Оверчук Алексей Николаевич : другие произведения.

Академия Поэтов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  Ваш путь цветами устилал,
  Стращал духами дорогими.
  И Вам под ноги я бросал
  Свои стихи на суахили.
  
  На лире тренькал водевили,
  Душою тонкой трепеща.
  Но Вы и бровью не водили,
  Как будто видели хлыща.
  
  За вздох платил Вам шоколадкой.
  Открыл вина, зажег огня.
  Но Вы лишь глянули украдкой
  И в полночь вышли от меня.
  
  И в поэтическом волненьи
  Метался я, как грозный зверь.
  Вас надо было просто трахнуть.
  Как подсказали мне теперь.
  
  - Понимаете, вы никакой не поэт, - Роман Аркадьевич перебросил мне папку со стихами через стол, - Вот вы скажите лучше: вам людей бить доводилось?
  Я замялся от неожиданного вопроса:
  - Ну, разве что для пользы дела...
  - Именно! - вскинул палец Роман Аркадьевич, - Вот такой человек мне и нужен! Комплекция у вас внушительная. Лицо тоже ничего хорошего не предвещает. В общем, вы нам подойдете...
  - То есть? - не понял я, - Вы меня берете в свою Академию Поэтов?
  - Беру, беру, - Роман Аркадьевич вскочил с места, обогнул стол и уселся на него с моей стороны, - Но не поэтом. А скажем так - наставником.
  - Что это значит?
  - Это значит вам надо будет этих поэтов бить.
  - Простите, вы сказали слово "бить"? Я не ослышался?
  - Да. Я сказать слово "бить". Избивать, если так будет понятнее.
  - В смысле давать по шее?
  - Ну, можете в глаз дать разок, в нос, я не знаю, как там у вас принято, - Роман Аркадьевич пожал плечами, - Зачем мы углубляемся в подробности вашего ремесла?
  Тут уж я совсем опешил: - Но зачем их бить?
  - Понимаете, поэт должен страдать, - Роман Аркадьевич закатил глаза под потолок, - Страдать морально и физически. Страдания вышибают из души поэтов гениальные строки. Если вы обозрите мировую поэзию, то увидите, что все гениальные поэты всю жизнь страдали и мучились. Никто не умирал просто так. Его либо убивали, либо он сам себя кончал. Но зачем скажите нам ждать милости от Судьбы? - Роман Аркадьевич посмотрел на меня в упор, - Я создал эту Академию, чтобы самому стать той самой Судьбой, которая воспитывает поэтов.
  - Вы же хотите заниматься поэзией? Быть так сказать на острие творчества? Работать вдохновляющей и направляющей силой? - закончил вопросом Роман Аркадьевич.
  - И в чем же будут заключаться мои обязанности?
  - Я буду подыскивать вам перспективного кандидата, а вы будете от имени той самой Судьбы устраивать поэту страдальческую жизнь. Исподтишка. Втихую. Разработаете план, все такое. В общем, я вам тут не указ. Это ваше поле для творчества. Я хочу только одного, чтобы наши поэты снова вошли победным маршем в мировую литературу.
  
  Я читал как-то, что диссидентствующие поэты и писатели, чтоб быть поближе к литературе устраивались истопниками и даже дворниками при институте литературы, охранниками в литературных журналах и даже управдомами Союза писателей.
  То есть, чтобы общаться со своими, видеть своих, дышать с ними одним воздухом. Я чем хуже?
  Если посмотреть на мою работу немного под другим углом, то она окажется даже значительней, чем управдом или истопник. Последние добавляют в литературную жизнь комфорт, благополучие и удобство. Это необходимо, но не так важно. Все эти блага - не очень-то и влияют на творчество. А вот моя работа должна стать двигателем самой мировой литературы. И не просто двигателем. А ракетным ускорителем.
  Это льстило и тешило самолюбие.
  Назначенному кандидату я для начала проколол все четыре колеса у машины. Когда он их заменил, я влез в двигатель и кое-что там подкрутил. Неприятности, стали сыпаться на моего подопечного одна за другой. Причем, я их строго дозировал. Нельзя, чтобы на человека, пусть и поэта, наваливалось все сразу. Это может сломать. Неприятности должны приходить одна за другой. Словно они к вам в очереди стоят. Через месяц я добился ощутимых результатов.
  Мой поэт бросил автомобиль. Стал бояться ездить в метро. Написал сборник мистических стихов о Судьбе, о преследующих человека испытаниях, об уязвимости человеческой души и тела. Многие тогда в Академии всплакнули даже.
  На втором этапе я принял более крутые меры.
  Один раз побил в темной подворотне. Потом повесил его хомяка на дереве. Аккурат напротив спальни. Украл у него портфель с рукописями. С каждой неприятностью его стихи становились все лучше и лучше. О моем подопечном заговорили уже, как о восходящей звезде мировой поэзии. Его стихи стали побеждать в различных конкурсах. Это давало хорошую рекламу Академии Поэтов и молодые дарования поперли туда стадом.
  Роман Аркадьевич лучился от удовольствия. Ведь его теория работала прекрасно. По сути это была уже не теория, а доказанная мной теорема.
  Если вам приходилось издеваться над людьми для их же пользы, то вы должны знать: приходящие неприятности, как лекарства - они накапливаются критической массой и кончится это может - непредсказуемо. Каким-нибудь побочным эффектом.
  Но каждому профессиональному садисту известно: нет ничего худшего, чем непредсказуемость и экспромт. Бегите от экспромтов. Издеваться и мучить надо строго дозировано и по плану. Так вы добьетесь большего эффекта. А что может быть дальше по плану у страдающих поэтов? Правильно - должна быть возвышенная любовь. Светлое лучезарное пятно посреди поля неприятностей и житейских несчастий.
  Я познакомил его с толковой проституткой. Типа Проститутки Кэт из Живого Журнала. Сначала она разыгрывала из себя недотрогу. Потом страстную львицу. Когда роман их был на самом пике - она бросила моего клиента, изменила ему с другом, словесно надругалась над его творчеством и ушла хлопнув дверью. Ушла как холодная черствая сука, не забыв прихватить подарки поэта и его гонорар за последний сборник стихов.
  В душе подопечного повисла тяжелая пауза. Как грозовая туча. Мне оставалось только вовремя подсунуть ему бумагу и чернила.
  Вал душераздирающих любовных стихов вывел моего подопечного на первое место в стране. Его стихи разбирали на цитаты и эстрадные песни. Песни в свою очередь занимали высшие строчки хит-парадов. Их стали переводить на английский и Академия вышла на международный уровень.
  Мы жали то, что посеяли: славу и деньги. Мировая литература распахнула двери для русской поэзии.
  Роман Аркадьевич теперь называл меня не иначе, как "дорогой мой". Академия процветала и уже не справлялась с наплывом начинающих поэтов. Роман Аркадьевич стал запускать филиалы по всей стране.
  Я пообещал, что в конечном счете выведу своего подопечного в лауреаты Нобелевской премии по литературе. Ему оставался до этого буквально один шаг. И он этот шаг сделал. Самостоятельно. Без моего участия. И шаг этот был в неправильном направлении.
  Короче он повесился. От народного гнева проститутка свалила в Южную Америку и там затерялась. На похороны великого поэта земли русской приехал сам президент страны, собрался весь Союз писателей и композиторов и тьма народу попроще. Несколько поклонниц застрелились прямо тут же у гроба. Чем необычайно взвинтили президентскую охрану. Но нет, как говорится, худа без добра.
  Академия получила эксклюзивные права на издание собрания сочинений, на художественный фильм о великом поэте земли русской и прочая, прочая.
  Досмотрев трансляцию с похорон, я стал собирать в портфель папки с личными делами новых перспективных поэтов. Из отобранной десятки предстояло сделать ставку на одного.
  В кабинет зашла личная помощница Романа Аркадьевича:
  - Профессор ждет вас в кабинете, это срочно.
  - С чего вдруг? - сказал я, - Мы должны подождать пока утихнет прежняя слава, прежде чем начинать новый проект.
  Она согласно кивнула:
  - Но у него в кабинете сидят два важных человека, - она заглянула в бумаги, - Их фамилии Рогозин и Чубайс. Они обсуждают с Романом Аркадьевичем создание новой Научной Академии Сколково-2. Вам надо быть непременно.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"