Почти как в жизни

Принцесса жила в замке - самом настоящем, роскошном замке - с башнями, увитыми плющом и покрытыми красной черепицей, большими фронтонами, донжоном в центре, собственным подземельем и стражниками, марширующими вдоль зубьев крепостных стен.

Она не была настоящей потомственной принцессой. У нее не было отца-короля, матери-королевы и даже злобной мачехи-герцогини не было. Не было у нее и короны с изумрудами - атрибута настоящих сказочных принцесс. И несмотря на отсутствие золотой короны поданные маленькой уютной страны принцессу очень любили. А корона... Фи! Может, она закатилась куда-нибудь за трон во время большой уборки, или ее взял почистить, да забыл вернуть придворный ювелир. В жизни королей, как и у простых подданных, бывает всякое.

Однажды у ворот замка появился он. Нет, он тоже не был принцем. Но весь облик его говорил о благородстве, чистоте намерений и внутренней силе. Той силе, что сворачивает горы, утешает малых детей, поддерживает стариков, вдохновляет бардов и совершает прочие полезные действа. Ни латного доспеха, ни верного боевого коня у него не было - зато был расшитый золотом камзол, шпоры, и перевязь. На боку у рыцаря висел не меч, а длинная шпага.

И когда прекрасная принцесса осторожно выглянула оценить нового подданного, тот галантно поклонился, а затем, выхватив шпагу из ножен, отсалютовал ей. Принцесса улыбнулась самыми кончиками губ - той скромной улыбкой, что так любили ее подданные.

Милостиво кивнув, хозяйка замка приняла рыцаря на службу.

Тянулись дни.

Принцесса любила искоса смотреть на рыцаря, стоящего в карауле, она задумчиво теребила роскошную черную косу, жалела о том, что у нее нет самой настоящей золотой короны - под стать сверкающему камзолу рыцаря, а еще она очень жалела о собственной робости и проблемах этикета. Ведь принцессы не ходят знакомиться к рыцарям.

А стоявший на посту словно чувствовал, когда она наблюдает за ним из-за разноцветного витражного окна. В такие минуты осанка его выпрямлялась, а золоченый камзол словно начинал притягивать к себе солнечный свет. Голова гордо поднималась, осанка менялась на еще более строгую, а ладонь ложилась на рукоять верной шпаги.

А еще, совсем-совсем редко, он чувствовал, как она улыбается. Улыбается именно ему. Самыми кончиками губ.

Они нравились друг другу. Но принцесса всегда стояла наверху, в самом центре донжона. А рыцарь нес службу у городских ворот.

Так было заведено.

Шло время, он так и не обзавелся боевым конем и не запасся в арсенале надежными доспехами. Жизнь в маленькой уютной стране была тихой и безмятежной. Подданные наслаждались жизнью во всех ее проявлениях - пиры и праздники, фейерверки из конфетти и марципановые бомбы. Шуты и клоуны, роскошные застолья. Иногда устраивались и иные игрища - когда с крепостных стен палили пушки, а солдаты с алебардами, звонко чеканя шаг, выходили из ворот. Но и бравые военные церемонии, несмотря на блеск стали и бой барабанов, заканчивались тихо и мирно. После важные советники с надутыми щеками докладывали принцессе о чем-то умном, и жизнь снова возвращалась в свое русло.

И никто - ни принцесса, ни храбрый рыцарь, ни умные советники маленького уютного мира не замечали, как с западной границы, там, куда лучи солнца переставали падать раньше всего, потихоньку стало тянуть холодом. А в тенях, вечерами, когда все укладывались спать, начиналась странная возня. Где-то "изнутри". Где-то далеко. И оно приближалось - шажочек за шажочком. И каждую ночь западная граница королевства теряла маленький клочок, поглощенный и задавленный тенью...

А однажды...

В маленьком уютном мирке солнце просто не загорелось. На черном небе по-прежнему продолжали слабо тлеть нарисованные звезды, но они давали совсем мало света, и то, что было хорошо для редких и одиноких романтиков, было плохо для большинства подданных.

Повеяло холодом, налетел внезапный ветер: словно где-то открыли гигантскую дверь в зиму.

Стражники на башнях сыграли тревогу, ворота закрылись, войска принцессы, бывшие в этот момент на учениях, - выстроились в боевые порядки.

Огромных размеров создание словно вихрь пронеслось по маленькому уютному мирку. Оно разбросало войска, опрокинуло шатры, свернуло маленькие крестьянские лачуги и обрушило ратушу.

Потом, смешно покачиваясь на непослушных кривых лапах, заливаясь радостным визгом, оно кинулось к замку принцессы.

К счастью, добежать ему не удалось, внимание переключилось на старого мудрого дракона, жившего в пещере неподалеку от замка...

Рыцарь в золоченом камзоле, забившись в караулку, с ужасом наблюдал, как страшный пришелец из Большого мира треплет и жует хвост древнего ящера.

Янтарный взгляд дракона блеснул последний раз, раздался треск.

Рыча и радостно повизгивая, волоча в пасти безмолвную жертву, пришелец кинулся прочь. Словно услышав чей-то зов.

Потом дверь в зиму закрылась. А над маленьким уютным миром воцарилась тишина.

Войска собрались в боевые порядки и двинулись назад в замок.

Рыцарь в золоченом камзоле наконец выбрался из караульной будки. Ему было стыдно, ведь он жутко испугался. Он боялся посмотреть на принцессу. Он знал - она видела его страх. А еще, он более не ощущал сквозь цветные витражи улыбку в уголках губ.

Принцессе тоже было страшно. Очень.

Целую ночь она бродила по донжону и размышляла о случившемся. Молчали мудрые советники. Молчали простолюдины и знать, ремесленники и купцы. Хранили мнимое безразличие фрейлины с фарфоровыми лицами, и лишь изредка позвякивал бубенец в треухе мрачного шута.

Под черным небом с нарисованными бледными звездами царило уныние.

А день все не наступал и не наступал. Словно сдался заранее, почуяв холод ночной стужи.

Рыцарь по-прежнему стоял на посту, окончательно оставив все наивные мечты.

Он желал лишь об одном: когда появится страшный монстр, заслонить грудью принцессу. Но шло время, воспоминание о жутком звере приобретало новые краски, а тень с западной стороны росла все больше и больше.

И вот однажды, когда солнце еще не взошло, просто потому, что его совсем-совсем не было, все жители маленького уютного мира услышали тихое мерзкое шуршание. Оно шло от западной границы, где правили бал самые темные тени.

А потом исчезла ведьма.

Ведьма не была злой сварливой и уродливой, вовсе нет. Просто в маленьком уютном мирке, как и в любом другом, должна была быть своя колдунья.

Жители вздохнули с облегчением, ведь ее недолюбливали и старались держаться от нее подальше.

Но так как нарисованные звезды давали очень мало света, никто не заметил, как тень с западной границы сделал огромный шаг по направлению к замку.

Через какое-то время исчез мельник. Потом - братья пивовары и разъездной цирк.

Шуршание сменялось шипением. Шипение - паникой. И еще - нежеланием хоть что-то делать.

А Рыцарь сидящий в караульной будке, окончательно перестал чувствовать принцессу. Иногда ему страстно хотелось закинуть веревку с крюком на зуб крепостной стены, вскарабкаться наверх и просто сказать "Не бойся". Но он не мог изменить присяге и покинуть пост. А еще, как истинный рыцарь, он не мог нарушить правил этикета. Ведь рыцари не ходят к принцессам в гости просто так.

Вскоре исчез целый кавалерийский полк. Судачили, что они дезертировали в другой уютный мирок, но принцесса знала, что это вовсе не так.

А еще, теперь она слышала мерзкий шепот совсем-совсем близко. И с каждым часом шепот раздавался все ближе и ближе. Подданных же становилось все меньше и меньше.

В королевстве окончательно сгустились сумерки и начал царствовать страх.

Наконец темень окутала весь маленький уютный мир, который перестал быть уютным, а стал и вправду очень и очень маленьким. Он сжался до размеров замка. Лишь на крепостных стенах горели редкие фонари, да расхаживали на дрожащих ногах стражники со смоляными факелами.

А однажды, когда принцесса наконец решилась спуститься вниз, к парадному входу, и сказать несколько ласковых и ободрительных слов тем немногим, кто еще остался...

Шипение раздалось совсем близко. Потом оно сменилось хихиканьем. А еще в нем были нотки торжества.

Повеяло тленом и страхом, и перед воротами замка вырос огромный черный силуэт.

Факелы стражников не давали нужного света. Зато красными отблесками, будто два злых маяка в ночи, полыхали глаза ночного пришельца.

Принцесса робко сделала шаг назад.

Крыса, а это была именно она, хихикнув, неторопливо подошла ближе.

Рыцарь вышел из караульной будки.

Он пересилил дрожь в ногах, подумал: "Как хорошо, что шляпа закрывает лицо и принцесса не видит паники в моих глазах", и выхватил из ножен шпагу.

Отблеск красных глаз упал на роскошный камзол защитника.

Но тот, стоя на дрожащих ногах, заслонял грудью вход в донжон. Ведь там была принцесса, которую он клялся защищать.

- Отойди, рыцарь, - прошипела крыса.

- Нет, - ответил он, постаравшись придать голосу большую твердость.

- Отойди и ты останешься жив. Какое-то время, - хихикнула крыса. Ей было явно забавно наблюдать за испуганным защитником замка. Последним защитником. Ведь все остальные стражники давным-давно разбежались.

Свет красных крысиных глаз, да искры от забытого кем-то впопыхах умирающего факела - вот и все скудное освещение, остававшееся в крохотном уютном мирке, блеснули на клинке рыцаря тусклым зайчиком. Блеснули и исчезли в темноте.

- Нет, - тихо сказал Рыцарь.

- Нет? - удивилась она, обдавая последнего защитника запахом гнили и страха.

А потом крыса прыгнула.

Рыцарь чувствовал, что Принцесса наблюдает за ним. Отчаяние и безысходность, и безо всякой надежды.

Шпага вонзилась в густой крысиный мех.

В нем же и завязла.

А потом по всему королевству повеяло холодом.

Будто вновь открыли дверь в зиму.

Раздался шум, будто несся к замку кто-то на непослушных лапах, скребя когтями по твердому полу.

Пасть с желтыми острыми клыками распахнулась над героем.

Тот зажмурился и ударил шпагой еще раз.

Страшная пасть сомкнулась на нем. Вязкая ядовитая слюна потекла по роскошному золоченому камзолу.

Раздался хруст.

И писк.

А Рыцарь с удивлением почувствовал, как падает вниз, на жесткий камень.

Потом хрустнуло еще раз.

Огромный пес из Большого мира теребил задушенную крысу в своей пасти.

А принцесса...

А Рыцарь и принцесса уже держали друг друга в объятьях.

И когда огромный пес из Большого мира волок мертвую крысу, наконец вспыхнуло солнце.

Из западного угла, где было холодно и страшно, из крысиной норы стали появляться все ранее пропавшие жители королевства.

И дракон с измочаленным хвостом, и шут, и мельник, и плюшевые медведи, и советники, и целый кавалерийский полк...

Барабанщики выбивали победную дробь, полковые трубачи раздували щеки и звенели медью.

А Рыцарь же обнимал принцессу, напрочь забыв об этикете. Но никто его за это не укорял. И принцесса не спешила выскользнуть и убежать на вершину донжона. Зачем?

Она поглаживала измочаленный камзол рыцаря, пытаясь стереть батистовым платочком следы боя.

Но позолота от крысиного дыхания потускнела, а местами и вовсе осыпалась с переставшего быть роскошным камзола.

А если золото потускнело - значит это совсем не золото.

Но принцессе это было уже не важно. Ведь любят не за камзол, расшитый драгоценностями, и острую шпагу.

Любят просто так.

А солнце - оно ведь всегда взойдет. Рано или поздно.