1

В мире, где всё опошлено,
святыми остаются только мультики,
но не культовые и компьютерные,
а те самые лёлики-болики,
которые смешили нас до колик,
своих маленьких доверчивых поклонников,
школьников
стран бывшего соцлагеря.

Как будто соцлагерь
это нечто вроде лагеря пионерского,
где весёлые страны Варшавского договора,
собравшись вместе у костра,
распевали "взвейтесь кострами...".

2

Я  помню простодушного Рекса
и глуповатого чешского крота,
который рылся в мягкой планете Земля,
словно в коричневых залежах пражского торта -
сие была его основная работа:
он совершал подкоп в мою детскую душу
как будто та являлась частью суши.

Он проделал в ней много тайных ходов,
он там жил, ходил, чего-то хотел,
словно моя душа - дешёвый номер отеля;
он избороздил моё тёмное темя,
изрыл неглубокое детское подсознание,
он всё там заботливо обзлазил,
обмазал своим влажным близоруким носом -
богомаз - ища ответы на вопросы
и ничего не оставляя на после.

3

Есть в этом что-то шпионское,
ибо крот - не просто крот, а если конкретней -
он агент слюнявой разведки,
какой-нибудь лепечущей мультяшной Штази,
ювелирно внёдрённый
в пласт благодарного чёрнозёма ребёнка.

Да, бесспорно, - это гонка,
но гонка милых сердцу вооружений,
гонка воображений,
гонка породистых цветных карандашей,
которые по-мальчишески весело крутят шеей.
Будь благословенна твоя конфронтация,
душеспасительный минимализм твоей мультипликации,
мастерская венгерских фломастеров,
где мультгерои друг друга дубасили,
но не взаправду, а понарошку, по умолчанию
друг другу особого вреда не причиняя,
дубасили как бы нечаянно.

4

О, этот утопический наивный кластер
цветастого рукоприкладства,
где вечно побеждает дружба,
где все всегда согласны на ничью
и где любви не жалко, ну ничуть.