Целую неделю Женя ждала воскресенья! Она обожала воскресенья - мама принадлежала только ей. Никаких дежурств в больнице и пациентов, никаких "Женечка, я так устала". По воскресеньям Женя с мамой обязательно придумывали что-нибудь интересное и только для них двоих. Папы у них не было. Мама говорила, что он отправился к ангелам. Женя всегда удивлялась, неужели с ангелами ему лучше, чем с ними, но ничего не поделаешь. Сегодня Жене был обещан музей кукол. Как же она любила кукол! Всяких: и пухленьких пупсов, и уютных тряпичных куколок для сна, и пластиковых красоток с разными нарядами.
Взявшись за руки, Женя с мамой направлялись к метро. Какой-то старичок с длинной седой и пушистой бородой вешал вывеску на маленький ларек, который был заколочен, сколько Женя себя помнит. Они притормозили и Женя громко прочитала по слогам: РЕ-МОНТ О-ДЕЖ-ДЫ.
--
Надо же такая маленькая, а уже читать умеет! Евгения, если я не ошибаюсь?
--
Вот это да! Откуда вы знаете мое имя! - удивилась Женя - А маму зовут Екатерина Михайловна, она медсестра!
Женя страшно гордилась мамой и при каждом удобном случае сообщала, кем она работает.
--
А я Макар Иванович! Очень приятно! Я тут новенький у вас, переехал недавно. И работать тут буду. Портной я. Может, зайдете ко мне, у меня много интересного!
Старичок ужасно понравился Жене. "Смесь Деда Мороза и папы Карло!", - подумала она. Девочка вопросительно посмотрела на маму.
--
А как же музей? - запротестовала мама.
--
Мам, ну всего на минуточку.
Мама сдалась, и они зашли в маленькую каморку. В ней помещался стол со швейной машинкой и крохотная табуретка. Вся комнатка была заставлена коробками и корзинками с обрезками ткани, пуговицами, тесемочками, кружевами, нитками, застежками-молниями и прочим богатством.
--
Посмотрите, может, что пригодится, - и дед Макар, так Женя уже окрестила про себя Макара Ивановича, кивнул в сторону корзин с лоскутками, - вы ведь шьете?
--
Как вы узнали? - удивилась Женина мама, она действительно, очень любила шить и все самые нарядные Женины платья сшила сама.
Женя и мама склонились над одной из корзин и запустили в нее руки. Мать и дочь по очереди доставали кусочки ткани и хвастались находками. Они набрали полную сумку яркого трикотажа, блестящего атласа, пестренького ситца и мягкого бархата.
--
Сколько мы вам должны? - деловито спросила мама.
--
За что? Это же обрезки! Приходите еще! - и дед Макар ласково улыбнулся и пробормотал себе под нос какие-то странные слова: "Хрясь-фись-семья-возрадись". "Ну и чудак", - подумали Мама с Женей и нырнули в метро.
Весь остаток дня после возвращения из музея Женя с мамой провели за шитьем. Вернее, кроила и шила мама, а Женя только помогала. Девочке было доверено вырезать детали будущей одежды из специальной бумаги - кальки, прикалывать их к ткани булавками и обрисовывать кусочком мыла. Еще ее обязанностью было вдевать нитку в иголку (это было самое сложное) и завязывать на конце нитки узелок. Женя и мама легли спать за полночь. Но зато у счастливой Жени появилось целых две новых куклы. Кукла Женя и кукла Мама, как две капли воды похожие на своих создательниц. У тряпичной дочки волосы были из огненно-рыжих ниток, точь-в-точь, как у самой Жени. Даже веснушки ей мама вышила. А кукла Мама была в белом халате и шапочке с красным крестиком. Ей нацепили на нос очки из проволочки (мама иногда надевала очки, когда заполняла истории болезней). Женя не расставалась со своими куколками ни на минуту: носила в детский сад, сажала их с собой за стол, засыпала с ними в обнимку.
Однажды вечером за игрой со своими любимицами она не заметила, как стемнело. Мама уже давно должна была быть дома... Женя поужинала, умылась и почистила зубы. Она надела пижаму и начала было сама себе читать на ночь сказку по слогам, как вдруг услышала звяканье ключа в замочной скважине. На пороге стояла Татьяна Егоровна, врач-терапевт, с которой работала мама, и поддерживала едва стоящую на ногах маму.
--
Что с тобой, мамочка?! - не на шутку испугалась Женя.
--
Повесь мамино пальто, Женя, - серьезно произнесла Татьяна Егоровна, - и расстели постель!
Татьяна Егоровна начала что-то объяснять Жене, но все слова были сложными и незнакомыми. Она поняла лишь, что дело серьезное. На лбу у мамы выступили крупные капли пота, она была бледной и совершенно беспомощной.
--
Я бы, конечно, оставила ее у нас в больнице, но знаю, что ты тут одна, так что под твою ответственность! Вот список лекарств. Утром пойдешь в аптеку и все купишь! Как принимать, тут написано.
--
Я все сделаю, - ответила перепуганная Женя.
--
Я на тебя надеюсь! Мама говорила, что ты взрослая и серьезная девочка! Завтра, как освобожусь после обхода, зайду с результатами анализов. До свидания!
--
До свидания! - крикнула Женя, когда входная дверь уже закрылась. Татьяна Егоровна Жене никогда не нравилась. "Смесь Фрекен Бок и Золушкиной мачехи", - думала Женя всякий раз, когда встречала ее у мамы на работе. Девочка была растеряна и расстроена: ее мама всегда помогала больным, как же она могла заболеть сама?!
Утром, пока мама еще спала, Женя прихватила список лекарств и пошла в аптеку. Макар Иванович уже открывал свою лавочку.
--
Доброе утро, Женя! Почему ты такая грустная?
--
Доброе утро, Макар Иванович! Моя мама заболела!
--
Это поможет! - в руках его откуда не возьмись появился какой-то сверток. Старик глядя на него пробурчал: "Хрясь-фись-мама-вылечись".
--
Как мне это должно помочь? - удивилась Женя.
--
Ты возьми, а там разберешься, - улыбнулся странный портной. Женя пожала плечами, взяла пакет и побежала в аптеку.
Когда девочка пришла домой, мама уже проснулась и сидела в постели. Выглядела она по-прежнему бледной и изможденной.
--
Я теперь на больничном, - вздохнула мама. - В жизни не брала больничного, что мне делать, ума не приложу.
--
Зато шить теперь можешь хоть целыми днями! - попыталась приободрить маму Женя. И протянула ей подарок от деда Макара. В свертке оказались кусок темно-синей джинсы, отрез теплой байки в мелкую клеточку и лента-липучка.
--
Чудной он, этот портной! - пожала плечами мама и принялась за шитье.
А к вечеру была готова еще одна кукла. Это был мужчина. В джинсах и клетчатой рубашке. На волосы и усы мама пустила те же нитки, что и на прическу куклы Жени. "Много шерсти осталось", - объяснила мама. Довольно симпатичный, надо сказать, получился, но мама, взглянув на свою работу, почему-то загрустила.
--
А с этим что? - Женя покрутила в руках рулон липучки - Кажется, придумала! Девочка взяла в руки ножницы и вырезала шесть маленьких прямоугольников. Она вдела нитку в иголку, завязала узелок на конце и принесла маме куклу Женю и куклу Маму.
--
Пришей, пожалуйста, им на ладошки, всем троим. Теперь они смогут держаться за руки, обниматься и даже водить хоровод! Я назову их Ласкуши, потому что из лоскутов и потому что ласковые! Семья Ласкуш!
Женя радовалась и обнимала своих куколок, а мама смотрела на нее и по щекам у нее катились крупные слезы.
А к вечеру маме снова стало плохо. Пришла Татьяна Егоровна, принесла результаты анализов и попросила Женю пойти на кухню и приготовить ей чаю, мол, устала и промокла под дождем, пока добралась до них. Женя дошла до кухни, поставила чайник, а потом на цыпочках вернулась. Она притаилась за дверью маминой комнаты и стала слушать. До нее доносились только обрывки фраз, Татьяна Егоровна говорила тихо и сбивчиво.
--
Болезнь очень коварная... Лекарства нет... Есть один врач... Это неофициально... Средство не апробировано... Сумасшедшие деньги...
Татьяна Егоровна написала что-то на листке, положила его на стол, сказала: "Думай!", и ушла, так и не выпив чаю.
Почти весь следующий день мама спала. Она не притронулась к яичнице, которую приготовила Женя, не взглянула даже на чай с лимоном. Женя была в отчаянии. Она побежала к себе в комнату и достала из шкафа сундучок-копилку, который подарили ей бабушка с дедушкой три года назад. На каждый день рождения и Новый год они дарили ей деньги и велели складывать в этот сундучок, пока не накопится на что-то, о чем она мечтает. Женя достала из сундучка все бумажки - тысячу рублей. "Интересно, это сумасшедшие деньги?" - подумала девочка. Она решила, что этого непременно хватит. Девочка сунула сундучок с деньгами в рюкзак, туда же уложила Ласкуш, сама не зная зачем. Она тихонечко вошла в мамину комнату, взяла со стола листок с адресом, который оставила Татьяна Егоровна, накинула куртку и неслышно прикрыла за собой входную дверь. По дороге к метро Женя зашла к деду Макару. Тот объяснил ей, как добраться до больницы, где работал тот самый врач, который изобрел то самое лекарство. Он снова прошептал какую-то чепуху: "Хрясь-фись-папа-вернись". Женя уже не обращала внимания на странности старика, привыкла.
Ехать нужно было на другой конец города. На метро, на автобусе и еще идти пешком. Она вышла на нужной станции, без труда нашла автобусную остановку (а все потому, что уже умела читать), проехала пять остановок, как велел Макар Иванович, спросила прохожих, как выйти к больнице, в общем, не растерялась, а вела себя очень по-взрослому. И вдруг Женя остановилась как вкопанная. Перед ней в витрине магазина игрушек сидела кукла. Маленькая фарфоровая куколка с голубыми пронзительно-грустными глазами, длиннющими пушистыми ресницами и нежно-розовым румянцем на пухленьких щечках. Розовое платье с рюшами, маленькая шляпка и сумочка, белые туфельки с бантиками. Ее очаровательный ротик будто шептал Жене: "Забери меня отсюда, мне здесь плохо!" Рядом с куклой стоял ценник, который гласил "Только сегодня, грандиозная распродажа, всего 700 рублей!". Непреодолимая сила затянула Женю в магазин. Девочка как будто уже не была хозяйкой своему телу и разуму. Она не поняла, как взяла куклу, как оказалась с ней у кассы, как расплатилась и вышла из магазина. Женя очнулась уже на улице с коробкой в руках. Девочка растеряно стояла посреди улицы и только часто хлопала ресницами. Она посмотрела на коробку, потом на витрину магазина, где только что сидела кукла. На ее место уже сажали какую-то мягкую лохматую собаку. Вдруг взгляд ее упал на электронные часы, висевшие над входом в магазин. Боже! Без пятнадцати шесть! Прием у доктора заканчивался в шесть!
Женя влетела в больницу без пяти минут. Около седьмого кабинета, где принимал доктор, сидела огромная женщина, видимо, секретарь. "Смесь тетеньки и шкафа", - промелькнуло у Жени в голове.
--
Прием уже закончился, - отчеканила железным тоном тетя-шкаф, даже не подняв глаз на Женю.
--
Мне очень надо, на минуточку, моя мама..., - еще не отдышавшись, сбивчиво затараторила Женя.
--
Запишитесь в регистратуре на следующую неделю, - секретарь продолжала что-то писать в толстую тетрадь в клеточку и вовсе не собиралась входить в Женино положение и проявлять сочувствие.
И тогда Женя сделала то, чего сама от себя не ожидала. Она стремительно подбежала к двери кабинета, рванула ее на себя и влетела в кабинет. Тетя-шкаф ввалилась за ней с ужасным визгом:
--
Какое безобразие! Да что же это делается! Хулиганка! Максим Евгеньевич, простите, я не виновата, она сама!
Женя умоляюще посмотрела на доктора.
--
Не выгоняйте меня, пожалуйста, моя мама умрет, если вы меня не выслушаете!
Тетя-шкаф попыталась силой вытолкать Женю из кабинета. Девочка отчаянно упиралась ногами и руками.
--
Галина Петровна, ну, что вы, в самом деле, - вступился за Женю доктор, - это всего лишь ребенок!
--
Но как же... Ведь она... Прием ведь закончен, - не унималась Галина Петровна.
--
Я разберусь, спасибо! Можете идти домой, - и доктор взглянул на Женю.
Он уже снял халат. Перед Женей стоял рыжий мужчина с такими же рыжими усами в темно-синих джинсах и байковой рубашке в мелкую клетку. "Смесь Незнайки и Робина Гуда", - подумала Женя с восхищением. Она, наконец, собралась с духом и выпалила:
--
У моей мамы редкая болезнь, она умирает! Ей нужно вот это лекарство, оно у вас есть?
И Женя протянула доктору листок, на котором Татьяна Егоровна написала название лекарства.
--
Да, оно у меня есть. Но оно делается из крайне редкого растения, поэтому очень дорогое, у тебя есть деньги?
--
У меня осталось только это, - Женя протянула доктору оставшиеся после покупки куклы триста рублей.
Она почувствовала, как к горлу подступают слезы, но сдержалась.
--
Возьмите куклу. Она новая. У вас ведь есть дочка? Ей понравится.
Доктор в растерянности смотрел на Женю и молчал.
--
Возьмите всех!
Она сняла рюкзак, расстегнула его и вытрясла оттуда Ласкуш.
- Это мама сшила - ручная работа. Больше у меня ничего нет.
Женя разрыдалась. Доктор сел прямо на пол, посадил плачущую девочку себе на колени и обнял. Потом врач взял в руки Ласкуш и начал пристально рассматривать. Он долго-долго смотрел на них и каким-то глухим неестественным голосом спросил.
--
А как зовут твою маму?
--
Екатерина Михайловна Грушина.
Доктор вздрогнул, лицо его побледнело. Он положил в чемодан несколько ампул с лекарством:
--
Поехали к ней! Говори адрес!
Максим Евгеньевич открыл перед Женей дверцу машины. Когда девочка уселась, он вскочил на водительское сидение, и они помчались по проспектам, улицам и переулкам. Всю дорогу доктор молчал. Женя не решалась нарушить это молчание. Девочке до сих пор не верилось, что ей удалось заполучить не только лекарство, но и доктора в придачу.
Женя открыла дверь своим ключом. В квартире было тихо. Доктор и Женя разулись и прошли в мамину комнату. Она спала. Максим Евгеньевич остановился посреди комнаты и смотрел на Женину маму не отрываясь. А Женя смотрела на Максима Евгеньевича. Доктор вел себя очень странно. Но тут мама зашевелилась и открыла глаза. Их взгляды встретились. Мама улыбнулась и ласково сказала.
--
Максим! Ты пришел!
--
Здравствуй, Катя!
Улыбка исчезала с маминого лица, а глаза сделались огромными от удивления.
--
Это не сон! Как это возможно! Ничего не понимаю!
--
Это Женя меня нашла.
Пришла Женина очередь удивляться.
--
Вы что знакомы?
--
Женя, это твой папа.
--
Но ты же говорила, что он улетел к ангелам.
--
Я не знала, что тебе сказать.
Тут вмешался доктор, то есть папа.
--
Произошло недоразумение! Я потерял твою маму... Меня срочно вызвали тогда... "Врачи без границ"... Есть такая организация... Было ужасное наводнение в Индии... Я не смог сообщить... А когда вернулся, мама переехала... Соседи сказали, что адреса не оставила... Я искал... Спрашивал...
Глаза мамы налились слезами.
--
Но я думала, ты нас бросил...
--
Что за глупости!.. Я бы никогда...
Женя все поняла. Она быстренько обулась и пошла во двор, оставив родителей наедине.
***
Женя за руку с папой шли по улице. Мама послала их за тортом на праздничный стол. Проходя мимо ремонта одежды, Женя остановилась.
--
Папа, познакомься, это Макар Иванович! Мой друг! Он портной! А это мой папа! Он нашелся!
Папа даже рот раскрыл от удивления.
--
Макар Иванович! Вот это сюрприз! Только какой же он портной, он профессор!
--
Профессор, профессор, - улыбнулся дед Макар.
--
Макар Иванович, но как же вы тут, а как же институт?
--
Папа, пойдем, а то мама будет волноваться. Вы, Макар Иванович, знаете что, вы к нам в гости приходите, у нас сегодня праздник! Отмечаем полное мамино выздоровление!
Мама, папа, Женя и Татьяна Егоровна сидели за столом. Без своего обычного белого халата и строгого пучка на голове Татьяна Егоровна выглядела как-то добрее и мягче. "Сегодня Мэри Поппинс и Крёстная фея", - подумала Женя. Врач-терапевт произносила тост.
--
Я хочу сказать огромное спасибо Максиму Евгеньевичу за чудо! За то, что он вернул нам Катю! За то, что...
Она не смогла закончить и заплакала.
--
Ну-ну, не надо! У нас сегодня такой счастливый день! - принялась успокаивать ее мама. - Я больше никогда не буду болеть! Торжественно клянусь вам не пропустить больше ни одного рабочего дня!
Раздался звонок, Женя побежала открывать. Пришел дед Макар. Папа усадил его рядом с собой:
--
Женя, у тебя просто уникальный талант возвращать дорогих моему сердцу людей! Как тебе это удается! Макар Иванович - мой научный руководитель! Это под его руководством я изобрел это самое чудодейственное лекарство, которое вылечило твою маму. Почему же вы оставили практику, институт? Это же ваше призвание!
--
А призвания я не оставлял. Я там, где я нужнее. - И Макар Иванович загадочно посмотрел на семью тряпичных Ласкуш, сидевших на диване со сцепленными липучками ручками.