Аннотация: Муза и разум, индивид и социальные роли.
3.0
Мостом над брусчаткой перекинулся крытый переход. Он ведет гостя к Западной башне, делящей крепостную стену надвое.
Цилиндрический свод перехода, освещенный и закопченный факелами, по обе стороны держат витиеватые аркады: дуги архивольтов прошивают друг друга, словно стежками, а из точек пересечений опускаются заостренные арки - прообразы готического стиля.
В конце поджидал выступающий дверной проем с треугольным фронтоном, увенчанный коньком гротескной головы дятла - с циничными человеческими глазами, с курносым клювом из двух завитков, словно птица отдолбила свой столярный инструмент. Вытянутая дверь имеет на вершине силуэт плеч и головы, левая створка приотворена; впервые юноша встретил знак гостеприимства, улыбнулся, просовывая пальцы в щель.
На том гостеприимство закончилось. Парадный зал сумрачен. Призрачный свет ложится на гранит напольной мозаики, процеживаясь сквозь узкие лепестки ланцетных окон. Скомпонованные по три, - два метровых окошка по обе стороны от полуторного, - они углублены в проемы со скосами, окаймленные кокошниками шевронов. Стекла, скрепленные свинцовой сеткой горбыльков, залиты сплошной серостью небесной пелены, и лишь благодаря полудюжине тройных окон, освещение позволяет ориентироваться в зале; но не более того - декор стен и потолка тонет во мраке.
Эхо шагов гулко раскатилось в просторном помещении, разлетаясь и тут же настигая юношу. Он прошел к широкой лестнице, выдвинутой из стены, закрученной внутри круглой башни. Поднимаясь по ступеням, гость посматривал на геометрическую мозаику, с возрастанием высоты начиная признавать в ней изображения парящих дятлов. Над головой тоже оказалась мозаика.
"Не тоже, а та же", - поправил себя юноша, приглядевшись к отполированной поверхности, похожей на амальгам и обладающей неплохими отражающими свойствами.
Винтовая лестница провела над входным туннелем и завершилась антресольным балконом, где нашлась очередная приоткрытая дверь. Внутри крепостной стены, юноша прошел анфиладу малых комнат, которые в достатке обходились одним приземистым ланцетом не крупнее бойницы; но интересоваться декором и интерьером не стал, замедлил шаг лишь в северо-западной башне - в королевских апартаментах.
Вошедшего встретил кабинет монарха. Здесь хранятся географические карты, свитки, измерительные приборы для различных мер; в центре - большой глобус и прочая утварь, безынтересная для гостя. Он сразу спустился вниз по винтовой лестнице, чтобы оказаться в опочивальне.
Королевское ложе прикрыто молочным шелком балдахина на консолях. Он походит на сплошную паутину - все здесь покрыто матовым напылением бренности и запустения. Проходя мимо тисового кресла-качалки, гость задел его и тем испачкал рукав пылью. Портьера, обрамленная вдоль карниза кружевным ламбрекеном, отведена в сторону; сваг из тончайшей ткани повисает над дверным проемом, колышется от ветерка, приносящего мелодию девичьего голоса.
Ее простой, но чувственный напев стал бальзамом для слуха, уставшего от въедливой тишины. Юноша не промедлил в опочивальне и оказался на личном балконе королевской особы.
Полукруглый козырек балкона невелик. Девушка сидит на высоких перилах, вполоборота к пропасти, смотрит вдаль и музицирует. Гость приблизился осторожно, стараясь вписаться в спокойную атмосферу. Положив ладони на холодный мрамор перил, он молча окинул взором простирающийся пейзаж. Из-за облачности и тумана складывается впечатление, что мир не сотворен ни под ногами, ни над головой, а горные пики вдали зависли в пустоте, словно аномалии.
Вдруг, блеклое пятно солнца стало наливаться яркостью, ярой мощью. Подобно мифическому атланту, метнувшему дротик, светило пробило лучом облачный потолок. Оставляя не зарастающую брешь, исполинское копье желтого света воткнулось в скалу под замком. Второе копье угодило в пропасть, жаром пронзило туман, выпарило широкий колодец во мгле.
И вот лучи принялись решетить пелену - десятки, сотни желтых спиц прокололи завесу. Солнечный свет хлынул в прорехи, затопил мир. Клочки серости разметало по небосводу, но им не сбежать - испаряются быстрее, чем отползают в верхние слои атмосферы.
Юноша и девушка стали свидетелями сотворения мира; за несколько минут небытие наполнилось четкими гранями и сочными красками. Далеко внизу, у подножья скалы, теперь виден густой лес. Впереди, меж горных пирамид, зеленеет долина, и на ней искрится речка. Сказочный пейзаж дополняет триумфальная арка разноцветной радуги, возвещая о конце ненастья. Птицы тут же принялись летать и щебетать, словно только и ждали этого момента.
Гость обнаружил мечтательную улыбку, незаметно закравшуюся на его лицо. Он взгромоздился на балконное ограждение, подражая девушке, которая по-прежнему мурлычет песенку. Диадема, ярким цветом золота, сливается с русыми волосами, кажется продолжением замысловатой прически, заколотой шпильками с драгоценными камнями.
- Спасибо за приглашение, - сказал он. - Здесь, воистину, прекрасно.
Ее улыбка легка и светла. Но было и то, чего юноша увидеть не ожидал; на щеке поблескивает мокрая дорожка. Две слезинки сверкают бриллиантами на мраморе парапета.
- Я истосковалась по яркому свету, - объяснилась девушка, вытирая щеки. - Но я не буду горевать. Я хочу насладиться солнцем, пока оно здесь... пока не исчезло надолго...
Вопреки речам, меж слов встреваю всхлипы; и глаза не просыхают - возжелали умываться грустью, находя в рыдании избавление от осадка горечи. На этот раз, девушка не исчезала, а закрывая лицо ладошками, через королевские покои, через переходы анфилады, унеслась прочь.
Преодолев порыв броситься вдогонку, обнимать и успокаивать сладкими речами, а заодно, тихо сапой подбираться к тайне его имени, юноша остался на балконе. Но не для того, чтобы продолжать любоваться дивной природой.
Он соскочил с перил, чтобы прохлопать карманы кафтана. В одном из них он отыскал пипетку. С хирургической аккуратностью, юноша коснулся носиком бугорочка слезинки на перилах; вобрал одну, другую. Очки сложил, продел дужку оправы между верхними пуговицами камзола. Запрокинув голову, юноша поднес пипетку над глазом. Придерживая пугливое веко пальцем, сжал резиновый наперсток. Соленые капли затекли в слезники, заставили усиленно моргать.
Первую секунду ничего не происходило, как вдруг глазная резь жуткой болью воспылала, побуждая давить веки ладонями. Юноша зашипел сквозь зубы, ожидая затихание мучений; но они лишь возрастают, вспыхивают, подобно костру, орошенному керосином. Страдалец отнял руки от лица, попытался открыть распухшие веки, но те, истово трепеща, не размыкаются шире узкой щели. Пальцы принудили распахнуться - увечные зрачки тут же закатились наверх, юркнули под спасительный покров. Глазные яблоки залиты кровью из лопнувших капилляров, белок всецело стал ярко-алым. И ничего не помогает, становится только хуже, и боль, просочившись внутрь черепной коробки, вонзилась длинными иглами в мозг.
Вместе с агонией, боль, позаимствованная у девушки, принесла видение... Болезненно худая, отощавшая до костей, томится девушка на жердочке за решетками птичьей клети... К плахе нагнулось тело в зеленом кафтане, застыло на четвереньках, плотно примыкая шеей к лезвию тяжелого топора, торчащему в колоде... Хозяин замка, сменив королевскую мантию на драное тряпье, прикован кандалами к чугунному ядру, позвякивая цепями на манжетах, ваяет молоточком и зубилом очередной скульптурный штамп...
0.3
"Пришел. Увидел. Победил!".
Заезженный афоризм вызывает улыбку у Валентина, что весьма кстати, поскольку улыбка стала рабочим инструментом. Будучи гостем фитнес-центра каких-то полчаса назад, теперь он сам встречает гостей. На нем темно-оранжевая футболка с логотипом спортклуба, а на стойку ресепшена смотрит с внутренней стороны. Анастасия дала инструкции экспресс курсом, и теперь задача новоприбывшего постепенно практиковаться в общении с клиентами.
Первое впечатление наставницы сложилось негативное. Девушка решила, что парень - бабник. Он то и дело метал взгляды в сторону лестницы, стоило начать спускаться дамам. При этом жутко щурился.
- Ты так смотришь, будто хочешь кого-то подкараулить и поколотить, - заметила Настя, примеряя маску невинной улыбки.
- Нет, это не так, - смутился Валентин. - У меня зрение слабое.
- Вот оно что. Почему не носишь линзы?
- Я для них слишком старомоден, - с интонацией шутки юноша выдал правду.
- А-а. Когда я училась в техникуме, у нас был парень, который принципиально писал лекции карандашом, а не ручкой. Его прозвали Бобром, потому что карандаши всегда были изжеваны. И, похоже, в этом заключалась главная причина его принципиальности.
- У меня таких скрытых умыслов нет, уверяю. У меня есть очки, но я пока не пробовал оправу на зуб.
Они обменялись милыми улыбками и перенесли их на вошедших гостей, прерывая беседу работой. Отвечая на вопросы клиента, Настя заметила, что ее помощник опять таращится на лестницу.
"Да что с ним такое? Вроде нормальный парень, кажется воспитанным, и если не умный, то хотя бы не тупой. Попробую намекнуть, чтобы прекратил пялиться баб".
- Почему не носишь очки все время?
- Это вредно для глаз.
- А я слышала, что постоянно щуриться тоже вредно.
- Честно говоря, мое зрение меня устраивает. Я называю его "Без подробностей".
- Хи-хи.
И хотя шутка понравилась, Настя признала, что юноша "соскочил", вполне сознательно увильнул от намека. Намеренно, он прячет кисти за спиной, потому что те дрожат.
"Может он извращенец?.."
Как бы то ни было, Насте порядком надоели эти взгляды.
- Послушай...
Но заметно, что он не слышит. Анастасия проследила за его взволнованным взглядом.
По лестнице спускается Анна - инструктор по йоге. Тренировочная одежда обтягивает стройную фигуру. Лодочки-балетки мягко касаются ступеней мысками, отчего движения бедер приобретают кошачью грацию. Темные волосы кончиками поглаживают плечи; прическа, - не дрессированная утюжками и плойками, - пышна. Здоровой коже лица чужд макияж, чувственные губы сочны красками без помады, без румян румянятся щеки.
Пока она подходила к администраторской стойке, юноша активно делал вид увлеченности рабочим процессом, словно необходимым стало именно сейчас изучить прайс-лист и текущие акции. Но безвольно косил взгляд, когда Аня поздоровалась с Настей объятьями.
- Приветик.
- Привет. Как прошло занятие?
- Замечательно!
- Извини, что я пропускаю. Мне совестно.
- Не стоит извиняться. Ты же занимаешься для себя, а не для меня.
- Просто мне и самой жалко...
- Так тебе жалко или совестно?
- И то и другое.
- Эх-х... Придется мне на следующем занятии вытягивать твое "жалко" и выпрямлять твое "совестно".
Девушки посмеялись. И вот настал черед, когда этично проявить интерес к незнакомому юноше.
- С новым помощником у тебя появится больше свободного времени, - весело заметила Анна.
Без преувеличения, юноша физически почувствовал ее взгляд - тело отреагировало подобием озноба. Но он собрал всю свою смелость, чтобы выглядеть обаятельно.
- Добрый вечер. Меня зовут Валентин.
- Очень приятно. Аня.
Не задумываясь, он протянул ладонь. Не самый элегантный жест, но Аня решила поддержать разволновавшегося новичка и ответила на рукопожатие. Она не ожидала, что Валентин поцелует ее ручку, и тем приятно удивит.
- Как же тебе повезло с помощником, Настя.
- Не знаю. Моей руки никто не целовал.
- Приношу извинения, - сказал юноша. - Я позволил себе лишнего.
Тем не менее, выглядит Валентин скорее довольным, чем кающимся. Его прямой взгляд доходчиво говорит, что переиграл бы ситуацию лишь для того, чтобы вновь повторить ошибку. Такая самоуверенность, облаченная в галантность, понравилась Анне.
- А знаешь, я искренне тебе желаю почаще позволять себе подобные порывы.
Ресепшен заслоняет истово дрожащие колени Валентина. Анна ушла переодеваться, а спустя несколько минут, прошла мимо по направлению к выходу. Прощаясь, она не проигнорировала юношу, оставив робкую надежду, что ему досталась улыбка чуточку иная, нежели та, которая предназначалась Анастасии.
Пропуская Анну, стеклянную дверь придержал высокий юноша. Он зашел в клуб с длинным чехлом за спиной. И хотя Валентин видел подобное только в фильмах, он догадался, что у парня восточный меч. Черная лямка перечеркивает грудь наискосок, над плечом выглядывает рукоять.
Удивление сменилось опасением, когда Валентин присмотрелся к гостю - лицом совсем не добрый, хмурый, с тяжелым, давящим взглядом. Вошедший откинул обод громоздких наушников на шею; Валентин услышал из мембран громыхание металла и надсадный рык вокалиста. Все же, когда обратился к администраторам, выражение его лица преобразилось; но под маской вежливости по-прежнему ощущался напор ярости.
- Здравствуйте, - поприветствовал гость, протягивая пластиковую карту членов клуба.
- Добрый вечер, - Валентин пронес штрих-код под лучом бипера. - Позвольте сообщить, что на Вашей карте не осталось оплаченных занятий.
- Все верно, - добродушно объяснил юноша. - Это потому, что я - инструктор. Думаю, Ваша коллега сможет подтвердить мои слова, - с этими словами он обратился к Насте.
- Конечно... Александр...
Крылья носа чуть дернулись - ни чем другим не проявилось недовольство юноши, которое Валентин ощутил столь сильно, что поспешил переключить внимание на себя.
- Приношу свои извинения.
- У Вас для них нет причин.
- Вот Ваш ключ от шкафчика и жетон на полотенце.
- Премного благодарен.
Тренер отправился не к основной, а к угловой лестнице, ведущей к залам для боевых искусств.
- Он ведь инструктор по Айкидо? - спросил Валентин у Насти.
- Не совсем. Это какое-то Катори. Или Кобудо. Не знаю точно. Он тоже ведет группу по боевым искусствам, но, вроде бы, отдельно от остальных инструкторов.
Валентин посмотрел расписание, но не отыскал ни "катори-кобудо", ни даже Айкидо. Настя подсунула другую распечатку.
- Вот расписание инструкторов по боевым искусствам. На отдельном листе. Они как бы сами по себе.
- Арендаторы?
- Вроде. У них отдельный куратор, который согласует деятельность всех тренеров. В том числе и того, которого ищешь. Только он еще больше сам по себе.
- Субарендатор?
- По моему, нет. В общем, точно тебе не скажу.
- Судя по расписанию, его зовут Алексей.
- Алексей! Блин... А я назвала его Александром. Почему он меня не поправил?
Продолжать обсуждения стало тяжело, потому что с приближение восьмого часа очередь клиентов выросла. Валентин подключился к рабочему процессу, примечая среди гостей еще нескольких с чехлами за спиной. Он насчитал трех ребят, - таких же хмурых, - и одну девушку.
А потом над головой прогрохотало, и дружный рев донесся сверху. Валентин переполошился.
- Началось, - закатила глазки Настя.
- Что началось?
- Это как раз таки тренировка его группы.
Их было всего пятеро, но дружный боевой выкрик, взрываясь каждые три секунды, заглушал фоновую музыку клуба. Потолок стал подрагивать от синхронного топота.
- Как они умудряются так пробивать татами?
- У них нет татами. Над нами находится сквозной зал для настольного тенниса. Там прорезиненное покрытие.
- А причем здесь теннис?
- Я подробностей не знаю. Хочешь, поинтересуйся у него самого.
Валентин подумал, что если ему хватило смелости поцеловать ручку незнакомой красавице, то пообщаться с угрюмым самураем - плевое дело. Сейчас он чувствовал себя как никогда уверенным.
Он все прислушивался к звукам над головой, делая предположения. В начале, группа отрабатывала одинаковые для всех ударные движения, начиная размеренно, а затем ускоряясь. Спустя час, выкрики и топот стали разрозненными, а значит - началась работа в парах. Иногда доносился победный выкрик: "ТО-О!". Как и в прочих, в нем слышался дикий задор.
- Весьма неплохо заряжает, - поделился впечатлением Валентин.
- Скорее напрягает.
Сейчас у администраторов затишье; последний рывок начнется ближе к закрытию, когда все потянутся к выходу. Настя решила не тратить время и села подводит суточный отчет.
- Ты материалку еще не подписывал? - с наигранной надеждой спросила девушка.
- Разумеется, нет. Кто меня допустит к кассе в первый день стажировки?
- Э-эх-х...
Вальяжной походкой к ресепшену подкатил парень. Он облокотился на стойку и навис над Настей, почавкивая жвачкой прямо перед ее лицом.
- Приветик, Настёна!
Фамильярность отозвалась антипатией в душе Валентина; он сразу придрался к коротеньким шортикам и приталенной футболке. Настя тоже не выказала радости.
- Привет, Антон.
- Как дела?
- Работаю.
- Все получается?
- Получится, если отойдешь.
- Да у тебя все равно все получится. Ты же молодчинка.
- Сам ты... молодчинка. Ты меня отвлекаешь. У тебя других дел нет?
- Занятие провел, отдыхаю теперь.
- У тебя же еще числятся люди на скалодроме!
- Без меня управятся.
- А кто следит за техникой безопасности?!
- Да я на пару минут. К тебе вышел.
- Иди обратно.
- А чё ты злишься-то я не пойму?
Валентин не мог больше подавлять отвращение:
- Уважаемый. Финансовый отчет требует собранности. В случае ошибки, администратору предъявят штраф. Вам лучше не мешать своей коллеге.
Сухопарый Антон осадил дерзкого новичка угрожающим взглядом.
- Я чё-то не понял, ты кто вообще?
- Я тот, кто в случае инцидента на скалодроме, первый укажет на тебя пальцем.
Парень потемнел.
- Ты попал, болтун.
Антон удалился расслабленным шагом, демонстративно разводя сильные, но не такие уж объемные руки. Совсем себя не узнавая, Валентин захотел рассмеяться ему в спину.
- Не надо было этого делать, - холодно сказала Настя.
Ее губы сжались от негодования.
- Приношу извинения за инициативу, - с достоинством ответил Валентин.
- Очень уж ты инициативный: ручки целуешь, заступаешься. Может хватит красоваться?
- Не злись. Я больше не встряну в ваши отношения. Я осознал ошибку.
Настя метнула острый взгляд на юношу, отвернулась, чтобы надолго замолчать.
Держа в руках жалобную книгу, Валентин удрученно уставился на обложку. Тяжело вздохнув, Настя подняла глаза на циферблат настенных часов, мысленно подгоняя ход стрелок.
- Убери ее подальше, - обронила она. - Сейчас будет не до этого.
Накануне закрытия, гости зачастили к администраторам; им обоим вновь пришлось натянуть улыбки. По угловой лестнице спустился Алексей с немногочисленным эскортом своих учеников-ребят. Двое, - по виду старшеклассники, - прошли мимо, мазнув по Валентину взглядами полными презрения. Они сдали полотенца за всех и вернулись с четырьмя жетонами. Меняя жетоны и ключи от шкафчиков на именные пластиковые карты, Валентин обратился к инструктору:
- Алексей, я бы хотел еще раз извиниться за сегодняшнее недоразумение.
Юноша пытливо прищурился, затем повернулся к своим ученикам.
- Подождите меня на улице.
Школьники незамедлительно выполнили указание, но третий ученик, молодой человек двадцати пяти лет с излишним весом, остался позади.
- Как я могу к Вам обращаться? - начал Алексей.
- Меня зовут Валентин.
- Валентин, у меня имеется просьба. Дело в том, что я испытываю неловкость перед своими учениками, когда не могу обеспечить им должные условия для тренировки. Для этого необходимо предотвратить хождение посторонних людей через зал во время наших занятий.
Подопечный Алексея подался вперед с агрессией.
- Передайте им, что они рискуют случайно получить палкой по голове! И мы будем не виноваты, что они сунулись к нам в разгар тренировки!
Алексей строго перебил наступление ученика, отстранил его от стойки.
- Никто не получит по голове. Но это не хорошо, что мы вынуждены приостанавливать работу с оружием, пока кто-то сокращает переход посредством нашего зала.
Пухлик-скандалист решил поднадвить ради торжества справедливости:
- Это просто неуважение! Почему мы вечно должны бодаться с пинпонгистами, объяснять, что у нас занятия по расписанию?! И почему нашу группу вечно гоняют по залам, как собак бездомных?! Это не наши проблемы, что у вас недостаточно мест, а вы продолжаете набирать инструкторов! Мы платим деньги так же, как остальные! Что это за обращение?!
Визгливые возмущения, набирающие обороты, стали привлекать внимание посетителей. Некоторые начинают задумываться, на чью сторону встать, чтобы постоять за справедливость и, заодно, выговориться, наораться. Настя затравленно смотрит на Валентина, посылая мысленные приказы к незамедлительным действиям. Всех опередил Алексей.
- Вова! - гаркнул он на ученика. - Выйди и жди меня снаружи!
Встретив суровый взгляд учителя, Владимир ушел. Алексей приблизился к Валентину для тихого разговора:
- Я не думаю, что в сложившемся виноваты администраторы. Тем более Вы, не успевший даже бейдж получить. Прошу Вас передать мою просьбу тем людям, которые могут повлиять на ситуацию положительным образом.
- Разумеется, Алексей. Для надежности, напишите заявление, которое я вручу руководству.
Валентин с готовностью положил на стойку лист бумаги и ручку, но тренер не претронулся к ним.
- Анастасия, - со вздохом обратился Алексей. - Скажите, пожалуйста: Вы передали мое заявление руководителям?
- А когда Вы его оставляли?
- Месяц тому назад.
- ... Конечно, передала.
- Значит ли это, что бездействие руководства можно рассматривать как отказ в выполнении собственных условий договора?
- Не думаю... Может заявление потерялось... Напишите еще одно на всякий случай.
Алексей перевел внимание на Валентина, пренебрегая продолжением беседы с девушкой.
- Как видите, сами по себе, бумаги не являются гарантом решения проблем... - выдерживая красноречивую паузу, Алексей сделал акцент на последующей фразе: - Но я верю в порядочность людей.
- Я понимаю, о чем Вы говорите.
Часы показывают четверть двенадцатого. К финалу рабочего дня подоспело утомление от морального напряжения, хотя Валентин отстоял лишь полсмены. Инструкторы уже покинули здание, уборщицы спешат навести порядок в коридорах. Охранник закрыл стеклянную дверь за крайним клиентом-капушей и отправился осматривать залы.
По ступеням лестницы отстучали каблуки - Елена Викторовна, одетая в легкое пальто, подошла к Валентину со стопкой бумаг.
- Ну? Как прошел первый рабочий день?
Валентин сразу подал ей жалобную книгу. Елена пробежалась глазами по гневному эссе на тему работы администраторов ее клуба.
- Расскажи подробности, - строго спросила начальница.
- Я проявил недостаточную обходительность в общении с клиентом. В дальнейшем, я намерен учитывать свою оплошность.
Елена посмотрела на Анастасию; девушка отводит взгляд.
- Насть, ты закончила отчет?
- Да.
Она протянула файл, в котором видна чековая лента Z-отчета, купюры и сводный лист.
- Хорошо. Иди переодевайся. Я поговорю с Валентином.
Проходя мимо, Настя украдкой взглянула на юношу и удалилась без единого слова. Елена убрала файл в сумку и вернула юноше жалобную книгу.
- Поздравляю с боевым крещением, - подмигнула женщина. - Еще не готов сдаться?
- Пороха хватает.
- Ох, и тяжело же тебе придется... Ты такой манерный, воспитанный. И принципиальный, как твой отец... А люди попадаются всякие. Ладно, если не передумал, я распечатала тебе всю необходимую информацию. Оплата начисляется смешанная: фиксированная сумма за выход, плюс один процент от выручки за день, без учета расходной статьи. В общем, почитаешь. Скажешь, когда будешь готов обсудить график. Завтра у тебя выходной - переведи дух.
- Хорошо. Елена, я должен передать Вам организационную информацию.
- Слушаю.
- В клубе работает инструктор по боевым искусствам - Оськин Алексей.
- У Айкидо отдельный куратор, но ты продолжай.
- Как я понял, он не относится к федерации Айкидо. Я просмотрел в интернете информацию о его школе, и выяснил, что они занимаются фехтованием, с применением классического японского оружия. Суть проблемы в том, что их тренировкам мешают посторонние люди.
- В смысле?
- Они занимаются в зале над нами.
- Там же настольный теннис!
- ... То есть, вы не в курсе, что там занимаются боевыми искусствами.
- Нет. Куратор не поставил меня в известность. Я думала, что они договорились между собой, и занимаются общем зале.
- Значит, куратор решил по-тихому подвинуть конкурента. Я обратил внимание, что на территории клуба есть штендер и визитки школы Айкидо, но не единого упоминания о Катори. То же касается информации, оставленной администраторам.
- Надо решить этот вопрос в срочном порядке. Я вспомнила! Я сама общалась с Алексеем, когда только бралась за этот объект. Это его группа орет на весь клуб во время занятий.
- Вам это мешает? - аккуратно поинтересовался юноша.
- Наоборот! Когда я слышу, как скачет по полю футбольный мяч, как гремят блины гантелей, как кричат спортсмены в порыве эмоций и усилий - я слышу в этом жизнь своего клуба. Если бы у нас была траурная тишина, я бы считала, что наш клуб либо безлюден, либо бестолков.
- Хм... Есть ли возможность перенести теннисные столы в балконную зону на втором этаже, огородив ее ширмами?
- А что там сейчас?
- Проходная часть, которой пользуются как раз те, кто мешает занятиям. Если задействовать ту зону - автоматически ограничится нежелательное перемещение посетителей. Вдобавок, освободится зал, который можно предложить новым инструкторам.
- Когда ты успел все это обдумать?
- Это не заняло много времени.
- Мне нравится твое предложение. Молодец.
- Если позволите, я бы хотел завтра принести Вам свои документы и поместить объявления на двери того зала, - юноша указал пальцем на потолок.
- Когда у них следующая тренировка?
- В четверг.
- Вот и отложим до послезавтра. Сначала я разберусь с ширмами.
- Благодарю Вас за уделенное время.
Елена прыснула.
- Издеваешься. Ладно. До встречи.
- Доброй ночи.
Нагретый за день асфальт продолжает выделять удушливые испарения. Поздний закат искрится на стеклах небоскребов. Автомобильное движение затихает, разномарочные машины облюбовали бордюры, жмутся друг к дружке, жадно подминая каждый клочок свободного пространства.
Светофор велел задержаться на перекрестке. Так же как и во время ходьбы, юноша и девушка стоят молча. Валентин догадался, по какой причине она настояла воспользоваться запасным выходом из здания; и теперь гадал о причине: не хочет пересекать с Антоном или заступилась за новичка? Когда пешеходное движение возобновилось, Настя заговорила:
- Зачем ты заступился за меня? Ведь это ко мне докопалась та истеричка, которой понадобилась книга жалоб.
- Но и ко мне у нее появились претензии.
- Потому что ты переключил ее на себя. Не прикидывайся простофилей.
- Извини, что перевожу тему, но может ты позвонишь Антону, чтобы он не ждал тебя у клуба.
- Не суй свой нос в наши отношения!
- Не намеревался.
- Что ты пристаешь ко всем со своей вселенской справедливостью?! Больше всех надо?!
- Не знаю. Может быть.
- Не тошно быть таким занудой?
- Тошно когда наоборот.
Девушка сдавленно выдохнула.
- Анастасия. Нет никакой необходимости терпеть мою компанию за пределами клуба. Я бы тоже предпочел отстраниться от претензий.
- Спасибо! - выпалила она. - Спасибо, что заступился! Этого ты добивался?
- Мне ничего не надо.
- Как же! Так я и поверила!
- Настя, я бы хотел узнать, чего добиваешься ты, работая администратором.
- Клонишь к тому, что я не справляюсь? Да кем ты себя возомнил, чертов прокурор?
Валентин остановился на обочине, чтобы Настя поняла - разговор не может продолжаться к таком ключе. И тут ее прорвало. Не замечая прохожих, она ополчилась на юношу:
- Да! Я устала целый день общаться с людьми, перекладывающими на меня свою неприязнь к жизни, свою неполноценность, свои комплексы! И улыбаться им при этом, пока они разговаривают тоном, будто я виновата во всем на свете! Это несправедливо!
Он заметил, как задрожали ее плечи; это повлекло совершенно естественную, бескорыстную реакцию. Юноша привлек девушку к себе и заключил в дружеские объятия. Настя замерла с опущенными руками, распахнув невидящие глаза.
- Пожалуйста, не говори Елене Викторовне мои слова... - прошептала она.
- Не скажу.
- ... И почему я тебе верю? Ты, наверное, ликуешь в душе, что так легко запудрил голову дурочке.
- Это не так.
- Знаю... Просто мне так сложно поверить, что людям можно доверять. Повсюду обман. Каждый думает только о себе, беспокоится только о своей шкуре. Все ищут козлов отпущения, только и высматривают, на кого бы спихнуть ответственность за все беды мира. А сами - что из себя представляют эти белые пушистики? Главное знать, когда надо прикинуться экспертом, а когда - дурачком, развести руками, типа, ничего не знаю. Мне так все это надоело, эта мерзость... Наверное еще и потому, что сама стала такой. Знаешь, почему я пошла работать администратором в фитнес-клуб? Чтобы удачно выйти замуж! И я этого ничуть не стесняюсь! Строю глазки посетителям, которые приходят на дорогие индивидуалки, и при этом хоть немного симпатичны. Потому что я больше всего на свете хочу стать мамой. Да только как растить ребенка без денег?
- На детские товары и продукты делается дополнительная наценка. Это объясняется исключительным качеством, но на самом деле обуславливается спецификой спроса. Какой родитель не пожелает для своего чада лучшего? Можно сказать, что это наценка на родительскую добросовестность.
- Это же ужасно! Жизнь только и учит, как закрывать на все глаза и быть равнодушной. А политиканы трепятся о низкой рождаемости... Пускают пыль в глаза. Их льготы и дотации молодым семьям - пыль, точнее не сказать! Если сложить эти подачки со средним доходом молодых родителей, - а ведь только один из них будет работать, пока второй нянчится с малышом! - а потом вычесть расходы на скромное содержание себя и ребенка - получается ноль! Все же платное! Лечение: бесплатные только осмотры, а дальше - уже по смете. А образование? Подруга показывала мне жировки за детский сад - это уму непостижимо! Детей превратили в предмет роскоши! О какой Светлой Любви можно думать? Мои сверстники не зарабатывают столько денег, чтобы позволить себе родить хотя бы одного ребенка. Или я должна ждать лет до тридцати и гадать потом: позволит ли здоровье, - при нашей-то экологии и продуктах питания! - забеременеть? Вот я и подмащиваюсь к дядькам, которые мне в отцы годятся... Наверное, я заслужила, что меня постоянно помоями обливают на работе...