Аннотация: Здесь публикуются проды. Буду стараться публиковать два раза в месяц: 5 и 20 числа.
***
2ноября 1827, Санкт-Петербург
Хотя за последнее время его отношения с Канкриным сторонний наблюдатель мог бы оценить как дружеские, в кабинете министра финансов Саша чувствовал себя немного напряжённо. Они сблизились, не в последнюю очередь благодаря тому, что отдавая должное профессиональным знаниям министра, наследник без стеснения прибегал к его помощи, а получив её, не стеснялся в лестных оценках. Не обходилось и без споров со своим преподавателем экономики, что добавляло в отношения искренности. Вот и сейчас великий князь был готов отстаивать свои правки в устав будущей железнодорожной компании.
- Что ж, Александр Николаевич, - улыбаясь и потирая руки, заговорил, прохаживающийся по кабинету, Канкрин, - ваши замечания выдают в вас весьма осторожного и дальновидного, несмотря на возраст, человека...
"Ну так! Это сейчас в России акционерных обществ... пальцев одной руки хватит. В тех же Англиях их тысячи. Зато в двадцатом веке их миллионы и все дорожки хожены перехожены тысячи раз. Даже в России не удивляют люди, читающие в метро что-то вроде "Акционер против общества"... Тем более, что меня этому учили, пусть и хреново."
- ...Ваше желание предусмотреть казённый интерес в данном предприятии, учитывая ваше положение, вполне понятен. И всё же... создаваемое учреждение вполне частное, и интерес в обогащении не должен уступать казённому. Скорее, наоборот. Ваше предложение снизит привлекательность для будущих покупателей акций.
- Меня не сильно беспокоит эта привлекательность. Как вы могли заметить, я существенно ограничиваю возможность для продажи акций посторонним для дела людям. Сейчас, благодаря Марии Фёдоровне у меня нет заботы в продаже акций. В будущем я и вовсе не собираюсь увеличивать число акционеров. Надобность в деньгах, если такая возникнет, товарищество будет закрывать облигационными займами, а не выпуском акций. Относимо же, казённого интереса, то соблюдение его есть основной мой долг. Кроме того, именно его соблюдение я полагаю самым прибыльным для акционеров решением. Надеюсь, вы понимаете, что я не собираюсь ограничиться строительством дороги в Гатчине. Если дело сложится, то я намерен проложить дорогу в Царское, а потом в столицу. Далее буду строить дорогу через Москву в Одессу. А какая основная трудность для строительства дорог? - Великий князь улыбнулся и сам же ответил на вопрос: - Это выделение земли. Выкуп её для коммерческого предприятия никогда не сравниться с экспроприацией для казённых нужд. И потому я подготовил для государя ещё один проект.
С этими словами великий князь протянул министру ещё несколько исписанных листов.
- Что ж, посмотрим... посмотрим...
Чуть ли не напевая Канкрин сел, и откинувшись на спинку стула принялся читать. Однако по мере прочтения лицо его всё сильнее хмурилось. На второй странице он встал и нервно зашагал по кабинету из угла в угол, останавливаясь дабы прочесть очередной кусок текста. Наконец он плюхнулся на стул и тяжело вздохнув, спросил:
- Вы уже показывали это кому-нибудь?
- Да, Бенкендорфу.
- И что он сказал?
- Ничего.
Просто прочёл, нахмурился и вернул мне со словами: "Может быть".
- Хе, - усмехнулся Канкрин, - Александр Христофорович, как всегда прав. А Михаил Михайлович знает об этом?
- Я интересовался у него настоящим положением дел, но этого проекта не показывал.
Министр финансов положил бумаги сверху на пачку листов с уставом будущей компании. Задумался на мгновение и переложил листы вниз пачки. После вернул всю стопку бумаг великому князю. Канкрин вновь обрёл доброе расположение духа и, улыбнувшись, спросил:
- Вы уже слышали о нашей победе в Наваринской бухте?
- О, да. Полагаю, теперь настоящей войны с Турцией уже не избежать.
- Вы тоже в этом уверены?
- Теперь, да.
- Должен отметить, что ваше чутьё в политических вопросах с недавнего времени удивляет, - улыбнулся министр.
- Странно, - великий князь вскинул брови, - я стараюсь не высказывать публично своего мнения. Моё положение не позволяет этого.
- Тем не менее, ваша идея с войной в Америке, ещё год назад представлялась мне безумием, и я не понимал, как государь мог решиться на это. Впрочем, многие монархи не слушают финансистов, когда думают о внешней политике. А это большая ошибка.
- Увы, но деньги для того и нужны монарху чтобы тратить их, в том числе и на войну.
- Я не о тратах. Позвольте я поясню вам, - получив жест одобрения, Канкрин откинулся на спинку стула и, отпивая из чашки, принялся рассказывать: - Когда государь впервые спросил моего мнения по поводу захвата Калифорнии, я сразу сообразил, что это немедленно приведёт к полноценной войне с Мексикой. Наиболее опасными осложнениями от этой войны я полагал вмешательство Англии, имевшей большой интерес к мексиканскому серебру. Именно эта связь, а не возможные претензии Испании, беспокоила меня. Для испанской короны те земли утеряны, и я полагаю, навсегда. Интерес же Англии тогда мне представлялся свежим и усиливающимся...
- Увы, я не имел ни малейшего представления об этом, - прервал своего учителя по экономике наследник престола. - Я мыслил намного проще. Может, вы расскажете ещё подробнее. А заодно поясните, почему ваше мнение сейчас изменилось.
- Хм, начать, судя по всему, придётся с господина Боливара. Его недаром называют освободителем, он ведёт войны с испанской короной за независимость колоний с одиннадцатого года по сегодняшний день. Венесуэла была первой страной, которой он подарил свободу, потом была Новая Гранада, Королевская Аудиенсия Кито и Перу. Пользуясь его успехами, остальные колонии, включая Мексику, подняли восстания. Но интересно другое. Война предприятие дорогое, а господин Боливар был весьма не богат. В надежде найти деньги и иную поддержку он направился в Лондон. Мне неизвестно как именно у него вышло, но обратно, в колонии, он вернулся уже с деньгами и оружием. А позже начал вербовать в Англии войска и переправлять их в Латинскую Америку. А в двадцать втором году, ставшая благодаря его усилиям независимой страной, Колумбия разместила крупный заём под шесть процентов. В силу законов Британии, запрещающих размещение займов под процент более пяти, заём был размещён в Париже, но основные торги проходили на лондонской бирже. А потом так поступили и другие бывшие испанские колонии. Мексика размещала облигации дважды общей суммой на шесть и четыре десятых миллиона фунтов. Помимо этого на лондонской бирже торговались акции компаний добывающих в Мексике серебро. Недаром говорят, деньги это нерв войны. В этой борьбе за независимость испанских колоний существенная часть денег были английскими. Мне представляется, что наилучшее выражение английский интерес приобрёл в признании Британской короной стран латинской Америки в двадцать пятом году. Потому, когда вы подали идею, ведущую к войне с Мексикой, вы предлагали воевать с должником Англии, а так же со страной в которой существенная доля акций серебрянорудных компаний принадлежит англичанам. Даже если не удалось бы вернуть Мексику под испанскую корону, война расстроила бы хозяйство этой страны и английские деловые круги понесли бы существенные убытки. Настолько большие, что можно было ожидать вмешательства английской короны в войну. Но это было в прошлом году.
- Понятно, должников обычно берегут, дабы было с кого долг получить. А что изменилось?
- В конце прошлого года многие из бывших колоний стали объявлять себя банкротами. А в этом году Мексика объявила дефолт по своим облигациям, а акции мексиканских серебрянорудных компаний упали в цене настолько, что вызвали панику среди держателей, и практически перестали торговаться на лондонской бирже. При этом английская корона посчитала это частным делом и решила не вмешиваться. Теперь не только Мексика, но и многие другие бывшие колонии оказались предоставлены сами себе. Видимо в связи с утратой английской поддержки летом прошлого года Колумбия, Мексика, Перу и Центральная Америка заключили военный союз. Это казалось бы должно напугать нас, но все эти страны банкроты, потому не стоит ожидать от них существенного вмешательства в наше дело. Сама Мексика сейчас живёт в основном на торговых пошлинах. В январе ей с трудом удалось подавить восстание в Техасе. Летом был мятеж сторонников испанской короны. Если Фердинанд подкрепит свою настойчивость хотя бы пятитысячным войском, если нам удастся вывести флот к берегам Мексики, перекрыв её торговлю, то я уверен в успехе.
- Флот... - задумчиво пробормотал великий князь, - флот в Наварине, и оттуда он направится в Чёрное море.
- Не весь. Ещё летом государь распорядился о подготовке эскадры охотников. По договорённости с Испанией она встанет на Кубе и будет патрулировать близлежащие воды.
- Прекрасно. Теперь я понимаю, что сильно недооценивал всей сложности своих задумок. Полагаю, мне необходимо больше узнать обо всех этих биржах, акциях и облигационных займах, дабы впредь не быть столь легкомысленным.
- Для этого государь и вверил вас моим заботам, - улыбнулся Канкрин. - А сейчас я расскажу вам о цветах. Это весьма поучительно.
***
3ноября 1827, Санкт-Петербург
Приём великий князь начал в семь утра. Именно в это время явился с докладом Дорт. Приняв от него папку с бумагами, великий князь сразу указал:
- Сначала Павел Генрихович я выслушаю вас, а потом прошу остаться на завтрак.
- Благодарю, Ваше Императорское Высочество. Доклад оформлен в письменном виде и Вы сможете ознакомиться с ним в любое удобное время. Устно же хочу сообщить о некоторых обстоятельствах. Первое, для проведения опытов требуется семь тысяч восемьсот двадцать рублей, расчёт в бумагах.
- Одну минуту, - великий князь развернул бумаги, пробежал глазами расчёт, - хорошо, деньги получите у Семёна Алексеевича. Дальше.
- Второе. Взводный гранатомёт необходимо будет устанавливать на треноге. Граната оказывается настолько тяжела, что двигатель необходимо изготавливать довольно большим. Пламя, вырывающееся из ракеты, опалит гренадёра, если он будет стрелять с рук. Если же использовать вышибной заряд, то отдача при выстреле может сломать кости.
- Я подозревал это. Надеюсь, тренога получиться довольно лёгкой.
- Весьма лёгкой, Ваше Императорское Высочество. Самая тяжёлая часть гранатомётной установки это металлическая тонкостенная труба, утопленная для крепости в деревянной ложе. В неё вставляется ракетный заряд, так что весь двигатель ракеты размещается внутри трубы, а граната, имеющая больший размер, снаружи. Эта труба имеет посредине поворотный штырь, который может быть воткнут в треногу или в любое подходящее для того строение или дерево. Таким образом при необходимости стрелять можно будет укрепив трубу на заборе, в окне дома или ещё где.
- Дельно. Однако хочу обратить внимание, что при выстреле из трубы назад повалит огонь, потому вряд ли удастся стрелять из окна дома, не устроив пожар, - отметил великий князь. - Кроме того необходимо так разместить прицел, чтобы гренадера не опалило при выстреле.
- Несомненно, но пока этот вариант лучшее, что у нас есть. Дозволите ли его испытывать более тщательно, или нам пробовать что-нибудь другое?
- Дозволяю.
- Третье. Если для взводного гранатомёта тренога достаточно устойчива, то для ротного гранатомёта она не надёжна. Её необходимо изготавливать либо чрезмерно большой, либо всё-таки использовать пушечный лафет.
- Чертежи есть?
- Да, в докладе.
- Хорошо, - Великий князь бегло посмотрел чертёж, - так в чём сложность, поясните.
- Слишком тяжёлая граната, слишком большой двигатель. Если пусковую трубу заглушить с одного конца, то ракета вылетает из ствола, не набрав всей силы, и падает. А саму треногу опрокидывает отдачей. Если трубу открыть, то слишком большое пламя. Находиться рядом просто невозможно, а значит не удасться целиться, так как Вы того желали.
- Значит, закрытая труба не подходит, так же как и открытая, - великий князь нахмурился, пытаясь представить себе, как в здешних условиях изготавливать нечто похожее на безоткатное орудие двадцатого века. - Оставьте пока, ротный гранатомёт. Я же говорил, что все силы надо сосредоточить на взводном.
- Виноват! Ваше Императорское Высочество, мы не распылялись. Наблюдая за треногой для взводного гранатомёта, мы представили себе, что будет с ротным. И сделали только пару опытов. Всё перечисленное уже в некотором, но вполне допустимом, виде проявляется и с взводным гранатомётом.
- Хорошо. Вы молодец.
- К Вам прибыл господин Мельников, - известил великого князя Юрьевич.
- Я закончил, - отрапортовал Дорт.
- Тогда всех, и Павла Петровича, прошу к столу.
За завтраком, сославшись на предстоящий отъезд в Сестрорецк и невозможность отложить деловой разговор, великий князь принялся допрашивать Мельникова:
- Как продвигается ваша работа, Павел Петрович?
- Без видимых затруднений, Ваше Императорское Высочество. Однако я хотел бы узнать о том, как Вы представляете работу по добыче торфа.
- Хм, - великий князь склонил голову набок и, поискав что-то глазами на потолке, начал не спеша рассказывать: - намеченный участок необходимо обвести глубокими дренажными канавами, дабы отвести воду. Затем необходимо удалить с него деревья, кустарник и дёрн. После чего верхний слой торфа толщиной до фута можно будет собирать. Этот торф необходимо помещать в винтовые прессы, которые можно расположить прямо на участке. Из прессов извлекается плотный торфяной кирпич размером примерно, полфута на полфута и на фут. После чего торфяной кирпич помещается на сушку, сначала под навес или на солнце. Потом в отапливаемый склад. Основная забота заключается в избавлении от влаги, дабы полученный кирпич был максимально сухой.
- А зимой?
- Зимой, скорее всего, работу придётся останавливать. Потому надлежит озаботиться хранением достаточного количества торфяных кирпичей на зимнее время.
- Однако, это потребует постройки огромных складов, - покачал головой Мельников.
- Я предлагаю, не браться за их строительство сразу. Количество складов должно расти постепенно и строить их надлежит не только на участке торфоразработок, но и в городе. Все ведь привыкли заготавливать дрова на зиму, почему для торфа это не так.
- Дрова у нерадивых хозяев могут храниться под открытым небом, - возразил Мельников. - Они будут сырыми, но дровами. Торфяные кирпичи же, скорее всего, разбухнут и развалятся.
- Вы правы, торф требует большей заботы при хранении. Мне представляется, что однажды хорошо высушенные кирпичи не будут столь сильно набирать влагу, потому достаточно будет хранить их под навесом. Кроме того, я не исключаю возможности обмакивать кирпичи в смолу или масло для лучшей сохранности. Но я не уверен, что в подобном есть необходимость. Предлагаю пока этот вопрос отложить.
- Хм, в таком случае я узнал всё, что хотел, - пожав плечами, ответил Мельников.
***
3ноября 1827, Сестрорецк
К двум часам Великий князь прибыл на Сестрорецкий оружейный завод и начал осматривать производство. Больше всего его интересовал процесс производства ружей для легиона.
- Прошу, Ваше Императорское Высочество, - пригласил Поппе великого князя в цех, - здесь Вы увидите, как изготовляются стволы.
Они прошли внутрь наполненного жаром и грохотом помещения. Высокий мужчина взял клещами из горна раскалённую полосу и бухнул её на наковальню под молот, приведённый от водяного колеса. Он дёрнул рычаг, и молот заработал. Когда полоса под ударами расширилась примерно на треть, заварщик, как назвал его Поппе, переложил заготовку на другую наковальню, где два дюжих молотобойца стали сгибать полосу в трубку.
- Здесь важно, чтобы края у трубки сходились как можно ровней, - перекричал грохот Поппе. Тем временем, свёрнутую трубку вернули в горн. - Сейчас её раскалят добела и заварят. Сначала в середине, потом всё ближе и ближе к концам. Главное точно определить цвет накала. Если он будет более красный то края соединяться непрочно, если же передержать в горне до жёлтого, то железо перегорит и станет хрупким.
Заварщик положил трубку на наковальню. Один из молотобойцев сунул в трубку железный прут, а другой начал быстро оббивать заготовку по этому прутку. В это время заварщик аккуратно поворачивал трубку клещами. Как только железо стало темнеть, заварщик скомандовал вынуть "костыль" и вернул трубку в горн. За раз удалось заварить около пяти сантиметров
- Я предлагаю пройти в сверлильню. Здесь этот ствол будут делать ещё долго, таких гревов трубке предстоит ещё около пятидесяти, - предложил Поппе, показывая рукой на дверь.
Свелильня располагалась в другом здании и представляла собой большой, разделённый на незамкнутые отсеки, зал. Свет в помещение проникал через большие, разделённые на мелкую клетку окна. Сквозь все отсеки проходил вал от водяного колеса. Установленные в помещении станки получали от вала вращающий момент через шестерни. При необходимости станок мог быть отсоединён от привода специальной рычажной системой.
- Здесь, в сверлильне, отожжённую заварщиком трубку превращают в настоящий ружейный ствол. Вот сверлильный станок. Отверстие полученное от костыля, вставляемого в трубку, очень неровно и потому должно быть существенно меньше калибра. Его рассверливают здесь. Сейчас сверлильщик закрепит ствол в бабку и вы сможете наблюдать за этим.
Станок представлял собой два прочно скреплённых на столе рельса, по которым передвигалась массивная бабка. Она подавалась вперёд или назад винтовым механизмом. На противоположенном конце рельс был выведен привод от водяного колеса, в который сверлильщик зажал длинное сверло, и стал подавать к нему бабку с закреплённым в ней стволом.
- Всего сверлильщик использует восемь зубчатых свёрл разной длинны. Заменяя их дабы просверливать всё глубже. Потом он воспользуется восемью гладкими свёрлами. После чего ствол передаётся правщику, прошу к правильной машине, - пояснял Поппе, и провёл великого князя в соседний отсек. - Правщик проверяет полученный канал на прямоту при помощи протягиваемой сквозь ствол струны. Если необходимо, то ствол выгибает на правильной машине. Далее ствол передаётся на шустование.
В следующем отсеке шустовщик стоял за станком во многом напоминающем сверлильный, с той лишь разницей, что к приводу теперь крепился патрон зажимающий ствол, а в подвижную бабку устанавливался шуст, представляющий собой длинный стержень с выступами.
- Эти выступы на шусте специально закалены. Инструмент подаётся вперёд, а вращение ствола обеспечивает равномерную притирку канала к шусту. После шустования поверхность канала ствола становится почти зеркальной. В отличии от сверления при шустовании снимается не более одной шестой линии. На этом подготовка ствола для гладкого ружья считается законченной, но для штуцеров осуществляется ещё два действия, - Поппе махнул рукой в сторону соседнего отсека и повёл великого князя туда. - Здесь шпалером делаются нарезы. Внешне станок может показаться вам похожим на шустовочный, но я прошу Вас, обратить внимание, что он приводится в действие исключительно человеческой силой. Это связано с тем, что работа по нарезке требует особой осторожности и не может быть выполнена грубой машинной силой. Шпалерщик закрепляет ствол в муфте, которая может быть повёрнута вокруг оси ствола и закреплёна в любом положении. Именно поворотом муфты шпалерщик определяет количество нарезов в стволе. В канал заводится шпалер, это вот такой пруток с подвижным резцом на конце. На выходе шпалерщик устанавливает под резец специальные подкладки, добиваясь чтобы тот выступал не более половины точки. После чего резец смазывается маслом и вытягивается через ствол шестерёночным механизмом. Винтовое вращение шпалеру придаётся вот этой угловой направляющей.
Рабочий принялся крутить колесо, вытягивая шпалер, и великий князь у видел, ролик бегущий по наклонно закреплённому рельсу и утаскивающий вверх зубчатую рейку. Сцепленная с рейкой шестерня проворачивалась, вращая при этом инструмент.
- А наклон этой направляющей позволяет менять крутизну нарезов - догадался великий князь.
- Именно так, Ваше Императорское Высочество. За один приём резец проводится по нарезу дважды. Потом муфта поворачивается и шпалер делает следующий нарез. Когда все нарезы сделаны на столь незначительную глубину, резец выставляется на большую высоту и работа повторяется. Так делается до тех пор, пока глубина нарезов не окажется достаточной. После чего ствол передают токарю на обточку. Прошу, - Поппе направил великого князя в следующий отсек.
- Вы говорили, что для штуцеров делается два дополнительных действия. Какое второе?
- Фришевание, оно делается не здесь.
Токарный станок не поразил великого князя чем-то новым. Такие же, как у сверлильного станка направляющие, патрон, на который приводится вращение от водяного колеса, бабка, перемещающаяся по направляющим. Новым был только суппорт с зажатым резцом, подводимым к вращающемуся стволу винтовым механизмом. Сам ствол зажимался между патроном и бабкой.
- Особенностью данного точения является то, - пояснил Поппе, - что стенки ствола делаются разными по толщине. Возле казённого винта стенка для ваших ружей составляет до четырёх линий, а возле вылета одну линию. После точения на поверхности остаются следы от резца. Их сглаживают на пиловальной машине. Прошу.
На пиловальной машине в ряд было закреплено одновременно четыре вращающихся вокруг своей оси ствола. Над ними порхали большие бруски, на которых как на шустах имелись закалённые выступы.
- Раньше стволы снаружи обрабатывались на точиле. Однако пыль, возникающая при этом, проникая в лёгкие рабочих вызывала чахотку. Стружка же с пиловальной машины осыпается вниз, собирается и пускается в дело. К сожалению, непосредственно возле казённого винта и возле вылета пиловальная машина обточить стволы не может. Концы стволов, как и прежде, приходится доводить на точиле. Сейчас мы пройдём в точильный цех. Я прошу Ваше Императорское Высочество прикрыть лицо смоченным в воде платком. Сама работа точильщика не очень интересна, но в соседнем цеху располагаются фришевальщики. Они тоже работают с точильной пылью, потому и размещены в отдельном цеху.
Через точильный цех прошли быстро. Поскольку действительно ничего интересного в том, как точильщик правит концы стволов на вращающемся камне не было. Машина для фришевания выглядела весьма похожей на станок для создания нарезов. Поппе тут же подтвердил наблюдения великого князя:
- Как Вы можете заметить, Ваше Императорское Высочество, данная машина выглядит как шпалерная, с той лишь разницей, что вместо шпалера используется фришкольбен и отсутствует угловая планка. Сам фришкольбен изготовляется особым образом на каждый ствол. За основу берут железный прут и закрепляют его вертикально. Паклей обматывают на расстоянии около двадцати дюймов от верха. На нижнем конце вы можете видеть свободно вращающуюся втулку. Затем разогретый ствол надевается на прут. В ствол заливается свинец, а пакля не позволяет ему стекать вниз более положенного. После остывания, прут со свинцом в точности повторяющим нарезы извлекается. Он смазывается маслом и обваливается в точильной пыли, и фришкольбен готов к работе. Ствол закрепляется на фришевальной машине и делается несколько проходов фришкольбеном, который закрепляется в машине за втулку и потому может свободно проворачиваться при подаче вперёд или назад. После сего муфта со стволом поворачивается и всё повторяется. Кстати, таким же образом можно поправлять нарезы в уже послуживших штуцерах. Теперь в полученный ствол необходимо установить казённый шуруп и просверлить затравочное отверстие. Это всё делается в том же цехе, где мы только что были.
Великого князя провели к странноватой машине для нарезания резьбы в стволе, которая была почти аналогична сверлильной. Также как сверло в патрон был установлен метчик. Ствол зажатый в подвижную бабку подавался вперёд винтовым механизмом, обеспечивая глубину погружения инструмента. Но на метчик посредством шатуна подавалось переменное вращательное движение то по часовой стрелке, то против.
- Когда резьба будет нарезана, в неё ввинтят казённый шуруп и ручной дрелью просверлят затравочное отверстие, - давал пояснения Поппе. - Затем стволы передадут на пороховые пробы. После отстрела ствольный отдельщик напаивает штыковой целик, устанавливает прицел и начисто отделывает ствол. На этом изготовление ствола заканчивается. Интересно ли Вашему Императорскому Высочеству посмотреть, как изготавливается штык, замок, шомпол, прибор или ложа?
- Всё посмотреть, Карл Иванович, времени не хватит, но с изготовление замка ознакомиться необходимо.
- Хорошо, тогда прошу, - Поппе приглашающее протянул руку в направлении двери, слегка поклонившись. - Нам необходимо пройти в другой цех, это не далеко.
Когда они вышли на улицу и направились к другому заводскому зданию, Поппе поинтересовался:
- Ваше Императорское Высочество, какое впечатление создало у Вас изготовление стволов, могу ли я дать ещё какие-либо пояснения?
- Что ж, основное для меня впечатление заключается в том, что почти все применяемые машины настолько схожи, что могут быть заменены одной более универсальной. А почему количество машин разного назначения существенно отличается?
- Это объясняется временем, затрачиваемым на обработку одного ствола. Так на шпалерной машине за один день может быть сделано не более семи стволов, в то время как на сверлильной за день можно сделать и двадцать. Потому на одну сверлильную требуется устанавливать три шпалерные. Похоже дело обстоит и с другими машинами.
- Однако мне подумалось... нельзя ли всё это делать проще... например, изготовить некий особый костыль на котором прорезаны канавки отражающие будущие нарезы в стволе. Вставить его в трубку и молотом оббить снаружи. Трубка вдавится в канавки, и нарезы будут сразу готовы.
- Хм, это выглядит весьма выгодным делом, но есть у меня некоторые опасения... Позвольте я покажу Вам изготовление замка, а также поясню почему мы, на Сестрорецком, отказались от штампования замочной доски. Прошу... - Поппе открыл перед великим князем дверь в цех, и пропуская гостя и сопровождающих, продолжил пояснять: - Детали замка предварительно отковываются или отливаются, после чего по лекалам отделываются окончательно. Однако некоторые из них, будучи откованными в чернее принимают свою окончательную форму при штамповании...
Великий князь оказался в грохочущем жарком цеху. Слева в большой печи плавили метал и отливали его в небольшие формы заключённые в дощатые ящики.
- Это что делают? - указал на литейщиков великий князь.
- Здесь отливают из меди полку, после по лекалам просверливают в ней дыры под винты и желобок. А вот здесь -Поппе указал на ряд грохочущих молотов отковывают винты,огниво, курок, лодыжку, замочную доску, лодыжочную накладку, спусковой крючок. Из них первые после ковки подвергают штампованию для предания формы, а последние три доводят в ручную по лекалам. Раньше, во время отечественной войны, замочную доску также отштамповывали и только отверстия в ней делали по лекалам, но сейчас от этого отказались.
- Почему? Мне представляется, что штампование дело вполне выгодное.
- Действительно оно имеет свои выгоды. Обратите внимание на работу штамповщика, - Поппе указал на один из грохочущих молотов. - Штамповальная машина это особый молот. На наковальне установлен нижний штамп. Штамповщик отковывает деталь вчернее. Разогревает её до красна и размещает на нижнем штампе. Затем накрывает верхним. На штампах сделаны выемки повторяющие очертания верхней и нижней части детали. После чего ударяет молотом и получает деталь с точными готовыми размерами. Затем деталь отжигается, чтобы смягчить излишнюю твёрдость, полученную от штамповых ударов, и передаётся для окончательной обработки. Отдельщик закрепляет её в коробке с лекалами и засверливает или пробивает в них необходимые дыры.
- Прекрасно. Штампованные детали получаются исключительно однообразными. Кроме того, штампование происходит значительно быстрее ручного опиливания, так почему же вы отказались от штампования замочной доски?
- Ваше Императорское Высочество, Вы совершенно верно отметили достоинства штампования. Есть и ещё одно Вами не отмеченное, а именно искусность мастеров для ручной опиловки потребна большая, чем для штампования. Когда во время войны необходимо было существенно увеличить выпуск оружия, и на завод было прислано полторы тысячи рекрутов, эта выгода от штампования оказалась весьма уместна. Но есть и недостатки.
- Карл Иванович, я утомился от грохота. Выйдем на улицу и там, вы расскажите мне о недостатках.
- Ваше Императорское Высочество, я предлагаю направиться к управляющему заводом и там отобедать. А по дороге я развлеку Вас беседой о невыгодах штампования.
- Я согласен.
- Прошу... Само штампование делается весьма быстро, но при этом детали сообщается высокая твёрдость и хрупкость, потому после штампования деталь необходимо отжигать. А это уже становиться несколько дольше, чем опиливание. При штамповании окалина не сбивается с детали как при обычной ковке, а вдавливается в неё штампом, от чего деталь становится склонна к трещинам. Деталь приходится штамповать в разогретом виде, отчего штампы, хоть и выкладываемые сталью, отжигаются и теряют верность в размерах. К чему ещё немало способствуют сильные удары спускаемой на них тяжести молота. В результате штампованные детали перестают соответствовать лекалам, и их приходится опиливать вручную. Потому мы перестали штамповать замочную доску, чьё железо должно быть сколь возможно чище и никак не хрупкое, дабы установленные в неё винты держались и не ослабляли её. Предложенная Вами идея оковки ствола также вызывает у меня опасения.
- Вы не поняли, я не предлагаю разогревать ствол докрасна. Я предлагаю ковать чёрное железо. Высверлить в стволе канал. Вставить туда костыль и оббить холодный отожжённый ствол молотами по этому костылю.
- Мне представляется, что тяжести молотов для этого не хватит, - задумчиво почесал подбородок Поппе.
- Возможно... А какова тяжесть ваших молотов?
- Двадцать пудов.
- Вам бы молот на две тонны.
***
4ноября 1827, Санкт-Петербург
С тех пор, как Сперанский высказал согласие познакомить наследника престола с президентом Императорского Вольного Экономического Общества, прошло менее недели. Этого времени оказалось достаточным для подготовке ко встрече. Великий князь успел узнать достаточно много о Николае Семёновиче Мордвинове. Мердер, со свойственной ему немецкой невозмутимостью, просветил воспитанника не только об общеизвестной биографии Мордвинова, но и некоторых слухах бывших в обществе о нём, не забыв отметить насколько эти слухи ненадёжны. Также удалось достать и прочесть одно из творений этого человека, считавшегося видным экономистом и финансистом, не стеснявшимся критически высказываться в адрес Канкрина и с настоящим презрением относящегося к Аракчееву. Впрочем, из его рассуждений о пользах, могущих последовать от учреждения частных по губерниям банков, великий князь вынес достаточно скептическое отношение к этому франкофобу и поклоннику туманного Альбиона. И теперь, находясь в гостях у автора этого произведения, он с любопытством наблюдал за хозяином, пытаясь сообразить с какой стороны к нему лучше подкатить, так чтобы поиметь от этой встречи пользу, но при этом не возбудить излишних надежд у склонного, несомненно, к прожектёрству Мордвинова.
- Я так рад принимать Вас в своём доме, Ваше Императорское Высочество, - губы Мордвинова растянулись в улыбке, - прошу к столу.
- Я полагаю, что обедать ещё слишком рано, а завтракать поздно, - выразил свои сомнения великий князь.
- В таком случае самое время для английского ланча.
- Мы не в Англии, - достаточно резко одёрнул хозяина наследник российской короны. - Впрочем, я не откажусь от чашки чая.
- Прекрасно, тогда прошу в мой кабинет, чай сейчас подадут, - несмотря на возраст и свойственную многим людям его положения умеренную полноту, Мордвинов был весьма подвижен. Он ловко раскрыл двери перед наследником, Юрьевичем и Сперанским, провожая их в небольшой обитый зелёным сукном кабинет, и проскользнул следом, притворяя двери за собой. - У меня лучший чай в столице. Вы не пожалеете.
Всё пространство комнаты можно поделить на две части. Одну занимал большой письменный стол и два книжных шкафа, а другую весьма приличных размеров обеденный стол и десяток стульев вокруг него. Очевидно, хозяин принимает в личном кабинете достаточно большое число посетителей одновременно.
- Прошу к столу, Ваше Императорское Высочество, - после того как гости уселись, Мордвинов присел сам возле великого князя. Короткими дёргаными движениями он пригладил свои редкие седые волосы, спускающиеся почти до самых плеч и подчёркивающие плешь на лбу и макушке, и заговорил: - Михаил Михайлович немного рассказал мне о Ваших предприятиях, и я, признаюсь честно, поражён той рассудительностью и дальновидностью, что Вы проявляете в своих делах. Надеюсь, что и визит ко мне является тоже деловым и направленным на общее благополучие и Ваше частное процветание... что неразрывно...
- Хм, вы правы. Я, желая вести дела в своём поместье на самом верном научном основании, не могу не обратиться к вам с просьбой о помощи. Опыт как ваш, так и других членов вольного экономического общества весьма ценен для меня. Однако, узнав о вас больше, и изучив некоторые из ваших записок, я с нетерпением ожидал этой встречи, не только из деловых интересов, но и из тяги к познанию и осмыслению всего общественного устройства. Надеюсь, в ближайшем будущем у вас будет время для прояснения моего юного разума.
- Ах, Ваше Императорское Высочество, мне крайне приятно, что хоть на старости лет мои воззрения и труды обрели столь высокое признание, - щёки Мордвинова зарумянились. - Я рад быть Вам полезен, если только это принесёт благо и русскому обществу, слугой которого я себя почитаю.
- Прекрасно. Тогда к делам, - великий князь положил на стол руки и сцепил их в замок, поигрывая при этом свободными большими пальцами. - Михаил Михайлович уже рассказал вам о последних событиях в моём поместье и о моих намерениях?
- В общих чертах, но полагаю, никто кроме Вас не может раскрыть мне Ваши намерения полнее.
- Разумеется. Сейчас я собрал в своих руках все земли поместья и получил достаточное число рабочих рук. Но мне необходимо отборное зерно для посева, мне нужно найти знающего человека, дабы он поставил дело на научную основу. Также я намерен закупить достаточное число механизмов для уборки, сева и других сельских работ. Во в сём этом мне нужна помощь.
- Что-ж, зерно и иные семена я Вам помогу купить. Механизмы можно выписать из Англии, я дам Вам каталог. А вот знающими людьми в России дело всегда обстоит плохо.
- Неужели нет никого, кто бы умел вести хозяйство надлежаще.
- Люди то есть, но их невозможно нанять. Они ведут своё хозяйство и целиком заняты этим. Ведь только личное участие хозяина служит залогом надлежащей работы.
- Но наверно можно послать им в обучение мальчика?
- Это возможно. Я посоветовал бы Вам Андрея Тимофеевича Болотова. Он в своём хозяйстве в Тульской губернии достиг значительных успехов.
- Не могли бы вы дать мне рекомендацию к нему.
- Непременно, Ваше Императорское Высочество. А чем ещё я могу быть Вам полезен?
- Пожалуй, более ничем.
- Что ж тогда приступим к приятной беседе, - Мордвинов улыбнулся и хитро прищурился. - Я наслышан, что Вы планируете разработку торфа под Гатчиной. Надеюсь, когда Ваше предприятие состоится, Вы не побрезгуете нашей премией.
- Премией?
- Да, Императорское Вольное Экономическое Общество установило премию в десять тысяч, за использование торфа в качестве топлива. Вы достойны этой премии. Впрочем, по случаю устройства Вами железной дороги, я считаю возможным установить ещё одну премию.
- Получать премии приятно, но я полагаю, это излишне.
- Как изволите. Разрешите полюбопытствовать, какие из моих записок Вы читали?
- О губернских банках.
- Ах, мой многострадальный проект. Уж более десяти лет, несмотря на монаршее благоволение, не может быть принят.
- Это как?
- А так, отдан господам сенаторам для составления мнения, но они так и не изволили его составить. Потому государственный совет не может представить мой проект императору в соответствии с устоявшейся процедурой.
- Я их понимаю. Составить должное мнение по вашей записке весьма затруднительно. Это мнение окажется столь же объёмным, как и ваш проект, иначе будет недостаточно основательным.
- Вы думаете это так сложно. Почему?
- Потому что при несогласии с вашим проектом столь многочисленные доводы необходимо опровергать
- Хе, а при согласии? - усмехнулся Мордвинов
- Тогда необходимо приводить свои доводы в дополнении к вашим. А вы уже привели, наверное, все доводы, основанные на общепринятых убеждениях... или заблуждениях.
- Вот как. А не будете ли Вы столь любезны и в ответ на моё участие, не возьмёте ли на себя труд составить такое мнение.
- Если это доставит вам удовольствие я готов обсудить это устно, письменно же составить своё мнение мне весьма затруднительно. А в свою очередь мне интересно было бы послушать о Фёдоре Фёдоровиче Ушакове. Он, как известно, служил под вашим началом, - великий князь заметил, как поджалась нижняя губа, и сузились глаза Мордвинова.
И эту перемену заметил не только великий князь
- Сегодня уже поздно - вмешался в разговор Сперанский, - Право же неловко злоупотреблять гостеприимством при первом же знакомстве.
- Извольте, - коротко ответил Мордвинов, - Полагаю, через два дня у меня уже будет готова рекомендация для Его Императорского Высочества.
- Прекрасно, - широко улыбнулся наследник престола. - Я принесу с собой текст ваших рассуждений о банках, и мы сможем обсудить их.