Вы бывали в букмекерской конторе? Знаете, что игорный бизнес меняется вместе с развитием техники и IT индустрии? Можно точно сказать: букмекерские конторы в 2009 году были иными, чем сейчас, хотя разница почти не видна. Могла бы эта жуткая история, о которой речь впереди, произойти в наши дни? Готова поставить всю свою зарплату директора букмекерской фирмы, что да. Криминальный ум умеет найти лазейку там, где перетекают деньги.
Пролог
В квартире было тихо и тускло.
"Умерла"? - испугался гость и негромко, с расстановкой произнес:
От сердца отлегло, и гость, по-хозяйски щелкнув кнопкой переключателя, с опозданием спросил:
- Я свет включу? Зачем в темноте сидеть...
В углах вспорхнули и растворились тени.
Он машинально бросил ключи на низкий столик, стоящий рядом с постелью больной.
Измученная болезнью женщина вздрогнула и перевела взгляд с брякнувших ключей на вошедшего человека.
- Что-то не так? - спросил он, в его голосе появилось напряжение.
"Брелок! - вспыхнула испуганная мысль в голове гостя. - Догадалась? Нет. Брелков в продаже - море".
- Спина болит... - пожаловалась женщина.
А ведь она мечтала о таком статном и сильном муже для своей дочки. И внуки были бы красивые и здоровые. Женщина заставила себя приподняться, вопреки боли.
- Хорошо, что пришел, - надтреснуто сказала она. - Я тебя угощу кое-чем вкусненьким. У меня пирог есть... и суши. Ваша начальница принесла... Сейчас положу... Это модная нынче пища, но мне не по вкусу. Так что ты все ешь...
Юноша с удивлением смотрел, как еще вчера неподвижно лежащая женщина приподнялась с подушек и открыла стоящий рядом с кроватью холодильник. Она достала коробку с роллами, бутылочку с соусом и сама обильно полила им японское кушанье.
- Да зачем вы? - растерялся гость. - Я сам...
- Я что-то сделала не то? Не знаю, как правильно с этими суши... Говорят, это страшно дорого. И соус...
- Я в курсе, - кивнул юноша.
- Там кто-то пришел, посмотри.
- Не слышал, - недоуменно проговорил юноша, но послушно вышел из комнаты.
За дверью никого не было. Ей показалось. Странно. Или галлюцинации - симптом приближения конца? Юноша вернулся, предвкушая деликатесный обед. Надрывая бумагу, в которую были упакованы палочки, он довольным голосом рассуждал:
- Вы хорошо выглядите. Выздоравливаете. Вон уже садитесь. Скоро встанете...
- Нет, - жадно глядя, как он ухватывает палочками ролл, возразила женщина, - я умираю. Придет нотариус - я тебе отпишу квартиру.
- Но вы хотели составить завещание в пользу того, кто найдет убийцу, - растерялся молодой человек.
- Так ты и нашел его. Этого - как его?..
- Его вина еще не доказана...
- Докажут.
Первый ролл показался излишне горьким. А потом все было вкусным, или он, что называется, распробовал.
- А теперь чай с пирогом, - удовлетворенно проговорила женщина.
Ее лицо смягчилось, а взгляд стал жалостливым. Так смотрят на безнадежно больных.
- Вы-то почему не едите? - вновь обеспокоился юноша.
- Нет аппетита. Умираю, - шепнула женщина и хрипло проговорила: - И ты умрешь. Все...
"Тетка чокнулась, - решил молодой человек. - Пора уходить".
- А нотариус, правда, придет? - осторожно спросил он.
- Придет. Не знаю, доживу ли, - спокойно сказала женщина.
- Что вы! Еще бегать будете. После сорока жизнь, как говорится, начинается. Еще замуж выйдете! - в нем заговорило доброе чувство благодарности к этой больной женщине, которая захотела подарить ему квартиру.
Его обеспокоил металлический вкус, появившийся во рту, и легкое жжение, которое отозвалось в желудке. Не спрашивая, как хозяин, он налил себе еще чаю. Выпив горячую жидкость, поймал на себе изучающий и одновременно соболезнующий взгляд женщины, и неуютное чувство тревоги охватило его. Тошнота высоко подкатила к горлу, а рот наполнился слюной. Он побежал в туалет, где его вырвало. Вытерев рот тыльной стороной руки, резко согнулся от залившей живот боли.
Молодой человек с трудом вернулся в комнату.
- Живот болит, - пожаловался он. - "Скорую" надо вызвать...
Он протянул руку к телефону, стоящему на столике возле кровати, но больная, не скрываясь, явно намеренно толкнула аппарат рукой, и тот полетел на пол вместе с брошенными юношей ключами.
- Это вы... что-то сделали? меня отравили? - заискивающе, еще не веря, спросил юноша и, прочтя в глазах больной сочувствие и любопытство, с хриплой злостью заговорил: - Ты что сделала? Говори, старая уродина! Я задушу тебя...
Борясь с болью, он замкнул широкие ладони вокруг бледно-серой шеи, с ненавистью глядя в замученные глаза жертвы. Женщина не сопротивлялась. Ее щеки окрасились и даже округлились, глаза стали выкатываться, а губы прохрипели:
- Ты, это ты... совершил.
Его опять скрутило, и юноша повалился на пол, увлекая за собой умирающую.
"А ведь она не виновата, - заметались мысли в пульсирующем сознании. - Ведь это Ольга принесла отравленное суши... И хотела убить не меня, а эту тетку. Только зачем? Смысла-то никакого..."
Превозмогая себя, он выбрался из-под мертвого тела, давяще тяжелого, несмотря на худобу. Хотелось лежать, но он пополз к стене и с трудом поднялся. Так, по стенке, дошел до кухни, открыл кран дрожащими от накрывшей слабости руками. Взял со стола кружку, машинально подумав, что надо бы порядок навести на столе.
Гость глотал и глотал, ненавидя вливаемую внутрь воду. Держась за стену, добрался до ванной. Над пожелтевшей эмалью с отвращением засунул дрожащие пальцы в рот. Его выполоскало. Повернув кран, стал ртом хватать струю. После очередной порции рвоты юноша не удержался на ногах и упал на пол, инстинктивно сумев сгруппироваться. Боком он ударился о порожек ванной комнаты, половина тела оказалась в прихожей. Главным стало отлежаться. Подсунув под голову руки, он закрыл глаза.
Глава 1
Открытие букмекерской конторы
"Может отстричь эти лохмы? - раздумывала тридцативосьмилетняя Ольга Николаевна Балакина, перед зеркалом закручивая светлые локоны круглой щеткой. - Сразу жизнь станет легче: меньше возни с прической, и мужчины в конторе будут делом заниматься - ставки ставить, а не директора разглядывать. Хорошо бы сделать волосы ежиком, и расческа не нужна. Пальцами провела - и порядок". Зеленоватые глаза придирчиво разглядывали отражение.
Ольга Николаевна была директором городского филиала букмекерской компании "Счастливое пари". В этот день, первого мая две тысячи девятого года, она открывала свой третий пункт приема ставок. И собиралась приехать на новую точку до открытия - в двенадцать часов.
Ноги в капроновых колготках вынесли Ольгу Николаевну через светлую, почти пустую комнату на высокий балкон. Прохладный ветер с лету обнял женщину. Внизу далеко простирался городской парк, который криво разрезала, как опасное лезвие, река. Среди темных сосен светлыми пятнами выделялись нежно зеленеющие березы. Над весенней землей, точно слезы, высоко сияло небо.
Отличный день! Надо надеть новое пальто с набивным орнаментом, оно легкое, как раз под такую погоду.
Ольга Николаевна стильно одевалась, но не для себя - для работы. Сказывалась и привычка выглядеть безукоризненно. Самой ей собственный вид был безразличен уже три года.
***
Первого мая в одиннадцать часов утра Миша Мохов, молодой человек двадцати четырех лет, вышел на балкон второго этажа. И для случайного свидетеля картина этого уголка мира сразу потеряла гармонию и надежность: слишком велика была фигура юноши на фоне типовой пятиэтажки. Ему бы плечом подпереть плиты дома, а он, казалось, наоборот мог его обрушить.
По выцветающему небу слепящей черепахой ползло солнце, созерцающее, как юноша делает незатейливую зарядку. Вот Миша наклонился, словно упал, над боковыми перилами. Темный взгляд выхватил из привычной картины стоящий у гаражей "уазик". Уцепившись за балконное ограждение, юноша перекинул наружу одну за другой ноги и по-обезьяньи ловко нырнул вниз. Крепкие руки перехватили металлические прутья решетки нижнего этажа, и ноги легко не спрыгнули - шагнули - на асфальт.
Около "уазика" стоял сосед, любовно натирающий зеленые бока машины полиролью.
- Привет, старик! - обратился к нему Миша.
- Здорово, - пробурчал сосед, поднимая глаза на юношу. - Ты прям реальный Кинг-Конг. Или индеец. Винету - вождь команчей. И как не боишься так сигать с балкона? Хотя с твоим ростом руку поднял и до второго этажа достал...
Странная внешность у этого Миши: глаза узкие, темные, скулы тоже, как у азиатов-монголов, широкие, нос, как у европейцев, прямой и совсем не широкий. А рост прямо грандиозный - больше двух метров!
Юноша беспечно отозвался:
- Ты прав, старик, это лишь второй этаж. Чего тут бояться? Во Франции есть Человек-паук, лазит на небоскребы. Без страховки, прикинь! Вот высший пилотаж.
- Дебилов хватает! - равнодушно прокомментировал такое чудо мужчина. - И откуда у тебя это слово "старик"?
- От фазера... От отца то есть.
- А "фазер"? Из школы? Фазер, мазер, систер, бразер...
- Ну, да. На машину не нашел покупателя? - деловито осведомился Миша.
- Некогда искать. А сейчас горит, деньги во как нужны, - и он постучал себя по шее ребром ладони. - Вот-вот приставы нагрянут. Ты обещал поспрашивать знакомых - никто не заинтересовался?
- Пока под вопросом, - уклончиво произнес Миша.
- Под вопросом, - передразнил сосед. - Скажи, что в воскресенье я погоню ее на рынок. Машина отличная, сам знаешь. А проходимость какая! Это не модные жестянки: на бордюр наехал - и беги, меняй бампер. "Уазик" - самая проходимая машина, лучше, чем "крузер"! Кабы не срочно долг отдавать, сроду бы не стал продавать за копейки. Сто тысяч за такого красавца! Сейчас, знаешь, что делают? Мне пацаны знакомые рассказывали - да ты их знаешь Толстого с Сутягиным, они запчастями приторговывают... - Они берут барахловую машину, утиль, фактически, подчистят, подшаманят, придадут товарный вид и начинают искать покупателя.
- За дорого?
- За нормально, если по виду. Но покупатель мнется, сомневается, ему предлагают: "Бери, пользуйся месяц, понравится, оставишь у себя, нет - деньги вернем, тачку заберем. Кто так откажется взять машину, тем более, если цена приятная? Покупатель садится за руль, выезжает из сервиса, и хрясть! - в него въезжает неизвестно откуда взявшийся дебил. Покупателю приходится брать машину себе, и очень быстро до него доходит, что купил металлолом. Во, что делают! - в голосе соседа послышалось назидание, смешанное с удивлением. - А у меня, ты знаешь, добрая лошадка, рабочая...
- Ну да, - согласился Миша. - И большая. То есть высокая.
- Ага, - кивнул сосед, понимающе окинув глазами длинную фигуру Миши, и вернулся к своей теме: - Знакомую тачку надо брать! Что б хозяин был знаком, что б было, с кого спросить.
- А в рассрочку можешь продать?
- Нет... - покачал головой сосед. - Если только девяносто сразу, десять через месяц, - он с интересом взглянул на Мишу. - Хорошо, если для тебя, то восемьдесят сразу, и по десятке в месяц в течение двух... Но это только для тебя. И так за копейки продаю.
- Ладно, мне на работу, - Миша легко провел ладонью по зеленому капоту, - Пойду поем. Потом обговорим.
- Когда потом? Говорю, послезавтра на рынок, - раздраженно сказал сосед.
- У меня вроде есть покупатель, да я сам могу кредит взять, - Миша уцепился за перила нижнего балкона и легко поднялся на второй этаж.
- Кредит, - проворчал сосед. - Работает в букмекерской конторе кассиром, на "мерседесе" должен ездить, а он мой "уазик" не может купить! Время обеденное, а он только собирается на работу. Работничек!
***
Наскоро поев, Миша, отправился на работу, торопливо меряя длинными ногами выметенные дворниками тротуары. Он вообще предпочитал ходить пешком. Лучше зависеть от себя и своих ног, чем маяться на остановке, а потом, скрючившись вопросительным знаком, ехать в тесноте. Идеальный путь - это полчаса ходьбы, хорошая разминка для тела и дыхания.
Директриса Ольга Николаевна, которую Миша про себя называл просто Ольгой, а то и Олей, сказала ему, что переводит его в новый пункт - к вокзалу. И Миша вышел из дома раньше, чтобы прохронометрировать время, которое каждый раз будет уходить на дорогу, на открытие конторы, запуск программы - на все, чтобы быть готовым к приему клиентов.
Вывеску было видно издалека: черно-белый мяч на желтом поле над стеклянным, выступающим на тротуар входом. Миша окинул взглядом стеклобетонное четырехэтажное здание. Умеют же строить иногда. Каждый этаж высотой метра четыре с половиной. Красота! Какой урод придумал низкие потолки? На уровне второго этажа Миша заметил камеру, нацеленную на прилегающую к зданию автостоянку. Пошарившись в карманах, юноша достал новенькие ключи.
Стекла, которыми был облицован вход, отразили Мишу: широкие плечи, открытый лоб, прямые, как у индейца волосы, забранные в хвост под резинку. Вход был стандартного размера, и Миша, открывая дверь, привычно наклонил голову, чтобы не удариться о притолоку лбом. Он оказался в стеклянном кармане, откуда прекрасно просматривались стоянка, дорога, стена с камерой, трансформаторная будка, мусорные контейнеры.
Следующая дверь - железная, словно впаянная в бетонную стену. Настоящий бункер, откуда ничего не услышишь.
Распахнув вторую дверь, Миша вошел в помещение без окон, нашарил выключатель, и квадратные светильники под высоким потолком засветились. Небольшой коридор вел в игровой зал, где к стене, напротив кассы, прижались четыре громоздких телевизора, перед ними рядами выстроились стулья с откидными спинками. На примыкающей стене висели мониторы для демонстрации текущих спортивных событий, точнее: для текущих котировок, даваемых на эти соревнования.
Пахло свежим ремонтом, в левом, не видном от входа, углу лежала горка строительного мусора, на которой высилась кривая башня из больших упаковочных коробок, сложенных как детские кубики.
Стукнула входная дверь, и появился частый клиент букмекерских контор Костя Осокин, сверстник Миши. У Кости всегда были наличные, он особенно светло улыбался, ездил на новом автомобиле "форд", и иногда его сопровождала девушка с дурацким именем Тинатин. Она была красивее, чем модели в модных журналах.
- Здорово, Мишаня! - обратился Осокин к кассиру. - Работаете или еще не открылись?
- Привет, старик! - кивнул Миша. - Сегодня первый день. До начала смены еще двадцать минут, но ставку приму. Пять сек... У нас все для клиентов.
Скользнул в кассовое помещение, щелкнул кнопками. И забормотали телевизоры, забегали строчки на мониторах. В кассе на компьютере загрузилась букмекерская программа, и на мониторе кассира появилась таблица со спортивными соревнованиями.
- Говори, - сказал Миша клиенту, наклонившемуся к окошечку.
Назвав матч, Костя спросил:
- Какой коэффициент на счет "четыре-один"?
Найдя в таблице нужный матч, Миша кликнул на ячейку с цифрами счета. На экране появилась электронная карточка, где, помимо матча и счета, было указано время игры, время ставки, номер ставки. Оставалось указать сумму ставки.
Ольга Николаевна совершенно забыла, что из-за праздничного дня улицы будут перекрыты. На остановке "Привокзальная площадь" она оказалась не в двенадцать, а в час дня. Налетевший ветер раздул локоны, и она спрятала глаза от поднявшейся пыли за темными очками.
Город заливала весна. Суетливый вокзал повеселел от плывущих запахов юной листвы и лопающихся бутонов диких яблонь, окружающих площадь.
Мир в глазах Ольги, немало лет поработавшей журналистом, был полон символов и смыслов. Стеклянная пирамида торгового здания, возвышающаяся справа от площади, казалась олицетворением суетности жизни. Люди шли сюда потоком за дешевыми продуктами, недорогой модной одеждой или заходили в кассы автовокзала, размещенные на первом этаже. Ночью эта подсвеченная голубыми огнями пирамида взирала на церковь с золоченым яблоком купола, как хрустальная мечта.
Слева от площади тянулось серое здание, опоясанное широкими лентами окон. В конце перестройки, когда пошла с молотка страна, это производственное здание было перестроено и названо "Торговый комплекс "Локомотив". Фасад запестрел вывесками. На этажах разместились бутики модной одежды, стала наведываться богатая публика. Помимо центрального входа с граненой лестницей, было несколько боковых, отделанных зеркальным стеклом. Одни смотрели на шумную площадь, другие - на тихую автостоянку. Несколько дней назад над средним боковым входом появилась вывеска, наклеенная на широкое стекло: на желтом фоне большой мяч и надпись "Счастливое пари".
Мимо магазинов и площади шумно катилась переполненная машинами дорога.
Ольга Николаевна зацепилась глазами за яркую вывеску и улыбнулась. Она верно рассчитала размеры: картинка отлично видна даже с противоположной стороны дороги.
Первый пункт приема ставок Ольга Николаевна открыла в центре города у площади Федерации, вторую - в рабочем районе. Новое место директор считала самым удачным. Сюда легко добраться из любого района города. Здание нежилое, что соответствует закону о букмекерской деятельности. Есть отдельный вход, причем не на виду, а сбоку, со стороны стоянки. Клиенты могут выйти на воздух, поговорить, покурить, не ловя на себе взгляды прохожих. Ольге Николаевне понравился этот эффект: с одной стороны здания сутолока, а с другой - тишина. Подъехала машина - вышел человек, подъехала другая.
Идя от остановки, Балакина с удовольствием заметила выходящего из зеркальных дверей букмекерской конторы светловолосого парня. Она была почти уверена, что это Костя Осокин, один из постоянных клиентов их конторы. Юноша повернул к серебристому автомобилю. Машина мигнула и выехала со стоянки.
Первый день работы, и уже есть посетители. Ольга Николаевна удовлетворенно улыбнулась. Часы на руке показали один час десять минут. Первый час работы.
У входа в контору растянулся черный пес, уткнувший в лапы симпатичную морду со смышлеными глазами.
- Привет! - обратилась Ольга к собаке.
Пес, словно раздумывая, как относиться к этой женщине, нерешительно вильнул хвостом.
- Бомж, - услышала женщина мужской бас и обернулась.
К ней подошел широкий мужчина в черной униформе, на груди которого была приколота гладкая, как стекло, карточка с надписью: "ТК "Локомотив", начальник охраны, Иван Степанович Архипов".
Пес вскочил на лапы и радостно запрыгал вокруг мужчины, виляя хвостом, а Ольга Николаевна с недоумением стала осматриваться.
- Не ищите никого, - по-доброму щуря глаза, сказал мужчина. - Бомж - это не человек, это кличка. Мы этого пса так зовем. Тут полно бездомных собак, рядом ведь вокзал. Точнее два, - он раздвинул средний и указательный пальцы, - жэдэ-вокзал и автовокзал.
- Здравствуйте, Иван Степанович! - улыбнулась женщина, вспомнив, что он заходил к ним в помещение во время ремонта.
- Здравствуйте-здравствуйте...
Присев на корточки, он стал по-хозяйски ласково трепать собаку по голове, приговаривая:
- Добрый пес, умница...
- А вы не боитесь, что он больной? - поинтересовалась Ольга, с завистью глядя, как крутится Бомж вокруг мужчины, пытаясь лизнуть его в лицо.
- Какой он больной? Шерсть - блестящая, нос - мокрый. Здоровый пес... Жалею, что не стал ветеринаром, а пошел в военные. Я в прошлом военный врач, а на пенсии стал охранником.
- Неужели вы пенсионер? - искренне удивилась женщина.
- Слышали, небось, песню "Кавалергарда век не долог"? Не погиб, так на пенсию... - в голосе Архипова явно прозвучала грусть.
"Ну, вот, начинается разработка старого сюжета: мужские жалобы в надежде на женское сочувствие. Как у Шекспира: она меня за муки полюбила, а я ее за состраданье..." - разочарованно подумала Ольга Николаевна и решительно вернула разговор на нейтральную тему:
- А что ест этот симпатяга?
- Что придется! Я косточки приношу. Да, Бомж? Но он меня не за это любит. Да, хороший мой? У собак душа большая, хоть сами они по людским меркам невелики, - Иван Степанович поднялся с корточек и вежливо поинтересовался: - Как работается?
- Сегодня первый день! Да еще праздничный. Но клиент уже был, только что уехал.
- Как говорится, лиха беда - начало! - ободряюще улыбнулся главный охранник. - Надо месяца три, чтобы дело заработало.
- Ну вот! Вы все сами знаете, Иван Степанович.
- Степаныч. Меня все зовут Степанычем... Что ж вы от живой охраны отказались? Будете принимать большие деньги, людям известно, что в букмекерской конторе прибыль не малая.
- Люди ошибаются, - покачала головой Ольга. - Иногда не получается отбить даже аренду. Мы не только принимаем деньги, мы еще их выплачиваем. После новогодних праздников три месяца были в "минусе".
- А не выплачивать нельзя? - шутливо поинтересовался мужчина. - Вдруг человек выиграет миллион? Вы можете не платить?
- Обязаны платить, - улыбнулась Ольга. - Иначе придется закрываться. Я не знаю другого бизнеса, где бы так важна была репутация. Наши клиенты связаны между собой. Не заплатим одному - к нам не придут десять, а потом, по мере распространения слухов, перестанут ходить вообще. Большие деньги точно никто не поставит.
- А есть те, кто много ставит? Миллион, например? Кто-нибудь ставил миллион?
- Ставил, - кивнула Ольга, потухнув: она не любила эти разговоры. - Но мы не всегда принимаем.
- Как? - удивился Степаныч. - Для вас же главное - деньги взять.
Для нас главное - не проиграть. Мы тоже рискуем. Сколько надо заплатить с миллиона, если ставка сыграет? При маленьком коэффициенте в один и две десятых придется отдать клиенту миллион двести. А если коэффициент выше, два, например? А если по разным городам таких ставок несколько? Вот и подумаешь, принимать - не принимать. Можем и десять тысяч не принять, если матч сомнительный! - заметив явное разочарование на лице Степаныча, Ольга рассмеялась, - Вообще-то отказ в приеме ставки - случай почти исключительный. Несите свои миллионы - примем! И все выплатим до копейки, если не ошибетесь.
- Вот это задача - не ошибиться! Но вы-то сами точно знаете, на что надо ставить? - прищурился мужчина.
- Игроки говорят: знал бы прикуп, жил бы в Сочи... - отшутилась Ольга, укоряя себя за то, что разговорилась. - А так вы правы: охранник нам нужен, но пока обойдемся тревожной кнопкой. К нам случайные люди не заходят. Хотите посмотреть, как мы устроились?
- Нет-нет! Я к себе. Мы на четвертом этаже, заходите, если что. Счастливенько! Простите, если что...
- И вам всего хорошего!
Ольгу уже не удивляло, что даже здравомыслящие мужчины считали, что ей как директору букмекерской конторы известна какая-то секретная информация, что она, Ольга, располагает тайными знаниями, как старая графиня в "Пиковой даме". Ольга помнила, как один из игроков, заикающийся, в круглых очках, как-то отозвал ее в сторонку. Она подумала, что он хочет высказать претензии, но, наклонившись к ее уху, он прошептал, что готов делиться деньгами, если она будет подсказывать, на что лучше ставить.
***
Ольга вошла в контору. После улицы особенно чувствовалась витающая в воздухе химия красок, клея и пластика.
- Здравствуйте, Ольга Николаевна! - в окошечке кассы радостно улыбался кассир Миша Мохов.
Прошел почти год, как Ольга приняла его на работу. И была довольна: он разбирался в компьютерных программах, быстро работал на клавиатуре, и с таким здоровяком в конторе было безопасно.
- Доброго дня, Михаил! - в ответ улыбнулась Ольга. - Ну, как у нас тут?
- Лучше не бывает! - ответил Миша и, спохватившись, поспешно сказал: - Тьфу, тьфу, чтобы не сглазить!
- Не надо поддаваться влиянию суеверных клиентов! - пошутила, как пожурила, Ольга Николаевна и машинально, как всегда, спросила: - Люди были?
Оценивающе оглядывая зал для игроков, уткнулась глазами в левый угол, где на куче строительного мусора возвышались упаковочные коробки из-под телевизоров, и невольно воскликнула:
- Ой, как плохо! Послезавтра вывезем этот хлам.
- А почему послезавтра?
- Нужно вдоль стены сделать полку для игроков. Чтобы было, где писать. Завтра в четыре придет мастер, сделает. Потом разом все вывезем... Но как я хочу все сделать по-другому! - неожиданно заявила Ольга Николаевна.
- Это как?
Большие плоские телевизоры по стенам развесить...
- Так они ого-го - дорогущие!
- Пока дорогие, - заметила Ольга. - Хочу поставить мягкие диваны и столики, закупить штук десять персональных компьютеров для клиентов. Люди приходят к нам отдыхать, надо сделать все для отдыха. Маленький бар не помешал бы...
У Миши скептически изогнулись губы:
- По нашим правилам даже пиво не приветствуется.
Ольга махнула рукой и продолжила:
- И нужно больше спортивных трансляций. Хочу создать этакий маленький мир спорта. Волшебную шкатулку, где есть любая спортивная информация.
Миша усмехнулся:
- Этого и в Москве нет. Лет через десять может...
- Раньше. - возразила Ольга. - Подешевеет техника... думаю, года через три... именно так все и обустроим. Нам вот ремонт надо было довести до идеала, а потом открываться. Но строители так долго тянули!
- Ага, - кивнул Миша, - можно было принимать ставки: завершат работы в срок или нет.
Ольга улыбнулась. Права поговорка: с кем поведешься, от того и наберешься. Миша не только стал суеверным, но и житейские ситуации сводит к пари. Хотя нет, это просто профессиональная шутка, ирония над ежедневно мелькающей перед глазами обстановкой. И вообще, работа ни при чем. Миша - спортсмен и студент-заочник, а эти две категории общества чрезвычайно суеверны. Сколько ходит анекдотов про студентов с пятаками под пяткой и спортсменов, боящихся надеть носки не того цвета!
Ольга Николаевна вздохнула:
Какое пари? Нам надо было наверняка открываться первого мая, иначе пришлось бы платить арендодателю штраф, согласно договору аренды.
Открылась дверь, и вошел черноволосый парень.
- Здравствуйте, - с приветливой улыбкой обратился он к Ольге Николаевне, а затем перевел кофейные глаза на Мишу и сказал: - Привет, Михаил!
- Привет, Зураб, - кивнул небрежно Миша. - Легко нас нашел?
Смуглое лицо вошедшего было открытым и немного наивным. "Двадцать лет", - определила для себя Ольга Николаевна. Молодой человек был ей незнаком, хотя она знала почти всех клиентов.
- А что вас искать? Вон, какая вывеска! - он с интересом оглядывался. - Я быстренько поставлю на футбол и побегу. Линия-то пришла?
- Сейчас посмотрю, - ответил Миша и пошел в отделение кассы, продолжая беседу: - Ну и как, заработал ты сто пятьдесят тысяч?
- Нет, - мотнул головой Зураб. - Трудно у вас тут заработать. В смысле, в вашем городе. Пришел наниматься грузчиком, мне дали заполнить вот такую анкету, - юноша широко раздвинул руки, - Один из главных пунктов в анкете - высшее образование. Ну, зачем грузчику высшее образование? Ведь для грузчика главное, чтобы не был дохляком...
- Нет пока линии, - ответил из окошечка Миша. - Придется подождать минут двадцать. Посмотри телевизор. Давай, я тебе что-нибудь интересное поищу, пока нет прямых трансляций.
- Не надо, - качнул гордой головой Зураб. - Я пока похожу, погуляю.
Проследив за закрывшейся за юношей дверью, Ольга Николаевна спросила:
- Ему восемнадцать есть? Южане могут выглядеть старше своих лет.
- Зурабу двадцать. Я паспорт проверял, - ответил Миша. - Он заходил к нам на площади Федерации. Приехал сюда из Дагестана, чтобы заработать денег. Сто пятьдесят тысяч. Смешной... Разве грузчиком можно такие деньги заработать?
- Думаю, нет, - ответила Ольга Николаевна, удивляясь, как дагестанские родители отпустили своего сына за Урал на заработки.
Она бы своего ребенка ни за что отпустила. Если бы у нее был ребенок.
Глава 3
Прошлая жизнь Ольги Балакиной
Ольга стала директором букмекерской конторы за три года до описываемых событий. Тогда рассыпалась ее прежняя жизнь, и она разом потеряла мужа, работу и родной город. С мужем, любимым со студенческих лет Сергеем, она работала в одной газете: он был редактором, она - журналистом. Газета распространялась по всей области, и, де-факто, была трибуной областных властей, которые ее регулярно финансово подпитывали как "социально значимое издание".
Тот день, когда все сломалось, Ольга помнила до мелочей, хотя старалась не вспоминать. Она надела утром эффектное платье, которое привез за два дня до этого из парижской командировки ее обожаемый муж. Скроенное по косой, оно подчеркивало фигуру и имело глубокий травяной цвет, который так шел к ее глазам и светлым локонам. Ольга давно не получала такого удовольствия от разглядывания своего отражения в зеркале, как в тот день.
- Красавица моя! - воскликнул Сергей, целуя ее в висок холодноватыми губами, и Ольга вдохнула обволакивающий запах нового французского одеколона. - Ну, я жду?
В его голосе прозвучало нетерпение, и Ольга откликнулась:
- Я доберусь сама, езжай.
Ей еще надо было натянуть капроновые колготки, перекинуть косметику, документы и всякую мелочевку в сумку, подходящую к новому наряду.
Желания суетиться не было. Душу баюкало чудесное настроение, статья, над которой Ольга работала, уже четко выстроилась в голове, оставалось сесть за компьютер. Все складывалось удачно.
Со стороны Ольга выглядела купающейся в любви, уверенной в себе и своем будущем дамой. Ей завидовали. Влиятельный муж, престижная работа, шикарная квартира - у нее было все, чтобы сказать: "Жизнь удалась!" Только не было детей. Против рождения ребенка всегда восставал Сергей.
- Дорогая, - бархатисто тянул он, - у тебя же талант! Какой ребенок!? Кто будет писать для газеты?
- Есть другие...
Он перехватывал ее на перечислении имен сотрудников их газеты и говорил:
- Они все тебя не стоят. Газета держится на твоих статьях. Тебя цитируют, перечитывают. Какой ребенок?
- Можно нанять няню, - возражала Ольга. - Няня будет с ребенком, а я продолжу работать. Писать статьи можно и дома.
- О чем ты? Когда у женщины рождается ребенок, у нее в мозгах выпрямляются извилины, потому что все ее мысли о детеныше. А твои замечательные извилины нужны обществу. А мне, между прочим, нужна твоя красота, кнопочка моя, любимая... - его голос приобретал мурлыкающие нотки. - И это больно - рожать. Мне жалко тебя. Я не хочу, чтобы из-за моего эгоистичного желания продолжить род ты страдала.
Но в глазах окружающих, Ольга была женщиной без проблем.
А в тот день она даже до работы доехала без пробок.
Когда вышла из лифта на звонких шпильках, две молодые журналистки и секретарь Леночка, зло смеявшиеся в коридоре, резко замолчали. Это было не в первый раз, и Ольга понимала, что это означает одно: они обсуждали своего шефа, ее мужа. Это нормально: быть идеальным начальником невозможно, у подчиненных всегда найдется причина для недовольства. Ольга привычно кивнула на приветствия коллег, и, повернувшись спиной, расслышала шелест слов:
- А Ольга знает?
- У нее в голове одна работа...
- А вот и не скажите, - вмешался громкий шепот, - раньше жены и мужья узнавали это в последнюю очередь, а сейчас в первую.
- А почему в первую?
- А с ними советуются!
Ольге показалось, что волна от раздавшегося сзади дружного хохота мягкой лапой ударила ее в лопатки и зацепила сердце. Словно кровь из надрезанной вены, ушло солнечное настроение, в голову просочилась боль. Сглотнув таблетку и запив водой, Ольга отправилась в холл, который делил этаж на два крыла. В левой части располагалась редакция, а в правой - управление по делам печати. В холле было пыльно и неуютно, потому что это была "ничейная" территория, здесь стояло много ненужной мебели, которую собирались списать,
Ольга устроилась на кожаном потертом диване с высокой спинкой. Рядом высилась раскидистая пальма. На коленях удобно лежал ноутбук. В открытое напротив окно вместе с сырым, прохладным воздухом вторгался рваной песней шум большого города. Еще утром казавшаяся готовой статья не ладилась,
- Ну что, Сережа, как Париж? - услышала Ольга голос начальника областного управления по делам печати Чижова. - Каштаны цветут?
К открытому окну, не заметив сидящую на диване женщину, подошли Чижов и муж Ольги. Они встали лицом к окну.
Ольга замерла: надо бы поздороваться с Чижовым... Но не с его же спиной! А подслушивать-то как неприятно, особенно оказаться пойманной за таким занятием! Как же отсюда неслышно убраться?
- В Париже все цветет! - пророкотал, закуривая, довольный Сергей. - Даже женщины...
- Молодость, молодость, - по-отечески посетовал Чижов. - Меня вот здоровье подвело, а то бы и я туда улетел. Ну-ка признавайся, с Мариной перепихнулся?
- Не то слово! - в ответ хохотнул Сергей.
- А кто бы сомневался! - понимающе отозвался Чижов. - Хорошая телочка... И я тебе скажу, не под каждого ляжет. Разборчивая.
Сергей повернул голову на звук чьих-то шагов и встретился глазами с Ольгой. Холеная рука с сигаретой нелепо замерла около лица.
Среди журналистской братии ходили упорные разговоры, что шестидесятилетний Чижов - отъявленный бабник, всех своих сотрудников женского пола он перещупал, а со своим заместителем Мариной спал. Оказалось, что он еще и сводник.
У Ольги нервно дернулся угол рта, она встала и на внезапно одеревеневших ногах пошла прочь. Казалось, что даже город стих за окном. Умер.
Заявление на увольнение без отработки она оставила секретарю Леночке, которая удивленно захлопала искусственными ресницами и что-то жалостливо залепетала. В приемной плавал горьковатый запах одеколона, привезенного Сергеем из Парижа. Ольга подумала, что ей сейчас будут дружно сочувствовать, допускала даже, что некоторые искренно, но именно жалости она не могла перенести. Она ушла, не дождавшись конца рабочего дня.
Из редакции Ольга шла тяжелой походкой нездорового человека. От шпилек нестерпимо болели ноги, больше всего на свете ей хотелось скинуть туфли. Зато физическая боль перебивала муку от измены. Глаза зацепились за вывеску спортбара, работающего круглосуточно. Идти больше было некуда.
Не возвращаться же домой, чтобы выслушивать фальшивые слова и смотреть в лгущие глаза. Подруг у нее не осталось: так получилось, что после свадьбы она постепенно перестала поддерживать дружеские связи, ведь для этого требуется время, а все время забирал у нее Сергей. Он вошел в ее жизнь со своими привычками, друзьями, не оставив места для тех, кто был прежде дорог Ольге. Она вдруг осознала то, что прежде не имело для нее значения: этот мир, который когда-то захватил ее в свою орбиту, встанет на сторону Сергея, потому что она пришлая, а он свой. У жены и мужа оказались неизмеримо разные весовые категории. Ольга могла бы пойти к маме, но это было невозможно - ее расстроить. Ольга и не подозревала, насколько одинока.
В кафе почти все столики были заняты. На большом телеэкране транслировался теннисный матч. Сидящие с бокалами пива мужчины, наблюдая игру, периодически вскакивали и бежали в дверь, на которой была скромная табличка "Счастливое пари". Рядом с Ольгой уселись двое: худенький юноша, лет двадцати пяти, и крепкий сорокалетний мужчина. Мужчина взял кофе, а его друг большой бокал пива. Впрочем, слово "дружба" никак не подходило для этой пары: они были явно разными по статусу и достатку. Но они были на "ты" и беседовали на равных. Странная парочка. "Голубые"?
Мысли Ольги убегали к мужу, и она, как за соломинку, уцепилась за мужской разговор.
- Вот увидишь, Федерер пробьет "фору"! Заметь, последнее время он железно пробивает "фору", - твердил молодой.
- На "тотал" надо ставить, - наставительно произнес старший. - Будет точно "больше".
- Простите, раз уж мы за одним столиком... Объясните, что означает ваш сленг? "Фора", "тотал"? - обратилась она к мужчине постарше. - Это ведь что-то спортивное?
Журналистский опыт научил Ольгу легко начинать беседу с любыми людьми и не тушеваться.
Мужчины молча воззрились на нее.
- Спортивное, - подтвердил солидный мужчина. - "Тотал" - это количество забитых мячей. Или шайб. "Фора" - разница в мячах между соперниками. Это также терминология букмекеров.
- Так здесь букмекерская контора? - удивилась Ольга.
- Да, вот за теми дверями, - показал мужчина на двери с табличкой "Счастливое пари".