Вот наступил тот самый волнительный момент в жизни Дана, когда миллионам юношам и девушкам приходится столкнуться один на один со своей мечтой и судьбой - защита дипломной. У всех колотятся сердца. У Дана тоже колотилось, но по другой причине.
- Так, - бурчал себе под нос Дан, - держи себя в руках. - Он ничем не отличался от других, он так же ходил из стороны в сторону, как и все остальные студенты до него. - Ноют суставы в ногах, влажные ладони...
- Не иди туда, - обратился к Дану Анатолий Андреевич, преподаватель философии. - Не надо.
- Так, - монотонно продолжал Дан, - посмотри вверх, - он поднял голову на беленый потолок, затем тряхнул головой. - Что за запах? Я не чувствую запаха. Сейчас, сейчас, слышу...
- Заходите! - Раздался возглас из кабинета.
- Я не о них, - мило, как и обычно, продолжал Анатолий Андреевич. - Я о ней.
- Фух! - облегчено вздохнул Дан и, весь взъерошенный вбежал в большую аудиторию со словами: "Я скоро приду".
Аудитория была пуста, не считая парт, стульев и тройку преподавателей ждущих Дана.
- Я ничего не понимаю, - вопросительно и снисходительно начал декан Андрей Борисович, - но ты подавал неплохие надежды. Что случилось, может что-то произошло, чего мы не знаем? Почему...
- Нет-нет, - усаживаясь на стул перед этой тройкой говорил Дан, - не все сразу. Я просто... Я просто понял, понял о чем он хотел сказать. Это действительно идеально! Совершенно, восхитительно и все прочее, это об этом. Я хочу сказать, - Дан мялся на стуле как на иголках, - я хочу сказать, что это гениально. Не знаю - он пылал от воодушевления, - как, но я увидел это своими глазами.
- Дан...
- Правда, увидел.
- Дан...
- Вот взять, помните пожар, в общежитии?
- Помним, - ответил один из трех.
- Что после него было там? Только не говорите, подождите. После него, не разруху я имею в виду.
- Пустота?
- Вот именно! Да!
- Дан...
- Подождите, подождите... - Он встал. - Кто строил эти здания, которыми мы сейчас пользуемся? Нет-нет, я имею в виду не именно кто, эти люди, кем они были?
- Строители?
- Да, но почему они это делали? Их тут нет, они это сделали, но не для себя. Понятное дело, работа, но почему именно строители?
- Кто-то ж должен строит?
- Ну почему не вы?
- Мы преподаем, кто-то строит, а кто-то продает, короче говоря, все делают, то на что способны.
- Но разве вы не способны строить? Нет-нет, подождите. Я объясню. Я был строителем и делал это идеально. Вы преподаете и делаете это идеально...
- Ха-ха, - рассмеялся один из трех, который молчал до этого, - невозможно преподавать идеально!
- Вот именно! Ваше "не идеально" и есть вашим идеальным. Понимаете?
- Зачем мы это слушаем?
- Дан, - сново проговорил Андрей Борисович, - ты принес сорок пустых листов. Ты не готовился к защите дипломной? Вообще ты писал её?
- Да. - уверенно отвечал Дан.
- И где тогда она? - резко вставил один из трех.
- Она ждет меня, - твердо начал Дан, - но я, - на его плече упала капля, затем еще и на другое, затем и на голову, вскоре, когда он сел на стул, вся его одежда была мокрая, а дождь продолжал лить как из ведра, - но я ничего не могу с этим поделать.
Дан посмотрел наверх, на побеленный потолок, при этом сморщив лицо и прищурив глаза.
Опустив взгляд на трех сидящих перед ним он продолжил:
- Как можно быть с тем, кого не существует, но я принес её с собой. Я везде ношу её с собой. Она работа всей моей жизни, - Дан усмехнулся, - хоть я и понятия не имею о чем говорю, но когда-нибудь, надеюсь, мне удастся ответить себе и другим, на этот вопрос. - Послышался раскат грома, после чего Дан продолжил:
- Ладно. Мне нужен идти искать работу и новое жилье. И дня не смогу провести в этом общежитии.
- Но ты, - утешительно говорил декан, - можешь пересдать работу.
Дан покачал голов и вставал со стула давая понять, что решился уходить.
Андрей Борисович тоже встал со стула:
- Дан, может случилось беда какая? Ты можешь сказать, в чем дело?
- Могу. Кажется у меня крыша поехала, но я уже привык.
- Что имеешь в виду?
- Не хочу объяснять, это бесполезно.
- Почему? Может, если тебе действительно нужна помощь специалиста, он бы тебе помог.
- Нет уж, спасибо, но боюсь он не поможет мне, а заберет смысл существования.
- Ты не хочешь, я так понимаю, расстаться со своей... - запнулся декан, - свей иллюзией?
- Точно так же, как вам не захочется расставаться со своей жизнью: с работой, с семьей, с детьми и друзьями, что там еще ценного есть у вас?
- Не важно. Я понял тебя.
- За все спасибо, Андрей Борисович. Счастлива!
После, Дан пошел в ближайший ларек. Там купил газету с объявлениями.
Солнце же палило по весеннему. Люди были одеты смешном не по пагоде, в пальто и куртках. Думать не приходилось, все внимание съедала улица. Машины, толпа, пыль, солнце, птицы, небо, зеленеющие деревья и трава - настоящая весна.
Если Дан выходил из аудитории совершенно разбитым и подавленным, то теперь он был полон сил и радости, коей еще никогда не ощущал. А разбитым, чувствовал себя скорее из-за потраченного времени в пустую, по крайней мере он себя так утешал. На самом деле это было состояние некой невесомости, и Дан вскоре признал это. Когда ты непонятно где находишься, между небом и землей. Когда под ногами нет опоры, все основания на которых он стоял раньше - рухнули.
Он сел на лавку в ближайшем сквере. Во круг играли дети, так как детская площадка была рядом, ходили дамы с собачками и конечно же, больше чем первых и вторых с их собачками вместе взятых, ластились молодые парочки. Дан открыл газету и стал искать в строке объявлений "без навыков". Найдя несколько заманчивых вакансий он обнаружил, что нечем отметить объявления. Ручки нет. Идти в комнату - не вариант. Решил еще и квартиры посмотреть.
Так он просидел до позднего вечера и только тогда вернулся к себе в комнату.
- Я еще с месяц поживу с тобой, потом съеду. - Объявил Дан ничего не понимающему сожителю Славику.
- Ого, - Вячеслав привстал на кровати и свесил ноги, - а что случилось?
- Ничего, - спокойно и устало говорил Дан, - просто пока работать не устроился, - он сел на свою койку и стал переодеваться ко сну, - я не смогу себе оплатить квартиру. Вот, - он раскрыл газету остановившись на полуспущенных штанах, - взял, чтоб найти работу и жилье.
- Ясно все с тобой. - сново с сутулился Славик и оперся о стену, приняв первоначальную позу в которой его застал Дан, - Вот так вот, просто, взял и отказался от всего...
У Дана уже не было сил переубеждать, или спорить с ним.
- Да, - ответил Дан.
- Удачи тебе.
- Спасибо.
- А брат мой, представь себе, сдал все на отлично и женится собирается летом.
- Ясно. Выключать свет?
- Да, конечно, выключай.
Приятно Дану было засыпать этой ночью с ощущение некой, еще не наступившей, ностальгии. Он думал о том, что ему больше всего запомнится, а это, как оказалось, обычные, даже нудные вещи: ночные перекусы, когда собирали даже засохший хлеб, благодаря которому они доживали до утра; просмотры фильмов по вечерам, причем не помня, что за фильмы они смотрели; снежно-зимний, осенне-дождливый, солнечно-летний вид из окна, а вернее даже, тот вид, который врывался в комнату в эти времена года, то есть, вид комнаты самой в ту или иную погоду; споры и ссоры на почве "нет, ты не прав, это касается и меня, так что, ты не должен громко говорить по телефону, когда я днем прилег поспать и то, что это не ночь, не оправдывает твою бестактность" и "вот давай поспорим, что это не тот автор утверждал это"; и многие другие, обычные, серые, невзрачные моменты.
А что касается пожара, припадков и Весты, это все, как осознавал Дан, останется прежним, с ним и никуда не денется.