|
У Донно никогда не было друзей. В школе он инстинктивно избегал близких отношений с кем-либо, а позже его и вовсе не тянуло. К чему? Впускать кого-то в свою жизнь? Объяснять, почему у него все так, а не иначе? Рассказывать пришлось бы много, а Донно этого не любил. Проще было держать дистанцию, говорить поменьше, да подробнее показывать, куда стоит пойти особо настойчивым типам.
Раз в неделю он звонил матери, игнорируя ее требования общаться ежедневно, обещал правильно питаться и не лезть в опасные места. Раз в месяц он ездил к ней в больницу, возил цветы, фрукты и лотки с домашней едой.
Иногда матери хотелось поиграть в утонченную аристократку, и Донно приходилось плавать в вязком киселе этикета и округлых пустых фраз; порой мать начинала валяться у него в ногах и рыдать, пытаясь вымолить прощение. В самые неудачные дни она говорила с Донно сквозь зубы, а потом бросалась на него и пыталась расцарапать лицо, потому что он слишком был похож на своего отца. Когда ее выписывали из больницы до следующего приступа, он нанимал сиделку: находиться рядом с ней было невозможно.
В любом случае, день-два после визита к матери Донно пил дома, никуда не выходя. Потом все на время приходило в норму: Донно работал. С его точки зрения это было правильно. Если ему становилось скучно, он брал дополнительные дежурства.
Коллеги перебрасывались с ним приветствиями и шутками, но, уже зная его привычки, не навязывались.
В общем, Донно его жизнь устраивала.
Пока в ней не появился Роберт и не расквасил ему нос одним метким ударом за то, что тот нагрубил ему во время выезда.
- Бесишь, - коротко сказал Роберт, встряхивая разбитым кулаком.
Он был левшой, не любил врачей и печеночные оладьи, мастерски разбирался с любой техникой и встречался с магичкой-предсказательницей. Роберт знал пять языков и терпеть не мог пустых разговоров.
За тот случай на выезде их наказали: Солнцеликий, тогдашний начальник отдела, целую неделю высылал обоих на самые тяжелые дела. Первый день они молчали, потом огрызались друг на друга, а вскоре Донно с немалым удивлением обнаружил, что Роберт преспокойно сидит у него в гостях, одалживает диски с музыкой, заставляет ходить с собой по бабским магазинам в поисках подарка для взбалмошной подруги и знакомит со своими странными друзьями.
У Донно были ограничения на оперативную работу из-за нестабильного дара, и Роберт велел ему подать анкету на участие в партнерской программе... спустя пару недель их вызывали для подписи контракта.
Роберт не давал ему жить спокойно. Когда Донно пытался от чего-то увильнуть, напарник показывал костлявый кулак и спокойно говорил: "Бесишь". Если Роберт говорил: "Достал", это значило, что пора менять документы, покидать страну и искать бомбоубежище.
И не смотря на все это, Роберт был на удивления слаб физически: быстро переутомлялся, а после особо тяжелых дежурств, если приходилось соприкасаться с посмертной аурой, приходил к Донно "тихо умирать". Он так и говорил: "Можно я тут тихо помру?" Ставил бутылку коньяка на стол, клал рядом очки и сворачивался как побитый пес в кресле. Отлеживался час-полтора, восстанавливаясь.
Роберта совершенно нельзя было оставлять одного: он ел всякую дрянь, мог не спать несколько ночей подряд, а потом закидываться энергетиками, чтобы работать дальше. Донно приходилось присматривать за ним.
Честно говоря, он не знал, что бы с ним было, если бы не Роберт.
Из поезда Джек позвонил Якову, отчитался о сделанной работе. Вместо похвал выслушал замечания и дулся всю дорогу. Энца спала, написав сообщение матери и Донно, что все в порядке.
На вокзале их ждали. Невысокий паренек в джинсах и тонкой курточке держал табличку с именами. Джек на всякий случай взял Энцу за руку и повел, обходя его по большой дуге.
- Он же нас встречает! - шепотом сказала Энца. - Ты чего?
- А нафига нас встречать? Что мы, дороги не знаем? Мало ли кто это такой, еще нарвемся на очередную неприятность.
Парень, однако, их узнал и пошел следом, окликивая.
- Здравствуйте! Джек! Подождите, пожалуйста! Джек, Энца! Я от Якова.
- Ну, а чего я тебе говорил? - кисло сказал Джек, останавливаясь.
- Здравствуйте, - еще раз сказал парень и заулыбался.
Улыбка у него была широкая, слегка щербатая, но очень искренняя. Короткий светлый ершик волос, россыпь веснушек на молодом угловатом лице, широко расставленные серые глаза - вчерашний студент, видимо, только-только покинувший свою альма-матер.
- Меня зовут Унро, я буду у вас работать. Яков послал вас встретить, и сразу передать вам бумаги для работы.
- И как ты нас узнал? - недовольно поинтересовался Джек.
Унро смущенно улыбнулся, не отвечая. Спрятал картонную табличку в сумку, и оттуда выудил пару папок, вместе с которыми выскользнул листок бумаги. Листок Унро попытался спрятать обратно, но Джек перехватил. Прочитав, передал Энце. Рукой Якова на бумаге было записано: "Джек, Энца. Высокий длинноволосый пижон и маленькая мышка с темными глазами. Передать бумаги, проследить, чтобы взяли". Энца захихикала.
- А что там за бумаги? - спросила она. - Вы недавно приехали?
- Работать? - нахмурился Джек. - В нашем отделе?
- Да! - радостно кивнул парень. - Я уже сегодня там был, но зайти не смог: очень-очень страшно, второй этаж еще чистят. А бумаги - это для Турнира, вас не нашли и передали Якову. Слушайте, это так здорово! А вы оба участвуете в Турнире? Уже определили, в каких соревнованиях?
- Идем, - сказал Джек Энце.
Потом остановился, спросил через плечо:
- Ты, парень, на машине?
- Н-нет, - растерялся тот.
- Ну, до завтра, - сказал Джек и пошел дальше. Энца вежливо попрощалась за них обоих и побежала догонять напарника.
Было уже заполночь, и поймать такси оказалось довольно тяжело. Джек полусонно докладывался Эли о приезде по телефону, Энца пыталась просмотреть в такси бумаги, подсвечивая мобильным фонариком, но глаза слипались. В папке был список дисциплин Турнира с пометками тех, на какие ей можно было подавать заявление, и несколько анкет. Похоже, отдохнуть после поездки не удастся.
На следующий день Джек пропал.
Саган подсел к Энце, уныло болтавшей ногами на подоконнике, и спросил:
- Ну что, куда записалась?
- На Железный лес, - ответила она.
- О! Я тоже, - обрадовался Саган.
- Ага, и Донно, - кивнула девушка. - Ты Джека не видел? Он ушел за кофе к автомату на второй этаж и не возвращается.
- Может, там очередь, - предположил Саган.
Административный корпус, где они сейчас находились, вообще был оживленным местом, сердцем кампуса, где встречались и студенты, и преподаватели, и работающие маги.
- Он минут сорок назад ушел, - призналась Энца. - Я уже сходила и наверх, и на улицу, его нигде нет. А на звонки не отвечает.
Саган нахмурился и достал свой телефон. Долгие гудки, потом раздраженное "да" Джека. Юноша молча сунул Энце телефон.
- Эм... Джек, а ты где? - осторожно спросила она. - Ты ушел давно, и...
- Да, точно, - сказал Джек. - Я и забыл, что ты меня ждешь. Можешь ехать домой, я уже не вернусь.
- Откуда не вернешься? Ты же за кофе ходил...
- Послушай, а ты серьезно думаешь, что я должен тебе отчитываться? Это мои личные дела. Ну, что не предупредил - уж прости, так вышло. Короче, езжай домой и вопросы оставь при себе.
Джек еще договаривал, когда ее телефон пикнул: пришло сообщение. Энца скосила глаза на экран. Ожидаемо. Очередная гадость все от того же абонента. Джек тем временем повесил трубку.
Энца отдала телефон Сагану и ровно сказала:
- Похоже, Джек куда-то поехал и забыл меня предупредить.
Саган не нашелся, что сказать. Некоторое время оба молчали, бездумно разглядывая висевший напротив них плакат со списком дисциплин нынешнего Турнира и красочной картой Большого ристалища в средневековом стиле.
- А Барбанегра сказал, что можно записаться к нему на тренировки до начала соревнований, - вдруг вспомнил Саган.
Барбанегра был заведующим кафедрой физического совершенствования и боевых искусств, который весь предыдущий месяц гонял мастеров боя на летних тренингах-инструктажах. У Энцы сначала были проблемы из-за пропущенных занятий, но в целом Барбанегра был ею доволен: девушка всегда охотно и с удовольствием занималась, отрабатывая положенные часы на тренировочных снарядах.
Это было хорошей новостью, что он разрешил у себя тренироваться.
- Здорово, - оживилась Энца. - Ты будешь ходить?
- Буду, но тебе нужно еще позвонить ему или самой сходить записаться: желающих много, там по часам уже все расписано.
- Сделаю, - кивнула Энца. - Вот бы получилось на два раза в день записаться. У нас флигель так и не открыли, разрешили работать с бумажками в малом конференц-зале у Якова. Но делать особо нечего.
Саган сочувственно хмыкнул.
- А ты видела, в этом году в жеребьевке какая подборка игр выпала? У меня знакомые на командную игру записались, волосы на себе рвут сейчас.
Список дисциплин на Турнире никогда не был постоянным. Две дисциплины кочевали из года в год, а остальные определялись жеребьевкой, примерно в то же время, когда проходили отборочные туры. Жеребьевка, как и открытие Турнира, была зрелищным и красочным мероприятием, но в этот раз Джек и Энца все пропустили: в Длинном Редане телевидения не было, а смотреть в записи было уже неинтересно.
Сейчас дисциплины подобрались интересные: помимо обязательных Русалочьих путей и Железного леса, выпали бао, Игольная хризантема, круговая лапта, Охотники и утки, ловля Великого лосося, кубарь и еще десяток игр помельче и попроще. Энце больше всего нравилась командная игра бао для магов-стихийников - яркое соревнование, созданное на основе старинной игры Черного континента, а Сагану - ловля Великого лосося, парное соревнование, где один игрок преодолевает сложную полосу препятствий, а второй пытается остановить его, усложняя или меняя условия в заранее определенных точках.
Железный лес, как и очень похожие на него Русалочьи пути, представлял собой многомерную полосу препятствий со множеством путей для одиночных заходов. Пространство было свернуто, как парк в Лилейных садках, так что ни один маршрут не пересекался с другими. Помимо этого каждый охраняли группы боевых конструктов.
Русалочьи пути были изощреннее - в них надо было еще и ориентироваться, решая пространственные ловушки, и распутывать намеренно искаженные участки, и использовать более сложную магию для продвижения дальше.
Командные игры вот, помимо бао, выпали сложные, и сейчас многие маги спешно перестраивали тренировки, чтобы не ударить в грязь лицом.
Энца и Саган увлеченно спорили, какую игру лучше выбрать местной команде, когда подошел Донно.
- Что случилось? - сразу же спросил он, хотя сама Энца почти забыла о недавнем неприятном разговоре.
- Ничего, - удивилась она.
- Джек опять слинял, не предупредив, - сказал Саган.
- Поехали ко мне вечером, - тут же предложил Донно и сразу поправился, - Все вместе. Роберт сейчас на выезде без меня, подхватим его по дороге. У вас с Анной никаких планов?
- Не-а, - отозвался Саган. - Нас от дежурств освободили.
- Ладно, только я пойду пока, - сказала Энца. - У нас там новенький, надо помогать. Вечером созвонимся, хорошо?
Роберта они забирали из пивной, которая была неподалеку от места происшествия. Мужчина был мучнисто-бледен и вял. Донно помог ему сесть в машину, а там его с двух сторон подперли Энца и Саган. Анна села на пассажирское место рядом с Донно. Тот с тревогой посматривал назад: Энца и Саган тихо разговаривали с Робертом, и Донно хотел их предупредить, что в этом состоянии мага лучше не тревожить болтовней, но похоже, Роберта это успокаивало.
Ехать пришлось дольше обычного: часть улиц снова была перекрыта митингующими. К обычным протестам добавились еще возмущения по поводу Турнира и эксплуатации магов на потеху публике.
- Пси-вампир, - сказал Роберт. - Снова пси-вампир. Нет следов: ни остаточной магии, ни эха негативной энергии. Все то же самое. Люди из маг-бригады были правы: то умертвие не при чем. Кто-то снова продолжает дело.
- А это не могут быть разные люди? - спросила Энца.
- Вряд ли. Слишком чисто сработано. Были бы разные, уж как-то да ошиблись бы. Но в этот раз тело спрятать не успели - оно лежало в переулке. Может быть, спугнули. И значит, что эта зараза просчитывает все с самого начала, если даже в такой ситуации не оставляет следов.
Он помолчал.
- Мы ведь проверили всех учтенных магов в городе, кто мог бы забирать энергию.
- И меня проверяли, - вставила Энца.
- И тебя. А толку никакого.
- А вдруг это не слабые маги? - предположил Саган.
- Нет, - покачал головой Роберт. - Чтобы таким образом забирать энергию, надо или насильно каналы открывать или быть гораздо меньше по уровню. Ну, знаешь, этот принцип сообщающихся сосудов. У нас только Джек и Энца могут без спроса забирать или накачивать.
- Джек не умеет просто так, - поправила Энца. - У него пока не получается.
- Ребята, - нервно сказала Анна. - Что-то мне этот разговор не нравится. Давайте о чем-нибудь другом, ладно?
Саган послушно перевел разговор на политику и нескончаемые акции протеста "Справедливой ассамблеи", потом на Турнир. Роберт, как и Джек, активного участия принимать не собирался, только как поддержка. Анна же записалась на Игольную хризантему: дисциплину-сюрприз. Раскрыть Игольную хризантему сможет сильнейший из заявленных на это состязание магов, а соответственно его уровню будет определена игра.
- Не обращай внимания, - чуть позже говорила Анна. - У Джека бывает. Он просто берет и пропадает, а потом появляется как ни в чем не бывало.
- А тебе не кажется, что сейчас это... ну, странно как-то? - осторожно спросила Энца.
Может быть, они правы, и это норма для Джека, но девушку не покидало чувство неправильности, нелогичности этого поступка. Пошел за кофе - и уехал, не предупредив, зная, что на носу соревнования, да и от работы их никто не освобождал.
Может быть, неверно судить по себе? Энца так не сделала бы никогда. Даже если что-то случилось, она бы предупредила, сказала, что нужно уехать. А что в голове у Джека - не всегда понятно и ему самому.
- Быстро к нему привыкаешь, верно? - с понимающей улыбкой сказала Анна, и Энца малодушно порадовалась, что Донно их не слышит: женщины вышли на балкон подышать свежим воздухом.
- Привыкаешь, как будто он со своей безалаберностью и легкостью был всегда, - продолжила Анна задумчиво. - А потом он - бац! - и сбегает. То ли ему скучно, то ли еще что. Я вот думаю, что он просто трус.
- Джек? - удивилась Энца. - Да Джек вообще никого не боится.
Анна покосилась на нее, потом, вспомнив что-то, улыбнулась.
- Не бери в голову, котенок, - сказала она. - Это я так, заболталась.
Джек не появлялся два дня. Энце это не нравилось: и его отсутствие, и ощутимая осязаемость его отсутствия. Она по привычке разговаривала с ним, будто тот по-прежнему был у ее плеча. Но Джека не было, и это создавало какую-то совершенно дурацкую дыру в окружающем пространстве. Первую ночь она провела у Донно: после тех посиделок они все там остались.
- Джек даже ночевать не приходил, - удивленно сказала она Донно на следующее утро, когда тот завез ее за вещами в квартиру Джека. - Это странно.
- Почему?
- Он всегда возвращается, не любит ночевать вне дома.
- И насколько давно ты его знаешь, чтобы так утверждать? - скептически поинтересовался Донно. - Он балбес и болтун, и вполне может пропадать по несколько дней подряд, никого не предупреждая.
Энца пожала плечами, перекладывая вещи в рюкзак. Донно раскинул сканирующую сеть, проверяя слова девушки, потом осторожно спросил:
- А ты что, его чувствуешь? Как ты узнала, что его не было?
Энца немного растерянно огляделась, потом указала на подоконник:
- Смотри, два окурка в пепельнице - ровно столько, сколько было вчера утром. И ноутбук его по-прежнему лежит под моим, а значит, он его не брал.
Донно послушно оглядел и подоконник, и стопку ноутбуков на столе. Подумал, что порой он забывает, насколько мировосприятие Энцы далеко от его собственного. Так же как у Джека - несмотря на его статус мага, всегда приходится делать скидку на то, что видит и слышит он как человек.
На обратной дороге Энца вдруг спросила:
- Донно... А ты эмпат, да?
Удивленный взгляд мужчины она встретила извиняющейся улыбкой:
- Я давно хотела спросить. Прости, если ты это скрываешь, я не хотела лезть.
- Что ты, - сглотнув, сказал Донно. - Я... ну, скрываю, конечно. Это мало кому нравится. Но ты не бойся, я постоянно держу блокировку, так что почти ничего не чувствую.
Темные глаза девушки внимательно смотрели на него.
- Я не боюсь, - сказала она. - Разве в этом есть что-то страшное? Понять, что человек думает, можно и без всякой эмпатии. Да и ты, даже если чувствуешь что-то, откуда можешь знать истоки этих эмоций?
- Что ты имеешь в виду? - удивился Донно.
- Смотри, например, радость. Вот ты что-то сделал доброе, и чувствуешь: человек радуется. А почему он это делает? Твой поступок его обрадовал? А может, просто день хороший? Или этому человеку вдруг девушка улыбнулась у тебя за спиной. А вдруг наоборот, он замыслил что-то плохое, а ты ему на руку сыграл, и теперь этот человек радуется, воображая как его планы сбудутся.
- Ну ты... даешь, - покачал головой Донно.
- Ведь это так, - сказала девушка. - Ты видишь только верхушку айсберга, а что там под водой - нет.
- И как ты догадалась?
- Как-то само собой сложилось впечатление, - пожала плечами Энца. - Ты очень внимателен и всегда стараешься обойти напряженные ситуации. Тебя только Джек выводит из себя, но... Джек вообще любит выводить людей из себя. В какой-то момент я поняла, что твоя реакция быстрее, чем могло быть при обычном анализе ситуации.
- Джек тоже догадался о том, что я эмпат, - признался Донно. - Догадался очень быстро, и раньше часто подкалывал меня этим. Остальные знают только потому, что я сам об этом говорил. И... если тебе не сложно, не упоминай об этом. Люди начинают нервничать, находясь рядом со мной, а мне хотелось бы этого избежать.
- Да, конечно, - неловко сказала Энца. - Извини, что вообще эту тему завела.
На следующий день она написала Джеку сообщение: "У тебя все в порядке?", но ответа не было. Тогда тем же вечером Энца отослала ему еще одно, с напоминанием о соревновании. За неявку партнера полагалась дисквалификация.
Несмотря на приглашение Донно, Энца больше не оставалась у него ночевать. Чем ближе был день состязания, тем больше ее трясло. Она несколько раз ходила к Барбанегре и тренировалась, пока тот не выгонял ее, ходила в Арсенальный павильон и внимательно изучала холодное оружие, которое было выставлено в одном из залов. Бедняга Унро тонул в бумажной работе и постоянно путался, делая все за троих. Энца ничем не могла помочь: когда сама бралась за бумаги, точно так же путалась, отвлекаясь на свои мысли.
- Не бойся, - сказал ей Донно. - Это же не экзамен, ничего с тобой не сделают, если ты не так как нужно пройдешь.
- Я не боюсь, - ответила Энца. "Я не этого боюсь", - хотела сказать она.
На третий день перед соревнованиями, Энца увидела на стоянке института синюю машину и знакомую длинновязую фигуру, опирающуюся о капот. Джек курил и ждал ее.
Донно что-то проворчал, запирая машину, а Энца поспешила к напарнику.
- Джек! - крикнула она, сама удивляясь тому спокойствию, которое моментально охватило ее.
Теперь все в порядке.
- Привет, - отозвался тот, улыбаясь. - Я только сейчас прочитал твои сообщения, какая-то фигня с телефоном была.
- Ты где был, Джек? - хмуро спросил Донно, подходя к ним.
Джек еще шире улыбнулся.
- Ты по мне скучал? - поинтересовался он.
- Иди к черту, Джек, - огрызнулся Донно. - Ты едва не опоздал. Вас бы дисквалифицировали.
- Беда, беда, - сокрушенно сказал тот.
Донно не стал связываться, почувствовав, что Джек готов и дальше язвить, а Энцу это расстраивает.
Им следовало зарегистрироваться перед соревнованиями в административном корпусе, а потом ехать за город, на Большое ристалище.
Пропустив Донно вперед, Джек озадаченно спросил у Энцы:
- Что, дату передвинули? Чего медведь бухтит?
Энца ответить не успела: они встретили Анну, а потом в бурлящей толпе внутри Эллинского дворца было не до разговоров.
Спустя сорок минут они были в основном здании тренировочного комплекса Большого ристалища. В холле было еще люднее и шумнее, чем в Эллинском дворце. Здесь были и люди: члены съемочных групп, администраторы, обслуживающий персонал.
Было похоже на праздник. Еще бы так не трясло. Энца была готова прыгать на месте, чтобы освободить накопившуюся нервную энергию.
Энца сдала все бумаги администратору и осталась ждать жеребьевки, на которой определялся номер и маршрут для каждого участника. Вдвоем с Джеком они стояли возле стены с картой Железного леса. Сотни жилок-путей опутывали изображение, пересекаясь и сплетаясь. Блекло-красным были выделены четыре маршрута ранга S - это если участника не устраивал выпавший на жеребьевке, он всегда мог сменить его на S, высокой сложности.
Очень похожим манером проводили экзамены у студентов: так же разделяли тренировочный парк на маршруты и пускали сразу весь поток на прохождение. Конечно, с Алым турниром не сравнить: тут и размах, и большая техничность, и несравнимый уровень сложности. Опасность правда и там, и там была одинаковой.
Участников было много, под две сотни. Когда окончилась жеребьевка, до старта оставалось около сорока минут, половину из которых потратили на повтор правил соревнования и разъяснения техник безопасности.
Пространственную магию не применять, чтобы не нарушить плетения операторов путей, в открывшиеся случайные бреши не заходить, о перехлестах маршрутов сообщать, быть осторожным и внимательным. И еще полтора десятка различных правил, которые все присутствующие помнили еще со школьной скамьи, по ежегодным экзаменам.
Время прохождения было не самым главным критерием победы. Каждый конструкт содержал в себе металлическую плашку, которые нужно было собирать: чем больше побежденных конструктов, тем больше очков. Других ограничений по воздействию или плетениям в этом соревновании не было.
Энца дышала ровно и глубоко, пытаясь успокоить себя, но когда стягивала куртку, чтобы оставить ее с Джеком в одной из специальных комнат отдыха, пальцы так тряслись, что язычок на молнии все время ускользал.
Ничего.
Вдох-выдох.
Как только она ступит на тропу, все пройдет.
- Тебе достаточно только этого? - с сомнением спросил Джек, кивая на нее.
Из снаряжения у нее были только пустой рюкзак, рассованные по карманам бинты, напульсники на руках и гарнитура в ухе, выданная каждому участнику. В черной футболке и брюках она казалась совсем маленькой и хрупкой.
Энца молча кивнула.
- Удачи, - сказал Джек.
Энца коротко отозвалась: "Спасибо", и, повернувшись, едва не столкнулась с Анной.
- Саган уже ушел, - сказала Анна и коротко обняла Энцу. - Беги, котенок, удачи вам.
Когда торопливые шаги девушки стихли, Анна нервно заметила:
- Шумно тут, давай пойдем Роберта искать. Он наверняка себе самое тихое место занял.
Роберт и в самом деле сидел один в одной из комнат ожидания. На коленях держал рабочий ноутбук и невозмутимо что-то печатал. В комнате было полутемно, по телевизору в углу показывали как участники один за другим исчезали в чернильно-черных тенях Железного леса, а из динамика под потолком шла радиотрансляция переговоров диспетчерской и участников.
Джек подошел к окну, отодвинув пепельно-розовые портъеры, полюбовался на серый пейзаж: забетонированный двор с парковкой, за крышами ангара - черная резная кромка деревьев.
По телевизору стали передавать игру "Охотники и утки", которая шла параллельно. Из-за того, что следить за прохождением Железного леса визуально не было никакой возможности, по официальным каналам показывали только жеребьевку и начало игры, а потом финальный подсчет очков.
По просьбе Анны Роберт поковырялся с телевизором и подключил его к ноутбуку. Вывел на него интерактивную карту Железного леса с сетевого портала Алого турнира.
Сам он продолжил работать, а Джек и Анна - стараниями Джека, разумеется, - пили пиво и сидели на диване, обсуждая продвижение точек на карте.
Оранжевая с номером шестнадцать - Энца. Двигается быстро, почти без задержек. Зеленая с пятым номером - Саган, тоже быстро, но постоянно останавливается и один раз уже сделал лишнюю петлю. Донно - фиолетовая точка с номером пятьдесят три, двигается медленно, но уверенно.
Джек даже на какое-то время поверил, что все так и будет дальше прекрасно.
Из транслятора перекликались диспетчеры и участники, двоих парней сняли почти в самом начале соревнований, они попали в ловушку на кромке леса, потом законсервировали тропу одной девицы за нарушение правил: она пыталась поправить свой маршрут.
На двадцатой минуте в юго-западной части леса появилась жирная желтая клякса рядом с точкой номер пять, и Анна, подпрыгнув на месте, вцепилась в плечо Джека.
- Пятый! Вы меня слышите? Что у вас? - тут же позвал диспетчер.
- Это пятый. Повредил ногу, нахожусь на маршруте.
- Что за выброс был? Двигаться можете?
- Это я шарахнул. У меня перехлест с другим маршрутом, конструкты оттуда пошли сплошным потоком.
- Двигаться можете? - повторил диспетчер. - Перехлест сейчас отследим.
- Пока не могу, - с заминкой ответил Саган.
- Снять вас уже нельзя, - с сожалением сказал диспетчер. - в этой фазе вмешательство извне недопустимо. Законсервировать тропу?
Анна ахнула, и Джек положил руку поверх ее пальцев, успокаивая.
- Это шестнадцатый, - звонко раздался голос Энцы. - схожу с маршрута. Проложите путь до пятого.
- Пятьдесят третий, - почти одновременно с ней заговорил Донно. - Перехлест на пятый.
- Ну давайте все туда влезем, - сердито буркнул Роберт.
- Шестнадцатый и пятьдесят третий, предупреждаю: после того, как вы покинете свои маршруты, связи с вами не будет. Дополнительные очки за помощь не начисляются.
- Ребята, не стоит, - встревоженно вклинился Саган. - Я уж как-нибудь...
- Если можно, сделайте быстрее, - перебила его Энца. - Это все понятно.
- Пятьдесят третий?
- Условия помню, - бесстрастно отозвался Донно.
- Маршруты изменены, двигайтесь по указателю, - сказал диспетчер. - Удачи, ребята.
- Анна, все будет хорошо, не переживай, - успела сказать Энца.
Больше на связь никто из них не выходил. Из-за перемены маршрутов сбились настройки гарнитур. Точки-маркёры с их номерами пропали с карты.
- Участники номер пять, шестнадцать и пятьдесят три покинули свои маршруты, - объявил диспетчер. - Из соревнования они не выбывают, расчетное время прибытия обнулено.
Почти сразу поступил сигнал с двадцатого маршрута: участник потерял сознание. Двадцатый законсервировали до окончания игры. Затем диспетчер объявил, что участники пять, шестнадцать и пятьдесят три перебрались на маршрут S и двигаются дальше.
На карте они так и не появились. Анна уткнулась Джеку в плечо лбом, ногтями впиваясь в кожу.
Через полчаса из Железного леса стали появляться первые финалисты. Рядом с картой повесили турнирную таблицу, в которой одно за другим загорались имена участников, завершивших состязание. Спустя еще двадцать минут Роберт решил перекусить, Анна мерила шагами комнату, раздражая этим Джека, а в таблице так и не загорелся почти десяток имен.
|