Annotation

     No Оксана Коста, 2016

     Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

     Ее босые и продрогшие ноги неуверенно ступали по холодному, неровному бетонному полу.

     — Помоги…, — полушепот, полукрик разрывал пространство и в тот же миг обволакивал собой все вокруг. И от этого мощного, закладывающего уши звука, трепетала даже земля под ее окоченевшими ступнями.

     «Боже, кто это?! Что им нужно от меня?» — испуганно думала она, тщетно вглядываясь в кромешную зловещую тьму. Вокруг было сыро, темно и так страшно, что она чувствовала себя брошенным слепым котенком, который инстинктивно и отчаянно движется в неизвестность, пытаясь тем самым спасти свою маленькую жизнь.

     — Помоги мне…, — эти слова, как удары железной палкой, вновь и вновь отражались гулким эхом от стен по обе стороны узкого темного коридора и напряженным, даже каким-то болезненным трепетом отзывались в груди, вызывая страх и панику… Откуда-то изнутри, из самых глубин подсознания возникала необъяснимая уверенность в том, что двигаться нужно только вперед, что именно оттуда раздается этот странный зов. На мгновение она остановилась и попробовала прислушаться. Но это было совершенно бесполезно, так как холодящий душу голос заполнял собой все пространство вокруг и звучал в каждом сантиметре каменной коробки, в которую она попала. И звучал он так странно, так пронизывающе и жутко, что невозможно было разобрать шепот это или все-таки крик…, и совершенно непонятно было, кто же зовет ее: мужчина это или женщина. Обуреваемая мыслями, она продолжала неизменно двигаться вперед. «Почему здесь так темно? Как же холодно… Как страшно…». Пальцы рук отчаянно цеплялись за сырые холодные стены, пытаясь нащупать хоть что-нибудь похожее на дверь, а глаза, уже немного привыкшие к полутьме, с трудом, но все-таки различали то, что окружало ее со всех сторон. То были лишь серые, неровные, бетонные плиты. И от этих плит так веяло холодом и одиночеством! Они тянулись по обе стороны коридора, простираясь и под ногами, и даже над головой. В страхе озираясь по сторонам, она задавала себе одни и те же вопросы: «Что произошло со мной?! Как я сюда попала?! Как мне отсюда выбраться?» И пытаясь вспомнить хоть что-нибудь из того, что предшествовало этому заточению, она ловила себя на том, что все мысли настойчиво упираются в тупик ее собственного подсознания. Ничего. Только одно лишь непонятное и отчаянное чувство потери, … ощущение какого-то душевного вакуума. Без начала и конца. Все вокруг очень походило на ловушку или на лабиринт…

     Шаг за шагом она двигалась в темноте, но в какой-то момент, буквально на долю секунды ей показалось, что впереди будто бы немного просветлело. Надежда! Ее замерзшие босые ноги стали шагать заметно быстрее. И, действительно, каменная ловушка начала меняться; узкий коридор, по которому она все это время двигалась, упирался в тупик, вправо и влево от которого, словно рукава рубашки, отходили теперь два новых пути. Развилка? Это новое обстоятельство поставило ее перед очередной дилеммой: куда же двигаться дальше, в какую сторону повернуть? И словно в ответ на эти немые вопросы, слева вдруг возникло легкое синеватое свечение. Его невозможно было не заметить, необъяснимым образом оно притягивало к себе и ее взор, и ее душу.

     «Что там?» — промелькнуло в ее мыслях, и закоченевшие босые ноги инстинктивно сделали несколько неловких шагов к свету. По мере приближения свечение заметно усиливалось. Становясь все ярче и ярче, оно отбрасывало свои неоновые синие лучи далеко вокруг. Этот свет одновременно и пугал, и завораживал. И, понимая, что она сама осознанно делает этот выбор, что отступать больше некуда, ведь позади остается лишь холодная липкая тьма, она собрала всю свою волю в кулак и уверенно пошла вперед. Синий светящийся туман моментально окутал ее с ног до головы. Странно, но внутри него не было ни страшно, ни холодно. Ей даже почудилось легкое теплое прикосновение, словно что-то или кто-то пытался согреть ее заледеневшие конечности.

     «Наверное, где-то там и есть выход…» — решила она и поспешила навстречу спасительным, как ей казалось, синим лучам.

     Но… неожиданно из ниоткуда на ее пути возник высокий темный силуэт. Он словно вырос из-под земли. Вскрикнув, она резко остановилась, по спине пробежал нервный холодок. Высокое существо в черных одеждах до самого пола полностью преграждало ей путь. Сквозь туман она попыталась разглядеть его, но не было видно ни рук, ни ног, ни лица. Все тело и голова неизвестного существа были полностью покрыты длинной темной тканью.

     — Кто вы? — спросила она неуверенным, срывающимся от волнения голосом. Но ответа так и не последовало. В горле сжался комок от страха, захотелось в тот же миг развернуться и убежать, но… непослушное тело, словно его кто-то дергал за невидимые нити, тянулось прямо навстречу непонятному явлению. Она снова напряглась, пытаясь разглядеть хоть какие-то детали, и вскоре вполне отчетливо увидела, что странное существо стоит к ней спиной. И в этот момент ее руки, словно руки марионетки, управляемые кем-то извне, стали подниматься сами по себе, дрожащие пальцы потянулись, чтобы прикоснуться к этой спине… Понимая, что с ней происходит нечто странное, не подвластное никакому логическому объяснению, она начала паниковать. Прилагая невероятные усилия воли, она внутренне пыталась сопротивляться этому насильственному притяжению, но все попытки были тщетны — ее собственное тело больше не принадлежало ей. С ужасом она почувствовала, как пальцы ног отрываются от земли, и все тело, такое невесомое и чужое стало медленно подниматься вверх. Им управляла какая-то другая, неведомая сила, каждую его клеточку, словно магнитом, притягивало к себе страшное существо… Она хотела было закричать, но в горле по-прежнему стоял большой колючий ком, и единственным звуком, который она смогла из себя выдавить стал лишь какой-то глухой звериный хрип. В этот момент темный силуэт пошевелился и начал медленно поворачиваться. Внутри у нее все замерло от леденящего душу ужаса.

     «Оно убьет меня!» — от этой мысли в висках бешено застучало, кровь отлила от лица. Она почувствовала сильное головокружение, но из последних сил пыталась сопротивляться навалившейся слабости и желанию закрыть глаза: «О, Боже, неужели это конец…».

     — Найди меня!!! — как будто тысячи звенящих голосов зашептали эти слова ей прямо в уши, и этот шепот был настолько громкий и резкий, что казалось способен оглушить. Она отчаянно захотела прикрыть уши ладонями, но по-прежнему ничего не могла сделать… а существо уже полностью повернулось к ней, и обе его руки, облаченные в черные перчатки, потянулись к капюшону, чтобы скинуть его с головы. Ресницы ее испуганно затрепетали. Ей хотелось одного — поскорее убежать и спрятаться, но, осознавая свое бессилие и безысходность, единственное, что она могла сделать это беззвучно заплакать. «Нет, нет! Только не смотри на него. Это верная смерть!» — закричал здравый смысл. Но она не послушалась и подняла свои влажные от слез глаза, чтобы взглянуть в лицо незнакомцу, и в этот момент… ее ослепила ярко-синяя вспышка света… резкая, как выстрел, боль пронзила голову, глаза, уши… слабость во всем теле… и темнота…

     Громко вскрикнув, Полина закрыла глаза ладонями и в течение нескольких минут все еще никак не могла прийти в себя. Ей показалось, что она окончательно и бесповоротно ослепла. Понадобилось некоторое время для того, чтобы осознать наконец, что все в порядке, что нет вокруг ни холодных бетонных стен, ни страшного существа в темных одеждах, что она у себя дома, и ей всего на всего приснился дурной сон. Отняв свои вспотевшие трясущиеся ладони от лица, она несколько раз нервно моргнула, доказав тем самым самой себе, что с глазами все в порядке, и они, как и прежде, отлично видят. Оторвав голову от подушки, Поля приподнялась на локтях и боязливо огляделась. Все хорошо. Она жива-здорова, у себя в квартире, в своей теплой мягкой кровати, и никакого синего свечения нет и в помине. Бросив быстрый взгляд в сторону окна, она глубоко вздохнула. Там, на улице наперебой щебетали птицы, а яркие лучи солнца тщетно пытались пробиться в комнату сквозь плотные шторы. Поля откинула одеяло, потянулась всем телом, поднялась с постели и босиком поспешила им на помощь. Раздвинув тяжелую ткань в противоположные стороны, она на несколько секунд даже зажмурилась, настолько слепящим и ярким оказалось утреннее солнышко. Прикрывая глаза ладонью и все еще немного щурясь, девушка открыла дверь и вышла на балкон. Полной грудью вдохнув аромат летней листвы и свежескошенной травы на газонах, она улыбнулась новому дню, пытаясь поскорее выкинуть из головы воспоминания о ночном кошмаре. Это был просто сон. Страшный сон. Снова… Оглядываясь вокруг она отчетливо понимала, что реальным было лишь то, что она видела сейчас перед собой: и этот родной шумный город, утопающий в июльской зелени, и эта гудящая автомобильная пробка на проспекте прямо под ее окнами, и эти птицы, привыкшие к ежедневной суматохе, не обращающие ни на кого внимания и продолжающие каждое утро неизменно петь в парке напротив ее дома. Все это — реальность, все это — настоящая жизнь! Но, к сожалению, странное и пугающее ночное видение постепенно становилось неотъемлемой частью этой реальности. Вот уже две с половиной недели, каждую ночь, девушка видела один и тот же непонятный сон: каменный лабиринт и страшное существо в длинных темных одеждах, которое призывало ее к себе. Всякий раз этот сон начинался на одном и том же месте и всегда заканчивался одним и тем же. Без начала и конца. Без какого-либо развития. Это напрягало и уже всерьез пугало Полину. Нервы ее были практически на пределе. Непонимание происходящего, накопившаяся от недосыпа усталость и желание поскорее прекратить эти жуткие видения любым возможным способом завладели ее мыслями и всем ее существом. Полина стала принимать успокоительное, чего никогда раньше не делала, старалась каждый свой рабочий день загрузить настолько, чтобы практически не оставалось свободного времени. Как правило, к вечеру она уже буквально валилась с ног от усталости, но из последних сил читала перед сном любовные романы, стараясь тем самым настроиться на волну романтики и умиротворения. Она даже откопала в интернете самые сильные молитвы и начала отчаянно молиться перед сном. Но ничто, ничто не помогало, зловещее сновидение продолжало преследовать ее ночь за ночью…

     В комнате зазвонил мобильный телефон, вырвав Полю из ее невеселых мыслей, и она поспешила обратно в комнату, чтобы ответить на звонок.

     — Доброе утро, босс! — услышала она бодрый звонкий девичий голосок. — Ну, как Вы сегодня, Полина Сергеевна? Выспались?

     Это была Людмила, ее главная помощница и правая рука во всех вопросах. Людмила отличалась высокой работоспособностью, легкостью в общении и абсолютно добродушным нравом. И хотя Мила была младше своей начальницы всего лишь на два года и, откровенно говоря, вызывала в ней как личность огромную симпатию, Полина все же не позволяла себе в их отношениях перейти границу от деловых к дружеским и принципиально сохраняла субординацию. Работа есть работа. И у каждой из них имелись свои обязанности.

     — Доброе утро, Милочка, — ровным голосом ответила она. — Я в полном порядке, скоро буду.

     И конечно же Полина совсем не считала нужным ставить свою помощницу в известность о своих личных проблемах, в частности, о преследующем ее зловещем сновидении. А в нездоровом цвете лица и мешках под глазами ежедневно обвиняла накопившуюся усталость и бессонницу. И сердобольная Милочка, видя, что с ее боссом в последнее время творится что-то неладное, искренне переживала за нее, не уставая изо дня в день намекать на то, что Полине Сергеевне пора бы уже взять отпуск и как следует отдохнуть.

     — Да Вы не спешите, босс! У меня все под контролем, — вот и на этот раз она попыталась хоть немного развязать руки Поле. — Ткани привезут только к трем, а других встреч у Вас на сегодня нет. Отдохните! Сходите в SPA или к косметологу. Вы уже три недели работаете без выходных. Сами же знаете, что у нас все практически готово. Осталась ерунда, уладить некоторые технические моменты и все. А времени на подготовку еще предостаточно.

     Полина призадумалась. А ведь и правда. Коллекция полностью готова, необходимые ткани привезут уже сегодня, и после их утверждения, можно будет начинать пошив. Модели для показа и каталога отобраны. И более, чем просто способная Мила все держит под жестким контролем. Что скрывать, она — молодец. А ей самой, действительно, не помешало бы немного отвлечься. И, возможно, даже привести себя в порядок…

     — Ну? Так что скажете? — нетерпеливо переспросила Милочка.

     Поля сделала несколько поспешных шагов к туалетному столику, присела и, взглянув на себя в зеркало, даже охнула.

     — Я согласна, — решительно быстро ответила она. — Так и сделаем, Милочка. Я подъеду к половине третьего. Но если возникнут вопросы, то ты обязательно звони.

     — Обязательно! — звонко пообещала Мила и повесила трубку.

     Поля отложила телефон в сторону и снова взглянула на свое отражение. Из зеркала на нее смотрела совсем не она, а какая-то другая, замученная женщина неопределенного возраста, которая выглядела прилично старше своих 27 лет. Миндалевидные карие глаза, обычно очень красивые, но сегодня совершенно лишенные былого блеска, тускло разглядывали серое лицо незнакомки со всех возможных ракурсов, но ни один из них эти глаза так и не смог порадовать. Длинные светло-русые волосы, натуральным цветом которых она так гордилась, и которые всегда были в идеальном состоянии, теперь бесформенно торчали во все стороны словно пучки соломы. Полина попыталась вспомнить, когда мыла их в последний раз и ужаснулась самой себе. Целых пять дней назад! Она снова взглянула на себя и укоризненно покачала головой. Ну как же ты так? Молодая, красивая, успешная, а, главное, сильная! Как же ты могла так себя распустить всего лишь за две недели? Она протянула руку и снова взяла телефон, быстро набрала номер и поднесла трубку к уху.

     — Лёля!!! — простонала она, услышав родной голос на другом конце. — Мне срочно нужна твоя помощь! Сможешь меня куда-нибудь впихнуть сегодня до половины третьего?

     — Привет, моя дорогая, — ответил бархатный женский голосок в трубке. — Конечно, смогу. Подъезжай к одиннадцати.

     Одна из двух лучших подруг Полины, Ольга, работала косметологом в элитной студии красоты. И обычно попасть к ней можно было только по записи. Но лето диктует свои правила, и месяц отпусков — июль вместе со зноем принес и отсутствие клиентов. Поэтому Лёля, как называли ее самые близкие люди, с необыкновенным рвением взялась за «приведение в порядок» Полиного лица. Сделав массаж для тонуса мышц, пилинг и освежающую маску, она буквально волоком потащила ее в кресло к парикмахеру Герочке, который вдобавок к омолаживающим процедурам подравнял ей кончики волос и сделал укладку.

     — Ну вот! — радостно всплеснув руками, воскликнула Лёля, указывая Герочке на очевидное преображение своей подруги. — Это же совсем другое дело! Теперь я узнаю свою шикарную девочку!

     Гера, очень загорелый брюнет со странным вихром черных волос чуть повыше лба, обильно смазанным гелем, деловито прищурился, разглядывая свое творение, потом удовлетворенно гоготнул и элегантным взмахом руки поправил выбившуюся из общей укладки прядку волос.

     — Ребята, да у вас золотые руки, — довольно разглядывая себя в зеркало, похвалила Поля и добавила, не поднимаясь из кресла: — Теперь мне не стыдно ехать на деловую встречу. Да что там! Даже просто выйти на улицу. Огромное вам спасибо!

     — У тебя есть еще время? — живо поинтересовалась Лёля, разворачивая кресло с подругой от зеркала.

     Полина быстро взглянула на часы.

     — Да, еще часа полтора. А что?

     — Это сюрприз! Я хотела оставить его на вечер, но раз уж ты сама ко мне приехала…

     — Да что такое?

     — Ш-ш-ш, — Лёля приложила к губам тоненький пальчик с идеальным французским маникюром и загадочно улыбнулась. — Я же говорю, это сюрприз. Скорее бери свою сумку и пойдем! Только, пожалуйста, ничего не спрашивай.

     В то время, пока Поля возвращалась за своей сумкой обратно, в кабинет косметологии, Лёля тоном директора, не терпящим никаких возражений, ставила девушку-администратора в известность о том, что отойдет на часок-другой, «чтобы отобедать». Наблюдая растерянное и даже немного подавленное лицо администраторши, Полина в очередной раз подивилась способности своей подруги всех вокруг искусно использовать в своих целях, но при этом всегда оставаться на высоте и даже вызывать некоторое благоговение. Лёля всегда такой была. Даже в студенческие годы она умела так легко очаровывать и припутывать преподавателей, что они буквально сами сдавали за нее все зачеты, ну или с очевидным желанием ей подсказывали. Кто-то наверняка назвал бы такое поведение Лёли не больше, не меньше как наглость, но Поля вовсе так не думала. Она считала способности своей подруги просто уникальными. Статная и длинноногая, с модельной внешностью Лёля беззастенчиво и умело пользовалась всем тем, чем так щедро наградила ее природа. Свои рыжие, практически красные, идеально прямые волосы она четко остригала по плечи, как Клеопатра, а челка лишь подчеркивала глубину ее то ли голубых, то ли зеленых глаз. Даже спустя годы дружбы невозможно было однозначно назвать их цвет, потому что он постоянно менялся в зависимости от освещения и ее настроения…

     — Может, расскажешь наконец, куда мы так спешим? — запыхавшись, поинтересовалась Полина и остановилась. Последние метров триста она практически пробежала на высоченных шпильках, стараясь ни на шаг не отставать от своей длинноногой подруги.

     — А вот сюда! Та-дам! — Лёля тоже остановилась и гордо указала на стеклянную дверь небольшого кафе. — Узнаешь?

     — Оу! Ну, конечно узнаю, — радостно улыбнулась Поля и, стараясь восстановить сбившееся дыхание, добавила: — Это же наша любимая кафешка… ох, сколько же мы здесь плюшек слопали в студенческие годы! Это и есть твой сюрприз? Отлично! Пойдем скорее попьем кофе с булочками, я сегодня еще не завтракала и жуть как проголодалась…

     — Ну ты и стрекотуха! — в сердцах воскликнула Лёля и легонько подтолкнула подругу вперед. — Заходи.

     Как только девушки вошли внутрь небольшого уютного кафе, воспоминания в прямом смысле слова накрыли Полину с головой, она даже зажмурилась от удовольствия, вдыхая божественный и такой до боли знакомый аромат корицы, свежего кофе и сдобы. Но когда она вновь открыла свои глаза, то поняла, что за сюрприз на самом деле ожидал ее в этих стенах. В углу за столиком, аккуратно накрытым белой кружевной скатертью, сидела худенькая темноволосая девушка, при взгляде на которую сердце Поли бешено забилось от радости.

     — Нина! — вскрикнула она и бросилась к ней.

     Темноволосая девушка расплылась в счастливой улыбке, подскочила со своего места и поспешила навстречу подруге. Через секунду они уже крепко обнимали друг друга, совсем не стесняясь слез радости. Лёля тихо подошла сзади и обняла их обеих.

     Это была Нина, или правильнее сказать Нино. Их любимая подруга Нино, скромная, сдержанная и воспитанная, как любая истинная грузинская девушка. И несмотря на то, что она была невысокой и худощавой, в ней всегда чувствовалась какая-то особенная стать, присущая, пожалуй, только восточным женщинам. В любой ситуации она сохраняла спокойствие и невозмутимость, практически никогда не позволяя эмоциям брать над собой верх. А всегда прямая спина и идеальная осанка служили лишь подтверждением огромной силы воли и железного характера этой маленькой девушки. К тому же она была очень мила собой: умные черные глаза в обрамлении длинных густых ресниц, пухлые губки, прямой нос и волнистые каштановые волосы по пояс. А после весьма удачного замужества Нино за последний год и вовсе расцвела, словно бутон розы, и ко всем вышеперечисленным ее прелестям добавилось еще и какое-то особенное умиротворенное, счастливое выражение глаз…

     — Ну, поскорее рассказывай, Ниночка, какими судьбами? Почему же ты не позвонила? — даже когда они уселись наконец за стол и заказали чайник зеленого чая со свежей выпечкой, Поля продолжала крепко держать подругу за руку и все никак не могла на нее наглядеться. Они втроем дружили уже почти девять лет, с самого первого курса института, и даже после получения дипломов, когда жизненные пути развели их всех троих по разные стороны, дружба не прекратилась, а, наоборот, стала только еще более зрелой и более крепкой. Только вот Лёля всегда была рядом, всего в нескольких минутах езды, а Нино или Нина, как она сама просила ее называть, год назад вышла замуж за грузина и вернулась к себе на родину. Благодаря интернету и телефону, девушки не прекращали общаться, но не виделись со дня свадьбы, сразу после которой молодой муж увез свою жену в далекий солнечный город Батуми.

     — Не позвонила потому, что ты в последнее время постоянно занята на работе. И не надо удивляться! Мне Лёля все про тебя рассказала, — строго пожурила Нина, непонятно сверкнув своими черными глазами.

     — Да мы просто захотели сделать тебе сюрприз, — виновато улыбнувшись, деликатно поправила ее Лёля.

     — В любом случае, я очень-очень рада тебя видеть! — воскликнула Поля и, оторвавшись наконец от Нининой руки, взяла чайник и стала разливать ароматный жасминовый чай по белым фарфоровым чашкам. — Так приятно, что мы снова собрались здесь, в нашей любимой кафешке, втроем. Так вы приехали с Васо?

     — Нет, я одна.

     — Но как же твой муж отпустил тебя?!

     — Васо со своим отцом уехали по делам в Мурманск, а мне удалось воспользоваться ситуацией и вымолить у него поездку к вам! В особенности после того, как я увидела вот это, — с этими словами Нина достала из своей сумки скрученный в трубочку глянцевый журнал и демонстративно бросила его на стол. Полина прекрасно поняла, о чем идет речь, и смущенно заулыбалась.

     — Ну и почему я обо всем узнаю последней, Полина? — Нина снова взяла журнал в руки, развернула, открыла на нужной странице и возмущенно постучала указательным пальцем по красочной фотографии. На ней была изображена красивая девушка с темными миндалевидными глазами и пшеничными, идеально уложенными локонами чуть ниже плеч. На девушке было длинное черное платье, подол которого был расшит мелкими серебристыми стразами, словно это были капли дождя. Под фотографией располагалась внушительная статья, рассказывающая о молодом, но уже довольно популярном в мире моды дизайнере одежды — Полине Власовой, которая к своим 27 годам добилась колоссального успеха, открыла уже три бутика и готовит к выходу в свет свою очередную коллекцию одежды.

     — Ну, это же просто статья… — смущенная Полина даже не нашлась, что ответить в свое оправдание и лишь кисло улыбнулась.

     — Это не просто статья, Поля! — возмущенно воскликнула Нина. — Это же… это же просто здорово! Твое лицо красуется в одном из самых модных журналов, а я, твоя лучшая подруга, ничего об этом не знаю! Обидно… Но ты хоть понимаешь, что ты теперь — известная личность?

     — Если честно, то не очень.

     — Ай, да это совсем неважно. Ты у нас всегда была скромницей. Но я вопреки всему так тобой горжусь!

     — Да-да, — вставила Лёля, широко улыбаясь. — И я, и я тоже! Очень. И, между прочим, сегодня я в шикарном платье от известного дизайнера Полины Власовой.

     Она встала из-за стола и покрутилась, демонстрируя со всех сторон свое идеально сидящее по фигуре платье-футляр цвета топленого молока.

     — Да ну вас, — отмахнулась Поля, и все же ей было очень приятно слушать комплименты своих подружек. Она, действительно, была скромна и даже застенчива от природы и больше всего на свете не выносила, когда ее критиковали, а еще больше — когда хвалили. Но слова близких людей были для нее безусловно важны, так как они говорились от чистого сердца и со всей искренностью. — Ну, вы же сами знаете, как я не люблю хвалиться.

     — Знаем, скромняга, — Лёля легонько потрепала ее за волосы и добавила: — Поэтому я сама рассказала об этом интервью Нине, и о том, что через пять недель у тебя грандиозный показ.

     — О да, и я ни за что не пропущу это событие! — Нина радостно захлопала в ладоши.

     — Спасибо, для меня очень важна ваша поддержка, девочки, — Поля сжала руки обеим подругам и многозначительно посмотрела сначала на одну, потом на другую. Они были такие разные. Лёля — улыбчивая и жизнерадостная, относящаяся ко всему и ко всем в своей жизни с легкостью, побывавшая уже дважды замужем и дважды разведенная, имеющая семилетнего сына Марка от первого брака и кучу поклонников, авантюрная и предприимчивая. Она постоянно попадала в какие-либо истории, но всегда находились те, кто с удовольствием помогал ей из этих историй выпутываться. Переучившись после университета дизайна на косметолога-визажиста, наработав в течение нескольких лет неплохую клиентскую базу, она теперь вполне успешно воплощала в жизнь свои амбициозные планы быть необходимой и даже порой незаменимой… И Нина — абсолютная ее противоположность, серьезная и рассудительная не по годам, принимающая все слишком близко к сердцу, живущая по правилам и принципам, по каким-то своим собственным законам порядочности и справедливости. Она всегда мечтала стать, как минимум, учителем рисования младших классов и, как максимум, известным художником, открыть приют для бездомных людей, удачно выйти замуж и создать крепкую семью с большим количеством детишек. Учителем рисования она стала, замуж вышла, но вот что-то с детишками не заладилось. Она не любила говорить на эту тему, поэтому подруги тоже, деликатно обходя ее стороной, не донимали Нино неприятными расспросами.

     А вот она, Полина, отдала всю себя без остатка построению карьеры. Конечно, как и у любой красивой девушки, у нее случались кратковременные романы, но на что-то большее времени просто не хватало. Она воплощала в жизнь свою мечту — создавала свой собственный бренд в мире моды. И, к слову сказать, весьма успешно. Только вот времени, как оказалось, на все наши человеческие планы и амбиции абсолютно наплевать, годы незамедлительно неслись вперед, и Поля все чаще и чаще ловила себя на мысли, что пора бы уже всерьез задуматься и о семье, и о муже, и о детях. Но каждый раз отгоняла от себя подобные мысли, откладывая эту необходимость чуть-чуть вперед, и ставила перед собой все новые и новые задачи…

     Да, все трое были очень разные и, казалось, у них нет ничего общего. Ничего, кроме искренней сестринской любви друг к другу. И сейчас глядя на своих подруг, Поля чувствовала себя частью чего-то нужного и важного. Наверное, еще и потому, что у нее не было родных сестер или братьев, и она всегда была единственным ребенком в семье…

     — Кстати, мне Лёля рассказала и про твои кошмары. Может, ты хоть этим со мной поделишься? — серьезный голос Нины буквально вырвал ее из мягкого течения мыслей, и Полина гневно сверкнула глазами на свою рыжеволосую подругу. А та, изобразив искреннее удивление, лишь двусмысленно развела руками.

     — Да не чем делиться, Нина. Ерунда, не берите это в голову. Наверное, я просто устала, — Поля попыталась замять тему, но лицо Лёли тут же возмущенно вытянулось.

     — Ерунда?!! — воскликнула она. — О чем ты говоришь? Ты сама себя слышишь? Нет уж, дорогая моя, ерунда — это когда сон повторяется один, два, ну максимум три раза. А когда эта пугалка преследует тебя уже третью неделю, … когда ты стала нервная и дерганная как зашуганный зверек, сама на себя уже не похожая ни внешне, ни внутренне, когда ты работаешь как зомби целыми днями только для того, чтобы отвлечь себя, это уже совсем не ерунда!!! Или ты думаешь, что все это совсем незаметно?

     Поля тяжело вздохнула, опустила глаза и стала рассматривать свои туфли.

     — В общем так, Полюша, — продолжила между тем Лёля, — я считаю, что это никакая не случайность. И с этим обязательно надо что-то делать! Возможно тебе нужен хороший специалист… эээ… психиатр.

     — На этот раз я согласна с Лёлей. А что ты сама-то думаешь по этому поводу? — Нина невозмутимо отпила глоток чая и вопросительно взглянула на Полю. Та не поднимала глаз, продолжая разглядывать что-то на полу. Она просто не знала, что ответить. Слезы наворачивались на глаза от отчаяния и безысходности. Ведь это была, действительно, проблема. Проблема, с которой она сама никак не могла справиться.

     — Ну, малышка, — мягко произнесла Нина и погладила ее ладонью по плечу. — Не держи в себе. Расскажи нам, что тебя так тревожит.

     — Да, вы правы! Меня уже просто вымотали эти кошмары, я ночью не могу отдохнуть и днем постоянно думаю об этом…, и я… я совсем не знаю, что делать. Я не понимаю, что со мной происходит. Мне страшно, девочки! Очень страшно. Я боюсь засыпать. Может, я просто схожу с ума? Наверное, вы правы, так и есть. У меня какое-то психическое расстройство. Навязчивая идея. И я очень-очень устала.

     Она всхлипнула и закрыла лицо руками. Губы Лёли скривились и затрепетали, ее зеленые на данный момент глаза тоже моментально наполнились слезами, она резко подскочила со своего стула и бросилась обнимать подругу.

     — Бедненькая моя девочка. Нет, это неправда! Ты никакая не сумасшедшая, не наговаривай на себя, — тихо говорила она, ласково поглаживая ее по светлым волосам.

     — Та-ак, девочки, а ну сейчас же прекратите разводить сырость! — даже слишком строгим тоном приказала Нина, но это не было безразличие, просто она, как всегда, была очень сдержанна в своих эмоциях. — Даже маленький ребенок знает, что слезами горю не поможешь. Поля, сейчас же успокойся, выпей горячего чаю и четко расскажи, что или кто тебе снится, но только давай без утайки и во всех подробностях.

     Полина послушно отхлебнула из своей чашки, потом закрыла глаза и сосредоточилась на своих видениях. Стараясь не поддаваться собственным эмоциям, она рассказала все, что видели по ночам ее глаза до того момента, когда жуткий шепот и яркая вспышка света лишали ее зрения и слуха…

     — О, Боже…, — прошептала Лёля, Полина тут же открыла глаза и вопросительно уставилась на побледневшее лицо подруги. — Ты мне этого не рассказывала…

     — Ну, а зачем? — пожала плечами Поля. — Зачем об этом рассказывать? Я даже не понимаю, как…

     — Говоришь, на этом существе были черные длинные одежды и совсем не было лица? — перебила ее Лёля и всплеснула руками.

     Полина испуганно кивнула, Нина задумчиво почесала подбородок.

     — Так ведь к тебе приходит призрак! — взвизгнула Лёля и, сама испугавшись своего же голоса, стала нервно озираться по сторонам.

     — Не говори ерунды, — не слишком уверенно произнесла Нина. — Ты ее совсем напугаешь.

     — Нет, нет, девочки, так и есть…, — Лёля даже перекрестилась, продолжая настаивать на своем, тоже отхлебнула из своей чашки, поперхнулась, громко прокашлялась и уже совсем зловещим шепотом добавила: — Я передачу смотрела по телеку про неприкаянные души. Они именно так и являются смертным… в черных одеяниях и без лица!

     — Ой, — вскрикнула Поля и схватила обеих подруг за руки. От страха она даже стала немного заикаться. — К-к-какой еще п-п-призрак? З-з-зачем? Что ему нужно?

     — Твоя душа, — легкомысленно заявила Лёля, доведя этими словами Полину до полуобморочного состояния, но спохватилась и добавила:

     — Ну, или твоя квартира. В передаче, которую я смотрела, бывший умерший хозяин квартиры изводил своими визитами нового жильца. Да! Все так и было.

     — Но ведь…, — Полина с мольбой взглянула на Нину, надеясь найти в ее лице хоть какую-нибудь поддержку, но та была полностью погружена в свои собственные раздумья. — Но ведь моя квартира совершенно новая, в ней никто до меня не жил кроме моих родителей, а они, слава Богу, живы и здоровы.

     — Ну, значит, ему точно нужна твоя душа, — Лёля махнула рукой так, словно речь шла о килограмме картошки.

     — Лёля, хватит уже нести чушь, — наконец подала голос Нина, и две пары глаз уставились на нее в надежде услышать хоть что-нибудь вразумительное. — То, что ты видишь, Поля, на самом деле очень странно. Может быть, всему происходящему есть абсолютно понятное объяснение, только мы пока не можем разобраться какое. Может быть, это какое-то предупреждение или даже знак. Нельзя исключать и версию Лёли насчет призрака. Такое случается, иногда умершие выходят на контакт с живыми. Когда им что-то нужно… Только вот что именно? Конечно же, это не твоя душа.

     Нина ободряюще улыбнулась, и Поля, почувствовав незначительное облегчение, все еще дрожащим от волнения голосом поинтересовалась у нее:

     — Тогда что?

     — А вот это нам и предстоит выяснить! — торжественным голосом объявила Нина, подняв указательный палец правой руки вверх, и выражением своего лица стала похожа на Шерлока Холмса. Глаза Лёли тут же восторженно вспыхнули в предвкушении очередной авантюры.

     — Но как же нам это выяснить? — совсем не разделяя восторг подруг, кисло спросила Поля.

     — У нас есть два варианта: или экстрасенс, или психиатр, — задумчиво произнесла Нина. — Экстрасенс может войти в контакт с твоим существом, а психиатр ввести тебя в гипнотическое состояние для того, чтобы ты сама вошла с ним в контакт. Тебе решать. Подумай.

     — Какая же ты умная, Ниночка! Как же ты все здорово придумала! — Лёля уже практически хлопала в ладоши. Полина же, с досадой поглядев на такую откровенно неприкрытую радость подруги, мысленно представила себе, как им с Ниной пришлось бы откачивать саму Лёлю, случись нечто подобное с ней. Тяжело вздохнув, она перевела взгляд на свою более серьезную и уравновешенную подругу и ответила:

     — Тогда уж лучше к экстрасенсу. Гипноза я как-то боюсь…

     — Ура! — воскликнула Лёля. — Мы поедем к «бабке»? О, я всегда хотела узнать свое будущее!

     — К какой еще «бабке»? — деловито повела плечами Нина. — У нас нет времени болтаться по шарлатанам. Нам нужна ясновидящая Кассандра. Она как раз живет в Питере. В прошлом году она очень помогла моей невестке Мариам. Сейчас я ей позвоню и узнаю координаты.

     С серьезным видом она извлекла из своей сумочки телефон и набрала номер.

     — Мариам? О, привет, моя дорогая! — заулыбалась она, услышав в трубке голос своей родственницы, и дальше уже стала говорить с ней на своем грузинском языке, из которого Поля, как ни старалась, так и не смогла ничего разобрать.

     — Ну и зачем ты хочешь знать свое будущее? — отведя наконец глаза от Нины, она вопросительно взглянула на Лёлю и попыталась подцепить вилкой кусочек бисквита. Руки ее по-прежнему мелко тряслись, поэтому многострадальный кусок, так и не сумев все-таки попасть в рот, вяло обвалился обратно на блюдце.

     — Ну как же? Это же так здорово! — ответила та, возбужденно сверкая голубыми на данный момент глазами.

     — Что именно здорово?

     — Знать! А вдруг завтра меня ждет судьбоносная встреча с любовью всей моей жизни, а я окажусь не в том месте и не в то время?!

     — Лёля, ну так на то она и судьбоносная, что произойдет именно тогда, когда ты окажешься в нужном месте и в нужный момент времени! И, вообще, я не понимаю желание некоторых знать свое будущее. А если там что-то плохое, а что если… ну, допустим, в лучшем случае страшная болезнь или несчастный случай? И как тогда дальше жить с этой информацией? Слепо верить в нее и следовать программе? Все время ждать, что с тобой это обязательно должно случиться?

     — Ой, — глаза Лёли тут же потухли, и она тяжело вздохнула, от прежнего пыла не осталось и следа. — А ведь ты права, Полюша. Нет, я не хочу ничего знать! Что суждено, то суждено! И, вообще, человек сам свою судьбу выбирает!

     Полина незаметно усмехнулась, подивившись в очередной раз находчивости своей подруги и ее неотразимой способности моментально менять свое мнение в зависимости от обстоятельств.

     — Ну вот, — Нина наконец закончила разговор со своей невесткой, отключила телефон и повернулась к подругам. — Я узнала адрес и номер телефона Кассандры. Можем позвонить ей прямо сейчас и договориться о встречи на завтра. Зачем откладывать? Чем быстрее мы к ней сходим, тем быстрее разрешим твою проблему, Поля. В котором часу тебе будет удобно?

     — Мне в любое время удобно, — тут же встряла Лёля. — У меня вообще завтра выходной.

     — Ой, девочки, давайте… часика на… четыре договоримся, у меня сейчас куча дел на работе, — спохватившись, Поля взглянула на часы, покачала головой и быстро допила свой чай. — Мне уже пора убегать, к трем привезут образцы тканей!

     — Да, и я что-то засиделась, — с этими словами Лёля, не спеша, достала зеркальце, затем помаду и стала подправлять макияж губ. — Мой обеденный перерыв уже давно закончился. Нина, пойдем со мной в салон? Сегодня работает Герочка, я тебе о нем рассказывала. С волосами он творит настоящие чудеса!

     — Нет, Лёлечка моя дорогая, как-нибудь в другой раз, — вежливо отказалась Нина. — Сейчас мне нужно ехать к дяде Тамазу и вручать гостинцы всем членам его многочисленной семьи. Я остановлюсь у них.

     — А я думала у меня, — обиделась на ее слова Лёля и надула губки.

     — Нет, для начала я должна поступить именно так. Я пообещала Васо, что обязательно погощу у них. А там посмотрим, — и Нина, хитро улыбнувшись, подмигнула своим подругам.

     — Тогда давайте созвонимся попозже вечерком и договоримся на завтрашний день? — Поля нетерпеливо закинула сумку на плечо и, наклонившись, чмокнула в щеку сначала Нину, а затем Лёлю. Подруги согласились с ней, тоже поднялись и засобирались. И уже буквально через пять минут все трое разбежались в разные стороны, каждая по своим делам.

     В свой офис Полина буквально ворвалась, опоздав все-таки на целых двадцать пять минут. Пунцовая и запыхавшаяся, она по чем свет стоит ругала сама себя за то, что поленилась и не забрала накануне машину из автосервиса. Но умница Милочка на тот момент уже поила представителей швейной фабрики, партнеров Модного дома «Веладжио» ароматным свежезаваренным кофе и без умолку щебетала о новостях, о погоде и о предстоящем показе. Чопорного вида мужчина и женщина в строгих темных костюмах, как ни странно, казались весьма расслабленными и довольными, так что на опоздание главного действующего лица переговоров никто не обратил особого внимания. Полина откашлялась и, натянув на лицо самую приветливую из всех своих улыбок, подала руку для приветствия сначала даме, а следом и приподнявшемуся из кресла мужчине, сделала пару уверенных шагов и заняла свое место во главе стола. А в это время на редкость предприимчивая Милочка уже незаметно организовала чашечку кофе и для своего босса, за что Поля в глубине души была ей несказанно благодарна…

     Покончив с кофе и приятной беседой, все четверо моментально переключились на деловой лад и с головой окунулись в работу. Для каждого из будущих платьев были отобраны образцы тканей и аксессуары. И только после того, как были обговорены все мельчайшие подробности и нюансы, деловые партнеры снова обменялись крепким рукопожатием и, вполне удовлетворенные встречей, распрощались.

     — О, Боже! — воскликнула Мила, когда дверь за гостями наконец закрылась. — Полина Сергеевна, это будет просто шедеврально!

     — Я очень на это надеюсь, — откликнулась Поля, едва сдерживая счастливую улыбку. Еще бы! Ведь ее фантазии постепенно превращались в реальность, обретали формы и материальную оболочку. Теперь это будут уже не просто ее эскизы, не просто рисунки красивых, струящихся, летящих вечерних платьев… осталось еще совсем немного подготовки, и они превратятся в потрясающие наряды, расшитые стразами, украшенные вышивкой и натуральными камнями, кружевные, атласные и шифоновые… и, конечно же, самая главная гордость ее коллекции — это подвенечное платье с длинным шлейфом из редчайшего французского кружева с цветами на корсете, выполненными из полудрагоценных камней. Если все получится так, как и было задумано, то платья на самом деле должны удивить публику. Предыдущие коллекции одежды ее детища — Модного дома «Веладжио» были совершенно иными, в основном они состояли из брючных костюмов и строгих платьев неординарных фасонов и расцветок. Молодой дизайнер Полина Власова буквально ворвалась в индустрию моды, покорив избалованную публику своей фантазией и свежими идеями. Ее последнее шоу показали по телевидению, о ней написали журналы… И вот теперь Полина решила сделать нечто совершенно иное, покорить новую вершину, воплотить в реальность все свои девичьи фантазии и попробовать создать романтичную и даже немного сказочную коллекцию платьев. Именно над этим она работала последние полгода…

     — Даже и не сомневайтесь! — твердо заявила Милочка, собирая кофейные чашки на поднос. — У нас все уже практически готово. Зал забронирован, освещение и музыка подобраны. Моделей для показа мы с Вами утвердили. Дело осталось за малым.

     — Это не малое, Милочка. Осталось самое важное — сами платья. Теперь главное, чтобы на фабрике сшили все так, как нужно… Важна каждая мелочь, каждая малюсенькая деталька!

     — Но, Полина Сергеевна, Вам не о чем волноваться. Мы ведь уже работали с этими мастерами. Они профессионалы высокого уровня, и я более чем уверена, что платья сошьют изумительные!

     — Да-да, ты права. Я нисколько не сомневаюсь в их мастерстве. Просто, наверное, действительно немного волнуюсь…

     — А Вы не волнуйтесь! Все будет готово в срок. У меня все под контролем. Вам бы побольше отдыхать и набираться сил перед показом. А то потом Вам проходу не дадут: интервью, съемки, заказы.

     — Ох, Милочка, что бы я без тебя делала? — вздохнула Поля, неловко погладила свою помощницу по плечу, и заметив абсолютно счастливое выражение ее глаз, быстро добавила: — Спасибо тебе огромное за все. Лучшей помощницы мне вовек не сыскать. Я хочу, чтобы ты знала, что я очень тебя ценю… как работника.

     Милочка не часто слышала похвалы из уст босса, поэтому она зарумянилась от этих слов и, потупив взгляд, тихонько произнесла:

     — Ну что Вы, Полина Сергеевна, это же моя работа. К тому же я все это очень люблю! Все, что Вы придумываете — это такая красотища!!! Мы же с Вами… делаем мир еще прекраснее, мы украшаем его!

     И она звонко рассмеялась над своими словами. Полина, глядя на ее мечтательное и восторженное лицо, не смогла больше сдерживаться и тоже улыбнулась.

     Вечером того же дня Нина, как и обещала, позвонила и назвала точный адрес некой ясновидящей Кассандры. Сеанс был назначен на четыре часа следующего дня, и точно в обговоренное время все три подруги уже стояли перед незнакомой дверью из красного дерева и жали на кнопку звонка. В глазок, расположенный ровно посередине этой двери, кто-то заглянул, после чего послышался звон и скрежет открываемых замков. И судя по тому, сколько времени это продолжалось, возникало ощущение, что замков на двери несметное количество. Наконец дверь открыли, и перед девушками появилось бледное худое существо неопределенного пола. Все трое невольно вздрогнули, так как визуально бесполое существо полностью оправдывало то место, в котором они сейчас находились, и само по себе очень напоминало приведение…

     — Здрасте, м-м-мы к госпоже Кассандре… на четыре, — сбивчиво произнесла Нина.

     — Проходите, она уже ждет вас, — неприятным голосом проскрипело существо, из чего стало понятно, что это все-таки девушка. На ней был бесформенный серый балахон до самого пола, темный платок покрывал всю голову, а лицо казалось бледным и безжизненным. Пропустив посетителей в квартиру, она тщательно закрыла дверь на все засовы и бесшумно прошла вперед, рукой указывая следовать за ней. Переглянувшись, подруги несмело зашагали следом за ней в самую дальнюю по коридору комнату.

     В комнате царил полумрак. Практически черные стены были увешаны какими-то абстрактными картинами, амулетами, подвесками из камней и другой непонятной для обычного человека всячиной. Никакой другой мебели в комнате не было, кроме одного-единственного круглого стола, покрытого черной скатертью, и несколькими стульями вокруг него. За столом чинно восседала такая же странная, как и вся ее квартира, женщина. Руки ее с длинными темными ногтями выводили непонятные фигуры над большим стеклянным шаром, внутри которого что-то искрилось и вспыхивало с определенной периодичностью, делая лицо ясновидящей еще более жутким и даже каким-то нереальным. Прическа госпожи Кассандры напоминала большое гнездо — из-за крутой химической завивки ее черные волосы торчали короткими пружинками во все стороны. Глаза были жирно подведены черной подводкой и старательно нарисованные стрелки доходили практически до висков. Губы, ярко накрашенные красной помадой, растянулись в какой-то хищной улыбке при виде трех испуганных девушек в дверях, и от этой улыбки Лёля вздрогнула и больно вцепилась в руку Поли.

     — Пойдемте отсюда, — срывающимся от страха голосом прошептала она и уже попыталась сделать несколько шагов назад, но Нина, решительно схватив ее за руку, одернула и бросила на нее испепеляющий взгляд.

     — Здравствуйте! Прошу вас, проходите и присаживайтесь, — томным голосом произнесла госпожа Кассандра и жестом указала на стулья напротив себя. — Я знаю, зачем вы ко мне пришли.

     — О, правда? — Нина первая взяла себя в руки и потащила своих остолбеневших подруг за стол. — Нам очень нужна ваша помощь!

     — Да, я это знаю и обязательно помогу вам, — услужливо откликнулась госпожа Кассандра, продолжая водить руками над своим стеклянным шаром. — Я вижу ваше беспокойство… что-то тревожит вас…

     — Да-да, тревожит! — нервно воскликнула Лёля. — Только не нас, а ее.

     И она как-то уж совсем по-предательски указала пальцем на одну из своих подруг. Жуткие глаза ясновидящей устремились на совершенно потерянную Полину и в течение нескольких секунд внимательно ее разглядывали. От этого пронзительного взгляда Поля вся съежилась и судорожно сжала обеими руками свою сумку, как будто именно она как-то могла ее защитить.

     — Дай мне свою мне руку, дитя, — театральным торжественным голосом попросила госпожа Кассандра, и Полина протянула ей свою трясущуюся ладонь. Ясновидящая взяла ее в свои руки, закрыла глаза и запрокинула голову, короткие черные пружинки на ее голове смешно отлетели назад.

     — Я чувствую, как ты боишься. Твой страх разрушает тебя, не дает тебе спокойно жить, так?

     — Да, — едва слышно отозвалась Поля и судорожно сглотнула.

     — Так что же тебя пугает, дитя?

     — Я и сама толком не знаю…

     — За этим мы и пришли к Вам, — ответила вместо нее Нина. — Мы хотели бы знать, что или кто приходит к ней по ночам.

     — Приходит по ночам? — удивленно переспросила госпожа Кассандра и открыла глаза.

     — Да, меня мучают кошмары, — подтвердила Поля. — Точнее один и тот же сон каждую ночь.

     — Что же тебе снится, дитя?

     — А Вы что… этого не видите? — вдруг очнулась Лёля и с подозрением в голосе добавила: — Вы же ясновидящая.

     — Я-то вижу, — Кассандра посмотрела на нее не слишком дружелюбно. — Я вижу все. Только я хочу знать, насколько мои видения совпадают с ее видениями.

     Лёля прикусила язык, Нина незаметно пнула ее ногой под столом и с благоговением в голосе произнесла:

     — Госпожа Кассандра, нашей подруге очень нужна Ваша помощь. Только Вы можете ей помочь. Непонятное существо изводит ее уже третью неделю подряд. Наша Полечка уже просто боится спать.

     — Да, я это вижу! — закивала головой Кассандра и снова томно прикрыла глаза. — Я вижу, что тот, кто приходит к ней во снах настроен весьма и весьма враждебно!

     — Ой, — пискнула Поля и еще больше съежилась от этих слов. — Но… что же ему нужно от меня?

     — Ей, — утвердительно произнесла Кассандра и, открыв глаза, загадочно обвела взглядом всех троих своих посетительниц. — Это женщина. Мертвая женщина. И она приходит, чтобы отомстить.

     — Отомстить? — в голосе Полины послышались истеричные нотки. — Но за что?

     — Ты должна это знать, — ответила Кассандра и снова провела рукой над шаром, от чего в нем снова что-то вспыхнуло. — Вспоминай, дитя, кого ты так сильно обидела? Этот человек мертв. Точнее, как я уже сказала, это женщина.

     Полина напрягла весь свой мозг, пытаясь припомнить хоть одну обиженную собой женщину, но так и не смогла.

     — Я не понимаю, кто это! — в сердцах воскликнула она. — Я, честно, не сделала в своей жизни ничего такого, за что мне можно было бы мстить.

     — Да, и я могу подтвердить ее слова! — тут же вписалась Лёля и ободряюще приобняла покрытую мурашками Полину за плечи. — Она очень добрый и дружелюбный человек. Всегда такой была. И я не знаю никого, кто испытывал бы к ней хоть малейший негатив. Если бы Вы говорили обо мне, то тут можно было бы найти целое море обиженок… Но Полина… Нет. Думаю, Вы ошибаетесь, и причина в чем-то другом!

     Кассандра снова бросила на Лёлю полный гнева взгляд, та явно начинала ее раздражать. Внутри шара снова что-то сверкнуло, и Лёлю словно током дернуло, она резко отпрянула от своей подруги и смирно села на своем месте. Видимо она вспомнила, кто перед ней находится, и что спорить с ясновидящей весьма и весьма опасно.

     — Это не обязательно прямая связь с тобой, дитя, — госпожа Кассандра ухмыльнулась, глядя на Лёлю, и перевела свой взгляд снова на Полину. — Это может быть кровная вражда по женской линии.

     — Что Вы имеете ввиду? — неожиданно подала голос Нина, выйдя наконец из своей молчаливой задумчивости. — Это…

     — Да, именно так, — прервала ее Кассандра. — Перейти этой женщине дорожку в свое время могли ее сестра, мама или бабушка.

     — Но у меня нет никакой сестры, — неуверенно произнесла Поля.

     — Да, и я это вижу! Отчетливо вижу, что у тебя брат, — заявила ясновидящая.

     — Да нет, я — единственный ребенок в семье.

     Лёля ехидно хмыкнула на своем стуле, отчего получила очередную порцию негативно заряженных флюидов в свою сторону.

     — Но мама с бабушкой у тебя есть? — недовольно повела плечами Кассандра.

     — Конечно есть, — ответила Поля.

     — Ну вот! Я вижу, что корень проблемы именно в них. Надо только понять, кому они так насолили.

     — Вместе? — живо поинтересовалась Лёля.

     — Что вместе? — непонимающе переспросила ясновидящая.

     — Насолили вместе? — пояснила свой вопрос Лёля. — Мама и бабушка солили прямо вдвоем?

     — Что солили? — снова озадаченно переспросила Кассандра, и ее ярко накрашенный рот смешно сложился в букву «о».

     — Ну я не знаю, что они там солили. Может быть, суп? Я же не ясновидящая, — не унималась Лёля. Похоже, она разочаровалась в сверхъестественных способностях женщины, сидящей напротив. — Вот я Вас и спрашиваю, что они там пересолили вдвоем?

     — Послушайте, девушка! — возмущенно воскликнула госпожа Кассандра. Кажется, она тоже начинала терять терпение, и это могло быть очень опасно для нерадивой Лёли. Но на помощь ей тут же пришла Нина, разрядив напряженную обстановку за столом своими словами:

     — О, я прошу Вас, пожалуйста, не обращайте внимание на нашу подругу. Она сама не знает, что говорит. Лучше скажите, что же теперь делать? Как нам узнать, что натворили женщины из рода Полины? Как нам понять это? Что они могли сделать этой несчастной мертвой женщине?

     — Пересолили ей суп, — буркнула Лёля и истерично хохотнула. Полина тоже еле сдержала улыбку, хотя на самом деле ей было совсем не до смеха.

     — Вокруг тебя бесы!!! — в бешенстве вскричала госпожа Кассандра, указывая длинным темным ногтем прямо на Лёлю.

     — Да? Где? Прямо вокруг меня? — невозмутимо отозвалась та и стала демонстративно отмахиваться от невидимых бесов, как будто от комаров.

     — Лёля! — возмущенно воскликнула Нина. — Прекрати паясничать. Если тебе не интересно, то подожди нас на улице.

     — Отчего же? Мне очень интересно! Безумно интересно, как эта шарлатанка будет разводить вас и дальше!

     — Вон! — вскричала госпожа Кассандра и несдержанно вскочила со своего стула.

     — Лёля…, ну пожалуйста, — умоляюще попросила Нина, прекрасно зная взрывной и неуправляемый характер своей подруги. Все это время несчастная Поля испуганно вращала глазами, совершенно не понимая, что вообще происходит. Она искренне надеялась на то, что этот визит избавит ее от проблемы, но получилось все совсем наоборот, проблем только прибавилось. Она вовсе не разделяла дерзкую смелость Лёли, так как никто из них на самом деле не знал, на что способна эта жуткая женщина в гневе. А вдруг она рассердится и наведет на них порчу? Или венец безбрачия, и тогда Полина никогда не выйдет замуж? А что, если она наложит проклятье на всех их родственников? Ох!!!!

     — Лёлечка, пожалуйста, — прошептала она. — Не заводись. Успокойся. Ты сейчас не права.

     Лёля посмотрела в ее карие глаза, переполненные ужасом, и тут же остыла.

     — Хорошо. Простите меня великодушно, — наигранно покаянным голосом произнесла она и села обратно на стул. — Наверное, это бесы во мне.

     — Тебе надо почистить карму, — недовольно произнесла ясновидящая, тоже усаживаясь на свое место.

     — Итак, госпожа Кассандра, — Нина тут же постаралась сгладить ситуацию и вернуться к сути разговора. — Нам нужно выяснить, кто и как обидел мертвую женщину, которая приходит во снах к нашей Полине. Как мы можем это сделать?

     — Мне нужно провести обряд, — все еще обиженным тоном ответила Кассандра, надула свои красные губы и еще более сосредоточенно стала водить руками над стеклянным шаром.

     — Марьяна!!! — неожиданно заорала она, да так резко, что все три подруги чуть не подпрыгнули на своих стульях. — Принеси мне мою сумку!

     Бледная помощница ясновидящей с красивым именем Марьяна пугающе бесшумно принесла черную сумку и поставила ее перед своей госпожой. Та извлекла из нее три блестящих кинжала с замысловатыми узорами на рукоятках и разложила их перед собой в ряд. Потом достала толстую черную свечу, зажгла ее, подняла первый кинжал и стала водить его лезвием над пламенем свечи, усиленно вглядываясь то ли в свое отражение, то ли в трепещущийся язычок пламени. Это продолжалось с минуту, после чего с серьезным выражением лица она положила кинжал обратно на стол и взяла второй, проделала то же самое с ним, отложила его вправо и взялась за третий. Нина, Лёля и Полина завороженно следили за каждым ее движением, не замечая, что в это время полупривидение-получеловек Марьяна расставляла и зажигала свечи на полу вокруг них. Когда Поля ее все-таки заметила, Марьяна подняла на нее свои непонятного цвета глаза и, зловеще улыбнувшись, покинула комнату, не издав при этом ни единого звука. «Может быть, она на самом деле не человек?» — подумала Поля, и мурашки побежали по спине от этих мыслей. Она постаралась отбросить свой страх в сторону и сосредоточиться на действиях ясновидящей, хотя они тоже напоминали сцену из фильма про экзорцистов.

     — Я готова, — наконец произнесла госпожа Кассандра, положила обе руки на стол и закатила глаза.

     — К чему? — пробормотала Поля, вызвав своим вопросом недовольный выдох из уст ясновидящей.

     — Я готова войти в контакт с вашим призраком, — томно ответила она. — Дай мне свою правую руку, дитя.

     Полина протянула свою правую руку, ясновидящая зажала ее между своими ладонями и снова закатила глаза. Все четверо замерли. В мертвой тишине время тянулось бесконечно долго. Казалось, прошло уже по меньшей мере минут пятнадцать-двадцать, но ясновидящая не подавала никаких признаков жизни и, казалось, даже не дышала. Наконец, Лёля не выдержала.

     — Ну? Вы уже видите ее? — живо поинтересовалась она.

     — Ш-ш-ш, — шикнула на нее Нина. — Не мешай!

     — Да я и не мешаю, — искренне возмутилась Лёля. — Просто тоже уже хочу знать, что там происходит. Контакт наконец произошел? Госпожа Кассандра, а? Вы уже состыковались с нашей мертвой мадам? Чего она хочет?

     — Не юродствуй, девица! — монотонно произнесла ясновидящая и вернулась в свое адекватное состояние. — О мертвых нельзя отзываться неуважительно. Они очень обидчивы. И очень мстительны. С тобой может случиться непоправимое.

     И с этими словами она так грозно посмотрела на Лёлю, что та волей- неволей съежилась, переваривая значимость ее слов, и вынуждена была снова прикусить язык.

     — Ну так что же Вы увидели, госпожа Кассандра? — не выдержав их очередной перепалки, нетерпеливо спросила Нина.

     — Я во всем ошиблась, — покачала головой ясновидящая. — Мои первые ощущения были ошибочны.

     — Да нет, этого просто не может быть! — ехидно хмыкнула Лёля, но на этот раз обе подруги возмущенно шикнули на нее. Кассандра же не обратила на нее никакого внимания и продолжила:

     — Твой призрак, дитя, вовсе не женщина. Это мужчина. Молодой мужчина. И он приходит за тобой. Ему больше ничего не нужно.

     — Ох, — Полина вырвала свою ладонь из рук ясновидящей и закрыла лицо руками. Слезы сами потекли из глаз от отчаяния и страха. — Значит, ему на самом деле нужна моя душа! Он, действительно, хочет убить меня!

     — Нет, этого я не почувствовала. Не было ощущения того, что он хочет твоей смерти. Это не злой призрак…

     — Тогда что же ему нужно? — прошептала потрясенная Нина.

     — Я не знаю, — поникшим голосом ответила Кассандра.

     — Ну как же так? — возмутилась Лёля и стала гладить Полину по спине, пытаясь успокоить. — Спросите у него! Вы же это можете? Войдите в контакт и спросите! Долго он еще собирается ее мучить?

     — Я не могу. Он молчит. Он не желает говорить ни с кем. Ни с кем, кроме тебя, дитя, — и Кассандра указала длинным темным ногтем на Полину. — Он находится сейчас в какой-то каменной коробке, ему никак не выбраться оттуда. И он все время зовет тебя…

     — Да, это лабиринт! — подтвердила ее слова Поля и оторвала руки от заплаканного лица. — Я все время хожу по одному и тому же лабиринту.

     — Да-да. И я шла за ним по этому лабиринту, — продолжила Кассандра задумчиво. — Но он все время уходил от меня, все время прятался. Я пыталась разглядеть его, но он отворачивался, прятал лицо под капюшоном. Я пыталась заговорить с ним, но он не отвечал на мои вопросы.

     — Но что же мне делать? Как мне понять, что ему нужно? — воскликнула Поля и с надеждой взглянула в темные глаза ясновидящей.

     — Ты должна поговорить с ним сама! — утвердительно заявила Кассандра и важно кивнула в подтверждение своих слов.

     — Но как? Я не могу управлять событиями во сне, я не могу делать то, что хочу. Каждый раз все начинается и заканчивается одним и тем же!

     — Я могу ввести тебя в транс.

     — Это как гипноз? — восторженно поинтересовалась Лёля, как всегда уже резко изменившая и свое настроение, и отношение к способностям ясновидящей.

     — Да. Полусон-полуявь. Сон, в котором можно управлять своими действиями.

     — О!!! — выдохнула Лёля. — А Вы так можете?

     — Конечно, — горделиво ответила Кассандра, и ее левая бровь изящно приподнялась. — В этом нет ничего сложного. По крайней мере, для меня.

     — Давайте, — скомандовала молчавшая до сих пор Нина. — Прямо сейчас. Зачем тянуть?!

     — Давайте! — потирая руки от предвкушения, восторженно поддержала ее Лёля.

     — Хорошо, — невозмутимо ответила госпожа Кассандра и с гордым выражением лица стала убирать кинжалы со стола. Девушки вновь, как завороженные, следили за ее неторопливыми движениями, пока она снова резко не вскрикнула: — Марьяна! Принеси мне амулеты для транса!

     — Стоп! — возмущенно отозвалась Полина и подняла обе ладони вверх, от чего ее увесистая сумка с грохотом упала на пол. — Подождите! Речь, вообще-то, идет обо мне! А я не готова! Нет, нет, нет. Я не хочу!

     Все удивленно повернули свои головы в сторону Полины.

     — Но почему? — удивленно спросила Нина.

     — Ты что боишься? — улыбнулась Лёля и снова погладила подругу по спине. — Малышка, не бойся, мы же с тобой.

     — Да как же со мной?! — всхлипнула Поля и наклонилась, чтобы поднять свою сумку. — Это вы здесь со мной. А там я снова буду одна, наедине с… Вам это все весело, а я очень боюсь! А вдруг оно убьет меня?! Вдруг я не выйду из этого транса? Никогда. Об этом вы не подумали?

     Все взгляды вопросительно устремились на госпожу Кассандру, от чего она тут же оторвалась от приготовления рабочего места и даже закашлялась.

     — Такое, действительно, может произойти? — негромко поинтересовалась Нина.

     — Ну, произойти может все, что угодно, — неуверенным голосом отозвалась ясновидящая.

     — Вот видите! — воскликнула Полина, но Кассандра продолжила:

     — Но я могу пойти туда с тобой, дитя. И если что-то непредвиденное все же произойдет, то не сомневайся, я выведу тебя…

     — Вы, действительно, пойдете туда со мной? — не веря своим собственным ушам переспросила Поля, и госпожа Кассандра утвердительно кивнула, от чего ее черные пружинки снова смешно разлетелись в разные стороны.

     — О-о-о, — благоговейно простонала Лёля, всем свои видом показывая, как она восхищена словами ясновидящей. Казалось, она уже окончательно позабыла свою недавнюю к ней неприязнь. Госпожа Кассандра искоса поглядела на нее и едва заметно победно улыбнулась.

     — Ну что, начнем? — она взглянула на подруг вопросительно. Все трое согласно кивнули, и она зажгла новую, на этот раз уже красную свечу. Рядом с ней, неизвестно откуда, выросла полуобморочная Марьяна и стала раскладывать на столе какие-то темные блестящие камни и амулеты.

     — Шесть, твои веки тяжелеют… семь, тебе хочется спать, восемь, ты погружаешься в сон… девять, ты крепко спишь, — госпожа Кассандра интенсивно размахивала перед носом Полины каким-то переливающимся разными цветами камнем на длинной цепочке, но очевидно было, что девушка уже уснула. — Десять, ты идешь по длинному каменному коридору. Теперь остановись, дитя, и подожди меня.

     Нина и Лёля завороженно следили за движениями ясновидящей и не издавали ни звука. Кассандра отложила свой камень в сторону, пододвинулась поближе к Полине, взяла ее за руку и закрыла глаза…

     …Полина сделала несколько неуверенных шагов вперед и испуганно оглянулась. Снова этот каменный лабиринт без начала и без конца. Снова этот липкий страх и острое чувство одиночества. Она тяжело вздохнула и взглянула на свои босые ноги, они уже заметно посинели от холодного бетонного пола.

     — Помоги мне! — заговорили стены жутким голосом непонятного происхождения. И от этого голоса внутри у девушки снова все сжалось от страха. Неведомая сила начала вновь тянуть ее двигаться вперед по коридору, подчиняя себе и ее тело, и ее волю. Полина не сопротивлялась, у нее больше не было сил. Но неожиданно, откуда-то сверху громким эхом раздался знакомый голос: «Теперь остановись, дитя, и подожди меня».

     — Кассандра! — радостно прошептала Поля. — Она где-то рядом! Она не обманула, не оставила меня одну.

     На душе стало заметно легче, и Полина прижалась к холодной каменной стене, пытаясь собрать всю волю в кулак и изо всех сил сопротивляться неведомому притяжению. Буквально через пару минут из темноты бесконечного коридора показался темный полноватый силуэт, в котором она без труда узнала ясновидящую. Лицо женщины было более чем серьезное, она сосредоточенно озиралась по сторонам и крепко прижимала к груди большой старый крест. Поравнявшись с Полиной, она протянула ей руку:

     — Ты готова?

     — Спасибо, что пришли, — тихо произнесла та вместо ответа. — Мне уже не так страшно.

     — Посмотрим, — невнятно пробормотала госпожа Кассандра, схватила девушку за руку и уверенно пошагала к развилке, с левой стороны которой по полу и стенам уже расползался светящийся синий туман. Борясь с противоречивыми эмоциями, Полина засеменила следом за ней. Неоновый дым тут же окутал их с ног до головы. И не держись они крепко за руки, наверное, запросто потеряли бы друг друга из виду. Как и во всех предыдущих видениях прямо перед ними возник высокий темный силуэт в длинных одеждах. Ладонь Полины вспотела и мелко затряслась, а госпожа Кассандра вытянула вперед руку с большим старым крестом.

     — Кто ты, и что тебе нужно? — твердым громким голосом спросила она.

     — Помоги мне, — жуткий шепот дрожью пробежал по стенам, и Полина невольно вздрогнула, зная, что будет дальше. Кассандра дернула ее за руку, глазами призывая вступить в разговор.

     — Зд-д-дравствуйте, — дрожащим голосом пробормотала Поля, но Кассандра снова сильно дернула ее за руку, заставляя тем самым говорить громче и увереннее, и она добавила: — Скажите, пожалуйста, чем мы, … чем я могу Вам помочь?

     В этом сне все было немного иначе… Возможно, это присутствие ясновидящей давало ей такие силы, или молитвы, которые безустанно шептала себе под нос эта женщина, творили чудеса, но тело Полины не превратилось сегодня в безвольную материю, ноги ее не пытались оторваться от земли. Она чувствовала свою каждую клеточку и полную ясность мышления. Незнакомец в длинных темных одеждах все это время стоял к ним спиной, и голову его полностью скрывал капюшон. Неожиданно он стал медленно поворачиваться, и зная наперед, что за этим последует, Полина в страхе поднесла руку к своему лицу и зажмурилась, инстинктивно защищая глаза от вспышки яркого света…

     Обычно именно на этом месте страшный сон обрывался, и Полина просыпалась у себя в комнате в своей собственной кровати. Но сейчас ее голова не болела как обычно, глаза и уши тоже не ощущали никакой острой боли, и она отчетливо чувствовала человеческую руку, крепко сжимающую ее ладонь. Кассандра? Она здесь! Сон не закончился? Они все еще в каменном лабиринте? Осторожно Полина открыла глаза и отняла руку от лица. Прямо перед ней возвышался высокий человек. Из-за темного капюшона лица его четко не было видно. Но очевидно было, что перед ней стоит мужчина. И он смотрел прямо на нее. Невозможно было отчетливо разглядеть черты его лица, но глаза, светившиеся необыкновенно ярким, синим цветом на темном фоне, смотрели так пронизывающе глубоко, словно заглядывали прямиком ей в душу. Кассандра снова дернула ее за руку, призывая говорить. Рука ее с крестом очертила в воздухе непонятный зигзаг и замерла прямо перед призраком, который в свою очередь никак не отреагировал на этот странный ритуал.

     — Говори, — приказала госпожа Кассандра не понятно кому.

     — Кто Вы? — уже более уверенно спросила незнакомца Полина. По непонятным причинам страх стал отступать. Она, действительно, не чувствовала враждебности от существа напротив.

     — Филипп, — ответил незнакомец жутким шепотом, но при этом лицо его даже не шевельнулось. Казалось, он произнес это в своих мыслях.

     — Филипп? — робко переспросила Поля. — Это Ваше имя?

     — Да, — прошептали каменные стены.

     — Назови свое имя полностью, призрак! — грозно приказала Кассандра.

     — Филипп Марсо, — прошептал голос в ответ.

     — Чего Вы хотите? — спросила Поля в свою очередь.

     — Найди меня, — ответил незнакомец, и прежде чем девушка успела еще хоть что-нибудь спросить, поднял обе руки и стал снимать капюшон. Одновременно с этим силуэт его стал бледнеть и таять прямо на глазах.

     — Он уходит, — прошептала Кассандра и сжала ее ладонь еще сильнее. — Поспеши.

     — Подождите! — воскликнула Полина, почувствовав неожиданный для себя прилив смелости, вырвала свою ладонь из руки ясновидящей и сделала пару торопливых шагов к исчезающему призраку. — Подождите! Я не поняла, мне надо найти Вас? Где же мне искать? Прошу Вас, не уходите!

     И она протянула к растворяющемуся силуэту обе руки, пытаясь ухватить его за одежды, но почувствовала на своих руках лишь теплый обволакивающий дым. Последним, что она увидела, было его лицо. Она изо всех сил вглядывалась в голубую дымку и все-таки успела рассмотреть его: короткие волосы, скорее светлые, нежели темные, прямой нос, четкие скулы, красиво очерченный рот и синие, полные грусти глаза.

     — Ткуарчал, — прошептали стены и задребезжали так, что даже бетон вокруг начал крошиться и осыпаться. Полина и госпожа Кассандра замерли, испуганно озираясь по сторонам, но в тумане практически ничего невозможно было разглядеть. А в это время силуэт незнакомца уже полностью растворился и исчез в непроглядном неоновом дыме.

     Полина в недоумении обернулась и взглянула на Кассандру, лицо которой хоть и побледнело, но продолжало оставаться невозмутимым и серьезным.

     — Что он сказал? — непонимающе спросила она у ясновидящей.

     — Вроде бы, тку …ткуар… ткуарчал, — выговорила она и скривила губы.

     — А что это? Заклинание какое-то?

     — Не знаю, — Кассандра пожала плечами. — Надо будет поискать в книгах. А сейчас нам нужно выбираться отсюда.

     С этими словами она взяла ошарашенную девушку за руку и потянула прочь из густого синего тумана. Но уже через несколько шагов и она тоже исчезла, растворилась буквально на глазах, будто бы ее никогда и не было, оставив Полину одну в полумраке каменного лабиринта. Поискав ее глазами, Полина устало опустилась на корточки и прижалась спиной к холодной стене. Как ни странно, ей больше не было ни страшно, ни холодно. Она обдумывала все, что только что с ней произошло… каждую деталь, каждый жест, каждое произнесенное слово. И никак не могла выбросить из головы взгляд грустных синих глаз.

     — Я считаю до трех, и ты медленно просыпаешься, — донеслось откуда-то сверху гулкое эхо. — Раз… два… три… открывай глаза, милая.

     — Ну? — Лёля схватила подругу за лицо обеими ладонями и вопросительно заглянула ей в глаза. — Рассказывай скорее, что там было?!

     — У меня очень кружится голова, — сонно ответила ей Поля и потерла лоб кончиками пальцев. — Пожалуйста, отпусти меня. Не тереби…

     — И впрямь, Лёля, — строго добавила Нина. — Оставь ее в покое. Ослабь свой напор. Поля все расскажет, когда придет в себя. Бедная наша девочка… Ну, как ты?

     С этими словами она придвинула свой стул поближе к Полиному и стала ласково наглаживать ее по волосам. Полина слегка поморщилась в попытке окончательно вернуть свой разум в реальность, но мутный дурман в ее голове рассеивался очень и очень медленно.

     — Как ты себя чувствуешь, милая? — абсолютно невозмутимо, будто бы путешествие в чужое подсознание было для нее делом обыденным, прозвучал голос позабытой всеми госпожи Кассандры, и все трое немедленно повернули свои головы в ее сторону. Ясновидящая уже погасила свою красную свечу, от которой поднимался вверх тонкий сиреневатый дымок, и теперь сосредоточенно укладывала на черную бархатную тряпочку свои многочисленные магические камни и амулеты. Это было столь завораживающее зрелище, что все три пары глаз молча и неотрывно следили за каждым движением длинных пальцев с темными, как у вороны, ногтями. Покончив с этим занятием, госпожа Кассандра аккуратно и умело связала края тряпочки в замысловатый узелок, поцеловала большой старый крест, отложила его в сторонку и вопросительно взглянула на ту, с которой только что побывала в преисподней.

     Поля деликатно, чтобы не обидеть, отняла от себя руки своих подруг, неловко поднялась и, обогнув стол, подошла к черноволосой женщине.

     — Я в порядке, только небольшая слабость во всем теле и туман в голове, но это не страшно, — ответила она на вопрос своей проводницы и задумчиво добавила: — Так что же теперь делать, госпожа Кассандра? Мне, наверное, нужно найти могилу этого человека?

     — Какого еще человека?!!! — услышав это, Лёля округлила глаза. Они вмиг позеленели и безумно засверкали. Но ее вопрос остался без ответа.

     — У этого человека нет могилы, — по-прежнему невозмутимо и даже немного растянуто отозвалась ясновидящая, опустила свои густо накрашенные ресницы, вновь взяла в руки старый крест и провела по нему указательным пальцем. — Да. Так и есть. Я уверена в своих ощущениях. Когда я стояла с ним рядом, то не почувствовала холода, как обычно бывает с мертвецами. Наоборот, от него исходило сильно ощутимое тепло. А это может свидетельствовать только об одном. Этот человек находится среди живых.

     — Но как… — растерянно пробормотала Поля, ничего непонимающая и вконец озадаченная услышанным.

     — Какой еще человек?!? Ну расскажите! — взмолилась Лёля, уже просто сгорая от любопытства. Но сдержанная в своих эмоциях Нина сильно одернула подругу за рукав, тем самым осадив ее пыл, после чего обе сосредоточили свое внимание на словах госпожи Кассандры.

     — Да. Именно так. Этот мужчина жив, — витая в своих мыслях и ощущениях, задумчиво продолжила та. — Но ему что-то нужно от тебя, милая. Жаль только он не объяснил, что именно… и слово это странное «ткуарчал» … безусловно это какая-то подсказка, нужно порыться в словарях. Я честно не имею понятия, что это такое.

     — Как вы сказали? Ткуарчал? — живо заинтересовалась Нина. — Я знаю! Это же город!

     — Город? — теперь все присутствующие уставились на нее.

     — Да-да! Это город в Абхазии. В горах. Я это абсолютно точно знаю, я бывала там с дедом в детстве. Правда, этот город наполовину разрушен после грузино-абхазской войны. Но в интернете о нем можно найти много информации.

     — О! — радостно всплеснула руками госпожа Кассандра и впервые за весь сеанс улыбнулась, от чего ее ярко накрашенное лицо стало похоже на мордочку клоуна с беззаботного детского рисунка. — Ну вот! Хоть и небольшая, а это зацепка. Значит, ваша задача найти человека по имени Филипп Марсо где-то в Ткуарчале и получить полную информацию о том, что именно ему понадобилось от Полины.

     — А это не может быть просто совпадением? — недоверчиво спросила Полина, отказываясь до конца верить в правдоподобие открывшейся информации. — Я не знакома с этим человеком, я в этом уверена… Мы никогда даже не виделись…

     — Тем более это не может быть совпадением, — уверила ее ясновидящая. — Он же показался нам…, точнее тебе. Показался, чтобы ты знала, как он выглядит. Если это совпадение, объясни, как ты смогла увидеть его лицо, никогда раньше не встречав? Это не чье-то видение, а только твое. Исключительно твое, девочка. Я в нем — лишь случайный свидетель. Нет-нет-нет, таких совпадений не бывает! Уж поверь моему опыту.

     Поддавшись сильнейшим эмоциям, Полина обняла ее за шею и прошептала:

     — Спасибо Вам. Вы самая настоящая… Вы так помогли… Мне, действительно, больше не страшно после того, как я увидела его, этого человека.

     — А нам-то когда все расскажете?!! — нетерпеливо и уже немного раздраженно вскрикнула Лёля, но ни госпожа Кассандра, ни Полина снова не обратили на нее никакого внимания.

     — Тебе надо отдохнуть, милая, — с этими словами ясновидящая ободряюще похлопала Полю по руке. — Да и мне тоже. Подобные ритуалы забирают у меня много энергии и очень выматывают.

     — Да-да, Вы правы. Нам уже пора. Теперь надо выяснить все до конца.

     — Вот мои координаты и телефон, — ясновидящая чиркнула что-то в черном блокноте, лежащем на столе, вырвала листок и протянула его Полине. — На случай, если вдруг понадобится моя помощь или что-то пойдет не так. Или по какой-нибудь причине станет страшно, сразу же позвони мне. Я постараюсь помочь.

     — Хочешь, я сегодня переночую у тебя? — Лёля уже забросила свою объемную сумку на плечо и, переминаясь с ноги на ногу, вопросительно взглянула на подругу. Ей не терпелось услышать все подробности и как можно скорее.

     — Да! — обрадовалась Поля и благодарно кивнула подруге. — Это было бы здорово. Мне, если честно, немного не по себе от всей этой истории.

     — Да нет проблем! Только пижама с тебя. Едем! Сейчас, я только вызову такси, — Лёля достала мобильник и стала суетливо рыться в своих многочисленных контактах. — Алло! Это такси? Срочно нужна машина. Записывайте адрес…

     — Я тоже поеду с вами, — Нина уже расплатилась с ясновидящей, убрала кошелек в свою сумочку и взяла Полю под руку. — Нужно как следует поискать информацию об этом твоем призрачном Марсо в инете. От Лёли все равно мало толку.

     — Почему это? — возмущенно воскликнула та, оторвав телефон от уха.

     — Потому что у тебя на уме одни мужики и отдых.

     — Да! Ну и что же в этом плохого? Я вообще-то молодая и красивая женщина…

     — До свидания, госпожа Кассандра, — Полина развернулась на пороге комнаты и бросила благодарный взгляд на черноволосую женщину, по-прежнему сидящую за столом и устало поглядывающую им вслед.

     — До свидания! — шумно присоединились Нина и Лёля, попутно выясняя отношения и расталкивая друг друга в дверном проеме.

     — Удачи, — коротко попрощалась ясновидящая и устремила сосредоточенный взгляд своих темных глаз на то и дело вспыхивающий под плавными движениями ее ладоней стеклянный шар.

     По дороге к Полине домой подруги купили огромную пиццу, чтобы «не заморачиваться с ужином» со слов Лёли, и бутылку дорогого шампанского, чтобы, опять же следуя ее совету, снять стресс. Выпив по паре бокалов, когда «волшебные пузырьки» уже сделали свое преступное дело, и всех троих изрядно развезло, впечатление от визита к ясновидящей постепенно стало отступать на задний план, и Полинин язык наконец развязался. Она во всех подробностях рассказала подругам о том, что увидела и услышала в каменном лабиринте, крепко держась за руку черноволосой женщины со сверхъестественными способностями. Лёля, раскрасневшаяся, с ногами сидела в кресле, уютно согреваемая плюшевой пижамой небесного цвета, которую она позаимствовала в шкафу у хозяйки дома, и потягивала остатки шампанского из своего бокала.

     — Филипп Марсо. Значит, его так зовут? — томно произнесла она, разглядывая игру пузырьков на дне бокала. — Какое-то французское имя… Но мне оно кажется знакомым… Может, это какой-то актер?

     — Я не знаю, — пьяненько отозвалась Поля, сидевшая на полу рядом с креслом. С этими словами она устало закрыла глаза и откинула отяжелевшую голову к ногам подруги. — Может быть, и актер. Чушь какая-то… Полнейшая ересь! Мне самой трудно поверить в то, что все это происходит со мной, и что я вас втянула в эту историю. И наш сегодняшний сеанс… Может, я просто увидела то, что хотела увидеть? Не знаю, все это как-то нереально. Может быть, я просто посмотрела на ночь какой-нибудь французский фильм и сама не заметила, как впечатлилась от главного героя? И вот теперь мое подсознание играет со мной в злые игры? Но я ведь, действительно, не припомню где и когда могла видеть этого Марсо, он мне совершенно не знаком…

     — Не волнуйся, малышка, — также нетрезво успокоила ее Нина, сидящая за ее рабочим столом и уже вовсю штурмующая просторы интернета. — Мы все выясним! На то и нужны подруги, чтобы… ну, чтобы быть рядом в трудную минуту. Та-ак… набираем имя — Филипп Марсо… Ого! А их, оказывается, целая куча… Хм, неожиданно. Здесь и актеры, и модели, и бизнесмены! Выбор на любой вкус, даже на самый дурной… Ух ты, какой!

     И Нина весело хихикнула, ткнув пальцем в фотографию на экране, с которой, сексапильно прищурив левый глаз, на них смотрел смуглый носатый брюнет с гладко выбритым подбородком и мелкими мокрыми кудряшками до плеч. Его худощавый торс как-то уж совсем неприлично обтягивала полупрозрачная рубаха черного цвета, ворот которой был расстегнут и еще более неприлично демонстрировал всему миру пучок черных кудрей на груди. Самодовольное и игривое выражение его лица указывало на беззаветную, искреннюю любовь к собственной персоне и весьма высокое самомнение.

     — Филипп Марсо, чемпион Европы по латиноамериканским танцам. Не твой ли? — прикрывая рот ладонью, чтобы не расхохотаться в голос, ехидно поинтересовалась Нина, и Поля открыла глаза. Столь экстравагантный внешний вид мужчины на фотографии тут же заставил ее рассмеяться. А Лёля, резким движением поставив бокал на журнальный столик, подскочила на кресле и, чуть не свернув Полине голову, со всех ног бросилась к компьютеру со словами:

     — Что там еще есть?!!!!!

     — Кто бы сомневался, что ее реакция будет именно такой, — все еще давясь от смеха, съехидничала Нина, закашлялась и уже более серьезным тоном добавила: — Поля, ты лучше подойди и сама посмотри. Мы все-таки не Лёле жениха высматриваем.

     — А почему бы не совместить приятное с полезным? — проворковала уже примостившаяся рядышком с ней Лёля. — Богатый, щедрый и желательно симпатичный женишок мне совсем не помешает.

     — Кому же он помешает? — устало согласилась с ней Полина, поднялась на ноги, подошла к монитору и втиснулась между подругами. — Огласите весь список, пожалуйста!

     И Нина послушно открыла целое окно фотографий, на которых было изображено как минимум пятьдесят различных Филиппов Марсо всевозможных национальностей и внешних данных. Полина сосредоточила все свое внимание, всматриваясь в незнакомые мужские лица, и отметала одну фотографию за другой.

     — Да вот же он! — неожиданно вскрикнула она минут через пять, тыкая пальцем в один из снимков. — А можно увеличить, Нина?!

     Нина нажала на выбранное фото и максимально приблизила его.

     — О-о-ох, — восторженно выдохнула Лёля. — А у тебя губа не дура, Полюша…

     На фотографии в пол-оборота стоял молодой человек лет тридцати. Фото было сделано в студии, поэтому отличалось высоким качеством изображения и давало уникальную возможность без особого труда рассмотреть в подробностях любую деталь. Коротко остриженные русые волосы, невероятной глубины синие глаза и мужественное, серьезное, с ярко выраженными скулами лицо, чем-то напоминающее лица актеров, героев американских боевиков. Под плотной дорогой костюмной тканью без труда угадывалась спортивная подкаченная фигура. А сложенные без какого-либо напряжения на груди руки наделяли общую картину, которую рисовало женское воображение при взгляде на этого незнакомца, такими качествами, как самодостаточность и успешность.

     — Филипп Романович Марсо, бизнесмен, завидный жених и наследник ресторанного бизнеса, — торжественным голосом прочитала Нина под фотографией. — Да он вовсе не иностранец.

     — Хорош! — хищно потирая ладони, констатировала Лёля.

     — Лёля, закатай губу обратно, — тут же осекла ее Нина. — Он не про твою честь.

     — Поищи, пожалуйста, еще что-нибудь о нем, — попросила Поля, и Нина тут же нашла еще некоторое количество фотографий Филиппа и несколько небольших статей о семье с французскими корнями по фамилии Марсо, владельцев сети ресторанов, расположенных на курортах Абхазии. В основном это были фотографии, сделанные на каких-либо мероприятиях. Практически на всех них молодой человек выглядел презентабельно, в строгих деловых костюмах, и видно было, что он привык позировать для журналистов. Везде он выглядел расслабленным, но в то же время серьезным, без тени улыбки на лице. Но один из снимков разительно отличался от остальных. На нем Филипп выглядел иначе: в светлой футболке и спортивных штанах, присев на корточки в непринужденной позе, он улыбался и обнимал за шею большого золотистого лабрадора. Позади них виднелся во всей своей красе шикарный трехэтажный особняк. Под фото была сделана небольшая заметка: «Завидный холостяк Филипп Марсо со своей любимой собакой Соней. Этот красивый коттедж, построенный на берегу Черного моря в городе Сухуми знают немногие, ведь он спрятан от посторонних глаз за высоким забором и богатым зеленым садом, но нам удалось…»

     — Сухуми? — непонимающе спросила Поля. — Он живет в Сухуми? Тогда причем здесь Ткуарчал?

     Нина и Лёля лишь пожали плечами в ответ.

     — Возможно, именно сейчас он находится в Ткуарчале, — неуверенно предположила Нина.

     — Возможно, — согласилась с ней Поля, задумчиво разглядывая жизнерадостную и светлую фотографию на экране, — Так что же с тобой случилось, парень?

     — Что зря гадать? Этому красавчику срочно нужна наша помощь! — заломив руки, простонала Лёля, не в силах оторвать взгляд от молодого человека на фото. — И мы должны ему помочь!

     — Лёля, повторяю, закатай губу! — снова рассмеялась Нина, глядя на раскрасневшееся и чересчур возбужденное лицо своей рыжеволосой подруги.

     — А я что? — та, хихикая, схватила со стола карандаш и стала изображать, как закатывает на него нижнюю губу. — Я — ничего…

     Внимательно разглядывая лицо незнакомца, являющегося ей по ночам, Полина терзалась сомнениями и все никак не могла взять в толк, каким же образом он мог быть связан с ней. Очевидно, что они раньше никогда не встречались и общих знакомых вроде бы у них не водилось. Что же тогда? Чем же она в таком случае могла ему помочь? И какого рода помощь ему требовалась? Она озвучила вслух эти свои вопросы, и подруги снова не нашлись, что ей ответить.

     — У нас только один единственный выход — это спросить у него лично, — немного подумав, разумно предположила Нина. — Поэтому мы должны ехать.

     — Куда? — глупо спросила у нее Лёля и отложила многострадальный карандаш в сторону.

     — Как куда? В Ткуарчал! — нетерпеливо передернула плечами Нина.

     — Ты серьезно? — с сомнением в голосе покосилась на нее Поля. — Как же мы его там найдем?

     — Этот городок небольшой, там практически все друг друга знают, там и спросим, — отозвалась Нина, уже открыв карту Абхазии и забивая в поисковик вопрос о том, как лучше добраться до Ткуарчала. Поля с недоумением смотрела на подругу, не веря до конца своим собственным ушам в том, что именно Нина — самая сдержанная и разумная, агитирует сейчас их всех на такую неслыханную авантюру.

     — Значит, едем! — решительно поддержала ее Лёля, и Поля, вконец растерявшись от такой напористой решительности подруг, неожиданно снова пошла на попятную.

     — Эй, да вы себя слышите? Куда едем? О чем вы говорите? — возмущенно воскликнула она. — Да, так получилось, что этот человек на самом деле существует. Слава Богу, он жив и здоров. Спасибо, Нина, благодаря твоим связям, мы это выяснили. Ну, а все остальное… это, может быть, лишь плод моего больного воображения… я ни в чем не уверена… я, может быть, сама все это напридумывала!

     — Не говори глупостей, — одернула ее Нина. — Госпожа Кассандра же сказала, что это не совпадение и не выдумка, этот человек, действительно, зовет тебя. А я ей верю!

     — И я, — согласно кивнула Лёля.

     — Но! Послушайте! — снова попыталась сопротивляться Поля. — Ну, хорошо, допустим, мы найдем его. И что дальше? Только представьте. Я подойду к нему, краснея и бледнея, протяну потную ладошку и скажу: «Здрасте, меня зовут Полина. Не волнуйтесь, Вы меня не знаете, но зато я Вас знаю. Вы снитесь мне по ночам и все время просите о помощи. Так чем я могу вам помочь?» Так что ли? Я так ему должна буду сказать? Это же абсурд чистой воды. Он обалдеет, рассмеется мне в лицо и подумает, что я какая-то чокнутая его поклонница. Ну уж нет! Увольте. Мне совсем не хочется позориться. Ничего более глупого я еще от вас не слышала.

     Лёля недовольно хмыкнула, а Нина презрительно сощурила глаза.

     — Трусишь? — как-то уж очень противно сказала она.

     — Н-н-нет, вовсе нет, — моментально остыв, пролепетала Поля. — Просто все как-то глупо…

     — Трусит, — махнула на нее рукой Лёля и разочарованно отвернулась. — Глупо — это твое поведение сейчас.

     — Ну почему вы так считаете, девочки? — в отчаянии спросила Поля. — Объясните мне!

     — Да потому…, — Нина развернулась и на несколько секунд пристально посмотрела ей в глаза, потом тяжело вздохнула, положила свои маленькие ладошки ей на плечи и продолжила свою мысль: — Потому что это невероятная какая-то история, Поля! Понимаешь? Ну, ты только постарайся вдуматься в мои слова… Тебе снится красивый молодой человек, которого ты совсем не знаешь, но он каким-то образом знает тебя и пытается связаться с тобой через твое же подсознание… То, что с тобой происходит — это что-то необыкновенное, не подвластное стандартному объяснению. Это как чудо… Я других таких историй не знаю. И мы, а точнее ты должна докопаться до истины! Ты должна узнать все до конца. Ты должна, понимаешь?! Это же уму не постижимо, как в сказке какой-то… а что, если ему на самом деле требуется твоя помощь?

     — А что, если нет?

     — Но ты ведь ничего не теряешь!

     — Ну, как сказать. А что, если я опозорюсь? И он потом начнет разводить про меня слухи?

     — Не надо думать о плохом. Он не похож на такого человека, — покачала головой Нина.

     — Ты сама знаешь, как обманчива порой бывает внешность, — продолжала спорить Полина.

     — Ну, ведь не обязательно сразу же все ему выкладывать, можно сначала просто познакомиться, приглядеться…

     — А что, если он и знакомиться не станет?

     — Боже, Полюша! — Лёля не выдержала и закатила глаза. — Ну ты и зануда. «А что, если? А что, если?» Зачем столько вопросов! Не захочет — и не надо. Проблемы нужно решать по мере их поступления.

     — Но почему именно я? — не найдя больше достойных аргументов, простонала Поля.

     — Наверное, на то есть какие-то причины…

     — Взгляните! — вдруг вскрикнула Лёля, заставив их всех снова прильнуть к монитору. — Сюда! Вот на это фото!

     И она щелкнула два раза кнопкой мыши на выбранную фотографию.

     — Это же…

     — Вот именно! Это фотовыставка Льва Бурханова, на которой мы с тобой, Полюша, были месяц назад.

     — И он…

     — И твой Филипп тоже там был! — победно подытожила свои догадки Лёля и ткнула пальцем в группу беседующих людей на фото. — Вот он, рядом с кудрявой блондинкой. Видите?

     — Да, это, действительно, он, — негромко отозвалась Поля, внимательно разглядывая лица на фотографии.

     — Получается, вы все-таки пересекались и могли друг друга видеть? — Нина вопросительно взглянула на подругу.

     — Нет, не знаю… я клянусь вам, что совсем его не помню! — озадаченно воскликнула та. — Я его не видела. Я бы запомнила такого…

     — Красавчика, — медовым голосом договорила за нее Лёля. — Это уж точно. Такого невозможно не заметить. И где были мои глаза в тот день?! А-а-а… вспомнила! Я была увлечена молодым официантом, разносившим шампанское и старалась появляться в самых неожиданных для него местах.

     — Ха-ха, точно! — подтвердила Поля и рассмеялась. — Ты же буквально преследовала бедного юношу, и он испуганно носился со своим подносом по всему залу, пытаясь хоть где-нибудь скрыться от твоих назойливых улыбочек и подмигиваний.

     — Да он просто трусишка и неумеха, — равнодушно пожала плечами Лёля. — Когда этот сопляк все-таки сдался и открыл свой рот, я испытала глубочайшее разочарование в своей жизни.

     — Слишком юный? — живо поинтересовалась Полина.

     — Слишком глупый, — высокомерно ответила ей Лёля и расхохоталась.

     — Девочки! — назидательным тоном прервала их легкомысленные воспоминания Нина, выпрямила спину и недовольно сложила руки на груди. — Давайте все-таки вернемся к нашей проблеме. Возможно, именно из-за этих Лёлиных манипуляций, ты, Полечка, никого вокруг себя и не замечала. Но вы все-таки пересекались с этим Марсо. Это судьба. Ты его не видела, но не исключен тот факт, что он видел тебя!

     — Ох, — выдохнула Полина и взялась обеими руками за голову. — Все, я больше не могу, хватит с меня. Я уже совершенно ничего не понимаю. Каша в голове… Давайте поговорим завтра. Я пойду спать, девочки.

     — Иди, — усмехнулась Лёля. — И пусть тебе приснится прекрасный Филипп Марсо.

     Полина, сделавшая уже несколько шагов в сторону спальни, резко остановилась, повернулась и смерила рыжую шутницу гневным взглядом.

     — Типун тебе на язык, — бросила она через плечо. — Может быть, после сегодняшнего визита к ясновидящей что-то изменится, и он оставит меня в покое!

     — Ну-ну, — недоверчиво хмыкнула ей вслед Лёля и разлила остатки шампанского им с Ниной по бокалам.

     — Дай-то Бог, — задумчиво произнесла Нина и взяла в руки свой бокал. — Ты устала, Полюша, иди отдыхай. А мы еще посидим немного. Лёль, может, посмотрим какой-нибудь фильм?

     — Давай, — с энтузиазмом отозвалась та и стала разыскивать в компьютере знакомый киносайт. Полина улыбнулась, глядя на своих не слишком трезвых, но таких родных подружек, отвернулась и прошептала:

     — Спокойной ночи вам, девочки. А мне — в особенности.

     …«Опять этот синий туман», — разочарованно подумала Поля и, вновь поддавшись сильнейшему притяжению, засеменила босыми ногами по направлению к теплой неоновой дымке. Ее ночной кошмар никуда не исчез, она уснула и снова оказалась на том же месте, все в том же каменном лабиринте без конца и края. Она снова двигалась в полутьме по узкому коридору прямиком к синему свечению слева у развилки. Но на этот раз все было по-другому, она поймала себя на мысли, что в голове ее нет больше ни паники, ни страха, ей нечего бояться, ведь она точно знала, что ожидает ее там, в тумане. Это было странно, но сон все же изменился. Изменилась она, сама Полина в этом сне. Она не чувствовала себя больше в вакууме, она помнила все, что происходило накануне, и она прекрасно помнила синеглазого мужчину на фотографиях. И поэтому, когда темный силуэт вновь возник прямо перед ней, она даже не вздрогнула, так как четко знала, кто это.

     — Здравствуйте, Филипп, — сама дивясь своей же смелости, негромко произнесла Поля. — Это снова я. Не знаю зачем…, наверное, нам нужно поговорить?

     И мужчина в темных одеждах стал поворачиваться к ней. Полина внимательно вглядывалась в темное пятно под капюшоном, пытаясь рассмотреть хоть что-то, но голова незнакомца была полностью покрыта темной тканью.

     — Помоги мне! — снова зашептали стены.

     — Чем, Филипп?! Ответьте мне! Чем я могу Вам помочь?! — с отчаянием в голосе спросила Поля.

     — Ткуарчал, — снова прошептал голос вокруг.

     — Я поняла, Ткуарчал-это город, — попыталась уточнить Поля, и голос ее предательски дрогнул. — Вы сейчас находитесь там? Что я должна сделать?

     — Найди меня! — посыпалось эхом от стен, и Филипп знакомыми уже движениями начал снимать капюшон с головы. Полина сделала еще несколько шагов к нему. Она прекрасно помнила, что в последнюю их встречу на этом самом месте призрачный силуэт стал растворяться, оставив ее наедине с ясновидящей и массой неотвеченных вопросов.

     — Филипп, прошу Вас, только не исчезайте! Ответьте же мне наконец! Мне нужно приехать в Ткуарчал? Мне нужно найти Вас там? — воскликнула она и в этот момент увидела его лицо. Красивое и немного печальное. Синие глаза смотрели ей прямо в душу. В них была не просто просьба, в них читалась мольба.

     — Ты нужна мне, — едва слышно прошептали его губы, и с этими словами силуэт начал рассеиваться, словно утренний туман. Три простых слова, которые никто и никогда раньше не говорил ей… всего лишь три слова заставили ее сначала оторопеть, а после погрузиться в глубокие раздумья. Когда она вновь подняла глаза, Филиппа уже не было, его силуэт растворился и исчез. Медленно развернувшись, Полина задумчиво побрела назад, совершенно не понимая, куда ей идти дальше и как вернуться назад в реальность, ведь сны никогда ранее не заходили так далеко. Окончательно заплутав в лабиринте и запутавшись в своих собственных мыслях, она устало прислонилась спиной к холодной каменной стене, сползла вниз, положила голову на колени и закрыла глаза. «Господи, помоги… что же мне делать?» — в очередной раз промелькнуло в голове, и после этого ее измученное сознание отключилось.

     Мягкая подушка под головой, теплое одеяло… Поля открыла глаза и, осознав, что все позади, что она снова дома, уставилась невидящими глазами в потолок. Противоречивые мысли в прямом смысле слова раздирали ее мозг на части. Нерешительность, страх, сомнение и здравый смысл боролись в ее душе с верой, человечностью и, как бы это не было странно — желанием встретиться с прекрасным незнакомцем наяву. После примерно десятиминутного внутреннего монолога и взвешивания всех «за» и «против», Полина наконец протянула руку к телефону и быстро набрала нужный номер.

     — Доброе утро, босс! — послышался бодрый звонкий голосок на другом конце трубки. — Как Вам сегодня спалось?

     «Такое ощущение, что только этот вопрос и волнует ее по утрам! Почему она всегда меня об этом спрашивает: что-то подозревает или просто из вежливости?» — озадаченно подумала Поля, а вслух ответила как можно более безмятежно:

     — Спасибо, Милочка, очень хорошо. А ты сейчас где?

     — Уже выхожу из дома, — весело ответила ее помощница. — Вам что-нибудь купить по дороге?

     — Н-н-нет… нет, спасибо, … знаешь, я бы хотела…, — вдруг замямлила Полина и вновь задумалась в нерешительности.

     — Полина Сергеевна, Вы там в порядке? — в голосе Милочки послышалась некоторая тревога.

     — О, у меня все хорошо, не волнуйся. Просто, — Поля набрала побольше воздуха в легкие и наконец выдала: — Просто я хочу уехать.

     — Уехать? — удивленно переспросила Милочка, но Полина уже все решила. Она не привыкла оставлять свою работу на кого бы то ни было, но сейчас был именно тот случай, когда она должна была это сделать. К тому же ее помощница, действительно, за все время, что они работали вместе, показала себя настоящим профессионалом и внушала доверие.

     — Да, Милочка, у меня возникли непредвиденные обстоятельства. Мне нужно срочно уехать. На несколько дней, а, может, и на недельку. Так я могу на тебя положиться? Ты справишься без меня?

     — О-о-о, — только и смогла выдавить из себя Милочка, явно не ожидавшая такого поворота событий, но тут же быстро взявшая себя в руки: — Ну, конечно же, босс! Вы же знаете, что можете полностью мне доверять. Отдохните перед показом, я за всем-всем прослежу.

     — Спасибо тебе. Обещаю, что буду каждый день звонить по скайпу. И если возникнут какие-то вопросы, я все время буду на связи.

     — Хорошо. Не волнуйтесь, все будет в порядке. А куда Вы уезжаете?

     — В Абхазию.

     — О! Я, честно говоря, никогда в Абхазии не была. Но слышала, что там очень хорошо!

     — Не знаю…, — задумчиво отозвалась Полина. — Это неважно. Мне просто нужно встретиться кое с кем и уладить одно дело…

     — Понятно. Ну, а почему бы заодно и не отдохнуть? Непременно позагорайте и искупайтесь в море. Вам нужно обязательно освежить цвет лица.

     «Что не так с моим лицом?!» — взбунтовалась было Поля, но тут же осеклась, прекрасно понимая, что Милочка права, права как никогда.

     — Обязательно, — коротко ответила она. — Ты не могла бы позвонить Анне Николаевне из турагентства и забронировать три билета до города Ткуарчал или какого-нибудь близлежащего места… В общем, мне нужно попасть в этот город и как можно скорее.

     — Ок. Я все поняла. Три билета. Срочно. Сейчас же звоню Анне Николаевне, а потом Вам. Пакуйте вещи, босс!

     — Спасибо, Милочка.

     Когда Полина вошла в гостиную, то не смогла удержать сдавленный смешок, так как представшая перед ее глазами картина напоминала кадр из молодежных комедий про мальчишники или девичники.

     «А девочки, похоже, неплохо повеселились без меня», — с некоторым ехидством подумала она, окидывая удивленным взглядом свою комнату. На журнальном столике лежала большая коробка с объедками пиццы, рядом стояли: пустая бутылка из-под шампанского, еще одна опустошенная из-под вина и начатая бутылка виски, которую, скорее всего, «разгорячившиеся» подружки извлекли из бара. Тут же возвышалась двухлитровая пластиковая бутылка Coca-Cola, рядышком сгрудились бокалы, стаканы, салфетки и много другого мусора. На полу валялся плед и три диванные подушки. «Неужели они тут устроили подушечный бой? Детский сад, ей Богу. Как же я так крепко спала, что ничего не услышала?» — весело подумала Поля. Обе ее лучшие подруги мирно спали в обнимку на диване посреди комнаты. Рыжая голова Лёли была откинута назад на подлокотник, рот приоткрыт, и оттуда весьма мелодично раздавался странный хрюкающе-свистящий звук. На Лёлиной груди, крепко вцепившись в голубой пижамный ворс худенькими пальчиками, в такт дыханию вздымалась то вверх, то вниз Нина, а точнее каштановая копна ее волос, из-под которой совершенно невозможно было разглядеть лицо. Умиляясь сему зрелищу, Полина на цыпочках вернулась в спальню за телефоном, так же крадучись и беспрестанно хихикая себе по нос, подошла к дивану и, осторожно отодвинув прядь волос с лица Нины, сделала пару компрометирующих снимков на память. От резкого щелчка фотоаппарата Лёля вздрогнула, хрюкнула и стала что-то активно пережевывать у себя во рту, после чего все-таки открыла глаза, несколько раз моргнула и непонимающе уставилась на широко улыбающуюся, нависающую над ними Полину.

     — Что? — хрипло спросила она. — Что происходит?

     — Доброе утро, красотки, — елейным голоском поприветствовала ее Поля. — Прекрасно выглядите!

     Разбуженная их болтовней, Нина недовольно заворочалась на Лёлиной груди, приподняла голову и тоже туманным взглядом посмотрела на Полину. Ее насмешливое лицо было красноречивее любых слов, и Нина, отпрянув от тела, согревающего ее в течение всей ночи, резко села на диване и подперла голову обеими руками.

     — О, Боже, — простонала она. — Как же болит голова…

     — Аспирин тебе в помощь, дорогая! — засмеялась Полина, направляясь к стенному шкафу. — Сейчас достану. Ну, вы даете! Что же за фильм такой вы смотрели?

     — Фильм? — переспросила Лёля. — Я что-то не помню… а ты, Нина?

     Нина отрицательно покачала головой.

     — Мы заболтались, — хрипло ответила она из-под свисающей до пола каштановой копны.

     — Заболтались? — продолжала веселиться Полина, наливая в стакан воду и подавая его вместе с таблеткой своей бедной подруге. — Ну, конечно же!

     — Тебе на работу, наверное, надо? — осушив стакан до конца, вдруг спросила Нина. — Так ты беги, не волнуйся, мы сейчас здесь все уберем.

     — Ой, а мне ведь тоже надо на работу, — тут же засуетилась Лёля. — И еще мне срочно надо в душ. Который час?

     — Девять двадцать, — ответила Полина, поднимая с пола плед.

     — Ну вот и отлично. Не проспала. Я как раз успеваю, — констатировала Лёля и уже было хотела улизнуть в ванную, но в этот момент Нина с трудом, но поднялась и демонстративно вручила ей в руки коробку с объедками.

     — Замечательно. Только давай-ка сначала приберемся здесь. И потом ты пойдешь на свою работу, а заодно выбросишь мусор.

     — Но мне некогда, у меня очень мало времени! — попыталась протестовать Лёля. — Мне надо помыться, сделать укладку и макияж!

     — Ничего страшного, не отлынивай. Это займет всего пять минут твоего драгоценного времени. Укладку и макияж сделаешь на работе…

     — Но не могу же я выйти на улицу ненакрашенная!

     — Девочки! — прервала их очередную перебранку Полина. — А не поехать ли нам в отпуск?

     — Что?! — обе замолчали и вопросительно уставились на нее.

     — Да. Я все обдумала. Ты вчера все правильно сказала, Нина. Я обязана выяснить все до конца с этим Филиппом Марсо.

     — Он тебе опять приснился? — с каким-то загадочным благоговением в голосе поинтересовалась Лёля.

     — Да, опять. И он снова просил о помощи.

     — Получается, что визит к госпоже Кассандре ничего не изменил? — с сочувствием спросила Нина.

     — Получается, что нет. Я очень устала и хочу покончить с этим.

     — Значит, мы едем! — решила за всех троих Нина и торжественно взяла в обе руки по пустой бутылке.

     — Вот ты-то куда едешь? — ехидно осведомилась Лёля и потрясла в свою очередь коробкой в руках. — Твой Васо тебя никуда не отпустит!

     — А вот и отпустит, — сверкнула на нее глазами Нина. — Я уже вчера все обдумала. У меня двоюродный дедушка живет неподалеку от Сухуми. Я скажу мужу, что Полюше надо ехать по делам, а мы нужны ей в компаньонки. Заодно и дедушку навестим.

     — Ну-ну, — недоверчиво пробубнила Лёля, все еще дуясь на подругу за то, что она не дала ей избежать грязной работы.

     — Замечательно! — воскликнула Поля. — А ты, Лёля, сможешь отпроситься на недельку?

     — Я все могу, — воодушевилась Лёля. — Я в своем салоне можно сказать, что заместитель генерального директора! К тому же я в отпуске в этом году еще не была.

     — А Марк? — вдруг вспомнила Поля. — Я же совсем про него забыла…

     — Он у мамы. Но я могу взять его с собой.

     — Да, конечно. Я, действительно, забыла про него. Сейчас…, — и с этими словами Полина снова набрала Милочку, попросив забронировать еще один билет для мальчика. Милочка сообщила, что им несказанно повезло и что, благодаря связям Анны Николаевны проблем с билетами не будет, и они могут вылететь уже завтра.

     — До Адлера самолет из Пулково вылетает ровно в 16:00, — возбужденно щебетала в трубку Милочка. — Оттуда вам 25 минут ехать на такси или маршрутке до пограничного поста на реке Псоу, там населенный пункт — поселок Веселое. А там от границы до нужного вам города Ткуарчал всего три часа езды по шоссе.

     — Всего три часа…, — вздохнула Поля и многозначительно посмотрела на своих подруг. — Да, не ближний свет.

     — К сожалению, сейчас лето, Полина Сергеевна, сами знаете, билетов практически не достать. Это единственный вариант, как вы можете добраться до Ткуарчала в ближайшее время. Вы там где остановитесь? Вас кто-то встречает?

     — Хм, — призадумалась Полина. — Я даже не знаю, что ответить. Все так спонтанно получилось…

     — Я все узнала, Полина Сергеевна, там есть очень неплохой хостел «Лашкиндар», отзывы хорошие, может, забронировать в нем номера?

     — О да, конечно! — спохватилась Поля и пробормотала: — Кто знает, как нас там встретят… Забронируй, пожалуйста, на четверых.

     — Сейчас же займусь этим.

     — Спасибо, Милочка, ты незаменима! Тогда я начну собираться. К вечеру заеду в офис попрощаться и забрать билеты. Распечатаешь их?

     — Ну конечно, босс! — отрапортовала жизнерадостная помощница и повесила трубку.

     — Ну, что? — нетерпеливо спросила ее Лёля.

     — Вылетаем завтра в четыре, — ответила Полина.

     — Уже завтра? Шикарно! Тогда я быстро лечу в душ, потом на работу брать отпуск, а после обеда заеду к маме за Мариком!

     — Отлично! Только, улетая, не забудь забрать вот это, — невозмутимым голосом порекомендовала Нина и протянула ей пакет с уже собранным в него мусором.

     — Хорошо, — недовольно буркнула Лёля, взяла пакет из ее рук, прошла в коридор и поставила его у входной двери, чтобы не забыть наверняка.

     — А я пока позвоню Васо, — удовлетворенно улыбнувшись, произнесла Нина и стала рыться в своей сумке в поисках телефона.

     «Вот, все-таки чувствуется в ней педагог, он то и дело рвется из нашей милой Ниночки наружу», — усмехнувшись, подумала Поля, а вслух спросила:

     — Кому сварить кофе?

     — Мне! — крикнула Лёля, закрывая за собой дверь в ванную. — Черный «американо» и две ложечки сахара.

     Полина перевела взгляд на Нину, сосредоточенно слушающую гудки в своем мобильнике. Та подняла глаза, встретилась с ней взглядом и утвердительно кивнула.

     Самолет приземлился в аэропорту города Адлер ровно в 19:10, и оттуда наши путешественники, как и пообещала дальновидная Милочка, добрались на маршрутном такси до пограничного пункта между Россией и Абхазией в течение получаса. Увидев вереницу машин и кучу народа, Лёля ужаснулась и несдержанно громко выругалась. Вдоль живописной реки Псоу простирались две длинные очереди — одна состояла из пешеходов, другая из машин, и невозможно было понять, которая из них движется быстрее.

     — Это нам еще повезло! — подбодрила Нина своих слегка приунывших подруг. — К вечеру здесь народу уже намного меньше, так что мы пройдем границу всего минут за тридцать-сорок.

     — Ты в этом уверена? — Полина недоверчиво покосилась сначала на нее, а потом на оживленную толпу туристов перед ними.

     — Уверена! — все так же бодро отозвалась Нина. — Девочки, да вы только посмотрите, как же здесь красиво! Представьте только, что эта многоводная, стремительная горная река разделяет своим руслом две страны…

     Все четверо, словно по приказу, завертели головами по сторонам. И посмотреть, действительно, было на что! Слева и справа от пограничного моста склоны широкой реки поросли пышными зелеными деревьями, чуть дальше — пихтовыми лесами. А вдалеке на фоне вечернего неба синели горы…

     — Маркуша, а ну-ка расскажи, как твои успехи в школе? — Нина первая оторвалась от созерцания местных красот и решила скрасить дальнейшее ожидание непринужденной беседой с невысоким мальчиком, крепко держащим за руку свою маму Лёлю.

     — В какой еще школе? Ну, тетя Нина! Не хочу я говорить ни о какой школе, она мне за год и так надоела, — тут же заканючил Маркуша и скорчил недовольную гримасу. — Мы же в отпуске, так давайте говорить об отдыхе. Кстати, Вы сегодня очень красивая.

     — Ишь ты какой! — рассмеялась Нина и потрепала мальчика по голове. Он поднял на нее свои ясные голубые глаза и улыбнулся так широко и хитро, словно это был не мальчик вовсе, а самый очаровательный на свете кот. Марку было всего семь лет, и он только недавно окончил первый класс, но по развитию, как ни странно, этот невысокий мальчуган значительно опережал своих сверстников. Он был умен, расчетлив и хитер не по годам, при этом умело использовал эти свои качества исключительно себе же в плюс. «Мамины гены», — нередко повторяла Лёля с плохо скрываемым восхищением. К тому же Марик тоже был огненно-рыжий, конопатый, а черты его лица были настолько правильными и симпатичными, что, не прилагая абсолютно никаких усилий, он с самого первого взгляда очаровывал всех своих собеседников без исключения. Тетеньки любили сюсюкаться с ним, а девочки хотели дружить, и, благодаря этому, он с малолетства уже умел прекрасно ладить с противоположным полом.

     — Эта чистая правда, тетя Нина, у Вас такие красивые глаза, — с этими словами рыжий мальчик так проникновенно заглянул в карие глаза Нино, что та даже немного смутилась. — Жаль, что Вы уже замужем. Когда я вырасту, я хочу, чтобы моя жена была похожа на Вас.

     Лёля с Полиной переглянулись и прыснули со смеху.

     — Да ты настоящий ловелас, Маркуша, — не сразу нашлась, что ответить Нино. За то время, что она не видела мальчика, он заметно подрос и внешне, и внутренне. Перед ней стоял уже совсем не тот пупс с голубыми глазами и пухлыми губками, каким она запомнила его на своей свадьбе. Это был хоть маленький, но уже мужчина.

     — Нет, тетя Нина, — спокойно отозвался Марк и взял Нино за руку. — Просто я знаю толк в женской красоте.

     Услышав это Лёля и Полина буквально покатились со смеху. Очередь между тем потихоньку двигалась вперед.

     — Марик, ты — достойный сын своей мамы! — весело заметила Поля и прокатила свой чемодан вперед на три метра.

     — Да! И я горжусь своим сокровищем, — отозвалась Лёля, чмокнула сына в макушку и тоже потащила свою огромную поклажу.

     — Вы только не подумайте, — Маркуша по-джентельменски помог своей матери и повернулся к Полине. — Тетя Полечка, Вы тоже красивая. Просто мне больше нравятся восточные женщины. Поэтому, если тетя Нина разведется со своим мужем, я женюсь на ней. Но только Вы не расстраивайтесь. Вы тоже обязательно найдете себе хорошего жениха.

     Теперь уже хохотала Нина. Ее воображение живо и красочно рисовало в голове картину их совместного будущего.

     — Быть тебе моей свекровью, Лёля! — сотрясаясь от смеха, сказала она и показала язык подруге.

     — Ну уж нет! — тут же возмутилась Лёля и слегка пихнула смеющуюся Нину в плечо. — Этому не бывать! Мы найдем для моего сокровища кого-нибудь помоложе.

     — Значит, ты хочешь сказать, что я стара для твоего сокровища?! — не унималась Нина, щеки ее разрумянились от смеха, и она в эти минуты была необыкновенно хороша. — Ну что ж, будущая свекровушка, я припомню тебе эти слова, когда по праву завладею всем твоим приданным!

     — Между прочим, само слово «свекровь» происходит от слов «святая кровь», моя дорогуша, — поучительным тоном отвечала ей Лёля, с удовольствием поддерживая эту игру и не забывая при этом подпихивать свой тяжеленный чемодан в сторону контрольно-пропускного пункта. — Святая! Вот кто я буду для тебя, невежа. И ты будешь целовать мне ноги.

     — Ты неправильно понимаешь смысл этих слов, — попыталась возразить ей Нина.

     — Я все понимаю правильно, — наигранно строго осекла ее Лёля, уже полностью вошедшая в свою роль. — И с огромным удовольствием разъясню тебе, глупая девица. Все свекрови пьют кровь своих невесток. И если только ты посмеешь выйти замуж за моего сыночка, я выпью всю твою кровь, старая ты перечница!

     — Кто старая перечница? — возмутилась Нина и сдвинула брови. — Я?! А ты тогда…

     — Ну, и кто я? Ну?

     — Ты-ы-ы…, — Нина сосредоточенно искала подходящие слова.

     — Ха! Кишка тонка! Старая перечница!

     — Мама! — искренне обидевшись, воскликнул наконец Марк и уперся кулаками в бока. — Нельзя так говорить. Нина — не старая, она очень даже молодая.

     — Малыш, ну какая же она молодая? Неужели ты не видишь? Что у тебя за вкус? И как же твои одноклассницы? Катя, Соня… ты же вроде говорил, что они тебе нравятся.

     — Это было так… просто так, — засмущался любвеобильный мальчуган. — Они обе глупые.

     Такая неподражаемая детская непосредственность Марика подкупала, и Поля, глядя на шумное веселье препирающихся между собой подруг, тоже улыбалась.

     — Слушайте вы, будущие родственницы, — обратилась она к ним. — Вы что-то рановато начали отношения выяснять. Пока еще есть время, поживите хоть немного в дружбе и согласии.

     — А ты не завидуй нашему семейному счастью, — Лёля обняла Нину за плечо, и та согласно кивнула. — Займись собой и присмотри себе в этой поездке хорошего женишка! И если это будет не Марсо, тогда мы собственноручно подыщем тебе кого-нибудь.

     — Ай, да ну вас, — отмахнулась Полина и, заметив, что на них то и дело оборачиваются любопытные лица из очереди, уже более приглушенным голосом добавила: — У вас все разговоры только о мужиках, да о замужестве. Ничего святого!

     — Мы найдем Вам хорошего жениха, тетя Полечка, — заговорщицки прошептал Марк и доверительно взял Полину за руку. — Не волнуйтесь.

     — О, Боже! — простонала та и закатила глаза к небу.

     Не успели они отойти от пограничной будки, как в тот же миг к ним подлетел невысокий худощавый дядечка и, широко раскинув руки в стороны, мелодичным голосом с ярко выраженным кавказским акцентом закричал:

     — Какия красавыцы! Вах! Добро пожаловат в Абхазия! В наш прекрасный гостеприимный край! Куда ехат?

     — Что? — все четверо удивленно уставились на него. Перед ними стоял настоящий кавказский шофер. Таких колоритных персонажей они видели разве что в советских фильмах и поэтому теперь с интересом разглядывали его c головы до ног. На дядечке была светлая клетчатая рубашка с коротким рукавом, темные запыленные джинсы, а на голове красовалась настоящая серая кепка «аэродром» из твида. У шофера были густые черные усы и такие же густые брови, из-под которых хитро поблескивали черные, словно угли, глаза.

     — Пойдем со мной, красавыцы. Довезу куда пожелаешь!

     — А сколько будет стоить до Ткуарчала? — первая нашлась что ответить Нина.

     — Для таких красавыц всего три тыщи.

     — Что?! — воскликнула Лёля и возмущенно пнула свой чемодан ногой. — Три тысячи — это настоящий грабеж! Пойдемте, девочки, на остановку. На маршрутке доедем в пять раз дешевле.

     И не дожидаясь ответа, она схватила за руку ничего непонимающего Марика и уверенно зашагала в сторону остановок маршрутных такси. Нина поспешила за ней. Полина виновато взглянула на немного расстроенного шофера и тоже засеменила к остановкам. Выбрав нужный маршрут, девушки сгруппировали свой багаж, остановились и замолчали. Все они уже порядком подустали, а Марик, восседающий на груде чемоданов, то и дело сонно зевал. Помимо них на остановке было еще человек десять, трое из которых периодически вытягивали шеи в одну и ту же сторону, откуда, по всей вероятности, и должен был появиться долгожданный автобус. Тучная женщина, стоявшая всего в нескольких шагах, держала в руках журнал и разгадывала кроссворд, не обращая совершенно никакого внимания на присутствующих. По всей видимости, она частенько здесь бывала и происходящее вокруг ее нисколечко не волновало. Рядом с ней читал книгу невзрачный пожилой мужичонка в мешковатом костюме с блестящей лысиной и в огромных квадратных очках. Две молодые девушки о чем-то возбужденно беседовали и беспрерывно хохотали. Двое мужчин в камуфляжных костюмах были похожи на охотников или даже на военных. На земле, у их ног были небрежно брошены большие рюкзаки и спортивные сумки. Оба они были серьезны, задумчивы и практически не общались друг с другом. Метрах в пяти стоял молодой светловолосый парень в наушниках и кивал головой в такт слышимой только ему одному музыке, и очевидно было, что он никуда не торопится и тоже никем не интересуется. Осознав это, Лёля, привыкшая всегда и везде привлекать внимание противоположного пола, недовольно надулась и скрестила руки на груди.

     — Снобы, — бросила она через плечо в сторону мужчин на остановке и обиженно уставилась в противоположную сторону.

     — Ура, едет! — воскликнул Марик и указал пальцем в сторону приближающегося автобуса. Лёля тут же схватила его за руку и придвинула чемодан поближе к себе. Люди на остановке оживились и тоже похватали свои пожитки. Старенький тарахтящий автобус шумно затормозил и открыл свои двери новоиспеченным туристам.

     Нина ахнула, Поля тяжело вздохнула, а Лёля невозмутимо потащила Марика к дверям. Автобус уже был битком забит пассажирами. В салоне не было видно ни одного просвета. Люди стояли, так тесно прижавшись друг к другу, словно это были шпроты в банке, а некоторые и вовсе торчали из открытых дверей наружу. Трое неприметных туристов с остановки кое-как вбились в передние двери. Смешливые девушки и паренек, слушающий музыку, с величайшими усилиями, но все-таки умудрились протиснуться в задние, после чего обе двери, подпихивая новых пассажиров все глубже и глубже в салон, благополучно за ними закрылись прямо перед носом у мужчин в камуфляжах и Лёли с Мариком. Раздался глухой хлопок, рев заводящегося мотора, и автобус резко рванул с места. Один из мужчин громко нецензурно выругался и плюнул ему в след.

     — Что?! — вскричала Лёля, округлила позеленевшие от злобы глаза и возмущенно махнула кулаком в сторону удаляющегося автобуса. — Что это сейчас было?!

     — Это транспорт, девушка, — спокойно ответила тучная женщина за ее спиной и снова открыла свой журнал с кроссвордами. — Сейчас вечер, и маршрутки из Сухуми приезжают сюда уже битком набитые.

     — И что же делать? — озадаченно повернулась к ней Лёля.

     — Как что? Ждать следующую, — не отрывая глаз от своего журнала, равнодушным голосом ответила ей женщина.

     — И через сколько она приедет? — вступила в разговор не менее озадаченная Нина.

     — Может, через двадцать минут, а, может, через тридцать, — отозвалась женщина таким тоном, что можно было без труда догадаться о том, что отвечать на вопросы ей уже изрядно надоело.

     — Да это издевательство! — всплеснула руками Лёля и покачала головой. Мужчины в камуфляжах молча закинули свои рюкзаки за спины, взяли сумки в руки и куда-то пошли. Подруги переглянулись. Поля взглянула на часы.

     — Девочки, уже половина девятого. Начинает смеркаться. Скоро совсем стемнеет. И если до Ткуарчала еще три часа езды, то мы окажемся там ближе к полуночи.

     — Да-а-а…, — жалобно простонала Лёля.

     — Где этот шофер с «аэродромом»?! — Полина решительно стала крутить головой по сторонам. Мужчина с шикарными черными усами понуро стоял в трехстах метрах от них и подпирал спиной свою старенькую красную «девятку». Неподалеку от него так же понуро стояли еще несколько таксистов, но на уже гораздо более приличных машинах.

     — Подождите-ка! Сейчас я с ним поторгуюсь, — Лёля рванула к одному из шоферов, самому молодому и симпатичному, бережно протирающему тряпочкой лобовое стекло белой машины марки «Мерседес», но уже буквально через пять минут вернулась назад с кислой миной.

     — Совсем уже обнаглел, — злобно прошипела она. — Сказал, что меньше, чем за три с половиной не поедет! Жмот!

     Полина посмотрела на свою расстроенную подругу и помахала рукой наблюдающему все это время за ними усатому водителю. А он как будто бы только этого и ждал — просиял, что медный чайник, со скоростью ветра прыгнул за руль своей «девятки» и, лихо развернувшись, уже через минуту стоял перед ними, широко распахнув двери.

     — Прошу, красавыцы! Усаживайся! Удобнэй! — без умолку трещал он, пока девушки забрасывали свои пожитки в багажник, а затем рассаживались в салоне. Полина с Лёлей и Марком сели сзади, а Нина устроилась на переднем сидении. — Мамой кланусь, не доедэм — долэтим!

     — Ну уж, нет. Давайте лучше доедем, — нравоучительным тоном поправила его Нина. — И поосторожней, пожалуйста, с нами все-таки ребенок.

     — Канэшна! — резво согласился с ней оптимистичный усатый дядечка и что есть мочи дал по газам.

     Девушки от неожиданности даже вцепились в свои сиденья, а экстремал-водитель, не обращая на это ровным счетом никакого внимания, громко добавил:

     — Мена, кстати, зовут дядюшка Джамал, на нашем языке это значит «красывый»!

     За пыльными окнами старой «девятки» проносились нереальной красоты пейзажи. Было уже достаточно темно, чтобы разглядеть все в мельчайших подробностях, и все-таки даже того, что было видно в это темное время суток хватало для того, чтобы понять, насколько уникальными и неповторимыми были места, по которым они сейчас проезжали. И хотя природа Абхазии, пожалуй, не могла удивить своих русских гостей какой-то экзотикой растительного и животного мира, но все же было что-то иное и в этом горном воздухе, и в этой зелени, что пролетала за окнами в виде сочного зеленого ковра, это было нечто такое музыкальное, поэтичное, что-то, наполняющее душу какой-то приятной первобытной негой. И, конечно же, самым главным акцентом были горы. Поистине, незабываемое зрелище! Их туманные вершины манили к себе и завораживали, не давая возможности ни на минуту отвести взгляд…

     — Ткварчели — город гэрой, город прызрак, так его называт тэпэр, — между тем усатый водитель Джамал решил устроить своим пассажирам устную эксурсию и с удовольствием рассказывал о городе, в который они добирались уже почти два часа. — Шахтерскый город. Одын в колце гор. Другого такого болше нэт. Красывый. Ранше там бил и ГРЭС, и железный дорога. Город процвэтал. Но после войны тэпэр все разрушено. Остался совсэм немного местных жителэй. Тэпэр это болше памятник.

     И водитель, задумавшись над своими словами, тяжело и совсем не весело вздохнул. Но тут же быстро сменил тему и живо поинтересовался у своих пассажиров:

     — А вы туда зачем едэтэ? В госты или просто так посмотрэт?

     — Нам нужно найти одного человека, — ответила Нина.

     — Кого? — и дядюшка Джамал скосил на нее свои любознательные черные глазки.

     — А вы там всех знаете? — удивилась девушка его вопросу.

     — Канэшна. Почты всех! — гордо ответил ей кавказец и, словно в доказательство своих слов, выпрямил спину.

     — О, тогда, может, вы нам подскажете, где найти человека по имени Филипп Марсо? — тут же оживилась Полина и даже нагнулась чуть вперед с заднего сидения.

     — Фылыпп? Канэшна, знаю! Канэшна, подскажу! Кто ж его не знат! — обрадовался неунывающий дядечка еще одной возможности быть полезным. — Скоро будэм на месте.

     Дорога как раз начала заворачивать, и дальний свет фар осветил горы по обе стороны от нее.

     — Круто! — восторженно воскликнул Марик и еще сильнее прильнул к окну. — Едем в темноте, между горами, прямо как в кино!

     Но неожиданно из-под капота машины повалил сизый дымок.

     — Ой-ой-ой, мы горим!!! — истошно заорала Лёля с заднего сиденья. — Тормозите! Сейчас же тормозите!

     Старая «девятка» резко дернулась, издала странный скрипучий звук и стала медленно притормаживать. Дым повалил еще сильнее.

     — Эй, ну что еще?!!! — возмущенно воскликнул дядюшка Джамал и хлопнул обеими ладонями по рулю. Четверо пассажиров вопросительно уставились на него.

     — Что-то не так? — робко поинтересовалась Полина, когда машина уже полностью остановилась.

     — Нэ знаю, — озадаченно отозвался усатый водитель, порылся в «бардачке», извлек оттуда небольшой фонарик, зажег его, открыл свою дверцу и, почесав затылок под своей кепкой внушительных размеров, вышел наружу.

     — Ну только этого нам и не хватало! — воскликнула Лёля, когда он открыл дымящийся капот и, покашляв от едкого дыма, стал освещать его содержимое фонарем.

     Нина толкнула дверцу со своей стороны и тоже выбралась на свежий воздух. Полина с Мариком поспешили за ней, а Лёля в очередной раз надулась и недовольно скрестила руки на груди.

     Вечерний воздух был теплый и влажный. Поля взглянула на часы. Они показывали 23:05. Нина и Марик, решив немножко поразмять ноги, ходили вдоль обочины туда-сюда. Осмотревшись по сторонам, Полина подошла к усатому дядечке и тоже стала рассматривать старые грязные внутренности машины, от которых едко пахло жженой резиной.

     — Что-то серьезное? — негромко поинтересовалась она.

     — Э-э-эх, — вздохнул дядюшка Джамал и вытер тыльной стороной ладони проступившие на лбу капельки пота. — Радиатор вскыпэл… и тосол вытэк.

     — Тосол? Так нужно долить, — Полина кое-что знала о машинах, так как и сама являлась автовладельцем, правда чинила она свою «Мазду» всегда только в автосервисе.

     — Да, нужно, — пробормотал нерадивый водитель. — Толко у мэня его нэт.

     — Как нет?! — искренне удивилась Поля и уставилась на него. — Как же вы ездите на такой… машине, и не имеете в запасе тосол и масло?

     — Масло ест, — жизнерадостно подмигнул ей Джамал. — А тосол кончилса.

     — И как же нам теперь быть? — Нина и Марик с другой стороны тоже с интересом заглядывали под капот.

     — Нужно буксыр.

     — Что?! — воскликнула Нина. — Где же мы возьмем буксир?! Уже так поздно, и нам не встретилось еще ни одной машины. Как же мы доберемся до города?

     — Нэ волнуйса, красавыца, — уже не таким бодрым голосом, как прежде, ответил ей водитель. — Я сейчас позвону своему другу. Он прыедэт.

     С этими словами он достал мобильный телефон из нагрудного кармана своей рубашки и стал тыкать грязными пальцами в кнопки.

     — А далеко еще до города? — спросила его Поля, пока он внимательно слушал гудки в своей трубке.

     — Нэт, не далеко, — покачал головой водитель.

     — Так, может, мы и пешком дойдем? — предположила девушка. — Ну а что, Ниночка? Ноги у нас на что? Чего стоять-то посреди дороги, время зря терять?

     — Ты с ума сошла, Поля? — с негодованием в голосе поинтересовалась Нина. — Ты забыла, где мы вообще находимся, и что за темперамент у здешних местных жителей? Мы здесь никогда не были и совершенно не знаем, что там впереди. Как ты себе представляешь- три девушки с ребенком идут по дороге среди гор в кромешной темноте… К тому же, у нашей обожаемой модницы Лёли такой огромный и тяжелый чемоданище, что его только на грузовике можно сдвинуть с места. Не говори ерунды. Будем сидеть здесь и ждать помощи сколько потребуется.

     — Да, ты права, — нехотя согласилась с ней Поля. — Об этом я как-то не подумала…

     Джамал все это время громко разговаривал по телефону со своим приятелем, активно размахивая в воздухе фонарем. Лёля не выдержала и тоже вылезла из машины.

     — Судя по вашим траурным лицам, новости только плохие? — ехидно осведомилась она.

     — Ждем подмогу, наша машина дальше не поедет, — констатировала Нина.

     — Я так и знала! Мне этот тип сразу не понравился! И его старое ржавое ведро!

     — Лёля, прекрати сейчас же! — шикнула на нее Полина. — Он ведь может тебя услышать.

     — И что? Пусть слышит. Это чистая правда. У него не машина, а старое дырявое ведро!

     — Нельзя говорить так! — резко осадила ее Нина. — Нельзя попусту обижать человека. Особенно здесь. Он же не специально ее сломал. Это просто непредвиденные обстоятельства.

     — Как же, непредвиденные обстоятельства! Очень даже предвиденные, — пробубнила Лёля себе под нос, но язычок все же прикусила.

     — А мне прикольно! Авария! Темнотища! — воскликнул Марик и даже подпрыгнул на месте от восторга, который к его великому сожалению, больше никто из присутствующих не разделял. В особенности его мама. Она была мрачнее грозовой тучи. Заметив это, рыжий ребенок тут же замолчал.

     — Ну да, поводов для радости маловато, — ответила Нина и ободряюще потрепала мальчика по волосам. — Но зато будет, что вспомнить потом.

     — Я пойду обратно, — процедила сквозь зубы Лёля и, не желая по всей видимости больше ни с кем разговаривать, снова забралась на заднее сидение машины. Судя по выражению ее сморщенного лица, настроение ее близилось к критической отметке «ноль». Полина хотела было рвануть за ней и как-то приободрить, но Нина одернула ее за рукав и прошептала:

     — Оставь ее. Трудности закаляют характер. Пусть закаляется.

     — Ну вот, все в порадкэ, — подошел к ним виновато улыбающийся дядюшка Джамал, запихивая мобильный телефон обратно в нагрудный карман клетчатой рубашки. — Мой приятэл скоро приедэт за нами. Может пока послушат музыку в салонэ?

     В течение получаса неунывающий Джамал травил своим горе-пассажирам местные байки и легенды под льющиеся из радиоприемника заводные восточные песни. Поля, Нина и Марик с неподдельным интересом ловили каждое его слово. Лёля же все это время с особым старанием делала вид, что дремлет. Но вот, наконец, впереди на дороге забрезжил какой-то свет…

     — Едут! — заорал Марик, да так громко, что даже Лёля от неожиданности подскочила на своем месте и невольно открыла глаза.

     — Да-да, это за намы! — радостно подтвердил дядюшка Джамал и тут же выскочил из машины. Все четверо поспешили последовать его примеру.

     — Что там? — с надеждой в голосе, щуря глаза, спросила Нина. — Я ничего не вижу!

     Остальные тоже напряженно вглядывались в ночную мглу и изо всех сил пытались рассмотреть кому или чему принадлежит небольшой мерцающий огонек вдалеке.

     — Нееет… этого просто не может быть… — вдруг простонала Лёля. — Ущипните меня кто-нибудь! Я должно быть сплю…

     Полина наконец разглядела приближающуюся к ним спасительную делегацию и, не в силах совладать с подступившими эмоциями, внезапно начала смеяться. Она смеялась так громко, искренне и безудержно, как, пожалуй, не смеялась с самого детства. Глядя на нее, Нина тоже не выдержала и начала хохотать, указывая пальцем прямо перед собой… а там, прямиком к ним приближалась большая скрипучая телега, запряженная двумя нереальных размеров огромными тяжеловозами. На телеге, с поводьями в руках, сидел улыбающийся мужчина в широкополой шляпе с такими же шикарными усами, что и у Джамала, только уже немного с проседью. Спереди на его шляпе ярко светил фонарик, отбрасывая вперед свои рассеянные лучи, а рядом с телегой, на привязи покорно семенили два понурых серых осла.

     — О, мой дорогой Карэн! — воскликнул Джамал и, широко раскинув руки, пошел навстречу своему приятелю. Тот ловко спрыгнул с телеги, и оба усача крепко обнялись. И только после горячих и весьма продолжительных объятий, дядюшка Джамал наконец представил своим пассажирам их «спасителя».

     — Знакомтэсь, красавыцы, это мой давный друг Карэн, — торжественно произнес он, и Карен приветливо пожал руки всем троим девушкам поочередно, а следом и юному Марку, который все это время, широко открыв рот, не отрывал изумленного взгляда от привязанных к телеге ослов. Огромные тяжеловозы, похоже, его совсем не впечатляли.

     — Дяденька, — через минуту дар речи все-таки вернулся к мальчику, и он восторженно попросил: — А можно мне погладить ослика?

     — Канэшна можно, — ответил обладатель сего «сокровища», и Марик подошел поближе к одному из ослов. Он осторожно протянул руку, будто бы боясь резким движением спугнуть это длинноухое чудо, и погладил жесткую серую шерсть животного, после чего повернулся и просиял:

     — Мама! Он настоящий!

     — Канэшна настоящий! — подтвердил Карен.

     — А как его зовут?

     — Хм… осёл, — недолго думая, ответил кавказец и добавил: — Ну что? Давайте пэрэкидыват вещи?

     — О чем вы говорите? — наконец пришла в себя Лёля и с негодованием в голосе добавила: — Вы хотите сказать, что дальше мы поедем на этом?

     И она указала пальцем с идеальным французским маникюром на разбитую телегу.

     — Да, а что? — в один голос ответили Джамал и Карен и непонимающе уставились на нее.

     — Вы совсем спятили что ли? — Лёля от возмущения даже покраснела, что было отчетливо видно в свете фар. — Неужели в этом захолустье не нашлось никакой другой машины? Я никогда и ни за что не поеду на этой грязной вонючей развалюхе! На мне слишком дорогие брюки, чтобы я могла себе позволить садиться ими куда попало!

     — Ну, ладно, — равнодушно пожал плечами Карен. — Не хочешь на телэге, поедэшь на ишаке.

     Нина с Полей переглянулись и прыснули со смеху, живо представив себе Лёлю верхом на осле, чем привели свою подругу в еще большее бешенство.

     — Я пойду пешком! — вскрикнула она и топнула ногой.

     — На каблуках? — несдержанно всхлипнув от смеха, поинтересовалась Нина и смахнула слезинку с левого глаза.

     — Да, на каблуках!

     — А можно я поеду на ослике? — Марик не обращал никакого внимания на истерику мамы и по-прежнему продолжал гладить совершенно спокойное животное.

     — Канэшна можно! — разрешил Карен и поспешил на помощь другу, который уже начал выгружать из багажника сломанной «девятки» чемоданы и сумки девушек.

     Буквально через каких-то пятнадцать минут вся поклажа была перекинута на дно телеги, которое было устлано колючим и душистым сеном. При помощи дядюшки Джамала, Поля и Нина благополучно устроились на сене рядом со своим багажом. Марк, абсолютно счастливый, уже восседал верхом на обглаженном им со всех сторон ослике. Лёля же, как и пообещала, демонстративно поковыляла вдоль обочины на своих высоченных шпильках. Полина с сочувствием посмотрела вслед своей упрямой подруге и лишь покачала головой.

     — Ну, всэ готовы? — спросил Карен.

     — Да! — ответила за всех Нина, но тут же спохватилась, обращаясь к Джамалу, который тоже залез в телегу и устроился рядом со своим приятелем. — Только как же ваша машина? Вы что, так и бросите ее посреди дороги?

     — А-а-а… нычего! Я же ее закрыл. Завтра возмем тосол и вэрнемса. Главноэ, вас довэзти, а машина никуда не денэтса.

     — Поехалы! Но! — приказал Карен своим огромным лошадям и щелкнул поводьями.

     Вопреки всем переживаниям Полины, желание закалять свой характер трудностями у Лёли пропало уже очень и очень скоро. Не прошло и десяти минут, как ее бойкий настрой идти пешком до самого города, испарился как утренняя роса с первыми лучами солнца. Десятисантиметровые шпильки ее лаковых туфель то и дело цеплялись то за камни на дороге, то за придорожные пучки травы, она беспрерывно спотыкалась и громко чертыхалась при этом. И после того, как в очередной раз она оступилась и уже чуть было не растянулась на проезжей части, сердобольный дядюшка Джамал все-таки не выдержал этого душераздирающего зрелища и громко крикнул:

     — Эй! Все, хватыт ноги ломат, дурная! А ну лэз в телэгу!

     Казалось, Лёля только и ждала того, чтобы хоть кто-нибудь уже приказал ей сделать это, потому что без каких-либо лишних слов она тут же ухватилась за руку, протянутую Джамалом, и с легкостью горной лани, совершенно не задумываясь больше о дороговизне своих брюк, запрыгнула на сено, к своим подругам, где тут же сняла туфли с ног и блаженно простонала:

     — Господи, как же хорошо…

     — Еще бы. Как будто кто-то заставлял тебя напяливать такие туфли в дорогу, — Нина тут же ухватилась за возможность поучить ее уму-разуму.

     — Никто не заставлял, — очаровательно улыбнулась ей Лёля и пожала плечами. — Просто я всегда должна выглядеть на все сто! Я же не знаю, где меня может поджидать встреча с тем, кто предназначен мне судьбой.

     Достойных возражений против такого веского аргумента у Нины не нашлось, она молча отвела взгляд в сторону и стала наблюдать за тем, как абсолютно счастливый рыжий мальчик горделиво едет верхом на священном, по его мнению, животном — осле.

     — А у вас здесь очень даже мягонько, — между тем довольно заметила Лёля и для убедительности даже несколько раз подпрыгнула на попе.

     Полина улыбнулась и приобняла подругу за плечи. Очевидно было, что у Лёли снова произошла резкая смена настроения, да и отношения ко всему происходящему в целом. Еще двадцать минут назад она негодовала, ругалась и была всем недовольна, а теперь сидела рядом такая тихая и умиротворенная. Нину это жутко раздражало, и ей нужно было время, чтобы справиться с этим раздражением… А Полина, наоборот, была очень даже рада такой особенности характера своей подруги, так как именно эта черта всегда позволяла ей вовремя остановиться и не натворить настоящих глупостей.

     — Куда едэм? — Карен отвлекся от их с Джамалом разговора и повернул свое веселое усатое лицо к девушкам.

     — Наверное, теперь уже в гостиницу, — подумав с секунду, ответила Поля.

     — Какая гостиныца, а? — возмутился дядюшка Джамал. — Вы же вродэ к Марсо ехалы?

     — К Филыппу Марсо? — переспросил Карен, и его друг утвердительно кивнул.

     — Но я боюсь, что сейчас уже слишком поздний час для того, чтобы наносить визиты и тревожить людей, — попыталась объяснить свою позицию Поля. — Быть может, в его доме все уже давно спят…

     — О, нэт! — с жаром возразил ей Карен. — Мамой кланусь, что Марсо вам ныкогда не простыт, еслы узнат, что вы приехал к нэму, а ночеват остался в гостиныца. Для нэго гост — это святой человэк! Днем лы ночью, нэ важно, его двэр всэгда открыт!

     — Вы сейчас, действительно, говорите о Филиппе Марсо? — с недоверием в голосе переспросила Поля, так как ей сложно было представить себе молодого красивого русоволосого мужчину, который настолько четко соблюдал кавказские законы гостеприимства.

     — О нем, канэшна, о Филыпп! — закивали усачи, и она лишь удивленно пожала плечами. В конце концов, им виднее, ведь они с ним хорошо знакомы, а она — совсем нет.

     Прошло, наверное, еще минут двадцать, прежде чем они проехали большой мост с железными периллами, и яркий фонарик на шляпе Карена осветил высокий указатель синего цвета, свидетельствующий о том, что они наконец въезжают в город.

     — Ой, кто это там стоит? — испуганно спросила Поля, вглядываясь в темный силуэт, стоящий прямо у дороги.

     — Нэ бойса, это памятнык, — успокоил ее дядюшка Джамал. — Скулптура шахтёра. Сымвол этых мэст.

     Вдоль дороги стали появляться первые очертания каких-то построек, то ли остовы домов, то ли промышленных предприятий. В темноте было трудно различить, что это были за здания, но почему-то от одного их вида становилось жутковато.

     — Господи, куда мы заехали? — шепотом ужаснулась Лёля и вцепилась в ручку своего чемодана. — Прямо Чернобыль какой-то!

     — Добро пожаловат в Ткуарчал, дорогие госты! — бодрым голосом отозвался дядюшка Джамал и, повернув голову к девушкам, изобразил поклон. — Тэпэр нам нужно ехат наверх.

     — На какой еще верх? — не поняла Полина.

     — Ткуарчал имеет две части, — пояснила ей Нина. — Нижнюю и верхнюю. Эти площадки связаны между собой кольцевой и канатной дорогами. Не забывайте, что мы сейчас находимся прямо посреди гор. А еще наверх можно взобраться по длинной лестнице, которая насчитывает около сотни ступенек. Помню, как в детстве сама прыгала по этим ступенькам, тщетно пытаясь их сосчитать, но моего запаса цифр всегда не хватало…

     — Неужели здесь кто-то живет?! — с истерическими нотами в голосе поинтересовалась Лёля. — Кругом царит такая разруха!

     — Да, Лёль, ты права. Сейчас мы видим заброшенные и полуразрушенные дома, но можешь мне поверить — раньше здесь все было по-другому, — терпеливо продолжила свой рассказ Нина, которая единственная из них имела понятие о том, что представляет из себя город Ткуарчал при свете дня. — Просто сейчас уже темно, ничего не видно, поэтому немножко и страшно. Я уверена, что днем все смотрится гораздо приветливее.

     Она внимательно вглядывалась в места, которые они проезжали, пытаясь воскресить в своей памяти то, как они выглядели много лет тому назад. Ткуарчал мало напоминал город в том смысле слова, к которому они, жители крупного мегаполиса, привыкли. Здесь было тихо и как-то слишком мирно. Никакой суеты, тишина и покой. Тусклые ночные фонари желтым светом освещали пустынные и унылые улицы. Да, они проехали на своей скрипучей телеге и многоэтажные дома, но света в их окнах было очень и очень мало. Казалось, будто эти дома заселены лишь наполовину. Полина и Лёля прижались друг к другу еще теснее. За все время пути навстречу им вышло всего человека три. Из одного дома выглянул мужчина и приветливо помахал им шапкой, в ответ на что усачи тоже помахали ему. Минут через пять по дороге прошла женщина с объемной сумкой в правой руке, и еще чуть позже худосочный старик с сигаретой в зубах, стоящий на обочине, пропустил их телегу, кивнул и перешел улицу сразу после того, как они проехали. После большого шумного Питера, такое запустение и тишина не успокаивали, а вводили в некое уныние.

     Однако место, куда в конце концов привезла наших туристов старая разбитая телега, управляемая двумя неунывающими кавказцами, разительно отличалось от всего того, что им удалось разглядеть в полутьме города-призрака. В конце одной из улиц они свернули на гораздо более узкую и очень неровную проселочную дорогу. Телегу здесь трясло так сильно, что казалось еще один ухаб, и она, подскочив в очередной раз, разлетится на щепки прямо в воздухе. Усталые и угрюмые серые ослики, на спине одного из которых сидел маленький рыжий мальчик, понуро тащились рядом. Девушки хихикали, глядя друг на друга, и ойкали, подпрыгивая на соломенном дне, словно голодные птенцы в гнезде при виде своей мамы-кормилицы. Эта извилистая и ухабистая дорога тянулась вверх на покрытый густой растительностью холм. Именно на этом холме, несколько обособленно, в окружении высоких и пышных деревьев стоял светлый двухэтажный дом. Вокруг дома было светло, как днем, так как целый ряд больших ярких фонарей по обе стороны прекрасно освещал просторную веранду из резного дерева и выложенную плиткой широкую площадку, ведущую к ней.

     — Тпр-р-р, — громко приказал Карен своим огромным лошадям, и они послушно затормозили.

     — Вот, мы и прыехалы! — обрадовал девушек дядюшка Джамал, поднялся, ловко спрыгнул с телеги и подошел к Марику, чтобы помочь ему слезть с осла, который как только остановился, тут же начал общипывать сочную траву у своих копыт.

     При одном только взгляде на большой незнакомый дом, внутри у Полины сначала все сжалось в тугой комочек, а потом неожиданно разжалось и затрепетало. Она почувствовала, как горячая кровь начала приливать к щекам, ладони моментально вспотели от нахлынувшего так неожиданно волнения. «Вот он, момент истины…» — подумала она, пытаясь успокоить бешенный ритм своего сердца. Неужели сейчас она увидит ЕГО, человека из своих снов? Как она объяснит ему этот визит? И как он отреагирует на ее приезд? Что скажет ей? В круговороте этих сбивчивых мыслей Полина вдруг остро почувствовала себя трусливой серой мышью, которая в панике ищет любую возможность спрятаться куда-нибудь, и в глубине души даже стала сожалеть о том, что вообще ввязалась в эту авантюру…

     Между тем Джамал поочередно помог всем троим девушкам выбраться из телеги. Карен, не теряя времени даром, уже выгружал чемоданы. В доме, на втором этаже, прямо над верандой, где располагался небольшой открытый балкон, неожиданно зажегся свет, и плотные светлые шторы раздвинулись в обе стороны, пропуская вперед чей-то темный силуэт.

     — О, Джамал! Карен! Апсшэа ебырхэеит! — послышался сверху глубокий мужской голос, и все, кто находился внизу, инстинктивно подняли головы. На балконе стоял пожилой бородатый мужчина небольшого роста и внимательно разглядывал поверх аккуратных круглых очков все происходящее перед своим домом действие.

     — Хулыбзиа, Марсо! — усачи одновременно сняли свои шляпы и помахали ими в знак приветствия.

     — Марсо? — шепотом переспросила Лёля и непонимающе уставилась на Полину. Та была очень бледна и казалось не понимала, что вообще происходит. Она так разнервничалась, что в голове стало холодно и туманно, как будто это была чья-то чужая голова, а вовсе не ее.

     — Спокойствие, вполне возможно, что это его отец, — так же шепотом предположила Нина.

     — Какими судьбами? — между тем, улыбаясь, спросил хозяин дома.

     — Встрэчай госты, Филыпп! Вот какых красавыц тэбэ привэзлы! — звонко крикнул дядюшка Джамал и кивнул в сторону оторопевших слегка девушек. Полина кинула короткий недоуменный взгляд на Нину, но та своим невозмутимым видом дала ей понять, что рано еще делать какие-либо выводы.

     — Гости? Вижу-вижу, — доброжелательно заулыбался пожилой мужчина. — Я сейчас спущусь.

     — Не знаю почему, девочки, но мне не по себе, — громко прошептала Полина и схватила Нину за руку. — Мне кажется, что все это гигантская ошибка… Зачем мы сюда приехали?! Все это как-то неправильно…

     — Перестань паниковать! — Нина крепко сжала ее холодную ладошку и прямо заглянула ей в глаза. — Все правильно. Обратной дороги нет, Поля. Мы должны теперь идти до конца. Ты не одна, положись на нас.

     — Ну, что вы всталы, как вкопанны? — возмутился Джамал и легонько подтолкнул Нину с Полиной, призывая их идти к дому. Лёля первая проявила инициативу. Она выпрямила спину, гордо тряхнула своими рыжими волосами и, взяв Марика за руку, пошагала на своих высоченных шпильках прямиком к веранде. Поля и Нина пошли следом. Большая дверь из светлого дерева отворилась, и им навстречу, широко улыбаясь, вышел хозяин дома. Теперь, в ярком свете фонарей его можно было рассмотреть гораздо лучше. Этому мужчине было лет семьдесят, может, чуть больше. Благородная седая шевелюра, выразительные голубые глаза, круглые очки в золотой оправе и аккуратная бородка делали его похожим на Санта-Клауса. Мужчина был невысок и чуть полноват. На нем была клетчатая вязанная жилетка, надетая поверх белой футболки и темные трикотажные домашние брюки. Лицо мужчины было улыбчивое и очень приятное, оно излучало доброжелательность, и именно эта немаловажная деталь помогла Полине немного успокоиться.

     — Ну, прывэт, старина! — бросив чемоданы девушек у самого порога, воскликнул дядюшка Джамал и поспешил обняться со своим приятелем. Его примеру последовал и Карен. Несколько минут они жарко обнимались, хлопали друг друга по спинам и обсуждали здоровье своих многочисленных родственников, и только после этого внимание хозяина дома наконец-то переключилось на гостей.

     — Здравствуйте, милые девушки, — приятным низким голосом произнес он.

     — Здравствуйте! — громко и четко ответила за всех Лёля, а Полина с Ниной лишь закивали головами.

     — Вы приехали ко мне?

     — Нет, мы приехали к Филиппу Марсо! — отрапортовала Лёля, а ее подруги снова безмолвно закивали в подтверждение сказанных ею слов.

     — Но это я, — улыбаясь, ответил мужчина.

     — Как Вы? Но…, — Лёля на секунду замешкалась, но тут же быстро добавила: — Но нам нужен другой, не в обиду Вам будет сказано, молодой Филипп Марсо.

     — А-а-а, — рассмеялся пожилой мужчина и поправил очки на носу. — Молодой Филипп — это по всей видимости мой внук. А разрешите полюбопытствовать, по какому вопросу он вам нужен?

     — К нему приехала его девушка, — не растерялась Лёля и кивнула в сторону Полины, которую от такой бесцеремонности словно ледяным душем обдало, глаза ее округлились вдвое, а во рту все пересохло. Мысленно она очень разозлилась и налетела на Лёлю с кулаками, но внешне сосредоточилась и постаралась как можно очаровательнее улыбнуться, хотя вместо улыбки получилась лишь какая-то жалкая кривая гримаса.

     — Ну, мы поехалы, — засуетились Джамал с Кареном, разрядив тем самым повисшую неловкую паузу. — Красавыцы, надо бы заплатыт.

     — Конечно-конечно, — хрипло пробормотала Полина и, пряча взгляд своих очумелых глаз, полезла в сумку за кошельком. Получив свои честно заработанные три тысячи, довольные усачи быстро со всеми попрощались и уехали. Помахав им напоследок, Полина волей-неволей снова подняла глаза на красивого старика и тут же встретилась с ним взглядом. Он мягко, но задумчиво разглядывал ее, и от этого ей стало еще более стыдно и неловко.

     — Так значит, Вы — девушка Филиппа? — наконец спросил он, и понимая, что отступать уже некуда, Полина кивнула ему в ответ. — Странно, но он никогда нам о Вас не рассказывал.

     — Наверное потому, что мы не так давно с ним знакомы, — не слишком уверенно предположила Поля и снова смутилась от того, что приходится обманывать этого приятного старика. Но рассказать ему всю правду о том, откуда на самом деле она знакома с его внуком, было бы еще более неправильно. Вряд ли бы он поверил ее словам, и что более вероятно — счел бы ее сумасшедшей.

     — И когда же вы в последний раз виделись с ним? — взгляд старика с явным недоверием скользил поверх круглых очков по Полиному лицу. Она на секунду растерялась, почувствовав себя маленькой школьницей, не выучившей урок, но тут память сама подсказала ей спасительный ответ:

     — Примерно месяц назад. Филипп приезжал в Петербург, и мы были с ним на выставке Льва Бурханова, — ровно произнесла она и удивилась сама себе в том, что оказывается умеет так хладнокровно врать.

     — Да-а, — невесело улыбнулся дедушка Марсо. — Он, действительно, был там. А потом? Вы больше не встречались?

     Все это очень походило на допрос. И не слишком приятный. Нина крепко сжала ладонь Полины, и она в тот же миг почувствовала себя намного более уверенно.

     — К сожалению, нет, — ответила она, контролируя каждое произнесенное слово. — Филипп уехал, а я в тот же день потеряла свой мобильный телефон. Общих знакомых у нас нет, поэтому мы на некоторое время потеряли связь. Понимаете, у меня просто не было возможности сообщить ему…

     — Но почему вы решили приехать именно сюда? — пожилой мужчина больше не улыбался, казалось что-то тревожит его и не дает до конца поверить в правдивость слов девушки. — Ведь Филипп не живет здесь.

     — Как не живет?! — искренне возмутилась Лёля, но тут же прикусила язык.

     — Его здесь нет? — разочарованно переспросила Поля, и внутри нее словно что-то оборвалось. — Значит, мы напрасно проделали такой путь и потревожили Вас. Мне стыдно признаться, но за все время нашего знакомства, я так и не поинтересовалась у Филиппа, где он живет. Но он все время звал меня именно сюда, в Ткуарчал, даже не знаю почему…

     — Звал сюда? Странно. Но, кажется, я догадываюсь почему…, — старик бросил на нее задумчивый взгляд, казалось, он хотел сказать что-то еще, но так и не решился.

     — Вы извините нас, пожалуйста, за столь неожиданный и поздний визит. Мы сейчас же пойдем в гостиницу и не станем Вас больше беспокоить, — Полина уже чуть не плакала. — Но только скажите, где я могу найти его? Для меня это очень важно…

     Филипп Марсо был неподвижен и по-прежнему молча наблюдал за ней.

     — Это очень важно! — в сердцах воскликнула Поля, вспомнив наконец о своем отчаянии и о причине, что привела ее в этот странный город. — Поймите, мне очень-очень нужно найти его! Я не знаю, как это объяснить… но я чувствую, что нужна ему, что он ждет меня… я не нахожу себе места, мне уже несколько недель неспокойно на сердце, как будто с ним что-то случилось!

     То ли жаркие искренние эмоции, с которыми Полина произнесла эти слова, так подействовали на старика, то ли по какой-то другой причине, но взгляд его глаз неожиданно смягчился, и он произнес:

     — Какая гостиница? Что за глупости? Я вас никуда не отпущу. Вы — мои гости, и сегодня переночуете в этом доме. Прошу вас, проходите.

     С этими словами он отворил входную дверь и жестом пригласил своих гостей пройти в дом. Полина замешкалась и переминалась с ноги на ногу, не понимая, чем была вызвана такая резкая смена настроения старика. Неужели он все-таки поверил ей? Если быть честной, на какое-то мгновение она и сама поверила в свою ложь… но, с другой стороны, это ведь была ложь лишь отчасти… В отличие от нее, Лёля не стала долго раздумывать и ждать повторного приглашения, она ловко схватила свой чемодан, и они с Мариком торопливо пошли в дом. Нина поспешила за ними, не оставив Полине иного выбора, кроме как последовать их примеру. В доме было светло и уютно. Первый этаж полностью занимала огромная гостиная, отделенная от кухни резной аркой. Деревянный пол, деревянная мебель, картины на стенах, большой камин. Широкая лестница, ступени которой были обиты ковролином, вела наверх, где по всей видимости располагались спальни. В доме приятно пахло какой-то душистой травой…

     — А я как раз заварил чай с корицей, чабрецом и листами черной смородины. Поднимайтесь на второй этаж, там есть две свободные комнаты. Располагайтесь, как вам будет удобно, и приходите ко мне сюда, будем пить чай, — с мягкой улыбкой произнес Филипп Марсо, прошел на кухню и стал накрывать на стол. Загремела посуда. Полина быстро закинула свои вещи в одну из комнат и, не дожидаясь подруг, поспешила вниз, чтобы помочь гостеприимному старцу. Он немного удивился, увидев ее на кухне так скоро, но жестом предложил присаживаться к столу.

     — Так, значит, Вы — его девушка, — непонятно покачал головой дедушка Марсо, доставая из шкафчика большую пачку печенья. — И как же Вас зовут?

     — Полина, — скромно представилась девушка.

     — Красивое имя. Значит, Вы тоже бывали в Санкт-Петербурге?

     — Я там живу.

     — О, даже так? Тогда неблизкий путь Вы проделали.

     — Так и есть. Пришлось на некоторое время оставить работу…

     — Ну что ж, приятно познакомиться, Полина. А меня зовут Филипп Карлович, — улыбнулся Марсо и передал ей в руки корзиночку с белым хлебом. — Вы уж извините, что я не сразу поверил Вам. Просто мой внук, … он у нас мальчик серьезный. Я его очень хорошо знаю. Он никогда ничего не утаивал, и вся его жизнь всегда на виду. За ним все время охотились журналисты, поэтому скрыть что-либо было практически невозможно. Какие-то мимолетные интрижки не для него. Мы всегда знали о тех, с кем он встречался, а их, кстати, было не много. А сейчас он каким-то образом все скрыл… намеренно или, может, просто не успел нам рассказать?

     И дедушка снова задумался. Полина не совсем понимала, о чем он говорит.

     — Так где же сейчас ваш внук, Филипп Карлович? Скажите мне, — снова попросила она.

     — Он в Сухуми.

     — В Сухуми? — зачем-то переспросила Поля и расстроенно добавила: — Тогда я совсем не понимаю, при чем здесь Ткуарчал? Ведь он, действительно, все время звал меня… точнее твердил именно про этот город.

     — А, быть может, он просто хотел познакомить Вас со мной? — лукаво улыбнулся старик и многозначительно взглянул на нее из-под своих очков. — Я ведь не последний человек в его жизни. Но, похоже, Вы ничего не знаете… Так, может быть, сама судьба привела Вас ко мне, чтобы именно я сообщил о том, что случилось…

     — Что случилось?! — нетерпеливо перебила его Полина, понимая, что ее ожидают какие-то плохие вести. Это было так странно, но она на самом деле будто бы вжилась в свою роль и испытывала сейчас отнюдь не поддельные эмоции. Тревога и боязнь узнать что-то плохое о молодом красивом парне сжигала ее изнутри. Дедушка Марсо взял ее руки в свои и тихо сказал:

     — Девочка, мы скрываем эту информацию, как можем. Главное, чтобы ни один любопытный журналист не посмел в эти дни сунуть свой нос в нашу частную жизнь, иначе нам попросту житья не дадут. Поймите одну очень важную вещь — если об этом начнут пестрить газеты или показывать в новостях, станет только хуже.

     — О чем начнут пестрить газеты?!! — от напряжения Полина сжала руки в кулаки.

     — Ох, у меня даже язык не поворачивается произнести это вслух…

     — Ну же, говорите!

     — Филипп… в коме.

     — О, Боже… — в ужасе прошептала Поля, вырвала свои руки и прикрыла ладонями рот.

     — Да, дорогая моя, это произошло как раз около месяца назад, по возвращении его из Петербурга. Поэтому он и не искал тебя. В последнее время, как раз перед тем, что произошло, он жаловался на легкое недомогание, слабость и головокружение. Но к врачам идти отказывался, все ссылался на обычное переутомление… И в одно утро мой сын нашел его в кровати в таком состоянии. Он просто лег вечером спать и не проснулся, как положено. Вызвали скорую, нашего мальчика увезли в больницу, там обследовали, пытаясь прояснить картину всего произошедшего, но так ничего и не прояснилось.

     Дедушка Марсо отвернулся и стал разливать чай по чашкам, Полина же потрясенно осмысливала все услышанное. Вот оно!!! Так, значит, действительно, этот парень в беде, и его душа навещала ее по ночам не просто так! Но… Тогда возникает закономерный вопрос: зачем? Зачем ему она? Что она, обычная девушка, никак не связанная с медициной, может сделать в этой ситуации? Чем, вообще, можно помочь человеку в коме… и можно ли чем-то помочь?

     — Так он сейчас в больнице?

     — Нет, уже нет, — отозвался пожилой мужчина, и поставил на стол сахарницу. — Неделю назад отец забрал его домой. Врачи ничем не могут ему помочь, они даже не понимают, что с ним произошло и лишь разводят руками. Прогнозы их совсем не утешительны…

     — Что это значит? — Полина подошла к старику поближе, тот глубоко, шумно вздохнул и поднял на нее свои ясные глаза.

     — Состояние моего внука очень слабое, низкое давление, низкий пульс… он словно сгорает у нас на глазах.

     — Но кома — это же не приговор! — возмутилась девушка такой апатии. — Насколько я знаю, люди часто выходят из этого состояния. Ему просто нужно быть в больнице под непрерывным присмотром врачей!

     — Понимаете, Полина, в нашей ситуации все не так просто. Много лет назад мама Филиппа умерла в больнице. Роман, мой сын, пережил эту утрату очень и очень тяжело. В ее последние минуты его не было рядом. Он просто не успел. Нам сказали, что она очень просилась домой, хотела увидеть своих родных. И Роман до сих пор винит себя за то, что не выполнил ее последнего желания. Поэтому, вопреки всем уговорам медиков, на этот раз он никого не послушал и забрал сына домой, чтобы быть рядом с ним…

     — Так он забрал его домой умирать?!! — непонимающе перебила его Поля, и глаза ее округлились от этого жуткого слова. — Вы хотите сказать, что Филипп скоро умрет?! Но почему Ваш сын так быстро потерял веру? А Вы? Филипп Карлович, неужели Вы тоже так думаете?

     — Поверьте, Полина, этот месяц был самым тяжелым для каждого из нас. Я уже не знаю, что думать… Я тоже запутался. Очевидно только одно — с каждым днем показатели Филиппа только ухудшаются, и никто ничего не может с этим поделать.

     — А вот и мы! — в кухню, словно вихрь, ворвались довольные Лёля с Мариком, следом за ними плелась Нина. Лёля уже успела переодеться в ярко-розовый спортивный костюм и всем своим видом излучала бодрость и веселье. После столь непростого разговора, только при одном взгляде на ее цветущий вид, Полине стало как-то не по себе, и она опустила глаза. Но смутить Лёлю было практически невозможно, поэтому она в своей неповторимой уверенно-наглой манере обратилась непосредственно к самому хозяину дома: — Кстати, а ведь мы еще не успели познакомиться. Разрешите представиться? Меня зовут Ольга, это мой сын Марк, а это Нино. А Вы Филипп…

     — Карлович, — ответил Марсо.

     — Очень приятно. С Полиной вы, похоже, уже познакомились?

     — Да, и это честь для меня. Прошу к столу! — как ни в чем не бывало улыбнулся старик и жестом пригласил своих гостей рассаживаться. — Угощайтесь.

     — У вас очень красивый дом, — вежливо сказала Нина, усаживаясь поудобнее, и потянулась к вазочке с шоколадными конфетами.

     — Спасибо, — так же вежливо ответил ей Марсо. — Этому дому уже почти пятьдесят лет!

     — О, неужели?

     — Да-да, я сам построил его для своей семьи, когда мы переехали сюда из Прованса, — гордо произнес старик.

     — Вы переехали из Франции? — изумленно переспросила Лёля и даже перестала на некоторое время жевать творожный коржик. — Ваша жена француженка? Где же она?

     — Нет, моя жена была русская. Ее звали Марина. Все, что я сделал в своей жизни, было для нее: и этот дом, и мой первый ресторан. К сожалению, ее уже пять лет как нет в живых.

     — Ох, простите, — искренне извинилась Лёля и, испытав приступ неловкости (что бывало с ней не так уж и часто), стала усиленно дожевывать свой коржик.

     — Ничего, Вы же не знали. О, это была необыкновенная история любви. В молодости я работал шеф-поваром в Провансе, и однажды она, такая юная и хрупкая, зашла в наш ресторанчик…, — и старец мечтательно прикрыл глаза, уносясь куда-то далеко в свои собственные романтические воспоминания.

     — Как интересно! Так значит, Вы — повар? И поэтому у вас теперь собственная сеть ресторанов? — спросила Нина, допивая уже вторую чашку ароматного травяного чая.

     — Именно так, готовить для людей-это всегда было моим призванием. И сначала мы открыли один небольшой ресторанчик здесь, в Абхазии, а потом появились и другие, превратив со временем мое увлечение в достойный семейный бизнес. Теперь я уже готовлю только для себя и для своих гостей, но все мои фирменные блюда вы всегда сможете попробовать в наших ресторанах. Кстати, я непременно приглашаю вас!

     — Спасибо! — восторженно отозвалась Нина. — Мы обязательно воспользуемся Вашим приглашением.

     — Ну, расскажите же, пожалуйста о Марине! Она пришла к Вам в ресторан и… как все было? Как вы с ней познакомились?! — с мольбой в голосе попросила любопытная до таких историй Лёля и мимолетом вытерла Марику рот салфеткой.

     На кухне было так тепло и уютно, что совершенно не хотелось прекращать чаепитие и тем более уходить отсюда. На улице царила удивительная и такая непривычная для горожан тишина, поэтому из полуоткрытого окна кухни отчетливо слышался концерт ночных сверчков. И все это ночное спокойствие обволакивало присутствующих какой-то первозданной душевной негой, которую можно испытать, пожалуй, лишь оказавшись один на один с природой. Филипп Карлович Марсо с удовольствием поведал гостям историю знакомства со своей красавицей-женой, и девушки с интересом ловили каждое его слово. Потом Нина с Лёлей, перебивая друг друга, со смехом и во всех красках рассказали гостеприимному старцу о том, какие злоключения произошли с ними в пути, и по какой причине их привезла к этому дому телега, запряженная тяжеловозами, а не такси… Полина же сидела молча и практически не участвовала в разговоре, только изредка кивала головой в знак согласия, если к ней обращались. На душе ее было холодно и грустно. И она искренне удивлялась выдержке дедушки Марсо, который смог так быстро отключиться от семейных проблем и начать безмятежно общаться с гостями. Наверное, для него это было привычное дело. «Он ведь человек публичный, — думала Поля, — и скорее всего привык на людях скрывать свои истинные чувства». А вот она этому искусству еще не обучилась. И ей было безумно жаль человека, к которому она приехала, но которого еще совсем не знала. И душа ее в эти самые минуты рвалась к нему с какой-то странной верой в то, что все еще можно изменить… Она чувствовала, что обязательно должна увидеть его. Особенно теперь, когда она узнала, что с ним. И не во сне, как всегда, а наяву. Поля совсем не знала, чем можно ему помочь, но надежда на то, что все-таки можно, не оставляла ее. Возможно, на месте, оказавшись рядом с ним, в ее голове появится хоть какое-то здравое решение, сейчас она просто ничего не понимала… все перепуталось внутри нее.

     — Филипп Карлович, спасибо Вам огромное за такой приятный вечер, — вежливо произнесла Нина и поднялась из-за стола. — Нам уже, пожалуй, пора идти спать. Мальчик очень устал с дороги.

     Марик и вправду уже давно напился чаю с печеньем и теперь мирно дремал на плече у своей мамы.

     — Да, конечно, и вам спасибо за интересную беседу, — улыбнулся Марсо. — Скрасили старику вечер.

     — Спокойной ночи, — прошептала Лёля, подняла засыпающего Марика на руки и понесла его наверх. Нина тоже пожелала всем сладких снов и пошла за ними.

     — Я Вам помогу, — Полина последней поднялась из-за стола и стала убирать посуду.

     — Оставь, — сказал Марсо и накрыл ее руки своими. — Я все сам уберу, девочка. Тебе тоже надо выспаться.

     — Боюсь, что у меня это не получится… Я уже давно очень плохо сплю, — при этих словах голос ее дрогнул. — Филипп Карлович, прошу Вас помогите! Я понимаю, что возможно пытаюсь вторгнуться в личное пространство вашей семьи, но я должна увидеть его! Я должна, пока…

     — Пока не поздно, — договорил за нее старик и положил свои тяжелые руки ей на плечи. — Я очень рад, что ты здесь, девочка. Ты — словно свежий ветер. Хорошо, что вы все приехали… Мне даже как-то лучше на душе стало. Я сейчас смотрю в твои глаза, и прекрасно понимаю своего внука. Думаю, что он был без ума от тебя. Ты обязательно должна поехать к нему и как можно скорее. Но дело в том, что Роман, мой сын, никого не пускает в свой дом. И если бы вы приехали прямиком туда, он бы не стал вас даже слушать, и тем более не пустил бы на порог. Так, может быть то, что вы оказались именно здесь, в этом позабытом Богом городке — это вовсе не случайность? Завтра же утром я позвоню ему и попрошу нас принять.

     — Нас? — удивленно переспросила Поля.

     — Да, нас. Я тоже хочу поехать в Сухуми и повидать своего внука.

     — Спасибо…

     — Тебе спасибо. Сегодня я впервые за долгое время не чувствую себя одиноко. А теперь иди и ложись спать.

     Этот добрый седой мужчина буквально излучал собой свет, и Полина вдруг почувствовала острую необходимость обнять его, подарить и ему хоть немного теплоты и поддержки в это непростое время. Никогда раньше она не позволяла себе подобных вольностей, но что-то было волшебное в этом теплом, влажном горном воздухе, нечто, объединяющее души… и, повинуясь своему беспечному порыву, она крепко обняла старика, потом смущенно отпустила, быстро пожелала ему спокойной ночи и тоже поспешила наверх.

     На следующее утро Полина проснулась позднее, чем обычно, и не сразу смогла понять, где находится. Незнакомая обстановка комнаты поначалу ее напугала и только после того, как она заметила на соседней кровати сладко спящую Нину, события вчерашнего дня вернули ее в реальность. Вспомнился и перелет, и очередь на границе, и ни с чем не сравнимая поездка на дне скрипучей телеги. Она сладко зевнула и обвела комнату взглядом. Обставлена та была просто, но в то же время своей ненавязчивой, мягкой цветовой гаммой подходила под любой вкус. Кремового цвета стены прекрасно гармонировали с мебелью из светлого дерева. Не трудно было догадаться, что данная комната предназначалась только для гостей, так как в ней не было никаких личных вещей хозяина, а весьма лаконичная обстановка делала ее чем-то похожей на гостиничный номер: здесь было мягкое кресло, диван, кровать, шкаф и небольшой туалетный столик. Как говорится — скромно, но со вкусом. Полина потянулась и взглянула на Нину. В ее длинных каштановых волосах плясали солнечные зайчики, которые то и дело пробивались сквозь светлые шифоновые занавески. Вокруг было так тихо и спокойно, что Полина снова лениво зевнула и откинулась обратно на мягкие подушки. Вставать совсем не хотелось. В этой тишине отчетливо слышалось мирное посапывание Нины и мелодичное щебетание птиц за окном. Девушка невольно улыбнулась, глядя на свою подругу: ее обычно строгое и задумчивое выражение лица сменилось на расслабленное и безмятежное, сейчас она была похожа на спящего ребенка, и Полине совсем не хотелось тревожить ее в эти минуты. Она тоже хорошо спала этой ночью и теперь чувствовала себя вполне свежей и отдохнувшей. Наконец-то! С этими мыслями Поля прикрыла глаза и погрузилась в приятную утреннюю дремоту. «Стоп!» — этот возглас чуть было не материализовался из мысли в слово и не вырвался наружу из ее уст. Она, как ошпаренная, резко подскочила на диване. Только сейчас до нее стало доходить, что этой ночью она, действительно, отлично и крепко спала… без каких-либо сновидений, впервые за последние несколько недель.

     — Но…, — едва слышно прошептала она. — Как же так? Почему? Может, что-то случилось?!

     Нина заворочалась и натянула одеяло на голову. Полина бросила на нее быстрый тревожный взгляд и стала поспешно натягивать серые легинсы. «Только бы с ним все было в порядке, — мелькали в голове сбивчивые мысли, пока она надевала майку и просовывала руки в легкий тонкий кардиган персикового цвета. — Только бы он был жив… но почему именно сейчас? Сейчас, когда я уже приехала. Куда же он пропал?!» Она молниеносно почистила зубы, наспех причесалась и поспешила вниз, чтобы отыскать Филиппа Карловича и спросить, все ли в порядке с его внуком. Бесшумно она сбежала вниз по лестнице, но услышав, что старик уже с кем-то разговаривает, не желая показаться бесцеремонной, остановилась и прислушалась. Дедушка Марсо был на кухне и разговаривал по телефону.

     — Ну, сам подумай, как я могу быть в этом уверен? — приглушенно отвечал его голос своему невидимому собеседнику. — Да, я в своем уме и все понимаю. Не тебе рассказывать мне о правилах! Я их отлично знаю. Не думаю, что она журналистка… не похожа. Мне хочется ей верить…

     Полина поняла, что речь идет о ней и, скорее всего, Филипп Карлович разговаривает со своим сыном Романом. Холодная волна неуверенности снова окатила ее с головы до ног. Она почувствовала себя наглой и беспринципной обманщицей. У людей несчастье, а она… ну а с другой стороны, что она? Разве у нее есть какие-то дурные или корыстные намерения? Разве она желает кому-то зла? Ей нечего стыдиться! Единственная ее цель — это просто разобраться в ситуации и помочь… правда, пока она и сама не знает чем. Ну, кто знает?! Ее родной дядя, брат отца, известный в Москве врач, профессор медицинских наук. Быть может, как раз его знания и связи окажутся весьма полезными в сложившейся ситуации. Эти мысли значительно приободрили девушку, она подняла подбородок и уверенно зашагала в сторону кухни.

     — Доброе утро! — звонко поздоровалась она, и Филипп Карлович, вздрогнув от неожиданности, тут же к ней повернулся.

     — Доброе утро, Поля, — ответил он и приветливо улыбнулся, после чего быстро добавил в трубку: — В общем, Рома, часика через три жди нас. Машину не гоняй. Я вызову такси.

     После этих слов он нажал отбой и снова посмотрел на свою гостью.

     — Ну как спалось?

     — Спасибо, замечательно! Я уже давно так крепко не спала, — без какого-либо лукавства ответила девушка.

     — Да, здесь какой-то волшебный воздух. Он умиротворяет. Чай или кофе?

     — Кофе, пожалуйста, — скромно попросила Поля и добавила: — Вы разговаривали со своим сыном?

     — Да, с ним, — отозвался старик.

     — Как там Ваш внук… Филипп?

     — Без изменений, — сухо ответил Марсо и поставил турку с кофе на плиту.

     — Понятно, — облегченно вздохнула девушка, но старик этого даже не заметил, он витал где-то глубоко в своих мыслях. Но Поля и не хотела расстраивать его своими разговорами; утро было прекрасное, солнечное, теплое, прямо перед окном трепетали на ветру сочные зеленые листочки какого-то дерева, а за ним широко простирался невообразимой красоты горный пейзаж. Девушка подошла к распахнутому окну и блаженно втянула носом свежий, чистый утренний воздух, от которого ее голова, привыкшая к городскому смогу, сразу же начала кружиться. Но это легкое головокружение было таким естественным и потому очень приятным. Поля не смогла удержаться и высунулась в окно. Сгорая от любопытства, она крутила головой из стороны в сторону, осматривая окрестности, и наслаждалась столь непривычным для себя простором. Горы до этого она видела лишь на картинках, и поэтому ее глаза теперь старались запечатлеть в памяти каждую мелочь. Оказывается, поблизости находилось еще несколько домов, окутанных бурной зеленью, которые в ночной мгле были совершенно неприметны. При свете дня город — призрак был совершенно иным, теплым и приветливым. Он больше не внушал никакого страха, а даже наоборот, околдовывал какой-то своей особенной магией.

     — Вот, пожалуйста, твой кофе, — старик вырвал ее из волшебного забытья и поставил на стол чашку с ароматным дымящимся кофе. Полина неохотно оторвалась от созерцания местных красот, отошла от окна и присела за стол. — Кушай пирог с клубникой. Это моя соседка Наина испекла и принесла спозаранку.

     — Большое спасибо, — поблагодарила Полина и взяла в руку кусочек пирога. — Во сколько мы поедем?

     — Как твои подруги выспятся, позавтракают, так и вызовем такси. Нам тут до Сухуми часа три с половиной езды. Сейчас попью с тобой кофе и позвоню своему доброму приятелю. Он — владелец гостиницы и подыщет для вас номера получше. Думаю, что вам придется остановиться там. Да и твоим подругам лучше будет подождать тебя в гостинице… пока мы будем у Романа.

     — Да-да, Вы правы. В дом к Вашему сыну нам лучше пойти вдвоем, — согласилась Поля, в глубине души отчетливо представляя, какой шквал протеста вызовет это обстоятельство у Лёли. Накануне Полина ничего не успела рассказать подругам, так как все очень устали с дороги и молниеносно заснули.

     Позавтракав, Поля еще раз поблагодарила хозяина дома за необыкновенно вкусный кофе с пирогом и поспешила наверх будить своих подруг. Но ее услуги не потребовались, так как все трое уже давно проснулись и, валяясь на кровати во второй гостевой комнате, где этой ночью спали Лёля и Марик, вовсю обсуждали вчерашнюю поездку и планы на день. Поля зашла в комнату, плюхнулась к ним на кровать четвертой и, попросив всеобщего внимания, поведала им все то, что сама узнала прошлым вечером от дедушки Марсо. Неприятная весть о внезапной болезни молодого человека безусловно расстроила и Лёлю, и Нину, но одновременно укрепила их уверенность в том, что душа его являлась к Полине и просила о помощи не просто так. Лёля тут же заявила, что им необходимо немедленно выезжать туда, где сейчас находится «бедненький Филипп». Она подскочила с кровати, быстро переоделась и даже начала уже собирать чемодан, но услышав из уст подруги неожиданную новость о том, что в гости к молодому человеку Полина пойдет одна, без них, она, как и ожидалось, в тот же миг обиделась и надулась.

     — Ну и как ты себе это представляешь? — возмущенно пробурчала она, укладывая свой ярко-розовый костюм обратно в чемодан. — Ты и одна! Это же невозможно. А вдруг…

     — Что вдруг? — рассмеялась Поля, ее забавило Лёлино предсказуемое настроение. — Со мной все будет в порядке. К тому же я пойду туда не одна, а с дедушкой.

     — С дедушкой она пойдет… Ну, а как же мы? Чем будем в это время заниматься мы? — глаза Лёли стали голубыми и печальными, как у голодного мопса. Казалось, еще одна секунда, и она жалобно заскулит.

     — Как чем? Сухуми — это же курорт. Там море и пляж! — постаралась успокоить ее Полина. — Мы в отпуске, поэтому нельзя упускать ни одной минуты. А вдруг именно сегодня, на раскаленном пляже города Сухуми тебя ждет встреча с мужчиной твоей мечты?!

     — Вот именно, Лёля, угомонись ты уже! Поля все правильно говорит, — воскликнула Нина и шумно застегнула молнию на своей дорожной сумке, после чего выпрямилась, откинула свои длинные волосы назад и скрестила руки на груди. — Ну ты сама подумай, это же частные владения, закрытая территория, и там наверняка куча охраны. Посторонних в такие места не пускают. И это необыкновенная удача, что Полюше все-таки позволят войти внутрь, и она сможет узнать хоть какие-то подробности о здоровье молодого Марсо.

     — А я не хочу оставлять ее одну! Мы вместе сюда приехали и вместе должны быть до конца! — возразила ей неугомонная Лёля, схватила расческу и стала ожесточенно причесывать всклокоченные после сна волосы Марика, которому их дискуссия была абсолютно неинтересна, и он все это время во что-то играл на своем телефоне. Мальчик недовольно скорчился, но, как истинный мужчина, мужественно не издал ни единого звука. Полина подошла, аккуратно забрала расческу из рук разъяренной матери, спасая тем самым ни в чем не повинную шевелюру Марка, отложила ее в сторонку и ласково обняла свою рыжую подругу за плечи.

     — Ну что ты, глупышка? Не волнуйся за меня. Я уже большая девочка, и могу со всем справиться сама. К тому же, я не знаю с чем это связано, но именно сейчас я чувствую какую-то необъяснимую уверенность в своих силах. Если раньше я сомневалась, что мы поступаем правильно, то сейчас уверена, что все так, как и должно быть. Мы должны были оказаться здесь!

     — Вот-вот, но ключевое слово здесь «мы». Пожалуйста, только будь там осторожна… все-таки это другая страна, вокруг другие люди, чужие нравы, — оттаяла наконец Лёля и нежно поцеловала подругу в щеку. — Если вдруг тебя кто-то обидит…

     — Никто ее не обидит! — твердо оборвала эту тираду Нина и одним ловким движением собрала свои роскошные каштановые волосы в хвост. — Мы же будем рядом и все время на связи. Если что-то пойдет не так, она просто развернется и уйдет. Я ведь права, Полюша?

     Полина кивнула и ободряюще потрепала Лёлины волосы. Та повела плечами, кисло улыбнулась и, неожиданно спохватившись, громко воскликнула:

     — Маркуша, а ты почему еще в трусах?! А ну-ка, сейчас же отложи свой телефон и быстро надевай шорты с футболкой! И нечего тут мне дуть губы, у нас очень мало времени. Быстро завтракаем и уезжаем. Тете Поле нужно срочно попасть в Сухуми!

     Нина и Поля переглянулись и, незаметно для своей переменчивой, словно ветер подруги, хитро улыбнулись друг другу.

     Такси плавно притормозило у высоких чугунных ворот с безупречно красивым резным узором. Эти ворота перекрывали проезд на частную территорию семьи Марсо. Водитель открыл свою дверцу, вышел наружу и что-то сообщил в домофон. Буквально через пять минут резные ворота открылись и пропустили машину внутрь. Мягко шурша гравием под колесами, такси двинулось вперед по аккуратной аллее, по обе стороны которой возвышались высокие пышные деревья и ровно подстриженные кустарники. «Да это же настоящий парк! — подумала Полина, удивленно озираясь по сторонам. — Хотя нет, это все-таки сад. Вон там яблони, сливы… и еще какие-то фрукты. С ума сойти, какой огромный! Ничего себе, вот это владения!» Филипп Карлович молча смотрел перед собой, а Полина с восторгом и интересом разглядывала все вокруг. Она никогда раньше не видела такого огромного частного сада, который в это время года буквально утопал в буйной сочной зелени. Все здесь было предусмотрено для отдыха и прогулок: несколько изящных белых беседок, скамейки, укромно расположенные в разных уголках сада и, конечно же, петляющие меж деревьев аккуратные пешеходные дорожки. Помимо многочисленных фруктовых, здесь также были и обычные деревья, и ухоженные кусты, и усыпанные яркими цветами клумбы. «Наверняка не мало времени и усилий тратится на то, чтобы поддерживать такую красоту!» — только успела подумать девушка, и как раз в это время их такси проехало мимо трех работников в желтой спецодежде, которые подстригали гигантскими садовыми секаторами кустарник с яркими цикламеновыми цветами, пышно разросшийся вдоль главной дороги.

     Машина продолжала медленно двигаться по аллее, давая Полине вдоволь налюбоваться местными достопримечательностями, и только через несколько минут появились очертания дома, который был искусно спрятан от любопытных глаз за всем этим зеленым великолепием. По меркам среднестатистического человека данный дом смело можно было назвать дворцом. При одном только взгляде на белое трехэтажное здание с большими окнами и внушительной высоты колоннами у широкой парадной лестницы, у Полины возник закономерный вопрос: «Зачем обычной семье такое огромное жилище? Там ведь так легко можно потерять друг друга…»

     — Ну, вот мы и приехали, — ровным голосом произнес Филипп Карлович, и эти слова вызвали легкое волнение в душе девушки. Такси притормозило прямо у широких белых ступеней, старик быстро расплатился с водителем, вышел со своей стороны и поспешил на помощь Полине, после чего взял ее под руку и повел вверх по лестнице.

     Звонить не пришлось. Дверь открыл странный худой мужчина в черном фраке с гладко зачесанными назад, редкими, темными волосами и бледным болезненным лицом. У него были маленькие колючие глазки и длинный тонкий нос. Губы, плотно сжатые в узкую полоску, казалось, просто не способны на то, чтобы просто и приветливо улыбнуться гостям. Его внешность несказанно поразила Полину, так как всем своим обликом и манерой поведения он походил на какого-то лондонского дворецкого из прошлого века. Хотя, может быть, именно таковым он и хотел казаться?

     — Филипп Карлович, добрый день. Очень рад Вас видеть, — чопорным голосом произнес дворецкий и вытянулся в струнку, пропуская гостей в просторный холл, отделанный мрамором.

     — Приветствую, Моисей, — кивнул ему дедушка Марсо и пропустил вперед Полину, которая еле сдержалась, чтобы не прыснуть от смеха, услышав своеобразное имя дворецкого, которое так не соответствовало его еще более своеобразной внешности. Она стала с нарочитым интересом разглядывать внутреннее убранство дома, только чтобы не смотреть на гордое и самодовольное лицо Моисея. Внутри все было так же богато и пафосно, что и снаружи. Светлые тона, четкие геометрические формы, мраморные колонны, такой же мраморный пол в виде замысловатой мозаики, повсюду картины, свежие цветы в фарфоровых вазах и широкая белая лестница с резными перилами…

     — Прошу следовать за мной. Вас ждут в гостиной, — Моисей элегантно поклонился, жестом указал направление и, выпрямив спину, легкой танцующей походкой направился в гостиную. Филипп Карлович снова взял растерявшуюся Полину под руку и вместе с ней проследовал за ним. Полина чувствовала себя крайне неуютно в этом доме с самой первой минуты пребывания, и когда они прошли в просторную светлую комнату, выполненную в лондонском стиле, где на мягком диване восседали одетый в строгий костюм мужчина и молодая женщина со шпицем на руках, ей и вовсе стало не по себе.

     — Филипп Карлович со своей спутницей! — громко и торжественно объявил Моисей, как будто они были на приеме у королевской семьи, и две пары глаз незамедлительно уставились на Полину с явным подозрением. В этот момент бедная девушка, остро почувствовав себя шарлатанкой и обманщицей, готова была провалиться сквозь землю. Филипп Карлович, заметив ее замешательство, поспешил разрядить обстановку и первым поздоровался с хозяевами дома:

     — Добрый день, Роман. Добрый день, Регина. А вот и мы. Позвольте представить вам мою спутницу. Эту замечательную девушку зовут Полина.

     Шпиц звонко залаял и спрыгнул с коленей своей хозяйки. Он подбежал к гостям и стал поочередно обнюхивать их обувь.

     — Здравствуйте, дорогой наш Филипп Карлович! — елейным голосом пропела женщина по имени Регина и, изящно поднявшись с дивана, оправила свое длинное оранжевое платье. — Как же мы рады Вас видеть!

     Молодая женщина направилась к гостям, широко раскинув руки в стороны. Регина была высокой, стройной блондинкой лет 35-ти с очевидным вмешательством пластической хирургии на своем чересчур уж гладком лице. Ее очень полные губы морковного цвета расплылись в приветливой улыбке и, приблизившись к дедушке Марсо, она трижды расцеловала его в щеки, после чего добродушно протянула руку гостье. Полина нервно пожала протянутую ладонь.

     — Приятно познакомиться, дорогуша, меня зовут Регина, — нежным голосом пропела блондинка.

     Следом за ней подошел Роман и, молча, обнял отца. Его лицо было мрачное, и на нем совершенно отчетливо читалось, что он не слишком-то рад их визиту. А скорее даже наоборот. Мужчина окинул Полину строгим ледяным взглядом и приветственно кивнул, так и не произнеся ни единого слова. Поле стало даже немного обидно, так как она никогда раньше не бывала в роли нежеланного гостя. Ища в глубине своей души всевозможные оправдания в адрес этого неприветливого мужчины, все же, как и любая ранимая девушка, она не смогла до конца быть готовой к такому холодному приему и очень расстроилась. Но через мгновение здравый смысл все-таки вернулся и поборол эмоции. Напомнив самой себе, по какой причине она приехала сюда, Полина успокоилась, собралась и выпрямила спину. Гордо подняв подбородок, она тоже кивнула Роману. На вид ему было лет 50—55. Это был мужчина среднего роста, весьма подтянутый и ухоженный. Загорелое, гладко выбритое лицо, короткие темно-русые волосы с проседью и синие глаза. Не серые, не голубые, а именно синие, как и глаза его сына, которые она так отчетливо увидела в своем сне. Роман был безусловно очень привлекательным мужчиной, и наличие молодой женщины рядом с ним было полностью оправдано.

     — Ну, что же мы стоим! — воскликнула Регина и всплеснула руками. — Прошу вас, проходите, присаживайтесь. Моисей, сделайте нам, пожалуйста, чай.

     — Хорошо, — кивнул Моисей и удалился.

     — Прошу вас устраивайтесь поудобнее. Расскажите, ну как Вы, дорогой наш Филипп Карлович? Вы к нам по делу или просто в гости? — проворковала Регина, усаживаясь обратно на диван. Рыжий шпиц с радостным визгом обежал гостиную кругом, остановился у ног своей хозяйки и вновь попросился к ней на ручки. Она ласково его погладила и с нежностью усадила обратно на колени. Маленькая рыжая собачка затихла, свернулась калачиком и практически слилась с подолом ее рыжего платья.

     — Мы с Полиной приехали, чтобы навестить Филиппа, — громко сказал старик Марсо, и голос его слегка дрогнул.

     — Но ты знаешь правила, — строго отозвался его сын и прямо посмотрел в глаза своему отцу. — Мы не пускаем к нему посторонних.

     — Я все знаю, — спокойно ответил Филипп Карлович. — Но сегодня мы должны сделать исключение.

     — На каком основании? Приехала девушка, никому из нас не знакомая, и заявила, что она какая-то приятельница моего сына. Мало ли их, таких?

     — Не какая-то приятельница. У них с твоим сыном, между прочим, были отношения, — жестким голосом отозвался старик, и атмосфера вокруг начала медленно накаляться.

     — Мне лично об этом ничего не известно! — голос Романа заметно повысился. — Для меня это абсолютно чужой человек!

     Полина вся съежилась от этих неприятных и громких слов. Ей было мерзко сидеть здесь и слушать спор этих двух взрослых мужчин, говоривших о ней в третьем лице, как о какой-то вещи…

     — Роман, мне стыдно за тебя, — покачал головой Филипп Карлович. — Ты выглядишь сейчас, как невоспитанный жлоб!

     — Да мне плевать, отец, как я выгляжу! Вот только ты выглядишь, как…

     — Замолчи, сейчас же! — в голосе старика появились явные нотки раздражения. — Не смей…

     — Послушайте, — перебила его Полина неожиданно для самой себя, не в силах больше терпеть эту неприятную сцену. Оба мужчины резко замолчали. — Вы правы, Роман Филиппович, что так отчаянно защищаете свою семью от посторонних людей. Я прекрасно понимаю, зачем Вы это делаете… Мой отец повел бы себя так же. И Вам, Филипп Карлович, большое спасибо за то, что отстаиваете меня. Я никак не могу заставить вас всех мне поверить, ведь для вас я на самом деле чужой и незнакомый человек. Но не для Филиппа…, к сожалению, у меня нет никаких доказательств… Но вы должны знать только одно — я нужна ему, он все это время ждал меня!

     — Что за чушь Вы несете? Он никого не ждал, и не ждет, — Роман сверкнул на нее своими синими глазами и нахмурил брови. — Он просто не в состоянии это делать!

     — Вы не правы, — покачала головой Полина, понимая, что больше не сможет сказать ничего вразумительного, ведь никаких подтверждений своей правоты у нее как не было, так и нет. А в то, что молодой человек общался с ней на ментальном уровне, вряд ли кто-то из присутствующих сможет поверить.

     На ее спасение, именно в эту минуту дверь гостиной вновь шумно распахнулась и на пороге с подносом в руках возник бледный Моисей с еще более важным, чем раньше, выражением лица.

     — Приехал Георгий Шалвович! — торжественно объявил он и снова вытянулся в струнку, пропуская вперед высокого молодого брюнета с широкой белозубой улыбкой.

     — Роман! О, и Филипп Карлович здесь? Какая удача! Безумно рад вас всех сегодня видеть! — воскликнул брюнет с легким грузинским акцентом.

     — Гоша, дорогой! Какой ты молодец, что заехал! — радостно ответил ему Роман, заулыбался наконец и поднялся для дружеского приветствия. Мужчины крепко обнялись. — Присоединяйся к нашему столу.

     — Спасибо, с удовольствием. Регина, ты ослепительна, впрочем, как всегда! — обольстительно произнес Георгий и поцеловал руку зарумянившейся молодой женщине, в ту же секунду оставил ее, крепко обнял Филиппа Карловича и только после этого обратил свое внимание на притихшую Полину.

     — Здравствуйте… э-э-э, мы с Вами еще не знакомы? — черные глаза гостя нахально скользили по Полине, но она не отвела взгляд, не стала показывать свое смущение и также прямолинейно в ответ рассматривала его. На вид Георгию было лет 30, он был высок и статен. У него было очень правильное и красивое лицо кавказского мужчины, короткие черные волосы и умные темные глаза с длинными ресницами.

     — Гоша, разреши тебе представить девушку Филиппа, Полину, — деловым тоном произнес дедушка Марсо.

     — Папа! — возмущенно воскликнул Роман, но Гоша, не обращая никакого внимания на этот возглас, продолжал пристально и крайне заинтересовано разглядывать девушку.

     — Полина…, — задумчиво повторил он и вдруг добавил уже совершенно другим тоном: — Ну, конечно же, Полина! Как же я мог не узнать сразу! О, небеса, я не могу в это поверить… неужели это правда?!

     Полина растерянно заморгала, совершенно не понимая, чем вызваны эти странные реплики, все остальные присутствующие в гостиной тоже притихли и уставились на Гошу, который театральным жестом схватился за голову и расхохотался.

     — Ну, конечно же! — воскликнул он и стукнул себя ладонью по лбу. — Он же так мечтал о Вас! Так мечтал с Вами познакомиться. Так значит, ему это все-таки удалось? Вот стервец! И ничего же мне не сказал. Хорош друг, ничего не скажешь!

     Полина нервно пробежала глазами по озадаченным лицам семьи Марсо и шумно сглотнула. Она до сих пор не понимала, о чем идет речь, но слова этого молодого мужчины были ей только на руку.

     — Гоша, объяснись, пожалуйста, — первым очнулся и подал голос Роман. — Ты что, знаешь эту девушку?

     — Заочно, — ответил Гоша и, обведя загадочным взглядом своих черных глаз всех присутствующих, добавил: — А Вы, похоже, нет… Ну что ж, господа, разрешите представить — перед вами не просто девушка, а известный российский дизайнер Полина Власова! По которой, между прочим, дорогой мой Роман Филиппович, в последнее время с ума сходил ваш любимый сынок.

     Четыре пары глаз вновь уставились на девушку, и она почувствовала, что заливается краской от этих испытывающих взглядов. Все, что говорил сейчас этот парень было непонятно для нее самой, она не имела к его словам никакого отношения, как будто речь шла о ком-то другом. Он сказал, что молодой Филипп сходил с ума по ней? По ней?! Да, как такое вообще возможно, если они никогда в жизни не встречались? Все эти слова больше походили на бред сумасшедшего, но это было как чудо, как помощь самих небес. Ведь теперь именно слова этого замечательного незнакомца могли уверить остальных в том, что она на самом деле не чужой человек для их сына и внука.

     — Гоша, так Филипп и эта… девушка, действительно, знакомы? — все еще с недоверием уточнил Роман.

     — Ну, конечно же знакомы! И я уверен, что более, чем просто знакомы. Иначе, с чего вдруг этой прекрасной особе появляться здесь, в этом доме, — весело ответил Гоша и нагнулся, чтобы поцеловать Полине руку. — По крайней мере, Фил мне все уши прожужжал про восхитительную Полину Власову.

     — Полина Власова?! — неожиданно вскрикнула Регина. Ее реакция на Гошины слова была немного запоздалой, кажется, до нее не сразу дошел смысл всего услышанного. — Не может быть! — она резко вскочила с дивана, и ее маленький шпиц, упав на пол, залился истошным лаем. — Это на самом деле Вы?! Рома, это же, действительно, она! С ума сойти! Мне так нравится Ваша одежда, я видела Ваш показ по телевизору, и статью про Вас читала… Как же я Вас сразу-то не узнала? Простите, но в жизни Вы выглядите немного иначе. Можно я присяду рядом?

     — Просто я без «мейка» и вечернего наряда, — облегченно рассмеялась Поля, подвинулась, позволяя Регине расположиться с ней рядом, и виновато взглянула на Филиппа Карловича. А он, в свою очередь, с интересом посматривал на нее, как будто бы знакомясь заново, но лицо его при этом было абсолютно расслабленным. Казалось, он был вполне доволен всем происходящим.

     — Ваш чай, — послышался сзади громкий терпеливый голос дворецкого, который не посмел до этого времени вмешиваться в разговор.

     — Спасибо, Моисей, поставьте на стол, — ответил Роман тусклым голосом и добавил: — И для Георгия Шалвовича принесите чашку, пожалуйста.

     — Да, конечно, — Моисей важно кивнул и исчез в дверном проеме.

     — Полина, — произнес Роман, и его синие глаза со смешанными чувствами посмотрели на гостью. — Я прошу Вас простить меня за негостеприимство.

     Девушка в этот момент принимала чашку с чаем из рук галантного Георгия, но, услышав свое имя, сразу же переключила все внимание на хозяина дома. Он выглядел не столько виноватым, сколько печальным. И она кивнула ему в знак того, что его слова услышаны.

     — С некоторых пор мы не рады гостям, — продолжал между тем Роман. — К сожалению, так сложились обстоятельства. В этом доме теперь бывают только самые близкие и еще… медики.

     — Я все понимаю, — с жаром ответила Полина. — Не надо мне ничего объяснять, пожалуйста. Поверьте, я на Вашем месте поступила бы также. Я ничем не наврежу Филиппу. Мне нужно только одно — увидеть его.

     — Конечно, — ответил Роман и тяжело вздохнул. — Давайте пить чай, а после я Вас провожу к нему.

     Когда с чаем было покончено, и Моисей начал собирать пустые чашки на свой поднос, Георгий первым поднялся с дивана и деликатно предложил Регине пойти подышать с ним свежим воздухом в сад, а заодно и прогулять маленького неугомонного шпица, которого, как оказалось, звали Мотя. Полина, Роман и Филипп Карлович тем временем незамедлительно отправились наверх. В доме было всего три этажа, они поднялись на второй.

     — Нам сюда, — произнес Роман. — Прошу за мной.

     Миновав две последние ступени лестницы, Полина взглянула в указанном им направлении и увидела длинный коридор, по обе стороны которого располагалось по две двери. Эти двери, по всей видимости, вели в спальни, но на данный момент комнаты были закрыты, и поэтому в коридоре царила не слишком приятная для глаз полутьма. Оказавшись в ней, Полина почувствовала себя очень и очень странно… Сердце ее учащенно забилось, ноги стали словно ватные, и она остановилась. Филипп Карлович и его сын не заметили этого и пошли вперед, а она так и осталась стоять на месте, не в силах пошевелиться. Дежавю? Коридор был полностью выполнен в холодных серых оттенках, на стенах — обои с имитацией грубого камня, на полу ламинат с таким же эффектом…

     — Каменный лабиринт, — потрясенно прошептала Поля.

     — Что Вы говорите? — спросил Роман, оглянулся и непонимающе посмотрел на девушку.

     — Теперь до конца и налево, — едва слышно проговорила она.

     — Да, именно так, последняя комната слева. Идите сюда! — позвал Роман и сделал призывающий жест рукой.

     Полина набрала в легкие побольше воздуха и шумно выдохнула, сжала кисти рук в кулаки и в прямом смысле слова заставила себя пойти за ними. Филипп Карлович уже отворил ту самую, дальнюю дверь слева и зашел в комнату, а следом то же самое сделал и его сын. В груди у девушки что-то больно защемило, но превозмогая эту тупую боль, она поспешила за мужчинами и тоже зашла внутрь…

     — Синий!? — удивленно ахнула она, только ступив на порог, и стала нервно озираться по сторонам. Цвет стен в комнате, действительно, был насыщенного ярко-синего цвета, цвета неба в ясный солнечный день. — Синий… ну конечно же…

     — Это его любимый цвет, — тусклым голосом произнес дедушка Марсо. — Не стойте на пороге, Поля, проходите.

     Комната была большая, квадратная и достаточно просторная. Здесь было идеально чисто и даже как-то пусто, как будто бы в ней чего-то не хватало… Ни разбросанных вещей, ни бумаг, ни малейшего намека на беспорядок. Слева у стены стоял мягкий диван теплого молочного оттенка и стеллаж с большим количеством книг. Справа — письменный стол с компьютером и светлое кожаное кресло рядом с ним. А прямо посередине комнаты у огромного, распахнутого настежь окна располагалась специализированная медицинская кровать, на которой, весь опутанный проводами, с капельницей, подключенной к правой руке, покоился очень бледный и худой человек. На полу, у подножия кровати, опустив голову на лапы, лежала большая красивая собака и приветливо помахивала хвостом. Это был золотистый лабрадор с умными черными глазами. С приближением дедушки Марсо, собака лениво приподнялась и сделала пару робких шагов ему навстречу.

     — Ну что, девочка, ты все тоскуешь? — мягко проговорил Филипп Карлович и ласково почесал собаку за ухом. — Не ты одна, нам всем его не хватает.

     Полина тоже подошла поближе.

     — Эт-то… это Филипп? — чуть слышно, не в силах поверить своим собственным глазам, спросила она. Глядя на восковое безжизненное лицо человека, лежащего на кровати, она испытала неподдельный ужас. Это было не отвращение, нет. Скорее смесь не слишком приятных чувств: удивления, страха, жалости и беспомощности. Сомнений не возникало, это был он — человек из ее снов, человек, из-за которого она проделала весь этот путь.

     — Мне понятна Ваша реакция, Полина, ведь Вы еще не видели его таким, — бесцветным голосом произнес Роман. — Он очень похудел… сгорает практически на глазах. Давайте подойдем поближе…

     С этими словами он взял Полину под локоть и подвел к больному. Филипп Карлович уже суетился вокруг внука, что-то неразборчиво шептал себе под нос и поправлял одеяло. Лабрадор крутился у его ног. Поля снова взглянула на лицо молодого человека и сразу же отвела глаза. Внутри у нее все сжалось от непонятной боли и страха. Этот человек был совсем не похож на того, которого они с Лёлей и Ниной еще совсем недавно разглядывали на фото. Лицо его по-прежнему было красивым и правильным, но тяжелая болезнь отложила на нем свой неизгладимый отпечаток. Молодой Марсо выглядел очень бледным и осунувшимся, темные круги под глазами, впалые щеки. И только яркие солнечные лучи, падающие из распахнутого окна на его кожу, придавали этой восковой бледности хоть немного жизни.

     — Доброе утро, сынок, — улыбнулся Роман и заботливо погладил сына по коротким русым волосам.

     — Что же с ним случилось? — все еще потрясенная увиденным, спросила Поля.

     — Сложно Вам ответить. Мы все сначала думали, что это органы пищеварения дали сбой. Он неважно чувствовал себя в последнее время, но в больнице провели все необходимые обследования, и врачи не смогли обнаружить ничего такого, что могло бы привести к подобному исходу…

     — Странно…, — задумчиво проговорила девушка.

     — Странно, — согласился с ней Роман, наклонился и трогательно поцеловал сына в лоб. — Если бы ты только знал, сынок, кто к тебе приехал.

     — Он знает, — твердо произнесла Поля, и эти уверенные слова тут же разогнали всю хандру вокруг. Несмотря на угнетающую обстановку, здравый смысл вернул ее в реальность и напомнил, зачем она все-таки приехала сюда. Почувствовав прилив смелости, она заставила себя снова взглянуть на Филиппа, но уже без страха, откинув в сторону все сомнения и предрассудки. Она накрыла его холодную кисть своей теплой ладонью и твердо повторила: — Поверьте, он знает. Он нас слышит.

     — Не думаю, — уныло протянул Роман и с грустью взглянул на прибор, показывающий пульс и давление. Показатели были очень низкими. — Не думаю, что у него есть на это силы.

     — Конечно же у него есть силы! — возмутилась Поля. — Вы говорите о нем так, будто он уже… не живет.

     — Я говорю то, что есть. Не нужно зря обманываться.

     — Перестаньте! Он слышит каждое Ваше слово. Если Вы не будете верить в него, то он перестанет бороться!

     Филипп Карлович не вступал в разговор, он лишь молча переводил свой задумчивый взгляд с одного на другую.

     — Вам легко говорить, — с некоторым укором произнес Роман. — Вы ничего не знаете, ничего не видели…

     — Да, не видела! Но я ни за что не потеряю веру! — перебила его Полина и, повернувшись лицом к лицу, упрямо посмотрела в его синие глаза.

     — Нет, Вы меня неправильно поняли. Я тоже не потерял веру… просто я чувствую себя абсолютно никчемным… Поймите мое отчаяние, я прежде всего отец. Мой единственный сын чахнет у меня на глазах, а я ничем не могу ему помочь.

     — Я понимаю…

     — И это бессилие, оно уничтожает мою душу.

     — Вам не нужно было забирать его из больницы, — вновь взглянув на бледное лицо молодого человека, сказала Поля, она чувствовала себя сейчас сильнее этих двух подавленных мужчин. Она понимала, что их отчаяние вызвано лишь тем, что они были полностью измучены ситуацией и своей собственной беспомощностью. Но у нее были силы, и она готова была помочь им бороться дальше. Бороться за их Филиппа.

     — Полина, я забрал его из больницы… повторюсь — потому что врачи, проведя все необходимые исследования, так и не смогли разобраться, что с ним, и как ему помочь.

     — Но ведь существуют и другие врачи! Если не смогли помочь одни, надо обязательно обратиться к другим.

     — Полина, мы живем не в деревне, — Роману явно не нравилось, что незнакомая девушка пытается его учить. — Я сам знаю, что делать. Все квалифицированные специалисты, которым я доверяю, его уже осмотрели, и все в один голос отказались от него. Теперь нам остается только ждать.

     — Но разве так можно? Разве можно обеспечить ему необходимый уход дома, Роман Филиппович?!

     — Можно. И я об этом полностью позаботился. Все, что нужно, у нас есть. Все необходимые аппараты и медикаменты.

     — А врачи?

     — Он находится под наблюдением специалиста. Раз в сутки приезжает доктор, наша добрая знакомая, и каждый день осматривает его. Так же в соседней комнате живет сиделка, которая обеспечивает ему необходимый уход…

     — Необходимый уход, — задумчиво повторила Полина. — А как же он кушает?

     — К сожалению, только при помощи капельницы.

     Поля с тревогой взглянула на Филиппа Карловича. Тот стоял, скрестив руки на груди, и неотрывно смотрел на своего внука. Он по-прежнему только слушал и не вмешивался в их разговор.

     — Так вы наблюдали его только у местных врачей? — осторожно спросила девушка, пытаясь вновь вернуться к основному вопросу.

     — Да, и у нас великолепные врачи.

     — Я с этим не спорю, — согласно кивнула Поля. — Но, может, стоит поразузнать и обратиться за помощью в столичные клиники?

     — Послушайте, Вы! Эти ваши столичные клиники! — неожиданно взорвался Роман. — Эти ваши столичные докторишки… они уже отняли у меня жену, хватит!

     С этими словами он сорвался с места, быстро и резко зашагал к выходу и, не оглянувшись, покинул комнату. Полина опустила глаза в пол. Ей стало безумно стыдно за свою бестактность.

     — Простите, я не хотела никого обидеть, — прошептала она.

     Филипп Карлович подошел к ней, взял за подбородок и внимательно заглянул ей в глаза.

     — Тебе можно доверять?

     Поля кивнула, и он продолжил:

     — Ты никого не обидела. Ты просто сказала правду, которую он, как гордый и упрямый человек, не приемлет. Его жена умерла в Москве, но в ее смерти никто не был виноват. Болезнь обнаружили слишком поздно, поэтому лечение не принесло никаких плодов. У нее был рак последней стадии, и ей, действительно, никто уже не смог помочь. А Филиппу еще могут. Просто Роман теперь смотрит на все сквозь призму произошедшей с ним трагедии. Его рана так и не зажила, и он не может трезво рассуждать. Поэтому он боится врачей, боится новой потери, боится не оказаться рядом с сыном в нужную минуту.

     — И поэтому он запирает его дома? Прячет от всего мира?

     — По его мнению, он защищает его… да и себя тоже.

     — Нет, он просто сдался! — возмущенно воскликнула Поля. — Нельзя опускать руки! Никогда. Всегда есть шанс. Хоть один, но он нам обязательно дается. И глупо им не воспользоваться. Роман собирается ждать? Чего?! Ведь если его сын так и не поправится, через какое-то время он начнет корить себя за то, что даже не сделал и попытки, чтобы спасти его.

     — Начнет корить, — подтвердил дедушка. — Но он упертый, как осел, и, как видишь, ему сложно что-либо доказать. Даже я, его отец, не могу управлять им.

     Старик тяжело вздохнул, снова подошел к внуку, положил свою широкую ладонь ему на лоб и негромко произнес:

     — Мой дорогой мальчик, прости его…

     — Брат моего отца, мой родной дядя — ведущий хирург в одной из московских клиник, — обдумывая каждое свое слово, произнесла Полина. — Я сомневаюсь, что он лично может чем-то помочь нам в сложившейся ситуации, но уверена, что он не откажется найти нужных специалистов. У него огромные связи. Необходимо провести еще одно обследование. Филипп Карлович, мы с Вами должны настаивать на этом!

     — Ты во всем права, но мой сын не позволит увезти Филиппа в Москву. По его мнению, мальчик уже слишком слаб. Разве что нам придется усыпить самого Романа, — и старик невесело усмехнулся.

     — Но как же тогда быть? — Полина вновь взглянула на бледное лицо Филиппа. — Как же быть…

     В эту минуту золотистый лабрадор снова поднялся, подошел к девушке и, радостно виляя хвостом, начал лизать ей руку.

     — Соня? Тебя ведь так зовут, красавица? — улыбнулась Полина, присела на корточки и стала гладить собаку по голове. Та посмотрела на нее своими умными черными глазами, отвернулась и пошла на свое место, снова легла на пол у подножия кровати и положила голову на лапы.

     — Преданное животное, — печально произнес Филипп Карлович, глядя на собаку. — Она своего друга никогда не оставит. Пожалуй, я спущусь вниз и попробую еще раз поговорить со своим неразумным сыном. Оставлю вас с Филиппом наедине. Думаю, что ты права, и он все слышит. Поговори с ним. Я буду ждать тебя внизу, Поленька.

     С этими словами он тоже покинул комнату. Полина проводила его задумчивым взглядом, на секунду прикрыла глаза и, словно набираясь сил, сделала один, но очень глубокий вдох. Затем повернулась и пронзительно посмотрела на бледного и неподвижного Филиппа. Сейчас они были совсем одни, поэтому ей было нечего стесняться, и ее взгляд небрежно заскользил по незнакомым, но что самое удивительное, таким притягательным чертам его лица: по гладкому лбу, широким темным бровям, полупрозрачным векам, длинным ресницам, по прямому носу и красивым бледным губам… Солнечные лучи золотом рассыпались по его коже. Казалось, что все происходящее с этим прекрасным молодым человеком какая-то нелепая ошибка судьбы, что вот сейчас он вздохнет, улыбнется и откроет свои синие, как небо, глаза, а она испугается на секунду, а потом обрадуется и тоже улыбнется ему в ответ. Ей очень хотелось, чтобы именно так, как в красивой сказке, все и произошло. Но, вопреки всем ее ожиданиям, Филипп не просыпался… Полина тяжело вздохнула и, сделав над собой неимоверное усилие, взяла его за руку. Ладонь его была большая и сухая. Девушка крепко сжала ее в надежде, что он все-таки почувствует ее прикосновение. Она наклонилась к его лицу и тихонько произнесла:

     — Ну… привет. Ты просил, чтобы я нашла тебя? Вот… я и здесь.

     Внимательно вглядываясь в его черты, она отчаянно надеялась уловить хоть малейшее движение, хотя бы легкий трепет ресниц. Но ничего не произошло. Тогда она отпустила его руку и подошла к окну. А там, укутанный зеленью и цветами, благоухал огромный сад, сочные листья деревьев шелестели на ветру. Низко, над самой лужайкой порхали бабочки, а по яркому синему небу пробегали белоснежные облака. И птицы громким щебетанием выражали свое восхищение этим прекрасным днем. Жизнь. Такая шумная, такая яркая! Какой дикий контраст… Поля обернулась и посмотрела на Филиппа. Сердце ее сжалось. В этот момент она остро почувствовала, что этот человек больше не чужой для нее, каким-то необъяснимым образом он проник в ее жизнь и привязал к себе невидимой нитью. Она чувствовала ответственность за его судьбу. Теперь она не могла оставить его, не могла просто взять и сбежать. Преданная Соня неподвижно лежала на полу и, не поднимая головы, лишь одними глазами следила за гостьей.

     — Я понимаю, — задумчиво произнесла девушка. — Я теперь все понимаю. Ты заперт здесь, в этой комнате, заперт в своем теле… Тебе на самом деле нужна помощь. Как ты явился ко мне, где и когда мы встречались… все это по-прежнему остается загадкой для меня. Все, что сказал сегодня Георгий — тоже. Но я здесь, а значит, необходимо действовать! И если твой отец не собирается бороться за твою жизнь, значит, это буду делать я…

     Она замолчала, и вновь уставилась в окно.

     — Только я пока не знаю, как это сделать… мне надо немного подумать, посоветоваться. Но ты, — с этими словами она быстрым шагом вернулась к кровати, наклонилась, положила обе руки на плечи Филиппа и легонько сжала их. — Ты держись! Слышишь? Если даже хочешь — возьми и приснись мне, подскажи хоть что-нибудь. Да, это самое лучшее! Подскажи, что мне делать. Только, пожалуйста, не сдавайся.

     Она почувствовала, как защипало в носу, и непрошенные слезы потекли из глаз. Быстро смахнув их ладонями, она выпрямилась.

     — Я скоро вернусь. Очень скоро. Обещаю тебе.

     И с этими словами она развернулась и уверенно пошла к выходу. Но на самом пороге что-то заставило ее обернуться и еще раз посмотреть на молодого человека.

     — Я тебя не оставлю, Филипп, — тихо пообещала она и только после этого покинула комнату.

     Сбежав вниз по ступенькам, она чуть не сбила с ног Моисея, чинно шествующего мимо лестницы с подносом в руке.

     — Ой, простите, — пролепетала Полина. — Вы не подскажите, где я могу найти Филиппа Карловича?

     — Прошу за мной, — невозмутимо ответил ей дворецкий и быстро зашагал к одной из плотно закрытых деревянных дверей. Оттуда раздавались возбужденные мужские голоса. Моисей громко постучался, и голоса затихли. Тогда дворецкий открыл дверь, вошел и громко объявил:

     — Госпожа Полина Власова.

     — Полина, зайдите, пожалуйста, — девушка услышала голос Романа, и прошла внутрь комнаты. Это был рабочий кабинет. Огромный дубовый стол посередине комнаты сразу же притягивал взгляд своими внушительными размерами. На нем лежали стопки бумаг, ноутбук и еще много всякой всячины. По обе стороны вдоль стен возвышались стеллажи. Здесь тоже было много того, что могло привлечь внимание: книги, журналы, статуэтки и даже коллекция стеклянных шаров с макетами разных городов внутри. Так же здесь были различные награды и кубки. Полина не стала рассматривать за какие достижения они были получены и перевела свой взгляд на Романа, который сидел за столом. За его спиной, у окна стоял, скрестив руки на груди, Георгий. Филипп Карлович сидел в мягком кресле справа от стола и рассматривал какие-то бумаги. Увидев девушку, он отложил бумаги в сторону и внимательно посмотрел на нее из-под своих круглых очков.

     — Полина, я должен извиниться за свое поведение, — начал Роман и поднялся из-за стола. — Я не должен был так себя вести.

     — Вам не за что извиняться, я все прекрасно понимаю, — вежливо ответила Полина. — Мне было приятно познакомиться с Вами, но…

     — Вы уже уходите? — разочарованно спросил Роман. — Может быть Вы пообедаете сегодня с нами?

     — О нет, спасибо, сегодня я не могу. Я приехала не одна в ваш город. Меня ждут подруги.

     — Очень жаль. Тогда, может быть, в другой раз?

     — С огромным удовольствием, — улыбнулась Полина, и взгляд Романа заметно потеплел. — Вы не будете против, если я завтра снова приеду… к Филиппу?

     — Я буду только рад, — кивнул мужчина. — Двери моего дома всегда открыты для Вас!

     — Насколько я понял, вы с подругами остановились в местной гостинице? — Георгий отошел от окна и направился к девушке. Полина кивнула. — Тогда я Вас подброшу.

     — О, нет, спасибо, — запротестовала она, ей стало неловко от такого излишнего внимания. — Это вовсе не проблема. Я доберусь сама.

     — Ваши возражения не приняты, — громко рассмеялся Гоша, отчего его красивое лицо стало еще более привлекательным. — Мне все равно нужно в ту сторону по делам.

     — Ну, если так…

     — Я провожу тебя, Полина, — Филипп Карлович тоже поднялся из своего кресла, подошел к девушке и взял ее под руку.

     — До свидания, Роман Филиппович, — попрощалась Поля. — Я приеду завтра.

     — До свидания, — кивнул хозяин дома и сел за свой стол.

     ***

     — Ты что-то придумала? — прошептал Филипп Карлович, когда они вышли из дома. Высокий и статный Георгий в дорогом черном костюме легкой походкой шагал на сто метров впереди них и вряд ли мог услышать их разговор.

     — Пока нет. Но я обязательно придумаю, — ответила Полина и выразительно посмотрела на старика. — Я не могу смириться с таким положением Филиппа.

     — Я согласен с тобой. Нужно что-то решать.

     — Так Вы поговорили с сыном?

     — Да, но к сожалению, он в своей позиции так и остался непреклонен. Он меня не слушает, считая, что действует исключительно в интересах своего ребенка. Сказал, что тебе здесь всегда будут рады, но Филипп будет жить только дома.

     — Черт возьми… извините, Филипп Карлович, но у меня такое ощущение, что горе совсем помутило его разум, — с досадой в голосе произнесла Поля. — Значит, придется действовать за его спиной.

     — Я согласен с тобой, девочка. И готов помогать всем, чем только смогу. После обеда я вернусь обратно, в Ткуарчал. Но если только я понадоблюсь тебе, то сразу же приеду сюда. Хорошо?

     — Хорошо, — согласилась девушка.

     — Запиши мой номер телефона.

     Полина достала из сумочки свой мобильник и быстро забила в память продиктованные стариком цифры.

     — О, и мой номер заодно запишите, барышня! — весело воскликнул Гоша, поджидающий их у своего новенького блестящего серебряного джипа.

     — Спасибо, но…

     — Никаких «но», прекрасная Полина. Чужой город, чужая страна. И Вы одна здесь. В любой момент может понадобиться помощь, ну или просто дружеская поддержка. Не сомневайтесь, я всегда откликнусь!

     — О, да! — рассмеялся Филипп Карлович. — Гоша всегда откликнется! Это тот еще обольститель.

     — Ну, что вы говорите такое, мой дорогой, я же очень скромный и абсолютно ненавязчивый человек!

     — Да-да, и при этом очень горячий. Не верь ему, девочка, — с этими словами Филипп Карлович подошел к Гоше, и они крепко обнялись на прощанье. — Отвечаешь за нее головой. Передо мной лично.

     — Понял, — улыбнулся Гоша и открыл дверь своей машины, приглашая Полину сесть на переднее сидение. — Очень был рад Вас повидать, дорогой мой человек.

     — Взаимно, Гоша, родителям привет! — кивнул старик и добавил: — Поля, я буду ждать твоего звонка.

     Девушка помахала ему рукой и устроилась на сидение рядом с водительским. Гоша послал воздушный поцелуй дедушке Марсо и тоже забрался в машину. Филипп Карлович постоял еще несколько минут на крыльце, задумчиво глядя вслед удаляющемуся джипу, и едва слышно произнес:

     — Храни тебя Бог…

     — Ну рассказывайте же! — воскликнул Гоша, как только его серебристый джип выехал за ворота. — Я еле дождался возможности остаться с Вами наедине. Мне не терпится узнать, как и где вы с ним познакомились!

     — С Филиппом? — Поля сделала вид, что не понимает, о чем он говорит. На самом же деле она тянула время и судорожно придумывала, что ответить, чтобы не проколоться, чтобы этот человек не поймал ее на лжи.

     — Конечно с ним! — ответил Гоша и вопросительно скосил хитрые черные глаза на свою спутницу. — Ну так, когда вы впервые встретились?!

     — Я точное число не могу припомнить, — промямлила Поля. — Примерно… ну, месяца три назад, может быть чуть раньше…

     — Точно! Он же рассказывал мне! — при этих словах лицо Полины озадаченно вытянулось, а Гоша продолжил: — Как раз месяца три назад, на майские праздники он и ездил в Питер. Там ему нужно было встретиться с поставщиками, разрулить пару каких-то моментов. Так значит, тогда???

     — Ну… да, конечно, именно на майских праздниках это и произошло. Мы совершенно случайно…

     — О нет! — расхохотался Гоша, снова перебив ее на полуслове. — Это не было случайно! Разве что для Вас, Поля. Но только не для него. Поверьте, он уже давно следил за Вами.

     — Следил? — удивленно переспросила девушка, но в глубине души благодарила своего спутника за такую несдержанность. Гоша пребывал в каком-то радостном возбуждении, не давая ей толком и слова вымолвить, но это было просто замечательно. Сам того не ведая, своими предположениями он кидал ей спасательные круги, помогая тем самым выпутываться из паутины обмана, так необдуманно созданной ею и ее подругами.

     — Ну, конечно же, следил, — он снова скосил на нее сверкающие глаза и интригующе улыбнулся. — Помните, 8 марта показывали передачу с Вашим участием. Вы еще там стилистам помогали преображать какую-то несчастную, обиженную на весь белый свет, девушку.

     Полина кивнула, и Гоша продолжил:

     — Так вот. Мы пили кофе у Марсо в гостиной. Регина как раз смотрела эту телепередачу, она очень любит подобные шоу. Мы же с Филом оказались случайными зрителями. Вот тогда он впервые Вас увидел и прошептал мне: «Гоша, это не девушка, это богиня! Она должна быть моей!» С того самого дня он стал собирать информацию о Вас и о Вашей жизни. Он мечтал с Вами познакомиться. Искал возможности. И теперь я уверен, что встретились вы с ним не случайно. Он стопроцентно подстроил эту встречу, — Гоша улыбался и смотрел вперед на дорогу. — Ха-ха! А ведь я даже и не предполагал, что он такой целеустремленный. Сам про себя думал: что-то он повадился ездить в Питер, почти каждую неделю мотается… все какие-то у него дела, дела… бизнес. А ведь и в голову не пришло, что он к Вам ездил. И надо же, все втихаря, ни словом не обмолвился за все это время. Лучший друг называется! Ну, так что? Не томите, у вас с ним все серьезно?

     Гоша замолчал, ожидая ответа девушки. Полина замешкалась, ей было сложно подобрать нужные слова. Что можно ответить на такой личный вопрос, особенно когда речь идет о совершенно незнакомом для нее человеке? Гоша на самом деле ошибался в своих суждениях, ведь его друг так и не отважился подойти к ней. Ни разу. И даже на той злосчастной художественной выставке, где, как оказалось, он постоянно находился поблизости и наверняка следил за ней… он так и не подошел. Но почему? Полине даже стало немного обидно.

     — Я не знаю, что ответить, — неуверенно произнесла она, мысленно цепляясь за любое мало-мальски подходящее для сложившихся обстоятельств слово. — Мы еще не разговаривали об этом. Нам просто хорошо вместе. Думаю, мы симпатичны друг другу. Прошло еще не так много времени, чтобы…

     — Ну еще бы! Кого я спрашиваю! Скромница Полина Власова. Ладно, я вижу, что Вы не привыкли откровенничать. Не стану Вас больше донимать подобными вопросами. Главное, что Вы здесь, рядом с ним в трудную минуту. А это уже о многом говорит.

     Полина облегченно вздохнула и решила завести разговор о более серьезных вещах:

     — Гоша, можно кое о чем Вас спросить?

     — Ну конечно!

     — Я честно ничего не знала о том, что произошло…

     — Ну, еще бы. А кто бы Вам об этом рассказал? Филипп, как Вы сами сегодня убедились, просто не в состоянии отвечать на телефонные звонки. Роман отключил его телефон примерно месяц назад, чтобы никто не названивал и не надоедал, как он сам изволил выразиться. Представляю, что Вы могли себе напридумывать за все это время! Вы, наверное, извелись там, в своем Питере, ломая голову над тем, куда же он исчез?! Признайтесь, наверняка подумали, что он Вас бросил?

     Полина удивленно прослушала лавину новой информации из уст словоохотливого Гоши, но последние его слова все-таки задели ее и вызвали искреннее возмущение. Заметив выражение ее лица, Гоша тут же осекся и быстро добавил:

     — Извините, неудачная шутка.

     — Ничего, — миролюбиво согласилась Полина, пытаясь ни на секунду не выходить из своей роли. — Вы правы. Все так и было. Он исчез. Ни звонков, ни сообщений, ни каких вестей. Общих знакомых у нас нет, а с его семьей я познакомилась только сейчас. Конечно же, я не знала, что и думать.

     — Но Вы нашли в себе мужество приехать в другую страну, чтобы все выяснить! Отыскали его, не побоялись трудностей. О такой женщине, как вы, можно только мечтать! И я преклоняю перед Вами голову.

     Полине стало неловко от его жарких слов. Ведь все было не совсем так, как он думал, хотя… какая теперь разница?

     — Гоша, скажите, — поборов некоторое смущение внутри себя, произнесла она. — Как Вы сами считаете? Ведь он может поправиться?

     — Конечно! Я — оптимист. Я верю в то, что мой дорогой Фил сильнее той дряни, что к нему прилипла, и скоро он ее обязательно поборет. Он просто обязан поправиться!

     — А что это за дрянь? Я толком ничего не поняла.

     — Никто не знает. Ничего не понятно. Темная какая-то история. Врачи ничего не могут найти. У него уже в течение нескольких месяцев до произошедшего появлялись нехорошие симптомы, иногда его начинало тошнить, он сильно потел, появлялась бледность и слабость. Мы решили, что это какая-то кишечная инфекция. Я собственноручно возил его к врачу. Сделали все необходимые обследования, анализы, но ничего страшного они не выявили. Все показатели в пределах нормы. Так что же с ним произошло? Что могло привести к коме? Этот вопрос измучил нас всех.

     Гоша больше не улыбался, он резко замолчал и стал сосредоточенно крутить руль. Очевидно было, что настроение его испортилось, черные глаза вмиг потухли, и по ним отчетливо можно было прочесть, как сильно он переживает за своего друга. Полине на мгновение стало нечем дышать, она открыла окно и, сделав глубокий вдох, набрала в легкие побольше воздуха. Ей очень хотелось в это мгновение сказать что-то приободряющее, и она негромко произнесла:

     — Я очень хочу помочь ему.

     — А Вы можете?

     — «Ты», Гоша, говори мне «ты». Я еще пока не знаю. Мой родной дядя — врач. Я сегодня же позвоню ему и посоветуюсь, необходимо провести новое обследование.

     — На это нужно будет разрешение Романа, — и Георгий не слишком уверенно покачал головой. — Я знаю, что он категорически против. Он уже не верит в докторов.

     — Он просто в отчаянии, — ответила Полина. — Отчаявшийся отец, и его можно понять. Он сейчас в таком состоянии, что не может мыслить трезво. Поэтому мы должны подтолкнуть его к действию. Нельзя сидеть, сложа руки, и просто ждать.

     — Я тоже так думаю, — согласился молодой человек.

     — Гоша, так ты поможешь мне? — Полина развернулась к собеседнику всем корпусом и требовательно посмотрела ему в глаза. Гоша бросил быстрый взгляд на ее серьезное лицо, и снова расплылся в улыбке.

     — Ну, разве такой красавице можно в чем-то отказать? — бархатным голосом произнес он. — Я готов на все ради Фила. Даже, если понадобится выкрасть его из родного дома!

     — Отлично, — кивнула Поля. — Надеюсь, что до этого не дойдет.

     Джип подъехал к большому современному отелю и притормозил у входа.

     — Ну вот, мы и приехали, — сообщил Гоша. — Филипп Карлович дал мне адрес этой гостиницы.

     — Спасибо тебе огромное, что подбросил, — засуетилась Поля и стала искать в сумочке мобильник. — Теперь мне надо отыскать своих подруг. Надеюсь, что они где-то поблизости.

     — Я подожду.

     — О нет, спасибо, я не могу тебя больше задерживать, — запротестовала девушка и, набрав номер Нины, прижала трубку к уху.

     — Я подожду, — настойчиво повторил Гоша и, высунув руку из своего окна, стал поправлять боковое зеркало.

     — Да, Поля! — ответил встревоженный голос Нины через несколько секунд. — Ты в порядке? Где ты?

     — Я у гостиницы. А вы где?

     — О, ну слава Богу, вернулась. А мы на пляже. Метров триста от отеля. Давай к нам. Ждем тебя.

     — Ок. Уже иду. Ну вот, — она нажала отбой и повернулась к Гоше. — Они ждут меня где-то на пляже.

     — Я провожу.

     — Гоша, не надо, — снова возмутилась Поля, она не привыкла, чтобы с ней так возились. — Я и так благодарна тебе. Мне неудобно больше тебя задерживать.

     — Не говори ерунды. Ты меня и не задерживаешь. Я — бизнесмен, поэтому своим временем распоряжаюсь, как хочу. К тому же я обещал дедушке Фила присматривать за тобой. Сейчас я припаркую машину, и тебя провожу.

     С этими словами он развернул свой джип и стал искать место для парковки. Буквально через десять минут Поля уже шла босиком по раскаленным маленьким камушкам, больно впивающимся в подошвы ног, и периодически ойкала. Пляж оказался не песчаный, как она того ожидала, а весь покрытый галькой, и идти по нему в туфлях на каблуках, которые она так опрометчиво надела утром, было просто невозможно. Когда босые ноги уже немного привыкли к болезненным ощущениям, она стала внимательно смотреть по сторонам в поисках знакомых лиц. Гоша невозмутимо шествовал рядом. Он тоже скинул свои черные кожаные мокасины, и теперь выглядел весьма экстравагантно. Красивого, высокого и босого брюнета в черном деловом костюме с белой рубашкой, расстегнутой на груди, провожали взглядами практически все женщины на пляже. День был жаркий, и солнце нестерпимо палило. Поля, обливаясь потом, уже сотню раз пожалела о том, что не наделала с утра что-нибудь полегче. Но ключа от номера у нее все равно не было, поэтому принять прохладный душ и переодеться она могла только, отыскав хотя бы одну из своих подружек.

     — Да вот же они! — наконец воскликнула девушка и указала на один из шезлонгов, около которого бегал с мячом рыжий мальчик в голубых плавках и ярко-красных шлепанцах. На лежаке было разложено большое желтое пляжное полотенце, на котором в расслабленной позе сидела Нина и читала журнал. На ней был очень скромный черный купальник и большие солнцезащитные очки, а ее длинные волосы были собраны в тугой пучок на затылке.

     — А вот и мы, — радостно сказала Поля, когда они с Георгием подошли вплотную к девушке.

     — Тетя Поля! — закричал Марик и бросился обниматься. — Чего ты так долго? Мы тебя заждались!

     — Это точно, — Нина сняла свои очки и смерила Гошу холодным оценивающим взглядом с головы до ног. — Еще чуть-чуть, и мы сами поехали бы тебя выручать.

     — Да все в порядке, меня очень хорошо встретили, — отмахнулась Поля и широко улыбнулась. — Это, кстати, Георгий, лучший друг Филиппа. Он был очень любезен и подбросил меня до гостиницы. А это Нина, моя подруга, ну а этого чудного сорванца зовут Марик.

     — Нина? Очень приятно, — томным голосом произнес Гоша и при этом обольстительно улыбнулся, приветственно кивнул Марику и нагнулся, чтобы поцеловать протянутую Ниной руку.

     — Мне тоже очень приятно, — видно было, как Нина зарумянилась под настойчивым взглядом горячего кавказского парня.

     — А где же Лёля? — спросила Полина и стала крутить головой во все стороны, пытаясь разглядеть в толпе незнакомых людей огненную шевелюру.

     — Да вон же она, — ответила Нина и махнула рукой в сторону моря. Гоша тоже повернул туда голову и несдержанно присвистнул. Им навстречу шла Лёля во всей красе: высокая, стройная, загорелая, совершенно мокрая, в белоснежном купальнике, который необыкновенно ей шел. Увидев Полину, она радостно замахала рукой.

     — Ну наконец-то ты вернулась! Мы уже начали волноваться. Ну, рассказывай скорее, что там было? Как Филипп? — воскликнула она, подойдя вплотную к подруге и делая вид, будто бы совсем не замечает черноволосого мужчину рядом с ней, который все это время жадно поедал ее глазами. И только после того, как он громко откашлялся, привлекая тем самым внимание к своей персоне, она якобы осеклась и игриво удивилась: — Ой, здрасте…

     — Познакомься, это Георгий, — представила своего спутника Полина.

     — Ольга, — протянула Лёля, не в силах отвести глаз от красавца. По ее вмиг позеленевшим глазам было понятно, что он ей не просто, а даже очень понравился. Она моментально забыла о подруге и включила все свои внутренние рычаги обольщения. Изменилась ее поза, ее лицо и даже голос, которым она заговорила: — Георгий… Какое красивое имя. И оно вам очень подходит. Вы здесь живете, Георгий?

     — Да, совсем неподалеку, — неуверенно произнес красавец, который уже полностью попал под ее чары и «поплыл» прямо на глазах у хихикающих Поли и Нины. — Я с удовольствием показал бы вам все местные достопримечательности.

     — А их много? — тихо спросила Лёля, кокетливо глядя на незнакомца из-под полуопущенных ресниц.

     — Очень много, — практически шепотом ответил ей Гоша, тоже ни на секунду не отрывая глаз от ее лица.

     — Тогда непременно покажите мне их, — голос Лёли странно дрогнул, и обольстительная улыбка медленно сползла с ее губ.

     — Покажу, — едва слышно произнес Гоша с абсолютно серьезным выражением лица. — И только вам…

     — О, это так любезно с вашей стороны … — только и смогла вымолвить Лёля и неожиданно замолчала. Гоша тоже больше ничего не говорил.

     — Георгий, действительно, очень любезен. Он подвез меня, — глядя на них, Полина уже еле сдерживала смех, но ее слов казалось никто так и не услышал. Эта картина напоминала сцену из романтического фильма, когда двое теряют дар речи, впервые увидев друг друга. Поля многозначительно выгнула брови и насмешливо взглянула на Нину, и та в ответ ей весело подмигнула. А парочка продолжала смотреть друг другу в глаза, не обращая на их смешки абсолютно никакого внимания.

     — Если честно, то мне очень жарко, я уже почти расплавилась, — не унималась Полина, пытаясь этими словами вернуть в реальность молодых людей, молча разглядывающих друг друга. Удивительно, но вся спесь и самоуверенность Гоши мгновенно испарились и улетели в неизвестном направлении. Он наконец оторвал свои черные глаза от Лёлиного лица и непонятно посмотрел на Полину, которая воспользовавшись этим его минутным замешательством, обратилась к своей рыжеволосой подруге: — Лёль, мне бы помыться с дороги и переодеться. Если вы уже достаточно накупались, может быть пойдем в отель?

     — Да, да, конечно, — растерянно пробормотала Лёля, схватила с лежака махровое полотенце и стала ожесточенно вытирать им свое идеальное загорелое тело, после чего так же, не произнося ни слова, натянула на себя тонкий шифоновый сарафан голубого цвета и стала одевать Марика. Она старалась больше не смотреть на Гошу, и такое ее поведение было очень и очень странным. Казалось, что впервые в жизни она чувствовала себя неловко в обществе мужчины. Неужели Гоша смог произвести такое сильное впечатление и смутить саму Лёлю???

     — И мне пора, — словно очнувшись ото сна, уныло проговорил Гоша и легонько встряхнул волосами. Он вновь непонятно посмотрел на чрезмерно суетящуюся Лёлю, но та больше не удостоила его ни единым взглядом.

     — Пойдемте, — решительно сказала Нина, повязала себе на бедра разноцветное парео, забросила на плечо большую пляжную сумку, обула резиновые шлепанцы и первой пошла в сторону отеля. Лёля, пребывающая в непонятной задумчивости, молча схватила за руку Марика и поспешила за ней. Поля и Гоша поплелись следом.

     — Гоша, с тобой все в порядке? — с легким ехидством в голосе поинтересовалась Полина, не в силах сдерживать предательскую улыбку, глядя на молодого человека. Хотя и без слов было понятно, что он не в порядке. — Мне показалось, или твое настроение как-то резко изменилось?

     — Что? — казалось он ее совсем не слушал. — О, нет, нет, все замечательно. Просто забыл сделать кое-что по работе. Вот теперь вспомнил и ломаю голову, как успеть в срок.

     — Ааа… ну да, конечно, — понятливо кивнула Поля и незаметно для него улыбнулась. — Так значит, ты сейчас на работу?

     — Да, сейчас да, — видно было, как Гоша старается привести себя и свои мысли в привычный для него порядок. — Но, если вы не будете против, я хотел бы пригласить вас всех на ужин этим вечером. Будут какие-нибудь предложения по поводу ресторана?

     — Филипп Карлович настаивал на том, чтобы мы непременно попробовали его коронные блюда.

     — Я тоже готов на этом настаивать, — уверенность вернулась к Гоше, он выпрямился и стал похож сам на себя. — Тогда я закажу для нас столик в ресторане «Прованс» на семь. И без пятнадцати пришлю за вами такси. Договорились?

     — Договорились, — согласилась Полина. Они уже вышли из пляжной зоны. Гоша стряхнул песок со ступней и снова надел на ноги свои мокасины, потом поддержал Полю за руку, пока она обувалась. Сам же то и дело бросал досадливый взгляд на удаляющийся силуэт стройной девушки с прямыми рыжими волосами. Лёля за все это время ни разу не обернулась, и такое странное поведение было совсем не похоже на нее.

     — Вот, Полина, возьми мою визитку, — сказал Гоша, подходя к своему джипу, и протянул девушке именную карточку. — Я не шучу. Для тебя я всегда на связи. Не стесняйся и звони в любое время.

     — Хорошо, спасибо, — Полина убрала карточку в сумку. — Тогда до вечера?

     — До вечера, — кивнул Гоша и крикнул: — Нина, Ольга, Марик, до свидания!

     Девушки остановились и обернулись. Марик приветливо помахал рукой новому знакомому. Нина тоже. Лёля же глазами, полными печали, проводила его до джипа и тут же демонстративно отвернулась.

     — Эй, красотка, да на тебе лица нет. Что с тобой? — спросила подбежавшая к подругам Полина и, пытаясь восстановить дыхание, добавила: — Я тебя совсем не узнаю. Ты как-то странно себя ведешь.

     — А что тут странного? — как ни в чем не бывало пожала плечами Нина. — Просто этот твой красавчик Гоша ей очень сильно понравился. Очень сильно. Вот она и потерялась.

     — Не говори чушь! — зашипела Лёля и раздраженно сверкнула на нее своими зелеными глазами.

     — Бинго! — захохотала Нина, сложила пальцы правой руки в виде пистолета и «выстрелила» своей подруге прямо в сердце.

     Лёля покраснела, резко повернулась и, шепча себе под нос какие-то ругательства, поспешила сбежать от них в прохладный и просторный холл отеля.

     Приняв душ и переодевшись наконец в легкое коротенькое платье светлого лимонного оттенка, Поля во всех подробностях стала рассказывать подругам о своем визите в дом Марсо. Она больше не сдерживалась и дала волю эмоциям.

     — Представляете! Он, видишь ли, не верит больше медикам! — чересчур разнервничавшись, она металась по номеру из угла в угол. — И поэтому бедный парень теперь должен лежать взаперти и смиренно ждать своей участи. Это так несправедливо!

     — И что ты предлагаешь? — Нина в светлых хлопковых бриджах и белой трикотажной майке, лежала на кровати и неотрывно следила за метаниями подруги. Марик лежал рядом и играл в «Геймбой». Он не совсем понимал, о чем идет речь, поэтому не считал нужным участвовать во взрослом разговоре.

     — Я… я не знаю, — Поля остановилась посередине номера и озадачено запустила пальцы рук в свои светлые волосы. Она бросила быстрый тревожный взгляд на Нину. — Но надо что-то делать! Я должна позвонить своему дяде… Я не знаю, сколько у нас времени. Но для Филиппа важен каждый день.

     — Так чего зря трепаться? — донесся откуда-то снизу голос Лёли. Она сидела на корточках у распахнутого настежь гигантского чемодана и перебирала свои многочисленные наряды. — Возьми да позвони.

     — Да, ты права, — ответила Поля, глубоко вздохнула и, взяв в руку мобильный телефон, набрала нужный номер.

     — Алло, — ответил через некоторое время низкий мужской голос.

     — Дядя Дима, привет! Это Поля.

     — Привет, Полиночка! — обрадовался дядя Дима и тут же строго добавил: — Надеюсь, ничего не случилось? У тебя все в порядке?

     — Да, со мной все хорошо. Вы можете сейчас разговаривать? Я Вас не отвлекаю?

     — Нет, все нормально, минут пятнадцать у меня есть. Родители как?

     — С ними тоже все хорошо, не волнуйтесь. Дядя Дима, мне очень нужна Ваша помощь.

     — Так, Поля, выкладывай, что случилось? Ты где? — голос дяди Димы стал жестким и в то же время тревожным.

     — Да Вы только не волнуйтесь, я в полном порядке. Я сейчас в Абхазии со своими подругами. Мы в отпуске.

     — Та-ак…, — настороженно протянул дядя Дима, призывая ее говорить дальше.

     — Я немного не так выразилась. Помощь нужна не мне, а одному человеку… м-м-м, моему очень близкому другу.

     — Та-ак, — повторил голос из трубки.

     — Он здесь, в Сухуми, и он очень болен, — выпалила Поля и перевела дух. Она не привыкла просить о помощи, к тому же своих родных. Она рано стала самостоятельной, в некотором роде независимой, и об этом все прекрасно знали. Дядя Дима был высоким и крупным мужчиной, он обладал властным и железным характером. Темноволосый и с густой бородой, внешне он чем-то походил на богатыря Илью Муромца из известных всем старинных былин. Он всегда громко и раскатисто смеялся, и так же громко ругался, если был чем-то недоволен. Хотя по нраву своему он был добрым человеком, Полина все же с самого детства робела перед ним.

     — Та-ак, — в третий раз повторил мужчина. — Что с твоим другом?

     — В том-то все и дело, дядя Дима, — Полина набрала в легкие побольше воздуха и добавила: — Непонятно, что с ним. Ничего не могут найти. Он сейчас в коме.

     — В коме? — переспросил дядя Дима. — Худо дело.

     — Да-а, — согласилась Полина.

     — И чем же я могу помочь?

     — Я считаю, что его нужно еще раз обследовать, дядя Дима!

     — Я сейчас очень занят, Поля. Меня ждут мои больные. Пойми, у меня в день проходит по три-четыре операции.

     — Я все понимаю, — расстроенно произнесла девушка. — Но, может, у Вас на примете есть какой-нибудь хороший врач? Только обязательно очень хороший! Деньги — не проблема.

     — Поля…

     — Пожалуйста, дядя Дима! — перебила его девушка и взмолилась: — Только не отказывайте мне! Вы —наша последняя надежда. От него уже все отказались. Собственный отец не верит в его выздоровление. А я верю, что у него есть шанс…

     Повисла пауза. Поля не смела произнести ни звука, она ждала.

     — Хорошо, — наконец проговорил дядя Дима. — Ты можешь переслать мне историю болезни, все анализы и результаты проведенных обследований?

     — Да! — радостно воскликнула Поля, не задумываясь над тем, как она это сделает.

     — Когда?

     — Завтра, — предположила Полина и прикинула в уме, что завтра, как только она приедет снова в дом Марсо, то настоятельно потребует все необходимые документы у Романа Филипповича, отсканирует и перешлет их на почту своему дяде.

     — Хорошо, — сказал дядя Дима, в трубке послышались посторонние голоса, и он ответил кому-то из своих собеседников: — Уже иду.

     — Вам пора? — спросила Поля.

     — Да, — ответил ее дядя. — Значит, жду от тебя документов на мой мейл. Я просмотрю их, покажу коллегам, и… в общем, там видно будет.

     — Спасибо, дядя Дима! — радостно произнесла девушка. Слова «там видно будет» означали только то, что дядя Дима обязательно сделает все, что от него зависит. Она знала, что он — человек слова.

     — Пока не за что, — отозвался дядя Дима. — Тогда до завтра. И, пожалуйста, береги себя.

     — Обязательно. До завтра! — откликнулась Поля и повесила трубку.

     Нина все это время неотрывно следила за подругой и внимательно прислушивалась к каждому ее слову.

     — Согласился?! — возбужденно спросила она.

     — Посмотрит, — ответила Полина и улыбнулась. — Дело осталось за малым. Мне нужно получить документы. Завтра!

     — Девочки, как вы считаете, — как ни в чем не бывало спросила Лёля, все еще сидящая на полу у своего чемодана. — Какое платье мне надеть сегодня вечером в ресторан? Это или это?

     И она поочередно приложила к своей груди сначала платье из алой струящейся ткани, а затем черное кружевное. Очевидно было, что ее на данный момент заботила только одна вещь — как она будет выглядеть сегодня за ужином.

     — Надень черное! В нем ты будешь похожа на госпожу Кассандру и обязательно приворожишь Гошу, — рассмеялась Нина и приподнялась на локтях, чтобы получше видеть выражение лица Лёли.

     — Значит, красное, — промурлыкала та, не обращая никакого внимания на сарказм подруги и улыбаясь каким-то своим, известным только ей одной, мыслям.

     — Точно! — воскликнула Полина и стукнула себя ладонью по лбу. — Госпожа Кассандра! Нина, ты — гений! Как же я могла забыть о ней?

     С этими словами она подскочила к плетеному стулу, на котором лежала ее сумочка и, резким движением схватив ее, стала судорожно рыться во внутреннем кармане в поисках драгоценного клочка бумажки, на котором ясновидящая недавно чиркнула ей свой телефон.

     — Ну где же он? — расстроенно бормотала она. — Ах, вот!

     — Что ты собираешься делать? — поинтересовалась Лёля, уже облачившаяся в длинное алое платье и, не дожидаясь ответа, спросила: — Ну, как я вам?

     — Мама, ты очень красивая, — заметил Марик, оторвавшись на миг от своей игры, зевнул и добавил: — Я есть хочу.

     — Сейчас, солнышко, я только переоденусь, и пойдем поищем какую-нибудь кафешку, — пообещала мальчику его мама и возбужденно повернулась к своим подругам: — Как вы считаете, если я еще и волосы наверх уберу, нормально будет?

     — Уверена, что Георгий будет в восторге, — отозвалась Нина, поднялась с кровати и подошла поближе к Полине, которая уже набрала номер ясновидящей и теперь нервно слушала гудки в трубке.

     — Алло, госпожа Кассандра?! — радостно воскликнула она, когда на другом конце трубки наконец-то ответили. — Здравствуйте, это Полина. Помните, мы с подругами были у вас на сеансе несколько дней назад… ну, Филипп Марсо… Ткуарчал.

     — Ну, конечно, я вас помню, — спокойным голосом ответила ей ясновидящая. — И я чувствую, что вам удалось отыскать этого человека.

     — Да.

     — Но, судя по звонку, дела плохи?

     — Да, госпожа Кассандра. Этот молодой человек, Филипп Марсо, он сейчас в коме. Увидев его, я смогла наконец расшифровать свои ночные видения. Я видела наяву тот каменный коридор, что ведет к нему, и синее свечение вокруг него — это комната, в которой, можно сказать, он сейчас заперт против своей воли. Похоже, ему на самом деле нужна наша помощь. Но мне сложно понять до конца, как действовать. Если честно, я в замешательстве…

     — И я прекрасно понимаю твое замешательство. Дай подумать… Итак, этот человек просит о помощи, находясь в тяжелом положении. Значит, это не случайность, не совпадение, и ты сама в этом убедилась.

     — Да, это так. Я просто хотела посоветоваться с Вами. Необходимо найти причину, разобраться, что же с ним произошло. Возможно, Вы видите что-нибудь?

     — Нет, к сожалению, я совсем не вижу этого человека. У меня нет с ним связи.

     — Ох…

     — Да, потому что я никогда не прикасалась к нему. У меня нет с ним тех энергетических нитей, что позволяют мне «видеть».

     — Я понимаю…

     — Но с тобой у меня есть связь. Тебя я чувствую. И могу «видеть» через тебя.

     — Вы хотите сказать…

     — Да, милая. Возможно, если ты возьмешь его за руку и в этот момент свяжешься со мной… не обещаю, но возможно тогда, я смогу что-то почувствовать.

     — О!! Завтра. Завтра утром я поеду к нему!

     — Хорошо. Тебе нужно будет взять его за руку и позвонить мне в этот момент. Думаю, так я смогу что-то увидеть.

     — О, госпожа Кассандра! Вы не представляете, — Полина растрогалась практически до слез, ведь теперь она безоговорочно верила в сверхъестественные способности этой женщины. — Вы удивительная! Вы дарите надежду… ему… мне. Спасибо!

     — Не надо благодарить раньше времени. Я еще ничего не сделала. Мне и самой уже стало интересно, что не так с этим вашим парнем.

     — Тогда я позвоню Вам завтра?

     — Да. Только смотри, чтобы никого не было с вами рядом. Иначе энергетика может наложиться одна на другую, и я могу запутаться.

     — Хорошо, я все поняла. До завтра!

     — До завтра.

     Полина прижала свой мобильник к груди и мечтательно улыбнулась. Эта необыкновенная женщина придавала ей сил. У нее теперь было целых два пути, которые могли привести к решению проблемы: один — научный, при помощи ее родного дяди — врача, другой — мистический с помощью ясновидящей, которая могла в своих видениях распознать корень проблемы и подсказать способ ее решения. Девушка глубоко вздохнула, почувствовав себя намного увереннее, и победно взглянула на своих подруг. Лёля по-прежнему занималась своей внешностью. При помощи шпилек она соорудила на своей голове какую-то замысловатую прическу, и глаза ее, голубые в эти минуты, восторженно сверкали, глядя на свое отражение. «Неужели Гоша всего за несколько минут знакомства смог настолько очаровать бедняжку, что теперь она перестала обращать на нас внимание и совсем позабыла об истинной цели нашего здесь пребывания?» — с легкой досадой подумала Поля и перевела свой взгляд на Нину, которая в отличие от Лёли все это время стояла рядом, внимательно смотрела на нее и терпеливо ждала новостей.

     — Она тоже согласилась помочь, — радостно прошептала Поля, все еще сжимая в ладонях свой мобильник, и Нина тепло улыбнулась, глядя на нее.

     — Все будет хорошо, — тихо произнесла она. — Я в этом уверена.

     — Я е-е-есть хочу, — снова простонал Марик и отложил в сторону свой «Геймбой». — У меня уже живот прилип к спине!

     — Пойдемте пообедаем, — предложила Нина, поправила на себе майку и требовательно взглянула на крутящуюся перед зеркалом Лёлю. — Госпожа «Святая кровь», Вы скоро?

     Лёля недовольно взглянула на нее.

     — Мне нужно переодеться, — буркнула она.

     — Ты только и делаешь, что переодеваешься! — возмущенно воскликнула Нина и добавила: — Идем, Маркуша! Твоя мама сейчас слишком занята. Я сама тебя накормлю.

     Марик моментально вскочил с кровати и буквально уже через секунду крепко держал ее за руку.

     — Пойдемте, моя любимая тетя Ниночка, — ласково произнес он и очаровательно похлопал своими пушистыми рыжими ресницами. — Только Вы одна обо мне и заботитесь. Я обязательно женюсь на Вас, когда вырасту.

     — Можно и мне с вами, сладкая парочка? — рассмеялась Поля, убирая мобильник обратно в сумочку. Недолго думая, Марик обнял ее за талию свободной рукой, и все трое вразвалочку пошагали к выходу.

     — Догоняй, копуша! — бросила Нина через плечо, и Лёля стала с остервенением вытаскивать шпильки из своих волос.

     — Ух! — она помахала кулаком им в след и обиженно обратилась к своему отражению в зеркале: — Даже не подождали! Никому нет дела до меня! А что, если сегодня я повстречала мужчину своей мечты? Разве мне может быть безразлично, как я выгляжу в его глазах?

     Такси неторопливо объезжало городские пробки, в салоне играла какая-то тихая романтичная музыка, и Полина, прижавшись лбом к прохладному стеклу, задумчиво наблюдала, как мимо них проносятся оживленные, утопающие в цветах и зелени, улицы, памятники архитектуры и фонтаны; как люди в легких цветных одеждах неторопливо прогуливаются вдоль побережья Черного моря. Она ехала к нему, к незнакомому молодому человеку по имени Филипп, и почему-то была уверена, что он ждет ее, как никого другого. Этой ночью она вновь крепко спала, и никакие сны больше не беспокоили ее. С одной стороны, ей было досадно, но в то же время пришло долгожданное успокоение и возможность привести свои мысли в привычный порядок. Она не торопила время, не хотела спешить, ей нужно было как следует поразмыслить, продумать каждый свой шаг, каждое слово, которое она скажет Роману Филипповичу при встрече. Надо деликатно объяснить, что от него ничего, в принципе, и не требуется. Только доверие к ней, Полине. Главное, чтобы он просто не препятствовал ей. Гоша обещал свою помощь, если понадобится. Ох, уж этот Гоша! И Полина усмехнулась, вспоминая вчерашний вечер…

     …ровно в обещанное время у входа в отель их ждала большая черная машина, которая в кратчайший срок доставила трех девушек и мальчика к большому светящемуся зданию ресторана. У широкой лестницы их поджидал Георгий во всем своем великолепии: черный костюм с легким блеском, белоснежная рубашка и три белые розы в правой руке. Увидев его, Лёля вся пошла пятнами и стала суетиться, но все-таки справилась с нахлынувшим волнением и смогла выйти из машины, как настоящая королева: алое платье в пол, классическая вечерняя прическа, крупные серьги со сверкающими рубинами в ушах и аккуратный, но весьма броский макияж. Глаза ее непонятного цвета загадочно сверкали, и Гоша при одном только взгляде на нее довольно улыбнулся, словно большая хищная кошка. Как истинный джентльмен, он подал ей руку, вручил розу и поспешил на помощь двум другим, менее разодетым ее подругам. На Нине было простое белое шелковое платье до колен с кожаным плетеным пояском черного цвета из коллекции модного дома «Веладжио», а сама Полина в этот вечер решила особо не выделяться и не портить Лёле настроение, поэтому она облачилась в бежевый кружевной топ и длинную шифоновую юбку цвета топленого молока.

     — Девушки, вы просто великолепны! — присвистнул Гоша, и вручил последнюю из трех белых роз Поле. Марик не стал дожидаться ничьей помощи, самостоятельно выскочил из машины и поспешил наверх, впереди всех, по широкой мраморной лестнице. Пройдя через огромные стеклянные двери все пятеро оказались в зале большого уютного ресторана «Прованс». В интерьере преобладали только два основных цвета: темно-коричневый и белый. Деревянная мебель была темная, но занавески на окнах, обивка диванов, подушки и салфетки на столах были выполнены из одной и той же светлой ткани. На каждом столике стоял стеклянный подсвечник и маленькая вазочка с букетом красивых сиреневых цветов, чем-то напоминающих лаванду.

     — Добрый вечер, — с ними поздоровался румяный черноволосый официант и жестом пригласил проследовать за ним к одному из столиков у окна. Это были самые лучшие места, так как из окон открывался неописуемой красоты вид на море.

     — Прошу вас не стесняйтесь, заказывайте, что только душа пожелает! — радостно сказал Гоша, когда все расположились за столиком и уткнулись в меню. — Сегодня вы — мои гости, и все лучшее только для вас!

     — Георгий, может, Вы посоветуете нам какое-нибудь необычное блюдо из тех, что придумал сам Филипп Карлович Марсо? — попросила Нина и вопросительно взглянула на Гошу, который в эту минуту украдкой поглядывал на Лёлю.

     — Конечно! — тут же спохватился тот и ткнул указательным пальцем в одну из позиций меню. — Вот, взгляните сюда — нежнейшая форель, запеченная на гриле под соусом Aube, что по-французски означает «рассвет». Подается с картофельными биточками, овощным салатом и рулетиками из баклажанов. Это блюдо самого Филиппа Карловича, и без лишней лести должен отметить — это нереально вкусно. В особенности с белым французским вином «Семильон».

     — О, отлично! — воскликнула Поля и потерла ладони в предвкушении. — Звучит заманчиво! Я буду это.

     — Я тоже, — согласилась Нина и захлопнула меню.

     — А я ненавижу рыбу! — капризно заканючил Марик, и Лёля что-то возмущенно зашептала ему в самое ухо.

     — Знаешь, я тоже в детстве очень не любил рыбу, — снисходительно подыграл ему Гоша, как мудрый взрослый человек, и добавил: — Я бы на твоем месте выбрал блюдо поинтереснее. Вот, посмотри, здесь есть сосиски в кляре на палочках и картофель фри. Или же ты можешь попробовать куриную запеканку с грибами и ананасами. Тоже очень вкусно.

     — Нет, я хочу сосиски! — радостно закивал Марик, и Гоша подозвал официанта.

     Обслуживание в ресторане было на высоте, еда и вино оказались на редкость вкусными. Гоша шутил и рассказывал всякие интересные истории о своей работе и о своем городе, обещая непременно показать все самые главные его достопримечательности. Девушки задавали много вопросов и смеялись от души над его остротами, Марик тоже не скучал, все вокруг казалось ему одним большим приключением, и он с удовольствием впитывал в себя необыкновенную атмосферу праздника, которая царила в этот вечер за их столиком. Никто не хотел испортить всеобщее веселье, поэтому все неприятности и трудности были на время забыты. Когда все пятеро приступили к десертам, за окном уже окончательно стемнело. И тогда со стороны улицы, по всему периметру ресторана зажглись яркие фонарики, отчего вокруг стало невероятно уютно. Гоша заказал уже вторую бутылку потрясающе-вкусного французского вина, и девушки этому совсем не сопротивлялись. Легкий дурман придавал вечеру особенное настроение и даже некоторое волшебство. Скованность Лёли постепенно отступила, и она, перестав наконец задумываться о том, как выглядит, стала наравне со всеми шутить и веселиться. И на многозначительные взгляды со стороны Гоши реагировала уже так, как и подобает уверенной в себе женщине: кокетливо улыбалась и бросала ему в ответ самые очаровательные из своих. Когда ужин был окончен, Гоша предложил всем вместе прогуляться по берегу, обещая потрясающие впечатления, но Поля и Нина великодушно отказались, сославшись на усталость от первого и уже такого насыщенного событиями дня, проведенного в Сухуми. На самом же деле они прекрасно понимали, что их любимая Лёля уже буквально грезит о том, чтобы остаться наконец с красавцем Гошей наедине. Нина взяла зевающего Марика за руку и сказала, что забирает «бедного и замученного» ребенка с собой, чему ребенок в свою очередь был несказанно рад. Лёля благодарно улыбнулась подругам, нежно взяла Георгия под руку, и тот, растаяв окончательно от ее прикосновения, замахал руками и остановил такси, проезжающее в этот самый момент мимо них. Нина, Поля и Марик пожелали Лёле с Гошей хорошей прогулки, забрались на заднее сидение, и машина тронулась, унося их прочь по хорошо освещенной ночной улице приветливого южного города. Лёля послала им вслед воздушный поцелуй и увлекла своего горячего кавалера в совершенно противоположную сторону… Вернулась она глубокой ночью, а, может, это было уже утро. Нина сама вызвалась укладывать Марика и, зачитавшись допоздна, так и уснула рядом с ним, поэтому Лёле не оставалось ничего иного, кроме как заночевать в номере с Полиной. Пробравшись на цыпочках к пустующей кровати, она скинула с себя туфли, платье, достала телефон и послала смс-сообщение. Через несколько секунд телефон завибрировал, оповещая о том, что пришел ответ. Лёля воровато оглянулась, затем прочитала его, едва слышно хихикнула и нырнула под одеяло. Полина все это время притворялась спящей. Она волновалась за свою легкомысленную подругу, поэтому так и не смогла уснуть в ее отсутствие. А сейчас, кожей чувствуя ее возбужденное и счастливое настроение, она просто не захотела ни о чем расспрашивать, дабы не разрушать романтичную ауру влюбленности, так неожиданно возникшую в их комнате. Все было ясно и без слов. Лёля еще немного повозилась, вздыхая и кутаясь в одеяло, и уже через несколько минут уснула крепким сном. Заслышав ее мирное посапывание, Поля облегченно вздохнула, улыбнулась, взбила подушку и тоже погрузилась в приятную дремоту…

     …Вырвавшись из своих воспоминаний, Полина огляделась и поняла, что даже не заметила, как быстро пролетело время, и такси уже привезло ее к высоким резным воротам резиденции Марсо. Она поправила волосы, сделала глубокий вдох и выпрямила спину. Долой из головы все сомнения и слабости. Ей предстояло сегодня начать борьбу за жизнь человека. Человека, к которому она теперь не могла оставаться равнодушной и безразличной. Человека, которому она была нужна. Она, здоровая и сильная, дала ему обещание, и у нее больше нет права бояться или отступать…

     — Доброе утро, Моисей, — поздоровалась она с дворецким, который с важным видом открыл перед ней дверь.

     — Доброе утро, — высокомерно ответил Моисей, и этот тон в очередной раз только позабавил девушку. — Проходите в холл, я сейчас доложу о Вас.

     — Будьте так любезны, — кивнула Полина и медленно продефилировала в просторный холл дома. Моисей удалился, а девушка, чтобы не стоять без дела, стала разглядывать картины, которыми были увешаны все стены. Одна из них особенно привлекла ее внимание. Это была большая красочная картина с изображением прекрасного белого коня, вставшего на дыбы. Конь был нарисован на фоне бушующего лазурного моря, и его длинная белая грива развивалась на ветру.

     — Любите живопись? — неожиданно услышала она за своей спиной и резко обернулась. Перед ней стояла молодая женщина лет сорока с приятными мягкими чертами лица. Черные волосы были аккуратно уложены и спускались чуть ниже плеч крупными локонами. Женщина была невысокая и изящная, а легкий брючный костюм светло-серого цвета лишь подчеркивал стройность ее фигуры. — Здравствуйте.

     — Здравствуйте, — растерянно поздоровалась в ответ Полина.

     — Меня зовут Зоя, — представилась брюнетка с легким восточным акцентом. — А Вас?

     — Очень приятно, а меня Полина.

     Каре-зеленые глаза Зои с явным интересом разглядывали свою собеседницу.

     — Так Вы любите живопись? — снова поинтересовалась она.

     — Что? — не поняла Поля и тут же, бросив мимолетный взгляд на картину, добавила: — О, ну в принципе, конечно, люблю. Красивая лошадь.

     — Это конь, — усмехнулась Зоя. — Действительно, очень красивый. Работа одного известного художника. Его фамилия Чудов. Знаете такого?

     — К сожалению, нет, — отозвалась Поля, вновь взглянув на картину.

     — Зря. Очень советую посетить его выставку. Уверена, что Вы получите неземное эстетическое удовольствие от просмотра его работ. Необыкновенный художник с каким-то своим индивидуальным и потрясающим взглядом на вещи. Его работы дорого стоят. И эта картина, между прочим, досталась Роману Филипповичу за огромные деньги.

     Полина не сразу нашлась, что сказать. Подобные нюансы ее не очень-то и интересовали. Ей просто понравился конь на картине, не более того. Поэтому она коротко ответила:

     — Не сомневаюсь.

     — А разрешите полюбопытствовать, — спросила между тем Зоя. — Вы здесь гостья или чья-то родственница?

     — Скорее гостья. Я приехала к Филиппу.

     — О, даже так? — искренне удивилась Зоя. — Это очень странно. Ведь насколько я знаю, этот дом закрыт для визитов.

     — Да, это так, но для меня было сделано исключение, — ответила Поля, не желая вдаваться в дальнейшую дискуссию. Девушка не знала, кто сейчас стоял перед ней, но тон этой женщины ей не слишком-то понравился. На ее спасение в эту минуту вновь появился дворецкий и объявил, что Роман Филиппович с Региной ждут в гостиной.

     — Уже уходите, Зоя Михайловна? — дворецкий обратился к черноволосой женщине и открыл перед ней входную дверь. — Хорошего Вам дня.

     — Спасибо, Моисей, и до завтра, — отозвалась Зоя и вышла из дома, даже не попрощавшись с Полиной. Дворецкий закрыл за ней тяжелую дверь и, жестом пригласив Полину следовать за ним, направился своей легкой бесшумной походкой в сторону гостиной.

     — А кто эта женщина? — поинтересовалась у него Полина, обуреваемая страстным любопытством.

     — Как кто? Это Зоя Михайловна, врач. Она ухаживает за нашим бедным Филиппом Романовичем. Потрясающая женщина! Каждое утро приезжает сюда, делает все необходимые процедуры и только после этого уже едет на свою основную работу, в клинику. Золото, а не человек!

     — Ааа, ну тогда понятно, — протянула Поля, которой сразу же стало понятно нездоровое любопытство со стороны этой женщины, и все моментально встало на свои места.

     Роман и Регина пили чай. Мужчина сидел в мягком кресле и читал книгу, а его гражданская жена смотрела по телевизору какую-то передачу. Завидев гостью в дверях, Регина тут же поставила свою чашку на журнальный столик и поднялась с дивана.

     — Полиночка! Дорогая! Какая же Вы молодец, что снова приехали к нам, — она раскинула свои длинные худощавые руки в стороны и пошла навстречу девушке. Поровнявшись с Полиной, она обняла ее, словно старую приятельницу, и расцеловала.

     — Прошу Вас, выпейте с нами чаю, — предложила она, провожая свою гостью к мягкому дивану. — Вы непременно должны попробовать эти необыкновенно вкусные пирожные. У нас новый повар, и она просто чудесно готовит!

     — О нет, спасибо большое, я только час назад попила кофе, — засопротивлялась та.

     — Доброе утро, — поздоровался Роман и как-то непонятно взглянул на Полину.

     — Доброе утро, Роман Филиппович, — вежливо поздоровалась в ответ девушка.

     — Неужели Вы и сегодня не составите нам компанию? — спросил Роман и тепло улыбнулся. — Пирожные, действительно, очень вкусные. Вы таких нигде больше не попробуете, даже в наших собственных ресторанах.

     — Я бы хотела сначала повидать Филиппа, если Вы не против, — твердо ответила Поля, выдерживая его тяжелый взгляд, — А уже потом с удовольствием выпью чего-нибудь.

     — Ну, как хотите, — пожал плечами Роман и, невесело усмехнувшись, добавил: — У Филиппа только что был врач. Они с сиделкой поменяли все белье и вымыли его. Так что мой сын полностью чист и вполне может принимать девушек.

     — Замечательно, — отозвалась Поля, не зная, как правильно реагировать на его слова. Она так и не поняла, то ли это была шутка, то ли нечто иное.

     — Ну что ж. Тогда пойдемте, я Вас провожу, — с этими словами Роман поднялся из своего кресла и отложил книгу в сторону.

     Полина тоже встала, виновато улыбнулась Регине и последовала за хозяином дома.

     Из распахнутого настежь окна в комнату то и дело врывался теплый ветерок и весело колыхал светлые легкие занавески. Птицы щебетали, казалось, еще громче, чем накануне. Полина решительно прошла в комнату, но резко остановилась прямо на середине, так как в это время с дивана поднялась высокая, худощавая женщина в белом халате. Не ожидая никого здесь встретить, Поля даже немного испугалась от неожиданности. К тому же внешность женщины на первый взгляд показалась ей не слишком дружелюбной. У нее было худое скуластое лицо с маленькими колючими глазками цвета мокрого асфальта, тонкий нос и плотно сжатый, узкий рот. По всей видимости, это была сиделка.

     — Здравствуйте, — девушка поздоровалась первой, и женщина ответила ей лишь кивком головы.

     — Вы можете пока быть свободны, Саида, — услышала Полина за своей спиной властный голос Романа Филипповича, и женщина, опустив глаза в пол, беспрекословно отправилась на выход.

     Поля проводила ее глазами, отметив про себя, как это звучное имя подходит к ее суровой внешности. И только после того, как женщина покинула помещение, она сдвинулась наконец с места и подошла к кровати, на которой неподвижно лежал человек, ради которого она вновь приехала сюда.

     — Ну, привет, — тихо поздоровалась она, глядя на Филиппа. Ни в его позе, ни в его лице ничего не изменилось с их последней встречи. Он был по-прежнему очень бледен и похож на большую мраморную куклу с точеными чертами лица. — Вот я и вернулась, как обещала, … ты ведь ждал меня, верно?

     — Ну… я, пожалуй, оставлю вас наедине, — смущенно произнес Роман и, не произнося больше ни слова, быстрыми шагами покинул комнату. Полина задумчиво посмотрела ему в след, замерла на несколько минут, прислушиваясь к удаляющимся шагам, и быстро подошла к входной двери. Выглянув в коридор, она затаила дыхание и вновь стала внимательно прислушиваться. Убедившись в том, что поблизости никого нет, она тихонько прикрыла дверь и вернулась к Филиппу.

     — Не удивляйся, но мы сейчас позвоним одному человеку, — сказала она ему и достала мобильный телефон из сумочки. — Быть может, ты даже вспомнишь ее. Она была со мной однажды во время одной… хм… одной из наших встреч. Хотя не знаю…

     С этими словами она взяла молодого человека за руку и поднесла трубку к уху.

     — Да, — услышала она немного сонный голос ясновидящей и набрала побольше воздуха в легкие.

     — Здравствуйте, госпожа Кассандра. Это Полина, я вот…

     — Доброе утро, я ждала твоего звонка, — перебила ее ясновидящая и добавила: — Приступим. Возьми его за руку и попробуй полностью очистить свое сознание. Сконцентрируйся только на нем, никаких посторонних мыслей в голове…

     — Я поняла.

     На несколько минут в комнате воцарилась полнейшая тишина, только птицы шумели за окном, и ветер по-прежнему весело играл занавеской. Полина старалась не издавать ни звука и практически не дышать, чтобы ни одним неловким движением не сбить ясновидящую. Она пристально смотрела на Филиппа и думала только о нем. О своих снах, о его фотографиях, его необыкновенно синих глазах, о его нынешней внешности и о его болезни.

     — Так, — наконец проговорила госпожа Кассандра. — Так… очень интересный человек, глубокий, если так можно выразиться, насыщенный. У него богатый внутренний мир, он любит людей, у него необычайная тяга к знаниям, к саморазвитию. Судя по всему, он пользуется большим успехом у противоположного пола, и многие женщины хотят заполучить его себе. Но он очень холодный. Не дает взаимности…, и за это на него многие обижены… так… у него небольшая семья. Так странно. Это мужчины. Такое ощущение, что одинокие мужчины… вдовцы что ли? Есть дедушка, и он его очень любит. Они близки. Он сейчас скучает по нему. А отец у него очень строгий и властный. Непробиваемый, как стена. Он таким хочет быть, но на самом деле он не такой. Какая-то потеря… та-ак… сейчас… а-а-ах, да! Я вижу похороны… это его жена. Он похоронил свою жену, и до сих пор убивается по ней, хотя в данный момент я вижу рядом с ним другую женщину, более молодую… но это не такая же любовь. Ему с ней удобно. Как будто взаимовыгодные отношения у них: он пытается утешиться, а ей нужны его деньги.

     Поля едва слышно хмыкнула, услышав это. Слова ясновидящей ее ничуть не удивили. Хотя, по ее мнению, Роман был очень даже привлекательным мужчиной и достойным для построения полноценных отношений. Но вот, оказывается, ему самому это не нужно!

     — Та-ак, а это кто? Есть еще какая-то женщина…, но я не могу ее увидеть, — продолжила госпожа Кассандра. Полина напряглась всем телом и стала вслушиваться в каждое слово ясновидящей: — Я не вижу ее, потому что наш парень тоже не видит ее. Он только слышит ее голос и чувствует ее прикосновения. И он боится ее. Она желает ему зла.

     — Что?! — не сдержалась Полина. — Что Вы имеете в виду?!

     — Не сбивай меня! — возмутилась Кассандра. — Ну вот, я ее потеряла… я больше ничего не вижу.

     — Простите, — виновато прошептала Поля. — Давайте попробуем еще раз. Я сконцентрирую все свое внимание только на нем.

     Снова воцарилось молчание. Оно, казалось, будет длиться целую вечность, но наконец ясновидящая снова заговорила:

     — Хм… такое ощущение, что он не знает ее, но она знает его. И я чувствую ее ненависть к нему. Она желает ему смерти. Да! Это она. Она сделала…

     — Ох, — Полина тяжело вздохнула, не смея больше произнести ни слова, чтобы ненароком не прервать поток информации.

     — И она делает с ним это до сих пор! — воскликнула госпожа Кассандра. — Никто этого не видит и не ведает, но она делает с ним это каждый день!

     — Что?! Что она с ним делает? — прошептала Поля, до глубины души потрясенная ее словами.

     — Я закрываю глаза и вижу только две ярко-красные буквы — «яд». И еще… женское имя черными буквами… но буквы расплываются… я не могу разобрать… это имя оканчивается на «ана».

     — Яд?! О, Боже, — с ужасом выдохнула Полина. — Так, значит, какая-то женщина травит его?

     — Похоже на то, — согласилась ясновидящая. — Я не вижу четкой картинки и не могу сказать точно, как она это делает. Это только мои ощущения, размытые эскизы моего воображения, основанные на его чувствах, не более того.

     — Я сегодня столкнулась с одной женщиной в холле, она его лечащий врач и приезжает каждый день, — вспомнила вдруг Полина. — Она была здесь, в этом доме. Но ее зовут Зоя, а Вы сказали, что имя той женщины заканчивается на «ана». Еще я видела здесь сиделку, она живет в соседней комнате и проводит с ним каждый день. Она очень странная. Но ее имя Саида… А еще… Да-да! Регина… тоже не на «ана». Это молодая жена его отца, и она сказала мне сегодня, что в доме у них новый повар, и тоже женщина, к тому же имеющая непосредственное отношение к еде… Это может быть кто-то из них?

     — Я не знаю. Возможно.

     — Давайте попробуем еще раз! — попросила девушка. — Быть может, Вы увидите что-то большее?

     — Боюсь, что нет. Я ничего больше не вижу и ничего не чувствую. Я устала, — медленно произнесла ясновидящая. — Мне нужно отдохнуть.

     — Конечно. Простите мою настойчивость, — неохотно согласилась Поля. — Но что же мне теперь делать? Может быть, поговорить с его отцом? Высказать ему наши подозрения?

     — Не спеши, пока еще слишком рано. Не думаю, что он тебе поверит. Это будет лишь голословным обвинением, ведь у тебя нет никаких доказательств.

     — Да, в этом Вы правы… Но как же мне быть? Что мне делать с этой информацией?

     — Как я уже сказала, эта женщина совершает свои гнусные действия лишь тогда, когда никого нет рядом. А, значит, ее нужно выследить, — приглушенно, словно сыщик, посоветовала госпожа Кассандра.

     — Выследить… но как? Может, мне как-то спрятаться в комнате и подглядывать?

     — Вряд ли у тебя получится спрятаться, — засомневалась ясновидящая.

     — Да, — согласилась с ней Поля, как следует подумав, — В этот дом невозможно проникнуть тайно и остаться незамеченным. Благодаря вездесущему дворецкому все будут знать о моем в нем пребывании, да и попасть куда-либо без его контроля просто невозможно.

     — Но идея с подглядыванием не так уж плоха, — подбодрила ее ясновидящая.

     — На что Вы намекаете? — не поняла Поля. — Как же мне подглядывать?

     Госпожа Кассандра в ответ лишь многозначительно хмыкнула.

     — Камера! — догадалась Поля. — Ну, конечно же! Мне нужна камера! И тогда можно будет следить за всеми, кто появляется в этой комнате.

     В трубке раздалось довольное мычание.

     — Но это же не законно, — вдруг опомнилась Поля. — Я не имею на это никакого права.

     — Да. Но тебе решать, — спокойно отозвалась госпожа Кассандра.

     — Да… вот именно, мне решать, — повторила ее слова Поля и задумалась: — Только мне. Но где же взять камеру? Я в этом совсем ничего не понимаю.

     — Его друг поможет.

     — Чей друг? — не поняла девушка и, после секундного замешательства, все же догадалась о ком идет речь: — Гоша! Вы говорите о Гоше? Он мне поможет?

     — Если это его друг, то поможет.

     — А я могу рассказать ему о нашем разговоре? Он не сочтет меня сумасшедшей?

     — Не думаю, что стоит рассказывать ему все. Обо мне уж точно не стоит. Построй разговор на своих подозрениях. Уверена, что он во всем поддержит тебя.

     — Ну хорошо, я так и поступлю, — согласилась Полина и стала понемногу успокаиваться. В ее голове наметился четкий план действий. — Я Вас обожаю! Спасибо!

     — Не за что. Если честно, я тоже всем сердцем желаю, чтобы эта темная история закончилась хорошо. Бедный парень не заслуживает того, как с ним поступают. Он — хороший человек.

     — Мне тоже так кажется. Но если вдруг у меня возникнут какие-нибудь вопросы…

     — То звони в любое время, — договорила за нее ясновидящая.

     — Хорошо. Еще раз спасибо за помощь! До свидания, госпожа Кассандра.

     — А если я почувствую что-то новое, то сама позвоню тебе. До свидания! — и с этими словами ясновидящая повесила трубку. Полина отложила телефон в сторону и полностью погрузилась в свои мысли. Значит, сегодня ей нужно будет созвониться с Гошей, а еще лучше встретиться, и как-то так ненавязчиво втянуть его в свои планы. Нужно будет высказать ему свои подозрения так деликатно, но в то же время так заманчиво, чтобы он непременно поддержал ее идею об установке в комнате друга камеры слежения…

     — Ну, как вы тут? — раздалось за спиной, и Полина резко обернулась. В дверях стоял Роман Филиппович и с интересом смотрел на то, как она все еще крепко держит за руку его сына. — Все в порядке?

     — О, да, — рассеянно улыбнулась Поля и аккуратно положила руку Филиппа поверх одеяла. — Все хорошо. Просто мне очень, очень тяжело…

     — Я понимаю, Полина, — произнес Роман, и девушка наконец-то почувствовала, что они говорят с ним на одном языке. — Для меня все происходящее — настоящая мука. Хуже нет смотреть на него и осознавать, что ничего не можешь сделать.

     — Роман Филиппович, — Полина повернулась к мужчине и сделала пару шагов ему на встречу: — Разрешите попросить у Вас кое-что?

     — Что? — в голосе его послышалось некоторое напряжение.

     — Историю болезни Филиппа. Все его обследования и результаты анализов.

     — Зачем Вам это?

     — Перепроверить. Прошу Вас, только не отказывайте!

     — Каким образом перепроверить?

     — Я отошлю копии моему дяде в Москву. Уверяю Вас, он очень хороший врач, профессор медицинских наук. Быть может, он и его коллеги смогут что-то понять. Нельзя пускать все на самотек… нельзя просто взять и смириться.

     Роман опустил глаза и несколько секунд стоял в полной нерешительности. Видно было, как борются в нем все «за» и «против», как спорит здравый смысл с его личными страхами.

     — Ну, хорошо, — наконец произнес он, и внутри Полины все подпрыгнуло от радостного облегчения. Она не ожидала, что он согласится так быстро, и была настроена весьма воинственно. — Я дам бумаги Вам на руки, но только при одном условии — Филипп в любом случае останется здесь, в своем родном доме… рядом со мной.

     «Какой же ты эгоист!» — хотела было воскликнуть Полина, но деликатно сдержалась и вслух лишь покорно согласилась:

     — Договорились.

     — Тогда пойдемте ко мне в кабинет. У меня совсем немного времени, к сожалению. Нужно ехать на работу.

     — До свидания, Филипп, — Поля нагнулась над кроватью, нежно погладила бледное лицо молодого человека по щеке и следующие слова произнесла так тихо, чтобы услышать их мог только он один: — Клянусь, что позабочусь о тебе.

     Произнеся это, она выпрямилась и поспешила спуститься вниз за Романом в его рабочий кабинет. Оказавшись там, девушка вновь обратила внимание на многочисленные награды, расставленные на стеллажах, и грамоты, висящие на стене. И пока Роман открывал сейф и разыскивал в нем необходимые документы, она с любопытством подошла поближе и стала изучать их. Все кубки и грамоты принадлежали Филиппу. Это были награды и титулы за достижения в боксе.

     — Я тренировал его. Мы с сыном любили побоксировать в свободное от работы время, — усмехнулся Роман, заметив заинтересованность девушки. И эти его слова, произнесенные в прошедшем времени, вызвали неприятие внутри нее.

     — Я уверена, что у вас с ним впереди еще много побед, — неопределенно отозвалась она и подошла к письменному столу.

     — Все, что надо здесь, — и Роман протянул ей серую пластиковую папку.

     — Скажите, а я могу отсканировать эти бумаги и переслать?

     — Да, конечно, можете воспользоваться моим компьютером, — ответил мужчина и пошевелил «мышкой», плоский монитор тут же загорелся. Роман включил принтер и предложил Полине занять свое рабочее кресло.

     Через некоторое время все было сделано, нужные файлы отправлены адресату, и Роман снова заспешил на работу. Полина взяла свою сумку, направилась к двери, но, неожиданно остановившись на пороге, спросила:

     — Скажите, Роман, Филиппович, а Зоя… не знаю, как по отчеству, хороший врач?

     Мужчина непонятно взглянул на нее своими яркими синими глазами и ответил вопросом на вопрос:

     — А Вы с ней разве знакомы?

     — Встретились сегодня в холле. Она сама подошла и заговорила.

     — Зоя Михайловна — очень хороший доктор. Она наблюдает Филиппа уже несколько месяцев. Мы обратились к ней, как только у него начались проблемы со здоровьем.

     — А Вы хорошо ее знаете? Или кто-то порекомендовал?

     — Ну, не могу сказать, что хорошо. Познакомились мы с ней как раз в больнице. Но рекомендации у нее наилучшие. Она многим людям помогла, а ребенку нашей новой поварихи и вовсе когда-то спасла жизнь. Поэтому сомнений в ее компетенции у меня лично не возникает. А к тому же, ее родная сестра училась в одном классе с Филиппом.

     — О, даже так? — удивилась Поля новой информации.

     — Да. Я и сам не знал, но это обстоятельство в какой-то мере роднит наши семьи. Уверен, что нам повезло, ведь она очень порядочная девушка и прекрасный специалист. Единственная, кто не отказалась от моего сына. Не всякий медик способен настолько отдаваться работе и так заботиться о своем больном, чтобы помимо основных своих обязанностей еще и мотаться сюда каждый день. Она сказала, что даже капельницы будет ставить сама, что не доверит это никаким медсестрам…

     — Действительно, какая самоотдача, — уклончиво заметила Поля и спросила: — И что она говорит?

     — О чем?

     — О Филиппе.

     — Говорит, что время покажет. На все воля небес, и нам остается только ждать. Это мудро, поэтому я полностью согласен с ее словами.

     — Ну и ну, — неопределенно покачала головой Поля, хвалебные речи мужчины только еще больше зарождали в ней тревогу. — Должно быть она, действительно, хорошо знает свое дело…

     — Так и есть… Полина, к сожалению, мне уже пора убегать. Вы останетесь?

     — Даже не знаю, я ведь обещала выпить чаю с Региной, — ответила Поля, хотя у нее не было совершенно никакого желания это делать.

     — О, я же совсем забыл! Моя жена дико извинялась перед Вами, но ей срочно нужно было уехать, — спохватился Роман. — Что-то там произошло у ее подруги. Катастрофа какая-то. Наверное, как всегда, ноготь сломался!

     Он рассмеялся над собственной шуткой и сразу же помолодел лет на двадцать. Полина в глубине души своей облегченно вздохнула и тоже улыбнулась.

     — Ну, тогда я поеду в гостиницу и проведу немного времени со своими подругами, а то они уже обижаются на меня. Но, если Вы не будете против, то я хотела бы вернуться вечером. Мне тяжело быть долго в разлуке с Филиппом.

     — Конечно, я не буду против. В любое время двери этого дома открыты для Вас! — с жаром сказал Роман, снял со спинки стула темно-синий пиджак и надел его, всем своим видом показывая, что он очень и очень спешит.

     — Хорошо, — Поля взяла в руки свою сумку и добавила: — Кстати, мне тоже нужно созвониться с помощницей и узнать, как там идут дела у нас на работе.

     — Я Вас подвезу. Идемте, — и Роман, подхватив черный кожаный портфель под мышку, стремительно зашагал к двери. Окликнув пролетающего мимо них дворецкого Моисея, он дал какие-то распоряжения по поводу ужина и потребовал, чтобы сиделка по имени Саида сейчас же перестала болтать по телефону и незамедлительно отправилась наверх, к Филиппу в комнату.

     — Георгий? Узнал? Привет. Мне срочно нужна твоя помощь…

     Черный BMW Романа Филипповича высадил Полину у входа в гостиницу и в мгновение ока исчез из виду. Выйдя из машины, девушка осталась стоять на месте и в течение нескольких минут задумчиво глядела ему вслед. Она пыталась сосредоточиться и тщательно продумать предстоящий телефонный разговор, но в голову, как назло, не лезло ничего вразумительного, и, плюнув на все формальности, она стремительно достала из сумки свой мобильник. Некогда было раздумывать над тем, что говорить. Нужно было действовать. И действовать очень быстро. Она сегодня достаточно увидела и услышала, и осознание того, что времени осталось не так уж и много, плотно осело в ее голове…

     — Привет, красавица. Я тебя внимательно слушаю, — голос Гоши был ласковый и вкрадчивый, как у мартовского кота.

     — Э-э-э… ну, это не телефонный разговор, — не сразу нашлась девушка. — Мы можем с тобой встретиться?

     — Конечно! — воодушевленно откликнулся Гоша. — Так… сейчас у нас 13:00. Через часик тебя устроит? У меня как раз будет обеденный перерыв, и я смогу спокойно вырваться из офиса.

     — Отлично. Тогда где встречаемся? — Полина уже вошла в просторный холл отеля и направилась к лифтам.

     — Я подъеду к тебе в 14:10. Там и решим, где пообедать. Ок?

     — Ок, — ответила Поля и, нажав отбой, проворчала себе под нос: — Пообедать… думаю, Лёле эта затея очень даже не понравится. А с другой стороны, сейчас не до ее сумасбродства, она должна меня понять…

     И с этими словами она махнула рукой так, словно с ней рядом был кто-то еще, чем вызвала недоуменный взгляд женщины в пестром сарафане, которая все это время стояла с ней рядом. Поля почувствовала себя неловко, очаровательно ей улыбнулась и поспешила зайти в подъехавший лифт.

     — Я вернулась! — громко крикнула она, отворяя гладкую светлую дверь своего номера, но ответа не последовало. Поля прошла в комнату и, оглядевшись, поняла, что в ней никого нет. Бросив сумочку на диван, она достала из чемодана ноутбук и включила его. Скинув туфли и обув мягкие тапочки, она вышла из своего номера и без стука вошла в соседний.

     — Тетя Полечка! — радостно воскликнул Марик и подбежал к Полине обниматься. Нина сидела у окна и читала толстую книгу, Лёля гладила длинное шифоновое платье бирюзового цвета из прошлогодней коллекции модного дома «Веладжио». Но как только в комнату вошла Полина, обе тут же отложили свои занятия в сторону и вопросительно уставились на нее.

     — Рассказывай! — тут же потребовала Лёля. — Ну? Что там было?

     — Девочки, я даже не знаю, с чего начать, — ответила Поля и села на диван. Марик устроился рядом с ней и прижался теплой мягкой щекой к ее плечу. Полина приобняла мальчика за плечи и провела свободной рукой по его шелковистым рыжим волосам.

     — Начинай с самого начала, — посоветовала Нина и придвинулась к ней поближе.

     — Девочки, — тихо произнесла Поля и, оторвавшись от Марика, закрыла на мгновение лицо ладонями. — Я знаю, что в это сложно поверить, но похоже, кто-то в доме Марсо пытается отправить Филиппа на тот свет…

     — Что?! Кто?! — воскликнула Лёля, Нина лишь молча нахмурилась от этих слов.

     — Это не утверждение, и я не уверена в этом, — Полина опустила руки на колени и многозначительно взглянула сначала на одну свою лучшую подругу, а затем на другую. — Это лишь догадка, сделанная на основе видений госпожи Кассандры. Нельзя безосновательно обвинять людей в таком преступлении, но…

     — Но? — нетерпеливо подбодрила ее Нина. — Что увидела Кассандра?

     — Она почувствовала какую-то женщину. Увидеть ее внешность она не смогла, так как сам Филипп ее не может видеть. Кассандра сказала, что эта женщина виновата в том, что с ним произошло, и что она делает с ним это каждый день!

     — Делает что?!? — изумленно спросила Лёля и уперлась обеими ладонями в гладильную доску.

     — Травит его, — произнесла Полина и печально посмотрела на своих подруг.

     — Травит?! — ошеломленно переспросила Нина. — Как это? Я не понимаю…

     — Кто-то дает ему яд что ли?! — ужаснулась Лёля.

     — Похоже на то. Но я пока и сама не знаю, кто и как это делает, — вздохнула Поля и бесцельно посмотрела на свои руки. — Это нам теперь и предстоит выяснить.

     — Да как же так!? — Лёля уже «переварила» полученную информацию и тут же начала возмущаться. — Ты уже сообщила об этом его отцу? Надо сейчас же вызывать полицию! Почему ты так спокойно сидишь и бездействуешь?

     — Лёля! — одернула подругу Полина и гневно сверкнула на нее глазами. — Включи мозги наконец! Как я могу это сделать, если у меня нет никаких доказательств, кроме видений ясновидящей. По-твоему, я должна подойти к его отцу и сказать: «Вы знаете, мне кажется, что ваша сиделка, или уборщица, или врач, или новая повариха, а может кто-то еще (я просто точно не знаю кто) — очень нехороший человек и, как мне кажется, желает смерти вашему сыну!» Я так должна сказать? Ты думаешь, он поверит мне? Роман Филиппович вообще уже никому не верит. Покрутит пальцем у виска и скажет, что я не в себе.

     — Поля права, — согласилась с ее словами Нина. — Так категорично действовать нельзя. Не пойман — не вор. Эту тетку нужно сначала поймать. Ты сама как думаешь, Полюша, кто это может быть?

     — Не знаю, Нина. Кто угодно! Врачиха мне сразу не понравилась, уж очень она какая-то скользкая. И сиделка такая зловещая и суровая, как киллерша… не знаю. Может, это вообще кто-то другой. Горничная или садовница какая. Я же там никого толком не видела.

     — Ну, а какие тогда у этой женщины могут быть причины так с ним поступать?

     — Какие-какие! — проворчала Лёля и, схватив утюг, стала с еще большим рвением отпаривать свое бирюзовое платье. — Какие еще могут быть причины у женщины? Только месть! Или она безответно влюблена в нашего красавчика, или ей нужны его деньги.

     — Но каким образом обслуживающий персонал может относиться к его деньгам? — недоуменно спросила Полина.

     — А я откуда знаю? — Лёля легкомысленно пожала плечами. — Может быть, это новая жена его отца, про которую ты нам столько всего рассказывала! Может, это она виновата во всем?! Ну что вы на меня так смотрите? Вы что не читали детективов? А что, если какая-нибудь из уборщиц на самом деле ее близкая родственница, и они вместе надумали незаметно отравить единственного наследника ресторанного бизнеса Марсо и огромного семейного богатства. Папаша ведь тоже не вечен, и после его кончины всем завладеет кто? Правильно! Его жена.

     Поля обдумала все сказанное подругой, удивляясь как подобные мысли не посетили ее голову, но потом улыбнулась и хмыкнула. Ей слабо верилось в то, что Регина способна на такое злодеяние. Она совсем не похожа была на преступницу, но Поля все же решила не скидывать ее кандидатуру со счетов, прекрасно понимая, что внешность может быть очень и очень обманчива. Нина никак не прокомментировала сказанное Лёлей, она сидела и молчала, как всегда погрузившись в свои собственные размышления.

     — В любом случае, я обязана все выяснить! — решительно произнесла Полина. — Мы должны устроить слежку.

     — А вот это верно, — согласилась с ней Нина. — Только каким образом?

     — Камера. Надо установить камеру в комнате Филиппа.

     — Круто! — воскликнул молчавший до сих пор Марик. — Как в детективном кино! Будем следить за преступником?

     — Попробуем, — ласково произнесла Поля и снова погладила мальчика по рыжей шевелюре. — Попробуем… Я сегодня обедаю с Георгием, возможно, он сможет мне в этом помочь.

     — Обедаешь с Гошей?! — удивленно переспросила Лёля, и как ожидала Полина, ей это известие было совсем не по нраву. — Но я думала, что мы с ним поедем на прогулку. Я вот и платье уже приготовила…

     — Ты вчера не нагулялась? — с укором посмотрела на нее Нина. — Побойся Бога! Подумай наконец о других. Речь идет о жизни человека. А у тебя одни только гулянки на уме. Никуда твой Гоша не денется. Похоже, ты со своими шуры-мурами окончательно разум потеряла и позабыла, зачем мы сюда приехали?

     Лёля прикусила язык и надулась. Слова Нины обидели ее, но она прекрасно понимала, что в них присутствует хоть и жестокий, но здравый смысл. Полина не стала ничего говорить, так как в данной ситуации Нина была абсолютно права, а ее резкость оправдана.

     — Дорогие мои, только не ссорьтесь! — ласково произнесла она и поднялась с дивана. — Лёля, пойми, у нас мало времени. Нужно действовать немедленно. Пока нас не будет, сходите куда-нибудь, пообедайте, погуляйте. Но обещаю, что вечер мы проведем все вместе. Сегодня я приглашаю вас на ужин.

     Лёля, все еще дуясь, коротко взглянула на подругу, но ничего ей не ответила.

     — Пока я ездила туда-сюда, — между тем продолжила Поля. — Несколько раз видела очень милое кафе на берегу моря. Если захотите, можем сходить туда вечером и покушать шашлык.

     — О, я очень хочу! — воскликнул Марик. — Люблю шашлык.

     — С удовольствием, — согласилась Нина. — Делай то, что задумала, а о нас не беспокойся. Мы уж точно найдем себе занятие. Жаль только, что мы ничем не можем помочь ни тебе, ни бедному Филиппу.

     — Ну, о чем ты говоришь? — возмутилась Полина. — Вы мне очень помогаете! Вы — моя единственная поддержка и опора. Только благодаря вам я здесь, помните? И для меня очень важно, что вы со мной. Иначе, наверное, я сошла бы с ума.

     С этими словами Поля подошла к подругам, обняла Нину и притянула к себе все еще напряженную Лёлю. Марик тоже подошел к ним и обхватил троицу насколько хватило размаха его маленьких рук.

     — Я люблю вас, мои девочки, — благоговейным голосом произнес он, и Лёля, не сдержавшись, хихикнула. Нина посмотрела на нее и тепло улыбнулась.

     — И я вас люблю! — прошептала Поля и рассмеялась. — Ну ладно, я побегу в свой номер и приму душ, а то пропотела вся в машине. Времени мало, а надо еще позвонить Милочке по скайпу и узнать, как обстоят дела с фабрикой. А еще надо позвонить дяде Диме и сообщить, что документы уже отправлены.

     Ровно в 14:10, как и обещал, Гоша ждал ее внизу, на парковке у входа в гостиницу. Он стоял, прислонившись спиной к своему намытому сверкающему джипу, и следил за прохожими поверх черных солнцезащитных очков. Одет он был в свободную белоснежную льняную рубаху и брюки бежевого оттенка. «Франт», — подумалось Полине при одном только взгляде на него. Завидев девушку Гоша широко улыбнулся. Она улыбнулась ему в ответ и помахала рукой.

     — Привет! — поздоровался «франт» и помог ей взобраться на переднее сиденье.

     — Добрый день, — вежливо ответила она.

     — Прекрасно выглядишь, — заметил Гоша, усаживаясь за руль. — Этот цвет платья тебе очень к лицу. Твое?

     Полина прекрасно поняла его вопрос и посмотрела сверху вниз на свое кружевное платье ярко-синего цвета. Это, действительно, было платье из ее прошлогодней коллекции. Впрочем, сама она никогда не зацикливалась на вещах собственного производства и преспокойно могла купить в магазине любую приглянувшуюся ей вещицу.

     — Мое, — кивнула она и устроилась поудобнее на кожаном сидении.

     — Кстати, это любимый цвет Фила, — как-то странно проговорил Гоша, выруливая на проезжую часть.

     — Да, я знаю, — отозвалась Поля, отвернулась и посмотрела в окно. А там было море. Такое же приветливое, жизнерадостное и синее, как и ее платье сегодня. Яркое солнышко играло на его поверхности миллионом золотистых бликов, таких искристых и слепящих, что приходилось то и дело жмуриться, чтобы не ослепнуть. По каменистому берегу бегали счастливые дети, а рядышком: кто-то на шезлонгах с разноцветными полотенцами, а кто-то в тени огромных пляжных зонтиков, наслаждались жизнью и этим прекрасным солнечным днем их загорелые родители…

     Морской пейзаж сменили пыльные городские улицы с раскаленным асфальтом, многочисленные магазины, машины и люди, спешащие по своим делам. Серебристый джип Гоши ехал очень быстро, пролетая улицу за улицей, и притормаживал лишь на светофорах. Поля, вынырнув наконец из своих размышлений, поинтересовалась:

     — Гош, а куда мы едем?

     — В одно очень милое местечко, — улыбнулся тот в ответ. — Там нам никто не помешает. Обычно там поменьше туристов, и мы сможем спокойно поговорить.

     — Лёля мне этого не простит, — прошептала Полина.

     — Что? Я не расслышал.

     — Я говорю, как вы вчера с Лёлей погуляли?

     — О, замечательно! Ольга — безумно привлекательная и интересная девушка, в ее компании время летит незаметно.

     — Это точно, — усмехнулась Полина.

     — Я бы хотел спросить у тебя совета… Подскажи, как правильно вести себя с ее сыном. Он уже достаточно взрослый мальчик, и, похоже, я ему не очень приглянулся.

     — О, нет! — горячо возразила девушка. — Даже не принимай на свой счет. Марик поначалу ко всем так относится, с осторожностью. Пойми, мальчик растет без отца и очень любит Лёлю. Поэтому каждый ее ухажер поначалу его очень напрягает, ведь подсознательно он хоть и маленький, но уже мужчина и оберегает свою маму. С ним не нужно лебезить, и не пытайся ему понравиться. Просто подружись с ним и разговаривай на равных, тогда все будет отлично.

     — Понял, — серьезно кивнул Гоша. — Спасибо за совет. А вот мы, кстати, и приехали.

     Это было маленькое уличное кафе, окруженное со всех сторон пышной, зеленой изгородью с ярко-розовыми цветами. В кафе было, действительно, немного посетителей, да и столиков можно было насчитать не больше десяти. Расположившись за одним из них, Гоша с Полиной стали изучать меню.

     — Я буду борщ и картофельную запеканку с грибами, — продиктовал Гоша подошедшему к ним официанту и захлопнул меню. — А ты что выбрала?

     — Салат, пожалуйста, из свежих овощей, — Поля ткнула пальцем в нужную строку. Официант быстро записал ее заказ в свой блокнотик и кивнул.

     — Нет, так дело не пойдет, — возмутился Гоша. — Ты что на диете? Давай-ка поешь нормально. Здесь делают очень вкусное мясо и жульен.

     — Гоша, спасибо, но я, действительно, ничего не хочу. Слишком жарко, чтобы есть мясо.

     — Хм, — Гоша непонимающе развел руками. — А мне хорошо.

     — Ты привык, — улыбнулась Полина. — А мой родной город недаром называют «северной столицей», и я привыкла к совсем другому климату.

     — Ну, наверное, — согласился он и, прежде чем отпустить официанта добавил к заказу еще два морса, против чего Полина возражать не стала.

     — Гоша, — негромко проговорила она, когда официант наконец удалился. — У меня к тебе очень серьезный разговор.

     — Я весь во внимании, — и молодой человек даже нагнулся вперед, чтобы лучше слышать ее.

     — Я хочу поговорить о Филиппе, — сказала Полина, и неожиданно почувствовала, что все мысли из ее головы разлетелись в разные стороны.

     — Я понял, — улыбнулся Гоша и, заметив ее растерянность, решил немного подбодрить: — Мне ты можешь доверить все, что угодно. Мы с ним очень близкие друзья.

     — Мне нравится, — собралась наконец девушка, — что ты говоришь о нем в настоящем времени… в отличие от других. Гоша, мы с тобой должны ему помочь.

     — Чем? — Гоша вопросительно заглянул ей в глаза, и она выдержала этот прямолинейный взгляд.

     — Понимаешь… все немного не так, как я рассказала в самом начале, — Полина почувствовала, как внутри нее все сжимается, и вся ее смелость постепенно улетучивается. Нелегко рассказывать малознакомому человеку о чем-то личном. Она хотела признаться ему о том, что на самом деле не знает Филиппа, хотела поведать о визите к ясновидящей и об истинной причине ее приезда, но заглянув в черные непроницаемые глаза Гоши, вдруг четко поняла, насколько нелепо для него будет звучать вся эта история. И переведя дыхание, она добавила: — Филипп снился мне все это время.

     — Думаю, что ты ему тоже снишься, — усмехнулся Гоша. — В этом нет ничего удивительного.

     — Да, наверное, — голос Поли становился все более неуверенным. — Но это были не романтические сны, а скорее кошмары. В них он просил меня о помощи.

     — О помощи? — удивленно переспросил Гоша.

     — Да, именно. Каждую ночь практически, в течение месяца.

     — Это странно. Получается с того момента, как…

     — Как он впал в кому, — подтвердила Полина.

     — Каждую ночь?

     — Каждую. Ты думаешь, это могло быть случайностью?

     — Я… я не знаю, — Гоша озадаченно почесал лоб. — А сама ты что думаешь?

     — Мне кажется, что это не просто так. Быть может, ему угрожает опасность?

     — Какая еще опасность?

     — Вот я и хотела об этом поговорить, — сказала Полина и вдруг замолчала. Все те слова, что она придумывала по дороге от дома Марсо, и даже те, что она раскладывала по полочкам в своей голове, пока ехала в это кафе… все эти слова она так тщательно подбирала для того, чтобы уговорить Гошу помочь ей. Но неожиданно все они оказались совершенно никчемными и даже глупыми. В голове ее произошла какая-то осмысленная перестройка, и на ум пришла одна единственная, достойная внимания мысль. И теперь четко понимая, что нужно говорить дальше, она произнесла: — А ты не думал о том, что в его нынешнем состоянии может быть виновата не болезнь, а человек?

     — Какой человек?! — лицо Гоши даже вытянулось от изумления. Очевидно было, что он о таком даже и не помышлял. — У тебя есть подозрения?

     — Да, — шепнула Поля и замолчала, так как подошел официант с подносом в руках и стал расставлять приборы и тарелки перед ними на столе. Видно было, что Гоше не терпится продолжить разговор, он то и дело бросал на Полину встревоженные взгляды. Но она молчала до тех пор, пока официант снова не отошел от их столика.

     — Ну? — спросил Гоша, требуя дальнейших объяснений.

     — Понимаешь. Все как-то странно. Врачи не смогли толком установить, чем он заболел, не смогли понять, из-за чего он впал в кому и до сих пор ничего не могут понять. Как же так? Нет ни единой зацепки, а человек умирает…

     — Ну и?

     — Вот я и подумала, а что если он и заболел, благодаря врачам?

     — Я ничего не понимаю, — Гоша нахмурился и покачал головой. — Объясни толком, на что ты намекаешь.

     — Я намекаю на то, что все происходящее со здоровьем Филиппа мог сделать опытный и знающий врач, который настолько мастерски владеет своим ремеслом, что смог искусно скрыть все следы своего вмешательства в его организм.

     — И кто же это может быть?

     — А тот, кто лечил его все это время.

     — Зоя Михайловна?! — Гоша округлил глаза, истерично хохотнул и откинулся назад, на спинку своего стула. — Ерунда полная. Я хорошо знаю эту женщину. Она- великолепный доктор. Очень добрая и отзывчивая женщина. Я, пожалуй, повторюсь, но когда у Фила начались проблемы со здоровьем, к ней на прием его возил именно я. Ну, по крайней мере, мы думали, что у него проблемы с желудком. Она была очень внимательна к нему и немедленно назначила все необходимые процедуры, лекарство прописала. В общем, вела себя очень даже профессионально.

     — А что за лекарство?

     — Ну я точно не знаю. Его в аптеках купить невозможно, так как оно изготавливается только в их клинике, в рецептурном отделе.

     — Так значит, он начал принимать какое-то лекарство? И что, ему становилось лучше от него?

     Гоша замолчал. Он смотрел на свою собеседницу и обдумывал каждое слово, что сам только что произнес. И кажется, смысл сказанного стал приобретать для него совершенно иной окрас.

     — О, Боже…, — наконец выдавил он. — Неужели ты думаешь, что это Зоя Михайловна?

     — Гоша, я ничего не думаю, — спокойно проговорила Полина и выпила немного морса. — Я ничего не знаю, так же, как и все остальные. И не имею права никого ни в чем обвинять. Но ведь такое тоже может быть?

     — Не знаю, — Гоша все еще сопротивлялся ее версии. — Ну, и какой у нее может быть мотив?

     — Без понятия. Быть может, даже это нелепое предположение — лишь непростительная ошибка с моей стороны. И я лучше потом буду корить себя и молить прощения у Бога за то, что обвиняла ни в чем не повинную женщину. Но лучше что-то делать и пытаться докопаться до истины, чем просто смотреть, как молодой здоровый парень на наших глазах угасает день за днем. И к тому же, сколько этих дней у него осталось?

     — Так что ты предлагаешь? — ее слова попали куда надо, и голос молодого человека приобрел стальные нотки. В нем появились и вера, и решительность.

     — Я предлагаю установить в комнате Филиппа камеру и наблюдать. Все станет понятно сразу. Может быть, мы увидим или услышим то, что даст нам хоть малейшую зацепочку.

     — Я согласен, — не раздумывая отозвался Гоша. — Но Роману пока лучше ничего не говорить. Он не поверит ни единому твоему слову и даже слушать не станет.

     — Безусловно. Так ты поможешь?

     — Камеру я достану, у меня есть приятель, который торгует подобным оборудованием.

     — Отлично! А ты сможешь поехать со мной к Марсо сегодня вечером и установить ее в комнате Филиппа? А то я в технике ничего не понимаю.

     — Думаю, да. Правда последний раз я занимался подобным в армии, — и с этими словами Гоша усмехнулся, вспомнив что-то личное. — Но уверен, что разберусь.

     — Спасибо, — Полина как будто выдохнула, она почувствовала поддержку Гоши, и ей стало намного легче. — Если мы установим камеру сегодня, то завтра вечером уже сможем посмотреть запись?

     — Думаю, да, — снова согласился Гоша и стал задумчиво купать ложку в своем борще. — И все-таки мне кажется, что ты ошибаешься насчет Зои Михайловны. Не может она быть такой…

     — Вот и посмотрим, — равнодушно пожала плечами Полина и принялась за свой салат.

     Гоша, как и обещал, достал камеру и вечером, после работы, забрал Полину от гостиницы, чтобы поехать вместе с ней к Марсо. Лёле и эта затея, скорее всего, пришлась совсем не по душе, и наверняка в другой ситуации она ни за что бы не позволила парню, который ей нравится, проводить столько времени наедине с ее лучшей подругой. Но в данной ситуации ей пришлось принять сей факт и смиренно промолчать, дабы на ее голову вновь не обрушилась бесконечная лавина обвинений в эгоизме. Она, Марик и Нина перекусили в кафе и пошли на пляж, чтобы вдоволь накупаться перед ужином, к которому Поля с Гошей обещали непременно вернуться.

     Моисей встретил гостей в дверях, как всегда очень высокомерным и напыщенным приветствием, после чего проводил их в столовую, где Роман Филиппович и Регина сидели за накрытым столом. И хотя времени было всего шесть вечера, они уже начинали ужинать. Хозяева искренне обрадовались гостям и тут же пригласили присоединиться к их трапезе.

     — О, я с удовольствием! Очень проголодался, — Гоша потер ладони в предвкушении и добавил: — Только на минутку слетаю наверх и поздороваюсь с Филом. Он должен знать, что я…, что мы с Полей здесь, рядом.

     С этими словами он исчез в дверном проеме. Полина посмотрела ему вслед и неловко переступила с ноги на ногу.

     — Проходите и присаживайтесь за стол, Полиночка, — гостеприимно проворковала Регина и пригласительным жестом отодвинула стул рядом с собой. — Мы говорили про нашего нового повара? Она — просто находка! Сегодня у нас на ужин форель. Скажите, Вы любите форель?

     Полина, не задумываясь, кивнула. Отказываться в который раз было уже просто неудобно, и она обреченно уселась за стол. Взглянув на Романа, она растерянно улыбнулась и опустила глаза. Ей было сложно сейчас контролировать свое взволнованное внутреннее состояние, и она не слышала большую часть из того, о чем говорили в этот момент хозяева дома, а лишь улыбалась и кивала им в ответ. Мысли ее были наверху, на втором этаже, в комнате с синими стенами и бледным, исхудавшим молодым человеком. «Самое главное, чтобы у Гоши все получилось, и никто в этом доме ничего не заподозрил», — размышляла она. В это время Моисей сходил на кухню и буквально уже через пять минут поставил перед ней большую тарелку с овощным гарниром и внушительных размеров стейком форели. Есть Полине совсем не хотелось, голову ее в данный момент обуревало множество мыслей, и еда стояла в их ряду где-то очень и очень далеко.

     — Расскажите, как у вас дела, Полина? — вежливо попросил Роман и с этими словами изящным жестом отрезал кусочек рыбы от своего стейка. — Как на работе?

     — О, спасибо, все хорошо, — отозвалась девушка и отпила немного воды из своего стакана, чтобы смочить пересохшее горло. — Как раз сегодня, вернувшись от вас, я позвонила своей помощнице, и она уверила меня в том, что дела идут отлично, и платья для нашей новой коллекции уже вовсю шьются…

     — Как это здорово! — легкомысленно воскликнула Регина и чуть было не захлопала в ладоши. — А когда же состоится показ?

     — В последний день лета, 31 августа.

     — О, так это уже совсем скоро! Ах, как бы мне хотелось на нем побывать! — не унималась Регина, но как только встретилась со строгим и даже немного осуждающим взглядом Романа, тут же притихла. Его глаза выражали очевидное негодование ее поведением. И Полина его полностью поддерживала. Как она может думать о каких-либо развлечениях, когда в их доме лежит тяжелобольной человек. Хотя, с другой стороны, это ведь сын Романа, а не ее. И, вполне возможно, что его судьба ее совершенно не волнует… Поля с подозрением взглянула на молодую женщину и вспомнила слова Лёли о том, что она может быть причастна к травле Филиппа из-за внушительных размеров наследства. Регина подцепила на вилку брокколину и незамедлительно отправила ее себе в рот, но поймав в этот момент на себе настороженный взгляд гостьи, быстро прожевала кусок и простодушно ей улыбнулась. Полина тут же смутилась от собственной бестактности и неловко улыбнулась ей в ответ.

     — Это еще через полтора месяца, — мягко заметила она. — И если все к тому времени будет хорошо, то я вышлю вам приглашения и непременно буду ждать вас в Питере!

     — О, спасибо, — голос Регины даже задрожал от счастья и волнения. И казалось, если бы в комнате не было Романа Филипповича, она стопроцентно кинулась бы обнимать Полину.

     — Ну, и где мне сесть?! — в столовую, словно вихрь, влетел возбужденный Гоша, и в помещении сразу же стало тесно, шумно и как будто теплее. Молодой человек уселся за стол прямо напротив девушек, и пока Моисей расставлял перед ним приборы, он прямолинейно взглянул на Полину, давая понять этим взглядом, что дело сделано. Девушка облегченно вздохнула и немного расслабилась.

     — Так что у нас сегодня на ужин? — нетерпеливо спросил Гоша, заполняя своей живой энергией все пространство вокруг. — Рыба? Замечательно! Моисей, поторопитесь, пожалуйста! Я очень-очень голоден!

     — Чего ты такой вспененный? — усмехнулся Роман, добродушно глядя на друга их семьи. — Ты как будто через весь Сухуми пронесся пешком!

     — Так и было! — отозвался Гоша и засунул себе в рот большой кусок форели. — Дел сегодня было невпроворот. Как-то все одновременно навалилось — товар закупил, в магазин привез, а потом вдруг выяснилось, что целую коробку с вином не доложили, и мне пришлось снова ехать на базу…

     — Как же ты так не доглядел? — рассмеялся Роман, вытирая рот салфеткой.

     — Похоже, теряю хватку! — удивляясь сам себе, ответил Гоша и наигранно тяжело вздохнул.

     — А как насчет нашего вина? — деловым тоном поинтересовалась Регина.

     — Заказал, дорогая, но на базу его еще не привезли.

     — Хм, надеюсь, задержки не будет? — спросил Роман и слегка нахмурился. — «Шато» и «Каберне-Совиньон» в ресторанах уже практически на исходе. Да и шампанское тоже. Сейчас очень много заказов, сам понимаешь, сезон…

     — Да не волнуйся ты, скоро все будет! — уверил его Гоша и ободряюще подмигнул.

     Разговоры о бизнесе дали возможность Полине спокойно поесть без лишнего внимания и расспросов. После ужина Регина предложила ей прогуляться в парке с «любимыми собачками»: малышом-шпицем и Соней, верным лабрадором Филиппа. В разговор вклинился Гоша и предложил Регине свою компанию для прогулки, намекая на то, что Поля все-таки приехала навестить больного, и ей нужно немного времени, чтобы побыть с ним наедине. Роман тоже отказался от прогулки, так как ему необходимо было еще сделать несколько важных звонков по работе. Он деликатно извинился и ушел в свой кабинет.

     Этим вечером Полина провела в комнате Филиппа всего минут десять. Поднявшись на второй этаж и, прикрыв за собой дверь, она внимательно огляделась по сторонам и, заметив на полке, прямо напротив кровати маленький красный огонек, улыбнулась. Нагнувшись к Филиппу, она прошептала ему на ухо:

     — Вот видишь, мы это сделали. Не волнуйся, скоро все выяснится. Ты только, пожалуйста, держись. Я с тобой… и Гоша тоже. Мы тебя ей не отдадим.

     Произнеся эти слова, Полина выпрямилась и ласково погладила Филиппа по руке. Взглянув на его бледное лицо, она поймала себя на мысли, что его внешность больше не пугает и не отталкивает ее. Вместо худого и болезненного она видела перед собой лицо того самого, пышущего здоровьем и жизнелюбием, беззаботно улыбающегося парня на снимке с Соней. Она улыбнулась, и в этот момент в ее сумочке затрезвонил телефон. Вздрогнув от неожиданности, она быстро достала его и, взглянув на монитор, удивленно приложила к уху:

     — Полина? — услышала она встревоженный голос. — Это я! Письмо!

     — Что? Здравствуйте. Какое письмо? — оторопела девушка.

     — Тебе надо найти его!

     — Я не понимаю…

     — Я вижу письмо… я вижу, как девушка пишет письмо и плачет, пишет и плачет…

     — И что это значит? — взволнованно спросила Поля, но помня, что ее в данный момент снимает камера, и что ее общение с ясновидящей Кассандрой должно остаться от всех в тайне, поспешила попрощаться с Филиппом.

     — Я вернусь завтра, — пообещала она, быстрыми шагами вышла из его комнаты и, промчавшись по коридору, спустилась вниз по лестнице.

     — Я слушаю, госпожа Кассандра, — не дожидаясь Моисея, девушка выбежала из дома, прикрыла за собой тяжелую дверь и остановилась на крыльце.

     — У меня было видение, — терпеливо продолжила свою речь ясновидящая. — Девушка… черноволосая, юная. Она сидит и пишет письмо. И плачет. Я заглядываю ей через плечо и пытаюсь прочитать, но практически ничего не могу разобрать, кроме нескольких слов в начале: «любимый мой Филипп»…

     — Вы думаете, что есть какая-то связь?

     — Уверена! — перебила Кассандра и добавила: — В этом письме ты найдешь ответ.

     — Ответ, — растерянно повторила девушка. — А это письмо… кто его пишет? Может, это та женщина, которую вы уже видели в своих видениях?

     — Не знаю, я не могу понять… по энергетике она намного младше. Ей всего лет семнадцать-восемнадцать. Быть может, я увидела прошлое… Но в этом письме разгадка! В нем причина того, что происходит с нашим парнем. Я это чувствую!

     — Ох-х, — выдохнула Поля. — Но где же оно? Как мне его найти?

     — Старик…

     — Старик? Какой старик? — непонимающе переспросила девушка.

     — Я вижу: красивый старик, благородная внешность, седая борода, круглые очки в тонкой оправе… голубые глаза. Дед. Он все знает.

     — Что?! Дедушка Филиппа? — удивилась Полина, ей сложно было поверить в это. — Что он знает?

     — Мои видения, они не такие четкие, и они все время путаются, — попыталась объяснить Кассандра. — Он знает эту девушку. Он хранит какую-то тайну… и это письмо.

     — Тайну? О, Боже, — прошептала Полина, и от этих слов холодок пробежал по ее спине. — Значит, мне нужно срочно с ним поговорить…

     — Да, — подтвердила ее намерения ясновидящая.

     — Поговорить с кем? — она услышала голос за своей спиной и резко обернулась. Перед ней стоял Роман и хитро улыбался. «Неужели он все слышал?» — промелькнуло в ее голове, и внутри все снова похолодело. От неожиданности Полина так растерялась, что в течение нескольких секунд просто смотрела на мужчину, не находя слов для ответа. Но все же ей удалось взять себя в руки достаточно быстро и, приложив мобильник обратно к уху, она уже более спокойным тоном сказала своей собеседнице:

     — Спасибо, Милочка, я перезвоню чуть позже.

     — Договорились, — понятливо отозвалась госпожа Кассандра и повесила трубку.

     — Позвонила моя помощница, — стараясь выглядеть как можно невозмутимее, соврала Поля и неопределенно махнула в воздухе рукой с телефоном. — Там у них возникли проблемы с одним менеджером, второй день на работу не выходит… Мне нужно с ним срочно поговорить и выяснить причины его отсутствия. И решить, что делать дальше с таким… работником.

     — Понятно, — кивнул головой Роман. — Надо быть строже. Я уверен, что вы очень мягкий и сердобольный руководитель. Таких обычно не боятся. Увольте этого сотрудника, чтобы другим впредь неповадно было прогуливать.

     — Возможно я так и сделаю, — согласилась Полина и задумчиво улыбнулась своим мыслям: «Все взрослые, опытные люди почему-то считают своим долгом давать советы молодым и наставлять их на путь истинный. Видно, такова человеческая натура.»

     — О, а вот и мы! — послышался радостный возглас Регины. Они с Гошей как раз прогуливались по песчаной дорожке вдоль дома. Шпиц с радостным лаем несся впереди них. А лабрадор Соня, увидев на крыльце дома свою новую знакомую, приветливо завиляла хвостом и поспешила ей навстречу.

     — Здравствуй, красавица, — Поля присела на корточки и ласково погладила животное по голове. Сонина тихая радость превратилась в откровенный щенячий восторг, и она принялась лизать девушке руки, а потом и лицо. Поля заливисто рассмеялась, словно маленькая девчонка, и крепко обняла собаку за шею.

     — Похоже, Вы ей понравились, Полина, — не без удивления заметил Роман. — Она обычно не слишком жалует гостей. Любила всегда только деда и Фила.

     — Просто она соскучилась, — все еще смеясь, ответила Поля, поднялась с корточек и почесала собаке за ухом. — Ты ведь такая замечательная подруга! Да, Соня?

     И радостная Соня громко тявкнула ей в ответ, чем еще больше удивила хозяев дома.

     — Да у вас взаимопонимание, — мягко отметил Роман. — А собаки ведь очень хорошо чувствуют людей…

     — Нет, дорогой, они чувствуют то, как к ним относятся, — ответила ему Регина и взяла на руки своего любимого маленького рыжего шпица. Он тут же затих и прильнул головкой к ее пышной груди.

     — Ну мы, наверное, уже поедем. Полина, ты как? — Гоша вопросительно взглянул на девушку.

     — О, да, конечно! — спохватилась та. — Я ведь обещала моим подругам сегодняшний вечер и пригласила их в ресторан. Придется мне ужинать во второй раз.

     — Меня возьмете с собой? — живо поинтересовался Гоша.

     — С удовольствием, — ответила Поля и стала спешно прощаться с хозяевами дома: — Регина, Роман, спасибо Вам за гостеприимство и замечательный ужин.

     — Вы приедете завтра? — спросил Роман, и его синие глаза вспыхнули надеждой. — Мы будем очень рады. Это, наверное, странно прозвучит, но с тех пор, как Вы приехали, стало как-то светлее в этом доме, да и на душе тоже.

     — Обязательно приезжайте, — поддержала мужа Регина и с нежностью обняла его за руку.

     — Непременно приеду! — пообещала Полина и забралась в машину. Гоша помахал своим друзьям на прощанье и завел мотор.

     Полина не стала дожидаться того момента, когда джип выедет за ворота, она открыла сумочку и нервным движением вновь достала из нее телефон. Гоша тревожно взглянул на нее:

     — Что-то случилось? На тебе лица нет.

     Полина ничего не ответила. Она смотрела прямо перед собой и сосредоточенно слушала протяжные гудки в трубке.

     — Филипп Карлович! — вдруг воскликнула она, обрадованная тем, что ей наконец ответили. — Здравствуйте! Да, это Полина… И мне тоже… Филипп Карлович, мне нужно с Вами срочно встретиться… Нет, ничего не случилось… не волнуйтесь. С ним все нормально… Я могу к Вам приехать? Нет, сегодня уже слишком поздно… завтра… утром… Хорошо? Ну, тогда до завтра? … До свидания.

     — Эй! — снова позвал ее Гоша, когда телефонный разговор был окончен. — Ты ничего не хочешь мне рассказать?

     — Ох, — вздохнула Поля, убрала телефон в сумочку и повернулась лицом к молодому человеку. — Если бы я только знала, что рассказать!

     — Не понимаю…

     — Я и сама пока ничего не понимаю, Гоша, — и она доверительно положила свою маленькую ладонь ему на плечо. — Мы словно бродим по какому-то лабиринту… но я очень надеюсь, что завтрашний день поможет хоть что-то прояснить. Завтра с утра я поеду в Ткуарчал, и я не знаю, сколько это займет времени, путь не близкий. Врачиха ведь приезжает по утрам? Гоша, я очень прошу тебя — найди время после обеда, вернись сюда и посмотри записи видеокамеры, хорошо?

     — Конечно, я все сделаю.

     — Спасибо, — и с этими словами она устало откинулась на спинку своего кресла. — Сейчас я позвоню девочкам, пусть собираются. Нам надо немного расслабиться. Стыдно признаться, но я очень-очень сильно хочу выпить.

     — Здравствуйте, мои дорогие! — очевидно было, что Филипп Карлович уже заждался гостей и теперь с неприкрытой радостью встречал их на веранде своего красивого и светлого дома.

     Накануне вечером, за ужином девушки выпили вина, и Полина рассказала подругам все то, что смогла узнать за последнее время. То были лишь какие-то обрывки информации, отдельные кусочки большого пазла, которые пока никак не соединялись друг с другом. Гоша казался усталым в этот вечер и практически не разговаривал, чем несказанно расстроил Лёлю. Она то и дело бросала на него вызывающие взгляды, но молодой человек никак на них не реагировал. Полина понимала его странную задумчивость. Действительно, им обоим было над чем подумать… И когда он, извинившись, решил покинуть их «приятное женское общество» и поехать домой, чтобы пораньше лечь спать, она ни капельки не удивилась. Зато на Лёле в этот момент в буквальном смысле слова лица не было. Она никак не могла понять в чем дело, так как не привыкла к подобному поведению мужчин. Более того, она любила управлять не только временем тех, кто ей нравился (а это всегда было взаимно), но и их мыслями. Однако, Гоша был не такой. Он ничего не скрывал и явно давал понять, что Лёля, как женщина, ему безусловно симпатична, что он заинтересован в продолжении их знакомства, но под ее влияние попадать совершенно не собирался. Как она ни старалась, ей никак не удавалось завладеть его вниманием и его мыслями полностью. И это невероятно задевало самолюбие строптивой девушки. Когда Гоша все-таки попрощался и покинул ресторан, Полина постаралась объяснить подруге, что такое его настроение связано скорее всего с переживаниями из-за друга, ведь один разговор, когда ты считаешь, что это просто болезнь, и совсем другой — когда начинаешь подозревать, что кто-то намеренно желает ему смерти. С такими мыслями в голове нормальный человек вряд ли сможет думать о чем-то ином, кроме как поскорее все выяснить… Поля также рассказала о неожиданном звонке госпожи Кассандры, о ее странном видении и о необходимости как можно скорее ехать в Ткуарчал к дедушке Марсо, чтобы получить достоверную информацию из его уст о каком-то таинственном письме. Это стало неожиданностью для всех. Лёля уже немного успокоилась и тоном, не терпящим никаких возражений, заявила, что они поедут все вместе. И Нино поддержала ее в этом решении, сославшись на то, что Полине опасно совершать столь дальние путешествия по чужой стране в одиночку. На самом деле, хоть это был и отпуск для них обеих, все же расслабиться до конца и получить истинное удовольствие от пребывания на море им не удавалось, так как напряжение от всего, происходящего с их любимой Полей, не покидало ни одну, ни вторую. Видя ее нервозное состояние и душевные терзания, подруги тоже переживали, не зная, чем можно помочь в данной ситуации. А поездка в Ткуарчал была отличной возможностью снова побыть всем вместе и поддержать Полину.

     Старик Марсо был свеж и бодр, одет в тонкую хлопковую рубаху нежного серого-голубого оттенка и светлые льняные брюки.

     — Доброе утро, Филипп Карлович! — Лёля первая поприветствовала хозяина дома и в своей легкомысленной манере троекратно расцеловала его в щеки, от чего старик расцвел буквально на глазах. И это было немудрено. Лёля выглядела немного вызывающе, но в то же время сногсшибательно в белом обтягивающем топе и таких же белых коротеньких джинсовых шортиках.

     — Дорогие гости, с вашим приездом это солнечное утро стало еще более светлым! — без какого-либо лукавства заявил Филипп Карлович. — Вы прекрасны.

     — Спасибо, — смущенно отозвалась Поля и быстро оправила свое, слегка замявшееся в такси, длинное платье кремового цвета. Нино в свою очередь скромно промолчала.

     — Здрасте, — деловито поприветствовал старика Марик и по-взрослому протянул ему свою правую руку.

     — Приветствую, — Филипп Карлович ласково улыбнулся и с удовольствием пожал ее. — Как твои дела, Марк?

     — Прекрасно, — ответил рыжий мальчик, глядя прямо в глаза мужчине. — У вас очень красивая страна. И море тоже красивое и теплое. Но сегодня слишком жарко, и я весь вспотел. Можно мне попить?

     — О, конечно, дорогой! Пойдемте в дом. Я сделаю для нас освежающий чай, — и Филипп Карлович жестом пригласил гостей в свой дом.

     — Мы приехали к Вам… по одному важному делу, — сразу же начала Полина, как только Филипп Карлович разлил травяной чай по чашкам и сел наконец за стол ко всем остальным. Марк тут же с жадностью стал пить освежающий напиток, а Лёля и Нина сидели очень тихо и, казалось, даже не шевелились, стараясь не сбить подругу с мысли.

     — Я слушаю, — внимательно посмотрев на нее, отозвался тот.

     — Расскажите мне, пожалуйста, про письмо, — решив не ходить вокруг да около, прямолинейно попросила Поля.

     — Какое еще письмо? — не понял старик и, как-то странно рассмеявшись, добавил: — Я… вроде бы не получал никаких писем в последнее время. Я хоть и старый, но все же умею пользоваться телефоном и скайпом для связи.

     — Да нет же, — смутилась Полина и пробежалась глазами по застывшим лицам подруг. — Я, наверное, не так выразилась. Меня интересует старое письмо. Оно написано девушкой и как-то связано с Вашим внуком. Оно должно быть у Вас.

     Филипп Карлович в упор смотрел на девушку, и в этот момент в его глазах промелькнуло что-то странное, что-то похожее на испуг и даже некоторое смущение.

     — Откуда ты знаешь?

     — Это не имеет никакого значения, поверьте мне! — в сердцах воскликнула Полина, несказанно обрадовавшись тому, что ясновидящая Кассандра все же оказалась права и снова подтвердила свои уникальные способности. Реакция старика доказывала, что увиденное ею письмо — не плод разыгравшегося воображения, оно на самом деле существует. — Филипп Карлович, я знаю, что возможно сую свой нос туда, куда не следует…

     — Я тоже так думаю, — задумчиво глядя на нее, отрезал старик и, нервно убрав руки со стола, скрестил их на груди.

     — Я прекрасно понимаю, — кивнула головой Поля, соглашаясь с ним, и постаралась дальнейшие слова произнести как можно мягче, чтобы не вызвать еще большего раздражения. — Но мне известно, что в этом письме скрыта важная тайна. Пожалуйста, расскажите.

     — Девочка моя, на то она и тайна, чтобы о ней не говорить, — жестко заметил Филипп Карлович и обвел взглядом всех присутствующих. Лёля даже вздрогнула от этого взгляда. Несмотря на жгучее любопытство, раздирающее ее душу на части, она с трудом, но молчала, так как осознавала, насколько серьезный разговор ведется в эти минуты.

     — Да, я полностью согласна. Но поверьте, что с моей стороны — это вовсе не любопытство, и в другой ситуации я никогда не позволила бы себе совать нос в чужие дела. В другой! Но только не сейчас… когда на кону жизнь… жизнь нашего Филиппа.

     — Причем здесь это? — лицо дедушки выглядело нахмуренным, озадаченным и бесконечно печальным. Полине стало безумно жаль его, и она произнесла следующие слова уже намного более нежно:

     — Я и сама пока не могу понять, в чем связь… мне просто нужно знать, что в нем написано… и тогда, возможно, я смогу объяснить что-то и Вам, и себе самой…

     — Я напился, — неожиданно громко заявил Марик и по-детски непосредственно вытер рот ладонью, и это простодушное заявление послужило своего рода разрядкой для всех взрослых; все словно выдохнули. — Можно мне теперь походить по дому?

     — Конечно, дорогой, иди погуляй, — черты лица старика смягчились, и он улыбнулся. Марк поднялся из-за стола и деловито вышел из кухни. Он был на редкость умный мальчик, и в момент, когда обстановка за столом стала накаляться, он прекрасно понял, что ему вовсе не обязательно присутствовать при этом скучном взрослом разговоре.

     — Так кто рассказал тебе об этом письме? — Филипп Карлович вновь повернулся к Поле и требовательно посмотрел ей в глаза, она выдержала этот напористый взгляд, и испытав в глубине души отвращение к самой себе, в очередной раз солгала, не моргнув и глазом:

     — Филипп.

     — Он сам? — оторопел старик.

     — Да, — кивнула Полина и, стараясь не запутаться в своем собственном вранье, быстро добавила: — Он как-то сказал мне о том, что существует некое письмо, которое хранится в этом доме, и что он хочет рассказать мне о нем. Но на тот момент я была так легкомысленно увлечена нашими отношениями, что просто не захотела ничего слушать и ответила ему, что пусть все прошлое останется в прошлом.

     — Мудро, — негромко произнес старик и поправил круглые очки на своем носу. — Иногда прошлое, действительно, должно остаться в прошлом для того, чтобы мы могли двигаться дальше… И что же заставило тебя передумать?

     — То, что сейчас с ним происходит! А вдруг там написано что-то важное, вдруг мне действительно нужно это знать? Филипп Карлович, я не знаю уже, за какую соломинку ухватиться.

     — Так ты не знаешь о том, что написано в письме?

     — Нет.

     — Понятно. Я думаю, что это не та соломинка, за которую надо хвататься. В сложившейся ситуации она ничем нам не поможет, — тяжело вздохнул Филипп Карлович. — Но все же вы с моим внуком… близки, и раз он сам хотел рассказать тебе, то и я, пожалуй, не имею права ничего от тебя утаивать.

     С этими словами старик выпрямил спину, поднялся из-за стола и подошел к кухонному шкафчику. Открыл дверцу и извлек с верхней полки небольшую деревянную шкатулку. Смахнув с нее пыль, он развернулся и бережно поставил ее на стол.

     — Здесь письма моей жены, и мои к ней, — с тоской в голосе произнес он. — Я все эти годы храню нашу переписку.

     — О-ох, — громко выдохнула Лёля, едва сдерживая свое любопытство. Была бы ее воля, она сию секунду запустила бы в эти письма свои цепкие ручки.

     — И то, что ты ищешь, тоже здесь, — добавил Филипп Карлович и открыл крышку шкатулки. Аккуратно перебрав стопку пожелтевших от времени писем, с самого низу он достал сложенный вдвое листок без конверта. Время оставило свой отпечаток и на этом послании, бумага была серая и слегка помятая.

     — Вот, читай…

     Полина нерешительно смотрела на листок перед собой и не могла заставить себя взять его в руки. Ее обуревали смутные чувства. В глубине души она понимала, что на самом деле ей абсолютно неинтересно то, что там написано, более того, она даже немного побаивалась этого письма. Да и та уверенность, с которой она приехала сюда, куда-то исчезла. Лёля и Нина, затаив дыхание, следили за ней. Они сгорали от любопытства, но в то же время понимали, что не имеют права давить на свою подругу, ведь все происходящее оказалось вовсе не занимательным приключением, на которое они так рассчитывали, а настоящей трагедией.

     — Ну, что же ты медлишь? Читай, — повторил Филипп Карлович, отошел к окну и повернулся к ним спиной.

     — Прочитай вслух, — тихо попросила Нина. Полина решилась наконец, взяла в руки письмо и развернула его. Это был тетрадный листок в клетку, на котором небольшим аккуратным почерком было написано:

     «Любимый мой Филипп!

     Это мои последние слова к тебе, мои последние слезы, мои последние мысли. Я больше не в силах терпеть эту жизнь, и этих людей вокруг себя. Я хотела быть только с тобой. Только ты один мне всегда был нужен. Только о тебе все мои мысли. Но, к сожалению, я знаю, что это не взаимно. Только ты не подумай, что я осуждаю тебя. Нет, я благодарю тебя за те дни, что мы были вместе. Это были самые счастливые дни в моей жизни. А больше мне ничего и не надо. Вспоминай обо мне. Прощай, мой любимый.

     Твоя Зимана»

     — Зимана…, — прочитала Полина последнее слово и, вспомнив кое-что, срывающимся от волнения шепотом добавила: — Это же и есть то самое женское имя на «ана».

     — О чем ты? — также шепотом спросила Лёля, Нина молчала.

     — Филипп Карлович, где сейчас эта девушка? Что с ней? Где ее можно найти? — взволнованно спросила Поля, так и не ответив на вопрос подруги.

     — Ты так ничего и не поняла, — не оборачиваясь проговорил старик. — Значит, невнимательно прочла.

     Полина вновь пробежала глазами по строчкам, и неожиданно отложила его на стол подальше от себя.

     — Что это за письмо такое? — она подняла испуганные глаза на Филиппа Карловича.

     — А как тебе кажется?

     — Похоже на предсмертную записку…

     — Так и есть, — ответил тот и наконец повернулся к девушкам. — Это письмо написала одноклассница Филиппа перед тем, как покончить с собой.

     — О, Боже…, — прошептала Лёля и судорожно сглотнула. Нина заметно побледнела. Полина почувствовала мелкую дрожь в пальцах рук, ей больше ни за что не хотелось прикасаться к этому письму, в памяти всплыли слова ясновидящей о черноволосой девушке, которая в ее видениях плакала, пока писала его. Значит, она в те минуты думала о смерти… что же она чувствовала? Страх? Желание привлечь к себе внимание? Или, наоборот, она хотела избавиться от невыносимых страданий? Полю даже стало подташнивать от этих мыслей, настолько ярким был образ девушки, и настолько неприятно и гадко стало на душе после прочтения этих строк.

     — О существовании этого письма никто не знает, только мой внук и я, — между тем произнес Филипп Карлович. — Зимана выслала его по почте.

     — Но… зачем вы храните его? — удивленно спросила Нина.

     — Филипп меня попросил. Он хотел сохранить это письмо, чтобы оно всегда служило напоминанием о нашем грехе.

     — О каком грехе? — руки Полины несмотря на жару похолодели, и она обхватила ими чашку с горячим травяным чаем в отчаянной надежде согреться. Филипп Карлович в это время отошел от окна, вернулся к столу, бережно взял листок и положил его обратно, на дно шкатулки. Затем также медленно и аккуратно поправил остальные письма и закрыл крышку. Убрав шкатулку обратно, на верхнюю полку шкафа, он снова сел за стол и пронзительно посмотрел на Полину своими ясными голубыми глазами.

     — Им было по восемнадцать лет, и они заканчивали школу, выпускной класс, — начал он свой рассказ. — Это была ошибка. Роковая ошибка. Они были еще совсем дети. Друзья, как всегда говорил Филипп. Он и Зимана дружили много лет, ничего большего, … но неожиданно, под конец школы, вдруг начали встречаться. Я не знаю, зачем ему это было нужно. И хотя Зимана была очень хорошей девочкой, порядочной, воспитанной, но он никогда не любил ее, как женщину…, а она его любила. Те зимние каникулы они провели здесь в Ткуарчале, Филипп гостил у нас, Зимана — у своей бабушки. И, конечно, каждый день они проводили вместе. Как-то мы за ними не доглядели. Я виню себя в этом. В общем, получилось так, что Зимана забеременела. Не закончив школу… Помню, как внук прибежал ко мне с этой новостью. У него был настоящий шок, он буквально рвал на себе волосы. Он был слишком молод. Семья, жена, ребенок — слишком рано, он этого всего совсем не хотел. Но по здешним законам он обязан был жениться.

     — Это точно, — едва слышно подтвердила Нина, зная не понаслышке о жестких кавказских законах.

     — По крайней мере, Роман заставил бы его… если бы узнал, — продолжал между тем старик. — Но он так ничего и не узнал. Я сам решил помочь моему мальчику, считая, что он не должен ломать себе жизнь. Я пошел вместе с ним на разговор с Зиманой и предложил ей деньги, чтобы сделать аборт. Помню, как она посмотрела в тот момент на меня, как на детоубийцу… я никогда уже не смогу забыть этот взгляд. В ее глазах была обреченность. Она тогда спросила Филиппа напрямую — любит ли он ее, хотел бы он видеть ее своей женой. И он честно ответил, что нет, что все было ошибкой, и что он всегда относился к ней, как к другу. В той ситуации Зимана вела себя очень достойно. Она не плакала и не закатывала никаких истерик. Поблагодарив за предложенную помощь, она все же отказалась от нее. Сказала, что сама решит эту «проблему», что нам не о чем волноваться, так как она никому из своей семьи ничего не рассказала… А на следующий день она сбросилась со скалы, здесь в Ткуарчале… Никто так ничего и не узнал. Даже моя жена. Убитые горем родители девочки категорически отказались делать вскрытие, а предсмертное письмо для Филиппа она послала почтой на мой адрес. То, что произошло — это был удар для нас обоих. Мы чувствовали себя настоящими убийцами на тот момент, но изменить уже ничего было невозможно. Я еле-еле уговорил внука навсегда замолчать об этой истории, пообещав, что время залечит его рану…

     — Какой ужас, — прошептала Поля и закрыла ладонями лицо. Картинки из прошлого были такими яркими и настолько четко рисовались в ее воображении, как будто бы она сама присутствовала при событиях тех давних дней.

     — Жуткая история, — охрипшим голосом подтвердила Лёля.

     — Да, девочки, — услышав нотки отчаяния голосе старика, Полина убрала руки от лица и бросила осторожный взгляд на его поникшее лицо. Казалось, груз прошлого навалился на пожилого человека с такой силой, что даже его всегда расправленные плечи опустились под этой тяжестью. Глядя на него, Поля испытала острое чувство жалости и стала подыскивать слова, чтобы успокоить:

     — Но… все же… ведь она сама это сделала…

     — Сама, — кивнул Филипп Карлович. — Но, поверьте, это очень слабое утешение. Нашу вину в этой истории уже ничем не загладить.

     Нина побледнела еще больше, а Лёля стала нервно грызть печенье и пить свой чай. В этой непростой ситуации ее красноречие дремало, и она попросту не знала, что говорить. Поля поднялась со своего стула, подошла к старику и ласково обняла его за плечи.

     — Какие ледяные у тебя руки, — удивился он и накрыл ее ладони своими, большими и теплыми. На несколько минут воцарилось молчание. Каждый из присутствующих углубился в свои собственные размышления.

     — Не пойму, — неожиданно произнесла Полина и резко выпрямилась. — Но причем же тогда это письмо?

     — О чем ты? — спросил Филипп Карлович.

     — О том, что между этим письмом и болезнью вашего внука должна быть какая-то связь, но…

     — Нет никакой связи, я же тебе говорил.

     — Должна быть, — настойчиво повторила Поля и с этими словами вернулась на свое место за столом. — Скажите, а Вы не замечали за Филиппом странного поведения? Может быть, у него случались нервные срывы или депрессии? Что-нибудь, что могло так сильно подорвать его здоровье?

     — Нет, — отрицательно покачал головой старик. — Он всегда был очень сильным, как и его отец. Нет, он не позволял себе подобные слабости.

     — Припомните, может быть, Зимана снилась ему, он ничего не говорил? — Поля отчаянно пыталась ухватиться хоть за малейшую зацепку в цепочке своих размышлениях. — Я с некоторых пор верю в сны…

     — Нет, ничего такого не припомню, — немного поразмыслив, ответил Филипп Карлович. — Он рассказал бы мне, я уверен в этом. Он во всем мне доверял. Я ему всегда был ближе, чем отец, и больше его понимал.

     Поля на это ничего не ответила, резким движением взяла чашку и стала молча пить свой чай. Она была разочарована. Кроме какой-то затаенной печали прочтение старого письма ничего больше ей не принесло. О чем же тогда говорила госпожа Кассандра? Где связь?! Тайна есть, но ничего больше. И чем же это письмо может помочь Филиппу? Противоречивые мысли крутились в голове, словно водоворот, запутывая ее все сильнее, и чем больше она думала, тем все меньше и меньше понимала. Филипп Карлович тем временем уже сменил тему и стал рассказывать гостям об утреннем инциденте с соседской кошкой, которая залезла на одно из его деревьев в погоне за какой-то птичкой, а потом сама же испугалась высоты и начала истошно орать на всю округу. Выманить с дерева ее удалось только куском парной говядины. Лёля и Нина с радостью поддержали этот гораздо более приятный для их ушей разговор, и за столом снова появилось непринужденное и веселое оживление.

     — А родители Зиманы живут здесь, в Ткуарчале? — неожиданно для всех спросила Поля, и старик, прервав свой рассказ, удивленно посмотрел на нее.

     — Нет. Вся ее семья, насколько мне известно, как жила, так и живет в Сухуми, — ответил он и добавил: — Здесь только ее бабушка Сария.

     — А с ней можно познакомиться?

     — Конечно, можно. Сария — замечательная, приветливая женщина. Но зачем тебе это нужно, девочка?

     — Не знаю, Филипп Карлович, я пока не могу Вам ответить ничего вразумительного. Я просто так чувствую, внутреннее чутье подсказывает. Ведь зачем-то мы должны были сюда вернуться…

     — Хорошо, — охотно согласился старик, смирившись с ее странным поведением. — Тогда допивайте чай и пойдемте на прогулку.

     — Гулять? Отлично! — наигранно веселым голосом воскликнула Лёля, а Нина предпочла скромно промолчать, в очередной раз оставив свое мнение при себе.

     — Только помни, Поля, что никто из этой семьи не знает правду, — напомнил Филипп Карлович.

     — Я все поняла. Не волнуйтесь, я не обмолвлюсь ни словом.

     Очутившись на улице, Поля быстро согрелась, словно вырвавшись из ледяного плена тяжелых воспоминаний старого дома. Впереди по широкой песчаной тропинке бодро шагали ее подруги, а между ними, крепко держа обеих за руки, задорно перепрыгивал через камушки рыжий мальчик. Дело было ближе к полудню, и солнце стояло уже достаточно высоко. Яркий, теплый, летний день. Вокруг только благоухающие сочной зеленью просторы и чистейший, свежий воздух. Полина вдохнула этот воздух полной грудью и взяла старика Марсо под руку.

     — Как же здесь красиво! — она обвела взглядом горный пейзаж, и сердце ее на секунду замерло. Насколько величественны, настолько и опасны были горы. Перед ней вдруг совершенно отчетливо возник образ несчастной и влюбленной девушки Зиманы. Одинокая и отчаявшаяся, она стояла когда-то на уступе одной из этих гор и, наверное, тоже вдыхала этот воздух и любовалась на все это великолепие… в последний раз. Каково было ей в эти минуты? О чем она думала? Скорее всего, она думала о Филиппе… От этих мыслей по спине вновь пробежал холодок, и Полина быстро отогнала от себя эти жуткие мысли. Филипп Карлович все это время рассказывал о Ткуарчале, о своих соседях, о местных традициях и праздниках. Полина поймала себя на том, что совершенно его не слушает, и ей стало стыдно. Они спустились с холма, на котором в некотором отдалении от остальных жителей был построен дом дедушки Марсо, прошли памятные места военных действий, на месте которых теперь в основном уже были одни руины. И в то время, пока девушки глазели по сторонам, с интересом разглядывая достопримечательности Ткуарчала, Филипп Карлович незаметно привел их к совершенно непримечательному, старому, деревянному дому. Они зашли в калитку и остановились у двери.

     — Мы уже пришли? — весело спросил Марик, любопытно осматривая старый дом сверху донизу. Филипп Карлович кивнул, потрепал его по рыжим волосам и постучал в дверь. Все пятеро замерли в молчаливом ожидании. Через несколько минут за дверью раздалось громкое шарканье и хрипловатый, низкий женский голос спросил:

     — Кто там?

     — Сария, привет. Это Марсо! — громко ответил Филипп Карлович и поправил очки на носу. Послышался скрежет замка, и дверь открыла пожилая женщина лет семидесяти. Сария оказалась типичной пожилой кавказской женщиной в длинном цветастом платье, которое было подпоясано застиранным, но чистым хлопковым передником. На голове женщины был повязан белый платок, полностью скрывающий от чужих глаз ее волосы. У нее была смуглая кожа, крупный нос и небольшие, но красивые черные глаза, которые с интересом рассматривали гостей из-под широких и темных бровей.

     — Марсо! Дорогой мой сосед! — воскликнула женщина скрипучим голосом с характерным местным акцентом и добродушно улыбнулась. — Вот уж не ожидала тебя увидеть. Какими судьбами?

     — Да вот, показывал моим дорогим гостям наш город и решил заглянуть к тебе поздороваться, — уклончиво ответил старик и добавил: — Разреши представить тебе моих друзей из Санкт-Петербурга. Это — Полина, подруга Филиппа, а это Ольга, Нина и Марк.

     — Неужто из Петербурга? — удивленно проскрипела женщина, окидывая всех четверых взглядом своих острых, но мудрых глаз. — Ну что ж, здравствуйте! И добро пожаловать.

     — Здравствуйте! — поприветствовали ее «питерские гости» практически хором.

     — Ой, ну что же мы стоим в дверях?! — спохватилась Сария и всплеснула руками. — Проходите в дом, мои дорогие. А я как раз напекла оладушек, сейчас и чайник поставлю.

     — Оладьи с вареньем? — сразу же оживился Филипп Карлович.

     — Ну, конечно. С твоим любимым, Марсо.

     — Да ладно, как будто ты помнишь, какое я люблю?! — рассмеялся Филипп Карлович, махнул рукой и прошел в дом.

     — Ну, конечно, помню! Черничное, — кокетливо проскрипел голос его подруги. — Я хоть и старая, но все же пока в здравом уме. Проходите в кухню.

     И соседи, болтая о чем-то своем, рука об руку исчезли в глубине дома. Марик поспешил за ними. Следом стремительно пошла Лёля. Нина по привычке вытерла ноги о ковер, лежащий у двери, и Полина последовала ее примеру. Они посмотрели друг на друга, рассмеялись и тоже вошли в дом.

     Внутри не было ничего особенного. Это был обычный деревянный дом. Никаких излишеств или намека на богатство. Все здесь было очень и очень просто, но повсюду царили идеальная чистота и порядок: ни пылинки, ни соринки, чистые половицы, белоснежные занавески и кружевные накидки. Видимо, Сария была рукодельницей и весьма чистоплотной женщиной.

     Когда Поля и Нина зашли в небольшую светлую кухоньку, Филипп Карлович, Марик и Лёля уже заняли места за круглым столом, а Сария суетилась вокруг них, расставляя чашки.

     — Прошу вас, девушки, не стесняйтесь, проходите и присаживайтесь, — пригласила женщина своим хрипловатым голосом с приятным акцентом и указала на свободные стулья.

     — Спасибо, — проворковала Нина, усаживаясь на один из них, и шумно втянула носом манящий аромат настоящих домашних оладьев, что дымились высокой горкой на широком белом блюде. Полина же обреченно вздохнула, так как в отличие от остальных, ей совершенно не хотелось есть. Еще совсем недавно они пили чай в доме дедушки Марсо, и она не успела проголодаться. Ее голову сейчас занимали совсем иные проблемы…

     Время тянулось бесконечно долго, и Полина уже начинала заметно нервничать, размышляя о том, сколько еще времени займет обратная дорога до Сухуми. Скорее всего, они вернутся туда не раньше шести. Практически весь день потерян и, похоже, что совершенно напрасно. Разговор Филиппа Карловича и Сарии ее совершенно не интересовал. Они обсуждали каких-то общих знакомых, политику, свои социальные привилегии и последние новости. А Лёля и Нина, наоборот, активно участвовали в беседе. Полина уже откровенно скучала и в глубине души недоумевала, что за бредовая идея возникла в ее голове, и зачем они вообще пришли сюда…

     — Мяу, — раздалось за ее спиной.

     — Киса! — закричал Марик и вскочил со стула, чуть не опрокинув свою чашку. Поля тоже обернулась на звук и увидела в дверном проеме кота. Он был абсолютно черный с необыкновенными зелеными, как изумруды, глазами. Мордочка его не выражала совершенно никаких эмоций, он лениво потянулся, сладко зевнул и снова мяукнул. Полина невольно улыбнулась, глядя на этого пушистого наглеца, а Марик уже выбирался из-за стола со словами:

     — А как его зовут?

     — Кого? Кота? — весело спросила Сария. — Его зовут Самсон.

     — Самсо-о-он, — уважительно протянул мальчик, словно пробуя это благородное, старинное имя на вкус. — Ему очень идет. А можно его погладить?

     — Конечно, дорогой.

     — Ой, я тоже хочу, — и Полина, воспользовавшись удобной возможностью улизнуть из-за стола, тоже поднялась со своего места. Самсон незамедлительно отреагировал на это шумное движение девушки, тут же встал на все четыре лапы, развернулся и, важно помахивая черным пушистым хвостом, быстрой рысью выбежал вон из кухни.

     — Постой, Самсон! Иди ко мне, киса! — позвал Марик и, крадучись на цыпочках, поспешил за ним. Но черный хитрец оглянулся, испуганно прижал уши и припустил в одну из комнат. Марик не растерялся и погнался вслед за котом, а Полина поспешила за ними. Буквально через секунду они очутились в просторной светлой комнате.

     — Эй, котик! Ну где же ты? — Марик встал на четвереньки и стал искать кота, ползая по полу и заглядывая во все углы.

     — Кс-кс-кс, — тоже позвала Поля и огляделась. Здесь было очень уютно и чисто, много комнатных растений и кружева. Большой круглый стол стоял прямо посередине комнаты, вдоль стен располагались: старый диван, комод, трельяж и стеклянный сервант с аккуратно расставленной в нем посудой. Обычная комната с обычной мебелью, точно такой же, что и у большинства пенсионеров. Но в этот момент кое-что привлекло внимание девушки, и она подошла поближе к серванту. Взгляд ее был прикован к фотографии за стеклом. На этом фото были изображены четверо: две взрослые женщины и две черноволосые девушки, очень похожие друг на друга. Все четверо обнимались и казались абсолютно счастливыми. В самой взрослой женщине Полина без труда узнала хозяйку дома — Сарию, только моложе лет на десять-пятнадцать. Прильнув к ней справа, со снимка улыбалась другая женщина лет сорока с небольшим. У нее были вьющиеся каштановые волосы и приятное мягкое лицо. Обычное счастливое семейное фото. Но вот девушки… они заинтересовали Полину намного сильнее. Одна из них, совсем юная, темноглазая, длинноволосая брюнетка лет шестнадцати-семнадцати казалась такой милой и беззаботной, что, глядя на нее, Полина почему-то подумала, что это и есть Зимана. Вторая же девушка, хоть и была на нее похожа, все же разительно отличалась. Она была статная и очень красивая, волосы ее были убраны в тугой хвост, лицо аккуратно подкрашено. Она казалась старше первой девушки лет на семь-десять. И она тоже весело улыбалась невидимому фотографу, но от этой улыбки у Полины внутри все похолодело. Она уже видела эту улыбку раньше…

     — Ну что? — услышала она голос за своей спиной и обернулась. — Поймали моего разбойника?

     Сария стояла в дверях и задорно поглядывала на гостей. Полина взяла себя в руки и постаралась унять охватившую все ее тело предательскую дрожь, но ползающий по полу Марик опередил ее и ответил:

     — Нет, он убежал и спрятался. Я никак не могу его найти!

     — Дааа, он у меня такой, любитель, чтобы за ним побегали, — Сария прошла в комнату и стала звать кота, заглядывая сначала под стол, затем под диван. Следом зашел Филипп Карлович и, вопросительно взглянув на Полю, уселся на диван. Лёля и Нина остановились у входа. При одном только взгляде на побледневшее лицо своей подруги, они сразу поняли, что что-то случилось.

     — Сария, простите за любопытство. А кто это с Вами на фото? — Полина, хоть и чувствовала себя выбитой из колеи, все же собралась и спросила напрямую. Пожилая женщина выпрямилась, непонятно взглянула на гостью, подошла к серванту и достала фотокарточку из-за стекла.

     — Это мои внучки и дочь. Мои любимые красавицы.

     Полина приблизилась к ней вплотную и снова стала разглядывать снимок. Сария провела указательным пальцем по изображению девушки, что выглядела помладше и произнесла:

     — Это моя младшая внученька Зимана. К сожалению, она погибла двенадцать лет назад… После этой трагедии моя дочь Зулия, — с этими словами она указала пальцем на женщину с каштановыми волосами, — Она тяжело заболела и через год тоже скончалась.

     — Ох, простите… мне очень жаль, — Полина старалась, чтобы ее голос звучал как можно искреннее и задала единственный волнующий ее вопрос, хотя и сама уже знала на него ответ: — А рядом кто?

     — Это Зоенька, моя старшая внучка, — ответила Сария и с этими словами поставила фотографию на место.

     — Зоя? Очень красивая девушка, — задумчиво произнесла Полина. — А где она сейчас?

     — Моя Зоенька работает доктором в Сухуми, — ласково произнесла бабушка Сария и аккуратно задвинула стеклянную дверцу серванта. — Она — моя гордость. Редкая умница. Люди ее уважают и ценят, так как она очень хороший врач.

     — Да… я не сомневаюсь, — отстраненно произнесла Полина и добавила: — У Вас замечательный дом, Сария. Спасибо огромное за гостеприимство. Мы были очень рады познакомиться с Вами, но нам уже пора ехать обратно.

     — Ну, я ведь так и не погладил кота, тетя Поля!!! — возмущенно заканючил Марик, но Лёля так строго взглянула на него, что он тут же понимающе притих. Послушно поднявшись на ноги, он уныло подошел к Нине и взял ее за руку, как единственного человека, который его на самом деле понимает.

     — О, как жаль, — засуетилась Сария. — Подождите, я вам хоть оладушек в дорогу положу.

     — Спасибо большое, но не надо, — рассмеялась Поля, но смех получился не слишком веселым. — Вы нас и так накормили досыта. А нам еще нужно будет заехать к Филиппу на обратной дороге.

     — Ну, хорошо, — сдалась женщина. — Обязательно передавайте ему привет от меня. Он — очень хороший и добрый мальчик.

     Бодрый тон и ласковые слова этой женщины доказывали, что она, как и многие другие, ничего не знает о состоянии молодого человека. И это было весьма странно. Полина взглянула на Филиппа Карловича, а тот лишь пожал плечами и поднялся с дивана.

     — Мне тоже пора домой, дорогая соседушка, спасибо тебе за угощение, — произнес он и приобнял Сарию за плечи. — Пойду провожу моих гостей, а заодно и разомнусь.

     ***

     — Что-то не так? — спросил он Полину, как только они вышли за пределы калитки. — На тебе лица нет.

     Лёля и Нина вытянули шеи в ожидании ответа, им тоже не терпелось узнать, что же такого увидела их подруга в доме Сарии. В это время мимо них чинно прошествовал какой-то уличный кот дымчатого окраса, и Марик с диким воплем кинулся к нему. Кот испуганно отпрянул в сторону, прижался к земле, а потом резко выпрыгнул из травы и что есть мочи помчался по запыленной дороге. Юный натуралист с рыжей шевелюрой, не медля ни секунды, понесся вслед за ним.

     — Вы правы… Знаете, я поняла, зачем меня сюда так тянуло! Пазл наконец-то начинает складываться! — Поля резко остановилась и посмотрела в озадаченные глаза старика. Пока она подбирала нужные слова, он терпеливо молчал и ждал объяснений. — Филипп Карлович, а Вы не узнали старшую внучку Сарии?

     — Нет. Я с ней никогда не встречался. Разве что, когда она была еще совсем ребенком…, но я ее не помню.

     — Но как же… А лечащий врач Филиппа? Вы же с ней знакомы?

     — Лично, к сожалению, нет. Но наслышан о ней.

     Полина удивленно посмотрела на старика и медленно проговорила:

     — Тогда мне все понятно.

     — Что понятно? Ну не томи! — взмолилась Лёля и скорчила плаксивую гримасу. — Говори уже!

     — Это ведь и есть та самая Зоя, — задумчиво произнесла Поля, не обращая внимания на несдержанность подруги.

     — Зоя Михайловна? — первой догадалась Нина.

     — Точно, — кивнула Полина и добавила: — Так вот, именно Зоя, сестра погибшей девушки Зиманы, лечит нашего Филиппа.

     — Я не совсем понимаю, — подавленно проговорил дедушка Марсо, пытаясь до конца осмыслить то, что ему только что сказали. Он снял очки, сморщил нос и потер покрасневшие глаза. — Но это точно?

     — Это точно, дорогой наш Филипп Карлович, — тихо произнесла Поля, она старалась говорить спокойно и даже ласково, понимая какие душевные терзания испытывает сейчас старец. — К сожалению.

     — Эх, да как же это я так? Не доглядел, — тяжело вдохнул тот и опустил голову. — Где были мои глаза все это время?

     — Вы здесь совершенно не при чем, — поспешила успокоить его Нина, — Вы же сами сказали, что не знаете ее в лицо.

     — Я надеюсь, Филипп Карлович, Вы не думаете, что это просто совпадение? — осведомилась молчавшая до сих пор и осознавшая все наконец Лёля.

     — Я не знаю, что и сказать. Но вы уверены в том, что это именно она?

     — Я уверена! — воскликнула Поля. — Потому что я лично видела ее в доме у Романа. И сейчас я узнала ее на этой фотографии. Зоя — это и есть тот врач, что приходит к вашему внуку каждый день. У нее слишком яркая внешность, чтобы с кем-то перепутать, к тому же она сама мне представилась.

     — Хорошо, пусть так. И что в этом такого? К чему ты все-таки ведешь, Полина?

     — Она ведет к тому, что эта врачиха мстит за смерть своей сестры! — воскликнула Лёля, возмущенная тем, как можно не понимать таких очевидных вещей, но Нина больно одернула ее, давая понять, что они не должны так активно влезать в разговор.

     Филипп Карлович, казалось, отказывался до конца поверить этим словам и выглядел очень растерянным:

     — Так вы ее подозреваете? Но… разве для этого есть какие-то основания?

     — Основания есть, — кивнула Поля. — Только нет доказательств. Мотив мне теперь понятен. Она, действительно, мстит за смерть сестры. Возможно, Зимана ей все же проговорилась про свою беременность, и Зоя с самого начала была в курсе всех событий. Плюс еще и мама умерла от горя.

     — Нет, я не верю. Этого не может быть…, — видно было, что все, о чем говорит Полина для старика является полнейшим откровением, весь его мир перевернулся с ног на голову. — Но неужели ты думаешь, что она может быть причастна к…

     — К болезни Филиппа, — договорила за него девушка. — Да. Я думаю, что она сделала что-то с ним для того, чтобы он впал в кому. И продолжает делать, чтобы он из нее никогда не вышел.

     — Но как же такое возможно? — дедушка Марсо казался таким потерянным, что Поле вновь стало жаль его.

     — Для врачей нет ничего невозможного, Филипп Карлович! — ответила за нее более находчивая Лёля.

     — Да, — согласилась с ней Полина. — Вы же сами говорили, что у Филиппа возникли проблемы со здоровьем. В какой-то момент он стал неважно себя чувствовать.

     — Было такое, — подтвердил Филипп Карлович.

     — И вы все подозревали, что у него проблемы с желудком. Обратились к доктору. Так ведь?

     Старик кивнул, снова снял очки и потер глаза.

     — Так вот, — продолжила свою мысль Поля. — А этим доктором оказалась никто иной, как Зоя, сестра Зиманы. Простое совпадение? Возможно, так и есть. Но что, если все было изначально подстроено?

     Филипп Карлович снова посадил свои маленькие круглые очки на нос и внимательно посмотрел на девушку. Казалось, что он сейчас заплачет. В его глазах читалось сомнение. Безусловно, как любому нормальному человеку, ему с трудом верилось в то, что люди вообще способны на такие поступки. В это мгновение Марик, гонявшийся за бедным уличным котом, споткнулся о придорожный камень и рухнул на землю. И хотя он мужественно не издал при этом ни звука, Нина, заметив его расквашенную коленку, с громким аханьем рванула к нему. Лёля, вспомнив, что его мать прежде всего она, поспешила вслед за ней. Полина несколько секунд наблюдала за тем, как подруги крутятся вокруг рыжего непоседы, потом взяла старика под руку и продолжила:

     — Послушайте, Филипп Карлович, я и сама понимаю, как безумно звучит вся моя версия, и безусловно она трещит по швам. И дай Бог, чтобы это были лишь мои фантазии, чтобы я ошибалась. Но подумайте сами — Филипп пришел на прием к Зое Михайловне, и она прописала ему какое-то лекарство. Мне об этом Гоша рассказал. Это лекарство нельзя было купить в аптеке, оно изготавливалось исключительно в клинике. Но кем? Не самой ли Зоей Михайловной? И что это было за лекарство? Куча вопросов. А итог один — после его приема Филиппу становится все хуже и хуже, и в конце концов он впадает в кому. Анализы ничего не показывают, обнаружить причину его состояния невозможно. Как же так? А что, если и это тоже подстроено? И какая великолепная удача, что ваш сын Роман не разрешает проводить дальнейшие обследования и не желает держать сына в клинике! Увозит его домой, подальше от свидетелей. И никто иной, а именно Зоя Михайловна собственной персоной, видимо, по доброте душевной вновь предлагает свою помощь. И она готова каждый день уделять свое драгоценное врачебное время тяжелобольному Филиппу. Снова совпадение? Немного ли их? Как Вы считаете?

     Полина требовательно посмотрела в глаза Филиппу Карловичу, и тот сдвинул брови. Кажется, цель была достигнута. Он осознал все сказанное ею и не старался больше откинуть от себя ее весомые, но непроверенные догадки.

     — Но…, — он не находил нужных слов, все еще находясь под сильнейшим впечатлением от услышанного. — Но… это значит, что она хочет его смерти? Думаешь, она этого добивается?

     — Похоже на то. Но таким изощренным способом, чтобы никто ничего и никогда не узнал, чтобы ее невозможно было заподозрить.

     — Ох, — старик тяжело вздохнул и схватил Полину за руку. — Едем! Сейчас же едем! Мне нужно переговорить с Романом!

     — Подождите, Филипп Карлович, — постаралась успокоить его девушка. — Вы только, пожалуйста, не волнуйтесь. Сначала мы должны поймать ее, чтобы иметь возможность предъявить обвинения. На данный момент у нас пока ничего нет.

     — Я сам вытрясу из нее признание! — воскликнул старик и грозно помахал в воздухе кулаком. Полина улыбнулась, глядя на его решительное лицо, погладила по плечу и спокойно возразила:

     — Подождите совсем немного. Думаю, что она сама попадется в ближайшее время. Гоша сейчас занимается этим. Мы установили камеру слежения в комнате Филиппа и сможем своими глазами увидеть, если она действительно наносит ему вред…

     — Но почему же вы молчали до сих пор? — искренне возмутился Филипп Карлович. — Почему не рассказали мне все сразу?

     — Повторюсь, все это были лишь домыслы. И до сих пор ими остаются. Мне просто не о чем было рассказывать. Только сейчас, узнав о Зимане, прочитав ее письмо и увидев фотографию Зои и Зиманы вместе, я смогла сложить все эти домыслы в одну единую картину.

     — Но как же ты обо всем догадалась, девочка? Что сподвигло тебя приехать и заговорить со мной об этом письме? И зачем ты захотела познакомиться с Сарией?

     — О, столько вопросов! Это очень сложно объяснить, Филипп Карлович, — ответила Полина, пытаясь не лукавить, но одновременно найти более реалистичное объяснение своему странному поведению. — Я и сама толком не понимаю… Все как во сне. Такое ощущение, что сам Филипп ведет меня за руку по этому запутанному лабиринту. Может быть, это и есть шестое чувство, интуиция… мы не понимаем свои ощущения, но иногда к ним стоит прислушиваться.

     В этот момент в ее сумочке зазвонил телефон.

     — Это Гоша! — радостно воскликнула она и приложила трубку к уху. — Да!

     — Привет, — услышала она взволнованный голос. — Я не поехал сегодня на работу и торчал у Марсо с десяти утра. Она приехала к одиннадцати, выпила чаю с Региной, поднялась наверх, пробыла там около получаса и в двенадцать уехала.

     — Ну? — нетерпеливо поторопила его Поля, подзывая свободной рукой Лёлю с Ниной. Марик уже позабыл о разбитой коленке и с нескрываемым восторгом тискал все-таки пойманного им лохматого кота.

     — Минут через двадцать, сославшись на то, что мне пора уезжать, я тоже поднялся к Филу и забрал камеру с собой в офис.

     — Так ты уже посмотрел запись?! — нервы девушки так напряглись, что казалось еще чуть-чуть и что-нибудь лопнет в ее организме. Лёля, Нина и Филипп Карлович тоже с нетерпением ждали ответа.

     — Только что…

     — Ну и что там?!!!

     — Она что-то вколола ему. Это отчетливо видно, — Гоша на секунду замолчал и перевел дух. — Итак, она зашла в комнату, затем снова выглянула в коридор (наверное, чтобы удостовериться, что за ней никто не шел), демонстративно громко поздоровалась с Филом и закрыла дверь. Затем посмотрела на приборы, что-то записала в свою книжку, посветила фонариком ему в глаза, после чего наклонилась и что-то прошептала ему на ухо.

     — Что прошептала? — испуганно спросила Поля и взглянула на бледное лицо Филиппа Карловича.

     — К сожалению, этого на записи не слышно, — разочарованно ответил Гоша. — Здесь нужен специалист.

     — Специалист?

     — Ну да. У меня есть один знакомый, отлично разбирающийся в любой технике, думаю он не откажет…

     — Хорошо, — перебила его Поля, — Так что было дальше?

     — Ну так вот. Значит, прошептав ему что-то на ухо, она убрала старую капельницу и поставила новую. Затем, набрала в шприц какую-то жидкость из маленькой темной бутылочки и вколола ее прямо в капельницу.

     — В капельницу? — недоверчиво переспросила Поля. — И это все?

     — Ну да, потом она собрала свои вещи, громко попрощалась и ушла из комнаты. Как ты думаешь, что это был за укол?

     — Даже предположить не могу, — расстроенно ответила девушка. — Может быть, это было обычное лекарство. А на бутылочке нет никаких записей?

     — Я увеличил изображение, как мог. Нет, ничего нет. Просто темная стеклянная баночка.

     — Понятно. Этого мало. Гоша, когда ты сможешь отвести запись своему приятелю?

     — Сейчас же позвоню и постараюсь его выцепить. Но встретиться с ним смогу только ближе к вечеру. Сейчас я в офисе, и мне еще нужно съездить в пару мест. Все-таки я на работе.

     — Да, конечно, я понимаю. Спасибо тебе огромное.

     — Ну что за ерунда! Я делаю это для своего друга. Нужно до ночи вернуть камеру на место. Быть может, завтра удастся записать больше… Только, наверное, это уже лучше будет сделать тебе, чтобы я не выглядел слишком подозрительно. Ты все еще у Филиппа Карловича?

     — Да, он стоит рядом, — при этих словах она взглянула на старика, и тот кивнул в знак приветствия. — Передает тебе привет.

     — И ему, моему дорогому человеку, передавай от меня низкий поклон. Узнала что-то новое?

     — О, да!

     — Рассказывай, — потребовал Гоша.

     — Нет, давай лучше при встрече. Мы все сейчас на эмоциях. Это не телефонный разговор, — умерила его пыл Полина и вновь посмотрела на понурое выражение голубых глаз старика Марсо. Рядом с ним, скрестив руки на груди, в выжидательной позе стояла Лёля и нетерпеливо притоптывала ногой. Скорее всего, она задавалась вопросом, почему Гоша даже не спрашивает о ней.

     — Ну, хорошо. При встрече, — согласился Гоша.

     — Рядом со мной стоит Лёля, ты не хочешь с ней поговорить? — поинтересовалась Полина.

     — О, к сожалению, мне сейчас некогда, — громко отозвался Гоша и, похоже, рыжая бестия услышала его слова, потому что ее лицо вытянулось от возмущения, а глаза засверкали ядовитой зеленью. — Передавай ей огромный привет. Когда выезжаете назад?

     — Думаю в ближайшее время. Созвонимся ближе к вечеру?

     — Договорились. Легкой дороги!

     — Спасибо. До связи, — и Поля повесила трубку.

     — Ему некогда?!! — тут же зашипела Лёля.

     — Угомонись, человек все-таки на работе, — попыталась защитить ее горе-ухажера Полина. — У него просто мало свободного времени. Он перезвонит тебе попозже.

     — Мало свободного времени?! — разозлилась Лёля. — Но тебе-то он звонит. Значит, на тебя у него время есть!

     — А ты что, ревнуешь? — усмехнулась Нина, воспользовавшись очередной возможностью подколоть подругу.

     — Я ревную?! — возмущенно переспросила Лёля. — Ты с ума сошла?

     — Нет, я в здравом уме. А вот ты, похоже, сохнешь по этому парню, — съехидничала Нина. — И наконец-то кто-то поступает с тобой так, как ты обычно поступаешь с другими. Не нравится?

     — Что?!! — очевидно было, что эти слова попали в точку, и Лёля с трудом сдерживалась, чтобы не ответить подруге той же монетой.

     Понимая, что назревает настоящий скандал, Поля втиснулась между ними и возмущенно прикрикнула:

     — Девочки! Ну как же вам не стыдно! Мы ведь должны быть вместе, должны понимать и поддерживать друг друга! Мы же подруги… лучшие подруги. Нина, хватит уже подкалывать Лёлю! Ты же знаешь, какая она. Да, немного эмоциональная и несдержанная, но ведь она никому не делает ничего плохого. Просто она такая, какая есть. И за это мы ее любим! А ты, Лёля, неужели ты так плохо думаешь обо мне и о Гоше. Нас с ним объединяет только одно — стремление помочь Филиппу. И все. Ничего большего! И я бесконечно благодарна Гоше за его помощь.

     Слова Полины были услышаны, и обе девушки пристыженно замолчали.

     — Прости меня, Лёля, — тихо произнесла Нина. — Я не имею права с тобой так разговаривать. Я тебя люблю.

     — И я тебя люблю, — хныкнула Лёля. — Ты права, я иногда веду себя, как дура. И ты, Поля, прости. Я на самом деле ничего такого и не думаю, просто мне обидно….

     С этими словами все трое крепко обнялись. Через несколько секунд Филипп Карлович громко кашлянул, напомнив о своем присутствии, и тем самым нарушил эту дружескую идиллию.

     — Так есть какая-нибудь информация? — невесело поинтересовался он у Полины, вернув ее к сути их неоконченного разговора. — Камера что-то записала?

     — Кое-что, — кивнула Полина и уклончиво добавила: — Но пока судить не о чем. Нужно более детальное исследование записи.

     — Хорошо, тогда держите меня в курсе. Вызвать вам такси?

     — Да, спасибо большое. Нам уже пора ехать обратно.

     Такси подъехало примерно через двадцать минут. Молодой чернобровый водитель расплылся в ослепительной улыбке при виде трех красивых девушек. Мысли о том, что придется провести в их приятном обществе несколько часов, похоже, настолько его окрыляли, что молодой человек с очевидным удовольствием лично помог каждой из девушек забраться в машину, демонстрируя все свое очарование и хорошие манеры. В тот момент, когда галантный шофер поправлял длинный кремовый подол Полиного платья и что-то при этом восхищенно «щебетал», телефон Филиппа Карловича громко затрезвонил, и старик, показав жестом, что он отвлечется буквально на секунду, приложил мобильник к уху. Пока Нина усаживалась на переднее сидение, а Лёля с Мариком шумно делили места на заднем, Поля неотрывно следила за Марсо. Он молчал и слушал собеседника, лицо его сначала вспыхнуло, а после начало бледнеть. По тому, как старик снял свои очки и прикрыл глаза тыльной стороной ладони, Поля поняла, что случилось нечто ужасное, и внутри у нее все похолодело.

     — Скоро буду, — тихо произнес Филипп Карлович и отключил телефон. Он поднял глаза, встретился взглядом с Полиной и покачал головой. Сделав пару шагов и поравнявшись с такси, он открыл заднюю дверцу и негромко произнес: — Подвиньтесь, ребятки, я поеду с вами.

     Лёля безропотно взяла на руки Марика, Полина подвинулась, и старик тяжело плюхнулся рядом с ними. Водитель дал по газам, и машина плавно тронулась с места. Все взгляды присутствующих были устремлены на Филиппа Карловича, а он задумчиво смотрел куда-то в окно.

     — Что случилось?! — не выдержала Поля, первой нарушив это тяжелое молчание.

     — Что? — старик будто очнулся ото сна и заметил наконец, что он не один. — Простите… Филиппу стало хуже. Резко. Все очень плохо.

     — О, Боже! — вскрикнула Лёля и опрометчиво добавила: — Неужели мы все-таки не успели!

     — Кто вам звонил? Что произошло? — Полина старалась говорить спокойно, хотя внутри нее разрасталась настоящая паника. Она не разрешала себе думать о плохом, но слезы уже подкатывали к горлу и душили ее.

     — Это Регина звонила, — ответил старик Марсо. — Она рыдала и просила срочно приехать, так как не знает, как ей быть. Около часа назад все показатели Филиппа стали резко падать. Роман стал вести себя неадекватно, и Регина сама вызвала скорую. Но Роман… он заперся с Филиппом в комнате и никого к ним не пускает…

     — Он что с ума сошел? — воскликнула Полина.

     — Я не знаю, может быть! — ответил старик и закрыл руками лицо. — Я же говорил, что у него есть страхи…

     — Я помню! — прикрикнула на него Полина, прекрасно понимая, что старик здесь не при чем. — Он боится не оказаться рядом с сыном в последние минуты. Но он с ним, и вместо того, чтобы рыдать у его кровати, он должен делать что-то, чтобы его спасти!

     — Он не отвечает на телефон, дверь на замке.

     — Нужно срочно звонить в психушку, — негромко заметила Лёля. — А дверь нельзя взломать?

     — Врачи не станут этим заниматься.

     — Значит, нужно вызывать полицию, — по-взрослому предположил Марик.

     — Боже, что же делать?! — Поля схватилась за голову, ее мысли окончательно зашли в тупик. Все, что было сделано, казалось теперь абсолютно напрасным. — Мы приедем в лучшем случае только через два часа! Это очень-очень долго! А что, если мы опоздаем?! Что же делать?!

     — Успокойтесь. Мы успеем, — уверенно сказала Нина, пытаясь этими словами разрядить накаленную до предела обстановку в машине. — Сейчас нельзя паниковать. Нужно обдумать, как действовать дальше. Нам нужен четкий план. И именно сейчас у нас есть время, чтобы его составить. Эй, вы понимаете меня?

     — Да-да. Ты права, — согласилась с ней Поля, и Филипп Карлович тоже кивнул. — Надо взять себя в руки.

     — Ну вот и хорошо, — удовлетворенно проговорила Нина и развернулась на своем сидении так, чтобы хорошо видеть всех остальных. — Разложим все по полочкам. Филипп Карлович, значит, врачи пока не могут попасть к больному?

     — Да, — уныло подтвердил Филипп Карлович. — Не могут, потому что мой сын — идиот!

     — Это понятно. У Вашего сына просто случился нервный срыв, я не думаю, что он долго будет пребывать в состоянии аффекта. Мы должны убедить его в том, что он не прав.

     — Но как?! — спросила Лёля, округлив глаза. — А что, если он в этом состоянии аффекта, как ты говоришь, сделает что-нибудь с Филиппом, а потом с собой? Я видела такое в кино и не раз.

     — Ой, Лёля, не говори ерунды! — отмахнулась Нина. — На то это и кино, чтобы всегда все утрировать. Я уверена, что у Романа в любом случае присутствует хоть какая-то капля здравого смысла. До него просто нужно достучаться.

     — По голове ему надо настучать, — зло проворчал дедушка Марсо и потряс кулаками. — Мало мы с матерью его лупили в детстве, вот и вырос таким эгоистом. Это же надо такое удумать!

     — Я сама поговорю с ним, — твердо произнесла Полина.

     — Но как? — осведомилась Лёля и пересадила Марика с одного колена на другое. — Через запертую дверь? Ты думаешь, он тебя станет слушать?

     — Я уверена, что станет, — утвердительно кивнула Поля. — Он отчаялся и не верит медикам. И у него есть на это право, он винит врачей в смерти своей жены. Но сейчас совершенно другая ситуация, и я должна подобрать слова и убедить его, что на этот раз все еще можно исправить.

     — Ну хорошо. Значит, ты идешь на переговоры, — подытожила Нина. — А мы должны будем вызвать полицию на случай, если обычные слова не помогут. Если придется ломать дверь, значит будем ломать! Ты вчера говорила, что будешь звонить своему дяде? Ты разговаривала с ним?

     — Да, — ответила Полина, вспомнив, что звонила ему перед самым сном. — Он подтвердил, что анализы Филиппа ничего сверхъестественного не показывают. По ним видно только, что наблюдается какой-то воспалительный процесс в органах пищеварения. И добавил, что хорошо бы провести более детальное обследование и желательно собрать все анализы заново.

     — Согласна. Значит, мы должны отправить нашего парня в больницу, — заявила Нина и обратилась к Филиппу Карловичу: — Сделаем это даже, если придется связать вашего неразумного сына.

     — Я сам его свяжу! — жестко пригрозил старик.

     — Вот и правильно, — поддакнула Лёля. — А я помогу.

     — И я помогу! — с жаром поддержал общую затею Марик, чем вызвал улыбки на лицах взрослых.

     В это время в голове Полины возникла дельная мысль и, не откладывая ее в дальний ящик, она снова достала свой мобильник и набрала номер дяди.

     — Алло, — услышала она через несколько секунд.

     — Дядя Дима, привет! Это снова я, — быстро ответила Полина. — Вопрос жизни и смерти.

     — Слушаю, — сразу же напрягся тот.

     — Дядя Дима, умоляю помоги! Моему другу сегодня стало хуже. Его нужно срочно госпитализировать.

     — Так чем я могу помочь? Вызывайте скорую.

     — Вызвали. Но тут есть кое-какая загвоздка. У нас есть подозрения, что в его состоянии виноват один из медицинских работников.

     — Ну что за чушь? — тут же возмутился мужчина с закономерным желанием до конца отстаивать честь своей профессии.

     — Нет, дядя, это не чушь! Это долго рассказывать, я тебе потом все объясню. В общем, мы считаем, что его травят…

     — Как это? Чем травят?

     — Ядом, — услышав это, Филипп Карлович удивленно покосился на Полину, но она взглядом дала понять, что расскажет об этом позже.

     — Каким еще ядом?

     — В том-то все и дело, что этого никто не знает. Именно это и необходимо выяснить. Мы считаем, что кое-кто его ежедневно медленно убивает.

     — Фу, Поля. Откуда у тебя такие дурацкие детские фантазии? Чем ты там вообще занимаешься и с кем?!

     — Дядя Дима, просто выслушай… Скажи, если человеку, допустим в еду или в лекарство каждый день добавлять незначительную дозу какого-нибудь ядовитого вещества, он от этого может впасть в кому?

     — Ну, конечно. Существует целый ряд медленнодействующих ядов, ежедневное употребление которых может привести к летальному исходу.

     — Вот, — подтвердила его слова племянница и победно обвела глазами своих попутчиков, которые заинтригованно молчали и прислушивались к каждому ее слову.

     — Но в кому человек может впасть по разным причинам, — попытался вразумить ее дядя. — Да что у тебя там такое происходит?!

     — Дядя Дима, а это можно как-то доказать? — проигнорировала Поля его вопрос.

     — Что доказать? — не понял тот.

     — Наличие яда в организме? — уточнила девушка. — Можно его обнаружить, если дозы, которые человек получает ничтожно малы?

     — Ну, теоретически, если прошло не так много времени, и распад яда в крови и моче еще не произошел, то конечно можно. Вообще, это очень сложный вопрос, так однозначно и не ответишь. Этим занимаются специалисты узкого профиля, токсикологи. Они в таких случаях проводят тщательные лабораторные исследования.

     — Да! — воскликнула Поля. — Значит, при помощи этих лабораторных исследований выявить яд все-таки можно?

     — Вполне.

     — А спасти отравленного человека можно?

     — Ну, если это какое-то хроническое отравление… после выявления токсического агента безусловно назначается лечение, подбирается терапия антидотом.

     — Ох, как сложно ты говоришь… Дядя Дима! Срочно скажи, где это можно сделать в Сухуми? Или, может, ты знаешь какого-нибудь компетентного доктора, которому можно довериться?

     — В любом городе есть достойные врачи, Поля, профессионализм не зависит от места работы, — даже немного обиделся дядя Дима, а потом задумчиво переспросил: — В Сухуми? Да, насколько я знаю, там есть токсикологическая лаборатория, в которой работает замечательный специалист, мы пересекались с ним много раз на конференциях. Габелия Левон Теймурович — врач-токсиколог и профессор медицинских наук.

     — О, дядюшка! — взмолилась Поля. — Прошу тебя скажи, как мне найти его? Может быть, у тебя есть его телефон?

     — Возможно есть. Я должен поискать…

     — Побыстрее, дядюшка! Нам срочно нужно к нему! Мы должны спасти моего друга!

     — Ну, хорошо-хорошо. Успокойся, девочка. Я сейчас поищу его номер и постараюсь договориться, чтобы вашего парня там приняли.

     — Спасибо, мой любимый дядюшка! — обрадовалась Поля и добавила: — Только расскажи ему о наших подозрениях!

     — Ладно. Постараюсь разыскать его как можно быстрее, поговорю, и если он будет согласен, то перешлю тебе номер и адрес клиники в смс.

     — Спасибо, я очень жду, — еще раз поблагодарила Полина, повесила трубку и обратилась к своим попутчикам: — Есть! Нас будут ждать. Осталось только вызволить Филиппа из заточения.

     — Молодой человек, я вас очень прошу, прибавьте, пожалуйста, скорости! — вежливо попросила Нина притихшего шофера. — У нас очень мало времени!

     Молодой таксист совсем приуныл, понимая, что у его пассажиров в жизни происходит что-то очень важное, и его беззаботная болтовня, на которую он так рассчитывал, вряд ли придется по душе задумчивым русским красавицам. Марика укачало в дороге, и он задремал на коленях у своей мамы. Нина молча переписывалась в телефоне со своим мужем, а Полина и Филипп Карлович погрузились в глубокие напряженные раздумья о своих предстоящих действиях. Разговаривать никому не хотелось. Каждый из присутствующих понимал лишь одно, что жизнь человека, лежащего в комнате на втором этаже огромного дома Марсо, висит в прямом смысле слова на волоске. Таксист тоже молчал и старался ехать как можно быстрее, поэтому дорога от Ткуарчала до Сухуми заняла в этот раз не более двух часов. За это время дядя Дима перезвонил своей племяннице и сообщил, что нашел нужного доктора, связался с ним и кратко обрисовал сложившуюся ситуацию, на что Левон Теймурович Габелия отреагировал весьма положительно и без каких-либо условий согласился принять загадочного больного. В смс-сообщении, как и обещал ранее, дядя Дима переслал Полине телефонный номер врача и адрес клиники, в которой он работал.

     Когда такси наконец въехало на частную территорию Марсо, и колеса машины едва слышно зашуршали по песчаной дороге, Нина и Лёля раскрыли рты от удивления, увидев раскинувшийся по обе стороны роскошный цветущий сад. А показавшийся среди живой зеленой изгороди огромный белый дом и вовсе вызвал бурю эмоций.

     — Ничего себе! — присвистнула Лёля, вылезая из машины, и негромко добавила: — И откуда у людей столько денег?!

     — Девочки, поспешим! — не обращая внимания на ее комментарий, поторопила Поля и первая взбежала вверх по лестнице. Входная дверь распахнулась прямо перед ее носом и мертвенно-бледный Моисей, пытаясь сохранить остатки своего лоска, приветственно поклонился гостям и пропустил их в дом. На встречу им уже спешила Регина с опухшим от слез лицом. Она нервно прижимала к груди своего рыжего шпица и выглядела очень растерянно.

     — Наконец-то! — всхлипнула она, глядя на гостей. — Наконец-то вы приехали!

     — Где Роман? — сурово спросил ее Филипп Карлович и поправил очки на носу. Нина, Лёля и Поля стояли за его спиной и выжидательно смотрели на молодую женщину. И только Марик, затаив дыхание, восторженно разглядывал пригревшееся на ее руках пушистое существо с черными, как бусины, глазами.

     — Он все еще там, а скорая давно уехала, — простонала Регина, и слезы вновь брызнули из ее глаз. — И я не знаю, что у них там происходит, потому что дверь заперта, а он не издает ни звука…

     — Я пойду туда, — Полина решительно рванула к лестнице, ведущей на второй этаж.

     — Я с тобой, — хмуро произнес Филипп Карлович и сделал пару шагов вслед за ней.

     — Нет, — остановила его девушка. — Я пойду одна. Я сама попробую поговорить с Романом и постараюсь подобрать нужные для него слова. Вы, Филипп Карлович, настроены слишком воинственно, вдруг это напугает его еще больше.

     — А можно мне погладить собачку? — неожиданно попросил Марик с присущей ему детской непосредственностью, в эту минуту его не заботило ничто вокруг, кроме пушистого комочка на руках у хозяйки дома. И все присутствующие, невольно взглянув на его светящееся лицо, как будто вдохнули глоток свежего воздуха и напряжение, опутывающее всех их, хоть немного, но стало рассеиваться.

     — Ну, конечно, милый, — тепло улыбнулась Регина, глядя на ангельское лицо рыжего мальчика, усыпанное веснушками и опустилась на корточки рядом с ним. Руки малыша потянулись к голове собаки и стали нежно гладить восхитительную шелковую шерсть…

     — Хорошо. Тогда я подожду в кабинете, — выйдя из минутного забытья, согласился Филипп Карлович.

     — Скажите, а можно попить водички? — попросила Нина. — А то во рту все пересохло.

     — О, конечно! — воскликнула Регина и доверительно передав своего песика в руки Марика, выпрямилась и, взяв наконец себя в руки, обратилась к гостям: — Простите мне мою бестактность. Пойдемте в гостиную. Моисей, заварите нам чай, пожалуйста.

     Моисей плотно закрыл входную дверь и важно прошествовал в сторону гостиной. Регина и Марик со шпицем на руках пошли за ним. Нина и Лёля озадаченно посмотрели вслед удаляющейся Полине, которая, ни на кого не обращая внимания, уже поднималась вверх по лестнице. Они прекрасно понимали, что на данный момент ничем не могут ей помочь, поэтому, многозначительно переглянувшись, тоже поплелись в гостиную. Филипп Карлович, пребывая в хмурой задумчивости, удалился в рабочий кабинет своего сына.

     В сумочке завибрировал мобильник, и Поля быстро достала его. Гоша! Она приложила телефон к уху и услышала взволнованный голос:

     — Ты была права! Это она! Мы смогли усилить звук, и знаешь, что она прошептала? Передаю дословно: «Я уверена, что ты слышишь меня. И я надеюсь, что тебе также страшно, как было моей сестре. Скоро ты сдохнешь, мразь, и отправишься к ней молить о прощении. Покойся с миром». Представляешь?! Ты понимаешь, о какой сестре идет речь?

     — Да. У Филиппа давным-давно были отношения с ее сестрой. Но об этом позже…

     — Ну, надо же… а я ничего не знал… хорошо, потом расскажешь… Но вот ведь сволочь! Ее надо срочно брать, пока она его не убила!

     — Бинго, — победно прошептала Полина, и внутри у нее все похолодело от этих слов. Она вдохнула в легкие побольше воздуха и ответила Гоше: — Срочно вызывай полицию.

     — Что? — не понял тот. — Вы там в порядке?!

     — Гоша, просто вызывай полицию, — тихо повторила Поля. — Позвони Филиппу Карловичу, он все тебе объяснит…

     — Понял. Я сейчас же выезжаю к вам! — сказал Гоша, перебарывая охватившую его тревогу, но Полина уже повесила трубку. Она подошла вплотную к двери, ведущей в комнату Филиппа, и нажала на ручку. Эта была пустая надежда, дверь была заперта изнутри. В груди ее все сжалось от боли и страха. Девушка приложила ухо к гладкой деревянной поверхности и прислушалась. Тишина. Только тихое мерное пиканье приборов. Значит, Филипп все еще жив… Она облегченно вздохнула и тихо постучалась.

     — Роман Филиппович, — негромко позвала она, борясь с предательской дрожью в голосе. — Это Полина. Я приехала к Филиппу. Вы не могли бы открыть дверь и впустить меня?

     За дверью не раздалось ни единого звука.

     — Роман Филиппович, — снова позвала она. — Я здесь для того, чтобы быть рядом с вашим сыном. Он ждет меня…

     Тишина.

     — Я знаю все, что произошло. И я знаю, что сейчас происходит с Вами, что сейчас творится в Вашем сердце, — продолжала говорить Полина, твердо веря в то, что ее слова слышат. — И я хочу сказать, что я на Вашей стороне. Вы все делаете правильно. Вы замечательный отец, надежный и любящий. И я здесь вовсе не для того, чтобы отговаривать Вас или убеждать в чем-то. Мне просто нужно Вам кое-что рассказать. Вы просто должны узнать о том, что происходит с Вашим сыном на самом деле.

     Ей показалось, или в комнате на самом деле раздался какой-то шорох?

     — Простите, что не рассказала Вам раньше. У меня просто не было доказательств. А теперь они есть… Роман Филиппович, послушайте меня сейчас очень внимательно. Все, что я сейчас скажу — не выдумки и не бред сумасшедшей девушки. То, что происходит с Вашим сыном — это не случайность, и это никакая не болезнь. Это хорошо продуманное и заранее спланированное преступление. Один человек из чувства мести в течение нескольких месяцев давал Филиппу яд медленного действия. И состояние Филиппа постепенно ухудшалось. Кома — это результат действия яда. И сейчас ему стало хуже, потому что сегодня он получил очередную его порцию.

     За дверью явно послышалась какая-то возня, и Полина с облегчением поняла, что отчаявшийся отец внимательно слушает ее.

     — Да, и как бы мои слова сейчас странно не звучали, но это правда. Вы сам видите, что состояние Филиппа ухудшается с каждой минутой, и если мы с Вами не поспешим, то может быть уже слишком поздно спасти его…

     Шорох в комнате усилился, послышались шаги и звук ключа, поворачивающегося в замочной скважине. Роман открыл замок и стремительно ушел обратно в комнату. Полина толкнула дверь рукой и медленно вошла. Она сразу же бросила взгляд на бледное и неподвижное лицо Филиппа, преданная Соня лежала у его кровати, положив голову на лапы и едва заметно постукивала кончиком хвоста по полу, приветствуя девушку. Роман тоже был рядом. Он сидел, обхватив голову руками, в большом кресле, придвинутом к кровати сына и слегка покачивался.

     — Что ты такое говоришь? — спросил он сдавленным голосом, не поднимая головы. Полина подошла поближе к нему и присела на корточки рядом с креслом.

     — У нас с Вами очень мало времени. Мы должны сейчас же отвести Филиппа в клинику, где его уже ждут. Я уверена, что там его вылечат.

     — Что ты такое говоришь! — взревел Роман и, оторвав руки от своей головы, поднял на девушку красные глаза. — Что ты несешь?! Ты хоть знаешь, что я уже проходил через все это?!

     — Я знаю, — борясь с собственными эмоциями, твердым голосом произнесла девушка и взяла его за руку. — Я все знаю. Но Вы не один. Я с Вами. Я рядом, и я помогу.

     Она стала ласково гладить его по плечу, в течение нескольких секунд мужчина колко и непонимающе смотрел ей в глаза, но неожиданно зажмурился и опустил лицо. Он вырвал свою руку из ее и стал неловко вытирать лицо от непрошенных слез, смущаясь проявления собственной слабости.

     — Я не хочу потерять его, — тихо произнес он, и Полина выдохнула. Лед был растоплен.

     — Вы не потеряете его. Я Вам обещаю, — чувственно сказала она, до конца еще не осознавая ответственности за произносимые слова. — Но только, если мы сейчас же начнем действовать. Мы должны как можно скорее отвести Филиппа в клинику к врачу-токсикологу.

     — Нет…

     — Вы слышали все то, что я сейчас сказала?

     — Да, — с недоверием в голосе отозвался мужчина.

     — А Вы поняли смысл сказанного?

     — Не совсем…

     — Вы просто должны мне поверить, Роман Филиппович, откинуть все эмоции на задний план и начать мыслить здраво.

     — Но неужели кто-то мог так с нами поступить? — спросил Роман и снова вытер глаза.

     — Это Зоя Михайловна, врач, который приходит в ваш дом каждый день, — Полина решила больше не ходить вокруг да около.

     — Нет, этого просто не может быть! — в его голосе отчетливо слышалось неприятие услышанного. — Зачем ей это нужно?

     — Это ее способ мести.

     — Мести? Но за что? Мы с ней даже никогда не встречались до того…

     — Вы просто ничего не знаете, — перебила его Поля. — Но поверьте, у нее есть на то причины.

     — Я Вас не понимаю…

     — А я не имею морального права Вам рассказать об этом. Ваш отец сделает это сам. Он ждет Вас в кабинете.

     — Мой отец? — еще больше удивился мужчина. — Он тоже приехал?

     — Да. И умоляю, Роман Филиппович, давайте не будем тянуть. У нас каждая минута на счету! — она взяла его руки в свои и прямо посмотрела в синие, обезумевшие от горя глаза. — Доверьтесь мне.

     И она увидела метаморфозы, происходящие с этими глазами, они словно вспыхнули, где-то на самом дне их синевы разгорался маленький, но яркий огонек надежды.

     — Я доверяю Вам, — тихо проговорил Роман, и сердце Полины чуть было не выскочило из груди от радости, никогда еще она так осознанно не чувствовала, как сладок бывает вкус победы. — Что мне нужно сделать?

     — Вызывайте машину скорой помощи! Вот адрес, по которому нужно доставить Филиппа, — с этими словами она подскочила к письменному столу, схватила первую попавшуюся ручку, бумажку и быстро написала на ней адрес клиники и телефон врача. — Звоните! На этот раз Вы должны сделать все сами.

     Роман послушно достал телефон из заднего кармана своих брюк, вызвал скорую и прямо посмотрел на Полину. В его взгляде наконец-то стал читаться здравый смысл.

     — Хорошо, — подбодрила его девушка. — Теперь у нас есть совсем немного времени. Поспешите к своему отцу, он Вам все объяснит. Можете мне поверить, все сразу же встанет на свои места в Вашей голове. А я побуду здесь… с моим Филиппом.

     — Кто же Вы такая, черт возьми? — прежде чем выйти из комнаты, он повернулся и пристально посмотрел на девушку. — Кто Вы на самом деле, Полина?

     — Я теперь и сама уже не знаю кто, — задумчиво ответила она и взяла прохладную тяжелую ладонь Филиппа в свои руки. — Никак не могу понять: то ли я сама потерялась, то ли нашла что-то важное…

     После того, как Роман покинул комнату, Полина бережно отпустила руку его сына и подошла к окну. Она раздвинула шторы в стороны и распахнула его. Свежий летний ветерок сразу же ворвался в комнату и стал играть тонкой шифоновой тканью. Девушка положила локти на подоконник, выглянула наружу и глубоко втянула носом благоухающий аромат сочной зеленой листвы. Это был прекрасный летний вечер, громко щебетали птицы, бабочки перелетали с цветка на цветок. Было и тихо, и шумно одновременно. Все вокруг было такое живое, такое настоящее…

     — Дыши, Филипп, — тихо попросила Поля и снова подошла к кровати, нагнулась к красивому бледному лицу молодого человека, обняла его своими теплыми ладонями и прошептала: — Слышишь? Только не сдавайся! Осталось совсем недолго потерпеть, … и все будет хорошо.

     — Боже, как здесь замечательно! — блаженно вздохнула Лёля, медленно потягивая через трубочку свой розовый коктейль.

     — Это точно, — поддержала ее Нина, размазывая солнцезащитный крем по своим загорелым плечам. — Полюша, давай я помажу тебе спинку, ты же совсем обгоришь.

     — Поздно, — сдавленно усмехнулась Поля, лежащая на соседнем шезлонге в странной позе спиной вверх. — Я уже и так вся сгорела. Теперь мне ничто не поможет.

     — Не говори глупостей, — поучительным тоном произнесла Нина и, приняв решение за свою подругу, принялась размазывать крем ей по спине. — Защитить кожу никогда не поздно. Лучше не усугублять, а то ты потом будешь облезать, как…

     — Как змея, — рассмеялась Полина и заерзала от щекотливых прикосновений маленьких пальчиков Нины. На самом деле ей было очень приятно, впервые за последнюю неделю ей удалось немного расслабиться. Напряженные события последних дней наконец остались в прошлом, и долгожданное спокойствие поселилось и в ее голове, и в ее теле. Все было очень, очень хорошо! У них все получилось. Они не зря проделали весь этот нелегкий путь. Трудно в это поверить, но они, действительно, спасли жизнь человеку. Все то, что она так рьяно отрицала с самого начала обернулось чистой правдой… Странный человек из ее снов оказался реальностью, и ему на самом деле нужна была помощь. Нет, это не просто человек. У него есть имя. Филипп. И Поля незаметно улыбнулась, думая о нем. И он, и его семья отныне не чужие для нее люди. Она связана с ними какими-то невидимыми, но прочными нитями… Все вместе они пережили своего рода кошмар наяву. Но все закончилось хорошо. И теперь она со своими любимыми подругами лежит наконец-таки на пляже и греется на солнышке. И неважно, что уже завтра самолет, на котором они вернутся в родной Санкт-Петербург. Сейчас даже не стоит думать об этом, ведь есть этот замечательный солнечный день, и она будет наслаждаться им до самого конца. Господи, как же здесь хорошо!

     — Так что теперь с ней будет? — этот вопрос вырвал Полю из приятной задумчивой неги.

     — С кем? — не поняла она, перевернулась на спину и посмотрела на свою рыжеволосую подругу. Лёля бросила на нее вопросительный взгляд своих зеленовато-серых глаз из-под темных очков и уточнила:

     — Ну с врачихой этой, Зоей? Она ведь сейчас под арестом.

     — Да, — уныло подтвердила Поля, вновь вернувшись в неприятные воспоминания. Она отвела взгляд и стала наблюдать за тем, как Марик и еще два каких-то незнакомых мальчика кидают камешки в воду.

     — Ты же обещала рассказать о звонке дедушки.

     — Лёля, ну не дави ты на нее, — недовольно проворчала Нина, и на то была весомая причина…

     Как только скорая приехала, и врачи забрали Филиппа в больницу, когда суета вокруг закончилась, и все наконец покинули синюю комнату, у Полины случился срыв. Будто бы тот ком, что копился внутри нее все последние дни вдруг взял и разорвался. Она опустилась на колени возле опустевшей кровати и начала плакать. Соня подползла к ней поближе, лизнула ей лицо, затем руки и легла неподалеку. Дедушка Марсо и Роман тоже уехали, чтобы все время находиться рядом с Филиппом. И оставшись одна в тишине пустой комнаты, она вдруг почувствовала себя ненужной, одинокой, брошенной. Поля плакала тихо и практически беззвучно, и то ли это были слезы облегчения, то ли горечи, то ли безграничной усталости. Она ведь всего-навсего была человеком, маленьким и слабым.

     Так ее и нашли спохватившиеся подруги — плачущей на коленях возле кровати. И снова началась суета. Регина капала какие-то капли в стакан с водой и заставляла их выпить. Лёля беспрерывно хватала ее руками за лицо, за что Нина ругалась на нее… а потом откуда-то взялся Гоша, поднял ее на руки и понес. Куда? Зачем? Полина уже больше ничего не понимала, она все плакала и плакала, пока наконец не провалилась в спасительный сон.

     На следующее утро она проснулась в своей кровати, в гостиничном номере, солнце играло золотистыми лучиками на белом постельном белье, а рядышком мирно посапывала Нина. Весь следующий день подруги таскали ее по Сухуми, показывали город, который сами уже успели неплохо изучить во время ее отсутствия. И Поля наконец-то смогла почувствовать себя в отпуске: она с удовольствием гуляла, загорала и купалась, стараясь совсем не вспоминать о том, что произошло…

     — Прости, Полюшечка, я не … — начала было оправдываться Лёля.

     — Оставь ее в покое, — строго потребовала Нина. — Дай человеку хоть немного отдохнуть и не думать больше об этих Марсо.

     — Ты права, — буркнула Лёля и с утроенным рвением стала поглощать свой коктейль. — Просто мне стало любопытно, вот я и не удержалась.

     — Да ничего, девочки, — вымученно улыбнулась Полина. — Я уже в порядке. Вчера мне, действительно, было очень тяжело говорить обо всем произошедшем. Но сегодня я чувствую себя намного лучше. Филипп Карлович мне позвонил вчера вечером и рассказал последние новости.

     Лёля и Нина уставились на нее, было видно, что они просто сгорают от нетерпения узнать обо всем. Волей-неволей, но они также оказались втянутыми в эту темную историю.

     — Вы даже представить себе не можете, как неожиданный визит полиции удивил нашу «доброжелательную» Зою Михайловну, — произнесла Полина, стараясь говорить как можно более беззаботно.

     — Ну еще бы! — воскликнула Нина и стала закручивать свои длинные каштановые волосы в «улитку» на затылке. — У нее же все было так идеально спланировано. По крайней мере, она так считала.

     — Вот именно, — подтвердила Поля. — Она, действительно, продумала все до мелочей. Но когда ее пришли арестовывать, отпираться все же не стала. А знаете почему?

     — Почему? — заинтригованно прошептала Лёля, и пластмассовая трубочка вывалилась у нее изо рта.

     — Потому что, как она сама выразилась, очень устала.

     — Что?! — искренне возмутилась Нина и хлопнула себя ладонью по коленке. — И отчего же это она устала? Воровать яд из больницы?

     — От ожидания, — пояснила Поля и многозначительно посмотрела на своих подруг. — Она надеялась, что все закончится гораздо раньше.

     — То есть, она надеялась, что Филипп умрет гораздо раньше, и устала ждать… хм, его смерти? — водя указательным пальцем в воздухе, пояснила сама себе Лёля.

     — Вот именно, — кивнула Полина. — Но наш Филипп оказался на редкость живучим парнем, протянул так долго, что ее плану так и не суждено было осуществиться. Она устала ждать и перегорела в своем собственном порыве отомстить за сестру и мать. И поэтому она совершенно потеряла бдительность. Полицейские обнаружили в ее кабинете бутылочку с таллием. Тем самым ядом, который был обнаружен во время экспертизы в организме бедного Филиппа.

     — Мама! — закричал в этот момент Марик и замахал с берега руками. Его загорелое конопатое лицо светилось таким неподдельным детским счастьем, что все три девушки невольно залюбовались им. Как хорошо, что дети ничего не смыслят во взрослых интригах, и для них существуют совершенно иные ценности. Два новоиспеченных приятеля Марика уже вошли в воду по колено, и мальчик по всей видимости намеревался сделать то же самое, потому что орал во все горло: — Ма-а-ма-а-а! Мо-о-ожно мне-е искупа-а-аться?!!

     Лёля приподнялась и, сделав правой ладонью козырек над своим лбом, тщательно изучила все водное пространство вокруг детей. Опасности вроде бы никакой не было, и она, кивнув, громко крикнула в ответ:

     — Мо-ожно! То-олько до-о по-ояса!

     Марик тут же рванул за приятелями, а бдительная мамаша опустилась обратно на свой лежак.

     — Подожди, — вдруг произнесла Нина и посмотрела на Полину. — Ты сказала, что врачиха мстила за сестру и мать? Мы чего-то не знаем?

     — Да нет, — неопределенно махнула рукой Поля и взяла бутылку с питьевой водой. — Это все ерунда. Просто Зоя, ослепленная горем от потери Зиманы, решила переложить на совесть Филиппа еще и смерть своей мамы, которая произошла через полгода после похорон сестры. Она утверждает, что ее мама умерла от тоски. На самом же деле у нее был порок сердца.

     — Господи, как же все это жутко звучит, — вздохнула Лёля и на всякий случай перекрестилась. — Я вот вчера все думала… а как же в организм Филиппа попала первая доза этого… как ты сказала называется яд?

     — Таллий, — уточнила Поля. — Мне дедушка Марсо вчера рассказал, что это как раз один из тех немногочисленных ядов, которые не оставляют следов в организме человека, и обнаружить его наличие в крови без проведения специальных процедур практически невозможно. А твой вопрос — в яблочко, Лёля! Вы не поверите, девочки, но у Зои была помощница в доме Марсо. Новая повариха, которую нам так нахваливала Регина. Она появилась в их доме как раз незадолго до того, как Филипп начал болеть. Это она и начала подмешивать ему в еду незначительные дозы таллия.

     — О, какой ужас! — Нина даже округлила глаза от удивления. — За что? Зачем ей это? Или она тоже какая-то родственница погибшей девушки?

     — Вовсе нет, — пожала плечами Поля. — Случайное стечение обстоятельств — старый повар Марсо решил вернуться на родину в Грузию. Каким-то образом, Зоя узнала об этом. Видимо, она все-таки следила за жизнью этой семьи. И она предложила попробовать устроиться на эту работу своей знакомой должнице…

     — Должнице?

     — Именно. Филипп Карлович сказал, что вчера эту женщину тоже допрашивала полиция, и она во всем созналась. Наша Зоя Михайловна несколько лет назад спасла жизнь ее ребенку, и бедная женщина в сердцах поклялась сделать для нее все, что только она пожелает. И вот, время пришло, и Зоя пожелала, чтобы ее должница устроилась работать к Марсо и начала подмешивать таллий в еду Филиппа. С этого все и началось. Филипп начал недомогать, решил обратиться за помощью к специалисту, лучшим из которым оказалась не кто иной, как Зоя Михайловна собственной персоной. Ну, а что было дальше вы знаете — лечение, лекарство, кома…

     — Обалдеть! — воскликнула Лёля. — Это ж надо! Живешь вот так, ничего не подозреваешь, а тебе в это время яд в еду подмешивают!

     — Лёля, а ведь еще позавчера… мы с тобой ели стряпню этой самой поварихи в доме Марсо, и ты, между прочим, себе ни в чем не отказывала, помнишь? Супчик, салатик, пирожки, — Нина наклонилась к Лёле и зловещим голосом добавила: — А вдруг… в этих пирожках тоже был яд?

     — Фу!!! — Лёля даже поперхнулась, закашлялась, плеснув при этом себе на грудь немного липкой розовой жидкости, выплюнула трубочку изо рта, скривилась и резко отставила в сторону недопитый бокал с коктейлем. — Фу-фу-фу, даже аппетит пропал…

     Глядя на нее, Нина не сдержалась и начала хохотать. Лёля зыркнула на нее своими позеленевшими вмиг глазами и показала язык:

     — Нина! Ну что ты за человек?!

     — Просто ты такая смешная, — не унималась Нина. — Ну не злись, пожалуйста. Я другого такого человека не знаю, кто бы так же неадекватно реагировал на шутки. Не могу порой удержаться, чтобы не пошутить над тобой.

     — Ах так? — Лёля изобразила злую гримасу, но предательская улыбка все же осветила ее лицо. — Ну, я еще отомщу тебе, Нинка! Я еще посмеюсь над тобой!

     Полина, последив несколько секунд за их перепалкой, запрокинула голову на спинку шезлонга и прикрыла глаза. Их милая возня постепенно возвращала ее в реальность. Она вновь начала задумываться о работе и о предстоящем показе. Со стороны моря раздавались детские визги, мальчишки радостно брызгали друг в друга водой, и Лёля, поднявшись со своего лежака, поспешила поближе к ним, чтобы следить за сыном.

     — Нина, а как ты думаешь, — вдруг спросила Поля. — У них с Гошей может что-то получиться?

     — Я думаю, что очень даже может, — ответила Нина, не отводя взгляда от стройного силуэта, ходящего вдоль берега. — Гоша, между прочим, очень правильно себя ведет. Так, как и нужно, чтобы зацепить ее. Симпатию вроде бы выказывает, но к ногам падать не спешит. Это ее и задевает, и подстегивает одновременно, ведь она так не привыкла.

     — Мне кажется, что Гоша — хороший парень, — сонно проговорила Поля и вновь прикрыла глаза.

     — Мне тоже так кажется, — согласилась Нина.

     — А тебе не кажется, что мы сейчас сплетничаем?

     — Не-ет, ну что ты! Мы просто обсуждаем нашу подругу за ее спиной.

     И они обе расхохотались. Лёля, услышав громкий смех подруг, удивленно обернулась и, поняв по их взглядам над кем они смеются, погрозила им обеим кулаком.

     — А что теперь с Филом? — вдруг спросила Нина.

     — А что с ним? — пожала плечами Поля. — Дедушка сказал, что Левон Теймурович отличный специалист. В срочном порядке, еще позавчера были проведены все необходимые лабораторные обследования, и нашего парня уже начали лечить.

     — Понятно. Это очень хорошо. Ну, а ты сама как себя чувствуешь? Не хочется повидать его?

     — Хочется, Нина. Конечно, мне не по себе, хочется самой убедиться в том, что с ним теперь все будет в порядке. Но пока к нему никого не пускают, сейчас там все очень и очень строго. Уже завтра мы улетаем и, к сожалению, попрощаться с ним я не смогу.

     — Ну, ты не расстраивайся, — попыталась поддержать ее подруга и шутливо добавила: — Если что, он тебе обязательно приснится.

     — Ну уж нет, спасибо! — воскликнула Поля и шлепнула подружку по плечу. — Уж лучше в живую. Я оставлю все свои координаты его родственникам, и если он посчитает нужным найти меня, то мы еще обязательно встретимся.

     — Обидно как-то, — задумчиво произнесла Нина.

     — Что обидно? — не поняла Поля.

     — Сама не пойму. Вроде бы все так хорошо, и мы, действительно, проделали весь это путь не напрасно. Ты сделала все, чтобы спасти жизнь незнакомому человеку. И теперь… всё. У меня чувство какой-то неудовлетворенности, незаконченности. Мы вот улетаем, а он так и не увидел свою спасительницу.

     — Нина, не называй меня так пафосно, пожалуйста. Ну, наверное, потому что это жизнь, а не кино. Так часто бывает.

     Нина посмотрела в печальные карие глаза подруги и вдруг задорно улыбнулась:

     — Знаешь, что? А наплевать на все! Пошли купаться?!

     — А пошли! Догоняй!

     Поля вскочила на ноги, отбросила в сторону полотенце и со всех ног бросилась к морю. Нина тоже поднялась, неловко сунула ноги в резиновые тапочки и, помахав Лёле с Мариком, поспешила вслед за ней.

     Вечером того же дня Гоша пригласил всю их честную компанию на прощальный ужин в уже полюбившийся каждому ресторан с французским названием «Прованс», и после потрясающе вкусного ужина позвал Лёлю лично покататься с ним на катере. Лёля умоляюще поглядела на своих подруг, и они безропотно отпустили ее на это долгожданное свидание. Прогулявшись немного вдоль побережья, Поля, Нина и Марик вернулись в свою гостиницу и разошлись по номерам. Нина пошла ждать Лёлю в номере с Мариком, и Поля осталась одна. Она приняла душ, немного посмотрела телевизор, а потом еще долго крутилась, тщетно пытаясь заснуть. И в конце концов, оставив все попытки, она перевернулась на спину, открыла глаза и стала разглядывать тени на потолке. Была уже глубокая ночь, но ей совсем не хотелось спать. Странное чувство сжимало ее изнутри. То была не тревога и не страх, а какое-то странное ощущение душевного вакуума, одиночества. Она поднялась, вышла на балкон и глубоко вдохнула прохладный ночной воздух. Море было такое тихое и гладкое, такое одновременно пугающее и манящее, что ей даже захотелось искупаться. Как ни странно, на улице не было безлюдно. Видимо, отдыхая от дневного зноя, люди теперь неспешно прогуливались вдоль побережья и по хорошо освещенным улочкам приветливого южного города. Но вопреки этому, вокруг царила какая-то умиротворенная и даже немного унылая тишина. «Как он там?» — наблюдая за размеренной жизнью ночного города, Полина думала о Филиппе, о незнакомом и одновременно ставшим ей невероятно близким человеке. Она была уверена, что он в полном порядке, но все же воспоминания о нем по-прежнему тревожили ее. Бледное, истощенное болезнью лицо не покидало ее мысли. Но неожиданно в памяти возник другой образ — полюбившаяся ей фотография, на которой Филипп обнимал Соню, где он еще был полон сил и здоровья, и Поля невольно улыбнулась. Ей безумно захотелось увидеть его таким: живым и веселым. Поля вздохнула, вернулась в номер и забралась под одеяло. Повозившись еще минут десять, она крепко уснула и не слышала, как под утро вернулась абсолютно счастливая, влюбленная Лёля, она не слышала, как они с Ниной о чем-то шептались у двери, а потом Нина тихонько закрыла за собой дверь и на цыпочках прошла к своей кровати. Она ничего этого не слышала, потому что крепко спала.

     Следующее утро выдалось суматошным, впрочем, как бывает всегда перед отъездом. Билеты были куплены на два часа дня, и Гоша с Филиппом Карловичем обещали отвезти их в аэропорт. Быстро собравшись уже около одиннадцати утра, решив не терять времени даром, Нина и Лёля с Мариком отправились на пляж, чтобы позагорать и искупаться напоследок. Поля отказалась пойти с ними, потому что нещадно обгорела за последние два дня и теперь прятала свою воспаленную кожу под свободной белой кружевной туникой с длинными рукавами. Спешить ей было некуда, и она, включив приятную лирическую музыку, аккуратно укладывала свои вещи в чемодан. Взяв в руки красивое коктейльное платье персикового цвета она с сожалением подумала о том, что так и не надела его ни разу, вздохнула и положила его к остальным вещам. Неожиданно зазвонивший телефон заставил ее в очередной раз вздрогнуть. Она взяла его и взглянула на экран, высвечивался какой-то незнакомый номер. Поля пожала плечами и поднесла мобильник к уху.

     — Да, — спокойно ответила она.

     — Алло, Полина? — услышала она взволнованный мужской голос и по первым же нотам узнала его. — Доброе утро. Это Роман.

     «Роман? Отец Филиппа. Что-то случилось…», — пронеслось у нее в голове, и по спине пробежал ледяной холод. Трубка в руке заходила мелкой дрожью.

     — Да…, — с трудом выговорила она. — Я узнала.

     — Поля, Вам надо срочно приехать в больницу! — задыхаясь от волнения, воскликнул Роман, и от этой фразы что-то оборвалось внутри нее.

     — Что… — выдавила она, уже рисуя в своей голове самые ужасные картины. — Что-то случилось?

     — Случилось, Полина! — возбужденно ответил Роман, скорее всего не понимая, какую реакцию вызвал его звонок. — Филипп пришел в сознание!

     — Что?! — выдохнула девушка, закрыла глаза и выронила телефон. Слава Богу, он упал на мягкий ковер и не разбился. Полина медленно опустилась на колени и подняла его. «Очнулся… очнулся…», — стучало у нее в висках.

     — Алло! Поля! Вы меня слышите? Эй! — спрашивал громкий голос из трубки.

     — Да, слышу, — ответила девушка, вновь приложив ее к уху. — Филипп пришел в сознание?

     — Да, дорогая! Примерно час назад! — радостно подтвердил мужчина. — Он пока еще очень слаб, и нас с отцом пустили буквально на минутку. Но Вы должны приехать!

     — Ох, — шумно вздохнула Поля. — Но у меня скоро самолет…

     — Да, я знаю. В два. У нас есть два с половиной часа до вылета. Георгий и папа заберут Ваших подруг, как и договаривались. А я уже еду к Вам, и потом сам отвезу в аэропорт. Мы успеем!

     — Хорошо, — твердо ответила девушка, начиная наконец приходить в себя и осознавать значимость происходящего. — Тогда я жду Вас.

     Нажав отбой, она решительным жестом открыла свой чемодан и достала из него персиковое платье. Быстро стянула тунику через голову и облачилась в него, расчесала волосы и подошла к зеркалу. Осмотрев себя всю с ног до головы, она удовлетворенно кивнула своему отражению. Окинув последним критичным взглядом номер, Поля убедилась в том, что все ее вещи собраны и упакованы в чемодан. Она застегнула на нем молнию, взяла за ручку и перетащила поближе к вещам Нины, после чего на скорую руку написала подруге смс-сообщение о том, что произошло, и что она срочно уезжает в больницу, а ключ от номера оставит у администратора. И заодно попросила забрать ее чемодан в аэропорт. В ответ в ту же секунду пришли счастливые возгласы и смайлики. Поля улыбнулась, сунула телефон в сумочку и, закрыв за собой дверь на ключ, со всех ног кинулась к лифту. В голове ее одна за одной мелькали мысли, и она не успевала заострить свое внимание хотя бы на одной… он пришел в сознание… он ждет ее… она скоро его увидит, наконец-то увидит по-настоящему…

     Роман помог Полине выбраться из машины, взял ее за руку, и они буквально забежали в какое-то двухэтажное неприметное серо-коричневое здание. Все происходило так быстро, что Полина даже не успела разобрать надпись на табличке при входе, но оказавшись внутри, сразу же поняла, что находится в приемном покое больницы. Вокруг ничто не блистало богатством, унылые стены непонятного цвета и старый обшарпанный пол молчаливо намекали на довольно преклонный возраст помещения. Казалось, ремонт здесь не делался уже целую вечность. Роман, не произнося ни слова, тянул ее за руку вверх по лестнице. На втором этаже все было несколько иначе. Здесь было достаточно чисто и уютно: светлый линолеум на полу, белые двери, ведущие в палаты, бежевая краска на стенах, вдоль которых ровными рядами стояли белые скамейки. Роман, словно маленького ребенка, тащил Полю за руку, стремительно двигаясь вперед по коридору. У последней двери справа он резко остановился и громко постучал. В кабинете раздались шаги, дверь открылась, и перед ними возник невысокий лысоватый мужчина в белом халате. Выглядел этот мужчина весьма строго. На вид ему было лет шестьдесят, и у него было мужественное, волевое лицо: крупный нос, плотно сжатые губы и небольшие, но проницательные темные глаза.

     — Левон Теймурович, — с отдышкой проговорил Роман, пытаясь восстановить сбившееся от быстрой ходьбы дыхание. — Вот она, наша Полина. Мы все-таки успели.

     — Так вот, значит, как выглядят ангелы-хранители? — усмехнулся доктор, и от улыбки на его лице появилось много маленьких лучиков. — Ну что ж, очень приятно познакомиться, Полина. Ваш дядя мне много о вас рассказывал.

     С этими словами он протянул девушке руку. Лицо его больше не выглядело строгим, а даже наоборот излучало доброжелательность, и Поля, приветливо улыбнувшись в ответ, пожала его ладонь.

     — У нас нет времени, чтобы выяснять сейчас, каким образом вам удалось распутать это серьезное преступление, — проговорил Левон Теймурович. — Я знаю, что у вас уже совсем скоро самолет, поэтому в качестве исключения, я ненадолго пущу Вас к Филиппу. Но должен предупредить, он еще очень слаб. Любой стресс сейчас опасен для его здоровья, которое безусловно подорвано, и потребуется немало времени и усилий, чтобы его восстановить. Ему нельзя нервничать, и я не рекомендую разговаривать, дыбы попусту не тратить силы. Пожалуй, я перестраховщик, но уж поверьте моему опыту. В этой жизни я разное повидал и должен отметить, что ваш парень-настоящий боец. Обычно из подобных ситуаций мало кто выкарабкивается.

     — Я все поняла, — тихо ответила Поля. Мудрый доктор начинал ей все больше и больше нравиться.

     — Тогда пойдемте, — сказал Левон Теймурович и указал ладонью в нужном направлении. — Я уже дал полный расклад наших действий Роману Филипповичу, но не затруднюсь сделать это и для Вас лично. Наверное, Вы уже в курсе, что мы обнаружили в крови Филиппа наличие таллия. Нам удалось своевременно остановить дальнейшую абсорбцию яда. И теперь наша основная задача — постепенно выводить абсорбированный яд из организма. Мы подобрали поддерживающую терапию и ввели систему антидотов. Реакция организма пациента на данное лечение оказалась положительной и на удивление быстрой. Думаю, что парень выправится достаточно скоро. Прошу Вас…

     С этими словами Левон Теймурович подошел к плотно закрытой белой двери и, сняв с вешалки белый халат, помог Полине в него облачиться.

     — Только недолго, — строго произнес он, нажимая на дверную ручку и пропуская девушку вперед.

     — Хорошо, — пообещала та и зашла в палату.

     Внутри было очень светло, тихо и душно. Помещение было небольшим, в нем не было ничего, кроме большой кровати в окружении медицинских аппаратов. Светлые жалюзи на окне трепыхались от теплого воздуха, проникающего через открытую форточку. Кардиомонитор издавал тревожный пикающий звук, похожий на таймер, рисуя при этом равномерные зеленоватые кривые на темном фоне. Полина сделала несколько неуверенных шагов к кровати и вытянула шею, разглядывая человека, который на ней лежал. На все еще бледном лице Филиппа была кислородная маска, и, казалось, глухой звук его дыхания заполняет собой все пространство вокруг. Он спал. Полина тихонько подошла вплотную к кровати и глубоко вздохнула. У нее было мало времени, и она понимала, что должна как-то разбудить его. Она немного наклонилась вперед, положила свою ладонь на его правую руку и хотела было уже тихонько заговорить с ним, как вдруг глаза Филиппа открылись. От неожиданности Полина вскрикнула и резко отпрянула. Синие, как небо, глаза следили за ней. Представив, как нелепо она только что выглядела, Полина рассмеялась сама над собой и возмущенно сказала:

     — Как же ты напугал меня!

     В синих глазах появилось что-то похожее на улыбку, длинные темные ресницы затрепетали, кислородная маска, полностью закрывающая рот, стала запотевать. Кардиомонитор стал пикать заметно быстрее, и ритм дыхания тоже участился. Слабая рука Филиппа поднялась и потянулась к маске, чтобы снять ее с лица. Но Полина не дала ему этого сделать.

     — Нет-нет, молчи, — предостерегла она, понимая, что он хочет ей что-то сказать. — Доктор запретил тебе разговаривать. Нельзя тратить силы, они тебе сейчас нужны для того, чтобы быстрее поправиться. Говорить буду я.

     В глазах промелькнуло что-то похожее на разочарование, и он прикрыл их, нехотя соглашаясь с ее условиями.

     — Ну что ж, — подбодрила Поля и его, и саму себя, пытаясь выглядеть при этом как можно увереннее и побороть некоторую неловкость. — Давай начнем с самого начала. Привет, Филипп.

     В синих глазах снова промелькнула улыбка.

     — Странно говорить это после всего того, что между нами было… да… после всего, что было… хм, теперь ты просто обязан на мне жениться, — и Полина, нервно рассмеявшись над собственной шуткой, быстро добавила: — Шучу, конечно. Ну что ж, давай знакомиться? Меня зовут Полина.

     С этими словами она взяла ладонь Филиппа в свою и почувствовала, как он медленно сжимает ее. И это было первое осознанное его прикосновение, такое чувственное и такое интимное, что ей стало неловко. И одновременно безумно приятно. Сердце бешено заколотилось в груди, кровь прилила к щекам, появилась непонятная слабость в ногах. Откуда-то из глубин подсознания возникли мысли о том, что если она сейчас не скажет хоть что-нибудь, то просто упадет на пол.

     — Знаешь, — тихо произнесла она, стараясь взять себя в руки, синие глаза неотрывно следили за ее лицом, — Я боялась, что ты ничего не вспомнишь, когда… проснешься. Просто я смотрела много фильмов, где люди, выходя из комы, не помнили никого и ничего из того, что происходило рядом с ними в это время. Но ты… ты ведь знаешь, кто я?

     Филипп в ответ сильно сжал ее ладонь, и аппарат снова начал быстро пикать, показывая учащенное сердцебиение.

     — Тише, — испугалась она такой его бурной реакции, — Тише… все в порядке. Я поняла. Все это было испытанием не только для тебя, но и для меня. Но теперь я все знаю. Про тебя. Да и про себя тоже. А самое удивительное, что я смотрю сейчас в твои глаза, можно сказать, впервые, но у меня такое чувство, что мы уже знакомы. Как будто я давным-давно тебя знаю. Это так странно. И мне даже кажется, что я знаю, как звучит твой голос, хотя никогда его раньше не слышала.

     Синие глаза следили за ней и улыбались. Вокруг них появились едва заметные тоненькие лучики.

     — Ты знаешь, что я уезжаю сегодня? — спросила Поля, и Филипп закрыл глаза, а когда он вновь их открыл, она продолжила: — Мне нужно возвращаться домой. У меня много работы. В конце августа состоится показ, и нужно готовиться. Но я вышлю для вас приглашения. Хорошо? И если вдруг ты встанешь на ноги и сможешь приехать, то я буду очень рада встрече.

     В этот момент дверь в палату открылась, и в ней показалась лысая голова Левона Теймуровича.

     — Все, ребятки, — строго произнес он. — Для первого раза достаточно. Филиппу пора на процедуры и потом отдыхать.

     — Да, конечно, — пробормотала Полина и смущенно высвободила свою ладонь. Филипп нахмурился, тяжело задышал, поднял руку и сорвал с лица кислородную маску.

     — Нет… — хрипло прошептал он и попытался подняться на локтях. Пульс его стал таким частым, что от этого противного пикающего звука начало пульсировать в ушах.

     — Эй, эй, Ромео, а ну-ка успокойся! — громко скомандовал доктор и подошел вплотную к своему пациенту. — Или ты сам это сделаешь, или мне придется вколоть тебе успокоительное. Не заставляй меня жалеть о том, что вопреки правилам разрешил это свидание. Напоминаю, здесь мы лечимся, а все эмоции откладываем на потом!

     Полина чувствовала себя крайне неловко, словно они с Филиппом были не взрослыми людьми, а школьниками, которых застукал строгий учитель и теперь отчитывал за плохое поведение. Пора было уходить, но она понимала, что не может просто взять и уйти, не может оставить все вот так… Нужно было срочно что-то сделать… сделать что-то такое, что помогло бы ему и ей самой успокоиться. Не долго думая, она решительно подошла к Филиппу, наклонилась прямо к его лицу и, не давая самой себе возможности усомниться в том, что правильно поступает, нежно прикоснулась своими губами к его губам. Он тут же обмяк и закрыл глаза. Тогда Поля ласково взяла его лицо в свои ладони и поцеловала еще раз…

     — До свидания, Филипп, — прошептала она. — Поправляйся и приезжай ко мне. Я буду тебя ждать.

     Произнеся эти слова, она выпрямилась, бросила быстрый взгляд на удовлетворенное лицо Левона Теймуровича, коротко попрощалась с ним и стремительно покинула палату. Губы ее горели огнем то ли от поцелуя, то ли от собственной, такой нехарактерной для нее самой, смелости. Она скинула халат, повесила его на вешалку и стала искать глазами Романа. Тот сидел чуть поодаль, на скамейке у противоположной стены и, скрестив руки на груди, мирно дремал. Услышав ее приближающиеся шаги, он быстро открыл глаза и непонимающе заморгал спросонья:

     — Что? Уже время? Нам пора ехать?

     — Да, поехали, — Поля очень старалась, чтобы голос ее звучал ровно и спокойно. Глядя на сонного, измотанного мужчину, она заставила себя улыбнуться, спрятав за этой улыбкой то сумасшествие, что творилось сейчас в ее душе. Сердце так бешено колотилось и стучалось о грудь, что хотелось плакать. Плакать от непонятной тоски, внезапно заполнившей ее изнутри. Ей вдруг показалось, что она совершит непростительную ошибку, если улетит сегодня из этого солнечного города, из этой приветливой страны. Показалось, что тем самым она потеряет что-то очень важное для себя. В глазах нещадно защипало от этих не поддающихся контролю горьких мыслей, но она не могла позволить себе расплакаться в присутствии постороннего человека. Этой слабости она предпочитала бегство…

     Телефон звонил и звонил без перерыва уже минут пятнадцать. Полина лежала правой щекой на подушке, натянув одеяло по самые уши, и равнодушно смотрела на разрывающийся мобильник. «Неужели пора вставать? — думала она. — Опять утро? Как же мне все это надоело. Как же хочется проваляться в постели целый день! И чтобы кто-нибудь периодически приносил кофе в белой чашке на белом подносике. Да… хоть кто-нибудь. Только вот кто? Я ведь абсолютно одна. У меня никого нет. И, похоже, что так будет всегда. Я ведь никому не нужна». Поля тяжело вздохнула, протянула руку, взяла мобильник и обреченно приложила к уху. Это была Лёля.

     — Ну наконец-то, доброе утро! — бодрым голосом поздоровалась она, чем вызвала даже некоторое раздражение в унылой душе Полины. — Ты что спишь?

     — Уже нет, — недовольно отозвалась Поля и натянула одеяло на голову. — Благодаря твоим усилиям, уже не сплю.

     — Ну и прекрасно, — воскликнула Лёля. — Надеюсь ты помнишь, что у нас сегодня процедуры?

     — Боже, Лёля, какие еще процедуры? — простонала Полина.

     — Как какие? Полюша, ты там с ума сошла что ли? Мы же на прошлой неделе договорились, что сегодня в одиннадцать делаем тебе кислотный пилинг, чтобы к показу твое лицо уже выглядело идеально!

     — О…, — уныло выдохнула из-под одеяла Полина, действительно вспомнив, что такая договоренность была. — А нельзя это все перенести на завтра, Лёля? Мне сегодня как-то не по себе.

     — Что?! — возмутилась та. — Как это перенести?! Конечно, нельзя. Тебе последние три недели каждый день «не по себе». Как вернулись из Абхазии, ты совсем раскисла.

     — Не говори ерунды. Я просто устала.

     — Слушай, не вешай мне свою лапшу на уши, — очевидно было, что Лёля не собирается ничего отменять. — Я знаю тебя уже много лет, и меня обмануть у тебя не получится. Ничего ты не устала. Это все из-за него.

     — Из-за кого это «него»? — Полина попыталась сделать вид, что совершенно не понимает, о чем идет речь. Но ее подруга не стала ходить вокруг да около и высказала прямо все, что думала:

     — Из-за этого твоего Филиппа. Думаешь, я ничего не понимаю?

     — Ой, Лёля, пожалуйста, хватит! — этот разговор становился неприятным и даже болезненным для Полины.

     — Нет, не хватит! — возмущенно воскликнула ее рыжеволосая подруга. — Это тебе хватит себя так вести! Ну не звонит он, не пишет… ну что же? Ты теперь собираешься вечно страдать из-за этого? Жизнь-то продолжается. Ты себя уже всю изглодала!

     Полина поморщилась и ничего не ответила. Ей противно было даже думать на эту тему, а уж говорить тем более. Она чувствовала себя обманутой. И бесконечно одинокой. Они вернулись из Абхазии уже три недели назад, и она, словно малолетняя дурочка, стала ждать день за днем хоть какой-нибудь весточки от Филиппа. Ей хватило бы даже малюсенького сообщения или коротенького звонка для того, чтобы убедиться в том, что он думает о ней так же, как и она думает о нем. А она думала о нем постоянно. Пронзительный взгляд этих синих, как небо, глаз никак не покидал ее мысли. Она думала, анализировала и вспоминала все от начала до конца — от мучительных непонятных снов и до жестокой реальности, в которой она подарила ему поцелуй, а вместе с ним и какую-то частичку своего сердца. Эта частичка незаметно оторвалась от нее и осталась там, в чужой стране, рядом с человеком из ее снов. А на ее месте в душе образовалась пустота, которую ничем не удавалось заполнить: ни работа, ни друзья, ни семья — ничто не помогало. Ничто. И как с этим быть она тоже не знала. Напрасно прождав первую неделю, она не выдержала и все-таки позвонила Филиппу Карловичу. Старик несказанно обрадовался ее звонку, задавал много вопросов, рассказывал о своем житье, но говорить о Филиппе не спешил. И когда она напрямую спросила, как поживает его внук, он уклончиво ответил, что с ним все в порядке, и что он поправляется. Полина попросила передать ему огромный привет, и старик пообещал сделать это при первой же возможности. На этом разговор между ними был окончен, оставив Полину в еще большем недоумении. Она сделала несколько попыток разыскать Филиппа через соцсети, но его страницы были не активны, скорее всего потому, что он на них попросту не заходил. На прошлой неделе, собрав последние остатки своей гордости в кулак, Поля решилась сделать новую попытку получить хоть какую-нибудь информацию и позвонила Роману. К тому же у нее был предлог — уточнить, получили ли они приглашения на ее показ. Роман был приветлив и весел, сказал, что приглашения получил, и они непременно будут 31 августа в Санкт-Петербурге. Полина задала несколько дежурных вопросов о том, как у них дела. Мужчина с удовольствием рассказывал ей обо всех новостях. Обо всех, кроме того, что же на самом деле происходит с его сыном. И это было более, чем просто странно… Полина не выдержала и спросила об этом сама, на что получила четкий ответ, что Филипп весьма быстро идет на поправку и уже даже понемногу начинает интересоваться, как идут дела в ресторанах. От этого безмятежного заявления у Полины даже ноги подкосились. «Так, значит, он интересуется, как идут дела в ресторанах? — разочарованно подумала она в ту минуту. — А как идут дела у меня, его не интересует? А, может быть, на самом деле не интересует? И в этом причина его молчания? … Какая же я все-таки глупая». И попросив передать своему сыну наилучшие пожелания, она поспешила распрощаться с Романом, сославшись на кучу неотложных дел. Она прекрасно понимала, что если бы Филипп захотел, то нашел бы сотню способов, чтобы связаться с ней. Нет ничего невозможного. В этом Полина теперь была абсолютно уверена. Ведь ей ничто не помешало отыскать его в чужой стране, зная одно лишь имя… Но…

     — Как Гоша? — быстро спросила она Лёлю, пытаясь в очередной раз отбросить от себя мысли, нагоняющие тоску и отчаяние.

     — Что как? — не поняла та.

     — Когда он приезжает? — Поля переиначила свой вопрос.

     — Послезавтра должен.

     — Жить будет у вас?

     — Ну, конечно, — по голосу Лёли нетрудно было догадаться, что она вовсю улыбается, думая о нем. — А где же еще? Покатаемся втроем по городу. Мы с Мариком обещали показать ему Эрмитаж, Петродворец и прокатить на теплоходе.

     — Отлично, — вздохнула Поля и, скинув наконец одеяло со своей головы, села на кровати. — А Гоша тебе ничего не рассказывал про… Филиппа?

     — Обмолвился только, что он в порядке, а больше ничего, — деликатно ответила на ее вопрос Лёля. — Сама не пойму, в чем дело. Словно у них там какая-то договоренность.

     — Больше ничего, — медленно повторила за ней Полина, будто бы пробуя каждое из этих слов на вкус. — Словно ничего и не было. Никогда. Словно это был просто сон.

     — Полюша, — позвала ее Лёля. — Ты принимаешь все слишком близко к сердцу. То, что он тебе до сих пор не позвонил еще ни о чем не говорит. Возможно, он просто занят. Быть может, у него пока просто не было возможности…

     Слушая этот невнятный лепет подруги, Поля тихо рассмеялась:

     — Лёля, ты сама-то себе веришь?

     — Он тебе понравился? — спросила Лёля, увильнув от ответа.

     — Никто мне не понравился! — этот прямой вопрос неожиданно сильно разозлил Полю, и она добавила: — Причем здесь симпатия? Мне очень обидно. По-человечески. Его молчание вызывает во мне непонимание и раздражение. Просто я ждала, что он хотя бы позвонит и элементарно скажет «спасибо». Все-таки мы спасли ему жизнь. Я абсолютно ничего не понимаю. Даже его родственники ведут себя более, чем странно. Пытаются избегать расспросов о нем, словно он там уже женился на другой, и теперь все, сгорая от стыда, пытаются скрыть от меня этот факт.

     — Ну ты загнула, — истерично хохотнула Лёля.

     — Но похоже, я требую от людей слишком многого, — задумчиво продолжила говорить Поля. — Ты права, подружка, я что-то совсем раскисла. Но все, хватит хандрить! Я ведь уже большая девочка! И сильная. Так во сколько ты говоришь у нас процедуры?

     — Ну, вообще-то, ты должна быть здесь уже через полчаса, — с недоверием в голосе ответила Лёля.

     — Я буду, — ответила Поля и поднялась с кровати. До показа оставалось всего четыре дня. Послезавтра уже прилетит Гоша, а Нино и Васо обещали быть через трое суток. Все готово к 31 августа, кроме нее самой. Она так долго и кропотливо работала над новой коллекцией, и ничто не должно помешать ей насладиться сполна результатом этой работы. Впереди ее ждет грандиозный праздник, и она должна быть на нем королевой. А для этого ей просто нужно взять себя в руки, встряхнуться и снова стать той Полиной, которой она была всегда: сильной, уверенной в себе и целеустремленной. С этими четкими и ясными установками, она отбросила телефон в сторону и решительно пошла в ванную.

     Милочка выглядела сногсшибательно этим вечером. На ней было короткое золотое платье из парчи и туфли в тон. Легкие светло-русые локоны обрамляли маленькую изящную диадему и придавали всему ее облику какую-то сказочность. В таком образе она очень походила на волшебную фею и, похоже, это сравнение ей было очень даже по душе. Милочка в буквальном смысле слова порхала, и ее упругие локоны, словно пружинки, летали из стороны в сторону. Она наслаждалась всем происходящим: и этим огромным роскошным банкетным залом, полностью оборудованным для предстоящего показа, и торжественной обстановкой, и своей значимостью в глазах все пребывающих и пребывающих гостей. Это был шикарный прием, настоящая феерия! Словно торжественный бал в каком-то сказочном королевстве: свечи в старинных канделябрах; живой оркестр, играющий классическую музыку; ломящиеся от угощений столы и официанты в строгих черных смокингах с серебряными подносами в руках. Милочка и еще несколько ее ассистентов грациозно передвигались среди людей в блистательных вечерних нарядах, строго следя за тем, чтобы гости оставались всем довольны.

     Поля же не выходила из своей гримерки. Она лишь изредка подглядывала в замочную скважину на большое скопление народа в фойе. Официанты плавно лавировали среди гостей, угощая их шампанским в высоких длинных бокалах и канапе. Убедившись в очередной раз, что все в порядке, и что гости выглядят вполне довольными, Полина отвернулась от двери и подошла к окну. На улице уже почти стемнело, вдоль проспекта начинали зажигаться фонари. «Вот и прошло лето. А завтра уже наступит осень…» — грустно подумала Поля и вздохнула. Она чувствовала себя очень странно в эти минуты, и сама себя не понимала, ведь именно этого дня она с таким нетерпением ждала последние полгода. А теперь ей совершенно не хотелось покидать свое убежище, она пряталась от всех и ждала начала показа, того момента, когда у нее наконец появится возможность выйти наружу незамеченной. Хотя разве это возможно сегодня? … В дверь постучали. Поля отошла от окна и обреченно повернула ключ в замке.

     — Полиночка Сергеевна, ну что же Вы? Пойдемте! — симпатичное личико «золотой» феи Милочки возбужденно улыбалось в дверном проеме. — Сейчас уже все начнется!

     — Милочка, я тебе полностью доверяю, — равнодушно ответила ей Поля, но слова эти пришлись «фее» совсем не по вкусу, и она недовольно сморщила свой носик, услышав их.

     — Вы с ума сошли?! — искренне возмутилась она. — Пойдемте! Вы должны сами за всем следить и контролировать. А если вдруг что-то пойдет не так, как Вы задумали? Я же себе потом этого вовек не прощу!

     — Хорошо, — нехотя согласилась с ней Полина и сунула босые ноги в туфли на высоких каблуках цвета лунного камня, сиротливо стоящие у стены. — Ты права. Хотя я не пойму, что может пойти не так?

     Шумная толпа уже покинула фойе и прошла в зал для показа, послышались первые громкие и приветственные слова ведущего, а потом бурные аплодисменты. Заиграла ритмичная композиция. Поля и Милочка зашли в гардеробную, где уже томились разодетые модели. При виде своего модельера девушки в шикарных вечерних нарядах, как по чьему-то тайному приказу, зааплодировали. Поля смущенно улыбнулась, слегка поклонилась и негромко произнесла:

     — Ну что ж, дорогие мои, вы прекрасны. И я желаю всем нам удачи сегодня! — и модели снова захлопали в ладоши. В это время в комнату влетел взмыленный администратор и с выпученными глазами выкрикнул:

     — Ну все! Начали! Первая пошла!

     И первая девушка в бежевом шифоновом платье, расшитом мелкими, словно капли дождя, стразами, мягко приподняла спадающий до самого пола подол и летящей походкой взошла на подиум…

     ***

     — Все великолепно, — прошептала Поля и сжала руки на груди, глядя на свою последнюю модель в свадебном платье из тонкого французского кружева. Именно она должна была закрывать сегодняшний показ, и девушка уже нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Напоследок Поля критично осмотрела ткань со всех сторон, но убедившись, что никаких изъянов нет, и что платье сидит идеально, удовлетворенно вздохнула и мысленно перекрестила девушку-модель. И буквально уже через минуту та, словно белая лебедь, горделивой и одновременно невинной походкой ступила на подиум. Остановившись на секунду и дав возможность фотографам сделать несколько снимков, она пошла вперед по подиуму. В ярком свете софитов казалось, будто она и не идет вовсе, а плывет по воздуху, настолько легки были ее шаги. Зрители завороженно наблюдали за плавными, изящными движениями модели и за волшебным мерцанием драгоценных камней на ее роскошном платье. Белоснежное кружевное платье каким-то невероятным образом струилось и играло на точеной фигуре девушки, и когда она снова остановилась, приняв красивую позу, зал взорвался бурными аплодисментами. Модель приняла еще пару эффектных поз, элегантно развернулась и пошла обратно.

     — И теперь! — закричал ведущий, пытаясь перекрыть громким голосом нарастающий шум в зале. — Встречаем создательницу этой волшебной коллекции. Неподражаемая Полина Власова!

     — Идите, — мягко подтолкнула своего босса Милочка. — Ну же.

     И Поля, оправив по бедрам свое узкое длинное платье цвета лунного камня с неимоверным разрезом на правой ноге, глубоко вздохнула, улыбнулась и пошла вперед.

     Аплодисменты не умолкали, гости поднялись со своих мест и рукоплескали стоя, повсюду сверкали вспышки фотоаппаратов. Поля шагала строго по центру, а с обеих сторон от нее шли модели и тоже хлопали. На подиум полетели цветы, и бедным девушкам даже пришлось уворачиваться от них. В зале царила радостная и торжественная атмосфера. Волшебный бал удался! Настроение у всех присутствующих было просто замечательное. В эти минуты Полина чувствовала себя бесконечно счастливой и в то же время очень усталой. Она всматривалась в лица гостей и ослепительно улыбалась им, махала рукой и посылала воздушные поцелуи. Яркие вспышки слепили ее, но она уверенно делала шаг за шагом, кланялась и между тем с надеждой скользила по лицам присутствующих. Множество незнакомых и восторженных взглядов буквально поедали ее стройный высокий силуэт в длинном переливающемся платье. Среди толпы она заметила свою плачущую маму и помахала ей рукой, а вот рядом с ней и папа тоже чуть не плачет… они очень гордятся ею, своей дочерью… а вот тетя Лена и дядя Дима, двоюродные сестра и брат, все стоят и аплодируют ей. А вон там Нино под руку со своим огромным чернобровым мужем Васо, рядом с ними Лёля, Гоша и Марик — все смотрят на нее с обожанием и неприкрытой гордостью. Она задержалась напротив них, рассмеялась и послала воздушный поцелуй. Затем, приняв несколько поз для фотографов, развернулась и пошла обратно, скользя глазами по другой половине зала. Как много знакомых улыбающихся лиц… Да это же госпожа Кассандра! Все-таки она нашла время и тоже пришла сегодня. Таинственная черноволосая женщина в длинном темном платье загадочно улыбалась и показывала вверх большим пальцем правой руки, что могло означать только одно — ей все очень и очень понравилось. Поля замедлила шаг и поклонилась ей. Та в ответ тоже поклонилась и стала хлопать в ладоши. Поля весело засмеялась и пошла дальше. И тут она заметила Романа Филипповича с огромным букетом белых цветов. Его синие глаза лучезарно улыбались ей. Рядом стояла Регина в узком черном платье и, пытаясь привлечь к себе ее внимание, махала обеими руками. В сердце у Полины что-то больно защемило, ноги чуть было не подкосились, но через силу она все-таки тоже улыбнулась им. Они были одни…

     Вернувшись к началу подиума и подождав, чтобы модели первыми покинули его, Поля снова повернулась к своим зрителям и помахала им обеими ладонями. Ассистенты уже собрали раскиданные букеты и положили разноцветный благоухающий ворох цветов к ее ногам. Поля в последний раз поклонилась, ослепительно улыбнулась и ушла за кулисы.

     — Это было грандиозно! — Лёля схватила в руки букет из белых роз и закружилась с ним по просторной гримерке.

     Показ закончился минут тридцать назад, и в продолжение вечера, в фойе для всех желающих был организован праздничный фуршет. Громко играла музыка, и гости, разгоряченные яркими впечатлениями и шампанским, с удовольствием веселились. Переговорив с самыми близкими людьми, дав несколько коротеньких интервью, Полина в сопровождении своих друзей удалилась в эту отведенную лично для нее комнату, чтобы немного передохнуть и привести себя в порядок.

     — Ошеломительный успех! И столько прессы!

     — Да-а-а, ты у нас просто умница, Полюша! — глаза Нины возбужденно сверкали. Они с Васо сидели на мягком кожаном диване и крепко держались за руки. — Так здорово! Я сегодня будто бы в сказке побывала. А тебе понравилось, милый?

     — Очэн, — отозвался ее крупный белозубый грузинский муж. — Я рад, что успэл. Полынка — ты молодэц!

     — Спасибо, дорогие мои, за вашу поддержку! — воскликнула Полина, опустила голову и неожиданно для всех, да и самой себя, тихо заплакала. Напряжение последних дней вырвалось наружу. Она чувствовала себя почти счастливой, но в то же время бесконечно усталой. Будучи по жизни очень сильной женщиной, сейчас она остро ощущала, как ей на самом деле надоело быть таковой. Как же ей хотелось снова стать маленькой девочкой. Как же ей хотелось любви и заботы. Одновременно она была и счастлива, и глубоко несчастна. В глубине души она надеялась, что тот, кого она так ждала, все же найдет время и приедет к ней сегодня. Но чуда не произошло…

     — Полечка, ты что? Что с тобой? — испуганно вскрикнула Лёля, бросила цветы и подскочила к подруге. Нина тут же поднялась с дивана, тоже подошла к Полине, нагнулась и крепко обняла ее за плечи.

     — Ну что же ты плачешь, глупышка? — она ласково чмокнула ее в щеку. — Переволновалась?

     — Наверное, — всхлипнула та и погладила руки обнимающих ее подруг. — Просто устала.

     — Нам нужно выпить немного вина, и ты сразу же расслабишься! — заявила Лёля со знанием дела и вытерла слезы под глазами подруги. — Я попрошу Гошу, и он отвезет нас в какой-нибудь ресторанчик, хорошо?

     — Хорошо, — согласилась Полина. — А где он? И где Марик?

     — Они повезли Регину с Романом в гостиницу, — невозмутимо ответила Лёля. — Ты говорила с ними?

     — Да, немного, — уныло отозвалась Поля. — Они поздравили меня и подарили свой букет. Потом извинились, что оба Филиппа приехать не смогли, так как у них там возникли какие-то неотложные дела, и быстро попрощались.

     — Хм, — нахмурилась Нина. — Как-то это не очень красиво с их стороны.

     — Ай ладно, — Поля махнула рукой и выдавила улыбку. — А что, Лёль, кажется твои мальчики отлично ладят?

     — Кажется, да, — ласково ответила Лёля и тоже чмокнула подругу в лоб. — Они общаются как ровесники, как два друга. Гоша не пытается акцентировать внимание на том, что он старше и умнее, и я ему за это бесконечно благодарна.

     — И все-таки я не пойму, в чем дело? — недоуменно продолжила Нина, не желая менять тему в отличие от своих подруг. — Я ведь тогда уехала, и ты мне больше так ничего и не рассказала…

     — Потому что не о чем рассказывать, Нина.

     — Он что, так и не позвонил тебе?

     — Ни разу, — пожала плечами Поля, пытаясь изобразить равнодушие.

     — Это вообще не укладывается в моей голове! — Нина оторвалась от плеча подруги и возмущенно скрестила руки на груди. — Порядочные люди так не поступают!

     — С другими, может, и нет, — вздохнула Поля. — А со мной поступают.

     Васо неуклюже завозился на диване и, взяв в руки журнал, сделал вид, что вовсе не подслушивает женский разговор. Лёля тоже отпустила Полину, подняла брошенный на пол букет белых роз и все-таки поставила его в вазу.

     — Послушай, Полюша, не кипятись ты раньше времени, — певучим голосом произнесла она, поправляя розочки в букете. — Возможно, все совсем не так, как ты думаешь.

     — А я никак и не думаю, — буркнула ей в ответ Полина. — Я просто чувствую себя каким-то хомячком. Меня словно достали из клетки, поигрались со мной, а потом засунули обратно, да еще и дверь закрыли…

     В этот момент в дверь громко постучали, и через секунду в комнату просунулось сияющее лицо «феи» Милочки.

     — Полина Сергеевна, можно? — и не дожидаясь разрешения, она легко проскользнула в комнату, пряча что-то за своей спиной. Полина вновь залюбовалась ее волшебным образом, который был продуман ими обеими до мелочей и необыкновенно шел жизнерадостной девушке. И вот теперь, во всей своей красе она стояла в пяти метрах от своего босса, сияла как медный чайник, и таинственно глядела на нее. — Полиночка Сергеевна, вам тут просили передать кое-что…

     С этими словами она вытащила из-за своей спины объемную квадратную коробку белого цвета перевязанную золотой лентой.

     — Что это? — удивленно спросила Полина и нерешительно взяла коробку из рук своей помощницы. Милочка ничего не ответила и лишь загадочно улыбнулась. Полина развязала ленту и сняла с коробки крышку.

     — О… — только и смогла произнести она, не отрывая взгляда от того, что там лежало. А это было платье. Белоснежное свадебное платье из редчайшего французского кружева с корсетом, отделанным драгоценными камнями… Это было ее свадебное платье. Не отрывая растерянного взгляда от своего собственного творения, Полина едва слышно прошептала: — Что это значит? Я ничего не понимаю…

     — А то и значит, что сразу же после показа это платье купил один очень презентабельный мужчина и попросил меня преподнести его Вам в подарок.

     — Какой еще подарок? — снова не поняла Полина и в изумлении подняла глаза на Милочку. — Зачем? Это же мое собственное платье…

     — Там еще записочка, — Милочка ткнула своим тоненьким пальчиком в левый край коробки, и Полина без труда вынула оттуда записку, в которой размашистым четким почерком было написано:

     «Мой милый ангел! Этот шедевр не должен принадлежать никому, кроме тебя. И в нем ты будешь самой прекрасной из всех невест на нашей с тобой свадьбе».

     — Кто… — прочитав эти строки, Поля побледнела. У нее затряслись руки, и коробка с платьем упала на пол. — Кто это передал?

     — Один очень красивый молодой человек, — невозмутимо ответила Милочка.

     — Где… он?

     — Кажется, он уже ушел.

     — Как ушел?! — воскликнула Поля и резко вскочила со своего стула. В отчаянии она посмотрела на Нину, которая выглядела удивленной ничуть не меньше, а потом перевела взгляд на Лёлю. Та же, наоборот, сидела на краю стола в расслабленной позе и довольно улыбалась. Эта невозмутимость поразила Полину до глубины души, и она воскликнула: — Лёля! Как же ты… Он был здесь, и ты все знала?! Знала с самого начала?! Видела, как я переживаю, и ничего мне не сказала!

     С этими словами она наспех сунула ноги в туфли и, не дожидаясь оправданий со стороны подруги, бросилась прочь из комнаты. Она бежала по огромному банкетному залу, переполненному людьми. Здесь было очень душно и шумно; играла музыка, отовсюду слышались громкие голоса и смех. Журналисты то и дело преграждали ей путь, фотографировали и пытались взять интервью, но она старалась не задерживаться ни на секунду. Мимо мелькали знакомые и незнакомые лица, но среди них она искала лишь одно единственное… Спотыкаясь, извиняясь, то и дело налетая на людей, она все-таки нашла выход из этого бесконечного здания, неуклюже толкнула огромные стеклянные двери и, миновав их, выскочила наружу…

     На улице уже совсем стемнело и заметно похолодало. Чувствовалось приближение осени… Порыв пронизывающего ветра, обдав с головы до ног, стал нещадно трепать ее светлые волосы и тонкое платье… Поля инстинктивно обхватила себя ладонями за плечи. Вечерние фонари ярко освещали все вокруг. Прямо перед ней, на расстоянии всего лишь нескольких ступеней, с огромной корзиной красных роз у самых ног, стоял красивый молодой человек в черном костюме и белой рубашке. Он был высокий, и костюм отличного кроя удачно скрадывал его все еще достаточно худое телосложение, но выглядел он превосходно. Красивое лицо заметно поправилось, и на нем появился здоровый румянец, а ярко-синие глаза улыбались и загадочно сверкали в свете вечерних огней. Рядом с ним стояли двое: Гоша со скрещенными на груди руками и такой же важный Марик в маленьком черном смокинге с бабочкой на груди.

     — Ты… — едва слышно прошептала Поля, и сердце ее чуть было не выскочило из груди.

     — Здравствуй, — улыбаясь, произнес молодой человек, и это был тот самый Филипп, с которым она так мечтала познакомиться: здоровый, улыбчивый и полный жизни парень с фотографии. Поля задумчиво разглядывала его и не произносила больше ни слова. Она поймала себя на мысли, что впервые услышала его голос, который оказался именно таким низким и приятным, как она себе и представляла.

     — Я не мог не приехать, — продолжил между тем Филипп, выдержав некоторую паузу. — Только наша встреча не должна была стать обыденной. Я был уверен, что ты пойдешь искать меня… и найдешь.

     Полина молча смотрела на него и лишь тяжело дышала. Она не чувствовала в себе сил, чтобы ответить. Полностью вымотанная событиями, мыслями и своими душевными терзаниями, она просто смотрела на него и никак не могла разобраться сама в себе, не могла понять, что же чувствует. С одной стороны, она была очень рада тому, что ошибалась, когда подумала, что он забыл о ней. Но с другой, обида и горечь пережитого одиночества… все то, что ей пришлось испытать из-за него, с лихвой перекрывали положительные эмоции. И Филипп, казалось, почувствовал это, лицо его стало абсолютно серьезным; он сделал пару шагов ей навстречу и проговорил:

     — Я знаю, почему ты молчишь. И догадываюсь, что происходит в твоей душе. И я не имею права требовать от тебя иной реакции. Нам просто необходимо обо всем поговорить. Пойдем со мной, — и с этими словами он протянул ей свою правую руку.

     Полина не шевельнулась, внешне сохраняя холодное спокойствие. Но внутри нее бушевали противоречивые мысли, которые разрывали ее голову на части. Как же ей хотелось поверить ему, как хотелось пойти с ним! Но одновременно, привыкшая прислушиваться к здравому смыслу в любой жизненной ситуации, она испытывала нерешительность и даже страх. В этот момент за ее спиной распахнулись стеклянные двери, и на улицу выскочили несколько журналистов. Обнаружив перед собой главную героиню сегодняшнего торжества, они несказанно обрадовались и начали бесцеремонно щелкать затворами своих фотоаппаратов:

     — Полиночка, пожалуйста, повернитесь!

     — Всего пару снимков для нашего журнала. Улыбнитесь!

     — Полина, скажите, Вы довольны сегодняшним показом?

     Поля оглянулась на них, затем вновь повернулась к Филиппу и испуганно посмотрела ему в глаза.

     — Уйдем отсюда, — настойчиво попросил он, и она, словно кто-то невидимый толкнул ее в спину, решительно сбежала вниз по лестнице и ухватилась за его руку.

     — Куда? — взволнованно прошептала она.

     — Это уже неважно, — ответил Филипп и добавил: — Главное, чтобы там мы были одни.

     С этими словами он снял свой пиджак и, накинув его на плечи продрогшей девушке, привлек ее к себе. И это было так неожиданно, так близко, … и так ей нужно, что Поля чуть не задохнулась от нахлынувших волной чувств и не стала сопротивляться. Она прижалась к нему всем телом, прильнула щекой к его груди и закрыла глаза. Его сердце билось сильно и громко, как часы в тишине комнаты, а от тела исходило такое тепло, что Полина неожиданно почувствовала прилив необычайного спокойствия. Ей было непередаваемо хорошо в эти минуты, и она чувствовала, что этот мужчина сможет позаботиться о ней, что он сможет укрыть ее от всего мира своими крепкими объятьями. Журналисты, получив возможность сделать еще более интересные кадры, радостно крутились вокруг них и беспрерывно щелкали фотоаппаратами.

     — Но почему… — прошептала Полина, не открывая глаза. — Почему вы все так поступили со мной?

     — Прости нас, красавица, — ответил вместо друга Гоша, деликатно молчавший до этой минуты. — Мы просто хотели сделать тебе сюрприз.

     — Сюрприз?! — переспросила Поля и, почувствовав, что начинает злиться, открыла глаза. Она смерила Гошу гневным взглядом с головы до ног, но тот лишь рассмеялся, поднял ладони вверх, показывая, что сдается и добавил:

     — Ребята, вам лучше уехать прямо сейчас. Уверен, что уже через пять минут здесь будет вдвое больше журналистов, — с этими словами он развел руки в стороны и громко крикнул: — Все, господа, фотосессия окончена! Выключайте, пожалуйста, свои камеры!

     Филипп молча кивнул и, продолжая обнимать Полю за плечи, повел ее к припаркованному с другой стороны улицы черному автомобилю. Устроившись на переднем сидении, Полина посильнее укуталась в большой пиджак из плотной ткани и бросила усталый взгляд в сторону Гоши с Марком. Высокой статный брюнет, держа в одной руке огромную корзину с красными розами, а в другой маленькую ладошку рыжего мальчугана, целеустремленно поднимался вверх по лестнице. И буквально уже через несколько секунд оба они исчезли за большими стеклянными дверями. Филипп сел за руль и включил двигатель:

     — Замерзла? — спросил он, заботливо взглянув на Полю, и от этого пронзительного взгляда по спине ее побежали мурашки.

     — Немного, — отозвалась она, с интересом и некоторым стеснением поглядывая на его мужественный профиль. Ей до сих пор не слишком верилось в то, что все это происходит именно сегодня и именно с ней. Стоило ей только отпустить прошлое, смириться с ситуацией, вернуться к своему привычному образу жизни, как судьба вновь решила испытать ее на прочность. Такой устойчивый внутренний мир, который она создавала и укрепляла год за годом, вдруг перевернулся с ног на голову, спутав в одночасье все ее мысли. Теперь ей было страшно… и одновременно безумно интересно! В глубине души она без сомнения чувствовала ликование… горячее, едва сдерживаемое, предательское счастье. Он все это время думал о ней, он не забывал!

     — Тогда я включу печку, — проговорил он тихим и приятным голосом, вызывающим непонятную ответную дрожь в ее груди. — Сейчас ты быстро согреешься.

     Из-под полуопущенных ресниц она следила за его губами, пока он произносил эти слова, но почувствовав, как от этого затуманивается ее рассудок, как грудь наполняется странным ноющим томлением, и что ей вот уже с огромным трудом удается контролировать свои желания… поспешила поскорее отвести взгляд.

     — Куда мы едем? — тихо спросила Поля, стараясь отвлечься от своих порочных мыслей и больше не смотреть на него. Ее окоченевшее на ледяном ветру тело, действительно, начинало понемногу согреваться. В теплом салоне автомобиля ее разморило, и, устроившись поудобнее в мягком кресле, она откинула голову назад и прикрыла глаза. На самом деле ей было абсолютно все равно, куда он везет ее. Ей было хорошо и спокойно в эти минуты. Наконец расслабившись, она отпустила все сомнения и тревоги в прошлое. Тот, о ком она думала все последнее время… тот, кто каким-то непостижимым образом забрал частичку ее сердца… этот человек был здесь, рядом с ней. И она чувствовала его притягательный запах, ощущала его тепло… такое незнакомое, пугающее и в то же время такое близкое и родное… и это было странно и прекрасно одновременно.

     — Здесь недалеко, — негромко пообещал Филипп и включил музыку. Из колонок полилась какая-то тихая, очень приятная лирическая мелодия, и, убаюканные мысли Полины, стали раскачиваться ей в такт до тех пор, пока полностью не превратились в дым…

     ***

     «Это был сон?! — испуганно пронеслось в ее голове, и от этих слов захотелось плакать. — Мне все приснилось?» Некоторое время она не открывала глаза, боясь окончательно проснуться и разочароваться, убедившись в правоте своих мыслей. Но, ощутив рядом с собой какое-то движение, она стремительно распахнула глаза и уставилась на красивое улыбающееся лицо человека, ставшего для нее в короткий срок кем-то большим, чем просто знакомый.

     — Ты мне снишься? — недоверчиво прошептала Поля, и он, тихо рассмеявшись над ее словами, придвинулся ближе. Теперь он был так близко, что она ощущала на своей щеке его теплое дыхание. Голова словно опьянела от этой близости и пошла кругом. Ей вдруг безумно захотелось поднять руку и провести кончиками пальцев по его щеке, безумно захотелось поцеловать эти чувственные улыбающиеся губы. Но, вновь испугавшись своих слишком уж откровенных желаний, она резко отпрянула и буквально заставила себя «протрезветь».

     — Прости, я не хотел разбудить тебя, — синие глаза словно ласкали каждую черточку ее лица. — Я просто на тебя смотрел…

     — Смотрел на меня? — озадаченно переспросила Поля и, окончательно проснувшись, подняла голову. — Кажется… кажется, я уснула.

     — Да.

     — И долго я спала?

     — Совсем нет. Минут пятнадцать, не больше. Ты устала.

     — Устала, — подтвердила Поля, пытаясь прислушаться к собственным ощущениям. Легкий, короткий сон значительно придал ей сил, мысли стали намного свежее и прозрачнее. Вот только желудок предательски сжимался в тугой узел, напоминая о том, что она практически ничего не ела в течение всего этого суматошного дня. И даже на фуршете, где было достаточно угощений, так ни к чему и не притронулась. Словно прочитав ее мысли, Филипп выпрямился и деликатно поинтересовался:

     — Ты голодна? — и после того, как она смущенно кивнула, выключил двигатель автомобиля и сказал: — Тогда пойдем ужинать. А заодно и поговорим обо всем.

     Ей понравилось то, как он произнес эти слова: ласково, но в то же время твердо и решительно, деликатно давая понять, что он главнее и намного сильнее, но на него можно положиться. И она в этом ни капли не сомневалась. Так получилось, что она уже многое знала о нем: о его жизни, о его характере, о его интересах и пристрастиях. И даже то, что никто никогда не должен был узнать, она теперь знала. И это было удивительно. Поля с интересом смотрела на него, когда он подавал ей руку из машины, и чувствовала сильнейшее притяжение, даже какое-то пугающее ее саму желание близости. Он был чертовски привлекателен и наверняка желанен для противоположного пола, но было в нем нечто такое родное и глубокое, что принадлежало только ей одной. Она это понимала, но в то же время, каждый раз встречаясь с ним взглядом, безумно смущалась и отводила глаза.

     Филипп привел ее в небольшой, но весьма уютный ресторанчик с необычным дизайнерским интерьером. Внутри все было выполнено в стиле уличного кафе: клумбы с живыми цветами, искусственный водопад прямо посередине зала, чугунные скамейки с мягкими подушками и пледами. В ресторанчике царил приятный для глаз полумрак, и над каждым столиком возвышался свой собственный «уличный фонарь». Девушка-администратор встретила молодых людей у входа и, упорно делая вид, будто бы вовсе не обращает внимания на экстравагантное, переливающееся перламутром платье Полины и в особенности на ее вызывающе глубокий разрез, проводила их к свободному столику, который располагался прямо у огромного окна в полный рост. Отсюда было очень удобно наблюдать за всем, что происходило как в зале, так и на улице.

     — Уютное местечко, — с интересом осматриваясь, заметила Полина и присела на стул, придерживаемый Филиппом. — Ты уже бывал здесь раньше?

     — Да, — коротко ответил тот и сел напротив. — Как человек, принадлежащий к семье рестораторов, думаю, что не особо удивлю тебя тем, что я очень придирчив к любой кухне.

     — Не удивишь, — согласилась девушка.

     — Но должен отметить, что здесь очень хорошо готовят.

     — Тогда посоветуй, что мне выбрать, — попросила Поля, открыв кожаную книгу с меню, и стала делать вид, что внимательно ее изучает. На самом деле, она так волновалась, что все буквы расплывались перед ее глазами, и она практически ничего не могла прочитать.

     — Конечно посоветую. Попробуй мраморную говядину. Здесь она подается с овощным рагу и безупречным кисло-сладким соусом.

     — Хорошо, — согласилась девушка, продолжая делать вид, что читает. — Я доверюсь тебе.

     — Доверься, пожалуйста. Я только этого и желаю, — как-то странно произнес Филипп. Это заставило Полину все же оторвать глаза от меню и, встретившись с его серьезным прямым взглядом, она поняла, что это не шутка.

     — Что-то не так? — спросила она, с трудом скрывая свое волнение. Он был необычайно привлекателен и свеж в приглушенном освещении зала. Белоснежная рубашка с расстегнутым на несколько пуговиц воротом приятно оттеняла его слегка загорелую кожу и глубокий синий цвет глаз. Филипп задумался на мгновение; ей показалось, что он хочет сказать что-то очень важное, но вместо ответа молодой человек неожиданно улыбнулся, и маленькие лучики молниеносно разбежались в разные стороны от его глаз. И эта улыбка была такая теплая и искренняя, что Поля, глядя на него, невольно разулыбалась в ответ. Первый лед был растоплен. Он взял ее маленькие ладони в свои большие, горячие и мягко произнес:

     — Ты смущаешься, Поленька, и я это прекрасно вижу. Но я постараюсь это исправить, так как хочу, чтобы тебе со мной всегда было хорошо. И я хочу, чтобы ты доверяла мне. Но для этого мы должны быть предельно откровенны друг с другом. Мне кажется, что тебя что-то тревожит? Пожалуйста, не нужно молчать.

     — Я… я не знаю, что и сказать, — неуверенно отозвалась Полина после некоторого замешательства. — Ты действительно хочешь знать, что меня тревожит? Хм… это не просто… наше с тобой знакомство произошло не совсем обычно… и теперь мне сложно понять, как себя вести с тобой, Филипп. Вроде бы мы через столько всего прошли вместе, но при этом совершенно не знаем друг друга.

     — Да, ты права. Но ведь у нас впереди целая жизнь для того, чтобы узнавать друг друга, не так ли? Если ты, конечно, не будешь против… То, что произошло между нами не поддается никакой логике и никакому объяснению. Я до сих пор ломаю голову над тем, как ты вообще нашла меня, как смогла понять, что со мной происходит. Но я знаю одно — только благодаря тебе я сегодня жив. Я этого никогда не смогу забыть и всегда буду благодарен тебе за это!

     — Нет, не надо меня благодарить, — смущенно попросила Поля и почувствовала, как кровь приливает к щекам. — Любой нормальный человек на моем месте поступил бы так же.

     — Не думаю, — с сомнением покачал головой Филипп, — Ты оставила все дела, вышла из своей зоны комфорта и так самоотверженно рисковала ради абсолютно незнакомого человека. Это ведь правда. Я для тебя просто незнакомец… был.

     — Был, — подтвердила Поля его последние слова и, подозрительно прищурившись, поинтересовалась: — Но, как оказалось, я для тебя совсем не была незнакомкой?

     Филипп кивнул головой и тихо рассмеялся. В этот момент к их столику подошел высокий худощавый официант, и Поля, словно чего-то испугавшись, высвободила свои руки. Наблюдая за ее реакцией, Филипп сделал заказ, прибавив к нему еще бутылочку какого-то французского вина; официант записал все в свой блокнот, вежливо уточнил некоторые детали и удалился.

     — Так, значит, ты обо мне теперь все знаешь? — синие глаза вспыхнули азартом.

     — Кое-что знаю, — кокетливо отозвалась Поля, поймав его настроение. — Но только то, что было рассказано твоим другом при мне…

     — Гоша слишком много болтает!

     — Согласна. Ну, так может ты все-таки объяснишься? Почему же, имея столько возможностей, ты так и не подошел ко мне?

     Филипп тяжело вздохнул, снова накрыл ее руки своими и, задумчиво разглядывая их, проговорил:

     — Мне нет оправдания. Я и сам не знаю, почему. Столько раз я мечтал вот об этом… сидеть напротив и просто смотреть в твои глаза. Каждый раз ехал в этот город с твердым намерением подойти, познакомиться наконец! И каждый раз, завидев издалека твое красивое, но всегда такое серьезное и неприступное лицо, робел словно мальчишка. Не знаю, может, это и был страх. Может, подсознательно я боялся наткнуться на равнодушие, на холодность с твоей стороны. Боялся не заинтересовать тебя, не понравиться что ли. Ты ведь какая-то необыкновенная девушка…

     — А это какая-то слабая позиция для такого мужчины, как ты. Кто не рискует…

     — Знаю, знаю, — вновь тихо рассмеялся он. — Все знаю. И мне стыдно оправдываться перед тобой за собственную глупость… и трусость, абсолютно не присущую мне в других обстоятельствах. Но, похоже, судьбой нам было уготовано несколько иное знакомство?

     В этот момент официант снова подошел к их столику, и Филипп вынужден был замолчать. Худощавый молодой человек с серьезным, сосредоточенным лицом расставил перед ними приборы и блюда с аппетитной едой, затем ловкими движениями разлил красное вино по бокалам и, пожелав приятного вечера, вновь исчез из виду.

     — Выпьем за нас, — Филипп поднял свой бокал и с нежностью взглянул на Полину.

     — За нашу первую нормальную встречу, — поддержала его девушка и, чокнувшись бокалами, они сделали по глотку густого сладкого вина, после чего оба приступили к ужину.

     — Как ты себя теперь чувствуешь? — неожиданно поинтересовалась Поля, словно вспомнив о чем-то важном, и отложила вилку в сторону.

     — Что? — не понял ее Филипп и снова сделал глоток вина.

     — Как твое здоровье? — пояснила она свой вопрос.

     — Вполне. Левон Теймурович отпустил меня, но предупредил, что придется еще полечиться некоторое время.

     — Это хорошо. Значит, все в порядке. Тогда ответь мне, пожалуйста, — Полина сжала свои ладони под столом, несколько секунд подбирала слова, а затем решительно спросила: — почему ты все это время молчал? Прошел уже целый месяц с нашей последней встречи в больнице, и я ждала от тебя звонка… или хотя бы одной смс-ки, хоть какой-то весточки.

     — Ты действительно ждала? — недоверчиво переспросил Филипп; ее вопрос, по всей видимости, огорчил его.

     — Каждый день, — с трудом выговорила она, вспоминая свое недавнее подавленное состояние.

     — Прости…

     — Не надо извиняться. Просто объясни, почему?

     — Хорошо. На самом деле, когда ты уехала, — он откинулся на подушки и нервно провел левой ладонью по своим коротко остриженным волосам, — и после того поцелуя… — в этот момент Полина залилась краской, вспомнив о своем неожиданном приступе смелости, но он, не замечая этого, продолжал: — я не находил себе места. Мне кололи успокоительное, так как я постоянно требовал телефон. Я так хотел поговорить с тобой, но и врач, и дед, и мой отец в один голос твердили, что мне нужно немного подождать, окрепнуть и не тратить силы зря. Они не давали мне позвонить. И Гошу, моего лучшего дружка, тоже подговорили. А потом, в какой-то из дней я наконец самостоятельно поднялся с кровати… и увидел себя в зеркале… я несколько минут не мог оторвать взгляд от того, что я там увидел… это было что-то жуткое… это был совсем не я, а какое-то тощее, жалкое существо. Мне стало противно, я сам у себя вызывал отвращение и не мог смотреть на свое отражение. И я не хотел, чтобы ты меня видела таким.

     — Но я видела!

     — А эти мысли угнетали меня еще больше! Я решил, что появлюсь в твоей жизни снова только тогда, когда окрепну и приведу себя в нормальное состояние.

     — Ты считаешь, что для меня это было важно? Ради этого стоило молчать целый месяц?

     — Нет, я так не считаю. Но пойми, просто я — мужчина и не должен вызывать у женщины такое чувство, как жалость.

     — Но ведь это было так жестоко по отношению ко мне!

     — Я знаю…

     — Но почему же тогда твои родные ничего мне не сказали, не посчитали нужным объяснить твое странное поведение?

     — Это я попросил их ничего не объяснять. Решение было принято, и я озвучил им, что буду делать все, что потребуют врачи, так как хочу скорее поправиться и сам приехать к тебе. Я хотел удивить тебя.

     — Удивить меня… какое странное и жестокое решение… ты ведь совсем не подумал, как себя буду чувствовать я все это время.

     — Не знаю, Поля, возможно так и есть. Жестоко и эгоистично. Но на тот момент я так решил. Самому себе поставил условие, что появлюсь в твоей жизни снова только сильным человеком, достойным твоего внимания.

     — Боже, как сложно ты говоришь! — Поля тяжело вздохнула, вся сжалась и посильнее укутала плечи в плотную ткань пиджака. — Мне этого все равно не понять. Для меня это всего лишь какие-то глупые мужские принципы. Ты человек, который достоин моего внимания в любом случае, независимо от того, как ты выглядишь!

     И она замолчала, пытаясь совладать со своими эмоциями. Филипп тоже молчал и прямо смотрел на нее, давая возможность ей самой успокоиться и привести свои мысли в порядок.

     — Хотя должна признать, что… — наконец произнесла она. — Сколько килограммов ты набрал за этот месяц?

     — Десять, — улыбнувшись, ответил Филипп. Она больше не злилась, и это невероятно обрадовало его.

     — Десять? Хм… неплохо, — удивленно заметила Поля. — Так вот я должна признать, что эти килограммы тебе к лицу.

     — Спасибо, — и с этими словами он потянулся за ее руками, вновь взял их в свои горячие ладони и чувственно сжал, отчего по спине ее побежали сотни тысяч приятных мурашек. — Осталось набрать еще столько же, и я вернусь к своей прежней форме.

     — Ну что ж, начинай прямо сейчас. Давай наконец ужинать! — весело скомандовала Поля, высвободила свои руки, подняла бокал с вином и произнесла: — У меня есть тост. Я хочу выпить за жизнь, за самое главное, что у нас есть!

     Филипп покачал головой в знак своего несогласия с ней, взял бокал и ответил:

     — Нет, моя милая, ты ошибаешься, это не самое главное, что у нас есть. Главнее всего — любовь. И за это бесценное, чистое чувство не жалко и жизнь отдать. Выпьем за любовь!

     Полина не стала возражать, потому что его слова оказались куда более убедительными, чем ее собственные. Они снова чокнулись, выпили немного вина и приступили к еде, задумавшись каждый о своем. Мысли Поли неожиданно вновь унесли ее к событиям недавнего прошлого, невольной участницей которых она стала. Ей захотелось расспросить Филиппа о Зимане, о ее сестре Зое, но как следует поразмыслив, она решила не портить этот романтический ужин неприятными разговорами и оставить их на потом.

     — Поля, — тихо позвал Филипп, и она, оторвав глаза от своей тарелки, внимательно посмотрела на него, — Можно мне спросить тебя кое о чем?

     — Конечно, — кивнула она.

     — Если не захочешь, то можешь не отвечать… Мы ведь с тобой так и не успели познакомиться. Но когда я пришел в сознание, все вокруг твердили о тебе, как о моей девушке, ну… в том контексте, будто бы у нас с тобой уже полноценные отношения.

     — Ну да. Мне пришлось ввести твоих родных в заблуждение для того, чтобы подобраться к тебе.

     — Подобраться ко мне? — он выглядел весьма озадаченным. — Но… я просто никак не возьму в толк, как ты вообще узнала обо мне? Откуда?

     Полина задумалась над тем, что ответить. Этот вопрос в очередной раз поставил ее в тупик, но выдумывать что-то и выкручиваться ей больше не хотелось, поэтому без лишнего лукавства она честно ответила:

     — Из моих снов.

     — Из снов? И что это значит?

     — Я видела сны о тебе.

     Услышав это, его лицо словно просветлело, а губы тронула едва заметная улыбка. Безусловно ему приятно было услышать подобные слова из уст девушки, к которой он столько месяцев питал безответные чувства. Нечто такое интимное и личное было в них, подтверждающее то, что и она не совсем равнодушна к нему. Но когда смысл сказанного все-таки дошел до его сознания, и безмятежное выражение лица вновь сменилось на сомневающееся, он вкрадчиво спросил:

     — Я что-то не очень понимаю… а разве такое возможно?

     — И я не понимаю, но оказывается возможно.

     Филипп задумчиво разглядывал ее лицо, пытаясь представить себе то, о чем она говорила.

     — Кажется, Гоша тоже что-то рассказывал мне о твоих снах, но я на тот момент не придал значения его словам.

     — Гоша слишком много болтает! — возмущенно воскликнула Полина и улыбнулась.

     — Это точно, — подтвердил Филипп и добавил: — И все же, что это были за сны?

     — Сны, в которых ты просил о помощи.

     — Я? Удивительно. Но я ничего…

     — Неужели ты хочешь сказать, что не имеешь к этому никакого отношения?! — изумленно прервала его Полина на полуслове. — Неужели ты не пытался проникнуть в мое подсознание каким-то сверхъестественным путем, силой мысли или еще как-нибудь?!

     Филипп отрицательно покачал головой и повторил:

     — Я совсем ничего не понимаю. Как же я снился тебе, если ты меня даже никогда не видела…

     — Вот именно! И я задавалась этим же самым вопросом. Но если ты не посылал намеренно в мою сторону никаких магических импульсов, то как тогда «такое» можно объяснить?

     — Хм, не знаю, — Филипп задумчиво постучал указательным пальцем по столу. — Намеренно — нет. Но неосознанно, может быть, все-таки и посылал. Я много думал о тебе. И это были единственные светлые мысли, когда я бродил один по пустому, темному лабиринту.

     — Лабиринт?! — в изумлении прошептала Поля и, запустив пальцы в свои светлые длинные волосы, откинула их назад. — Я ведь тоже была в нем! Именно там я и видела тебя каждый раз! Расскажи, что же с тобой случилось, что ты вообще помнишь об этом?

     — Да я толком ничего не помню, — после минутного раздумья проговорил Филипп. — Все было обычно, а потом вдруг будто свет померк…, и я очнулся в этом лабиринте. Я был совершенно один, вокруг холод и тишина. Я пытался искать выход, звать на помощь, но меня никто не слышал. Там никого не было, кроме меня. Сначала я ничего не понимал, но потом стал слышать голоса… это были голоса моего отца, деда, друзей и еще много других незнакомых мне голосов… они все словно раздавались откуда-то сверху. Я кричал, я звал их, но все безрезультатно. И тогда я услышал еще один голос. Этот голос принадлежал женщине. Я не сразу узнал ее. Она желала мне смерти. Она говорила, когда оставалась со мной наедине, в подробностях объясняя мне все, что происходит. Со мной… И еще она рассказывала о том, что будет происходить дальше. Тогда я постепенно начал все понимать и осознал, что нахожусь в ловушке. Я был заперт внутри своего неподвижного тела, и как бы я ни старался, не мог управлять им. И что было еще мучительнее — это то, что меня никто не слышал… Отчаяние и одиночество — вот то, что я чувствовал. Страха не было. Мне просто было обидно, что я так много еще не успел сделать. И я начал думать о тебе, вспоминать те редкие встречи, когда любовался тобой украдкой, пытаясь запечатлеть в своей памяти все мельчайшие детали твоей внешности. Я жалел, что так и не посмел подойти, что так и не заговорил… Шли дни, и я по-прежнему понимал все, что со мной происходит: и то, что отец запер меня дома, и то, что Зоя приходит каждый день для того, чтобы вколоть мне очередную дозу медленно действующего яда. Она разговаривала со мной, постоянно напоминая мне причину своих действий… а потом, в один из дней я услышал другой, незнакомый, но очень приятный мне голос. «Это Филипп?» — спросила какая-то девушка, и мой отец, отвечая, назвал эту девушку по имени — Полина. В тот момент внутри меня все перевернулось, и мне захотелось выпрыгнуть из своего тела; я пытался пошевелить хоть одним мускулом, чтобы только ты не ушла, чтобы поняла — я здесь, я все понимаю и все слышу! К сожалению, у меня ничего не получалось. Но ты сама заговорила со мной так, словно знаешь меня. И это было чудо! Твои слова придавали мне сил каждый день. У меня появилась надежда. Ну, а дальше… скорее ты сама расскажешь мне, что было дальше…

     — Расскажу, — произнесла Полина, потрясенная до глубины души всем тем, что только что услышала. — Когда-нибудь. Но только не сейчас. Мне не хочется говорить о чем-то плохом сегодня.

     — Ты права. Мы не станем портить этот особенный вечер дурными воспоминаниями, — согласился Филипп и улыбнулся. — И предлагаю следующий бокал поднять за твой успех!

     — Так ты все-таки был сегодня в зале?

     — Конечно был. И видел показ от начала до конца. Должен отметить, что ты придумываешь просто потрясающие наряды. Особенно мне понравилось последнее платье — свадебное, — и при этих словах его глаза лукаво сверкнули.

     — Да неужели? — Полина, едва сдерживая улыбку, скрестила руки на груди. — И зачем же ты подарил его мне?

     — Зачем? — он сделал вид, что задумался над ее вопросом. — А затем, что я просто не хочу, чтобы это красивейшее платье принадлежало кому-то, кроме тебя самой.

     — Но почему? — искренне удивилась девушка его ответу.

     — Ну, как бы попроще объяснить… просто, когда твоя модель шла в нем по подиуму, — задумчиво ответил Филипп, — мне показалось, что это ты идешь, а не кто-то иной. Я в эти минуты представлял только тебя одну. Помнишь поговорку: «не одежда красит человека…"? Так вот, я понял, что такое прекрасное платье может украсить любую невесту, но само его украсить способна лишь одна единственная девушка… Это как пресловутая туфелька для Золушки — ногу впихнуть в нее смогли многие, а впору она оказалась только одной. Понимаешь о чем я?

     — Если честно, то не очень, — призналась Полина, внимательно выслушав его объяснение. — Так ты предлагаешь мне оставить это платье для себя?

     — Именно.

     — А если кто-то захочет такое же?

     — Сделай похожее, но это не отдавай.

     — Прекрасно, и мне придется хранить его годами…

     — Не думаю, что оно залежится, — тихо отозвался Филипп, но она не расслышала его слов, так как в этот момент его телефон, лежащий на столе, завибрировал, оповещая о новом смс-сообщении; он мельком взглянул на экран, коротко ответил и убрал телефон в карман брюк. — Извини. Я хочу выпить за тебя, мой милый ангел-хранитель! И за твое счастье!

     — Спасибо, — уклончиво ответила Поля и выпила немного вина; она взглянула на довольное выражение лица своего собеседника и живо поинтересовалась: — Ну, а ты? Поделись, какие у тебя планы на ближайшее будущее?

     — О, планы, можно сказать, грандиозные! — с энтузиазмом ответил ей Филипп и многозначительно добавил: — Мы с дедом собираемся расширить границы бизнеса в прямом и переносном смысле слова.

     — И что это значит?

     — Мы хотим открыть «Прованс» и в России тоже.

     — Серьезно? Это отличная идея.

     — Несомненно. На самом деле, я плотно занимался этим вопросом, пока не слег. Но сейчас все в порядке, и я вполне могу уже приступать к своим делам. Кстати, еще в мае я присмотрел отличное помещение для нашего ресторана в этом городе.

     — Вы хотите открыть «Прованс» в Петербурге?! — спросила Поля, едва сдерживая ликование от услышанного, и Филипп утвердительно кивнул головой. — Так ведь это просто замечательная новость!

     — Ты, действительно, так считаешь?

     Полина открыла было рот, чтобы выразить свой восторг, ведь новость действительно была потрясающая. Получалось, что Филипп планирует начать работать здесь, рядом с ней, а это означало…

     — Извините, к вам можно присоединиться? — неожиданно услышала она за своей спиной и чуть не поперхнулась вином. Этот голос был ей знаком. Она резко обернулась и увидела улыбающееся лицо красивого старца с благородной сединой и круглыми маленькими золотыми очками на носу.

     — Филипп Карлович?! — изумленно проговорила она, во все глаза таращась на дедушку Марсо. — А Вы что здесь…?

     — Добрый вечер, Полиночка, — ответил ей старик и, хитро подмигнув внуку, привычным жестом поправил свои аккуратные очки на носу. На нем был красивый темно-коричневый костюм с бежевой сорочкой, который невероятно шел ему и делал похожим на какого-то известного актера.

     — Добрый вечер, — растерянно пролепетала Полина, поставив бокал с вином обратно на столик. — Вот это сюрприз… я совсем не ожидала Вас здесь увидеть.

     — Не удивляйся, моя милая, мы все сегодня приехали к тебе и только ради тебя. Твои родители, кстати, тоже здесь. Вон они там, погляди! — и Филипп Карлович указал ладонью туда, где на другом конце зала, за столиком, пикантно спрятанным за декоративными деревьями с раскидистыми зелеными ветвями, сидели ее мама и папа, а рядом с ними Роман и Регина. По их довольным лицам было нетрудно догадаться, что они отлично проводят время вместе. Будучи замеченными, все четверо радостно помахали ей, поднялись со своих мест и направились к их с Филиппом столику.

     — Мама? … Папа? — Поля до сих пор не могла поверить своим собственным глазам. — А что вы-то здесь делаете?

     — Не волнуйся, Солнышко. Мы все познакомились на фуршете и просто решили продолжить приятное общение за ужином, — ответила на ее вопрос мама, нагнулась, поцеловала свою ошарашенную дочь в щеку и добавила: — Мы ведь не помешали вам?

     Полина, не найдя что ответить, перевела удивленный взгляд на Филиппа, но тот лишь пожал плечами. И в этот момент, прямо за его спиной, она заметила то, что окончательно выбило ее из равновесия: от входа в ресторан прямиком к ним направлялась шумная и веселая процессия.

     — И они здесь?! Что вообще происходит?!! — Полина скинула пиджак Филиппа со своих плечей и неловко поднялась из-за стола.

     — Привет, тетя Поля! — воскликнул подбежавший первым Марик и крепко обнял ее. Поля в полнейшей прострации обняла мальчика в ответ и подняла удивленные глаза на развеселые лица своих подруг. А они сияли, словно начищенные медные кастрюли, прекрасно понимая, что своим внезапным появлением произвели настоящий фурор. За их хрупкими спинами, во всей своей красе, стояли не менее довольные кавказские мужчины: Гоша и Васо. Полина обвела изумленным взглядом своих близких, окруживших ее со всех сторон людей, и окончательно поняла, что только одна она не знает, что сейчас происходит…

     — Поленька, — ласково позвал ее Филипп и, когда ничего не понимающая девушка растерянно взглянула на него, он тоже поднялся из-за столика. Марик нехотя выпустил из своих объятий талию Полины и деликатно отошел в сторонку. Филипп потянулся к своему брошенному на спинку дивана пиджаку и извлек из правого кармана маленькую бархатную коробочку, после чего сделал несколько шагов к Полине и опустился перед ней на одно колено.

     — Поленька, — снова проговорил он, и она, догадавшись, испуганно закрыла лицо руками. Все присутствующие словно затаили дыхание и стояли тихо-тихо, не издавая ни единого звука. А ей вдруг показалось, что она превращается в стеклянную статуэтку, и что всего лишь одно какое-нибудь неловкое движение способно все разрушить; всего одно прикосновение, и ее хрупкое тело разлетится вдребезги… Так сильно она была напряжена. Ей было совершенно нечем дышать, хотелось плакать, но она никак не могла понять почему… то ли от страха, то ли от счастья. Голова кружилась, словно она была пьяна, а руки тряслись мелкой дрожью.

     — Милая моя, — ласково позвал Филипп. — Ты помнишь, там в больнице перед тем, как уехать ты сказала: «После всего того, что между нами было, ты обязан на мне жениться»?

     — Но я же пошутила, — тихо отозвалась Поля, все еще не отнимая ладоней от своего лица.

     — А я вовсе не шучу, — уверенно сказал Филипп. — Пожалуйста, посмотри на меня!

     — Нет, я не могу… это все какой-то розыгрыш…

     — Ты ошибаешься. Все всерьез. Я стою перед тобой на коленях и прошу тебя, Полина, стать моей женой.

     Поля глубоко вздохнула, набралась смелости и отняла наконец трясущиеся ладони от своего лица. Она взглянула на колечко с переливающимся камнем, а затем на того, кто держал это колечко в своей руке, и ее бедная голова снова пошла кругом. Он был так мужественен, так красив и самодостаточен, но одновременно так взволнован и зависим от ее решения, что, глядя в чистейшую синеву его глаз, ей захотелось только одного — откинуть все страхи в прошлое и с головой броситься в омут новых чувств, сделать решительный шаг в новую жизнь. Но…

     — Ты… — прошептала она, все еще сомневаясь. — Это так не справедливо, я была не готова, Филипп. Мы ведь с тобой еще так мало знакомы.

     — Мне этого достаточно. Я знаю тебя лучше, чем ты можешь себе представить. И сегодня я только лишний раз убедился в этом. Я чувствую тебя каждой клеточкой своего тела. Моя мама когда-то подарила мне жизнь. Ты подарила мне ее во второй раз. Но эта жизнь без тебя мне совершенно не нужна.

     Поля молчала, а он продолжал:

     — Моя любимая, моя самая прекрасная и самая желанная девушка на всем белом свете. Я влюбился в тебя с первого взгляда. И влюбляюсь с каждой минутой все больше и больше. Я хочу всю свою жизнь быть рядом с тобой, мой ангел, чтобы заботиться о тебе. Прошу, просто дай мне шанс, и я сделаю все для того, чтобы и ты полюбила меня.

     Полине так хотелось ослепнуть, оглохнуть на время и перестать слушать занудный голос здравого смысла, который зудел и зудел в ее голове, призывая сто раз подумать, прежде чем давать ответ. Ей хотелось поверить в сказку, хотелось стать наконец легкомысленной и кинуться в объятья этого прекрасного незнакомца, но неизвестность, как всегда, пугала ее. Она вновь посмотрела в его глаза и почувствовала, как их глубина туманит ее сознание и затягивает все глубже.

     — Ну соглашайся уже! — услышала она несдержанный детский возглас за своей спиной и оглянулась. Лицо Марика выражало искреннее непонимание, он возмущенно поднял свои маленькие ручки вверх, потряс ими в воздухе и громко повторил свое требование: — Соглашайся, тетя Поля! Он же классный!

     Полина перевела взгляд на вытянутые от напряженного ожидания лица своих родителей и родных Филиппа, потом скользнула глазами по лицу Нины, старательно, но не слишком удачно выражающему напускное спокойствие, затем по Лёлиному, надутому и красному от едва сдерживаемых бурных эмоций… и вдруг прыснула со смеху. Напряжение, сковавшее ее тело, неожиданно лопнуло, словно это был мыльный пузырь. Лёля озадаченно взглянула на нее, после чего не сдержалась и тоже рассмеялась. Нина отпустила руку Васо, которую нервно сжимала в течение последних десяти минут, подошла к Полине и, беззаботно улыбаясь, обняла ее за плечи. Лёля, всхлипнув от смеха, тоже подошла и крепко обняла обеих подруг. Марик подлетел последним и, широко раскинув свои худенькие ручонки, крепко обхватил ими хохочущих по непонятной причине девушек. Гоша и Васо удивленно переглянулись. Филипп оглянулся и озадаченно посмотрел на них.

     — Я не понял. Это означает «да»? — непонимающе спросил он, продолжая стоять на одном колене и держать в протянутой руке бархатную коробочку с кольцом.

     — Это означает «хороший знак», — важным голосом ответил Марик и первым оторвался от смеющейся компании. — Уж можете мне поверить, я-то их знаю.

     Нина и Лёля расцепили руки и пропустили Полину вперед. Она улыбалась, ее карие глаза были влажными и блестящими, а нежные щеки наконец порозовели. Она выглядела расслабленной, умиротворенной и… бесконечно счастливой.

     — Я согласна, — тихо произнесла она, глядя на Филиппа, а тот не сразу расслышав то, что она сказала, молча любовался ее преображением.

     — Я согласна, — повторила она чуть настойчивее. И услышав наконец заветные слова, он радостно улыбнулся, поднялся с колена и надел колечко ей на безымянный палец правой руки. Оно оказалось как раз в пору.

     — Ура! Ура! — воскликнул Марик и восторженно запрыгал на месте. Все присутствующие, и даже простые посетители ресторана, сидевшие за соседними столиками и ставшие невольными свидетелями этого предложения, захлопали в ладоши. Нина с Лёлей тут же стали что-то оживленно обсуждать между собой и своими мужчинами.

     — А теперь я предлагаю нам всем отметить это знаменательное событие! — пытаясь перекричать возникшую шумиху, громко предложил Роман и, схватив Регину под руку, повел ее к столику, на котором уже давно остывал их ужин. — Друзья мои! Приглашаю всех пересесть за наш столик и заказать шампанского… ну или чего покрепче! Прошу за мной!

     — Отлычная идэя! — одобрил это предложение Васо и последовал за ними.

     — И отличный повод! — поддержал его Гоша, не отставая ни на шаг.

     Лёля с Ниной и Марик, родители Полины и Филипп Карлович, оживленно болтая, тоже отправились к столику, расположенному на другом конце зала.

     Филипп и Полина наконец-то остались одни. Не замечая никого вокруг, они все смотрели друг на друга и никак не могли наглядеться. Им не хотелось ничего сегодня праздновать, единственным желанием их было остаться наедине и насладиться своим долгожданным, тихим счастьем.

     — Спасибо, — прошептал Филипп, и она кивнула в ответ. Тогда он взял ее руки в свои, поднес их к своему лицу и стал целовать. Его губы были такие теплые и мягкие, а поцелуи такие нежные и одновременно страстные, что эти легкие прикосновения вызывали приятное томление во всем ее теле. На секунду она задумалась и испытала какой-то необъяснимый восторг при одной только мысли, что этот человек теперь принадлежит ей. «Неужели он мой?!» — все еще недоверчиво спрашивало подсознание. «Да!» — отвечало сердце и начинало бешено колотиться… Она блаженно закрыла глаза. То, что она чувствовала в эти минуты, не поддавалось никакому сравнению. Это было нечто новое, волнительное и безусловно значимое. Никогда она еще не испытывала ничего подобного ни к одному мужчине. Ей вдруг захотелось стать совершенно другой женщиной: маленькой, слабой, зависимой. Ей захотелось и душой, и телом принадлежать только ему одному. И не отдавая до конца отчет своим действиям, но поддавшись сильнейшему порыву сердца, переполненного чувствами, Поля высвободила руки и, обхватив ими Филиппа за шею, притянула его к себе. Последним, что она видела были его синие, как ясное небо глаза, такие близкие и такие родные… а потом она ощутила его горячее тяжелое дыхание… его мягкие губы так чувственно прикоснулись к ее губам, что в голове снова все затуманилось, а тело охватила приятная слабость, руки и ноги стали непослушными, словно они были сделаны из ваты. Но ее это нисколечко не напугало, она желала только одного — поскорее остаться наедине с этим, так сильно волнующим ее человеком, и полностью, до последней капли раствориться в новом, с головой накрывшем ее чувстве.

     — Уведи меня отсюда, — шепотом попросила она.

     Филипп отстранился и молчаливо заглянул ей в глаза. Убедившись в том, что она действительно этого хочет, он поднял со спинки дивана свой пиджак, встряхнул и заботливо укутал в него худенькие плечи девушки, после чего извлек из внутреннего кармана черный кожаный бумажник и, отсчитав несколько купюр, оставил на столе плату за их так и неоконченный ужин.

     — С удовольствием, — улыбаясь ответил он, привлек Полину к себе и, бережно обняв, повел ее к выходу…