Мое детство прошло на улице. Я и все мои сверстники забегали домой, только чтобы перекусить и переночевать. Компания в нашем дворе была дружная. Вместе мы ходили ловить рыбу, купаться, жечь в лесу костер, лазали по чужим садам, дрались с ребятами из соседних дворов.
В те давние времена по дворам ездили на запряженной лошадью телеге старьевщики. Еще их называли тряпичниками. Они собирали вторсырье - старые тряпки и цветной металл, а за сданное им тряпье расплачивались различным товаром. Заезжая во двор, старьевщик останавливал лошадь и, привлекая жителей домов криком, важно открывал стоящий на телеге большой деревянный ящик. Через непродолжительное время телегу со всех сторон обступали дети и женщины, с живым интересом рассматривая выставленный на показ товар. Как правило, в ящике находились нитки, иголки, пуговицы, сделанные из фольги и набитые внутри опилками шарики на тонких резинках, пищалки "уйди-уйди", дешевенькие куклы-голыши и прочая мелочь. Нас, пацанов, больше всего интересовали пугачи. Пугач представлял собой отлитую из оловянного сплава копию пистолета или револьвера. Чаще всего нагана, реже ТТ или браунинга. Стрелял он глиняными пробками, внутри которых было приличное количество смеси из бертолетовой соли и красного фосфора, и грохот выстрела был почти как из настоящего пистолета. За пугач надо было отдать десять килограммов тряпок или десять рублей деньгами. (До денежной реформы 1961г.) По тем временам вполне приличные деньги.
В один из теплых августовских дней в наш двор въехал очередной старьевщик. Мы обступили телегу, жадными глазами разглядывая лежащие в ящике пугачи. И тут он, с еще большей важностью, чем обычно, полез под лежащее в телеге тряпье и достал из-под тряпок ракету. Сделана она была из алюминия, состояла из двух завинчивающихся по резьбе половинок, имела длину сантиметров двадцать пять и была сильно похожа на небольшой артиллерийский снаряд. Стабилизаторов у нее не было.
Мы, разинув рты, зачаровано смотрели на ракету. В то время, в космосе уже летали спутники и почти каждый мальчишка бредил запусками ракетам.
Старшим по возрасту и авторитету в нашей компании был Вова по кличке "Мамонт". Он очень любил все, что имело отношение к пиротехнике, т.е. любил взрывы, выстрелы и пуски ракет. У него летали даже деревянные катушки из-под ниток. Как только Вова увидел ракету, его хватил столбняк. Он застыл на месте, не сводя зачарованного взгляда с ракеты, и стоял так минут пять. Потом, придя в себя, попросил ее посмотреть. Оглядев ракету со всех сторон, Мамонт спросил:
- Сколько?
- Двадцать килограммов тряпья!
- А деньгами?
- Деньгами не пойдет. Только вторсырьем.
Двадцать килограммов были запредельной цифрой. Из квартир уже было обменяно на пугачи и пробки к ним все, что только можно было вынести из дома без особого вреда для собственной задницы.
- Через неделю приедете? - спросил Вова старьевщика.
- Хорошо! Договорились!
После того как старьевщик уехал, мы собрались в лесу на своем любимом месте.
- С завтрашнего дня, прямо с утра, начнем собирать тряпье. Вы дома пошарьте. Может, что родители дадут, - сказал Мамонт.
Дома, после моего длительного нытья, мне, чтобы только отвязаться от меня, выделили три старых, штопаных кофты и выслужившее свой век демисезонное пальто.
Утром почти каждый из нас принес к сараю Мамонта тряпки. Кто сколько мог. Вова на глаз определил общий вес:
- Килограмма четыре-пять. Пошли на свалку!
Всю неделю мы шныряли по окрестным свалкам и помойкам, и за день до приезда старьевщика Володя подвел итог всем нашим стараниям:
- Не набрали мы двадцати килограммов! Поэтому ракеты нам не видать! - с горечью в голосе сказал он. Я утром брал у дяди Володи весы. Всего восемнадцать килограммов и взять больше негде.
Все удрученно молчали. И тут я вспомнил, что у нас дома есть два самовара. Одним бабуля изредка пользовалась, растапливая его в саду сосновыми шишками, а большой самоварище, сделанный из латуни, валялся в сарае. Я молча убежал домой и попросил у бабушки старый самовар.
- Ладно, забирай, - со вздохом сказала бабуля.
Через пять минут я гордо поставил самовар перед компанией.
- Ну, ты и молоток! - радостно сказал Володя, - а я о цветном металле и не вспомнил!
На следующий день старьевщик приехал часа в два дня, когда мы все уже истомились от ожидания. Он взвесил тряпки и самовар. За лишний вес, кроме ракеты, отсыпал нам два десятка пробок для пугача и уехал.
- В журнале "Юный техник" пишут, что в состав топлива входит сера, селитра и древесный уголь. То же самое, из чего состоит черный порох. Только угля побольше. Поэтому достанем порох и добавим туда угля, - сказал Вова.
В соседнем с нашем доме жил приятель Вовы по фамилии Грацинский. У его отца была старая одностволка, из которой он иногда давал стрелять своему сыну. Мамонт пошел к Грацинскому. Вернулся Володя радостный, неся в руке большой кулек из газеты.
- Порох достал. На два пуска хватит. Теперь готовим уголь.
По науке уголь надо было обжигать без доступа воздуха, но у нас ничего не получилось и мы соскребли его с обгорелых головешек.
Вова заправил ракету приготовленной смесью и стал думать, как ее запускать. Стабилизаторов у ракеты не было и ставить ее было не на что. Подумав, Мамонт синей, дефицитной по тем временам, изолентой прикрутил к ракете три спицы от детского велосипеда. Теперь все было готово к пуску. Поэтому, не откладывая столь знаменательное и долгожданное событие на завтра, мы пошли в поле запускать стоившую нам такого труда ракету.
Было воскресенье, вторая половина дня. На поле народ копал картошку и жег ботву. Запах горелой картофельной ботвы до сих пор напоминает мне о детстве. Стоит только втянуть его носом и меня сразу окатывает острая и щемящая душу волна ностальгии по тем местам, где прошло мое детство. По тому радостному и беззаботному, полному различных приключений прошлому.
Рядом с полем был лес. Мамонт поставил ракету в поле, мы легли на траву в небольшой канаве на опушке леса и с нетерпением смотрели, как Вова чиркает спичками и подносит их к соплу. Видимо Бог Володю хранил, потому, что пороховая смесь не поджигалась. Истратив пол коробка спичек, Мамонт стал думать. Недалеко на поле стоял трактор. Володя нашел в кабине трактора шланг, поднял валявшуюся на земле пустую консервную банку и нацедил в нее из бака солярки.
Банку с соляркой он до половины врыл в землю, поставил сверху ракету и не без труда поджог солярку. После чего прибежал к нам в канаву.
Дул легкий ветерок и пламя немного сносило, от чего один бок ракеты грелся сильнее. Именно на этом боку стала плавится изолента. Ракета стала очень медленно наклоняться в сторону поля и постепенно легла на банку почти горизонтально. Ничего не подозревавшие мужики продолжали спокойно копать картошку. Вова оценил в голове возможные последствия и быстро вскочил.
- Пойду, поправлю! - сказал он и сделал шаг в сторону нацелившейся на поле ракеты.
Бог действительно его хранил. Потому, что подбежать к ней он не успел. Раздался оглушительный взрыв. Место, где секунду назад находилась ракета, окуталось огромным облаком белого дыма.
- Посмотрю куда полетела! - прокричал Мамонт и вбежал в большое белое облако.
Через секунду он выбежал из него обратно. Со всей скоростью, на какую только был способен. А следом за ним из облака выбежал мужик с лопатой в руках. Вова убегал резво, но все же лопата его один раз догнала, после чего скорость Мамонта возросла, и он благополучно оторвался от мужика. Мы дружно бросились в лес.
В лесу все сочувственно смотрели на багровый кровоподтек, проступивший на спине Володи в месте контакта с лопатой, но Мамонт, не смотря на полученный удар, не унывал.
- Здорово рвануло! - сказал он. - Завтра поищем, что от нее осталось.
На следующий день мы нашли две половинки от ракеты. Резьбы на них не было. Словно корова языком ее слизнула. Пуск был неудачным, но Мамонт на этом не остановился.
Пуск второй
Со времени первого пуска прошел год с небольшим. За этот год Мамонту сделали вторую ракету. Делали ее на заводе через учившихся в ПТУ знакомых Володи. Что именно он за нее отдал, Вова не говорил, но думаю немало. Когда ракета была готова, он собрал всю нашу компанию и вынес ее из дома.
Она была сделана из дюраля. Красивая и большая. Около полуметра длинной. И, в отличие от проданной нам старьевщиком, у нее были стабилизаторы. Покрытая черным лаком, ракета притягивала взгляд и завораживала. Мы, молча, восхищенно и восторженно смотрели на нее.
- Как вам? - спросил Мамонт.
- Здорово!
- Чуть тяжеловата! - сказал Володя, - но, думаю, полетит! Теперь будем собирать топливо.
Был сентябрь, и всем нам приходилось ходить в школу. Заготовкой "топлива" мы занимались во второй половине дня и по воскресеньям. Обшарив все окрестные свалки и помойки, наша компания набрала внушительную кучку сломанных кукол, расчесок и фотопленок. Все собранное делалось в те времена из целлулоида, то бишь из нитроцеллюлозы. В Володином сарае мы, с помощью ножей, ножниц и напильников крошили целлулоид в мелкую крошку. Опять же через Грацинского, Мамонт достал черного пороха. Угля в него он добавил гораздо больше, чем первый раз. Еще мы закупали на сэкономленные при покупке школьных завтраков копейки спички и ножиками счищали с них серные головки, ссыпая счищенное в стеклянную банку. Ракета была довольно объемной и заполнить ее быстро "топливом" не получалось. Изнурительный труд продолжался недели три. Через три недели Володя под завязку утрамбовал в ракету "топливо". Чтобы не чиркать с риском для жизни спичками под соплом, он купил пять квадратных батареек, лампочку к карманному фонарю, достал где-то метров двадцать тонкого провода. Стекло в лампочке Мамонт осторожно, чтобы не повредить спираль, раздавил пассатижами, предварительно припаяв к контактам цоколя лампочки провода. Торжественный пуск был намечен на вечер воскресенья. Запускать ракету Вова решил прямо в нашем дворе. С двух сторон двора были дома, а с одной стороны сараи. Посередине была детская площадка, на которой располагались качели, песочница и теннисный стол. Вот на этой площадке Мамонт и решил произвести пуск.
Мы долго ждали, когда закончат ходить по улице жители домов. Времени было часов десять вечера и на улице совсем стемнело. Володя заколотил в землю четыре штыря из толстой проволоки, осторожно поместил между ними ракету и приладил, закрепив пластилином, к отверстию сопла спираль лампочки. Потом положил на бок теннисный стол, прислонив его к ножкам. Туда он протянул провода.
- Командный пункт будет! - сказал Вова, - а вы все зайдите за балаган. На случай неудачного пуска.
Мы зашли за стену балагана и смотрели как Мамонт, расположившись за крышкой стола, присоединяет провода к батарейкам.
- Десять, девять, восемь, ... - считал он и мы дрожали от нетерпения.
Когда Вова досчитал до одного и сказал "Пуск!", под ракетой возникло яркое пламя и все окрестности огласил вой. Громко завывая на высоких тонах, ракета стала медленно подниматься вверх. От дикого воя, как по команде, раскрылись все двери домов и взрослое население высыпало на улицу, посмотреть в чем дело. Теперь не мы одни жадно смотрели на исторгающую белое пламя ракету. Вверх ракета поднималась медленно. Видимо топливо горело не с постоянной скоростью. От этого ракета иногда проседала вниз, а иногда делала рывок вверх. Но она, оставляя шлейф дыма и пламени, упорно поднималась все выше. Вой при этом становился все громче. Когда она поднялась метров на тридцать, окрестности озарила яркая вспышка, и раздался громкий взрыв. На стоящие в десяти метрах сараи сверху посыпались горящие куски целлулоидных кукол и расчесок. Выбежавшие на вой из квартир мужики сразу оценили возможные потери и вприпрыжку бросились к сараям. Многие хранили в них двадцатилитровые бутыли с самогоном. Пока мужики тушили остатки ракеты, Мамонт, низко пригибаясь, под покровом наступившей после яркого пламени ракеты темноты, бежал к двери своей квартиры. Но его отец не потерял бдительности и, метнувшись от сараев, перехватил Володю возле самой двери. Расплата за любовь к космосу была длительной и жестокой, и теперь окрестности оглашал не вой ракеты, а громкие вопли Володи.