Разбирая вещи на даче, я нашел свое старое кольцо. По возрасту оно старше меня лет на сорок. Покуда был молодым, да худеньким носил его не снимая на мизинце. Сейчас массивное золото словно почернело от горя. Даже не скажешь по виду, что это драгоценный металл.
Помню именно это кольцо познакомило меня в Чечне с медсестрой Катей из Бердска. Всех, кто тогда носил погоны и был из Бердска, я сильно уважал еще по первой чеченской кампании.
С этим кольцом вы похожи на юного Михалкова.
Спасибо, - говорю, - Надеюсь, это был комплимент.
Катя распахнула свои прекрасные глаза с длиннющими ресницами. Она не знала, что в столице, интеллигентные люди, дабы не употреблять крепких слов, поругивают друг друга михалковыми. Я рассмеялся и объяснил ей в чем дело.
Так мы и познакомились.
В Ханкале катино подразделение базировалось неподалеку от нас. Поэтому встречались мы каждый вечер. Журналистское поселение вообще притягивало всех, как магнитом. Тут почти всегда что-то отмечали: дни рождения, приезды, отъезды, награждения. Поэтому музыка не смолкала и река водяры не пересыхала.
Кроме того, со всей Ханкалы сюда приходили позвонить по спутниковому телефону родным. Взамен приносили нам все необходимое: дрова, воду, керосин, сухпай и многое другое. Этот спутниковый телефон стал настоящей золотой жилой.
Мы с Катей, если было в охотку, сначала танцевали вместе со всеми, а потом шли гулять.
Это не передаваемые впечатления. Гулять по сути можно было только по дороге, что шла мимо нас и дальше опоясывала военную базу. Естественно, дорога пересекала множество зон ответственности разных подразделений, и в каждой стояли свои часовые. Устанавливались свои секреты. Хорошо хоть пароль был один.
И вот идешь ты с девушкой, беседуешь о возвышенном, а тебе из темноты затвором — КЛАЦ — семь!
Четыре! - говоришь в ответ. И шагаешь себе дальше. То есть все время приходится отвлекаться. А эти горячие поцелуи под Луной? Когда на заднем фоне вдруг начинает долбить очередями пулемет, ШВАРК-ШВАРК! - взлетают следом осветительные ракеты и повисают на парашютах, освещая округу. И не знаешь: то ли залечь, то ли глупо стоять, изображая мишень. Когда мир снова погружается во тьму, и ты сливаешься в поцелуе, рядом раздается деликатное: - КХЕ-КХЕ — из кустов. Это солдатик из окопа дает понять, что нам лучше идти отседова подальше. Мы ему ночной прицел загораживаем.
На войне от одиночества не умрешь.
Как-то ранним утром мы поехали с инженерной разведкой на разминирование дорог. И крепко нарвались. Боевики нас уже ждали и хорошо подготовили свою программу. По нам стреляли из всех видов оружия, разве что артиллерии у них не было. Головы не поднять. Танк в голове колонны запылал одним из первых. За ним БМП. Случилось так, что нам на помощь вышло именно катино подразделение. Но боевики и это предусмотрели. Колонна подмоги стала подрываться на управляемых фугасах.
Тем временем мы молились и ползли назад, стараясь выйти из-под обстрела. И тут я наткнулся на свое кольцо. Как пишут в романах, в глазах у меня помутнело. Накануне я отдал кольцо Кате. Вроде как «поносить». Я встал. И начал её искать. Она лежала у обочины. Голова, плечи, одна рука — и все. Я это подобрал и пошел искать дальше.
Меня нашли за горящей БМП. Я раскачивался над останками, слезы падали огромными горошинами. А я все повторял:
- Может можно еще что-то сделать? Может можно еще что-то сделать?
Репортаж об этом боестолкновении я делал, как в тумане. Вечером напился и просидел до утра, глядя на Луну. Она одна понимала мою тоску... В общем, спрятал я это кольцо опять куда подальше. Выбросить — рука не поднимается. Но и смотреть на него тоже не могу.