Вагражий Край располагается на самом севере Велерона - там, где отроги Гранитного кряжа плавно переходят в Полночные Увалы. На Увалах давно расселились охотники, бортники, кое-где даже появились пашни - уж больно накладно возить с юга зерно по здешнему бездорожью. Для велеронца без хлеба и мясо в рот не лезет, а потому всё чаще в непролазных чащах стучали топоры: смелые люди уходили всё дальше в лес, и на новых распашках собирали не слишком щедрый урожай. Зато в чащобы не знали ходу баронские дружины - земля на Увалах считалась личным владением королевской семьи. Правит же Варгражьем лично утверждаемый королем наместник.
Мало-помалу Вагражье заселялось: всё больше крестьян переселялись на север - подальше от ненасытных баронских мытарей. Жители города Вагража и больших сёл платили подать, совсем небольшую, а хуторяне, охотники и прочий лесной люд и вовсе ничего не платили. Как объяснял мудрый Гонрий Шестой недовольным дворянам "поелику немалые тяготы и опасности вагражцы ежедневно испытывают"
А опасностей и ныне предостаточно. С великим трудом удалось оттеснить на север лесной народец. Тот самый, что высокоученые мужи именуют по книжному - "мудрыми эльфами", а обычные люди куда менее почтительно - "лесунами неумытыми". Как называют себя сами обитатели леса - неизвестно.
Но прекрасно известно другое: Полночные Увалы лесуны считают своим владением и людей на дух не выносят. Ладно бы просто не любили... Ну, с мудростью эльфов никто из поселенцев так и не ознакомился, зато узнали не понаслышке о неслыханной эльфийской меткости. Когда количество убитых вагражцев перевалило за четыре сотни, король потерял терпение. С полвека назад, по высочайшему указу, вдоль Увалов от самого Кряжа до Северного моря создана Засечная Межа - засека, протянувшаяся на две сотни миль. Понятно, что сама по себе засека представляет всего лишь завал из целиком срубленных деревьев и перебраться через неё можно без особых хлопот, а посему пришлось создать и межевую охрану - Приграничную Стражу. Состоит Стража из местных отчаянных сорвиголов - опытных полесовников, следопытов, бродячих звероловов и просто охочих людей.
По первости, стражники подчинялись своему избранному воеводе, но десять лет назад по предложению канцлера Морфалия Приграничную Стражу включили в состав велеронской армии, под именем вагражских стрелков. Стражники первоначально было заартачились, мол, что ещё за новое начальство объявилось - полководцы из Клогара! Грозились даже разбежаться на все четыре стороны...
Однако, наместник задавил недовольство в зародыше: жалование прибавил вдвое и установил пенсию за выслугу лет - всё как у полноправного королевского латника. Воеводой же вагражских стрелков (кои, впрочем, упрямо продолжали именовать себя по старому - Приграничной Стражей), оставил прежнего - уроженца Вагража, старого опытного Гетебора.
За десять лет в должности воеводы Гетебор изрядно поизленился; как и обещал Морфалий, переподчинение столице оказалось пустой формальностью. Вагражские стрелки поочередно патрулируют Межу, устраивают рейды за засекой, сидят в засадах; стычки с лесунами происходят всё реже - за прошлый год всего тридцать человек потеряли - это на пятьсот-то стрелков! Правда, эльфов убили всего десяток, но в ежегодном отчете Гетебор, указал цифру в десять раз большую. Все равно никто проверять не поедет...
Но похоже, спокойная жизнь окончилась. Сейчас хмурый Гетебор сидит у себя в воеводской палате (несмотря на громкое название - обычная изба-пятистенок, только размером побольше), в руках бумажный свиток с красной печатью - приказ от самого канцлера.
- Глупство какое-то. - пожаловался воевода собеседнику, старичку в белой мантии мага. - Что это ещё за "смотр лучших стрелков"? Отправить двести лучших стражей в Клогар, чтобы столичных вельмож потешить? Как будто мало там развлечений! Да и наместник, как слышно, какой-то приказ получил - насчет панцирников. К чему это?
- Канцлер дураком никогда не был. - не согласился старичок. Пожевал губами, перехватил поудобней посох - толстенную дубовую палку с круглым набалдашником. - Я тоже получил приглашение от Архимагистра - дескать, юбилей, двести лет Академии. Так что поеду с вашими мужланами, да и трое магов с Межи тоже.
Гетебор охнул. Выходит, все маги Вагражья покинут провинцию? Потери сразу вырастут вчетверо - волшебники обнаруживали засады лесунов за милю. Правда, эльфы, как правило, успевали скрыться, ну да и фиг с ними. Вообще-то, на всю Межу четыре мага маловато, да только не хотят ехать выпускники Академии в эту глушь. А теперь и вовсе никого не останется...
- Ну, положим, вам-то, уважаемый Диран, ехать не обязательно. - скривился воевода. Отхлебнул пива из пузатой кружки, промокнул губы. - Я человек служивый, приказ есть приказ. Да и наместник человек подневольный. А вас приглашают, так можно и отказаться.
Диран неопределенно пожал плечами. Не объяснять же воеводе, что ректор в бумаге расписался по особому, заковыристой завитушкой. Постороннему глазу это ничего не скажет, а любой маг поймет - это не приглашение, а приказ. За всю историю Академии такую бумагу выпускники получали всего один раз - во время войны с Хасифатом. Правда, сейчас вроде бы войны не намечается, но кто его знает?
- И я на старости лет потащусь в столицу. - вздохнул Гетебор. - И заместителя толкового нет. Эх, если бы Черкан не испортил мою девочку, да не сбежал, оставил бы его... Даже из тюрьмы вымолил бы стервеца этого у наместника. - Воевода приободрился. - Эге, да он как раз в Клогаре! У родича своего, канцлера, где же ещё! Может, упрошу Морфалия надавить на племяша - авось жениться... Везёт же другим воеводам, никто их не дергает попусту...
Недалёкий Гетебор завидовал напрасно. По всему Велерону воеводы, наместники, командиры дружин читали схожий приказ, морщили лбы, озадаченно скребли в затылках.
Послать лучших воинов на какой-то дурацкий смотр... Зачем это в столице затеяли - непонятно.
- Гляжу, мой предмет некоторым навевает скуку. Ну что же, на экзамене иероглифики скучать буду я, а вы... Вы будете потеть и краснеть, обещаю! Лекция окончена.
Студенты потупились, кое-кто побледнел. Лысый уродливый горбун на редкость злопамятен, но у ректора пользуется непререкаемым авторитетом, да и среди прочих деканов уважаем. Так что на предвзятость Борцая жаловаться бесполезно, если захочет кого-нибудь завалить, то и завалит.
В полной тишине Борцай покинул аудиторию, на прощанье погрозил пальцем нерадивым. Слава богам, последняя лекция! Сейчас в комнату, слегка поужинать и за любимое занятие уважающего себя мага - чтение. На очереди второй том редчайшего трактата "Пиктограммы Мелазии", любопытная, надо сказать, книжица...
- Простите, почтенный. - дорогу магистру заступил Абиляс, секретарь ректора. - Архимагистр просил принести полугодовой отчет успеваемости, притом сейчас же.
Борцай развернулся, и юрко заспешил к ректорату. Что за чепуха, отчет ешё неделю назад лёг на стол Алоизию! Магистр буквально ворвался в ректорат, негодующе раскрыл рот...
- Садись поближе. - почему-то шепотом сказал ректор, указал на стул. - О старческом склерозе говорить не стоит, прекрасно помню: отчет сдан.
Недоумевая, магистр присел напротив Алоизия.
- Я тебя знаю давно. - тихо продолжил архимагистр. - В тебе я уверен. Уверен и в других магистрах. А вот в магах-преподавателях не уверен. Уже не уверен! Потому и вызвал под предлогом, уж не серчай - мало ли кто тебя видел и слышал.
- Ну что ещё стряслось? Известия от отряда Бармалиуса?
- От Бармалиуса ничего. - отмахнулся Алоизий. - Благополучно вошли в Подгорное княжество, гномы ничего не заподозрили. А вот в Академии неладно.
- Гадали на бобах и новую беду увидели? - пошутил было магистр, но осекся. Ректор укоризненно посмотрел на Борцая. Отвел глаза, буркнул:
- В Академии предатель.
Магистр поднял брови.
- Предатель? Предаёт Академию кому? Мы же не воюем и не враждуем ни с кем.
- Скажем, так, у нас лазутчик врага. - уточнил ректор. Наклонился, откуда-то из под стола вытянул продолговатый ящик, поставил на стол. - А враги наши... Хасифат разве друг? Местные жрецы - друзья? Грандбароны - друзья?
Борцай скрестил пальцы, задумался. Скосил глаза на ящик - обычный короб для хранения церемониальных инструментов. Неуверенно протянул:
- Ну не знаю... С Хасифатом войны сейчас нет. Грандбароны недолюбливают за близость к трону, но и только. Жрецы видят в нас конкурентов, но вроде давно с магами уживаются. Таинственную угрозу из Пригорья, полагаю, решит Бармалиус. Шпион в стенах Академии? Сомнительно. Да с чего ты взял такое?
Вместо ответа Алоизий раскрыл ящичек, выложил на стол меч:
- Ну и что? - Борцай пожал плечами. - Старейший церемониальный меч, им уже три поколения пользуются... Им же и Кзай-Була укрощали, гм, ...не слишком удачно.
Ректор нехорошо улыбнулся:
- Не слишком удачно? Я неделю голову ломал, почему ритуал пошел не так. Все проверил: курения, заклинания, обстановку - никаких зацепок. В конце концов, догадался изучить меч. Ты, смотри, смотри!
Борцай ещё раз оглядел меч. Неужто подменили? Да нет, тот самый: почерневшая рукоять, клинок из плохого железа (легендарный Луго ковал меч самолично: маг превосходный, а кузнец - так себе), вдоль лезвия гравировка - тринадцать рун высшей защиты...
Магистр замер... Поднял голову, выдохнул:
- Ах ты, зараза! Да если только найду гаденыша, сам вколочу в землю по самые уши!
Алоизий кивнул:
- Только не в землю, а в стену: нашу, гранитную. В землю слишком мягко подлецу будет.
Борцай скрипнул зубами, шрамы на лице налились кровью. Это надо же! Как просто -
стоит чуть-чуть изменить последнюю руну, как заклятье теряет почти всю силу. Кто-то не поленился, аккуратно процарапал черточку под тринадцатой руной, да до того тщательно, что и не углядишь! Всего одна чёрточка и вместо руны "Пик" - знак "Падения". Удивительно, как ещё демон сразу не вырвался...
- Ну и какие будут соображения насчет этого? - Алоизий обвинительно ткнул пальцем в меч. - Как вычислить подлеца?
Магистр наморщил лоб и застыл. Долго шевелил губами, наконец, угрюмо признался:
- Да никак. Меч хранился в сундуке, в церемониальной аудитории. Любой мог спокойно войти, достать меч, отнести в укромное место и за полчаса иголкой процарапать лишнюю черту. А потом спокойно вернуть на место.
- А если осторожно расспросить, кого из студентов или магов видели несущим меч... - начал было ректор, но тут же сконфужено умолк.
Борцай невесело усмехнулся. Действительно, глупо. В академической кузне то и дело тюкают молотки: скоро экзамен у Эстампия; студенты куют ритуальные мечи, кинжалы, жезлы... Только сегодня магистр видел пятерых студентов с мечами в руках: один друзьям хвастает, другой перековывать собрался, третий преподавателю понёс показывать ... Ну и с кафедры открыто берут - для изучения.
- Что же, будем действовать по другому. - Алоизий воинственно вздернул бородку. - У тебя есть на примете надёжный студент? Чтоб и общительный, и смекалистый?
- Есть такой. - не раздумывая ответил магистр. - Мой родственник, сообразительный малый, вдобавок друг Эдгара.
- Горсей? - не поверил ректор, смерил взглядом Борцая. - Этот оболтус - твоя родня?
Борцай кисло улыбнулся:
- Племянник. Что, не слишком похож молодой крепыш на горбатого уродца? Похоже, старческий склероз тебя не обошел... А вспомни-ка меня лет тридцать назад.
Архимагистр вздрогнул - против воли в памяти всплыл тот самый злосчастный день...
...- Смотри, Лизий, вон ещё одна! - злорадно захохотал Борцай - кряжистый красивый юноша, любимец варшельских девчонок. - Сейчас, я её, голубушку....
- Не отдаляйся! И так Фистарий злиться, смотри, покажет тебе на экзамене.
- Наплевать. - Борцай демонстративно сплюнул. - Эх, ты Лизий-подлизий! Через месяц выпускной, и все - свобода. Где это видано, чтоб на пятом курсе отчислили! Ты на меня смотри, учись!
Магистр Фистарий, (пожилой декан, на кафедре с незапамятных времен) только тяжко вздохнул. Беда с этими выпускниками! Всё трын-трава, и не припугнешь... Ладно, ещё полдня и в Академию, проклятое болото уже в печёнках сидит.
Борцай, напротив, наслаждался. Наконец-то, интересная практика! (Эх, если бы все пять лет этак вот!) Вот уже три дня группа пятикурсников в главе с деканом Фистарием прочесывает Тухлые Земли. Название зловещее, а на деле - обычное болото, только громадное. До недавнего времени велеронцы в болото не совались, пока какой-то рудознатец на свой страх и риск не углубился в бескрайние топи. Через два дня вернулся с радостной вестью - в глубине Земель обнаружил немалые залежи болотного железняка. И все бы хорошо, если бы не костяные жабы...
Столичные чиновники, не долго думая, обратились в Академию. Тогдашний ректор решил одним ударом прихлопнуть двух зайцев - помочь короне и испытать будущих магов, так сказать, в полевых условиях. Благо, костяная жаба - зверь мерзкий и опасный, но не для волшебника.
"Тем более, такого мага как я!" - ухмыльнулся Борцай. Небрежный взмах рукой - и невидимый "Хлыст Вея" развалил очередную гадину надвое. Легко и просто! Костяные жабы (пусть и с телёнка величиной) нападают поодиночке, всего-то надо вовремя заметить... А вот ещё! Борцай с наслаждением ударил воздушной "плетью" - мерзкую жабу рассекло под ударом: на мох вывалились осклизлые грязно-зеленые внутренности. Демонстративно повернувшись спиной к издыхающей твари, юноша торжествующе помахал рукой:
- За сегодня - сорок вторая! Общий счет - двести двенадцать жаб...
Осёкся, с недоумением посмотрел на Алоизия - тот разинул рот, выпученные глаза уставились куда-то за спину Борцая. По ушам ударил истошный крик Фистария:
- Оглянись!!!
Оглянуться Борцай не успел Что-то чудовищно тяжелое обрушилось на плечи, вмяло в моховину. Голову словно окатили расплавленным варом, в спине страшно хрустнуло. Борцай инстинктивно зажмурил веки, захлебнулся в диком крике. Потерял сознание.
Опомнившись, Алоизий выкинул вперед руки: в огромную тварь ударила молния, ещё одна, ещё... Подоспевшие студенты с ужасом уставились на обмякшую зеленую тушу - жабу-королеву. Подскочил Фистарий, запыхаясь, выкрикнул:
- Отваливайте тварь, живо!
Вшестером отвалили мерзко подрагивающую жабу, осторожно отнесли на мшистый пригорок безжизненного Борцая. Над телом тут же склонился юный Сильвений (специализация - маг-целитель), торопливо опорожнил на голову Борцаю целый кувшин целебной настойки. Аккуратно обтер лицо, приложил руки к груди, замер. Облегченно вздохнул:
- Живой. Спина повреждена, ядовитую слизь с головы я смыл. Быстрей в Академию, может глаза удастся спасти...
...Алоизий виновато молчит. Зрение Борцаю спасли, а вот спина срослась неправильно. Язвы на голове заживали два года, никакие эликсиры не помогли. И поныне в комнате Борцая нет зеркала - разглядывать жуткие шрамы на безволосом безбровом лице мало удовольствия...
Ректор потупился, выдавил:
- Честно, я ни помню тебя... здорового. Может и похож.
- Неважно. - грустно сказал Борцай. - В общем, я посвящу в наши дела Горсея, может и заметит чего. Хотя... Не думаю, что неведомый враг вот так просто даст себя обнаружить. Надо устроить ему ловушку.
Архимагистр довольно улыбнулся:
- А вот здесь-то твой племяш и пригодится. Есть у меня хитроумный план, должен сработать. Итак, завтра, прямо с утра давай с Горсеем ко мне - будем ловить врага на живца!
* * *
В Алтанпуре неспокойно. Неслыханно наглое нападение на храм Хорна и где, в самой столице! Как и ожидалось, заволновалась городская чернь - в один день разъяренная толпа разгромила велеронское посольство, а заодно и лавки всех чужеземных торговцев. Алтанпурские торговцы недолго радовались устранению иностранных конкурентов, уже через день столичные голодранцы начали громить всех без разбора. Городские стражники пытались навести порядок; погромщиков ловили и вешали, утроили патрули, на ночь стали перегораживать улицы переносными рогатками. Тщетно. Еще через день бунтовщики забросали камнями охрану у Башни Правосудия, выломали двери темницы, и на свободе оказалось около трех сотен заключенных.
Когда запылали дома богатейших алтанпурских купцов, Хасиф потерял терпение. Ранним утром в ворота столицы въехал отряд, пять тысяч конных гуламов - свирепых карателей. Всадники вихрем пронеслись по столичным улицам, зарубили и закололи около тысячи горожан. Спешились и неторопливо разрушили около сотни беднейших домов на окраине, после чего сели на коней и спокойно покинули город.
Устрашенные горожане поняли - так будет каждый день, пока не наступит спокойствие. Беспорядки прекратились, уцелевшие бунтари забились по домам, моля пресветлого Хорна о милости...
Погромы обошли стороной небольшой кирпичный домик на окраине - жилище искалеченного жреца Абразола. Сам хозяин пластом лежал на кровати, прижимая к груди обрубки рук и горестно размышляя о своей дальнейшей судьбе. Храмовые лекари только и смогли, что замазать культи какой-то вонючей мазью, плотно замотали тканью, заверили, что кровь не загниет и пошли прочь. Абразол с ужасом услыхал, как в дверях лекарь буркнул напарнику:
- Уж лучше бы он умер. Не сумел уберечь храм! Видать, этот жрец душой изменил богу, вот Хорн и отказал в помощи нечестивцу...
"Неправда!" - попытался выкрикнуть Абразол, но из горла вырвался какой-то жалкий всхлип. Лекари ушли. Три дня несчастный жрец не вставал с постели, верная служанка Авина кормила Абразола с рук, как младенца, гладила по голове, что-то утешительно шептала...
Абразол молчал. Даже постоянная тянущая боль в запястьях не могла отвлечь жреца от тяжелых мыслей. Что же дальше? Неужели обвинят в грехе и небрежении? Лучше уж точно, сразу помереть. Прогонят и все, придется на столичном рынке подаяние просить. Пресветлый Хорн, помоги! Пусть наложат любое взыскание, отошлют в самую глухую дыру, приговорят к тяжелой работе, лишь бы из жреческого сословия не выгнали. Рук нет? Можно ногами глину месить, ходить по кругу - крутить ворот вместо осла, да хоть пол вылизывать. Пройдет время, высшие жрецы заметят трудолюбие Абразола, повысят в должности, глядишь, постепенно и полный ранг вернут.
Что-то Авина на рынке задерживается... Абразол застонал, с усилием сел на кровати. Боже, даже штаны не стянуть по нужде! Жрец (скорее всего, уже бывший) стиснул зубы, закрыл глаза. Потерпим.
Скрипнула дверь. Ну наконец-то! Абразол открыл глаза и обмер. Перед кроватью стояли два человека - невысокие, лысые головы, нежно-розовые сутаны, даже лицом схожи, похоже, братья. Только и различий, что один гладко выбрит, у другого маленькая бородка торчком, как у козла.
Жрец похолодел. Монахи в розовых сутанах из Ордена Зари выявляют и истребляют религиозных отступников, еретиков и предателей. Ещё охотятся на магов - настоящих волшебников, способных оказать сопротивление. На мелочь, вроде сельских колдунов и гадалок орденские монахи не размениваются.
- Ты нам нужен. - равнодушным голосом произнес монахов с козлиной бородкой. Другой, безбородый, шагнул к обмершему жрецу, в руке блеснула горсть серебряных иголок. Жрец сглотнул, невольно отшатнулся. Совсем плохо, иглами в совершенстве владеют орденские дознаватели. Достаточно воткнуть несколько таких вот иголочек в определенные места на теле и у самого упорного молчуна развязывается язык. Еще иглами можно полностью обездвижить человека, убить или заставить просить о смерти...
- Не бойся, пытать не будем. - нарочито спокойно произнес безбородый монах, выбрал из блестящей кучки самую толстую иглу, осторожно потрогал острие. - Я Саммаган, а моего брата Валид. Ты ведь хочешь найти тех, кто тебя изувечил?
- Хочу. - выдавил Абразол, с усилием отвел глаза от иглы, виновато забормотал. - Да не помню я лиц, под капюшонами не разглядел. Поверьте.
Абразол принюхался. Запах приятный, вроде как винная настойка. Делать нечего... Жрец зажмурился, откинул голову и раскрыл рот. Монах наклонил кувшинчик, в глотку Абразола хлынула вязкая розовая жидкость.
Жрец глотнул. Закашлялся было, да так и застыл с разинутым ртом и закрытыми глазами. Козлобородый Валид, доселе остававшийся безучастным, извлек из рукава две четырехгранных бронзовых булавки. С силой размахнулся... Удар - булавка вошла в висок по самую шлюпку, (Абразол только слегка вздрогнул, но глаз не раскрыл); слегка наклонившись, монах резким движением всадил жрецу вторую булавку в середину груди. Отрывисто бросил товарищу:
- Начинай.
Безбородый присел, хорошо заученными движениями воткнул серебряную иглу окаменевшему Абразолу в шею, ещё по одной игле в стопы, кисти, предплечья, голени. Встал, небрежно ссыпал оставшиеся иглы в мешочек, кивнул:
- Готов.
Валид положил ладонь жрецу на макушку, произнес длинную фразу на непонятном языке, (отдаленно напоминающем хараганнрский, но уж очень отдаленно!), легонько шлепнул Абразола по щеке. Жрец медленно раскрыл глаза - безбородый передёрнул плечами, отодвинулся. Глаза Абразола нисколько не напоминают человеческие - белки густо испещрены кроваво-алыми прожилками, а зрачки отливают тускло-металлическим цветом, словно жрецу капнули в глазницы по капле ртути.
Козлобородый покосился на товарища, ухмыльнулся:
- Жутковато? Ничего, под башлыком будет не заметно. Ладно, командуй.
Саммаган посмотрел в мертвые глаза Абразола, тихо спросил:
- Видишь?
- Вижу. - губы жреца шевелятся как еле-еле, голос переменился с фальцета на глухой бас. - Далеко на западе...
- Жрец упитанный, должен недели две протянуть. Пошли.
- Ищи. - приказал Саммаган.
Абразол медленно встал, неуклюже двинулся к двери - ноги переставляет как деревянные, обрубки рук бессильно обвисли.
Возвращавшаяся с рынка служанка, застыла как вкопанная - у дверей дома неподвижно стоит Абразол. Рядом садятся на коней два монаха в наводящих ужас розовых сутанах. Авина присмотрелась к жрецу, углядела блестящую точку у виска, тупой взгляд кровавых глаз с ртутными зрачками. Охнула, привалилась к забору.
- Поищи себе, девка, другого хозяина. - посоветовал служанке Саммаган, прямо с седла ловко набросил на Абразола серый дорожный плащ паломника-хорнита. Валид заботливо накинул на голову жреца башлык, поправил. Ткнул сапогом Абразола в спину:
- Веди.
Так и двинулись - впереди, тяжело, но ходко шагает бывший жрец, а ныне паломник Абразол, за ним мелкой рысью два всадника в розовых сутанах. Странная процессия миновала сомлевшую Авину и двинулась к дальним воротам - на запад.
глава 11-я
Мало-помалу жизнь в Академии вошла в привычное русло Разумеется, отсутствие сразу нескольких магов, (а тем более двух деканов) не осталось не замеченным, пошли какие-то глупые слухи, толки. Наконец, Архимагистр мимоходом пояснил любопытному Фагнусу - мол, Бармалиус вместе с Эдгаром отбыли ко двору Его Величества, для составления некоего важного гороскопа; Чемас же уехал к захворавшим родителям. Прочие же маги отправились по своим делам...
На сессии, впрочем, это никак не отразилось - экзамены стали принимать заместители деканов, только и всего. Об уехавших магистрах посудачили и перестали - сессия продолжалась, как ни в чем не бывало. На экзамене иероглифики лютовал Борцай - добрая половина студентов получили по два балла - неслыханно! Тут уж не выдержал Алоизий и публично укорил магистра, дескать, жалобами весь ректорат завалили. В ответ магистр иероглифики швырнул на землю посох, и громогласно заявил, что плодить неучей не намерен. И если студентам это не нравится, то пусть идут учиться на золотарей - там экзамены легкие. А он, Борцай сей же миг уезжает в заслуженный отпуск, на месяц, и пусть другие маги у бездарей экзамен принимают.
И точно, тут же собрался и ушел, сердито постукивая посохом. "В столицу направился, грозился самому королю жалобу подать" - охотно рассказывал маг-привратник. Ректор же только зубами скрипнул вслед взбалмошному магистру, тут же назначил нового экзаменатора - заместителя декана, молодого мага Гуляра. Прогульщики и лентяи вздохнули с облегчением: добродушный Гуляр меньше восьми баллов никому не ставил...
На следующее утро во двор Академии въехала целая процессия - шестеро велеронских латников в начищенных доспехах, важный королевский чиновник (длинноволосый толстяк, на плаще - эмблема канцлера) и повозка, на вид - в точности купеческая телега, прочная, для дальней дороги. В повозке маленький кучер, ещё два латника и груз - внушительных размеров ящик . Последним в ворота протрусил Архимагистр - на невзрачном ослике. Около фургона тут же собралась первокурсники, загомонили, попробовали заглянуть в фургон, но Алоизий сердито крикнул:
- А ну, всем отойти! Где Абиляс?
Маг-секретарь выскочил из главного корпуса, засеменил к ректору:
- Здесь я, здесь...
- Отбери несколько студентов покрепче. - распорядился Алоизий, повернулся к чиновнику. - Благодарю, Григуан. Передайте канцлеру нижайший поклон. Пусть солдаты опустят ящик на землю и можете ехать. В Академии стража ни к чему.
Григуан озабоченно огляделся:
- Вы уверены? Я понимаю, что ни один вор в Академию не полезет, но все-таки, такая вещь... Не дай бог, какой-нибудь любопытный студент сунет нос...
- Не сунет. - твердо сказал ректор.
По команде Григуана латники дружно спрыгнули с коней. Двое солдат влезли в повозку, ухватились за ящик с одной стороны, ещё двое с другой. Осторожно, словно люльку с младенцем, приподняли, подали в сторону...
- Ну, все, слава всем богам. Дорога до того тряская, думал, не довезем.
- Прощайте. - кивнул Григуан, махнул рукой: латники вскочили на коней и через пять минут во дворе не осталось никого кроме Алоизия и десятка студентов. Тут подоспел и Абиляс, ткнул себе за спину:
- Вот эти.
Позади мага-секретаря переминаются четверо крепышей с третьего курса, один из них - здоровяк Горсей. Ректор откашлялся, внушительно произнес:
- Хватайте ящик и несите в Арсенал. И вот что - ящик несите как свою больную маму, нет, как беременную невесту, даже еще бережнее. Если уроните или ударите... обещаю, мгновенное отчисление и знакомство с королевским палачом. Уяснили?
Студенты невнятно загудели, испуганно поглядывая на ящик. Смутился даже Горсей, повертел головой, спросил:
- Хоть скажите, что там - сосуд с особо ядовитым эликсиром или животное опасное? А то уж больно жутко стало...
- Ну с этим вы все познакомитесь и очень скоро. - каким-то зловещим голосом произнес Алоизий. Не её надо боятся, а за неё. Про Сферу Истины Листана слышали?
Студенты дружно ахнули. Еще бы не слышать. Один из самых ценных артефактов, изделие знаменитого мага древности. Мудрейший Листан, прекрасный алхимик по специальному заказу короля изготовил Сферу Истины - чудо ментальной магии. Назначение артефакта - выявление лиц, умышляющих зло Его Величеству. За столетие Сфера ни подвела ни разу - на плаху отправились несколько десятков продажных чиновников, отравители, шпионы и два не очень умных барона, соблазнившихся деньгами Хасифа. И до сего дня Сферу из дворца никогда не вывозили...
Под бдительным взглядом ректора студенты еле дыша, подняли ящик. Двинулись к ректорату, ступая крохотными шажками. Одолели уже половину пути, когда Горсей испуганно вскрикнул:
- Стойте! В кладовой коридор узкий, не затащим. Досточтимый Архимагистр, надо в другое место!
Алоизий хлопнул себя по лбу, выругался. Верно, ящик в двери никак не пройдет. Арсенал - самое защищенное место в Академии; стены толщиной в пять локтей, отсутствие окон, дверь с защитным заклинанием (известно только Архимагистру), одним словом - идеальное хранилище для ценного артефакта. И на тебе - ящик велик...
Подумав, ректор распорядился:
- Несите во флигель к алхимикам. Все равно пустует, а двери широкие. Пусть пока там постоит, а завтра... Диратий! Немедленно замерьте двери в кладовку и ступайте к лучшему варшельскому столяру, закажете прочный короб, из самого лучшего дерева. И чтоб внутри было мягко, как в утробе.
До флигеля алхимиков ящик несли чуть ли не полчаса. Наконец, втащили в лекционный зал, аккуратно опустили на пол. Заглянул Алоизий, хмуро буркнул:
- Все вон.
Подождал, когда студенты покинули зал, плотно прикрыл дверь. Огляделся. Четыре
окна с толстенными решетками, на стеклах копоть в палец толщиной - ничего с улицы не разглядишь, одна дверь - ведет в общий коридор. Потолок высокий, черный от сажи (вот лентяи, так и не отмыли!). Да и на стенах там и сям черные пятна... Довольно ухмыльнувшись, ректор положил руку на ящик, пальцы пробарабанили первые такты "Гимна достославного Велерона". Из ящика послышалась возня. Скрипнуло - с левой стороны ящика откинулась незаметная дверца, из проема вывалился Борцай, в обнимку с доброй охапкой сена. Поднялся на ноги, охнул:
- Ох, поясница моя...Мало мне горба, скоро ещё один будет. И как я дал втянуть себя в эту авантюру!
- Хватит ныть. - ректор мотнул головой в угол. - Там я с утра тебе лежбище приготовил. Еда, питье, даже... гм, ночной горшок. Надеюсь, до утра ждать не придется - гость наш дорогой, раньше пожалует.
- Надо было заранее в простую одежу переодеться, не сообразил... Как прошло?
- Мне с Горсеем только в королевской труппе выступать, сыграли на отлично. - похвастал Алоизий. - У врага только один шанс - в Арсенал никому не проникнуть. На двери флигеля повешу замок, большой, но простенький. Любой олух гвоздиком откроет...
- Ну, против нас не олух работает. - сухо заметил магистр. - Не заподозрил бы ловушки. Допустим, он ничего не предпримет - дальше что?
Архимагистр пожал плечами:
- Тогда используем Сферу по назначению. Будем проверять по одному, начнем с магистров, потом маги и студенты. Рано или поздно найдем.
- Тогда зачем весь этот балаган? - бурчал Борцай. - Возни сколько, специально этот дурацкий ящик делали... Сразу бы доставили Сферу в ларце в Арсенал и только. Ларец-то дворцовый аккурат в двери Арсенала пройдёт.
Ректор печально вздохнул:
- Честно говоря, возможности Сферы несколько... преувеличены. Если сильный маг заранее подготовится, то соврет и глазом не моргнет. А вдруг наш враг - магистр? Другое дело, что злодей не настолько силен, или уверен во всемогуществе артефакта. Да и в Академии одних студентов полторы сотни, пока проверка до врага дойдет, тот успеет и напакостить, и сбежать. Нет уж, надо дать мерзавцу шанс! Глянь, какая красота!
Алоизий осторожно откинул крышку ящика. Заглянул, невольно залюбовался. Ящик заполнен мягчайшим утиным пухом в локоть толшиной, в самом центре пуховой перины корзинка из нежнейшего пятиградского бархата. А в бархатной корзинке - Сфера Истины Листана, кстати, на самом деле никакая ни сфера, то бишь шар, а клубок тончайших нитей из горного хрусталя неправильной формы. Скорее приплюснутый овал, чем шар... Хрустальные нити причудливо переплетаются, в середине Сферы крохотный изумруд - переливается иссиня-зеленым светом. По нитям изредка пробегают голубые искорки, в глубине изумруда еле заметно мигает зеленый огонек.
- Красиво. - согласился магистр, покосился на Алоизия, невинно поинтересовался. - Говорят, в одиночку вино пьете?
- Раз-два в месяц нажираюсь как свинья. - пробормотал Архимагистр. Охнул, побагровел, свирепо глянул на магистра. Борцай, задыхаясь от смеха, тыкал пальцем в ящик:
- Работает! Простите, любезный, хотел проверить артефакт...
Красный как рак, ректор сверлил глазами Борцая. Принцип действия Сферы прост донельзя - в радиусе пяти шагов от артефакта даже самый отъявленный лжец говорит правду или молчит, что равносильно признанию. Никаких заклинаний, никаких ритуалов - просто подвел подозреваемого и спросил, к примеру, "не служишь ли ты какому иному государю, окромя короля велеронского?".
Понятно, вопрос можно было задать любой, но возмутилась знать и в Коронном Совете утвердили специальную хартию "О лицах и вопросах". Несмотря на протесты канцлера, в окончательной редакции в Хартии записано: всякое знатное лицо может быть подвергнуто испытанию Сферой, не иначе как с согласия большинства Совета, и только по поводу государственной измены. Простых людей можно испытывать и без разрешения, но опять таки по списку утвержденных вопросов. Чиновники-казнокрады и бездельники перевели дух, и Сферу заперли подальше, в покоях Канцлера...
Архимагистр прикусил губу, выдавил:
- Ладно, пойду. Ах, да, чуть не забыл, возьми.
На ладони Алоизия коробочка, внутри на бархатной подушечке два позолоченных медных колокольчика и три гвоздика. Подавив смех, Борцай цапнул колокольчик, поднёс к глазам. Так и есть, у колокольчика - стальное ботало в виде собачей головы. "Железный пёс", весьма редкий и дорогой талисман. Когда-то таких вот "псов" Вуцан, прежний декан Церемониального факультета делал десятками, а нынешний, Эстампий, только руками разводит. Мол, предшественник унёс секрет талисмана в могилу, а заняться изысканиями всё как-то недосуг...
Оставив хихикающего Борцая, Архимагистр сунул второй колокольчик в карман, выскочил из зала. Рысью пробежал коридор, на ходу с размаху вколотил один гвоздик в неприметную щель в стене. Ещё один запрятал за дверной косяк, третий в оконную раму окна коридора. Последний гвоздик ректор тщательно вбил в наружную дверь (теперь шиш кто незаметно войдет) и шагнул на улицу.
У входа со скучающим видом слоняется Горсей, молодец, смотрит, чтоб никто не лез. Алоизий захлопнул дверь, вытащил из кармана замок (на вид внушительный, размером с маленькую сковородку), демонстративно повесил, закрыл на ключ. Повернулся, кинул взор на небо (облачно, значит ночью луны не будет...), оглядел двор. Студентов перед флигелем уже чуть ли не пол-академии - не иначе, болтун Фагнус постарался. Ректор нарочито неторопливо сунул ключ в карман, громко объявил:
- Слушайте все! Если хоть один человек, неважно, маг или студент, подойдет к флигелю ближе чем на десять шагов, то это будет его последний день в Академии! И хватит ловить ворон, а ну, марш по аудиториям! А ты, - ректор обвинительно ткнул пальцем в Горсея. - Иди сюда! Так-то ты лекционный зал отмыл? Лентяй, бездельник! В наказание сегодня назначаю тебя дежурным на ночь вне очереди!
- Слушаюсь. - Горсей виновато понурился. Поднял глаза и не удержался, подмигнул - мол, всё понимаю...
Третий час ночи. В Академии тихо: заснули самые прилежные студенты-зубрилы, отложив недочитанные трактаты; сопит в кровати маг-привратник (ворота заперты на два замка, да ещё и на зачарованный засов - по приказу ректора); завершились все полуночные попойки и ученики-выпивохи расползлись по комнатам и храпят вовсю. На улице темно, хоть глаз выколи: луна спряталась за облаками, медные лампы у главного корпуса давно погасли (не иначе, студент-дежурный забыл масла подлить), потух и факел у ворот - смолой плохо пропитали, бывает... Тишина.
Тихо и во флигеле алхимиков. В лекционном зале, в самом дальнем углу кучей свалены полуобгоревшие стеллажи, обломки мебели, битые реторты, колбы, тряпки и прочий мусор. За кучей хлама на мягких подушках неподвижно сидит лысый уродливый горбун - декан Борцай. Глаза закрыты, дышит тихо-тихо, можно принять за спящего.
Но магистр иероглифики бодрствует. Время от времени Борцай поднимает веки, губы шепчут несколько слов, магистр быстро оглядывает зал и снова закрывает глаза. Заклятье " Кошкин Глаз" позволяет видеть в полной темноте, но действует всего несколько мгновений. А просто так таращиться в темноту дело пустое, и в самом деле заснешь...
Декан в очередной раз произнес слова ночного зрения, быстро глянул и зажмурился. Ну и скука. Конечно, заботливый ректор изрядно похлопотал, чтобы скрасить ночное ожидание - вон, мягкие подушки прямо из ректората, рядом примостился горшок с колбасками, в полотенце завернут целый ржаной каравай. Тут же наполовину опустевший кувшин с клюквенным морсом и склянка с бодрящей настойкой. В зале тепло, сухо, правда запах горелого дерева до сих пор не выветрился, но воняет совсем немного. Сиди себе спокойно, словно король велеронский на троне.
А все же мало приятного - сидеть этак вот несколько часов. Борцай вздохнул, задумался. Через три часа начнет светать, а неведомый враг все не является. Эх, глупая затея, надо было что-то другое придумать.
По Учебному Уставу ночной дежурный должен каждый час обходить стены Академии по периметру с факелом и осматривать каждый закуток. Обыкновенно, дежурный студент исполнял сию обязанность не слишком ревностно: как только в корпусе преподавателей гасли окна, студент швырял факел в бочку с водой, (ту, что у ворот) и заваливался спать на скамье. Тут главное, надо проснуться в 6 часов утра, сразу к воротам, (будить мага-привратника), наскоро отчитаться, мол, происшествий не было и бегом в общежитие, досыпать. Если, не приведи боги, привратник встанет раньше - будет засоня-студент подметать неделю двор вне очереди.
Как и подобает нормальному дежурному, студент Горсей развалился на скамье и даже похрапывал. Только глаза глупо таращатся в сторону, туда, где смутно темнеет флигель алхимиков. Заклятье "Кошкин Глаз" Горсей знал, но пользоваться так и не научился: слов знать мало, надо ежедневно упражняться, пока не выработается навык. Как водится, в отличие от попоек на упражнения времени вечно не хватает.
Горсей ещё раз всхрапнул, перевернулся на живот. Пощупал за пазухой - ага, бутылочку не забыл. (Предателя ждет сюрприз...). Вгляделся в мглу, шепотом выругался. Скамья жестковата, надо было хоть покрывало какое постелить. Четвёртый час пробило! Почему-то вечером представлялось, что неведомый предатель полезет во флигель сразу после отбоя. Как же, полез! Уже пропал первоначальный азарт, хотелось плюнуть, натянуть куртку на голову и заснуть. Ну его на фиг, все равно во флигеле Борцай, в случае чего скрутит лиходея...
Не спит и Алоизий. С вечера ректор плотно задернул шторы, так чтобы ни один лучик света не просочился на улицу, зажег свечи и погрузился в чтение. Каждый раз перелистывая страницу увлекательного "Жития многомудрого Листана" Архимагистр бросал быстрый взгляд на край стола, туда где в коробочке лежит "Железный пёс". Слева от книги - малахитовый жезл из Арсенала, (небольшой, удобная граненая рукоять, жезл венчает кроваво-красный рубин). Старый, но действенный жезл боевого мага - "Тигриное Око". С ним и богатыря одолеть можно.
Если даже предположить, что магистр заснёт... Хотя с чего бы это Борцаю заснуть? Бодрящая настойка из корней пустырника болотного изгоняет дремоту, обостряет слух и зрение, недаром сим напитком потчуют солдат в походе. (Ну, не каждый день, а в ночную смену, к примеру - уж больно редко где растет тот пустырник, да и хранится плохо).
Всё-таки допустим, задремал Борцай, ну и что? Едва откроет злоумышленник двери флигеля, или допустим, таинственным образом сразу дверь лекционного зала, как тут же забренчат колокольчики - и у магистра, и у Алоизия. Звонок у "Железного Пса" такой противный - разбудит и мертвого, и главное, услышать звон можно не далее чем в шаге от колокольчика. Так что неведомого лиходея не спугнем. А добежать от ректората до флигеля - дело минутное. Тут-то и отведает вражина малахитового жезла...
Академические часы пробили пять часов. Магистр Борцай зевнул, одним духом опустошил склянку с настойкой. Похоже, староват эликсир, не больно-то и бодрит, да и горек изрядно. Борцай нащупал кувшин с морсом, сделал пару глотков. Шепотом пожелал ректору всяческих мелких гадостей, вроде прыщей на пониже спины. Послушал старого олуха, тоже мне стратег! "Надеюсь, до утра ждать не придется..." А вот пришлось. И кого винить за пустое ночное сидение? Неведомый предатель либо побоялся полезть, либо вообще не в Академии - полсотни студентов сдали экзамены и уехали по домам, да и магов многих нет. А, ладно, завтра... точнее уже сегодня перетащим Сферу в Арсенал и начнем поголовную проверку, времени займет много, да зато надежно. А болвану Алоизию нынче же скажу...
Что именно следует сказать болвану ректору - Борцай додумать не успел. Колокольчик на полу задрожал, подпрыгнул: по ушам ударил пронзительный звон; скорее даже не звон а визг, мерзкий до ужаса, как будто наступили на хвосты сразу сотне кошек. Магистр вздрогнул, выпустил из рук кувшин с морсом: на груди тут же расплылось мокрое пятно. Чуть дыша, Борцай отставил кувшин в сторону, глубоко вдохнул, почувствовал, как в груди разливается приятное тепло; горячий поток течет из солнечного сплетенья в правое плечо, предплечье, кисть... Правая ладонь раскрыта, пальцы напряжены, словно сжимают невидимый комок. Фактически, так и есть - в руке магистра настоящий плотный сгусток магической силы - Силы Воздуха.
Колокольчик ещё раз визгливо звякнул и умолк. Борцай упрямо сжал губы, набычился, шепотом отчеканил четыре коротких слова. Пятое слово следует сказать в последний момент - тогда Сила в руке, не ослабнет, не истечет до срока. Один взмах и врага стиснут десятки невидимых веревок, закутают в несокрушимый магический кокон. А разорвать тугие воздушные канаты "Аркана Вишры" не удастся и Архимагистру. По крайней мере, быстро...
Еле слышный скрип сверху. Снова скрипнуло. Борцай поднял глаза кверху. На темном потолке появилась тонкая светящаяся линия, ещё одна, и ещё. Так-с, значит, проникнуть с потолка решил? Умно. Наверху кладовая, после пожара пустует, вскрыть половицы ломиком - дело плевое.
Магистр невольно ухмыльнулся: от пола до потолка добрых пять десять локтей. Значит по веревке спускаться будет, ну-ну... Треснуло громче, в потолке высветился прямоугольный проем, на миг мелькнула рука со свечой. Магистр перевел дух, произнес последнее, пятое слово, отвел правую руку назад. Судя по тому, как ловко злодей испортил "Меч Луго", здесь следует ожидать нечто подобное; Сферу не обязательно ломать всю, достаточно отломить всего одну хрустальную нитку и артефакту грош цена. Ну давай, друг дорогой, спускайся!
"Дорогой друг" спускаться не стал. Проем закрыло что-то большое, темное, ещё мгновенье - и это "что-то" рухнуло вниз, прямо на ящик со Сферой.
Грохот, треск а после - чудовищное дребезжание, словно на булыжную мостовую с огромной высоты упала повозка битком набитая посудой. Над ящиком полыхнули лазоревые сполохи, залив зал призрачным голубым светом; языки полупрозрачного пламени взвились до потолка и бессильно опали. И тут же на оцепеневшего Борцая накатила невидимая волна - Ветер Ментала. Да что волна, настоящий смерч, ураган ментальной стихии!
В голове магистра словно одновременно вскрикнули сотни голосов - гневных, грозящих, умоляющих... На несколько мгновений Борцай как будто лишился рассудка, вместо мыслей какие-то хаотичные обрывки, память отшибло напрочь, перед глазами плавают разноцветные пятна. Слух и вовсе пропал, в ушах давящая тишина. На обмякшего магистра жутко смотреть - остекленевшие глаза, из полуоткрытого рта течет слюна, на лысине выступили крупные горошины пота. Обычному человеку ментального удара такой силы хватит, чтобы навсегда погасить в голове несчастного искру разума.
Обычному - да, но не магу второго уровня! Десятилетия магической практики не прошли даром - где-то в самой глубине мозга возник несокрушимый барьер, о который и разбился Ветер Ментала...
...Борцай закрыл рот, зажмурился. Потряс головой, сплюнул. Вроде, полегчало... Магистр осторожно открыл глаза, проморгался. В голове мало-помалу прояснилось, вернулась память. Что случилось? Вспомнилось - алхимический зал, таинственный предатель, засада, Сфера... Сфера!
С магистра моментально слетело оцепенение. Артефакт разрушен! Борцай вскочил, ненавидящими взглядом уставился вверх. Не может быть, чтобы такой удар по мозгам не повлиял и на врага, лежит наверняка без сил... Не сводя глаз с потолочного проема, осторожно шагнул вбок, и с силой выбросил вверх правую руку. Ну, "Аркан Вишры", не подведи!
Заклятье не подвело. Тугой комок, сгусток чистой магии, послушно взлетел вверх, нырнул в потолочный проем. Громкий хлопок. Сработало! Магистр злорадно стиснул правый кулак, и из последних сил дернул на себя.
...Проблески света на втором ярусе лаборатории Горсей заметил случайно. Сонливость словно ветром сдуло, юноша резво вскочил и припустил к флигелю. Ну конечно! На втором этаже нет решеток, а потолок первого яруса поврежден пожаром, достаточно ломиком поднять пару досок и спустится пожалуйте, готовый лаз для злодея. А Борцай, небось, сидит, ничего не видит...
Горсей на бегу вытащил из-за пазухи бутылочку из толстого синего стекла; трясущимися руками вытащил пробку, большим пальцем накрепко закрыл горлышко - до времени. Добежал до двери флигеля и чуть не взвыл: совсем забыл, дверь-то на замке, а ключ у ректора!
- Отойди! - за спиной, словно привидение, возник Алоизий, отпихнул Горсея. В руке Архимагистра вместо ключа ограненный малахитовый жезл с рубиновым навершием, (рубин пылает ослепительно ярким светом); ректор буркнул под нос что-то вроде "...зажми уши", ткнул жезлом в дверь и отскочил.
Громыхнуло, да так, словно в самом центре чудовищной грозы; наполовину оглохший юноша покачнулся, взмахнул руками. И конечно, выронил синюю бутылочку.
Перепрыгнув через тлеющие обломки двери, ректор вихрем промчался по коридору; у лестничного пролета нос к носу столкнулся с Борцаем: обессилевший магистр сидит на полу, что-то прижимает к груди.
Алоизий стрелой взлетел по лестнице, держа жезл перед собой, словно факел; ударом ноги, коему позавидовал бы любой уличный боец, распахнул дверь кладовой. Пусто. Окно раскрыто, в углу кресло с отломанной ножкой, какое-то тряпье. На полу вывороченные доски, небольшой гвоздодёр, переносной подсвечник с догорающей свечой. Чего-то не хватает... Ах, да, нет бронзового бюста знаменитого алхимика Брюлла.
"Упустили". Ректор выругался, опустил жезл и шагнул к креслу. Громко скрипнуло, смутная темно-серая фигура выскочила из-за кресла, метнулась к окну. Как ни быстр был незнакомец, Алоизий успел вскинуть жезл, рубиновое навершие полыхнуло было с новой силой... Удара "Тигриного Ока" не последовало: клубы ядовито-синего дыма выплыли из-за спины ректора, окутали голову Алоизия. Архимагистр выронил жезл, рухнул на пол, зашелся в диком кашле. Незнакомец в темно-сером костюме оглянулся на задыхающегося ректора и нырнул в окно.
...От грохота во флигеле проснулся маг-привратник, догадался ударить в гонг у ворот. Через несколько минут перед флигелем алхимиков было ярко, как днем: во двор высыпали студенты, многие с горящими лампами, свечами; ко всеобщему изумлению, престарелый декан Астрала Фистарий мановением руки создал в воздухе пылающий шар, на зависть любому магу-огневику. Старшекурсники сунулись было во флигель и отпрянули - из разбитой склянки возле входа валил густой синий дым, и странное дело, не рассеивался; едкие клубы дыма устремлялись прямо в дверной проем, как в печную трубу.
- Так-то вы мои лекции учите? Это "Голубое Облако", результат взаимодействия воздуха и сложносоставного отвара... в общем, дым едкий, но по безвредный. Да плесните на источник дыма хоть водой, хоть молоком и все! - Милон пригляделся к осколкам, ахнул. - Да ведь эта бутыль из моей комнаты!
Спустя минуту, на расколотую бутылку опорожнили целое ведро колодезной воды и гурьба студентов ринулась во флигель. Под всеобщие вздохи и ахи вынесли во двор бесчувственного Борцая, положили на землю; под руки вывели ректора - Алоизий кашляет, отхаркивается, отплевывается, но шагает сам, хоть и через силу. Позади магистра идет вездесущий Фагнус, несёт малахитовый жезл на вытянутых руках, словно ядовитую змею.
- Общее истощение, и дымом надышался. Пустяки, завтра будет скакать как лошадь. Магистра в лазарет, а уважаемый ректор...
- Я в порядке. Да уберите же руки! - раздраженно бросил Алоизий, рывком вывернулся из рук чересчур заботливых студентов. Оглядел толпу. - Никто не видел Горсея с третьего курса?
- Нынешнего дежурного?- вездесущий болтун Фагнус выступил вперед, обвинительно ткнул жезлом в сторону главного корпуса. - Да вон он, прячется.
Из-за угла корпуса робко выглядывал бледный Горсей.
Белый как мел, Горсей приблизился крохотными шажками, ещё издалека заканючил:
- Простите, виноват, я нечаянно... Это я на крайний случай, у Милона в шкафу взял...
- Стащил. - уточнил Архимагистр, кивнул в сторону багрового от злости декана алхимии. - Потом разберемся. Ты лучше скажи, видел кого, нет?
Юноша отвел глаза:
- Я это... когда бутыль разбил, вдохнул немного. Отскочил, откашлялся. Смотрю - дым внутрь прямо столбом валит. Растерялся, потом испугался. Убежал...
- Значит, не видел. - устало сказал Алоизий. Выхватил из руки Фагнуса жезл, небрежно сунул за пояс. Вяло поинтересовался. - Как Сфера?
- Я все видел, всех видел. - затараторил Фагнус. - Я как раз не спал, слышу...
- Потом. - поморщился Алоизий. - Сфера как?
- Артефакт можно продать мелазийским дикарям - вместо бисера. - донесся знакомый слабый голос.
Очнувшийся Борцай сел на землю, отдышался. Лицо магистра порозовело, руки привычно огладили шрамы на голове. Магистр легонько махнул Алоизию:
- Давай сюда, великий стратег.
Ректор подошел, буркнул:
- Можешь не объяснять, какой я осёл. Глупый был план, надо было с канцлером посоветоваться.
- Так Морфалий не в курсе? - будь у Борцая брови, неминуемо залезли бы на самую макушку. - Я думал, это его план!
- Как же, его... Он думает, Сфера в Арсенале, надежно защищена. - ректор опустил голову, скрипнул зубами. - Обидно, что всё попусту. Сфере каюк, предателя не поймали. Теперь вообще шиш найдем.