Аннотация: Мы продували. Ещё не явно, но предпосылки были. Самое противное, что женского состава почти не осталось: на них всё внимание во время рисования огненных знаков. Мужики берут свою долю зрелищности, но позже, во время битвы...
Мы продували. Ещё не явно, но предпосылки были. Самое противное, что женского состава почти не осталось: на них всё внимание во время рисования огненных знаков. Мужики берут свою долю зрелищности, но позже, во время битвы за нарисованные знаки. А теперь женщин мало, и получается, что кривая внимания не повышается, а скачет синусоидой: вверх-вниз, вверх-вниз. Чевен морщился, глядя на табло, особенно после того, как один из тагунов-противников на фазе нападения подсёк Делии колено, и она осталась сидеть в запаске, штопаться, держа проводки в зубах. Делия была одной из лучших в танце, Шелл могла с ней соперничать, но и Шелл в следующем тайме пострадала: ей рассекли грудь когтистой перчаткой.
Зрители неистовствовали. Из груди Шелл ничего, разумеется, не потекло, в этом месте система охлаждения довольно глубоко расположена, зато надлежащий вид она уж точно потеряла: с ровными разрезами почти поперёк грудь стала похожа на два яйца, неудачно побывавшие в яйцерезке. Я глупо хихикнула. Шелл даже не обиделась:
- Следующий тайм мне не продержаться, - тихо сказала она, проходя мимо меня так, чтоб одной мне было слышно.
- Шелл, да не переживай ты так, - тихо забормотала я. - На матче сменные запчасти запрещены, но вот выйдем из балагана - и пожалуйста тебе, хочешь, займу до зарплаты...
- Он мне куда-то в центр ткнул, - она, покривившись, показала щель, почти спрятавшуюся за глубоким пёстрым лифом танцовщицы. В тёмной щели таилась искра, она покалывала и раздражала глаза, как сварка.
- Продержись, немного до конца осталось, - беспомощно повторила я.
Можно было ещё упросить Чевена, чтоб не выпускал Шелл больше, но он только сморщился ещё сильнее, когда увидел меня и понял, с чем я к нему иду. Остаться с одной женщиной в команде - верный проигрыш. А тем более с такой мелкой и плюгавой, как я. Я хороша в защите знаков, но не в танцах. В защите я могу ловко поднырнуть под ноги и нанести коварный удар со спины.
- Чевен! Что с Шелл, что без Шелл - зрелищно это уже не будет, - всё-таки заговорила я. - Вам надо поднапрячься и вынести побольше тагунов в этом тайме, чтобы их кривая была хуже нашей...
- Я сам разберусь! - рявкнул Чевен. - Кто здесь капитан - я или ты?
Ударил гонг. Это означало, что начался новый тайм и время нам рисовать знаки. С этой задачей я более-менее справлялась, осторожно поглядывая себе за спину, на Шелл. Она, бедняга, накинула на плечи ткань, пытаясь спрятать грудь, но фигуры танца не позволяли долго оставаться закрытой. Зрители свистели и улюлюкали, увидав следы "яйцерезки".
Я уже почти завершила фразу, но на слове "ману" Шелл упала, пригасив каллиграфический росчерк соседнего слова. Я попыталась поднять её:
- Шелл! Шелл! Сейчас гонг будет... Ну Шелл, нас просто затопчут!
Она не отвечала. Треск, доносившийся из груди, был слышнее даже за улюлюканьем и свистом. Если так дальше будет продолжаться, она уйдёт в аварийный режим, и восстанавливать никто не будет - наши зарплаты не такие большие.
Вдруг тень метнулась из-за серого занавеса, на секунду мелькнул Чевен с искажённым лицом, и что-то, гремя и подскакивая, прокатилось и упало перед нами.
Золотая тагун-монета. Запрещённое оружие. Впрочем, как сказать, запрещённое... в тагун-игре его нельзя использовать против чужой команды. Против своей - никто не запрещал.
Сейчас тут всё взорвётся, заполыхает огненное озеро, которое уничтожит часть иероглифов и нас с Шелл.
Я никогда не была ловкой, и это было сделано нелепо и криво: я распласталась, как паук, подцепила монету носком туфли и ткнула её что было сил, так, что она врезалась в стекло, отделяющее от нас зрительские ряды, отскочила и свалилась прямо за занавес. Раздался большой "бу-ум", из-за занавеса посыпались полуобгоревшие соратники. Зрители хохотали, как бешеные.
Закопчённый Чевен, проходя мимо меня, прошипел:
- Тоже хороший способ, - и снова бросил взгляд на табло, где кривая внимания неуклонно ползла вверх.