Ошка Эз : другие произведения.

Пробный Полёт Верхом На Солнечном Велосипеде

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ...В тот же миг она вдруг почувствовала странную внутреннюю освобождённость и легкость. Какое-то неведомое ранее, щекочущее, счастливое чувство овладело ею. Она вдруг засмеялась, дунула на денежные знаки, и бумажки исчезли! Вскочила на хозяйскую швабру, нетерпеливо подрагивающую в её руках, и взмыла в воздух. Сделав прощальный круг по комнате, Леночка помахала хозяйке ручкой и вылетела в окно...
  Впервые напечатано в приложении « Калейдоскоп» к газете «Время» 7-28/05.98.
  
  
  ПРОБНЫЙ ПОЛЁТ
  ВЕРХОМ НА СОЛНЕЧНОМ ВЕЛОСИПЕДЕ
  
  
  (повесть)
  
  ПРЕДСКАЗКА
  
  Разбуженная никайоном.
  
  1.
  - Есть для тебя работа,- сказала соседка маленькой хрупкой блондинке Леночке, только что приехавшей в Израиль.
  - Какая? - заинтересовалась Леночка.
  - Никайон.
  - А что это такое?
  - Уборка. Одна знакомая, жена зубного врача попросила меня найти женщину. Хочешь подработать?
  - Можно,- неуверенно промямлила Леночка.
  - Ты дома никогда не убираешь?
  - Убираю, конечно. Но мой Миша мне ничего самой делать не даёт. Видишь ли, больше получаса я работать не могу. Сразу такая усталось наваливается. Ты же уже знаешь, какое у меня слабое здоровье?
  - Слышала я о твоём здоровье,- махнула рукой соседка, - Вам деньги нужны?
  - Да, нужны, - расстроилась Леночка.
  - Вот и заработай немного...
  
  ... Жену зубного врача звали Авива.
   И Авива сказала:
  - Приходить будешь каждый день, кроме субботы. Плачу я семьсот шекелей в месяц. Это оч-чень хорошая зарплата, поверь. Что убирать? Пустяки! Кухню, салон, спальни, туалет, ванную, окна, цветы, мусорное ведро и так далее. Трудно разве? За четыре часа в день - всё можно успеть, сладкая моя. Согласна?
  Учавствующая в разговоре соседка перевела и от себя добавила:
  - Иврит будешь заодно учить. Ну?
  - Согласна,- пролепетала Леночка.
  - Чуть не забыла! - хлопнула себя по лбу хозяйка, - Два раза в неделю - уборка в поликлиннике мужа.
  - Поликлинника большая?- испугалась Леночка.
  - Ничего страшного,- успокоила хозяйка. - Кабинет, приёмная, туалет, цветы в кадках, пыль, посуда... вроде ничего не забыла?... Кухню совсем крохотную - прибрать. Да ещё... двор и садик вокруг дома. Это всё. Ну, завтра в восемь утра я тебя жду, - и обаятельная Авива широко улыбнулась.
  
  
   2.
   На следующий день утром Леночка в старых джинсах, майке и кедах на босу ногу постучалась в знакомую уже калитку. Ей ответила громким лаем собака. Хозяйка, дружески улыбаясь, провела Леночку в дом, вручила ключи, села в машину и укатила. Все никайонные аксессуары ждали Лену на кухне.
   И закипела работа. Вначале Лена бодро двигала диваны и столы, тёрла трисы на окнах и обшарпанные стены. Но вдруг швабра, вывернувшись из рук, боднула Леночку в лоб и, задев попутно дорогую вазу, упала на стеклянную шаткую подставку. Всё сложное сооружение угрожающе закачалось. Леночка задержала дыхание.
   - О-о-ох! - выдохнула она, когда подставка с вазой, наконец, остановились, - Про-несло.
  Но стоило Лене отвернуться, за спиной тут же послышался нежный звон. Это была ваза. Она всё-таки не удержалась на эфемерной полке и, накренившись, уткнулась носиком в стенку, а полка наклоненная почти вертикально, грозила сиюминутно перевернуться...
   Лена подскочила, полку поправила, вазу осмотрела, поставила на место.
  « Осторожнее, ты, растяпа,- отругала себя. - И зачем здесь так много всяких этажерок, полочек, да горшков с цветами?».
   Потом, в ванной комнате, длинный блестящий шланг от душа вырвался из рук. Подло изогнувшись и шипя пеной, он плюнул ей холодной струёй прямо в лицо и промочил с головы до ног, пока она перекрывала воду.
   Паутина с потолка упала на нос, штанина зацепилась за гвоздь и порвалась, палец ноги ушибла упавшая с полки статуэтка.
   «Хорошо, хоть эта штука металлическая, не разобьётся» - только и подумала Леночка, хватаясь за палец.
   Через час, споткнувшись о ведро с водой, она растянулась на полу, и глядя, как грязная пена течёт из ведра прямо под неё, горько разрыдалась.
   «Бедная я, бедная, - горестно раскачивалась новоиспечённая домработница, сидя в луже. - Эта мерзкая квартира... всё здесь, как живое!»
  В тот же миг кто-то дружески поскрёб ей пятку.
   -Живое! Да, живое! - радостно подтвердил чей-то противный голосок.
  «Мерещится всякое!», - ужаснулась Леночка, живо вскочила и заверещала.
  Огромный чёрный таракан, каких она и не видела раньше, шевеля усами, испугав-шись не меньше её, неуклюже улепётывал в угол, а потом вдруг расправил крылья и полетел.
   Это было уже слишком.
   Мокрая тряпка шлёпнулась на пол, а швабра, метко пущенная в спальню, призем-лилась в кружевных подушках.
   «Всё! В первый и последний раз я здесь! Пусть Миша бросает ульпан и идёт работать. Я не лошадь - диваны таскать!»
   Но через минуту в ней заговорила совесть:
   «Бедный Миша... Кандитат наук по вечерам ящики таскает. Ему бы язык учить... А я просто бессовестная эгоистка».
  Так, ругая себя, она нехотя взялась вновь за тряпку...
   К концу дня, кое-как справившись с ковром, полками и раковинами, она почувствовала себя героиней. Закрыв за собой дверь, бросила ключи под коврик на пороге и легко, будто на крыльях, полетела домой.
   Дома, встретив благодарный взгляд мужа и выслушав похвалы свекрови, она окончательно решила принести себя в жертву...
  
  
  3.
  
   Следующим утром Леночка была очень удивлена, когда Авива недовольно сказа-ла ей, что держать такую работницу не станет, что надо шевелиться, если хочешь заработать деньги. Далее Авива прочитала лекцию о том, как в Израиле следует мыть полы, как полагается держать швабру в руках, как снимать пятна с ковра и мыть унитазы.
   От вазы вчера, оказывается, откололся кусок и хозяйка обязательно теперь вычтет её стоимость из Лениной зарплаты.
   - Стены надо мыть мыльным раствором и протирать сухой тряпкой. Ты оставила разводы. А на трисах пыль как была, так и есть, - заметила Авива напоследок.
   Леночка только закусила губу, ей было стыдно отступать назад...
   ...Шёл к концу месяц работы. Лена стала спецом по уборке квартир. Она теперь ловко управлялась со всеми помещениями дома, с поликлинникой, двориком, садиком и собакой.
  - Всё в доме должно блестеть. Я люблю чистоту, - поговаривала Авива, - Смотри, на стенах пятна.
  - Может быть, стены покрасить? - робко предлагала Леночка.
  - Красить - это денег стоит! А деньги я плачу тебе. Зачем красить, когда есть ты?
  
   В следующий раз она брюзжала:
  - Ковры грязные. Не понимаю, почему в твоих руках не действует это чудесное средство!
  - Может быть, их стоит сдать в химчистку?
  - Глупости, Лена! Возьми-ка щётку и три получше.
  И Леночка тёрла, мыла, драила. Она вымыла стены так, что они казались свеже-выкрашенными. Она вычистила ковры, обновила газовую плиту и холодильник. Исчезли несмываемые пятна, сошла застарелая, годами накопленная грязь. Полы блестели, унитаз сверкал и благоухал.
   Хозяйка была довольна, но виду не показывала. Она неутомимо ворчала, брюзжала, повторяя, что не потерпит подобной грязи...
  ... Со временем Леночка заметила за собой удивительные способности: она научилась вертеться по дому со скоростью ветра, иногда взмывая к потолку, чтобы снять паутину, и обнаруживала себя в нескольких местах сразу. Теперь стоило ей взглянуть на пятно, как оно в панике «уносило ноги». Унитаз сам собой сливал воду, швабра носилась по дому, тряпки шмыгали по стенам, столам, мраморным плитам... Укрощённые этажерки вежливо делали книксен при виде Леночки. Ничего не разбивалось, всё слушалось, все предметы понимали её даже не с полуслова, а с полувзгляда, полумысли. Порядок и чистота были идеальные, а ваза, разбившаяся в первый день, сама собой склеилась и была всеми забыта.
   Но хозяйка Авива считала, что вовсе это не предел. Однажды она притащила из поликлинники мужа старый микроскоп.
  - В квартире полно микробов, Лена! Это безобразие! За что я тебе деньги плачу? Всё! Будешь убирать с микроскопом в руках.
   Авива не подозревала, что для Лены микробы - сущие пустяки. Хлоп глазами - раз, хлоп глазами - два, плюнула-дунула, на одной ножке повернулась - и нет микробов. Исчезли!
   Зря напрягалась хозяйка, рыская по всему дому: она даже взяла пробы из унитаза, на чердак не поленилась взобраться! Напрасно. Микробы исчезли. Из дома, из сада, со двора, из шерсти у собаки!
   Но наконец и час расплаты пришёл! Как-то вечером хозяйка Авива торжественно вручила Лене первую заработанную ею на святой этой земле кровную и потрясаю-ще удивительную сумму - семьсот шекелей!
   Лена осторожно приняла банкноты, погладила, потёрла, зачем-то помяла их и медленно огляделась вокруг. А вокруг была красота, сверкающая, сияющая стерильностью.
   «Как чудесно! - возликовала Леночка, - И я всё это могу?!»
   В тот же миг она вдруг почувствовала странную внутреннюю освобождённость и легкость. Какое-то неведомое ранее, щекочущее, счастливое чувство овладело ею. Она вдруг засмеялась, дунула на денежные знаки, и бумажки исчезли! Вскочила на хозяйскую швабру, нетерпеливо подрагивающую в её руках, и взмыла в воздух. Сделав прощальный круг по комнате, Леночка помахала хозяйке ручкой и вылетела в окно...
   Хозяйка открыла рот, будто желая сказать что-нибудь напутственное вслед бывшей домработнице, но ничего не сказала, а только оглядела квартиру диким взглядом...
   С потолка ей на руку капнула отвратительная зелёная жижа. Мерзкое зелёное пятно расплывалось по ковру, быстро прорастая тёмным бархатистым мхом плесени. Такие же пятна стали появляться там и сям по всему полу. Авива подняла голову. Сталактиты слизи свисали из образовавшихся на потолке трещин. Запахло гнилью, болотом и серой. Под потолком зловеще забила крыльями летучая мышь. Трубы канализации заурчали, унитаз сердито забулькал и изверг из своих недр фонтаны зловонной жидкости. По углам затрещали, завозились чёрные тараканы, пауки старательно затянули углы паутиной, и уже бились в этой паутине жирные мухи...
   А Леночка, таким чудесным образом себя познавшая, в это самое время с радостным визгом летела на превый в своей жизни шабаш...
  
  
  САМА СКАЗКА
  
  ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
  
  Немного корабельной лирики.
  Новая продавщица.
  
   Мы - матросы слаженной команды. Корабль наш называется "Магазин парфюмерии". Расположен он в бойком месте, на одной из людных улиц Тель-Авива, и стремится всегда к одному берегу - концу рабочего дня.
   На самой высокой мачте корабля развевается гордое знамя со сверкающими буквами - "Шерут". В нашем море бывают свои штили и штормы. Штили мы не любим. К штормам готовимся и ждём, зная всегда заранее об их приближении.
   Пик шторма приходится на конец недели, когда "палуба" корабля, овеваемая ветрами кондиционеров, под звуки сладкой музыки стонет и захлёбывается волнами покупателей. Представители этого особого племени ничего или почти ничего не знают о нашей сегодняшней жизни, читать не умеют, плохо видят, слышат и не ориентируются в пространстве. К тому же народ очень, очень доверчивый. Чем и пользуются тонкие бестии - продавцы.
   Не удивляйтесь истории о неком покупателе, явившемся в магазин с жалобой на склеенные подмышки, так как вчера вместо дезодоранта ему всучили лак для волос. Это правдивая история.
   Покупатель благодарно выслушает продавщицу, зачитывающую сведения с этикеток, наивно вопрошая, что из всего этого ей по душе. Потом на всякий случай переспросит ещё раз пять. Встречаются, конечно, покупатели недоверчивые. Но всё же, чаще они беспомощные, незащищенные и такие ранимые... разобраться с их желаниями трудно.
   Вот к примеру, та приличная импозантная дама. Давайте-ка за ней вместе понаблюдаем!
   Не спеша она идёт меж полок, целенаправленно рыская повсюду глазами, пока не наткнётся... Ах! Кто это болтается между землёй и небом, балансируя на стремянке и одновременно воюет с рядами бутылок? А-а! Это и есть продавец! Как раз его-то и искала мадам! И задрав кверху голову, она взывает:
  - Мотек! Мне нужна твоя помощь!
  - Здравствуйте, я к вашим услугам, - немедленно должен отреагировать «мотек ».
   Потом нужно, пожалуй, спуститься. И предложить даме корзину. Главное же - не забывать широко и счастливо улыбаться.
  - Ах! - умильно всхлипнет дама, - Мне нужно мыло. Такое... для рук.
  И продавец ведёт её к стеллажам с вожделённым мылом. А там! Прилавков нет, всё открыто взору покупателя, и может показаться, что здесь вообще не боятся воров.
   Прибыв на место действия, благоухающее мылами всех сортов, дама озирается и разочарованно морщит носик.
  - Куда ты меня привёл? Это не то, мне нужно что-то совсем другое... Для раковин, ванн, понимаешь?
  - А-а-а! - кивает продавец, - Понял! - и мчится к моющим средствам для унитазов и прочей сантехники.
   Дама семенит рядом, еле поспевает, волнуется и огорчённо щебечет:
  - Не торопись же ты так, мотек!
  Но когда продавец вручает ей воняющее хлоркой дезинфицирующее чудо современной химии, вконец обижается и чуть не плача стонет:
  - Что ты мне суёшь? Этим унитазы моют! То, что я имею в виду, совсем другое мыло. Ну, такая бутылочка... Если пальцем сверху нажать, из носика снизу вытекает...
  Бедная женщина с драматическим усердием демонстрирует процесс нажатия и последующего вытекания.
   Она так удачно изображает бутылочку с носиком, что тупица-продавец, наконец-то озаряется:
  - Жидкое мыло! Что же вы мне раньше не сказали?
  - Да ведь я тебе полчаса это твержу! Какой непонятливый!
   И они с дамой вприпрыжку, расталкивая встречных покупателей и не замечая жертв, несутся в обратном направлении.
   Здесь дама, полководцем прохаживаясь меж полок, атакует продавца вопросами:
  - Сколько это стоит? Дорого! Что-нибудь со скидкой дай. Два по цене одного, например?
  - Гверет, всё перед вами, - устало обороняется продавец, надеясь, наконец, улизнуть.
  Но нет, все поползновения его напрасны.
  - Это ещё не всё!- восклицает дама - покажи-ка мне шампунь от перхоти. И средство от тараканов. Кстати, где у вас тут аптека?... Господи! Что с тобой? - взвизгивает она. - Ты зачем глаза закатил? Тебе плохо, мотек?...
  ...В один из дней, когда особо грозные штормовые колебания трепали судно, на палубе появилась «матрос» Леночка, принятая в это гордое братсво благодаря хорошему знанию покупательских языков. Вместе с другими «матросами» она отлично проявила себя при ударах стихии, опираясь на жизненный опыт и многочисленные навыки, столь необходимые молодой женщине двадцати двух лет.
  - Скажите, сколько стоит этот шампунь? Ах, да, вижу! Девять шекелей. А зачем пишут - 8,99? Чтобы обмануть? Вот жулики! Скажи своему хозяину - я куплю шампунь... Пусть скинет пару шекелей, - говорит дама в светлых бараньих буклях...
  - Я ищу дезодорант «Фа». Но только не для рта, а для подмышек, - взывает к помощи другая покупательница.
  - «Фа» не для рта? Не понимаю. У нас он только для подмышек, - отвечает Леночка . Затем оборачивается к «буклям» - Директор не сбрасывает цены, гверет.
  - Вы со мной разговариваете или с ней? -возмущается дама в буклях.- Так уступит хозяин или нет? Я спрашиваю! Нет? Что же вы меня задерживаете?...
  - «Фа» для рта нет? Что ты мне рассказываешь? Открой глаза и посмотри, что на этикетках написано: "פה"*.
  - Иврит пора бы уже знать: "פה" - это "рот", понятно? Ты чего смеёшься? - оскорбляется вдруг покупательница, - Тебя как зовут? Лена? Ну, так я поговорю о тебе с директором!...
  
  (*Примечание автора: "פה"- это слово можно прочитать на иврите как "фа", а можно, как "пэ". Таковы особенности языка иврит. " Пэ" - действительно "рот" на иврите.)
  
  - Тяжело работается? - сочувствуют "букли" - Небось получаешь проценты с продажи? - добавляет вкрадчиво и неожиданно на чистом русском.
  - Вовсе нет, - смущается Лена. - Ой, вы так хорошо на русском говорите! - восхищается она, - Как же вы догадались, что и я русская? На лбу ведь не написано...
  - Вот именно! На лбу написано! - цедит сквозь зубы дама в буклях, озадачив внезапной агрессивностью. - Жулики! Все жулики! - слышит Лена удаляющееся ворчанье...
   Так, захваченная волной вопросов и просьб, плывя и погружаясь время от времени в них с головой, Лена вынырнула, наконец, в отделе красок для волос и сразу же наткнулась на нетерпеливо гарцующую вдоль полок, гневно фыркающую седую гверет.
  - Разве это обслуживание? -гверет живо повернулась к Леночке. - Как она могла? Не ответила! Ушла! Сказала, что скоро будет. И вот я жду! Уже полчаса! Это что? Обслуживание?! - в её голосе чувствовалась дрожь.
  - Кто - она? - осторожно поинтересовалась Лена.
  - Да такая же... В синем халате... В очках, - дама вырисовала нечто объёмное в воздухе.
  Лене тут же представился слон в синем халате и очках.
  - Может быть, это ты была? - подозрительно прищурилась гверет.
  - Нет, нет! Что вы!...
  - Ну, хорошо, не важно... Я хочу «Фенсифул», - указала дама длинным, свёрнутым в трубочку ногтем на одну из бутылок. - Только какой оттенок выбрать? Мне подруга советовала: ничего, кроме «Фенсифул»! Вы знакомы с «Фенсифул», деточка?
  Лена, разумеется, понятия не имела о «Фенсифул», но заученно кивнула головой.
  Дама оживилась.
  - О! Наконец-то нашёлся человек, который знает! Ну слава Б-гу!. Как ты думаешь, деточка, какой мне цвет выбрать? Красненький? Или вон тот, с фиолетовым оттенком? Ах, как хорошо! Ты, мне, конечно же, поможешь?
  Леночка решила не ударить лицом в грязь...
  Через полчаса старая леди со слезой в голосе говорила, любовно заглядывая продавщице в глаза:
  - Если бы не ты, милочка... Я ведь уже собиралась уходить. Так и не купила бы ничего...
  Она трогательно прижимала к груди заветную бутылочку....
  Вконец расчувствовавшись, Леночка засопела.
  «Как мало надо, чтобы угодить этим бедным покупателям!»- заключила она.
   Между тем шторм плавно перешёл в штиль, солнце двигалось к обеду и в зале стало полупустынно. Вдоль полок прохаживались редкие покупатели...
   ...О, эта редкая радостная минута, разжигающая мечту и воображение, минута, полная лёгкости ощущений, мгновение, когда чувствуешь себя чуть ли не суперчеловеком! Возникает ли она только от сознания удачи и собственного таланта? Не она ли подтолкнула Лену к нежнейшей солнечной нити, отделившейся от рассыпавшегося луча, заставила крепко ухватиться за неё, встать на солнечные качели и пронестись над всеми покупателями под самым потолком магазина?
   Да, Леночка, улетевшая однажды на свой первый ведьминский шабаш, кое-что умела. Порой она чувствовала необходимость выпустить на волю ведьминскую свою благоприобретённую сущность. Иногда достаточно было даже такого пустякового повода, как теперь...
   ... Лена пронеслась верхом на солнечном луче сквозь оконное стекло, взмыла высоко вверх. Она заметила, как средство её передвижения меняло форму, пока не превратилось в велосипед. Лена не удивилась превращениям, источником которых была сама, и стала крутить педали.
   Ветер свистел в ушах, пространство скручивалось спиралью, сгущалось, темнело по мере того, как Ведьма всё быстрее и быстрее нажимала на педали. В полном одиночестве и темноте, мимо вставшего сплошной стеной Мира, в котором не было ни звёзд, ни луны, она на бешенной скорости неслась внутри спирали, как в трубе, опровергая все известные законы физики...
   «Труба» делалась всё уже и сузилась, наконец, до нуля. Ведьма уверенно проскочила опасный «ноль» и... понеслась дальше, теперь уже по расширяющейся «трубе», в конце которой светился кусочек чего-то голубого. Затем кусочек превратился в лоскут, лоскут быстро увеличивался и вскоре приобрёл очертания лесной поляны, наполненной звоном живых цветов и трав. Это была тайная лаборатория Ведьмы. Лесные колокольцы служили здесь колбами и мензурками, травинки - аллонжами. Длинноногий Зелёный Кузнец и Чёрный Уж, её подручные, осуществляли синтез. В колокольцах что-то кипело и булькало, что-то шипело и временами даже вспыхивало.
   Лена оставила свой велосипед висеть на солнечной петле и осторожно спусти-лась по свисающему концу луча на самый край поляны.
   Вокруг простиралось, темнея и переливаясь, НИЧТО - безбрежный океан ведьминского могущества.
   Чёрный Уж в этот момент клонировал антитела. Длинноногий Кузнец занимался диким вирусом, пойманным, по-видимому, недавно и только что подколотым на воздушную булавку. Вирус никак не мог примириться с пленением. Он извивался, выпячивал толстые губы, норовя оттяпать Кузнецу кусочек усика и изо всех сил изображал гнев и возмущение. Зелёный Кузнец с любопытством и невозмутимо всматривался в вирусову морду...
   - Кончай баловаться! Прямо, как маленький, оставь его в покое!- заметила Кузнецу Ведьма, на ходу натягивая на себя белоснежный халат, - Есть новости? - спросила она Ужа, - Как Снадобье?
  - Наработали пятьдесят миллиграммов, - гордо ответил Чёрный Уж.
  Кузнец, предоставив вирусу корчить рожи в одиночестве, прыгнул Лене в ладонь. На лету он подхватил один из колокольцев-пробирок и галантно протянул его Ведьме, не забыв при этом ласково потереться о её щёку.
  - Осторожно, не разбей! - проворчал ему в спину Уж.
  Ведьма, приняв колоколец, положила его в карман халата, по рассеянности - вместе с Кузнецом...
  - О чём это ты так размечталась? - раздался резкий голос у самого её уха, и Лена ... обнаружила себя стоящей в магазине напротив директора.
  - После работы зайди ко мне в кабинет, - сухо добавил он, и похоже, очень рассерженный, ушёл...
  
  ДЕНЬ ВТОРОЙ
  
  Русская воровка.
  
  ...Тами обнаружила её на выходе из магазина - у воровки зазвенело в сумке.
   Пожилая женщина неожиданно резво ударила кассиршу зонтиком и попыталась смыться. Увы, грабёж и побег не состоялись. Женщину повели к директору.
   Оказалось, дама не знает иврита, и подвернувшуюся под руку Леночку, как никогда подтянутую после вчерашней директорской взбучки, вежливо попросили переводить.
   Старушка пыталась стянуть ... кондомы. Но предусмотрительно наклеенная магнитная полоска спасла изделие от незаконного посягательства.
  - Для внука, что ли, старалась? - полюбопытствовал директор.
  Дама ничего не ответила и горько разрыдалась.
  - Ладно, всё ясно, - буркнул директор - полицию вызывать не будем.
  - Она мне оцарапала щёку! - показала Тами свои раны.
  - Та-а-ак! - Директор постучал пальцем по столу и обернулся к Леночке. - В общем, скажи ей, чтобы в этом магазине больше не появлялась. И пусть катится!
  - Зачем вы это сделали? Вам не стыдно? - добавила от себя Леночка, - А такая с виду интеллигентная...
  Дама высморкалась в платочек.
  - Мне стыдно было покупать ЭТО при всех, - наконец выдавила она из себя.
  - Что она говорит? - заинтересовался директор.
  - А-а, штуёт! - досадливо поморщилась Лена, а про себя подумала: «Что объяснять? Вряд ли поймёт. Да и поверит ли, что украсть для кого-то менее стыдно, чем купить кондом при всех? Чтобы понять это, надо родиться Там и прожить Там, где прозвучала знаменитая и осмеянная фраза: «У нас в Советском Союзе секса нет!» Переведу ему - и ляжет ещё одно пятно на многострадальную репутацию «олим-ми-Руссия»...»
  Лене было обидно за старушку, обидно за всех «русских». С завидной прозорливостью ждала она от своих коллегдалеко идущих обобщений и не ошиблась.
  - Раньше такого не было, - сказала Тами по дороге на кухню.
  - Когда раньше?
  - До этой «русской» алии.
  - Ты хочешь сказать, что раньше в Израиле не воровали? - уточнила Леночка.
  - Ну, не так часто, как теперь.
  - Они там у себя в России ни черта не видели, а сюда приехали - и глаза разбежались. Денег нет, работать не любят, - заметил Мики из аптечного отдела, помешивая ложечкой кофе в стакане и роняя изо рта крошки.
  - Это у них-то денег нет? Побольше, чем у тебя, мотек! Знаешь, на какие они суммы косметику здесь закупают? Ого-го! Тебе и не снились их деньги! - ответила Тами, - Мафия!... Лена, твои сендвичи готовы! Ух, какой запах! М-м-м! Что-то мой аппетит разыгрался!
  - Несёте чепуху! - проворчала продавщица Верочка, - Просто «русские» воры, не зная всех ваших хитростей, чаще попадаются, чем местные.
  - Чай с молоком? Как ты пьёшь эту гадость? - Мики сунул нос в Верочкину чашку.
  - Пошёл к чёрту, капиталист недорезанный, - по-русски ответила хулиганка-Верочка.
  - Что ты сказала?
  - Что я тебя люблю.
  - Да? Это приятно...
  «Ой, кажется, отвлеклись! Надоели эти разговоры!» - подумала было Леночка.
  Но видно разговоры надоели только ей. На Тами Верины отвлекающие манёвры не подействовали, она продолжила взахлёб, с мазохисткой радостью:
  - А как они устраиваются! Приезжают на всё готовое, через год покупают квартиры, машины. Разве наши ребята после армии могут себе позволить такое?... А сколько «русских» наркоманов сюда приходит! Пьяницы, проститутки...
  - И не евреи! Свинину едят, кашрут не соблюдают. Половина из них гоим.
  Лена, ты свинину ешь?
  - Нет.
  - Почему? - удивился Мики.
  - Мне нельзя, у меня гастрит.
  - А-а! Ясно!
  - А одеваются! Ха-ха! Не моются, потом воняют!
  - Ну, это уже слишком! Сами вы... - Вера просто выматерилась.
  Назревала буря.
  - А что неправда? И воняют! Натурально воняют потом! - завелась Тами, вскочив со стула. - Нет, вы лучше меня послушайте. Я ведь до этой алии пять лет жила в Германии. И вот мы с мужем возвращаемся. Иду я по улице. Что такое? Куда попала? Все вдруг на непонятном языке вокруг начали разговаривать. Захожу в поликлиннику. Слышу русский. В автобусе - русский. В магазине - русский. Пойми меня правильно, Вера, я ничего против тебя лично или Лены не имею. Но ты представляешь, что я подумала тогда? Всюду, всюду русские! Кошмар какой-то!
  - Русские пришли!
  - Вот именно!
  Вера вдруг рассмеялась:
  - Вот не ожидала! Просто море зависти! Ленка, давай устроим им здесь мафию!
  - Не помешало бы, - тихо ответила Лена, - Я всегда стараюсь оправдать чужие надежды, - глаза её потемнели, сузились.
  ...Пространство вокруг слегка заколебалось, сгустилось, покрылось странной рябью. С нарастающей скоростью вокруг стала раскручиваться сверкающая спираль неизбежности, зашумели разбуженные человеческой глупостью потоки времени, воспряли дремлющие силы, вспыхнули зелёные мерцающие огни, зашуршали, задвигались, стали увеличиваться в размерах длинные нездешние насекомые...
  Но никто из присутствующих пока этого не заметил...
  
  ... Они торопились. Очень торопились. До утра надо было синтезировать ещё пятьдесят миллиграммов Снадобья. Не хватало антител. Всё, что Чёрный Уж клонировал раньше, уже пошло в дело. Пришлось Лене пожертвовать собственной кровью и, хотя Уж был по совместительству ещё и опытной медсестрой, сегодня почему-то у него не клеилось. Чёрный Уж суетился и не заметил в спешке, как удрала Пробирка с набранной кровью: Лесной Клоп улизнул потихоньку с места действия. Пришлось отлавливать Пробирку.
  Присмиревший обкультуренный Вирус устал корчить рожи и притворился условно-патогенным. Он сделал это вовремя, потому что ещё немного - и его превратили бы в Антиген. Но полудобрый Вирус не годился для столь трудоёмкого и тонкого процесса и его отпустили. Уж отправился на поиски более свирепого экземляра.
   Да ещё и Кузнец, легкомысленный парняга, куда-то задевался. Заснул, видно, где-то в кустах.
   А времени оставалось совсем немного, всего лишь семь условных часов...
  
  
  ДЕНЬ ТРЕТИЙ
  
  Зелёная краска.
  
  - Ты давно в Израиле, Вера? - Леночка спросила, чтобы что-то спросить.
   Минут пять неловкого молчания, пока они с Верой были на кухне одни, вынудили её заговорить первой.
   В ответ Вера почему-то насупилась. Усмехнулась:
  - Вопрос, вызывающий оскомину. Наверное, так же спрашивают зеки в лагерях: «Давно сидишь?» Я - пять лет. Как видишь - ватика...
   В магазине Вера работала год. До этого на бирже, потом в каких-то магазинчи-ках... В Израиле развелась с мужем и, оставив ему детей, сошлась с каким-то местным красавцем, десятью годами младше её. В бывшем Советском Союзе бывшая манекенщица, высокая блондинка с длинными сильными ногами, одевалась она очень дорого, но безвкусно (если не сказать - вульгарно), успела пройти здесь огонь, воду и медные трубы... Рассказывая, как устроилась в «косметику», каждый раз выдавала новые версии. На этот раз, для Лены, ею был выбран жалостливый вариант. Мол, пришла в магазин, спросила о работе. Ей ответили: «Выучись на курсах, приходи». «А что же я всё это время есть буду?» - будто бы спросила Вера. И тогда, сжалившись, её приняли вначале кассиршей, потом продавщицей и, наконец, оценив по достоинству, перевели в «косметику».
   Продавала она, действительно, очень напористо, с жадностью хищника набрасывалась на жертву и выжимала из неё всё! Вера замечательно умела надавить на психику стареющей женщины. Отыскав у клиентки сто морщин, не замеченных той ранее, она затем мастерски, точными приёмами, возвращала бедняжку к жизни, предлагая некий чудесный крем, «избавляющий» от всех проблем старения и всего-то за триста ( ! ) шекелей... Возле Веры всегда толпились покупательницы...
  - Ну, а ты как попала в этот « клондайк »? - прищурилась Вера.
  - Я? Довольно смешно. Как и ты, искала работу в магазинах. Один хозяйчик меня ужасно разозлил, когда сказал в открытую: «Русских» не беру. Сюда влетела злая. Показали мне тут, к кому обращаться по поводу работы.
   Я и обратилась: «Русских» на работу берёте?».
   Он смутился: «Отчего же не берём? Берём». Это был директор.
  И Вера, показавшаяся Лене недружелюбной поначалу, вдруг тепло улыбнулась и сказала:
  - Да, на такой вопрос трудно было бы ответить иначе...
  ...В торговом зале Вера вся преобразилась, подтянулась, глаза её заблестели, губы сложились в привычную рабочую улыбку. Болтая, они не заметили, как дверь отворилась и в магазин вкатился брюзгливого вида господин лет сорока. Он огляделся, оценивая обстановку. Приметив щебечущих продавщиц, расплылся в улыбке.
  - Ну, пойдёшь со мной в ресторан? - обратился он к Вере, как к старой знакомой, по-бойцовски выпятив грудь.
  - А-а... это опять вы? - поморщилась Вера, - Ой, надоел! - бросила в сторону, - Ну, что нам с вами в ресторане делать?
  - Как что? Разговаривать, кушать, весело проводить время.
  - Ну, а потом? В постель, конечно?
  - Зачем так сразу? Обижаешь!
  - И долго вы меня по ресторанам водить будете? Всё равно ведь постелью кончится...
  - Да ты что! - совсем обиделся круглый господин, - Разве я так обращаюсь с девушками? Чтоб я их - да в постель? Никогда!
  - Никогда? - переспросила Вера, насмешливо приподнимая бровь.
  - Клянусь, никогда! - распалился брюнет.
  - Ну и зачем же ты мне тогда нужен? - рассмеялась Вера, окончательно запутав господина, вильнула бёдрами и пошла прочь.
  Господин изменился в лице, плюнул и направился к выходу.
   А Леночка, наблюдавшая всю мизансцену со стороны, теперь задумчиво и чуть кося глазами смотрела вслед новой подруге...
   Так незаметно прошла вечерняя смена, легко и даже легкомысленно. Но на исходе дня, когда Лена уже предвкушала радость возвращения домой, её поймал старший по смене.
  - Не уходи, - предупредил он, - будет собрание.
  - Собрание? - удивилась Леночка.
  - Что в этом удивительного?
  - Так поздно?
  - А когда ещё?! - возмутился старший, - Мы работаем без перерыва с утра до вечера. Спешишь куда-то, что ли?
  - Нет, нет! Я никуда не спешу, - испугалась Лена, - Собрание, так собрание...
   «А свекровь обещала вишнёвый пирог к ужину...», - вспомнила она и в унынии вошла в зал, уже свободный от посетителей.
   Было девять часов вечера. В одном из наиболее уютных уголков зала накрыли стол. На тарелках возвышались аппетитными горками булочки с корицей и яблоками. Несколько бутылок кока-колы и одноразовые стаканы завершали соблазнительный натюрморт. Чуть позже посыльный принёс заказанные директором пиццы.
   « А ничего себе собрание!» - воспряла духом Лена при виде этого великолепия,- «Не то что какое-то комсомольское...».
   Небрежно облокотившись о кассовый аппарат, директор ждал, пока народ перекусит...
   Но директорская речь разочаровала Лену. Полная длиннот и отступлений, крутилась она вокруг одной темы: дисциплина и обслуживание, обслуживание и дисциплина.
  « Нет, это уж точно похоже на комсомольское собрание. Занудство!» - подумала Лена. Вскоре ей стало совсем уж скучно и почему-то вспомнился разговор с одной из девчонок-продавщиц. Говорили о музыке, которую крутят в магазине. Девчонку раздражало это «ежедневное и однообразное промывание мозгов», как она выразилась.
   «С утра до вечера одни и те же заезженные песенки!» - согласилась тогда Лена.
  Но теперь вдруг ... пожалела директора.
  « А вдруг у него просто мало аудиокассет? Как я раньше не догадалась!» - сокрушалась Лена.
   И совсем как когда-то на комсомольских собраниях, она подняла руку.
  Директор не сразу заметил, удивился, затем не очень уверенно, но головой всё же кивнул.
  Лена встала, деловито отряхнув с юбки крошки, и коротко обрисовав бедственное положение с надоевшими песенками, обрадовала общество готовностью поделиться собственной богатой коллекцией.
   Директор в ответ состроил недовольную гримасу. Он сдержанно поблагодарил, но отверг Ленино бескорыстное предложение, причиной назвав полное непонимание покупателями русского языка.
  - При чём тут язык? - возразила Лена. - Это же музыка!
  - Да, я тоже люблю русские песни, - вяло отозвался директор, - знаешь, мы потом поговорим об этом, ладно?
  Леночка небрежно пожала плечами и... окончательно сникла. Она расслабилась, тихонько зевнула и, уже не слушая многословного директора, впала в дрёму. Все собрания действовали на неё гипнотически.
   Но вскоре всеобщий смех заставил её взбодриться.
  «...зелёная краска...», - промелькнули слова в речи директора. И снова смех.
  - Что? Что он говорит? - спросонья громко спросила Леночка.
  Директор бросил на неё зверский взгляд, но говорить продолжал.
  - Ты чем слушаешь? - прошипела ей в ухо Вера.
  Но Лена... нет, чтобы вовремя спрятать своё любопытство куда подальше! Всё ещё пребывая в сонном оцепенении, она продолжала взирать на директора наивно-вопрошающим взглядом.
   И директор грустно-назидательным голосом произнёс:
  - Повторяю для плохо знающих иврит и непонятливых. Пару дней назад одна уважаемая наша клиентка купила красящий шампунь «Фенсифул». Кто из продавщиц с ней беседовал, она, к сожалению, не помнит.
  - Хорошо, что не помнит, - прошептала Вера по-русски.
  Но так и не включившаяся Лена, проигнорировав Верочкино ей явное предупреждение, возмутилась:
  - Как не помнит? Это меня-то она не помнит? Такая очень симпатичная, седая старушка?
  - Седая?!- грозно возопил директор, - Милая моя! Дама эта раньше хной пользовалась. А ты знаешь, что бывает, если после растительной хны химической краской покраситься? Не знаешь? Спрашивать надо! Так вот, после встречи с тобой старушка уже не седая! Она зелёная! Зеленая, как флаг свободной республики Палестина! Ясно? И если ты в дальнейшем так продолжишь работать...
  
  ДЕНЬ ЧЕТВЁРЕЫЙ
  
  Встреча
  
  ...Лена из подсобки прошла по знакомому узкому коридору, толкнула половинку двери и.... увидела Юлю.
   Та, стоя у полки с кремами, усердно изучала этикетки, шевеля при этом пухлыми губами.
   «Ничуть не изменилась!» - изумилась Леночка.
  Когда-то они жили на одной улице, в одном дворе тихого приморского городка, ходили в одну школу. И хотя была Юля двумя годами старше, более близкой подруги Лена не знала. Но потом Юля уехала куда-то учиться, очень быстро вышла замуж и вскоре исчезла с горизонта.
  - Юля...- почти прошептала Леночка.
  Но та услышала. Скосив глаза, она удивлённо приподняла брови домиком, а узнав, издала радостный вопль.
  - Ой! А я и не знала, что ты тоже еврейка! - совершенно не кстати ляпнула Лена.
  Но Юля не обиделась, а ответила совсем уж смешно:
  - И я тоже...
  Обе подруги выросли в обрусевших еврейских семьях. Ни традиций еврейских, ни, тем более, иврита, не знали, и о своём еврействе, быть может, не узнали бы, не позаботься об этом сама действительность. Скажи им кто-нибудь лет пять назад, что скоро они уедут в Израиль, посмеялись бы просто столь неудачной шутке. Но вдруг за какие-нибудь полгода собрались, распродали всё фамильное добро и... обеих подруг, с маленькой разбежкой во времени, вышвырнуло вместе с их тощим скарбом на побережье Средиземного моря.
  - Мы в Израиле уже три года. Я, Мишенька и мама. Мишеньке четыре исполнилось, - добавила Юля с гордостью, - А ты как же?
  Но за пять минут ведь всё равно не наговоришься. Ленина смена уже скоро кончалась...
   ...Они встретились спустя два часа в кафе напротив магазина.
  - Угощаю, - опередила подругу Лена, по мельчайшим признакам, но догадавшись о её безденежье.
  - Ты прозорлива, - засмеялась Юля, - У меня с собой действительно ни гроша. Специально не беру, чтобы без искушения... А я не выдержала и часу в вашем магазине, - весело болтала она, - какие бдительные работники! Твои товарки устроили за мной настоящую слежку. «Вам принести корзину, гверет?», «Вам чем-нибудь помочь?». - улыбаются, а у самих такие профессионально зоркие, всезнающие глаза, как у разведчиков!...- и тут же, перебив себя, Юля с любопытством спросила: - Ты замужем? Дети есть?
  - Да, конечно! Живём со свекровью. У нас дочь. А вы с мужем как устроились?
  - С мужем я развелась на девятом месяце беременности, - сухо сообщила Юля, - А мама живёт с семьёй сестры. И Мишенька с ними.
  - Так ты совсем одна?
  - Зачем одна? Познакомилась тут с симпатичным парнем... Алёша... Вместе квартиру снимаем.
  - Работаешь?
  - Нет, - Юля помолчала немного и пояснила, - Подрабатываю никайонами.
  - Поговаривали, что ты окончила институт в Сибири?
  - Да, верно. Потом работала на одном фармацевтическом заводике.
  - Ну, а здесь что же? - пыталась Лена растормошить подругу, ставшую вдруг неразговорчивой.
  - А здесь ничего, - отрезала Юля, - могу показать стопку отказов.
  - Может быть, тебе на курсы какие-нибудь пойти?
  - Были уже и курсы. А лучше бы их не было вовсе!
  - Почему? - удивилась Лена.
  - Нехотя, выдавливая из себя слова, Юля всё же рассказала свою историю...
   Как и у всех, сначала был ульпан, большие надежды, а по вечерам никайон.
  Потом работа в доме престарелых и тщетные попытки найти что-то по специальности. Она совсем было отчаялась, но однажды, перелистывая газету, наткнулась на объявление о курсах для химиков под эгидой Министерства Труда, с последующим трудоустройством. Позвонила. Её пригласили на интервью. Вскоре пришло уведомление о зачислении на упомянутые курсы. Какая это была радость! Неужели есть шанс?...
  ...Курс вели преподавательницы - обе недавние репатриантки из Москвы. И это поначалу радовало. Ведь свои, помогут если что...
   Группа была смешанная: половина израильтян, половина - «русские».
  Вскоре обнаружилось, что Юля не успевает за предложенными темпами. Из-за языка. Хотя иврит ей давался легко, но, господи (!), всего-то год она в стране! А рядом непонятливую сокурсницу ждать никто не хотел. Израильтяне преподавательниц подгоняли, да над их произношением посмеивались, а «свои» - «русские» с четырёх-пятилетним жизненным стажем в Израиле, Юлиной незащищённости, которую она по собственной дурости скрыть не умела, откровенно радовались.
   И так, с языком нелады, литература - только на английском и иврите, да ещё и вопросов задавать, оказывается, нельзя!
  Кто-то из сокурсников заметил, что дескать, подумаешь, год в стране! Проблем бы не было, если бы она хоть предмет знала, а так - на что же жаловаться?
   Но у Юли было веское, на её взгляд, возражение. Это ведь учебные курсы? Да ещё и переквалификации! Следовательно, законное право с её стороны не знать того, чему здесь учат, а вот её, приняв на курсы, обязуются научить. И как же можно, учась, обойтись без вопросов? Логично?
   Ха-ха!!! Кто сказал, что в жизни следует руководствоваться логикой? Или такими глупыми понятиями, как порядочность, справедливость? Ах, в детском саду этому учили? Ну-ну...
   Нет, в данных условиях Юлино возражение было несостоятельным, а Юлины вопросы не прощались ей в равной степени ни группой, ни преподавательницами. Особенно усердствовала одна из них, Айя, в прошлом доцент столичного НИИ. Нет, вполне милая дама... из рода тех чутких (нос по ветру!) особей, которые, не ведая за собой реальной силы или каких-либо действительных талантов, находят удовольствие в поисках и обличении чужой «блошивости». Но из «блошивых» выбирают они только тех, в ком унюхивают восхитительную слабость и безответность (так ведь проще и безопаснее). Ни комлексом вины, ни рас-суждениями о Суде Высшем такого индивида не напугать. Даже если он трижды религиозный... А Айя - ведь была атеистка!
   Что поделаешь, закон природы: слабого кто-то должен скушать. Айя скушала Юлю, чему тут удивляться? Таких Юль по свету ходит... Не пережалеть всех!
   Юля и не расчитывала на жалость. Напротив, она по привычке ждала от подруги Лены рефлексорной, как собачье слюнотечение, отповеди на тему: «Сама виновата». Поэтому и рассказывать свою историю не особенно стремилась...
  ...Приближались экзамены. Первый - принимала Айя.
   Но Юля, как ни странно, верила в себя! Что само по себе удивительно при её характере, сложившемся в условиях соцреализма на бывшей родине.
   А привыкла она к самостоятельному постижению каких бы то ни было наук ещё со школы и, самое главное, свято уверовала, что любой не слабоумный человек всё-всё может понять и постичь, стоит только захотеть ему, ведь возможности мозга, как известно, неограничены. Хотя жизнь кричала во все трубы об этой неправде.
   В общем набрала она в библиотеке книг и... бросилась смело в атаку! На язык и на науки! Блажены верующие, как известно. От такой вопиющей веры всегда отдаёт лёгким привкусом авантюризма...
  ... Задачи, подобранные Айей, выразительно характеризовали её профессиональ-ный уровень. Отличались они незатейливостью, однообразием и необычайными длиннотами в вычислениях...
   ... По мнению Юли их не стоило бояться...
  Никто ведь не знал, каково будет количество этих задачек. Никто и предположить не мог, что экзамен, столь безумно организованный ретивой преподавательницей, опасный для здоровья экзаменуемых, продлится девять часов подряд...
   ...С утра кто-то пустил слух, что прибывает комиссия от фирмы, предоставля-ющей рабочие места. Слух оказался «уткой», но очень всех взбудоражил.
   Выдали экзаменационные листы. И стало странно. Зачем всё это, собственно? Над вопросами не надо ломать голову. Ведь вся соль - в их длине. Бери калькулятор и тупо нажимай на кнопки.
   Юля чуть не погибла со страху, увидев закрученные ивритские тексты. Она отважилась попросить у Айи разъяснений, но в ответ получила архикорректный ответ: «Не морочьте мне голову!». Да и в самом деле, было бы с кем чикаться!
   Юля задохнулась от возмущения, но время-то идёт, не оставляя минут на обиды. Надо предпринимать что-то! Она схватилась за словарик.
   Вокруг шум, суета, какие-то нервные выкрики, истеричные выяснения отношений.
  Обстановочка фронтовая.
   Экзамен - накал страстей, выворачивающий из людей не столько знания, сколько всю их суть, не говоря уж о чисто животных инстинктах. На экзамене, как на войне, видно, кто есть кто кто.
   Юля изо всех сил стараясь отвлечься, упрямо и в одиночку бросилась она в бой со свирепыми мордами Айиных формул. Между делом, приходилось ещё и вслушиваться в елейный преподавательский глас, дабы не пропустить свою фамилию и свой черёд выполнять лабораторную работу. А потом, бросив незаконченные задачки, мчаться в лабораторию, чертыхаясь и проклиная этот хреновый экзамен... Быстро: методичку в руки. Прочитала и успокоилась. Всё просто, как канцелярская кнопка. Начала выполнять, чтобы через час убедиться: не идёт реакция! Не получается, хоть тресни! Результаты - никакие! Неумеха! Вечно у неё ничего не получается... Однако, это странно... Почему стандартные растворы хрома для калибровочной кривой так бледны? Мелькнула догадка: концентрация исходного раствора слаба. Лаборантка ошиблась в приготовлении? Значит ничего получиться и не может...
   Как же так? До Юли эту же работу несколько человек успешно сделали!
   Всё бросить! Бегом к Айе!
   Но Айя, выслушав, холодно улыбнулась и высокомерно заметила:
  - Не могла лаборантка ошибиться. Ты сама что-то напутала.
  - Нет, я ничего не напутала!
  - Ну, хорошо, сейчас приду, жди в лаборатории.
  Юля возвратилась и, отсчитывая драгоценные минуты до прихода Айи, глупо слонялась из угла в угол.
  Тут-то, как будто по заказу, в лабораторию заглянула лаборантка Таня.
   Юля - к ней:
  - Танечка, не знаешь, кто готовил исходный раствор?
  - Я! А что? - насторожилась Таня.
  - Ой! По-моему, в нём что-то не так.
  - Не может быть! Как раз перед тобой свежий раствор приготовила. Всё сделала, как Айя сказала: разбавила водой в отношении 1:2.
  - Как? Старый раствор просто взяла и разбавила?
  - Ты чего от меня хочешь? Как сказали, так я и сделала.
  - Боже, теперь всё понятно! - и Юля бросилась искать на столах не до конца использованный другими старый исходный раствор хрома. Жаль было потраченных зря минут...
  ...Через полчаса она несла результаты так и не появившейся в лаборатории Айе.
  - Почему так долго? Я экзаменационные листы уже собрала. Все давно закончили работу.
  - Послушайте... Я ведь вас ждала... Почему же вы не пришли? Исходный раствор был неверно приготовлен, я знаю точно!
  - Чепуха! У тебя база слабовата, милая.
   От абсолютной невозможности пробиться сквозь Айины непробиваемые жестокость и хамство, Юля захлебнулась слезами.
  - Чего ты плачешь? - равнодушно спросила Айя, - Молодая, всё у тебя впереди. Замужем? - вроде бы даже участливо поинтересовалась она.
  - Да-а...
  - Вот и порядок, Посидишь дома, муж все деньги заработает...
  ... Наутро Юля проснулась с внутренним ощущением чего-то постороннего. Не сразу поняла: посторонним было пятно перед левым глазом. Она проморгалась. Пятно на мгновение исчезло, но тут же, изогнувшись дугой, вернулось. Причудли-во изогнулся и зашатался весь мир...
  ...Глазной врач Юлю не обрадовал:
  - Небольшое кровоизлияние на сетчатке глаза. При вашей близорукости не стоит перенапрягаться, детка.
  - Но пятно со временем исчезнет?
  - Не думаю. Скорее всего, останется шрам.
  - Это как-то можно вылечить? Оно же мешает!
  - К сожалению, ничем помочь не могу...
   Прошло время. Наивные Юлины попытки добиться справедливости ни к чему не привели. С низкой экзаменационной оценкой и «рекомендациями» Айи в работе Юле отказали.
   Курсы закончились. Работы не было. Пятно это дурацкое в глазу мешало. А тут ещё неприятности с Мишенькой. Он напроказничал в садике, обидел бабушку, поссорился с мужем сестры, и та прокричала Юле в телефонную трубку: «Забе-рёшь ты, наконец, своего выродка?»
   В тот день Юля разругалась с Алёшей. Из-за пустяка. Он ушёл, хлопнув дверью. Показалось - навсегда. Но и Алёша психовал в последнее время. Виной тому был суд с бывшим работодателем, не заплатившим Алёше за пять месяцев добросовестной работы. Суд разрешился странным решением в пользу работодателя.... И это ещё не всё! Хозяин квартиры, после неудачной попытки повысить квартплату, велел им в срочном порядке выметаться. Договор заканчивался, и у них оставалось две недели, чтобы найти новое жильё...
  ...Когда за Алёшей захлопнулась дверь, что-то будто выключилось в бедной Юлиной голове. Мир перевернулся, придавил её всей своей тяжестью. Сумерки сгустились в середине дня. Незнакомое ощущение отрешённости вызревало в Юле. Будто и не с ней произошли все эти неприятности, а с какой-то другой, посторонней женщиной. Она же только молча и безразлично наблюдала, как эта чужая женщина долго лежала на холодном полу, как затем встала и отправилась на кухню, где прихватила нож. Далее она оказалась в ванной, и наполнив её горячей водой, влезла, как была, в джинсах и майке. Тупо глядя куда-то в абстрактное пространство, та женщина с силой резанула по голубеющим разводам своих вен...
  Мир закружился, подхваченный вихрем, ввинтился в какую-то бесконечную трубу и исчез в ней...
  - Что же было потом? - прошептала Лена.
  - Потом? В тот день Алёша почему-то решил вернуться. Он успел отвезти меня в больницу...
  - Ччёрт!...
  Чашка с недопитым кофе полетела на пол, разбилась вдребезги. Скатерть сама собой сползла вниз. Стулья задребезжали, зубы всех посетителей кафе разом громко клацнули и всех охватило оцепенение...
  Юля вздрогнула и уставилась на подругу. Глаза Лены в этот миг уже слегка косили, а на дне их, ставших пронзительно-зелёными, поблескивали влажные огоньки.
  - Что с тобой, Лена?!
  - Вот что, Юля... Тебе, понимаешь ли, лучше сразу поверить... Ну же, посмотри внимательно, неужто сама не догадываешься?...
   Голос Лены, ставший вдруг незнакомым, вибрировал и звучал глухо, будто в огромном пустом зале...
  - Лучше бы мне не злиться! - изрекла Лена, - Для них же, право лучше... Да, что же ты, Юля? Расслабься! Тебе ли не понять? Ты ведь моя подруга, частица меня прежней...
  - Да что ты, Ленка! Да ведь не верю я ни во что такое... - произнесла непослушными губами Юля. Но тут же обмякла и сказала враз охрипшим, восторженным полушепотом:
  - Понимаю... Знаю... Чувствую! Ты - Ведьма... Ах, как хорошо! А-ах, как хорошо!...
  
  ДЕНЬ ПЯТЫЙ
  
  Разговор с директором
  
  ...- Вот что, Лена! - сказал директор, покашливая в кулак. Скажу тебе прямо, ты не подходишь для нашей работы.
  - Почему? - удивилась Леночка, часто захлопав ресницами.
  - Язык плохо знаешь. Невпопад отвечаешь покупателям, не умеешь объяснить. Надо бы тебе закончить ульпан, подучить язык...
  - Я уже закончила ульпан. И на иврите прилично говорю. Даже почти без акцента.
  - Но ты, извини, до тебя как-то доходит плохо. Вот и с этой зелёной краской история вышла.
  - Просто я со многими товарами, которые тут продают, не знакома.
  - Ну, вот видишь? Конечно, дело не в акценте. По-моему, тебе просто трудно учить новое. Не так ли?
  - Что? Трудно? Какая ерунда!
  - Пойми, мы солидная фирма и не можем себе позволить держать ничего не понимающую продавщицу...
  - Хорошо, я всё поняла, буду искать другую работу.
  - Вот-вот, это самое лучшее. Думаю тебе две недели на это хватит.
  - Наверное, хватит.
  - Ну, вот и хорошо. А пока, иди работай.
  Лена встала и направилась к выходу.
  - Постой! - остановил её вдруг директор, - Я вижу, ты это как-то тяжело принимаешь. Так ведь?
  - Нет... Почему же тяжело? Очень даже легко.
  - У тебя что, туго с деньгами?
  - Нет, с деньгами всё прекрасно, - Ленат взялась за дверную ручку.
  - Прекрасно? А ну-ка вернись!... Сядь! - властно приказал директор.
  Лена вернулась. Села на краешек стула.
  - Знаешь что, не буду я пока тебя увольнять. Подождём, посмотрим, - сказал директор, теперь уже с мягкими интонациями в голосе, - кстати, ты где раньше работала?
  - Раньше? Квартиры убирала.
  - Нет же! Кем ты была там, в России?
  - Я в университете училась. На биохимика.
  - А почему не закончила?
  - Ну, думала, здесь закончу.
  - Не получилось?
  - Пока не получается, - огорчилась Лена.
   После чего, как ей показалось, страшно огорчился и сам директор.
   И она попробовала его успокоить:
   - Зато у меня есть своя лаборатория!
  - Какая лаборатория? Где? - не понял директор.
  - Ой! Это трудно сходу объяснить. Короче, я синтезирую Снадобье.
  - Снадобье??
  - Ну...лекарство.
  Директор подозрительно прищурился:
  - Где находится твоя лаборатория?
  - На поляне! Хочешь, покажу?...
  - Уф! Час от часу не легче! Зачем это тебе? Что ты себе вообразила? Разве мало лекарств у человечества?
  - У человечества вообще нет лекарств!
  - Это ещё как понимать?
  - Есть масса средств на что-то влияющих в человеке, то есть усиливающих, заменяющих, убивающих... Они способны оттянуть разрушение, продлить жизнь полуинвалида... но не вернуть здоровье! Вот хотя бы антибиотики. Убивают больше друзей, чем врагов, лишают собственной защиты. Это стрельба из пушки по воробьям! А все эти иммунодепрессанты, стероиды, химиопрепараты, убивающие болезнь вместе с больным -это тоже лекарства? Медицина изобретает не лекарства, а костыли для человечества, не успевая чинить старые!
  - Ну, хорошо, а твоё Снадобье? Что это вообще такое? Оно вылечивает?
  - Ещё как! Снадобье даёт силу самому защищаться. И долгую молодость! И вкус к жизни! И возможность на протяжении всей её, Жизни Человеческой Чувствовать Себя, Знать Себя, Саморегулировать Себя...
  Лена вдруг резко затормозила и, словно на бегу, перевела дыхание. Она вспомнила, где находится и с кем говорит.
   Директор уже минут пять сердито барабанил пальцами по столу...
  «Господи, да он ведь решил, что я - чокнутая и ничему не верит!» - дошло до неё. И тут она совершила ещё один немыслимый поступок: вытащила из кармана халата звенящий колоколец, который, как она помнила, уже несколько дней лежал там и, пролив несколько капель на директорскую ладонь, торопливо проговорила:
  - Посмотри же, от этого Снадобья морщины на твоей руке разглаживаются!
  Но директор не смотрел на свою руку. В тот момент он во все глаза таращился на Зелёного Кузнеца, вываливающегося на поверхность стола...
  ...Кузнец завалился на бок, но тут же живо вскочил и застрекотал радостную песнь освобождения из карманного плена.
  - Это ещё что за гадость! - заверещал директор и... хлоп!
  ...Перед отчаянным взором Лены медленно и почти неслышно отлетела душа Кузнеца...
  В тот же миг её саму подхватило и вывернуло из пространства....
  Директор увидел, как побледнело лицо продавщицы, а тело безжизненно обмякло, падая...
  ...Лену стремительно несло по «трубе». Внезапные остановки, спуски, подъёмы, повороты... Уничтожающе-насмешливые голоса... Грохот... Звон бьющегося стекла.... Какие-то шумы... Спираль быстро сужалась, стремясь к нулю, но не как раньше, радостно и покойно, а судорожно, тревожно, натыкаясь на чьи-то бледные тени и гиблые мысли...
  И вот... На пути печальной Ведьмы возник Он, Редактор Всего. Его мёртвые белесые глаза остановили полёт Лены.
  - Дилетантка! - захохотал Он, - Ты смеешь изобретать Снадобье? Кто ты? Крохотный ноль в Моём Издательстве Идей и Воплощений. Твоё Снадобье так же необходимо людям, как бальное платье нищенке! Не до жиру! Человек вполне доволен изобретёнными им костылями. Чудо-костыли! А твоя возня вредна! Нет никакого Снадобья, слышишь? Нет и не может быть! Забудь. Утебя ничего не получится! Тебе никто не поверит! Над тобой посмеются! Ты вломилась в мою вотчину самозванкой, не спросясь, не представив свою идейку мне! Как смеешь называть себя Ведьмой? Это моё право называть вещи и сути. Захотела само-регуляции человека? Может быть, ты и летать его научишь? И жить вечно? А сдвигать в мгновение мышцы навстречу летящей пуле? Жить, не дыша, в отравленной атмосфере? Уцелеть в эпицентре термоядерного взрыва? Восстать из мёртвых? Этого ты не хочешь?
  - Да... Я над этим думала, - еле двигая губами, промолвила Ведьма.
  - Глупая... Человек обречён.... Иди ко мне, - неожиданно ласково позвал редактор.
  - Зачем я тебе, если, по-твоему, ни на что не гожусь?
  - Под моим руководством, возможно, и сделаешь что-нибудь путное, - усмехнулся Он.
  - Нет, - сказала ему Ведьма.
  И Редактор растаял...
  А Лена осталась. Безвольная, неуверенная, почти мёртвая... И вновь её подхватила спираль пространства.
  9...8...7...4...3...2...1... Вот оно, это гиблое место! Всё! Ноль! Лена исчезла в нём, в океане со странным смыслом и названием - Ничто, искупалась в Смерти, выплеснулась из свернувшегося мира и...
   Падала она долго, мучительно медленно, пока не оказалась на знакомой голубой поляне.
  Лаборатория была разрушена. Разбитые колокольцы, вырванны с корнем, разбросаны по земле. На выжженной траве мертвой петлёй лежал Уж.
  Рядом с ним и упала Ведьма...
  
  
  ДЕНЬ ШЕСТОЙ
  
  Перелом
  
  ...Лена возвращалась и не хотела этого.Вокруг было темно и она чувствовала, как кто-то очень сильный тащит её, словно котёнка, помимо воли. И тащит стремитель-но.
   «Ещё не время... Ещё не время...» - шептали голоса, ласково так уговаривали, не словами, как-то иначе...Вместимость сказанного была равна по объёму фолиантам и ... фолиантам. Не информация даже. Знание в чистом виде. Всё убедительно до мельчайшей детали.
   Но Ведьма не соглашается. Что она может? Всё! Нет сил! Больше ничего, слышите, ничего более... нельзя сделать!
  И тогда резко высвечиваются из тьмы облики её друзей. Это они -её вечные спутники, её любимые спорщики и защитники. Зелёный Кузнец и Чёрный Уж! Они с ней, они здесь, очевидно для неё, чтобы узнала и вспомнила. О друзьях. О палачах. О судьях. О своём назначении здесь. О шансе.
  И она вспоминает.
  О том, что было скрыто от неё.
  О том, что должно быть скрыто от неё в жизни - здесь.
  О том, что она - индикатор.
  Все и вели себя с ней, как с индикатором. Таких, как она, много. На превый взгляд они слабы. Но нет, это неправда. Они сильны и они индикаторы, и они необходимы. Важно, что показывают индикаторы. А показывают они состояние человечности Человечества. Но если стрелку зашкаливает далеко за ноль, в минус, если она даже не на нуле в нашем «гуманном двадцатом»?... Куда же мы все направляемы? По эволюционной спирали - вверх? Или по нервной кривой - и в бездну?... Из грубо-материальных домов престарелых, из больниц, тюрем, сумасшедших домов, из всех последних инстанций вышвыривает нас в Никуда, туда, где мы нелепы в своеё суетной тщете...
  Юродивые и иисусы, гении и слабоумные, жертвы и презираемые нации, изгои, калеки и старики!
  Всем вам суть - индикаторы.
  Всем вам суть - шанс.
  Шанс Человечества...
  
  ...Вдоль пустынной дороги, по мере продвижения по ней, Лену то покалывали-пощипывали, мешая идти, то толкали, торопили, вырывались вперёд, бились молоточками, прокладывая путь, слова. Слова упрямые. Слова, вмещающие всю её в данный момент.
   Жизнь выбирает за меня,
   Любую карту её беру,
   Лишь кроху надежды в себе сохраня,
   Вперёд, по теченью плыву.
  
  А далее продолжало жужжать и складываться всё быстрее, стремительней:
  
   Жизнь качала меня в волнах,
   Казалась колыбелью,
   Но уж нет руля в руках,
   Глубь вдруг обернулась мелью...
  
  Кузнец и Уж, почему вы засуетились вдруг? Что-то не нравится в этих убаюкивающих мелодиях?...
  
   Жизнь втянула в водоворот,
   Рано струны её задрожали,
   Такой неожиданный поворот -
   На корабле моём мачты трещали...
  
  Слова хотели бы продолжиться, но Кузнец и Уж их не пустили. Друзья явно были не согласны и слов этих не хотели... Теперь им не оставалось ничего иного (ибо выбора не было), как прыгнуть Лене в ладони и остаться с ней.
   Вернуться, чтобы не уходить.
   Иначе не могло быть.
   Иначе не могло быть ничего.
  Иначе исчез бы один мир, взорвалось бы одно солнце, в ноль свернулась бы одна Вселенная...
  Друзья поняли. И смирились. Их укротили слова-молоточки. Слова-пессимисты.
  И почувствовав перемену, музыка резко ушла вверх, сорвалась на целых три октавы и возликовала: можно иначе, можно не так, можно счастливо, сентиментально и мокро от слёз. А слёзы настоящие, не слюни! Слёзы!
   И распустила я паруса,
   Кое-где ослабила тросы.
   И мчится парусник мой, скользя,
   Оживают мои матросы!
  Ведьма открыла глаза. Открыла глаза Лена с ощущением чего-то живого, пульсирующего в руках. Тонкие пластиковые трубки иголками вошли в вены, наполнили живительной влагой.
   Она была в больничной палате. Одна.
   И окно выходило в сад.
   И в стекло билась ветка.
   И было тихое утро.
   И она жила и была рада этому.
   Всё не зря, что понялось сейчас.
  И потому, выйдя из палаты, а она выйдет из неё...
  И потому, выйдя из палаты - будет жить, но не во имя результата.
  Только не торопиться!
  Она зря торопилась.
  Созидание выше результата.
  Удача - она же Лесной Клоп - вырвется и убежит, если её торопить. Не поймаешь.
  И сказала себе: живи тем, что у тебя есть.
  А у тебя есть много.
  Ты должна этому миру, но ровно столько
  Сколько можешь сделать и совершить...
  
  ДЕНЬ СЕДЬМОЙ
  
  Корабль меняет курс...
  
  - Надоела мне твоя музыка! - сказала Лена директору.
  - Что-о? - не поверил тот.
  - Вера! Будешь дирижировать!
  - А-а? - открыла рот Вера, так и забыв его закрыть.
  - Корабль меняет курс! - произнесла загадочные слова Лена.
   В тот же миг она снялась с места, взмыла над «палубой» и по воздуху перенеслась в подсобный кубрик. Через минуту она вернулась в кабинет директора с тяжёлой сумкой, вытащила оттуда громоздкую граммофонную пластинку и зачем-то сунула в Верину руку вилку.
  - Так... Где же мне взять граммофон? - пробормотала она, - А-а! Знаю!
  - Мики! К директору!!! - грозным директорским голосом прогудела она.
  - Аптечный отдел далеко, но всеми был услышан глас «директора». Испуганный Мики затрусил, подрагивая на ходу толстыми ляжками на Ведьмин зов.
  - А-а, пришёл? Стой здесь! - приказала Лена, взглядом пришпилив Мики к полу,- Палец держи вверх. И не дрожи, дурачок!
   На Микин палец была водворена пластинка...
  - Ну?! - Лена обернулась к Верочке, - Дирижируй!
  - И с первым взмахом пластмассовой вилки пластинка завертелась на Микином пальце, и разлилась в воздухе мелодия. Леночка положила руку на директорское плечо, тот... обнял Лену за талию и повёл её в танце вверх, в воздух. Директорские ноги выписывали немыслимые па, он кружился, легонько подбрасывал Леночку в воздух и галантно раскланивался в стороны...
  - Ассамбле! Глиша! Пике! Ревеле! Раз-два-три, раз-два-три, - бубнила Вера, размахивая вилкой.
  - Под музыку Вивальди, Вивальди, Вивальди,
   Под музыку Вивальди, под вьюгу за окном... - запел баритоном на непонятном ему языке директор. Одновременно он пританцовывал, подскакивал, шаркал и притоптывал ножкой...
   Леночка тихонько подпевала, блаженно жмурясь. Взбираясь всё круче и круче вверх, странная парочка пролетела сквозь закрытые двери и оказалась в торговом зале. А директор всё пел и вытанцовывал, ужасаясь своему несолидному поведению: он руководитель, бизнесмен с положением, выписывает кренделя ногами, как последний кретин, да ещё при всех! От этих мыслей директор временами строптиво взбрыкивал. Ох, как он жалел, что вовремя не выгнал эту сопливую девчонку!
   Покупатели, задрав головы, изумлённо таращились на них, но недолго. Мгновение - и их тоже подбросило в воздух. Старики и чопорные старухи чинно раскланялись и влились в танец. Дети завизжали от восторга. Повсюду лопались воздушные шары...
  ... Игрушечная корова из отдела для младенцев пронеслась в сторону касс, звеня бубенцом и улыбаясь нарисованным ртом. Там, она уплатила за себя 69 шекелей 99 агор. Сообщив кассирше, что ей больше нравится жить в кибуце, на природе, она важно выплыла из магазина и исчезла в неизвестном направлении. За ней потянулись другие лохматые игрушки...
   ...Всё в магазине пустилось в безудержный пляс. Даже кремы на этажерках и те подскакивали. Директор с Леночкой с балетных па плавно перешли в польку, с польки - в хасидский танец и под конец вдарили зажигательного украинского гопака.
  - Всё! - Вера в изнемозжении в последний раз взмахнула вилкой, и музыка пропала. Пластинка с Микиного пальца покатилась куда-то под стол. За нею последовал, встав на четвереньки и дико озираясь, предусмотрительный Мики...
  - А теперь вторая часть программы! - проворковала Лена после удачного приземления, - Небывалые скидки! Сэйл! Мивца! Покупаем и получаем в подарок исполнение одного желания! Предупреждаю: принимаются исключительно добропорядочные желания. Кто смелый? Ну?...
  Смелой оказалась старушка со склеротическим румянцем и волосатой бородавкой на носу. Торопясь, она схватила с полки первый попавшийся шампунь и помчалась в сторону касс. Заплатив за покупку, она победно крикнула:
  - Омоложения - и немедленно!
  Уже в следующую минуту пышнотелая красотка покидала магазин, попутно заглядывая в зеркала и кокетливо морща порозовевший носик. Её лысый муж, забегая вперёд, расшаркался и широко распахнул перед нею дверь. Но дама, гневнув сверкнув очами, хряпнула супруга когтистой лапкой по лысине, сопроводив удар хриплым возгласом:
  - Па-ашёл прочь, каз-зёл! Молодых полно!
   И ушла.
   Сообразительная публика хлынула к полкам. Разбирали всё подряд, едва ли не за медную монету, почти даром, и загадывали, загадывали, загадывали свои залежалые, самые безнадежные желания. Все торопились, чувствуя, что чудеса не могут продолжаться долго. А в спешке... Какая-то дама, не сумев от волнения как следует сосредоточиться, вырастила на своей полулысой голове клумбу шикарных гладиолусов. Пострадала также некая усатая девушка: нащупав на своём лице ещё и окладистую бороду, она хлопнулась в обморок. Из её ушей, ноздрей и даже на ладонях торчали пучки жёстких волос. Добрая Леночка, видя подобное безобразие, быстро исправила грубые ошибки граждан. Все расходились довольные...
   Но вот у одной из клиенток вдруг из всех карманов полезли злобные, брызжущие ядом пресмыкающиеся. Леночка только щёлкнула пальцами, и змеи исчезли. Но гверет наказали, больше не вдаваясь в её желания: бесцеремонно вытолкнули за дверь...
  ...Пожилой пейсатый господин уводил за собой на поводке целый остров с прилегающими к нему двумя озёрцами, океаном, теннисным кортом, финской баней и двухэтажной виллой, окружённой банановой рощей. Всё это, аккуратно упакованное, господин, по-видимому, намеревался вписать в интерьер собственной квартиры...
  Да, множество чудес произошло в этот день... Директор ворчал на баснословно низкие цены, подсчитывал выручку и убытки, но убытков почему-то не обнаружилось. Директор был страшно удивлён, хотя и несказанно счастлив.
  - Нет, всё же я очень правильно поступил тогда с Леной, - бормотал он, - Вот что значит опыт и умение руководить!...
   ... Вера сидела на стремянке, покачивала красивой ногой и была очень рада происходящему.
  - А у меня тоже есть способности! - похвасталась она Лене, - Моя бабка была настоящей ведьмой. Ты бы меня испытала, а, Лена?...
  - Что ж, - согласилась Лена, - проверь-ка свои способности вот на той парочке. Чувствую, прелюбопытная тебя ждётбеседа! - указала Ведьма на вплывающих в магазин пожилых супругов.
  - Шалом! - вежливо поздоровалась Верочка с посетителями, - Вам помочь?
  - Да, да! Мы хотели бы купить подарки для трёх молодых женщин. Что-нибудь симпатичное, - озабоченно наморщила лобик полногрудая, вальяжная клиентка и изящно оттопырила пальчик.
  - О! - простонала Вера, - Есть прекрасные наборы! Дезодоранты, кремы, шампуни. На ваш выбор! Упакуем, украсим. Будьте уверены!
  - Да? - заволновался муж дамы, - А сколько это добро стоит?
  - Пустяки! Весь набор - всего за двадцать пять шекелей.
  - Дорогуша... Скажите...Ведь вы из России? - спросила вдруг покупательница.
  - Помилуйте! - удивилась Верочка, - К чему это нездоровое любопытство? Вы берёте или нет?!
  - Понимаете ли, - засмущалась дама, - Те, кому я покупаю подарки, тоже из России... Это наши родственницы. Они только приехали. Как вы думаете, что им можно подарить?
  - Я вам предложила прекрасный подарок! Он хорош для любой женщины! - искренне не понимала Верочка.
  - Но, знаете ли, они из Воркуты...
  - Ну и что?
  - Вы думаете, они умеют пользоваться дезодорантом? Жидким мылом? Или кремом для тела?
  - Конечно! Но если и нет, так вы их научите. Невелика наука!
   Но тут разговор прервал муж дамы. Он резко отвёл её в сторону и горячо зашептал жене в ухо:
  - Ты с ума сошла! Такие дорогие подарки этим голодранкам?! Купи каждой по куску мыла и всё!
  - Ну что ты! Как-то неудобно...
  - Неудобно? - желчно процедил муж, - Так вот! Нет у меня для твоих родственничков денег!
  Дама на минуту задумалась и затем вновь обернулась к Вере:
  - Скажите, милая, а сколько стоит вот этот крем для рук?
  - Девять шекелей.
  Муж сердито сопя, крякнул.
  - А ещё что-нибудь? - неуверенно проронила дама.
  - Ещё? - Вера запнулась лишь на секунду, - Духи французкие! И всего-то за триста пятьдесят шекелей! А флакончик! А запах! Чудо! Что за амбре!!! Просто замечательный подарок для бедных родственниц! Я вас уверяю, они будут очень рады! - тараторила продавщица, глупо вытаращив глаза на покупателей.
  - Что вы? Где взять такие деньги?! - возопил мужчина.
  - У тебя кредитная карточка в кармане, - проворковала Верочка, сверкая, однако, глазами, - И полмиллиона долларов на счету в швейцарском банке!
  - Какая наглость! - возмутился владелец швейцарского счёта, - Неслыханное хамство! Дорогая, пойдём отсюда!
  Но Вера уже оседлала ретивого конька.
  - Очаровательные духи, не правда ли, гверет? Вот «Сафари», «Бьютифул», «Прайвет коллекшен», - трещала она без остановки.
   Волосы на голове у господина зашевелились от того, что кредитная карточка оказалась каким-то образом в руках у наглой продавщицы, а духи - упакованными в три отдельных фирменных пакета. На каждом сверкали золотом тиснённые надписи: «Любимой племяннице Инночке...», «...Любочке...», «...Ирочке от любящих дяди и тёти!»
  Верочка подала господину счёт:
  - Вот здесь распишитесь, пожалуйста!
  И рука господина сама собой вывела незательливый росчерк, после чего ошалелые покупатели обнаружили себя сидящими прямо на тротуаре, обнимающими роскошные свои покупки...
  - Не слишком ли много времени на этих жмотов? - пожала плечами Лена, - Впрочем, неплохо для начала, - добавила она.
   Но Верочка не слышала. Воодушевлённая успехом, она спешила навстречу новому клиенту - высокому плотному брюнету лет сорока пяти.
  - Какие люди! - пропела Лена, пристально вглядываясь в холодные серые глаза. Ах, сюда бы Юлю с Алёшей... Это их дела... Да, надо бы устроить...
  И Лена хлопнула в ладоши.
   В тот же миг материализовались на пустующем месте две фигурки.
  ... Юля и Алёша озирались, жмурясь от яркого света. Но вот Юля увидела подругу, затем взгляд её прошёлся по брюнету и, наконец, весёлая догадка мелькнула в глазах. Она тронула за плечо своего недоумевающего приятеля:
  - Узнаёшь вот того красавца?
  Алёша тупо уставился на брюнета, помотал головой, как бы не веря самому себе, похлопал ресницами и...
  - Ах ты... Ах ты, сволочь! - сказал он, - Это же с ним я сужусь вот уже два года! И рассчитываться не собирается, - пожаловался он незнакомой ему Лене.
   Юля лишь просительно глянула в глаза Ведьме, и та, взяв с полки маленький детский мячик, бросила его Алёше. Алёша мячик поймал...вместе с ним поймал он и мысль, ему предназначенную.
   И Алёша направился к брюнету... Тот попятился к двери. Но не тут-то было! Его подняли за грудки и, слегка встряхнув, подбросили к потолку:
  - Ну? Почему не платишь за работу, гад?!
  Брюнет затрепыхался, задёргался в железных Алёшиных руках.
  - Будешь платить? - допытывался Алёша, подкидывая вверх бывшего работодателя.
  - Я в полицию... - только и успел пропыхтеть брюнет.
  В тот же миг, ударившись мягким местом о потолок, он охнул, сделал сальто и ласточкой полетел к одной из стен магазина. Стена изогнулась под его тяжестью дугой, задрожала и ловко отфутболила нечистого на руку босса к стене противопо-ложной. Полетав немного от стены к стене, он, наконец, тяжело шлёпнулся на пол.
  - Это недемократично, - засопел брюнет плачущим голосом, - Вы не имеете права! Вы должны в суд обратиться...
  - Ах, в суд, говоришь? А в каких ты отношениях с судьёй? - вмешалась Лена.
  - В родственных, - неожиданно для себя признался брюнет. - И взятку ей дал хорошую, - добавил он скисшим голосом.
  - Вот как? А подать-ка мне этого судью! - страшным голосом вскричала вконец рассерженная Ведьма и пошарила быстро удлинившейся рукой где-то за пределами магазина. Очень скоро Лена выудила на свет божий тощую растрёпанную тётку в ночной сорочке и в тапочках на босу ногу.
  - Эта? - строго спросила Ведьма, держа тётку за шкирку.
   Алёша кивнул, и судья оказалась на полу рядышком с брюнетом.
  Лена критически оглядела парочку.
  - Как мне кажется, в этой компании кого-то не хватает. Ах! Как я могла забыть о хозяине вашей квартиры?! Ну-ка, Юля, кликни...
  - Тони! - нежно промурлыкала Юля.
  - Что вы от меня хотите?! - спросил откуда-то сверху истеричный, срывающийся на дискант, баритон.
  - Иди-ка сюда, лапочка! - поманила Юля пальчиком кого-то невидимого, глядя вверх.
   И с потолка судье на голову свалился упитанный коротышка с печальными коровьими глазами и длинными шлёпающими ресницами. Он был в одних трусах, зябко потирал ноги и тут же испуганно прижался к судье.
  - Что, мотек, замёрз? Разве не греет тебя мысль о тех трёх квартирах, которые ты сдаёшь, душка? - полюбопытствовала Ведьма, - А расскажи-ка нам, как ты с договорами и долларами людей надуваешь! Ну!!!
  В ответ коротышка лишь мелко задрожал.
  - Та-ак! - протянула Ведьма угрожающе, - Ну, что будем делать с нашей святой троицей? Вам решать! - обернулась она к Юле с Алёшей.
  - Мне они противны, но не настолько... Ну их ко всем чертям собачьим! Отпусти их... - мрачно проронил Алёша и махнул рукой.
  - Ко всем чертям собачьим?! Это идея! - засмеялась Ведьма.
  Перепуганная троица, сообразив, что решение вопроса приближается к какому-то итогу и по-видимому к итогу весьма печальному, враз завопила.
  - Больше не буду! - орала судья, - Я впредь буду честной!
  - Отдам! Все деньги отдам! Ну, честное слово! - рыдал босс.
  - Пусть остаются! Бесплатно пусть живут в квартире! Только не надо меня к чертям собачьим! - умолял, заливаясь слезами Тони.
  - А вы как думали? - засмеялась Ведьма, - Это само собой! Как просите, так оно и будет! Но пока, прогуляйтесь-ка, ребятки! Проветритесь!
  В тот же миг обвиняемая ведьминским судом троица оказалась в шикарной «субару» брюнета, припаркованной в неположенном месте напротив магазина. Машина чихнула, с ревом завелась, колёса бешено завертелись в разные стороны, шины задымились и с грохотом взорвались. Машина закружилась юлой и лопнула, как мыльный пузырь, оставив на асфальте мокрое пятно...
  - А вот и следующая клиентка!... Юлька! Узнаёшь?
   На пороге магазина показалась невысокая сухонькая дамочка с холодными глазами и брезгливым выражением узкого лица. Тоненькие ножки её были плохо обтянуты чёрными блестящими «тайцами».
  - Айя - выдохнула Юля и почему-то схватилась за живот, - Слушай, Лена, - взмолилась она, - Как это они все здесь - в один день?
  Лена иронически посмотрела на подругу. Прищурилась.
  - А-а, ну да! Вот дурёха-то, не соображаю, - смутилась Юля.
  А дама, бойко поведя глазёнками, направилась к Верочке, вновь устроившейся на стремянке.
  - Милая, вы не могли бы мне помочь? - спросила она на дурном иврите, скорчив сладкую мину.
  - Запросто! - фыркнула Вера на безукоризненном иврите, - Что вам угодно?
  - Оч-чень хорошо! Подай-ка, мне шампунь от перхоти.
  - От перхоти? - переспросила Вера.
  - От перхоти! Не слышишь, что ли?... Эти аборигены! - добавила Айя тихо и по-русски, - Никакой культуры!
  Вера загремела, зашуршала чем-то вверху, пока наконец не выудила из глубин магазинных чахлую какую-то бутылку. Следом за бутылкой, как шлейф кометы, пронеслась снежная перхотная пыль и накрыла Айю с головой.
  - Это ... Это что такое?! - оторопела Айя.
  - Ах! Не обращайте внимания! - заметила успокоительно Леночка, подоспевшая как нельзя кстати. - На неё никто не обижается, знаете ли! - продолжила она по-русски.
  - Так зачем держите такую? - прошипела Айя, отплёвываясь перхотью.
  - Директор, знаете ли, жалеет. Жалеешь, директор? - Лена посмотрела на совершенно бузучастного директора, сосредоточенно крутящего никелевую ручку старинного кассового аппарата. - Вот видите, жалеет...
  - Вы откуда будете? - спросила Айя Лену, стряхнув с себя остатки перхоти, - Не из Москвы?... У вас прекрасный выговор!... Такое бескультурье, знаете ли, эти местные! - пожаловалась она - Чернота одна кругом! Вот у нас, в Москве...
  - Это я -то чернота? - возмущённо взорвалась сверху Верочка уже по-русски, - Коренная ленинградка, к твоему сведению! Что, съела?... Ну, подгорела немножко на пляже, ко мне вообще загар хорошо пристаёт! Так теперь всякие оскорблять будут?!
  Айя от возмущения и неожиданности подпрыгнула на месте.
  - Ну, ладно, Вера, уймись, - попыталась разрядить обстановку Лена, - Пожалуй, я этой клиенткой сама займусь, - и мило улыбаясь, обернулась к до нельзя накалённой покупательнице, - А вы бы не хотели наших духов отведать?
  - Какие духи, вы что?! Я недавно из Парижа! Там себе такого хамства не позволяют!
  - И мы тут не позволим! - Лена грозно воззрилась на Верочку и даже показала ей кулак - Может быть, вам корзиночку предложить, Айя?
  - Ах, откуда вы мое имя знаете? - удивилась та.
  - Вы ведь не в первый раз у нас в магазине, не так ли? Мы обязаны знать наших клиентов в лицо! Так как, насчёт духов изволите?
  - Духи? Можно, можно... - заметно оттаяла Айя. - Хотя я недавно из Парижа...Там, знаете ли духи...
  - У нас лучше, - убеждённо заявила продавщица.
  - Ну уж! Скажешь тоже! - осклабилась от приятности Айя.
  - Не верите? А вот посмотрите! Оригинальный флакон чёрного стекла в форме изогнувшейся кошечки. Видели такое в Париже?! Понюхайте! Это не то что ваши липовые растворы для «русских» курсисток! Нет, вы понюхайте-ка! А-а?! Каков аромат?
  - Какие курсистки? О чём вы? Что-то я не пойму... А аромат действительно... сколько стоит?
  - Да не беспокойтесь о цене.. сущие пустяки! Для вас почти даром, и, кроме того, в рассрочку...
  - Вы очень милая девушка... Я... Я покупаю! - воодушевилась Айя. - Не сомневаюсь, это, конечно же Франция!
  - О, да! - согласилась Лена, опуская флакон Айе в сумочку. На прощанье она любезно обрызгала клиентку из флакона-тестера.
  - Какая прелесть! Вот это обслуживание! Я бывала во Франции, но даже там... Ах, как приятно! - лепетала покупательница, радостно неся покупку к выходу. Но выйти из магазина просто, как все люди, она не смогла...
  - Вы не забыли оплатить покупки? - спросил Алёша, поигрывая рельефными бицепсами.
  - Почему вы спрашиваете? Конечно же, оплатила! И что это так оглушительно звенит?
  - Это звенит у вас! Потрудитесь, тётка, предъявить содержимое карманов и сумки. Да поживей!
  - У меня там ничего нет!
  От кассового аппарата раздался громоподобный голос вдруг ожившего директора:
  - Опять «русская» воровка?! Ну, больше я просто так спускать не намерен!
  - Воровка! - завизжала кассирша Тами, запуская руку в Айин карман и вытаскивая оттуда рулоны туалетной бумаги, пачки жевательной резинки, шоколадки, соски для младенцев, освежитель воздуха, метры марли и кучу других разностей...
  Айя выпучила глаза, открыла рот. Задыхаясь, как рыба, она не в состоянии была вымолвить и слова. Но вот, заметив рядом доброе лицо какой-то девушки, несомненно знакомое, бросилась туда с жалобным воплем, ищя хотя бы минимального сочуствия. Но... к своему ужасу, наткнулась она на суровые, полные презрительного понимания глаза Юли...
  - Полиция!!! - вновь завопил директор, и стёкла оконных витрин задрожали от этого вопля.
  Как ошпаренная, Айя бросилась вон из магазина. Дверь на этот раз предупре-дительно распахнулась перед ней, но затем наподдала сзади так, что Айя вмиг очутилась на противоположной стороне улицы, посреди цветочной клумбы...
  - Фу-у! - поморщилась проходящая мимо старушка. - Это сколько же надо не мыться, чтобы так вонять?!...
  Прохожие шарахались от Айи в стороны, зажимая носы.
  В Айиной сумочке вдруг что-то отчаянно зашипело, заурчало и зафыркало. Она в ужасе отшвырнула от себя сумку. Та раскрылась и... cлавный чёрный котёнок вывалился на травку и умчался прочь...
  Из сумки, да и от самой Айи невыносимо несло застарелой кошачьей мочой...
  
  
  ЭПИЛОГ
  
  - Что будем делать? - обратилась Лена к ближайшему уличному фонарю.
   К вечеру, вдоволь насытившиеся учинённым беспорядком, усталые, но довольные подруги оказались на перепутье. Впервые за весь долгий день покинув поднадоевшие стены магазина и, подпирая нежными своими плечиками шикарные витрины, глотали они до нельзя прогретый солнцем воздух.
  - Куда податься?... - задалась вопросом Ведьма, явно настроенная на философично- грустное осмысление происшедшего.
  Верочка, не совсем понимая неуловимую перемену в настроении Ведьмы, тут же восторженно и твёрдо заявила:
  - Я с тобой! Куда ты, туда и я!
  - Да-а? - раздумчиво протянула Лена. - А куда я?
  Но возбуждённая Вера не слышала. В предвкушении будущих побед она тормошила своих призадумавшихся подруг:
  - Юля! Юля! - спрашивала она, словно ребёнок, подбивающий таких же сорванцов, как и он, на проказы, - Ну, а ты? Тоже с нами?
  - Нет, девочки! Какая из меня ведьма...- отозвалась Юля грустно и виновато.
  Но голос её внезапно живо подпрыгнул вверх:
  - Ой! Что это такое? Этого тут раньше не было! Девочки...
  Подруги разом обернулись.
  На противоположной стороне улицы увидели они сверкающее мрамором здание, не многоэтажное, но изысканное. Фасад его был исписан странными непонятными символами. Три мраморные ступени вели вверх. На самой верхней ступени подруг встречал... Кто? Зелёный Кузнец! Живой! И улыбался он, мультяшка, во весь рот!
  А из раскрытого окна здания, в трансе раскачиваясь и гипнотизируя загадочным немигающим взглядом, свешивал маленькую изящную головку Чёрный Уж.
   Лена бросилась к друзьям. За ней прыснули через дорогу и Вера с Юлей. Вмиг оказались они на верхней ступени. Открыли тяжёлую дверь...
  - Ой, девочки!
  - Да, что же это?
  - Мамочки мои родные!
  - Это же целая биохимическая лаборатория! - воскликнула Юля.
  Да, голубая поляна, тайна Ведьмы, весело звенящая колокольцами, перенеслась за тяжёлые двери загадочного здания.
  - Откуда она здесь? - спросила Юля.
  - Оттуда! - пояснил Кузнец и подмигнул Ведьме.
  - Это чучело ещё и разговаривает? - подпрыгнула от неожиданности Вера.
  - Будь повежливее с моими друзьями! - одёрнула её Ведьма, - Даже если они тебе кажутся нелепыми и смешными. - Ну, что, Юлька? - Лена мечтательно улыбнулась, - Тебе всё это нравится? Это теперь твоё!
  - Как это - моё? - не поверила Юля собственному счастью.
  - Это теперь - твоё место работы! Понимаешь? Ты заслужила! - и тут Лена добавила непонятное, - Даже Редактор ничего не смог сделать! Ведь она, Поляна - здесь!
  ...Ох уж эти Юлькины рассеянно-загадочные еврейские глаза... Что в них читалось сейчас? Может быть, острое желание счастья? Неуверенные поступы к нему?...
  - А вы? Вы теперь разве не останетесь? - спросила Юля.
  - Нет, - решительно помотала головой Ведьма. - Мы с Верой должны лететь дальше. Жаль, конечно...Но негоже, знаешь ли, разбрасываться... Так вообще ничего не успеть!
  - Куда? - в один голос вскричали Вера с Юлей.
  Ведьма хотела ответить. Но...
  -Эй!... Где же вы?? Подождите меня! Я с вами! - это был растерянный вопль кассирши Тами. - Куда вы подевались? - озиралась она, выскочив на улицу.
  Все трое с любопытством наблюдали её суетливые поиски, высунувшись в окно.
   Только Тами не видела ни их, ни Ужа с Кузнецом, ни чудесного здания с поляной!
   И тогда Ведьма плавно взмыла в воздух. За ней следом поплыла Вера.
  -Так куда же вы? - повторила вопрос Юля.
  Ответ пришёл со стороны запыхавшейся, но счастливой Тами, наконец-то узревшей потерявшихся товарок.
  - Я знаю, куда! - вскричала она, - Знаю! На территории! К Ясеру Арафату! Покажем этим хамасовцам терракты! ... и кузькину мать! - добавила она по-русски, хотя никогда ранее не слыхивала этих диковинных слов, а тем более не произносила...
  ... И остался в воздухе только звёздный шлейф от полёта трёх торопящихся ведьм...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"