- Ну и дождь! - Аля влетела в кафе, мгновенно нашла глазами Катерину и теперь отряхивалась, напоминая себе одновременно лошадь и мокрого пса, сдержанно прыская и семафоря подруге глазами: иду уже, иду, ужас как соскучилась.
Катерина невозмутимо курила, улыбаясь одними уголками губ.
- Я тебя обожаю, - Аля с размаху чмокнула подругу в щеку и уселась напротив, не снимая куртки, - привет. Я вымокла ужасно, ты уже заказала что-нибудь?..
- Чай вот пью, и тебе советую. - Катерина невозмутимо затушила сигарету и откинула назад лёгкие светлые волосы. Цвет был свой, красивый и очень редкий. Катерина вообще была уникальной - по крайней мере, на Алин дружеский взгляд.
- Тогда чай, - легко согласилась Алевтина и стянула всё-таки мокрую куртку: по спине колкими мурашками пробирался холод. - Ну что у вас, какие новости?
- Отит. Слава богу, катаральный, - ответила Катерина, и они погрузились в привычную обеим беседу - про детей и оториноларингологов, потому что время было осеннее, а детей у них на двоих было шестеро. То есть у обеих были ещё, разумеется, и мужья, но муж в таком важном деле, как лечение ребенка, неважный советчик, хотя и значительное подспорье: в борьбе с бесконечными соплями хороши любые средства. Когда помогают, конечно.
Мужья помогали в основном материально, и Катерину это скорее устраивало, а Алю - нет, поэтому она вечно тормошила мужа, и тот безропотно ездил у неё по круглосуточным аптекам и ночным магазинам. Катерина Алю за это ругала и была уверена, что так и мужа потерять недолго.
- Он же мужик, - говорила она, со значением поднимая идеальные брови, - ему эти сопли-пелёнки по барабану. Его дело - зарабатывать.
Алю немного смешила ее серьёзность и сильно восхищал здравый смысл: сама она, часто находя жизнь скучноватой, все время норовила додумать за других, приспособив под нужды несуществующего сюжета реальные мотивы и обстоятельства, и заходила в своих фантазиях так далеко, что неизбежные столкновения с действительностью ничем хорошим не заканчивались. Оттого-то и ценила она Катерину, умевшую вовремя вспомнить про сермяжную правду, и сильно дорожила этой дружбой. Можно сказать, что мир Катерины стоял на ладно скроенных, упитанных и очень уравновешенных китах, а Алин - беззаботно парил в лучшем случае на бабочках, но зато сверкал и переливался изменчивым мороком, отчего практичные киты приходили в восхищение и видели красивые сны, так что дружба была взаимообогащающей и оттого - радостной и прочной.
Мужья у обеих, выражаясь языком Катерины, "зарабатывали" - то есть семьи могли себе позволить и водителя, и домработницу, и няню ("при живой-то жене! - с возмущением рассказывала одна из помощниц своим соседкам по дальней владимирской даче, и те неопределённо покачивали головами: осуждать богатеньких бездельниц они, конечно, осуждали, но если б самой так... тогда, прежде... причины для задумчивости присутствовали, так что некоторые даже и вздыхали).
Самим же Але с Катей собственная жизнь лёгкой не казалась. Дети иногда капризничали, порой не слушались, а по большей части и вовсе безобразничали, шумели, вовсю мусорили, но самое неприятное - болели. В хороводе докторов, вооруженные немалыми деньгами и двумя высшими образованиями, одно из которых было медицинским, подруги постоянно лечили кого-нибудь из шестерых (и хорошо ещё, если одного), каждый раз приходя к неизменному "вирус ходит по кругу" и "все пройдёт".
- А в остальном как? - спросила Аля, с сожалением делая последний глоток и раздумывая, не заказать ли ещё. - К Аргизовым ходили?
- О, точно, ты ж не в курсе! - оживилась Катя, чуть не расплескав чай. - Там такое... Светка оказалась сукой - не передать!
Але стало неприятно, но она заинтересованно улыбнулась. Аргизов был тем человеком, от которого зависели контракты с городом - полезное знакомство, и Катя, в отличие от Али, дружила с его женой и была вхожа в ближний круг, подразумевавший общие семейные застолья.
- Подожди, так она же вроде бы Ольга, - сказала она, имея в виду жену Аргизова. - Какая Светка?
- Ольгино дочь от первого брака. Балеринка, вспоминаешь? В World Class ещё с Ольгой ходила, - нетерпеливо ответила Катя, и Аля тотчас же вспомнила тоненькую задумчивую девочку, похожую на мать. И никак - на суку.
- Помню, да. Так что случилось-то?
- Да маленькая дрянь. У Аргизовых же был юбилей венчания, десять лет.- "Ничего себе юбилей", - насмешливо подумала Аля, но промолчала - муж не одобрял проявлений её чувства юмора, когда речь шла о больших людях. - Ресторан отличный, стол роскошный, родственники, подарки, всё дела. И тут встаёт Светка и начинает нести такую пургу - просто конец света. Я даже сперва подумала, что это она так на оригинальное поздравление заходит. Там же все старались, многие поздравляли в стихах. Мы тоже думали заказать - но дорого, зараза! Короче, она, оказывается, пришла сказать спасибо за то, что отчим считает её сексуально привлекательной и вообще - женщиной, но от всего сердца просит оставить её в покое. Сидят такие родственники, близкие друзья, - и она всё это в лоб, представляешь?
- Подожди, - Аля потрясла головой, - он приставал к ней, что ли?
- Ну не знаю, может быть. Ну приставал - делов-то. Прямо событие. Она текст-то, видимо, подготовила заранее - хоть и зараза, а волновалась. Всем заинтересованным лицам, говорит, я готова предоставить самую полную информацию по имеющимся фактам. На суде себя, что ли, воображала... не знаю.
- А Ольга что? - спросила Аля,
- Выдержка у нее будь здоров, - веско произнесла Катерина и потушила очередную сигарету красивыми ровными пальцами с миндалевидными ногтями. - Другая бы на её месте в волосы вцепилась - а она ничего. Так, ругнулась слегка сквозь зубы, и всё.
- В какие волосы, он же лысый, Аргизов, - досадливо отмахнулась Аля. - Он ведь...
Она замолчала на полуслове, с запозданием осознав, чьи волосы имела в виду Катерина.
Катерина тоже удивилась и решила прояснить свою позицию:
- Нет, ну а нормально она зашла? Он ей вместо отца был, поил-кормил-одевал, а она такую свинью ему подкладывает.
- Кать, ну это ж жуть какая-то. Она ж девчонка совсем.
- Вот и я говорю - жуть. Такая маленькая, а уже стерва - будь здоров. Зубастая.
Аля вспомнила медвежью фигуру и тяжёлый взгляд Аргизова - и поёжилась. Думать обо всем этом немедленно расхотелось, и она заторопилась. Катерина тоже заспешила - в своём, китовьем, исполнении, и расстались они немного скомканно.
Кажется, киты впервые остались недовольны бабочками.
Дома Аля долго мыла руки: за дверью ванной комнаты прыгали и возмущались дети, недовольные тем, что она закрылась, а она не могла отделаться от навязчивого воспоминания, как забрела на форум эротических рассказов, и на неё посыпались видео "отчим наказывает непослушную падчерицу" и всякое такое, что, может, и вписывалось в царящий за окнами ночной мрак, но никак не в мир со звонкими голосами за дверью, разноцветными махровыми полотенцами с вышитыми на них именами детей и бандой резиновых животных, которых муж называл подселенцами, дети превратили в "подселенцию" и каждый раз с восторгом поправляли отца. Аля выключила воду и приказала себе немедленно прекратить об этом думать.
В строгом соответствии с этой логикой она еле дождалась, когда дети наконец уснут, и рассказала обо всём мужу слово в слово - так, чтобы ничего не переврать. Вернее, почти рассказала, потому что он перебил её со страдальческой гримасой, прося избавить от подробностей, и больше никогда об этом не заговаривать.
"Может, он и прав", - думала Аля на следующий день, придирчиво выбирая новогодние подарки, разглядывая витрины, улыбаясь продавцам на рынке, и нарезая хлеб, и убирая посуду. Она так старалась в это поверить, что к вечеру почти успокоилась: чужая душа - потёмки. Да и не ходят в чужой монастырь со своим уставом.
***
Новый год решено было встречать у родителей, и на вечер тридцать первого оставалось самое приятное и необременительное: маникюр и прическа. Процедуры в любимом салоне были хотя и привычным, но ощутимым удовольствием: ей нравилось здесь всё, от стильных принтов на серебристо-серой штукатурке стен до нарочито-небрежного стиля работы любимого мастера, который ничего особенного, кажется, никогда не делал, а получались у него сплошь красавицы и феи. "Вот где, оказывается, принцесс делают!" - потрясённо выдал как-то раз первый встречный, по виду - совершеннейший бродяга, увидев её выходящей из салона, и вспоминать это Але до сих пор было смешно и приятно.
Усевшись в знакомое кресло, она окинула взглядом зал: работа кипела, и на фоне ровного гула фенов проскакивали иногда смех, возгласы и обрывки разговоров. Аля раскрыла журнал, с удовольствием вытянула ноги и услышала совсем рядом вкрадчивый голос:
- Дочка ваша заходила, чёлочку решила подстричь...
Аля вздрогнула и огляделась: совсем рядом с ее креслом, в углу зала, была установлена ширма, за которой, оказывается, и происходил диалог.
- Вот как, - второй, бесстрастный женский голос показался Але знакомым. - И что, как она?
- Бледненькая. Предлагали солярий - отказалась. В другой раз, говорит. Но улыбчивая. Храбрится... Цвет выбрали?
Але стало ясно, что за ширмой делают маникюр.
- Что-нибудь из этих трёх. - Смутно знакомый голос сделался ледяным. - Ничего, хотела независимости - пусть получает. Всё, выбрала. Этот.
"Прямо мачеха из сказки", - с мгновенной неприязнью подумала Аля, и ощущение знакомого сюжета усилилось - чтобы утвердиться окончательно, когда спустя некоторое время из-за ширмы вышла изящная женщина с профилем пани Валевски (у Алиной мамы была когда-то такая пудра, и малышкой Аля именно так и представляла себе воплощённую женственность). Хрупкая красавица, говорившая о своей дочери тоном снежной королевы. Ольга Аргизова.
Стало быть, сюжет развивался, и девочка больше не жила дома. Интересно, сколько ей? Шестнадцать? Семнадцать?
Поздравляя Катерину с Новым годом, Аля постаралась невзначай узнать подробности.
- К бабке по отцу вроде переехала, - охотно отозвалась Катерина, - но и это неточно. Неизвестно, на что живёт, но балет вроде не бросила. - По торжеству и ожесточению в голосе подруге Аля поняла, что говорить о сочувствии девочке бессмысленно. Катерина тоже что-то почувствовала, и распрощались они суховато.
Киты всё меньше радовались бабочкам, и это, увы, было взаимно.
***
Саму Свету Аля случайно встретила утром второго января, когда, отчаянно чертыхаясь про себя, изо всех сил старалась не поскользнуться на красивой плитке, покрытой ровной ледяной глазурью, превратившей тротуары тихого центра в огромный каток. В момент, когда ей в очередной раз чудом удалось избежать падения , она поймала на себе смеющийся взгляд лучистых глаз спешащей навстречу девчушки и с удовольствием улыбнулась в ответ. Девчушке совсем, ни капельки не было скользко.
- Старайтесь идти на носочках, - доверительно сказала она Але, уловив в ее глазах и немой вопрос, и невольное восхищение. - Попробуйте! Так ноги скользят гораздо меньше.
Аля приподнялась на цыпочки и сделала неуверенный шаг: девушка оказалась права, устойчивости прибавилось.
- Надо же, как всё просто. Спасибо за науку!
- Не за что. С Новым годом! - ещё шире улыбнулась в ответ девчонка и грациозно двинулась дальше по своим девчоночьим делам - бледненькая, но улыбчивая.
- И тебя, - с запозданием ответила Аля, глядя на удаляющуюся узкую спину - и негромко позвала: Света... И хотела сказать что-нибудь ободряющее. Или предложить помощь - но слов было не подобрать. Всё ведь было так сложно и запутанно.
Девушка оглянулась:
- Я вас тоже сразу узнала. Всё хорошо, не переживайте! - она помахала Але так легко и беспечно, как будто все сложные проблемы на земле решались просто и незамысловато. Аля помахала в ответ - и вспоминала эту встречу весь вечер, собирая вещи на курорт, потому что назавтра они улетали в Швейцарию.
***
В аэропорт выехали загодя и все равно чуть не опоздали. Дети капризничали, потому что не выспались. Аля старалась их переключить и успокоить, но они все равно то шумно делили право ехать на чемодане с колёсиками, то наперебой хотели протягивать в окошечко паспорта и выкладывать ручную кладь на ленту, то просто норовили разбежаться в разные стороны, так что, когда они дошли до гейта, Але показалось, что они уже объехали полсвета.
Вылет задерживался. Младший, слава богу, заснул в коляске, старший уткнулся в айпад, а средняя девочка захотела в туалет.
- Мы быстро, ладно? - отпросилась Аля у мужа, хотя торопиться было совершенно некуда: "рейс отложен" - горело на табло, и это "отложен" могло тянуться часами.
- Давайте, - заговорщически подмигнул он, как будто отпускал их в разведку, и дочка хихикнула.
Кажется, без помощниц было хлопотней, но веселее.
Простенькая шутка подействовала на всех магически, и дочка беспрекословно слушалась Алю: честно старалась ничего не трогать в туалете; от усердия вытягивая губы, мыла маленькие ручки, и с восторгом подставляла их под шумную сушилку - так что Аля, глядя на неё, гордилась и радовалась. Всё-таки без детей, думала она, было бы совсем не то. Совершенно.
Аргизовых она увидела, как только они снова очутились в общем зале. Он нависал над Ольгой всей мощью своей громоздкой фигуры и раздраженно за что-то выговаривал, нисколько не стесняясь окружающих. По сконфуженным лицам окружающих Аля видела, что половина слов была бранной, и это ещё в лучшем случае. Тонкая шея пани Валевски периодически вздрагивала, как колосок на ветру, и Аля почувствовала острый укол жалости. "Господи, бедная", - подумала она про Ольгу и потянула дочку за руку:
- Пойдём скорее!
Та от неожиданности выронила мячик-попрыгунчик, который непременно следовало переложить из кармашка в карман - и мячик резво поскакал прямо в ноги человека-горы, нисколько не стеснявшегося в выражениях.
- Что за ... - в характерной для себя манере отреагировал он, и гневно воззарился на подошедшую Алю, чтобы и ей высказать, что он думает про такие игры - и замолчал на полуслове, потому что узнал.
- О, какие люди! Это ж Вовчика жена, да? - с веселым изумлением обратился он к Ольге, и та кивнула, безмятежно улыбаясь. Как будто не трепетала только что под градом брани. Аля поздоровалась с обоими и извинилась: опаздываем, вот-вот объявят вылет, надо бежать.
- На лыжиках, значит, кататься намылились, буржуи? Награбленное тратить? - продолжал Аргизов, как будто не слыша её слов - и довольно засмеялся собственной шутке. И Ольга засмеялась. - Ладно-ладно, шучу. - Значительно округлил он глаза, и Ольга тут же дисциплинированно примолкла. - Можно. Вам можно.
- Спасибо, - негромко ответила Аля, и Аргизов глянул на неё в упор - тяжело, без улыбки.
- Дерзишь, - констатировал он, и Аля поняла, что он прав. - Люблю дерзких. Передай своему, - он небрежно мотнул бычьей шеей в сторону Алиного мужа, уже заметившего их и взмахнувшего несколько раз руками - дескать, рад бы подойти, но вещи, дети... - как вернётесь, ждём к нам. С ней вон, - тут Ольга улыбнулась Але светло и приветливо, как милой подруге, - созвонишься. Номер её у Катьки есть. Поняла, нет?
- Спасибо, но нет, - мгновенно ответила Аля, с ужасом чувствуя, как пунцовеют щёки.
- Да ну? - изумился он в ответ, и глаза его ожили и заблестели, словно он только что по-настоящему очнулся. - Это почему это нет?
- Потому что я в курсе истории со Светой. Потому что вы скотина, Аргизов. Хам и скотина, - сказала она по-прежнему негромко, весело и спокойно, приветливо улыбнулась, подхватила малышку на руки, развернулась и пошла прочь - обзаводиться собственными китами.
Лёгкой походкой, но с прыгающими губами и немножко мимо своего гейта.