Ствол ружья дрожал мелко и часто, как щеки велосипедиста, который едет вниз по лестнице. Оно и не удивительно, старческий тремор. Бабка древняя, лет за восемьдесят. Она, должно быть, и ложку-то супа к подбородку с трудом подносит, а тут целое ружье на весу. Тяжело.
Однако Пете Селезневу было не до сочувствия. Он смотрел, не отрываясь, на два темных пятна, танцующих перед глазами. Во рту пересохло, и колючий, словно небритый, язык противно царапал нёбо. В левом виске бешено колотилось птичье сердечко.
Что у нее там - дробь? картечь? жиган?
В оружии Петя не разбирался, но чуткий орган на нижнем конце позвоночника давал ему знать, что бабка не шутит. Еще минута, и она спустит оба курка. Бах, бах! - и все, до свидания, он был хорошим товарищем.
-- Надумал, -- сказал он чуть громче и кивнул для верности.
Старуха на секунду осклабилась, но потом вновь сжала губы куриной гузкой.
-- Давай тогда, не сиди сиднем! Подключайся, или что у вас там делают...
-- У нас это... да, -- сказал Петя, и не смог сглотнуть слюну. - А вы бы пока присели бы... А то вдруг оно это... Выстрелит случайно.
-- Случайно, -- поделилась старуха народной мудростью, -- даже прыщ не вскочит. И ежели оно выстрелит, значит, провинился ты. Надуть меня вздумал.
-- Как можно, бабушка, -- без интонации пробормотал Петя, не отводя взгляда от двойного дула с крупной мушкой. - И в мыслях...
-- Какая я тебе еще бабушка! - разозлилась старуха и поводила стволами из стороны в сторону. -- Давай, голубь, не томи... Не действуй на нервы мои больные.
Петя горестно вздохнул, повернулся к новенькому монитору с плоским экраном и немеющей рукой взялся за мышь. В его голове пора было созреть какому-нибудь плану, однако план созревать упорно не хотел. А вместо него на дне пустого черепа поднималась аккуратная горка слов, оканчивающихся на фатальную "ц": конец, трындец, песец...
День у Пети Селезнева дурным выдался уже с утра. Без пяти шесть сотовый пропиликал заунывную "Калинку", и спросонья Петя не успел понять, что это не будильник. Он, матюгнувшись, нашарил телефон на тумбочке, надавил первую попавшуюся кнопку и в ответ услышал веселый голос матери: -- Не разбудила?
-- Что случилось? - промямлил Петя, пытаясь досмотреть сон о голой женщине в троллейбусе.
-- Я замуж выхожу! За Нестеренко Федора Васильевича! Он мне только что сделал предложение!
-- Поздравляю, -- сказал Петя и засунул телефон под подушку. Что за манера - звонить по сотовому в такую рань? Как будто у него нет городской линии, а у нее -- более подходящего времени.
Он повернулся на левый бок, носом к стене, натянул одеяло повыше и смежил веки. Троллейбус покатил дальше по лесу.
-- Гражданочка, -- сказал Петя во сне, -- проезд в голом виде запрещен.
-- Я гото-о-ова... заплати-и-ить... штра-а-аф, -- сказала аппетитная гражданочка, томительно растягивая гласные. - Бери же его немедленно, мой контролер...
Петя затрепетал, но в этот момент кошка Выхухоль прыгнула на штору, гардина не выдержала и обрушилась на пол. От этого безобразия тонкая материя сна, понятное дело, расползлась окончательно, и злой, как черт, Петя вскочил с дивана, чтобы следующие двадцать минут простоять голыми коленями на холодном кафеле, пытаясь извлечь Выхухоль из-под ванны, а затем примерно её наказать.
Заклеив царапины на щеке и на лбу пластырем (кошек наказывать не очень-то и легко), Петя Селезнев прошел на кухню, где обнаружил, что кофе нет, и чай тоже кончился. Пришлось ограничиться стаканом чуть кисловатого молока.
Следом шел домашний компьютер. Петя сел к нему в надежде почитать утренние новости, но компьютер егозил, вис, как пиджак на Пете, и вообще отказывался работать. А ведь на нем Петя хранил всю рабочую информацию, включая пароли от офисной сети, которые никак не мог запомнить, потому что они состояли из случайного набора букв и цифр.
Молоко Пете икнулось двумя часами позже, в метро. Казалось бы, что стоит руководству метрополитена оборудовать каждый вагон маленьким биотуалетом? Но нет, такая мысль никого из них, наверное, никогда не посещала, а все потому, что сами они передвигаются не в метро, а на лимузинах, и могут остановиться у любого куста на дороге. Попробовали бы они сделать это в тоннеле, сволочи!..
Впрочем, ценой неимоверных усилий и сжатых до ста атмосфер зубов Пете удалось дотерпеть свою нечеловеческую муку до офиса. Там выяснилось, что единственный служебный туалет занят. Петя исполнил перед запертой дверью зажигательный танец, что-то среднее между чечеткой и лезгинкой, посидел в уголке на корточках, зажимая себя локтями, вновь поплясал и, не выдержав пытки, начал вращать ручку и дубасить по дереву кулаком:
-- Да выходи ж ты, сссу!..
Естественно, из-за двери вышел не кто-нибудь, а директор конторы.
-- Петя, -- сказал директор, продолжая застегиваться. - Нельзя быть таким нетерпеливым. Бизнес требует выдержки. А у тебя еще испытательный срок не кончился, не забывай.
-- Я не забываю, -- покорно сказал Петя, посмотрел в щелку на унитаз и прикусил губу.
-- И жалуются на тебя, -- продолжил директор, споласкивая руки. - Две жалобы только на этой неделе.
-- Я написал объяснительную.
-- Да, я видел. Ты знаешь, почему объяснительные так называются?
Петя промолчал. Он был сосредоточен на собственном пупке.
-- Потому что объяснительные должны что-то объяснять, -- директор хихикнул. - Поэтому они так называются. Объяснять они должны, а не оправдывать. Чувствуешь разницу смыслов?
Петя вспомнил одну из дыхательных методик и начал забирать воздух носом, а выдыхать порциями через рот.
-- Во-первых, ты привез клиенту не тот сканер.
-- Мне на складе такой дали.
-- А кто должен накладную с товаром сверять? Перед выездом, а не на квартире у клиента?
-- Я.
-- Да, ты. Это твоя обязанность. Знаешь, почему обязанность так называется?
-- Потому что я обязан...
-- Не обязан, а должен! Понимаешь разницу?
Петя сделал вид, что понимает.
-- А с диктофоном что случилось? Ты даже не смог показать человеку, где он включается.
-- Я не разбираюсь в диктофонах. Это первый заказ был...
-- Плохо, Селезнев. Ты у нас два месяца, а в диктофонах не разбираешься. А может, он клиенту срочно понадобился? Может, клиент шантажом зарабатывает? "Жучок" установлен, министр в постели с любовницей, а как включать диктофон, никто не знает. Работник фирмы объяснить не смог. А?
"Катись ты со своими шутками!" -- подумал Петя и громко рассмеялся.
-- Ничего смешного, -- сказал директор ласково и тоже засмеялся. - Я ведь не зверь, Селезнев, ты видишь. Я и пошутить могу. Но работа есть работа. Премии ты лишен. Сегодня пятница, приказ вывесят в понедельник.
-- Понял, -- уныло сказал Петя. На премию по итогам полугодия он рассчитывал давно. А теперь даже подарок матери на свадьбу делать не на что. Хоть у нее эти свадьбы через два года на третий идут, но все же не чужой человек. Неудобно...
-- Хорошо, что понял, -- сказал директор. -- Писульки свои перепишешь, а то стыдно читать.
-- Сегодня?
Директор фыркнул.
-- У меня самолет, -- довольно пояснил он, убирая руки из-под сушилки. -- через три часа. В Эмираты надо слетать, а то жена затюкала. Уик-энд - дело святое.
-- Счастливо съездить.
-- Ладно, иди на горшок, а то лопнешь. Оттирай тебя потом со стен.
Петя опять засмеялся. Директор похлопал его по плечу и оставил, наконец, в покое.
В отделе доставки Петю ждала первая хорошая новость за день: хотя обычно в пятницу заказов на выезд море, на сей раз в лотке сиротливо лежали только две заявки. Нужно было доставить пару картриджей для принтера на проспект Вернадского и один Полный Фирменный Комплект в Зеленоград.
Мирно поругавшись с кладовщиком Толиком Попринаки за случай со сканером и проверив накладные, Петя побросал коробки с заказами в микроавтобус и, попив кофе, дал отмашку шоферу. Тот всю дорогу ныл о больных детях и бате, которого уже "целую вечность не видал".
-- Мы ж не возим товар за кольцевую, -- гундел шофер, лавируя в пробках. - У нас и в прайсе сказано...
-- Приказ шефа, -- отвечал Петя время от времени. Нытье шофера мешало ему дремать.
-- Мы за два часа не управимся. А я бате обещал...
-- Приказ шефа.
-- А я, главно, бате говорю: батя, я в пятницу обязательно... А он мне: ты, говорит, не забудь, а то обычно обещаешь... А я говорю, да ты что, батя, обязательно... А он...
-- Приказ шефа.
-- Старый он уже. Он у меня на юге, а это через весь город. А я ему говорю: не волнуйся, если я обещал, я приеду. А он говорит...
Петя не выдержал.
-- Ладно, -- сказал он. - Довезешь до места, и дуй к своему бате. Обратно я как-нибудь сам.
-- Ты, парень, это не зря, -- обрадовался шофер. - Я такое не забываю. Ты со мной, и я к тебе. А то я бате-то говорю...
Несмотря на все излияния благодарности, стоило Пете выгрузить коробки с Полным Фирменным Комплектом на асфальт, как шофер дал по газам и укатил, даже не попрощавшись.
Паразит, хоть бы на этаж помог занести, подумал Петя. В одиночку ему пришлось переносить все буквально по шагам, чтобы не украли одно, пока он тащит на себе другое.
Сложив коробки перед дверью нужной квартиры, Петя позвонил. Квакающий звонок разнесся по всему подъезду, однако за дверью в квартире царила полная тишина. Петя испугался. Он забыл сделать контрольный звонок с трассы, и теперь запросто могло оказаться, что ему нужно будет тащить Полный Фирменный обратно на собственном горбу.
Однако на пятом звонке в недрах квартиры послышались медленные шаркающие шаги, а затем скрипучий голос поинтересовался:
-- Кто там?
-- Фирма "Мегабайт-плюс". Доставка электроники.
-- Чего?
-- Компьютер вам привезли, говорю, бабушка. Кто компьютер заказывал?
Дверь приоткрылась, и над цепочкой заморгал красный слезящийся глаз.
-- Документ покажи.
Петя улыбнулся широкой улыбкой маньяка, который убивает старушек. Он достал описание заказа с чеком и просунул в щель.
-- Паспорт давай.
Петя дал и паспорт.
-- А кто заказывал-то? Дома они? - спросил он.
Старуха ничего не ответила, листая документы и крупно шевеля губами.
-- Кто заказывал, спрашиваю? - повысив голос, повторил Петя. - Кто получать будет?
-- Не ори, не глухая. Я заказывала, я и получу.
Дверь, наконец, открылась полностью, и Петя смог занести Полный Фирменный в квартиру.
По всему было видно, что старуха и впрямь жила одна. Чистенько, бедненько, запах валерианки с пыльной затхлостью. В единственной комнате стоял огромный, как бронтозавр, черно-белый телевизор с пузатым экраном цвета болотной нечисти, кровать с пирамидой толстеньких подушек, висели ходики, а у окна располагался обеденный стол без скатерти, с облезлым лаком.
-- Сюда и ставь, -- похлопала по столу бабка. - Прямо сюда.
Петя замялся.
-- Вам... э-э-э... собрать его?
-- Нет! - язвительно воскликнула старуха. - В коробках оставить!
-- Хотелось бы, что бы вы вначале... -- Петя было неловко, но он все-таки закончил фразу. - Вначале оплатили заказ. Такой порядок.
Брать валюту было не положено по закону, и вполне дозволено внутренним уставом фирмы. Петя кивнул.
-- Тогда собирай давай, чего уставился? Потом деньги посчитаешь. Тут на восемь твоих ящиков хватит!
Петя пожал плечами. Покупатель есть покупатель, он всегда прав, и он всегда лев, и орел, и закон, и какая Пете разница, для чего старухе нужен "Пентиум-четыре" с тактовой частотой два запятая восемь десятых гигагерца, на который в принципе можно поставить программу "Avid" и монтировать профессиональные видеофильмы.
Ловко орудуя складным ножиком, Петя на автомате вскрывал коробки, доставал кабели и сетевые шнуры, попутно рассказывая сонным голосом обо всем хозяйстве сразу.
Старуха не перебивала. Пете это нравилось. В компьютерной терминологии он еще откровенно плавал, и на глаз никогда не смог бы отличить видеоплату от звуковой карточки. Да пока это было и не нужно. Туда, где требовалась установка отдельных деталей, выезжали совсем другие люди. А с Пети какой спрос? Воткнул шнуры в розетку, присобачил монитор с модемом к системному блоку, и ага - распишитесь.
Однако попадались въедливые клиенты. Все им надо было потрогать, обо всем узнать. С такими Петя откровенно тушевался. Не умел он вести себя солидно, панибратски. Краснел, пыхтел... Но старуха, слава Богу, оказалась не из таких. Она лишь внимательно слушала, положив сморщенную щечку на узенькое плечо. Голова ее то и дело вздрагивала, руки тоже ходили ходуном.
"Старость - не радость", -- думал Петя, бойко втыкая штекера и разъемы.
-- Очень ты молодой, -- сказала вдруг старуха. - Очень.
-- Мне двадцать семь, -- сообщил Петя, накинув четыре годика на всякий случай.
-- Очень, -- повторила старуха и показала десна с редкими зубами. - Молодой, но сноровистый. Ловко ты с этой штукой управляешься...
Она кивнула на вскрытые коробки, шмыгнула носом и осклабилась.
Петя зарделся.
-- Спасибо, -- смущенно сказал он.
-- Не за что, голубь. Я что вижу, то и в лоб говорю, без утайки, -- старуха пожевала губами. - А ты только эти штуки можешь собирать или...
Она вдруг замолчала, будто впала в какой-то ступор.
-- Или что? - осторожно спросил Петя.
-- Или марки! - ляпнула невпопад старуха, и в горле от нее забулькало от смеха. - Постой-ка...
Она с неожиданной сноровкой встала одной ногой на табурет, придвинутый к шкафу, и достала сверху какую-то длинную и узкую коробку красного дерева. Коробка была покрыта темным лаком, вкусно поблескивала, а на ее крышке среди завитушек и виньеток было выдавлено слово "Адонисъ".
Пошатнувшись, старуха слезла с табурета и плюхнула коробку на кровать.
-- Ты же все одно приехал, -- объяснила она Пете. - Вот тебе и оказия.
Старуха чмокнула двумя крохотными замочками, и открыла коробку. Петя, вытянув шею, заглянул ей через плечо и увидел внушительный приклад с выжженным на нем вензелем.
-- Это ружье, -- буднично сказала старуха. -- От деда осталось. Он охотник был. Вроде как память... Вот я и придумала его на стенку соорудить. А сама собрать не могу...
Петя развел руками.
-- Нет, я тоже... Я никогда... Это ж... Нет, я компьютеры, а это...
Старуха помрачнела.
-- Плохо, -- сказала она. - Что ты за мужик, ежели в оружии не кумекаешь?
-- Современный, -- глупо ляпнул Петя.
-- Мда, -- старуха цыкнула зубом и махнула рукой. - Ладно, я тебе покажу, что куда вставлять. Это ж не гаубица. У меня просто сил не хватает.
Петя с неохотой подошел к ящику и вытащил приклад, а потом и стволы.
И действительно, все оказалось не так уж и сложно. В собранном виде ружье выглядело грозно и внушительно.
-- А теперь вот за эту пимпочку потяни, -- попросила старуха. -- Да нет, не так! Ее сдвинуть надо... Глупый какой! Тяни, говорю!
Петя потянул, и ружье переломилось пополам.
-- Не купишь? - прошамкала старуха. - Дешево.
-- Да вы что, зачем оно мне? И потом, это же вам для памяти...
-- Для памяти! - передразнила старуха. - Чему вас в школе учат, олухов! Для памяти... Для памяти - ноотропил, ясно? А ружье склерозу не помощник...
Она взяла у Пети ружье, любовно похлопав приклад, помолчала и внезапно добавила ни к селу, ни к городу:
-- А у меня и патроны есть. Вона сколько.
Только тут Петя заметил в коробке из-под ружья хитрый бардачок с патронами. Старуха перевернула коробку, высыпала патроны на кровать и, взяв с одеяла пару, проворно загнала их в стволы и щелкнула замком.
-- Осторожнее, -- попросил Петя, с тревогой наблюдая за ее манипуляциями.
Старуха усмехнулась.
-- Я на фронте была, милый. Я столько людей положила, сколько ты девок не целовал.
-- Преклоняюсь, -- сказал Петя.
Представление с ружьем начало его утомлять и он решил завершить свою миссию поскорее.
Последний штекер от модема впился в COM-порт, сетевой шнур вонзился в розетку, и кулер начал свой визгливый разбег. По черному еще экрану побежали белые строчки загрузочных тестов.
- Значит, -- сказал Петя через минуту, -- я все вам установил. Видите, загрузилась операционная система. Это "Виндоус Икс-Пи, хоум эдишн". Система лицензионная, диск прилагается, а вот...
Старуха перебила его скрипучим голосом:
-- Теперь садись перед агрегатом своим, и на мой счет переводи сорок мульонов. Живо!
-- Не понял? - улыбнулся Петя.
-- В банк залезай, говорю, -- сурово сказала старуха. - И на мой счет сорок миллионов. Что тебе не понятно? Деньги воруй, иначе мозги вышибу.
Она без видимого напряжения взвела курки.
Петя не мог поверить в происходящее. Глупая улыбка еще не сошла с его лица.
-- Послушайте, -- сказал он. - Вы не по адресу. Я не хакер, я не умею...
-- Слов твоих я не понимаю, -- сообщила старуха. - Хахер, махер. А только знаю одно - вы, сосунки, с этими железяками в обнимку живете. Они для вас и за мамку, и за папку.
-- Я про мамку не потому говорил, -- забеспокоился Петя. - Это материнскую плату так называют...
-- Я и говорю, забыли про родителей. Тащите все через телевизор этот, а мне на пенсию жить? Лезь, говорю, в банк!
-- Да не умею я! - взмолился Петя. - Это же не просто, это знать надо!..
-- Я вот тебе башку снесу, будешь знать! Или не веришь?
Петя посмотрел в зрачки старухи, и поверил. Она выстрелит, глазом не моргнет. Вот ведь влип. Попал в самый центр выживания из ума. От этой бабки все, что хочешь, можно ждать. И взяла же такая дрянь где-то деньги на технику.
После дальнейшей трехминутной беседы Петр понял, что дальше пререкаться не стоит. Надо хотя бы сделать вид, что он что-то там грабит. В конце концов, бабка фильмов насмотрелась. Покажи ей красивую картинку, чтобы все переливалось и тарахтело, она и поверит.
Он включил модем и, с трудом вспомнив собственный логин, начал подсоединяться к Интернету.
Связь была ни к черту. Пять минут компьютер грузил титульную страницу "yahoo.com" -- поисковой системы, которую Петя выбрал из-за того, что она была англоязычной. Так, вроде, солиднее выглядит.
"И что теперь? - невесело подумал Петя. - Взять и набрать в строке поиска "ограбление банка по сети"? Или что?"
-- Во-о-от, -- назидательно заметила старуха. - А говоришь, не можешь. Моя сберкнижка там, в шкатулке. На нее и переводи.
-- Да я еще...
-- Быстро, говорю!
Петя мысленно перекрестился, глянул для вида в сберкнижку старухи, а потом набрал в строке поиска цифру "40 000 000" и нажал клавишу "search". Его прошиб холодный пот.
-- Все сделано! - нагло сказал он старухе и зажмурился.
Старуха села на кровать и опять пожевала губами.
-- Грех-то какой, -- сказала она. - Бес попутал. Отключайся, голубь, и в милицию звони. Сознаваться будем.
-- Да в чем, господи?!
-- В воровстве. Ты же сорок миллионов украл.
-- Да какие еще!.. - начал Петя, глянул на старуху и приткнулся. Не стоит ее нервировать, сумасшедшим лучше не перечить. Он покорно набрал две цифры и вкратце обрисовал ситуацию. Так, мол, и так, под дулом ружья влез в Интернет и своровал сорок миллионов долларов.
-- Рублей, -- сказала старуха через плечо.
-- Рублей, -- безропотно поправился Петр.
Участковый от всей истории был в восторге. Он долго хохотал, хлопал себя по ляжкам и даже подбросил Петю до метро на личных "жигулях".
-- Бывает же! - сказал он напоследок.
-- Бывает, -- согласился Петр. - Только я чуть в штаны не напрудил.
-- А то, -- кивнул участковый. - Любой бы напрудил. Старуха с ружьем в маразме - это посильнее Бена Ладена. Это басня! "Мартышка и очки", "Старуха и компьютер".
-- "Старуха и ружжо", так вернее, -- сказал Петр.
Участковый снова загоготал.
-- Да, точно! - он даже всхлипнул. - "Старуха и ружжо"! Ну, до свиданья.
-- Прощайте.
Позже Петя понял, как он был не прав, и как был прав участковый. "Прощайте" не сработало, и новое свидание состоялось. Когда Петя утром в понедельник явился на работу, его пригласили в кабинет директора, и там сидел знакомый участковый, который больше не улыбался, и еще трое типов в штатском, один мрачнее другого.
-- Как ты мог, Петя? - сокрушенно сказал директор. - Не ожидал. Если я тебя лишил премии, это не значит, что нужно пользоваться случаем...
-- О чем вы, Сергей Валерьевич?
-- Я понимаю, страшно, -- в разговор вступил участковый. - Ружье - это страшно. Но старуха больная, она бы и не поняла, что ты ничего никуда не перевел. Она компьютер первый раз в жизни видела.
-- Я представитель "Мегабанка", -- представился один из штатских. - Скажи, как ты это сделал, и мы постараемся замять дело.
-- Только пусть он сорок миллионов вернет, паскудник! - вмешался директор. - Украину, Кипр и Аргентину мы отследили. А потом ты куда их дел?
-- Да я ничего не делал...
-- Ага, -- сказал представитель банка. - Трудно, что ли, телефон вычислить? А он совпадает с телефоном... -- представитель глянул в бумажку, видимо, не смог там сразу отыскать адрес и фамилию старухи, поэтому кашлянул и продолжил, - с телефоном квартиры, куда ты доставил заказ. Это нам известно. Но вот как ты за пять минут умудрился...
-- Ну, как? Пароли на вход он знает, дальше дело техники, -- хмыкнул директор. - Пригрели на груди...
-- Надо ж! Так собственную фирму разуть! - угрюмо хохотнул второй штатский. - Дочиста!
Директор печально кивнул.
-- Да, теперь мы практически банкроты. Где деньги, Петр? Не молчи, отделаешься условным. Где деньги? Это не шутка, это в особо крупных размерах...
В кармане у Пети зазвонил мобильник.
Он машинально вытащил его из кармана и в полной прострации выдавил скромное "Алё".
-- Это я, -- сказала Петина мама. - Почему ты не подходишь к телефону?
-- Я подхожу, -- сказал Петя.
-- Не подходишь! И не смей бросать трубку! Я выхожу замуж за Нестеренко Федора Васильевича!
-- Поздравляю, -- сказал Петр.
-- Он чудесный человек, очень талантливый. Говорят, программист от Бога. Кудесник! Он и тебе дома компьютер отладил.
Петя побледнел. До него стало доходить истинное положение вещей.
-- А... А когда вы ко мне заходили?
-- Еще на той неделе, в среду или в четверг... Так вот, скажи спасибо, что Федор Васильевич твою машину в порядок привел. Там, говорит, черт шею мог свернуть!
-- Спасибо.
Сердце Пети билось с перебоями. А трубка продолжала щебетать:
-- И еще у него чудесная мама. Ей за восемьдесят, но держится молодцом. О такой свекрови можно мечтать! Свадьбу мы у нее справим, а потом поедем на Тринидад и Тобаго. Федор Васильевич человек не бедный, так что и тебе потом...
-- Извини, а где мама твоего жениха живет?
-- Ну, нельзя быть таким меркантильным, детка. Ну да, она не в центре живет, но Зеленоград - это тоже неплохо, и вообще... А, кстати, это тебе зачем?
-- Да так, ни за чем -- сказал Петя обреченно. - Совет вам да любовь.