Аннотация: Если не можем победить, значит надо договориться. :))) Добавлен махонький кусочек, который придаёт главе завершённости:)
Глава 20.
Помещения Конторы. Кабинет полковника Волошина.
Иволгин с сочувствием смотрел на исхудавшее и потемневшее лицо Аркадия Кирилловича. ЧП, произошедшее при попытке захватить интересующих их объект, не просто выходило за все возможные рамки - это была катастрофа. То, что пришлось пережить полковнику за последние несколько дней, и врагу не пожелаешь. Конечно, они предполагали, что пришелец опасен, особенно после разгромленной базы в рыбном хозяйстве, но чтоб вот так: за пару минут убить весь квартал...
Волошин устало потёр переносицу и взглянул на подчинённого.
- Ну, что скажешь? - раздался глухой голос. - Что теперь делать?
- Может, ну его к такой-то матери? Пусть живёт? После того как на нас всех собак повесили, нам не то что не позволят его ловить, а вообще запретят дальнейшие исследования. Ты же сам понимаешь...
Покрасневшие от многодневной бессонницы глаза шефа гневно сверкнули:
- Коля, да мне положить на них всех вместе с их окрестностями! У меня жена... - увидев недоумение на лице Николая полковник осёкся, сообразив, что в запале чуть не сболтнул лишнего. - Ладно, - махнул он рукой. - Коля, всё это не важно, но мне нужен "гость". Лично мне.
Иволгин лихорадочно соображал, чем помочь своему начальнику и при этом каким-то образом разузнать у него, зачем ему нужен пришелец.
- Может попробовать договориться? Пойти на переговоры?
- Я уже думал об этом, но, во-первых, мы совершенно не знаем, где они прячутся. А в том, что вся компания вместе, я не сомневаюсь. Мы же не смогли выяснить, кто их тогда увёз...
- Да, уж... всё слишком быстро произошло: никто толком не видел номеров машины, а наблюдателей так далеко не выставляли.
- Вот именно. Получается уравнение с одними неизвестными. Во-вторых, моя попытка вступить в контакт, - на этих словах Аркадий Кириллович невесело усмехнулся, - тогда же и провалилась. Шейбе! И почему среди всего города он наткнулся именно на детей Власина!?
Посчитав последний вопрос риторическим, Иволгин вернулся к обсуждаемой проблеме:
- Найти-то мы как раз можем. Возьмём те новые разработки, и я с нашими людьми прочешу Киев. Времени это займет достаточно много, но всё же - это шанс. А когда найдём, тогда и подумаем, как с ним разговаривать.
Волошин рассеяно скользил взглядом по фотографиям на стенах, обдумывая выдвинутое предложение.
- Пожалуй ты прав, - наконец ответил он. - Игорь должен через пару дней вернуться, подключишь и его...
Тьерран.
Видимо Мьарран решил более не утруждать себя создание антуража, потому мы с ним встретились подвешенные в чёрной пустоте, там же, где виделись в прошлый раз. Некоторое время мы молча разглядывали друг друга, пока мой оппонент не нарушил тишину.
- Как самочувствие? - на лице дроу появилась удовлетворенная улыбка. - Связь с человечкой не беспокоит?
Не получив от меня никакой реакции, он продолжил:
- Вот уж не думал, что такое возможно: дроу-человек. Просто чудесно! Теперь даже если... Заметь, я сказал "если", а не "когда". Знаешь почему? Потому, что из-за тебя всю лавочку местных людишек прикрыли. Так вот, если тебе всё же удастся вернуться, то всё равно у тебя не будет спокойной жизни. Вы оба теперь изменённые, и вам нет места ни здесь, ни там. И я с удовольствием понаблюдаю за вашей агонией.
- Интеррресно, а почему ты думаешь, что я погибну? Ты меня недооцениваешь...
Тёмный рассмеялся.
- Конечно, конечно! Как же, всякий дроу неуязвим! Поверь, я тоже так думал, - по лицу Мьаррана скользнула тень и тут же исчезла, уступив место веселью. - Ты бы видел, какую бурю вы подняли в этом мире. Ты, конечно, понятия не имеешь о том, что по всей этой планете начали происходить катаклизмы: цунами, смерчи, катастрофы. И всё из-за того, что вы перековеркали Силу этого мира. И чем больше ты колдуешь, тем сильнее ухудшается ситуация: ты и так вносил диссонанс, а теперь уж и подавно. А знаешь, что теперь будет? - он чуть приблизился, пытливо глядя мне в глаза. - Теперь этот мир будет вам мстить...
***
Я проснулся, почувствовав чьё-то присутствие, не таящие в себе угрозы. Рядом на стуле примостилась Тори.
- Что случилось?
Звук моего голоса заставил ей вздрогнуть: не смотря на ожидание моего пробуждения, всё же она пропустила этот момент. От вчерашнего изнеможения не осталось и следа. Я сел, одновременно выставляя ментальный щит: не стоит девчонке знать о том, что меня что-то беспокоит. А беспокоила меня вполне определенная проблема: если я не смогу здесь колдовать, то меня всё-таки сумеют рано или поздно достать. И после того, как я с огромным трудом смог вылечить близнецов, я понимал, что в словах зур Серрьен'з'Шанта была доля истины.
- Так что случилось? - снова спросил я, так и не дождавшись ответа от девушки. Одновременно я прислушался к её ощущениям: растерянность, благодарность, настороженность, чувство вины, радость, беспокойство - ну, и мешанина. Интррресно...
- Спасибо тебе, - наконец собравшись с духом, заговорила она, пряча глаза. - За братьев. Они поправились, и сегодня уже пришли в себя... Правда слабы очень, но дело явно идет на поправку.
Я скептически приподнял бровь, удивлённый её сумбурной речью. Особенно после вчерашних оскорблений и обвинений, озвученных ею. Получив в ответ на свою благодарность молчание, она посмотрела на меня и, правильно поняв выражение моего лица, смущённо покраснела.
- И... и прости меня. Я была не права...
Девчонка уже не знала, куда деваться от моего пристального взгляда, и начала сбиваться и заикаться:
- Я не должна была так говорить... Я понимаю, что ты пытался научить... меня так, как умеешь... как принято у тебя... И не твоя вина, что я... так не могу...
- Извинения приняты.
Расстроенная моим спокойным тоном ещё больше, она сползла со стула и медленно побрела на выход. Я завернулся в простыню, памятуя о стыдливости человечки, и перехватил её возле двери. Повернув Тори к себе лицом, я приподнял её подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза.
- Я действительно принимаю извинения, - мягко, на сколько это вообще возможно для меня, произнёс я. Некоторое время, пока она осмысливала сказанное, до меня доносилось огорчение, затем по нитям побежало облегчение.
Отпустив её, я отступил на шаг. Девушка пару мгновений постояла, не отрывая от меня взгляда, а затем, опомнившись, выскользнула в коридор, тихо прикрыв за собой дверь.
Вот чего я не понимаю, что она так восхищается моими глазами? У самой не менее необычный цвет.
Виктория.
Несколько дней прошли в спокойствии и тишине. Я ухаживала за братьями, попутно отвечая на их вопросы о своём самочувствии, о том, что по телеку о нас говорят. На расспросы о произошедшем во дворе, я старалась отвечать по возможности кратко, не вдаваясь в подробности: вспоминать о своей роли в этом мне было страшно. С эльфом в последние дни я виделась крайне редко. Как только Коля и Петя смогли внятно разговаривать, Тьерран заперся с ними и о чём-то долго разговаривал, а потом стал вообще пропадать из квартиры. Попытки выяснить, куда он уходит, не увенчались успехом: близнецы хоть и знали, но говорить не собирались; а Вася вообще был не в курсе дел долгоживущего. Вася и сам практически всё время отсутствовал, объясняя это тем, что у него могут быть проблемы с его коллегами из-за того что он так долго не показывается им на глаза. Естественно всё это было сообщено нам посредством блатного жаргона, но суть от этого не меняется.
Близнецы быстро выздоравливали, и очень скоро моя помощь им уже не требовалась, что давало мне возможность в спокойной обстановке разложить по полочкам поведение Терри, загадочное отсутствие которого только добавляло пищу для размышлений.
С одной стороны он - эгоист, как ещё надо поискать. Уж насколько я себя считала эгоисткой, но с ним не сравниться. И не только мне, а, пожалуй, что и ни кому. Он всегда действует из корыстных побуждений: если ему что-то выгодно, то он будет это делать, а если нет... То нет. Но с другой стороны, он по необходимости защищал нас, лечил. Но это же ему выгодно, не так ли? Если мы будем живы и здоровы, то сможем ему помогать. И опять же, всю интересующую его информацию он уже получил: адреса он знает. Вроде мы ему не нужны. Кроме того, нас ещё и вытаскивать всё время приходится... Хотя, я каким-то образом связана с ним оказалась. Может из-за этого он нас не бросает? Ну, тогда в большей степени ему нужна я, и он вполне мог бы не лечить братьев - я бы не смогла узнать, может он это сделать или нет. Или он хотел завоевать моё доверие?...
Ёлки-палки, лес густой! И как тут разобраться!? Вот уж точно: чужая душа - потёмки...
Тьерран.
Я внимательно оглядел развернувшийся предо мною двор. Увиденное меня порадовало: густые кроны деревьев достаточно надёжно скрывали от прохожих стены и крышу дома. Тем более, что надвигающиеся сумерки тоже помогут утаить от любопытных глаз мои передвижения.
Тщательно закрепив верёвку, свободный её конец я сбросил вниз, так чтоб она повисла между рядов соседних балконов. Ещё раз проверив не наблюдает ли за мной кто либо, я легко прыгнул вниз: несколько секунд быстрого перемещения вдоль стены с помощью веревки, и я оказался на уровне нужного мне этажа. Открытое окно балкона находилось слишком далеко от меня - придётся извернуться, чтоб попасть внутрь.
Определив нужную траекторию, я оттолкнулся от стены и, выпустив из рук страховавшую меня веревку, прыгнул к интересующему меня балкону. Схватившись за гнутую железную основу балконных перил, я стал подтягиваться выше: через некоторое время мне удалось добраться до края открытого окна. Стоять на краешке балкона, выступающем буквально на пару сантиметров, было очень неудобно - я перенес вес тела на руки и перебрался внутрь. Замерев возле открытой балконной двери, я прислушался к звукам квартиры. У полковника, насколько мне известно, больная жена, которая должна находиться дома. Странно, что я ничего не слышу.
Достав Дро'н'Шаен, я медленно шёл по комнате попутно отмечая окружающую обстановку: большой диван, расположенный вдоль одной из стен; напротив шкафная группа с телевизорами прочей техникой; шкафы наполнены книгами, статуэтками и стеклянной посудой; ковер на полу, заглушающий и без того тихие звуки моих шагов. Открытые раздвижные двери давали возможность частично просмотреть пустой узкий коридор, единственным украшением которого была большая картина. На полотне был изображён молодой Волошин с ребёнком на руках и невероятной красоты женщина, по-видимому, его жена. Я старался понять, что меня насторожило в нарисованной человечке, но тут меня отвлёк легкий вздох, раздавшийся из соседней комнаты.
Я направился на подозрительный звук. В пустой оббитой мягкими тканями комнате на кровати лежала безобразная старуха, в которой я ощущал слабые отголоски Силы Леса. Она - светлая!? Я не мог поверить своим глазам: сморщенное, изъеденное морщинами лицо, практически облысевшая голова, кожа покрытая отвратительными пигментными пятнами. Хаос и Тьма! Что с ней сделал Волошин!?
Из тягостных раздумий меня вывел звук открываемой двери. Скользнув к двери, я затаился, поджидая вернувшегося хозяина квартиры.
- Мама, я до... - молодой мужской голос оборвался на полу-слове.
Значит это не полковник, а его сын. Что ж, за не имением жены, возьмемся за наследника. Я прислушался к доносившемуся до меня шороху. Поведение парня меня насторожило: почему он не договорил приветственную фразу; почему он старается, как можно меньше шуметь. Неужели, он почувствовал моё присутствие? Интеррресно...
Я быстро отошёл в глубь комнаты, встав за кроватью светлой. Решив, что эльфийка достаточно ценна для этой семьи, если они её держат в своём доме, я прижал кончик клинка к её шее. Ждать пришлось не долго: вскоре в дверном проёме появился молодой человек, целясь из пистолета прямо мне в лоб.
- Отойди от неё, - прозвучал холодный приказ.
Я сощурился, внимательно разглядывая его: высокий, гибкий как плеть, и в нём тоже была Сила Леса - светлый полукровка. Если сложить всё воедино: его "мама"; старуха оказалась светлой эльфийкой; он - полуэльф, пришедший к себе домой - получается очень интеррресный расклад... Я оскалился:
- Мальчик, если ты не хочешь, чтоб твоя мать пострадала, то ты сейчас же уберёшь свою игрушку. Поверь, я успею её убить прежде, чем твои пули достигнут меня.
Конечно, я рисковал - сейчас я не мог использовать никакую магию, так как Тори была слишком далеко от меня. Тем не менее, уйти с траектории умений хватит - опыт у меня богатейший.
- Посмотрим.
В тот же момент в меня ударила чистая Сила. Тьма! Колдовать он не умеет, но магии в нём предостаточно. Возможности закрыться у меня не было: надорванную душу опалило так, что перед глазами всё поплыло, а в ушах набатом застучала кровь. Я невольно дёрнулся, немного отводя клинок от светлой, чем тут же воспользовался полукровка. Звуки выстрелов слились в один протяжный гул.
Я отпрыгнул, стараясь не попасть под пули, но я был достаточно дезориентирован, чтоб парню удалось меня достать: по щеке чиркнуло огнём, и я почувствовал побежавшую по щеке горячую кровь. Хаос и Тьма!
Отскакивая ещё дальше, я выхватил прихваченный с собой пистолет и выстрелил в парня. Одновременно со мной, полуэльф выдернул из-за пояса ещё один пистолет и повел огонь уже из двух стволов.
Я никак не мог попасть в своего противника: он использовал ту же тактику что и я, уходя с траектории пуль. И в скорости реакции он явно не уступал мне, видимо у него было достаточное количество тренировок именно с этим видом оружия. Я отпрыгивал и прогибался, стараясь не попасть под смертоносные жала, некоторые из которых удалось отбить Дро'н'Шаеном.
У моего противника ещё оставалось примерно половина обоймы во втором пистолете, когда я последний раз нажал на курок - больше патронов не было, а перезаряжать оружие мне явно не позволят. Пули взвизгнули и встретились на полпути. Время на мгновение замерло, пока мы удивлённо смотрели на падение двух искорёженных пуль. И тут же снова понеслось вскачь: полуэльф снова ударил в меня Силой, причём в эту атаку он вложил столько, что меня просто отбросило назад.
Выбив телом окно, я полетел вниз, вслед за осыпавшимися осколками. Некоторое время я просто падал, с трудом соображая, что происходит, когда же в голове немного прояснилось, я с силой воткнул клинок в скользящую мимо меня стену. Моё движение резко прекратилось, зато руку дёрнуло так, что в глазах опять потемнело от боли. Сверху раздалась череда выстрелов, слившаяся в один протяжный вой, и мне в плечо впились три кусочка свинца. Пальцы сами собой разжались, и я продолжил свой полёт. Удар об землю я уже практически не почувствовал: лишь глухой удар и начавшая идти горлом кровь, свидетельствовали о моём приземлении. Краем уха я услышал вой приближающих сирен и попытался пошевелиться: разбитое тело отозвалось нестерпимой мукой.
"Это уже становится традицией", подумалось мне, прежде чем я, уже в который раз в этом мире, потерял сознание.