Морозный воздух ударил в лицо, а в следующее мгновение я рухнул во что-то холодное. Это что-то, попав за шиворот и в голенища стертых до дыр сапог из тонкой кожи, тут же стало не только холодным, но и мокрым, и меня передернуло от этого ощущения.
Я встал на колени, осмотрелся, ежась от холода. Сколько хватало глаз, я простиралось плато, занесенное снегом. Неба практически не было видно из-за полчищ снежинок, которые туда-сюда метал морозный ветер. И лишь где-то там, вдалеке, можно было различить силуэты гор.
-Эй, Иноода, если ты думаешь, что это смешно, то ты здорово ошибаешься! - крикнул я, а ветер тут же швырнул мне в рот горсть снега.
Я поперхнулся, закашлялся, а затем закрыл уже озябшими руками лицо от очередного снежного снаряда.
Ожидаемого ответа не последовало. А это было очень странно: Инооде нравилось разговаривать со мной. Ну, вернее, как, разговаривать... скорее уж дразнить. Но на это я был не в обиде: все время бегать от ее монстров мне быстро наскучило, а диалоги с тетушкой всегда были довольно интересными, поучительными и содержательными.
Еще Инооде нравилось создавать иллюзии. Она черпала вдохновение из моих эмоций и воспоминаний, создавала довольно правдоподобные картины и, конечно, сдабривала обычные и такие родные пейзажи Халы всяческими страхолюдинами.
Однако мне всегда удавалось разбить иллюзии, и тогда я вновь оказывался в белом пространстве без неба и земли, где мог немного отдохнуть от погони десятков монстров, созданных фантазией и прихотью Владычицы Междумирья.
Но этот пейзаж отличался от тех, что она создавала ранее. Во-первых, он не был взят из моей памяти. Во-вторых, снег здесь был действительно холодный и таял совершенно как настоящий. В-третьих, ветер был непривычно свежим, морозным и необузданным.
-Ладно, тетя, ты многому научилась, хвалю. Но мне действительно не смешно. Сделай хоть чуточку теплее! - взмолился.
И вновь тишина. Ни ответа, ни привета. Странно.
Ладно, нужно куда-то идти. Но куда? Кругом, насколько хватает глаз, белоснежные просторы и ни деревца, ни укрытия на горизонте не предвидится.
Обхватив закоченевшими руками закоченевшие плечи, я, дрожа от холода и утопая по колено в снегу, пошел вперед, куда глаза глядят. Ветер, играя, то бросал мне снег в лицо, то толкал в спину, то заходил сбоку, пытаясь сбить с ног. И это ему несколько раз удавалось, но я все равно вставал и упорно продолжал идти, понимая, что если сейчас остановлюсь, то, наверняка, погибну.
А такого я себе позволить не мог. Сначала необходимо было найти выход из Междумирья, встретиться с братом, обнять Лиатрис, полетать с Олессаном и поспорить с В'роном. А потом уже можно будет подумать и о том, чтобы отправиться на вечный покой.
Вот интересно, а сколько времени я уже здесь нахожусь? Сколько дней, месяцев или лет монстры Инооды гоняют меня по всему Междумирью? Становлюсь ли я сам таким же?
Нет, последнее - вряд ли. Если бы я был монстром, то сейчас не ощущал бы этого собачьего холода.
О, папочка мой Анимус, что ж так холодно-то! Где я вообще? И сколь многое я отдал бы за то, чтобы вновь оказаться в месте без неба и земли!!!
А снежный покров, тем временем, стал повышаться, и я заметил, что поднимаюсь по склону внушительных размеров холма. С каждым шагом подъем давался все тяжелее, а когда ветер в очередной раз ударил в спину, я, не удержав равновесия, упал и угодил прямо лицом в сугроб.
"А, ну все лесом!" - подумал я. - "Останусь здесь".
Однако лежать на месте не получалось. Тело требовало движения, будто не хотело умирать. Кровь в жилах - впервые за долгое время - бурлила, сердце билось на удивление быстро, а в голове было ясно, как никогда.
Что-то изменилось. Вернее, что-то стало так, как было до моего добровольного заточения в Междумирье. Я будто бы стал собой прежним. Тем самым старым добрым Итесом, встречающим проблемы с присущим ему нахальством и оскаленными в улыбке зубами.
Я казался себе живым.
И я не хотел умирать!
Отплевываясь от снега, я поднялся на четвереньки, мотнул головой, сбрасывая снежинки с волос, поднес ладони к лицу, подышал на них, пытаясь хоть немного согреть. А затем внутренний голос, которого я так давно не слышал, шепнул мне: "Копай".
Я послушался и принялся разгребать снег перед собой руками, загребал его пальцами, отбрасывал назад, продвигался вперед, вглубь холма. И постепенно стал отогреваться. Здесь, под снегом, хоть и было весьма прохладно, но тут хотя бы не пронизывал до костей ветер. Теперь он обиженно завывал где-то далеко позади, а я продолжал копать.
Копал я ровно до тех пор, пока руки не наткнулись на что-то жесткое. И теплое. Я замер, прищурился, пытаясь во мраке разглядеть неожиданную находку, затем вновь протянул руку, коснулся теплой поверхности, пробежался по ней пальцами, отмечая ее неровность, шероховатость.
Наверное, любой разумный человек, попади он в такую ситуацию, пулей выскочил бы из убежища, лишь бы оказаться подальше от этой странной теплой преграды. Но я же не человек. Да и не вполне разумный, что уж тут. Поэтому, видимо, и ощутил себя в безопасности. И именно поэтому сел рядом с преградой, прижавшись к ней спиной.
Только тут на меня опустилась усталость. Она тяжелым грузом упала на плечи, повисла на ресницах, заставляя сомкнуть их, и загнала сознание в самый темный уголок.
Я погрузился в сон, где ничего не видел и ничего не ощущал, кроме теплой стены, согревающей озябшее тело.
***
-Так-так-так, кто у нас здесь? - от прозвучавшего над самым ухом глубокого баритона меня чуть удар не хватил. Я резко открыл глаза и уставился на того, кому голос принадлежал. Впрочем, я не видел ничего, кроме огромного змеиного глаза цвета стали. Я испуганно икнул и подался назад, уперся спиной в теплую стену, и вдруг понял, что это никакая не стена.
-Что столь юный птенец делает так далеко от гнезда? - между тем продолжил владелец змеиного глаза. - М? Отвечай.
Он говорил мягко, но, вместе с тем, не требующим пререканий голосом. Его не первой свежести дыхание растопило снег рядом со мной, и теперь в этом месте виднелась покрытая пожухлой травкой влажная земля.
-Я... где я? - только и смог выдавить из себя я, изо всех сил стараясь дышать через рот.
-Хм... птенец не знает, где оказался, - стальной глаз не спрашивал, а утверждал. - Птенец не первый, кто спрашивает Древнего об этом. Так пусть птенец знает: он в Безлюдных Землях юной Халы.
На мгновение я завис, пытаясь осмыслить то, что только что узнал. Безлюдные земли, Хала... это значит, что...
-Я дома, - прошептал я, глядя на клочок земли перед собой. - Дома. Я! Дома!
Я вскочил на ноги, вскинул голову к голубому высокому небу и засмеялся громко и от души. Но голос, принадлежавший глазу, вернул меня обратно на землю:
-Птенец не сказал, как он оказался рядом с Древним.
-Честно? Я не знаю, - я пожал плечами. - Просто я бежал, бежал, бежал, а потом вдруг оказался здесь, в сугробе.
-Это портал. - Глаз отдалился, поднялся наверх, и только тут я увидел, с кем разговаривал. Это оказался огромный, нет, ГИГАНТСКИЙ дракон. Я помню, какого размера был М'луд, достигший Зрелости. Мой же собеседник в разы превышал его. Шкура его была цвета серебра и так же, как драгоценный металл, блестела на утреннем солнце. На длинной гибкой шее виднелись десятки шрамов, один из гигантских рогов, венчавших голову дракона, был сломан и, видимо, давно.
Древний всмотрелся вдаль, втянул через ноздри морозный воздух, отчего по его телу прошла мелкая рябь. Затем он повернулся ко мне.
-Как зовут птенца? - спросил он.
-Итес, - ответил я, все еще восхищаясь великолепием создания, представшего передо мной.
-Я не могу этого сделать, - я повторил жест гиганта. - Только Наездник может его знать.
-У птенца нет Наездника.
-Нет. То есть, почти нет. Я не знаю.
-Птенец нашел его? Тогда почему Наездника нет рядом?
-Он... он еще не знает, что я вернулся.
-Откуда птенец вернулся? - дракон резко приблизил ко мне свою голову, коснулся носом лба.
-Из Междумирья, - пискнул я и зажмурился, надеясь, что дракон меня не сожрет после этого.
-Хм... Междумирье, - проговорил титан задумчиво. - Древний помнит Его. Помнит Инооду. Она шла за птенцом?
-Нет, - я покачал головой. - Сомневаюсь. Она не рискнула приблизиться ко мне.
-Птенец опасен, - в голосе дракона прозвучала насмешка. - Пусть птенец назовет свое Имя. Древний не скажет, сохранит тайну.
-Зачем Древнему мое Имя? - недоверчиво спросил я.
-Древний хочет исполнить свое Предназначение. Древний ждет сына своего отца. Пусть птенец поверит Древнему. Иноода и враги не узнают Имя.
-Ладно, - я кивнул. - Будь по-твоему. Я назову тебе Имя, но ты скажешь, в какую сторону мне двигать, чтобы добраться до Аль-Хаима. Уговор?
-Уговор, - дракон кивнул, отдалился, вновь посмотрел на меня. - Имя птенца?
-Обнимающий Луну, - честно сказал я. - Мое Истинное Имя.
-Обнимающий Луну, - повторил дракон, и в голосе его мне послышалось ликование. - Древний ждал тебя тысячу лет. Ты - Предназначение.
На долгую минуту повисла тишина. Древний смотрел на меня. Я смотрел на Древнего. Древний ждал ответа. А я думал, что Древний свихнулся на старости лет.
-Я? Предназначение? Какое такое? - наконец, спросил я, решив, что намек гигантскому ящеру на слабоумие будет значить для меня верную смерть.
-Древний должен показать. - Ответил дракон и поднялся на все четыре лапы, обдав меня настоящей снежной лавиной. - Обнимающий Луну пойдет за Древним.
-Куда это? - я раздраженно стряхнул с себя снег, уставился на дракона.
-Древний покажет. Следуй за Древним.
Титан, медленно прошел несколько шагов. Остановился. Обернулся. Раскрыл огромные, покрытые инеем, крылья. А затем оттолкнулся мощными задними лапами от земли, грациозно взмыл ввысь, подняв огромную тучу снежинок.
Я выругался. Древний хотел, чтобы я следовал за ним. Но не дал мне и минуты на оборот. Я же даже не помню, как это делается!
Между тем гигантский ящер кружил в небе, терпеливо ожидая, пока я вспомню особенности оборота. Я же, как мог, пинал своего внутреннего дракона, надеясь, что он все сделает за меня. Но куда там! Внутренний дракон спал, и отзываться не желал.
-Чтоб тебя! - выругался я и пнул снежный ком. - Опростоволоситься перед Древним! Ну, это только я могу! Вечно все не... А-а-а-а-а!!!
Я заорал так, как не орал еще никогда в жизни. А все из-за того, что за своими ругательствами не заметил, как тень Древнего сильно увеличилась в размерах, не ощутил, как меня окатил снежный ураган, а опомнился только тогда, когда титан подхватил меня за шиворот когтем и резко взмыл в небо. Ну, вот меня и пробило.
Но это оказалось не самым страшным.
Древний стремительно набрал высоту, а когда снежное плато скрылось за облаками, стряхнул меня, как надоедливую букашку. И я так же стремительно, как поднялся, начал падать.
-Птенца нужно учить, - послышался вслед голос дракона, но его заглушил мой вопль.
Я кричал. Я падал. Ветер бил меня по лицу. Ветер обжигал и резал снежинками кожу. А я все орал. Орал и падал. Пока, наконец, мой внутренний дракон не проснулся.
Тело пронзила давно забытая боль, и я в этот раз только всхлипнул, да и то как-то сипло. Спина выгнулась дугой, ребра и позвоночник захрустели, руки вывернуло наизнанку, а затем была знакомая вспышка серебряного света.
И ветер тут же перестал обжигаться и кусаться. Теперь он подхватил меня, подбросил легкое змеиное тело, и я стал стремительно набирать высоту, нагоняя того, кто называл себя Древним.
Душа ликовала. Тело наполняла энергия. Внутренний дракон едва ли не пел от радости. И я сам был счастлив.
Счастлив от того, что, наконец-то, вернулся домой.