Аннотация: Волею случая и стараниями волка, Иван попал в мертвый мир, где ему предстоит выжить.
Вот кто додумался устраивать проводы лета в октябре? Да еще в лесу, когда то и дело дождь накрапывает. Ответ очевиден, моя ненаглядная Клавка, кто же еще. Что за раритет в именах в наше просвещённое время, ей еще Авдотью в подруги вообще красота будет. И это стадо дебилов, прихлебатели, ржут они, клоуна во мне увидели, идиоты.
Я от злости пнул застарелый гриб, тот сделав пару кувырков смачно врезался в березу, разлетаясь на мелкие осколки. От этого простого действия в голове просветлело, злость не ушла, но мысль что нужно успокоиться, протиснуться средь злобных сумела. Остановился, сделал пару вздохов-выдохов, закрыл глаза, задрав подбородок, мерно сосчитал до десяти. Как не странно полегчало, и пришло понимание, зря я психанул с этой ревностью. Майк бабник жуткий, но берега знает и куда не нужно фрахтовать свой пароход любви не станет. Еще погуляю минут двадцать, потом вернусь к этим оглаедам, мол, я всех простил и зла не держу. А Клавка? А что Клавка...
Злобный рык оборвал размышления о моей девушке. Совсем уже по-детски осторожно открыл глаза, в какой-то наивной надежде, что рычание мне почудилось.
- Мать его за ногу, - просипел я, глядя на волка в десяти шагах от меня.
Может это и не волк, а дикая собака. Хрен его знает, я не разу не зоолог, да и какая разницы, кто тебя грызть будет, псина или волчара. И что делать? Зверь пригнулся, перебирая лапами на кочке, я инстинктивно сделал шаг назад. Главное не бежать, - это верная смерть. Я затравлено оглянулся, ища чего-нибудь что может сойти за оружие. Но, увы, не было даже захудалого палки. Я облизнул губы готовясь звать на помощь, хотя чем мне эти городские пижоны помогут, не ясно.
Еще маленький шаг назад, зверюга этого словно и не замечает, пялиться на меня и всё рычит, менее злобно, как в первый раз. Так спокойно, все не так и плохо, еще шаг, и еще. А потом мое самообладание лопнуло, и страх застелил глаза. Я развернулся и кинулся на утек, на удивление без панических воплей. Преодолев метров двадцатью, увидел серую тень слева, шарахнулся в бок, врезался в какие-то сучья, обильно обмотанные паутиной. И вот тогда я заорал, размахивая руками, в глаза попал какой-то мусор, и они тут же заслезились. Шаг, другой и нога зацепилась за корягу, я потерял равновесие и повалился в овраг. И как это бывает по закону подлости, приземлился в огромную лужу ничем иным как лицом. Болотная вода тут же попала в рот, ноздри, уши. И пока я силился выпутаться из расстёгнутой куртки, с лихвой наглотался мерзкой жижи. Встал на четвереньки, не удержав равновесия свалился на бок, спазм в желудки и меня вырвало болотной мутью.
- Вашу мать, - прохрипел я, откашливаясь.
Злость душила яростью, на себя, на Клавку на этого тупого волка. Но злиться можно сколько угодно, а сидя в холодной луже, ничего не изменишь, только себе навредишь. Пришлось сцепить зубы и лесть наверх, разрывая пальцами мерзкий мох на берегах. Все в жопу такие развлечения, теперь даже летом на озера не выманишь. Достало всё. Вылез из оврага забрался на кочку.
- И где я мать вашу нахожусь? - больше зло, чем растеряно спросила сам себя, - и где волк?
Второй вопрос меня волновал куда как сильнее, но и ответ на него я получил сверх быстро. Нет лохматого урода в обозримой близости. В лесу я ориентировался изрядно вон плохо, солнце еще с утра затянуло облаками, хрен увидишь. Достал мобильный телефон. Ну да, не один я воды нахлебался. С него текло как с утопленника, блин совсем новый, еще и недели не было, теперь опять в магазин идти, контакты в телефонной книге восстанавливать.
- АУУУУ!!! - во всю мощь легких заорал я, и тут же запнулся, волк то сучара может за соседними кустами притаиться. Так отставить панику, раз сразу не набросился, то явно свалил куда подальше. Логично? Логично.
Лес тут мелкий, куда не пойди один хрен на дорогу выберешься или к колхозникам. Выйду к людям попрошу телефон, сообщу Клавки, мол живой, и катись ты куда подальше. Искать их бесполезно, а орать боязно. Шмыгнул носом и побрел по едва уловимой тропке. Блин мне еще и заболеть для полного счастья не хватает, промок до самых трусов, явно воспаление схвачу. Адреналин постепенно уходил, а озноб захватывал тело, аж зубу чуть постукивать стали. Нужно спешить, а то околею.
Плутал недолго, повезло сразу выйти на двух колейную тропку, явно летом местные накатали, свежих следов не видно. Подумав двинул в ту сторону, где меньше тумана, полагаясь чисто на интуицию. Рассчитывать на знание местности и своё умение ориентироваться явно не стоило.
Как же я замерз, вроде где-то читал если бежать, то можно согреться. Попробовал, но через минуту выдохся, дыша как загнанная лошадь, только устал, никого тепла.
- Беру деньги у родоков и в Египет на солнце, - отдышавшись, прохрипел я.
- Ась, - ухнуло рядом, я дернулся, отскакивая на обочину.
- Кто здесь?
- Я, - ломая застарелый малинник на тропу вышел очень неприглядный старикан. Согнутый почти пополам, прихрамывающий на правую ногу, в руках он держал корзину и нож. Одет в рваную фуфайку, сверху какой-то кусок брезента, штаны не понятного покроя, само собой кирзовые сапоги и шапка ушанка, завязанная под бородой. Сама же борода перетекала в брови, из этой шерсти торчали только глаза да кончика носа. Ну и урод.
- Старый, где тут жилье, - как тупому чуть ли не по слогам, проговорил я.
- Горожанин! Я нашел горожанин! - точно дурак, я попятился от него, - пошли там колхоз.
Он ломанулся через кусты, призывно махая рукой. И что делать? Идите за этим психом, а если он меня заманит в логово и убьет, а потом съесть. "Ваня ты совсем тупой? Это тебе не голливудский слешер и не глухая Сибирь, тут людей не едят", - одернул я самого себе, логическими умозаключениями.
Осторожно, немного забирая левее последовал за чудаковатым дедом. Пока продирался через кусты, вымок окончательно, но тут же был вознагражден за свои страдания. Мне открылся прекрасный вид на огромную дымящуюся трубу, явно принадлежащую сельской кочегарке, или заводу какому. Там люди, там тепло, там цивилизация пусть и отсталая, но всё не лес и холод. Дед что-то прошамкал, но я уже не слушал и молодым лосем попер на прямик к ориентиру. Слева послышался стук топоров, его проигнорировал, как и видневшийся вдалеке мостик. Переполз канаву с жижей, хуже мне не станет, а время с экономлю. Продрался через заросли кустарника, вроде лозы, и выйдя на раскисшую дорогу, увидел утопающую в серости деревню. Обычный колхоз таких сотни по всей стране. Напротив, меня, виднелись дома с примыкающими к нем огородам и садами, левее за не большим холмом увидел, крыши трехэтажных домов, правее догнивающий сарай. Далее белое разрушенное здание, толи скота ферма, толи еще что, да и плевать, я сюда не архитектуру рассматривать пришел.
- Сука как же холодно, - я стер с лица липку морось и пошел напрямик к ближайшей избе.
В кошельке имелась почти сотка наличностью, уже точно договорюсь насчет погреться, обсохнуть, да позвонить, а может и чая нальют. Колхозники гостеприимны к тем, у кого есть деньги.
Идти по пожухлой траве оказало на удивление трудно, к концу пути вымотался до состояния упасть и не вставать. Зайдя в сад, где кроме голых стволов ничего не осталось, оперся на ближайшую сливу, отдышаться чуток.
Надо первым делом позвонить этим у костра, Клавкин номер помнил наизусть, благо он легкий. "Небось бегают по лесу ищут меня, ау-ау", - вымучил я злорадную мысль.
- Фу, двинули дальше.
Да эти деревенские совсем обленились, так сад запустить. Мелкие сучья запутанные в траве виднелись по всюду, в купе с бытовым мусором. Пройдя к дому из белого кирпича, свернул по тропе в бок, к сараю. Там возле приоткрытых ворот валялся старый диван, ощетинившийся тремя пружинами. Дальше дикий виноград разросся настолько, что почти полностью поглотил дощатый забор. С грустью глянул в темень окон. Да, тут явно никто не живет, и давно.
Еще раз стер влагу с лица, поежился и чихнул. Ну всё, я болен. Оп это что? Шум движка. Точно дизель пыхтит. Воодушевлённый этим звуком, бросился к видневшийся асфальтной дороге. Выскочил и увидел "козла" то бишь УАЗик, что неспешно катил в мою сторону. Ох, как я был рад этой отрыжка Совка. Махнул рукой, машина остановилась напротив меня. Не мешкая открыл дверь и забрался в теплый салон, прислонил руки к печке, что выдавала струи тёплого воздуха. Мужик тут же зло засопел.
- Извини братан. Замерз как собака. Деньгами не обижу, не бойся.
- Ну да, новенький, - осипшим голосом, сказал он.
- Ага, из города, - и сам покосился на трудягу, худой, бледный в чистой спецовке серого цвета, - у вас тут как часто автобусы ходят? И это дай позвонить... а то там друзья меня ищут.
Он хмыкнул и проговорил.
- Сейчас к Кости отвезу, он все расскажет, - батрак что ли, без хозяина совсем отупел. Да плевать, пускай везет.
Подъехали мы к какому-то административному зданию, хмуро серого цвета. Вылезать из теплого нутра машины категорически не хотелось. Но в здании всяко теплее, да и кофеем напоют однозначно, не изверги же там обитают. Быстро выбрался из машины, взбежал по ступенькам, открыл дверь на тугой пружине, оказался в фойе, где от блекло синих стен, тянуло стылым холодом.
"Да где этот колхозный тормоз", - переминаясь с ноги на ногу, зло подумал я.
- Прямо, там тебя ждут, - не заходя буркнул он, и направился к своему "козлу"
Я обернулся, деревянная стенка, дальше разломанный гардероб, и рядом двухстворчатая дверь. Да, развал в головах, развал в окружении, не деревня, а помойка. Прежде чем открыть створку, одернул одежду, пригладил волосы и выпрямил спину. Надо хоть сделать вид, что у меня все более-менее нормально. Дернул за ручку, петли мерзко скрипели. В длинном коридоре подсвечиваемым только светом из окон, стоял мелкий мужичек, всё в такой же спецовке как у батрака. Я подошел, скрипя мокрыми подошвами по видавшему виды линолеуму, протянул руку. Недоросток с явно неохотой пожал ее, и тут же обтер ладонь от влаги.
- Идем на крышу, чтобы по двадцать раз одно и тоже не рассказывать.
- На хера, - изумился я.
- Пфф, пошли там всё поймешь, - бесцветным голосом сказал он, и двину вдоль коридора к металлической лестнице, уходящее почти вертикально в темноту.
- Да какая еще крыша, - возмущено завопил я, - я замерз, промок у меня температура, мне срочно нужно в тепло и "терафлю". В конце концов мне нужна сухая одежда. Какая еще крыша.
Злость и раздражение клубком ненависти плескались внутри меня. Что за тупой народ здесь живет. Человеку явно плохо, а они со своими причудами.
- Сначала крыша, - ровным голосом сказал чудак, - потом мы дадим тебе новую одежду, и что-нибудь теплого выпить.
На хер мне чужое тряпье, мне свои надо высушить. Я сжал кулаки в бессильной злобе. Плюнуть на этого психа и уйти? Но куда? Кроме батрака и этого придурка никого не видел, и здания по дороге были все сплошь заброшенные. Наверняка эта деревня сдохла, а эти чокнутые мародерничают по-тихому. Кольнул страх, вдруг эта парочка чем нелегальным промышляет, и тут я весь такой красивый и в свидетелях числящейся. Но сразу попытался себя успокоить. Будь что не легальное, навряд ли бы они меня на крышу повезли, чтобы подстроить самоубийство. На месте придавили бы и всего делов. Так стоп Вань, у тебя паранойя на пустом месте, от усталости и холода.
Я глухо зарычал, смачно выругался в пустоту и поплелся следом за мужиком. Отойдя от двух плохо протертых окон, приблизился к лестнице утопающей верхней частью во тьме. Собрался преодолел озноб и полез, кривясь всякий раз, когда переставлял руки по холодным мокрым перилам. Мелькнула мысль натянуть рукава на ладони и продолжить восхождение, но кофта было по размеру и такой фокус проделать не вышло. Сверху раздался лязг отодвигающейся задвижки, тусклый свет не охотно озарил ступеньки, вместе с ним пришла влага. Я ускорился. Выбрался на крышу сразу скрючился, обхватывая себя руками в надежде хоть чуть-чуть согреться. Хорошо, что ветра нет.
- Ну, - сквозь зубы процедил я, подходя к мужику, стоящему возле перил на краю крыши.
- Сейчас, - в его голосе появился азарт.
Вид с крыши открылся, самый что ни наесть унылый. В двух сотнях шагов от нас находилась два трёхэтажных здания параллельно друг-другу, и словно перекладина на букве П дальше виднелось двухэтажный дом. Даже отсюда ясно он заброшен лет так двадцать, двух скатная крыша провалилась, стекол в окнах нет. Между домами виднелся скелет детской площадке из качелей, качалок, горки и еще чего-то металлического, и не понятного, и все это похоронено в высокой пожелтевшей траве. Мимо многоэтажек проходила асфальтная дорога, на которую я вышел, там еще машина, какая-то в канаве валялась, мимо проезжали, далее по обочинам семь одиноких домов. Ага, вон и гнилой сарай с куском леса откуда я пришел. Повернул голову влево, дальше по дороге возле перекрестка еще пять строений не понятного предназначения, все в крайне плачевном состоянии. Мысль о заброшенной деревни укрепилась в голове окончательна. За спиной находилось муниципальное здание с примыкающей к ней кочегаркой, зачем-то всё это обнесено забором из сетки, далее из трубы валил жиденький черный дым. Дальше еще один поселок с шестью разбитыми домами. И вся деревня находилась словно бы в осаде у тумана. Он стоял стеной иногда выпуская блеклые щупальца, что растворялись стоило им преодолеть с десяток метров.
- Мужик я реально замерз, - решил я надавить на жалость.
- Ага, - радостно крикнул он, ухватил меня за плечо и повернул в сторону леса, - смотри.
- Чего, - я дёрнулся, освобождаясь от хватки.
Первые секунды я не понимал куда смотреть, а потом испугался, так никогда в жизни. По-настоящему, до дрожи в коленях, ступора и немоты, как только не обгадился не пойму. В лесу под пологом тумана бродило нечто, груше образное, с тонкой словно верёвочной шеей, на которой болталась пасть из нее выходили щупальцы-руки, толи пять, толи шесть штук, кривые словно сучья. Это катилась в тумане, молча и настолько реально, как бетон под ногами.
- Это страж, - не смотря на весь ужас, я понял слова мужика, - и ты попал в пятно. За приделами тумана оно тебя не тронет и даже не заметит.
Пауза.
- Значит так, дальше по порядку, - говорил он размерено словно лекцию читал по безопасности, хотя, наверное, так оно и было, - нас тут около ста человек. Администраторы живут в кочегарке, как и охрана. Бригадные, домовые в многоэтажке, остальные где придётся. Ты молодой значит в бригаду. Сегодня день на адаптацию, завтра на работу. Все монстры в тумане, сбежать отсюда не куда. Подробности тебе местные расскажут. Тебе если что в трёхэтажку. Я пошел внизу, одежда и термос найдешь возле гардероба.
Я стоял на крыше и не верил в происходящие, но все вокруг, а особенно монстр во весь голос орали - это реально. Я типичный паподанец, только где эльфы, гномы, где фэнтезя, я не хочу в хоррор. Я хочу принцессу, или хотя бы дочь сельского узница. Не знаю сколько я так отстоял, перебирая в голове глупые и панические мысли, силясь унять накативший страх. Когда холод стал не выносимым и инстинкт самосохранения вывел меня из ступора, я полез вниз. Выйдя в фойе, увидел на стойке гардероба черный пакет, а рядом металлический термос. Вытряс одежду, в место ожидаемой спецовки, обнаружил мятые джинсы, майку, свитер, куртку из какого-то брезента, две пары носков и сапоги. Как бы не хотелось тёплого чая, но избавиться от мокрых тряпок важнее. Переоделся в новую почти сухую одежду, наверняка быстрее армейских нормативов, старую небрежно засунул в кулек. Свинтил крышку термоса, наполнил ее черным дымящимся чаем. Сделал большой глоток, и сразу выплюнул всё наружу, сахара не было от слова совсем. Матюгнулся, и глотнут еще раз, тепла хотелось даже больше, чем понять всю дикость сложившейся ситуации.
Нет безвыходных положений, я найду способ вернуть все как было. Простая мысль, но я впился ее как альпинист в страховочный трос.
Неспешно допил чай, никто не спешил мне на помощь, пришлось прибегнуть к совету мужика, и выдвигаться к панельной многоэтажке. Ближайший путь пролегал через поле и не большую канаву, я этого наелся до сыти, поэтому пошел по дороге. Попутно осматриваясь и впадая в черное уныние. Все выглядело мрачно, серо и тоскливо. Ни каких животных, даже птиц не видно, да что там ни одного листочка на деревьях и кустах, только мертвая трава.
Возле первого же подъезда, меня встретила тетка в блекло зеленом дождевике, глазки поросячьи, нос картошкой, нижи тройной подбородок, да такой, что кнопки на дождевике разошлись, хотя сама вроде и приемлемой комплекции.
- Зоя, - проквакала она, представляясь, - определю на постой.
Я покорно последовал за ней, к крайнему подъезду. Шок от увиденного, растерянность, и вспыхивающая надежда, что это все сон или бред, полностью лишили меня силы воли.
- Значиться так, можешь жить на первом этаже в общих квартирах, спальник принеси и найди себе уголок. Но к батарее тебя никто не подпустит учти. Но такие как ты всегда отдельную жил. площадь хотят. Так что тебе под крышу на третий, - она замерла на последней лестничной площадке, обернулась ко мне, - выбирай любую везде одинаково паршиво.
Я посторонился, пропуская ее вниз, сам же дернул первую попавшеюся дверь. Зашел в квартиру и скривился от запаха плесени. Нет, тут жить невозможно. Проверил остальные квартиры, та же вонь, те же отклеивающиеся обои, с пятнами плесени по углам.
"Эти долбаные колхозники явно надо мной потешаются. Небось хаты внизу нормальные, а мне это говно подсунули", - зло подумал я, спускаясь вниз.
Зашел в квартиру откуда голоса послышались, и стоило мне открыть дверь как понял, если кто и издеваться надо мной, то только не эти убогие. Из коридора по мимо запаха плесени и сырости, тянула мочой и еще чем-то кисло противным. Захлопнув дверь выскочил на улицу, завертел головой, ища не пойми, что.
- А новенький, - просипело откуда-то с боку, - чая плеснешь расскажу, что тут да как.
Повернулся к говорящему, мужик в дождевике поверх фуфайки, стоял под навесом, меланхолично что-то жуя. Захотелось наорать на недоумка, но я сдержался, и сразу внутри образовалось пустота и меланхолия, словно все эмоции кто-то спустил в унитаз.
- Держи.
- Весь, - оживлено спросил он.
- Да.
Он выхватил протянутый термос, свинтил пробку и прямо сгорал стал лакать горячий чай. Допив смачно рыгнул, сказал.
- Всем новеньким дают термоса. Береги его, это первый совет.
Мужика звали Семеном и вот он почти час, как мог объяснил в какую жопу я попал и что следует делать дабы как существовать тут.
Первый и самый главный вопрос, я задал стоило нам перейти в его комнату, что располагалась на втором этаже, слева.
- Что это за место?
- А хрен его знает. Кто-то зовет чистилищем, кто-то преисподней или адом. Кто-то говорит, что мы застряли в временной петле. Один псих хоть и видный ученый сказал, что мы вообще в кошмаре некого потустороннего существа. Ну того, что в тумане бродит. Он потом кстати и ушел к нему на съедение.
Я прижался к едва теплой батареи, под не довольным взглядом Семена, продолжил расспрос.
- А как отсюда выбраться?
- А ни как, - наиграно легкомысленно ответил он, даже самоубиться не получаться, ну по орешь по стонешь, а затем срастаться все как есть и будешь уродом жить. Вены резать не советую, а то к мусорщикам определяя из-за неспособности нормально работать.
С этими словами он полез в складке своей одежды и извлек пузырь с мутной жидкостью.
- Я это пить не буду, - сходу заявил я.
- Будешь, а иначе насморк с ума сведет, - я тут же шмыгнул носом.
Он поставил на стол два мутных стакана, засыпал них перца чуть ли не на треть, разбавил все это дело самогоном, размешал тупым концом вилки, протянул один мне. Сам же залил в себя эту муть даже не скривился. Я безысходно выругался и последовал примеру собутыльника. Толи самогон был слабым, толи это и вовсе не был алкоголе содержащим продуктом, но кроме жгучего перца я ничего не почуял. Внутри раздалось тепло, я блаженно улыбнулся. Мысли потекли густой патокой, и меня охватила отупляющее безразличие. Я слушал сбивчивый и путаный рассказ Семена, в отрешённом и полностью подавленном состоянии. Про то, что все спят возле батарей, что Администраторы не прикосновенны, о мусорщиках и их мутациях. Про лесоповал и бригадира. Про какой-то праздник, свечи и особенно много про злобного Куца. Как я уснул не помню.
Разбудили меня самым варварским способом, плеснув в лицо ледяной воды. Я дернулся, зло за пыхтел, хотел было вскочить, но ночевка в одежде на жесткой подстилке не добавило резвости ни телу, ни мыслям. Я махнул ногой в попытке отбиться от не видимого садиста, и невнятно выругался, продолжая смотреть на грязный пол. Мне было холодно, мокро и очень паршиво.
- Или идешь с нами в лес, или ночуешь на улице, - пробасил чей-то злой голос, и послышались удаляющиеся шаги.
- Лучше пошли, - голос Семена я узнал, - нет ни чего страшнее ночевки на улице.
- Иди в жопу, - огрызнулся я.
Семен не стал меня уговаривать. Я отлежал возле батареи еще час, силясь согреться, но вышло только не замерзнуть еще больше. Встать и что-то делать заставил меня, бурлящий от голода желудок. Осознание, что купить еды явно не получиться, а нахаляву кормить не будут, мотивировало к действию. Стоило приоткрыть подъездную дверь, как я сразу же вернулся назад в подъезд. Из серого как туман небо лилась морось, мелкая и посудная, а сквозняк сыпанул влаги в лицо полной гостью. И этого хватило чтобы меня передернуло от озноба, и ком раздражения поселился в груди, а еще страх ночевки под открытым небом. Лучше пару часов по горбатиться и потом снова прильнуть к батарее, чем спать на улице.
Найти лесорубов не составило никакого труда, сначала к гнилому сараю, затем на стук топором. На мое опоздание никто никак не отреагировал. Мужик с похожим на кору дерева лицом всучил мне орудие труда и показал куда идти, а Семен удивлённо спросил.
- Ты чего без дождевика?
- А мне никто не дал, - рассеянно сказал я.
Я со страхом посмотрел на клубящийся туман буквально в пятидесяти метрах от нас.
- А это, тварь нас не схватит?
- Не пойдешь в туман не схватит. Работой давай, - проворчал вчерашний собутыльник.
Я постарался держаться как можно дальше от серого полога. То и дело оборачиваясь на него. Но боятся всё время невозможно, особенно когда ничего не происходит. Более до конца дня никто не произнес ни слова. Спустя три часа тот же мужик со странным лицом раздал бутерброды с колбасой. Сеня с явной неохотно выделил мне, пару глотков едва теплой воды из термоса. Еще через три часа послышался шум дизеля. Я было взбодрился, но тут же поник, к нам приближался трактор, под управлением мужик в серой спецовке Администратор. Как я помнил со слов Семена эти нам не товарищи. С виду новенький МТЗ остановился возле канавы, все без приказа стали забрасывать бревна в прицеп. Администратор так и не выбрался из кабины, а я, закидывая одно из бревен с лютой ненавистью смотрел как он неспешно подносит к губам крышку от термоса, с клубящимся паром.
- Лучше не смотри, - сказал, не известный мне лесоруб.
- Чего? - проскрипел я.
- Зачем дразниться несбыточными мечтами, - я дернул его за плечо поворачивая к себе, и заглянул в загноившееся глаза, вздрогнул и отпрянул.
Да с таким на гноение не то что работать, просто ходить нельзя. Ему бы к врачу. Нашел взглядом Семена, подошел.
- Что с его глазами, почему не лечит?
- Иди в жопу, а, - рыкнул он, - я вчера тебе все объяснил.
Вот только я запомнил не всё.
- Отбой, - отдал приказ бригадир.
Я с облегчение выронил топор, кисти рук хоть и не болели так нещадно, как в первые час работы, но тупая назальная боль присутствовала. Все побросали свои орудия труда возле большого пня и потянулись к трёхэтажке, вроде бы и вместе, но каждый сам по себе. Все шли молча, под отвратительное чавканье грязи под ногами. Подойдя к дому люди не задерживаясь разбрелись по своим углам отогреваться и отъедаться. Я последовал за Семеном, но возле двери в его комнату он резко остановился и оттолкнул меня.
- Ты куда прешь, - усталым, но очень раздражённым голосом сказал он.
- Так это, - не найдя слов промямлил я.
- Связался на свою голову, - это было последним, что я услышал перед тем как дверь захлопнулась.
Я беспомощно оглянулся на копошащихся возле батарей людей, помощи не ждал скорей это был еще один шаг к принятию действительности. Я закусил губу, холод и сырость, тянули остатки тепла из тела, мне крайне необходимо просушиться и согреться.
- Эй где тут можно вещи просушить, - гаркнул я, но ответа не последовало, - дебилы я вас спрашиваю, где можно просушиться?
- В кочегарке, - ответили мне сильно простуженным голосом.
- Суки, - кинул я в пустоту и почти побежал в сторону гигантской трубы.
Не знаю на что я рассчитывал, просто действовал, лишь бы не быть статичным в этом мире вечной промозглости. Но весь мой демарш ничем не увенчался. Забор из сетки рабицы, сплетённый из колючий проволоки, в три метра высотой, стал для меня не преодолимым препятствием. Я кричал, матерился, угрожал, всё в пустоту, всё на потеху непрекращающейся мороси. Постепенно осознавая всю злобность шутки. В голове всплыли слова Семена, "Легче летать научиться, чем в кочегарку попасть". Когда я обессиленный и окончательно замерший вернулся к проклятой многоэтажке, меня встретила Зоя.
- Иди к Куцу. На первом и прямо.
Зашел в указанную квартиру, но дальше коридора продвинуться не удалось. Не объяснима высока женщина, сгибая голову возле потолка, выставив ладонь, проговорила.
- Те. Что?
- Обсохнуть и плащ.
- Там, - глянул в угол, куда указывала вполне себе нормального размера рука, в одной куче валялись упаковки плащей, в другой тряпьё.
Кучу одежды даже с виду выглядела старой и основательно заношенной, но у нее было одно не оспоримое преимущество, сухость. Кривясь от вони, я подобрал себе двое штанов, три свитера и даже несколько пар носков. Хотел было переодеться в свободной квартире на третьем этаже, но вспомнив ту сырость и не смог заставить себя сдвинуться с места. В итоге занял комнату на втором, меня пытались остановить, но я кулаками отбил себе место возле одной из батарей. Быстро переоделся и остаток вечера вжимался в едва уловимо теплый бок чугуна. Толковых мыслей, не было, только одна за что мне это всё.
Когда мои новые соседи потянулись вниз, я последовал их примеру. Раз оторвались от тепла значит внизу происходит что-то стоящее. В метрах пяти от нашего подъезда стояла микроавтобус, и люди в спецовках раздавали консервы, плесневелый хлеб и разливали по термосам кипяток. Я набрал почти десяток банок, меня никто в этом не ограничил. Я попытался заговорить с Администратором, но через десять минут непрерывных вопросов, он просто достал пистолет и выстрели мне под ноги. Только чудом не попав в конечность. Я обложил его матом и вернулся к своей батареи. Там съел две банки тушенки и уснул продрогший, но сытый.
Затем прошли самые однотонные дни в моей жизни. Серость, холод, тупой монотонный труд, холодная еда, и конечно же все проникающая сырость вот и все слова, что могут описать уклад моей новой жизни. Даже на рефлексию и самобичевание не хватало, ни сил, ни желания. Единственные чувства властвовало в моей душе, жалость к себе и обида на судьбу. Завести знакомство или нормальный разговор ни с кем не получалось. Народ сплошь угрюмый, зло и дерганый.
Утром четвёртого дня, я позавтракал проклятой тушенкой, оказываться еду привозили через день, запил ее едва теплой водой и отправился на лесозаготовку. Но на поляне никого не нашел. Крикнул пару раз "АУ" и отправился назад. Нашел Зою, что как обычна ошивалась возле первого домов.
- А где все?
- Сегодня выходной. Сегодня праздник, - очень уже ласково, ответила она.
- Чего это?
- Ночью обновление. Администратор привезет теплую еду и много свечей, - голос ее сделался таким беззаботно счастливым, будто у маленькой девочки, которой пообещали, кукольный домик и охапку плюшевых мишек.
- Что за обновление? - надо спрашивать, пока отвечаю, от других внятных объяснений могу и не получить.
- Праздник, - как само собой разумеющие, ответила она.
- А как его праздновать?
- Все соберёмся в одной или двух квартирах. Будем пить водку. Греться возле свечей. Есть теплую пищу. Праздник ведь, обновление.
Да, от нее я большего не добьюсь, криво усмехнулся и пошел искать Семена. Тот меня в очередной раз послал на хер. Так до вечера, я ни чего толком и не узнал, просто довел всех до состояния пергаментного раздражения. После удара в глаз от рослого якута, я более вопросов не задавал.
Когда серое небо стало затухать, тем самым обозначая ночь, подъехали три машины. Парни в спецовках, быстро разгрузили кастрюли с вареной картошкой, супом и чем-то вроде плова. Так же было выдано три ящика водки и огромный кулек специй. И всем желающим, в место пустого кипятка выдали чай. Прежде чем они уехали из подъезда вышел еще один в спецовке, кивнул и вся делегация двинулась в обратный путь. Лесть с расспросами или тем более с претензиями, я не стал, свои же затопчут, ведь есть шанс запороть им праздник.
Запрятав термос с горячим чаем и несколько бутылок водки, спустился на первый этаж в квартиру Куца. Не смотря на столпотворения людей, я увидел или даже почувствовал тепло живого огня. Растолкал локтями собравшихся, придвинулся к большой свечке, стоящей на трюмо в центре комнаты. И как заворожённый потянул руки в огнь, урча от блаженного тепла, что проникало через ладони кажется во всё тело. Но меня грубо скрутили и уткнув мордой в раскисшие обои, прошипели на ухо.
- Если бы она погасла, ты бы к кирпичникам переехал сегодня же, - кто именно произнес угрозу, я не понял, но от этого она не стала менее пугающей.
Меня отпустили, я отер лицо, и зло глянул на веселящихся людей. Хотел было обидеться и уйти, но терять тепло живого огня, из-за этих дебилов, я точно не намерен. Протолкался через коридор в соседнею комнату, ко второй свечке, кривой старикан подвинулся, давая возможность насладиться теплом.
- О горожанин! Если свеча потухнет, я тебе голову проломлю.
- Новую что ли зажечь нельзя, - проворчал я, устраиваясь на хлипком табурете.
- Дурак, как есть дурак. Где мы тебе спички возьмем, чтобы ее зажечь?
- Ну от другой свечи, что ни как?
- А если и та потухнет, - испугано возмутился дед, - нарожают бабы дураков, а нам мучайся.
Я умолк, дальнейший разговор привел бы к злобе и возможной драке. Что побью фигня - вот лишение тепла - это страшило. Как-то незаметно для себя осознал, что пью водку с перцем. Кто дал стакан и когда не помню. Стало тепло не только снаружи, но и внутри. Я постепенно опускался в некую эйфорию, пил, ел, смеялся над старыми анекдотами или просто глупыми историями. Потом увидел того самого злого Куца, им оказался огромный жирный мужик, передвигающийся в инвалидном кресле. И на нем змеей обвилась та самая необычайно длинная женщина. Он прокричал какие-то лозунги по типу: мы семья, мы сила, мы все единый организм и укатил к себе на кухню. А я счастливым идиотом продолжал смотреть на мирно горящие пламя свечи. Потом мне на колене села какая-то девица с перекошенным лицом, словно ластиком мазнули по картине, смещая черты влево. Она страстно впилась мне в губы. И попыталась утащить в темную пропахшую потом комнату, где в тряпье копошились люди издавая сладострастно противные стоны. Меня затошнило, и чтобы вырваться пришлось ударить ее по лицу. Заснул, я подле свечи на табурете.
Проснулся от стука капель воды о что-то металлическое. Долго не мог собрать мысли в одну кучу: где я, как тут очутился, и почему так плохо, вот основные из них. Каким-то не вообразимым усилием воли поднялся на ноги, помогая себе руками, цепляясь за трубу отопления. Если бы не эти удары, то точно бы не поднялся, а так раздражение заставило двигаться. Стоило выпрямиться, сразу замутило, ком тошноты ударил в горло, я зажал рот, нашел взглядом ручку от балконной двери. Вывалился на промозглый воздух, и перевалившись через перила надсадно проблевался. Сразу полегчало и в голове прояснилось. Выпрямился и заметил, как мужик в спецовке, что-то вытягивает из открытого капота машины. Он стоял ко мне спиной, увидеть что-то конкретное не выходило. Сгрузив нечто в самодельную тележку, он зашел за машину и через мгновение столкнул её в канаву.
Прислушался к себе, вроде силы есть и мутит в меру. Перелез через перила, противно шмякнулся в раскисшую землю. Матюгнулся.
- Чай есть? - пробасили из-под балкона.
Я шарахнулся в сторону не удержался на ногах, и свалился на задницу.
- Да твою же, - выдохнул я ругательство, под балконом в куче тряпья и коробок виднелась обросшая морда мужика.
- Чай, - словно бы пролаял он.
- Иди на хер, - я поднялся и поспешил за мужиком в спецовке. Надо узнать, что он забрал из машины, ведь помню отчетливо, когда прибыл сюда в канаве валялась потертая "мазда". А теперь она вон на дороге очутилась, и этот Администратор просто так под дождь не выйдет.
Мужика в спецовке догнать не вышло, он куда-то свернул или его подобрали, не знаю. На пустую ругань сил не хватало. Обтер лицо от дождя, сильно жалея, что нет дождевика. Но все же смог уговорить себя проверить "мазду". Со скользнул в канаву, не заботясь о чистоте одежды, поднял капот. Ага, понятно, аккумулятора нет, остальное вроде все на месте, но без гарантии, я в этих машинах несилен. Да и логично это, снять аккумулятор, какое-никакое электричество, а это возможный источник тепла. Так надо глянуть может что полезного в салоне завалялось. Пара книг на заднем сидении, как и всё здесь мокрых насквозь, в бардачке стакан, карта Мюнхина, шелуха от семечек, и пачка сигарет на половину пустая. Да, галяк. Хотя, где сигареты, там должна быть и зажигалка или на худой конец спички. Вспыхнувшая надежда заставила перерыть машину чуть ли не срывая обшивку. Пусто. Наверняка её Администратор забрал.
Так, так, так. Думай Ваня, думай. Раньше машина была в канаве, теперь на дороге, и после обновления к ней пришли снимать акуму, да еще и спички уволокли. Ага, кое-что пришло на ум, но надо все доподлинно разузнать. У бригадный и домовых спрашивать нет смысла, облают как собаки еще и в морду дать могут. Остаться один вариант юродивые, и термос с чаем мне поможет. Я пару раз вдохнул выдохнул, собираясь с силами, чтобы выскочить по морось, из пусть и холодного, но относительно сухого салона машины, как рефлекторно гляну в зеркало.
- Тваю мать, - больше зло, чем растеряно зашипел я.
Левый глаз был полностью закрыт, не заплыл от удара, а просто закрыт, как если бы мне его бесцветным скотчем залепили. Как я это на это внимания не обратил? Непонятно. Ведь не было никакого дискомфорта и сейчас нет, все хорошо вижу. Надавил на веки большим и указательным пальцем, попытался разлепить их. Боль резанула по глазнице. Матюгнулся и повторил попытку. С трудом, но удалось разлепить веки, фокус зрения поплыл, левый глаз заслезился. Убрал пальцы веко снова закрылось. Но теперь я ощутил, что вижу только одни глазом, левая часть потемнела. Я еще минут десять массировал и раскрывал веки, пока не получилось относительно нормально держать их в открытом состоянии.
Добежал до своего убежища, быстро переоделся в теплую одежду, что заранее положил на батарею, напялил плащ, взял термос. На лестничной клетке нарвался на бригадира лесников, тот попытался затащить меня на работу. Я обложил его матом, и когда он потянул ко мне свои грязные руки, толкнул в грудь, и занес кулак готовясь к драке.
- Отстань от него. Первое обновление пережил, - неожиданно за меня вступился Семен.
- Завтра не увижу в лесу под панель загоню, - с вызовом зарычал он.
Отвечать я не стал, мне сейчас не до драки. Дождался пока лесники скроются из вида, пошел искать Зою.
Она как обычно стояла возле первого подъезда.
- День добрый, - это я хренова разговор начал.
- Че тебе? - она обернулась ко мне тряся своими подбородками.
- Да вот пообщаться пришел на разные темы, - и я вроде как ненароком потряс термосом, делая намек.
- Иди в общагу там с этими и общайся, - зло про булькала она, растягивая рот почти до ушей в жабьей улыбке.
- Так, они там...
- Ты что глухой, - заорала она, и я заметил, как из-под плаща мелькнул кончик ножа, - Я! СКАЗАЛА! ИДИ! В ОБЩАГУ!
Я ретировался от этой полоумной. Дальше буду думать, что говорю. С тележниками, что обитали возле разрушенной двухэтажки, я побоялся начать разговор при моем прилежании они защелкали челюстями по-гусиному выгибая шеи. Я уже собрался зайти в разрушенный дом, где обитала основная часть мусорщиков, но голоса с балкона нашего дома меня остановили.
- Хлядь Хлядь, пошел. Схарчат как есть схарчат. Пристукнут и схарчат.
- Нее, кипяток откупиться, - возразил ему, второй голос.
- Нууу. Халька як думашь схарчат, аль откупиться?
Дальше голоса стали тише и не разборчивее. Заходить сразу перехотелось еще тележники за квохтали, как-то не хорошо. Не, туда мне точно соваться не резон, насколько я понял из слухов, эти могу и в самом дели убить и съесть. Хотя за этим делом их никто не ловил, но береженого Бог бережёт. Я отошел от щербатого подъезда на десяток шагов, призадумался. Мусорщики еще где-то обитают, это я знал, но где именно это уже вопрос без ответа. Про них то узнал из общих разговоров. Насколько я понял тут имелась деление на классы или даже касты, низшая это тележники, те кто крутиться возле домов и уже не пригоден к физическому труду, как выживают вообще ни понятно. Кирпичники сидят в домах и носа не высовывают, мусорщики те, кого выгнали из отапливаемого дома. Есть еще шатуны, но их я не встречал. Есть разделения и у нас, меня можно причислить к бригадным. Домовые - это Куст и компания, Лишние это те, кого забирают администраторы. Я решил, что более углубляться в эту систему нет смысла, основы понял, а остальное придет само. И еще не мало важный факт опуститься на этом социальном лифте можно, а вот подняться, такого не бывало.
Я взглянут на балконы третьего этажа, шмыгнул носом. Ох чую тот с говором, просто посмеялся надо мной. Но проверять я это не буду. Куда теперь? На ум сразу пришел подбалконик, местный уродец про которого мне в скользь упомянул Семен.
На старом месте, где я вывалился по утру его не обнаружил, нашел далее через три балкона.
- Чай будешь, - пошел я сразу с козырей, здесь явно не приветствовалась пустая вежливость.
Груда тряпья колыхнулась и даже через завесу мороси на меня дыхнуло смрадом, коробки кстати куда-то исчезли.
- Буду, - на удивление четко раздалось из тряпья.
Стоять в раскорячку возле балкона было не удобно, огляделся, нашел обломок кирпичной кладки. Не поленился, вырвал его из плена пожухлой травы, подтащил ближе к балкону с мусорщиком.
- Давай, - рука вылезла совсем из неожиданного места, по сравнению с измазанной мордой.
- Кружка где? - свинчивая крышку, грубо спросил я.
- Мда, это. Вот, - рука снова исчезло в тряпье, чтобы секунду спустя, выдать мне на удивление чистую фарфоровую чашку объёмом не менее трех сот грамм.
Ага, раскатал губу, на донышке не больше, вытянул руку плеснул самую малость. Приближаться больше необходимого к этой вонючки я не собирался.
- Жмот, - выпив чай, тут же пожаловался мусорщик.
- Если дашь правильные ответы на мои вопросы, получишь еще, - стоило очень тщательно подбирать слова.
- Нуу.
- Что происходит после обновления?
- Дык понятно, что. Обновляется все.
- Дурку включил. Ладно, кирпичники от моего кипятка не откажутся.
- За сцышь. Я видел, ты к ним пытался подойти.
- Знаешь, ты мне показался более разумным вариантом, - я встал с кирпичей, и бодро зашагал в сторону разрушенной двухэтажки.
- Стой, кому говорят, стой. Я больше знаю.
- Уверен, - я развернулся к нему, стараясь изобразить на лице раздражение и разочарование одновременно.
- Да, - пробурчал он едва слышно.
Вернулся на свой импровизированный стул, подбалконик протянул кружку.
- Я, кажется, задал вопрос? - я проигнорировал его движение.
- Это место раз в пять-десять дней обновляется. Вещь возвращаются на старые места, если конечно тепла рядом нет. Если есть по по-разному, что-то остаться, что-то меняется. Никто тебе точно не скажет, как это работает.
Хоть какая-то конкретика, а то все как-то размыто говорят.
- Ясно. Что про кочегарку знаешь?
- Если не позвали туда до первого обновления, значит уже не позовут, - я налил еще кипятка в протянутую кружку, - а чаем не мог сдобрить, - тут же проворчал он.
- Тебе чай нужен или кипяток? - в ответ тишина, - То-то же. Почему не позовут?
- После обновления у нас мутации разные появляются. Сначала едва заметные, потом все больше и больше. Чем теплее, тем меньше мутаций как-то так это работает.
Теперь понятно, зачем они свечи да кипяток привозят перед обновлением. Чтобы мы совсем уродами не стали. А в кочегарке места всем явно не хватает.
- А если кочегарку штурмом взять?
- Хм новичок, - еще немного горячей воды заполнила его чашку, - их там человек пятьдесят засело. Есть оружие. А если кого из них тронешь, они потом приедут и тебя свинцом на шпигуют и подвесят за шею. И это хорошо если до тебя Куц не доберётся.
Я замолчал, осмысливая сказанное, убогий тем временем, ударил боком чашки по термосу. Я машинально налил, он продолжил болтать.
- Ты думаешь, помрешь от этого, а вот хрен. Обновление пройдет, воскреснешь. Только свинец из тела не куда не денется, как и петля с горла. В муках будешь жить.
Ну, это мы уже слышали.
- И что помереть не как нельзя?
- Можно, иди в лес к стражу он тебе в этом поможет, - подпустив в голос ехидства сказал мусорщик, я чихнул от вони.
- И что одна дорога смерть, - подавлено сказал я.
- Ну не совсем. Администраторы ездят в соседние сектора.
- Это типа как у нас, - тут же оживился я.
Даже самая призрачная надежда - это надежда.
- Насколько я знаю не совсем так. Где-то сатанисты, где-то евангелисты, есть просто дикари, - он перешел на шёпот, я же, борясь с вонью подался ближе, - у нас то все спокойно, всем по фиг.
Он не ожидало цапнул меня за руку, и дернул к себе щеря рот в голодном оскале, второй рукой хватая меня за край куртки. Я повалился назад, вскрикнул и что есть силы ударил урода ногой в область шеи. Еще раз и еще, но все удары тонули в мягкой ткани, не принося урона гаду. Подбалконик дернул мою руку, и его челюсть сомкнулась на предплечье. Я взвыл от боли и что есть сил попытался вырвать, скрипя пальцами раскисшую землю. Свободная рука нащупала что-то твердое я не раздумывая ударил урода в косой лоб. Раз, другой он обмяк я, бороздя ногами землю отполз от психа на пару метров, встал на четвереньки и с трудом выпрямился.
- Термос забыл, - как ни в чем не бывало, сказал мусорщик, протягивая в тощей сизой руке серебристый цилиндр.
Я было дёрнулся в его сторону, но тут же отскочил назад, идти в ловушку к пауку не самая здравая мысль.
- Чтоб ты сдох, - зло рявкнул я и бросил в него кирпич, затем еще один, когда в ответ прилетел мой снаряд, и больно попал в ногу, я еще раз выругался и отставил все попытки его достать.
Обошел дом, приблизился к своему подъезду, где стоял Семен, активно что-то жуя.
- Где так вымазался, - полюбопытствовал он с долей злорадства.
- Да тварь под балконная чуть не сожрала.
- А Петров. Этот да, этот может, ты это рядом с балконами не ходи, а то может выскочить к себе затащить и там сожрать. Долго жрать будет, а нам эти крики по ночам не к чему.
- А чего вы его отсюда не вышвырнете? - зло проорал я.
- Иди и вышвырни, - меланхолично ответил Семен.
- А предупредить сразу нельзя было, - выдал я обоснованную претензию.
Семен помолчал, потер переносицу и сказал.
- Так все же знают.
Прав это под балконный урод, тут всем на всех плевать. Под чавканье Семена, очистил как мог дождевик. Хорошая вещь не рвется, воду и грязь не пускает.
- Откуда он такой взялся? - поуспокоившись спросил я.
- Ааа. Сиганул с крыши головой вниз, сразу перед обновлением, потом орал два часа. А на утро собрался во что-то там и залез под балкон. Там теперь и живет. Иногда ловит таких придурков как ты и харчит. А так вреда от него нет.
- И все мусорщики каннибалы?
- Не, он, да еще Путник. Тот заведет в глушь и сожрет.
- А как он выглядит?
- А хрен его знает, никто не возвращался же. В зеленом дождевике ходит.
- Охренеть какая примета, - очень тихо прошептал я.
Поняв кое-какие принципы этого мира, жить не скажу, что стало легче, но куда как с подручные. Да и понимание что можно отсюда сбежать очень даже мотивировало на активные действия. Просто так с людями тут разговаривать бесполезно, надо через кипяток задавать вопросы. Деньги тут заменяло все что могло давать хоть грамм тепла, тот же перец с водкой. Жгёт внутренности, значит хорошо. Из опасного для здоровья первым номером стоит туман, с его монстрами, мутантами и всем остальным не понятным. Сам мельком видел разное, и жути эти видения нагнали не мало. Но и бывалые, вполне охотно (что удивительно) делились мрачными история про туман. Понятно дело с Администраторами конфликтовать, что себя живьем в могилу зарывать. Еще есть Куц, его перманентно боялись все, и никто не хотел говорить почему. Еще есть яблоневый сад в поле и хлев с открытыми дверьми, и пока что все.
С мутациями было все просто и сложно одновременно, любая травма после обновления становилось уродством, как у мне глаз или кости Подбалконика. А дальше шли множественные вариации никем не изученные и не подмеченные, что было на виду то и знали, во внутренности никто не лез.
Следующим утром я в рядах первых отправился на лесоповал, прежде попросил у Куца новый термос. Тот охотно его вручил с заверениями, что я ничего не должен и это жест доброй воли. Что это банальная замануха, дабы втянуть меня в долговую яму, ясно как божий день, хотя тут дни все сплошь пасмурные и тоскливые.
Придя к вырубке буркнул, что пойду на дальний участок, мои слова были благополучно проигнорированы. Всем на всех плевать. Стукнув по трухлявой березе пару раз, отложил топор и отправился на исследования местности, с целью по мародерствовать. Здесь народ сплошь инертный, есть не плохие шансы найти что-нибудь полезное.
Тщательное обследование окрестностей заняло три дня. Местность маленькая, искать есть смысла только в домах, да в заброшенных машинах. Нашел много книг, мебели, и мелкого хлама по типу плоскогубцев, отверток да фонариков с намертво разряженными батарейками. В одном здании явно административном, если судить по разбросанным бумагам, обнаружил пакет со спичками. Сердце на секунду встрепенулась в радостном предвкушении, но и только, голая логика сразу подсказала, морось с гарантией уничтожила этот способ добычи огня. Так и вышло. Даже если высушить их на раскаленной печи, то самостоятельно они все одно не зажгутся. Там же обнаружил сверток с пятью толстыми белыми свечками. Валялся под разорванным баянном, будто кто-то спрятал, а может и не будто. Не суть.
Пять свечей не вообразимое богатство в местных реалиях. Их не то что показывать, но даже упоминать не следует. Я хорошо помнил, как на меня накинулись, стоило не осознано, приблизился к живому огню. Столь шикарный подарок судьбы, разом лишил меня желания продолжать поиски. А голову заняла только одна мысль, как добыть огонь для свечей в день обновления, или же суметь раздобыть зажигалку раньше Администраторов, что могла лежать в бардачке машины. Так же я понял, нужно построить какую-нибудь хибарку возле батареи, чтобы в одиночестве наслаждаться теплом возможного огня.
Строительство начал на четвертый день, снова улизнув с трудотерапии, но к обеду явился Бригадир злой как собака, сорвавшаяся с цепи.
- Сука. Убежал, - я подставил плечо под удар, бил он, медленно явно не рассчитывая на сопротивление, - ЧТО!!!
- Мужик ты чего, а? И так живот болит спасу нет, и ты еще, - заскулил я.
- В поле дрищи не тут, - продолжал вопить он, не оставляя попыток меня ударить.
Я уворачивался подставляя спину, было больно, но терпимо. Если совсем избегать ударов, еще больше разозлю, не говоря уже про сопротивление. Дам сдачи, так они меня толпой научат летать с крыши. От местных можно ждать чего угодно.
- Да понял я, понял.
- Тогда пошли, - навис надо мной Бригадир, сверля маленьким глазками из-под за роговевший век.
- Пошли, - пискнул я.
Понятно, значит в наглую прогуливать не выйдет кто-то обязательно сдаст. Учтем.
На следующий день, почти с самого утра начался полновесный дождь. Все разом по веселели, не только потому что принесут свечи, горячую еду и водку, но и из-за возможности прогулять рабочий день. Я до самого приезда людей из кочегарки отвозился с шалашом-палаткой у себя в комнате. Приходил Семен и только посмеялся над моими трудами и произнеся что-то вроде "Ну-ну удачи тебе, в кирпичника обратиться", - ушел вниз.
Услышав рокот дизеля, спустился, быстро наполнил термос кипяток. Набрал пайки и обратно в свою комнату. Запер дверь, заложив палку за ручку. Быстро поел и собрался закладываться спать. Будильника не было, пришлось применить древний способ, то есть напился воды по максимуму, чтобы естественный позыв пробудил по утру. Будем надеяться сработает, в книге со слов автора все получилось. Заснуть удалось не сразу, все ворочался, мысленно прикидывая получиться обзавестись сухими спичками или нет. Но мысли все время соскальзывали, к людям внизу, они веселятся в тепле при свечах. Как же хотеться к ним. Как справился с соблазном не знаю, может помогло четкое понимание, спущусь и уже точно не найду сил уйти. Тем самым загублю единственную возможность обзавестись свои огнем. Потом кто-то ломился в дверь, это я хорошо придумал подпереть ее. По итогу провалился в ватную дрему, прижимаясь спиной к батарее.
Вычитанный способ сработал, нестерпимое давление в мочевом пузыре заставило разлепить веки и даже выбраться из укрытия. Во только заторможённый мозг подвел, стоило выйти на балкон, и начать процедуру избавления от жидкости, как меня качнуло. И я основательно изгадил штаны. Выматюгался. Но и в мыслях не было переодеваться, не та обстановка и время уходит. Сбежал по лестницы не таясь. И прямым ходом устремился к "мазде". Выскочил на дорогу. Ага, стоит родимая и не каких комбенизонщиков. Добежав до машины, я изрядно запыхался, голова кругом пошла, чуть на ногах устоял, еще шум в ушах да круги перед глазами усугубил мое положение. По фиг. Рванул дверь, упал на сидение, дернул бардачок тот не подался. Что за черт. Еще попытка, ага получилось, вывалил содержимое себе на колени. Вот она блести серебром, зиппо. Дрожащими руками скинул крышку, затаил дыхание и сосредоточено прокрути колёсико, радость нарождающимся фонтаном поднималась из нутра, вместе с искрами. Мгновение и сильное живое пламя, одарила меня теплом. Огромным волевым усилием заставил себя погасить огонь. Затолкал остальное барахло обратно в бардачок, глянул в задние стекло, к машине приближалась фигура с тележкой. Вот это уже плохо. Поймают, по головки не погладят. Машина стоит боком к дороге, так что есть аккуратно и не шумя то можно выбраться. На четвереньках выполз наружу, прикрыл дверь, скатился в канаву, отполз в сторону. Если Администратор не спуститься вниз, то заметить не должен. Шум возни около машины, вроде как разочарованный мат, и удар метал об землю. Мазда тюкнулась носом в бузу. Момент истины, пойдет он обследовать территорию или нет. Не пошел. Сука измазаться боится. Полежал еще минут пятнадцать-двадцать. Осторожно высунулся. Ушел сволота.
Напрямик к квартире не пошел, сделал круг. Подходя к жилому дому услышал вопли кривого дедка.
- Горожанина нашли! Горожанина!
Новенький что ли? Немного помялся все же решил проявить любопытство. Зоя уже сопровождала фигурку в зеленом плаще, (а мне не дали гады) с зажатым термосом в руках. Вроде девка. Точно девка, длинные рыжие волосы выбиваются из-под капюшона, прям как у Клавки. Только не это. Стоило ей поднять голову, как я увидел зарёванное лицо моей девушки.