Она умела петь. Действительно умела. Но покорила не этим. Помнится, мы вместе, на крепостной стене полуразрушенного замка встречали нежный розовый закат.
- Эх, вот бы жить в таком...
Я лишь кивал головой как китайский болванчик.
Потом провожал ее по пустому городку, каблучки так мило цокали по асфальту...
Помню полусладкое красное, которое раньше терпеть не мог, и чахлый букет подсохших подснежников в унылой кафешке. Раздолбанная гитара бомжа-музыканта: так себе городишко - здесь умели экономить. Бывает - обстановка не ахти, в карманах бренчит последняя мелочь, и ты вроде давно не студент - а все равно тебе хорошо. Тепло и уютно. Она мурлычет, играет голосом: скорее кантри, но не то дешевое разухабистое из сельских кабаков, а скорее аранжировки под джаз или блюз. Не силен, каюсь, но душа все время взлетала и замирала. Не только голос, нет. Точеная фигурка, черная волна душистых волос, ледяные синие глазища, что проникали в самую суть и резали не хуже отточенной стали.
Предложение я сделал не сразу. Недели через три, и это было чертовски трудно, я вам скажу.
Нет, дело не в ней.
Во мне.
Весь мир словно ополчился.
Через час после расставания- ко мне вдруг клеится заезжая кинозвезда.
На следующий день - внезапно приехавшая первая любовь.
Затем - аж две милых студентки...
Спасали лишь встречи с ней.
А синева ее глаз выжигала дотла и я не мог ей лгать.
Боялся потерять.
Даже когда увидел подвал.
Однажды, когда было невмоготу, забрел к ней, подвал был открыт...
Было сложно, но я выдержал все.
- Я тебя проверяла, милый, - улыбается она.
Змеи в волосах превращаются в ласковый душистый шелк.
Полный подвал статуй. Все с улыбками на лицах, им явно было хорошо. Ну, даже в тот самый момент, когда она их обращала в камень. Испытание, знаете ли.
У меня тоже есть маленький секрет.
После того как она допоет свадебную песенку, я открою дверь.
В лето. Где отлично отреставрированный замок, вечный розовый закат, для нас двоих, без начала и конца.