- Последнее лето, пацаны, - задумчиво и тяжело произносил отец, вроде как, даже, с сожалением - наслаждайтесь свободой... А то начнется школа и все кончено.
Мы были на поле, возле посадки находящейся неподалеку от двенадцатого квартала и нашего частного сектора. Тут папа пас коров, а мы часто приходили к нему, лазали по деревьям, кустам и мусоркам.
Не только коровы любили мусорки, но и мы с братом. Там всегда было что-то интересное наподобие кинескопа, который можно было взорвать одним броском камня, старый холодильник и куча металических пластин в форме буквы "Е", которые мы запускали, как ниндзя сюрикены.
- Почему? - спрашивали мы (ни как не угомоняясь), потому что, кое-что о школе нам приходилось уже слышать и представлялось нам все в самых лучших и приятных тонах.
- Начнутся уроки, домашние задания...
Отец сел на раскладной стульчик. Коровы медленными шагами шли вперед и ощипывали ярко-зеленую траву.
- За-то, - продолжал Кирилл, - не надо будет спать в обед и заставлять кушать нас, никто не будет!
- Эх, - вздыхал папа, - отсыпайтесь, пока есть время.
Мы поскакали к ближайшему дубу, чтоб забраться на него, со словами: "Мы не хотим спать!".
- Маманя! - возмущенно, но весьма сдержано говорил отец с мамой в соседней комнате, пока мы засыпали с братом на одной кровати. - Ты что! Кто так делает? Я против этого.
Был вечер того же дня, или следующего, трудно сказать точно, когда один день походил на другой. Солнце давно зашло за горизонт.
- Нет, Володька, я сказала! Я тоже подумала. Где они тут будут спать, в этой разрухе? - громко шептала мама отцу, как бы повысив голос
. - Ладно девчата, они уже большие, а пацаны...
- Ну и что! Сыновья должны быть дома, а не...
- Да замолчи ты! - резко прервала мама отца. - Там их будут кормить, спать укладывать... А тут, всем будет некогда следить за ними.
- Ты сдурела! Я не хочу этого.
- Я тоже, - заговорила она мягко и тихо, - но... так будет лучше.
Отец, лишь глубоко вздохнул и выдохнул, понимая бесполезность спора. Умом, возможно, он понимал, что жена права, но сердцем...
По наступлению утра, нас красиво одели. Это означало, что мы выходим в люди.
- Мам, мам!
- Чего?
- А куда мы идем? - любопытно спрашивал я.
- В садик.
- У-у! Не хочу в садик! Я уже большой!
- Знаю.
- Мне в школу идти в следующем году.
- Уже в этом году.
- В этом! - искренне удивился я.
Наконец, пройдя через десятки домов, сквозь весь квартал, мы пришли к месту назначения.
Было много детей, разных возрастов. Все бегали, по холлу здания садика, по большому детскому городку, что нас и впечатлило с братом!
Городок был похож на настоящее поселение, или даже, крепость. Он был огорожен деревянной небольшой оградкой; По четырем сторонам стояли большие, черные, железные, настоящие, (уж очень они были реалистичные), пушки; внутри было штук пять-шесть домиков, похожих на избы, где два из них, были двух этажными избами; и, конечно же, качели, крутящиеся, вертящиеся, перевешивающиеся!
Пока мама разговаривала на пороге здания, мы попросились в городке полазать.
- А это настоящая пушка? - спросил Кирилл, когда мы подошли к первой попавшейся пушке на которой было несколько мальчишек.
- Да! Конечно. - ответил один из них натянув на себя рычаг и отпустив, отчего раздался глухой звук ударившегося металла о металл.
- Ого! - вырвалось у меня, хотя Кирилла было этим не впечатлить.
- А почему же, - провокационно начал брат, - она не стреляет?
- Ха-ха! - усмехнулся самый старший из них. - А ты засунь туда ядро и увидишь, стреляет она или нет!
Другой, по-младше, еще раз оттянул рычаг и как бы стрельнул из пушки.
- А можно мне? - спросил Кирилл.
- Там вон, еще есть много пушек, идите там постреляйте.
- Нам мама, просто, сказала не уходить далеко.
- Ну ладно, на-те.
Мы вскарабкались на пушку и стали тоже дергать, по очереди, за рычаг и стрелять.
Мама вышла из здания садика, когда мы были в самом разгаре войны.
Нас бомбили, нам не хватало снарядов, я был ранен в плечо, Кирилл в ногу и мы держали оборону...
- Киря, Дёня! - окликнула нас мама.
Вместе с ней, подошла и женщина, которая поприветствовала нас и стала что-то рассказывать про то, что можно делать и что нельзя, куда можно ходить, и куда не следует.
Затем нас провели внутрь здания. Оно казалось большим, а потолки высокими. Прошлись по длинным коридорам, где эта женщина обозначила расположение кабинетов. Столовая, большой игровой спорт зал, красивый, с мягкими диванами, еще один зал. Сново мы все вернулись обратно в хол, а от туда в другое крыло здания.
- Тут у нас спальни! - проговорила эта женщина и открыла дверь, считай что в преисподнюю!
- Мы не хотим спать, - тихо произнес я, но меня ни кто не слышал.
- Вот, - продолжала женщина, - ваши кровати.
Она указала на красиво заправленные постели и прилегающие к ним тумбочки.
- Сюда можно сложить личные вещи, сюда одежду, носки. Сюда мыло и зубные щетки.
Вот и все, в принципе. - Заключила она.
Мы стояли за спиной у мамы.
- Спасибо вам большое! - поблагодарила её наша мама.
- Ну что, - улыбаясь обращалась к нам эта женщина, - пойдем проводим маму...
- Мам, ты куда? - не дослушав воспитательницу законудил я, а воспитательница продолжала:
- ... и пойдем играть с другими детками, в городок. Вам же понравилось там?
- Да. - будто виновато отвечал я и брат.
К этому времени мы уже были на улице.
- До свидания, Людмила Николаевна! - прощалась с нашей мамой эта женщина.
- До свидания. - коротко ответила мама ей и обратилась к нам. - Ну все, пацаны, слушайтесь воспитателей!
- Ты придешь?
- Да, скоро я приду. Ну, все. Кирилл, не обижай Дениса! Все, я пошла,будьте хорошими! Давайте, бегите...
Мы взглядом проводили мать.
В этот день, мама за нами так и не пришла.
По наступлению вечера, мне стало очень тоскливо и грустно. По моему, даже дождь пошел, несмотря на то, что день был солнечным и веселым. Мы познакомились со всеми мальчишками и девчонками, мы играли с ними, бегали, катались на каруселях, но вечером, мысли все, были о доме, о маме и папе.
После ужина, нам воспитатели дали немного свободного времени, где всю детвору собрали в большой зал с мягкими диванами. Хоть нам и сказали по ним не прыгать, скакали все, и мы тоже. Нас замкнули там и мы, что называется, с ума сходили.
Открылась дверь. Нас проводили чистить зубы, умыться и отправили в это чистилище - в спальню.
Девочки и мальчики, естественно, находились в разных комнатах. Наша спальня была небольшая, где вмещалось около десяти кроватей.
Мы с братом уже более менее освоились и привыкли к этому месту и к воспитателям тоже.
- Кирилл, а мама за нами придет?
- Да! - твердо ответил он. Пойдем спросим, может она нас ждет там, в коридоре?
- Вы куда, - остановила нас на проходе воспитательница, пока остальные мальчишки переодевались ко сну и располагались на кроватях.
- За нами мама должна придти!
- Так, - строго заговорила она, - идите переодевайтесь и ложитесь спать! - прозвучало как приговор.
- Но мама... - проговорил Кирилл
- А мама придет за нами? - перебил я брата обращаясь к тёте воспитателю.
- Да куда, в такой-то дождь. - уже более мягко отвечала она, вынужденная выслушивать нас.
- Но она сказала, что придет за нами. Нам не надо переодеваться ко сну!
- Давайте-давайте, - проводила нас воспитательница к нашим кроватям, - переоденьтесь и ждите.
Мы повиновались, но все еще говорили с ней.
- Мама сказала, что придет за нами. Она сказала, что уйдет, но вернется.
Незаметно, мы оказались под мягкими и еще прохладными одеялами.
Когда стало тихо, когда все остальные мальчишки улеглись и по приказу воспитателям молчали, я уже не мог не думать о маме.
Я начал плакать, но тихо-тихо, чтоб никого не потревожить. Кирилл меня успокаивал говоря, что, наверное, мама задержалась из-за дождя, что, возможно, она придет позже. Но мне становилось еще страшнее и мучительнее.
- А что... - лепетал я сквозь слезы, - если на неё... напали бандиты, по дороге. А вдруг, ей нужна помощь?
Во взгляде Кирилла, хоть он и не плакал, я видел тот же страх и опасения, что во мне, только он молчал, а я плакал и говорил.
- А если.., она пришла за нами.., а мы к ней... - всхлипывал я, - не вышли? А, может, она нас и сейчас ждет... там, в коридоре. Она пришла, а мы... к ней не идем.
- Да успокойся ты. Придет она, по позже, может быть.
- Ну чего ты плачешь? - услышав меня, подошла воспитательница и тихо спросила.
Я ей, так же как и Кириллу, рассказал, что мама нас ждет в коридоре, а мы не выходим к ней, на что она сказала, что там есть дежурная, которая в случае чьего-либо прихода, сообщит ей.
- Хорошо, - сказала она, - пойдем посмотрим.
Мы вышли. Я уже успокоился в надежде, что там нас ждет мама, но её не оказалось в коридоре.
- А может быть, - говорил я, - она за дверью на улице?
- Нет, - спокойно говорила воспитательница, - дверь уже закрыта на замок, но ты можешь подойти и посмотреть в окно, есть ли там кто.
Я подбежал к окну, от которого сквозило холодным и влажным воздухом. Посмотрев в него, я внимательно всматривался за углы, в даль, и старался найти там силуэт матери, но там не было ни души. Подождав немного воспитательница отвела меня обратно в кровать.
- А если она придет, а дверь закрыта, - говорил я, пока не отошла воспитательница? - Кто ей откроет?
- Дежурная.
- А что если на неё напали бандиты?
- Позвонят в милицию и её защитят, а бандитов в тюрьму посадят.
Не долго продолжался этот разговор. Я быстро устал, а терпеливая воспитательница, более менее успокоила меня, отвечая на все мои вопросы.
- Кирилл, - шептал я как можно тише.
- Чего?
- Спишь?
- Почти уже.
- Может быть, мама не пришла, потому что, мы плохо себя вели?
- Не знаю!
Я уже сплю.
- А почему она тогда не пришла? Она же сказала, что б хорошо себя вели и слушались воспитателей! Может мы были не послушными?
- Не знаю.
Я сплю уже, Денис.
Я так и уснул с мыслями о том, что мы виноваты в том, что мама за нами так и не пришла.