Река начинается маленьким родником и первые годы она - всего лишь речушка, которая течёт вроде бы и быстро, но при этом плавно - на её пути нет порогов, камней и водопадов. Она капля за каплей растёт с каждым пройденным сантиметром и незаметно для глаз тех, кто мог бы идти вдоль неё, разрастается в горную речку. Тут ей впервые встречаются пороги - она бурлит, проходя через них, и забрызгивает всё вокруг холодной водой, когда сталкивается с препятствиями. Здесь её течение часто меняется и от того, какой из рукавов выберет вода, зависит её будущее русло.
Чем быстрее заканчиваются пороги, тем раньше определяется дальнейший путь реки. Как правило, оно становится размеренным, спокойным и, большей частью, предсказуемым. Иногда бывает так, что река меняет своё русло и скорость течения, но чаще она просто течет по равнине всё замедляясь и замедляясь.
К своему концу - дельте она подходит медленно и неспешно. Здесь она почти останавливается и исчезает, растворяясь среди океана.
Рек в мире несчётное множество и на берегах каждой из них - свои ландшафты.
***
Волна прибоя захлестнула Влада. Он резко поднялся, словно проснувшись, и огляделся, стараясь понять, что же его окружает.
Этого места он никогда не видел: ни вживую, ни на фотографии или рисунке. В обе стороны, насколько хватало взгляда, тянулся широкий песчаный берег, края которого не было видно. Лишь вдалеке, недалеко от того места, где Влада разбудила волна росло несколько практически высохших деревьев, похожих на оливковые. Он прищурился, стараясь рассмотреть их получше. деревья и были ветвистыми, но листьев на них было очень мало. По сути, только на одном из них было достаточно зелени, чтобы дерево не казалось голым. У каждого дерева ветви складывались в какой-то смутно знакомый узор, но ветер тут же нарушал его прежде, чем Владу удавалось вспомнить, что же он ему напоминает.
Стараясь рассмотреть деревья получше, Влад понял, что там, где они росли, протекала река. Она текла практически параллельно берегу и впадала в море где-то на границе видимости.
Больше ничего рядом не было. Только две пустоты и река, разделяющая одну из них. Влад, немного подумав, решил, что сидеть здесь, на берегу, и ждать у моря погоды бесполезно. Вместо этого он повернулся к этому морю спиной и двинулся в сторону деревьев.
Интересно, что могло бы их так иссушить? Солнце висело в зените, но Влад осознавал, что жары совершенно не чувствовалось. Да и воздух сухим не казался. Если бы он решил описать свои ощущения от окружающего мира, самым точным словом было бы "никак". Комфортное никак.
Занятый своими мыслями Влад подошёл к реке чуть выше по течению, чем стояли деревья и снова посмотрел вдаль - в сторону моря. Водная гладь была спокойна, её не тревожил даже самый слабый бриз, хотя ветки деревьев - теперь Влад мог увидеть, что они не оливковые, хотя и похожи - с негромким скрипом качались туда-сюда. Вода в реке была грязной и заиленной. При этом море было чистым, до состояния неестественности, хотя казалось бы - его питает та же река. Задумавшись над этим, Влад подошёл к берегу реки посмотрел в воду. В ответ на него посмотрело лицо старика - оплывшее, усталое, прорезанное глубокими морщинами. Лицо, которое он видел в зеркале последние несколько лет, если надевал очки.
Только сейчас, когда он вспомнил о своём возрасте, Влад понял, что у него ничего не болит.
- Если однажды утром ты проснулся и при этом прекрасно себя чувствуешь - значит, ты умер, - процитировал Влад старый анекдот, обращаясь к местному ландшафту. - На ад непохоже, но и раем бы это я не назвал. Так что же ты - чистилище?
Ни берег, ни река, ни море ему не ответили. Влад и не ожидал. Он только потянулся, вспоминая, как же хорошо думать о себе, как о полном сил Владе, а не о дряхлом старике Владиславе Петровиче.
Он посмотрел на деревья - на какой-то момент мужчине почудилось, что в их ветвях что-то появилось. Не просто неуловимый узор, а какое-то движение, которое нельзя было списать на покачивание веток ветром или что-то вроде того. Но сколько бы он теперь не вглядывался, рассмотреть ничего не получилось.
- Почудилось.
Влад улыбнулся: здесь можно было сколько угодно говорить самому с собой и не беспокоиться, что кто-то посмотрит на него как на идиота. Не то, чтобы ради этого стоило умирать, но Влад привык искать плюсы во всём, что подкидывала ему жизнь. Даже в смерти.
Чуть ниже по течению стояло какое-то здание. Решив, что здесь ему делать всё равно нечего, Влад развернулся, намереваясь осмотреть постройку и подумать о дальнейших планах. За всё время с момента его пробуждения солнце не сдвинулось ни на градус и тень так и осталась небольшой точкой под ногами. Понятия смены суток тут явно не существует. Владу было интересно, устанет ли он тут когда-нибудь или такая вещь, как усталость здесь отсутствует. Скорее всего, что второе: боль ведь исчезла.
- Так вот как она выглядит, страна вечного полдня? - пробормотал он, проходя мимо трёх деревьев. На сами деревья Влад не смотрел, однако по какой-то непонятной для него самого причине двигался так, чтобы видеть их уголком глаза.
И теперь оказавшись прямо возле этой рощицы, Влад понял, что ветки каждого дерева, переплетаясь между собой, образуют знакомые черты. Маша, ещё молодая, Ваня, а самое маленькое деревце - Женя. Оно единственное было не засохшим окончательно, кое-где на нём ещё зеленели листья. И ни одно лицо не смотрело на него без отрицательных эмоций. В узоре веток виделась злость, раздражение и даже боль. В шуме веток Влад отчётливо слышал "Как же ты меня задолбал!", "Умер наконец и ладно" и "За что ты так с нами?". Не имея сил слышать это дальше, Влад развернулся к деревьям спиной и как можно скорее пошёл прочь оттуда.
- Как же так? Я ведь всю жизнь старался сделать только лучше для них. И для всех. А это - всё, что я заслужил? За что? - бормотал Влад себе под нос, не поднимая голову. Песок под ногами оставался безмолвным и было ясно, что ответа от него Влад не получит.
Влад вытер намокшие глаза, прошептал что-то вроде "ну и ладно" и ускорил шаг. Что бы не ждало его в том здании, оно точно будет лучше увиденного - и особенно услышанного - в роще. Уж благодарность в своей жизни он заслужил.
Здание оказалось дальше, чем Влад решил, когда он его только увидел. На самом деле оно стояло практически у самого устья. Влад внимательно осмотрел постройку, пытаясь понять, что же именно она ему напоминала. Она была сложена из какого-то серого камня и представляло собой невысокий прямоугольный барак без окон. Только в самом конце здания возвышалась башня с одним-единственным окном. Что ж, возможно с неё удастся рассмотреть всё, что тут находится.
Влад несколько раз обошёл здание, рассчитывая увидеть ещё что-то, что-нибудь не обнаруженное раньше, как в случае с деревьями. Но нет: барак был - и возможно, что к лучшему - безмолвным. Убедившись в этом, Влад толкнул неприметную дверь в дальней от башни стене и вошёл внутрь.
Как только он очутился в здании, дверь за ним закрылась, оставив Влада в непроглядной темноте. Как оказалось, с этой стороны ручки не было, а сама дверь открывалась только внутрь. Во всяком случае, толчки Влада в то место, где секунду назад был проход, не увенчались успехом. Выставив руки вперёд, он медленно пошёл в ту сторону, где, если верить его памяти и чувству ориентации в пространстве, была башня. Если Владу повезёт, то он наткнётся на лестницу.
Ему повезло. Через пятьдесят шагов, сделанных вслепую, Влад упёрся ногой во что-то, чего не почувствовал пальцами рук. Ещё не до конца поверив, что он нашёл именно то, что нужно, он опустился на корточки и ощупал ступеньку. Затем ещё одну. И ещё. На четвёртой ступеньке Влад убедился, что он нашёл именно лестницу, а не декоративные углубления и поднялся из той неудобной позы, в которой оказался, ощупывая пространство перед собой. Шаг за шагом, даже ещё медленнее, чем раньше, он начал подниматься по лестнице, постоянно уходящей влево. В какой-то момент, он сбился со счёта, запутавшись сколько прошёл - то ли темнота негативно сказывалась на его ощущениях, то ли башня действительно была изнутри больше, чем снаружи. Как бы там ни было, к тому моменту, как Влад добрался до верхней части башни, происходящее стало его всё больше и больше пугать.
Лестница заканчивалась большим залом с овальным окном на противоположной стене. Здесь было светло, но явно не от того солнца, которое застыло на одном месте в пустом небе над зданием. Свет был приглушённым, словно бы башня находилась в тени чего-то огромного. И вид из окна соответствовал: там действительно росли гигантские деревья, которые поднимались куда выше этой постройки, а неподалёку располагались две странных конструкции. Одна из них - полностью выкрашенная чёрным - напоминала акведук, хотя Влад раньше никогда не видел, чтобы акведуки были закрытыми сверху, а вторая представляла собой шесть башен, не таких высоких, как та, с которой он смотрел, попарно накрытых общей длинной и плоской крышей, окрашенной в светлые тона. Центральная пара была выше боковых раза в два, и её крыша была шире, чем обе крыши крайних пар вместе взятые.
Влад бы ещё долго пытался понять, что же это такое и зачем эти постройки, если бы в окне не появились люди. Они были выше, чем всё в округе, включая и саму башню, и, похоже, были сильно опечалены. Владу даже не надо было присматриваться, чтобы понять, кого он увидел: лица и фигуры были ему очень хорошо знакомы.
- Так что же вы не грустили там, у реки? - спросил Влад у своей семьи.
Он уже привык, что здесь ему никто не отвечал, но возможно хотя бы для родных на его могиле будет исключение? Допустим, они услышат его голос в шуме ветра или ещё каким-то образом? Влад не был силён во всех тех эпитетах, которыми начинающие писатели описывают общение с миром мёртвых.
Но нет - исключения ему никто не сделал. Может оно и к лучшему - вряд ли бы они хотели от него услышать то, что он сейчас сказал. Особенно, если бы исключение распространялось на одно только предложение.
Влад в своей жизни побывал на большом количестве поминок и эти ничем особым не отличались от всех остальных. Только ракурс, с которого он смотрел сейчас на людей, собравшихся на кладбище, был необычным. Всё прочее было абсолютно тем же - те же опечаленные взгляды и лица, что и всегда, те же слёзы, которые со временем превращаются в грустный смех, когда люди вспоминают эпизоды из общего прошлого.
Так прошло несколько часов. Семья, отдав дань его памяти, практически синхронно поднялась со своих мест, словно бы разом поняли, что больше не в состоянии здесь находиться. Влад не винил их, на их месте он поступил бы - да что там, он поступал на их месте - так же.
Женя, которая шла последней, остановилась, провожая взглядом кого-то, кого Влад не мог рассмотреть и развернулась обратно к могиле, подойдя ближе к ней.
- Папочка, если ты меня слышишь... надеюсь, что слышишь. Прости пожалуйста, Ваню... и маму... Они не со зла это говорили, просто... Просто так они пытались высказать свою боль. Всё-таки, ты иногда бываешь... бывал слишком авторитарным, чересчур сильно пытаясь контролировать наши жизни. Я понимаю, что ты делал это из любви к нам, и они понимают тоже. Но... Я надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду, хотя и не могу подобрать слов. Мы все тебя очень любим, несмотря ни на что.
Закончив свой монолог, Женя протёрла мокрые покрасневшие глаза и прикоснувшись губами к тыльной стороне своей ладони поднесла её к тому месту на памятнике, где должен был быть портрет Влада. Ещё минуту девушка постояла возле памятника, потом снова вытерла глаза и тоже ушла, оставив отца одного.
Наверняка они вернутся через неделю. Потом через месяц. А потом будут приходить хорошо, если два-три раза в год. Владу же похоже придётся постоянно сидеть в этой башне и смотреть непонятно на что. Жизнь после смерти оказывалась всё более и более неприятной штукой.
Он продолжил изучать окружающий пейзаж. Теперь странные башни стали обычным столиком и двумя лавками рядом, а таинственный закрытый акведук оказался простой железной оградой, выкрашенной в чёрный цвет.
Там, внизу у реки, у него хотя бы была свобода выбора - Влад мог идти куда угодно, по крайней мере, теоретически. Здесь же он был ограничен башней с окном и темнотой внизу.
Два с половиной дня башня казалась более привлекательным вариантом - здесь хотя бы было, чем занять мозг, рассматривая окрестности. Но под конец третьего дня Влад понял, что необходимо сменить обстановку. Однообразие вида из окна начало сводить его с ума, а до возвращения его близких должно было пройти ещё столько же.
Уперевшись левой рукой в стену, он начал спускаться вниз по винтовой лестнице. Она всё так же казалась ему слишком длинной, но теперь в её конце - или начале, в зависимости от того, с какой стороны посмотреть - было не так темно. Нельзя было сказать, что помещение заливало светом, но теперь темнота изменилась от "хоть глаз выколи" до "можно рассмотреть очертания ступенек". Спустившись и выйдя в нижний зал, Влад понял, что послужило причиной изменения освещения - дверь в противоположной стене была открыта.
- А на девять и сорок дней ты меня силой обратно затащишь? - спросил Влад у здания. - Потому, что пока я сам сюда возвращаться не планирую.
За дверью пейзаж не изменился. Мутная и грязная речная вода исчезала в неестественно спокойном море уже через метр после устья. Влад вдруг подумал, что после того, как он провёл здесь несколько суток, даже просто уставившись в окно, неплохо было бы умыться. А лучше искупаться.
Скинув какую-то футболку и шорты, которые были на нём, Влад задумался - а что это вообще за вещи? Сам он их точно не надевал - ни перед смертью, ни уже в этом мире. И вряд ли его в них хоронили.
Внимательно осмотрев себя, он отметил, что и тело у него не старческое, а вполне себе молодое. Может не юношеское, но никак не старше тридцати-тридцати пяти лет. Странно, что он на это не обратил внимание раньше. Впрочем, этому должно было быть логическое объяснение: например, что он себя видит в том виде, который ему самому нравился больше всего. С другой стороны, серая футболка и темно-синие шорты никогда не были его любимой одеждой.
- Чего здесь только не случается, - Влад пожал плечами и зашёл в воду, собираясь нырнуть.
Вода была очень приятной. Влад подумал, что будь такая вода на пляжах в его родном городе, он бы всё свободное время только в ней и проводил - вылезать обратно совсем не хотелось. Наоборот - хотелось нырнуть и выплывать из моря никогда. В последний момент, когда Влад зашёл уже по пояс и приготовился окунуться, его что-то остановило. Что-то щёлкнуло в голове, и он вместо того, чтобы погрузиться в мягкую, успокаивающую воду огляделся по сторонам.
- Здесь же ничего не говорится прямо, не так ведь? Но намекает изо всех сил.
Теперь, при внимательном рассмотрении здание стало напоминать могилу, а башня - крест над ней. Строго говоря, Влад понимал это и так, но присмотревшись он увидел схожесть своими глазами. Вот, например, тот широкий ободок, должно быть, был верхней планкой креста.
А значит и это море спокойствия не было таким простым, каким хотело показаться.
- Я ведь не смогу вернуться? Нырну и не вынырну. - Влад задал скорее риторический вопрос. Он и сам только что думал теми же словами.
Влад сомневался: с одной стороны, он может сейчас уйти под воду и его больше не будут беспокоить мысли о семье; с другой - у него появилась странная идея. Он не мог поручиться, что правильно понимает происходящее, но если есть шанс, то стоит его использовать. Вода, тем временем, окутывала его, звала погрузиться в себя и успокоиться.
Развернуться было просто. Гораздо сложнее было выйти обратно на берег. Физически Влада ничего не удерживало, но, чтобы сделать хоть один шаг, ему приходилось убеждать самого себя, что это необходимо. Каждый сантиметр его тела просил остаться в этом месте, где было только расслабление и вечный покой.
- Тебе и на берегу нетяжело, - процедил Влад сквозь сцепленные зубы. - А бежать от чего-то, надеясь, что кто-то решит твои проблемы - не про тебя.
О том, что он старается убедить себя словами, в которые при жизни не очень верил, Влад старался не думать.
Сколько прошло времени, пока он выбирался обратно, Влад не знал. Чувство времени и так никогда не было его сильной стороной, а здесь, где ничего не менялось, оно вообще отказывалось работать. Но по личным ощущениям возвращение на берег заняло несколько часов, если не больше.
Когда вода осталась шагах в двадцати сзади, Влад позволил себе упасть. Он впервые почувствовал физическую усталость здесь. В голову ему пришло, что лежать мокрым телом на песке - не самая лучшая идея с точки зрения гигиены, но сделать что-либо было не в его силах. Но, если подумать, а что вообще может случиться? Он заболеет и умрёт? Ха-ха два раза. Влад бы действительно рассмеялся этой мысли, если бы у него были силы на смех. Вместо этого, он перевернулся на спину и вытянулся, стараясь максимально расслабить каждую мышцу в теле.
Так прошло ещё несколько часов - опять-таки, по личным ощущениям Влада. Сколько прошло времени на самом деле и было ли оно здесь вообще, он не знал. Почувствовав, что он опять может стоять, Влад поднялся и начал отряхиваться. Песок прилип к мокрому телу и не собирался счищаться. В какой-то момент Владу захотелось просто обмыться, но он смог вовремя остановить этот позыв: второй раз убедить себя в том, что забытие сейчас - не лучший вариант, могло и не получиться.
Когда Влад перестал напоминать песчаного человека, он попытался найти сброшенную одежду. Она оказалась где-то в двадцати метрах сбоку. Видимо, Влад то ли заходил в воду под углом, то ли наоборот - пытался выбраться по другой траектории. В любом случае, сейчас это было не так важно. Решив, что он достаточно высох и отряхнулся, Влад начал надевать вещи.
Посмотрев на море и на реку ещё раз, Влад остановился. Должен был быть шанс всё исправить - наравне с тем, чтобы принять всё прожитое как есть. Не зря же здесь рядом есть и река. Влад подошёл к её берегу, там, где она ещё не сливалась окончательно с морем и снова посмотрел в неё, высматривая своё отражение.
Теперь лицо в реке не смотрело на него. Оно в принципе уже никуда не могло смотреть - мёртвенно-бледное, с закрытыми навеки глазами. Влад подумал, что вытянись над рекой дальше, в отражении появились бы и руки, скрещённые на груди. Пока что увиденное им совпадало с картиной этого мира, которую он нарисовал для себя.
Влад пошёл вперёд - или назад, если посмотреть с другой стороны - вдоль реки. Проходя мимо барака-могилы, он подумал, не зайти ли внутрь ещё раз, но быстро отбросил эту мысль. Если его умозаключения верны, то своих родных он ещё встретит, а если нет - то всегда успеет сюда вернуться. Но пока рисковать свободой Владу не хотелось: никто не гарантировал, что дверь не закроется снова - в этот раз навсегда.
Отойдя от здания метров на пятьдесят, не больше, Влад почувствовал, как где-то в его мозгу зашевелилось сомнение. Что, если всё путешествие, которое он задумал исходило из простой ошибки? Что, если он не прав? Что если он пройдёт столько времени только для того, чтобы в конце ничего не случилось? Может быть, стоит проверить своё предположение сейчас, чтобы не терять время зря? Неуверенный в себе, он взглянул в реку. В ней отражалось всё то же мёртвое лицо.
Какую-то секунду он просто стоял на месте, готовый расплакаться. А потом до него дошло:
- Идиот! - выкрикнул Влад. - Рано же!
Деревья, отмечавшие момент его смерти, стояли ещё впереди. Он в принципе не мог увидеть здесь ничего другого. И если бы он хорошо подумал, когда ему в голову пришла идея посмотреть в воду, то понял бы это. Но стоило иметь в виду: шанс всё исправить у Влада был, но искушение вернуться обратно не дойдя до конца не будет отпускать его весь путь к истоку.
Когда Влад поравнялся с оливковыми деревьями, они молчали. По коре Жениного дерева стекало что-то вроде сока, а два других засохли окончательно. Влада это даже не удивило.
- Да, Женя, они тоже меня любят. А как же!
Он снова почувствовал, как океан зовёт его к себе. Нырнуть и больше не беспокоиться о своей семье и том, что они о нём думают или вообще не думают. Пожалуй, так бы он и сделал, если бы не Женя - если даже он не сможет изменить отношение других к себе, в его силах хотя бы не заставлять свою дочь бороться с теми же чувствами: облегчением и спокойствием от того, что он больше не командует ей - да и остальным - как жить.
- Хотя я всегда делал это ради них, - проговорил Влад про себя. - Надеялся, что с моей помощью им будет легче в жизни. Ну и вот, куда привели меня мои благие намерения.
Ад оказался весьма занятной вещью, если посмотреть на вопрос объективно. Никаких тебе чертей и горячих сковородок, а просто место, где ты можешь осмотреть всё, к чему привели твои поступки. Ведь этот же берег мог бы быть и раем, если бы Влад чуть по-другому относился к тому, что думают о нём люди.
Но субъективно Влад уже начал ненавидеть это место. В голову ему пришло, что было бы лучше, упади он сразу в океан и не наблюдай то, что увидел. Волна же его захлестнула? Так почему же не утянула сразу в пустоту?
- Потому что тебе дали шанс всё исправить, - процедил Влад сквозь зубы. - Ты же не последний козёл, которого беспокоит только то, что о тебе скажут другие люди? Ты ведь действительно хочешь для своей семьи самого лучшего? В том числе и собственного отношения?
Как ни странно, но теперь на Влада накатила не апатия, а злость. Он сам не понимал, н кого она была направлена: то ли на самого себя, то ли на жену и сына, то ли вообще на это место. Так или иначе, но она давала ему силы идти дальше.
Сказать, сколько Влад прошёл без остановок, было сложно. Усталости - естественного ограничителя протяжённости маршрута - тут не существовало, а однообразные пейзажи окончательно убивали ощущение времени. С того момента, как деревья остались позади, мог пройти всего лишь час, а мог и целый день. Здесь Влад снова рискнул посмотреть в воду.
Мертвец остался где-то далеко позади. Сейчас отражение в реке принадлежало живому человеку. Старому, страдающему от болезней, но всё же живому. Влад улыбнулся своему отражению. Лицо в реке осталось точно таким же: ноздри раздувались и опускались, веки прикрывали и открывали глаза, но ни малейшего следа мимики на лице не было.
- Что ж. Возможно теперь всё будет по другому, - сказал себе Влад.
Лицо не ответило, а только продолжило смотреть из воды.
Выпрямившись, Влад двинулся дальше.
Время снова потеряло свой смысл. Почва под ногами сменилась с песка на более плодородный чернозём. По крайней мере, в теории более плодородный - земля всё равно оставалась пустынной. Было ли это изменение хорошим знаком? Влад не знал. Он шёл и шёл вперёд, пока впереди снова не появилось ещё одно дерево. Всего одно.
- А ты-то кто? - непонимающе пробормотал Влад. Его семья осталась далеко позади - или впереди - да и внешне они были не похожи. Если деревья, которые росли там, у истока, напоминали оливковые, то это было чем-то вроде дубов. И оно было гораздо больше: ветки начинали расти много выше уровня его роста, а для того, чтобы разглядеть верхушку не задирая голову, Владу бы пришлось отойти на добрых метров тридцать назад.
Как показал опыт, просто пялиться в надежде, что у Влада получится рассмотреть черты лица, было бесполезно. Он несколько раз обошёл вокруг ствола, никуда целенаправленно не всматриваясь, а просто глазея на дерево, давая волю мыслям и грёзам и рассчитывая увидеть подсказку.
Это оказалось хорошей идеей - в этот раз лица скрывались не в листве, а в узорах коры.
Лица с оливковых деревьев были и здесь. Когда Влад впервые увидел Женю, он решил, что его мозг выдаёт желаемое за действительное, но тут же рядом он рассмотрел глаза Маши и Вани.
- Бред какой-то, - прошептал Влад, продолжая бродить вокруг ствола. Постепенно появлялись и новые лица: Ванина Оля, их сын Егор, Женин Тимур. Его старшая сестра Аня и друг Андрей со своей женой Леной.
Кажется, именно в таком составе они отмечали его шестьдесят третий день рождения в конце этой зимы.
Обойдя все деревья по несколько раз Влад в недоумении остановился. Он уже как-то привык, что всё здесь несёт в себе какую-то окраску или скрытый смысл. Морская гладь обещала успокоение, текущая река была его жизнью, а деревья с ним говорили, в том числе и о том, чего его близкие не произносили вслух. Но это дерево молчало, просто отмечая точку на пути его жизни.
Ну, либо же тогда они сказали всё, что хотели. Может быть именно в этом предназначение деревьев?
Кто его знает. Влад опустился на землю в тени от одной из наиболее широких веток и расслабился, пытаясь вспомнить тот день.
Праздник вышел грустным. К началу февраля было понятно, что Владу осталось недолго - врачи обещали месяца три, не больше. Влад, и без того находившийся не в наилучшем расположении духа, в том день и вовсе чувствовал себя как на собственных поминках. Грустные и усталые лица, несколько еле выдавленных из тостов. Ощущение фальши. Тогда Влад списал это на то, что семья уже заранее его похоронила, теперь же, услышав, что они о нём думали, он не был в этом так уверен.
Андрей в тот вечер на прощание сказал:
- Знаешь, мне бы сейчас очень хотелось посмотреть на свою жизнь. Желательно чужими глазами. Понять, что за эти шестьдесят с лишним лет было сделано правильно и что - нет. Чтобы я мог спокойно знать, что я оставлю после себя. Действительно ли я был тем, кем хотел выглядеть.
Интересно, он тогда имел в виду себя или Влада? Влад уже не был ни в чём уверен. Хотя в тот день он для себя решил, что сам-то он всё и всегда делал правильно.
Если мир хотел, чтобы он вспомнил именно этот момент, то можно было и подниматься.
Влад опёрся рукой о ствол и встал на ноги. Из земли не поднялись корни, стараясь опустить его обратно, он не хотел остаться под этим деревом в печали навечно. Похоже, что Влад всё понял правильно. Здесь ему было делать больше нечего.
Когда дерево скрылось позади, Влад остановился. В своих расчётах он пропустил один момент - физической усталости здесь не существовало, но мозг продолжал работать, как и при жизни. И сейчас, ничем не занятый, скучающий, он начинал копаться в себе, своих воспоминаниях и мыслях. Это и в обычной ситуации было не слишком приятно, а здесь - вдвойне.
Его энергию стоило бы пустить в мирное русло. Сейчас рефлексировать и думать о своих ошибках было уже поздно - они давно остались в прошлой жизни.
Например, представить сколько ему ещё осталось идти. Между смертью и последним днём рождения прошло что-то около полугода. Вряд ли он шёл между теми оливковыми деревьями и этим одиноким дубом столько: мозг бы начал плавиться гораздо раньше. Значит, либо время тут идёт быстрее, либо взаимосвязи между реальной жизнью и отрезками пути нет. Первый вариант выглядел логичнее, во всяком случае, в рамках той концепции мира, которую для себя придумал Влад.
Размышления позволяли скрасить или хотя бы сократить путь. Главное было с одной стороны не зацикливаться на одной и той же мысли, а с другой - не давать им уводить его в область рефлексии.
Когда на пути попалась большая шестиугольная беседка с каким-то деревом, растущим посреди неё и занимающем большую часть внутреннего пространства, Влад её просто проигнорировал. Он и без того догадывался, что там увидит или услышит. "Ты неправильно прожил свою жизнь" или какой-нибудь эпизод из жизни, где он неправильно вёл себя по отношению к своей семье или близким. Спасибо, он и сам это знает.
Мысли продолжали роиться в его голове. В какой-то момент Влад утратил бдительность и разумом вновь завладели размышления о том, почему близкие так реагировали на его поступки. Неожиданно для самого себя Влад понял, что не знает истинной причины. Только то, что услышал - а точнее сам придумал - от Жени. И даже если у него получится то, что было задумано, кто гарантировал, что теперь он поступит правильно?
Засомневавшись в своём решении, мужчина оглянулся. Беседка уже скрылась где-то вдалеке. Возможно, стоило вернуться и остановиться там? Он мог бы узнать что-то важное.
Пожалуй, нет. Впереди, если довериться логике, будет ещё не одно такое место. А здесь, в месте, которое появилось уже под конец его жизни, вряд ли будет что-нибудь важное. Максимум - ему припомнят какую-нибудь старую обиду. Не то, ради чего стоит тратить время, пусть оно здесь и не ограничено. Решив так, Влад продолжил путь.
Но больше ничего на пути ему не попадалось. Сначала Влад списал это на то, что он прошёл слишком мало, но он шагал и шагал, а берег был всё так же бесплодным. Если доверять собственным ощущениям, то первые два отрезка он преодолел куда быстрее.
- Неужели я ошибся? - спросил Влад, не заметив, что он задал этот вопрос вслух. - Может быть мне нужно увидеть всё, просто в обратной последовательности, чтобы смочь сделать выводы и получить шанс?
О том, что шанс ему никто не обещал, и он сам себя убедил в его возможности, Влад не стал вспоминать Он просто оглянулся вокруг и увидев, что вплоть до горизонта нет ничего хоть на чуть-чуть выбивающегося из пейзажа, вздохнул и развернулся в ту сторону, откуда пришёл.
Обратный путь оказался легче и быстрее. Влад мысленно записал ещё одно косвенное подтверждение своей догадки и обошёл кругом, разглядывая беседку. Несмотря на то, что она казалась большой места в ней хватало на двух, максимум трёх, человек - дерево посреди беседки занимало очень много места. это было какое-то хвойное растение: сосна или ель. Приглядевшись, Влад решил, что всё-таки сосна. По углам здания, в столбах, которые держали крышу постройки были вырезаны человеческие фигуры. При этом столбы с фигурами чередовались с обычными столбами. Лица можно было даже не искать: он и так понимал кто это. Маша, Ваня и Женя. Похоже, что это было последнее празднование Нового года.
Влад втянул в себя воздух и закашлялся. Вместо ожидаемого запаха хвои здесь пахло копчёным мясом. Не то, чтобы Владу он не нравился, даже наоборот - это было его любимым блюдом, но он ожидал вовсе не этот запах.
Мысли, не сдерживаемые никем, уже вернулись в тот вечер, восстанавливая его до мельчайших подробностей. Влад даже не знал, что он обращал тогда на них внимание.
***
Искусственная ёлка стояла в углу комнаты, увешанная старыми дождиками. Ваня принёс какой-то ароматизатор и побрызгал, чтобы в доме стоял запах хвои и при этом не пришлось бы собирать множество зелёных иголок на следующий день. В прошлом году Влад купил несколько веток живых сосен и потом несколько дней убирал квартиру.
Женя тоже пришла не с пустыми руками. Она приготовила несколько салатов и мясо и сейчас расставляла их по столу. Маша переносила с кухни свою стряпню - более привычную и не такую изысканную, но не менее вкусную. Один Влад сидел без дела. Несколько раз он порывался встать и помочь чем-то хоть кому-нибудь, но все просили его сесть. В первый раз спокойно, но каждый следующий чуть раздражённее. Ваня сорвался первым:
- Папа! Да сядь ты уже, пожалуйста! Не надо мешать! - прикрикнул он, когда Влад попытался придержать что-то из тарелок. которые переносил сын.
Влад подумал, что дальше спорить не стоит, и всё-таки сел. Женя как раз принесла тарелки и не возражала против того, чтобы отец помог ей их расставить. Она улыбнулась и сказала:
- Ты же знаешь, что тебе нельзя напрягаться. Вот, можешь такой мелочью позаниматься. Но помогать мне тягать стулья не надо - ты уже не в том возрасте. И здоровье своё пора бы уже беречь.
- Да мне не сложно. Ты думаешь, что я не могу...?
- Мы не сомневаемся, что ты можешь. Но не стоит. не стоит.
Вот и оставалось ему только сидеть и смотреть, как остальные члены его семьи копошились вокруг сидящего беспомощного старика. Владу хотелось доказать, что он если и беспомощный - после прошлогоднего падения он с этим спорить уже не решался - то, по крайней мере, не бесполезен. Но все попытки это сделать разбивались о чрезмерную опеку его родственников.
Стрелки на часах приближались к десяти. Дети поглядывали на часы, прикидывая успеют ли они к своим вторым половинкам до полуночи. Влад пытался их убедить, что не стоит тратить на него время, но это не хотели его слушать. Ваня даже немного обиделся, хотя на что - Влад понять не мог. Он вроде бы действовал из лучших побуждений.
Женя принесла с кухни и поставила в центр стола последнее блюдо. На тарелке. тонкими кусочками лежало мясо, копчённое в духовке. Влад втянул его запах и проглотил слюну: он обожал это блюдо, когда его готовила жена, а в исполнении дочери оно получалось ещё вкуснее.
Семья расселась: дети сели за стулья, Маша - на диван, рядом с мужем.
Женя чуть приподнялась со своего места и начала раскладывать еду с общего стола по тарелкам. Маше, Ване...
Когда очередь дошла до него, Влад убрал тарелку:
- Нет, не надо спасибо.
- Почему? Ты же любишь такое мясо?
- Вредное.
- Не беспокойся, если его делать не так, как мама, а как я, то его тебе вполне можно. Я советовалась с твоим врачём, он одобрил.