Валентина Григорьевна, не смотря на молодость, с незапямятных времен была для всех именно "Валентина Григорьевна".
Но мы ее, с вашего позволения, будем называть ВэГэ, дабы из раза в раз не выговаривать, безусловно гордое и красивое, но черезчур длинное, "Валентина Григорьевна".
Внутри это был бесконечно добрый и чуткий человек, а внешне - всегда сдержанный и даже холодный. Дело в том, что Валентина Григорьевна боялась, что ее доброту будут использовать, поэтому, даже когда проявляла свои лучшие качества, делала это несколько высокомерно и немного отстраненно от происходящего, словно- маскируясь.
Это утро началось с неприятности: в холодильнике не оказалось молока, и кофе предполагалось пить черным. Жуть. ВГ собралась, взяла сумку и направилась в ближайший магазин, который все равно посещала как минимум два раза в день. Прямая юбка, кофточка, забранный назад волос. Юбки из плотной ткани, кофточки и другая одежда были пошиты по законам военного времени, и не имели понятия о моде, погоде и возрасте хозяйки.
По дороге в магазин, ВГ обошла две лужи, оставшиеся после дождя, подумала о своей стати, и оставшись довольна и свежим воздухом, и собой, вознамерилась было углубиться в размышления (по своей структуре напоминавшие скорее бухгалтерские проводки, математические формулы или свод законов, нежели мечтания молодой девушки). Но, увы дорога до магазина была коротка и обдумать что-то часто не хватало времени, так как дойдя до входа, она переключалась на пространство магазина и начинала "просчитывать" все происходящее в нем. Но сегодня уклад был нарушен. Не смотря на то, что "додумать" не получилось, не получилось и сразу оказаться в магазине.
Еще издалека ВГ приметила ребенка лет пяти, худого до жалости, и ни то смуглого, ни то очень грязного. Но собственно, не зависимо от того был ли он смугл или нет, его штаны и футболка представляли жалкое грязное зрелище. Для уличного бродяги на нем была слишком симпатичная бейсболка и неплохая обувь. "У вас не будет лишних денег ?" То, что было сейчас сказано напоминало нечто, такое же незаметное как шум деревьев в будничной суете, только очень маленькое. И ВГ за всеми проблемами решила бы, что ей послышалось, если бы не встретила, обернувшись, большие черные глаза, смотрящие на нее. Она переспросила: "Что?", но после тона, железного и утвердительного, ответа не последовало. Она догадалась о содержании вопроса. И сердце ее размякло, при мысли о голодном, бедном и одиноком и бесконечно несчастном ребенке. Родители которого наверняка пьяные, а он брошенный, неухоженный, вынужден просить себе на пропитание. Она еле могла совладать с нахлынувшей жалостью, но все-таки спросила: "А зачем тебе деньги?" Она даже сама не знала, что хочет услышать в ответ. Но почему-то спросила. Когда она услышала ответ, она пошатнулась. Ноги на секунду сделались ватными и едва не подкосились, по телу прошлась прохлада слабости. "В компьютерный клуб". Эта фраза стучала вновь и вновь в голове. Не объяснять же ему, что деньги просить это самый крайний- крайний случай, что надо сначала попробовать их заработать, а для этого надо хоть малость чему-то поучиться. Она задала еще пару вопросов, из которых стало понятно: его родители сейчас дома, а сам он учится в школе. И вовсе ему не пять, а семь лет. Она пробормотала: "Нет, у меня не будет денег.." или что-то в этом духе, и вошла в магазин, Там она зигзагами бродила между отделами, рассеянно глядя на продукты, не помня что изначально она собиралась купить. Новая волна жалости подхватила ее и приподняла от земли: "Как же я сразу не догадалась! Конечно, он такой маленький! Все сверстники играют, родители дают им деньги, а ему нет. Он отрезан от общения, он изгой. И наверное нввеное его плохо кормят. Ребенок. Он ведь может и не заметить что не ел, так весь день и промотаться. Ох, несчастный голодный ребенок". Она делала особенный упор на "голодный", и вдруг обрадовалась, когда решила, что она сейчас купит ему что нибудь вкусное. Денег, понятное дело, она не могла дать ему, в воспитательных целях...это все таки дурной тон приучать ребенка попрошайничать. Но .. Что купить? Она смотрела и почти металась то к конфетам то к печенью. В конце концов, выбрала пачку печенья. Которая оказалась достаточно недорогой для нее, и со вкусным печеньем для ребенка. Ну ладно. Пробила на кассе печенье. Молоко запихнула в сумку. Вышла на улицу. И теперь уже не знала как это печенье ему отдать. Хотелось всунуть ему и молча уйти. Она немного растерялась
Все еще гуляешь? Боже что за бред я несу!
Хочешь печенья
И стала машинально как будто открывать пачку.
Нет
Нет?! "Как это нет?! Наверное стесняется."
Она открыла пачку и подошла к ребенку
Угощайся
Я не хочу, и отошел в сторону.
И смротрел на нее как на ненормальную
Боже, сейчас решат что я ребенка заманиваю. Она чувствовала как начинает краснеть, и чувствовала себя жутко неловко.
Этот ребенок не знал, что иногда приличнее согласиться, чем отказываться. Она сама отломила кусочек от печенья и засунула себе в рот. Повернула в сторону дома. Голова медленно втянулась в плечи. Шла ошарашенная, давясь печеньем. Она никак не могла понять, как это просит денег и не хочет есть. Он же ребенок, дети все любят и едят сладкое. Но он так настойчиво отказался..., не было в его глазах ни блеска, ни желания попробовать или взять. Она положила пачку печенья дома в вазочку и почти неделю смотрела на него. Ком в горле стоял при мысли съесть хотя бы штучку. Потом выкинула.
Через некоторое время встретила мальчишку снова у магазина, было жарко, и спросила хочет ли он мороженного, решив повторить свою попытку чем нибудь угостить. Облегченно выдохнула, когда он сказал хочу. И они пошли к палатке. Причем он шел сильно от нее отставая и сторонясь, а ей приходилось оглядываться. У палатки он выбрал она купила, он очень четко, внятно и громко сказал спасибо и пошел своей дорогой, она снова внедоумении побрела домой.