Левада : другие произведения.

Проклятая зона риска

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Кроссвер с хентайным аниме Sexy Magical Girl Ai. Доктор Мураки обнаруживает, что кроме него в больнице имеется очень странный парень, который замешан в кровавые групповые убийства. Умирая, Мураки решил разгадать его загадку, чтобы избавиться от скуки и мыслей о последних днях своей жизни. Но тут он узнаёт, что симпатичным юношей Акитоши интересуются небезызвестные ему шинигами.
  Глава 1
  
  
  
  Доктор Мураки ненавидел кошмары, особенно когда ему снились чужие ужастики, заставляя вскрикивать и вскакивать с кровати, промокшей от пота, ощущая дрожь всего тела, практически воя от полузабытого ощущения собственной беспомощности.
  Узкая койка, стоявшая вплотную к белой стене, обезличенной и холодной, словно сделанной из льда. Окно находилось достаточно низко, чтобы служить рамкой для картины мира, открывающейся перед ним, стоило только собрать достаточно сил, чтобы поменять месторасположения тела и заглянуть сквозь чистейшее окно.
  Но картина, увы, была слишком банальной и скудной. Особенно для бывшего маньяка, фанатика и безумца.
  Увы, всё это сгорело в пламени, которое не являлось земным, но сжигало куда эффективнее любого костра, на котором в средние века сжигали ведьм.
  Небольшой дворик, окружённый садом, скрывающим это место скорби от нескромных наблюдателей.
  Природа боролась с бензиновыми выхлопами и звуками никогда не дремлющего города, но безуспешно.
  До него доносились отдалённые звуки, которые говорили о том, что практически в нескольких шагах бурлила жизнь, от которой он теперь был навеки отдалён, словно птица, поднявшаяся над домами, последний раз взлетевшая в пронзительно-синее небо с белесыми, почти прозрачными облаками.
  Последний глоток воздуха свободы перед смертью.
  Доктор усмирил дыхание, которое разрывало лёгкие после долгих криков - ему пришлось признать, что он проявил слабость и кричал во сне.
  Но ему снились не его прошлые "подвиги", к которым доктор относился в принципе равнодушно, и не его невеста, которая не так давно умерла в этих же стенах, только на другом этаже, в почти точно такой же палате. Тогда, навещая её два месяца назад, он уже знал, что скоро станет ещё одним пациентом этих стен, но держался, не показывая ей надвигающейся боли и ужаса. Дарил свои любимые розы, улыбался и врал, что она обязательно выздоровеет.
  Это так легко - врать. Но только не ей.
  
  Ему приснился довольно симпатичный юноша, но, в принципе, по сравнению с теми красавчиками, с которыми он был знаком при жизни, ничего особенного. Так, милашка, не более. Если и стоит того, чтобы задержать взгляд, то лишь минуты на две.
  Юноша активно участвовал в оргии, вынужденный исполнять все капризы двух красоток, которые воспользовались им, как куклой из секс-шопа. Интерес вызвала сцена, где у красотки, галопирующей на нём, изо рта высунулось длинное щупальце, ненормально раздутый и удлинённый язык, который вонзился парню в задницу.
  Пожалуй, этот момент доктора даже развеселил, особенно, когда он, словно со стороны, увидел насколько округлились у парня глаза, а потом... это лицо изменилось, и стало женским, хищным, почти демоническим. Непослушные чёрные волосы, одновременно зауженные и огромные глаза нестерпимо красного цвета.
  В этот миг доктор и проснулся.
  
  Улыбчивая медсестра, по его мнению, напоминающая безликую, но аппетитную красотку из хентая - на этой мысли он был вынужден сдержать рвущейся из груди смех - подошла к нему, чтобы проверить показания приборов. Иногда ему представлялась, что эти тонкие пальчики держат песочные часы, отмеряющие время его жизни, которые никогда не перевернут часы, чтобы время начало течь заново. Она же не всесильна, эта хрупкая девушка, которую он иногда, явно от скуки, досаждавшей не меньше, чем накатывающая слабость, мечтал убить.
  
  Доктор вспомнил имя и образ юноши, которого видел во сне уже вторую неделю, и решил проверить безумную догадку. Ведь в своей жизни он видел многое, да и сам обладал магическими талантами, сейчас почти покинувшими его тело, вместе с силой, оставив по-человечески уязвимую хрупкость.
  - Скажите, Лин, вы не знаете, кто такой Акитоши Окаджима? Такой миловидный юноша лет шестнадцати с тёмно-каштановыми волосами и карими глазами.
  Девушка удивлённо посмотрела на него. Нет, обычному пациенту она, быть может, даже не стала бы отвечать, но доктор оставался любимцем персонала, потому что много лет проработал в этой больнице и до сих пор оставался кумиром множества врачей и медсестричек.
  - Да, конечно, доктор. Этот мальчик находится этажом выше, он... - она запнулась. - Умирает.
  - Его мучают кошмары? - поинтересовался Кадзутака, прищурившись и уставившись в лицо девушки. Она вечно прятала взгляд, эта застенчивая девушка, но эму надо было видеть её глаза, чтобы определить, если она соврёт.
  - Да, - девушка ещё более изумлённо уставилась на него, но откуда вы... Может быть, он ваш родственник? - неожиданно с надеждой спросила она. - А то к нему совсем никто не приходит. Родители умерли, сестра... - девушка снова осеклась, но затем решила продолжить, как говорится, сказав а, надо было говорить и б. - Тоже недавно умерла. Если честно, в связи с её гибелью и его болезнью произошло грандиозное расследование, очень громкое дело.
  - Да, а я всё пропустил, - с горечью улыбнулся он.
  - Вы сами не хотели читать газеты, - словно защищаясь, произнесла девушка.
  - Не важно, продолжай, - с жадным интересом спросил он. Лин тут же послушно продолжила.
  - Нашли около двадцати трупов молодых женщин, явно подвергшихся пыткам и изнасилованию перед смертью.
  - И это всё сделал не я, - пробормотал Кадзутака. - Прямо обидно.
  - Вы что-то сказали, сенсей? - почтительно произнесла медсестра, склоняясь над ним. - Может, вам что-то подать? Судно или...
  - Нет, не надо, - резко отозвался он, ненавидя, когда напоминали о его слабости. - Продолжай, - властно приказал мужчина.
  - Так вот, нашли множество женских трупов, это были школьницы, все из одной школы или живущие в одном и том же районе, я уже не помню, где именно. Его нашли в том же месте, - Лин покраснела, - явно после активного участия в оргии. Не известно, кто был убийцей, но вряд ли этот мальчик, это признала даже полиция. А потом дело закрыли из-за недостатка улик. Хотя родители убитых девушек готовы были разнести здание полиции. Кстати, за некоторое время, ещё раньше, было найдено и большое количество убитых школьников, их находили буквально в виде кусков мяса, - её передёрнуло.
  - И это снова был не я, - хмыкнул Мураки, стараясь говорить как можно тише. - Как ужасно, - уже громче добавил он.
  - Не то слово, - девушка вздохнула. - И то, репортёры понаписывали множество грязных статеек, и вообще, дали интервью одной из выживших, так она вообще говорила нереальные вещи: какие-то монстры, щупальца, просто жуть, - её хрупкое тело вновь задрожало, словно тонкое деревце под порывами урагана. - Нет, я больше не хочу об этом говорить, сенсей, если вам интересно, то я принесу вам все газеты об этом деле.
  - С фотографиями? - поинтересовался Мураки, не скрывая хищной улыбки, от которой медсестра поёжилась. Почему-то доктор Мураки неожиданно стал у неё ассоциироваться с произошедшим кошмаром, и со словом монстр, хотя, право, ничего страшного в этом исхудавшем, истончившимся, но всё равно бесконечно красивом мужчине не было. Даже напротив, очень многим он казался похожим на ангела, несмотря на изуродованное лицо с одним ненормально большим, искусственным глазом.
  - Да, доктор, с фотографиями, - усмехнулась она. - Только, я надеюсь, после их просмотра вас не начнут мучить кошмары?
  - Попробую, узнаю, - пожал он плечами. - Принесите мне их. Все. Я имею в виду, которые относятся к этому делу.
  
  
  
  
  Глава 2
  
  
  ***
  
  Газеты оказались интересными, особенно для такого извращенца, которым был доктор - он сам это признавал - но малоинформативными. Хотя просмотренные картины подвешенных к деревьям роскошных, но мёртвых красоток, а также кучка тел возле импровизированного каменного алтаря вызывали смутное беспокойство и ощутимую тревогу, будто произошедший кошмар как-то касался доктора лично. И сколько бы доктор не рылся в памяти, ничего подобного он так и не смог вспомнить.
  Что его настораживало больше всего: жутковатые картины вызывали отторжение, отвращение и даже смутную жалость к жертвам, чего он вообще никогда не испытывал. А ведь он тоже изнасиловал и убил невинного - Мураки вспомнил Хисоку, и сам изумился тому, что пожалел свою жертву и испытал практически ненависть к самому себе за содеянное.
  Отшвырнув газету, словно она была ядовитой змеёй, которая только что его укусила, Кадзутака принял решение хотя бы попытаться разобраться, в чём тут дело, так как смутно ощущал, что произошедшее как-то его касается, хотя и при всём богатстве своей фантазии, не мог предположить, как именно.
  "Орию, что ли, спросить?" - ехидно подумал Кадзутака. "Если я уже действительно настолько выжил из ума, что не помню, как совершил очередное кровавое убийство и групповое изнасилование. Хотя стоп - последнее - явно не мой подчерк. Если на того парня я ещё мог покуситься - допустим, с голодухи - то все эти девушки точно не в моём вкусе. К тому же, каким бы монстром я ни был, щупалец у меня точно не наблюдается".
  
  Взволнованный, даже встревоженный, Мураки испытал сильнейшее желание увидеть этого парня собственными глазами, и узнать, видел ли он его во сне, или, возможно, на самом деле слышал что-то об этом громком деле, только забыл. Кадзутака даже был готов признать, что на самом деле уже читал эти газеты раньше, только, опять же, память стёрла этот эпизод, посчитав его малозначимым.
  Да и после происшествия в лаборатории, где его ударили ножом, а после едва не поджарили, память действительно стала ему изменять.
  Решив, что гадать всё равно бесполезно, Мураки решил дождаться вечера, а затем предпринять попытку добраться до следующего этажа. Кадзутака признавал, что сейчас его возможности весьма ограничены, и он вряд ли сможет добраться даже до лифта, не говоря уже о лестнице без посторонней помощи, но... Так как этой самой помощи у него не было, и не предвиделось, он решил справиться своими силами, как справлялся обычно: стиснув зубы, терпеть боль, преодолевая слабость ставшего почти чужим тела.
  "Возможно, я его даже убью", - кровожадно улыбнулся доктор. "Ненавижу всех, кто делает меня слабым, ибо слабость души - намного страшнее слабости тела".
  
  ***
  
  Полумрак ночи раскрасил мир за стеклом. Мураки дождался последнего обхода и с трудом встал, ощущая, какое всё вокруг ненадёжное - так и старается обрушить его тушку на пол силой притяжения.
  Решив, что набрасывать халат на больничную пижаму слишком нерациональная трата сил, блондин направился к выходу из одиночной палаты, по пути цепляясь за всё, за что только можно уцепиться.
  Перед глазами вспыхивали искры, словно он смотрел в небеса, где зажигались и гасли звёзды... или сгорал костёр, стремясь раствориться в тёрпкой синеве неба.
  В коридоре притаилась тишина, которая была разбавлена уютным и одновременно полным скрытой боли больничным шумом, доносившимся издалека.
  Кадзутака добрался до лифта безо всяких происшествий, правда с трудом и долго, и нажал кнопку верхнего этажа, задыхаясь от усталости и буквально растворяясь в атмосфере застывших больничных запахов, бессильно опираясь о стенку.
  Выйдя из лифта, Мураки вдруг осознал, что вообще не знает, в какой палате находится тот юноша, но всё-таки решил проверить хотя бы несколько, прежде чем признавать капитуляцию.
  Ему повезло сразу, и в первой же одиночной палате, освещённой блеклым, почти призрачным больничным светом, увидел того, кого искал, кого видел в своих снах.
  Юноша спал, застыв с беспомощным, полным тоски и страданий выражением лица. Непослушные тёмные волосы растрепались, обрамляя тонкие черты.
  Улыбнувшись, так, что, если бы Акитоши Окаджима это увидел, то сжался бы от страха, он нарочито нежным движением откинул чёлку с лица.
  - Айю, - прошептал тот, улыбнувшись во сне, но даже в этой улыбке была страх и тревога.
  Мураки тут же застыл, вспомнив Укё, и на миг потерял способность соображать, очутившись в прошлом, кадры которого, яркие и объёмные, застилали глаза.
  "Конечно, я мог бы попытаться её вылечить, а затем отучить ненавидеть мужские прикосновения, а потом мы бы жили долго и счастливо. Возможно, у меня были бы дети. Но нельзя быть фанатиком в двух областях сразу. Я был помешан на убийстве Саки, который и так, уже давно пора это признать, был мёртв. Нет, мне хотелось его оживить, чтобы убить собственными руками. И ради этой идеи я погубил всё светлое в душе".
  Услышав скрип двери, Кадзутака сразу же отошёл от кровати, на ходу придумывая объяснение, почему он тут очутился, и решая, стоит ли изображать лунатика. Но, увидев двух знакомых шинигами, Мураки просто врос в землю, уставившись на них. Впрочем, как и они на него.
  - Мураки, что ты тут делаешь?! - первым опомнился невысокий худенький юноша с большими, кошачьими зелёными глазами. Он гневно смотрел на него, явно мечтая просто прибить на месте.
  Второй сразу же покраснел, когда их взгляды встретились.
  - Привет, Цузуки, - улыбнулся Мураки, стараясь поскорее взять себя в руки, и нарочито игнорируя второго. - А что ты тут забыл?
  - Я здесь по делу, - нахмурился Асато, явно уже прикидывая, какую пакость задумал доктор. - Не заставляй меня думать, что ты как-то связан с этим пакостным делом.
  - В моём состоянии? - Мураки заломил бровь. - Я, конечно, волшебник, но не до такой же степени!
  Он с удовлетворённым видом следил, как этот красивый парень с невероятными фиолетовыми глазами грустнеет на глазах, явно вспоминая, что именно он является причиной такого состояния врага.
  - Мураки, выметайся отсюда, - приказным тоном заявил Куросаки, тоже приходя в себя.
  - Я пойду с ним, - неожиданно заявил Цузуки. - Хочу его допросить, - пояснил он недоверчиво нахмурившемся малышу.
  - Смотри, чтобы мне снова не пришлось тебя вытаскивать, - пробурчал тот.
  - Твоя маленькая жёнушка держит тебя в ежовых рукавицах, - хмыкнул доктор, когда они вышли из палаты.
  - Заткнись! - прошипел тот. - Не все такие извращенцы, как ты.
  - Ага, некоторые просто скрывают свои чувства от себя же, - парировал доктор. - Кстати, убийства совершил этот на первый взгляд безобидный паренёк? В детективах так часто бывает, когда самый непримечательный персонаж становится убийцей.
  - Если б существовали детективы с тобой в главной роли, то ты бы всегда оказывался убийцей, - отозвался Цузуки. - А зачем тебе это знать? - с подозрением поинтересовался он.
  - Сам не знаю, - искренне ответил Мураки, пожимая плечами. - Наверное, мне просто стало скучно.
  Неожиданно он вновь ощутил предательскую слабость и сосредоточился на том, чтобы не осесть мешком на пол. Ему не хотелось демонстрировать своё состояние бывшему врагу... тому, кто так привлекал его с эстетической и сексуальной точки зрения.
  - Держись, - Цузуки схватил его за руку. Мураки мог бы поклясться, что в его глазах заплескалась самая настоящая тревога. - Помочь тебе добраться до палаты?
  - Да, - сквозь зубы отозвался тот, прикидывая свои шансы добраться самостоятельно. Их просто не существовало.
  Через несколько шагов Мураки решил тряхнуть стариной и воспользоваться тем, насколько близко оказался этот, как обычно, молодой и красивый мужчина. Он положил руку тому на талию, прижавшись к нему ещё теснее.
  - Мураки! - вспыхнул Цузуки, но почему-то не стал его отталкивать. - Ты, как всегда, в своём репертуаре.
  Кадзутака привык к двум видам реакции со стороны Асато: либо тот застывал, как кролик перед удавом (чего доктор так до сих пор и не мог понять, так как Цузуки был его намного сильнее), либо пытался отбиться, и эти попытки выглядели настолько жалкими, что вполне можно было заподозрить неумелую игру на публику: мол, я же сопротивляюсь, значит, я этого не хочу!
  - Я и в гробу хочу быть сексуальным, - Мураки воспользовался ещё одной тотальной дозой вины, всколыхнувшейся в сознании шинигами, и положил ладонь на упругую задницу, начиная поглаживать эту соблазнительную округлость.
  - Знай, я терплю это только из-за твоего состояния, в котором я виноват, - проговорил Асато, с тем беспомощно-растерянным выражением лица, которое делало бога смерти по-человечески уязвимым и ещё более желанным.
  Наконец, они добрались до палаты Кадзутаки. Тот, с одной стороны, жалел, что столь близкое соседство с привлекательным существом закончилось, а с другой - настолько вымотался, что мечтал только завалиться в постель и заснуть мёртвым сном.
  С неохотой размыкая объятия, Мураки проковылял к постели, уже не заботясь, как он выглядит со стороны. Он и так знал, как - словно призрак, плохо оживлённый зомби и марионетка в руках неумелого кукловода.
  - М, ты устал, давай я завтра приду, чтобы взять у тебя показания? - тихо проговорил Асато, застыв в дверях, когда Мураки уже лёг в постель.
  - Хорошо, - Мураки кивнул, наблюдая, как исчезает силуэт, как дверь закрывает изящная рука. Ему вдруг стало бесконечно одиноко и страшно. Он вдруг вспомнил, что испытывал похожее состояние в детстве, когда засыпал в комнате, а на полках сидело бесчисленное количество кукол, таращившихся на него стеклянными глазами.
  
  
  
  
  Глава 3
  
  
  
  Мураки вновь проснулся от собственного крика, и едва удержался, чтобы не ударить себя по лицу кулаком.
  Отдышавшись, он потянулся за стаканом с водой - рядом с ним на столике стоял графин и стакан, в который заботливая медсестра всегда наливала чистую воду.
  Дребезжание стекла заставило его обратить внимание на то, насколько сильно дрожат его руки.
  Он вспомнил свой сон.
  Жуткие твари, монстры с чудовищными отростками насиловали на его глазах красивую, хрупкую девушку с чёрными волосами и алыми глазами. Обрывки одежды и смешной красный бант, каким-то чудом удержавшийся на голове во время изнасилования, придавал гротескность этой сцене.
  Сам же он видел всё со стороны, включая уже надоевшего ему Акитоши Окаджиму, который с бессилием наблюдал за очередным изнасилованием своей подруги.
  - Интересно, каким образом меня всё это касается? - раздражённо пробурчал Мураки. - Надоело, право слово, видеть во сне все эти "спектакли".
  После завтрака, который ему принесла заботливая Лин, он вновь собрался с силами, и нагло, посреди дня, направился к Акитоши, чтобы, если понадобится, допросить его с пристрастием.
  Юноша не спал, он сидел на постели, щурясь на солнце, заглядывающее в окно, и явно даже не притронулся к завтраку, стоявшему на столике.
  - Доброе утро, - язвительно заявил Мураки, направляясь к нему и усаживаясь на край кровати.
  Парень удивился, особенно оценив взглядом его одежду: пижаму, прикрытую расстёгнутым халатом.
  - Кто вы? - наконец, спросил тот, приходя в себя.
  - Меня зовут Кадзутака Мураки, но это не столь важно. Важно другое - почему мне по ночам сняться твои дурацкие приключения с голыми девушками, щупальцами и монстрами? - обвиняюще заявил Мураки, холодно вглядываясь в живое, подвижное лицо парня, по которому можно было легко читать все эмоции.
  - Я... - парень был явно ошарашен, и, наверное, от шока, не стал врать. - Я действительно не знаю. А что, вам всё это снится? - с сочувствием спросил он. - Мне тоже. Каждую ночь. Мне кажется, я никогда её не забуду.
  - Айю? - спросил Мураки.
  Парень с некоторым подозрением уставился на него.
  - Откуда вы знаете её имя?
  - Я вчера ночью хотел с тобой поговорить, но ты уже спал, и во сне позвал её по имени. Это твоя девушка?
  Тот устало покачал головой, его губы задрожали, а на глазах появились слёзы.
  - Она никогда не была моей девушкой, и я до сих пор не знаю, кто такая на самом деле Айю Кагано... была. Он тяжело вздохнул.
  - Она погибла на моих глазах, а я, как всегда, не смог ей ничем помочь. Я трус, и заслужил свою боль, когда умерла моя сестра... очень быстро, после смерти Айи. Юноша говорил всё быстрее, явно испытывая желание выговориться, особенно рядом с тем, кто хотя бы отчасти знал то, что с ним случилось, перед которым не надо было притворяться. - Последняя битва, мы думали, что уничтожили монстров, но один из них выжил. И вновь напал на наш дом - мой и сестры. Айя прибыла к нам на выручку, но ничего не могла сделать, да и моя сестра уже была смертельно ранена. Тогда монстр схватил Аю, и...
  - Изнасиловал? - почти буднично произнёс доктор.
  Юноша быстро кивнул.
  - Да, и это было ужасно. Так жутко! Это всегда ужасно, но на этот раз... он буквально порвал её на части. Разодрал на куски. Я думал, что Айю очнётся, что это какая-то уловка, что она встанет и убьёт монстра, но ничего не случилось. А потом я закричал, так как видел неподвижные тела двух любимых девушек, которых щупальца монстра продолжали терзать, затем я увидел голубую печать, она завертелась вокруг меня, словно я очутился в океане, подсвеченным ярко-голубым светом. И что было потом, я не помню. Когда же я очнулся, то не увидел тела Айи, только сестру, которую тот час же отправил в больницу, но она прожила недолго. Ещё какое-то время я думал, что Айю вернётся, что я вновь её увижу, но лишь слабел всё больше. Думаю, что, когда я каким-то образом заставил этого монстра исчезнуть, то серьёзно пострадал. И теперь я умру, - парень беспомощно улыбнулся. - Глупая история, правда?
  - Идиотская, - мрачно согласился с ним Мураки. - Единственное, что меня в ней интересует: почему я должен по ночам наслаждаться твоими кошмарами?!
  - Я, правда, не знаю, сенсей, - парень покраснел, виновато глядя на него. - Мне очень жаль.
  - Может, мне придушить тебя, и кошмары сами собой прекратятся? - предположил Кадзутака с надеждой.
  - Если хотите, можете меня убить, но, так как за это вас могут посадить в тюрьму, то лучше подождите немного - врач сказал, что мне осталось меньше двух недель, - сокрушенно признался Акитоши.
  - Мне от этого не легче - мне самому осталось примерно столько же, - ещё более мрачно заявил Мураки. - Так что, боюсь, мне придётся наслаждаться просмотром твоих кошмаров до самой моей смерти, что, я скажу, является сомнительным удовольствием. Но всё же, мне любопытно узнать, почему и как мы связаны.
  Акитоши посмотрел на него лишь с лёгким любопытством, было видно, что он давно уже думал о другом, о вечном, и какие-то мелкие странности бытия совершенно его не тревожили и ни капли не задевали.
  Вспомнив, что сегодня обещал придти Цузуки, Мураки распрощался, с грозным видом пообещав придти ещё, и отправился к себе в палату.
  
  
  
  Глава 4
  
  
  ***
  
  Асато переступил порог палаты и уставился на Мураки. В снопах белого света в светлой же пижаме он выглядел необычно привлекательно. То, что он исхудал во время болезни, лишь придало ему хрупкость фарфоровой статуэтки. Половина чёлки закрывала искусственный глаз, а чёткий и тонкий профиль, словно нарисованный тушью, освещался ярким дневным светом.
  - Привет, ты прекрасно выглядишь, впрочем, как обычно, - усмехнулся Мураки, но почему у Цузуки сердце защемило, когда он увидел, насколько слабыми были движениями, было видно, что мужчине приходилось буквально заставлять застывшее в инертности тело двигаться. Даже его губы казались нарисованными бледно-розовой краской.
  - Наверное, на меня сейчас неприятно смотреть? - вяло поинтересовался доктор, указывая ему на стул, стоявший возле кровати.
  - Нормально ты выглядишь, - пробурчал Цузуки, неловко усаживаясь. - Что ты опять делал в палате Акитоши Окаджима?
  - Мне стало интересно, - отозвался тот, немного поворачиваясь, чтобы сидеть лицом к лицу к посетителю. - Может быть, ты мне что-нибудь скажешь? - уже с некоторой живостью спросил он, уставившись на него. - Почему мне снятся его кошмары?
  - Кхм, - Асато, как всегда, смутился под его пристальным взглядом, но взгляд не стал опускать. - Ничего не могу тебе сказать, хотя я и пытался выяснить. Но Ватари - это наш местный изобретатель и врач - предложил одно лекарство, которое он изобрёл, - Цузуки неловким движением вытащил из кармана пузырёк. - У Ютаки появилась какая-то странная идея, что это может быть связано с твоей прошлой жизнью. Ты выпьешь раствор и уснёшь, а тогда во сне узнаешь, если это правда. То есть, увидишь те события, которые связали тебя с происшедшим, - по лицу Асато было видно, что он уже сам запутался, кто с кем и почему связан, и что кому надо пить.
  - Хорошо, - Мураки протянул руку и взял бутылочку. - Просто так пить или с водой?
  - Учти, Мураки, Ватари иногда такое изобретает, что и сам не подозревает всех последствий, - предупредил Асато, немного испуганно следя, как бутылочка очутилась в длинных пальцах. - Оно может тебе навредить.
  - Да ты что? - ядовито хмыкнул Кадзутака. - Мне уже прямо стало страшно.
  - Я тоже буду это пить, чтобы попасть в твой сон, - пояснил Цузуки. - Ты можешь сделать так, чтобы нас несколько часов не беспокоили?
  - Оу, ты хочешь уединиться со мной на пару часиков? - Кадзутака изобразил томный вид. - Какой ты плохой мальчик. А твои любовники об этом знают? Или к нам сюда опять кто-нибудь ворвётся и начнёт орать, что я тебя, бедного, маленького, невинного мальчика соблазняю?
  - Мураки! - взвился Цузуки, буквально подпрыгивая на стуле и с беспомощной яростью уставившись на него. - Во-первых, нету у меня никаких любовников, а во-вторых, я собираюсь работать с тобой, а не... Он стал буквально свекольного цвета. Мураки наслаждался шоу, широкой улыбкой демонстрируя это мужчине.
  Связавшись по селекторной связи с медсестрой, которая была прикреплена лично к нему, доктор потребовал, чтобы их не беспокоили. - Я свяжусь с тобой, Лин, когда ты мне понадобишься, - холодно заявил он тоном, не терпящим возражений.
  Затем блондин с ожиданием уставился на Цузуки. Тот осторожно забрал бутылочку из рук Мураки, вздрогнув, когда ощутил тепло его руки, и налил в два стакана воды из графина. В каждый стакан он налил по нескольку капель ярко-жёлтой жидкости.
  - Что ж, за твоё здоровье, Цузуки, - Мураки чуть приподнял стакан, а затем залпом выпил всю жидкость. Цузуки последовал его примеру.
  
  
  
  Глава 5
  
  
  - Запри дверь изнутри, если хочешь, чтобы нам точно не помешали, - приказал Мураки.
  Цузуки подчинился, а затем вернулся и уселся на тот же стул.
  - Я так понимаю, мы скоро заснём? Может быть, ты ляжешь со мной? Кровать, конечно, узковата, но я потеснюсь. Можешь даже лечь на меня, или, что мне понравится куда больше, лучше я лягу на тебя.
  - И не надейся, - Цузуки изо всех сил попытался не покраснеть, но у него плохо получалось. Взгляд видимого серого глаза пронзал его, словно скальпель. - Я останусь на стуле.
  - Откуда ты свалишься в самый неподходящий момент и всё разрушишь, - парировал Мураки.
  - Хорошо, тогда я лягу на полу, - Цузуки решительно поднялся.
  - Как хочешь, - Мураки поднялся, ощущая, как язык уже заплетается, а самого его неудержимо тянет в сон, - возьми моё одеяло и постели, тут холодные полы.
  Молча взяв предложенное одеяло, Асато постелил его на пол и почти упал на него, неподвижно застывая. Мураки тоже ощутил, что падает в бесконечную черноту своего сознания.
  "Интересно, зачем я на это пошёл? Чтобы точно убедиться, что посмертие существует? Так я это и так знаю, взять тех же шинигами... Да и девушку, которую я оживил".
  
  Сначала Мураки увидел своё детство, когда он был ещё маленьким мальчиком и думал, что всё будет хорошо. Кажется, это разрушилось, когда отец привёл в дом Саки, своего незаконнорожденного сына.
  Мураки бы многое отдал, чтобы не видеть второй раз сцену убийства родителей, но не мог ничего поделать. Неприятной была и мысль, что эту самую сцену, момент его бессилия, видит Цузуки. Кадзутака предпочёл бы очутиться голым посреди улицы, чем обнажать душу перед Асато.
  Но, наконец, всё завершилось.
  Это он так думал.
  
  На этот раз он был маленькой девочкой, одной из самых прекрасных дочерей императора, хотя и рождённой от наложницы, а не законной жены.
  Безделье, всевозможные лакомства, великолепные кимоно, драгоценности. Только неудачное перебинтовывание ног привело к тому, что Ами не могла ходить. Бесконечное лежание либо в своей спальне, либо в садовой беседке не могло заменить собственных движений, радости каждого шага. Да, она могла читать и даже писала неплохие хокку, но этого было недостаточно. Девочка всегда завидовала служанкам - ведь они так быстро и расторопно передвигались на неудобной обуви.
  И однажды старый учитель, которого допускали в женские покои, предложил ей сказку, мечту. Он пообещал, что она сможет не просто ходить, но даже летать, и вообще, станет очень-очень сильной. Но для этого ей придётся дать клятву и всю жизнь защищать мирных жителей от адских отродий.
  Ами, конечно же, согласилась. Ведь ей так хотелось бегать!
  И однажды ночью, выкрав девочку, учитель буквально вылетел из окна, наполнив её сердце ужасом и восторгом. В этот момент она поверила в сказку!
  Деревья, пламя костра, несколько камней, напоминающих алтарь. И ещё две девочки, которые стояли возле камней. Несколько мужчин и женщин молчаливо ожидали их появления.
  Ами положили на землю между двумя девочками, и она разглядывала их снизу вверх. Одна была явно дочерью бедняка, одета буквально в лохмотья, но симпатичная и дружелюбная - сразу же доверчиво улыбнулась ей. У девочки были большие карие глаза и непослушные каштановые волосы. Вторая поражала какой-то необыкновенной красотой - на миг Ами подумала, что видит перед собой кицунэ или демона. Тёмные волосы, глаза, поблёскивающие алым светом. Но и эта девочка улыбалась вполне приветливо и даже прошептала: "Не бойся".
  Вокруг них неожиданно засияла ярким светом странная голубая пентаграмма. Узор словно сковал их, заставив застыть, признавая чужую волю, пока сила ярких лучей пронзала их тела, заставляя кричать, буквально вопить от боли и страха. Кричали все трое.
  Ами ощутила, как её буквально поднимают в воздух. Открыв глаза, она увидела других девушек, которые тоже взлетели, словно птицы. Одежда сползла с них разорванными лохмотьями, а другая одежда внезапно соткалась прямо из голубого света. В руку каждой из них влетел ярко-алый жезл.
  
  
  
  Глава 6
  
  
  
  Приключения, на которые так рассчитывала Ами, случились слишком быстро. И они следовали друг за другом, словно их троих испытывали на прочность.
  Благодаря своим новым способностям, Ами могла внушить всем, кто её окружал, что она всегда могла ходить, чтобы не удивлять остальных столь странным чудом, от которого попахивало адом. Также она почти каждую ночь встречалась с Айю и Ютой, которые прилетали к ней в комнату, и они либо просто развлекались, либо тренировались, либо боролись с чудовищами.
  То, что всё это игры отнюдь не детские, Ами поняла, когда первый раз проиграла. С ней рядом была Юта, что не помешало им двоим сдаться... на какое-то время. И этого было достаточно, чтобы ощутить жуткую боль от вторжения щупалец в самые интимные отверстия тела. Она кричала, и слышала крик подруги-соратницы, когда щупальца разрывали её внутренности, проникая внутрь её тела, разрывая её на части. Но она не могла умереть, и адская боль разрывала тело и сознание на части.
  Им обеим понадобилась колоссальная сила воли, чтобы собраться с силами и нанести решающий удар, который уничтожил врагов, но не мог вернуть девственность.
  "Теперь я никогда не выйду замуж", - проговорила Ами, лежа в крови на твёрдой и холодной земле, ощущая, как срастаются кости и разорванные внутренние органы. "Мужу не объяснишь, что ты дева-воительница, а не просто гулящая девка!"
  Они повернули головы, чтобы видеть глаза друг дружки, и истерически смеялись, ощущая боль во всём теле от хохота, сотрясающего тела.
  
  Айю предпочитала сражаться одна, но, узнав, что с ними случилось, рассказала, что с ней самой это сделали раньше. Но, не будучи в полной мере человеком, она мало обратила на это внимание.
  Несмотря на то, что Айю держалась несколько в стороне, они искренне полюбили её. Да и каждая из них была влюблена в двух остальных. Ами не знала, магия тут причиной или их настоящие чувства, но упивалась этой единственной отрадой после океанов боли и страдания. Пытки и муки, которые могли бы легко убить любого человека, оставляли их живыми. Они возрождались. Каждый раз.
  Но однажды их столько раз насиловали и разрывали на части, что безумие начало заполнять их сознание. Сквозь пелену боли Ами увидела корчащуюся Юту, и Айю, которая прибыла на помощь слишком поздно.
  Ами помнила, как Айю начала забирать их силы, впитывая их в себя, заодно освобождая от нечеловеческой боли и жутких страданий, даря им покой и... смерть.
  
  Почему-то Ами, даже умирая, знала, что Айю теперь проклята, и будет вынуждена оставаться волшебницей, творящей магию любви, на долгие века, пока все грехи не будут искуплены. И она будет сражаться одна, безо всякой помощи, потому что двух других воительниц она освободила от этой кошмарной участи.
  
  Очнувшись, Мураки ощутил, что лежит в чьих-то сильных и тёплых объятиях. Его трясет, он старается не плакать. Ведь прошлое - должно оставаться в прошлом. Нет смысла его реанимировать.
  - Значит, я был девушкой. Я думал, будет хуже, - услышал он собственный голос - жалкую пародию на прежнюю ледяную язвительность.
  Несколько секунд - и он осознал, что, вероятнее всего свалился с кровати прямо на Асато. И тот обнимает его, пытаясь утешить.
  Заметив, что жертва кошмарных снов уже пришла в себя, Цузуки встал и осторожно уложил его на кровать, отряхнул одеяло и накрыл им лежащего мужчину с всё ещё мало соображающим взглядом.
  - Теперь понятно, откуда у меня магические способности, - Мураки пытался мыслить рационально, не желая поддаваться слабости и вновь переживать прошлое. - И почему я видел сны Акитоши. Правда, не ясно, почему этого не было раньше.
  - Скорее всего, пока не было явной угрозы, и Айю Кагано справлялась самостоятельно, ваша сила полностью не активизировалась, - заметил Цузуки. Мураки отметил, что его голос дрожит. Кадзутака вспомнил, что Цузуки тоже видел всё то, что едва не свело с ума доктора. - Ведь, как я теперь понял - всё сходится - Акитоши смог применить свою силу только после смерти Айю. Возможно, и твоя сила тоже проснулась бы, но ты тогда был... не в самом лучшем состоянии.
  - Возможно, это частично произошло в лаборатории, - доктор задумался. - Я ведь так до сих пор не помню, как ухитрился оттуда выбраться. Я ведь был слишком слабым для телепортации, и всё же очутился в доме Ории. Наверное, это случилось в момент гибели Айю. Ну, да, мы же с Акитоши очутились в больнице почти одновременно. Он совершил свой "подвиг" в доме, уничтожив то чудовище, а я просто выбрался из лаборатории. Да, и, что самое интересное, раны у меня затянулись достаточно быстро. Хотя, мне это всё равно не помогло. Всё-таки сейчас эта сила для меня чужая. И её использование меня же и убило, как и Окаджиму. Какая ирония, - невесело хмыкнул доктор. - Прошлое всегда убивает, проверено. Что ж, - он устроился поудобнее, - все тайны разгаданы, можно и помереть. Он повернулся к Цузуки, и увидел его ошарашенное лицо с полуоткрытым ртом.
  - И не надо возражать, я не собираюсь убегать от смерти. Собственно, больше меня тут ничего и не держит: брат всё равно сдох окончательно, тайны прошлого мы узнали. Разве что ещё поговорю с Акитоши, думаю, ему необходимо об этом узнать - почему, собственно, я один должен мучиться? Пусть пострадает со мной за компанию - ему полезно, и мне приятно.
  - Мураки... - Цузуки явно не знал, что сказать.
  - Я могу попросить, чтобы, когда придёт время, это был ты? - Кадзутака проникновенно глянул на него. - Не думаю, что среди шинигами выстроится очередь среди желающих забрать мою душу.
  - Ну, да, они все бояться тебя, подозревают, что ты можешь что-то наворотить и в таком состоянии, - признал Асато. - Ты правда хочешь, чтобы это был именно я?
  Их взгляд встретились.
  - Да, мне это будет приятно. Но, конечно, я помню, что юный Хисока мечтал мне отомстить. Так что, если он захочет, то вполне может меня добить. Я всё равно сейчас не способен сопротивляться, а месть - это святое дело. Давай сделаем так, - Мураки оживился, явно предвкушая очередное громкое шоу, хоть и последнее в его жизни, - вы придёте вдвоём - он пусть меня убьёт, а ты заберёшь мою душу, хорошо? Завещание я уже написал, все долги роздал. Только поспешите, пока я не умер естественным путём. Я понимаю, что большинство душ сами находят дорогу туда, куда следует, но я бы не отказался, чтобы ты сыграл роль проводника - ты знаешь, мне всегда нравилась твоя компания.
  Кивнув, Асато быстро ретировался, едва не сорвав дверь с петель - в растрёпанных чувствах с трудом вспомнив, что сам же её и закрывал, но Мураки успел увидеть слёзы в фиолетовых глазах.
  
  
  
  
  
  Глава 7
  
  
  
  На этот раз Акитоши сам заявился к нему в палату, и тоже с таким видом, что прямо сейчас отдаст концы.
  - Теперь мне приснился ваш сон! - тяжело дыша и почти падая на стул, выпалил он. Его тёмно-карие глаза пристально всматриваются в лицо Мураки, непроницаемое, как обычно. - это ведь не просто сон, правда? Это всё было на самом деле?
  - Это было в прошлом, - Кадзутака покачал головой, - а мне хватило проблем в этой жизни, чтобы разбираться ещё с прошлыми. К тому же, это уже не имеет значения, - он вздохнул. - Мы не можем пользоваться этой силой, так как прошло слишком много перерождений. Да, я маг, - он поймал заинтересованный и немного испуганный взгляд парня, - но магические таланты мне явно достались от дедушки. А прошлая сила активизировалась не так давно, да и забрала остатки моих сил, - он скривился.
  - Как и у меня, - тихо заметил юноша. - Значит, я когда-то был таким, как и Айю. И она решила пожалеть меня, и не возрождать. Она так старалась охранять меня от боли, а я... даже ничем не мог ей помочь.
  Кадзутака хотел ядовито процедить какую-то жестокую банальность, из серии: "Это жизнь, милый мой", - но решил промолчать. Не хотелось ему усугублять чужие печали, тем более, бывшего соратника... соратницы.
  - Послушай, - доктор вдруг вспомнил, - меня скоро придут убивать, так что иди к себе.
  - Что?! - юноша ошарашено уставился на него, став ещё более похожим на взъерошенного воробья. - Я могу чем-то помочь? - спросил он, и сам же ответил, поникнув плечами. - Хотя, что это я несу. Я всегда был бесполезным.
  - Перестань сам о себя вытирать ноги, - проговорил мужчина, скривившись. - Так случается, что ты слабее... и ничего тут не поделаешь. Мне тоже приходилось отступать и в этой, и в той жизни.
  - Да, я помню, - тихо отозвался Акитоши. - Это всё так странно, правда?
  Дверь открылась - и два шинигами тихо вошли в палату, заперев за собой дверь.
  - Ты не один? - Хисока зло уставился на Мураки. Асато стоял за его спиной и явно выглядел виноватым.
  - Я его к себе не приглашал, - отозвался Мураки. - Но он не будет мешать, и не будет болтать.
  - Что ж, его время тоже истекло, - холодно заметил юноша с русыми волосами, - даже хорошо, что не придётся бегать с этажа на этаж. Будет и мне работа сегодня.
  Хисока подошёл к доктору и немного замялся, явно не в состоянии решиться.
  - Давай, закончи это, - заговорил Мураки. - Возможно, ты и обретёшь покой в жизни, когда завершишь свою месть.
  - А ты обрёл его? - ехидно заметил Куросаки, за бравадой скрывая неуверенность и страх.
  - У меня же не получилось. Так что ничего не могу сказать. Я не знаю, чтобы я чувствовал, если бы мне удалось воскресить брата - и убить его собственными руками. Зато у тебя есть шанс попробовать. К тому же, собственные зароки надо выполнять, иначе... какой же ты мужчина.
  Акитоши дёрнулся, пытаясь помочь, даже понимая, что ничего он не сможет сделать против этих двух. Просто вчерашний сон про прошлую жизнь разбудил его память. Да, странно было ощущать себя девушкой, переживать чужую жизнь в чужом теле, и умирать, но самым неприятным было вновь потерять Ами.
  - Не мешай, - красивый шатен с потемневшими глазами остановил его, отодвигая с дороги. - Ты всё равно ничего не сможешь сделать - его время пришло. Да и твоё тоже.
  Акитоши увидел сострадание в фиолетовых глазах, настолько человеческое в глазах нелюди, что застыл от изумления.
  Когда же Акитоши перевёл взгляд на ту странную пару, то увидел, что всё уже закончилось. Блондин после атаки лежал распростёртым на кровати и явно не дышал.
  Шатен сделал несколько шагов, склонившись над телом. Затем куда-то исчез.
  - Теперь твоя очередь, - юноша с напряжённым лицом повернулся к нему, блеснув глазами цвета изумруда. Такими живыми и одновременно мёртвыми. - Не вздумай применять свою силу, отродье, иначе твоя смерть будет ужасной.
  - Моя смерть и так была ужасной, - Акитоши ощутил, как лицо искажается улыбкой, похожей на оскал. Ему хотелось и смеяться, и плакать одновременно. Недавно он потерял сестру и любимую девушку, а теперь - давнюю подругу, с которой был так же близок, как с сестрой... Хотя и не в таком интимном плане. - Я видел, как мою любимую много раз насиловали самым жутким образом, видел, как лишали невинности мою сестру, а потом заставляли её трахаться со мной. Я вспомнил, что в прошлом я был девушкой-волшебницей, которая испытывала ужасные страдания почти каждый раз, когда сражалась с монстрами. Как ты думаешь, меня ещё можно чем-то удивить или напугать?..
  В воздухе повисло напряженное молчание. Акитоши заметил, как на лице Хисоки проявлялось недоумение и опаска. Он явно прикидывал способы замочить "эту тварь".
  "Ну, надо же! Теперь я стал тварью".
  - Я не буду сопротивляться, - спокойно отозвался юноша.
  
  
  
  Глава 8
  
  
  
  Мураки видел Асато, который находился с ним рядом, явно каким-то образом удерживая его душу, и Акитоши, которого таким же образом удерживал Хисока - с явной брезгливостью и отвращением на лице, словно ему пришлось "подержать на ручках" ядовитую змеюку подозрительного происхождения.
  Сначала были небеса, а затем - какое-то, кажущееся почти бесконечным и одновременно замкнутым в себе пространство, наполненное беспросветной тьмой - и множество свечей.
  Мураки уловил взгляд, полный ненависти и ревности, когда пролетал мимо странного полупрозрачного существа с белоснежной маской и белыми перчатками.
  Потом они очутились вроде бы в покоях старинного дворца. На изящном диване развалился маленький мальчик. Правда, заглянув в его глаза, Мураки сразу понял, кто тут главный. Мальчик был хорошеньким блондинчиком, неприятно напоминающим Кадзутаке его самого в детстве. Мальчишка был одет в маленькие шортики и лёгкую белую маячку. Он казался изящной куколкой, которая внезапно превратилась в настоящего ребёнка лет шести-семи.
  Каким-то образом, оглядев настороженно замершего Цузуки, напряжённого Хисоку, и взволнованного Акитоши Окаджиму, доктор осознал, что каждый из них видит Повелителя Ада именно таким, какую иллюзию тот им внушает. И, судя по всему, эти ассоциации были крайне неприятными.
  - Итак, - звонкий, чистый голос внезапно заполнил залу с позолоченными потолками, - я ожидал, что вы вернёте себе прежний образ, тот, когда вы были воительницами, - он явно обращался к Кадзутаке и Акитоши. - Но вы так сильно цеплялись за образ последнего существования, что и остались именно такими. Хм, это осложняет дело, хотя... не для меня. Куросаки, ты мне не нужен, можешь идти, - прозвучало почти как явный приказ удалиться, поэтому Хисока тот час же растворился в воздухе, напоследок ещё раз бросив на Мураки взгляд, полный бессильной ярости.
  "Да, малыш, я тебя понимаю. Я и сам жалел, что нельзя оживить брата, чтобы убить его дважды", - Мураки был уверен, что Куросаки прочтёт этот мысленный посыл, брошенный вдогонку.
  - Сейчас у меня на уме два варианта решения этой, так сказать, проблемы, - он задумчиво потрогал пальцами губы. - Всё зависит от тебя, Цузуки Асато, - неожиданно обратился он к застывшему шинигами. - Иметь сильное оружие - это всегда хорошо, - Повелитель Ада словно взвесил двух бывших воинов на невидимых весах. - Но, если ты не можешь им управлять... То лучше его уничтожить. Однако, если ты, Цузуки, согласишься на обряд, с помощью которого я соединю тебя с ними обоими, то я оставляю их в живых.
  - Я согласен, - быстро отозвался Асато, кинув на них короткий взгляд.
  - Ты же ещё не знаешь, что тебе придется делать, - предостерёг его мальчик со взглядом, сжигающим душу.
  - Я на всё согласен, - твёрдо заявил Цузуки.
  - Ну, раз на всё, - мальчик усмехнулся настолько неприятно, что Мураки передёрнуло, - то я проведу обряд прямо сейчас, тянуть нечего.
  
  Синяя пентаграмма появилась из ниоткуда, окружив их двоих: Мураки и Акитоши.
  - Асато, подойди к ним, но не вплотную, а стань между ними, вот так, - скомандовало он. Цузуки повиновался. Зазвучали слова заклятья, и внезапно Мураки осознал, что в своё время его - в теле Ами - примерно таким же образом привязали к Айю, как и Юто. Поэтому именно Айю смогла их освободить и даровать им смерть.
  Пентаграмма постепенно менялась, а затем её лучи словно пронзили Цузуки, окружая и его синеватым сиянием. На этот раз Кадзутака уже куда больше знал о магии, так что осознавал, кто теперь стал его господином.
  - Всё, - раздался будничный голос мальчика, вновь устроившегося поуютнее на своём диване. - Теперь вы должны жить вместе, и... Доктор Мураки, я полагаю, и так знает всё, что нужно, - он очаровательно улыбнулся ему. - Вот сам всё и расскажешь, - существо кивнуло на Акитоши и Цузуки. - Проведёшь инструктаж, так сказать. Да, и, Асато, так как ты сам не захотел слушать условия, то знай - Куросаки больше не твой напарник, у тебя теперь есть эти двое, - он кивнул на двух застывших молодых мужчин.
  - Но, я думал... - Асато явно был ошарашен, - что они станут, ну, кем-то вроде моих шики, - Цузуки покраснел.
  - Нет, конечно же, если б они должны были стать твоими шикигами, как ты думаешь, может быть, я бы тебе об этом сказал заранее? - язвительно поинтересовался Повелитель Ада. - Забавно, что эти девушки, то есть, сейчас мужчины, изначально были созданы, чтобы бороться с адскими тварями, - он рассмеялся. - А теперь будут служить богам смерти. Ты уже жалеешь, Цузуки? Но изменить уже ничего нельзя.
  - Не жалею, - упрямо возразил тот.
  - Тогда идите, - мальчик вальяжно махнул рукой. - Вы мне уже надоели, если честно. Особенно твоя постная физиономия вечного девственника, Асато. Я понимаю бедняжку Хакушаку - ты ему так долго обещал свою благосклонность, но вечно увиливал, так действительно можно умом тронуться. Если он есть, этот ум, конечно. Хотя, естественно, твоя сила заставляет с тобой считаться, ладно, иди-иди, - он махнул рукой с видом султана, отпускающего своих рабов.
  
  В многочисленных коридорах они бы заблудились, настолько они походили на лабиринт, если бы Цузуки не знал все пути.
  Неожиданно им встретился какой-то шинигами.
  Он пристально уставился на их шеи - Мураки знал, что после ритуала на их шеях появились татуировки сине-голубого цвета, изображающие пентаграмму. У Цузуки она была алая. Также Кадзутака понимал, что вскоре знаки не станут видимыми, проявляясь лишь при обмене энергией, но взгляд незнакомого парня прямо-таки расцвёл пакостной радостью.
  - О, Асато, неужели я дождался! То есть, мы дождались. Наконец-то ты обзавёлся гаремом. У тебя милые, кхм, жёнушки. Только почему они не в платьях? И где рабские ошейники с поводками и намордниками? Все думали, что ты у нас скромник века, а ты сразу двух отхватил! Хотя, наверное, правильно к тебе Хакушаку приставал - это точно не женщины, - он ещё раз окинул всю компанию предвкушающим взглядом - явно представлял, как разнесёт свеженькую сплетню по всему Мейфу.
  Цузуки ничего не ответил, только ускорил шаг, но Мураки отметил первые признаки начинающейся истерики.
  
  
  
  Глава 9
  
  
  Когда Цузуки открыл дверь пустующей комнаты с несколькими стульями и одним столом, и резко развернулся к ним обоим, смотря в основном на Мураки, тот сразу определил, что сейчас будет буря... а может быть, даже град с дождём.
  - Мураки, может быть, объяснишь мне, что означал тот обряд? - стараясь говорить спокойно, спросил Асато, но дрожание его рук и губ говорило само за себя.
  - Да, конечно, - Кадзутака постарался взглядом успокоить Акитоши, которого тоже буквально трясло после всего пережитого. - Нам вернули наши тела, я так понял, что мы стали шинигами, но под твоим контролем. То есть, наша связь обозначает магический брак. Одна из разновидностей, самая сильная, но мы с Акитоши лишены права поступать по своей воле. Однако, для полноценного завершения церемонии - и это необходимо сделать как можно скорее - ты должен лишить нас обоих девственности. Лучше всего, если ты и сам девственник, - Кадзутака вопросительно глянул на порозовевшего Цузуки.
  - Да, - коротко отозвался тот, - я ещё ни с кем не спал. И как, по-твоему, я должен лишать вас невинности? - ядовито, с истерическими нотками, выпалил тот. - Если я даже не знаю, что нужно сделать? То есть, я читал, конечно, книги, смотрел фильмы, но я не знаю, смогу ли это сделать, - честно признался он. - Я боюсь.
  - Не надо бояться, - Мураки осторожно скользнул к нему, коснувшись руки, а затем снова убрал руку. - Ты ведь будешь сверху. Никакой боли не будет.
  - А как насчёт тебя... и его? - Асато кивнул на сжавшегося юношу. - Я ведь могу причинить боль вам!
  Мураки рассмеялся.
  - Знаешь, вряд ли после того, что мы с ним пережили в прошлой жизни, да и я в этой, ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО сможешь причинить нам боль.
  - Кстати, Мураки, у тебя ведь есть шики? - вдруг спросил Цузуки, явно желая переменить тему, отдалить неизбежное.
  - Ну, да, ты же знаешь, Король Драконов, - чуть удивленно отозвался тот.
  - У тебя сохранилась с ним связь? В качестве оружия твой Дракон - это нечто тотальное, - усмехнулся Асато дрожащими губами.
  Мураки мысленно попытался связаться со своим шикигами, и был встречен бурной радостью последнего и мысленным желанием продолжать, так сказать, сотрудничество.
  - Да, он остался мне верен, - кивнул доктор. - А сейчас... извини, Цузуки, что я настаиваю, но чем быстрее мы это сделаем, тем будет лучше для нас всех.
  Цузуки кинул на него быстрый взгляд.
  - Можно подумать, что тебе не терпится оказаться подо мной! Вообще, мне вот интересно, - он подошёл к Мураки почти вплотную, вглядываясь в уже два серых глаза, одинаково прекрасных. - Ты на самом деле хочешь меня? Я могу предположить, что ты приставал ко мне в рамках своего плана, чтобы добить меня побыстрее, чтобы я захотел умереть. Ты на самом деле испытываешь ко мне желание или это была игра?
  - Зачем тебе это знать, Цузуки? В любом случае, я не собираюсь даже пытаться выйти из рамок обряда, так как это, во-первых, невозможно, во-вторых, снова бы привело меня к смерти, к чему я, поверь, отнюдь не стремлюсь. Так что я не буду увиливать, напротив, даже помогу тебе справиться... Я чуть поопытнее тебя, хотя и не настолько, как все считают. Но я всё-таки врач.
  Асато раздражённо уставился на него.
  - Я не это имею в виду, не делай вид, что не понял прямого вопроса, а то по голове дам, честное слово! Иногда ты меня так бесишь, Мураки, что просто ужас!
  - Тебя бешу я или та беспомощность, которая тебя охватывает в моём присутствии? - тонко улыбнулся Кадзутака, почти склоняясь к его лицу.
  - Ты просто адреналиновый наркоман, Мураки! - выдохнул Цузуки. - Прямо не можешь не нарываться.
  - Может, хватит ссориться? - умоляюще проговорил Акитоши. Когда оба мужчины уставилась на него, он покраснел. - Нам с Ами, то есть, с Мураки, - запинаясь, быстро заговорил он, - не привыкать исполнять свой долг. Я тоже не буду увиливать, - он покраснел ещё сильнее.
  - Ты очень нравишься мне, Асато, - серьёзно отозвался Кадзутака, взяв его за подбородок и глядя прямо в глаза. - Очень даже, - он склонился к нему, медленно и неумолимо приближаясь. Асато тяжело задышал, словно приговорённый к смертной казни, которая неожиданно оказалась весьма приятной, хоть и убийственной. Касание губ оказалось нежным, лёгким и мимолётным, словно на губы села бабочка, погладив их крылышками, а потом тут же улетела.
  - Вот ты где! - дверь громко хлопнула, ударившись о стенку. На пороге появился Хисока с обвиняющим выражением лица. За ним стоял Татсуми Сейчиро, нервно поправляя очки и чем-то ужасно похожий на доктора Мураки... когда того одолевало безумие.
  - Значит, это правда, - юноша сложил руки на груди. - И они оба - живы. И стали шинигами, - почти выплюнул он.
  - Хисока, подожди, ты не понимаешь... - попытался оправдаться Асато, явно теряясь и виновато глядя на своих друзей.
  Взгляд Татсуми цепко отметил татуировки и зажёгся яростью.
  - Почему ты согласился на эти условия?! Ты что, идиот? Зря мы пытались тебя спасти от посягательств Хакушаку и этого маньяка, - он со злостью уставился на Мураки. - Если ты сам, добровольно, стал его хозяином! Зачем это тебе? Пускай бы они оба умерли, - он небрежно кивнул в сторону Акитоши и Кадзутаки. - Тебе проблем было мало? Да и ребёнка обидел, - Татсуми глянул на Куросаки.
  - Зачем ты соединился с ними энергией? - едва дыша от ярости, продолжал Хисока свою обвинительную речь. - Может быть, я тоже хотел с тобой... Да и ты... Я думал, что я тебе нравлюсь, что ты любишь меня! - выкрикнул малыш со слезами на глазах. - А ты!.. Предатель! Ненавижу тебя, не хочу больше тебя видеть.
  Юноша с плачем, словно маленький разбалованный ребёнок, которому мама отказалась купить игрушку, вылетел из комнаты.
  - Я не ожидал от тебя такого, Цузуки, - безжизненным тоном продолжил Сейчиро. - Я тоже всегда любил тебя, и ожидал, что когда-нибудь ты ответишь мне взаимностью, я так радовался, когда этому маньяку пришло время умирать, - снова злобный взгляд на Мураки. - Что ж, больше на мою помощью не рассчитывай, справляйся сам, у тебя же теперь целых две... жены.
  Когда и этот мужчина покинул комнату с видом обиженного короля, которому под видом дорогого вина на балу вручили дешёвое пиво, Мураки с Акитоши пришлось буквально подхватить Цузуки, чьи ослабившие ноги не могли удерживаться тело в вертикальном положении.
  - Мураки, - Цузуки, едва дыша, уставился на него, - Акитоши... я тоже готов сделать всё, что нужно. Я не собираюсь бросаться своими словами и обещаниями. Наверное, мне наконец-то придётся брать ответственность за свои слова и поступки, а не прятаться за спину друзей, и брать залоги, надеясь, что расплата никогда не наступит.
  
  
  
  Глава 10
  
  
  Несмотря на своё состояние, Асато смог телепортировать их в своё жилище. Кадзутака собирался с силами и духом, понимая, что теперь на его попечении двое молодых мужчин с очень нестабильной и покорёженной психикой, и ему придётся как-то с этим справляться, несмотря на то, что и его психика далеко не в лучшем состоянии. Но, по крайней мере, он был - иногда - самым здравомыслящим среди многих людей.
  Убедившись по растерянному и смущённому взгляду Цузуки, что шинигами явно стесняется бедного домика, который снимал в дальнем уголке Японии, он одобряюще улыбнулся ему.
  Понимая, что обряд надо завершить, но, если начать действо прямо сию минуту, может получиться огромный конфуз в самом прямом, интимном плане, Мураки решил немного отвлечь Цузуки. Конечно, Акитоши тоже тревожил его, к тому же, они были связаны в прошлом, и Кадзутака благодаря зелью смог вспомнит достаточно, чтобы ощутить нити, которые раньше делали их большим, чем просто подругами, но от Асато зависело слишком многое. Образно говоря, он был вожаком их стаи.
  - Цузуки, ты не мог бы телепортироваться со мной в одно место? - обратился он к нему. - Мне надо забрать кое-какие мои вещи. Думаю, мою тело уже нашли, и вовсю идёт поминальная процедура, так что дома вряд ли кто станет меня искать. Если это можно, конечно.
  - Если ненадолго, - кивнул Асато. - И чтобы никто из тех, кто тебя знал, не смог тебя увидеть. Было видно, что он настолько измождён, что ему многое просто безразлично, хотя он и привычно следовал букве закона.
  - Ты подождёшь нас? - Мураки подошёл к замершему посреди комнаты парню и, немного подумав, легко коснулся губами его лба, а затем взъерошил волосы.
  - Они у тебя такие же непослушные, как и тогда.
  - Я подожду, - кивнул юноша. - Вон в этом кресле, - парень смущённо улыбнулся Мураки, резко обнял его, а затем так же быстро отодвинулся и подошёл к креслу, в которое почти упал, явно обессилев от всего пережитого. Прикрыв глаза, он почти отключился от реальности.
  - Жаль, успокоительного нет, - вслух пожалел доктор. - Ладно, Цузуки, телепортируемся.
  Ощутив, как к нему прижалось чужое тело, Мураки внезапно ощутил безопасность, вновь как будто очутившись в теле маленькой Ами, которая так мечтала о приключениях, даже не подозревая, что они могут её сломить.
  Когда они очутились в квартире Мураки, тот быстрым шагом направился к сейфу, скрытому под несколькими заклятиями, и быстро опустошил его.
  - Всё, - он подошёл к Асато и с ожиданием уставился на него. - Можем отправляться обратно.
  - Хорошо, - почти равнодушно, всё ещё пребывая в шоке, ответил Цузуки вновь приобнимая его.
  Когда они телепортировались обратно, то увидели, что Акитоши задремал, но сразу же вскинулся и испуганно уставился на них.
  - А, вы вернулись, - он потёр глаза.
  - Я решил забрать из сейфа немного денег, - ослепительно улыбнулся ему Кадзутака. - Нам они понадобятся, и парочку кредиток. Оказывается, я совершенно искренне забыл, что храню дома порядочно средств... Но это не столь важно, ты знаешь, что важно сейчас, - он пристально глянул на Асато. Тот зарделся, явно смутившись, но кивнул.
  - Сначала поужинаем, или сразу... в постель? - с трудом выговорил Цузуки, опустив взгляд в пол.
  - Ты хочешь есть? - Мураки повернулся к Акитоши.
  - Нет, - тот помотал головой. - Совсем нет аппетита.
  - Тогда... где тут у тебя душ? - Кадзутака попытался сделать вид, что то, что сейчас происходит - самое обыденное занятие в мире, и вообще, банальность. Но получалось плохо. Он понимал, насколько важно происходящее для них троих. И каким шоком оно являлось для каждого в отдельности. Да и сам Мураки готов был впасть в истерику, представив себя под мужчиной. На самом деле он всегда избегал и даже боялся близких отношений, поэтому с теми, кто привязывался к нему, он старался обращаться как можно жёстче, а с друзьями старался выглядеть хладнокровным и равнодушным, чтобы держать их на расстоянии. Ведь у него была "Великая Миссия!"
  Каждый из трёх участников разыгравшийся сцены явно готов был побиться головой об стенку и сбежать куда подальше, явно удерживая себя на месте только чувством долга и силой воли.
  - Цузуки, иди первым, а потом ожидай нас в кровати, - скомандовал Мураки.
  Слабо кивнув, с таким видом, что охотнее он очутился бы в тюрьме, на плахе в пустыне без еды и воды, вообще где угодно, Цузуки поплёлся в ванную.
  - Не бойся, Асато - очень добрый и нежный, он не причинит нам боли, - Мураки устало улыбнулся Акитоши.
  - Ты ведь тоже боишься? - неожиданно спросил тот, прямо глядя ему в глаза.
  - Да, - помедлив, всё же признался он. - Немного.
  - Мы переживали и куда более страшные вещи, и даже насилие, - продолжил юноша. - И это тоже переживём, - его пальцы впились в подлокотники старого кресла, готовясь сделать его ещё более старым.
  - Конечно, - кивнул Кадзутака.
  - По крайней мере, это куда лучше щупалец, правда?
  - Ещё бы, - Мураки поймал себя на то, что нервно расхаживает по комнате, и заставил себя тоже опуститься в другое кресло.
  - Я не подведу тебя, - неожиданно сказал Акитоши, глядя на него. - Ты же знаешь, я никогда тебя не подводил.
  - Да, я помню. Я верю тебе, - Мураки ощутил сюрреалистическое безумие их беседы.
  Закрыв глаза, Мураки сам впился ногтями в подлокотники.
  "Не будь девчонкой! Ты убивал людей, а в прошлой жизни - и нелюдей. И никогда не боялся их", - уговаривал он сам себя, ощущая сильный душевный дискомфорт. Одной части его личности даже стало интересно, отчего вдруг возникли такие страсти, и она быстренько включила логику. Мураки осознал, что дело, конечно же, не в том, что он вдруг испугался боли - да и сомневался, что Асато действительно сильно ему навредит. Он боялся другого - привязанности, которая может возникнуть после именно этого полового контакта. Наверное, поэтому он всегда раньше сам первый и убегал от Цузуки, потому что боялся, что может однажды влюбиться.
  
  
  
  
  Глава 11
  
  
  
  Когда Асато вышел из душа, стараясь не смотреть на них, мучительно краснея и тщательно прикрываясь длинными полами халата, Мураки шагнул к ванной комнате, на ходу поинтересовавшись, где Цузуки собирается лечь.
  - Можно я с тобой? - умоляюще прошептал Акитоши, приближаясь к нему. - Я боюсь оставаться с ним наедине, - признался он, тоже краснея. - Я понимаю, что он спас нас, и всё такое прочее, но я не могу не воспринимать его, как чудовище. Это сильнее меня.
  - Я понимаю, - мягко заметил Мураки. - Пошли, - взяв его за руку, он направился к открытой двери ванной, где Цузуки оставил им включённый свет, и два новых халата в целлофановой упаковке. Новые же полотенца висели на вешалочке.
  Они быстро разделись, и по очереди помылись, не то, чтобы не стараясь не смотреть друг на друга, но испытывая определённую неловкость. Впрочем, Мураки никогда не любил оказываться перед кем бы то ни было обнажённым, для него это было синонимом слабости.
  Выключив свет, Мураки вновь взял парня за руку и повлёк за собой в спальню.
  - Не бойся, я буду первым, и, когда дойдёт дело до тебя, проконтролирую весь процесс по мере возможности, - шепнул Кадзутака на ухо дрожавшему юношу, у которого от страха подгибались ноги.
  Кровать была достаточно широкой, чтобы вместить всех трёх. Впрочем, Акитоши забился в уголочек и изо всех сил делал вид, что его не существует.
  Цузуки лежал в халате поверх покрывала и явно очень сильно нервничал.
  Когда Мураки коснулся его тела, то оно показалось ему твёрдым, словно камень.
  - Расслабься, помни, ты будешь сверху, но я всё сделаю сам, - успокаивающе заговорил Мураки, осторожно поглаживая участок обнажённой груди, видимый в вырезе. Он увидел, что на лице Асато появилась страдальческая гримаса, словно ему собирались вырвать все зубы без анестезии. Несмотря на то, что в комнате был только розовый ночник, испускающий едва уловимое сияние, доктор, как и раньше, отлично видел в темноте.
  "Наверное, мои зрачки остались вертикальными, как и раньше. Что ж, это хорошо, пригодится", - мелькнула мимолётная мысль, тот час же растворившаяся в необыкновенных ощущениях.
  Мужчина прижался к груди застывшего Цузуки, изображающего упавший с постамента памятник. Он услышал, как сильно бьётся сердце темноволосого шинигами, как усилилось дыхание - но явно от переживаний, шока и страха, а отнюдь не от возбуждения.
  - Сними, пожалуйста, - Кадзутака дотронулся до пояса халата, но не решился его снять. Он боялся рецидива, того, что Асато всё-таки не выдержит этой пытки, и, либо перевоплотится в демона, либо вызовет всех шики сразу - и уничтожит их. А потом будет долго плакать... если выживет сам, но уже будет поздно.
  Судорожно кивнув, Цузуки приподнялся, стащил с себя халат и отшвырнул его на пол, упав обратно на постель и отворачиваясь.
  Мураки тоже избавился от своего халата и вновь прижался к нему.
  Возбуждение охватило Мураки неожиданно для него самого. Страсть накатила громадной волной - и погребла его под собой, всего, без остатка, почти не оставив никаких мыслей в голове.
  Конечно, даже в таком состоянии, доктор мог отчасти себя контролировать, и понимал, что должен очутиться снизу, иначе Асато точно его убьёт.
  Он покрыл поцелуями прекрасное, сильное, отлично развитое тело со смугловатой кожей, поглаживал руки, плечи, талию и бёдра своего партнёра, но тот почти никак не откликался на это, словно тело в морге. Разве что, в отличие от стопроцентных трупов, дышал и дрожал.
  Скривившись про себя, Мураки спустился ниже и, осторожно обвив член любовника пальцами, сжимая, направил головку себе в рот. Раньше он и представить себе не мог, что когда-нибудь возьмёт в рот мужской член, но раньше он и никогда бы не пошёл на то, чтобы очутиться снизу.
  Незнакомое ощущение понравилось ему, когда прошёл первый шок, Кадзутака ощутил новую волну обжигающего безумия - подавляющего наслаждения.
  Приноровившись к размеру крупного члена, Мураки добился того, что орган решил выйти из комы и стал ещё больше. Ощущая пальцами пульсирующую кровь под нежной кожей, и шёлк, превращающийся в сталь, Мураки опустился на колени, нависая над телом Асато. Он направил член в себя и начал опускаться, испытывая необычный коктейль боли и удовольствия. Да, именно это чувство он всегда хотел испытать, не осознавая этого!
  Цузуки хрипло застонал, и совершенно автоматически выгнулся, посылая член ещё глубже в его тело, глаза мужчины помутнели, словно потемневшие от времени старинные зеркала.
  Всего несколько минут - и Мураки кончил первым, испытывая необыкновенное чувство принадлежности. Открыв глаза, он заметил, как теряет свои контуры, расплываясь в полутьме, знакомая синяя пентаграмма.
  Осторожно слезая с ещё твёрдого члена, из которого продолжала вытекать сперма, Кадзутака взял влажное полотенце, которое прихватил специально, и бережно вытер их обоих.
  Когда они отдышались и пришли в себя, Кадзутака поманил Акитоши. Тот, смертельно побледнев, но с уже начавшим подавать призраки жизни членом - и явно стесняясь своего возбуждения, как вуайерист, застуканный на горячем, подполз к ним.
  Вновь взяв в рот член Асато, Мураки добился нового стояка, а потом мягко, но настойчиво, заставил Акитоши расположиться над лежащим шинигами.
  Целуя узкую спинку парня, он смазал слюной два пальца и подготовил юношу, возбудив его умелыми касаниями к простате, второй же рукой он стимулировал его член, добившись полного возбуждения.
  Направить член Асато в анус Окаджимы оказалось довольно просто, да и дальнейшее произошло само собой, уже без его прямого участия - Акитоши не пытался сжиматься слишком сильно или уклоняться от поступающих движений, а его сильное тело позволило ему балансировать в этой неудобной позиции.
  Цузуки кончил предсказуемо быстро - и Мураки вновь отметил появление и исчезновение синей пентаграммы - теперь уже окружившей их троих. Их пентаграммы на шеях вновь проявились - и ярко сияли несколько секунд.
  Кадзутака помог юноше лечь на кровать, и, отметив, что Акитоши не кончил, довёл его до оргазма несколькими умелыми движениями ладони.
  Затем, вытерев их с Асато полотенцем, лёг между двумя мужчинами.
  Мураки боялся, что они втроём не смогут сомкнуть глаз до утра, но, пентаграмма, связав их, подарила целую ночь сна.
  
  
  
  Глава 12
  
  
  ***
  
  Мураки проснулся от утреннего света, который пробивался сквозь полупрозрачные шторы. Яркое весеннее солнце освещало кровать, так что нигде нельзя было спрятаться от обжигающего веки бело-золотистого света.
  Он повернулся, глядя на ещё спящего Цузуки: тот выглядел как обычно, просто великолепно. Одеяло очутилось где-то на талии, и под лучами солнца его сильный торс и загорелая кожа словно светились. Улыбнувшись, он склонился к нему и коснулся его плеча поцелуем, затем обернулся ко второму "соседку по койке". Акитоши тоже уже проснулся и смотрел на него, явно не знаю, что говорить и делать.
  - Что, не привык так просыпаться? - прошептал Мураки, вставая с постели, накидывая на себя халат и маня его за собой.
  Тот тоже встал с кровати и, накинув второй халат, поспешил за ним, осторожно прикрыв дверь, чтобы не скрипнула.
  - Обычно я просыпался оттого, что сестра прыгала на меня со всей дури и жутко вопила, - криво ухмыльнулся юноша. Затем он помрачнел, но с усилием заставил себя отринуть такие близкие и такие теперь далёкие воспоминания.
  - Так, сначала в душ, а потом приготовим завтрак. Асато пусть поспит, он жутко умаялся вчера, - Кадзутака ухмыльнулся.
  Покраснев, Акитоши скользнул в ванную, а Мураки решил лишний раз его не смущать, а подождать в коридоре.
  Впрочем, юноша вернулся скоро, не заставив его долго ждать. Помывшись под прохладными струями воды, ощущая себя свежим, как никогда, Кадзутака вместе с Акитоши отправился на кухню.
  - Итак, - он заглянул в холодильник, в то время как Акитоши шарил по полкам. - Спрашиваю тебя, как кулинар кулинара - ты готовить умеешь?
  - М-м-м, - неопределённо отозвался юноша. - Вообще-то после смерти родителей готовила обычно сестра. Но я могу сделать кофе! - воодушевлёно заметил он. - И чай... из пакетиков.
  - Поразительно, я тоже умею готовить кофе, - задумчиво заметил блондин. - А ещё омлет. Ну, и вообще-то у меня всегда были слуги. Либо я жил у своего друга, у которого была собственная кухня с поварами, ибо он содержал ресторан. - Ладно, тогда сделаем так: я приготовлю омлет, а ты кофе, идёт? Хотя, подожди, кажется, я вижу кулинарную книгу, - он схватил книгу, и они вдвоём уселись на небольшой кухонный диванчик возле окна и начали вдохновенно её читать.
  - Нет, знаешь, конечно, я изобретал различные лекарства, у меня была собственная лаборатория... но давай лучше вернёмся к первоначальному плану, - со вздохом отложив книгу, предложил Кадзутака. Акитоши радостно кивнул и кинулся готовить кофе.
  Когда Цузуки перешагнул порог кухни, завязывая пояс халата и явно только что из душа - несколько капелек воды остались на кожи, а кончики волос были влажными, он удивлённо уставился на три чашки кофе и три тарелки с вкусно пахнущим омлетом.
  - Доброе утро, Асато, - улыбнулся Мураки. Акитоши тоже невнятно что-то пробормотал, отводя взгляд и краснея. Впрочем, Цузуки тоже предсказуемо порозовел и тут же отвёл глаза. - Садись за стол, мы тебя ждали.
  - Да не стоило, я и сам бы мог... правда, все говорят, что я ужасно готовлю. Мои фирменные блюда настолько уникальны, что их никто никогда не ест кроме меня, - Цузуки сел за стол, по-прежнему ощущая себя несколько скованно.
  - Так, придётся либо забить холодильник полуфабрикатами, либо заказывать готовую еду, либо купить нормальную кулинарную книгу, знаешь, с картинками и пошаговым приготовлением, - заявил Мураки и взъерошил волосы Акитоши. - Давай, не сиди как на поминках, ешь. У нас же сегодня первый рабочий день, не так ли?
  - Да, - кивнул Цузуки. - Кстати, спасибо, всё очень вкусно.
  Доели они в полном молчании, но уже куда спокойнее, даже Акитоши расслабился и начал улыбаться.
  
  В Мейфу они телепортировались все вместе. Мураки немного переживал за Акитоши, но тот довольно неплохо справился, и почти без их помощи.
  В общем кабинете их встретили настороженным, а частью угрожающим молчанием. Некоторые смотрели насмешливо - из тех, кто не был другом или приятелем Асато, и кому по барабану были его непростые отношения с бывшим маньяком-доктором.
  Мураки ощущал почти физически давящую атмосферу, которая сгущалась всё больше. Хисока отсел подальше и зло поблёскивал глазами, словно голодная собака, которой не дают покусать. Также блондин замечал, насколько угнетающе такая атмосфера действовала на впечатлительного шинигами. Асато продержался немного - через несколько минут кинулся к дверям.
  - Оставайся тут, - шепнул Мураки кареглазому юноше, который послушно переписывал документ, и, дождавшись кивка, кинулся за Цузуки.
  Нашёл он его в пустынном коридоре, возле окна, открывающего вид на высокую и явно древнюю сакуру.
  - Цузуки, - тихо позвал он его, - не надо так это воспринимать. Он уселся на подоконник, вытащил из кармана пиджака пачку сигарет и зажигалку. Закурил, внимательно следя за всеми изменениями лица Асато. - Не бери это близко к сердцу, они вскоре угомонятся. - Или, если хочешь, я вызову своего дракона, и он популярно объяснит, чем конкретно нужно заниматься на рабочем месте.
  Асато улыбнулся краешками губ и явно немного расслабился, слушая умиротворяющий, спокойный, завораживающий голос Мураки.
  - Надеюсь, Акитоши там не заклюют без нас? - проговорил Асато, облокачиваясь на подоконник, глядя на прекрасное лицо блондина.
  - Сомневаюсь, - фыркнул Мураки. - Он не такой тюфяк, каким выглядит. И в той жизни, и в этой ему сильно досталось. Ты не жалеешь, что поступил таким образом? С нами, я имею в виду?
  - Нет, - покачал головой Асато, - не жалею. Если б я позволил вас уничтожить, то я бы чувствовал себя ещё гаже. И никакие друзья не помешали бы мне совершить ещё одну попытку суицида. Но мне жаль, что они теперь так ко мне относятся, словно я их глобально разочаровал. Словно, знаешь, они кормили и поили коня, надеясь, что он будет выигрывать для них призы, а тот оказался полудохлой и беспородной клячей.
  - Я не думаю, что они так просто от тебя откажутся, - глубокомысленно заметил Кадзутака. - Просто они злы и ревнуют, конечно же.
  - Вот именно, ревнуют, - Асато запустил пятерню в волосы. - Знаешь, иногда я жалею, что не родился карликом-уродом с двумя горбами, рябым и волосатым. Интересно, если б я таким родился, вы бы тоже спали со мной? - Асато поднял на него фиолетовые глаза.
  - Пришлось бы, - коротко ответил Мураки. - Но в этом случае это бы не доставило нам никакого удовольствия. Асато, у тебя всё прекрасно - и душа, и тело, - он легонько провёл ладонью по нежной щеке шатена. - Не заморачивайся глупостями. Пойми, что желать красивого парня - это не преступление... даже если ты сам парень. На Земле, кстати, сейчас это почти обыденно. Поэтому вполне понятно, что некоторые из твоих друзей хотели бы с тобой переспать.
  Мураки отметил, как Цузуки вздрогнул, а, если бы родился христианином, то явно и перекрестился бы.
  - Вы же взрослые люди, в конце концов. Но, как мне кажется, твоя дружба для них тоже имеет большую ценность. Мураки щелчком выбросил сигарету в форточку и придвинулся к Цузуки почти вплотную. - Поэтому, они немного поревнуют, позлятся, а потом и успокоятся. И ещё сами придут прощения просить, сцепив зубы, конечно. Особенно, если ты сделаешь несчастный вид и изобразишь, что тебе очень-очень тяжело выполнять свои новые обязанности. Или тебе в самом деле очень плохо? - Мураки пристально вглядывался в его лицо.
  - Даже не знаю, - наконец выдавил Асато, встретив его взгляд. - А у тебя зрачки прежние остались, - невпопад заметил он.
  - Ага, а вчера ты не рассмотрел? - подколол его Мураки, игриво улыбаясь.
  - Нет, не до того было, - покраснел Цузуки.
  - Всё, я уже перекурил, а ты вроде как успокоился. Возвращаемся? Или приучить тебя курить?
  - Нет уж, спасибо! Я и пить собираюсь бросить, - Асато вздрогнул.
  - Ну, как хочешь, если что, обращайся. А теперь идём обратно, а то Акитоши точно весь извёлся. Только поцелуй меня сначала, - он придвинулся к нему почти вплотную. - Пожалуйста.
  Асато медленно кивнул и приблизил своё лицо вплотную к красивому и белоснежному, словно мраморная камея, лицу Кадзутаки. Прикоснувшись к губам с запахом только что выкуренной сигареты, Асато несмело и робко поцеловал его.
  - Вообще-то мы должны заниматься любовью раз в две недели, так что я буду ждать с огромным нетерпением следующего раунда, - лукаво усмехнулся Кадзутака. Он взял его за руку, и они пошли к кабинету, где их в дверях уже ждал не утерпевший Акитоши.
  
  
  КОНЕЦ
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"