Сегодня ночью мне снова приснился Белый лес. Гнетущее, сдавливающее грудь, чувство преследовало остаток утра. Сколько времени прошло с последнего сна об этом месте? Лет восемь? Да. Столько времени прошло с момента развода родителей и моего переезда. Время, когда я желала только одного: не слышать каждое утро навязчивые наставления отца.
Странно, что Белый лес вернулся, отец же за двести километров нянчит свою третью жену, а мама счастлива в браке со своей первой любовью. Пьет черный русский на пляжах Аргентины.
Я попыталась стряхнуть с себя остатки сна и нахлынувших воспоминаний, налила в грязную чашку вчерашнего кофе, разбавила кипятком. Не до мелочей сейчас.
Что за мерзкое утро! За окном, как всегда, пасмурно, и, судя по веткам, суетливо скребущим стекло, ветрено. Я облокотилась на подоконник. Слышны нетерпеливые гудки машин. Значит: город проснулся, муравейник ожил. Входить туда каждый день для меня подобно пытке. Я выросла на удивление нелюдимой, воспитанная отцом, помешанным на правилах и карьере, эмоциональной, восторженной матерью.
Пора все же выходить. Накинула пальто, натянула небрежно шапку и посмотрелась в зеркало. Сойдет.
Хлопнув дверью парадной, я шагнула в объятья города. Слиться с толпой становится сложнее, хипстеры, байкеры, гламурные цыпочки...серая мышь сюда уже не вписывается. Шум улицы ударил в уши, ветер в лицо. Хорошо, что можно поднять воротник, опустить глаза, воткнуть наушники и исчезнуть, растворившись в музыке. Я шла по проспекту, мысли мелькали со скоростью света: какого интересного оттенка асфальт сегодня; за час я должна добраться; Костя снова будет отпускать свои шуточки; какие безвкусные колготки у этой девчонки, хотя мордашка симпатичная; ветер пронизывающий, надо было надеть штаны потеплее.
Взгляд скользнул по витрине кафе. За ней сидели разомлевшие от тепла и кофе посетители, еле доносился запах свежих булочек. Я завистливо хмыкнула и отвернулась, посмотрела на покачивающиеся ветки растущих впереди деревьев. От беспечных мыслей не осталось следа, ощущения и картинки сна всплывали в памяти.
Мне было 14. Белый лес начал сниться отрывками, мелькающими старинными снимками. Позже, с каждой ночью он постепенно заполнял мой сон. К 18-ти я воспринимала его как должное. Наверно, если бы я кому то рассказала, меня отправили лечиться, но страх перед скептическим взглядом отца возобладал. К тому же эти сны не доставляли неудобства, только странное чувство причастности к чему-то неизвестному.
Они начинались одинаково. Из черной пустоты я ступала на белый пепел, мягкий как пух, его хлопья еще падали на плечи, но я не чувствовала ни жара, ни гари. Опаленные, до кончиков веток деревья нависали над головой. Безветрие, тишина, лишь мое дыхание и еле слышное биение сердца. Мне казалось, я была в центре вселенной, ничего кроме этого места не существовало. Ночь за ночью я бродила среди мертвых деревьев, легко касаясь их. Разлетевшийся пепел, словно рой бабочек, парил в воздухе. Я смотрела, как он ложиться на ладони. Иногда я просто лежала, устремив взгляд туда, где должно быть небо, но не было ни звезд, ни луны, ни солнца, лишь пустота.
Сегодня ночью все было иначе.
Мысли мои неожиданно прервал выпрыгнувший из-за спины Костя. Я не заметила, как подошла к зданию офиса.
-Лиззи!
Вздрогнула, но улыбнулась. Константин - единственный человек, которого я переношу в коллективе, если только он не коверкает данное мне дедушкой имя. Он усмехнулся, блеснул по-детски наивными глазами и спросил, подталкивая меня к двери офиса:
- Ты готова к борьбе с новым днем, деточка?
- Не хуже, чем вчера, сенсей. - я прищурилась и демонстративно поклонилась. Мы оба хохотнули и вошли в офис.
Картина предстала весьма прозаичная:
без особых причин нервные, бегающие из угла в угол люди, чашки с остывшим кофе, горы бумаг и плакатов, если бы я не знала структуры рабочих дней нашего рекламного агентства, подумала бы, что работа кипит. Так начиналось каждое утро. Ближе к десяти часам, когда начальство, раздав указание, разъезжается по своим делам, офис превращается скорее в лавочку у подъезда, чем в работающую контору. Я первым делом побрела к кофеварке. Чашка хорошего ароматного кофе мне была необходима. Костя, за два года выучив мои настроения и привычки, предпочел оставить меня в одиночестве, подмигнул и свернул в свой кабинет. За это я его и люблю.
На мою радость, в комнате для отдыха никого не было, я заварила кофе и присела на стул. Мысли снова заполнили голову. Мне хотелось разобраться в них, разложить все по полочкам и задвинуть в дальний угол, вернуться к дням без особого смысла. Так спокойнее.
- Лиза, вас к телефону.
Я подняла глаза. Маша стояла в дверях и обезоруживающе улыбалась. Невероятной красоты женщина, истинная секретарша, заставляла меня чувствовать свою ущербность. Расстегнутая на две верхние пуговки красная блузка, длинные темные волосы, юбка карандаш...Она казалась сверхъестественным существом! Обычный человек не может выглядеть ТАК в восемь утра понедельника. Я смерила ее презрительным взглядом - от белозубой улыбки не осталось следа. Так-то лучше, а то офис ослепнет.
Глубоко вздохнув, я поплелась к рабочему месту. Пока шла, перебирала в голове имена возможных знакомых, позвонивших мне в столь ранний час, еще и на рабочий телефон. Голос в трубке заставил меня содрогнуться.
- Сменила номер мобильного?
- Здравствуй, папа.
Я была не то, чтобы удивлена - ошарашена. Отец не звонил мне лично более семи лет. В редкие встречи на семейных сборах мы обменивались только парой официальных фраз. Он с детства считал меня недалекой, каким то генетическим сбоем, поэтому я не могла представить себе причину звонка.
- Все еще рисуешь картинки для богатых дяденек?
Я не сразу нашла, что ответить, скрипнула зубами.
- Рисую. Кому-то ведь нужно, - к горлу подступал ком, отучилась я терпеть его издёвки.
- Кому-то, да. Перейду к делу. В среду утром ты встречаешь Викторию в аэропорту, если не забыла, она твоя сводная сестра. Поживет у тебя недели две.
Отец положил трубку. Я чихнула от досады.
Новость странная. Разум начал чертить параллели между возобновившимися снами и этим звонком. Ох, неспроста это, неспроста...
Глава 2
Темно и тихо. Я пытаюсь оглядеться, испуганно вращаю головой, в надежде увидеть хоть какой то просвет. Через несколько секунд замечаю, что на меня движется светлое пятно, оно накрывает, обволакивает, и меня волной выносит в темноту...Я снова в белом лесу. Стопы обжигает. Я чувствую запах паленой плоти, накатывает тошнота. Вокруг те же деревья и земля, покрытая пеплом, но теперь все реально. Передо мной пустырь, окруженный уродливыми скелетами берез. В нос все сильнее бьет мерзкий запах, уши заполняет треск горящего дерева и крики людей, но я никого не вижу...движения нет. Нет ветра, что мог бы донести запах, нет людей, что могли бы кричать. Лес как будто застыл в одном мгновении, и это мгновение не его смерти, он уже мертв. Я делаю шаг вперед и в ужасе осознаю, что ко мне с четырех сторон сделали шаг четыре тени. Они вышли из леса, так же как я.
Последние две ночи один и тот же сон. Я разбита и угнетена. Вчера вечером мне все же удалось немного расслабиться - Костя провел в джаз-клуб, что в центре города.
Теплый свет, маленькая сцена с бархатным покрытием, настольные лампы и красные скатерти, люди, затаив дыхание слушали, как худенький парнишка исполняет что-то раннее Гленна Миллера. Атмосфера показалась до боли знакомой, даже с барменом я нашла общий язык. После четырех рюмок текилы захотелось расцеловать этого саксофониста, очень уж душевно играл. Все прошлые ощущения дня казались лишь игрой воображения. Костя шутил, и я смеялась в голос.
Сегодняшний вечер тоже обещал быть интересным.
Уходившее за горизонт солнце заливало золотом улицы города. Мягкий и горячий поток скользил по окнам квартир, спускался по стволам деревьев, отражался в окнах проезжающих машин. Ранняя осень дарила холодный, свежий воздух по утрам, но так же не скупилась на теплые вечера. Я пыталась удержать солнце в пальцах.
Желтая шестерка с шашками несла меня в кафе "Горгулья" Костя два дня без умолку говорил о предстоящей выставке молодых арт-художников, некой творческой элиты города, говорил, что с огромным трудом достал два приглашения, и я обязана там быть.
Волнительно, но заранее утомительно.
Наряд подбирала долго. Не от того, что не могла выбрать из кучи шмоток, как большинство барышень, просто не могла определится со стилем предстоящего мероприятия. Решила надеть что то среднее: легкое коктейльное платье серебристого цвета и черный жакет. Волосы решила распустить. Подходящей обуви у меня не нашлось, поэтому пришлось потревожить соседку по площадке. Катя работала по ночам. Чем именно она занималась, я интересоваться не хотела, опасалась ложных предубеждений, однако знала, что гардероб у нее разнообразный.
Девушка с воодушевление подобрала мне подходящие туфли и красочно описала, как рада, что я сменила стиль и как ее посетители "пугались", встречая меня на лестнице. Наверно она какой-нибудь супер-модный блоггер, которых сейчас по пять человек на квадратный метр.
Таксист попался хмурый и неразговорчивый. Хорошо. Не люблю болтливых таксистов.
Я взглянула на себя в боковое зеркало машины. Из него на меня смотрела смазливая, рыжеволосая женщина. Темные карие глаза от макияжа казались необычно большими. Несколько секунд я не могла поверить в то, что вижу, отводила взгляд и снова всматривалась. Это не мое лицо! Отмахнувшись от навязчивого ощущения, как от очередного кошмара я полезла за помадой в сумочку. Конечно же, это я! Курносый нос, доставшийся от высокомерного отца, и веснушки, которые не способен скрыть ни один тональный крем.
Машина остановилась. Таксист глянул исподлобья и пробурчал:
- Приехали.
Улица была темной и незнакомой.
- Вы уверены, что это нужный адрес? - нерешительно пролепетала я.
Он прошипел, как придавленная змея:
- Навигатор видите? проезд Садовников 16.
Я не ответила, отдала деньги и выскочила из машины. Неудачный день видимо у человека...или жизнь.
Впереди зиял темный переулок. Мои ожидания резко столкнулись с неожиданной реальностью.
Нет ни людей, ни машин, ни ярких неоновых вывесок, никого.
Я стояла перед деревянной дверью парадной пятиэтажки номер 16. Костя, конечно, предупреждал, что это выставка для избранных, но чтобы так шифроваться...Подойдя ближе, я заметила серую, слившуюся со стеной табличку с надписью "Горгулья", пожала плечами. Отступать было некуда, обещала же другу, что приду.
Ручка двери легко поддалась. Вместо обычной парадной за ней оказалась широкая лестница, ведущая вниз. Я по прежнему не слышала ни голосов, ни звуков, глубоко вздохнула, поправила подол платья и стала медленно спускаться.
Лестница была хорошо освещена. Я была готова поклясться, что когда начинала спускаться, стены были кипельно белого цвета, но с каждой ступенью они приобретали все более насыщенный серый оттенок. Спустившись с последней, я с интересом обернулась. Все тот же белый цвет. Игра света?
Передо мной предстала очередная дверь, но уже металлическая. Вместо таблички, сбоку располагался звонок. Я нажала кнопку.
Дверь открыла бледная девушка с короткими зелеными волосами. Я не успела открыть рот, она потянула меня внутрь.
Показалось, что я попала в другое измерение. Громкая музыка в стиле соул ударила в уши. В первые секунды трудно было что то разобрать, оправившись от шока, я стала различать предметы:
стены оббитые тканью, стеклянные столики с большими свечами в середине, прозрачные пластиковые стулья, барная стойка и сцена с музыкантами. Свет был мягкий, чуть оранжевый.
Посетителей было более, чем достаточно. Кто то болтал у бара, отдельные парочки устроились на мягких креслах, несколько ребят пытались даже танцевать. Я оглянулась на свою провожающую, зеленовласка сразу же потеряла ко мне интерес, подсела к группе парней и закурила.
Мне все еще казалось, что я ошиблась адресом. Где художники, элита, картины хотя бы?
Я надеялась увидеть утонченных интеллигентов, но мимо меня прошел пухлый мужчина в шейном платке и джинсовых шортах.
Кости видно не было.
Единственным, кто мог разъяснить мое ошибочное пребывание в этом месте, был худощавый высокий бармен с чрезмерно длинной челкой. Он усердно протирал бокал, всматриваясь в него каждые пять секунд. Я присела за стойку, смущенно поправила волосы. Не хотелось выглядеть глупо, но я все же обратилась к молодому человеку:
- Привет. Чудесное местечко. А где здесь может быть выставка художников?
Удивленного взгляда не последовало, чему я была крайне рада. Парень взглянул на меня мельком и продолжил протирать бокал.
- Вам туда., - рука с бокалом неожиданно указала на темное пятно в углу зала. Я несколько раз переводила взгляд с угла на бармена и обратно, пыталась понять не шутит ли он. Парень оставался серьезным, вдруг поставил бокал и спросил, просияв улыбкой:
- Вы в первый раз? Там арка. Выставка на втором этаже.
Я в недоумении открыла рот.
- Шампанского? - он все еще снисходительно улыбался, вгоняя меня в краску.
Я кивнула, шипучее вино заструилось в начищенный бокал.
На дальней стене действительно зияла полукруглая дыра, за ней была винтовая лестница, ведущая на второй этаж.