Вчерашний разговор дался мне нелегко. Его последствия похожи на удар кулаком в живот - осталась тупая боль. И боль эта не проходит. У меня совершенно нет аппетита. Я итак последнее время питаюсь крохами, с трудом запихиваю кусок в рот. А теперь мысли о еде вызывают тошнотворный рефлекс.
Сегодня утром приехала мама. Она испугалась, увидев отощавшую дочь. А я совсем ничего не могу ей рассказать... И дело не во врачебной этике. Даже своей единственной надежной подруге, - своей матери, - не могу поведать о своих страданиях, дабы не пугать.
Что я могу ей сказать? Что я познакомилась с молодым человеком, из-за которого потеряла покой. Да только беспокойство это вовсе не сродни розовым грезам; тем сладким терзаниям, которым хочется поддаться, вверить сердце их власти, раствориться в них всецело, чтобы наполниться новым смыслом жизни, познать счастье. Мои, так названные "грезы" - черны, как кромешная ночь. Раствориться в них - равносильно смерти. Но с каждым днем они становятся все ощутимее, громче. Они затягивают, волнуют сердце; они - яд, что слаще действительности. Иногда мне кажется, что я уже окончательно потеряла силы сопротивляться, потеряла контроль над собой. И тогда я становлюсь самой собой. Настоящая я не прячется за рассудительностью. Настоящая я способна чувствовать и переживать...
Вот только неспособна переносить одиночества... Почему же оно с прогрессией возрастает по мере того, как растут мои чувства? Разве должна любовь приносить мучения? Так ведь быть не должно. Значит, во мне растет не любовь, а страх сближения.
Теперь я осознаю, что мною двигал вовсе не научный интерес. Единственная причина, которой я оправдывала тягу к общению - оказалась ложью. Почему я не могла сразу признать, что мне приятно общаться без рациональной цели? Это же и есть нормальное общение! С каких пор я стала остерегаться его, будто бессмысленного, беспричинного. Ведь общение людей не зацикливается лишь на обмене информацией и генерировании опыта. Что же за роботом я стала...
Почему я долгое время пытаюсь защититься от людей? Что во мне есть такого болезненного, что я прячу в себе, укрывая от посторонних, дабы не рисковать прикосновением к душевной ране, к секрету? Ведь я отвыкла от тесного общения. Я во всем ищу достаточный повод, чтобы оправдать риск сближения. Это ведь естественная душевная потребность, а не абсурдное психологическое явление. Как можно реализовывать свои благие моральные потребности не заводя знакомства, не делясь радостью, поддержкой, преданностью. Это ведь банальное стремление к дружбе! Не стремление сбросить на кого-то свои тяготы или обладать ради корыстных целей превосходства или вожделения.
Во мне долго копилась скрытая чувственность к миру. Вот и прорвало... Застои пронеслись через меня диким ураганом, перемешались, лишая рассудка и вместе с тем - делая такой счастливой. Будто способность чувствовать вернулась ко мне, с лихвой компенсируя подавление. И я возликовала - мне так не хватало моей чувственности!.. Вот только весь этот неожиданный шквал обратился на Степана. И мне показалось, что все эти чувства посвящены ему. Но...
Влюбленность мне только почудилась.
Как же мне жаль, что все закончилось так... Я бы хотела увидеть его снова. Быть может, в последний раз. Пусть даже не сказав друг другу ни слова, заглянуть в глаза и обнять... по-дружески... Да не важно как! Просто обнять. Напоследок...
Но этому вряд ли суждено сбыться. Интеллектуализация - стена, которая рухнула на моих глазах, обернулась Проекцией. Теперь он весь свет винит за несправедливость. И, в первую очередь, меня... Пускай он ненавидит меня, если от этого ему будет легче. Я же ничего не смогу сделать, пока он боится довериться и принять помощь от посторонних. Мне не удалось даже подобраться к Подавлению, к его пятой стене.
Я все равно пойду сегодня к поваленному клену. Это злосчастная аксиома. Вот только веры и надежды у меня совсем нет, что Степа проведает наше место... Наверное, какое-то время мне будет необходимо приходить туда. Чтобы горечь утраты не была такой резкой...
11.06(ночь).doc
Закат не был близок, но солнце уже миновало полпути от зенита, когда я подходила к заветному месту встреч; пугающему и манящему. Издалека был заметен дым костра; волнение тут же захлестнуло меня и екнуло сердце. Я робко вышла на поляну, застыла вдалеке от Степана. Ноги не поддавались воле, словно я не имела права приближаться к нему, будто прокаженная. Мне казалось, что мир отторгает меня, а мой удел - прятаться от людей в тени трущоб. Я - изгнанница, я - юродивая, и не имею права жить в этом прекрасном мире.
Степан не подавал никаких признаков интереса, не поворачивал голову в мою сторону. Он сидел возле костра, и в руке дымилась сигарета. Впалые плечи, локти, упертые в колени, - я в первый раз столь сильно ощутила незримую стену, воздвигнутую им. Степа был напряжен, как боксер на ринге. Но все же пришел...
Казалось, что он не станет со мной разговаривать. И тогда я решила сделать то, что больше всего хотела, о чем боялась мечтать. Я резко пресекла попытки рассудка оправдать свой поступок - подошла к нему, опустилась рядом и обняла.
Мы молчали, но казалась, что наши души кричат друг другу, признаваясь во всем, что не хватало смелости сказать вслух. Смешалось все: радость, горесть - и непроизносимым порывом нежности передалось объятьями. На какое-то мгновение, все стало таким простым и понятным, что слезы размыли взор, и проступила счастливая улыбка. Как жаль, что этот неповторимый миг завершился...
Я чувствовала, как он смягчается, словно перестает ожидать внезапного удара, обмана. Но не более того. Теперь он был рассудительным и язвительным, лица не покидала ироничная усмешка, а глаза перестали скрывать усталость и тягость опыта. Холодный, насмешливый цинизм отобрал у меня того Степу, заразительно и жизнерадостно смеялся когда-то...
11.06.mp3
(щелчок диктофона)
- ...
- ...
- Степа... Тебе достаточно только намекнуть, чтобы я ушла и оставила тебя в покое. Но наша встреча все же состоялась. Позволь мне снова обратиться к тебе.
- Как же не позволить? Ведь ты и сама явилась с очередной порцией взбучки для моей психики. Валяй.
- Я знаю. Ты будешь винить меня. И я не смогу тебя разубедить, ведь сама считаю себя виноватой за все. За каждую минуту страданий, причиненную тебе...
- Давай-ка чуть меньше сантиментов, ладно. А-то слезу вышибает.
- Я не давлю на жалость. И не жду прощения. Я бы хотела, чтобы все происходило иначе, но это не оправдывает содеянного. Поверишь ли ты мне, если я откроюсь перед тобой, чтобы рассказать о том, как много чудес со мной произошло с момента нашего знакомства?
- Чудес?! Ты зовешь это чудесами?!
- Да. Именно чудес. Чудесным кажется наше знакомство, и то, как мы встречаемся, не назначая времени свидания...
- Значит, чудеса? Ха, забавно! Жаль, что я не могу разделить твоего восторга.
- Почему? Твое сердце зачерствело?
- Да. Это так. Зато твое сердечко явно взбудоражено, не так ли? Оно буквально упивается чужой болью.
- Не смейся над моими чувствами...
- Что-ты-что-ты! Я бы не позволил себе подобную низость, хех. Но скажи, пожалуйста: для чего ты так уперто пыталась проникнуть в мой внутренний мир?
- Ты знаешь.
- Ну же, я хочу это услышать.
- Я хочу помочь.
- Мм. Как успехи?
- Плохи... Передо мной снова маска.
- ?!
- Ты и сейчас прячешь самого себя за очередной стеной.
- ХА-ХА-ХА!!! Великолепная целеустремленность! Нет, - я серьезно, - ты, Леночка, просто нечто! Что же мне делать теперь? Кожу с лица содрать?! Это буду настоящий я?!
- Настоящий ты обнимал вчера... подавал мне руку... улыбался... рассказывал стихи...
- Значит стихи, да! Как тебе такой?!
Не чувствую ныне себя я живым,
И болью безумия разум объят.
Хоть в памяти грезится счастьем былым -
Не ведаю троп, чтоб вернуться назад.
- Послушай себя в своих стихах!
- Да что ты понимаешь в стихах?!
- То, что твоя душа пытается докричаться до тебя!
- Перестань мне навязывать свой бред! ... Хорошо! Предположим, что я действительно прячу свою истинную натуру. Если я все же что-то прячу, - мы это только предполагаем! - то на это должны иметься некие причины. Я правильно рассуждаю? Если я ошибаюсь, ты меня поправь.
- ...
- Я бы хотел услышать от тебя повод, по которому мне необходимо осветить-то, что я намеренно прячу.
- Тебе станет лучше...
- В чем лучше?
- Во всем. Тебе станет лучше жить.
- А ты убеждена, что мне живется плохо? А давай спросим у меня: "Степан, скажи пожалуйста, тебе плохо живется?". "Мм, дайте подумать... Нет".
- Степа, тебе хорошо живется?
- О! Какой поворот! Великолепный подвох...
- Степа, тебе...
- ДА! Мне живется ХО-РО-ШО! И, несмотря на то, сколько мне пришлось пережить... Опа!.. Сдаю позиции.
- Нет, Степочка! Ты не сдаешь позиции, а делаешь шаг вперед. Расскажи мне, что тебя мучает.
- Разве не очевидно? Ты меня мучаешь!
- Но ты же мог не приходить сегодня.
- Мог. Но я же хочу тебе помочь.
- ...
- Да-да, ты не ослышалась, помочь ТЕБЕ. Дело в том, что ты не отдаешь отчет тому, что тобой движет. Ты действительно убеждена, что к действиям тебя побуждает забота обо мне? Прикрываешься альтруизмом? Хорошо если так. А то ведь я боюсь, что это не просто обман, а хуже того - самообман.
- Я никого не обманываю.
- Помолчи. Хотя бы на секунду прислушайся к собственным желаниям. Ты ведь не любишь этим заниматься, так ведь. Ты вообще боишься чувствовать. Как ты говорила: "В пасмурный день можно незаметно ослепнуть"? Поэтому ты сосредоточила всю себя на информативном познании окружающего мира. Книги, наблюдения за другими. Здесь не обожжешься, как это может случиться в реальности. И в итоге получилось, что твой чувственный опыт ничтожно мал, вплоть до того, что ты даже себя не чувствуешь толком и теряешься сразу, едва прислушаешься к сердцу. А скажи, как у тебя обстоят дела с совестью? Ведь ты не подвергала ее испытаниям?
- ...
- Под каким предлогом ты идешь до последнего, переступая через мои страдания? Твой разум подобрал удобную и очень распространенную отговорку: "Не ради себя стараюсь". В тоже время ты прекрасно понимаешь, что делаешь мне больно, копаясь в моем прошлом. "Так надо". Кому?
- ...
- Во-от. В этом-то и суть. Мне лучше от этого не становится. Заглядывая вперед, добавлю: и не станет. А кому в действительности нужны мои страдания? Кому они доставляют извращенное удовольствие?
- ...
- ...
- Я уже говорила, что не могу оправдаться... Если единственное, что я могу сделать хорошего для тебя, это уйти - тогда давай прощаться с улыбкой. Спасибо тебе, за сегодняшние объятья, о большем я не могла осмелиться мечтать. Спасибо тебе за все те дни общения, тяжелые, но вместе с тем, насыщенные светлой радостью. Я желаю тебе счастья, Степочка. ... Прощай... Позволь мне лишь сказать прощальные слова. Я всем сердцем верю, что ты поймешь их и справишься со своей болью, приняв прошлое. Ты не обманывал Иру - ты пытался подарить ей то, что хотел для себя. Ты пытался отгородить ее от боли, которую тебе причинила Вика. Твой поступок был исполнен любовью, а следующего шага для сближения ты боялся, думая, что не справишься с ответственностью. Но ты не стал обсуждать это с Ирой, носил в себе и мучился, уверенный, что тебя никто не поймет. Так и вышло - Ира поняла твою любовь по-своему и ты не дал ей шанса осознать ошибку... Все это ты понял сам, за время минувшее после трагедии. И наложил на себя наказание - впредь не подпускать никакие чувства. Ты продолжаешь идти ложным путем. Стоило научиться быть честным с людьми и не бояться осуждения - в этом был урок, а не в том, чтобы взвалить на себя крест. Заклинаю тебя, в следующий раз, просто говори о своих чувствах вслух, без оглядки и опасений!