кустистые брови над светлыми серыми глазами, волевой квадратный подбородок и резкие скулы. Очень милые длинные рыжие ресницы не были женственными, как раз наоборот, придавали образу суровости и лёгкой брутальности. Красота брата была мужественной и специфичной. Аглая редко встречала девчонок, которые считали рыжих красавцами.
   Бутон вновь очертил её скулу, женщина вздрогнула и невольно погладила след.
   - Митя? - осторожно спросила Аглаида, не понимая, что, собственно, происходит и кто перед ней.
   Митя за её спиной поиграл бровями, зарывшись носом в свой цветок, а Тарас усмехнулся, сильнее растягивая губы в улыбке.
   - Что, Идочка? - тихо спросил он, чертя линии уже на плече заспанной любимой.
   Аглаида не знала, как реагировать на подобные откровенные заигрывания. Голова немного побаливала от выпитого, поэтому думалось с трудом, и если быть честной, то совершенно о другом. Краска смущения опалила щеки, а низ живота привычно потянуло от просыпающегося желания. Уж очень откровенным был взгляд у Мити, как, впрочем, и ласка, которую он ей дарил, прикасаясь нежными лепестками огненной розы.
   - Балуешься опять? - робко уточнила она, пытаясь подавить смущение и побороть робость.
   Но взор голубых глаз приклеился к губам, дарящим практически ласковую улыбку. Пальцы потянулись потрогать их, но женщина вовремя себя одёрнула, до боли закусив свою губу, отрезвляя сознание. Что она только что хотела? Испробовать вкус поцелуя? Чей? Мити?! Какой ужас.
   Брюнетка села на кровати и, поправляя рукой волосы, обернулась на второго Рыжика, который продолжал игриво зарываться носом в бутон.
   - Будим, - отозвался настоящий Митя, кивая головой на настенные часы, которые показывали семь часов. - Проголодались.
   Ида смутилась под ещё одним не менее жарким взглядом, но стоило ей увидеть стрелки часов, как она разом всполошилась.
   - Проспали!
   Тарас усмехнулся и помог барахтающейся в одеяле Иде выбраться. Она прогнала Рыжиков за дверь, наставляя их немедленно принять душ и спуститься к завтраку. Сама же Аглаида терялась в догадках: почему не услышала будильника, почему служанка не разбудила её вовремя, или всё это очередные проделки братьев? Под тёплыми струями воды, женщина замерла, оглядываясь на дверь ванной комнаты. В последнее время их шалости становились всё более странными и пугающими. Они словно специально делали всё наперекор её требованиям.
   Погладив пальцем губы, Аглая вспомнила аромат розы и её вкус. Очень романтичное пробуждение. Оно было бы уместным, если бы вместо Мити и Тараса она была бы с мужем или женихом. Ни один из бывших никогда не додумался разбудить её столь экзотично. Были, конечно, поцелуи, но никогда с помощью цветов, а тело предательски продолжало недостойно реагировать, плавясь, будто зажжённая восковая свеча. Сильнее потянуло низ и потяжелело между ног. Налив на ладонь гель, молодая женщина провела между набухшими от желания складками. Всё тело пронзила вспышка наслаждения. Как же сладко заныло внутри. Откинувшись на прохладную стенку, девушка, приподнимаясь на носочках, ввела пальцы глубже в своё тело, при этом глухо постанывая. Ей нужен был секс. Нет! Она хотела мужчину - высокого, сильного, страстного, в деловом костюме и безупречно белой рубашке, очаровательно пахнувшего пряным парфюмом с ноткой горчинки, с лёгкой рыжей щетиной на волевом подбородке, с серыми глазами цвета сумрачного неба. Всхлипнув, Аглаида опустилась на колени, зажмурилась, подставляя разгоряченное лицо под колючие капли воды. Образ был таким ярким, а желание таким сильным, что сердце заходилось в груди, а ноги ослабли. Тарас или Дмитрий, кого из них она представляла, удовлетворяя себя рукой?
   - Развратная дура, - сипло выдохнула Аглая, склоняясь к своим коленям.
   Стыд уязвил в самую душу. С каждым прожитым днём воспоминания о сексе и о бурных ночах становились всё желаннее. Может, это из-за Винсента она сошла с ума? Он знал, как удовлетворить женщину. С ним Аглаида почувствовала себя заезженным скакуном, который с большим трудом добрался до финиша после секс-марафона, устроенного альфонсом. Поэтому и не проснулась, когда он воровал у неё наличность, не услышала, как он ушёл, оставив девушку одну в огромной кровати в номере недорогой, но уютной гостиницы.
   Мысли о сексе не часто, но посещали одинокими вечерами. Раньше это мешало нормально жить, а теперь - общаться с братьями. Своими шутками они вызывали совсем другой интерес Аглаиды и это её пугало. Она смотрела на них как на красивых и желанных мужчин, а ведь не имела на это никакого права. Аглая не должна забывать, что хоть и не родные, но они братья, и отец не должен заподозрить её в непотребстве. Страшно даже подумать, что будет, если она хоть взглядом себя выдаст.
   Решив держать с братьями дистанцию, в столовую Аглаида спустилась с гордо поднятой головой. Больше никаких совместных ночёвок - они до добра точно не доведут.
   Тарас сразу почувствовал перемену. Одного взгляда сестры хватило, чтобы понять - Ида напугана. Они перегнули палку, хотя идея казалась удачной.
   Робкие солнечные лучи, храня таинство раннего утра, красиво проникались сквозь шторы, ложась на пол тонкими струнами, а микроскопические одинокие частички пыли, искрясь в световых дорожках, летали, словно волшебная пыльца. Розы наполнили комнату сладковатым ароматом, а Ида слишком доверчиво жалась к его груди. Он хотел украсть сумасшедший поцелуй, как сделал это ночью. Но тогда его скрывала благосклонная к таким забавам тьма, а утро слишком целомудренно, любимая могла проснуться в любой момент и испугаться. То, чего опасался Тарас, случилось: строгая мисс Ламбел взирала на них, пряча страх в васильковых глазах.
   Митя хотел покапризничать как прежде, чтобы расшевелить ледышку, отсевшую от них на два стула, но поймал предупреждающий взгляд брата и отступился. Иде нужно было время, чтобы успокоиться, и они дадут ей его до вечера.
   Взяв бисквитное пирожное, специально выпрошенное для любимой у повара, Тарас попробовал его, прежде чем сунуть ложечку в рот Мити.
   - Вкусное, - прокомментировал Рыжик, а брат закатил глаза от блаженства.
   - Изумительно нежное, - заявил он, слизывая сливки с серебряной ложечки, после чего запил чаем.
   - Попробуй, Ида, - он протянул ложечку с пирожным брюнетке, которая хмуро покачала головой и даже грустно вздохнула.
   - Я на диете. Много сладкого вредно, - чуть помедлив объяснила она свою позицию.
   Съесть пирожное хотелось, но тогда придётся подсесть ближе к братьям, а их вид в белых рубашках, благоухающих парфюмом, выводил из душевного равновесия.
   Митя мстил ей долго. Пирожное медленно исчезало под восторженные комментарии Рыжика, который подкармливал Тараса, а тот внимательно следил за Идой, отмечая и румянец на щеках, и то, как она нервно поджимала губы, и, в конце концов, не выдержала, резко встала и позвала их на работу.
   Тарас тихо шепнул Мите:
   - Сильно не увлекайся. Ты её заводишь, она нервничает. Пусть остынет, и уже вечером нормально будет с нами разговаривать.
   - Понял без тебя. Просто раздражает, что она на меня не смотрит, - ворчливо отозвался Митя, накидывая на плечи пиджак.
   Эта была не единственная причина плохого настроения Рыжика. Всё было куда сложнее - сны... Слишком откровенные, эротичные, страстные и возбуждающие. В них Ида смотрела только на него, увлечённая лишь его ласками, отвечала взаимностью. Он был для неё всем, самим богом. А проснувшись, он держал любимую в своих объятиях, любовался хрупкостью плеч, блеском чёрных прядей, щекочущих губы и нос. Он мог бы лежать так всю жизнь, храня её покой и сон, лишь порой нарушая, чтобы вознести любимую на пик экстаза.
   А ещё его терзали сомнения. Как бы ни успокаивал его брат, напоминая, что они идентичны, но Митя боялся, что когда всё свершится, Ида скажется, что Тарас лучше него. Да, Дмитрий этого боялся, хотя помнил заверения всех, кто спал с ними, что различий нет, и выбрать между ними лучшего невозможно. Но когда это было? Полгода прошло. И потом, Ида не распутница, которой без разницы с кем спать. Вдруг заупрямится и решит выбрать лишь одного из них? Чёрное чувство ворочалось в душе Мити. Он косился на брата, прекрасно понимая Иду, если вдруг она решит выбрать именно его. Тарас более сдержан, он не такой вспыльчивый, он умнее, не во всём, конечно, но обманываться на его счёт не стоило. Знал, что если придётся выбирать, будет война и в живых останется только один. Он не шутил, когда предостерегал Тараса. Слишком долго Митя шёл к тому, чтобы просто обнимать Иду, смотреть в глаза, слышать по утрам её голос. Он готов любого убрать со своего пути, даже единокровного любимого брата.
   Тарас притормозил у выхода в столовую и медленно обернулся.
   - Не пыхти. Кто из нас милый весельчак?
   - Видимо ты, раз она тебя зовёт Митей.
   Близнец усмехнулся, обнял обиженного брата за плечи и прижал к себе.
   - Тебе она прощает любые шалости. Если я её поцелую, она испугается, если ты - подумает, что дурачимся. Чувствуешь разницу? Поэтому держи себя в руках и улыбайся. Именно такими она сейчас хочет нас видеть. Иначе сбежит, понял?
   Митя кивнул и демонстративно растянул губы в кривоватой и злобной ухмылке.
   - Так тоже пойдёт, - похвалил его Тарас. - И помни, я прекрасно понимаю, что ты должен быть первым. И меня это злит. Я готов делиться, но и первым тоже хочу стать.
   Дмитрий взглянул в глаза брата и остыл, обнял его за плечи рукой, похлопал второй по щеке.
   - Не плачь, детка, тебе тоже достанется. Я буду щедрым.
   Тарас усмехнулся, боднул брата лбом.
   - Не льсти себе, в этом деле я мастер. И тебе меня не переплюнуть.
   - Ха-ха-ха, мастер, - передразнил Митя. - Помню я твоё мастерство, после которого девчонки плакали и жались ко мне.
   - Мастер или хозяин, разницы никакой, - безмятежным шёпотом отозвался Тарас, поглядывая на Иду, беседующую с Говардом.
   - Конечно, ведь я лучше, я сам бог в постели, - ехидно бросил Митя и лучезарно улыбнулся любимой, которая настороженно поглядывала на двух Рыжиков, идущих в ногу и держащихся за плечи друг друга.
  

***

  
   Дым сигарет медленно поднимался вверх, раскидывая свою прозрачную сеть. Удушливый запах табака раздражал и без того нервного Алекса. Его личный кабинет стал местом утреннего паломничества Миневича.
   - Чем опечален, друг мой? - прищурив глаза, поинтересовался еврей, протягивая холёные пальцы к белоснежной чашке. Ламбел не отреагировал на его слова, поэтому гость продолжил: - Будет тебе, думаю, у меня есть решение всех твоих проблем.
   Алекс не сдержался, на миг помрачнев. Он если не напугал Давида своим видом, то уже точно заставил того напрячься. Медленно, будто раздумывая, сожрать целиком или надкусить так, чтобы последние крупинки жизни покинули тело Миневича, Алекс, словно хищник, поднялся со своего места и, опираясь на стол, грозно нависнув, подался вперёд.
   - Да что ты знаешь о моих проблемах? - едва слышно поинтересовался Ламбел, злясь на партнера, который мнил себя всезнающим мудрецом, способным решить чужие проблемы мановением руки. Алекс уже мозг сломал над семейной дилеммой. И слова еврея прозвучали как издевательство над ним.
   - Ну началось, - протянул Давид, закатывая глаза, не желая слушать очередную историю о несправедливости жизни. - Ты хочешь упрочить компанию? Хочешь подстраховаться и позаботиться о своей дочери?
   Миневич не смотрел на Алекса, ему это было не нужно, он всё просчитал, и теперь лишь нажимал на нужные точки, медленно двигаясь к своей цели.
   - Мне нравится Аглаида, - меж тем продолжил мужчина, переводя взгляд на застывшего Ламбела. - И уверен, если ты позволишь, то мне удастся расположить её к себе, а быть может, даже больше... - мужчина сделал многозначительную паузу. - Никто не позаботится о твоей дочери лучше, чем я, дорогой мой друг.
   Ламбела словно ударили под дых. На миг вспыхнувший безудержный гнев парализовал сознание владельца компании. В ушах создался эффект вакуума, у Алекса было ощущение, что он оглох. Секунды безбожно растянулись. В лёгких кончался кислород, а Алекс всё буравил собеседника убийственным взглядом.
   Миневичу показалось, что он просчитался, что Алекса куда больше заботит судьба его дочери, чем бизнес, но... Ламбел шумно выдохнул, опустился в кресло и, откинувшись, стал постукивать пальцами левой руки по массивному столу.
   Первой реакцией на предложение партнёра была ярость. В своём сознании мужчина видел, как его руки сжимают шею еврея, как хрустят позвонки, и жизнь медленно покидает бегающие глаза наглеца, но затем его внимание привлекла тень, мелькнувшая в чуть приоткрытой двери. Обычно секретарь плотно закрывала дверь в кабинет шефа, но в этот раз, унося большое количество документов, лишь прикрыла её ногой. И та тень, словно олицетворение демонов, которыми казались Ламбелу его неуправляемые сыновья, стала последней каплей, перетянувшей чашу весов в пользу предложения Миневича. Алекс будто очнулся и по-новому воззрился на Давида. Вот оно! Вот что поможет удалить Аглаю от братьев, спасёт её. Да, Миневич не лучшая кандидатура, но если юристы Ламбела постараются, то Давид будет сдувать с девочки пылинки, боясь потерять всё то, что может приобрести, женившись на ней. А уж если впоследствии Аглая решится на развод, то и он будет в её пользу. Обмануть еврея сложно, но ради дочери Ламбел сделает невозможное.
   На протяжении долгих двух минут он сверлил партнёра взглядом, прежде чем заговорил:
   - Я не буду ей приказывать, но не буду вам мешать, - голос его был глух и бесстрастен. - У тебя неделя, докажи ей и убеди меня в том, что тебе нужна она, а не её приданое.
   Давид ликовал, он и не ожидал, что всё пройдёт настолько гладко. В том, что уже сегодня вечером гордая брюнетка будет есть из его рук, мужчина не сомневался. Первый этап плана за спиной, осталось самое простое. Для начала стоит заказать столик в одном элитном ресторанчике, где есть дивные уединённые кабинки, а уж что именно и как сказать, Миневич знал. И недели не минет, как он станет официальным женихом Аглаиды Ламбел, ну а там... Никто не вечен. Никто!
   Гость покинул кабинет, а Алекс всё ещё буравил тяжёлым взором дверь. Аглая будет счастлива, но для этого ей надо быть как можно дальше от братьев. В тот миг мужчина ещё не знал, кто скрывался за дверью кабинета, и чью тень, так напугавшую его, он увидел.
   Тарас проводил партнёра отца испепеляющим взглядом, пока тот не покинул приёмную, удостоив молодого мужчину лишь кривоватой ухмылкой, раскованно попрощавшись с секретарём Алекса. Та сидела ни жива ни мертва, не зная, как предупредить начальника, что его сын подслушивал разговор, а тот на неё гневно шикнул, чтобы не мешала. Таким злым рыжего балагура женщина не видела никогда. Она смекнула, что разговор касался сыновей мистера Ламбела, раз тот так резко изменился в лице. Она не препятствовала, когда Тарас открыл дверь в кабинет отца без стука, и вздрогнула, когда та громко захлопнулась.
   - Ты решил Аглаиду выдать замуж за Миневича? - сходу спросил Тарас своего отца, нависнув над столом, опираясь на него руками.
   Алекс не ожидал той ярости, что исказила лицо сына.
   - Ты как со мной разговариваешь? - грозно, не повышая голоса, поинтересовался Ламбел-старший, поднимаясь с кресла.
   - А как с тобой говорить, отец! Ты в своём уме? Отдавать Аглаиду за этого старпёра? Он же ей в отцы годится! Совсем выжил из ума?!
   - Ты подслушивал?! - возмутился Ламбел-старший. - Да как ты посмел?
   - Это к делу не относится, - отмахнулся от обвинения отца Тарас. - А вот как ты посмел отдать нашу Иду Миневичу, я бы хотел послушать.
   - Не смей разговаривать со мной в подобном тоне! - яростно стукнув кулаком по столу, Алекс поражался неожиданному хамству своего отпрыска. - Я не отдавал Миневичу Аглаиду! Я всего лишь сказал, что не буду ему мешать. Аглая сама решит - принимать его предложение или нет. И вы с Дмитрием мешать ей не будете! У неё своя голова на плечах!
   - Вот как?! Сама? Да неужели? - Тарас поостыл и, выпрямившись, сложил руки на груди.
   - Да, сама! - припечатал Алекс, выходя из себя. - Я люблю Аглаиду и радею о её счастье. Ей скоро тридцать, пора подумать и о детях. Миневич не первый, кто просит у меня руки Аглаиды, но выбор всегда за ней!
   Ламбел неожиданно для себя осознал, что оправдывается перед сыном, словно струсил перед ним, показал свою неявную слабость. Близнецы больше не казались милыми шалопаями. Не было в них прежней безалаберности. Чувствовалась властная аура, пугающая и подчиняющая себе. Хороших наследников вырастил себе Алекс. Только такие и выживают среди акул бизнеса.
   - Тарас, я не дурак и прекрасно понимаю, что Миневич стар. Очень стар, но зато богат и влиятелен. Понимаешь? Аглаиде пора подумать о семье. Я её ни к чему не принуждаю, просто даю сделать самостоятельный выбор. Так что не стоит на меня всех собак вешать. Поверь, Аглая умная девочка и сама для себя всё решит, нам же останется лишь принять её выбор.
   - Выбор? - усмехнулся Тарас, отступая от стола.
   - Да, Тарас, выбор. Она имеет право выбирать, с кем хочет быть, кого любить и за кого выходить замуж.
   Алекс пытался намекнуть сыну на простые истины. Женщина не может любить двоих. В конце концов, она сделает выбор, и Алекс будет отстаивать его, даже если это будет Миневич.
   Тарас, опустив голову, промолчал, рассматривая мыски начищенных ботинок.
   - Отец, это прекрасно, что ты даешь ей свободу выбора, - Алекс видел, как медленно поднимается рыжая голова. Ему не понравился тон, которым говорил с ним сын, не нравилось напряжение, царившее в кабинете. Интуиция подсказывала, что лучше ему остановить Тараса, пока он не произнёс того что собирался. Очень уж тяжёл и пронзителен был взгляд серых глаз. - И я рад, что ты готов этот выбор принять.
   Слова предупреждения? Бизнесмен сглотнул и нахмурился, не зная, что ответить. Его сын, развернувшись на пятках, вышел в приёмную, плотно закрыв за собой дверь.
   - Кого я вырастил? - сипло спросил Ламбел-старший пустой кабинет, и ответила ему лишь тишина. Похоже, он ещё пожалеет о том, что дал добро Миневичу. Этим опрометчивым шагом он ужесточил противостояние с близнецами. Но тем сильнее хотелось Алексу дать свободу выбора Аглаиде. Она умная, она сама всё решит, заберёт у него эту ответственность.
   Недовольство брата Митя почувствовал, даже ещё не видя его. Подняв голову, он ожидал, когда откроется дверь, и в отдел логистики войдёт злой и хмурый Тарас.
   Девушки при виде второго рыжика слаженно вздохнули, но тот даже не повернул головы в их сторону, он целенаправленно и напористо шёл к брату, который встал, чувствуя, что случилось что-то непоправимое.
   - Миневич хочет жениться на Иде, - отрывисто произнёс Тарас, крепко обнимая брата за голову и притягивая к своему лицу его ухо. - Отец сказал, что не против, если она согласится.
   Дмитрий дёрнулся со словами "Убью, суку", но брат не дал ему вырваться.
   - Не бесись, - предупредил Тарас. - Миневича так просто не убрать. Отцу хочется его активов.
   - Он её продать решил? - злобно прошипел Митя, с трудом поворачивая лицо, так как близнец крепко удерживал его за затылок.
   Брат видел, как наливаются кровью глаза Дмитрия и понимал, что отпускать его в таком состоянии нельзя. Наломает дров, начистит морду. Сейчас ни место и ни время проявлять эмоции.
   - Говорит - не продавал, - ответ Тараса не удовлетворил Митю и не успокоил ярость в груди.
   - И ты ему веришь? - обиженно шепнул Рыжик, заглядывая в глаза Тараса в поисках ответа.
   Тот устало выдохнул, так как сам с трудом сдерживал злость. Он сцепил свои пальцы в замок на загривке Мити. Братья стояли друг против друга, прижимаясь лбами. Дмитрий пыхтел, кривя губы в оскале. Сотрудницы обеспокоенно зашептались, не понимая того, что происходило между близнецами. Притаились, чтобы не привлекать к себе их внимания, превратились в слух, желая узнать, что же произошло между Рыжиками.
   - Она наша, брат. Слышишь? - глухо произнёс Тарас. - Я не позволю её отдать другому.
   - Я тоже, - твёрдо заявил Митя.
   - Тогда успокаивайся. Нужно нарыть на этого еврея что-нибудь и убедить её отказаться от замужества.
   - Я понял, - кивнул Митя, и Тарас, расцепив руки, похлопал брата по плечу и лишь после этого обернулся к сотрудницам.
   - А вы чего притихли? - усмехнулся он девушкам.
   Тёплая улыбка преобразила лицо Ламбела, словно из него свет полился прямо на девичьи сердца.
   - У вас что-то случилось?
   - Вы такие хмурые.
   Митя усмехнулся, наблюдая за братом, которого девушки облепили со всех сторон, как мотыльки, слетевшиеся на пламя свечи.
   - Бывает, - пытался как можно более правдоподобно врать Тарас, грустно вздохнув. - Клиент сорвался, отец отругал. Подвели мы вас. Подвели.
   Девушки заохали, желая успокоить близнецов. Митя сердечно поблагодарил их за участие. А Тарас, хлопнув в ладоши, потёр руки со словами:
   - Так что нам придётся усиленно поработать, чтобы найти другого. Давайте по кофейку и за дело!
  

***

  
   Аглаида, удивлённо вскинув бровь, наблюдала, как к ней в кабинет вошёл Миневич, партнёр отца и акционер фирмы. Обычно такие гости не посещали её скромную обитель, тем страннее было видеть его.
   - Добрый день, милая Аглаида.
   Давид обошёл стол, из-за которого встала женщина, и схватил её за ладонь, порывисто сжимая двумя руками. Блики стёкол очков мешали разглядеть глаза еврея. Но от его улыбочки по спине Аглаи пробежался холод.
   - Я хочу пригласить тебя, моя милая, сегодня вечером в ресторан. У меня для тебя есть очень интересное предложение.
   - Предложение? - переспросила брюнетка, осторожно пытаясь вырвать из потных ладоней свои пальцы.
   - Очень выгодное, поверь, - слащаво заверил мужчина и опять стёкла очков скрыли истинные чувства гостя.
   Аглаида невольно обернулась к окну, утопающему в лучах солнца, желая закрыть жалюзи, чтобы понять, что её настораживает в этом всегда вежливом невысоком мужчине. Он был лучшим другом отца, часто посещал его кабинет, особенно в последнее время. Миневич никогда не нравился молодой женщине, так как она видела его лицемерное нутро. Вечно услужливое выражение лица, заискивающая улыбка и тяжёлый взгляд. Но это было её личное мнение, отец видел в Давиде сильного и проницательного бизнесмена и часто прислушивался к его советам.
   - Деловое предложение? - уточнила она, так как больше не находила причин для встреч с ним.
   - Да, можно и так сказать, - усмехнулся Миневич, продолжая сжимать тонкие пальцы Аглаиды. Не дожидаясь её согласия, мужчина добавил, ставя точку в их разговоре: - Я пришлю за вами машину в семь.
   Поцеловав тыльную сторону кисти, мужчина наконец удалился, оставляя после себя шлейф приторного аромата. Аглаида не сдержала в себе желание протереть свою руку о юбку. Приглашение было странным, как и сам визит. Она решила, что нужно пообщаться с отцом, он-то должен быть в курсе, что нужно от неё Миневичу. Неужели еврей решил поиграть за спиной отца? Хотя такое тоже могло случиться. Поэтому брюнетка, прихватив пиджак, бросила Нанни, что она ненадолго отлучится, а сама поспешила в кабинет старшего Ламбела.
  

***

  
   Алекс сцепил руки в замок и молча рассматривал Аглаиду, которая явно нервничала, как и он сам.
   - То есть ты знаешь, что за предложение хочет сделать мне мистер Миневич? - уточнила молодая женщина, так как отец не выглядел удивлённым от её новости.
   - Знаю.
   Лаконичность ответов смущала. Словно была какая-то тайна, которую брюнетке предстояло открыть.
   - И мне стоит принять это предложение? - осторожно уточнила Аглаида, чувствуя себя идущей по тонкому льду. Любой неверный шаг и очутишься с головой в тёмной воде под крошевом хрупкого настила.
   Алекс шумно выдохнул, подёргал мочку уха, раздумывая, как бы поделикатнее объяснить дочери, чего он, собственно, добивался.
   - Ты сама решишь, когда услышишь. Я не настаиваю ни на чём. Всё будет зависеть от тебя.
   - Отец, что происходит? - робко уточнила она у Ламбела, который начинал понемногу заводиться.
   - Аглаида, ты чего от меня хочешь? Съезди в ресторан, поешь, отдохни, послушай, что он скажет, и реши, сама. Ты уже взрослая и самостоятельная. Тебе не нужны мои советы. А теперь иди работай. Завтра ребята уезжают в командировку, приготовь мне список магазинов-конкурентов.
   - Хорошо, - кивнула Аглая.
   Встав с кресла, она передёрнула плечами, чувствуя себя неуютно, и направилась к двери. Отец нервничал и сильно. А вот в чём именно была причина - неясно.
   Тем тяжелее оказалось дожить до вечера, выдержать поездку до дома в обществе опять веселящихся Рыжиков и ещё сложнее выбрать наряд.
   Что за деловое предложение? Как она должна выглядеть? Раскованной львицей или скромной женщиной-чулком?
   В итоге Аглаида решила надеть блестящее серебристое платье на бретельках. Под него у неё имелся ажурный белый корсет. Давно она хотела примерить на себя этот образ, да как-то повода не было.
   Приняв душ, уложив волосы, надев нижнее бельё и чулки, Аглаида поправила на себе платье, с прищуром осматривая отражение в зеркале. Взяв косметичку, женщина задумалась какую помаду выбрать. Разложив тюбики, она вдруг замерла, вспоминая разговор братьев. Алая или розовая? Был ещё розовый блеск для губ, но он остался лежать на туалетном столике. Взяв в задумчивости обе помады в руки, Аглая в испуге рассматривала её. Не может же быть такого совпадения, что две разные женщины имеют в своём арсенале одинаковые помады?
   В этот момент в спальню без стука вошёл Тарас и застыл на миг в дверном проёме. Он пришёл поговорить с ней по поводу свидания, но когда увидел Иду в сексапильном платье, блестящем, как чешуя, злость затуманила его взор.
   - Ну и кто тот счастливчик, с которым ты решила сегодня переспать? - ехидно спросил Рыжик, медленно приближаясь к Иде.
   Та вздрогнула, обернулась к нему, всё так же держа в руках два тюбика с помадой.
   - Что? - удивлённо хлопнув подведёнными ресницами, выдохнула она.
   - С кем спать собралась? - с ехидной улыбочкой повторил вопрос Тарас, убрав руки в карманы брюк.
   В груди мужчины всё клокотало от гнева. Он не ожидал, что Ида готова ради денег так низко опуститься.
   - Я не собралась ни с кем спать. Просто деловая встреча с партнёром отца, - недоумённо отозвалась та в ответ, протянула руки и напряжённо проговорила: - Не поможешь выбрать помаду: алая или розовая?
   Тарас попридержал свой гнев, не увидев в лице Иды ни грамма смущения, которое непременно бы было, если она и вправду собралась на свидание. А тут лишь собранность и холодность. Создалось впечатление, словно Ида даже не в курсе куда собиралась.
   - Розовая, - ответил Рыжик.
   Внутри у женщины всё заледенело. Мышцы лица свело, и она не смогла выдавить улыбку.
   - Может алую? Вечер же, - словно сомневаясь, уточнила Аглаида, поднимая на него взгляд.
   - Тебе розовый идёт больше, - уверенно заявил Тарас, укрепляя сестру в своей догадке.
   - Идёт больше? - шёпотом повторила она, сглотнув.
   Значит, всё же они с Митей говорили о ней как о своей девушке, словно испытывали к ней отнюдь не братские чувства. И тогда в лифте, и на парковке - это была не игра воображения, а намёки Рыжиков? И как теперь ей быть с этими домыслами и догадками. Стоит ли спросить прямо или же сделать вид, что ничего не произошло? Обычно это спасало её от неудобных ситуаций.
   Положив алую помаду на туалетный столик, она подошла к шкафу, чтобы перед большим зеркалом завершить макияж. Эта уловка должна была отстрочить продолжение разговора с Тарасом. Аглаиде нужно было время, чтобы перестать паниковать. Теперь стало понятно, о ком они говорили с той нежностью, которая вызвала в ней ревность. И эти взгляды, объятия в лифте тоже для неё?
   Тарас шёл за Идой, рассматривая её стройные ноги. Бёдра соблазнительно покачивались, разжигая пламя желания в мужчине. Пленительная и дерзкая. Никто и никогда не посмеет даже прикоснуться к ней. Больше никто. Хватит. Она их с Митей. Только их.
   - Переоденься, - приказал Тарас брюнетке, которая уже наносила помаду на губы.
   - Зачем? - удивилась она в ответ, глядя на брата через отражение.
   - Это просто деловая встреча, а не свидание с продолжением. Если не собралась с ним трахаться, переоденься. А лучше вообще никуда не ходи.
   Аглаида опустила взор, закрыла помаду и надела на тюбик крышку. Это уже был перебор. Как вообще он смел ей что-то указывать? Она его старше и давно уже вышла из того возраста, когда нужно отпрашиваться.
   - Тарас, тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? - тихо спросила Аглая, медленно поднимая голову.
   Ей было неуютно чувствовать за своей спиной брата. Впервые в жизни он пугал её своим цепким потемневшим взглядом, заострёнными чертами лица, поджатыми губами и тихим угрожающим голосом.
   - Я не собираюсь с ним трахаться, как ты выразился, - попыталась она успокоить явно ревнующего её Рыжика. Хотя с какой стати? Он ей не муж. От этой мысли вся бравада сошла на нет. Конечно же не муж и никогда им не станет. - Отец попросил встретиться с ним и поговорить, - примирительно попыталась закончить неприятный разговор. - Это мистер Миневич, он очень важный партнёр отца. Поэтому я и пытаюсь выглядеть более...
   - Отец велел тебе ублажить его? - перебил её Тарас, застывая за спиной Иды каменным истуканом и рассматривая её в зеркале шкафа.
   От него не укрылось, что брюнетка нервничала, крутила в руках помаду, пыталась смотреть только на неё, избегая встретиться с ним взглядом.
   - Нет конечно! - возмутилась Ида и наконец воззрилась на отражение Тараса. - Он же старый.
   - Тогда зачем так наряжаться? - вкрадчиво шепнул Рыжик, делая последний шаг и зарываясь носом в смолянистую макушку, вкусно пахнущую цветами.
   Волна дрожи пробежалась по спине Аглаиды и ухнула вниз, низ живота объяло пламенем, а глаза распахнулись от неожиданной реакции на близость с мужчиной.
   - Просто платье давно не надевала, - смущённо прошептала она, - а тут случай...
   - Дома в нём ходи, для других мужчин это прямой намёк на секс, Ида, - очередной раз перебил её мужчина, толкая её к зеркалу, жарко шепча в ухо.
   - Тарас! - ахнула та в ответ, выставляя вперёд руки, плотно прижатая к зеркальной поверхности. - Ты что делаешь?
   - Учу тебя, Идочка. В таком платье ты беззащитна.
   Мужские ладони легко приподняли подол, а в следующий миг Ида вскрикнула, в страхе глядя в лицо Рыжика, чьи пальцы погладили промежность поверх ажурных трусиков и чуть надавили. Внутри Аглаи всё сжалось, а колени ослабли.
   - Видишь, как всё просто, - тихо шепнул Тарас, прижимаясь носом к виску Иды, затем ласково поцеловал. Руки его блуждали по бёдрам сопротивляющейся брюнетки, со слезами на глазах смотрящей на него с ненавистью.
   - Отпусти! - выкрикнула она.
   Но Тарас лишь очередной раз потёрся носом, крепче прижимая возбуждённым пахом Аглаиду к зеркалу, жарко нашёптывая, пугая ещё больше:
   - Ты в чулках, платье короткое, тебя достаточно нагнуть. Ты даже сопротивляться не можешь. Так что или переодевайся, или сиди дома. Но в этом платье ты будешь ходить только передо мной и Митей.
   Аглаиду трясло от ужаса и непролитых слёз. Это было противно и ужасно. Она не могла поверить в то, что Тарас только что сделал с ней. Она же ему доверяла, а он!
   Мужчина отстранился от сжавшейся брюнетки, раздосадованный собой. Он знал, что поторопился, понимал, что всё испортил, но это платье... Тарас не знал, что сказать в своё оправдание. Он не готов был настаивать, чтобы она осталась дома, только не после того, что произошло. Тарас понимал, что сорвётся. Сломает её окончательно, но она станет его.
   - Сними его, - приказал он, отходя на шаг. Аглаида поправила подол и резко развернулась к нему лицом. - Я сейчас найду, во что тебе переодеться.
   Резко открыв шкаф, Рыжик стал дёргать плечики, выискивая приемлемый наряд. А Аглаида медленно отступала к двери. Как он мог так с ней поступить? Неужели он не понимал, что надругался над её светлыми чувствами к нему? Разбил всё доброе, что было.
   Развернувшись, женщина выбежала из спальни, давясь слезами, и угодила прямо в объятия Мити.
   - Ида, ты куда так спешишь? - весело начал близнец, но заметив напуганный взгляд и слёзы, вмиг стал серьёзным. - Ида? Что случилось? Кто тебя обидел?
   Брюнетка не видела ничего перед собой, только и могла, что бессвязно шептать:
   - Там Тарас...
   Митя бросил взгляд на открытый проём спальни Иды. Никто оттуда не выбегал, но слышался шорох, словно там и вправду кто-то был.
   - Ида, успокойся. Скажи, что он сделал?
   - Сказал переодеться... А потом...
   Митя, взяв Иду за плечи, отстранился и осмотрел женщину с головы до ног.
   - Ну да, платье очень сексапильное. Ну и кто тот счастливчик, с которым ты решила провести ночь?
   Аглаида сглотнула, удивлённо заморгав. Нотки ревности явно проскальзывали в голосе Мити, да и пальцы больно сжимали её плечи.
   - Что? - поражённо воззрилась на Митю, затем оглядела себя. - Да ни с кем я не собралась, - сглатывая рыдания, прошептала она, поражаясь тому, что и второй брат считает её такой же распутной. - Просто платье любимое.
   Митя прижал сестру к груди и погладил по волосам:
   - Всё, всё, успокойся. Любимое, значит любимое, но носи его только дома. А то другие мужчины подумают, что ты с ними собралась переспать.
   Рассердившись, Аглаида постаралась вырваться из объятий, возмущаясь:
   - Да при чём тут секс? Это просто деловая встреча!
   - Тогда переодевайся, - не принимая возражений приказал ей Митя и, развернув сестру на сто восемьдесят градусов, обнял за плечо, повёл обратно в спальню.
   Аглаида заупрямилась, так как там был Тарас, который напугал её. Между ног до сих пор было неприятно от ощущения чужих пальцев.
   - Я не буду переодеваться! - упрямо выкрикнула она, сопротивляясь.
   Но Митя устало вздохнул и, подняв её на руки, внёс наконец в спальню, где Тарас уже разложил наряды на кровати. Он хмуро бросил взгляд на Иду, сложив руки на груди.
   - Вот в этом ты будешь красивой, но скромной. Это деловая встреча, и ты должна соответствовать.
   - А лучше вообще никуда не ходи, - предложил Митя. - Давайте фильм завалимся смотреть.
   - Это очень важный партнёр для отца, - кривя губы передразнил Иду Тарас.
   - Ах вот оно что, - понимающе кивнул Митя. - Отец приказал? - спросил он у Иды.
   Аглая пребывала в шоке. Один под подол лезет, другой про отца гадости думает.
   - Вы переходите все границы, - начала она свою отповедь, поглядывая то на одного, то на другого близнеца.
   Их ревность пугала. Непонимание взрывало мозг, а сердце заходилось в груди. От страха брюнетка цепенела, но боролась с собой, понимая, что если сейчас даст слабину, то всё - потеряет свободу. Она не справится с ними двумя.
   - Вы кто такие, чтобы решать во что мне одеваться и с кем встречаться?
   Рыжики переглянулись, и Тарас взял слово:
   - Хочешь сказать, ты ещё не догадалась?
   - Вы мои братья! - выпалила девушка, прерывая Рыжика, не желая слушать его голос, который напоминал, насколько она перед ним беззащитна. Очень доходчиво он это показал.
   Рыжики опять переглянулись и погрустнели.
   - Ида, ты нам не сестра, - произнёс Тарас. - Ты нам даже не родственница.
   Аглаида задохнулась от такого подлого приёма. Горло перехватило, она не могла вздохнуть.
   - Мы любим тебя, Идочка, - заверил её Митя, приближаясь. - Беспокоимся о тебе, переживаем. Поэтому и не хотим, чтобы ты ехала в этом платье на деловую встречу.
   - Мы поедем с тобой, - неожиданно решил Тарас.
   Митя улыбнулся, кивнул, молча соглашаясь с братом.
   - Хорошая идея.
   Тарас взял с кровати плечики с алым нарядом, протянул брюнетке со словами:
   - Ида, одень этот комбинезон. В нём до твоего тела не добраться так легко как в платье.
   Аглаида вспыхнула и отвесила пощёчину Тарасу, который прикрыл глаза и стиснул зубы.
   - Заслужил, понимаю, но платье сними, - процедил он, пихнув наряд в грудь Аглаиды, заставив взять его, вышел из спальни.
   - Без нас не уезжай, - приказал ей Митя, прежде чем поспешить за близнецом.
   Аглаида бросила вешалку на кровать и, прикрыв рот ладонью, пыталась задавить подступающую истерику. Они хотели, чтобы она переоделась? Решили подчинить её? Вздумали приказывать?
   Никогда она не чувствовала себя столь мерзко, обманутой и надломленной. Мальчики заигрались, и пора было ставить их на место. Раз не сестра она для них, значит и не имеют права приказывать. Любят они её, как же. Это не любовь, а капризы избалованных детей.
   Телефон заиграл, приглашая спуститься вниз. Машина прибыла ровно в семь, как и говорил мистер Миневич.
   Решительно взяв бумажные салфетки, Аглаида подправила макияж. Взяла клатч со столика, надела туфли и сбежала с лестницы вниз, боясь, что в любой момент её поймают рыжие оболтусы.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Начато 08.03.17г.
   Закончено 17.05.17г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 6.35*11  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"