|
Поиск не давал никаких зацепок. Либо они уехали далеко, либо у них были сильные искажающие амулеты.
Спустя пару дней после штурма в своей камере умер маг по имени Камень - директор издательства "Амадина". Роберт, который пристально следил за этим делом, надавил на шефа и не дал спустить на тормозах, ввязавшись в расследование.
Симптомы энергетического истощения те же самые, что и у Финнбара.
...Те же самые, что и у пары десятков жертв ведьмы. Официальное заключение по этим смертям автоматом снимало подозрение с Энцы, но обвинение в препятствии следствию оставалось в силе.
В любом случае, никаких контактов с двумя беглыми магами не было. Когда Сова начал сокрушаться, что интуиция его подвела и можно было не устраивать балаган, Роберт напомнил ему, что девушка могла навсегда остаться в застенках, повторив судьбу Финнбара и Камня.
Официальные поиски прекратились, дело передали в Чайный домик, но сколько Донно не рыл землю, концов не находилось. Он обзванивал родственников и старых знакомых, но все впустую. Мать Джека была в истерике, а сестра его через знакомых в мэрии навела нешуточный шорох в той маг-бригаде, откуда поступил ордер на арест. Донно позвонил даже бывшему напарнику Джека, и тот, удивив его так и не прошедшей обидой и злостью, заявил, что знать ничего не знает.
Они даже ходили к Якову - а он, ласково улыбаясь, развел руками, мол, нет у него таких полномочий, чтобы участвовать в разыскных мероприятиях.
Впрочем, это не мешало ему время от времени наведываться в Чайный домик в компании какого-то преподавателя. У них неожиданно теплая дружба появилась с Артемиусом, и его заместитель каждый раз раздраженно шипел в общей курилке: "Три старых козла, как соберутся, так житья нет".
Артемиус вообще последнее время не давал жить никому, развил бурную деятельность, постоянно ругался то со своим руководством, то с управлением маг-бригад, но добился полноценного участия своих сотрудников в расследовании дела "Амадины", которое все продолжалось.
Им даже удалось отжать себе один из серверов на экспертизу, и, хотя большая часть информации пострадала при активации боевого артефакта, кое-что поддавалось восстановлению.
В то утро на электронную почту Роберта пришло письмо, которое тот едва не отправил в корзину, решив, что это реклама, но, поколебавшись, все же прочел.
Прочел и с силой треснул по столу.
- Пойдем, прижучим врачишку, - зло сказал он.
Сова заинтересованно повернулся.
- Какого?
- Этого... забыл, как зовут, - досадливо поморщился Роберт. - Который у нас работает в медблоке.
- Э, - отмахнулся Сова. - Да он квелый. Скучно. Ребята над ним подшучивали, а он едва не обделался.
- С вами обделаешься, - тяжело сказал Донно и тоже повернулся к Роберту. - Зачем тебе понадобился этот доктор?
- Мне... письмо прислали, - хитро прищурив глаза, признался Роберт. - С очень интересными выкладками. Если мозгами пораскинуть, вполне себе имеют место быть.
Донно и Сова встали за спиной Роберта, чтобы прочесть письмо, и пару минут спустя Сова фыркнул:
- Знаешь, твой... осведомитель, ну как бы тебе сказать...
- Сам знаю, - сердито сказал Роберт.
- Мог бы и не светиться настолько явно, - пробурчал Донно. А потом спохватился: - Слушай, а мы можем по этому письму найти место, откуда оно отправлено?
- Ну, теоретически можно, - сказал Роберт. - Сейчас, тут в служебных свойствах письма... ага.
Он вывел на экран длинную простыню кода, при виде которой Сова крякнул. Изучил заголовки и ткнул пальцем в нужное место.
- Ну вот, - задумчиво сказал Роберт, - можно установить ай-пи адрес. Зафиксировать точку входа. Но он, собственно, ничего не дает. Они могли через полгорода проехать, отправить из какого-нибудь кафе письмо и вернуться... Хотя, конечно, все лучше, чем ничего.
Маг аккуратно скопировал информацию, а потом удалил письмо, которое было подписано "Другу медведя от Джикджика".
- Подожди, - сказал Донно. - Давай отправим ответ, напишем, как тут все обстоит.
- На месте нашего друга, - отозвался Роберт, - я бы удалил этот аккаунт сразу после отправления письма. Ну, или больше никогда им не пользовался бы.
Кровожадным планам по прижучиванию доктора, который Роберту не нравился с самого начала, помешал приезд комиссии из столицы.
Над Чайным домиком нависли грозовые тучи. Учитывая события последних месяцев, нешуточные тучи.
Столичная делегация, сопровождаемая директором гражинского филиала, словно пиратская флотилия перемещалась от здания к зданию, сея страх и ужас.
Пожалуй, разве что Птичий павильон и флигель за ним не поддались общему смятению. В Птичьем павильоне вообще работали только бесстрашные люди, а во флигеле оставались всего двое: бедняга Унро, который уже устал бояться, и Гарброу, которую сложно было смутить чем-либо. Леди уволилась, едва только узнав, что произошло с коллегами - новости о том, что еще один сотрудник архива был практически арестован за убийство, окончательно перевесили все остальные доводы.
Больше всего, конечно, досталось Чайному домику: если отбросить пропавших Джека и Энцу, вторыми по нарушениям дисциплины, порядка и закона оказались боевые маги отдела уголовных расследований.
Проворонили ведьму, провалив расследование серии нашумевших на всю страну убийств, пропустили деятельность опасного элемента на территории Института (вспомним еще про некроманта и умертвие, как без этого), не смогли справиться с задержанием всего лишь одного мага нулевого уровня, и в довесок едва не загубили операцию по захвату "Амадины".
Когда комиссия пришла в первый раз, Донно и Роберта на месте не было: они ездили в кафе, откуда было отправлено письмо. Поездка была пустой, никто из персонала не смог вспомнить посетителей с такой внешностью.
- Либо они разделились, - сказал Роберт, - либо замаскировались. Они не дураки же, с их броской внешностью разгуливать просто так. Надо более общее описание давать. Давай теперь вернемся и начнем расчленять врачишку. Вдруг он и правда причастен.
Но на территории Института их перехватил посланный Совой маг и настоял на их возвращении.
Столичная делегация устроилась в Чайном домике надолго. Им выделили целый кабинет, подвезли тележку с личными делами сотрудников, и следующие три дня все работники Чайного домика - от шефа до младшего персонала - прошли через эту комнату. Кого-то отпускали сразу, задав пару-тройку вопросов, кого-то держали полчаса, кого-то вызывали повторно.
Не мелочились. Из столицы приехали не абы кто: глава управляющего совета Института Эфрен, директор Института Белавина и глава Дисциплинарного комитета Ингистани. В первый день еще была Офелия и секретарь гражинского директората, но их отпустили, чтобы "не отвлекать от дел".
Донно понял, что будет тяжко, когда Ингистани, сам уроженец Гражина, растянул в улыбке лягушачий тонкогубый рот и, упершись в Донно маленькими блеклыми глазами, протянул:
- О-о, кого я вижу! А ведь я тебя помню во-от таким маленьким. Как матушка?
По мнению Донно, детей такого размера, как показал пожилой маг, просто не бывает, но он сдержался и ровно произнес:
- Спасибо. Хорошо.
Его вызывали три раза. Роберта - два, и то, затем, чтобы подтвердить слова напарника.
Ингистани, хоть и выглядел старым доходягой, обладал поистине впечатляющей выносливостью и терпением. Донно держался из последних сил, сохраняя присутствие духа, под изнурительным и непрерывным потоком вопросов. Глава совета порой вклинивался в этот поток с уточнениями, а получив ответ, неизменно откидывался на спинку стула, изучающе сверля Донно темными глазами. Он был достаточно молод для своего поста - скорее всего, ровесник Донно, худой, некрасивый мужчина с цепким взглядом.
Директор Института почти все время молчала. Этим она не менее действовала на нервы - презрительно скривленные полные губы, холеное лицо, идеально уложенные светлые волосы. Белавина выглядела лет на пятнадцать моложе своего настоящего возраста, и хотя поговаривали, что она без зазрения совести пользуется наведенным очарованием, ее эффектная красота поражала.
Как ни странно, помогал Джек. Точнее мысли о нем и Энце - где они сейчас, что делают. Как живут. Это было дурной идеей - отвлекаться на ревность, но тем не менее, действенной. К тому же, представляя как вытягивались бы сейчас эти презрительные мины, если бы с ними разговаривал Джек - в своей манере вести разговор, - Донно успокаивался.
Хотя фигурально выражаясь, его просто потрошили этими вопросами, подозревая в пособничестве и укрывательстве и еще бес знает чем.
В перерывах между этими допросами они с Робертом пытались работать.
Донно не давали покоя слова того парня из "Амадины" о Дне мертвых. Намёк был более чем понятен - конец октября был уже через полторы недели. Роберт считал, что проверить не мешает, но и сильно зацикливаться на бреднях не совсем адекватного человека не стоит.
После проверки две трети сотрудников "Амадины" отпустили по домам, признав их непричастность. Но несмотря ни на что, штурм "мирного" издательства получил большой резонанс. О произволе властей не говорили только ленивые. СМИ с упоением обсасывали новую косточку, правда, мнения диаметрально разделились: то ли виноваты маги, потому что среди задержанных их было большинство, то ли полицейские. Соответственно и призывы к правительству были разные, некоторые взывали ограничить наконец-то возможности распоясавшихся магов, другие требовали освободить несчастных и наказать полицейских .
Видели бы они этих "несчастных", которые сейчас сидели в заключении, ожидая суда. Те искренне считали себя мучениками, хранили гордое молчание, а некоторые даже плевали в лицо следователям. Это было несколько... старомодно. И если бы не обязательное присутствие на допросах общественного адвоката, вряд ли осталось безнаказанным.
Перед допросом Донно просил Роберта слегка ослабить блокировки, чтобы слушать эмоции.
При вопросе о Дне мертвых все задержанные делали вид, что не знают о чем речь.
А в воздухе витал сладковато-пряный вкус: предвкушение, гордость, страх. Боялись они сильно - и Донно никак не мог разобраться, чего именно. Предстоящего?А может быть, того, что участвовать уже в этом не будут? Или что это событие сорвется?
Время едва плелось, и в то же время нестерпимо быстро и незаметно стекало меж пальцев как вода. Донно отстранили от работы на неопределенное время по результатам проверки, но он все равно приходил в отдел и молча сидел за компьютером.
Ребята сердобольно подсовывали ему кофе и неподшитые дела, и он, только чтобы чем-то заняться, механически сортировал бумаги и раскладывал их по порядку.
Роберт молчал, но Донно знал, что напарник точно так же напряжен в ожидании неведомого подвоха.
От Джека писем больше не приходило. Врача из медблока задержали по обвинению в преступной халатности и возможном пособничестве, а вот открыть дело о внеочередной медицинской проверке не удалось. Роберт считал, что кому-то в верхах просто не хочется случайно засветиться там, где не надо... а это значит, что Джек был прав.
Шли дни. Простые и похожие друг на друга. Изменений не намечалось.
Иногда Донно подвозил Роберта в госпиталь, где лежала Анна, но к женщине в палату не ходил: ее бледное лицо, с каждым днем все больше терявшее краски, нагоняло на Донно тоску.
Такую, что можно было выть и выть, а легче бы не стало.
Поэтому он ждал напарника в холле, сидя на длинной банкетке под круглыми листьями огромного растения.
- От тебя все молоко в госпитале скисло, - устало произнес Роберт, садясь на банкетку спиной к Донно. - Если бы что-то с ними случилось, мы бы узнали.
- Узнали бы, конечно...
- Найди себе нормальную бабу, - сказал Роберт. - Что ты на ней зациклился.
- Сам сначала найди, - отозвался Донно. - А то я не знаю, что ты сюда каждый день заезжаешь, без меня.
- И что? Запрещено законом? Беспокоюсь как друг.
- Знаем мы таких друзей, - фыркнул Донно. На душе было тяжело. - Два дурака.
- Где?
- Да мы с тобой.
В этот же госпиталь ездил и Унро. Не каждый день. Матери Шиповник он не нравился, и женщина четко давала это понять, хотя отец девушки не раз останавливал Унро, расспрашивая о том, как Шиповник училась-работала. Ему ужасно нравился рассказ о приключении в лесах под Хрыпно, и Унро не раз повторял эту историю.
Бабушка Шиповник вовсе не замечала юношу, словно тот был неприятной пылинкой.
Изменений никаких не было.
Прогнозы оставались теми же.
Унро теперь ходил на работу только на полдня, остальное тратил на свои дела. Иногда удавалось приехать в госпиталь и не застать там никого из женщин семьи Шиповник. Такие дни он считал удачными: можно было тихо сидеть рядом с Шиповник и просто разговаривать, легко касаясь ее холодной руки.
Как-то так сложилось, что с Саганом они встречались сначала случайно, потом стали друг друга ждать и минут пятнадцать-двадцать сидели в кафетерии при госпитале. Иногда молчали, иногда обменивались новостями. Саган практически не следил за тем, что происходило в окружающем мире, и слушал Унро с вежливым интересом. Сам он мог рассказать только о том, что в очередной раз накопал лечащий врач Анны. Старинные проклятья приводили Каролуса в восторг, а такой благодарный слушатель как Саган попадался ему редко.
Будь Саган чуть наблюдательнее, он бы заметил, как в последнее время напряжен Унро, как он нервничает, порой сбиваясь с мысли в разговоре. Но Саган не придавал этому значения: он и сам не чувствовал спокойствия. Каролус считал, что без сторонней помощи Анна и остальные спящие уже не могут вернуться, и надо искать мага-проводника.
Душевные метания Унро Саган просто не замечал.
К чести Унро, он до последнего верил, что поступает правильно. Думал, что спасет всех, кого знает - и даже тех, кого никогда не видел и не увидит.
Больше всего он надеялся, что можно будет вернуть те дни, когда все было правильно: Джек язвил, Энца толкала его под столом, Шиповник сердито одергивала обоих. Тогда Унро казалось, что он наконец нашел свое место, несмотря на трудности и разные события.
Думал, что маленькие и большие города вроде его родного, станут безопасными. И все будут счастливы.
Поэтому вкладывал все свои силы в то общее дело, в которое верил.
Правду он узнал в канун Дня мертвых.
Времени исправить что-либо уже не оставалось. Он был всего лишь винтиком запущенной машины, остановить которую не мог.
По инерции и он продолжал двигаться: получил очередное задание, вышел на улицу, но отправился куда глаза глядят.
Юноша некоторое время бродил по городу, пока не дошел пешком до госпиталя.
К тому времени в Гражине уже не работала телефонная сеть, мобильная связь и не было электричества. В больницах были свои генераторы, и Унро, промокшего под дождем, встретило сухое тепло и полумрак - холлы и коридоры были едва освещены.
Это было уже не начало. Унро знал, что все это - практически завершающие аккорды к тому, что развернется ночью.
Пока он шел к палате Шиповник, принял решение. Чем бы там ни грозило ему участие в подготовке, но все еще можно поправить - хотя бы тем, что донести информацию туда, куда нужно.
С Шиповник он попрощался, в кафетерии застал Сагана и крепко пожал ему руку.
Было очень страшно, но не за себя - а за то, у него, вечного неудачника, может как всегда ничего не получиться. У него будет всего один шанс.
В холле Унро остановился у высокого окна под развесистым фикусом с полосатыми листьями. По стеклу с той стороны текли неспешные капли, и серая хмарь дождя скрывала улицу. Яркими пятнами мелькали зонтики.
Юноша прислонился лбом к холодному стеклу. Может, стоило все рассказать Сагану? Но... Унро не был уверен, что Саган сможет что-то сделать. Разве что через него обратиться в Чайный домик и передать информацию... а если послать анонимку? Долго. Могут не поверить и не обратить внимание.
Нет, лучше все сделать так, как он решил только что.
- М-м, извините, - тихо сказали рядом.
Унро нехотя повернулся.
- У вас закурить не найдется? - ослепительно улыбаясь, спросила миловидная блондинка.
Она была немного выше Унро, в яркой красной курточке с мехом. Светлые локоны живописно рассыпались по плечам, огромные густо накрашенные глаза весело блестели из-под приопущенных длинных ресниц.
- Я не курю, - проблеял Унро и попытался уйти.
На плечи легла чья-то тяжелая рука, заставив согнуться, и мужской голос сипло сказал на самое ухо:
- Да ты че? Не куришь? Здоровенький, значит... пойдем-ка, здоровенький, выйдем.
Унро вскинулся было и, повернувшись, встретил знакомый взгляд серых глаз из-под надвинутой шапки. Девушка прыснула, прикрыв рот рукой.
- Джек? - шепотом вскрикнул Унро.
- Я ж тебе говорил, Энца, парик круче чем шапка, - с сожалением отозвался тот. - Меня-то он узнал сразу.
- Тебя вообще сложно не узнать, - не согласилась Энца. - Давайте уже пойдем, на нас смотрят.
- Да, конечно, - быстро согласился Унро, и вдруг почувствовал безмерное облегчение.
Они появились в ответ на его беспросветное отчаяние, будто услышав его. Это ли не чудо?
- Можно выйти и поговорить за углом, - сказал он. - Там такие опоры у стен, можно за ними спрятаться.
- Зачем прятаться? - беспечно сказал Джек. - Пойдем, тут на этаже кафетерий есть. Кормят так себе, но сойдет. Ты, кстати, Сагана не видел? Мы за ним пришли.
- Но... вас же увидят?.. вы же...
- Унро, - отозвалась Энца. - Кто нас только за это время не видел. Ты сам пять минут назад мимо прошел и не узнал.
- Мы вообще не прячемся, - подтвердил Джек. - Нафига? Главное, не трястись, как ты это сейчас делаешь, и никому до тебя дела нет.
- Неправда, - опять возразила девушка и выразительно взмахнула приклеенными ресницами. - На меня все внимание обращают.
Джек фыркнул, подхватил их под локти и потащил за собой.
- А он как раз там, - прошептал Унро.
Саган все так же сидел за столом, где его оставил Унро. Он тоскливо смотрел перед собой, ковыряя ложкой клеенку на столе.
Ложка со звоном выпала из его руки, когда он поднял глаза и увидел живописную компанию, присевшую за его столик.
- Вы что?.. - зашипел он, нервно оглядываясь. - Вас же заметят! Давайте быстро сейчас выйдем, там за углом...
- Есть опоры, за которыми можно прятаться, - кивнул Джек. - Блин, с вами вся маскировка коту под хвост. Хватит дергаться. Делай вид, что так и надо. Унро, сгоняй, принеси поесть что-нибудь. А ты чего не ешь, Саган?
- Да... - запнулся Саган, все еще не проникнувшись ситуацией. - Я как-то... слушайте, а вы знаете, что с Энцы сняли одно из обвинений?
Унро вернулся почти бегом, расплескав половину морса по подносу. Сел рядом с Саганом и некоторое время смотрел, с каким аппетитом Джек и Энца расправляются с порциями клеклых макарон и котлет.
- Я все испортил, - неожиданно сказал Унро. Он поставил локти на стол и закрыл ладонями голову. - Я сейчас вам расскажу... и пойму, если вы... ну, что-нибудь плохое подумаете.
- Я ж говорила, не просто так он компы разбил, - с набитым ртом заметила Энца.
Унро осекся и поднял на нее глаза.
- Ты знала?.. и вы меня все равно прикрыли?
- Да не знала я ничего, - удивилась девушка. - Просто показалось, что это нелогично. Но ты не дурак, и потому эту нелогичность можно списать на то, что мы о тебе чего-то не знаем.
- Да, - кивнул Унро и вдохнул, будто кидаясь в бурный поток. - Я вступил в Лигу защитников искаженных.
Пару мгновений стояла тишина, потом Саган осторожно спросил:
- И?
- И это ужасно, - пояснил Унро, сердито сдвинув брови. - Вы просто ничего не знаете. Они не просто так... ну, расклеивают листовки и пытаются в сети распространять информацию.
- Детский сад, - поморщился Саган. - Они только болтают. Им даже высунуться не дают, сразу безопасники по шапкам стучат. Да про них не все и знают.
- На самом деле там все... сложнее, - признался Унро. - Вообще все. Они хотят починить наш мир. И... на мне заклятье. Если я вам расскажу, мне конец
|