Доктора Сергея Арутюнова вела по жизни любовь к науке. Он знал, что и после смерти будет жить. Об этом даже написал завещание. Сотрудники выполнят его волю. Доктор старался правильно жить, и потому был уверен в будущем. Из вредных привычек он позволял себе лишь пристрастие к крепкому кофе. И смотрел на жизнь внимательно-едким взглядом больших, как сливы, глаз.
Понедельник был днем работы с посетителями. Последней в кабинет вошла девушка. Коротко стриженная, одетая в джинсы, джемпер в узкую полоску, она напоминала мальчика. Иллюзию сходства нарушали нежная пастельность лица и вышитый платочек, который она комкала тонкими пальцами с отполированными, подобно морским камешкам, ногтями.
- Здравствуйте... - потеряно проговорила она.
- День добрый, проходите, - кивнул Сергей.
Девушка опустилась в кресло по другую сторону дубового стола и сбивчиво заговорила:
- Я слышала о ваших опытах, доктор. Вы сумели воскресить Владимира Мономаха! А мой Саша погиб год назад. Воскресите Сашу! Я заплачу.
Сергей Арутюнов вскинул на посетительницу сливовые глаза. Она выглядела бы невзрачной, если бы не ломаемые страданием губы и не гримаска растерянной мольбы. Перехватив взгляд, девушка заторопилась словами:
- Нет, вы скажите, сколько надо - я найду! Сумму.
- Ваше имя, отчество? - спросил Сергей.
- Татьяна Петровна.
Доктор взглянул на высветившийся на экране список. Вот она, под последним номером - Истомина Т.П.
- Татьяна Петровна, мы сделаем это бесплатно, - голос Сергея звучал без эмоций от ставшего привычным терпения, - потому что каждое воскрешение делает Землю безопаснее. Я объясню вам принцип нашей работы. Помните библейское: "Вначале было слово"? Именно речь - основа всего. Известно ли вам, что ни одно слово, плохое ли хорошее, не пропадает? Все мысли и слова сохраняются в информационном поле Земли. Мы нашли доступ к этой информации и действительно можем воскресить человека. Но для этого нам нужна его точная фраза. Не приблизительная и не общая, типа "позвольте пройти", а совершенно его. Понимаете? По уникальной фразе мы найдем человека, как по почерку... как собаки находят по запаху. Потом мы соберем все его слова и мысли, и сложится душа, которая обрастет той плотью, что была перед кончиной. Затем его подлечим. И вот вам чудо. Отчего погиб ваш муж?
- Саша не муж. Мы не успели. Он разбился... Прыжки с парашютом.
- Парашюты давно безотказны, - возразил Сергей.
- Как видите, нет, - прошептала посетительница. - Вообще-то он упал в озеро.
- А чем он занимался, кроме того, что прыгал в озеро?
- Не в озеро. Он не специально. Он художник. Нетрадиционный.
- Что это значит? - удивился доктор.
- Его работа - светящиеся татуировки. Сейчас модно, знаете?
- Знаю, - кивнул Сергей.
Его раздражала эта мода: звезды во лбу, огненные полосы на щеках.
- Так это ваш жених - автор этого светящегося безобразия?
- Да, - тихо подтвердила девушка.
В голосе доктора Арутюнова она услышала недовольство и испугалась, что это может повлиять на его решение.
- Вот фотография Саши. Она нужна? - после растерянного молчания Татьяна положила на стол фото.
- Главное не это. Процитируйте его фразу, - попросил доктор.
- Саша говорил: "Я люблю тебя".
Сергей вежливо улыбнулся:
- Я думаю, даже такое чудовище, как Гитлер, кому-нибудь да сказал эти слова, например, Еве Браун. По этой фразе найдутся миллиарды и миллиарды живших людей. Как отыскать среди них вашего Сашу? Это же песчинка в барханах!
- Да, я понимаю, - послушно согласилась девушка и сразу же возразила: - Но Сашу можно клонировать!
- Можно, - согласился доктор. - Это было: клонировали человека и получали его животную копию, в которой даже близкие люди не могли узнать того, кто был им дорог. И это при абсолютном внешнем сходстве с исходником! Сейчас мы идем от души. Поэтому поищите у себя видеозаписи, письма. И нам нужно письменное заявление родственников о воскрешении, - он помолчал. - Я жду вас в следующий понедельник. Заодно принесете и эту фотографию, - он пальцем придвинул к ней фото, даже не взглянув на него. - Должен вас предупредить: успех не гарантирован. Скажу больше: он маловероятен.
- Почему? - нерешительно поинтересовалась Татьяна. - От чего зависит успех?
- А вот это загадка, - Сергей автоматически ткнул на сенсорную кнопку экрана, где напротив фамилии "Истомина" встала дата следующего визита, и пристально посмотрел в глаза Татьяны. - Факты таковы: среди тех, кого удалось воскресить, нет ни одного недостойного человека! Ни единого!
- Вы хотите сказать...
- Я хочу сказать, что все зависит от чистоты материала. Иначе сказать, от порядочности объекта, то есть воскрешаемого субъекта. От того самого, к чему призывал писатель: мысли, душа. Если человек сквернословил, предавал, изменял, лгал, совершал подлости, он не воскреснет. Мы не знаем, что или кто блокирует систему и препятствует возрождению непорядочных людей: Бог, Земля, или сбой происходит из-за негативной энергии воскрешаемого объекта, только ни одного подлеца воскресить не удалось.
- Саша не был подлым!
- Простите, это не о нем, - проговорил доктор смягчившимся тоном. - Но если ваш жених лгал, был любителем мата и... и прочее, не хочется повторяться, попытка будет безнадежной. Мат - это вообще чудовищный по своей разрушительной силе вирус. Он может инфицировать самые прекрасные мысли, и как червь, поганящий яблоко изнутри, выедает душу. Остается грязная труха, болезнь. Понимаете, столько злых мыслей и скверных слов накопилось в информационном поле Земли, что это давно грозит катастрофой. Планета перегревается, леса горят, животные гибнут, на нас обрушиваются штормы и цунами. Справедливо, что людям, загрязняющим планетарное информационное пространство, Земля или Бог отказывают в попытке возрождения.
- Но каждый человек в чем-то нехорош!
- Все зависит от степени. Как чистота воды, которая может иметь примеси, но быть питьевой. Так же здоровье души зависит от соотношения добра и зла. Мы воскресили Пушкина. Удалось воскресить Маркса, а вот Ленина - никак! Кстати, для тех, кто возродился, построен прекрасный город, в котором, например, у господина Грибоедова и его жены Нины Чавчавадзе есть дом с огромным садом, фонтанами, конюшней с чистокровными скакунами. Это справедливо.
- И кто еще живет в этом городе?
Сергей улыбнулся:
- Николай Васильевич Гоголь, Федор Михайлович Достоевский... я долго могу перечислять. Есть неизвестные люди: медсестры, учителя, почтальоны, дворники... Но все они - хорошие люди. У всех отличные дома, и никаких катаклизмов!
- Как здорово жить в таком месте!
- Да, Это лучше рая, - убежденно сказал Сергей.
В следующий понедельник перед кабинетом Сергея опять была очередь. Доктор никого не узнал из пришедших. Обычная история: когда люди осознают, что возвращение их любимых в живой мир реально, они, поразмыслив, решают, что не стоит менять порядок вещей. А может, боятся неудачи.
Первой в кабинет вошла стройная дама в цветистой юбке и изумрудного цвета майке. Она сняла темные очки, улыбнулась, и Сергей Арутюнов с удивлением узнал в ней Истомину Т. П.. Она была определенно старше, чем ему показалось вначале. Ее улыбка отражалась сиянием в темно-серых глазах, вокруг которых легли легкими штрихами морщинки, как изысканная оправа для драгоценных камней.
"Боже, да это не лицо, а прекрасный лик, - пораженно подумал он. - Она словно сошла с иконы. Странно, что я это не увидел сразу".
Татьяна, подойдя к столу, порывисто сказала:
- Доктор, он мне как-то сказал: "Ты отняла у меня весь мир, без тебя он мне стал неинтересен". Это слово в слово, понимаете? Я о Саше говорю...
- Что вы сказали? - Сергей взял какие-то бумаги и спрятал в них смятенный взгляд.
- Это точная фраза, - радостно произнесла Татьяна.
- Хорошо, - проговорил врач, так и не услышав ее слов.
Неужели ее так преобразила надежда, что художник возродится? Поразительная красавица!
- Ваш жених не пробовал написать ваш портрет?
- Н-нет... при чем здесь это, доктор?
- Это было его профессиональной ошибкой. Он видимо не был хорошим художником.
Губы Татьяны обиженно дрогнули.
- Простите! - виновато пробормотал Сергей, не понимая, как он смог себе позволить такой бестактный выпад, - Главное, чтобы ваш Саша был хорошим человеком,
Достав с полки прозрачный контейнер, Сергей положил в него принесенные Татьяной бумаги, диски, фото. Подписав крышку, поднял глаза на посетительницу. И сердце его вновь толкнулось восхищенно.
- Я жду вас в следующий понедельник. До свидания, - кивнул Сергей, с сожалением глядя, как Татьяна поднимается, поворачивается спиной и идет к двери, и яркая юбка обнимает ее ноги.
Она была уже в дверях, когда он спохватился:
- Татьяна Петровна, номер вашего телефона... Вдруг понадобится что-то уточнить... И домашний, пожалуйста.
Он не стал забивать цифры в электронную память ежедневника, а стремительно написал ручкой на листке бумаги.
День прошел, как в лихорадке. Сергей мыслями то и дело возвращался к Татьяне. К концу рабочего дня, он уже знал на память оба ее телефона.
После работы Сергей отправился пешком, чего давно не делал. Все было прекрасно: металлические стекла зданий, охапки цветов, опускающие любопытные головки из корзин, установленных на стилизованных под старину фонарях. Хорош был даже накрапывающий дождик, мерно нашептывающий невнятные стихи.
- Эй, красавчик, не промокни! - перед Сергеем остановилась нахально красивая девушка в перламутровой накидке с капюшоном, в которой дождь был не страшен. - Возьми мой зонтик, потом вернешь, только мой номерок забей в телефон.
- Спасибо! - улыбнулся Сергей. - Спасибо, что напомнили про зонт. Я сейчас куплю.
И он повернул к сияющему магазину. Его сбили с толку зеркальные витрины, гул голосов, стук каблучков, витающие запахи парфюмерии, легкая музыка. Сергей давно не был в магазинах, заказывая все необходимое по каталогам.
- Вам помочь? - откуда-то появилась тоненькая девушка-продавец с зеркально блестящими волосами и в строгой униформе.
- Мне нужен зонт.
- Разве в вашем телефоне не предусмотрена функция создания защитного поля? - с легким удивлением спросила девушка.
- Я хочу слышать дождь... как он стучит о зонт. Это красиво, - настроение Сергея не могли испортить ни неловкий вопрос, ни его глупая попытка объяснить свое желание.
- Простите, - смутилась продавец. - Нам иногда возвращают товар из-за того, что забыли о сходных функциях других вещей. У нас широкий ассортимент зонтов, - она подвела его к витрине. - Я думаю, вам подойдет этот, в мелкую клетку. Что-нибудь еще?
- Да, мне нужна одежда.
- Для работы, отдыха, для свидания?
- Для свидания.
- Сегодня поступила новая коллекция, просто изумительная. И еще я бы посоветовала купить одеколон из последней мужской серии... - голосок девушки мило журчал, и Сергей подумал, что она, возможно, тоже влюблена.
Рассчитываясь, он попросил доставить купленные вещи к нему домой. И проверил, сколько у него денег на карте. Оказалось достаточно, чтобы купить хороший дом для двоих. А ведь у него еще есть другой счет в банке.
Отойдя к окну, он набрал номер домашнего телефона Татьяны и с наслаждением слушал, как гудки разбиваются о тишину ее дома. Интересно, где стоит у нее телефонный аппарат? У Сергея было чувство, будто он коснулся воздуха ее квартиры. Надо позвонить еще. Ему хотелось услышать ее голос.
На следующий день Сергей заторопился в клинику, не выпив даже кофе.
Вчерашние контейнеры еще не ушли в работу. Сергей достал фотографию художника. Неприметный человек, глаза с прищуром и изогнутая левая бровь придают лицу легкую загадочность. Он что-то скрывал. Наверняка, изменял Татьяне. У Сергея неожиданно навернулись слезы.
Бросив фото в контейнер, он надписал на крышке: "В утилизацию", с неудобным чувством совершаемой подлости и с ощущением ошибки, которую еще чуть-чуть и не исправить. И жадно зацепился за мысль, что у этого художника все равно нет шансов на новую жизнь. И права тоже.
Пройдя по кабинету, Сергей, остановившись перед зеркалом, пригладил брюнетистые волосы. Купленная накануне одежда делала его мужественнее. Проведя ладонью по щеке, он уловил свежесть модного аромата.
- Доктор, вы звонили, просили прийти, - в дверях стояла Татьяна.
- Да, я хотел сообщить, что работа началась...
Он смотрел на нее и не мог насытиться. В ее глазах прятались солнечные зайчики, пальцы с ноготками-камешками легко постукивали по дубовому столу.
Сергей думал, что зря написал завещание. Он не попадет в восхитительный город-рай. У него был не равнозначный, с точки зрения рассудка, выбор: вторая жизнь или женщина. Он поступил безрассудно. Самое катастрофичное то, что эта женщина - чужая, но он сделает все, чтобы прожить свою единственную жизнь с нею. И эта мысль делала его счастливым.