Аннотация: Здесь публикуются проды. Буду стараться публиковать два раза в месяц: 5 и 20 числа.
***
27декабря 1827, Санкт-Петербург
Утро на Александровском заводе выдалось суматошным. Государя ожидали к десяти, но слухи о предстоящем визите стали собирать на заводе Петербургское деловое и чиновничье общество. Кто-то демонстрировал благовидный предлог чтобы навестить Кларка, но большинство не скрывало своего намерения просто повертеться подле императора. Наследник престола появился на заводе немного позже девяти и с удивлением отметил для себя это паломничество, начавшееся чуть ли не с восьми. Определяя размещение конвоя на заводе, он не преминул поинтересоваться мнением Мердера:
- Что им всем здесь надо? - спросил он. - Неужели их всех интересует моя дорога?
- Ха, здесь будет государь, - улыбнулся Мердер, и спустя пару секунд пояснил: - Например...Представьте, мой милый друг, что вы подали некое прошение на высочайшее имя. Оно лежит где-то там... в недрах канцелярии Его Императорского Величества. И у вас появляется возможность встретиться с государем лично. Скорее всего, он поздоровается с вами и, вероятно, обменяется фразами вежливости. Но, возможно, вам удастся завладеть его вниманием в большей мере и оставить о себе благоприятное впечатление.
- Возможно, - кивнул великий князь.
- И по счастливому стечению обстоятельств именно в этот или следующий день на утверждение государю могут подать ваше прошение. Государь вспомнит, как приятно ему было в вашем обществе, и проявит к вам милость.
- Слишком большое совпадение.
- Любое чудо возможно, если человек приложит к этому старание, - улыбнулся Мердер, и вздохнув добавил: - не так сложно дать канцеляристу, дабы случайность превратилась в неизбежность. Но это лишь образный пример. Достаточным соображением будет, что судьба империи вершится там, где пребывает государь. Полезнее находиться именно в этом месте.
- Что ж, надеюсь и я извлеку свою пользу... Семён Алексеевич, - обратился наследник к Юрьевичу, - я хочу знать, кто может без особых затруднений быть мне представлен.
Из всех перечисленных Юрьевичем гостей особый интерес вызывал небезызвестный Попов. Ещё в конце двадцать шестого он был пожалован в штабс-капитаны, а теперь уже подполковник. Такая карьера и проявленное государем внимание к этой персоне не могли не вызвать интереса. Великий князь твёрдо намерился познакомиться с этим человеком и уже через четверть часа, стоя возле подготовленных для государя макетов, пытался выяснить причины приведшие Попова на Александровский завод:
- Ах, Александр Андреевич, я и не предполагал, что моё скромное начинание отнюдь не известное в обществе, будет вызывать любопытство стольких людей. Неужели эти сухопутные повозки и вас привлекли сюда?
- Не знаю, что привело сюда остальных, а я хотел бы осмотреть паровую машину. Использование множества дымоходов, это красивая идея.
- Вот как? - великий князь нахмурился. - И как вам стало о ней известно?
- Мы с Матвеем Егоровичем давнишние знакомцы. Благо, заняты одним делом. Мы оба понимаем, что за паровой машиной большое будущее, и надлежит умело строить её. А уж на сухопутной ли повозке она будет стоять или стимботе это не так важно.
- От чего же, - великий князь, не соглашаясь, мотнул головой, - если бы я строил стимбот, я бы делал другую машину.
- Вот как?
- А знаете ли, Александр Андреевич, - великий князь улыбнулся, - а ведь я нуждаюсь в хороших стимботах и больших кораблях. И, уверен, вы могли бы помочь мне в этом деле.
- Я всегда к вашим услугам, но казённая верфь занята заказами флота на долгие годы. Возможно, если будет высочайшее дозволение... - корабел неуверенно пожал плечами.
- Ах, не беспокойтесь. Сначала необходимо просто обдумать строительство. И лишь потом, представив государю на одобрение надлежайше продуманный план, можно будет искать место на верфях. И именно в обдумывании и расчёте мне сейчас нужна помощь.
- Я готов, но смогу ли. Не всякий план, даже придуманный Вашим Императорским Высочеством, сколь бы очарователен он ни был, может быть воплощён, и не всякая идея может оказаться хороша.
- Ха, - усмехнулся великий князь, - мне всё равно, чья это будет идея и план, пусть они будут ваши, лишь бы с их помощью достичь пользы для государства.
- И в чём ваша потребность?
- Сибирские и Американские земли и при них лежащие воды нуждаются в догляде, для чего надлежит построить особый океанский флот и наладить перевозки на сибирских реках.
- На реках... - повторил Попов. - Я могу рекомендовать вам, обратиться к Бреду, он имеет большой опыт в строительстве речных стимботов.
- Возможно, но мне вряд ли они сгодятся. Я намерен спускать на воду стимботы... пароходы особой конструкции. Дело в том, что до сибирских рек мои пароходы можно довести только на телегах по частям, а уже на реке их нужно будет собирать.
- Пароходы... Вряд ли можно придумать паровую машину, чтобы её по частям довезти на телегах так далеко без повреждений и собрали при отсутствии заводского инструмента.
- Это не просто, но у меня есть некоторые соображения по этому поводу... А ещё государству необходимы океанские корабли двух видов. Первый, военный охотник. Он должен на огромных скоростях рассекать океанские пространства для обнаружения врага. При необходимости атаковать одиночные суда или скрываться от военных эскадр. Второй, грузовое судно, с большой загрузкой, но самым простым парусным оснащением, дабы не было потребности в значительном экипаже.
- Хе, корабль есть гармоничное сочетание противоположенностей. Чем больше грузовместимость, тем больше водоизмещение. Тем меньше скорость на тех же парусах. Чем больше парусов, тем больше экипажа. Многодневные рейсы по океану предполагают большой запас провианта и воды. А это влечёт большую осадку и меньшую скорость.
- Но я полагаю можно найти соответствующее гармоничное сочетание.
- Скорее всего, оно уже найдено. Среди построенных кораблей можно найти любое сочетание...
- Государь прибыл, - сообщил посыльный от Кларка.
- Прекрасно, - великий князь поспешил завершить беседу: - Я рад, что вы готовы помочь мне. Полагаю, зимой на верфях не так много работы и вы не откажетесь дать наследнику престола представление о сложностях караблестроения. Вам удобно будет показать мне Охтенские верфи четвёртого января?
- Да, Ваше Императорское Высочество.
- Хорошо, поспешим приветствовать Его Императорское Величество.
У заводоуправления государя встретила приличных размеров толпа из лучших людей. Подарив им счастье общения с императором, государь, сопровождаемый лишь немногими, направился осматривать завод целиком. Во время прогулки он беседовал преимущественно с Кларком, выясняя обстоятельства заводской жизни. Когда государь высвободился для ознакомления с делами наследника, было около двух. Зимнее солнце уже обозначило свои намерения скрыться.
Саша молча следовал за отцом, предоставляя Мельникову и Кларку самим давать пояснения по всем вопросам. Устройство железнодорожного пути не вызвало особого интереса у императора. Разве только возле макета моста он задержался и выяснял у Мельникова тонкости расчёта этой конструкции. А паровоз государь изучал очень въедливо. Кларку пришлось подробно показать его устройство:
- ...Медная топка сделана цилиндром диаметром в два фута пять дюймов и глубиной три фута. Однако снизу цилиндр подрезан колосниковой решёткой, дабы зола могла сбрасываться в зольный ящик. Топка вставлена внутрь парового котла и почти вся окружена водой. Из торца топки сквозь котёл проходят медные жаровые трубы диаметром три дюйма и длинной три фута. Всего таких труб тридцать. Железный котёл имеет диаметр три фута шесть дюймов и общую длину шесть футов. Снаружи котёл укреплён стальными обручами, имеющими дополнительное ребро, что делает их весьма жёсткими. Поверх этого котёл покрыт деревянным дощатым набором, дабы холодный воздух не остужал его чрезмерно...
- А какова высота установки котла, - поинтересовался император.
- Ось котла находится в трёх футах и четырёх дюймах над дорогой.
- Это не высоко... - отметил император, - но мне представляется, что надёжнее будет, если котёл целиком разместится между колёсами. Тем более что дорога, как мне представляется, может оказаться не очень ровной. Особенно после зимнего вспучивания. Будет неприятно, если поезд опрокинется на какой-нибудь кочке.
- Э-э, - Кларк пожал плечами и посмотрел на Мельникова.
- Я согласен с вашим опасениям, - встрял в разговор великий князь, - и полагаю совершенно не затруднительным увеличить расстояние между колёсами до трёх футов шести дюймов. Если конечно Павел Петрович не будет иметь возражений. Возможно, мост затруднительно переделать на такую ширину.
- У меня нет возражений, - заявил Мельников, - лишние полфута ничего существенно не изменят в строительстве дороги. Мост же предполагает запас в два фута потому его и вовсе не придётся пересчитывать.
- Вот и славно, - заключил великий князь, - действительно было бы весьма неприятно начать дело с того, что поезд опрокинется.
- Хорошо, - Николай Павлович пристально посмотрел на сына и улыбнулся. - Матвей Егорович, давайте продолжим.
- Хм, во избежание прогара стенок, вода в котле всегда должна закрывать топку. Для чего её нужно пополнять из расширительного бака. В верхней четверти котла остаётся место для собирания пара. Здесь устраивается выступающий купол собирающий самый верхний и сухой пар. Из него пар отводится из котла через дымовую коробку. Одна трубка выводит пар в трубу увеличивая тягу в топке, другая отводит пар к поршневым цилиндрам. Оные повёрнуты вдоль дороги и их ось расположена на высоте одного фута. Размер поршня восемь дюймов, а ход внутри цилиндра составляет полтора фута. Это хорошо видно на макете, построенном Его Императорским Высочеством.
- Я уже видел, - кивнул император.
- Из цилиндров пар отводится по длинной трубке в конденсатор, где он встречается с водой, подаваемой из расширительного бака в котёл. Пар охлаждается и превращаясь в воду уходит в расширительный бак. А вода из бака нагревается и уже тёплой поступает в котёл.
- Полагаю самотёком это сделать невозможно, - улыбнулся государь.
- Разумеется, подходящий насос это очень сложная задача. Я продумал две возможные конструкции, но не могу быть уверенным ни в одной из них. Большим достоинством является то, что оба колеса с одной стороны паровоза соединены дышлом. Это позволяет дополнительным шатуном подсоединить к ним насос, регулятор подачи пара в цилиндры или что-нибудь ещё...
- Вы говорили, что вода должна полностью закрывать топку. А как можно быть уверенным, что воды в котле достаточно? - Николай Павлович посмотрел на наследника.
- У машиниста есть две трубки. Одна показывает уровень воды в котле, другая достигаемое давление. Для предотвращения разрыва котла машинист может стравливать излишек через гудок. Помимо этого, на котле сверху сделан предохранительный клапан. Он должен открыться самостоятельно при предельном давлении.
- И через него пар будет утекать... - задумчиво проговорил император. Затем, указывая, на цилиндр, спросил: - Скажите, Матвей Егорович, а что вы предусмотрели, дабы пар не утекал между стенками цилиндра и поршнем?
***
28декабря 1827, Санкт-Петербург
Помня о желании великого князя, министр просвещения пригласил его на дружеский ужин, отметив, что в этот вечер собирает лишь душевных друзей. У себя Шишков ждал наследника престола и двух его наставников: Мердера и Юрьевича. Кроме них великий князь обнаружил ещё пятерых гостей. Все они оказались достаточно известными в обществе, по выражению Шишкова "любителями русского слова". Его Императорскому Высочеству были представлены поэт-лирик граф Хвостов; писатель-публицист Булгарин и его компаньон по издательству Греч; баснописец Крылов и поэт князь Ширинский-Шихматов.
Не ясно рассчитывал ли Шишков, что этот вечер пройдёт в задушевном дружеском общении. Если это и было так, то старик ошибся. Великий князь и его старый наставник Мердер оказались людьми чуждыми всякой литературности. Они явно из соображений вежливости выказывали восторженность читаемым стихам и по необходимости участвовали в обсуждении словесности. Но делали это столь скупо, что их чуждость становилась всем очевидна. Лишь Юрьевич, чувствовал себя в этой компании органично.
Понимая, что совершенно невозможно отозвать Шишкова для разговора в отдельный кабинет, великий князь томился в ожидании, когда удастся перевести общий разговор на интересующую его тему. Он совсем уже отчаялся, когда Крылов подарил ему кажущийся удачным повод, прочитав свою новую басню Пушки и Паруса.
- Ах, Иван Андреевич, действительно во всём должна быть гармония. Полагаю, у вас не возникает трудностей с поиском издателя. Столь благонравные творения непременно должны быть напечатаны. Общество нуждается, чтобы литераторы создавали образцы поведения, поясняя сложные для понимания явления... Литература призвана научать должному, вы согласны со мной? - великий князь обратился с вопросом ко всем собравшимся.
- Вы правы Александр Николаевич, - ответил Булгарин, - однако, литература должна и развлекать. Не обличённые в лёгкую форму поучения не будут иметь успеха у читателя. Басню Ивана Андреевича я готов принять, не для пчелы, так для архива. Но найти ей место будет не просто. Всякий издатель стремиться, чтобы каждый выпуск сочетал в себе как можно больше разного. Это позволяет рассчитывать на рост подписки. Издание же составленное из одних лишь поучительных и благонравных стихов вряд ли сможет продать тираж.
- Это очень ценное замечание Фаддей Венедиктович, - отметил великий князь, - но важно не забывать, что развлечение есть форма, но не цель. И продажа тиражей также не должна быть основной целью.
- Увы, но издатель так зарабатывает свой хлеб.
- Я это понимаю, потому роль мецената представляется мне наиболее важной. И я сожалею, что сейчас пока не могу сам её исполнять. Но прежде предстоит научиться отличать достойных литераторов от всех иных. Возможно, мне самому необходимо опробовать своё перо. Фаддей Венедиктович, возьмёте мои творения в свою пчелу? - великий князь широко улыбнулся.
Булгарин отвёл глаза куда-то вниз и медлил с ответом:
- Э-э, Василий Андреевич...
- Где же решимость уланского офицера? Конечно, возьмёте, как только я напишу что-нибудь заслуживающее внимания. Впрочем, я мог бы опробовать себя и в качестве издателя. Не в столице конечно, а где-нибудь в Царском или в Гатчине.
- Найдётся ли там достаточно читателей для вашего издания, - покачал головой Шишков.
- В обществе? Уверен что, нет, - твёрдо заявил великий князь. - Впрочем, полагаю нужным, с одобрения государя и помощью Александра Семёновича, заботиться о просвещении народа. Гатчинский листок, полагаю, будут читать в основном мещане и купечество. Да и, мысль имею о создании народного театра, дабы постановкой благонравных пьес, развлекая народ, прививать дух любви к богу и государю...
Великий князь, запнулся, обратив внимание на мало заметное изменение в выражении лиц собеседников. Мердер привычно натянул маску полного безразличия, отстраненно рассматривая завитки канделябра. Шишков сморщил нос. Крылов слегка улыбнулся, неровно перебирая пальцами по столу. У всех проявилось некое напряжение в движениях. Булгарин, откинувшись на спинку стула и слегка прищурившись, рассматривал юного наследника престола. Уголки губ издателя загнулись вверх чуть сильнее обычного. Повисла неловкая тишина.
- Впрочем, довольно детского прожектёрства, - криво улыбнувшись, заявил великий князь, - Я уверен, что Дмитрий Иванович сможет нам почитать что-то из последнего.
- Извольте, - Хвостов встал, - Душа поэта никогда не может смериться с окружающей обыденностью. Летом ему хочется нестись на санной тройке средь заснеженных полей и лицезреть яркие зимние закаты. А зимой мечтает он о цветах и пении птиц. И ныне, я жду весну...
***
29декабря 1827, Санкт-Петербург
Утром, ещё затемно, великий князь привёз исполняющего обязанности военного министра к ракетному заведению. На въезде их встретил странно одетый военный не сильно отличающийся от обычного мужика с ружьём. Нижний чин в длиннополом тулупе с погонами рядового стрелка третьей статьи с ружьём "на руку" остановил их возок. На голове у него была круглая мужицкая шапка, а на ногах валенки.
- Стой! Кто?
Возница послушно остановился и Великий князь встал в возке, обозначив себя.
- Ваше Императорское Высочество! Дежурный по первому посту рядовой третьей статьи Трепетов. За время моего дежурства происшествий не было.
- Хорошо. Продолжайте дежурство, - великий князь сел в возок и пояснил насмешливо улыбающемуся Чернышёву: - К сожалению, пока форма и амуниция для всех солдат ещё не готова. Но через месяц я смогу представить роту в полном порядке.
На полигоне возле Чёрной речки Великий князь выстроил отделение легионеров в почти полном боевом облачении. Не хватало лишь некоторого снаряжения. В холщёвых вещмешках не было пайка. На поясе отсутствовали фляжки и котелки. Так же не успели изготовить башлыки. Представляя отделение на смотр Чернышеву, великий князь не преминул отметить эти недостатки. "Хорошо, хоть так одно отделение удалось снарядить. Остальные и вовсе похожи на махновцев. Форма одежды номер восемь.Что украли, то и носим." - подумал великий князь, наблюдая как исполняющий обязанности военного министра осматривает солдат.
- Тепло тебе, братец? - Поинтересовался Чернышев у пожилого старшины второй статьи.
Чернышев расстегнул подсумок с патронами на поясе солдата. Затем подсумок с бинтом. Достал из ножен штык и, осмотрев, вернул обратно.
Закончив осмотр солдат, Чернышев подошёл к великому князю и сказал:
- Что же, весьма интересно было взглянуть на эту форму, однако мы здесь не для этого.
- Разумеется. Сейчас начнём стрельбы, но я хотел бы сначала дать пояснения. Вот там, - великий князь указал вдаль на ряд желтеющих свежее стёсанной мокрой древесиной дощатых щитов, - мешенные щиты, размером сажень на сажень, на коих углём обозначен человек. К ним проложена дорожка, по которой мы будем подъезжать для осмотра попаданий. По дорожке сделаны вешки с дистанциями триста, пятьсот, семьсот и восемьсот шагов. Солдаты будут делать по три залпа с каждой вешки. Обратите внимание, что щиты тройные. Один слой отстоит от другого на три пяди. Это позволит нам понять пробивную силу пули. Можем начинать?
- Извольте.
- Старшина! Командуйте!
- Заряжай!
Отделение слажено зарядило ружья, сделало залп. Затем снова. После третьей зарядки Великий князь остановил стреляющих:
- Стой! - скомандовал он и, соскочив с возка, быстро подбежал к солдатам.
Он взял у старшины ружьё и бросил его в ближайший сугроб. Неудовлетворённый этим действием дополнительно набросал сверху снега. Затем достал и слегка обтерев ладонью вернул солдату.
- Всем так сделать!
Солдаты обваляли свои ружья в снегу и дали третий залп.
- Ни одной осечки, - заметил Чернышёву великий князь, - теперь посмотрим щиты. Трогай!
Триста шагов недолго пройти и пешком. А в возке они доехали почти моментально.
- Что ж, - заметил Чернышев, - двадцать шесть пуль попали в фигуру человека. Первую доску пробили все. Однако, семнадцать пуль осталось во второй.
- Прекрасно, теперь отойдём на пятьсот шагов. - великий князь обернулся к вознице, стоящему с дымящимся котелком: - Замажь!
Наблюдая как возница замазывает дымящим на морозе дёгтем пробитые в щитах дырки, Чернышев заметил:
- Я ожидал от малокалиберных ружей значительно меньшей силы пробития.
- В этих ружьях пули сильно вытянуты и потому их вес, а стало быть и пробивная способность, не многим меньше круглых ружейных пуль. Во всех отношениях стрельба из новых винтовок ни в чём не уступает стрельбе из ружей, но превосходит последние в целкости.
- Приятно будет в этом убедиться, - улыбнулся Чернышев.
- Ха, Александр Иванович, я вижу, что приобретаю в вашем лице сторонника.
- Я никогда и не был противником ваших нововведений. Как военный министр я должен оценивать не только преимущества от них, но и затраты с этим связанные. И главное, предстоит обдумать можно ли эти затраты не нести.
Через два часа в офицерском собрании отпивая из чашки горячий чай, Чернышев признался великому князю:
- Это очень не плохо. На семистах шагах половинное накрытие по щитам. Только калибр надо бы увеличить линий до пяти. И число круглое, и дуло чуть по шире... заряд удобнее засыпать, изготавливать проще... Аммосов вам уже пояснял трудности в изготовлении стволов малых калибров?
- Пояснял. Пуля должна иметь длину в два калибра и более. Если он будет больше, пуля станет тяжелее. Больше придётся сыпать пороха. А это не только расход, но и более сильная отдача. Целкость будет меньше. Я бы желал уменьшить калибр до четырёх линий, но Николай Алексеевич просто не возьмётся такое изготовить. Что же касается трудностей. Они нужны для того, чтобы преодолевать их. Мне удалось уговориться с ним на калибр четыре и четыре. Пусть будет так. Сейчас ему сложно. Через год уже будет заготовлен весь нужный инструмент. Через два мастера привыкнут. Через три Сестрорецк будет выпускать малокалиберные ружья в количествах, как семилинейные. Я никуда не тороплюсь и готов подождать даже пять лет. А главное не в этих новых ружьях. Они лишь хороший повод для переделки старых, и в устройстве новых оружейных мастерских по всей империи. Вот настоящее нововведение, сулящее огромные выгоды в будущем.
- Я всего лишь служу по военному министерству и заводские дела не по моему ведомству.
- А я о военных потребностях и говорю. Как только они будут определены должным образом, необходимость создания мастерских окажется очевидна.
- Хорошо, - усмехнулся Чернышев, - есть такие... потребности.
***
30декабря 1827, Санкт-Петербург
- Как Вы устроились? - отправляя в рот ложку с кашей, поинтересовался великий князь у Давыдова.
- Не плохо. Мне удалось снять достаточно приличную квартиру на Обводном.
Герой войны выглядел уставшим, под глазами лежали чёрные круги. Осторожно поправив усы, он тоже приступил к завтраку. Сегодня они были за столом вдвоём, и вездесущий Юрьевич не мог развлечь рассказом о последних новостях. Великий князь старался самостоятельно поддержать беседу:
- Надеюсь, эти неудобства будут ненадолго. Полагаю, через пару лет школа будет переведена в княжество и там предоставят казённый дом, соответствующий вашему положению. Надеюсь, к этому времени ваш Ахилл уже станет достаточно крепким, чтобы и семья могла переехать в Финляндию.
- Будем надеяться, - нахмурился генерал. - Впрочем, будущее туманно. Эта служба весьма почётна, но я по-прежнему не уверен, что могу быть по-настоящему полезен. Рассказывать юным офицерам о сложностях партизанского дела это одно, учить их быть партизанами совсем другое. Вы же просите от меня третьего, учить их воевать с партизанами.
- Я возлагаю большую надежду, что ваш опыт окажется полезным. Увы, мне негде взять другого столь же опытного и прославленного в партизанском деле офицера. А уж знатока в поимке партизан и вовсе нет. Можно было бы поискать кого из французов, да только в прошлой войне они не справились. Придётся обучить своих офицеров.
- Да, Суворова с нами уже нет, но есть же его ученики, знакомые с законами усмирения мятежей, - на секунду Давыдов задумался. - Впрочем, вы правы, нам предстоит стать ими. И всё же...
Пожилой генерал неуверенно покачал головой и замолчал на полуслове. Некоторое время они ели молча. Закончив с кашей, великий князь продолжил разговор:
- Предстоящий год будет самым сложным. Нам предстоит создать первую в своём роде школу. Начинать мы будем с обер-офицерского отделения. Оно послужит основой для всего остального. В будущем через обучение должны проходить все, от рядового до генерала. По обучению, я полагаю четыре направления. Во-первых, общее образование. Нужно озаботиться, чтобы обер-офицеры умели грамотно писать и уверенно считать. Умели понятно излагать в своих донесениях мысли. Знали иностранные языки, обязательно французский и финский, а лучше и другие. Обер-офицеры должны весьма сносно рисовать, дабы мочь снабжать свои донесения рисунком для лучшего пояснения. Обер-офицер должен уметь фехтовать на своём оружии и стрелять из находящегося при нём пистолета. Во - вторых общее военное образование. Обер-офицер должен уметь применять своих солдат на поле боя находясь в составе большой армии, как это принято в обычных армейских полках. Он должен уметь вести хозяйство своего подразделения, блюсти экономию и заботиться о своих солдатах.
- Вы полагаете, что легиону найдётся место в сражении? - Набивая трубку, спросил Давыдов.
- Не сомневаюсь в этом. Легион должен обладать особой структурой. Её части созданы для того, чтобы самостоятельно выполнять мелкие задания на своей небольшой территории. Но при этом, эти части могут при необходимости объединяться. Если в том возникнет надобность, весь легион может собраться в один мощный кулак и вступить в бой с армией противника. При этом все его мелкие части должны уметь действовать сообща, как это привычно для рот и батальонов обычных армейских полков.
- Насколько я себе представляю, в полной мере заменить армейские полки легион не сможет. Слишком разнородны его части, - покачал головой старый генерал.
- Я в этом и не сомневаюсь. Легион это не армия, но в случае необходимости участвовать в большой битве он должен. А вот третье направление в обучении уже будет специальным военным. Обер-офицер как командир маленькой части легиона должен уметь вести самостоятельные действия против врага. Причём он должен уметь командовать как партизанским отрядом, так и отрядом противостоящим партизанам. Он должен уметь подавлять мелкие бунты, закрывать для перемещения дороги и мосты и во многом исполнять должность полиции и жандармов на вверенной ему территории. И вот здесь ваш опыт, Денис Васильевич, просто бесценен. Для общего образования найти учителей не сложно, для общего военного, также вполне возможно. А вот для самого основного дела ради которого и создан легион, учителей найти почти невозможно. Я возлагаю на ваш опыт и гибкий ум огромные надежды.
- Я со всем старанием возьмусь за это необычное, но очень интересное дело, - кивнув головой ответил Давыдов. - А четвёртое направление?
- Это особое образование, для которого у меня пока нет знающего человека. Ведь легион должен наблюдать за настроениями в обществе и народе, дабы предотвращать бунты и ловить злоумышленников. А это особая задача. Под неё в каждом гарнизоне предусмотрено специальное подразделение дознания. Здесь я полагаюсь на милость Александра Христофоровича. Возможно, он найдёт нужного мне человека.
- Хм, - Давыдов выпустил клуб дыма и сказал: - при всём уважении к Александру Христофоровичу, жандармский корпус весьма молод. Если бы мне понадобился знающий в таком деле человек, я обратился бы к Борису Яковлевичу. Ему несложно подобрать вам дельного человека из своего подчинения.
- Я сомневаюсь, что кто-то отпустит от себя дельного человека, - усомнился великий князь.
- Хе, - крякнул Давыдов и, улыбнувшись, выпустил клуб дыма. - Аккредитацию можно попросить у Ивана Васильевича Гладкова бывшего в этих чинах при прошлом правлении. Я знаком с ним и готов обратиться за этим от вашего имени.
- Я буду крайне признателен вам за помощь.
- Это удовольствие для меня. Однако, Даже за свою часть я не могу быть уверен. Ведь обучение и рассказы о боевом прошлом вещи разные.
- Я знаю, что будет трудно, - кивнул великий князь, - я уже распорядился дать вам человека, который будет старательно записывать все ваши беседы с офицерами и иные занятия, что мы придумаем для них. В следующем году из этих записей, отрывков вашей и других книг мы создадим единое пособие по проведению лекций и занятий. И на второй год уже будем обучать обер-офицеров по нему, дополняя и совершенствуя. Полагаю, что к третьему году мы точно поймём чему и как нужно обучать.
- К третьему году?
- Да, я считаю, что это очень не большой срок. Если за пять лет нам удастся по всем направлениям создать хорошую методу обучения для обер-офицерского отделения, я буду считать это успехом. Школа это дело рассчитанное на десятилетия, оно не может встать на ноги в один год... При этом, я прошу вас предварительно продумать и изложить письменно, чему и как вы хотели бы обучать.
- Я уже сделал это, - Кивнул Давыдов. - Согласившись на ваше предложение, я понимал, что подобная диссертация будет вами востребована, и у меня было достаточно времени для её написания.
- Прекрасно, тогда сегодня же я хотел бы видеть её. А на первое, назначим учебный день.