В городишке Тихоново было дождливо. Хотя, дождливо - довольно слабое определение тому безобразию, что наблюдалось с самого утра и заканчиваться, судя по всему, вовсе не собиралось. Помимо не унимающегося ливня, хлестал штормовой ветер, так что вода летела со всех сторон: и с неба, и с земли; она вздымалась из луж, бросалась со спины и била в лицо.

Зонтик Сереги после нескольких попыток взмыть в поднебесье преломился пополам и стал теперь похож на козырек огромной кепки. Одежда промокла не только на нем самом, но и в сумке, явно не рассчитанной на тихоновские катаклизмы. Водонепроницаемые часы остановились еще десять минут назад, и, вообще, Серегу от простуды теперь могло спасти только чудо из чудес.

В связи со всем вышеперечисленным наш путник, вынужденный скитаться по чужому городу из за поломки на железной дороге, несказанно возрадовался, увидев наконец заветное здание с гордой вывеской Дом колхозника. Серега даже сорвался на бег, не обращая внимания на лужи под ногами. Объятый брызгами и холодным ветром, он влетел в небольшой вестибюль со скучающей бабулькой у лестницы, засыпающим охранником у дверей и администраторшей, злой на весь белый свет и, в особенности, на потенциальных постояльцев.

За исключением этой дружной кампании, в холе наблюдался парень лет восемнадцати, с неизбывной скорбью глядящий на прейскурант.

Заливая плиточный пол ручьями стекающей с него воды, Серега протопал к окошку администраторши.

- Одноместных нет, - со скрытым злорадством бросила местная богиня и царица, предугадав вопрос Сереги.

- А какие есть? - поинтересовался тот.

Администраторша подарила Сереге взгляд, достойный медузы Горгоны.

- Двухместные, - буквально выплюнула повелительница Дома колхозника.

- Слушай, парень, - раздался позади Сереги голос, - давай, на двоих сообразим номер, а?

- Давай, - согласился Серега и, доставая деньги, полюбопытствовал у администраторши: - Скажите, а у вас здесь душ есть?

- Есть, - с улыбкой ответила хранительница гостинницы, и заблудшие странники уже поверили во всепрощение и спасенье души, но, помолчав, церберша добавила: - Правда, горячей воды нет...

На верхнем, третьем этаже, видимо, в последние месяцы жили одни тараканы. Во всяком случае, человеческого присутствия здесь не ощущалось. Номера в Доме колхозника были устроены по принципу не хочешь - не живи, с расчетом на то, что другой гостиницы в городе все равно нет.

- Да-а, скромненько, - заметил Серега, разглядывая палас в центре комнатушки, по которому, наверное, ступали еще лапти передовиков коллективизации. - Но здесь хотя бы не идет дождь. И на том спасибо. Тебя как зовут-то?

- Влад, - парень поставил в угол черный полиэтиленовый мешок, перевязанный сверху бантиком, и подал руку.

- Серега. Ты, случаем, не с двадцать седьмого поезда?

- Именно с него.

- О! Земляк! Встряли мы с тобой, надо сказать, основательно. Три дня нам здесь торчать.

- Это точно.

Серега сел на диван и принялся разбирать вещи. Как он и предполагал, сухими остались только носки.

- Это у тебя что, если не секрет? - Серега, потроша над раковиной загубленный сигареты, кивнул в сторону черного мешка.

- Гитара, - отозвался Влад.

- Играешь?

- Нет, в подарок везу.

- Все ясно. Та-ак... Вот эта, вроде, ничего. А спички... У тебя есть спички?

- Нет, я не курю.

- Будем добывать огонь трением... Я посмотрю гитару?

- Конечно.

Серега извлек на свет божий инструмент и присвистнул:

- Ничего себе! Ручной сборки. Хороший подарочек. Где покупал?

- Дома валялась.

- Валялась, говоришь?

Серега взял несколько аккордов, проверяя, как настроена гитара, после чего, поудобнее устроившись на диване, затянул:

- О, моя дорогая, моя несравненная леди! Ледокол мой печален и штурман мой смотрит на юг... Нет! Какое звучание, а! Отпад! ...Вы представьте себе, что звезда из созвездия Лебедь непосредственно... Слушай, ты где учишься?

- В политехе, а ты?

- Там же. ...Непосредственно в медную форточку смотрит мою. Непосредственно в эту же... А куда едешь?

- Совхоз Новая заря. А ты?

- Колхоз Последний путь. Шутка. ...в эту же форточку ветер влетает, называвшийся в разных местах... И на долго?

- Месяц.

- У - у... Я на неделю. ...в разных местах то муссон, то пассат. Он влетает и с явной усмешкою письма читает... Ты знаешь что, Влад - ты пока думай, не бездельничай.

- ...не отправленные, потому что... О том, как нам здесь время убивать. ...потому что пропал адресат. Хорошая песня - душевная. Пойду я спички с охранника стрясу, а то никакого сервиса, честно слово! А ты думай. Усиленно.

Серега отложил гитару и, насвистывая мелодию, отправился на первый этаж.

...По его возвращению Влад сидел на подоконнике и обматывал изолентой провод кипятильника. Рядом лежала стопка конвертов - штук десять.

- Запасливый какой. Я и не подумал кипятильник взять. А конверты откуда?

- Здесь в тумбочке нашел. Оставил кто-то... Готово! Сейчас сбацаем чаю.

- Это я всегда за, - Серега закурил. - Ты что-нибудь придумал?

- Нет.

- А у меня, кажется, есть идея. Бумага с ручкой отыщется?

- Да, где-то была.

- Чудненько. Предлагаю вернуться в детство золотое.

- То есть?

- Сейчас поймешь...

На следующий день дождь немного ослаб, стих ветер, и теперь пейзаж в окне вселял черную печаль и грусть. Горячую воду так и не дали. В номере было холодно и уныло.

- Я понял! - Серега поднялся с дивана и, натянув тапочки, стал бродить из угла в угол. - Те два письма, что мы вчера написали - бездарность. Нужно что-то более изощренное. И романтичное. Признание в любви, например. Как тебе?

- Не очень.

- Ты скучный человек, Влад. Не умеешь абстрагироваться от тоскливой реальности и переноситься в... Куда ты не умеешь переноситься? Значит так - сейчас я буду творить.

Серега взял ручку и листок бумаги, и воздел очи к потолку.

- Твори, чего стоишь-то, - проворчал Влад.

- Я черпаю вдохновение; procul esta, profani!

- У потолка черпаешь?

- У небес.

- Но смотришь ты на потолок.

- Где твое воображение, Влад? Как мне начать сие любовное послание?

- А кому ты собрался писать?

- Понятия не имею. Возможно, его получит юная девушка; может, замужняя женщина, жаждущая...

- ...А возможно - старый алкоголик. И прочтет он: Я люблю тебя со страшной силой. Твой Серега.

- К чему опошлять чистые и высокие чувства! Так. Начать нужно со стихов. Что-нибудь из Шекспира... Влад, ты наверняка сможешь мне в этом помочь.

- А как там в твоей песне поется? О моя несравненная... Чего там?

- Это не моя песня. Это Визбора. О, моя дорогая, моя несравненная леди!

- Вот-вот. Так и напиши.

- Спасибо, земляк! Дай я тебя обойму!

- Потом.

- Начало положено. Я долго не решался открыться вам... Каково?

- Вполне.

- Отлично. Я долго не решался... Так... Но светлое чувство любви переполняет меня, и я не могу более держать в себе все свои переживания.

- Нормальные люди так не выражаются.

- Но я в данном случае не нормальный, а влюбленный. Со дня первой нашей встречи я более ни о чем не могу думать, кроме как о вас, моя единственная.

- Пошло и избито. Тем более, почему ни о ЧЕМ. Она, что, вещь?

- Так присоветуй что-нибудь.

- Напиши: Я живу последние недели лишь мыслью о Вас. Я вижу во сне ваш образ, я чувствую нежный взгляд сквозь расстояния, я слышу ваш голос в каждом шорохе, в дыхании ветра...

- Это уже не влюбленность. Это паранойя.

- Не важно. Пиши.

- Как скажешь. А дальше?

- Я не знаю, могу ли я надеяться на то, что Вы одарите меня своим вниманием. Но я хочу, чтобы вы знали: жизнь моя без Вас не имеет смысла. Я готов на все, чтобы мы были вместе. Ну, и тому подобное.

- Чувствуется опыт.

- Это воображение.

- Не верю. А куда мы это отошлем?

- В родной город, как и те два письма.

- Конкретнее?

- Да куда угодно. Например, улица Танкистов, дом тринадцать.

- Чудненько. Что ты там говорил? Я готов на все, чтобы быть с ней вместе?

- Где же, детка моя, я тебя проморгал и не понял! Где, подружка моя, разошелся с тобой на пути...

- Ты другие песни знаешь? - не выдержал Влад.

- А как же. Вот например: С моим Серегой мы шагаем по Петровке, по самой бровке, по самой бровке.

- В твоем случае, это песня про раздвоение личности.

- Ах, так! Ну тогда... Где, гитарой бренча, прошагал мимо тихих симфоний...Влад, как твоя фамилия?

- Говорков, а что?

- Просто так. У меня есть идея.

- Какая?

- Любовные послания мы написали. Давай теперь отошлем письмецо прямо противоположного характера.

- Это жестоко.

- Самое то. Бери ручку, земляк.

- Я?

- Ты, ты. На моей совести уже семь писем. Дерзай. Стихов не надо. О, моя дорогая... мы писали только в любовных.

- И с чего начать?

- Как с чего? Проси прощения!

- У кого?

- Что ты за человек, Влад! У нее, у кого еще! Не у меня же. Прости за все. Я понимаю, что это неожиданно и странно, но ничего не могу с собой поделать. Я должен сказать тебе это. Признаюсь: у меня просто не хватило храбрости.... Нет, это не пиши. Пусть она сама поймет - какой ты подлец и трус.

- Это нечестно с твоей стороны. Ты, значит, - герой, а я трус.

- Нет. Все по честному! Я влюбленный идиот, а ты не любящий мерзавец. Продолжай. Не буду ходить вокруг да около, говорю прямо: мое сердце навек отдано другому человеку. Я пытался убедить себя в обратном, но теперь понимаю, что это так. Ты мне нравишься, поверь! Но с тем человеком меня связывает слишком многое. Я не могу более обманывать тебя и себя. Все кончено. Не нужно расстраиваться. Мы бы никогда не были счастливы вместе. Пожалуйста, не ищи меня и забудь. Ну, и от себя добавь по желанию.

- Как ты там подписался в последнем письме? Твой кролик?

- Не вздумай здесь такое отмочить! Это разрушит концепцию. Лучше начертай свое имя.

- Мое имя? Это будет не смешно. Получатель сразу подумает, что кто-то ошибся адресом.

- Что, слабо? Да никто тебя не отыщет по одному имени, не беспокойся!

- Причем здесь это! Я говорю...

- Слабо, одним словом.

- Вовсе нет. Просто я не вижу смысла. Ну, если это принципиально, то пожалуйста. Могу и фамилию написать, - Влад оставил свой автограф, свернул листок и вложил в конверт.

- Куда отправим?

- Понятия не имею.

- Ладно, пойду, уброшу. Все равно за сигаретами идти. А по дороге придумаю адресок.

Серега набросил куртку и вышел из номера. Спустившись на первый этаж, он достал из кармана ручку и написал на конверте в графе Куда: г. Серебрин, ул. Кузнецова, д. 19-а, кв. 57. Потом вычертил индекс и, сунув письмо запазуху, зашагал к выходу.

- А кто у нас Таня? - поинтересовался Серега, бесцеремонно просматривая записную книжку Влада.

- Это моя дорогая и несравненная леди. Мы с ней уже четыре месяца.

- И тебе предстоит долгая разлука в глуши, где даже почтового отделения нет? Сочувствую. Да, кстати. У нас остался один конверт и три часа до поезда. Что напишем?

- Моя фантазия иссякла.

- Тогда, пожалуй, я отправлю письмо своей девушке.

- А я пока пойду в душ, чтобы тебе не мешать.

- Есть горячая вода?

- Дали, в честь нашего отъезда.

- Я после тебя.

- Без проблем.

Влад достал из сумки полотенце и скрылся за дверью.

Серега посидел немного, собираясь с мыслями, взял последний конверт и написал адрес: г. Серебрин, ул. Кузнецова, д. 19-а, кв. 57. Татьяне.. Прошептал:

- Ты прости меня, Таня. Но, кажется, я и впрямь готов на все...

Потом Серега отложил конверт и начал письмо:

О, моя дорогая, моя несравненная леди!..

2000 г.