Здравствуйте! Меня зовут Иван Вал... впрочем, ни к чему вам моя фамилия, как и названия городов и других мест. Незачем баламутить неокрепшие умы, а то кинутся проверять, опровергать и случайно вляпаются во что-нибудь нехорошие.
Собственно, о чем я вам хочу рассказать: случилось со мной несколько мистических историй, возможно, все я притянул за уши, судите сами. Оно и не удивительно, работал я продолжительное время в психоневрологическом диспансере, по-простому в "психушке". Не, не врачом или психологом, я там числился простым "держи мордой", то бишь санитаром. Попал на должность случайно, по блату, мамина подруга устроила. Знаете, в начале девяностых сразу после армии любая работа со сносным окладом была за счастье. Да и вообще работа как работа, не хуже и не лучше других, особенно, если ты метр девяносто семь ростом, под центнер весом и разрядник по греко-римской борьбе. Не в бандиты же идти. К тому же, нрав у меня спокойный и флегматичный, ну и юношеского пофигизма тоже хватало.
Ладно, хватит о себе, надо и к основной теме переходить. Так что простите излишние разглагольствование начинающему графоману. Долго думал с каких историй начать. По итогу решил с тех, что лучше помню, так что хронология будет скакать.
Случай первый. Смотрящий.
К моменту этих событий я уже три года как числился на должности санитара. Если первый год я все пытался приноровиться к общему ритму и ничего не успевал, то спустя пару лет, времени стало хватать на многое: и книжку почитать, и пофлиртовать с симпатичными представительницами медицинского персонала. За это время большую часть наших постояльцев я знал не только по именам и лицам, но и по заскокам, поэтому понимал, когда они могут перейти в агрессивное состояние. Буйных у меня в крыле практически не было, их отправляли в соседнее здание, где я бывал крайне редко.
Так вот, Пашка, с виду, вполне себе обычный парень, с высшем образованием, милыми родителями и оторвой сестрой. Она частенько навещала брата, то с синяком под глазом, то с ссадинами на костяшках пальцев. Ну и разговоры у нее вертелись все больше с мелкими хулиганствами.
И знаете, как-то так случилось, что мы с Пашкой сцепились в шахматных баталиях (старший персонал на такое шалости смотрел сквозь пальцы). Не все время, понятное дело, играли, но в неделю раза два-три так точно фигурами по столу в клеточку стучали. Сидишь разговариваешь с ним, фигуры двигаешь, и никак не можешь понять, чего он тут забыл, адекватнее меня будет. Интересовался его историей болезни у персонала, сказали, что банальная мания преследования. Мол, за ним гоняется какой-то демон, и тут он прячется от потустороннего. И да, на моей памяти он дважды саботировал попытки его выписать, выдавая концентры: а-ля псих из кинофильма "Пролетая над гнездом кукушки".
И вот, восьмого мая я как раз договорился с Ленкой остаться на ночное дежурство, перед праздником Великой победы. Я заметил, что Пашка со страхом посматривает в коридор и прям дёргается весь, и с каждой минутой все сильнее напоминает шизофреника в период буйного помешательства. Он мне, конечно, не друг, но приятельствуем же. Вот я и отправился узнать, что его так взволновало.
- Паш, ты чего? - миролюбиво спросил я, присаживаясь рядом.
Он посмотрел на меня непонимающим взглядом, после встрепенулся и, схватив за левый рукав, зашептал:
- Оно меня нашло, оно меня нашло, - здравомыслия в его голосе практически не наблюдалось. Он явно не притворялся, такое сыграть не каждому лауреату Оскара дано.
- Кто нашел? - включился я в игру, психам в приступе лучше подыграть, чем ломать их иллюзорный мир, особенно, если ты не профессиональный психотерапевт.
- Смотрящий, - дрожащим голосом проговорил приятель по шахматам, украдкой тыкая в сторону коридора указательным пальцем.
Продолжая подыгрывать, я мимоходом посмотрел в указанную сторону.
Там бродила Аничка, прозванная приведением, и в коридоре стояла Арина Николаевна (без имен не получится, поэтому буду выдумывать свои), то ли уборщица, то ли завхоз, я ее должность так для себя и не смог классифицировать. Чуть сгорбленная, в сером халате, с платком на голове и в больших солнцезащитных очках.
- Я его не вижу, - повернувшись к больному, сказал я.
- Оно в тетке, оно на меня смотрит, - и внезапно вскочил, отшвырнув стул и опрометью бросился к санузлу.
Я сплоховал лишь в первую секунду, после умело поймал психованного, уложил на пол и заломил руки, в ожидании подкрепления в виде врачей с успокоительным. Меня похвалили за оперативность, Пашку уволокли в палату.
Спустя два дня он умер от сердечного приступа. И вот тут появляется первая, но далеко не последняя, странность. Возле его мертвого тела обнаружили Арину Николаевну и, как утверждает медсестра, уборщица прям нависала над ним, неестественно держа руки вдоль тела. Тетеньку вытолкали из палаты, и она в тот же день уволилась. И как после выяснилось, уехала из города, не сказав куда ни близким, ни коллегам. Можно сказать, что все это притянуто за уши и дело просто в глупых совпадениях. Ведь есть Вайолетт Джессоп, что пережила несколько крупных катастроф, она и на Олимпике плавала, и с Титаника выбралась, и после затопа Британники выжила. Никакой мистики, просто случайности, но тут другое дело, слишком много совпадений в слишком короткий период времени.
Первое: у Николаевны не было проблем с глазами, просто она в один непрекрасный день решила носить солнцезащитные очки днем и ночью, не снимая. Про это узнали случайно от сменщицы, а та - от ее мужа.
Второе: она практически переехала жить в больницу, дома появлялась буквально, чтобы переночевать. Нашим говорила, мол, хочет уйти от мужа, с коим прожила более двадцати лет, ему врала про аврал на работе.
Третье: она пыталась подкупить бутылкой водки сторожа Аркадия. Что, в принципе, возможно, он человек по части алкоголя слабохарактерный. Но она потерпела фиаско, сторож начал было ломаться для виду, и любой здравомыслящей человек из постсоветского пространства на ее месте поуговаривал бы мужика, да в итоги бы и сговорились. Но она после второй попытки просто зашипела и стала покрывать его матами. А под конец со злости швырнула бутылку в стену, где та бездарно и погибла. И тут еще две странности, Николаевна была в солнечных очках и этой ночью, и полностью отказывалась называть причину, по которой хочет попасть на территорию больницы, даже глупый предлог не смогла придумать.
Четвертое: ее постоянно в последние дни работы ловили то смотрящей в окно, то на больных, и в это время она была словно бы в некоем ступоре.
По отдельности вроде и ничего страшного, а если сложить все вместе?.. то-то и оно.
Ну а теперь расскажу про самого больного и то, что он поведал о преследующем его монстре. Буду излагать своими словами, ибо читал его дело давно. (Как получил дело? Да просто поговорил с техперсоналом, у них есть ключи от всех дверей. Если проявить терпение и знать, когда что просить, то в нашей больнице можно попасть куда угодно и добыть что угодно. У нас так, как в других местах, за это сказать не могу.)
Нарвался он на эту тварь, когда ехал на раздолбаном трамвае, машина сломалась, а добираться до дома как-то надо было. От такого способа передвижения он отвык в силу того, что начал свое дело, немного преуспел и обзавелся личным транспортом (не забываем, я про начало девяностых пишу, а тогда личный транспорт не то, что сейчас). Но судьба распорядилась по-своему и спустя три года он вновь полез в жестяную коробку на рельсах. От безделья Пашка рассмотрел пролетариев, обосновавшихся в одном с ним вагоне. Это ему очень быстро наскучило, и он полностью переключил внимание на действия, что разворачивались за окном. И вот на одной из остановок он увидел странного вида женщину, в белом платке и коричневом пальто, с темными стрекозообразными солнцезащитными очками. Вид женщины был настолько своеобразным, что он вперился в нее, словно музейный эксперт в картину Ван Гога. И в тот миг, когда трамвай тронулся, он отчётливо увидел, как за темными стеклами мелькнул с десяток сверкающих зрачков. А сами глазные яблоки едва ли не вываливались за пределы оправы. И именно в тот момент тварь его и пометила.
Почти год он умудрялся от ее прятаться, но с каждым днем Нечто находило Пашку все быстрее и быстрее. Горе-бизнесмен то и дело видел женщин в темных очках и коричневом пальто, иногда разных, иногда одну и ту же, но неизменными оставались атрибуты: пальто, платок, солнцезащитные очки. Пашка не знал, чего твари надо, но твердо верил, стоит ему встретиться с ней взглядом, и быть Беде. Последней каплей стал приход соседки за сахаром, та пять часов стояла под дверь и как заведённая твердила "Пашенька, дай сахару. Пашенька, посмотри в глазок". Он, естественно, этого не сделал, ибо Лидка из сорок третей сроду не ела ни сахар, ни соль, и всячески пыталась переманить на свою сторону безвкусия его с женой. Бегство заграницу тоже не помогло, тварь нашла его там буквально за неделю. И тогда у него созрел план, спрятаться или в тюрьме: туда уже точно женщин не пустят, или в психбольнице. Выбор пал на второй вариант по ряду причин. В тюрьму попадать ему было откровенно страшновато. Ну а в психушке все полегче будет, да и к тому же, не следует исключать вариант, что он все же поехал кукухой. И у нас его вылечат. Как показала практика, спрятаться не удалось.
И в виде постскриптума еще несколько слов.
Спустя много лет выпивал я в одной компании, и с нами был полковник, что до развала Союза служил в Калининграде. Я рассказал пару баек, в том числе и про Пашку. Так вот он, немного подумав, уже на балконе, когда мы дымили, поведал, что у них, когда он еще был салагой, произошёл очень схожий случай. В одной деревеньке стали гибнуть люди, со странным вывертом, вырезанными зрачками, то бишь глазное яблоко цело, а зрачка нет. Как такое возможно - местные медики не знали и всех записали в "инфарктники". И там тоже фигурировала женщина в темных очках и пальто, но вроде как свидетелем и только. Он в следствие не вникал, военные там присутствовали в виде галочки, как никак дело проходило возле секретного объекта.
Так что, други, будьте осторожны и не всматривайтесь в темные очки незнакомых тетенек.
Записки санитара. Случай второй. Стены
Имело место быть одно странное событие в нашей больнице еще аж в 1973 году. Как раз сдали в эксплуатацию новое крыло, где сейчас находятся буйные пациенты. Эта история, можно сказать, основная байка нашего учреждения. У каждого старого здания она есть, просто про них не все помнят. Знают ее все и как минимум раз в полгода она всплывает в общих разговорах, когда целиком, когда виде отсылки. Расскажу саму суть, как я ее понял, ибо пересказывать пяток вариантов с разными данными, только читателя путать.
Так вот. Началась она в начале апреля, новым корпусом уже пользовались с середины зимы, но как это водиться с переездами, еще не до конца обосновались. Персонал частично старый, частично новый, но все равно людей не доставало, провинция как ни как. Еще в честь начала весны сезонники заехали, в общем небольшой бардак имел место быть, поэтому не сразу заметили странное поведение некоторых больных. А когда заметили, не сразу среагировали. А странность заключалась в следующем... Часть пациентов перемещалась по коридорам, держась рукой за стену. Мелочь, на такое и внимание не обратишь, если не приглядываться. Проблема вскрылась, когда двое не слишком умных людей в больничной одежде, попытались обойти друг друга, не убирая рук от стены. Произошла потасовка и, когда их успокоили и оторвали от стены, у больных случилась форменная истерика со всеми вытекающими.
И стоило начать бороться с этим явлением, как ситуация резко ухудшилась. Пациенты почти поголовно держались за стены, а по коридору передвигались едва ли не вжимаясь в них. И что примечательно, младшей персонал тоже стал двигаться из помещения в помещение, исключительно держась за стены. Главврачу получить внятные ответы на такое поведение не удавалось. Люди придумывали разные глупые отговорки или прикидывались, что не понимают, о чем речь, и они всегда так ходили.
К середине мая ситуация дошла до такой степени, что все эти передвижения стали вырастать в некую систему жизнедеятельности. Причем в не больницы люди вели себя нормально. Ну может впервые часы касались стен, но это чисто мышечная память.
Главврач, осознав масштаб проблемы, ринулся ее решать изо всех возможных сил. Своих не хватило, пришлось прибегать к сторонней помощи. Звонить в райисполком с просьбой разобраться в чем-то сверхъестественном, было равносильно волчьему билету для всего персонала, и это в лучшем случаи. Век рационализма и атеизма, как ни как.
Вот он и вызвал якобы на консультацию своего наставника профессора, ну скажем Николая Андреевича. Тот еще помнил, как "закалялась сталь", и был идейным коммунистом с присущим им стальным характером и уверенностью в своих силах.
Приехал этот Николай Андреевич, побродил денек по больнице, отчитал в грубой форме всех, казалось даже белок в парке за ненадлежащий вид. Сильнее всех перепало, понятное дело, главврачу. Профессор, недолго думая, приказал прекратить это безобразие. На что получил обезоруживающий вопрос "КАК?". Он лишь хмыкнул и остался, вроде как наводить порядок, попутно заночевав в больнице.
По утру были вызваны все врачи, и двоих после этого уволили. Светлану Георгиевну банально за воровство медикаментов и Сергея Павловича с формулировкой "профнепригоден". Через неделю вся эта история со стенами закончилась, оставшись в памяти у сторожил и в виде официального заявления о массовом психозе.
Ну что же, а теперь поговорим про мистическую составляющую этого случая.
Как позже рассказывали непосредственные участники этой истории (Персонал понятно дело, а не психи. У тех версий было столько и настолько разных, что даже перечислять не буду, ибо бред он и есть бред. А вычленять из него что-то толковое, уж, простите, не моя специализация.) Так вот, няньки рассказывали, что ходить по коридору было поначалу не уютно, а после и страшно, причем страх не был конкретным, а неким эфемерным, что давило на психику со страшной силой, и не какой рационализм не помогал. А стоило коснуться стены, как он пропадал, будто рубильник обрубали. А если к стене прижаться, то можно было получить некое физическое удовольствие, сравнимое с хорошим потягиваньем по утру или чиханием. Мелочь, а приятно. И чем дольше все продолжалось, тем больше была зависимость от стен.
Далее перескажу что случилось с Николаем Андреевичем. Сами понимаете пересказ из пятых уст, и как говорится верить ему дело сугубо личное. Как гласит основная версия, профессор отправился на пенсию и умер через пять лет в пансионате. И перед смертью его навестил наш главврач, то ли сам так захотел, то ли вызвали. Так вот Николай Андреевич и поведал. с чем столкнулся в ту злополучную ночь, гуляя по коридорам.
Давящий страх он почувствовал еще днем, провел эксперимент с касанием стен по всей больнице, ища эпицентр. Не нашел, лишь понял, что наибольшее давление происходит в коридорах. Понимая, что ждать помощи не откуда, он решил принять бой или вызов, кому как будет угодно. Встал ночью в коридоре, что вел в кочегарку (он настолько узкий, что я там плечами за стены цепляюсь, и света всего от одной лампочки в сорок ват). Ждать пришлось не долго, спустя минут пять, страх и растерянность навалились монолитной политой, но профессор выдержал, и вот после началось. Пространство перед ним помутнело, выделяя некий силуэт, не прошло и минуты как профессор узрел Нечто. Оно до середины грудной клетки поднималось до потолка, после переламывалась и тянулась дальше еще на добрый метр, далее из плеч торчали руки, уходящие тенями в пол. Голова на тонкой шее практически обычная, человеческая, только с рядом ужасающих мутаций, нижняя челюсть, свисала на локоть вниз и болталась, словно от сквозняка, а вместо глаз имелись пучки шевелящихся щупалец, словно ловящих некие вибрации в воздухе. Разглядывал он тварь секунды две, не больше, но успел понять, поймай его эта тварь, и разорвет на куски. Нечто было взбешено его неповиновением (как он это понял никто мне толком, так и не объяснил). И профессор влип в стену как кусок метала к электрическому магниту. И наваждение пропало. После, не отлипая от стены, он пробрался в кабинет главврача, где пил до утра, по-прежнему держась за стену.
Как избавились от монстра и проблем со стенами? Просто. Тварь была копией лица Сергея Павловича, за исключением мутаций. И не придумав ничего более умного, профессор вышвырнул того из профессии, благо авторитета на такое ему хватило. А что еще сделаешь? Не в полицию же заявление писать?
После наводили справки об этом Сергее (к слову он приехал в нашу больницу в начале февраля), но ничего не обычного не узнал, родился, учился, не состоял, не привлекался. Единственное, если можно так выразиться, мутное пятно в его жизни, это проведённые пять суток под завалом после землетрясения. Но эти домыслы уже от безвыходности положения. Что это было за явление, не ясно. Может вы знаете?
P. S. В интернете про такого монстра я ничего не нашел, но один знающей человек сказал, что это мог быть Ракшас. Точнее одна из разновидностей этого демона.
Случай третий. Старушка. (Чуть вспомнил про нее, хотел было про Палочника писать.)
Этот случай не столько мистический или страшный, сколько таинственный. Находилась у нас в учреждении одна занимательная старушка, за год до моего прихода она пропала.
А теперь по порядку. Старушку звали Ирина, и с официальными бумагами у нее творилось что-то неладное. Из личного дела выходило, что поместили ее сюда некие люди из "органов", в 1981 году, с диагнозом Микропсия, то бишь заболевание, при котором нарушается правильное восприятие времени и пространства. И одно это должно было отбить веру любым ее словам. Странно еще и то, что на нее не было карты лечения, словно привезли и оставили на проживание, как в пансионат.
Первой мне о старушке рассказала Арина Александровна, нянечка со стажем и ярая поборница справедливости. При ней сплетни распускать, что самого себя в могилу закапывать, те же ощущения получите. Суровая натура, всеми уважаемая.
Так вот, эта бабушка Ирина тихо-мирно жила в больнице, никогда не пыталась сбежать и всячески помогала по хозяйству. Когда ее пытались выписать, то она заявляла, что у нее приказ тут находиться, и отменить его может только некто генерал Рыжов. И все соглашали, не споря. Исчезла она очень незаметно, просто в один прекрасный июньский день про нее вспомнили, но не нашли. Когда ушла? Кто выпустил? Неизвестно. Подали в розыск и забыли.
А теперь поговорим про те странности, из-за которых я решил ее упомянуть.
Первая и самая очевидная: о ней никто не помнит. Как говорится, от слова совсем. Единственное место, где вспоминают про странную пациентку, это скамейка за кочегаркой под кустом лозы. Там образовалась незаконная курилка, там я про эту бабашку и узнал, сначала от Арины Александровны, ну а после и другие дополнили и потвердели ее слова.
Вторая странность старушки - это невероятный ум и эрудированность, она всегда знала, что ответить на любой вопрос, неважно в какой сфере он был задан. И также некая возможность предсказывать. Сейчас поясню. Она знала про случившиеся события по всей территории Советского Союза, про катастрофы самолетов в 1982 и 1984, до нашей провинции такие новости точно не доходили, тем более больным. И понятное дело про Чернобыльскую трагедию рассказала намного раньше, чем об этом стало известно широкой общественности. Еще ради шутки угадывала победителей конкурса Песня года. Все удивлялись и только никто не бежал никуда сообщать про необычную старушку.
Третья странность: она часто рассказывала необычные и интересные факты о Великой Отечественной войне. Такие как: Битва при Белостоке, где был тяжело ранен Сталин. Осада крепости Бур. Подземные бои второй бригады под командованием Жукова. Ага, вы тоже заметили, что таких фактов нет в официальной истории. И даже у консперологов, а те горазды придумывать и накручивать сюжеты. И как заверила меня Арина Александровна, если она все это и выдумала, то верила в сказанное свято и безоговорочно. Кроме вымышленных фактов, бабушка Ирина также рассказывала и про широко известные события. Про Панфиловцев и Курскую дугу, про взятие Варшавы. Ее послушать - так она присутствовала почти на всех крупных битвах той ужасной войны. На прямой вопрос как так вышло, что она побывала в стольких местах военных действий, ответ всегда был прост: она сопровождала надсмотрщика за Черным человеком.
- Типа негр? - спросил я Арину Александровну, куря очередную сигарету на протертой скамейке.
- Сам ты негр. Нет, именно черный. Мы ей тогда фото негра показывали, а она обиделась. Говорит, что знает про африканские народы. А тот, про кого она рассказывает, был сотворён из тьмы, настолько неестественно он выглядел. Остальное все как у людей: зубы белые, пусть и тускло, язык и нёбо красное, радужка серая, глазные яблоки мутно-желтые.
Стоило ее спросить, кто это такие, она сразу становилась серьезной и чеканила ответ: "Это секретная информация, к разглашению не подлежит". Также она не рассказывала, какие цели те Черные преследовали. Иногда под хорошие настроение сбалтывала лишние, про ее злоключения подле этих существ. В основном бытовые случаи, но все же. Черные многого не понимали в людской жизни, и эти несостыковки культур никак не играли на комедию положений, скорее на драму с печальными последствиями. То Черный руки оторвет бойцу (без крови и болевого шока, раз и нет рук), то бьющееся сердце санитарочки передаст смазливому лейтенанту, или полвзвода в коллективный разум объединит. А те после в самоволку уйдут в Белорусские леса и там такого наворотят, что до середины семидесятых разбираться будут. Из военной практики она рассказала про один случай, когда Черный поднял наших бойцов в атаку на укреплённый дот и довел всех невредимыми. Вроде и стреляли фашисты, и били штыками, а наши будто призраки шли вперед, не зная бед.
Черные воевали не только на нашей стороне, но и на вражеской, но про это она лишь пару раз обмолвилась и все.
Почему про них никто не знает? Так все просто. На фото и видео они не отражались, что-то там с преломлением света. А обычные люди после встречи с Черными, старались вычеркнуть их из памяти, тот же парень, кому Черный руки оторвал, всем рассказывал, что его так противопехотная мина ухайдохала, когда он полз на свиданку к паночке.
Ну а в 52-ом этих Черных по приказу Партии уничтожили. Как это все произошло, она наотрез отказывалась говорить. Но обо всем знает некто генерал Рыжов.
Вот такая была старушка. Тут кому как угодно, хотите верьте, хотите нет. Но странный символ на скамейке воскрешает все воспоминания о ней. И еще пару часов видится всякое. Но про то - не сейчас.
P.S. Я про нее и вспомнил потому, что поехал с сыном походить по заброшенной больнице, предаться, так сказать, ностальгии. И, понятно дело, курилку тоже посетил. Там про бабу Иру и вспомнил и сразу накропал заметки в блокнот. Правда, не про все удалось в последствии вспомнить, вот что значит "белое яблоко, перевернутое солнце и кусь". Придется еще раз туда ехать и узнавать.
Записки санитара. Случай четвертый. Гроза
Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний, первый гром,
Как бы резвяся и играя,
Грохочет в небе голубом.
Вот даже сейчас написал и вздрогнул, казалось столько лет прошло, должно все забыться. А нет, страх так и норовит дернуть за нутро. Даже когда первый раз с парашютом прыгал, эмоций было меньше. В тот злосчастный вечер первого мая, это четверостишье Тютчева набатом звучала в наших ушах. Но давайте по порядку.
День не задался с самого начала. У меня болела голова и когда-то сломанная лодыжка. Если второе можно было списать на смену погоды, к обеду небо затянуло тучами, насыщенного свинцового цвета. То в первом случае, даже лекарства не помогали. Мне бы тогда домой пойти, но нет гордость и чувства долга не отпустили. Вы скажите идиотизм, пусть так.
Обколов успокоительными всех пациентов, кого можно, мы приступили к ночному дежурству. То есть согнали десять оставшихся больных из тех, кого нельзя было успокоить медикаментозным способом, в общей зал (да не по протоколу, но кого тогда интересовали такие мелочи). И сами засели рядом в смотровой, то бишь я, Алла нянечка и Владимир Санов - дежурный врач. Ночь предстояла трудная, сами понимаете, весна, плюс сильная гроза, а люди с неустойчивой психикой всегда реагирует на такое непредсказуемым образом. Первый удар грома пришел внезапно, без вестового виде молнии. Стекла зазвенели, показалось, что даже здание вздрогнуло, мы повскакивали, но больные вели себя на удивление смирно, да дрожали, да поскуливали, но не буянили. Вот тогда, по-моему, Владимир Санов и произнес:
- Люблю грозу в начале мая. Когда весенний первый гром...
И продекламировал его целиком, и даже с неким воодушевлением в голосе.
- Не ожидала, Владимир Николаевич, - с нескрываемым удивлением проговорила Алла - эффектная женщина с двумя разводами, и вредной привычкой знакомиться с неправильными мужчинами, - ваше любимое?
- Нет. Сам не понял, откуда вылезло, - растеряно отозвался врач.
Молния озарила помещение, мы внутренне напряглись в ожидании нового разряда с небес. И он не заставил себя ждать, ударило так, что показалось стекла вылетят вместе с рамами. Даже мне стало как-то не уютно, а пациенты как впали в некую прострацию, так в ней и находились.
Свет отрубился на седьмом ударе грома, что в принципе никого не удивило, при таких ураганах электричество пропадало регулярно. Развесили ручные фонари по стенам, ну и на руки каждый из персонала получил по одной штуке. Конечно электрогенератор имелся, и даже исправный, но вот дизтопливо к нему отсутствовало как факт. Мне кажется его воровали и продавали еще на стадии оформления бумаг. Что взять с людей, их пьянила мнимая свобода середины девяностых.
Ближе к двенадцати по полуночи, Алла стала как заведённая проговаривать первую строчку Тютчевского творения. Меня это раздражало, и я пересел подальше. Владимир уже без затей глушил подаренный коньяк. Нервы у нас были натянуты, извините за банальность, словно струны, дерни зазвенят и лопнут. И что самое странное, не было столь уж явной причины для такого раздрайва, не гроза же тому виной в самом деле. Я от предложенного коньяка отказался, Алла пригубила одну рюмку и только.
После очередного обхода Алла подошла ко мне, луч ее фонаря скользнул по лицу, и я едва сдержал гримасу раздражения.
- Вань, - не естественно грудным голосом проговорила женщина, - сколько мы сюда привели больных?
- Десять, - буркнул я.
- Вааань, - протянула она встревожено, - их больше.
- Чего? - я машинально пробежался лучом фонаря по пациентам, пересчитывая их, - 1, 2,3 ... 10, 11. Опа, откуда еще один?
- Вот и я не знаю. Пойдем посчитаем, - она потрясла листком бумаги, - я имена внесу.
Посчитали всех еще раз, внесли имена, лишним по нашему разумению оказался Илья Тук-тук. У него был целый букет заболеваний, одно из которых патологическое желание играть в прятки. Так что, как минимум раз в неделю, нам приходилось выковыривать его из разных мест, начиная с подкроватных пространств различных коек, заканчивая сушилкой для белья. Так что его внезапному появлению мы не сильно удивились, а вот слова его заставили вздрогнуть:
- Люблю грозу в начале мая, - голосом заправского умалишённого проговорил он.
- Чего? - взвился я.
- Когда весенний, первой гром, - уже абсолютно спокойным голосом продолжил он.
Алла пискнула и прижалась ко мне своим немалым бюстом.
Обескураженные и взволнованные, мы вернулись на свои места. К тому моменту Владимир и лыка не вязал, амёбой растекаясь по стулу.
- Ваня, Вань, - через полчаса запищала Алла, - их двенадцать.
Я глухо выругался и снова пробежался по помещению лучом света, так и есть двенадцать, три раза пересчитывал.
- Пошли записывать, - рыкнул я, страх ржавым гвоздем во всю ковырял мою душу, лишнему пациенту взяться было просто не откуда.
Под конец этой процедуры, меня прошиб холодный пот, а внутренности скрутило узлом. Людей двенадцать, а имен в списке одиннадцать. Вот такой абсурд. Как мы не считали, но так и не смогли понять, кто двенадцатый. И все это под завывания ветра, блеск молнии и чудовищный грохот грома, и как общий фон стих Тютчева. Каждый пациент говорил свои строки, невпопад, сбиваясь, но упорно твердя слова поэта. И знаете, если вслушиваться и проговаривать слова за ними, то всё понятно: Люблю... Гремят раскаты... Гам лесной... Кормя... но вот стоит чуть ослабить внимание, как стих превращался в некий чудовищный речитатив, подходящей стереотипным демона поклонникам.
В какой-то момент, я потерял из виду Аллу, а после обнаружил как двое больных, запихивают ее под стол. Вырвав из рук сумасшедших женщину, оттащил ее в смотровую, к пьяному Владимиру. Выпрямился и проскрипел зубами от увиденной картины. Больные плотной цепочкой стояли возле стеклянной ограды. И как я не силился не смог увидеть их лица, луч фонаря просто тонул во мраке. А редкие всполохи молнии высвечивали одномастные лица.
Пока я пытался во всем этом разобраться, Алла куда-то пропала. Как ей это удалось до сих пор не понимаю. Я хотел было кинуться на ее поиски, но иррациональный страх гвоздил ноги к полу.
Через полчаса пациенты начали заниматься неким одним им понятным делом, осмысленным, ведущим к какому-то логическому концу, но полностью непонятному для меня как зрителя. Неправильность происходящего ввергала мой мозг в первобытный ужас, и еще я понимал, стоит мне понять их замысел, как это уничтожит мою личность, превратив ее в лохмотья. Мне бы уйти в незабытые как Владимиру, но я просто физически не мог оторваться от созерцания коллективного помешательства. И спустя некое количество времени, я понял, что эти одиннадцать подчинены двенадцатому неизвестному. И вот тогда какой-то древний инстинкт самосохранения отключил мое сознание.
Как я потом узнал, гроза закончилась с первыми лучами солнца.
Меня нашли без сознания утром, за что немедленно влепили строгий выговор. Да и плевать, я через неделю написал заявление об уходе.
Вы будете смеяться, но я физически больше не мог находиться с теми странными пациентами, меня корежило при одном их виде. И еще у меня развилась необычная фобия, как только я возвращаюсь воспоминаниями к той злосчастной ночи, меня постепенно охватывала паническая атака. Этот текст я смог допечатать только с тринадцатой попытки, и то только из-за врождённого упрямства.
А теперь коснусь самых неприятных моментов.
В ту ночь пропали Владимир Николаевич и Алла. Врача нашли через месяц, когда тело стало разлагаться. Его буквально утрамбовали в старую тумбочку, что стояла в подвале. Тогда с криминалистикой было плохо, особенно в провинции, но говорят, что на нем кроме отпечатков пальцев Аллы, никаких других не было. Я думаю, просто еще одна страшилка Психлечебницы. (Меня к слову, год мурыжили следователи, по поводу его смерти).
А сама Алла пропала с концами, следователи склоняются, что она тоже мертва.
Но вот, что я вам скажу, видел я ее по телеку в обществе, скажем так, совсем не бедных людей. И готов поклясться жизнью своего сына, она прямо через экран подмигнула мне и после показала язык. Я после нашел запись этой передачи и более ничего подобного не увидел.
Тех десятерых, даже Тук-тука после полугода лечения, признали абсолютно здоровыми. Это мне жена рассказала, она там еще работала какое-то время.
А больница через год, после майского пожара была закрыта на реконструкцию, с тех пор так и стоит пугающим обывателей силуэтом.
Случай пятый. Палочник.
Хотя, стоп. Хватит пока. И так рассказал больше, чем хотел. Остальные случаи не столь интересные и, если можно так выразиться, более сильно притянуты за уши к мистике. Правда есть еще пяток других историй, что рассказывали друзья и приятели. Но там не про больницу.
P.S. Спасибо, что потратили время на чтения моих записей.