КТО ВЫ, МИСТЕР ГУДУКАС?

      Приключилась эта история в те достопамятные времена, когда кормила власти в Британии ещё удерживали цепкие руки лейбористов, а границы Западной Европы уже стали гостеприимно приоткрываться для её восточных соседей. Не то чтобы жители Британии пришли в восторг от этого, несколько неожиданного для себя, решения политиков, но страна таки получила в избытке неизбалованных пособиями мастеров, приток свежих мозгов и, соответственно, немалую долю налогов в родную казну. Сложно сказать, была ли сумма денежных поступлений в бюджет от гостей из Восточной Европы выше изымаемых оттуда же пособий для их семей, но жизнь на острове стала разнообразнее, жить стало «веселей».

      Руками прибывших рабочих застраивались новые микрорайоны, прокладывались дороги, в университетских коридорах всё чаще звучала иностранная речь, и в то же время самым мистическим образом начали исчезать металлические провода на станциях и цветочные горшки у домов. В неанглоязычных газетах появлялись предложения присоединить к статусу «гражданин ЕС» статус «женат» (соответственно, «гражданки ЕС» получали возможность обзавестись статусом «замужем) — за определённую плату, разумеется. Практиковались и не столь сердечные, но оттого не менее креативные способы остаться в стране Биг Бена, чёрных кэбов и цветущих садов. В общем, «тумана» вновь прибывшие гости напустили в Альбионе предостаточно.

      ...Некто Соколовский, навестивший однажды Лондон по туристической визе, ввиду некоторых личных обстоятельств (то ли в России его уже не ждали, то ли, напротив, кто-то ждал с нетерпением, поскольку прибытие Соколовского в столицу Британии пришлось на самое начало двухтысячных — времячко, сами понимаете...) решил самочинно себе эту визу продлить. Лет так на десять. То есть до официального получения вида на жительство по амнистии.

      Пробавлялся Соколовский в Лондоне всяческим посредничеством, меняя по ходу дела адреса и поддельные паспорта. И вдруг — такая удача! — открылись границы с Восточной Европой и появилась самая что ни на есть реальная возможность приобрести настоящий паспорт, причём на выбор: хочешь — гражданина Чехии, хочешь — стран Балтии или, вообще даже, Польши. Уже скоро Соколовского, имевшего на тот момент сомнительные документы на имя поляка Перехотия, можно было поздравить с новым приобретением. И хотя обошлось ему это в кругленькую сумму, зато из «просроченного» Соколовского и «липового» Перехотия «переродился» он в натурального Гудукаса — гордого носителя паспорта и статуса гражданина ЕС.

      Владение настоящим и непросроченным паспортом привносит в жизнь некоторое спокойствие, а также даёт право открыть счёт в банке, куда новоиспечёный Гудукас и направился. Там ему назначили день интервью и попросили предъявить документальное подтверждение указанного в файле адреса. (Открытие счёта в английских банках — процедура многоходовая, и предполагает она помимо собеседования ответы на самые каверзные вопросы.)

      Соколовский-Перехотий поспешил оформить свой телефон на имя Гудукаса и вскоре получил от телефонной компании счёт с отпечатанными в уголке координатами, принадлежащими, разумеется, «м-ру Гудукасу». Бережно вложив счёт в папку с паспортом, он в оговоренный день и час появился в банке.

      Интервьюер, вежливо улыбнувшись, поинтересовался: «How are you?» и, не особо прислушиваясь к ответу, снял копии паспорта и документа с адресом. Затем глянул на экран компьютера:

      — Итак, ваш адрес?

      — Да вот же он, на счёте указан.

      — И всё же?

      Соколовский-Перехотий-Гудукас чеканно процитировал адресную строку телефонного счёта, но работник банка лишь сокрушенно покачал головой:

      — Нет.

      Настроение у Перехотия портилось.

      — Именно этот! — попытался настаиваить он.

      — Нет, — твердил своё интервьюер, но всё же, как бы сочувствуя, задал наводящий вопрос: — А может быть, вы переехали?

      — Да, причём неоднократно, — на всякий случай согласился Соколовский, он же — Перехотий, он же — Гудукас.

      — И каков ваш предыдущий адрес? — снова взял «быка за рога» неугомонный англичанин.

      Псевдогудукас назвал целых три адреса, сменившихся им за последний год. Вот уж чем-чем, а «предыдущими» адресами в стране нелегального проживания эмигранты богаты.

      — Нет, не то, — как бы огорчился уполномоченный банка, и в тот же момент Соколовский-Перехотий-он-же-Гудукас «верхним чутьём» уловил: пора «делать ноги».

      К счастью последнего, банковский уполномоченный, коренной англичанин, не торопился потратить своё драгоценное время на выяснение подлинной личности несостоявшегося клиента. Не в пример ему, наученный горьким опытом шоковой терапии на исторической родине ещё в памятные девяностые Соколовский до сих пор не утратил резвую реакцию и пулей вылетел из хранилища королевских денежных знаков. И только окончательно убедившись, что за ним нет погони, взбешённый провалом, он набрал номер продавца «ксивы» и устроил тому самую что ни на есть натуральную истерику.

      Продавец, в свою очередь, слёзно поклялся, что документ подлинный, и в доказательство, а более — во избежание дурных последствий для собственного здоровья, выдал клиенту адрес самого настоящего, рождённого папой и мамой Гудукасами, «родоначальника» лондонской ветви эмигрантов-Гудукасов, продавшего по сходной цене свою родную паспортину. Мол, ступай к нему, а я, что обещал, сделал. Там заодно и поинтересуешься, какие отношения связывают «родоначальника» с упомянутым банком.

      Соколовский, в двух своих последних «реинкарнациях» Перехотий и Гудукас, с челюстями, сведёнными от ненависти ко всем посредникам вообще, и в частности — к посредникам Гудукаса, а заодно и ко всем Гудукасам мира, помчался по указанному адресу, где, взметнувшись на третий этаж, увидел некрупную фигуру, отирающуюся у нужной ему двери.

      — Мерзавец! — рыкнул Соколовский-Перехотий, с налёта вдавив незадачливого хозяина квартиры в стену, после чего рык перешёл в грозное шипение: — Гудукас, how are you?!

      По вытаращенным глазам и утвердительному кивку головы размазанного по стене Соколовский-Перехотий понял, что попал по адресу и, не теряя эффекта внезапности, встряхнул парня ещё несколько раз, сопровождая свои действия идиоматической комбинацией слов русского и иностранного происхождения. Общий смысл произносимого сводился, весьма приблизительно, к следующему: несмотря на то, что экзекутор до сегодняшнего дня и не был знаком со со своим собеседником, но каким-то непостижимым образом горячо и плотски любил его всю жизнь, любит сейчас и клянётся любить таким же образом в ближайшем будущем, то есть до последнего его, собеседника, вздоха. И что-то ему подсказывает, что лимит отпущенных боженькой вздохов у пацана практически исчерпан.

      Парень, столь резко припёртый возникшим перед ним пылким мужиком, отчаянно попытался что-то прохрипеть, и будучи слегка приотпущенным, стёк по стене на ступени, протягивая трясущуюся руку в сторону двери:

      — Там, там... Гудукас.

      Перехотий на мгновение замер, но быстро взял себя в руки и продолжил дознание:

      — А ты, ты кто такой?

      — Тоже Гуд... гудукас, — парень стеснительно опустил глаза. — Паспорт...

      — Что паспорт? — помрачнел Перехотий.

      — Паспорт я у него купил, — признался очередной Гудукас, и припустив жалости: — Счёт хотел в банке открыть...

      — Ну-ка, покажи... — новость заставила Перехотя слегка офонареть.

      Паренёк неуверенно вытащил из-за пазухи документ. Перехотий выхватил, судорожно перелистал страницы, находя нужную... Затем достал свою паспортину. Да, так и есть... Те же фамилия, имя, год и место рождения, не совпадают только даты выдачи.

      — Так ты его...

      — ...купил, - покаялся хозяин документа.

      — И теперь ты тоже Гудукас?

      — Гудукас, — хныкнул парнишка.

      У Перехотия от всего пережитого за день началась истерика. Он дико захохотал — почти зарыдал, паспорта выпали из его рук — да и фиг с ними: сегодня у него были все шансы загреметь в полицейский участок и быть депортированным...

      Паренёк, чудом избежавший мрачных последствий знакомства с этим сумасшедшим — теперь-то точно видно, что он не в себе! — осторожно уточнил:

      — А вы-то, вы сами кто будете?

      — Гу-у-уду... гудукас!!! — дико заржал Перехотий. — Прия... приятно познакомиться, брателло...

      Парнишка застыл с открытым ртом...

      ...Английские соседи столь же любознательны, сколь и любые другие соседи во всём остальном мире, и используют замочные скважины не только по назначению. Убедившись, что развязка встречи на лестнице между двумя «пришельцами» перетекла в мирное русло, дверь напротив слегка приоткрылась, и из неё выглянуло заинтересованное лицо:

      — Guys, what are you doing here? — Что это вы тут делаете, парни?

      — А вы не знаете, где мистер Гудукас? — отреагировали парни на очень плохом английском, но хором.

      — О! Мистер Гудукас... он пьёт уже как три дня. И никуда не выходит... — радостно поделилась соседская бабуля своими наблюдениями. И поспешила захлопнуть поскорее дверь. Кто знает, что у этих русских на уме?!

      Гудукасы в задумчивости посмотрели друг на друга. В подъезде густо пахло перегаром и жареным тунцом.

      — Да, — вздохнул Гудукас-старший. — Как продаст очередной «утерянный» паспорт какому-нибудь дураку, — бросил хитрый взгляд в сторону Гудукаса-младшего, — так и в запой. Карму очищает, надо полагать. Пойдём и мы с тобой, что ли... за знакомство?..

      История умалчивает, произошло ли в конце-концов воссоединение всех трёх лондонских Гудукасов. Не исключено, что «семья» их могла оказаться и значительно более многочисленной. Знаю лишь, что с открытием границ гостям из Восточной Европы, чувствующих теперь себя на Британских островах полноправными хозяевами, жизнь стала разнообразней, жить стало «веселей».