Вернувшись в кабинет, мы действительно садимся пить чай, проигнорировав стулья и устроившись прямо на покрытом ковром полу с пластиковыми стаканчиками в руках. Василий и Марк заметно расслабляются, уже не ожидая от нас особой опасности, и щедро угощают нас сахаром.
- Чая и сахара здесь столько нашлось, словно только ими шахтеры и питались, - сообщает Василий и бросает далеко уже не первый взгляд в сторону окна, у которого стоит Марк.
Денис, сидящий рядом со мной, очевидно, для поддержания легенды о наших с ним отношениях, перехватывает его взгляд и вроде бы совершенно безмятежным голосом интересуется:
- У вас тут дело какое-то? Что-то намечается этой ночью?
- И этой, и следующей, и предыдущей было, - качает головой Василий. - Мне вот повезло, что вас нашли сегодня, я только рад передышке, чего уж там - возраст дает о себе знать! А у Марка сегодня законный выходной - он вчера одну тварь сумел снять.
- Одну? - совсем разным тоном в один голос переспрашивают Влад со Стасом.
Первый скорей насмешливо, а второй - испуганно.
- Можете не продолжать, молодые люди, я сейчас отвечу на все ваши вопросы. Да, - смотрит он на Стаса. - Одну из множества, оставшихся здесь после отлета инопланетных кораблей. Мать честная, до сих пор не верится, что я говорю это совершенно серьезно. Не видел бы всего своими глазами, никогда бы не поверил, что это вообще возможно. Так что зря вы сюда пришли. Инопланетянам этим поганым наши ресурсы нужны были, они не пропустили ни одного более-менее серьезного месторождения, настолько нам известно. Ни одного в мире. Но что я вам рассказываю, вы, быть может, все это и так знаете? Заехали ведь именно на шахту сегодня.
- Я работал в мотеле, не так уж далеко отсюда, знал местных немного. А ребятушки на ночёвку заехали, раззнакомились со мной, с собой вот взяли. Я им и предложил на шахту заглянуть для следующей ночёвки. Так что, служивый, моя это идея. Кто же знал, что тут опасно? Мы думали, опасней всего оно в лесах нынче, да в городах больших, - говорит Пал Палыч, и Денис косится на него с непонятным выражением лица.
Может быть, все ещё опасается какого-то подвоха с его стороны, а может быть, наоборот, благодарен и начинает думать, что этот человек достоин доверия и того, чтобы окончательно стать членом нашей группы. Вот ведь странно, мы и сами знакомы меньше месяца, но к каждому чужаку относимся с предубеждением, которое в прежние времена показалось бы нам дикостью.
- Что ж, переночевать вы тут переночуете, но не обещаю, что спать будете крепко, - невесело улыбается Василий и кивает в сторону окна. - Если непривычные к такому, всю ночь будете дергаться. Эти твари здесь по ночам обычно выползают, а днём отсыпаются. Или ночные они в принципе, или понимают, что днём их видно хорошо, а вот ночью... Ночью такая тварь может незаметно подобраться очень близко. Они быстрые, ловкие и не такие тупые, как можно было бы предположить по их внешнему виду. Так что да, Влад, кажется? Убить даже одну из этих тварей у нас считается достижением. Пока преимущество на их стороне. Но вы не волнуйтесь, пока мы всех не перебъем, пока не очистим землю от этой заразы, не успокоимся.
- Долго же вы будете их по одной мочить, - хмыкает Влад и предлагает. - Они же в шахте где-то прячутся? А что, если подорвать их?
- Мы пробовали. Там слишком много ходов, да и сами они, судя по всему, под землёй чувствуют себя вполне комфортно. Может, кого-то уничтожить и удалось, но в целом это оказалось незаметно. И очень их разозлило. Очень, - повторяет Василий и сокрушенно вздыхает.
- Значит, вы ездите с шахты на шахту и уничтожаете их? А потом что? За города приметесь? - интересуюсь и я робко.
Мне искренне хочется верить, что военные действительно смогут уничтожить всех инопланетян на нашей планете. А потом оставшиеся люди объединятся, найдут самый подходящий для жизни в новых условиях город, восстановят все, что можно восстановить, и будут продолжать жить дальше. Пусть не так хорошо, как раньше, но хоть как-то...
Судя по взглядам, которые бросают на меня окружающие, мои надежды с реальностью имеют очень мало общего.
- У полковника именно такие планы, - несмотря на затаенную печаль в глазах, объясняет Василий. - Вот только выполнять их придётся очень-очень долго, Влад прав. Вы ведь понимаете, думаю, что здесь только остатки нашей части. Каждый человек на вес золота. Нас убить проще, чем этих тварей, чем они и пользуются. С каждой ночью все успешней.
Денис снова как-то странно толкает меня локтем в бок, а когда я на него, вроде как невзначай, смотрю, подняв голову, указывает мне в сторону окна, где все ещё стоит Марк, прислушивающийся к нашей беседе, но не вступающий в нее.
Ну и что он хочет этим сказать? Что мне нужно сделать на этот раз? Не иначе как Денис свято верит, что я умею читать мысли! Хотя, конечно, в прошлый раз у меня получилось, так что можно попробовать снова...
Он убирает руку с моего плеча и откидывается на стенку, у которой мы сидим. А я, снова покосившись на него, неторопливо встаю, как будто в попытке размяться. Василий, по просьбе Пал Палыча начинает рассказ о том, как их часть выжила при смертоносном появлении инопланетян. Мне тоже очень интересно послушать, но я слышу слишком много незнакомых слов и снова ловлю настойчивый взгляд Дениса.
Делать нечего, придется мне выполнять то, что он от меня хочет. Верней, то, что, как мне кажется, он от меня хочет. Ведь я совершенно не уверена в своей догадке. А спросить возможности нет. Я иду вдоль стенки, провожу пальцем по запылившимся рамкам грамот и лицензий, висящих на уровне моих глаз между полками с профессиональной литературой, и через пару минут оказываюсь рядом с Марком у давно нуждающегося в мытье окна.
Он стоит спиной ко мне, снова глядя на улицу, и я торопливо оглядываюсь. Влад склонился к Стасу и что-то шепчет ему на ухо. Василий чертит пальцем на полу, отвечая на вопросы любопытного Пал Палыча, а Денис торопливо кивает мне и даже вроде как одобрительно улыбается. Я тихонько кашляю, привлекая внимание Марка к себе. Когда он оглядывался, киваю на окно:
- Можно посмотреть?
- Сейчас там ничего интересного, - пожимает он плечами и отходит на шаг в сторону.
Совсем немного, так, чтобы мне приходилось касаться его, встав рядом.
За окном действительно ничего интересного нет. Я вижу лишь уже почти совсем серую из-за стремительно темнеющего неба аллейку, ранее незамеченные мной черные следы чего-то непонятного, но явно очень большого на центральной площадке и справа - ту самую воронку, которая так сильно нас всех поразила. Ни одного человека снаружи нет.
- А где все? - спрашиваю я.
- Там все, - насмешливо улыбается Марк. - Только ты их не увидишь, пока они сами того не захотят. Скажи лучше, как это твой мрачный парень опустил тебя сюда? Мне показалось, он тебе и разговаривать со мной запретил.
- Он мной не командует, - пожимаю я плечами и, надеюсь, вполне мило улыбаюсь. - Я сама решаю, с кем мне общаться.
- Правильно, Вика. Он не последний надежный мужчина на земле, как тебе, наверное, успело показался в эти дни. Вы ведь с ним недавно, так?
- Недавно.
- Он купил тебя на то, что сумеет спасти и защитить, знаю я таких, - морщится Марк. - Не спеши привязываться к нему. Я понимаю, почему ты выбрала его из всей вашей компании, но... Они ведь не единственные, кто выжил.
- Намекаешь на себя? - глупо хихикаю я, пытаясь представить, что бы делала сейчас на моем месте Лера.
Потому что лично мне на этом самом месте дико некомфортно. Да, Марк симпатичный и все такое, но я совершено не умею флиртовать и играть во все эти игры. А ещё меня жутко раздражает то, что я, может быть, совсем неправильно поняла Дениса и должна, по его мнению, сделать сейчас нечто гораздо более сложное, чем я решила.
- Почему бы и нет? - приподнимает Марк брови и смотрит на меня долгим волнующим взглядом.
- Вы молодцы, - торопливо киваю я, отбрасывая все сомнения. - Вы действительно защищаете и спасаете нас, как и положено армии. Я слышала от других людей, что вы, если выживете, просто найдете заранее приготовленные убежища и никого к себе не пустите, а вы, вместо того чтобы прятаться, действительно спасаете мир. Наверное, тебе очень сложно сейчас, да?
- Сложно? - переспрашивает Марк, которому явно польстили мои слова и старательно распахнутые в притворном восторге глаза.
- Ну, ты такой умелый, смог убить одного из инопланетян, мог бы и сегодня ещё одного убить, а тебе, по сути, герою, приходится скучать здесь с нами в роли няньки.
- С тобой не скучно, - улыбается он, а я, окинув его напоследок, как мне кажется, обнадеживающим взглядом, возвращаюсь к своим.
Я вроде как демонстративно подсаживаюсь к Стасу, а не к Денису, который сидит чуть дальше и сверлит меня наигранно мрачным взглядом.
- Представляешь, они успели потерять половину своих людей в первую же неделю, - ошарашенно шепчет мне Стас то, что больше всего его задело в рассказе Василия.
- Ого, - поддакиваю я, а сама бросаю быстрый взгляд на Марка.
Он же, помявшись ещё немного у окна, решительно подходит к Василию и кивает ему на выход. Они оба выходят из кабинета и о чем-то тихо и долго говорят рядом с дверью. Мне не слышно ни слова, но видно, что Марк горячится и жестикулирует, а Василий качает головой. Наконец он, словно соглашаясь с чем-то, пожимает плечами и машет рукой. Марк, оглянувшись напоследок на меня в приоткрытую дверь, уходит.
- Что-то случилось? - спрашивает Денис, когда Василий возвращается в кабинет и осторожно прикрывает за собой дверь.
- Случилось то, что Марк решил, будто выходной ему не нужен. Он рвется геройствовать и дальше. Полагаю, чьи-то рыжие волосы сыграли в этом немалую роль, - проницательно отмечает Василий и вдруг громко вздыхает, осматривая всех нас медленным внимательным взглядом.
Он кивает каким-то своим мыслям и теперь уже сам подходит к окну. Пал Палыч зажигает свечки, которые берет со стола - на улице стремительно темнеет. Взглянув на наручные часы, Василий громко сообщает, не оборачиваясь:
- Скоро начнется.
Денис, после ухода Марка напрочь позабывший обо мне, поднимается с пола, разминает ноги и неторопливо походит к нему.
- Они выходят только с наступлением темноты? Мы их и днём часто встречали. Я и не думал, что они ночные твари.
- Они понимают, что в темноте нам их практически не видно. И с удовольствием этим пользуются. Уж не знаю, в какое время суток у них заведено спать в мирное время, но нынче война. Мы ведь тоже не спим.
Тут вдруг с места вскакивает Стас и тоже приближается к окну. Влад дёргается за ним, но потом все же решает остаться сидеть, лишь наблюдает за всем происходящим из-под вроде как равнодушно полуприкрытых век. Пал Палыч с нескрываемым интересом листает у свечи какую-то книгу, и кажется, будто все остальное ему совершенно безразлично.
- Но зачем их убивать? - спрашивает Стас.
И даже я с открытым от изумления ртом смотрю на него, не то что Василий и остальные. Но он, не смущаясь повышенного внимания, торопливо, почти заглатывая окончания слов, доводит свою мысль до конца:
- Зачем их убивать обязательно? Они тут поселились под землёй, вдали от людей, ну и пусть живут! Кому они тут мешают? Им вроде, как я понял, улетать не на чем пока или совсем уже, значит, им тоже нужно место для жизни. А места теперь много, пусть живут на шахтах, мы ещё где-то, и всем будет хорошо. И никакой войны!
Василий с грустной улыбкой покачивает головой, но глядит на Стаса без тени насмешки.
- Вот и сын у меня так же, как ты... пацифист. Тоже всегда спорил со мной. Говорил, что, мол, войны - это зло, и что если б не было нас, военных, всем жилось бы лучше. Как будто войны затеваем именно мы.
- Где твой сын сейчас? - спрашивает Денис.
- Не знаю. Я не знаю... Когда у меня появилась возможность добраться до мобильного телефона, связи уже не было. Мне хочется верить, что он вот так же, как вы, где-то сейчас скитается или прячется в надёжном убежище. Но я реалист. Я понимаю, что шансы на это ничтожно малы. Так вот, вернемся к твоему вопросу, парень: воевать мы вынуждены. Их оставили здесь не налаживать с нами добрососедские отношения, вовсе нет. Инопланетяне сразу четко показали: им нужна наша смерть. Эти твари остались тут для зачистки планеты, и думаю, вполне успешно ее совершают. Так что, пощадив одну такую тварь, мы получим в результате не меньше десятка мертвых людей. Ты готов на это?
- Нет-нет, - ерошит волосы, которые пора бы уже помыть, Стас и громко вздыхает. - Но, может быть, с ними можно как-то договориться? Вы пробовали?
- О чем можно договориться с теми, кто ест нас? Да, - кивает Василий, видя мои расширившиеся в испуге глаза. - Они пожирают человеческое мясо. Убивают, а потом едят. Мы для них, как зайцы для волка. Думаешь, парень, заяц сможет когда-то договориться с волком о том, чтобы жить в одном лесу, не трогая друг друга? Никогда. Волк хищник. И волк банально хочет есть. Вот и они... такие же. И здесь не место вопросам: хорошо или плохо убивать и вести войну. Сейчас перед всей планетой, перед всеми выжившими стоит один вопрос: мы или они. Пока, к сожалению, побеждают они.
- Их так сложно поразить из-за их чешуи? - спрашивает Денис, отвернувшись от невесело кивнувшего в знак того, что он все понял, Стаса.
Стас возвращается к нам и садится между мной и Владом. Я улыбаюсь ему сочувственно и сжимаю его влажную ладонь, чтобы подбодрить. А вот Влад только закатывает глаза и демонстративно отодвигается чуть дальше.
- Именно. Уж не знаю, как их эволюция до такого дошла, но их шкуру даже огонь почти не берет. Мы экспериментировали с трупом. Идеальное везение, если пуля пройдет между пластин чешуи, когда он двигается - но такое бывает редко. Голова, как и у всех - самое уязвимое место. Особенно глаза, сам понимаешь. Попадешь в глаз - тварь убита. Ты сказал про чешую, значит видел тварь вблизи. Или вы их уже убивали?
- Одну, - громко отвечает Влад и кивает на Дениса. - Он убил.
Денис пожимает плечами:
- Эта тварь схватила одного нашего парня. Я просто стрелял и стрелял, так что даже не знаю, какой из выстрелов оказался смертельным.
Его последние слова вдруг заглушает автоматная очередь, от звука которой я испуганно дергаюсь и вжимаю в плечи шею.
Черт! Предупреждать же надо!
Денис почти прижимается лицом к оконному стеклу. Пал Палыч с сожалением откладывает книгу в сторону, читать при дрожащем свете свечей не очень удобно. А Василий идёт к двери, выглядывает в коридор, крепко ее закрывает снова и окидывает нас каким-то совсем уж странным взглядом.
- Ладно, - говорит он непонятным, отчего-то севшим голосом. - Пришло время нам поговорить откровенно...