Шло время. Как в калейдоскопе, с необычайной быстротой менялись разные картинки: министры, фёст-министры, Секретари, депутаты... Каждый отрывал свой жирный кусок от страны и уходил "на дно", в какую-нибудь комиссию, или Думку, или на менее ответственную "незаметную" работу... Но отсидевшись, всплывал и опять начинал тащить, воровать и грабить... Не менялось ничего только у Шулера, который так и руководил страной из своего кремлёвского кабинета, и у Президента, он так и ходил по кругу: запой, больница, отдых... И Швайник никуда не вылезал из своего института, который ему создал Шулер: писал злобные книжки... "Хайдара больше выпускать нельзя! -- говорил Шулер, -- Он уже сделал великое дело, хватит с него! Хайдар -- человек-презерватив! Политик одноразового использования!"
-- Знаешь, Вить, -- сказал Папа, -- это очень похоже на стаю воронья, которая набросилась обгладывать тушу убитого, или ещё живого животного... Завалит стая волков лося и рвёт его на части ещё живого! Сразу слетается вороньё: наглое, жадное, голодное... Даже волков не боятся... Рвут, клюют, тащат... Волки напоминают группировку иностранных советников, а вороньё -- наше доблестное чиновничество!
-- А мне это напоминает чан с дерьмом! -- ответил Карпыч. Они сидели у себя в кабинетике и пили кофе. -- Помешают его палкой, и то, что плавало сверху, идёт на дно! А со дна поднимается наверх... Через какое-то время хозяин его опять помешает, и процесс повторяется! Посмотри на Рыжпейса -- где он только уже не поработал?!
И, действительно, -- Рыжпейс успел везде! После приватизации его бросили на Правительство, потом он поработал Секретарём, командовал проведением выборов... Правда, там он чуть не споткнулся... Собрав огромные деньги на проведение предвыборной кампании, они с Филатом Сергеевичем, почти все их и украли! Не поделились даже с Шулером... Были уверены, что Папа и так победит... Но Шулер их поймал и примерно наказал, после чего у Филата Сергеевича случился инфаркт, а Рыжпейса перевели на другую работу. Прижилась в Кремле и дочка. Её даже взяли в штат и приставили к Папе на период предвыборной кампании. Михаила Потаповича Шулер почему-то почти не привлекал: то ли боялся чего-то, то ли хотел, как можно больше измотать настоящего Папу! Дочка, которая к этому времени уже заработала несколько миллиардов, творила чудеса! "Пиастровая болезнь" у неё была в стадии обострения: до боли в пятках хотелось денег! Больше, больше, ещё больше! Миллиарды, триллионы! Какая цифра идёт за триллионом, она не знала, но очень хотела украсть ещё больше! Она могла, выгнав врачей, поднять своего папочку, лежащего, чуть живого, с очередным сердечным приступом и вытолкнуть его на сцену с речью, или поставить перед телекамерами... "Краказябла своего папу и из могилы достанет если нужно! -- восхищённо говорили про неё соратники". В Кремле она была в авторитете. Утверждение олигархов, назначение министров и премьеров, решения о передаче государственной собственности -- всё решала Краказябла! Шулер был очень доволен -- она приносила ему на утверждение уже готовые решения, делала всю черновую работу...
На очередном занятии у Шулера по теме: "Текущий момент" появился новый человек.
-- Познакомьтесь! -- сказал он ученикам, -- Валентин Маюшев! Новый Секретарь. Он в курсе всех наших дел, теперь будете работать и с ним. Валентин -- писатель и журналист, а вам, как раз, скоро ехать на занятие по культуре! Вот с ним вместе и поедете!
Ученики поздоровались. Оказалось, что этот писатель написал за Папу несколько рекламных книжек. Когда новый Секретарь ушёл, Папа спросил:
-- Как же он будет работать Секретарём? Он же журналист?!
-- Это не важно, какое у него образование -- поменять всегда можно! Краказябла его привела, она и отвечать будет если что... Я хочу поговорить с вами на другую тему: на тему нефти!
-- Пардонтий! А что нефть? Её всю уже давно оформили на олигархов! Что о ней говорить-то?
-- Я не про это... Сейчас сложилась такая ситуация, что пришлось поднимать мировые цены на нефть. Не буду объяснять почему, вас это не касается. А нас касается то, что из-за этого стал наполняться бюджет страны! Пока, к счастью, медленно, но тенденция очень опасная и тревожная. Планом такой вариант развития событий не предусмотрен, поэтому приходится принимать решения на ходу. Я уже информировал своё руководство и несколько научных институтов, разработчиков Плана. Они начали доработки... Но... Очень медленно работают...
-- Как же это может быть? -- удивился Папа. -- За счёт чего наполнится бюджет, если олигархи не платят налоги... -- он на минуту задумался, -- Хорошо, если они полпроцента платят от того, что положено! Можно сказать, что совсем не платят!
-- Однако, и этого хватает, чтобы бюджет заметно пополнился! -- с досадой сказал Шулер. -- Прокладкин накаркал! Гадёныш такой!
-- Кто это?
-- Вы не знаете... Был тут один... Соискатель на должность олигарха... Но это не важно. Просто вы должны быть в курсе. Как поступить с этими деньгами мы решим, но главная задача -- не допустить финансирования программ, направленных на развитие страны! Ни под каким видом! Ни копейки!
-- А что тут думать?! -- сказал Карпыч, -- Доктор Даун нам рассказывал, как министр науки и образования финансирует науку... Ни копейки в чужие руки! Только в свой карман! Чем не схема? Обратитесь к Березовичу -- он точно придумает что-нибудь...
-- Да, -- сказал Шулер, -- он очень умный и талантливый человек!
-- А кто такой Абрамовский? Мы его часто стали видеть в Кремле. Он утверждён на должность олигарха? Его не Ромой зовут?
-- Да. Роман Абрамовский! Его привёл Березович. Он олигарх, я его уже утвердил...
-- Если Рома, -- сказал Карпыч, -- значит, знаю его... Как-то выпивал с директором Уфтинского нефтеперерабатывающего завода, я тогда по северам ездил... Уфта -- это тот город, где Рома Абрамовский в детском доме воспитывался... Он там и начал воровать! -- Карпыч слегка задумался, -- Как правило, беспризорники по-мелкому воруют, но Рома не такой! Может, он в детстве и приворовывал конфеты из соседних тумбочек, но первая настоящая трудовая деятельность началась, когда он украл с этого самого нефтеперерабатывающего завода состав с мазутом по фальшивым документам... Он тогда к власти не имел отношения! Просто немного денег срубил на приличный прикид, чтобы в Маскве достойно выглядеть... -- Карпыч улыбнулся, -- А директор тогда поддал и жаловался мне, чуть не плача: "Хоть бы Ромка немного денег за мазут вернул...! Так на ноги встать и не можем после него!".
-- И не встанут! -- строго сказал Шулер, -- Завод должен принадлежать только нам! Это же нефтепереработка! Надо, кстати, проверить, что там происходит! Как ты говоришь, этот город называется? -- спросил он у Карпыча, -- Уфта?
-- Проверьте, Уфта. Но я слышал, что убили его уже, директора.
-- Вы даже не представляете себе, как они за собственность цепляются! -- сказал Шулер, -- Я помню в Поволжье, пришлось трех генеральных убить, пока они поняли, что нефтеперерабатывающий завод надо Юкусу отдать! -- он возмущенно хмыкнул, -- А то, акционировались трудовым коллективом, приватизировали быстренько народную собственность -- и сидят довольные! Как будто этот завод им принадлежит! А Уфту я проверю сегодня же!
-- Пардонтий! А что за человек у нас появился, Пуделевич, кажется? Молодой, наглый, одет как-то плохо, бедно...
-- Он из провинции, бывший комсомолец. То, что одет плохо, это мы исправим, зато перспективный малый, деньги любит, готов за демократию посражаться... Завтра у него присяга, и сразу в бой!
-- На олигарха будете утверждать?
-- Нет! Что-то их и так много набирается, не успел Пуделевич на олигарха, пусть в Правительстве поработает...
-- А он не того? -- спросил Папа, -- Не запойный? Что-то от него постоянно перегаром воняет?!
-- Это он с Ёлкиным знакомится...
-- Кстати, -- спросил Папа, -- что-то не видно Рыжпейса?!
-- Рыжпейс брошен на очередное ответственное задание: пролонгированная приватизация!
-- Господи! А это что такое?
-- Разве я вам не объяснял? -- Шулер задумался, -- Странно... Устаю. Самое главное в этой стране мы уже приватизировали и передали в собственность нашим дорогим олигархам. Но остались чрезвычайно важные и жизненно необходимые нам отрасли, которые нельзя было быстро приватизировать из-за их размеров! Они огромны! Это энергетическая, газовая и атомная отросли.
-- Как, атомная? -- удивился Папа. -- Там ведь уже вовсю воруют!
-- Вы имеете в виду министра? Договор, что все ядерные отходы со всего мира будут привозить сюда?! Это просто бизнес. Но министр молодец! И как красиво всё обосновал: и по телевизору выступал, и в Думке красноречием фонтанировал! Ведь убедил, денег дал кому надо, подписали договор! Здесь и так всё загажено коммунистами -- сплошная радиация! Но мы тут базы отдыха строить и не собирались! Разместят как-нибудь эти отходы! А то, что деньги с этой сделки себе в карман положил -- это не украл! Заработал! Сколько старался, сколько народа убедил! Молодец! Даже жалко его снимать с должности -- хороший мужик! А придётся... Реформу он не потянет... Но новый, пока не буду говорить, кого я наметил для реформирования, ещё лучше: молодой, энергичный, проверенный со всех сторон демократ и либерал! Хоть он и маленький... Но, как говорится: "Мал клоп да вонюч!". Вот увидите -- он еще таких дел наделает, что вся предыдущая его деятельность покажется играми в песочнице! Мы даже не ожидали, что в России столько талантливых людей! Чиновники, бандиты, бизнесмены. Мелкие, средние ... Такие схемы выдумывают, на такие поступки идут ради денег! Главное, это не мешать им работать, зарабатывать деньги! Они должны быть уверены, что никакие их действия не подвергнутся осуждению, чтобы они ни делали, как бы ни крутились. Пусть они нарушают закон, разграбляют страну, воруют казну, уничтожают экологию, людей уничтожают, спаивают, продают наркотики... Везде им должен быть зеленый свет! Только одно ограничение -- не делай ничего попёрек Плана! А если ты ещё и помогаешь нам решать наши задачи -- тогда тебе полное наше содействие и помощь! Будешь богат и спокоен! Поможем! И законы под них напишем, и общественное мнение создадим, всё сделаем! Вот, например, отменили же конфискацию имущества... И очень правильно сделали... Теперь и чиновник спокоен, что его не попросят вернуть взятки и откаты, и бандит не переживает, что отнимут у него награбленное! Даже, если и в тюрьму попадет ненароком... Отсидит за него нанятый человек несколько лет в тюрьме, пока он пузо будет на Канарах греть, -- Шулер улыбнулся, очевидно, вспомнив про Канары, -- главное, что денежки ворованные целы... Только воровать надо много, чтобы на всё хватило! Тут у вас некоторые, я слышал, могут и пачку сигарет украсть... Вот такие будут сидеть точно! По всей строгости! Ответят за свои злодеяния! -- Шулер вздохнул, -- Спасибо хорошим людям! Что бы я, со своей малочисленной группировкой, мог тут сделать без местных патриотов?! Ровным счётом -- ничего! Если бы не их самоотверженное служение, беззаветная преданность демократическим идеалам? Я и не думал, что тут так много демократов! На любом уровне: и в верхних эшелонах власти губернаторы, чиновники, и на среднем уровне. Демократа можно даже в деревне найти! Ну а в целом -- очень изобретательные и интересные люди. Пусть богатеют на здоровье! Кстати, это надо тоже поощрять, поскольку по Плану количество денег -- это единственный критерий оценки его, как человека, и не важно как они ему достались. А богатых здесь еще не любят. Это надо в корне менять!
-- Необходимо менять всенепременно! -- сказал Карпыч, -- Так что это за зверь, пролонгированная приватизация?!
-- Как можно приватизировать разом всю энергетическую систему страны? -- спросил Шулер, -- Никак! Это сотни тысяч километров высоковольтных линий, сотни электростанций, тысячи подстанций -- огромное, необозримое хозяйство! Сейчас Рыжпейс занимается реформированием этой отрасли. Необходимо в кратчайшие сроки разбить огромную систему на множество мелких компаний и приватизировать их на наших людей! Вот и весь смысл реформы. Причём, сегодня уже можно будет напрямую продавать эти реформированные энергетические фирмы нашим компаниям, минуя олигархов. Вся энергетика страны должна быть в наших руках!
-- Я не энергетик, -- сказал Папа, -- но представляю, как работает система! Нельзя её разбивать, не будет она тогда нормально работать! Это же, как кровеносная система -- всё должно быть взаимосвязано!
-- Конечно, лучше, если энергетическая система является единым целым, но тогда нельзя её приватизировать и передать нашим компаниям! Вот когда она будет полностью нашей, мы подумаем... Может, и объединим её обратно... Для решения этой очень сложной задачи я и поставил Рыжпейса! Пока я им доволен, реформа идёт хорошо. Следующей отраслью, подлежащей реформированию, будет атомная отрасль, потом газовая. Схема реформы одинаковая, -- Шулер посмотрел на учеников, -- так что, работы ещё много! Расслабляться нам нельзя!
-- Я хотел спросить, -- сказал Папа, -- А что это за игры с Белоруссией: то союз какой-то, то опять не союз... Что это такое?
-- С Белоруссией у нас проблемы! -- грустно сказал Шулер. -- Проглядели... Недооценили... Я даже представить себе не мог, что так получится! Посмотрите, что происходит с бывшими советскими республиками, а теперь независимыми странами: везде руководят наши оранжевые президенты; полностью нам подчиняются и делают всё, что мы скажем. Проводят правильную политику, предоставляют землю под наши военные базы... Азиаты немного хитрят, но в целом всё идёт по Плану... И только этот несговорчивый мерзавец портит нам весь гешефт! Так же нельзя! Приватизация -- нельзя! Демократизация -- нельзя! Военные базы -- нельзя! Проституция -- нельзя!
-- Дикие люди! -- сказал Карпыч, -- Я как-то туда ездил по делам бизнеса, так наши партнёры сразу предупредили: ведите себя прилично и не забывайте, что вы не в Маскве! Взяток гаишникам не предлагать -- не берут, пьяными по городу не ходить -- могут в вытрезвитель забрать, проституток не требовать -- у нас их нет! Такого наговорили, что у меня голова кругом пошла: привык уже к демократии! Дикие люди! А Президент их, Лукашенков -- тоталитарная сволочь! Хитрый! Чтобы расположить к себе население и скрыть свою тоталитарную сущность, даже пенсии и зарплаты во время платит!
-- Может Вы Лукашенкову мало денег предложили? -- предположил Папа, -- Дали бы процент побольше, он бы и согласился, разрешил бы всё украсть! Другие же Президенты согласились!
-- Не хочет он денег! -- в сердцах сказал Шулер, -- Золотые горы предлагали: упёрся, как кот на сене! Не могу понять, что ему нужно? Наверное, он просто дурак?! Стал бы миллиардером, жил бы в своё удовольствие, не задумывался бы о будущем! И власти у него было бы не меньше! Загадка! Я уже у всех спрашивал: и у Рыжпейса, и у Чернохарина, у Кохтлера, даже в Думке справлялся у депутатов -- все говорят, что дурак! Так не бывает, чтобы человек от денег отказывался! Кстати, -- Шулер посмотрел на учеников, -- может, вы знаете? Меня очень беспокоит и тревожит этот вопрос! Я уже начинаю подозревать, что его китайцы перекупили!
Ученики переглянулись. "Как бы ему объяснить? -- подумал Папа, -- Поймёт ли? Может, сказать так: "Не всё за деньги продаётся... Разве может человек за деньги купить себе Родину? Или, наоборот, продать?! Продать землю, которая его родила, где он вырос, бегал босиком, первый раз влюбился?! Продать лес, куда ходил гулять и собирать грибы, речку, в которой любил купаться, маленький родничок, из которого пацаном пил воду, зачерпывая её ладошками?! Как можно продать людей, которые тебе верят, взгляды и убеждения, на которых ты воспитан?! Продать могилы предков, память, культуру, которую ты впитал?! И получить за это деньги?! Зачем тогда они нужны -- на них всего этого уже не купить?!".
-- Я думаю, -- ответил Папа, -- что он психически не нормальный человек! Правильно Вам всё сказали! Иначе это никак нельзя объяснить! "А ведь наши-то продают! -- мелькнула у него мысль, -- Ёлкин, так вообще за бутылку продал!".
-- Недоумок! -- подхватил Карпыч, -- Продал бы всё -- и жил как человек!
Шулер успокоился. Раз и ученики его не понимают, значит Лукашенков -- точно псих. "Или с китайцами уже договорился?!" -- опять подумал Шулер.
-- Пардонтий! А почему бы, действительно, с ним не объединиться?! Объединиться и разорить! Всё приватизировать?!
-- Да не нужна нам его промышленность! Тоже мне, страна: газа нет, нефти нет, рудников нет! Лес один! Нам его территория нужна -- под военные базы, чтобы окончательно окружить империю кольцом! Поэтому объединяться нельзя! Тем более, что на первых же выборах он станет Президентом! Этого нам только и не хватает! Не могу понять почему, но народ его любит и там, и здесь! Уж сколько мы его позорим, грязью поливаем, всё равно любят! Но ему не жить -- разорим! Ему и нефть наша нужна, и газ... Вздуем цены, выкрутим руки...
-- Только непонятно, как Вы будете народу объяснять?! -- сказал Папа, -- Лукашенков пытается с нами дружить, не пускает вражеские войска, терпит наши выпады, а мы ему нефть втридорога! Другие на нас постоянно нападают, унижают, вражеские войска размещают, русских выгоняют, а мы им нефть и газ совсем задёшево!
-- А телевидение зачем? Скажем, что Лукашенков диктатор, угнетает свой народ, утопил в крови оппозицию! Вот поэтому мы его и не поддерживаем! -- Шулер посмотрел на учеников, -- И нефть ему дорого продаём!
-- Правильно, правильно, -- сказал Карпыч, -- и побольше митингов оппозиции надо там устраивать! Хоть студентам приработок!
-- Каким студентам? -- спросил Папа.
-- Так на оранжевые митинги в основном студенты и ходят -- деньжат заработать! У меня раньше на стройке белорусы работали и бригадир рассказывал, что его сынок, студент университета, только и ждёт, когда оранжевые приедут митинги устраивать! Десять долларов в час, плюс бесплатная кормёшка и пиво -- пикник, да и только! А если милиция на пятнадцать суток заберёт, оплата в двойном размере! Для студента это очень хороший приработок! Бригадир сначала боялся, что сына из универа попрут -- тишина, не попёрли!
-- Это опять Лукашенков хитрит! -- злобно сказал Шулер, -- Хочет обмануть свой народ, показать, что у него нет репрессий!
-- Всё понятно, -- сказал Папа, -- какие ещё будут инструкции?
-- Езжайте-ка вы завтра в Думку! Познакомитесь с работой законодателей, посмотрите... Новый Секретарь вас и отвезёт...
Когда ученики вышли из метро, они вспомнили, что нужно купить продукты домой. Рядом находился маленький рынок: несколько палаток, торговые ряды с овощами и фруктами... Цены здесь были пониже, чем в магазине, поэтому народу было много. Ученики заняли очередь в молочную палатку.
-- Надо, Миш, взять сыру, творогу и сливки... А то утром не с чем будет кофе пить. Овощи у нас пока есть.
Пока очередь не подошла, они разглядывали посетителей. Вдоль овощного ряда ходила старушка и что-то спрашивала у продавцов. Одета она была бедно, но чисто и опрятно. "Наверное, -- подумал Карпыч, -- из интеллигенции... Бывшая училка или что-то в этом роде... Жалко таких бабулек, надо бы ей немного деньжат дать...".
-- Миш, видишь вон там старушку?! Пойди, дай ей денег немного, пока я в очереди стою... Только не разговаривай: сунь в карман и уходи... А то застесняется...
-- Знакомая, что ли?
-- Да нет... Сразу видно, что ты редко по рынкам ходишь...
-- Зато ты редко у плиты стоишь...
-- Таких старушек, Миш, можно на любом рынке встретить... Видишь, она у продавцов всё время что-то спрашивает?!
-- Ну?
-- Спрашивает, нет ли у них гнилых овощей. Когда овощи перебирают, попадаются и гнилые! Если уж никак не получается покупателям впарить, их выбрасывают. Вот она и спрашивает! Чтобы ей их отдали бесплатно...
-- Зачем же ей гнилые овощи?
-- По бедности, Миш, по бедности... Она не попрошайка! Пенсии-то нищенские, и те не платят, жильё дорогое, на еду почти ничего не остаётся. Может, ей и помочь-то некому... А так, принесёт домой тухлой картошки или морковки, обрежет, почистит: немножко останется не гнилого... Супчик сварит, покушает...
-- Понятно! Как только до неё генерал Врунов не добрался?! Ты стой в очереди, а я ей денег дам.
Папа направился к старушке. Не успел он до неё дойти, как из соседней палатки появился жирный горец и, подойдя к старушке, заорал:
-- Пащля вон атсюда, билят старий! Прищмандовка ванучая! Пака я тэбе матку наизнанка нэ викрутил! -- горец замахнулся на бабушку. Та, аж, окаменела от страха и залепетала:
-- Я только хотела спросить...
-- Эщо раз на сваэй зэмля увижю, зарэжю, билят старий! -- здоровый горец явно наслаждался своим превосходством и удалью.
Папа остановился, как вкопанный, не зная, что ему делать. Но публика, находящаяся на рынке, казалось, не замечала происходящего: все были заняты своими делами. Только не Карпыч. Он внимательно наблюдал за событиями и не раз порывался вмешаться, раскачиваясь на месте, как маятник. На очередном качке он сделал несколько шагов вперёд и громко сказал, обращаясь к горцу:
-- Эй! Чурбан-аглы! -- жирный горец услышал и поднял на него глаза. Карпыч, по-бандитски, сделал приглашающий жест рукой и добавил:
Горец медленно, хозяйской, независимой походкой направился к Карпычу, который не сходил с места. Подойдя, он спросил:
-- Ти кто такой? Щто нада?
-- Я твой писец! -- ответил Карпыч спокойно и уверенно. -- Есть на рынке мангал? Говори, гнида!
-- Зачэм мангал? Ти кто такой?! -- уже озабоченно спросил горец, явно не понимая, что происходит.
-- Шашлык из тебя буду делать! -- Карпыч строго посмотрел на него, -- Значит так! Ты немедленно догонишь старушку, на которую сейчас наорал, соберёшь ей большую сумку овощей и сумку фруктов -- всё самое лучшее! Большую сумку! И извинишься! Ты понял, ублюдок?!
-- Ти кто такой, щтоба минэ учит? Эта мой палатка! Я тут хазаин! Я тэньги пилатил!
-- Твоего тут, только сопли в носу! Хазаин! -- Карпыч ухмыльнулся, -- А если я тебе скажу кто я, сто лет на меня работать будешь! Быстро беги за старушкой, гнида! Если уйдёт старушка -- тебе не жить!
Горец на минуту задумался, очевидно, взвешивая все "за" и "против", ещё раз оглядел Карпыча с ног до головы, развернулся и неуклюже побежал догонять старушку.
-- Э..., старущк! -- доносились его крики из-за палаток, -- Нэ бойс! Старущк, я пащутил! Иды сюды!
К Карпычу подошёл Папа.
-- Как ты его отделал! Я бы так не смог -- растерялся... Вить, а если бы он не испугался? Что тогда? Его твой костюм озадачил, сразу видно, что не одну тысячу баксов стоит!
-- Если бы не испугался, тогда бы я что-нибудь ещё придумал...
Тем временем горец привёл перепуганную старушку и начал собирать ей сумки:
-- Кущи, старущк! Всо сами лучши тэбэ кладу! Дэнг нэ нада! Извэни, старущк! -- когда два больших пакета были наполнены, горец обернулся к ученикам, молча наблюдавшим за этой сценой. -- Хазаин! Как этат старущк всо дамой папрёт?
-- Сам донеси, -- грубо ответил Карпыч, -- или поручи кому!
Удостоверившись, что старушка в сопровождении азиата с двумя большими пакетами ушла, ученики тоже пошли домой. Про покупки они вспомнили, только подойдя к дому. Решили на рынок не возвращаться и утром пить кофе без сливок, чёрный.
-- Знаешь, Карпыч, что меня больше всего удивило? Не горец -- они всегда так себя ведут! Не старушка, нет! Меня удивило поведение наших людей, покупателей! Никто даже не заметил, что произошло...
-- Ты меня удивляешь, Миш! Как это не заметили?! Все заметили, только никто не стал вмешиваться -- боятся! Ты что, спал на занятии генерала Врунова?! Чурбан-аглы правильно сказал: он тут хозяин! Он всем заплатил, со всеми рассчитался -- имеет право делать, что угодно: любые цены назначать, обсчитывать, обвешивать, грабить, насиловать...
-- Это ты уже загнул!
-- Почему загнул? Недавно по телевизору показывали! В каком-то областном городе девочка-подросток, кстати, дочка священника, зашла с подругой на рынок... Завели её горцы в палатку и чуть не изнасиловали. Она сумела убежать и рассказала отцу... Тот пошёл на рынок выяснить, что случилось! И что ты думаешь? Горцы вызвали ментов: батюшку задержали, продержали несколько дней в каталажке и чуть не посадили! Не спорь с хозяевами!
-- Так значит, не горцы виноваты?! Если им это разрешается, они и ведут себя так! Есть же местная власть, милиция, различные инспекции...
-- Все виноваты! И мы с тобой тоже!
-- А мы-то почему? -- удивился Папа.
-- А потому! Зачем мы у них на рынке продукты покупаем?! Получается, что сами же их кормим! Способствуем их бизнесу!
-- Так ведь вся торговля у них в руках: и рынки, и палатки, и магазины... Даже крупные торговые центры -- и те, в большинстве горские...
-- Узнаю, какие им принадлежат -- и ни ногой туда больше! Не хочу им помогать! Лучше буду в рванье ходить и с пустым желудком! И если придётся ещё стройкой заниматься, никакой работы горцам больше не дам! Пусть не заработаю ничего, но им не дам наживаться! Хватит! И на автосервис к ним больше не поеду, и в такси не сяду, и квартиру им не сдам, машину не продам! И тебе не дам этого сделать! Воевать, так воевать! Глядишь, они сами отсюда уедут! Понимаешь, Миш, они, действительно, сюда воевать приезжают, на чужую территорию! И ведут себя так, как будто они на войне... Когда горцы встречаются, что они первым делом друг у друга спрашивают: "Паслющи! Тавно ти дома бил? Как там тэла? Как ратитэли? Мама как?!". Понимаешь, у них где-то далеко есть родной дом, есть мама! А у нас и дом здесь, и мама! Это война захватническая, оккупационная! А мы у них продукты покупаем! У оккупантов!
-- Я смотрю, не любишь ты их?!
-- Ты, просто, Миш, с ними не общался -- просидел в глуши... А я попадал неоднократно по бизнесу! Говорил мне Джин-тоник: "С горцами можно за столом посидеть, выпить, тосты послушать... И всё! Больше никаких дел!". Не послушал я его... Знал бы ты, сколько раз они меня подставляли, сколько денег я потерял! И я не говорю, что они плохие, или хорошие. Они другие! Единственный аргумент, который они воспринимают безоговорочно -- это сила! По крайней мере те, с которыми мне приходилось общаться! Стоит хоть чуть-чуть, хоть немного горцу уступить, даже из чувства сострадания, пожалеть его, так он тут же воспринимает это как твою слабость, начинает считать, что он сильнее тебя -- значит, может делать с тобой, что хочет! Я неоднократно с этим сталкивался! Были мы с Юркой в Швеции. Сидим на лавочке около какого-то озера: красота вокруг, природа, в озере лебеди плавают... Видим, идёт к этому озеру группа детишек, годика по три, четыре -- детский сад...С ними две тётеньки -- воспитатели... Раздали детишкам хлеб, чтобы они кормили лебедей. Мы подумали, что это входит в воспитательный процесс -- прививают детям любовь к животному миру... Все детишки шведские -- белобрысые, а один мальчик чёрненький, не знаю, какой национальности, но очень на горца похож. Кидают детишки лебедям хлеб, но стоит тёткам отвлечься, как чёрненький мальчик исподтишка начинает кидать камешки вместо хлеба. И другие, шведские дети, глядя на него, тоже начинают кидать камни! Опять-таки, не буду я говорить, что это плохо: пусть кидаются камнями, выясняют, кто сильней, режут друг друга из-за кровной мести! Я не против! Только с одной оговоркой -- пусть они всё это делают у себя дома! Не хочу я жить по их законам: выяснять, кто сильнее, резать барана во дворе, гонять старушек! Хотел бы я посмотреть, как этот Чурбан-аглы, поднял бы руку на турецкую старушку! А они и в Турции торгуют -- я видел! Если обсчитал, или обвесил, или гниль подложил, тут же получил бы по хребту демократизатором от турецкого полицейского! Вот такое обращение они понимают сразу! А попробуй поторговать ты у них на рынке! Думаю, что и полчаса не продержишься -- будешь плавать в море со вспоротым животом! Так почему мы должны всё это терпеть? Тем более, что едут к нам не интеллигенты -- небось, из самого дальнего аула?! Ничего не буду больше у горцев покупать! Лучше сдохну! Пусть проваливают!
-- В целом, ты правильно говоришь -- нельзя со своим уставом в чужой монастырь! Раньше в Маскве дворниками были исключительно татары, ассирийцы -- чистильщиками обуви! Жили нормально, спокойно... А горцы, конечно, никогда не будут уважать наши законы, обычаи, традиции. Согласен! Скоро нам придётся жить по их законам! А преступность как от них поднимается?! Хуже другое -- при помощи горцев они, действительно, скоро нас выкинут отсюда, Шулер прав! Они уже обкатали Косовский сценарий -- осталось нейтрализовать наше ядерное оружие -- и нам крышка! Кстати, и Европа зря радуется! Их ждёт та же участь! Мало нам горцев -- теперь ещё и азиатов заселили!
-- Азиаты ещё себя покажут! Это пока они такие тихие и смирные... Подожди... Завоюют они нас потихоньку, тем более, что война идёт на нашей земле! Все их старики и дети дома сидят, на наши же деньги, а воюют против нас только молодые и здоровые! -- Карпыч махнул рукой, -- Не могу я, Миш, спокойно на это смотреть! Как вспомню старушку -- дрожь по коже! Он же, тварь, ударить её мог... Может, и ударил бы, не подоспей я вовремя! А много ли ей надо -- старая... Свою бы не ударил, а нашу можно! У нас всё можно!