Я все отдам, чтобы ты не узнала, что такое ужас. Я иду по улице с тобой - шестнадцатилетней девочкой, слишком веселой и свежей в этом мире. Розовый бутон цветка - медово-пряного. Очень нежного и тихого в своей нежности.
А я - единственное существо, которое знает, что тебя окружает. И бело-зеленые болезненные лица, и цепкие пальцы, созданные для хватания, и клыки - для пожирания, не иначе.
Я больной. Я наркоман, прячущий от тебя свои мельчайшие ранки на венах. Мои глаза в солнечных очках, чтобы ты никогда их не увидела.
Мне так страшно за твои глаза....
За твои молодые годы.
Ты знаешь, что мне только двадцать исполнилось?
А я уже не могу жить без дозы, мой иммунитет медленно распадается, по утрам в раковине у меня - кровь, в постели - очередная шлюха.
Я пересчитываю мелочь в куртке, иду, шатаясь от выпитого, покупаю тебе какой-нибудь цветок.
Непременно белый.
Твои родители всем нам известны.
Отец был прекрасным, пока не умерла твоя мать.
А теперь ты живешь с теткой и не совсем понимаешь, что отец - конченый человек.
Ты знаешь, как я боюсь за тебя?
Это предопределено.
Мне кажется, что ты.... Что я вижу тебя уже мертвой.
Разорванной на куски или с вколотым шприцом в тонкую белую ручку с голубыми венами.
Я стою у небольшого кафе, дрожат пальцы от всего, что окружает. Сигарета почти выпадает из рук, когда ты тихо подходишь и улыбаешься.
-Привет!
Я хочу, я так хочу все исправить. Вырасти большим и сильным....
-..И всегда защищать тебя...
-Что, прости? - Смеешься, не расслышав.
-Н-ничего. Идем?
-Да, конечно! Спасибо!
Держишь так осторожно этот цветочек. И он отражается в твоих глазах - так странно.... Страшно.
Если бы я только мог...
Всегда дарить тебе радость, наблюдать, как ты растешь, встречать тебя после учебы, провожать до дома.
А я иду по улице, по совершенно пустой улице, хрипя.
Ломка.
Все тело от боли разрывается.
Какие-то сопляки идут следом, будучи уверенными в моей беспомощности.
Я вижу мир не так, как вы. Они.
Я вижу мир ее глазами.
Я вижу отражение луны в лужах после холодного дождя, тысячи звезд - настоящее полотно. Наблюдаю за тем, как от проезжающей машины удлиняются тени, и поет сама ночь.
-Ты...
Слишком светлая для этого мира.
И твой смех.... Очень звонкий, не прокуренный и не пропитый.
Кажется, ты хорошо рисуешь и поешь.
Пой со мной. Пой, как только умеешь, чтобы песня жизни не прекращалась.
-Эй, ты!
Я вижу все.... Перед смертью, когда сердце бьется очень-очень быстро, как твое сердечко, когда ты опаздываешь на встречу и потом долго не можешь отдышаться.
Пусть меня уничтожают, да.... Нет сил подняться.
Я только хочу....
"Прошу, Боже, прошу.... Не убивай в них свет! Я знаю. Я недостойный сын твой, но ради того, что дала она мне, прошу.... Я насиловал и крал, я наркоман и уже мертвец. Но если ты создаешь таких людей! Если ты создал ее - Ангела во плоти! Прошу, о, Боже! Пусть ее глаза будут закрыты от этого ужаса, прошу! Я не хочу, чтобы ее убили! Нет! Пусть она улыбается в самых тяжелых ситуациях, пусть поет, когда ей плохо и хорошо. Она не должна расплачиваться за мою к ней любовь! Я умоляю тебя, Боже..."
Слезы текли по щекам, и рука сжимала белый, - непременно белый цветок, когда уже добивали металлическим прутом и палкой.
Могилой стал строительный котлован.
2
Пьяная девчонка лет семнадцати распевала на потеху пьяной публике что-то непонятное.
"...пусть поет, когда ей плохо и хорошо".
Извиваясь, заняла свое место на шесте.
Дома было темно и страшно.
Девочка села в кресло, допила бутылку дорогого алкоголя - что-то еще, кроме денег дали ей за эту ночь.
Она была похожа на цветок - эта девочка. Грязно-розовый, с желтой пыльцой.
Мутные глаза не могли сосредоточиться на каком-то одном предмете.
Девочка открыла телефонную книжку в сотовом, удалила несколько контактов.
И один из них - старого знакомого, первую любовь, от которой теперь хочется расхохотаться.
Цветы дарил, водил в кафе. Никогда не снимал очков и даже в теплую погоду носил свитера.
Наркоман, не иначе.
Нужна доза.
Через двадцать минут девочка сползла в блаженстве на перепачканный ковер.
Улыбка была совершенно дикой, глаза - на выкате, в них отражалась лампочка без плафона под потолком. Там порой днем бегали солнечные зайчики.
Год назад она пыталась их ловить голыми руками. И всегда смеялась, потому что они были очень теплыми и ласковыми...
"Пусть она улыбается в самых тяжелых ситуациях..."
Из вены торчал шприц, изо рта шла пена. За окном было очень много звезд, и огромная серебряная луна висела над крышами домов.
Когда-то звезды были очень любимы, дождь был обожаем, а мир - прекрасным и чудесным.
Человек - странное существо. Он всегда убивает себя сам.
"Я не хочу, чтобы ее убили!"
На часах щелкнул таймер, и прозвенел будильник. Когда-то она, весело улыбаясь, ударяла его тапком и бежала умываться.
Звон был очень громким, невыносимым в тишине квартиры. Мертвые не создают шума.
"Пусть ее глаза будут закрыты от этого ужаса, прошу!"
И только в открытых стеклянных глазах отражался огонек лампочки, раскачиваясь.
"Я все отдам, чтобы ты не узнала, что такое ужас. Я иду по улице с тобой - шестнадцатилетней девочкой, слишком веселой и свежей в этом мире. Розовый бутон цветка - медово-пряного. Очень нежного и тихого в своей нежности..."
"Ты знаешь, что мне только двадцать исполнилось?
А я уже не могу жить без дозы, мой иммунитет медленно распадается, по утрам в раковине у меня - кровь, в постели - очередная шлюха..."
"Непременно белый..."
"Я хочу, я так хочу все исправить. Вырасти большим и сильным....