Дядя Вася был нашим местным алкашом. Пил он по-тихому, не буянил. Как-то тихо выйдя на пенсию, в свой одинокий дом никого не водил. Говорили, что был он когда-то женат, но развелся. Детей не имел. Соседи по площадке его жалели и берегли - он не бомжевал. Наоборот, примерно исполнял свою жизнь как повинность, помогал, если просили, соседям - руки у него были, что называется, на месте. Хотя и пил, но дом в притон не превращал, дружки не приходили.
- Завел бы ты себе, Вася, в доме живую душу, - советовали сердобольные соседки, - кошечку там, например.
"Душа" завелась сама, как тому и положено. Подошла на улице в тридцатиградусный мороз и потерлась о Васины валенки. Васино сердце отказать в помощи было не способно, и кошка стала жить в его квартире.
Отношения Васи и кошки поражали видавших виды соседей, обремененных неблагодарными детьми и любимыми внуками. Вася теперь носил в дом свежую рыбу, колбасу и молоко, что за ним ранее не наблюдалось. Кошка же в ответ лечила Васю во времена запоев и похмелья, вылизывая болящую голову и мурлыча на Васином животе, где-то в районе печени.
- Это моя дочка, - говорил Вася соседям, уже начинавшим беспокоиться о Васином рассудке.
...Однажды Васино сердце не выдержало. С инфарктом "скорая" увезла его в больницу, оставив на крыльце подъезда соседку Муниру-апа с Васиной "дочкой", отданной ей на попечение. Денег для ее прокорма и ключи от квартиры Вася предусмотрительно оставлял на холодильнике, о чем соседке не раз было сказано прежде, и дозволено было посещать Васину квартиру.
Хоронили Васю племянники. Им же и досталась квартира. Вопрос оставлять кошку в доме или нет, во время похорон никто и не ставил. Мунира-апа не выдержала, принесла встревоженное создание к гробу хозяина - если душа пришла в Васин дом сама, пусть и простится с ним. Кошка смотрела на хозяина долго, и две крупные прозрачные слезы выкатились из ее круглых желтых глаз.
...Неделю Васина кошка не ела. Мунира-апа переживала, приносила из магазина то некогда любимый свежий минтай, то отваривала сосиски - ничего не помогало. Кошка лежала молча, есть не просила, брать на руки ее боялись - смотрела по-человечьи.
На седьмой день Васина кошка вдруг встала, попила молока из блюдца, подошла к двери и поскреблась. Ее просьбу услышала Мунира-апа, спавшая на рассвете чутко. "Погулять решила", - обрадовалась она, увидев чистое блюдце.