Орлова Татьяна Анатольевна : другие произведения.

Ангелы Мари. Ч I. Мост над рекой

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мир, в котором живут люди, не принадлежит нам одним. Мы дели его с теми кто существует вне понятия времени и смерти. Мы идем по улицам не замечая их присутствия, потому что видим в них просто прохожих, ни чем не отличающихся от нас. Но есть среди нас такие кто видит в толпе и тех, у кого за спиной пепельно-белые крылья и тех, у кого сквозь ласковые улыбки виден звериный оскал. Эта книга об ангелах, которые спустились на нашу землю по зову той, которая нуждалась с них как в последней надежде. Но не ждите что вы увидите их такими какими привыкли видеть. Ангелы Мари не эфемерные дети небесных сфер. Вы полюбите их, обещаю Вам!

Ангелы Мари

***

   Иди и возьми если ты можешь. Попытайся отыскать, если тебе ведомы способы. Найди замки для тех ключей которыми владеешь. Слушай что говорит тебе каждая пылинка в воздухе на пути к своей цели. Но всегда помни - стоит лишь тебе прикоснуться к заветному и за спиной может открыться другая дверь. Ее открывает твой лучший враг - то чему ты не можешь противостоять.
   И если вы мне скажете что для каждого вопроса есть свой ответ и из каждого трудного выбора можно найти наивернейший, я вам отвечу, - Позвольте вам не поверить! Позвольте вам не поверить, так как ни кому ни дано знать что истинно скрывается за теми дверьми от которых в ваших ладонях лежат ключи.

***

Мост над рекой

Прага. 2008 г.

   Научи меня жить
   И однажды забыть
   Где расстались душа
   И тело
  
   Уверена вы часто задавались вопросом что может случиться в тихий зимний вечер, когда дела работы уже давно позади, и уходящей свет дня так и тянет в свою снежную синеву, заманивая обещанием чего-то неведомого, сказочного. Только мысли эти приходили не в уютный вечер оживленный шумной детской игрой, когда свет электрической люстры рассеивает темноту за окном и пора уже накрывать стол к пятничному ужину. А приходили они в тот час когда дома ни кого кроме тебя, темно-синий вечер за окном, а за рваными тучами в своем тихом свечении проглядывает бледно-желтая луна.
   Стоит только войти в квартиру, не включая света, снять обувь, сбросить пальто, тихо на цыпочках подойти к окну в комнате и отдернуть штору. И больше не потребуется ни чего. Мягкая зимняя магия уже будет ждать тебя за вечернем окном. Она будет ждать тебя, пока ты не прикоснешься пальцами к прохладному стеклу, пока не взглянешь на город, покрытый огнями, такой близкий и такой далекий, и не окунешься в звездное небо. И вот когда это случиться, когда твои пальцы соединяться с холодом стекла, а дыхание отразиться на его поверхности магия поймет что ты открыт для нее и войдет в твои мысли, захватив тебя с головой. И самое главное в этот миг не цепляться за якорь логики, говорящий о том что все это только ложное наваждение, а поверить ей и отдаться целиком как бы это не было нелепо для человека живущего в наше спешащее время.
   И еще, в этих вопросах обязательно найдется скептик с усмешкой утверждающий что от книжек и фильмов вы начали путать настоящее с фантазией. Что ж, слово скептика законно. Только слушая его всегда надо держать в голове что есть люди, которым открыто нечто большее и есть такие кто всю жизнь будет видеть лишь очевидное и земное.
   Так часто ли вас заманивала такое волшебство?! Я хочу кое-что рассказать, что известно далеко не всем. Дело здесь вовсе не в свинцово-сером небе, поддернутым мерцающей снежной дымкой, которая как будто и есть источник той сказки поселившейся в сердцах людей, которых коснулся зов этого волшебного сияния. И даже не в танце хрустальных снежинок, которыми играют словно живые воздушные потоки. Дело здесь совсем в другом. Дело в том что многим отпущены свои таланты - музыка, красочные полотна или бухгалтерия, а есть такие кто обладает талантом к уникальной чувствительности, а еще такие которые могут на городских улицах, скверах и парках видеть ангелов. И когда начинает падать густой снег они первые понимают что на город вместе с этим снегом опустились ангелы.
  

***

  
   Это была промозглая осень, холодная и не ласковая, без единого лучика уже остывшего солнца. Не было тепла и не было белого зимнего снега. Как будто погода прогневалась на этот город, покрытый таинственностью с тех давних времен, когда еще не была объявлена охота на ведьм. Стоял очередной свинцовый день в череде недель состоящих из туч и горизонта, в плен которых попал этот волшебный город. Близился к концу ноябрь, но слякотная погода не покидала его и не давала реке одеться в ледовые наряды и вдохнуть свежий звенящий воздух зимы.
   Через Влтаву перекинулся старинный каменный мост, дождь бил о воду холодными каплями, разлетаясь брызгами по пенящейся реке. Она стояла на мосту рассеянным взглядом наблюдая за падающими вниз струями. Просто стояла и смотрела на реку, на тучи и на свой город, на шпили старинных костелов возвышающихся над ним. Может быть, так прошло десять минут, может быть, час, она уже не разбирала, ее время сжалось в тягучую густую массу, окружившую девушку плотным кольцом. Ну, столько же можно так стоять? Она глубоко вздохнула, положила руки на скользкий, от дождя парапет и поднялась на широкую ступеньку перед ним. Придерживаясь рукой за ограждение каменного моста, она ловко перекинула через него ногу, потом вторую, и осторожно, что бы ни упасть, повернулась лицом к беснующейся реке.
   И сколько бы часов так не прошло, время на то, что бы проститься, у нее ни кто не смел забрать. Ей хотелось еще посмотреть на этот город, на эти струи, летящие с неба как миллион крошечных метеоритов, с острыми ранящими краями, бьющие в воду, точно в цель, тяжеленными гирями. Ей нужно было вдохнуть этот воздух, пропитанный влагой, попробовать на вкус всю легкость, тяжесть, колдовство, сплетенное между собой средневековыми улочками Праги. Ей хотелось еще немного подождать, прежде чем камнем рухнуть в неприветливую бурлящую и холодную Влтаву.
   Этот момент стал точкой в которой сошлись все линии ее прежней жизни. Здесь она должна была и оборваться, написать заключительную главу в книге судеб. Дожди над этим городом шли уже несколько недель, но этой девушке трудно было их заметить. В ее жизни они шли уже много месяцев, много месяцев в ее душе не было света. Еще несколько недель назад стояло теплое нежное лето, согревающее на последок всю Прагу своими золотыми лучами, только не ее. Лучики света не дотягивались до ее глаз, не играли в них озорными искорками, как это бывает в безмятежном детстве. Ее глаза принадлежали дождю, в них было небо цвета сепия и город, сливающийся с горизонтом. А еще там была неспокойная вспенившаяся река и мост с которого видно как внизу разлетаются брызги дождя.
   Она стояла держась руками за парапет, словно парила над рекой, а мост - это живое многовековое создание позволял цепляться ее жизни за свои каменные плиты. Теперь время не стояло, оно неслось. Девушка как будто вышла из круги тишины в котором ее удерживали ее мысли, но перекинув ногу через парапет и оказавшись за его пределами попала в пространство где все неслось нереально стремительно.
   Порывистый северный ветер разметал по лицу волосы, вонзился в горло через неплотно замотанный шарф. Дождь поливал ее своими ледяными струями, по свинцово-серому небу неслись облака. Все вокруг - город, ливень, неба, река уже не манили, не звали, как прежде, а требовали, кричали приказывая, - сделай это! Если решила то делай! Прыгай! Прыгай, сотри свою жизнь, свое прошлое, что бы на камнях этих старинных улиц не осталось даже воспоминания твоих следов! Прыгай! Позволь волнам сомкнуться над твоим телом!
   Она закрыла глаза. Стоя под дождем, так легко было представить себя опускающуюся на дно Влтавы, задыхающуюся от недостатка кислорода, падающую на черное дно, прямо в пасть чудовищ кричащих в ее голове все последние месяцы.
   Мысли должны были спутаться, тело поддаться приказу, но произошло нечто незапланированное. Она глядела на воду, вода требовала ее к себе и, вдруг, кто-то ее отдернул, полоснул по щеке чем-то черным упругим, испугал, но вместо того чтобы от испуга разжать пальцы она только крепче вцепилась в парапет.
   А дело все в том, что как это часто бывает, в последний момент, когда выясняется что еще не готов поставить ногу на последнюю ступеньку, какая-то крупица Мари страстно и отчаянно захотела жить.
   Но это еще не все, оказалось за ней наблюдали. Огромная черная ворона была привлечена странным поведением молодой особы стоящей на мосту, а может быть, ей тоже что-то шепнула эта непогода. Она гаркнула, но за шумом дождя этого некто не услышал, повертела головой, моргнула влажными тревожными глазками и упала в низ, раскрыв в полете крылья. Она пролетела так близко от лица девушки, что больно ударила Мари по щеке. Это было так неожиданно и так не вписывалось в то состояние, в котором она пребывала что вышла из оцепенения в один момент.
   Она ахнула, испугалась, воздух вышел из груди, а через миг северный ветер толчками затолкал его обратно. Она часто и сбивчиво задышала, покрылась мурашками от холода и тут Мари наконец почувствовала пространство окружающего ее мира, так как будто только что увидела ощутила на себе этот день. Вода сплошной струей стекает по волосам, одежда насквозь промокла, даже ее сапожки были полны воды. Она капала с ресниц, пеленой стояла перед глазами, висела на носу большей каплей, холодила грудь, струилась слезами по щекам. Наконец-то я плачу, мысль пришла откуда-то из глубины сознания. Как же она неверное замерзла? Легонькое розовое платье, прозрачный шифоновый шарф, обмотанный вокруг шеи и свисающий длинными мокрыми рукавами, высокие сапоги ни как ни вяжущиеся с летнем нарядом и темно-серое распахнутое коротенькое пальтишко. Она выглядела так как будто сбежала с вечеринки, на ходу набросив чужую одежду и прыгнув в чужую обувь, ненароком забыв что уже пришла зима. И вдруг Мари очнулась, вышла из оцепенения из ледяной глыбы сковавшей равнодушным безразличием ее разум и чувства.
   Так какая же перемена в одну секунду перевернула весь мир в девушке висевшей на караю моста? В тот момент, когда она так испугалась, можно было бы подумать что ее единственным чувством был страх смерти, которая брызгала и шипела холодными пузырями ей в лицо.
   Страшно! По настоящему страшно, я не хочу такой смерти! Нет, совсем не то подумала Мари в тот миг. Ей терзал не тот страх. Ей не было страшно от того что одним неловким движением она сорвется с моста, она не боялась рухнуть в холодную воду. Я все равно прыгну, я приду на это же место, но не так, не по вашему приказу, не в этот дождь, - вот что какие мысли вертелись в ее голове в тот миг.
   Она вышла из оцепенения, осторожно повернулась на носочках, осторожно положила руку на перила и перекинула ногу. Теперь она была уже на другой стороне, ее сердце билось уже спокойней. Она не станет прыгать не сейчас.
   Девушка настолько промокла что, казалось, сама состоит из воды. Только сейчас она поняла как замерзла, вернее сказать продрогла до костей, ее одежда совсем не соответствовала времени года и уж тем более поведению погоды.
   Она вышла из дома несколько часов назад и точно знала что назад она не вернется: чемоданы сложены, бумаги подписаны, долги уплачены, все что было необходимо сделать в этой жизни перед концом сделано. Но вот куда идти теперь она совершенно не знала. Выйдя несколько часов назад из комнаты студенческого общежития она больше не собиралась туда возвращаться, идти было больше не куда, но перекинув ногу через парапет моста, ощутив вместо маленького неверного уступа твердость камней она уже твердо знала что больше не когда не встанет по ту сторону моста. Ей только нужно было время на то что бы принять это.
   На горизонте зашел алый закат. Говорят что когда небо разливается таким цветом, значит где-то пролилась кровь. Небо посуровело, тучи заволокли последние проблески неба, и вдруг пошел снег.
   "Когда успело так стемнеть? Холодно, снег пошел"! - Она огляделась вокруг. Это была правда, в городе пошел снег. Он сменил дождь как меняются картинки в детских книжках, осень-зима, золотая осень, а рядом уже заснеженная улица, снежные деревья и дети, катающиеся на санках. Вот такой же плотной стеной как недавно лился дождь на землю плавно и бережно падали пушистые белоснежные звездочки снежинок.
   Это же надо было тому случится, что произошло такое удивительное событие. Снег, о котором так долго мечтали жители города, пришел так внезапно и укутав его в свои снежные объятья сменил осень на зиму. Эта смена погоды непостижимым и странным образом совпала с полетом черной птицы и вновь зародившимся желанием жить в душе девушки по имени Мари.
  

***

   На город обрушился снег. Он покрыл под собой все каналы и дороги, припорошил крыши домов и припаркованных машин, за несколько минут скрыв под собой всю грязь города цвета сепия. И теперь это синий-синий снег вокруг, куда хватает глаз. То ли это от вечернего освещения городских улиц, то ли от иссиня-свинцового неба, незаметно подкравшегося в сумерках накрывшего этим вечером город. Снег не мел, не летел в лицо, он просто падал, струился большими белыми хлопьями как в снежных немецких сказках. Разница между этим городом и городом в лучах утреннего солнца заключалась лишь в том, что за эти несколько часов он наполнился невесть откуда приплывшим месте с тучей ощущением чего-то благословенного и неуловимого для города машин и неоновых фонарей.
   Восток и Запад города был захвачен в объятья снегопада. Под этот тихий снег в самых тихих уголках самых узеньких улочек спустились двое. Они спустились в полной тишине, прямо с неба, для этого и пошел снег этим вечером. Из далека они были похожи друг на друга как брат и сестра, но в близи было видно что они совершенно разные. И любой кто видел их после этого, ступающих по земле замечал одну странность - глаза у них были свинцово-серые, будто омытые дождем грозовой тучи, в цвет того снежного облака которое они принесли на землю в своих глазах.
   Он пришел с запада, он выглядел как обычный молодой мужчина которому было еще далеко до своего тридцатилетия. И все же взгляд его был не по юному серьезен, сосредоточен и напряжен. Кожаная куртка, джемпер с высоким горлом и черные джинсы. Снег падал на его светлые порядком отросшие волосы. Он вышел на городскую заснеженную улицу и при мимолетном взгляде не чем не отличался бы от прохожих если бы не удивительно высокий рост и не врожденное благородство черт его лица. Такие лица притягивают к себе, они вызывают доверие, в них видишь надежность, нежность и участие.
   Он пришел с Западной части города. Темная улица, тихая и спокойная, вычищенная до бела сегодняшней прекрасной непогодой - это было место его назначения.
   Ее же путь был несколько длиньше. Ей пришлось сделать остановку в том месте где ни кто бы не пожелал остаться, и так что бы ни кто не узнал, чтобы никто не догадался! Ей пришлось задержаться в том месте, что сейчас довольно далеко от нашего мира.
   Море, море вокруг. Черная пелена из волн, куда хватает глаз, а на горизонте сплошная грозовая полоса - это черная вода сливается с тучей непроницаемой густой тьмы. И посреди этой обреченной бесконечности маленький островок черной земли.
   Она стоит держа масляный фонарь в согнутой руке, закрывая его от ветра и вглядываеться в темному. Как она сюда попала? Зачем? Это знание подвластно только ей одной. Она ждет, но кого, зачем, что ей принесет эта встреча?
   Черный плащ почти скрывающей очертания фигуры, плавные волны светлых волос густой копной раскиданные по плечам и свинцово-серые глаза.
   Когда она уплывала от туда. Оттолкнувшись шестом от берега ее глаза все еще хранили цвет того мрака в который ей пришлось погрузиться, а в ушах еще стояли слова, - "Сделка заключена"!
   И вот, всего лишь минуты спустя, немного разминувшись со Временем в забытом закоулке города погруженным в молчанье и почти в одном темпе со снегом на покатую крышу аккуратного чешского дома опустилось легкое неземное сознанье. Может и не так важно кем она являлась на самом деле, но в этот мир она пришла молодой женщиной с бархатной кожей и пышными светлыми волосами.
   В этот вечер на засыпанные снегом крыши двух разных домов опустилось двое - мужчина и женщина. Он с запада она с востока пришли в этот город подобно части того серого снежного облака что скрыло сегодня безрадостное ноябрьское небо от глаз людей. В снежной гущи пушистых снежинок никто бы не заметил, никто бы не услышал шелеста их огромных красивых как сами небеса белых крыльев, будто покрытых пеплом. Обойди весь свет и ни на одной фреске не на одной картине ты не увидишь такой красоты.
   Они опустились на землю неслышно, как два перышка. Потеряв друг друга из виду в рое снежинок они не стремились к тому что бы воссоединится тут же вновь. Им не надо было искать поддержки друг в друге для того что бы осуществить свои задачи на земле. Потому что даже порознь они действовали как одно целое.
   Где-то там, еще паря в небесах, они смотрели на этот город с высоты птичьего полета. А потом они ощутили его под своими ногами. Его заснеженная брусчатка, старые башни, блеск тысячи шпилей освещенных огнями города! Город на который обрушился этим вечером снег назывался Прага.
   И стоило им только коснуться носком земли, дотронуться кончиками пальцев до стен домов как они тут же ощутили сквозь кожу пульс города невидимыми токами бегущего по руслу прекрасной Влтавы.
   С востока и с запада к центру города, устремились два создания порожденных когда-то землей, но обретших свои истинный лик наполненный тайным глубинным смыслом только на небе.
   Она прошлась по крыше дома, убедилась что на нее не смотрит ни одна живая душа, кроме съежившихся кошек ловящих мокрыми носиками пушистые снежинки. Встала на край красной кровли крыши притихшего дома, раскрыла руки, поймав кончиками пальцев ветер. Он тут же подхватил широкие рукава плаща, она постояла так немного балансируя на самом краю и плавно опустилась на землю. Никто не видел, ни кто не заметил, никто даже не подозревал, а значит можно скорей на людную улицу, слушать, искать, вглядываться, вдыхать, слушать чем живет этот город. Найти точку на его улицах которая связывает ее с девушкой стоящей на мосту.
   Маленькие улочки с желтыми кованными фонарями внезапно кончились и она вышла на людную яркую освещенную улицу. Девушка накинула капюшон на светлые волосы, закрывший половину лица и неспешным шагом пошла по старой брусчатки. Времени было еще достаточно, среди жителей этого города она чувствовала энергию Мари, а это значит время у нее еще есть. Ей в любую минуту был готов помочь тот кто шел ей навстречу с восточной стороны города, вдвоем им не составит труда найти маленькую женщину в летнем платье и легком пальто из-за которой в этот вечер на город наползла снежная туча.
   Она подняла свинцово-серые глаза к небу и любому кто увидел бы это показалось бы что ее глаза словно несут в себе это небо. И его серую густую таинственную тревожную мглу, и его величие, и его безбрежность. Снежинки сбились в кучу, сделали круг в воздухе и слегка изменили направление. На лево, в сторону реки, через старинные брусчатые улочки и кованные решетки, в старый город, в самое его сердце. Маршрут выбран верно, этот путь хранит в себе тепло и пульсирующую память "старого города". Она свернула с улицы и побежала вдоль за снежинками и тут словно свет разорвался в ее голове, она услышала знакомый голос. - Вера! Вера! Где ты! Откликнись!
   Она уже было остановилась, но вспомнила грозовую темноту нависающую над маленьким черным островом и другой тихий властный голос. - "Храни молчанье, только тогда договор будет исполнен".
   - Я отвечу тебе чуточку попозже Марк, чуточку попозже. - И она вновь устремилась за снежинками. Куда же они на этот раз ее приведут?
   Так кто же она эта молодая женщина в длинном черном плаще? Кто же она, из какого она мира и что понадобилось ей здесь, на земле, если ее истинным домом давно уже было бескрайнее небо?
   Ответить на этот вопрос? Прежде чем ответить на него надо задать еще один. - Вы встречали когда ни будь королеву? Настоящую королеву? Такую, от которой царственностью веет за версту, какая бы она не была добрая, разгневанная, прекрасная, неустрашимая, щедрая на любовь и подарки, царственная? Нет? Ну что ж, несмотря на это я думаю, вам все же не составит труда представить себе какая она была - Вера Виатре!
   Пышная копна светлых волос, царственный изгиб длинных бровей, высокая линия лба, чуть припухшие губы, прямой тонкий нос, высокие скулы, горделивая осанка и волею судьбы свинцово-серые глаза, в которых скопилась вся мощь и слабость нашего мира. А судьба у этой молодой женщины была не самая сладкая. Она была полна гроз, резких поворотов и крутых обрывов. Когда-то, давным-давно в жизни ее была неудачная шутка. Шутка эта оказалась смертельной, но в ее сути даже смерть ничего не изменила. Она так и осталась королевой, княжной, только теперь не нескольких гектар земли и величественного замка, а целого неба. Ангелы - воинство небесное, вот кем она стала! Той кому отказано в земной любви, но не отказано в величии и любви небесной.
   Это она приземлилась на заснеженную городскую улицу с крыши аккуратного пятиэтажного дома. Это она спустилась на землю вместе с белоснежным пушистым снегом. Это она принесла в своих глазах часть свинцового облака с неба. Это она с фонарем в руке ждала кого-то на маленьком острове, погруженном в черное безбрежное забытье бескрайнего моря. Это она не по своей воле поменяла когда-то этот мир на мир ангелов. Но, несмотря на все преграды и запреты, ее смертная природа всегда брала верх в ее бушующей страстями натуре. И кроме того у Веры Виатре всегда был свой план действий.

***

   В кружащих над городом снежинках насыщенным людскими надеждами синим вечером ни кто не обратил внимания на парня спешащего куда-то по людной улице. А если кто и заметил то, наверное, подумал что среди шумной улицы, хорошенько взбитой людьми торопящимися с работы домой и любителями вечерних предвыходных вылазок, затерялось что-то важное для него, поэтому он так спешит куда-то. Должна же быть какая-то причина тому что этот парень вылетел на зимний холод даже не удосужившись застегнуть легкую кожаную куртку и надеть ботинки потеплее?!
   Он был на пол головы выше потока людской толпы и из далека его просто нельзя было не заметить. Потрепанная кожаная куртка, видавшие виды джинсы, на тонкой подошве ботинки, которые больше подошли бы к середине сентября и темно-серая водолазка с высоким горлом, тоже не самая теплая, но зато, она не сковывала движения и заставляла его бежать все быстрее и быстрее.
   Он торопливо сбежал вниз по улице, опережая прохожих, протискиваясь сквозь них как сквозь упругую толщу воды, стоя по плечи в океане. В грудь бил холодный северный ветер - преданный слуга стужи, решивший восстановить справедливость и принеся под своими крыльями снег и ветер смести слякотную осень с лица города. Большие пушистые снежинки путались в светлых небрежно разбросанных по плечам волосах, кружа, они налетали на высокие скулы, от которых лицо казалось жестким и настороженным.
   Снежинки блестели маленькими влажными капельками на высоком лбу, таяли под крыльями орлиного носа, но почему-то старательно облетали его свинцово-серые глаза. Если этот человек и был похож на своих родителей то глаза он непременно взял от матери. По-женски красивый плавный изгиб нижнего века придавал его взгляду особую мягкость и магнетизм, и начинало казаться, будто что этот человек пришел не из нашего мира не из нашей эпохи. Его звали Марк и не смотря на то что выглядел он очень молодо в его сердце уже давно жила горечь не одной сотни лет.
   В потоке припорошенной снегом толпы он перебежал зебру на широкой улице, оставив за собой свет и затейливые изгибы Танцующего дома, рассевающего темноту своими яркими огнями. Он остановился на перекрестке и на секунду застыл на месте, словно ища кого-то, с той только разницей что взгляд его изучал не лица прохожих, а выискивал искорку глубоко сидящую в каждом из них. Но у каждой искорки что он видел был совершенно другой цвет, совсем не похожий на тот что он искал.
   Он задержался на этом перекрестке не более чем на секунду и торопливы размашистым шагом, не замечая натыкающихся в его плечи прохожих, отправился вверх по улице все ближе и ближе к реке, от которой даже не таком расстоянии веяло холодом. Где-то с тротуара раздался глубокий красивый голос уличного музыканта, он пел в унисон с убегающими ввысь перебором гитарных струн. Вот голос взял верхнюю ноту и музыка понеслась над городом, куда бы он теперь не бежал, куда бы он теперь не спешил, в какие бы безлюдные закоулки не заглядывал этот голос продолжал звучать в его ушах, отбивая такт нетерпеливого сердца. Почему-то в его сердце от этого голоса взвилась маленькая птичка и теперь яростно рвалась наружу. И он рвался сквозь рой снежинок еще сам не зная к чему он идет. К неизвестному предчувствию манящему его своим неземным зовом разбуженным перебором гитарных струн.
   Ветер задул сильнее и снежинки с еще большей силой закрутили свой колдовской хоровод. Ветер ударил влажным холодом и дал понять что река уже совсем близко. Именно туда вела маленькая ниточка, бьющая тонким еле видимым желто-оранжевым свеченьем. Но он туда не пойдет, ее там уже нет! Она где-то здесь, рядом, среди этих людей! Среди этих лиц есть ее глаза! Он не видел их ни разу в жизни, но стоил лишь почувствовать их теплоту он сразу поймет - вот та у кого глубоко внутри бьется маленькая искорка, ради которой он сегодня приземлился с серого облака, кружась в танце пушистых снежинок.
  

***

  
   Дрожа от холода, обхватив руками плечи она шла по людной улице наклонив голову и спрятав лицо от настырных снежинок которые так и метили угодить прямо в глазное яблоко. В ушах от холода раздавался стук собственных зубов. И когда только зима успела так резко сменить осень? И когда только она очнулась от внутреннего оцепенения, когда только заметила, что вокруг существуют, переглядываются, живут, смеются, говорят? Столько звуков проноситься мимо ее ушей, мимо нее проходит множество лиц. Как она могла забыть и не замечать ветер, дождь, камень брусчатки под ногами, старинные часы на башне, позолоченные нимбы святых на Карловом мосту?
   Как же так произошло что она не замечала даже солнца когда-то согревающего ее. Его лучи отдавали свое тепло ее телу, и наполняли светом ее душу и мир на ее полотнах, который она заполняла этим светом? Когда все так успело перевернуться, что-то изменилось глубоко в ней самой. И теперь она видит, слышит, чувствует, ощущает всей кожей этот город, и город не желает ей зла. Он отвечает ей, он говорит ей что он слышит ее, помнит ее и ждет. Все это время город терпеливо ждал, когда же она снова будет готова сказать ему, - "Я здесь, я сейчас, я существую, я дышу, я живу, я вижу, я чувствую, я снова твоя! Дай мне твой воздух, что бы я смогла залечить свои раны, дай мне тепло, что бы я вновь стала прежней для тебя, дай мне любовь, что бы я начала жить!"
   Когда земле не хватает тепла, небо его посылает! Под падающим снегом она обернулась и увидела его.
   Перед тем как увидеть его лицо она почувствовала его взгляд. Не только на себе, в каждой частички окружающего мира парящего живущего царившего возле нее. Все вокруг наполнилось им. Волшебная атмосфера разлилась в воздухе. Воздух вздрогнул, и его кристальная основа изменила весь ход событий, и все это потому, что среди оживленной улицы стоял кто-то не из этой толпы. Он был здесь, он дышал, он видел, он чувствовал.
   Этот молодой мужчина на тротуаре широкого проспекта замер. На какой-то миг он испугался, он подумал что потерял ее в море лиц. Он огляделся и снова увидел ее.
   Стоя на противоположной стороне улицы, набитой людьми как русло опасной реки в нерест, девушка тоже обернулась. С расстояния в двадцать метров она заметила серые как небо над ее головой глаза незнакомца. Мари могла развернуться и уйти своей дорогой. И унести с собой мечту о несбывшемся, а могла просто остановиться и дождаться его здесь, она выбрала первое. Она повернулась и пошла прочь по заснеженной улице, расталкивая плечами прохожих. Возможно в тот момент она вполне осознанно уходила от любого вмешательства в свою жизнь. Склонив голову, защищаясь от ветра, смешиваясь с толпой быстрыми шагами, особо не разбирая куда и зачем идет она понеслась в этом потоке лиц чужих ей людей, чувствуя как кто-то задерживает на ней взгляд дольше чем остальные. А в тот момент тот самый молодой мужчина расталкивая прохожих на своем пути стал торопливо пробираться к ней.
   Мари проталкивалась по людному проспекту не замечая что движется в самом центре потока идущего прямо ей на встречу. Самое главное заключалось в том что она даже точно не знала куда идет, стремление убежать от этого места как можно дальше становилось все сильнее. Метр, другой, третий пока ее не задело очередное плече. Мари оступилась и припала на одно колено, из кармана вылетел маленький блокнот, по улице разлетелись небольшие наброски рисунков. Мари принялась подбирать их и машинально подняла глаза. - "Что за ерунда, еще минуту назад он стоял на противоположной стороне"! - Она увидела те самые серые глаза и забыв о своих набросках поднялась с земли.
   - Простите, я вас задел! О очень торопился и ... и налетел на вас. Простите! - Какой-то яркий цвет по ногами притягивал глаз, он посмотрел себе под ноги. В этот момент Мари поймала его взгляд и вспомнила о своих рисунках. Она опустилась на колени и принялась торопливо собирать подмокшие листочки тонкого картона. Он тут же пришел ей на помощь помогая собирать маленькие листочки с расползающимися пятнами ярких красок. И вот в руках оказался последний из них, маленький оранжево-красный пейзаж и бледно-желтые пятна на асфальте парка, это заблудившееся в листве яркое солнце когда-то давно отшумевшего сентября. Он держал в руках и смотрел на рисунок до тех пор пока ее ладонь не закрыла осенние деревья на маленьком картоне.
   - Они уже начинают расплываться. - Протянул молодой человек с сожалением. Они поднялись с корточек и тут выяснилось что он чуть ли не наголову выше Мари. Девушка прижала листочки картона к груди, пачкая краской свое пальто, но это было не важно. Она сделала шаг в сторону и не глядя на него собралась уже идти дальше.
   - Вы очень легко одеты для сегодняшней зимы! Знаете по-моему вам надо согреться!
   Мари подняла на него глаза, нахмурила брови. - По-моему вы спешили куда-то! - Недружелюбно отрезала она и попыталась направиться своей дорогой. Куда она так рвалась? Мари сама себе удивлялась, зачем, ведь что-то в нем было такое особенное что хотелось остаться. Что-то располагало до невозможной степени и притягивало к себе. Лицо которое до того твое что даже если ты его видишь первый раз на самом деле тебе давно знакомо. Как будто провели рядом друг с другом детство и уже стали родными, но потом разлучились. И только стоит случайно встретиться на улице и ширма лет сразу упадет и растает бесследно.
   - Ничего. Это подождет. Тут неподалеку есть хорошее место где не дадут вам окончательно замерзнуть!
   - Кто вы такой?
   - У меня есть руки, ноги и голова, следовательно я человек. А все остальное что бы я не сказал не играет ни какой роли потому что это может быть как правда так и лож. Вопрос в том кто вы такая.
   А снег в морозном воздухе все продолжал и продолжал кружить, раскачиваясь и падая на ресницы, совершая все сильнее и сильнее свой бег вокруг городской ратуши и пороховой башни. Еще немного и девушка будет похожа на принцессу из взрослых сказок, которую злой колдун перенес из весеннего края в страну бесконечных снежных бурь. В центре потока нескончаемых огней и городского шума рядом стояло два человека заметившие друг друга в этом большем городе.
   Он больше ничего не спрашивал, а ей не хотелось нарушать молчанье, потому что, нарушив его, они могли разрушить это странное непонятное мгновенье накрывшее их от чужих глаз невидимым куполом. А что произойдет тогда когда от дыхания их голосов купол треснет и расколется на мелкие осколки им не дано знать, да и не хочется. Но может статься что после случайно выпущенных на свободу нескольких нелепых и лишних слов они уйдут по разным сторонам и никогда больше не встретятся в этом волшебном городе колдунов.
   Первым молчанье опять нарушил незнакомец. Купол содрогнулся и выдержал. - Не бойтесь, в мыслях не было причинить вам зло. Мне просто показалось, что вам нужна помощь! - Купол стал еще прочнее. - Вам нужна помощь?
   Мари вдохнула, она хотела что-то сказать, но что уже забыла что, а на языке крутился ответ, но только зачем он был ей нужен?! Она откинула с щеки прилипшие черные волосы и кивнула головой. - В смысле не помощь нужна, а я и правда очень замерзла.
   - Почему вы выбежали вот так на улицу? Вы убегали от кого-то? Вам вообще есть куда идти?
   - Только пожалуйста не надо вопросов. Мне бы сейчас только согреться... и... и все.
   - Все так все. Идем греться?
   - Идем. - Она кивнула головой. Голос ее прозвучал так тихо что если бы не этот кивок попробуй догадайся что там на уме у девушки которая в легком пальтишке и летнем платье бегает по зимним улицам. Они пошли по улице и тут Мари отдернула его за руку. - Вы стояли на той стороне тротуара?
   - Ваша правда. Стоял.
   - И смотрели на меня. Зачем?
   - Вам показалось. Я просто решил что встретил знакомого, пошел ему на встречу и тут вы.
   - И что же со знакомым? - Не унималась Мари.
   - Я решил что он подождет. Идем греться я скоро сам окоченею от вашей погоды!
   - От нашей погоды?
   - Ну, да не от моей же. - Он взял ее за руку. - У, да ты как ледышка, не против если я тебя немного погрею! - Он обнял ее за плечи и прибавив шагу повел по улицам города поминутно потирая по плечам.
   Мари сама не заметила, как они свернули с шумной улицы куда-то в глубь и он уже вел ее по переулкам и темным арочным перекрытиям. Удивительно, но от его руки исходило не просто тепло, а жар, перед которым отступал и этот пронзительный холод и ощущение недавнего одиночества.
   Они прошли еще немного и Мари, отойдя от первого потрясения, уже было задумалась над тем куда он ее ведет, кто он такой и самое главное, почему она вообще так безропотно позволяет вести себя куда-то?! Как вдруг, за очередным поворотом перед глазами вырос маленький ресторанчик.
   Под снегом выпавшим сегодня на старую Прагу город стал другим. Не то что бы в нем поменялись декорации. Нет, тут дело было в другом. Ощущение такое, будто город не просто посыпали с небес пушистой сахарной пудрой, а полностью стерли его прежнюю жизнь, оставив в замен новую, похожую, но только чем-то, и из далека. Знакомые места, которым было отдано когда-то столько времени теперь просто не узнать. Ты выходишь на знакомую с детства улицу, а там, за поворотом тебя поджидает что-то новое, и только спустя несколько минут ты понимаешь, что это знакомый с детства магазин восточных сладостей, модный кинотеатр, кофейня или французский ресторанчик.
   Все время что они шли вместе заняло у них не больше пятнадцати минут, все эти пятнадцать минут они шли в полном молчании и за это время на улице разыгралась настоящая зима с снежными бурями и снеговыми заносами. Наконец перед ними вырос дом, большая половина первого этажа, которого гостеприимно сияла огнями широких окон, занавешенных плотными занавесками. - Что это? - Мари стояла в изумлении, она хоть убей не помнила этого ресторана.
   - Это то место где ты сможешь согреться. - Он открыл перед ней стеклянные двери ресторана, пропуская ее вперед. Ее челка взлетела вверх и разметалась по лбу когда меж стеклянных дверей на нее подул жаркий как полуденный воздух пустыни ветер прогревшихся кондиционеров. Теплый воздух внутри разбудил ароматную душу французской кухни перемешавшую в себе перец, чеснок, лимон и корицу.
   Стоило только сделать шаг и Мари тут же окутало тепло этого места, знающего только ароматы вин, мяса по-французски, сладких выпечек и неспешные уютные разговоры за маленькими столиками. С ее легкого пальтишка уже начали стекать маленькие струйки оттаявшего снега. И оба они, что девушка, что ее спутник были похожи на тающих снеговиков благодаря царившей за дверью снежной буре, или на двух заколдованных принцев которых от ледяных чар могла спасти только теплота.
   Пока они шли по улицам, вдоль вечерних домов природа решила взять свое. Что сейчас творилось на улице! Белыми пушистыми хлопьями снежок уже не падал, он где-то там высоко начинал кружить в воздухе маленькими острыми снежинками, и спускаясь ближе к земле поминутно менял направление и закручивал прохожих в настоящий ноябрьский снежный вихрь. Он колол щеки не успевших разбежаться по домам прохожих острыми краешками снежинок, заставлял признать над ними свою победу.
   Мари размотала длинный мокрый шифоновый шарф и уже собиралась стянуть с себя пальто, но ее новый знакомый опередил ее, услужливо принимая его с плеч девушки. Была б ее воля здесь в гардеробной тут же бы повисло неловкое молчанье, но шансов на это он ей ни дал. Молодой человек взял ее за руку и потянув за собой ввел в зал полный теплых и нежных цветов, сладких запахов и приглушенного света. Вот так, оставив холод в гардеробе они, наконец, прошли в теплые уютные залы ресторана, смешивающее в себе оранжевые, золотые, голубые и бледно-розовые краски лета.
   В эту пятницу народу в ресторане было не то чтобы много, почти все столики были пусты. Мягкая органза, отделяющая покой и конфиденциальность каждого из них, плавно подрагивала под воздушными потоками вмонтированных в стену кондиционеров. - Какой столик тебе больше нравится?
   Мари указала на тот что стоял на возвышении в глубине зала. Невысокий столик был опоясан полумесяцем маленького диванчика с пухлыми разлапистыми боковинами и упругими подушечками. Центральный свет сюда не попадал. Этой части зала были отданы лишь рассеянные лучи приглушенного света разбросанных под потолком бледно-желтых спотов. Словно звезды, так же мягко и ненавязчивого, они освещали это место, укрытое прозрачной синевой органзы, и любой мог найти здесь покой и защиту хотя бы на несколько часов. Над столиком свисал каскад хрустальных кристаллов, на них падал свет разноцветных ламп и скрещивая между собой фиолетовые и розовые лучи создавал неповторимую и таинственную атмосферу. Возможно, этот неяркий свет и привлек сюда Мари.
   Словно сговорившись заранее они расселись по разным сторонам дивана так что б можно было видеть глаза друг друга.
   Бессчетные грани хрусталя заиграли на свету как цветок, рожденный из россыпи драгоценных камней. И среди этих граней ярче всего горели два свинцово-серых камня, в которых Мари не могла прочитать ровным счетом ничего. Все его мысли и чувства оставались в глубине его неизведанных глаз.
   - Кто ты такой?
   - Согрелась немножко?
   - Ты на мой вопрос не ответил!
   - Ладно скажу, - он согласно кивнул головой. - Ты что хочешь в первую очередь узнать, анкетные данные - когда родился, где учился, или тебя больше интересуют другие сведения?
   - Другие. Откуда ты взялся?
   - С неба свалился, какой коктейль будешь?
   - Глинтвейн. Больно было?
   - Что было?
   - С неба падать?!
   - Я уже привык. Тебе с гвоздикой или с мандаринами?
   - Только с мандаринам. Я тебя знаю? - Мари положила руки на стол. И тут же подняв одну из них принялась большим пальцем теребить свой подбородок.
   - Это как сказать. - Он погрузился во внимательное изучение меню.
   - Тебя доктор Эштан подослал?
   - Нет, Мари, доктор Эштан меня не подсылал.
   - Как ты меня назвал?
   - Мари. Разве тебя зовут по-другому?
   - Я не говорила тебе как меня зовут.
   - Разве? А мне казалось ты сказала. Не смотри на меня так враждебно, меня правда ни кто не просил следить за тобой. Ты уж извини, но я думаю что доктору Эштану вообще мало до тебя дела вне стен его больницы. - Он выдержал время, дал ей по внимательней изучить его глаза для того что бы понять врет он или нет, потом спросил. - Ты чем-то больна? - Тут он нечаянно скользнул взглядом по ее рукам, Мари инстинктивно спрятала их под стол, но за это время он успел разглядеть два глубоких шрама на ее левом запястье.
   - Наверное пришло время узнать как тебя зовут.
   Он закрыл глаза и устало потер переносицу - Марк, - представился он не поднимая глаз на девушку. - Мое имя Марк.
   - Красивое имя. - Мари произнесла это четко разделяя слова, отделяя их одно от другого, а про себя подумала, - "И ты красивый".
   Синие занавески, огораживающие их столик, раскачивались в такт ударам ее сердца, один к десяти - тук-тук, тук-тук, тук-тук! Все так неожиданно, все так волнующе, так внезапно, не должно быть здесь ни его, ни ее, этот вечер состоял из одних нелогичных пересекающихся прямых. Все знают, сказок не бывает на свете, все они остались на страницах детских книжек. - Ты в Прагу приехал только сегодня? - Он кивнул головой. - И уже нашел где остановиться?
   - Если честно об этом я еще не думал. - Он беззаботно махнул рукой. - Найду место, это не проблема. А если уж не найду, заночую на чьей ни будь лестничной площадке.
   Она посмотрела на него с заметным сомнением, но решив что это всего лишь шутка пропустила ее мимо ушей. - Ты не местный, сразу видно. У тебя акцент, только какой понять не могу. На немца ты не похож, на швейцарца тоже.
   - А на ирландца?
   - На ирландца может и похож! - Мари улыбнулась впервые за весь вечер. Марк же не боясь ее смутить не отрываясь смотрел на девушку и в его взгляде странным образом сочетался коктейль из мягкости, жесткости и прямоты. Он глядел на Мари так, как будто изучал не только черты ее лица, а захватывающий головокружительный внутренний мир молодой женщины, скрывающийся за мерцающей радужкой ее карих глаз. - На самом деле мои родители были англичане.
   - Были? Они умерли?
   - Да, умерли. Много лет назад.
   - Так как на счет доктора Эштана? - Мари была внимательной девушкой и заметила что он все время пытается разглядеть ее руки. - Будет очень неприятно выяснить что ты здесь по его просьбе. Это ведь он отправил тебя присмотреть за мной? - Она перегнулась через столик, и получилось так что с вызовом продемонстрировала свои запястья. - Открою тебе один секрет. Мой психиатр дурнее меня. Он думает что это я сумасшедшая, а на самом деле это он глухой и слепой, его разум не желает верить в то что не видят его глаза.
   - Мари... Спроси меня еще о чем ни будь. О чем хочешь... - Мари молчала, теперь она демонстрировала ему свое недоверие. - Наша встреча это просто случайность. - Он покрутил в руке между пальцами свой браслет из двух рядов крупных сандаловых бусин, он вкрадчиво взглянул на нее. - Я увидел тебя и понял что что-то не дает мне просто пройти мимо тебя.
   - И ни какого знакомого на улице не было?
   - Не было.
   - Чего тебе от меня надо?!
   Его спокойствие и уверенность не на миг не поколебалось от прямоты ее слов и недоверчивого взгляда. Мари встала в оборону и пробивать ее надо только искренностью. - Увидел растерянную девушку на улице и решил что она наверное замерзает. И если не кто к ней не подойдет то может совсем замерзнуть как воробушек на асфальте. - Он поднялся со своего места. - Я возьму для тебя немного глинтвейна. С мандаринами как ты любишь.
   Он встал и направился к барной стойки в дальний угол зала. Марк намеренно дал ей немного времени чтобы побыть в одиночестве, все что произошло за последние несколько часов должно было быть очень сильным потрясением для нее и он хотел что бы в ее голове немного улеглись события этого дня. Мари проследила за ним взглядом. - "Где же я тебя видела раньше"? - Есть такие лица которые видишь первый раз, но от этого чужими они не становятся. Ты видишь их в первый раз, но они кажутся родными и давно знакомыми. Откуда же все это приходит, неизвестно!?. Но просто что-то мимолетное проскользнет в глазах и ты подсознательно чувствуешь! Это цепкое чувство до кончиков ногтей. Но вот только сколько не напрягайся вспомнить откуда ты его знаешь все равно не можешь.
   Марк поднялся, не спеша подошел к барной стойки, когда он дойдет до нее он будет стоять к ней спиной и не увидеть как Мари может выбежать из зала. Потому как он поднялся, по его неспешной походке она поняла что дело тут совсем ни в Глинтвейне и не в том что разговор вышел на неприятную и щекотливую тему. Просто он дал ей время побыть в одиночестве, а кроме того сейчас для нее, если она того пожелает был самый удобный способ улизнуть, Мари еще не избавилась от своих подозрений, и будучи на половину уверенна в том что этого человека к ней подослал ее врач доктор Эштан, не стремилась доверять незнакомцу. Но он не был ей чужим, вот в этом то и была главная загвоздка. Поэтому то она ни куда не побежит, она останется на месте и будет ждать горячего Глинтвейна и голоса Марка который расположил ее к себе стоило ей его услышать.
   Глухой чеканящий звук прервал ее мысли. Он поставил перед ней испускающий пар и запах ошпаренных мандаринов горячий напиток. - Тело согреется, а мысли немного проясняться. - Марк снова сел напротив нее, но в лице у него что-то изменилось, добавилось беспокойство и настороженность. Еще секунда и все это скрылось за чем-то другим. - Я заказал нам кое что из мясных закусок. Ты сейчас такая бледная, тебе надо хоть что ни будь сесть, а потом хорошенько выспаться. - Мари кивнула головой и занялась своим ужином, единственным за последние двое суток. Она и сама тогда не понимала насколько проголодалась.
   Они сидели так напротив друг друга уже больше пятнадцати минут. Мари молчала, молчал и Марк. После того как основные вопросы были исчерпаны было самое время просто помолчать. В тишине которая воцарилась за их столиком было больше смысла чем во всех словах которые могли быть произнесены за это время. И Мари в который уже раз за сегодняшний вечер подумала как же хорошо может быть просто ужинать тишиной с человеком которого ты узнала только час назад, но все же знаешь его уже давно, так словно он всегда был ее скрытой частью и просто дремал пока она его не позвала. В какой же момент она сегодня успела это сделать? Может быть стоя на мосту под проливным дождем, когда очнувшись от кошмара наяву поняла что она висит над краем пропасти?
   Внезапно в зале погас свет. Мари вздрогнула, под ней даже стул подскочил. Сначала пришло чувство чего-то тревожного, потом оно сменилось страхом. А в следующее мгновенье показалось что сейчас все ее страхи ожили и выбрали самый уязвимый момент что бы вновь явиться к ней в самых живых из всех своих кошмарных воплощений. Ни шепотом, ни холодом, ни ветром, а дыханьем исходящем из осклабленных пастей. Она обернулась. Все в зале было не так как минуту назад. Все вокруг поблекло, мир потерял свои краски и остался только один серый цвет. И в этом сером сумраке где-то над головой пульсировали всполохи фиолетовых и бледно-желтых ламп. Мари в страхе огляделась по сторонам. Утихли посторонние звуки, тишина обострилась, тишина ждала, так же как ждет притихшая толпа мгновенья казни, приведения приговора. Из-за распахнутого окна на нее подул ледяной ветер, стало очень холодно. Она чувствовала как вокруг нее задышало пространство, оно дышало страхом и ненавистью.
   В темноте зала вздрагивала и колыхалась полупрозрачная штора и было заметно что она скрывает кого-то. Эти тени часто приходили к ней в последнее время. Они пугали ее, заполняли ее страхом, подталкивали к краю, но только каждый раз они всегда уходили, желая остаться невидимками. Но сейчас им хотелось что бы она их видела, что бы она боялась. И Мари наконец увидела их. Через два года после того как они в первый раз пришли к ней они позволили ей услышать свои голоса. Все ужасное и устрашающее для нее сейчас было на их лицах. И Мари боялась, как она боялась в этот момент!
   В полной темноте оглушающее громко зазвенели кристаллы над головой, на них набросился летящий по залу поток ледяного воздуха, звук переливами погнался по залу. И все, это был последний звук который оглушающим и пугающим звоном раздался в тишине, он принес с собой чувство жуткой тревоги. Такой звук не способен испугать когда ты среди людей, но сейчас здесь, когда она оказалась совсем одна он был пугающ как гром над грозовым полем где нет ни единого деревца. После этого сделалось совсем тихо, так тихо что даже воздушный поток выжидающе притих в уголках зала. Исчезли абсолютно все звуки. пропали голоса, не было слышно ни посетителей ресторана, ни звон посуды, все звуки скрыла под собой пепельно-серая тишина.. Мари словно провалилась во времени в то место куда ни кому другому не было входа.
   И тут Мари увидела как за легкой органзой занавесок зашевелились эти тени. Тугой плотный перекрывающий дыхание комок подкатился к горлу не давая от страха ни вздохнуть ни выдохнуть, ни позвать на помощь. Она посмотрела на Марка, ни ужели он ни чего не замечает, как он может сидя рядом с ней не слышать ее и не видеть что происходит вокруг? Мари закричала от страха, но когда она открыла рот звука не было, тишина поглотила его без остатка, а от ее дыханья поднялось облако мерзлого пара, в помещении кофе температура успела опуститься уже ниже нуля.
   - Марк! - Взмолилась она одними губами. - Марк! - Бесполезно Марк не слышал ее. Он сидел скрестив пальцы рук так же как и несколько минут назад и смотрел куда-то помимо ее губ, Марк не замечал что происходит вокруг, ни кто не замечал. Мари здесь одна и она беззащитна.
   Мари вцепилась в стул, она в страхе крутила головой по сторонам. Тени приближались, теперь она уже могла видеть их оскаленные пасти, их страшные поддернутые кровавой пеленой глаза, они тянулись к ней и ни кто им уже ни мог помешать, теперь пришел их час!
   - Марк! - Мари в ужасе закрыла глаза. Она не сразу поняла что теплое прикосновение к ее плечу это его рука. Она дрожала от страха и боялась сделать хоть одно движение, ей нужны были не дюжие силы для того что бы заставить себя открыть глаза.
   - Мари! - Она сначала не поверила своим ушам. - Мари, ни чего не бойся, я с тобой. - Она открыла глаза. Все было по-прежнему. Марк молча сидел напротив нее и смотрел мимо невидящими глазами, серая мгла еще сильнее обволакивала зал ресторана, приближая ее неминуемые страхи, а где-то наверху подрагивали фиолетовые и бледно-желтые лучи. Правда еще кое что осталось прежним, на ее плече лежала теплая ладонь мужчины назвавшегося именем Марк. Мари подняла голову. В первую минуту она его не узнала. Вроде бы то же лицо, те же волосы спускающиеся на плечи, те же глаза, но только лицо преобразилось, на нем не было усталости, не было темных кругов под глазами, разгладилась морщинка на переносице. И было еще кое что, весь его облик изменился. Вместо водолазки и кожаной куртки на груди панцирь из кожи, а из под него выглядывают звенья плетеной кольчуги и темно-синий дорожный кафтан, без единого украшения, без единой золотой нити. Марк не смотрел на нее. Он настороженно вглядывался за серую органзу вздрагивающих занавесок, он тоже знал что там кто-то есть. И тут он присел на одно колено и обхватил ее за плечи словно защищая от призраков ночи и не сводя взгляда с занавесок произнес вкрадчивым и напряженным голосом. - Послушай Мари! Что бы сейчас не произошло не бойся, все это лишь фантазия, все это нереально.
   Снова подул ветерок. Он расшевелил застывший хрусталь на люстрах, мелодичный звук вновь прокатился по залу и тут одна за другой в барабанах люсьр одна за другой стали взрываться лампочки, они осыпались острыми осколками стекла вокруг ее столика, над головой напрягся лучик фиолетового света и сверкнув на последок ярким светом с хрустом треснул над головой. В одну долю мгновенья Марк вскочил и прижал ее лицом к своему животу зажав ей уши и обхватив голову руками. - Лишь иллюзия, только лишь иллюзия! Все нереально! - Слышала Мари то ли свои мысли, то ли его слова пробивающиеся к ней за грохотом взрывающихся лампочек. Он прижал ее к себе еще сильнее и в этот миг она вылетела из времени и пространства. А тот неизвестный ей Марк в средневековой кольчуге и броне времен крестовых походов остался там, поливаемый стеклом и брызками искр осыпающихся на его волосы и плечи. Мари зажмурила глаза, в радужку карих глаз ударил ослепительный солнечный свет, она унеслась куда-то. Куда-то в...
  
   ...Теплый сентябрьский день даже и не думал навевать осеннюю прохладу. Солнце вышло из-за туч примерно в середине июля и с тех пор даже не думало заходить. Пронзительная голубизна и теплота неба заставляла местных птиц подумать что у них нет не малейшего повода прислушиваться к внутреннему календарю и брать путь на юг. Они вовсю кружили и чирикали в то утро под ее окнами в светлой и даже просторной комнате для университетского общежития. Мари проснулась в то утро в прекрасном настроении, Тина, ее соседка по комнате еще не приехала и даже не слабо задерживалась к началу первого учебного семестра, любопытно какая напасть ее могла задержать, брюнет блондин или рыжий?! На подоконники подсыхали кисти, которые Мари накануне поздно вечером намыла с шампунем и положила просушиться. Небольшой этюд был почти уже закончен и она точно знала Саюри, когда увидит, придет в восторг от прозрачности воздуха на холсте и череды полос рыжих, красных и зеленых крон деревьев догоняющих верхние этажи невысоких зданий. Все так обыденно и просто и одновременно волшебно свежо и сказочно. Этюд во всех смыслах удался!
   - Не буду сегодня завтракать здесь. Попью кофе у бабушки, а ты ешь, обжора! - Мари щедрой рукой крошила на подоконник хлебные крошки. - И куда в тебя только влезает, ты смотри какой толстый стал, скоро летать не сможешь! А ты отойди, я тебе и так уже достаточно дала?! Да, ладно, жуйте птички мне не жалко, только не вздумайте залетать ко мне и гадить по всей комнате! - Благодаря ее стараниям несколько пражских воробьев были уже больше похожи на голубей. Мари подумала еще немного и все же закрыла окно. Расписание лекций на сегодня было составлено весьма удачно. Удачно что бы поспать. Первая лекция начиналась в два, а зная что ее преподавателя будет замещать Лиза Корешт то и в пол третьего, этой видной преподавательнице по истории искусства вечно не хватало времени что бы изобразить это искусство в своем макияже и в прическе.
   Выскочив из дверей общежития и оседлав свой велосипед Мари прямым ходом направилась к кондитерской. Принимать по утрам кофе без сладкого было слишком большей жертвой для нее. Мари завернула к ближайшей из них и любимейшей и блаженно закрыв глаза вдохнула полной грудью запах свежей выпечки. Для начала ее взор и обоняние пленили заварные пирожные с взбитыми сливками, но это было до того как она увидела медовые кусочки пирога пропитанные смесью меда и вареной до исключительно нужной консистенции сгущенки. Не долго колеблясь она взяла с собой оба набора.
   Ей приятно будет порадовать бабушку, честно говоря, Саюри была против когда Мари два года назад заявила ей что собирается жить самостоятельно и уже договорилась со старшей сестрой своей подруги о том что за ней оставят место в университетской общаге. Летом Мари, конечно же, жила у своей бабушки Саюри, хотя вернее будет сказать у себя, так как этот дом уже больше десяти лет был в полном смысле слова ее. Все же остальные времена года она упрямо встречала в своей комнате на третьем этаже общежития Карлова университета, деля ее с ветреной, но славной и уютной Тиной, высоченной венгеркой с коротким ершиком огненно рыжих волос на голове. И сейчас Мари направлялась на утренний субботний кофе в гости к своей бабушке в один из самых престижных и завидных кварталов старой Праги, к Вацловской площади. Поэтому набрав достаточное количество пироженных с кремом из взбитых сливок и прикупив на ходу отличного чешского пива для Саюри Мари повернула к овалу Вацловак.
   Домой, домой, к теплым воспоминаньям разноцветного детства, к восточным гравюрам с изображением белоснежной Фудзиямы и длинноусого китайского дракона Чии, и к Саюри, женщине чье внутреннее изящество и прогрессивность взглядов на ряду с редким чувством юмора ни когда не дадут состариться и загрустить. Уже подъезжая к дому Мари задрала голову пытаясь увидеть не ждет ли уже ее бабушка стоя на балконе с чашкой дымящегося кофе в руке. Оконная рама и правда хлопала туда сюда под порывами южного ветра, но Саюри не выглядывала ее ни с балкона, ни из окна, ни даже из окна соседки. Нехорошее тревожное чувство поселилось в уголке сердечка Мари. Что-то случилось, окно нараспашку и дверь наверняка не заперта. Мари одним махом взлетела на четвертый этаж.
   Дверь и вправду оказалась не запертой. Толкнув ее рукой Мари вошла в прихожую. Странно, но сегодня в квартире стояла такая тишина, которая редко бывала в этих стенах. Бабушка?! - Никто не ответил. - Бабушка Саюри! Я пришла!
   Мари заглянула на кухню, ни намека на запах перемолотых зерен в кофеварке, занавески раздувает осенний ветер, загоняя красные листья клена в распахнутое окно. Бабушка, где ты прячешься?! - Саюри ни когда не выходила из квартиры не заперев дверь. Даже если предположить, что она была у соседки дверной замок все равно должен быть заперт, так как бабушка Мари имела особенность задерживаться недолго у своих подружек по подъезду.
   Нехорошее чувство переползло ближе к животу, поднимаясь вверх по грудной клетке оно доползало до горла, и там сжав его тисками, приводя в оцепенение каждую клеточку тела делило жизнь на прошлое и страшное настоящее. Дверь в комнату была закрыта, из-за ребристого дверного окна просачивались солнечные лучи. Гуляя по стенам прихожей они превращали ее в золотой полукруг морского залива. Мари стояла напротив двери, ее и гостиную разделяли не более трех метров, но это оказались самые тяжелые три метра в ее жизни. Как будто к ногам привязали гири, а паркет на полу превратился в илистый берег.
   Наконец она смогла оторвать ногу от пола, хотя ноги ее не несли. Опустив волнообразную ручку двери, она, наконец, нашла в себе силы войти в гостиную. Саюри раскинув руки, лежала на полу уткнув лицо в бежевые еще совсем недавно ворсинки ковра, превратившиеся сейчас в бурые от впитавшейся в них крови. Бабушка! Бабушка! - Мари бросилась к телу Саюри. Ноги подогнулись и она упала на колени, измазав руки в ее крови. Саюри! - по щекам полились слезы. - Саюри! Саюри! Кто-нибудь, скорую! Скорую, пожалуйста!
   Не было смысла обманывать себя, ее бабушка, единственный ей близкий человек была мертва. Вокруг образовалась такая тишина, какую Мари не слышала не когда в жизни, в то утро она плакала одна, в тягучей пустоте своего одиночества. Саюри покинула ее, какая-то злая рука забрала ее от Мари и теперь на всем белом свете она осталась совсем одна.
   Потом, несколько часов спустя судмедэксперты выяснят что Саюри была мертва уже несколько часов и последний рассвет в своей жизни ей застать уже не удалось. Мари очень хотелось повернуть ее лицом к себе, но она читала слишком много детективов что бы понимать, следы преступления должны оставаться нетронутыми до приезда криминалистов. Бабушку ей уже не вернуть и сейчас все чего она хотела так это что бы нашли тех ублюдков, которые вломились этой ночью в ее дом и лишили ее самого близкого человека.
   Дальше были какие-то люди со слепками и парашками в руках, изучающие каждый миллиметр квартиры. Снующие туда-сюда белые халаты, голоса констатирующие смерть от раны не сочетающейся с жизнедеятельностью организма. Одни вкалывали ей успокоительные, другие задавали какие-то вопросы, соседки с заплаканными глазами с платочками в руках гладили ее, говорили слова утешения, еще не веря в произошедшее. Как в тумане прошедшие несколько дней и желто-красные от опавших листьев лип и кленов плиты на кладбище.
   Странное дело, но южный ветер так упорно заявивший права на осень в начале сентября поменял направление в тот же день и Прагу наполнил пронзительный северный ветер, в насмешку принесший с собой еще более яркое, но уже непоправимо холодное солнце.
   Вернувшись домой с похорон она прошла в гостиную комнату и не снимая длинного черного плаща забралась с ногами на диван и закрыв ладонями лицо первый раз за все время зарыдала в голос.
   В ту осень первая половина сентября выдалась на редкость теплой, солнце почти не покидало столицу. Огромная гостиная в доме престижного района, где еще совсем недавно по утрам Саюри готовила кофе, находилась на солнечной стороне. И каждый раз, когда солнце не скрывалось за тучами, она служила озером для его лучей. И сейчас за окном стояла вся та же сентябрьская безоблачная погода, но почему-то на этот раз свет покинул ее. Он стал отступать, меркнуть пока комнату не заполнили тени. Они вылезали из всех углов, прятались в каждой щелке и тянули свои лапы к девушке забившейся в угол дивана, закрывшей ладонями лицо. Ее слез было так много, что они струями стекали между пальцев, капали на лакированные полы плаща и котились по нему черными горошинами, словно ртутные шарики.
   Мари оторвала ладони от лица, она услышала что-то странное, она обвела гостиную заплаканным взглядом и подобрала ноги под себя еще сильнее. Странное дело, за окном было еще светло, и закатываться за горизонт солнце не собиралось, но на комнату словно наползли сумерки. И может быть ей, конечно, показалось, но она будто услышала легкий шорох из-за занавесок и в затемненных углах комнаты. И сквозь заплаканные глаза ей приводилось что-то и вернее сказать кто-то, они тянули к ней свои руки. Мари отшатнулась, вжавшись в спинку дивана она обводила взглядом комнату пытаясь понять в чем кроется причина ее сумасшедшего наваждения. Но теперь они звали ее, тихо-тихо, так что и разобрать-то сразу нельзя, они шептали ей, они называли ее по имени. - Мари... Мари...
   Не уж то смерть теперь ее религия, не уж-то она будет теперь хранительница ее регалий?!
  
   Теплая ладонь накрыла ее руку и вырвала ее из далекой глубины ее мыслей. И позвал голос, спокойный и доверительный. - Мари!
   Длинные ресницы вздрогнули и она подняла глаза. Марк смотрел без доли волнения и без лишних вопросов. Если в ее душе был бушующий океан, то его серые глаза несли с собой остров спокойствия где можно укрыться от всех бед и ненастий. Наверное, это был первый раз в ее жизни когда она почувствовала рядом с собой не просто мужчину, а защитника, ведь это его рука отвела голоса преследовавшие ее повсюду.
   - Мари?! Ты ко мне вернулась? - Его легкое прикосновение его тембр голоса... Он давал ей возможность проникнуть в его суть, коснуться плавности линий мыслей, иногда мягких и нежных, но порой жестких и бесповоротных. Давал ощутить легкую вибрацию остроты своих чувств, казалось он все делал для того что бы расположить Мари к себе и "подойти" к ней поближе. И конечно стоило лишь раздаться его голосу как ее страхи тут же отступили.
   - Я кажется немного задумалась?
   - Скорее ушла в себя на низкую глубину. - Они улыбнулись друг другу такими улыбками в которых было сказано что все плохое для них осталось далеко позади.
   - И что произошло пока я была на глубине?
   - Что-то с электричеством. Небольшой сбой, всего на несколько секунд. - Он снова улыбнулся ей.
   Что ему сказать, что она провалилась в то место где нет понятия о времени и что эти несколько секунд растянулись на гораздо дольше время? И что этот маленький теплый зал ресторана превратился тогда в ледяную пустыню и из каждого угла на нее смотрели монстры населяющие ее. И что самое странное в кольчуге и воженной броне там вместе с ней был тот кто сидит здесь рядом с в джемпере и кожаной куртке и называет себя Марком. Можно конечно поделиться с ним соображениями и вот тогда он точно примет ее за сумасшедшую.
   По всему залу, поочередно один за одним стал загораться свет. Аккуратные настенные светильники, маленькие лампы на столиках, хрустальные люстры под потолком, чей свет был приглушен ровно на столько что служил лишь для того что бы их маленькие граненые кристаллики могли отбрасывать свои полупрозрачные тени на стены, все они загорались одна за другой. И все в этот момент было хорошо кроме одного НО. Свет лишил ее интимности, забрал у нее возможность открыто смотреть в его глаза. Ее рука выскользнула из-под его ладони. Мари поднесла горячий бьющий в нос сладкими специями бокал глинтвейна и сделала огромный глоток.
   Марк понимающе убрал свою руку. В его пальцах снова оказался браслет из сандаловых четок, клек-клек, клек-клек, этот звук совсем не раздражал. В первые секунды перед ее глазами все поплыло, потом тепло прокатилось по всему тело, обдав его жаркой волной желаний всех видов и оттенков, самым сильным из которых было жить. И случилось то чего ей давно не хватало. Терпкое красное вино со всей силой ударило ей в голову, стены расступились, а воздух наполнился волшебными переливами звуков, ароматов и предчувствий.
   "Держи ноги в тепле, а голову в холоде", - так всегда говорила Саюри. Эту поговорку повторяют на свой лад еще на добром десятке языков. Но, как раз сейчас у Мари все было наоборот, в ногах была сплошная слякоть, а к голове накатывалась жаркие волны винных паров. Марк! Как же она раньше не додумалась какое это красивое имя. И куда только делась зима с ее холодом слякотью и одиночеством? И руки теперь такие теплые как будто она успела погреть их о теплый меховой живот пушистого мурчащего кота. И столько идей сразу появилось, столько красок ее окружило, даже серые тени в темных углах обрели цвет. И в двери рассудка постучалась еще одна мысль - зачем ты хотела умереть этим вечером?! К черту все вопросы, к черту! К черту! Сейчас ей хорошо и страх не испугает ее обретшими плоть тенями с глазами алчными до человеческой крови и холодными иглами зимнего ветра.
   Ей было хорошо. Мари потягивала свой горячий глинтвейн и потихоньку пьянела. Марк рассматривал ее не боясь лишних взглядов. Несовершенство линий ее лица от которого не хотелось отрывать взгляд, так они волновали и пленяли взор, невероятно много открывая в ней каждую новую секунду. Когда ты не лишен чего-то необходимого в твоей жизни, то даже не подозреваешь насколько остро нуждаешься в этом. Но стоит только обрести и снова потерять и вот тогда теряешь рассудок, потому что понимаешь, жизнь без обретенного и вновь потерянного не имеет смысла.
   Наверное он очень остро нуждался в ее восточных тонких чертах лица, доставшихся ей от бабушки японскими. Марк заметил одну странность не вязавшуюся с его натурой, когда он долго смотрел в ее лицо приходило такое чувство, как будто сердце отрывается от своих артерий, становиться больше и распадается на множество кусочков, заполняя собой этот зал, а может быть даже и всю снежную Прагу, каждый дальний ее уголок.
   Что было в ее лице? Что было в ее лице такого чего не было во множестве других лиц, которые проходили мимо него в течение долгого-долгого времени? Помимо всего прочего, чему он еще не мог подобрать нужные слова и названия, в нем была глубина, такая глубина которой даже он ни разу не касался.
   Вечер подходил к концу. - Тебя наверное где-то ждут? - Не вопрос, скорее намек.
   Мари облизнула губы не глядя на него и словно бы задумалась над тем что ее действительно может кто-то ждать. - Разве что подушка, давно хотела выспаться.
   Марк заметил что она быстро пьянеет. - Может съешь чего ни будь потяжелее мясных закусок? Что будет если я приведу тебя у домой мертвецки пьяной?
   - У меня нет дома. И ни кто ни будет заботиться о степени моего опьянения.
   - Ну ты же где-то жила до этого дня?
   - Жила. В комнате с фиолетовыми обоями и воробьями на подоконнике. -Коротко ответила Мари.
   - Ясно. Тогда куда же ты пойдешь, ресторан рано или поздно закроют.
   - Ну, вообще-то есть одно место. Только это как-то неправильно возвращаться туда вот так, так словно я иду туда только потому что мне больше не где переночевать. - Вообще-то Мари могла с такой же легкостью вернуться в общежитие университета. Правда не совсем с легкостью, в одиннадцать часов его комендант закрывал двери и вход или выход оставался только один - по ветке тополя до второго этажа, а там через комнату соседок к себе. Вопрос хотелось ли ей! - Для меня это место особое, там я провела всю юность и половину детских лет.
   - Ну, раз есть дом значит там тебя всегда ждут! Даже если в доме ни кого нет ждут стены. - Большим пальцем правой руки он передвинул туда-сюда сандаловую бусину. - Мари, я хотел бы еще немного тебе помочь. - Он помолчал, а потом добавил, - если хочешь я сниму для нас двуспальный номер. Документов, я так понимаю, у тебя с собой нет, а мне все равно надо искать себе ночлег. Я буду спать в одной комнате, а ты в другой. Я буду спать всю ночь как убитый и мне даже в голову не придет тебя беспокоить, это я говорю на всякий случай что б у тебя не возникло нехороших подозрений на мой счет. - Всю эту информацию он выдал не глядя на нее и вращая по глянцевой глади стола свой браслет придерживая его одним пальцем. Договорив до конца он поднял на нее глаза, но не только для того что бы услышать ее ответ, а скорее проверить как она приняла его слова.
   Мари встревоженной вовсе не выглядела. Она наклонила голову, поежилась и внесла ответное предложение. - Не надо гостиницы. Я хочу к себе. Я хочу домой! - Так хотелось еще добавить. - "Я хочу к бабушке, хочу к Саюри, у нее лучший в мире кофе. Она тебя угостит, тебе понравиться!" - Мари даже не сразу сообразила причину по-которой у нее не получается это сказать. А вспомнив ее тут же вспомнила почему так упорно не хотела возвращаться в свою уютную красивую квартиру, обстановка в которой была такой что любой бы позавидовал, и она вовсе не вязалась с ее комнаткой в студенческом общежитии.
   - Тогда нам стоит вызвать такси, если хотим уехать поскорее.
   - Ты торопишься, да?!
   - Мари, не хочу показаться грубым, но ночевка на улицы вряд ли доставит мне много удовольствия.
   - Ах, да, гостиница! Ладно. - Она поднялась с дивана и подобрала свой длинный шифоновый шарф, за то время пока они здесь грелись он тоже успел просохнуть. - Тогда пошли.
   - Надо вызвать такси. - Марк провел пальцами по волосам, закидывая их назад и полез за бумажником.
   - Не надо такси, так дойдем, нам не далеко.
   - Нельзя. Ты замерзнешь так! - Он мотнул головой в сторону ее летнего платьишка на широких бретельках. - Пальто тебя тоже не спасет, ты продрогнешь через пять минут, стоит нам только выйти отсюда.
   - Если замерзну ты меня погреешь. - На пару секунд в пространстве между ними повисло неловкое молчанье. - Это же Прага, здесь все близко, мой дом почти в центре. Через десять минут мы будем уже там.
   - Ладно! - Выдохнул он наконец. - Спорить с тобой бесполезно, это я уже понял. Пошли пока еще не намело, а то тогда ты окончательно замерзнешь. Но предупреждаю! - Он наставил на нее палец и слегка склонил голову. - Схватишь воспаление легких потом мне не жалуйся!
   А Мари только улыбнулась ему в ответ. И вовсе не его словам, а всего лишь одному его слову - "мне", мне, значит они еще увидятся!
   Ну, про десять минут она несколько погорячилась, только по длинной площади на которой стоял ее теперь дом идти было минут пятнадцать, но какое это имеет значение когда идешь по ней рядом с мужчиной по имени Марк?!
   Спустя несколько минут они вышли на улицу, которая по какой-то архитектурной нелепости была названа площадью. Этот большой овал имел название площади Вацлава или в простонародий просто Вацлавак. Марк задрал голову и огляделся, здесь он точно был впервые.
   Да, жители города просто помешаны на своем Вацлове раз уж нарекли его именем не самую романтичную и не самую старую улицу в этом городе, но зато самую популярную. Именно здесь, у памятника святому Вацлову, чаще всего назначают свиданья.
   В этом гигантском эллипсе, одном из самых больших во всем мире от дома к дому кружили под самыми крышами ее покровители: таинственность, сказочность, сквозной ветер, мудрость и легкость. Площадь из почти забытых мирных детских снов, забытых на столько что встав посреди нее не сразу вспомнишь из какой части твоей памяти всколыхнулось это воспоминанье вернувшее в мир детства, где, ты точно знаешь, среди людей, домов и машин живет магия.
   - Вот это да! Просто королевство городских фей! - Не в силах сдержать восторг Марк продолжал осматриваться по сторонам. Этот восхитительный город стоящий особняком от всех остальных европейски столиц и просто маленьких готических городов завладел его сердцем уже давно. Он не в первый раз был в Праге. Видел ее разной, готической, романской, людной и почти опустевшей, но на площади святого Вацлава ему не доводилось быть ни разу. И сейчас, когда зимний северный ветер разогнал всех горожан по домам опустевшая площадь заставила поверить его в то чудо что зовется обретением давно потерянного дома, который уже не чаял найти. Марк прикрыл глаза и втянул носом морозный воздух. Темное заснеженное небо, луна, где-то там в высоте, которая то и дело показывается из-за туч, шпили высоких костелов, как все это было знакомо и как далеко. - Может быть днем, когда увижу ее при свете дня мое мнение измениться, но сейчас, когда здесь такая тишина, это просто...! - Он помотал головой не находя слов.
   -Тебе понравилось в моем городе? - Марк кивнул. - Если хочешь можем так еще немного постоять, если тебе здесь хорошо.
   - Да, Мари, мне здесь очень хорошо. -Марк хотел задержаться здесь не только ради того что бы получше оглядеться здесь, просто его невероятно умиротворяли те чувства которые он испытывал стоя на этой площади, эта атмосфера наполняла его до краев и он уже почти не чувствовал усталости и того что страшно продрог.
   А ведь тут и правда есть на что посмотреть! Площадь святого Вацлова, любимого святого этого города стояла таким же особняком как и сама "тысячашпильная" среди европейских столиц. Площадь затерявшаяся где-то между настоящем, недавнем прошлым и одной ногой все еще стоящая за ширмой средневековья, напоминая о том что как бы она сейчас не выглядела, сияя неоновыми огнями, она за одно с этим городом.
   Вацловак, так зовут площадь жители города. Они любят ее, и по праву, Вацловская площадь сочетает в себе несколько культурных слоев и поколений, гармонично переплетающихся друг с другом. Она стара и молода одновременно! На юго-восточной стороне почти все пространство отдано неоклассическому зданию Национального музея, в нескольких десятков метров от которого воздел копье над городом его небесный покровитель. Серая брусчатка площади обвивает собой и отель "Европа" и построенный в 1905 году, и торговый центр "Palac Koruna", неоренессансный дом на углу Водичковой улицы, и дансг-холл "Люцерна", и самый большей в городе книжный магазин "Луксор", вырсший здесь на месте разрушенных во время войны зданий.
   Конец XIX века Вацловская площадь встретила пышным строительством на почти семистах пятидесяти метрах своего просторного бульвара. Много веков служа самым что ни на есть будничным целям с конца позапрошлого века она решила поднять свой статус до самой высокой респектабельной ступени тогдашней Праги. Когда-то давно, в середине XIV века площадь святого Вацлова именовалась более прозаично и непретенциозно, и имела куда более практичное значение. Несколько веков назад этот огромный участок занимал "Konsky trh" - Конский рынок, ширину которого определил сам король Карл IV, в средневековье на нем проводились лошадиные ярмарки.
   Через ворота святого Галла, которые обнаружили в прошлом веке при раскопках, Конский рынок соединялся с Галльским рынком "На мостике", он до сих пор действует в Старом Месте. В другом конце Конского рынка, там где сейчас стоит Национальный музей, находились Конские ворота - одни из ворот снесенной в 1875 году Новоместской крепостной стены. А позже на этом месте торговали зерном, тканями, оружием. Даже в конце XIX века у значительно"облагородившегося" Вацловака была репутация места, где торгуют всем чем только можно.
   Готика с лева, ренессанс с права, разбитые ровно по середине шестиугольные бетонные цветочницы, наполняющее весной площадь яркими цветами и ароматом. В ясные дни солнечные лучи полируют глянцевую крышу "Красного трамвая", кафе стоящего ровно посередине площади. И, кажется, что здесь на Вацловак среди толпящихся горожан и туристов находиться цент мира.
   Марк и Мари не спеша дошли до середины площади, снежная буря и не думала утихать, и сквозь завесу летящих маленьких снежинок на фоне черного неба князя Чешского сидящего на коне. Князь стоит в окружении своих святых - святой Людмилы, святой Агнессы Чешской, святого Прокопия и Альберта Пражского. Фигура князя возвышается на большем камне своего постамента, украшенного надписью: "Svaty Vaclave, vevodo ceske zeme, knize nas, nedej zahynouti nam ni budoucim"
   Марк подошел еще ближе. Сейчас он был в нескольких метрах от массивной скульптуры: "Государь наш", - прочел он узкие вытянутые буквы. Государь наш, король наш и император, внимательный турист, гуляющий по средневековому центру Праги, может и не знать ее историю, но он заметит на башни, предваряющий вход на Карлов мост, два герба. На одном из них на желтом поле распростер свои черные крылья римский орел. Он здесь не случайно, Карл IV носил оба титула, короля Чехии и Римского императора.
   Все это знал Марк, знал он и те времена о которых сейчас говорят: "Покрытое мраком, таинственное средневековье".
   - Твой город Мари, он прекрасен!
   И это тоже была правда. Когда смотришь на это место под сине-черным небом, припорошенное белым снегом, переплетенное рекой бесконечного времени и не думается что на этом месте в 1942 году после убийства Гейдриха была устроена массовая присяга на верность рейху. Что несколько лет спустя, на исходе Второй мировой войны, во время пражского восстания, здесь гремели автоматный очереди, оставляя выщербленные осколки в стенах зданий. Что весной 1968 года по ней шли советские танки. И на этом же месте, перед Музеем, совершил самосожжение студент Карлова университета Ян Палах, протестовавший против ввода советских войск в Чехословакию.
   Марк и Мари шли молча. Наконец они добрались до четырехэтажного здания и остановившись перед его порогом. Мари обернулась. - Мы пришли.
   - Мари... - Марк остановился, выпуская ее локоть. - Я надеюсь мы еще увидимся. И когда мы увидимся ты меня вспомнишь!
   Не хотелось отпускать его, как же не хотелось! - Марк а ты... - она потупилась не зная как продолжить. - Ты не поднимешься со мной? - Марк стоял молча, он ждал что она скажет дальше. - Понимаешь... - она потеребила свой шарф на шее. - Я не была здесь уже два года, а квартира все это время стояла пустой.
   - Ты боишься заходить туда? - Мари кивнула головой. - Ну хочешь зайдем вместе. Я проверю все ли там в порядке и когда выясниться что свои страхи ты просто себе надумала я смогу тебя оставить.
   - А что буду делать я?
   - Ты войдешь внутрь, запрешься на все замки, заваришь себе крепкого чаю, а потом уляжешься спать в теплую постель и крепко проспишь всю ночь. - Он открыл дверь, пропуская ее вперед. - А на утро твои страхи забудутся.
   Они дошли до площадки второго этажа и тут Мари отдернула его локоть. Марк остановился и обернулся к ней, глядя на нее сверху вниз. - Марк! А как же ты?
   - А что я?
   - Ты останешься за дверью?
   - Мари, - Марк вздохнул и опустил плечи невольно демонстрируя ей свое изумление от того что ему сейчас придется объяснять ей элементарные вещи. - Ты меня не знаешь. Не знаешь зачем я здесь, что меня привело в Прагу. Ты вообще ничего не знаешь обо мне.
   Мари подумала о том что она все же кое что знает о нем. Она знает каким напряженным и полным внутренней силы может быть его взгляд и какая у него теплая ладонь. И если разобраться она знает о нем гораздо больше чем если бы прочла и заучила назубок всю его анкету, за несколько минут молчанья она узнала о нем гораздо больше чем знала о своих однокурсниках учась с ними на одном факультете несколько лет.
   - Марк. - Она погладила его по отвороту кожаной куртки. - Иногда бывает так что люди, незнакомые нам еще совсем недавно на поверку оказываются очень близкими нам и родными. Я не верю в то что ты на самом деле не такой каким был со мной сегодня весь вечер. И я не боюсь того что ты напросишься остаться у меня подольше. Я как раз боюсь того что ты не будешь этого делать. Что ты уйдешь и больше я тебя не увижу никогда.
   - Мари, - он подошел к ней поближе и погладил по волосам зачесав за ухо выбившуюся прядку. Сейчас стоя еще на одну ступеньку выше ее их разница в росте была заметна еще сильнее и Мари стояла возле него как маленькая девочка во всем полагавшаяся на своего защитника. Марк положил руки ей на плечи и как можно более мягко сказал. - Мари, если ты хочешь меня видеть, то увидишь. Тебе не обо мне сейчас надо думать, а о себе. Ты очень отважная девушка Мари и тебе ни стоит бояться ни людей, ни своих страхов, все они бесплодны если ты сама этого захочешь. - Он взял ее ладонь и повел за собой, вверх на четвертый, последний этаж того дома где когда-то жила Саюри. Одно резкое слово, один неверный жест и Мари снова может вернуться воспоминаниями на мост посреди Влтавы, это Марк хорошо понимал, поэтому он старался обходиться с ней как можно более мягче и внимательней. Лед на реке можно превратить в воду двумя способами, либо расколоть ледоколом, либо согреть его лучами солнца.
   Марк! Она ощутила его имя на языке как горьковато-сладкую мякоть плода. Марк! Действительно, оно очень подходило ему, родители как будто нарекли так не своего маленького новорожденного сына, а взрослого мужчину, с легкими морщинками на переносице когда он хмуриться, сосредоточенным взглядом и сильными, но по аристократически красивыми руками. И для нее его имя перестало быть чужим, следовательно, и он сам перестал быть чужим ей. Красивый человек по имени Марк, каждое слово которого наполнено смыслом и внутренней силой.
   В его лице было столько всего, в походке, в фигуре, он был как единый кусок скалы редкостной породы, с которой талантливый мастер сколол все лишнее. Высокие скулы, четкие черты лица, океан серых глаз, ни намека на жеманность и лживость. И у Мари осталось лишь одно желание сделать так что бы вернулось это мгновенье когда поэтапно загорающиеся свет еще не добрался до ее руки которая была накрыта его большей теплой ладонью, отгоняющей все ее страхи.
   Вот и четвертый этаж, вот и квартира на Вацловак, из окна которой открывается захватывающий дух вид. Ее детство, ее воспоминанья, ее горечь и страхи. Но когда Марк зашел в темный дверной проем оставляя за своей спиной свет лестничной площадки Мари подумала что бояться ей не чего пока она будет видеть как в эту квартиру заходит этот мужчина, и заходит не просто так, а открывая дверь своим кличем, в то время пока она уже будет ждать его дома.
   Он зажег свет в прихожей, зажег свет в комнате и спальне и квартира наполнилась светом. Мари все это время стояла за дверью, он подошел к ней и протянул руку. - Вот видишь, баяться не чего, все хорошо, хорошо, идем со мной. И Мари вошла в квартиру, вошла туда первый раз за последние два года.
   - Останься со мной сегодня. Останься на эту ночь. И я не буду больше бояться. - Он кивнул головой и на душе у нее улеглась снежная буря.
   Она сняла польто, согрела руки под струей теплой воды в ванной и прошла в спальню. Из-за широкое незанавешенного окна на нее смотрела ночь и Мари поняла как она устала за последние несколько дней. Марк вошел следом за ней.
   Он внимательно и пристально посмотрел ей в глаза, а потом произнес. - Ты просто устала милая, у тебя от усталости глаза закрываются. - Мари качнуло и подавив в себе зевок она попыталась поднять веки, но они вдруг стали такими тяжелыми, перед глазами все поплыло. "Как же оказывается можно устать всего за один вечер..." - ее мысли давали ей передышку покидая сознание на одну ночь, уступая очередь сновиденьям. Марк подхватил девушку на руки и осторожно, что бы не потерять равновесие и не разбудить ее бережно положил е на кровать, подкладывая под голову подушку и накрыл одеялом. - "Смотрите звезды, я принес вам дар, отблагодарите же и вы меня своей любовью".
   уже погружаясь в сон Мари почувствовала, как он поднял ее на руки и положил на кровать за ее спиной на кровать, а дальше были одни сноведенья. Ей снилось ее детство и Саюри стоящая у окна с дымящемся бокалом кофе в руке. Две красивые бабочки на ее лице взмахнули несколько раз длинными черными крылышками и, наконец, расправив их, подарили своей хозяйке глубокий сон. Только звезды и нарождающийся месяц смотрели на них из высоких незанавешенных окон.
   - Спокойной ночи Мари, - он поцеловал ее в висок и выключив свет вышел из спальни плотно прикрыв дверь за собой.
   Марк очень устал за этот вечер и весь продрог, но спать ему все равно ни хотелось. Он прикрыл за собой дверь спальни и прошелся по пустой гостиной, включив в ней настенную бра. Он снял чехлы с мебели и оглядел комнату в ее новом свете.
   - Так кто же ты такая Мари? Какие же загадки ты в себе прячешь?
   Вы наверное уже догадались что Мари не простая девушка и в ней сокрыта какая-то тайна. Какая, может быть даже ей самой пока об этом неизвестно. Неизвестно это было и Марку и сейчас он изучал ее дом пытаясь понять какие же люди здесь жили и что за след оставили они в этих стенах. А еще почему Мари так упорно не желала возвращаться в этот дом, который просто излучал домашнее тепло и любовь.
  

***

  
   Черная тень скользнула по стенам фасадов старинных зданий. Взлетела вверх, к самому небу, не уж то так быстро ветер гонит ночные облака по небу? Тени из всех углов и закоулков старой Праги взметнулись к самым иглам башенок высокого собора святого Витте, закрутившись в дьявольском смерче из ветра, снега и мглы. А потом словно наигравшись, ветер отпустил ночных приведений и они разлетелись кто куда, а из их игры родился густой сгусток тьмы. Ветер, последним порывом пронесся по верхушкам водостоков собора святого Витте, скалывая все лишние черты, придавая неопределенной черной массе ее четкие линии. Еще один, последний порыв ветра и на соборе появилось одной химерой больше.
   На иссиня-черном фоне спешащих облаков и почти беззвездной пражской ночи на карнизе костела вырисовалась лишняя здесь фигура скрючившейся горгульи. Она открыла глаза, и из них заструился светящийся зеленый туман манящего губительного водоворота. Существо, повернув голову, окинуло взглядом город, на сколько только хватало глаз. Вбирая в свой изумрудный блеск, весь старый город с пиками и башенками, и поблескивающую извивающуюся ленту Влтавы, с перекинувшимся через нее мостом, на котором сгрудились ангелы и святые, охраняющие оба берега. Мягкий зеленый свет лился, покрывая своим светом уснувший город, словно приветствуя старого друга, - Ну, здравствуй пряничный город!
  
  
  
   Святой Вацлав, герцог земли Чешской, государь наш, не дай погибнуть ни нам, ни детям нашим (пер. с чешского).
   Здесь и далее комментарии автора
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"